Шутка Вершителей

Часть третья. Глава вторая.

“Всемилостивейшая Ада! Молю тебя, чтобы всё получилось!” — подумала я, выходя на улицу Хэнея поздней ночью. Уже дело близилось к зиме, и под моими ботинками иногда крошился замёрзший на лужах лёд. Он усиливал мою тоску по дому, детям и отцу.

Где-то невдалеке в соседнем переулке раздался чей-то громкий разговор, смех и топот. Я побежала, стараясь смотреть под ноги. В неярком свете ночного светила и освещённых окон дорога была более или менее видна. Мне вспомнилось, как я обманула свою стражу, сделав так, чтобы на этот раз никого не наказали, по крайней мере, сильно. Есть одна травка, зовётся рандея, если поджечь оную, дымит очень сильно и издаёт запах конского навоза. Она нужна, как мочегонное средство, поэтому всегда есть при лазаретах в достаточном количестве. А об этом “особом” свойстве я узнала давно, ещё учась на лекарку. Меня порадовала схожесть растительности наших с Вензосом миров.

Так вот, я насыпала травки в таз, прикрыла его промасленной тканью и отнесла его в конюшню.

Пойду отнесу грязные бинты на свалку, — сообщила я своим сторожам. Благо, во дворе форта они не ходили за мною по пятам.

Так это… Давайте помогём! — один из солдат попытался забрать мой таз.

Не стоит… Сама! Прогуляюсь как раз…

Поставила таз подальше, за стойла, и подожгла. Вреда от неё не будет, разве только будут слезиться глаза у конюхов и лошадей. И то, если не найдут причину вони и дыма сразу. Да даже если и найдут, подумают, что загорелась тряпка в масле.

Дождавшись, когда из окон и дверей повалил дым, я закричала:

Пожар! Чего стоите, олухи? Спасайте лошадей!

И моя стража кинулась на выручку сонному конюху и его помощникам, выскочившим во двор в одном исподнем. Я, тем временем, прихватила свою сумку, переоделась в военную форму, спрятав волосы под форменную шапку, быстро пошла на выход, широко печатая шаг.

У ворот стража тоже нервно суетилась, выглядывая издалека на происходящее возле конюшен. Здесь было самое тонкое место в моём плане. Я быстро сделал глоток из фляжки, прополоскав горло. Настой жердёвки на вине очень полезен при горловой простуде, но некоторое время твои связки не могут издать ни одного нормального звука, только хрипы.

Что там? Ты куда? — посыпались на меня вопросы от охраны форта.

Конюшня горит, — прохрипела я. — Комендант приказал позвать ветеринара из города. Так что спешу…

Я немного приостановилась, ожидая, когда мне откроют дверь в воротах. Если сейчас подойдёт кто-то из командиров, то мой простой обман раскроется! Но мне повезло: зрелище дымящейся конюшни отвлекло солдат. Я быстро выскочила в едва открывшуюся дверь. Первый шаг был сделан. А героически спасшие коней стражники не будут наказаны из-за меня, надеюсь на это!

Скоро я уже стучала в дверь неприметного домика, мимо которого едва не пробежала в темноте. Эту часть города я почти не знала, но днём прошла один раз, прогуливаясь и запоминая приметы. Слева — синяя крыша, справа — дерево кандига и покосившийся забор. Синюю крышу при слабом свете было практически не отличить от какой-либо другой, а вот дерево и забор я увидела, уже побежав рядом.

Тибо? — несмело спросил голос из-за двери.

Да, Эльга, открывай! — я вошла в открытую дверь и обняла женщину. — Всё готово?

Да. Пойдём! — она заперла за моей спиной засов, и мы вышли через длинный коридор на задний двор, где уже стояла закрытая повозка Эльги и Тролата. — Мы тут!

Тогда поехали! — пропойца Тролат был трезв. Его мы не поставили в известность, чья я жена. Эльга сказала, что сочинит для него историю, что меня загнобила семья снохи, и я поэтому решила сбежать тайком обратно на свою родину.

Тролат сидел лицом к открытым воротам, спиной к повозке, и я не опасалась, что он увидит меня в мужской одежде. Мы с Эльгой быстро запрыгнули внутрь, и я облегчённо вздохнула. Повозка медленно выехала со двора.

Это был второй шаг моего хорошо продуманного плана. Конечно, была вероятность того, что что-то может сорваться, но душа моя пела. Я была уверена, что всё получится!

Мы ехали уже вторые сутки. Навстречу нам двигались обозы, полные беженцев. По плану, Эльга и Тролат Димарики должны были довезти меня до земель, разорённых войной. Хотя войска Миргалии уже ушли за пределы королевства, людям там негде было жить и нечего есть. Весна должна была стать голодной. Мне было жаль больных и измождённых людей, но я не казала носа из повозки. Моя цель — врата Ады, была близка ко мне, как никогда. И не хотелось бы опять отодвинуть её из-за своего дурацкого жалостливого характера.

Расстаться с четой Димариков я должна была на четвёртые сутки. Для расплаты с ними я приготовила украшения, что подарил мне герцог.

Эльга, — как-то сказала я, выбрав время, — в этом мешочке лежат очень дорогие вещи. Я отдам их тебе за помощь в моём побеге из форта. — Я показала ей небольшой полотняный мешочек. — Только помни: сразу не продавай! Прикопай их где-нибудь. И лучше продай где-нибудь в соседнем королевстве. Иначе можешь лишиться головы. А вот лет через десять, когда всё забудется, выкопай и продай. Ты поняла?

Да, гос… — я шикнула на неё. — Тибо, — закончила она.

Нашу повозку несколько раз останавливали и досматривали конные солдатские разъезды, но осмотр выглядел поверхностным, и к нам никто не придирался. Эльга несколько раз на остановках в сёлах пыталась продать остатки товара, но жители покупали посуду плохо. Местные обнищали, и постоянно слышалась ругань на короля, чёрных колдунов и миргальцев.

Бають, чо налоги ишшо поднимуть… Казна-то тоща…

Да куды уж ишшо… Тряпицы нет голый зад прикрыть…

А ишшо бають, неподалече знатная ледя помираить…

Брешешь!

Вседержителем поклянусь! Вен видить, не брешу!!!

Такой разговор мы услышали недалеко от большого поселения на тракте. Рядом расположились лагерем беженцы и ходили к местным, меняя на еду остатки своего скудного скарба.

А имя у ентой ледя такое замудрённое, что век не выговоришь: Тер-че… Тер-се… Тер- чо…

Терцессия? — подошла к говорившему я. — Не родственница нашего короля?

Бають, да… Знакома?

Да откуда… Племянница в прислугах была… Говорила… Так где она?

Так во-о-он в том доме на пригоре, чо стоить… С красной крышей…

Эльга, я скоро! — Эльга кивнула мне в ответ. Она что-то сторговывала местной крестьянке.

По привычке, я захватила свою сумку, намотала на голову платок по-сильнее и отправилась смотреть, что там случилось с кашани советника короля. Если мужик ничего не перепутал, и там была именно она. Ноги сами несли меня в домик на пригорке. Рядом стояла запряжённая красивой парой лошадей коляска. Она была похожа на ту, что я видела в форте.

Добрый вечерочек, хозяйка! Не дадите ли водицы испить?

А чего же не дать-то? Колодец видишь? Тяни ведро сама!

Я подошла к колодцу и и потянула вниз колодезную “ногу”. Ведёрко показалось из-под земли, а потом ловко перевернулось в небольшой таз, пустым уже нырнув обратно в колодезный зев. “Ловко придумано!” — отметила я, отпустив палку. Где-то в глубине раздался шлепок ведра по воде. Я подошла и, опустив лицо, отпила два глотка студёной воды.

Пошто так резко? — подошла ко мне хозяйка. — Ведёрко слетить…

Простите… Не удержала, — соврала я. — А кто это у вас в гостях? Чай господа какие?

Так не было печали, ветром занесло… Госпожа тут одна прихворнула. Один из слуг в город за медикусом отправился, а второй вон он… Сидить… — и показала куда-то в сторону, где на чурбачке сидел наряженный в королевские цвета кучер. А пошто интересуесся?

Так заработать хочу. Травница я. Вдруг какая моя травка госпоже поможет…

Травка? Сумлеваюсь…

И тут из дома раздался страшный крик. Хозяйка запричитала: “Что же деецца, что же деецца”, - и забежала в дом. Я подхватила сумку и за ней.

В доме на узкой лавке, застеленной лоскутным одеялом, корчилась от боли миледи Терцессия, моя знакомая и та самая, одна из немногих кашани. У неё на светлой рубахе между ног проступило кровавое пятно. Миледи держалась руками за рубаху и громко кричала от боли.

Так это… выкидыш? — сказала я.

Вен не даёт больше двух. Нельзя… — подтвердила мою догадку хозяйка. Вот почему Терцессия была последний раз такая умиротворённая! Ждала ребёнка. Хотела родить третьего.

Далеко до города? Когда прибудет медикус?

Чо, не помогут травки-то? — грубо пошутила хозяйка.

Почему? Могут помочь. Просто если медикус прибудет уже скоро, то я могу дать только кровоостанавливающую настойку желтянки. Госпожа хотя бы кровью не истечёт.

…Тибо… - вдруг раздался слабый голос с лавки. — Тибо, спаси… меня… пожалуйста… Это же ты…

Я подошла к миледи. Она лежала с открытыми глазами и смотрела прямо на меня. Черты лица у неё заострились, глаза ввалились, а кожа под глазами отливала синевой.

Я чувствую, что умираю… Тибо… — она протянула руку ко мне и схватила меня за рукав. — По… жалуйста…

Глаза Терцессии стали закрываться, но я наклонилась к ней и прошептала на ухо:

Если не выдадите — помогу…

Помоги… мне… не… не… — и женщина провалилась во тьму обморока… Её опять скрючило, а я приказала хозяйке:

Несите воду, горячую, много, и чистую ткань. Будем вытягивать леди из вечного сна…

Я провозилась с больной весь вечер и пол-ночи. Медикуса из города так и не было. Где, интересно, шляется её муженёк — советник короля? Как она тут оказалась одна?

Тут рядом в горах Забытое святилище той, о которой нельзя говорить… — я что, последние свои слова произнесла вслух? Я посмотрела на ответившую мне Терцессию. — Я хотела попросить её помочь мне, и подарить третьего ребёнка любимому супругу, своему миэру…

Вы могли убить себя. Кому нужны такие жертвы?

Вензосу, Тибо… Ты же опять сбежала? — миледи Терцессия закашляла.

Да, как видите….

Ну и зачем? Герцог Кольфеной всё равно найдёт тебя… Ты же Избранница Вена?

Я вздрогнула: так меня называет только Гэйелд. Откуда?…

Одна из жён Чёрного колдуна — моя кузина. Это она мне поведала легенду о спасении нашего мира. Женщина из чужих стран, родившая двоих детей, станет кашани одного из мужин Вензоса, понесёт третьего ребёнка, родит и выкормит его. И этот мальчик спасёт наш мир от умирания! — миледи экзальтированно закатила глаза и воздела худые руки к потолку.

Понятно… Я не верю в эту легендуи, надеюсь, что Вы не выдадите меня.

Иди сейчас Тибо. А что будет завтра — покажет время. По крайней мере, по своей воле я о тебе не расскажу…

И я ушла. Эльга и Тролат мирно спали в повозке, когда я забралась туду.

Пришла? — спросила сонная Эльга.

Нам нужно выезжать. Немедленно.

Я никому здесь уже не верила. Слова кашани советника короля — плохая надёжа. Через короткое время Тролат уже, сопя недовольно, подстёгивал лошадей на выезде из посёлка.

Мы ехали уже полдня. Был тёплый солнечный день. Повозка бодро месила дорожную грязь, как вдруг позади нас мы услышали шум, как будто по дороге мчатся множество лошадей. “Герцог!” — кольнуло меня. Значит, Терцессия обманула.

Тролат, стой! — закричала я.

Что такое, Тибо?

Мы попрощаемся здесь, — я быстро слезла с повозки и кинула в руки Эльги мешочек с драгоценностями, — спрячь так, чтобы при обыске не нашли! Удачи вам! А теперь вперёд!

Тролат подстегнул лошадей, повозка покатилась по дороге, а Эльга утёрла со щеки слезу. Я быстро развернулась и побежала прочь по полю, намереваясь спрятаться за ближайшим холмом. Мне оставалось уже чуть-чуть, как я услышала за спиной мужской крик:

Тибо! Айо! Остановись! Ти-и-и-ибо! Ми-ла-а-ай-а-а!

Я только припустила быстрее. Тут вдруг раздался топот копыт. Герцог, видимо, решил проехать на своём коне по некошенному полю за мной. А потом — конское ржание, переходящее в стон. “Сломал ногу”, - отстранённо подумала я и побежала дальше, уже задыхаясь и падая. “Буду бороться до конца! Бу-ду бо-ро-ться! — на каждый свой шаг проговаривала я. Но преследователь настигал меня. “Дура я, дура… Зачем полезла к этой… миледи!” Мужское тяжёлое дыхание стало ближе ко мне… Вот и всё… Чья-то рука схватила меня за сумку, и я бросила её.

“Агрейв!” — в самый последний момент с отчаянья выкрикнула я про себя. И тут же чёрная рука схватила меня за плечо. “Куда?” — мысленно спросили меня. “Врата Ады”, - ответила, и тут же яркое солнце исчезло, меня швырнуло в серый день и ледяной ветер.

Агрейв выпустил моё плечо, и я пошатнулась. Передо мною высилась громадина Врат. Они начали светится. “Уже”, - промелькнуло в моей голове, и я оглянулась на Агрейва.

Прощай, Агрейв! И спасибо тебе! У тебя не будет проблем с королём? Или Гэйелдом?

Прощай, Тибо… Не волнуйся. Я умею решать проблемы.

Колдун отступил назад, взмахнул руками и исчез. А я повернулась к Вратам. Вот и всё. Моё путешествие в другой мир окончено! Я с облегчение вздохнула и сделала шаг вперёд. Моя рука уже нажимала на необходимые символы, как я услышала в голове:

“Ты не можешь пройти. Запрещаю”, - чей-то холодный мужской голос проник в моё сознание.

Почему? — от неожиданности я сделала шаг назад, оступилась и присела на холодную землю.

“Только один сможет пройти. Только один.”

Так я одна!

“Ты обманываешь меня. Вас двое.”

Но вот же я! Я одна!

“Я чувствую двоих.”

А как же Гэйелд и Милада? Он увёл её, и Вы пропустили!

“Так было надо.”

Кому? Уж точно не её матери, которая умерла от горя! Или мне, её сестре, которая отправилась сюда, чтобы отыскать беглянку! Пропускай, сказала! — я подскочила к Вратам и опять стала нажимать на символы в определённой последовательности.

“Ты настырная.”

Ещё какая! Открывай, говорю!

“Твоя взяла”, - и цвет Врат сменился.

Я шагнула в открывшуюся мне зиму.

Сильный ветер дунул мне в лицо, кинул пригоршню снега, и я с облегчением вдохнула морозный воздух горной Адании. Мне показалось, что я услышала тихое журчание воды. А потом оно прекратилось.

К моему удивлению, меня встретили не огромные сугробы, а притоптанная площадка перед Вратами и тропинка, ведущая к нашему поселению.

Я укуталась посильнее в тонкий плащ, поправила сбившийся на затылок платок и пошагала домой. Ледяной ветер проникал мне под одежду, трепля полы плаща, но я не чувствовала холода. Меня охватило такое чувство, будто я лечу. Улыбка сама появилась на лице и не сходила с него всю дорогу до дома моего отца.

По дороге я никого из своих соседей так и не встретила, что было мне на руку. Наша легенда с Арьяной Сугиста не должна была разбиться. Я уезжала в столицу, на учёбу. Только вот как я добралась обратно — не очень понятно. Но меня волновало не это. Дети и отец. Как они? Не похоронили ли меня? Сами живы-здоровы?

Руки мои дрожали, когда я открывала родную калитку. Несколько шагов до дверей дома, и вот я стучу в дверь. Потом тяну за ручку… и вхожу. Папа никогда днём не закрывает дверь, если дома. Ещё шаги. Я задержала дыхание…

Вот он. Сидит спиной и стучит молотком по чему-то.

Отец… — спина Ваухана Ньево застыла. Потом раздался звук падения, и он медленно повернулся ко мне.

Рокайо… — из глаз взрослого и сильного мужчины полились слёзы. Я бросилась к нему, упала на колени и обняла его.

Да, папа, это я!