Шесть опаленных роз

Глава

6

Когда я добралась до особняка Вейла, было уже далеко за полночь. Моросило и было холодно, как часто бывает в это время года. Я постучала в дверь и не получила ответа.

После встречи с Фэрроу я устала, продрогла, чувствовала себя неуютно и, как ни странно, была на взводе. У меня не было настроения для игр.

Я сильно постучала в дверь, пять шесть семь восемь девять раз, а когда ответа не последовало, открыла дверь сама. Вейл по-прежнему не запирал свою дверь. Зачем ему это?

— Лорд Вейл? — крикнула я в темноту помещения, закрывая за собой дверь. Я ничего не услышала, не увидела никакого движения. Возможно, Вейл решил, что я ему надоела, и он будет игнорировать меня, пока я не уйду. Или, может быть, он заманивал меня внутрь и выжидал, когда сможет схватить и сожрать.

Я побродила по главному коридору и, ничего не найдя, после минутного колебания решила подняться по лестнице.

Я сказала себе, что просто выполняю задание, но если бы я была честна с собой, то признала бы, что по моему позвоночнику пробежала трель восторга.

Моя мама говорила, что мне нравится заниматься наукой, потому что я по природе своей любопытный человек. Наверное, она была права. Она всегда знала меня лучше, чем кто-либо другой.

Я собирала факты, как другие люди собирают драгоценности, и дом Вейла был переполнен ими — и фактами, и драгоценностями. Лестница вела в длинный коридор, такой же захламленный и архитектурно диссонирующий, как и все остальные части дома, которые я видела до сих пор. Стены были увешаны произведениями искусства, большинство из которых изображало вампиров с пернатыми крыльями, потрошащих, колющих, сжигающих и иным образом жестоко убивающих своих жертв чаще всего вампиров с крыльями, похожими на крылья летучей мыши. Но в этих залах хранились и другие артефакты. В одном из залов был выставлен набор костей величественных крыльев, развернутых вдоль отслаивающихся позолоченных обоев. Мне пришлось сделать паузу, чтобы посмотреть на них с благоговением.

Невероятно.

Я никогда не видела такого произведения биологического искусства. Каждое крыло было длиннее моего роста, а кости оттенка слоновой кости нежно поблескивали. Но, несмотря на легкую элегантность, в них чувствовалась сила — даже без мышц это было заметно.

Должно быть, я была права насчет Вейла. Должно быть он Ночнорожденный вампир из Дома Ночи, королевства, где обитают единственные в своем роде крылатые вампиры.

Как выглядят его крылья?

Далекий голос вывел меня из задумчивости. Я напряглась, повернув лицо в конец коридора.

Звук доносился из-за угла, и он повторился. Голос, поняла я через мгновение, был слишком высокий, чтобы быть голосом Вейла, и он был без слов. Крик. Боль?

Мое сердце учащенно забилось.

Я не задумывалась о том, действительно ли Вейл ест людей. И притаскивал ли он сюда своих жертв, чтобы сделать это.

Наверное, мне следовало бежать. Но бороться с природой было бесполезно, а я была любопытным существом. Поэтому я пошла не прочь от звука, а ближе, крадучись по коридору и завернув за угол, где из открытой двери в конце коридора лился холодный свет фонаря.

Звуки становились все громче, все ближе.

И румянец вспыхнул на моем лице, когда в нескольких шагах от двери я поняла, что то, что я слышу, это не крики боли.

На самом деле все было совсем наоборот.

Стоны все больше и больше усиливались.

Нет, Вейл был не один. И с кем бы он ни был, он прекрасно проводил время.

Дверь была распахнута настежь. Кто может винить меня за то, что я заглянула?

Я заглянула за раму. Это была спальня Вейла, большая комната, покрытая шелками и произведениями искусства, с беспорядочными безделушками, разбросанными по всем поверхностям. В центре комнаты стояла большая кровать с резной рамой. Тонкие простыни на ней были смяты и спутаны.

А на ней были спутаны две фигуры, настолько переплетенные, что я не знала, где кончается одна из них и начинается другая.

Она была под ним, золотистая кожа сверкала под беспорядочными локонами рыжих волос, а он склонился над ней и сжимал ее бедра сзади. Я видела в основном его спину и ее спутанные волосы, ее раскинутые руки, которые хватались за простыни, чтобы удержаться, когда он яростно входил в нее. С каждым толчком его мышцы прогибались под кожей, пульсируя по широкой спине, изгибу затылка, худощавым мышцам бедер.

Он выглядел таким же величественным и прекрасным, как те крылья. Я представила, что, возможно, покрытые мускулами и кожей, они могли бы выглядеть почти, почти так же красиво, как он сейчас.

Мое лицо было очень горячим.

Я не могла отвести взгляд. Я действительно хотела заявить о себе или отступить, но застыла на месте.

Женщина выгнулась на кровати, подушка слегка, но только слегка заглушала ее нарастающие крики удовольствия. Движения Вейла становились все быстрее, жестче, плоть шлепалась о плоть, он прислонялся к ней и наваливался на ее спину.

Я смотрела, не моргая, как он прижимает ее к себе, как рот переходит на ее плечо, когда они кончают вместе. Только тогда он издал звук, грубый выдох, от которого у меня на руках поднялись волосы, и мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его за ее звуком.

Они рухнули вместе, и вместе с их дыханием я выпустила свое собственное. Мои пальцы разжались на дверной раме. Я и не заметила, что сжимала ее.

Вейл обернулся.

— Лилит.

На долю секунды он действительно выглядел потрясенным. Растерянным.

Затем его лицо ожесточилось, став ровным и рассерженным. Он повернулся ко мне спиной и поднялся с кровати, сдернув с пола скомканную кучу ткани и предоставив мне еще один отвлекающий вид на свой зад.

— Что, — огрызнулся он, — ты тут делаешь?

— Ты не открыл дверь.

Мой голос прозвучал немного слабее, чем мне хотелось бы.

Женщина не пыталась прикрыться. Она перевернулась и потянулась. Я поняла, что она вся в крови, особенно в районе горла — темный цвет простыни скрывал это от меня. Она улыбнулась, обнажив свои острые зубы.

— Ты пригласил друга — человека, Вейл? — сказала она с глубоким придыханием, от которого я отступила назад.

Вейл бросил на нее предупреждающий взгляд, от которого ее улыбка исчезла.

— Мышь, — усмехнулся он. — Нет, крыса. Незваный вредитель.

Он отряхнул халат, который подобрал одним сильным движением, затем набросил его на плечи.

— Я стучала, — сказала я. — Ты не ответил. Я пришла в оговоренное время.

— О, я тоже, — сказала женщина, тихонько смеясь про себя, а Вейл бросил на нее еще один невеселый взгляд.

— Что? — сказала она. — Не хочешь делиться?

— Давай не будем устраивать в моем доме еще больший беспорядок, чем мы уже устроили. Можешь дать нам минутку?

Она вздохнула, затем спрыгнула с кровати, легкая как кошка. Она схватила кусок ткани с прикроватной тумбочки и вытерла кровь с груди и горла.

— В любом случае, мне пора идти. Как и всегда спасибо за гостеприимство, Вейл.

Она накинула простую черную рубашку и брюки, которые лежали на полу, затем прошла мимо меня, не оставив ничего, кроме еще одного длинного любопытного взгляда, который начался у моих ног и закончился у моего лица.

Вейл молча смотрел в окно, пока ее шаги не исчезли. Затем, наконец, он повернулся. Теперь на нем был темно-красный бархатный халат, который он свободно завязал на талии, так что стала видна длинная полоса его груди, покрытая вьющимися черными волосами, но, к большому разочарованию, ниже пояса ничего не было видно.

Мои губы были сжаты.

Халат был таким…

— Что? — огрызнулся он.

— Что?

— Ты смеешься надо мной.

— Я не смеюсь над тобой. Я смеюсь над…

Я закрыла рот. Я поняла, что говорить людям, что я смеюсь над их одеждой, наверное, не очень вежливо.

— Что? — раздраженно выдохнул он.

— Халат. Это просто… это очень по-вампирски.

Его губы сжались.

— Да, хорошо. Я и есть вампир. Теперь я понимаю, почему ты на вершине в области науки.

Я подавила смех.

Верно. Работа.

— Я пришла за твоей кровью. Прошел месяц, как мы и договаривались.

— А оплата?

Я полезла в сумку и достала розу, аккуратно завернутую так, чтобы ни один лепесток не был помят или раздавлен. Он протянул руку, а я колебалась, на что он раздраженно вздохнул.

— Что? Теперь я тебя пугаю?

Он не пугал меня. Здесь просто пахло сексом. Я пересекла комнату, разглядывая окровавленные, смятые простыни. Вейл взял розу и уставился на нее, совсем не впечатленный.

— Та, что ты подарила мне в прошлый раз, кажется, совершенно непримечательной, — сказал он.

— Тебе придется набраться терпения.

— Я не очень терпеливый.

— Я не лгу, лорд Вейл. Они особенные. Я это гарантирую.

— Можешь звать меня просто Вейл, — проворчал он. — Полагаю, когда кто-то видит мою голую задницу, можно обходиться и без титулов. — Он тяжело опустился в бархатное кресло у окна. — Давай покончим с этим.

— Здесь?

— Да, здесь. Это проблема?

Я снова посмотрела на кровать, и он издал низкий, подобно шелку смешок.

— Что? Тебя действительно так отвлекает секс?

Отвлекает, но я не собиралась признавать это. Я опустилась перед ним на колени и достала из сумки свое оборудование. Когда я взяла его руку, чтобы ввести иглу в его вены, я остро осознавала каждую частичку своей плоти, которая касалась его.

Он снова засмеялся, когда я вводила иглу через сопротивление его кожи.

— Я слышу биение твоего сердца. Это нервозность или волнение?

Я тоже слышала биение собственного сердца, и мне хотелось, чтобы оно успокоилось. Даже я не была уверена, что это было, но ни то, ни другое не приветствовалось.

— Мне кажется забавным, что ты забрела в мой дом без всякой заботы, — сказал он, — но вид пятнадцати секунд секса действует тебе на нервы. Я никогда не пойму людей.

— У меня было достаточно секса. — И как только я это сказала, я прокляла себя за это, почему, во имя богов, я только что это сказала?

Вейл сейчас выглядел очень, очень забавным, и я абсолютно презирала его.

— Неужели? Какой-то щуплый парень с соседней фермы совокуплялся с тобой?

Мои губы сжались в тонкую линию.

Эрон был зевакой, он был фермерским мальчиком, и летом, когда мне было шестнадцать и я была любопытна, мы действительно исследовали друг друга в безлюдных местах за сараем, когда вокруг никого не было. Я не хотела умереть девственницей. Тогда я была уверена, что не доживу до зимы, и поэтому я изучала себя и Эрона.

С тех пор прошло пятнадцать лет, а я все еще была здесь, но полгода назад я подмела Эрона с пола церкви после его похорон, когда его мать была в истерике, чтобы сделать это.

— Знаешь, я сначала удивлялась, — сказала я, — почему ты не убил меня, когда я пришла к тебе в дом. Теперь я понимаю, что это потому, что ты скучающий, одинокий мужчина, отчаянно нуждающийся в любой компании.

Я не отрывала взгляда от флакона, его кровь капала и катилась по стеклу. Но я чувствовала его взгляд, и в момент тишины я задумалась, попала ли я в цель.

— Как ты только что убедилась, — сказал он холодно, — я могу получить любую компанию, какую захочу.

— Компания, которая получила от тебя то, что хотела, а потом ушла, не попрощавшись.

— Мы получили то, что хотели друг от друга. Я искал не разговора.

И все же… он сидел здесь и разговаривал со мной.

— Для чего тебе это нужно? — спросил он. — Кровь?

— Как я уже говорила…

— Моя кровь не является лекарством ни от чего, я уверяю тебя в этом.

— Кажется, Л… — Я поймала себя на слове. — Вейл, это лекарство от смерти.

Он насмехался.

— Ни одна встреча человека с кровью вампира хорошо не заканчивалось.

Этот тон вызвал мое любопытство почти настолько, что я забыла о своем раздражении по поводу его оскорблений. Я подняла на него глаза. Он смотрел в окно, и холодный лунный свет вырисовывал очертания его челюстной кости, особенно ярко выраженные под этим углом.

— Ты Рожденный или Обращенный? — спросила я.

Вампиров можно создать двумя способами. Некоторые рождаются, как и все мы. Но более интересным было обращение — процесс питья человеческой крови и предложение своей, чтобы создать нового вампира.

Я много думала об этом в последние несколько недель. Каково это должно быть. Какое еще животное способно на такое? Это превращение было таким же впечатляющим, как превращение гусеницы в бабочку.

Его взгляд метнулся ко мне, оскорбленный.

— Рожденный. Очевидно.

— Почему это очевидно?

— Быть Обращенным… крайне нежелательно.

Я знала лишь немного об анатомии вампиров. Было трудно изучать их, когда они были такими затворниками. К тому же многие из тех, кто отправлялся в Обитрэйс, никогда не возвращались обратно.

— Обращение опасно, не так ли? — спросила я.

— Да. Большинство умирает во время процесса.

— Но если кто-то выживает и становится вампиром, его считают… неугодными?

— Частично человек. Частично вампир. Их кровь всегда будет содержать отпечаток человечности. — Он сморщил нос. — Такая кровь менее чистая.

— Но если они пережили такое опасное обращение, разве это не делает их сильнейшими среди вас?

Вейл открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл его. Вид у него был противоречивый, как будто он никогда не думал об этом в таком ключе.

— Все не так, — сказал он, наконец.

Первый флакон был полон. Я переключилась на следующий.

— Почему ты покинул Обитрэйс? — спросила я.

— А я думал, что в прошлый раз ты была любопытной.

— Большинству людей никогда не удается поговорить с вампиром. Я должна воспользоваться этим, не так ли?

— Разве тебе не повезло?

Прошло несколько секунд. Я думала, что он не хочет отвечать, но потом он сказал:

— Я хотел перемен.

— Почему?

— Почему бы и нет? Ты всегда жила в этом маленьком городке?

— Я училась в Басции.

Он насмешливо хмыкнул.

— Целых десять миль от дома. Как экзотично.

Мне не нравилось, что он осуждает меня, и еще больше мне не нравилось, что его насмешки задевают маленькую эгоистичную рану, которую я старалась не замечать. Я никогда не увижу мир, но это не значит, что я не хочу этого.

— Не у всех из нас есть ресурсы для путешествия, — сказала я.

— Люди и твои деньги.

— Я не говорила «деньги». Я сказала «ресурсы».

Он посмотрел на меня в замешательстве. Я мрачно улыбнулась ему.

— Время, Вейл, — сказала я. — Время — самый ценный ресурс из всех, а некоторым из нас его вечно не хватает.