Шпионские тайны одной лаборатории

Виктор Петрович тяжело поднялся на второй этаж по привычной лестнице с белыми ступенями. Он очень устал за полгода от постоянного недомогания, но пять дней в неделю без опозданий ходил в «Наностандарт-биочип». Дождливый, но свежий понедельник встретил главного разработчика предприятия безжалостным будильником и сквозняком из окна, которое Виктор Петрович в задумчивости забыл закрыть вечером. Уже несколько месяцев его мучили повышенная температура и боль в плече, а этим утром внезапно разболелась нога, да так, что он с трудом встал с постели. Виктору Петровичу было только пятьдесят два, но последние полгода он чувствовал себя совсем стариком, и винить в этом мог исключительно самого себя.

Распахнув дверь лаборатории разработки микромашин, он увидел, что Сергей Сергеевич – его неизменный коллега, собеседник и оппонент во многих научных спорах – уже на рабочем месте. Виктор Петрович поздоровался и, не снимая пальто, усеянного сверкающими крупинками дождя, опустился на свой стул. Он устремил взгляд вперёд, на зиявшее пустотой порядка и отсутствия рабочее место. Лаборатория была рассчитана на троих человек: два офисных стола располагались по левой стороне – для разработчиков, а один по правой – для старшего технолога. Сейчас именно это место пустовало.

– И зачем только Наташа уволилась… – пробормотал Виктор Петрович. – Сегодня снова самому на производство идти.

– Она уволилась, потому что ты изменил ей со сборщицей, причём прямо в чистом помещении, Витя. В её лаборатории, – поднял брови Сергей Сергеевич, словно удивляясь, что коллега сам не понимает этого.

– Поэтому она со мной развелась, Серёга, – устало поправил его Виктор Петрович. – А уволилась она из желания досадить мне.

Браку Виктора Петровича в этом году должно было исполниться двадцать лет, равно как и его совместной работе со старшим технологом Натальей Ивановной. Познакомившись в «Наностандарт-биочипе», они не только стали парой в жизни, но и работали над одними проектами: он разрабатывал, она реализовывала. Теперь же Виктору Петровичу самому приходилось следить за производством, пока в «Наностандарт-биочип» не возьмут нового старшего технолога. И он не справлялся с возросшей нагрузкой.

Может, из-за стремительно ухудшавшегося самочувствия, а может, потому что Наташа знала о производстве всё и всегда успевала следить за малейшими деталями и нюансами. Вспомнив об этом, Виктор Петрович машинально бросил взгляд на Наташин планировщик, перешедший после её увольнения ему. Жена всё время носила устройство с собой в кармане белого халата, и оно напоминало о рабочих задачах. Наташа постоянно была занята одновременно в нескольких проектах, но никогда не забывала снять изделия с испытаний или вынуть их из травильного раствора. У неё в подчинении был целый технологический сектор, но первые опытные партии, и уж тем более единичные образцы, женщина всегда делала сама.

Теперь, взглянув на планировщик, Виктор Петрович заметил, что тот разрядился. Наверное, звонил всю ночь. В ужасе главный разработчик вскочил и побежал вниз так быстро, как только позволяло его самочувствие.

Там, в лаборатории, были оставлены в воде электроактивные полимеры, и необходимый срок выдержки давно прошёл.

Сильно запыхавшись, Виктор Петрович вбежал в раздевалку чистой зоны. Торопясь, не сразу попал ключом в замочную скважину своего шкафчика, где хранились одежда и обувь для чистых помещений. Комбинезон он давно заменил на антистатический халат и брюки из той же ткани, что ускоряло процесс переодевания. Но даже после этого приходилось тратить очень много времени, чтобы кнопками пристегнуть бахилы к брюкам и нацепить на голову шапочку. Для него специально заказали регулируемый размер, но главный разработчик всё равно затруднялся с первого раза её надеть. Не успев даже отдышаться, пока переодевался, Виктор Петрович вошел в обдувочный шлюз. Провести некоторое время здесь было обязательным условием даже для разработчика, хотя во многом другом им давали послабления: чистота производственных помещений строго поддерживалась, и за малейшее нарушение правил директор Андрей Павлович мог даже лишить премии.

Виктор Петрович всё ещё тяжело дышал, когда открыл дверь лаборатории. Здесь царил полумрак, лишь во второй её части, отделённой перегородкой со стеклом, горели лампы у сборщиц: девушки уже начали свою работу. Здесь они выполняли те тонкие операции, которые можно было сделать только вручную, и собирали опытные образцы. Виктор Петрович бросился к столу. Все его электроактивные полимеры, предназначенные для наноактюаторов, беспомощными прозрачными тряпочками скукожились на дне чашек Петри. «Наностандарт-биочип» давно изготавливал в промышленных масштабах актюаторы на основе различных полимеров. Во многих микророботах, разработанных Виктором Петровичем, стояли такие структуры. Но эти были опытной партией, только недавно ростовики с предприятия-партнёра наконец-то синтезировали новый полимер. Виктор Петрович с досадой ударил кулаком по столу – чашки Петри беспомощно подпрыгнули и застыли. Если полимеры и можно было спасти, снова выдержав в воде или в электролите, Виктор Петрович не знал точно, как повлияло полное высыхание на их свойства. Сборщицы, все как одна, подняли головы от своих микроскопов, отвлечённые его ударом по столу, и разработчик прочитал по их губам: «Здравствуйте, Виктор Петрович!»

– Здравствуйте, девушки, – сказал он, нажав кнопку переговорного устройства на столе. Здесь прежде было рабочее место Наташи, и она устроила всё так, что легко могла общаться через перегородку со своими подчинёнными сборщицами.

Виктор Петрович включил свет, внезапной болью ударивший в воспалённые долгой болезнью глаза. Главный разработчик похромал к огромному аквариуму, где плавали три полимерные рыбы-шпиона. Одна из них подплыла к самой стенке и махнула ему плавником. Виктор Петрович улыбнулся. Это Саша, один из его разработчиков, заметил начальника через камеру и пожелал ему доброго утра. Виктор Петрович выдохнул: хоть рыбы были в полном порядке. Две зависли без движения посреди аквариума, опустив плавники с поблескивавшими на них электродами, а третья кружила вдоль стенок: разработчики развлекались. Рыбы выглядели совсем как настоящие, только полностью прозрачные, если не считать электродов, да в глубине их полимерного тела виднелись электронные сборки. Рыбы ждали художника и таксидермиста, которые давно заделались штатными сотрудниками «Наностандарт-биочипа» и теперь должны были завершить рыбий образ, превратив плавающих роботов в точную копию биологических прототипов.

Только проверив сохранность рыб, Виктор Петрович отрыл дверь и вошел за стекло к сборщицам. Семь девушек уже не отвлекались от работы. Он заглянул каждой на монитор микроскопа, потребовав показать качество микропаек и правильность установки навесных компонентов. Девушки улыбались, зная, что хорошо выполняют свои задачи. Здесь, вместе с разработчиками, трудились самые способные сборщицы, они в случае чего и сами могли найти решение проблемы, если что-то не получалось в опытных образцах. Последней в их ряду сидела Лизавета. Его Лизавета. Та, что погубила его брак. У неё были ужасные сборки, и Виктор Петрович не понимал, почему Наташа выбрала её для работы с опытными образцами, ведь на серийном производстве у многих девушек выходило аккуратнее. Но, видимо, причина была. А теперь всё случилось так, как случилось.

– Лиз, такие сборки не пройдут испытания и обязательно развалятся, – устало бросил главный разработчик. Он был зол. И зол на себя. На свою забывчивость, на своё плохое самочувствие и на то, что отпустил Наташу почти без борьбы. Прошло полгода с момента их разрыва, а он так и не адаптировался ни на работе, ни дома.

– Помощь нужна, Виктор Петрович? – участливо спросила Лизавета, а несколько девушек тихонько хихикнули. – Ну, с прозрачками?

Так девушки между собой называли полимеры, а разработчики против воли перенимали их словечки.

– Нет, Лиз, пока не нужна, но зайди ко мне в перерыв. С обеда можешь опоздать, я с этим разберусь.

И Виктор Петрович потащил своё больное тело обратно, стараясь не замечать тихих девичьих смешков. Они были ему неприятны. А вот Лизавете, казалось, совсем не досаждали.

Виктору Петровичу уже не удавалось скрывать свою постоянную болезнь от коллег. Как только сборщицы могли думать, глядя на него, что их внезапный роман с Лизаветой продолжается?

До перерыва Виктор Петрович успел реанимировать все высохшие прозрачки. Проконтролировав омность, он налил в них воду и аккуратно расправил пинцетом каждый образец, не порвав и не повредив ни один. Дело было в том, что следующая поставка от ростовиков ожидалась не раньше, чем через несколько месяцев, а сроки на проект поджимали, и главный разработчик решил начать исследование на загубленных структурах. А в перерыве заглянула Лизавета. Молодая, симпатичная, круглолицая – она, даже проводя по восемь часов в чистой зоне без свежего воздуха и дневного света, сохранила здоровый цвет лица и приветливую улыбку. Виктор Петрович закрыл жалюзи, отделявшие их от рабочего места сборщиц, и заблокировал дверь, чтобы другие девушки не могли увидеть, что происходит в лаборатории.

– Как самочувствие, Виктор Петрович? – спросила Лизавета. – Совсем разболелись?

Виктор Петрович поднёс электронный ключ к ящику стола. Наташин ключ. Хорошо, что она отказывалась делать идентификацию по отпечатку пальца, теперь у него был собственный сейф здесь, в чистом помещении. Он достал оттуда большой шприц, наполненный прозрачным содержимым, и снял с иглы защитный колпачок.

– Посмотри, Лиз, – попросил он. Самому Виктору Петровичу было не видно. Он освободил плечо от одежды, открыв небольшую клееную повязку. – Что там?

Лизавета дернула пластырь, и Виктор Петрович тихонько вскрикнул. Он взглянул через плечо, но не смог рассмотреть маленький, но глубокий надрез, воспалившийся и причинявший ему сильную боль.

– Кровит, Виктор Петрович, – сказала девушка, и на её лице главный разработчик прочитал сочувствие. – Но вроде бы сегодня получше. На что вы только надеетесь?

Девушка покачала головой. Её красивое, но простоватое лицо отразило явное непонимание. Когда был помоложе, Виктор Петрович любил такие юные девичьи лица. Но сейчас он предпочитал уверенную красоту строгости, как у Наташи.