Шипы и розы (СИ)

1 глава

— Боже мой! — восклицала Эмили Вайз через каждые два шага, подбирая юбки и с ужасом оглядываясь кругом.

Она, ее муж Генри Вайз и дочь Дэзи недавно сошли на берег с борта корабля «Орион», попавшего в шторм в заливе. Его порядком потрепало, и капитан был вынужден пристать к берегу в любом более-менее подходящем месте, чтобы высадить немногочисленных пассажиров. Кроме семьи Вайз, на судне находились еще три семьи, две пары и несколько джентльменов, путешествующих в одиночестве.

Они сошли на берег неподалеку от Дувра, его строения виделись из-за поворота. Небольшой сплоченной группой люди дошли до первой мощеной улицы, причем Генри Вайз поддерживал дочь, которой все еще было нехорошо после перенесенной качки. Девушка страдала от морской болезни.

Эмили не была особо впечатлительной женщиной, но то, что открылось их глазам, поразило ее до глубины души. Даже не поразило — привело в ужас. Грязные, неровные улицы, мрачные темные дома, чьи стены возвышались над ними в какой-то безмолвной угрозе и тишина, неестественная для большого города.

Эмили крепче вцепилась в руку мужа и почти повисла на нем, увеличивая его и без того нелегкий груз. Тяжелый сундук в одной руке, во второй — еле передвигающая ноги Дэзи. За ними шла беспрестанно жалующаяся Лиз, служанка, обвешанная узлами и картонками.

Но когда они все смогли рассмотреть то, что вдруг открылось перед ними во всей неприглядной красе, даже Лиз примолкла, в страхе приоткрыв рот.

— О боже! — Эмили отшатнулась и повисла на муже, — Генри!

Даже невозмутимый и полный здравого смысла мистер Вайз почувствовал, как по его телу прошла дрожь. У более впечатлительных на голове зашевелились волосы.

На улице, куда они свернули, лежал труп мужчины. Его лицо было искажено в предсмертной агонии, а кожа имела какой-то синюшный оттенок. Невдалеке можно было угадать еще один труп, на этот раз женщины в каком-то тряпье.

— Генри, — повторила миссис Вайз словно молитву, — господь всемогущий! Куда ты нас ведешь?

Вопрос был чисто риторический и более того, на него со всей точностью и ясностью могла ответить именно Эмили. Но такова была ее натура, к проявлениям которой муж давно привык и лишь изредка слегка изумлялся, вслушиваясь в слова жены.

За их спинами громко заверещала Лиз.

— Я не пойду дальше! — вопила она, — какой кошмар! Это просто ужас какой-то! Боже! Давайте поскорее вернемся на корабль!

— Вряд ли, «Орион» сможет выйти в море в ближайшем будущем, — мрачно заметил мистер Вайз.

Эмили перекрестилась.

— До дома твоей сестры еще парочка кварталов, как мне кажется? — осведомился мужчина у жены.

— Откуда мне знать! — вскричала Эмили почти в истерике, противореча самой себе, — да, еще пара кварталов! Генри, какое это имеет значение? Ты что, не видишь, что здесь происходит нечто ужасное?

— Это я вижу. Именно поэтому нам нужно как можно скорее добраться до мисс Рэйли.

Женщина всхлипнула и замолчала. Она внезапно вспомнила, что дом сестры в самом деле находится близко и вскоре они окажутся там и будут в полной целости и сохранности.

Дэзи не принимала участия в разговорах, она молча смотрела перед собой. Девушка была очень утомлена путешествием и сейчас ей ни до чего не было дела. Последствия морской болезни давали о себе знать. Испытывая нечто подобное, люди как-то напрочь забывают обо всем остальном.

Но когда им пришлось обойти неподвижное тело, на лице девушки появились первые признаки пробуждающегося сознания. Еще бы, причина была более, чем значительной. Дэзи вытаращила глаза и несколько раз моргнула.

— Папа, что случилось? — спросила она у отца.

— Скоро узнаем, — пообещал ей мистер Вайз голосом, не обещавшим ничего хорошего.

Дэзи покрепче вцепилась в его руку и почти повисла на ней, бессознательно копируя собственную мать. Впрочем, ее вес немногим отяготил и без того нагруженного главу семейства. Девушка была среднего роста и хрупкого телосложения. Свою внешность она унаследовала от материнских далеких и не очень ирландских предков. У нее были темно-рыжие волосы, ярко-зеленые глаза, черные брови и ресницы и насмешливый нрав. Дэзи отличалась грациозностью, а также чисто ирландским упрямством и склонностью к мелодраматизму. Впрочем, как и сама Эмили.

— Здесь поселилась смерть, Генри, — прошептала миссис Вайз трагическим шепотом, который в данной ситуации смотрелся вполне уместно, — мне плохо. Боюсь, я сейчас упаду в обморок.

— Прошу тебя, дорогая, потерпи. Совсем немного осталось, — взмолился уставший муж, — и потом, всегда лучше падать на что-нибудь мягкое.

И в самом деле, идти им оставалось всего ничего. Перед ними возвышался внушительный особняк семейства Рэйли, все еще хранивший признаки былого величия, хотя печать запустения и обветшалости лежала на нем уже довольно долгое время.

— Наконец-то, — с облегчением заметил Генри, — мы пришли.

Эмили выпустила руку мужа, почувствовав себя в относительной безопасности под сенью родного дома, взбежала на крыльцо и затарабанила в дверь.

Ей долго не открывали, испытывая и без того небольшое терпение женщины. Но вместо терпения господь наградил ее нешуточным упрямством, что в некоторых случаях вполне заменяло терпение. Наконец, за дверью послышались неуверенные шаги и наружу высунулся самый острый из женских носов, которые когда-либо существовали. Эмили перевела дух.

— Кэрол, — сказала она, — это мы. Прости, что без приглашения, но…

— Эмили? — отозвалась женщина, недоверчиво оглядывая компанию, — откуда вы?

— Наш корабль потерпел крушение, мисс Рэйли, — пояснил Генри, — нам пришлось сойти на берег.

— Да, редкостное невезение. Зря вы приехали, — скрипучим тоном заявила Кэролайн.

— Господи ты боже мой, будто бы мы сами не знаем! — вспылила Эмили, — может быть, ты нас впустишь, Кэрол? Где твоя прислуга? Почему ты сама открываешь дверь?

— Все давно сбежали, — Кэрол отступила, давая им пройти.

Очутившись в холле, гости огляделись, находя, что все здесь находится в запустении. Кругом была пыль и паутина, на мебели лежал слой грязи, а окна были такими тусклыми, что сквозь них было трудно что-либо разглядеть.

Дэзи перевела взгляд на тетю и изумилась ее внешнему виду. На Кэролайн было неопределенного цвета платье и рваная шаль, в которую она куталась. Все это было в таком состоянии, что одежду следовало немедленно нести на помойку и удивляться, почему этого не сделали раньше. Спутанные волосы тети все того же неопределенно-серого цвета были небрежно собраны в тяжелый, сальный узел.

— Боже мой, Кэрол! — ахнула Эмили, — я должна все узнать! Что здесь происходит? Кто-нибудь скажет мне это или нет?

— Вам не стоило приезжать, — повторила Кэролайн, переводя водянистые, но необыкновенно живые глаза с сестры на остальных членов ее семьи, — еще и девочку с собой прихватили.

— Господи, да прекрати же ты! — Эмили топнула ногой, — сколько раз можно повторять одно и то же? Твой характер стал еще более невыносим.

— Мисс Рэйли, — выступил на сцену мистер Вайз, — мы были бы не прочь услышать от вас хоть какие-то объяснения.

— Неужели, вы еще ничего не поняли? — фыркнула носом Кэролайн, — в городе страшная болезнь. Люди мрут, как мухи. Все, кто смог сбежать, давно уже сбежали.

— Боже мой, — Эмили побледнела и покачнулась.

Она никогда не падала в обмороки, будучи натурой жизнерадостной и оптимистической, но сейчас почувствовала, что может упасть.

— Матерь божья! — громко ахнула Лиз, роняя на пол весь багаж.

— Тихо, — одернул ее хозяин, зная, во что все это может вылиться и снова обернулся к свояченице, — мисс Рэйли, нельзя ли поподробнее? Что за болезнь?

— Бубонная чума, — как ни в чем не бывало продолжала Кэрол.

— Буб… — Эмили не выдержала и опустилась на пол.

Генри поднял ее и, придерживая за талию, слегка встряхнул.

Дэзи стояла в каком-то оцепенении и не сводила взгляда с тети Кэрол, которая казалась ей сумасшедшей. Разве можно так спокойно говорить об этом? Так, словно все это в порядке вещей. А может быть, она уже привыкла? Но кто способен привыкнуть к такому?

Лиз, бледная как полотно, вжалась в стену, словно ища у нее защиты.

Кэролайн повернулась к ним спиной и зашагала к лестнице.

— Делайте, что хотите, — озвучила она формулу гостеприимства, бормоча ее себе под нос, — я ничем не могу вам помочь.

И тут Эмили истерически зарыдала, повиснув на шее мужа:

— Генри, о господи, Генри! Нам нужно немедленно уезжать отсюда! Немедленно! Сию же минуту! Пойдем обратно к «Ориону»!

— Эмили… — попытался успокоить ее муж, но женщина не слушала.

Она кричала, что ни минуты не останется в этом ужасном месте, где люди просто так валяются на улицах и их даже некому похоронить, что им нужно уезжать обратно, чтобы с ними не случилось того же самого, куда бы то ни было, домой, на край света, но только не здесь.

— Ты слышишь, Генри? — Эмили встряхнула мужа за грудки, — слышишь?

— Я слышу, — спокойно ответил он, — ты говоришь, что мы должны уехать отсюда. Но на чем, Эмили?

— О-о, господи! — прорыдала она, — да мне все равно! Пойдем пешком! Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

— Вот что, — внезапно решившись, сказал Генри, — оставайтесь пока здесь. Я пойду обратно к кораблю и узнаю, когда капитан намерен отплывать. Никому не открывайте, кроме меня.

— Генри! — Эмили вцепилась в него еще крепче.

— Нужно что-то делать, Эмили, — он мягко, но решительно отстранил ее, — от слез толку не будет. Лучше позаботься о Дэзи. Я скоро вернусь.

И с этими словами он вышел за дверь.

Дэзи дрожащими руками задвинула засов. Она не произнесла ни слова. Шок от ужасной новости у Эмили вышел со слезами и криками, зато девушка не могла выдавить из себя даже слабого вздоха. Она была в оцепенении, которое, однако, не лишало ее способности действовать. Напротив, Дэзи была сейчас собрана в комок.

— Господи помилуй! — начала причитать Лиз, — что же теперь будет?

Эмили опять заплакала, закрыв лицо руками.

— Пойдем наверх, мама, — сказала Дэзи сдавленным голосом, — поищем свободные комнаты.

— Нет, — женщина замотала головой, — я с места не сдвинусь, пока не придет Генри. Нам нужно быть готовыми, понимаешь, Дэзи?

«Готовыми к чему?» — подумала девушка, но кивнула, соглашаясь. Она никогда не спорила с матерью, тем более, что та в данный момент не воспринимала ни одного слова. Но Дэзи видела, в каком состоянии был корабль, и сомневалась, что он будет способен сдвинуться хоть на дюйм без посторонней помощи. И это при том, что она ничего в этом не понимала.

Девушка посмотрела на дрожащую Лиз и велела ей принести стулья.

— Но где же я их найду? — всплеснула руками служанка.

— Посмотри в гостиной.

— А где тут гостиная? — заворчала та, но все же отправилась на ее поиски.

— Я не могу стоять и ждать! — Эмили принялась ходить из угла в угол, как маятник, — когда вернется Генри? Его нет уже целую вечность!

— Его нет только несколько минут, — уточнила Дэзи, — успокойся, мамочка.

— Господи, — с каждым поворотом женщина все ускоряла шаг и вскоре уже почти бежала, ломая руки.

Лиз принесла стулья и поставила посреди холла. Дэзи шагнула к матери. Ей удалось поймать ее за руку, улучив момент.

— Сядь, мамочка.

— Не могу, — отрывисто сказала она, — не могу, не могу! Господи, зачем мы только сюда приехали!

Вопрос был риторическим и ответить на него со всей точностью было нельзя, но Дэзи он тоже очень интересовал. В само деле, что за несправедливая судьба! А ведь они могли сойти в предыдущем порту. И они хотели это сделать. Но потом Эмили сказала… Ладно, что толку теперь думать об этом! Все равно, назад не вернуть.

Дэзи все же удалось преодолеть сопротивление матери и усадить ее на стул.

— Как ты можешь быть такой спокойной? — вскричала Эмили, — Боже мой, Дэзи, нам угрожает смертельная опасность! Неужели, ты не понимаешь?

— Я понимаю, — отозвалась Дэзи, придерживая ее за плечо, чтобы мать опять не вскочила, — но я не могу бегать. Меня тошнит.

— Я этого не вынесу, — простонала миссис Вайз, — почему тебя тошнит?

— Не знаю, — девушка пожала плечами.

— Господи, да ты белая, как полотно! Лиз, принеси воды! Живо!

— Да где же я ее возьму! — заныла Лиз, — я здесь ничего не знаю, миссис Вайз!

— Поищи. Ну, кому я сказала? Иди, иначе я тебя отколочу, ты, противная девчонка!

Лиз бегом отправилась выполнять приказание хозяйки.

На некоторое время материнские чувства Эмили начали преобладать над паникой, и она немного успокоилась. Но лишь на некоторое время.

На лестнице появилась Кэролайн, в правой руке она несла подсвечник с горящей свечой. Женщины, сидящие в холле, только теперь поняли, как потемнело в помещении за то время, что они здесь находились.

При свете свечи все вокруг показалось Дэзи еще более неприглядным. Она начинала думать, что ей снится какой-нибудь сон с происходящими в нем кошмарными событиями. Но девушка понимала, что это все же не сон. К сожалению, это все правда. Все происходит наяву.

— Что вы здесь сидите? — спросила Кэролайн, поставив подсвечник на пол и подошла ближе.

— Мы ждем Генри, — ответила Эмили, — он пошел узнать, когда корабль сможет покинуть это проклятое место.

— Судя по всему, если б он мог передвигаться, вы бы здесь не находились. Дохлый номер, — припечатала женщина, — а вот по улицам бродить не следует. Это опасно.

— Ради бога, Кэрол, оставь это! — вскричала ее сестра, вскакивая, — и прошу, прекрати так выражаться. Это неприлично.

— Какая теперь разница, если все мы умрем, — философски заметила Кэролайн.

— Мы не умрем! Мы уедем отсюда.

— Если тебе нравится, можешь так думать. Кстати, если вы хотите поужинать, то учтите, в доме нет ни единого слуги. А я не собираюсь вас обслуживать.

— Я и думать не могу о еде, — сказала Эмили, дрожа, — может быть, Дэзи, — женщина повернулась к дочери, — детка, хочешь кушать?

— Нет, мамочка, — покачала головой Дэзи, — мне не хочется.

— И напрасно, — вставила Кэролайн, — сейчас нам, как никогда нужно поддерживать в себе силы. И не поддаваться панике, — она бросила косой взгляд на сестру, — глупо закатывать истерики. От них ничего не изменится.

Кэролайн оглядела по очереди сестру и племянницу, потом махнула рукой и сдалась:

— Ладно, пойду принесу вам печенье. И где-то у меня была бутылка виски.

— Фу, — поморщилась Эмили.

Но Кэролайн уже вышла.

Тем временем прибежала Лиз со стаканом воды в руке.

— Еле нашла, — пожаловалась она, протягивая его Дэзи, — вот, выпейте, мисс.

Девушка взяла стакан и машинально выпила, даже не почувствовав вкуса.

— Где же Генри? — пробормотала Эмили, кусая нижнюю губу, — я умираю от беспокойства. Может быть, с ним что-то случилось?

Дэзи и сама беспокоилась за отца, но состояние матери внушало опасение, поэтому она попыталась ее успокоить:

— Нет, мамочка, я уверена, все в порядке. Папа очень сильный и может за себя постоять.

— Но почему же он так долго? О господи, почему, почему все это случилось!

— Хватит ныть, Эмили, — жестко сказала Кэролайн, входя, — не забывай, что у тебя есть дочь, которой ты подаешь скверный пример. Нужно держать себя в руках.

Она водрузила поднос на один из стульев. На нем в плетеной вазочке лежало печенье, стояла бутылка виски и три стакана. Кэролайн деловито плеснула в каждый из них виски на два пальца.

— Идите сюда, — позвала она женщин и, когда они подошли, протянула им по стакану.

Эмили поколебалась, но взяла один. Потом вскричала:

— Нет, Кэрол, ты что, с ума сошла? Дэзи — совсем ребенок, ей только пятнадцать! Ей нельзя!

— Пора взрослеть, — стояла на своем тетка, — выпей, Дэзи. Пара глотков тебе не повредит, зато поддержит силы и взбодрит. Вы обе совсем раскисли. Особенно ты, Эмили. Ты впала в истерику сразу, как только переступила порог этого дома. Ты всегда так в гости приходишь? Неужели, ты думаешь, что если будешь реветь в три ручья, то чума исчезнет?

— Не говори мне об этом! Ничего не хочу слышать.

Эмили залпом выпила виски и взяла из вазочки печенье. Ожесточенно им захрустела.

Дэзи тоже взяла печенье и поразительно быстро его съела. Она очень удивилась этому обстоятельству, так как печенье было черствым и его трудно было разгрызть. Но голод давал о себе знать. Девушка не ела более полутора суток.

Она лишь пригубила виски и поставила стакан обратно, считая, что не нуждается в подкреплении сил столь вульгарным способом, как спиртное.

Они с матерью так быстро опустошили вазочку, что наблюдавшая за ними Кэролайн удивленно приподняла брови.

— Еще хотите? — спросила она, когда вазочка опустела.

На ее веку никто еще столь рьяно не уплетал стряпню ее собственного приготовления.

Эмили посмотрела на сестру и, подумав, кивнула:

— Оказывается, я и в самом деле голодна.

— Ладно, — смилостивилась Кэролайн, — раз уж так получилось, придется вас кормить. Я возьму твою служанку, Эмили? Она мне поможет.

— Конечно, — милостиво согласилась миссис Вайз.

Она уже почти совсем успокоилась и думала в данный момент лишь о том, как ей, оказывается, хочется есть. Дэзи была устроена по-иному. Беспокойство не оставляло ее, хотя она скрывала это, загнав его в самую глубину души.

Вскоре Лиз под руководством Кэролайн принесла холодный ужин. Они вчетвером навалились на него так, словно не ели по меньшей мере неделю. Вероятно, сказалось напряжение, в котором они находились.

А после того, как они утолили голод, в дверь постучали. Эмили подпрыгнула на стуле. Дэзи испуганно посмотрела на Кэролайн. Она уже успела убедиться, что тетя может сохранять присутствие духа в любой, даже самой трудной ситуации. В этом на нее можно было полностью положиться. А уж никак не на истеричную Эмили.

Кэролайн встала.

— Не ходи! — вскричала Эмили, — я боюсь. Кто это?

— Может быть, это папа, мамочка, — возразила Дэзи.

— Откуда мы это знаем? Сначала нужно проверить. И вообще, у меня такое чувство, что там не он.

— Не спорьте, сейчас я узнаю, — Кэролайн отправилась к двери, — кто там? — грозно спросила она.

— Это я, мисс Рэйли, — послышался приглушенный голос мистера Вайза, — откройте.

Женщина отодвинула засов, впуская Генри в дом.

Эмили вскочила и, кинувшись к мужу, повисла у него на шее:

— Дорогой, как ты долго! Ну что, когда мы едем?

Генри не спешил с ответом, проследил, как Кэролайн запирает дверь, кинул взгляд на дочь, не сводившую с него глаз и, наконец, повернулся к жене:

— Боюсь, что это невозможно, Эмили. Капитан Тэлбот говорит, что «Орион» трудно починить их скромными силами. Тем более, что в порту они вряд ли смогут кого-нибудь нанять. Он посоветовал мне найти подходящее место и переждать болезнь, стараясь как можно меньше выходить на улицу.

— Что-о?! — Эмили широко раскрыла глаза, — что он несет? Он что, спятил? Пусть сам сидит, где угодно, а мы должны отсюда уехать!

— Эмили, — вздохнул Генри, чувствуя, что убедить жену будет чертовски трудным делом, — пойми, покинуть Дувр в данный момент невозможно. Пойми это, пожалуйста. Не мучай ни себя, ни других. Сейчас уже поздно. Вы устали и нам всем нужно отдохнуть.

— Правильно, — подтвердила Кэролайн, — в доме полно спален, выбирайте любые.

— Я хочу уехать отсюда! — закричала Эмили, топая ногами, — немедленно!

— Эмили, попробуй взять себя в руки, — начал мистер Вайз, но жена его не слушала.

Она уже не была способна слышать хоть что-нибудь, кроме себя. Женщина продолжала требовать от него невозможного, твердила, что ненавидит этот дом и этот чертов город и не хочет находиться здесь ни минуты. Генри должен увезти их отсюда. На чем угодно, когда угодно, как угодно, хоть по воздуху, но немедленно.

— Прими хоть какое-то решение, ты же мужчина, в конце концов! — визжала она, — сделай что-нибудь!

До сих по Кэролайн сохраняла презрительное молчание, но и ее терпение истощилось. Не выдержав, она резко сказала:

— Заткнись, Эмили. Ты ведешь себя по-дурацки. Приди в себя и пошевели мозгами. Тебе говорят, что уехать отсюда невозможно. Я всегда знала, что мозгов у тебя меньше, чем у курицы, но должны же быть какие-то пределы.

— Ты! — повернулась к ней Эмили, — это ты виновата в том, что мы здесь застряли! Ты специально заманила нас сюда!

Женщина уже была в таком состоянии, что не соображала, что говорила. Ей казалось, что все вокруг сговорились для того, чтобы насильно оставить ее в этом ужасном месте.

— Эмили, не говори чепухи, — уже сердито оборвал ее Генри, — мисс Рэйли, простите ее, пожалуйста. Она не понимает…

— А ты не защищай ее! — прервала его жена, топнув ногой, — лучше бы о собственной семье позаботился! Я говорю, это она все устроила!

Кэролайн презрительно скривила губы:

— Ты еще скажи, что и чуму я придумала. Совсем с ума сошла.

— Я не хочу здесь оставаться! — Эмили повисла на муже, захлебываясь в слезах и эмоциях.

На протяжении этой отвратительной сцены Дэзи стояла совершенно неподвижно. Она не пыталась успокоить мать или поддержать тетку. Ей было плохо, она была бледна и чувствовала себя так отвратительно, что девушке ни до чего не было дела.

Внезапно Дэзи зажала рот руками и кинулась к двери. Распахнув ее, она вылетела на крыльцо. Генри передал Эмили Кэролайн и побежал за дочерью.

Ее вырвало прямо на кусты рододендронов. Она вытерла платком рот и, повернувшись, заметила встревоженного отца.

— Извините, — пробормотала девушка.

— Это ты прости нас, Дэзи, — Генри подхватил едва держащуюся на ногах дочь и внес ее в дом, — мы совсем о тебе забыли.

Кэролайн тем временем усадила сестру на стул и сунула ей в руки стакан, наполовину наполненный виски. Она деловито заперла дверь и сказала Генри:

— Поднимайтесь наверх, мистер Вайз. Девочку нужно уложить в постель.

— У нее морская болезнь, — пояснил он, направляясь к лестнице, — она очень тяжело переносила качку и не могла ничего есть.

— Понятно. Если б я знала, то не давала бы ей есть так много.

— Я не могу спать в этом доме, — подала голос Эмили, — я и глаз не сомкну.

— Тогда будешь лежать с открытыми глазами, — раздраженно заметила ее сестра, — мне осточертело твое нытье, Эмили. Ты давно взрослая. Лучше позаботилась бы о своей дочери.

— Ты стала ужасно грубой, Кэрол, — женщина сделала глоток виски, — тебя совершенно невозможно слушать. И ты говоришь такое при ребенке.

— Иди спать, — вместо ответа посоветовала ей Кэролайн, — тебе это необходимо. И учти, я вовсе не собираюсь с тобой нянчиться. Ты уже вышла из того возраста.

Эмили обиделась, что почти полностью привело ее в себя, и спокойно позволила провести ее в свободную спальню. Нечего и говорить, что она почти мгновенно заснула, едва ее голова коснулась подушки.