Шорох лет

ЯНВАРЬ

Тень от пера на тонких страницах,

Нам больше не надо, мы помним Январь –

Грозны наши крылья, тепла киноварь,

Морозные отблески в очах у птицы.

Дым, ясно небо и перья стальные,

Сигнальный огонь разжигает Орда,

И помнит Январь золотая луна,

Видавшая с треском войска боевые.

Заброшены гнёзда, охвачен морозом

Пустующий дом на ветвях Иггдрасиля.

Мы – птицы – тоску и лишенья осиля,

Летим снова ввысь, гонимые грёзой,

Летим в разукрашенный кровью туман,

Дабы в покое оставить народ,

Встречающий каждый когда-то восход.

Оставить навеки под снежный курган.

Наш смех раздается с небесного свода.

Боятся нас люди – Январские дети –

Хватило им свиста веревочной плети.

Вот близко в сонате прелестная кода.

Нарушен Мидгардом наш древний закон,

И загнаны в клетку лучшие войны.

Последняя гвардия тех, что достойны,

Летит за зимой на последний поклон.

За нами – беда, расставанья, лишенья,

Но это ничто по сравнению с тем,

Как крыльем взрываем мы небо, затем

Сгораем на солнце, себя не жалея.

Не знает о страхе дурная обитель,

И руны на камне танцуют по кругу,

Виня за бестактность Январскую вьюгу,

Забыв, что она всех историй хранитель,

Забыв, что без светлого нету и тени,

Забыв, что без снега вода не течёт.

У нас лишь полёт обретает почёт,

Под снегом – лишь кости умерших в мучении.

Они никогда не увидят рассвета,

Их вечные сны посещают теперь.

Пускай отдыхают, с них хватит потерь.

Враги или наши? Не знаем ответа.

На старт! Начинается шахматный бой –

Поля разделённы на равные части.

Жаль, первыми падают низкие масти,

Образую рядами отважнейший строй.

За них только хочется дальше и дальше

Раскачивать крыльями времени лестницу,

А с теми. Кто выше, нам боле не встретиться.

Они не погибли, нет! Просто им страшно.

Мы мхом зарастаем степенно с годами.

Увидим ли мы цитадель в небесах?

Камень на камне в ее облаках

Все держатся в сгустке зимы над горами.

Уж чувство такое, что нам не успеть,

Что Купол Небесный исчезнет из хроник,

И выпадут целые главы историй

На тонких-претонких страницах теперь.

Жизнь ведь действительно осень проста:

В нашей Вселенной все равноценно.

Отнял – потеряй свое самое ценное.

Знаем, что их не вернуть никогда.

Надо, нам надо к жрице небесной,

Дабы Январский обряд совершить

И войны, лишения скорее забыть,

Простить тех, кто снизу остался навечно.

Жрица – богиня небесная – даст нам

Весну и свободу, как вольную – людям.

Вот близко прелестный финал у прелюдий.

Едины их помыслы с нашими?

Вряд ли!

И скоро совсем растворятся страницы,

Мы – воины – последний поклон отдадим,

Январский обряд наконец совершим,

Улетая к небесной жрице.

ЗОЛОТО АПРЕЛЯ

Я достану из ножен меч,

Перекованный тысячу раз,

Трижды проклятый ими в тот час,

Когда бросил я дом беречь,

Молча пел о холмистой стране,

Позабытой в дыме табачном,

Разогретой под солнцем мрачным,

Обернувшейся лисом во мне.

В зените под небом блакитным

Я к ней явился – бесчестный Апрель!

Та протянула мне ягодный эль.

Мой подарок же был ей секретным:

Подарил ей капель и любовь,

И весну, что расскажет легенду,

О том, кто привёл ей лишь беды,

И как сердце забилось вновь,

И как бросил я мысль о свободе,

О побеге в нездешний мир,

Об охоте на нимф и сатир

И нетленном шёлке мелодий…

Она пела под кельтскую арфу,

И расцветал мускари-горицвет.

В леса Апрельский бархат-свет

Манил меня дорогой первозданной.

С востока под вайдовым небом

Вернулся мой брат-коростель;

Он задул бы в свою свирель,

Если б вернулся лишь летом…

Но застал он меня врасплох

С калимбой в левой руке.

На обнаженном хрустальном клинке

Прочитал, что владелец оглох.

На запад под адским закатом

Побрёл тихо брат-коростель,

Задул свечи, сломал свирель,

Соцветия утратили злато…

Она запела под кельтскую арфу

И заиграла тихая свирель…

Калимба ж, затихая средь теней,

Ушла в леса дорогой безвозвратно.

Под небом аделаидным

Мама-весна улыбнулась иначе.

Иначе она улыбалась мне раньше,

На органе играя змеином.

Мне не с кем смеяться и не с кем грустить,

Не мил мне домашний уют.

Услышать б, как песни поют

Чужие народы земли! И простить,

Простить меня, мама, бродягу-Апрель,

За бестактность, гордость и страсть,

За желание уйти и пропасть,

За арфу, калимбу, орган и свирель,

За прошедшие годы,

Желание свободы,

За обиду и страхи неволи,

За бесчестье, за беды и боли,

Незабытые вами невзгоды…

О, небо бескрайнее, дальнее!