Штык

Глава 16

Под широкой разлапистой елью, на ковре из старой сухой хвои, у небольшого костерка, они провели не меньше часа. Горячая еда и неплохая «крыша» над головой лишали последних устремлений выйти под противный холодный дождь и двигаться куда-то в неизвестном направлении. Штык снял ботинки и с наслаждением шевелил голыми пальцами на ногах, одновременно примериваясь, как перемотать портянку, чтобы нога снова оказалась завернута в чистый участок ткани.

— Еды еще на три дня — не больше, — грустно сказал Буль, тщательно проверив содержимое обоих рюкзаков. — И это без полдников.

— Если урезать пайку — хватит на дольше, — спокойно отреагировал Штык. — А ты что, месяц тут сидеть собрался? Собирай вещи — через десять минут выходим.

— А может, еще посидим? — заныл Буль, когда Штык решительно поднялся ноги. — Дождь ведь на улице! Смотрите, какой сильный стал!

— Ефрейтор, — холодно сказал Штык. — Ты начинаешь меня неприятно удивлять. То ноешь, что тебе еды мало, то сидеть под деревом неизвестно сколько собираешься. Сюда тебе никто еду не принесет. Пять минут на сборы. Время пошло!

Дождь преобразил окружающий мир почти до неузнаваемости. Он не падал сплошной стеной, как это было принято там, в обычном мире, а, казалось, жил своей собственной жизнью. То, что в Зоне представляло угрозу для людей, не «церемонилось» и с дождевыми каплями, заставляя их двигаться по самым замысловатым траекториям. Большинство аномалий были теперь отчетливо видны, и эта феерическая картина заставила Штыка забыть почти обо всем на свете.

Дождевые струи то тут, то там сходились в тонкие пучки, стекали по невидимым аномалиям, дробились в мелкую водяную пыль, кое-где кружили красивые хороводы, создавая впечатление водяных воронок, невесть как занесенных из бурной реки в сумрачный покой серо- зеленого леса, а в одном месте водяные брызги вдруг поворачивали по крутой дуге от земли и летели обратно, навстречу свинцовому небу.

Раздвинув тяжелые еловые лапы, Штык выбрался на открытое пространство и, как следует, осмотрелся. В нескольких направлениях можно было идти достаточно прямо, без риска встретиться с, хорошо видимыми теперь, аномалиями. Вот бы никуда не ходить, а как можно дольше любоваться неожиданным водяным представление, устроенным Зоной для своих обитателей.

— Мой генерал, — осторожно сказал сзади Буль. — Вы б капюшончик на голову набросили. Зачем с мокрой головой ходить?

Штык глубоко вздохнул, с трудом отрываясь от завораживающего зрелища, оценил готовность своих «бойцов», и показал пальцем туда, где среди деревьев вроде бы наметилась длинная, уходящая вдаль, прогалина:

— Идем туда. Если там старая просека — по ней и пойдем. Куда-нибудь тогда точно выйдем.

Огромная лужа, заставившая их остановиться на привал, осталась справа. Дождь впереди падал сплошной равномерной пеленой, демонстрируя отсутствие аномалий, но Штык все равно отправил Хомяка в авангард, здраво рассудив, что осторожность в их положении — главная добродетель.

Капюшон Штык все же натянул на голову.

Прогалина оказалась просекой вырубленной когда-то под линию электропередачи. Уже минут через двадцать Хомяк равнодушно прошел мимо холмика явно искусственного происхождения, плотно заросшего вьюнком, а Штык остановился, заметив торчащий из земли кусок угловатой бетонной конструкции. Теперь он уже не сомневался в том, что перед ним именно остатки ЛЭП. На некотором удалении от них, прямо посреди, так и не заросшей до сих пор, просеки, был виден еще один холмик, а еще дальше путь преграждало нечто похожее на решетчатую металлическую конструкцию. Там где они стояли, впрочем, никаких остатков металлической опоры, к удивлению Штыка, не обнаружилось. Куда могла подеваться такая куча железа посреди глухого леса, он понять не мог.

— Мой генерал! — вдруг окликнул его Буль. — Подождите! Здесь какие-то кости!

Штык сделал пару шагов назад и повернулся в ту сторону, куда генерал показывал пальцем.

Человеческие останки были облачены в серые тряпки, бывшие некогда комбинезоном защитного цвета. Остатки волос, забитые грязью, топорщились в разные стороны, прикрывая слегка пожелтевшие кости черепа. Между пустых глазниц виднелась аккуратная круглая дырочка.

Несколько ошеломленный находкой, Штык, замер, пытаясь представить, что же случилось здесь несколько лет назад, а Буль в это время что-то углядел рядом в траве:

— О! Вещевой мешочек! Трофей!

— Ты собрался пограбить мертвеца? — хмуро вопросил Штык.

— Почему нет? — удивился Буль. — Ему все равно больше не пригодится.

Штык равнодушно пожал плечами и зашагал следом за Хомяком. Сзади раздался треск раздираемой материи, что-то зазвенело, и Буль радостно сказал:

— Во! Это точно пригодится!

Мельчайшие капли дождя собирались на лице в более крупные подразделения и, подчиняясь неведомым приказам, устремлялись в атаку, сквозь суточную щетину, вниз, за воротник бушлата. Настроение стремительно портилось. То, что еще совсем недавно выглядела как трудная, но вполне выполнимая задача, когда расстояние до Периметра явно исчислялось всего несколькими часами небыстрой ходьбы, теперь превратилось в настоящий географический ребус. Опыт ориентирования на местности не помогал: привычных ориентиров здесь просто не было, а карту местности, на которой можно было бы попробовать угадать свое примерное местоположение по косвенным признакам, Штык настолько детально не помнил, хотя и провел над ней немало времени во время ТОЙ командировки.

Хомяк впереди остановился и бешено замахал руками. Штык взялся за автомат поудобнее и ускорил шаг. Сзади ощутимо громче затопал ногами Буль.

Хомяк стоял шагах в тридцати от вывороченной, погнутой и брошенной поперек просеки опоры ЛЭП. Огромная металлическая конструкция была равномерно покрыта слоем рыже-коричневого мха, но в нескольких местах металл оставался чистым и подозрительно блестящим.

— Дальше нельзя, — доложил Хомяк несчастным голосом. — Вперед нельзя, вправо нельзя, а влево идти страшно.

Штык повернул голову налево. Там, чуть дальше полуоторванной верхушки металлической фермы, лежал на боку армейский транспортный вертолет. Его борта давно покрылись ржавчиной, отломленные лопасти возвышались неряшливой конструкцией, а сквозь разбитое остекление кабины отчетливо просматривались чьи-то кости.

— Вот это улов! — радостно сказал Буль из-за спины. — Мой генерал, такой шанс нельзя упускать.

— Шанс на что? — неприязненно спросил Штык. — Ради того, чтобы поковыряться в чьих-то бренных остатках, ты готов оставить там свои? Смотри, вон кусок троса. С одной стороны он держится за остатки шасси. А с другой? Почему он висит почти горизонтально земле?

Трос и вправду выглядел так, словно за его конец тянул человек-невидимка.

— Подумаешь, трос, — неуверенно сказал Буль.

— Генерал Штык, придется поворачивать обратно, — твердым голосом заявил Хомяк. — Дальше дороги нет — очень опасно. Надо идти назад, в другую сторону….

— Никаких «назад», — оборвал его Штык. — Немного вернемся и обойдем это препятствие по лесу.

Хомяк насупился и посмотрел на командира в упор. На какое-то мгновение Штыку показалось, что Хомяк исчез, а его место снова занял генерал Решетников, но в этот момент тот робко моргнул и просительно сказал:

— Я чего-то боюсь, товарищ генерал. Давайте вернемся, пока не поздно.

— Сказал: «немного вернемся и обойдем» — значит так и будет, — жестко осадил его Штык. — Если с другой стороны тоже лежит поперек железная хреновина, мы что, вообще здесь жить останемся? Только вперед!

— Слушаюсь, мой генерал! — вытянулся Хомяк, но от Штыка не укрылось, что «рядовой» остался при своем мнении.

— Ну, тогда пошел! — скомандовал Штык и качнул головой, показывая, что Хомяк первым и должен выполнить предложенный маневр.

«Рядовой» покорно развернулся, прошел мимо Штыка, обогнул, стоящего поперек дороги Буля и зашагал в обратную сторону.

— Мой генерал, — доверительным голосом сказал Буль Штыку, — предлагаю трусливому солдату объявить пару нарядов вне очереди. Постоит ночь в карауле — будет знать, как спорить с командованием.

— Отставить! — раздражено рявкнул Штык. — Ты у меня сам в карауле со своим нерадивым солдатом стоять будешь.

На половине пути между остатками вертолета и елью, под которой они делали последний привал, Хомяк, коротко оглянувшись, свернул влево и углубился в лес. Спустя пару минут, свернув вслед за «рядовым», Штык оценил маневр подчиненного: справа дышал жаром двухметровый круг из песка и мелких кусочков обожженной глины, слева что-то незримое ритмично дергало ветки растущих рядом кустов. Судя по всему, Хомяк осознанно прошел между двух аномалий, и это несколько выбивалось из его привычного поведения. Генерал словно специально показывал, что не боится того, что представляет простую и очевидную угрозу. Штык удивленно хмыкнул, осторожно прошел по его следам, показал Булю вправо и влево, дождался от того уверенного кивка, и быстро зашагал по примятой траве.

Как и после переправы через ручей, Штыка поразили изменения, произошедшие с лесом после очередной «границы», которой в этот раз стала просека. Всего лишь длинная старая вырубка — по большом счету, ничего не значащая условность для сил природы — превратилась в настоящую границу, по другую сторону которой, правила жизни были уже другими. Здесь, под непропорционально огромными и высокими кронами лиственных деревьев, дождь практически не ощущался, но зато появился отчетливый запах горелого торфа вперемежку с ароматом разогретой хвои. Хомяк впереди шел на удивление медленно, часто останавливался и немного поворачивал то вправо, то влево, словно подставляя лицо встречному ветру. Назад он больше не оглядывался и в этом Штык теперь тоже видел признаки изменений, происходящих с генералом. Может к нему начала возвращаться память?

Раньше об этом Штык даже как-то и не задумывался, но теперь ему пришло в голову, что проблема с возвращением генерала Решетникова взамен Хомяка, может сильно осложнить все предприятие. С другой стороны, ситуация теперь такова, что достаточно отобрать у генерала автомат и в дальнейшем просто диктовать условия на правах вооруженного человека. Думать об этом не хотелось, но если не останется другого выбора….

Судя по всему, чем дальше они углублялись в эту часть леса, тем более плотными становились кроны деревьев. Дождя теперь практически не было, но зато стало заметно темнее.

— Эй, хватит! — крикнул Штык Хомяку, и, дождавшись, когда он повернется, показал рукой влево. — Достаточно отошли! Обогнем теперь!

Хомяк пожал плечами, послушно повернулся на месте и, выждав пару секунд, двинулся влево. Штык, памятуя о прежнем разговоре с Булем, продолжал шагать вперед, чтобы повернуть в том же месте, где и Хомяк.

Вокруг продолжало темнеть и это несколько действовало на нервы. Штык остановился и внимательно посмотрел вверх. Древесные кроны сходились тесно, но в редких разрывах по-прежнему виднелось серое, а вовсе не темное небо. Значит, дело было не в тучах.

— Мой генерал! — позвал вдруг сзади Буль. — Мой генерал, мне кажется, что вы с Хомяком только прошли через плохое место!

Штык с недоумением обернулся и обнаружил, что Буль стоит в нерешительности перед пятном чуть более зеленой, чем по соседству, травы. Менее минуты назад Штык спокойно миновал это место без каких-либо последствий для здоровья.

— Не дури, — сказал Штык, возвращаясь назад. — Я только что здесь прошел.

— Стойте! — заорал Буль, выпучивая глаза. — Не подходите к этому месту! За кишки хватает как клешней!

Штык в растерянности остановился. Буль в ужасе пятился назад, а вокруг продолжали сгущаться сумерки, придавая всей картине какой-то совершенно потусторонний оттенок.

— Буль, стоять! — рявкнул Штык. — Хомяк! Остановись! Стоять, урод! Стой!

Хомяк обернулся, испуганно сгорбился и ускорил шаг, почти мгновенно пропав из вида за огромными корявыми деревьями.

— Мой генерал, не вздумайте наступать! — почти взмолился Буль, с ужасом глядя на пятачок зеленой травы.

— Успокойся, Буль, ты чего, — Штык показал «ефрейтору» пустые руки, развернул их ладонями вниз и плавно опустил, неосознанно пытаясь как бы уменьшить жестами накал эмоций. — Тихо. Я никуда не иду. Просто обойди это место.

— Здесь негде обходить, мой генерал, — жалобно простонал Буль. — За кишки хватает со всех сторон!

— Иди сюда, ефрейтор, — сквозь зубы процедил Штык, теряя терпение. — Твой друг, Хомяк, сошел с ума и может отбросить копыта в ближайшие минуты. Мы не можем стоять здесь и бояться неизвестно чего. Иди ко мне!

— Нет, не могу, мой генерал, простите меня, — всхлипнул Буль и пустил крупную слезу.

Это было уже слишком. Мгновенно забыв о возможной опасности, Штык в несколько шагов пересек злополучный пятачок травы, схватил «ефрейтора» за мясистое ухо и потащил как малолетнего хулигана прямо через «опасное место». Буль в ужасе заорал, но почему-то не пробовал вырваться, а только высоко подпрыгивал, смешно выбрасывая ноги, и взвизгивая при каждом касании земли. Тяжелый рюкзак за спиной и автомат на груди «ефрейтора» подпрыгивали в такт каждому прыжку, словно не весили совсем ничего. При каждом шаге из под ног доносилось едва слышимое «пуффф», словно быстро сдувался небольшой мяч. Штыку показалось, что вместе со своим ведомым, он пересек зеленый участок буквально в три нелепых Булевых прыжка.

Отпустив ухо «ефрейтора» на другой стороне «плохого места», Штык отступил в сторону, брезгливо наблюдая, как Буль пришибленно озирается по сторонам и в ужасе смотрит на пройденный участок.

— А кишки-то ведь до сих пор хватает, — робко сообщил он своему командиру. — Куда не повернусь — так и хватает.

Озарение к Штыку пришло внезапно:

— А ну, ефрейтор, садись-ка ты под ближайший куст да справляй нужду. Глядишь, и отпустит твои кишки. Даю минуту на все.

Пока Буль с кряхтением сбрасывал рюкзак и возился со штанами, Штык прошел по следам Хомяка вперед, стараясь понять, куда мог сбежать «рядовой». Что делать дальше, вопросов не возникало: следы Хомяка отчетливо просматривались в густой траве. Но как долго придется догонять строптивого солдата, и что с ним потом делать — пока не ясно. По счастью, кроме странной пародии на вечерние сумерки, ничего неприятного не происходило. Никаких особых эмоций ввиду исчезновения Хомяка Штык не испытывал. Да и Буль вскоре разобрался со своими кишками и счастливый, принялся громоздить свой рюкзак на спину.

— Иди вперед и будь осторожен, — сказал Штык «ефрейтору». — Твой друг Хомяк, похоже, от рук отбился и попробовал дезертировать. Наша задача найти беглеца и преподать ему хороший урок на будущее.

— Так точно, мой генерал! — рявкнул Буль и двинулся по следам Хомяка.

Правда уже через десяток шагов он остановился и неуверенно оглянулся на Штыка.

— Опять за кишки хватает, мой генерал. Холодом тащит, прям леденит.

— Вперед, ефрейтор, — спокойно сказал Штык. — Твой товарищ в беде. О нем думай, а не о своих кишках.

Над головой коротко полыхнуло, а следом раздался оглушающий треск, словно кто-то, сидя на дереве, одним коротким движением разорвал пополам армейскую брезентовую палатку.

Буль и Штык одновременно присели, в страхе вжимая головы в плечи. Сверху немедленно полилась вода, а затем снова сверкнуло и тут же вновь оглушающе затрещало. Буль под своим рюкзаком распластался на земле, как лягушка, придавленная кирпичом. Штык упал на живот, сбросил лямку своего мешка, сдвигая груз в сторону, перекатился на спину и направил автомат вверх.

Под высокими кронами деревьев клубились миниатюрные, очень похожие на настоящие, грозовые облака. Из них на землю брызгал самый настоящий дождь, а новая молния, проскочившая между двумя соседним тучками, ослепила Штыка болезненно ярким светом, как от вольтовой дуги.

— Буль, не вставай! — крикнул Штык. — Ползком вперед, марш!

И сам пополз в сторону своего «ефрейтора».

Рассуждал он в этот момент быстро и точно: если грозовые тучи так похожи на настоящие, молния запросто может ударить в движущийся высокий предмет. Например, в человека. Проверять же на себе вольтаж миниатюрной грозы, ему не хотелось.

Буль, не поднимая головы, резво зашевелил конечностями и быстро уполз вперед. Вскоре над травой виднелся лишь движущийся рюкзак, похожий на панцирь гигантской черепахи. Шустрой такой черепахи, невесть зачем забравшейся в этот неприятный лес.

Метров через двадцать Штык вынужден был сам себе признаться в том, что не только давно не ползал, но и вообще его физическая подготовка оставляет желать лучшего. Руки и ноги налились убийственной тяжестью и уже ощутимо побаливали. Пот заливал лицо пополам с каплями дождя, а одежда теперь мокла одновременно изнутри и снаружи. Как это все переносил Буль, с его-то комплекцией, да еще и с грузом, было непонятно. Но сколько Штык не прилагал усилий в попытках догнать генерала, впереди все время была видна лишь мятая трава от проползшего недавно тела. Само же тело в поле зрения так и не появилось.

Следующий разряд молнии послышался уже где-то позади. Дождь сошел на нет, и вокруг начало светлеть. Штык рискнул приподнять голову и оглядеться. Лес впереди стал заметно реже и светлее, метрах в двадцати впереди над травой короткими, почти судорожными, рывками двигался рюкзак Буля. Хомяка по-прежнему видно не было, но зато и темнота грозового леса осталась позади, словно пригрезились все эти молнии и тучи. Ничто теперь не мешало подняться на ноги и быстро догнать сбежавшего генерала.

— Подъем, Буль! — скомандовал Штык, отряхивая грязь и желтые мокрые листья с бушлата и штанов. — Все позади. Пора догонять Хомяка.

Рюкзак впереди еще некоторое время продолжал ползти вперед, потом перевернулся на бок, и рядом с ним всплыло измученное лицо Буля.

— Больше не могу, мой генерал, — прохрипел «ефрейтор», напоминая в этот момент издыхающую собаку. — Пусть этот дезертир бежит куда хочет. И без него выберемся….

Чувство жалости, появившееся у Штыка в первый момент, немедленно испарилось. Буль вызывал теперь только чувство брезгливости, хотя разумом Штык понимал, что немолодой генерал действительно обессилел после такого «заплыва».

— А ну, встать! — заорал он, неожиданно даже для самого себя. Прекрасно понимая, что внезапное раздражение стало лишь последствием собственной усталости, он сдержал поток рвущихся наружу ругательств, сделал несколько вдохов и тоном ниже, успокаивающе продолжил: — Ты что, забыл кто мы с тобой? Мы — разведка! И своих не бросаем!

Буль к этому моменту кое-как поднялся с земли и стоял перед своим командиром грязный, жалкий и окончательно перепуганный.

— Разведка? — дрожащим голосом осведомился Буль. — Тогда конечно. Тогда идем…. Вы раньше не говорили, что мы разведка, мой генерал.

— А не все тебе знать положено, — почти успокоившись, буркнул Штык и повесил свой мешок на плечо. — Держи вот пилюлю от слабости в коленках. Найдем Хомяка — устроим привал и поедим по-настоящему. Вперед, солдат!

И пока Буль с трудом глотал продолговатую капсулу, Штык аккуратно убрал пластмассовую коробочку со стимуляторами обратно в карман.