Синто. Дети

Любовь Михайловна Пушкарева Синто. Дети

РФ. Домна

Хаджани давно выбирал момент, чтобы предоставить эту аналит-записку. Патрон должен был быть не слишком погружен в текущие проблемы, но и не расслаблен. И вот…

– Я хотел бы показать кое-какую информацию, не касающуюся наших текущих проблем.

– Вот как? – Александр Викторов насмешливо поднял бровь.

Хаджани все чаще пытался вырваться из тени своего старшего напарника, и, похоже, сейчас именно такой случай. Ну, посмотрим, что он там нарыл. Если информация окажется недостойной внимания Представителя Президента, личный помощник еще не скоро решится проявлять чрезмерную самостоятельность.

На первом уровне записка была предельно кратка и проста: человек, дата, событие. Хаджани подстраховался: рядом с некоторыми фамилиями стоял номер. Шестой. Третий. Девятый.

Девушка-подросток утонула в Северном море, катаясь на виндсерфе.

Ребенок полез в сейф, и сработала защита, выжигая сетчатку глаза, – длительное лечение года на два, без гарантии полного восстановления.

Подросток присел на пси-вирты, спохватились поздно – инвалидность.

Парень восемнадцати лет без объяснения причин покончил с собой.

Викторов помнил случай с сейфом, после этого он убрал поражающую защиту в своем доме, оставив только сигнальную. О самоубийстве тоже, оно было недавно и затронуло его друга Десятого: парень был сыном его топ-фина.

Все события произошли за последние три года.

– Ну и, Хаджани? – Представитель снял визор и требовательно уставился на помощника.

– Все пострадавшие должны были стать семейными топ-финами Представителей.

– Семейными… – протянул Викторов.

Представители Президента были не только политиками, но и дельцами. От них требовали наполнения бюджета и создания новых производств, источников дохода. Если Представителю это удавалось, то его потомки получали в управление эти предприятия вместе с серьезными преференциями, снижающимися с течением времени. Если дети не умели руководить бизнесом, то теряли его, взамен получая ренту, позволявшую жить безбедно, но… ограниченно. Поэтому Представители старались вырастить из своих детей в первую очередь дельцов, семейных топ-финов, и лишь во вторую политиков. Отбор в Высший Университет Государственного Управления был очень строг, и положение родителей при поступлении и учебе в расчет не бралось.

Викторов размышлял. Пострадавший ребенок – любимый и единственный. У жены Третьего редкая генетическая аномалия, а его любовь к ней сродни болезни. Они после многих неудачных попыток смогли вырастить в репликаторе сына и не будут пытаться инорожать еще одного ребенка, только чтобы удержать созданные корпорации в семье. А малому топ-фином уже не быть, даже после того, как новая сетчатка приживется, глаза нельзя будет нагружать многочасовым сидением в учебном кресле.

Утонувшая не была единственным ребенком в семье, но ее брат заканчивает ВУГУ, а сестры – явные рантье.

Как обстоят дела в семье Шестого, чей сын пострадал от вирт, Викторов не знал. Тот всегда держался обособленно и контактов вне работы практически не поддерживал.

– Но самоубийство Гротте выпадает. Права имеют только прямые генетические потомки, – произнес Представитель.

– Гротте родила от своего патрона и никогда этого не афишировала. Это старая история, но Самарский ее еще помнит, – ответил Хаджани.

Викторов вспомнил, что удивлялся, отчего вдруг Десятый резко сдал, не понимал, почему эта история оказалась настолько болезненна для него.

– Вы должны были мне сказать, – зло бросил он.

– Я на тот момент этого не знал.

– Хорошо, у четырех Представителей нет наследников, способных управлять корпорацией. Что дальше? Я думаю, безы этих семей расследовали эти случаи.

– Да, и доказательств не нашли, лишь предпосылки. У всех жертв не было гипнофильтров, младшему не поставили, старшие по-тихому вынули из-за учебы. – Помолчав, Хаджани добавил: – А старой аристократии тесно в рамках давно обжитых территорий бизнеса.

– Да ты поэт, – ядовито заметил Представитель, пряча за злостью внезапно накативший страх.

– Все четверо уже получили предложения по покупке корпораций. Я не думаю, что каша заварена непосредственно покупателями, они разные и никак не связаны между собой. И уж очень все чисто сделано, не наспех. И еще, подобные события – не впервые. В шестьсот девяностых за девять лет почти половина Представителей потеряли своих возможных топ-финов. Дети погибали от экстремальных видов спорта, наркотиков, уходили в различные секты, была даже драка с летальным исходом. До этого подобный всплеск, но с меньшим размахом, был в шестьсот десятых, а до этого – в пятьсот сороковых.

– Почему ты занялся этим?

– Случайно услышал, как говорили, что для ваших близнецов-оторванцев покалечить себя – лишь вопрос времени.

– Кто сказал?

Хаджани невольно вздрогнул: с такой яростью патрона он сталкивался считанные разы.

– Никто, обслуга в «Ритце», – и поспешил дальше увести от опасной темы. – Я нашел информацию о несчастных случаях за последние десять лет среди политической элиты, а потом вышел на Гротте.

– Думаешь, мелкие в опасности? – успокоившись, поинтересовался Викторов.

– Трудно судить. Вряд ли. Они слишком малы. А вы не отличаетесь… романтизмом.

Викторов зло хохотнул.

– Значит, все считают, что мне легче новых настрогать, чем уже имеющихся отмыть?

– Ну, не настолько, – чуть смутившись, ответил Хаджани. – Думаю, в вашем случае если близнецам и будет что-то угрожать, то в юношеском возрасте, когда замена вырасти уже не успеет.

– Я хочу, чтобы ты занимался этим делом, как только у тебя появляется «окно». Если за этим кто-то стоит, я хочу, чтоб ты нашел их до того, как мелкие подрастут.

Синто

Лорд Соболев сидел в уютном полумраке гостевого домика в Доме Красоты и ждал, погрузившись в невеселые размышления. Гюрза-кошечка, леди Виксин, должна была прийти за очередным письмом своего руса. Уже несколько лет глава семьи внутреннего надзора и глава внешней политической разведки встречались минимум раз в месяц – Пятый Полномочный Представитель Президента РФ Александр Викторов не желал смириться с реальностью, по-прежнему претендуя на часть жизни леди Виксин, на ее внимание и чувства. Проклятый рус вел переписку с упорством, достойным лучшего применения, а сейчас и вовсе сделал ход, последствия которого пока невозможно просчитать.

Увы, сегодняшнее свидание не будет приятным: необходимо решить вопрос с русом и с Шур, разговор будет сложным, и это расстраивало Ледяного Лигра больше, чем он готов был себе признаться.

Лорда Соболева давно за глаза звали Ледышкой, но потом, с легкой руки, вернее, языка Грюнда, разболтавшего о том, что молоденькая некст Викен сравнила себя с домашней кошкой, Грюнда с тигром, а Соболева с лигром, того стали звать Ледяным Лигром чуть ли не в глаза.

Дверь тихо зашуршала, и в комнату проскользнула невысокая гибкая фигурка. Отбросив белую маску, леди Виксин мягко присела на пуфик рядом с низеньким столиком напротив удобно расположившегося на диване Соболева. Пару секунд безопасники рассматривали друг друга.

– Ты устала, – проронил мужчина.

– Сертификация на носу, – ответила леди, ее безжизненный голос действительно выдавал крайнюю степень усталости.

«Точно. Подтверждение боевой ступени, – вспомнил лорд. – В любом случае ничего не было бы». Это несколько успокоило его и даже чуть подняло настроение.

– Поспишь? – предложил он.

Виксин посмотрела на столик, оценила запасы еды и травника, понимая, что в этот раз лорд настроен на долгую беседу, еще раз оценивающе глянула на него – ни искры игривости, смертельная серьезность.

– Да, пожалуй, так будет лучше.

Диван плавно разъехался, превращаясь в кровать, и хрупкая женщина удобно умостилась в объятиях высокого сильного мужчины, положив ему голову на плечо.

«Отключилась мгновенно», – подумал Соболев, когда тело расслабилось и как будто отяжелело в его руках.

Шесть лет назад, когда некст Викен вернулась из РФ и прошла санацию под его прямым надзором, лорд Соболев оказался в роли наперсника между вчерашними влюбленными, разделенными теперь навечно. Викен принимала эту данность, она давно сделала свой выбор, рус тоже – он не сдавался. Гад.

Соболев улыбнулся, вспомнив, какую дружную ненависть в кругу безопасников вызывает Пятый Представитель, причины, правда, у всех разные. После возвращения некст Викен вдруг неожиданно даже для себя стала Первой Виксин. Ледяной Лигр видел, как тяжко приходится девочке и как она честнаe старается изо всех сил. Между ними установился тот особый вид дружбы, связывающий товарищей по несчастью: они прекрасно понимали друг друга, но практически ничем не могли помочь. Простив, но не забыв старые обиды, каждый делал то, что должен, тянул свою ношу. Во время встреч, передач писем Соболев ненавязчиво флиртовал с ней, ни на что не надеясь, просто чтобы развлечь ее и поднять настроение. Она, похоже, ценила, что наедине с ним не надо быть гюрзой, а можно быть кошкой, и не выпускала когти, впрочем, лорд никогда и не провоцировал ее на это.

Однажды, примерно через год после возглавления семьи, она вот так же, выжатая до предела, уснула на его плече. А проснувшись, вдруг ответила на его мимолетный, ни к чему не обязывающий поцелуй. После той ночи Соболев понял, что именно он безуспешно искал все эти годы, с тех пор, как его первая любовь, оперативник семьи Шур, сгинула, сгорела где-то за пределами Синто. Одно дело, когда к тебе ластится домашняя кошка, красивая, гибкая, но абсолютно безопасная, и совсем другое, когда дикая тигрица прикидывается игривым ласковым котенком. Ведь случись им схлестнуться на дуэли, его победа не гарантирована, а вот плаванье в регенераторе после – неизбежно. И сам факт, что тигрица втягивает с ним когти не потому что он принудил ее к этому, а потому что ей так хочется, – это… Это пробило бережно лелеемый слой льда на его сердце. Но только на сердце, разум оставался все так же холоден. В Совете Безопасности лорд Соболев, как и прежде, старался по возможности занимать нейтральную позицию и становился на сторону Виксин лишь в крайнем случае и будучи твердо уверен в ее правоте. Никто ничего не заподозрил. Виксин тоже не подозревала, она четко знала, но никогда за эти годы ни в малейшей степени не попыталась воспользоваться своим влиянием. Соболев почти год настороженно ждал, когда в незащищенное сердце вопьются когти, а ласковый голос попросит об услуге на грани должностного преступления или за ней. Но этого всё не происходило, а потом они объяснились как-то буднично и между делом.

И вот теперь, оказавшись в очень сложной ситуации, он доверял ей настолько, что собирался просить совета и помощи.

Время шло, лорд, задумавшись, теребил пушистый кончик серо-русой косы и не заметил, как Виксин проснулась.

– Ага, а я потом расчесать не могу, – пробурчала она, забирая косу. Лорд вместо извинений коротко поцеловал в лоб.

– Ты из-за Шур такой смурной? – поинтересовалась леди.

– Не только. Посмотри письмо.

Это с самого первого раза стало незыблемым правилом: если в письме было лишь личное, лорд отдавал инфокрис со словами: «Посмотришь потом». Если же разговор не был сугубо личным, а это было не так уж редко, то Соболев хотел видеть реакцию и знать ответ. В этот раз тоже.

Виксин вставила крис в минивизор.

– «Привет, – Александр, как всегда, излучал властное спокойствие. – У меня все тихо, без приключений, а ты, похоже, недавно успешно поработала. Красиво, – он одобрительно кивнул, Виксин на это горько скривилась. Безо всякой паузы Представитель сменил тему.

– Малые закончили домашнее обучение, через три месяца пойдут в школу. Я хочу, чтобы перед этим они погостили у тебя полтора-два месяца. Это твои дети, обращайся с ними соответственно. Они будут у тебя через неделю, числа девятого-десятого. И я надеюсь в этот раз получить от тебя письмо подлиннее, чем три последних.

Пока. Привет от Лены и поцелуй от меня».

Последние слова прозвучали горько. Чувствовалось, что Викторов был не в духе, записывая это письмо.

Виксин сняла минивизор и пустым взглядом уставилась перед собой.

– Гадство, – коротко в досаде бросила она. – Чего он хочет на самом деле?.. – леди тут же собралась. – Я аккуратно заброшу удочку Елене, хотя от нее не приходится ждать многого… Он планировал отдать им финансовую империю, а для этого знакомиться с Синто не надо…

– Но ведь они и твои дети тоже, – осторожно заметил лорд.

– И я видела только их инорождение. Они его дети. Я обменяла себя на них.

– Ты же не собираешься их избегать?

– Нет, конечно. Они мои дети, – Виксин мягко улыбнулась, понимая, что противоречит сама себе. – Боюсь, что не смогу уделить им достаточно времени лично, но я сделаю все, чтобы им у нас понравилось и они поняли нас хоть немного. Не показав им лишнего, – задумчиво добавила она.

Лорд кивнул своим мыслям, разливая по чашкам настоявшийся травник, – это то, что он хотел услышать.

– Приезд детей – скорее неожиданность, чем неприятность… – проронила Виксин, разглядывая лорда.

– Угу. Не проблема, а задание. Еще одно. Твое, – задумчиво ответил Лигр.

– Именно. Поговорим о проблемах?

– Моих?

– Наших, – горько уточнила Виксин.

– Леди Шур не твоя проблема.

– Она наша проблема. Всех безопасников. И, если ты не против, я хочу тебя выслушать.

Соболев опять задумчиво кивнул.

– На Совете ты была на высоте, ты ее сделала. Если бы вы сцепились как дикие кошки – был бы еще один инцидент, не в первый и не в последний раз. Но нет, на фоне тебя она выглядела старой истеричкой.

– Я не хотела этого, – устало ответила Виксин. – Понадеялась, что она успокоится.

– Я тоже. Ты все сделала правильно. Никто не подумал, что ты ее провоцируешь, наоборот, говорят о твоей выдержке и терпении.

Леди невесело хмыкнула.

– Ты получил официальный заказ на расследование? – в лоб спросила она.

– Пока нет. Но неофициально…

– Кто?

Несколько секунд Соболев размышлял, вправе ли он делиться этой информацией…

– Ларин. Старший Ларин. Ты понимаешь, что это значит.

– Что Шур настроила против себя обычно аморфное большинство.

– И я их прекрасно понимаю. Она неадекватна, – веско и холодно произнес Соболев. – Ее видели пьяной.

– Где? В ее поместье? – раздраженно бросила Виксин.

– Все срываются, Виксин. Каждый по-своему. Но никто не светится перед спецом из другой семьи. И она не светилась. Раньше. Но и это полбеды, такая информация стекается ко мне, и я вовсе не обязан тут же давать ей ход. Ее поведение на Совете все это время – это неадекват. Все признали угрозу Хамcерсмита серьезной, все признали ваш план идеальным, и всем непонятно, почему блестящее его исполнение и смерть двух оперативников ставит главу семьи диверсантов на грань истерики.

– Никто, кроме Синоби и Шур, не знает, каково это – постоянно терять своих. Тех, с кем ты рос или кого воспитывал.

– Виксин, для ваших семей это обыденность, – терпеливо пояснил Соболев. – В РФ или Хине смерть оперативника не отправляет полковника в запой. Я понимаю, что ей больно, но если эта боль не дает ей нормально работать, пусть уступит место.

– Кому? – горечи и сарказма в этом вопросе было хоть отбавляй.

– У Аррена Синоби было одно неоспоримое достоинство – он позаботился о достойной смене, – бросил в сердцах лорд.

– Это достоинство не одно, – буркнула Виксин. – Леди Шур сейчас нельзя заменить. Никем. Это тебе мое экспертное заявление.

– Почему? Ведь речь идет не о прекращении семьи, не будет чистки и самоубийств, как это было с Хоресами.

– Хорошо, что ты о них вспомнил. Спроси лорда Ташина, когда они перестали кусать локти от нехватки квалифицированных спецов.

– Это другое, – отрезал Соболев.

– Угу. Тут положение еще хуже. Криста и ШурЛар контролируют всё. Не знаю, как они делят работу, да это и не важно – ШурЛар будет работать только с Кристой. Всё, от учебных планов до финансов семьи и разработки конкретных акций. У них очень хорошие спецы, но они не работают друг с другом напрямую. Все замыкается на главу и консорта.

– Почему? – мрачно спросил лорд.

– Безопасность. Решения исходят только от главы. Ни у кого нет лишней информации и лишних полномочий.

– Но ведь у тебя три твоих консорта практически автономны.

– Это у меня. А Синоби жили так же, как Шур. Да ведь и у тебя так же, и у островных безов. Только у Грюндеров разделение и частично у Лодзей.

Помолчав и не дождавшись комментариев, Виксин продолжила:

– Криста должна угомониться и начать готовить некста.

– Должна, – фыркнул Соболев, – а если не сможет или не захочет?

Отстранено глядя в сторону, леди Виксин произнесла:

– Эжен, я понимаю, в каком неприятном положении ты оказался. Это все слишком похоже ситуацию с Синоби и твоим отцом.

– Ошибаешься. Большинство сейчас против Шур.

О! Поверь, оно было куда сильнее настроено против Аррена, чем сейчас против Шур. Шур вызывает жалость, а Синоби – возмущение и презрение. Ты помнишь, как тогда Криста лезла из шкуры вон, защищая его?

– Да, – мрачно отрезал лорд.

– Это не потому что они были любовниками и не потому что ее дедушка-Синоби обязал. Она прекрасно понимала – без Аррена семья Синоби будет недееспособна, развалится, и она останется одна. И сейчас я тоже из шкуры вылезу, отстаивая ее, потому что мне нужны нормальные подготовленные диверсанты в пару моим людям. Поглотить Шур мы не сможем, мы только-только начали нормально справляться с тем, что есть, переваривать «свежую кровь». Они тоже. Еще года три-четыре…

– О чем ты? Еще одна ее дурость, и поступит официальный заказ на расследование.

– Я понимаю. Но и ты пойми. Ты привык: «нет человека – нет проблемы». А сейчас не будет конкретно этого человека – будет огромная проблема. Для всех нас.

Соболев мрачно молчал.

– Я поговорю с ней, – тихо заверила Виксин.

– Она будет тебя слушать? – недоверчиво заломил бровь Соболев.

– Будет. Не она, так ШурЛар.

– Он действительно имеет такое влияние? Он, не прошедший санацию?

– Знаешь ли, говорят, что твой отец был предвзят…

– Неправда! – в бешенстве рыкнул Лигр.

– Поверь, – успокаиваясь, продолжил лорд, – ШурЛар не прошел бы санацию, кто бы ее ни делал. Четыре эпизода – это не шутка. И потом, предатель-перебежчик, сдававший своих…

Теперь настала очередь Виксин выразительно заломить бровь: мол, что за бред я слышу.

– Ах, не надо. Прошлый Осе нарыл замечательную статистику смертей агентов Шур и Синоби. И если ты будешь упорствовать, заявляя, что предателя не было, то я начну плохо о тебе думать.

Виксин пожала плечами.

– Он ликвидирован.

– Как давно? И кто это был?

– Некорректные вопросы.

– Не спорю.

Повисло молчание, каждый думал о своем.

– Поговори с Шур как можно скорее, – наконец произнес Соболев. – Она должна реорганизовать семью и начать готовить себе реальную замену. Если она этого не сделает, значит, вы начнете готовиться поглотить их. Неизвестно, когда следующему евсовскому хозяину жизни придет в голову ида5я поживиться за наш счет, но времени у тебя ровно до этого события. Сейчас я смогу спустить всё на тормозах, а вот в следующий раз – вряд ли.

В ответ было мрачное молчание. «Уж лучше бы злилась и колкостями бросалась», – подумал лорд и попытался приобнять свою тигрицу, но она выскользнула, почти не дав себя коснуться.

– Завтра пришлю тебе письма Елене и Александру, – сказала она глядя в сторону. И все же дотронулась до его рукава, давая понять, что не злится на него лично, подобрала маску и выскользнула за дверь.

Запахи весенней ночи и отголоски чужого веселья смогли вызвать лишь скорбную морщину на лбу высокого мощного блондина. Ледяной Лигр покинул равнодушный уют гостевого домика и бесшумно направился к своему флаеру.

Мегги-Лана до сих пор не могла поверить в происходящее с ней счастье. Она никогда не смела надеяться на такое – и вот… Мужчина, которого она полюбила с первого взгляда, будучи еще совсем ребенком, теперь ее. Они были вместе. И еще будут. Обязательно.

Увидев его впервые, она подумала, что еще не встречала никого красивее и печальнее. Он подошел к ним, она и Вики тогда были неразлучны, и представился. Он назвал свое имя! Вики по своему обыкновению принялась его донимать, и Мегги даже пару раз одергивала подружку, не желая, чтобы их провожатый расстраивался или плохо о них думал. Хороший то был день: они гостили у мамы, играли с каракалом. Время шло, и Даниэль стал часто бывать в поместье; поползли слухи, что у него персональный контракт с Вампиром – так за «ласковый» характер и мрачное лицо с черными изломанными бровями вразлет ученики прозвали лорда Синоби. Вампир при любой возможности «пил кровь» Даниэлю, но тот не сдавался, а однажды Мегги случайно подслушала, как он урезонил лорда, будто равного.

Уран в пласт-пакете не утаишь, о ее чувствах догадалась Вики, потом воспитатели. С ней поговорили, обсудили всё, выяснили, что девочка ни на что не надеется – как-никак запала на чужую заклятую половину. Впрочем, если бы чужую, на заклятую половину своей матери – Первой леди Виксин. Годы шли, Даниэль был с ней неизменно внимателен и ласков… как с племянницей.

Три пятидневки назад у Мегги был тяжелый разговор с воспитательницей. Пришлось признаться, что детская влюбленность никуда не делась и ей все равно, с кем начинать сексуальную жизнь, раз уж угораздило влюбиться в недоступного консорта леди.

А десять дней назад Первая Виксин вызвала ученицу к себе в кабинет и сообщила, что дает отпуск на семь дней и проведет их Мегги-Лана в усадьбе Викен с Четвертым Виксином. До Мегги не сразу дошло, что Четвертый – это же Даниэль. Пока девушка приходила в себя, леди продолжила уже не столь официально:

– Мегги, как твоя мать, я очень надеюсь, что получив этот запретный плод, ты со временем сможешь свести ваши отношения к крепкой дружбе. Ты останешься в семье, вам годами работать бок о бок, и страсти тут совершенно ни к чему.

Восхитительные семь дней… Оказывается, Даниэль умеет заразительно смеяться, его мягкие губы могут обжигать, а руки сильные и в то же время нежные. Его длинные густые волосы требуют ухода, и это его раздражает, а вот то, что Мегги часто молчит, оттого что не может от счастья двух слов связать, – ни капли. И он ни разу не одернул ее за все время, хотя бестактностей она допустила немало. Чего стоил вопрос о волосах: мол, раз так не нравится с ними возиться, зачем было отращивать. Увидев, как он помрачнел, Мегги тут же прикусила язык, но Даниэль ответил спокойно и доброжелательно:

– Ну, я взрослел и со временем все больше становился похож на старшего брата – его твоя мама убила на дуэли, – а однажды меня окликнули его именем. Это было крайне неприятно. Уж лучше эта грива, чем сходство.

Вечерами они сидели на веранде в обнимку, а любимица-каракал Гифти умащивалась им на колени. Часы молчаливого счастья.

Конечно, Даниэль не любил ее так же сильно, как она его, но Мегги, безусловно, ему нравилась. Он не играл и не притворялся, его никто ни к чему не принуждал – ему нравилось быть с ней. Нравилось беседовать и нравилось молчать, а ее неопытность вызывала трепетную нежность.

Семь дней. Семь лучших дней ее жизни. Семь первых лучших дней ее жизни. Ведь он обещал, что как только графики выходных совпадут, они снова где-нибудь спрячутся ото всех на день, а может быть и два. И ожидание этого заставляло петь душу и радоваться каждому дню.

Вызов к леди прозвучал как гром среди ясного неба, сразу вспомнилось наставление стать друзьями. Друзьями! Ну да, лет через десять они точно станут друзьями, но вряд ли раньше.

Леди была мрачна, и, похоже, злилась.

– Садись, – указала она на ближайшее к себе кресло. – Отпуск удался. Учителя говорят, ты так и светишься с тех пор, как вернулась.

– Это никак не отображается на результатах учебы, – вежливо ответила девушка. С максимальным почтением, но Мегги все же попробовала отстоять себя.

Леди фыркнула.

– Не хватало!

«Точно, она очень зла», – поняла Мегги, но чувство опасности, обычно появлявшееся в подобных ситуациях, сейчас молчало. Словно прочитав ее мысли, Первая Виксин обронила:

– Я злюсь не на тебя.

Смерив дочь тяжелым расчетливым взглядом, она продолжила:

– Соберись. У меня для тебя задание, и учебным я его не назову.

– Я собрана, – Мегги действительно успела успокоиться, услышав, что не она вызвала гнев матери.

– Кроме тебя, Дариана и Ариэль, есть еще Лесь и Леся. Александр и Александра. Инорожденные близнецы. Им семь с небольшим. Их отец, Пятый Представитель Президента РФ, решил направить их к нам на полтора-два месяца. Они прибудут десятого числа.

Мегги не удивилась, узнав о брате и сестре. Что-то такое все подозревали, зная, что отношения между Представителем и Первой Виксин не прекратились и они продолжают активно переписываться. В день прилета близнецов у матери сертификационные бои…

– Ты хочешь, чтобы я их встретила.

– Не только. Вряд ли дети настроены тепло общаться с матерью-незнакомкой. Вряд ли они вообще считают меня матерью, что, впрочем, справедливо. Но раз уж так вышло, что они будут гостить у нас немалый срок, перед нами стоит задача: они должны влиться в нашу малую кровную семью, и я должна найти с ними общий язык, расположить их к себе.

– Ты не уверена в том, что сможешь это сделать? – удивленно уточнила Мегги.

– Да, – пнув свое самолюбие, призналась Виксин.

– Но ты хорошая мать, – тихо произнесла девушка, словно стесняясь произносить очевидные, но в то же время очень интимные вещи.

На губах леди мелькнула грустная благодарная улыбка.

– Для синто – возможно. Но не для русов.

– Мне надо узнать, как они настроены, и, по возможности, проделать подготовительную работу, – вернулась к проблеме Мегги.

– Да. Подружитесь между собой. Ариэль я предупрежу, Дариан и так…

Мегги с улыбкой кивнула: харизматичный открытый Дариан располагал к себе практически всех.

– В поместье вы появляться не должны, ни к чему им видеть Виксинов.

– Я поняла. Они иностранцы, хоть и маленькие.

– Да…

– Я справлюсь, – четко заверила Мегги и тихо добавила: – мама.

Та согласно кинула:

– Я тебе доверяю.

Перелет на комфортабельном лайнере был бы приятным, если бы на нас не таращился каждый встречный. «Вы слишком маленькие, чтобы летать!», «Бедняжки, как вы пережили эти врата?!» Как-как! Отлично. Почти. Страшно, конечно, и неприятно, но не настолько, чтобы только об этом и говорить. Николай Николаевич к концу перелета уже тихо психовал, его доставали больше: «Зачем вы потащили внуков с собой? Не могли подождать пару лет?» Николай Николаевич не наш дедушка, на самом деле он раньше работал с отцом, а теперь вот приглядывает за нами.

Леська не обрадовалась нашей внезапной поездке, да и я поначалу тоже. Мы собирались провести лето на Серебряном Берегу вместе с нашими друзьями, Трушиными и Раями. Мы даже с мамой съездили в столицу за покупками. Вернулись с ворохом летних тряпок, а дома нас ждал сюрприз – отец внепланово почтил нас визитом. Сначала отозвал маму, о чем-то с ней говорил за закрытыми дверьми, а потом позвал нас и сообщил: мы летим на Синто и будем торчать там два месяца. Сестра вспылила, да толку с этого – только нарвалась на выговор от отца. Я же, подумав, решил, что полет на другую планету куда круче, чем сидеть на Серебряном берегу. Он никуда от нас не денется, хоть каждые выходные туда мотайся. Мои соображения, а также то, что купленные обновки нам все же пригодятся, немного угомонили сестру. А еще она сообразила, что мы там останемся практически одни – высокие гости, которым ни в чем не будет отказа, ведь наша биологическая мать наверняка захочет подлизаться и будет смотреть на наши выходки сквозь пальцы.

После того, как год назад мы пробрались на вечеринку, устроенную отцом для своих коллег, нас взяли в тиски.

– Вам нечего делать? У вас много свободного времени? – в холодной ярости чеканил слова отец. – Я найду вам занятия.

С тех пор мы как белки в колесе метались из класса в спортзал, а наши друзья и соседи сначала сочувствовали нам, потом просто отдалились. У нас не было времени на совместные игры с ними. Но время на мелкие пакости отцу все же находилось. Не так уж часто мы и пакостили, зато это всегда удавалось с большим размахом, чем мы планировали.

Перед отдыхом у моря мы намеренно вели себя тихо и последние два месяца были просто паиньками. Собственно, именно поэтому внезапное решение отца так нас разозлило: если б знали заранее – не мучились бы, а оторвались бы вовсю.

В ту же ночь Леська решила залезть в отцовский персоком, чтобы понять, чего вдруг нас депортируют. Я знал, что эта идея плохая: персоком наверняка хорошо защищен, но отговорить сестру не вышло, и пришлось идти с ней. Поначалу все было хорошо, пароль подошел, и мы пытались разобраться в каком-то неструктурированном ворохе, когда в окнах и в дверях бесшумно появились тени в броне и с оружием, наставленным на нас. А за ними в комнату ворвался злой и помятый отец.

Я знал, что мы совершили глупость, но в тот момент почувствовал себя отмщенным; уверен, Леська тоже. Она отложила персоком и подняла руки, изобразив невинные глазки – жаль, я не умею такие рожи корчить.

Отпустив охрану, отец тяжело плюхнулся в кресло и уставился на нас.

– Ладно Леся, – вдруг совершенно спокойно произнес он, – она сумасбродка, но ты-то… Почему ты не остановил сестру? – спросил он меня. Я поначалу растерялся, но быстро взял себя в руки.

– Если вы знаете, как ее остановить, то поделитесь. Я ею управлять не могу, – выдал я, Леська рядом победоносно хмыкнула.

Мы ожидали в ответ чего угодно, ярости или ледяного презрения, но только не грустного вздоха и еле слышного:

– Я понимаю, что уделял вам мало внимания, но и вы тоже никогда не шли на контакт. Вы хоть раз задумались о том, как подставили меня тогда, на том злополучном празднике?

Не знаю почему, но мне стало очень стыдно. Мы с сестрой как будто договорились, что мы отца не любим, нам не за что его любить, это было наше негласное правило. И, конечно же, мы не задумывались, вредят ему наши каверзы или просто досаждают.

– Давайте попробуем всё начать сначала, – вдруг устало предложил он. – Я провожу с вами мало времени не потому что вы мне безразличны, а потому что у меня слишком много дел и обязанностей, и… я не знаю, как себя с вами вести.

– Как со взрослыми, – выдала сестра, есть у нее привычка говорить, не подумав.

– Взрослые задумываются о последствиях своих поступков, вы – нет. Еще нет.

– Почему ты отсылаешь нас на Синто? – вопрос вырвался сам собой.

Отец изучающе глянул на нас. Похоже, он понял, что от его ответа зависит, насколько мы будем ему доверять.

– Ну, во-первых, я опасался, что на курорте вы опять что-то взломаете или сорвете, так или иначе заставив говорить о себе.

Леська поморщилась, но заверять, что мы вели бы себя тихо, не стала.

– Во-вторых, я хочу, чтобы вы узнали синто, узнали свою… узнали Виксин. Она хорошая, вам это и Лена подтвердит. И я хочу, чтобы у вас в случае чего были союзники.

– В случае чего? – тут же спросил я.

Он оперся о стол и приблизился к нам.

– Вы создали себе репутацию неуправляемых хулиганов. Я знаю, что вы хорошо учитесь и не такие уж хулиганы, просто каждая ваша проделка получает отличный резонанс. Вот как сейчас – был поднят отряд охраны, будет написан рапорт, обязательно кто-нибудь проболтается, и пойдет гулять очередная сплетня. «Мелкие Викторовы опять дали папочке просраться, – отец явно копировал чей-то голос. – Опять поставили на уши всю охрану. Куда они лезли на этот раз? В сейф? Нет, в персоком, кажется. Ну что еще ждать от таких отпрысков!»

Помню, щеки у меня горели, будто отец надавал пощечин, хотя он никогда и пальцем нас не тронул.

– Вы слишком удобная мишень, будут бить по вам, чтобы скомпрометировать меня, – спокойно и веско произнес он, словно вкладывал мысль в наши головы. – Я надеюсь, что погостив на Синто, вы повзрослеете и многое поймете.

– Что именно? – тихо спросила сестра.

– Что сможете, – ответил он и вдруг, присев, подхватил нас на руки. – Тяжелые, – крякнул отец и понес нас из кабинета.

На лестнице он все же поставил нас на ноги и, держа за руки, довел до спальни, а потом уложил спать, словно малышей: подоткнул одеяла и потушил ночник.

Утром мы с сестрой не спешили обсуждать события ночи, уж очень странно и непривычно вел себя отец.

Когда мы спросили маму о Виксин, она несколько растерялась.

– Я даже не знаю, что вам рассказать.

– Отец сказал, что она хорошая, – пробурчала Леська.

– Да, – обрадовалась мама. – Мы с ней дружили, она во многом мне помогала.

В общем, от мамы мы ничего конкретного добиться не смогли, она как будто хотела нам что-то рассказать, но в то же время не могла. Но она обмолвилась, что Николай Николаевич хорошо знал Виксин, так что то я, то Леська весь перелет старались между делом расспросить «деда». Но он тоже всячески увиливал и уходил от ответов. Сестре это не нравилось, а вот у меня разгорелся охотничий азарт: так или иначе я все узнаю. Интересно, что синто расскажут по этому поводу – уж с них-то я не слезу.

Когда мы подошли к планете и нас должен был забрать челнок, дед специально обратил наше внимание на двух человек, одевших скафандры. Остальные пренебрегли этой мерой безопасности.

– Это синто, – сказал он. – Жаль, нет скафандров вашего размера, так что мы втроем будем без них.

В порту мы встали в общую очередь на досмотр, но служащий отвел нас к отдельному окошку. Нас сканировали куда тщательнее, чем остальных прилетевших, не забывая при этом вежливо извиняться. Дед недовольно фыркал, но споро потрошащие наши вещи таможенники не вызывали злости: они делали свою работу, «ничего личного».

Когда нас наконец пропустили с радушными пожеланиями хорошо провести время, дед прямиком направился к молодой девушке, на которую посматривал, когда нас проверяли. Девушка не отводила от нас взгляда, пока мы приближалась. Я тоже рассматривал ее. Серо-русые волосы до плеч, острый подбородок, высокий лоб, неправильное лицо – некрасивое, но интересное. Такое лицо никогда не сняли бы в рекламе, но в драматическом фильме она бы получила роль.

– Самарский, – коротко бросил дед. – Александр. Александра.

– Виксин-Фрокс третья, – произнесла она, смотря деду в глаза. – Для вас – Мегги, – уточнила, глядя на нас с сестрой. И хорошо, а то сестричка уже собралась вякнуть какую-нибудь колкость по поводу полного именования.

– А где леди Виксин? – строго спросил дед.

– У нее сегодня квалификационные бои, – скривившись, произнесла девушка.

Тут за ее спиной показался мужчина и быстро направился к нам. Отчего-то сразу стало ясно – он не синто. Подойдя, он с открытой улыбкой пожал руку деду, бросил заинтересованный взгляд на нас и уставился на девушку.

– О, какой интересный оттенок, – почти пропел он, коснувшись ее волос, девушка смотрела на него с бесстрастной вежливой улыбкой.

– Мышиный, – выдала Леська. Синто бросила на нее удивленный взгляд, и не подумав обижаться.

– Где мама? – продолжил незнакомец. – Я надеялся ее здесь встретить.

– У нее квалификационные бои, – вежливо ответила… сестра? Мы с Леськой переглянулись. Эта странная девица – наша сестра. Та, словно почуяв наши мысли, отвернулась от незнакомца и улыбнулась нам как-то… заговорщицки.

– До первой травмы? – тем временем гнул свое незнакомец.

– До первой травмы бывают дуэли.

– Надеюсь, ей не свернут шею.

Синто вскинула бровь.

– Надеюсь, вашему коту тоже, – с ехидной улыбочкой ответила она.

– Я за Васеньку сам любому шею сверну, – с улыбкой маньяка заверил незнакомец.

– Сочувствую, – положив ему руку на плечо, проникновенно заверила девушка. – Ну, мы пойдем, – обратилась она к Самарскому и, не дожидаясь ответа, оказалась у нас за спиной, подталкивая к выходу. – Приятно было познакомиться.

Я оглянулся на деда, думая, что он остановит ее и нас, но он молча смотрел вслед.

На улице было пасмурно и сыро.

– Весна. Ранее утро, – прокомментировала Мегги. – Наш флаер вон тот, скоростной.

– Кто это был? – спросила Леся.

– Крутецкий. Посол РФ. Его сервал всех соседей достает. Уже старый кот, а все не угомонится. Весь в хозяина, – весело подмигнула она.

– Что значит квалификационные бои? – спросил я.

– Безопасники обязаны иметь боевую квалификацию, и раз в два года они ее подтверждают. В квалификационных боях. Травмы неизбежны. Надеюсь только, что они будут легкими и через пару дней леди будет снова на ногах.

– Леди? – переспросила Леська, постаравшись так же, как Мегги, заломить бровь.

– Ну да, она глава семьи, и мамой я зову ее редко.

– Куда мы летим? – спросил я.

– В поместье Викен, вам надо акклиматизироваться пару дней, ну и пара прививок еще…

– Нас и так уже искололи, – буркнула Леська.

– Бедняжки, – согласилась Мегги. Издевается?

Поместье оказалось огромным дворцом, стоящим в лесу. На самом деле это был парк, но такой дикий, что походил на лес. Клумба перед домом заросла так, словно цветы никогда не росли на ней.

У дома нас встретили крепкий старик и огромная кошка песчаного окраса с кисточками на ушах. Зверюга так пристально в нас вглядывалась, что я струхнул: может, она тут для охраны, еще примет за чужаков и нападет.

– Гифти, не бойся! Здравствуйте, Эзра.

– Доброе утро, Мегги, – чопорно ответил старик и уставился на нас.

– Леся, – представилась сестра.

– Лесь, – буркнул я. Кошка всё раздумывала, нюхая воздух.

– Заходите. Не беспокойтесь, дети, каракал полностью домашний.

Внутри дом по-прежнему производил впечатление дворца: светлый, просторный, ухоженный. Зверюга скользнула за нами и скрылась.

– Комнаты наверху готовы. Завтрак в печке. Я вам нужен?

– Нет, Эзра, спасибо, – ответила Мегги.

Бросив на нас изучающий взгляд, старик пошел к двери, а Леська показала ему язык в спину. Ну да, из-за его чопорности чувствуешь себя не в своей тарелке, но нечего кривляться, как мартышка. Я одернул сестру и лишь потом заметил, что Мегги все видела. Стало неловко, но она сделала вид, что ничего не было.

– У нас принято близких людей принимать на кухне. Но если хотите, накроем здесь, в зале.

Я невольно оглядел залитую солнцем огромную комнату и длинный стол, украшенный вазами с цветами, будто к официальному празднику.

– На кухне.

Та оказалась просторной и уютной. Мег разлила по чашкам приятно пахнущий травяной настой и достала из печки что-то похожее на пудинг.

– Расскажи нам о ней, – потребовала Леся.

Мегги чуть растерялась. Почему-то все теряются, когда задаешь вопросы о Виксин.

– А что вы знаете? – спросила синто пытаясь выиграть время.

– Ничего, – поспешил ответить я, пока сестра не наболтала лишнего.

– Ну, тогда по порядку. Мы сейчас в доме нашего дедушки лорда Викена. Он был первым в роду, это значит, что до него этой фамилии не существовало. Он был серым дипломатом, его полноправная жена была Второй Синоби, вторым человеком в семье… внешней разведки. Наша мама – их дочь, она урожденная Викен-Синоби. У мамы есть брат по отцу, Викен-Алани, его мама – гейша. Лана – очень приятная женщина, я думаю, вы скоро с ней познакомитесь. Наша бабушка погибла, когда мама была немногим старше вас. Мама и ее брат росли и воспитывались вместе в семье Синоби. В девятнадцать лет маму объявили некст Викен… У нее были прямые контракты с Советом Безопасности. Потом она получила тяжелую травму – в полном спарринге ей сломал шею лорд Синоби. Она долго восстанавливалась. А когда восстановилась, то ваш отец затребовал ее к себе. Его решение было неприятным для всех. Был заключен сан-контракт на три года.

– Что это значит? – спросил я.

– Ваш отец отвечал за ее жизнь и безопасность, а она полностью ему подчинялась.

– Полностью? – уточнила Леська.

– Именно. Она не могла ничего сделать по своей воле, но у нее было право отказаться от чего-либо, если на это были веские основания.

Мы с сестрой переглянулись.

– Странно все это, – заметил я.

– Ну, вы лучше отца спросите, что им двигало, когда он заварил всю эту кашу. Мама не могла отказаться, хоть и очень хотела, – Мегги вздохнула и продолжила: – В конечном итоге, проработав бок о бок год или около того, они попали в ужасную переделку, в результате которой они, в лучших традициях романтических фильмов, влюбились друг в друга, – в голосе девушки явно слышалась желчь. – Так появились вы. Зная, что по окончании контракта он потеряет ее навсегда, ваш отец захотел оставить себе ее часть. Вас.

– Мы не чья-то часть, – вспылила Леська.

Мегги развела руки, показывая, что не будит спорить.

– Я первый ее ребенок. Договорной. Мой отец умер до моего рождения и мое появление на свет – часть контракта. Я урожденная Синоби. Есть еще Дариан, его отец – военный с Дезерт. Дариан уже Бялко, год назад его приняли в семью военных летчиков. И есть еще Ариэль, ее официально не признали, но это не мешает нам всем видеться и дружить.

– А кто отец Ариэль? – на автомате спросил я. Дурдом какой-то.

– Ее отец – донжан. Донжан – мужской аналог гейши.

– Проститут? – выкатила глаза Леська, и где только слов таких нахваталась.

– Нет, – твердо ответила Мегги. – И не вздумай повторить это слово – это страшное оскорбление и для донжанов, и для гейш. Мама хотела, чтобы хоть один из ее детей не был связан с безопасностью, потому и дала ген-материал своему первому мужчине, с которым у нее сохранились дружеские отношения на всю жизнь. Это всё было до истории с вашим отцом и сан-контрактом.

Мы сидели как пришибленные, мне даже не с чем сравнить этот дурдом, что здесь творится.

– Я хочу, чтобы вы понимали, – продолжила Мегги, – вы дети очень уважаемого и влиятельного человека, главы большой семьи внешних безопасников, – на этих словах я поперхнулся, будучи уверенным, что первая половина фразы о нашем отце, но синто опять предпочла не заметить нашей реакции. – С другой стороны, вашего отца, здесь, на Синто, многие не любят. Очень многие, – подчеркнула она. – И если вы будете вести себя, как слабаки и придурки, то скорее бросите тень на него, а не на мать. Намек ясен?

– Вполне, – и я бросил предупреждающий взгляд на сестру, та погрузилась в какие-то мрачные раздумья.

– Ну и отлично. Гифти! – вдруг расцвела синто. – Иди сюда, умница хвостатая.

Зверюга не мигая уставилась на нас.

– Вы ее пугаете.

– Она нас тоже, – буркнул я.

Сестра фыркнула.

– Я ее не боюсь! Кс-кс!

Кошка метнулась в сторону по дуге и запрыгнула на колени к Мегги. Действительно боится, мне враз полегчало.

День мы провели, изучая дом и лесопарк. Кошка неотступно следовала за нами на расстоянии и подглядывала, будто следила, чтобы мы ничего не натворили. Мегги оказалась неплохой девчонкой, не задавалась и не строила из себя старшую, хотя могла бы: тот же Эзра обращался с ней как со взрослой.

Следующим утром спустившись вниз, мы заслышали голоса Мегги и еще одной девочки. Они о чем-то спорили, вернее, незнакомка уговаривала Мег. Завидев нас, сестра (я уже начал привыкать к тому, что она нам не чужая), досадливо махнув рукой, разорвала связь.

– Ну что? Хотите полетать в имитаторах? – поинтересовалась она довольно мрачно.

– Каких? – уточнила сестра.

– Космо-истребители.

– Да! – ответил я. Круто! Будет, чем похвастаться, когда вернемся.

– Нет! – брякнула сестра.

– Определяйтесь, – резюмировала Мег и пошла на кухню.

– Какие космо-истребители? Ты что? Нам по семь лет. Забыл? – зашипела сестра.

– Это ты забыла, кто Дариан.

– Это провокация! – Ну надо же, Леська и здравый смысл. Дожили!

– Мегги, – я направился за старшей сестрой, – а это официально? Ну, полетать?

– Нет, конечно. У Бялко семейный праздник, и рабочий день сегодня только до обеда, потом почти все получат увольнительный. Вот Дариан и договорился. Вообще-то он договорился только по поводу Ри, это она звонила.

– Ри?

– Ариэль. Ри подбивает меня, чтобы я сама прилетела и вас прихватила.

– А если мы откажемся? – встряла Леся.

– Дар и Ри прилетят к нам сюда, – равнодушно ответила Мег.

– Мы согласны, – ответил я, ухватив сестру за руку, чтобы не вздумала перечить.

Мегги тяжело вздохнула

– Хорошо. В поместье Бялко слушаться меня беспрекословно и четко. Если попадемся – мне отвечать.

– Хорошо, – кивнули мы и принялись за завтрак.

Дорога в поместье Бялок оказалась не сильно приятной: Мег выжимала максимум скорости, и полет, несмотря на компенсаторы, был тяжелым и нудным.

Сели мы на стоянке, невдалеке стояли одноэтажные, длинные, как ангары, многоквартирные дома.

– Неуютно, – заметила Леська.

– Для казарм очень даже, – ответила Мег. Она взяла электрокар, и мы по широкой дуге объехали жилые дома и вышли к зданию, похожему на половинку апельсина. Подъехав прямо к входу, она кого-то набрала по браслету, дверь открылась, и мы быстренько вошли.

У дверей нас встречал молодой парень.

– Привет мелко-Виксинам, – вместо кистей рук у него оказались поблескивающие металлические протезы.

– Привет, Джек. Это наши младшие, Лесь и Леся. Они русы.

– Русы? – вскинул брови парень. Он был некрасив, какое-то плоское неправильное лицо, черные тусклые волосы.

«Выглядит как житель дредфула», – подумал я.

– М-да, леди Виксин в свое репертуаре, – пробормотал железнорукий.

– Что ты имеешь в виду? – в спокойном голосе Мег почувствовался металл.

Парень поднял руки, как Мегги вчера, показывая, что не хочет продолжать этот разговор.

– Кто ваш отец, мелкие? – обратился он к нам.

Мы с Леськой словно воды в рот набрали, вот отчего-то совсем не хотелось рассказывать, кто наш отец.

– Пятый. Представитель. Президента, – разделяя каждое слово, ответила Мег.

Парень дернулся, будто она сказала, что наш отец – демон из ада. Не знаю, что было бы дальше, но за нашими спинами открылась дверь, и к нам подбежали… Дар и Ри…

«Ри – очень красивая девочка», – это все, что я мог подумать, глядя на нее. Большие глаза, тонкий нос, чуть смуглая кожа и копна шоколадных с золотым отливом волос… А еще она очень стройная и гибкая… И веселая. Дариан тоже был шатеном, в лице ничего особенного, разве что глаза настолько темны, что казались черными.

– Привет! Дар! Ри! Лесь. Леся. Как долетели? Ух ты, какой классный блонд! Это же свой? Это второй день вы на Синто? Когда-нибудь летали?

Эти двое успели произнести всё это за несколько секунд, ошеломив даже Леську своим напором.

– Не тарахтите! – почти крикнула Мегги. – Вам нельзя вдвоем собираться, – уже спокойнее добавила она.

Тогда Дар и Ри сменили тактику. Дар принялся вполголоса расспрашивать меня, а Ри – Леську, и мы отошли друг от друга на шаг.

Тем временем Мег о чем-то переговаривалась с Дредфульцем-железные-руки.

Выяснив, что мы вполне здоровы и вестибулярный в норме, Дар, со словами «у нас мало времени», потащил нас к капсулам имитаторов, причем он подхватил Леську, оставив меня Мегги. Странный выбор. Ри осталась с Дредфульцем, сказав, что со стороны смотреть куда интереснее.

Мегги, видя, что я в замешательстве, коротко шепнула:

– Твоя сестра всегда будет в центре внимания, тебе же придется его к себе привлекать. Если оно тебе нужно.

– Почему?

– Потому что она девочка, – удивленно отозвалась Мег, не заметив моего красноречивого взгляда на эту реплику. А я мальчик, отчего же мой брат подхватил сестру, а не меня?

Сам полет оказался неинтересным. Мегги честно старалась объяснить, что делает, но мешанина цифр и графо-образов на экране, совмещенная с перегрузками, честно сказать, не давала мне ничего понять и запомнить.

Когда «полет» закончился, я внутренне радостно вздохнул, стараясь не показывать сестре своего облегчения.

Выбравшись из капсулы, я с завистью заметил, что Леська куда более бодрая, чем я: ей понравилось.

– Мегги, я так и знал, что ты заболтаешь Леся, – набросился Дар на сестру, та виновато взглянула на меня.

– Да нормально всё. Так ведь?

Я кивнул – а что еще оставалось делать?

– Ну всё, сейчас я хочу получить то, из-за чего подставила свою шею! – И, подав какой-то знак Железнорукому, Мег вернулась в капсулу.

Дар и Ри подвели нас к огромному экрану и принялись объяснять. Мег – зеленый треугольник, красные – противник. Красных было три. Начался бой. Дар с азартом пояснял происходящее, Леська слушала, открыв рот, а я вполуха – приходил в себя.

– Лошади лучше, – вдруг шепнула мне на ухо Ри.

– Это уж точно, – не смог промолчать я.

– Умеешь кататься? – удивилась она.

Я кивнул, Ри вздохнула каким-то своим мыслям, и мы продолжили слушать Дара. Он увлек нас настолько, что когда Мегги разнесла красный треугольник, мы победно завопили.

Мы так увлеклись происходящим на экране, что пропустили появление щегольски одетого мужчины. Дар, увидев его, дернулся и тут же отвернулся, пытаясь справиться с лицом, а Ри с широкой улыбкой пошла навстречу.

– Здравствуйте, уважаемый Бялко-Хитроу, – она присела в реверансе, если мне не почудилось.

– Здравствуй, прелестная Ариэль, – неприятный у него был голос, слишком вкрадчивый, змеиный какой-то, да и лицо – только богачей-злодеев играть. Черный френч этого Бялко-Хитроу с движущимся геометрическим рисунком на лацканах и рукавах говорил не только о богатстве, но и о хорошем вкусе, наш отец носил подобные вещи.

– А что это за молодые люди? Я их что-то совсем не припоминаю, – продолжил он, рассматривая нас. Леська открыла рот, но я так ухватил ее за руку, что она тихо ойкнула – не наша это драка, нечего влезать.

– Это мои брат и сестра, – тем временем ответила Ри, улыбаясь во весь рот, будто в рекламе зубной пасты.

– Наши, – мрачно поправил Дариан, – наши брат и сестра.

– Александр и Александра, – щеголь подошел к нам и присел, всматриваясь в то в меня, то в Леську. Мы не знали, как реагировать, и таращились на него. За его спиной Ри панически переглядывалась с Даром.

– Вы очень похожи на отца, надо сказать…

Тут раздался сигнал окончания боя, и Мегги выбралась из капсулы. Увидев всех нас, она виновато улыбнулась и развела руками.

– Мама поручила ребят мне, она в регенераторе после квалификационных боев, а я не удержалась от соблазна и притащила их сюда. Надеюсь, это не слишком серьезное нарушение? На территорию поместья мы не заезжали…

– Ах, Виксин-Фрокс, ну право, не стоит расстраиваться, – щеголь стремительно приблизился к Мегги. – Лорд позволил членам вашей семьи приезжать когда угодно. Конечно, ты не могла бросить своих брата и сестру! Как матушка?

– Все нормально. Как обычно, – ответила Мег.

Тот согласно угукнул, скорее своим мыслям, чем ее словам, и обратился к нам:

– Вы уже летали?

– Да, – ответили мы в унисон. Ри несколько расслабилась, и мы решили, что худшее позади.

– Понравилось?

– Да, – ответили опять вдвоем с Леськой.

Щеголь хитро глянул на меня. У меня, что на лице написано, что полет мне не понравился?

– Я заболтала Леся, – вмешалась Мегги.

– Ах, как неосмотрительно!

Я понял, почему дергался Дариан, эта манера ахать и пришептывать бесила даже меня.

Мегги подошла и встала рядом с нами, щеголь застыл, демонстративно разглядывая нас всех.

– Какие вы все разные, – выдал он. – Не хотите ли присоединиться к празднику? – похоже, внезапность – его конек.

– Ой, нет, – тут же ответила Мегги, – младшим и так достаточно впечатлений и… внимания.

Щеголь изобразил понимающее выражение лица.

– Ну ладно, дети, развлекайтесь. Мегги, хороший бой, ты молодец, – он развернулся, чтобы уходить, но потом резко возвратился и подошел вплотную к Мег.

– Мне очень любопытно, – прошептал он, – каковы результаты первичного тестирования.

– Его еще не проводили, насколько я знаю, – тихо ответила Мег.

– Как же так? – удивился он и посмотрел на нас. – Надо провести. Обязательно. Пусть ваша мать проследит за этим.

Мегги согласно кивнула, и щеголь, улыбаясь, помахал нам всем рукой, отвесил полупоклон Ри, и та опять присела в реверансе.

Наконец, он скрылся. Дар шумно выдохнул.

– Змея, – выплюнул он.

– Джек нас сдал, но он был в своем праве, – мрачно проронила Мег. – Давай, братец, полетаем вдвоем, чтоб не обидно было, если нам все же устроят выволочку.

На этот раз комментировала происходящее в имитаторах Ри, и у нее неплохо получалось.

После этого боя Мег выглядела бледной и уставшей.

– Заболталась, – прокомментировала она, увидев, что я в нее всматриваюсь.

Перекинувшись парой фраз, мы направились к выходу.

Дредфулец-Джек высунулся из своего гнезда – похоже, он управлял виртами имитаторов – и уставился на нас. На меня и Леську. Нехорошо так уставился.

– Значит, вы дети Пятого Представителя? – зачем-то переспросил он.

– Это МОИ брат и сестра, – тут же с нажимом ответил Дар.

– Наши, – произнесла Мегги, мрачно глядя на Джека.

– Ну у вас и родственнички, – хмыкнул он, глядя на Дара. – Я вам не завидую.

Дар открыл рот, но Мегги схватила его, ну точно как я хватаю Леську иногда, чтоб помалкивала.

– Ты бросаешься камнями в стеклянном доме, Джек, – сказала она.

– Что ты хочешь сказать? – тут же с вызовом ответил он.

– Только то, что сказала, – и мы вышли за дверь. Когда мы все уместились в электрокаре, Леська спросила:

– А действительно, что ты имела в виду? Что значит стеклянный дом?

– Джек с Дезерт. Он попал к нам в первую волну, когда дали бой пиратам. Участвовал в сражениях, потерял руки. Он достойный член семьи Бялко. Но он с Дезерт, и кто его родственники – неизвестно. Вряд ли они достойные люди.

– Почему он ненавидит нашего отца? – спросила Леся.

– Потому что знает о его роли в тех событиях.

– Мегги, не пускай выхлоп на сканер, – не выдержал я.

Та пожала плечами.

– Русы давно пасли пиратов, но войну им не объявляли, не пытались направить свою армию против них. Это было бы неэффективно, все равно что с огнестрельным оружием идти против стаи крысодлаков. Увернутся и нападут со спины. Русы поступили куда как умнее: нашли пиратам врага в нашем лице, сбили их в кучу и направили к Синто, вынудив нас же обратиться к ним за помощью. Все это, пусть и с большой натяжкой, можно было бы считать честной игрой, не попытайся русы отхватить всё. Во время битвы с пиратами они попытались захватить нас, и им помешала наша мать. Да, она была простым исполнителем. Безопасники сразу учли возможность агрессии русов, но остановила их Виксин, тогда еще некст Викен. А управлял русами от начала и до конца ваш отец. И ваш отец виновен в том, что мы несколько лет всей планетой работали на восстановление крепостей, ваш отец виновен в смерти наших пилотов. У любого Бялки, Китлинга или Ташина есть все основания его ненавидеть. И не только у них. – Мегги помолчала и продолжила. – И что же делает ваш отец? Он тычет пальцем в некста маленького, но сильного перворангового рода, и заявляет: «Хочу! Упакуйте! А не то не видать вам металла для крепостей». Он потребовал ее себе, как вещь! А услышав возражения, стал угрожать! – в бешенстве процедила сквозь зубы Мег.

– Так что не удивляйтесь, Джек был первым, но не последним, – вдруг успокоившись, горько резюмировала она. – Мы постараемся всегда быть с вами рядом и защищать, но и вы не должны терять лицо при подобных выпадах.

– Ты ненавидишь нашего отца куда сильнее, чем Джек, – тихо сказала Леська.

– Да. Во-первых, я старше, и мне эти три года дались куда труднее, чем Дару или Ри. Во-вторых, я член семьи, которую он унизил.

– Ты узнала обо всем от Ташина, а он предвзят, – тихо и как-то мягко проговорила Ри.

– Ошибаешься. Я видела запись с души. И могу показать, если уж так интересно.

– Почему ты защищаешь нас, раз ты так ненавидишь нашего отца? – спросил я.

– Потому что вы не он. Вы – наши брат и сестра, и от вас я ничего плохого не видела. Надеюсь, и не увижу.

Мы сидели мрачные, переваривая услышанное. Мегги поняла это по-своему.

– Не переживайте, никто не посмеет зайти дальше слов. Вы дети леди Виксин, а никто не станет вредить ее детям.

Полет домой, в поместье Викен, прошел в молчании.

Когда мы шли к дому, задумчивый Дар не выдержал:

– Мегги, а что ты еще знаешь? Ну, о маме и … – недоговорил он, указав на нас с сестрой.

Мег пересказала то, что мы уже слышали об опасном приключении и внезапной любви.

– Надеюсь, ты не будешь говорить о синдроме заложника? – мрачно поинтересовался Дар, услышав всё это.

– Нет, конечно, – вдруг с жаром вмешалась Ри. – Вы все забываете, что мама – гейша, и одна из лучших в своем поколении.

От этих слов я споткнулся и вообще перестал что-либо понимать, Леська прямо проорала:

– Да что вы несете? Вы нас разыгрываете? Да? Ха-ха! Очень смешно!

Трое синто уставились на нас как на полоумных, мы в долгу не остались.

– Наша мама прошла полный курс обучения в Доме Красоты, – заговорила Ри, поняв, что надо объясниться. – Это уравновешивало ее обучение у Синоби.

Единственное, что я понял из этой фразы: нас не разыгрывают. Видя, что мы с сестрой немного успокоились и пришли в себя, Ри продолжила:

– Так вот, я хотела сказать, что нельзя исключать того, что их отец действительно влюбился.

– Ри! Он Представитель Президента, это Шур, Соболев и Синоби в одном лице. Какая любовь? – отмахнулась Мегги.

Ри посмотрела на нас, словно просила поддержки, но мы с сестрой слишком мало понимали в этом разговоре, чтобы встревать.

– Копание в прошлом не имеет смысла, – вдруг авторитетно заявил Дар. – Куда важнее и интереснее, зачем ваш отец направил вас сюда. Мегги, что ты знаешь?

Та пожала плечами.

– Он сказал маме: «Это твои дети, обращайся с ними соответственно». И всё.

Мы с Леськой переглянулись.

– А вам что сказал?

Пришлось пересказать ночной разговор, потом, отвечая на вопросы, пришлось пересказать события той ночи, а потом и всё, что было раньше, включая нашу дурацкую вылазку на прием.

Выслушав, они помолчали, разглядывая нас.

– Всё понятно, – кивнула свои мыслям Ри.

– Да, – согласился Дар.

– Красивый и изящный ход, – произнесла Мегги.

Леська зарычала, а я крикнул:

– А ну рассказывайте! Всё! Четко и быстро!

Дар захохотал и, подхватив Леську на руки, закружил.

– Моя младшая сестричка – дикий каракал! Ррррыыы! Как мне повезло!

– Ах, так! – Ри сорвалась с места и принялась пинать уворачивающегося Дара. – Изменщик! Вот тебе! Вот!

Меня разрывало от эмоций, хотелось просто расплакаться. Леська с круглыми как блюдца глазами бросила попытки вырваться и только повизгивала, когда Дар, кружась, поднимал ее выше головы на вытянутых руках. Наконец Ри удачно ударила его под коленку, и он, отпустив сестру, повалился на траву.

– Да вы психи! – проорал я.

– Да! – взвизгнула Леська.

– Не больше, чем вы, – спокойный, с легким удивлением голос Мегги подействовал как световая бомба. Мы уставились на нее.

– У вашего отца завелся враг в РФ, может быть, не один, и этот враг удачно акцентировал внимание на ваших выходках. То есть, если ваш отец не способен управиться с собственными малолетними детьми, то на что он вообще способен? Возможно, также есть некая угроза вашей жизни или здоровью. Здесь, на Синто, вы в безопасности. И кстати, ваши пакости отцу – верх глупости.

– А что ты назвала красивым ходом? – полюбопытствовала Ри.

– Любое неадекватное поведение можно списать на пребывание у нас. Они больше не будут считаться стопроцентными русами, они теперь всегда будут чуточку синто. И это скорее плюс, чем минус.

Леська зло пнула ни в чем не повинный низкий кустик.

– Он распоряжается нами, как вещами!

– Во-о-от! Я об этом и говорила, – спокойно пропела Мегги. – Расслабься, Леся. Во-первых, твой отец так со всеми обращается, во-вторых, я думаю, он желает вам добра.

– А нас он спросил? Хоть раз! – буркнул я.

– Чтобы ваше мнение что-то значило, нужно вам самим что-то значить.

– А мы что? Ничего не значим? – со слезами крикнула Леся.

– Значите, и много. Но пока ваше значение со знаком минус, – как-то строго сказала Мег.

– То есть?

Она вздохнула.

– Ну, пока вы для своего отца уязвимое место и балласт, никакой помощи он от вас не видел. Поэтому вполне резонно, что он не спрашивает вас, не советуется. Вот когда вы сможете поменять минус на плюс, тогда и требовать уважения не придется – само придет.

– А вы? Вы отрабатываете свой минус? Ты уже поменяла на плюс? – зло спросила Леська.

– Нет. У нас иные отношения с матерью. Просто иные. А ваша ситуация мне знакома на примере близкой подруги. И она годами бьется… Надеюсь, вам так не придется, – тихо добавила она.

– Пойдемте в дом, – жалобно попросила Ри. – Пора сворачивать этот ваш Шуан-междусобойчик.

– Шуан-междусобойчик? Это Хитроу-междусобойчик, – ответила Мег.

– Шуан, – встрял Дар.

– Не подлизывайся, изменщик!

Дурачатся. Опять.

– Ах так! – и Дар попытался поймать Леську, та с испуганным писком бросилась под защиту Мегги.

– Дариан… – старшая выставила руку, отгоняя брата. – Гифти запугал, гад, теперь за сестру взялся.

Парень лишь хохотал в ответ. Странный.

Да они все странные!

На кухне в печке нас ждал богатый обед: уха, пудинг, горячие салаты, – но есть не хотелось. Не знаю отчего, может, от всего услышанного.

Мегги, посмотрев на меня, вяло ковыряющегося в тарелке, сказала:

– Тебе лучше сейчас поспать часа полтора-два, а вечером выберемся в торговый центр.

До меня резко дошло, что она ни разу не сказала ничего в приказном порядке.

– А если я не хочу спать сейчас? – спросил я.

Она пожала плечами.

– У тебя не будет сил вечером.

– И мы никуда не полетим? – мрачно вмешалась в разговор Леська.

– А смысл? Чтобы там вяло пошататься полчаса? Так дорога дольше.

– Это не поместье, а департационная зона какая-то.

Мег пожала плечами.

– Да, граница терраформирования близко.

Я чувствовал себя усталым и разбитым, поэтому хоть и зазорно было идти спать днем, словно дите малое, но сидеть как контуженный тоже глупо. Я пошел наверх, Леська увязалась за мной. Выглядела она куда бодрее, чем я, но сказывалась привычка всё делать вместе.

Оставшись одни, мы переглянулись.

– Какие они все же психи! Дар этот… придурок, – щеки сестры подозрительно запылали.

– Психи, – вяло подтвердил я.

– Но неплохие… Как ты считаешь? – поинтересовалась Леська, глядя куда-то в сторону.

– Неплохие. Странные. И чужие.

– Чужие?

– Ну, мыслей не понять.

– Это да, – согласилась сестричка. – Давай Дару отомстим за меня и за кошку!

– Ох, Леська, тут и без мести не знаешь, что делать и что думать.

Сестра глянула на меня.

– Ладно, спи, а то толку от тебя никакого.

Я вырубился.

Проснулся я со свежей головой и заново обдумал все то, что мы услышали. «Это твои дети, обращайся с ними соответственно». Если бы не тихие усталые слова той ночью, я бы подумал, что наш отец отказывается от нас. Но теперь… Мегги права, что-то происходит вокруг отца, и он просто прикрыл слабое место, то есть нас с Леськой. Упрятал куда подальше. И пока не ясно, обижаться на него за это или нет. Только в своих интересах он действовал, или и в наших тоже? Теперь мы всегда будем «чуточку синто» – я прислушался к себе и с удивлением понял, что подобная перспектива меня не злит и не пугает. Синто странные, но неплохие. По крайней мере, наши сестры и брат – точно.

Я растолкал задремавшую Леську, и мы спустились вниз. Все трое нашлись в гостиной. Расположившись в креслах и на диване, они сидели в вирт-шлемах, Дар и Ри еще и в перчатках, работая с какими-то массивами. Учатся?

Мег смешно выгнула шею, прислушиваясь:

– Ребята?

Мы угукнули. Старшая стянула шлем и заморгала. Не отвлекая Дара и Ри, отвела нас в кухню и выставила еду. Вот после сна я уминал за обе щеки, Леська тоже. Она любит поесть, но это всё неизвестно куда девается, худая как щепка, худее меня даже. Мег рассказывала о развлечениях в торговом центре. Некоторые, вроде катка, были нам знакомы, о некоторых, вроде вирт-отстрела крысодлаков, составили смутное представление, а некоторые вообще не могли себе представить. Когда мы доели, показались Дар и Ри, немного осоловелые от работы в шлеме, и тоже набросились на еду.

Наконец мы выбрались из дому. Опять малоприятный полет на большой скорости, но недолгий – Мегги преувеличила, пятнадцать минут от силы, – и мы оказались над небольшим городом, утопающим в зелени. Шопинг-молл высился, словно айсберг среди зеленого моря, и флаеры слетались к нему, как медосборы в улей.

Ну что сказать… Так называемый отстрел крысодлаков оказался аттракционом для мазохистов. Твари (челюсть с острейшими зубами и небольшое тело в довесок) нападали с немыслимой скоростью, и, хоть Мег предупредила о том, что боль в случае поражения будет неслабой, в первый раз я подумал, что у меня от удара останутся ожоги и мне специально подсунули бракованную вирт-упряжь, но Дар заверил, что всё в норме. Мы шли в паре, на него тоже нападали, но он успевал выставить руку, одного даже сбил в прыжке. Получив двоих тварей в горло и «умерев» два раза, в третий я успел закрыться рукой. И обрел новое больное место.

«А как же жестокое обращение с детьми?» – думалось мне, когда мы выбрались из этого «аттракциона». Думать там времени не было, я боялся и защищался.

– Эй, парень, что-то ты совсем слабо, – обратился ко мне служащий, распаковывая нас из сбруи.

– Он не в форме, – ответил Дар.

– А… – и мужик вдруг шлепнул мне на руку какой-то штампик.

Дар нахмурился.

– Это лишнее. Мы все равно уходим с этого этажа.

– Значит, нам не о чем говорить, – развел руками в уже знакомом мне жесте служащий.

– Что это? – поинтересовался я у Дара.

– Запрет на посещение имитаторов… почти всех. Я хотел тебя на Летунов сводить, теперь не выйдет.

О Летунах Мегги рассказывала, эта вирта имитировала запрещенный вид спорта – свободные полеты в скалах.

«Но ведь там можно разбиться. И безболезненным это не будет», – подумал я с дрожью.

Дар вдруг споткнулся и, присев, вцепился в меня.

– Лесь, у тебя низкий болевой порог? – испугано спросил он.

«Раньше надо было думать!» – чуть не брякнул я.

– Нет. Не высокий, но и не низкий, – ответил я.

– Ну, понимаешь, мы привыкли к такому с малых лет, – все же принялся оправдываться Дар. – Это же безопасная боль, без травм. Зато если, не приведи Судьба, повстречаешься с крысодлаком, примерно знаешь, что тебя ждет. Только ожить не удастся в случае чего, – тихо добавил он.

– Тяжело в учении, легко в бою, – вспомнил я древнюю поговорку.

– У нас говорят: «Тяжело в учении, легко в жизни» – снова заулыбался Дар.

Значит, у вас жизнь, как бой, – сделал я вывод, но промолчал.

Нашли Леську, она азартно лепила какой-то кошмар на манекен, якобы создавая одежду (заставить бы ее надеть то, что создала). Я потребовал, чтобы мы отправились на каток. Хватит с меня специфических синтских развлечений – хочу традиционные, наши. Ри вызвалась идти с нами, а Дар и Мег куда-то быстренько слиняли, как бы не к тем самым Летунам.

Катков оказалось много. Четыре. Один для малышни, лет до пяти. Один, скажем так, до двенадцати, один подростковый и один для взрослых. Последний был самый пустой, а подростковый – самый набитый и самый большой по площади. Мы направились к третьему катку, там практически все ребята хорошо стояли на коньках, никто не ползал, вцепившись в бортик. Ри настояла на том, чтобы мы надели защиту, и сама нацепила. Я боялся, что мы окажемся чуть ли не единственными перестраховщиками, но нет, почти половина ребят щеголяла в защите. Мы с Леськой, раскатавшись и почувствовав лед, взялись повторять элементы из парной программы. На нас таращились и, похоже, с завистью: пар было раз, два и обчелся, все одиночки. Но все это продолжалось недолго. Стоило нам остановиться, чтобы передохнуть, как к нам подкатил какой-то мальчишка, постарше на год или два, и с наглой ухмылочкой пригласил Леську кататься с ним. Та растаяла и растеклась: пацан был стройный, но плечистый, и на рожу очень даже ничего, хоть и азиат. В общем, сестра, зачаровано глядя, вложила свою лапку в его галантно предложенную конечность и бросила меня, даже не оглянувшись. Предательница! Я оглянулся, ища Ри. Та отрабатывала скольжение, и рядом с ней по обе стороны скользили такие же видные мальчишки с треугольными спинами, явно пытаясь привлечь внимание. Вообще я уже понял, что девочки на синто – дефицит, поэтому их надлежит всячески заманивать и переманивать, а также несказанно радоваться, если девочка соизволит обратить на тебя внимание. А вот фиг! Нет, я не против девчонок, я против воображал! И плевать, девочки они или мальчики. Чаще все же девочки. Временно ополчившись на весь мир, а главное, на Леську, я просто рассекал на приличной скорости, изображая конькобежца, а не фигуриста. Успокоившись через четверть часа, я принялся прыгать. Ничего эдакого, прыжки в один оборот, отрабатывал и плевал на зрителей, для себя делаю, не для них. Я увлекся, у меня получалось. Я отлично проводил время, было хорошо и весело, даже на Леську больше не злился… скользил спиной вперед и… Мощным толчком меня подбросило, и я полетел навстречу льду, не успев ничего понять или сделать… В последнее мгновение сработала защита, выбросив нагрудную подушку, и приземление вышло унизительным, но не опасным. Ничего не понимая, я попытался сесть, приходя в себя. Ко мне подлетела взбешенная Ри.

– Цел?

Не дожидаясь ответа, она ощупала меня и схлопнула подушку.

– А ну стой, подонок! – грозно крикнула она, и на катке вдруг установилась полная тишина.

– Да! Ты – подонок! – Ри надвигалась на крепкого парня лет десяти. – Что он тебе сделал? И не пытайся врать, что врезался случайно!

– Эй, полегче, красотка. И не смей оскорблять моего брата, – к нам приближался парень постарше, лет тринадцати.

– Я говорю правду, и не моя вина, что она оскорбительна, – с достоинством произнесла Ри.

Я таращился на пацана, сбившего меня, и не понимал, зачем он это сделал. Парень стоял, гордо выпятив грудь, и презрительно скалился. Ри это заметила.

– Герой, – буквально выплюнула это слово ему в лицо.

Оба брата взбесились на это.

– Ты сейчас же возьмешь свои слова назад и извинишься, – зарычал старший, надвигаясь на Ри. – А не то я тебя заставлю.

Леська взявшаяся ниоткуда и вцепившаяся в меня при первых словах старшего хулигана, сейчас задрожала. Я тоже испугался за Ри, а вот она не боялась.

– Заставишь? – тихо и холодно поинтересовалась Ри. – Лучше заставь своего брата вести себя по-людски и не нападать со спины.

До меня резко дошло, что старший парень понимает, что не прав, но не может отступить, потому что не хочет терять лицо перед столькими зрителями.

– Последний раз говорю…

Ри лишь посмотрела с холодным презрением в ответ, лицо хулигана перекосило…

– Ну, хватит! – этот окрик заставил всех вздрогнуть. Золотоволосый парень из тех, что пытались понравится Ри, вдруг вышел из общего круга и встал рядом со спорящими, образуя треугольник. Бросилось в глаза, что он держится с таким же уверенным достоинством, как и Ри.

– А ты кто такой? Откуда вы вообще тут взялись? – хулиган тут же переключился на парня: ну конечно, бить девочку мало чести, а тут подходящий объект.

– Я Соболев, – это прозвучало как «я король». – И ты с твоим братом оставишь в покое эту семью. А вы, – он обратился к Ри, – прекратите высказываться по поводу происшедшего.

«Эк завернул, – удивленно подумал я, – «прекратите высказываться»«.

– Мне плевать, кто ты, – рычал старший. – Ты мне не указ.

Его паскудный младший братец радостно скалился.

– Соболевы – первый ранг, внутренняя безопасность, – холодно отчеканила Ри. – Пойдемте, – и она, взяв нас с Леськой за руки, зло бросила. – Накатались уже.

Я заметил, что ее слова поколебали уверенность в себе хулигана, но чем все кончилось, досмотреть не вышло, Ри целеустремленно тащила нас к бортику, а после – к пункту сдачи коньков.

Только когда я увидел, что ее руки не слушаются и она не может расцепить застежки на коньках, понял, насколько сестра взвинчена. Ей это все не так легко далось, как показалось.

– Ри… Чего ты? – ну ничего умнее придумать я не смог.

Она вздохнула и сложила руки успокаиваясь.

– Ты катался в свое удовольствие, но выглядело это, как будто ты выделываешься. Этот говнюк давно на тебя зло таращился, там местная мини-королева тобой заинтересовалась и им пренебрегла. Я не хотела тебя останавливать, обламывать тебе удовольствие, ты бы не понял… Этот гад пошел в атаку, когда я отвернулась, и я увидела тебя уже летящим. Если б не защита… Ты летел головой вниз… Я испугалась. И была зла на себя.

Не зная, что сказать, я взял ее за руки. Леська зыркала перепуганными глазищами.

– А чтоб ты делала, если бы он распустил руки? – спросила она.

– Дралась бы, – пожала плечами Ри. – Я, конечно, не Мег и не Дар, но тоже кое-что могу. Реген-пластыри всем бы накладывали, – невесело засмеялась она. И вдруг собралась, нацепив на себя маску невозмутимости, и принялась расстегивать коньки.

Тот самый блондин, Соболев, высматривал нас и, увидев, с радостной улыбкой направился к нам. Ри делала вид, что ничего не замечает.

– Дайте я вам помогу, – говоря это, он опустился на одно колено (ну прям рыцарь из фильма) и стянул конек с Ри, та не сопротивлялась; когда стащил и второй, она довольно холодно поблагодарила. Парень, не замечая холодности, принялся стаскивать коньки с Леськи. Та почти млела от такого внимания, но любопытство не давало ей расслабиться. Я свои коньки стащил сам и побыстрее.

– Может, познакомимся? – он улыбался так, что растопил бы любую, но не Ри.

– Это совершенно лишнее. Я благодарна за ваше вмешательство. Жаль, вы не сделали этого раньше, – тише добавила она.

– Я не видел, что именно произошло. Я смотрел на тебя, – прошептал он. Леська открыла рот, пришлось ее чуть ущипнуть, приводя в чувство. Ри оставалась все так же чопорна.

– Лестно это слышать. Нам пора.

Парень отступил, давая нам пройти мимо него, но ясно чувствовалось, что отступление это стратегическое, сдаваться он не собирается.

Ри связалась по браслету с Мег, и мы пошли к кафе. Я резко захотел есть, так что аж в животе забурчало. Леська презрительно глянула, и я тут же вспомнил о ее поведении.

– Предательница, – тихо прошипел я. – Первый же смазливец – и ты побежала за ним, даже не оглянувшись.

– Оставила тебя на четверть часа, так ты тут же в переделку встрял, – не осталась в долгу сестричка.

– Четверть часа? Так ты еще счет времени потеряла. Отлично!

– Дите малое!

– Вертихвостка!

– Прекратите! – Ри смотрела на нас с настоящим возмущением.

– Мы так шутим, – ну не хотелось мне ее расстраивать еще больше. Толкнул локтем Леську.

– Да, это типа как ты с Даром.

– Я никогда не ругаюсь с ним так зло. И с Мегги тоже.

– А вы ругаетесь? – поспешил я перевести тему.

– Бывает иногда.

Мы уселись за столик. Это было кафе самообслуживания. Ри вызвала меню, мы выбрали, она оплатила и пошла к автоматам. Вернулась уже одновременно с Мегги и Даром. Брат донес поднос, и операция с выбором, заказом, оплатой и приносом еды повторилась. Некоторое время мы впятером уминали рыбу, овощи и булочки. Еда оказалась на удивление вкусной. Потом Дар поинтересовался у Ри, отчего она такая мрачная, и та пересказала события на катке и после.

– Соболев, – протянула Мег. – Это он там через пару столиков?

Ри посмотрела, куда показывала Мегги, и кивнула – он.

– Сын лорда, из средних… – авторитетно заметила Мег.

– А что он здесь делает, ведь их поместье на старых землях? – спросил брат.

– Я думаю, бабушку навещает, – со значением сказала Мег. Дар посмотрел на нее, потом до него что-то дошло, и он понимающе хмыкнул. А вот до меня не дошло, и меня это раздражало.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я старшую.

– Лесь, прямолинейность хороша, но не всегда.

Видя, что я совсем разозлился и надулся, она добавила:

– Потом расскажу, напомнишь в спокойной обстановке.

Нет, все-таки Мегги – отличная девчонка.

После вкусного и сытного ужина мы отправились домой. На этот раз Мегги не выжимала из машины весь ресурс, и полет был вполне комфортным.

Следующим утром мы, как обычно, спустились в кухню, но вместо Мегги там хозяйничал молодой мужчина, смуглый, с темно-каштановыми густыми волосами, красивый как актер… как положительный герой.

– Вы папа Ри? – выдала Леська нашу общую мысль.

Мужчина замер, в полном офигении уставившись на нас, придя в себя, он сообщил:

– Нет, я лорд Викен, хозяин этого дома и брат… Виксин.

– Извините, – на всякий случай пробормотал я. Наверное, сравнение с донжаном тут не считается лестным… Ну, по логике вещей.

– А вы Лесь и Леся.

Мы кивнули.

– И как вам у нас?

Мы пожали плечами

– Интересно…

– Мы странные? – и он подмигнул нам с улыбкой.

– Да, есть немного.

– Ничего, через пару пятидневок привыкнете, – он дорезал салат, заправил его маслом и принялся накладывать разную снедь нам в тарелки.

– А где… все?

– Дариан рано утром улетел к себе, к Бялко. Девочки тренируются в спортзале. Кстати, у меня для вас хорошая и плохая новости, – улыбаясь сообщил он.

– Начнем с плохой, – я сел ровнее, показывая, что настроен на серьезный разговор.

– Завтра у вас будет первичное тестирование.

– Почему эта новость плохая? – поинтересовался я.

– Ну, на тестирование уйдет весь день.

– А хорошая? – вмешалась Леська.

– Послезавтра поедете на курорт к морю, дней на десять-пятнадцать. Потом прерветесь на вылазку в дикие территории дней на десять, вряд ли дольше, ну а потом снова к морю.

– В диких землях десять дней? Вы шутите?

– Нет. Это обычная практика, вы будете не одни, с вами будут старшие и опытные, ну и ребята вроде вас тоже.

Он посмотрел на наши вытянутые лица

– Да ну! Для большинства это самое яркое приключение в жизни. Вам понравится, – с энтузиазмом воскликнул он.

Вот что-то мне подсказывало: после всего, что уготовили милые родственнички, нам с Леськой уже просто не захочется чинить свои привычные каверзы. Масштаб будет не тот.

К концу завтрака показались Мегги и Ри, они вели себя непривычно сдержанно, особенно Ри. Она села, чинно сложив руки, и покорно ждала, пока Мегги поставит перед ней тарелку и наполнит ее. А ведь вчера она сама хозяйничала и жевала на ходу. Я посмотрел на виновника скованности, молодой лорд Викен не производил впечатления человека, способного запугать или вселить трепетное почтение. Странно. Как тут всё странно.

– Как тренировка? Новые приемы в арсенал? – поинтересовался Викен, по очереди посмотрев на Ри и Мег.

– Тренировка была удачной, лорд Викен, без эксцессов, – пролепетала Ри.

– Да, пара новых приемов в арсенал, – ответила Мег, – как выяснилось, это не лишнее.

– Неужели милая Ариэль стала участником драки, а не ее причиной? – немного насмешливо отозвался Викен и тут же стал мне неприятен.

– На катке в Каппа-центре ей пришлось вступиться за Леся. Увы, не все нормально воспитывают своих детей.

– А почему ей пришлось вступиться, а не тебе?

– На катке дифференциация по возрасту, я бы там смотрелась, как тигр среди сервалов.

Викен согласно кивнул и встал убирать в мойку свою посуду.

– Лорд Викен, – обратилась Мег. – Вы не знаете, когда врачи отпустят леди Виксин?

– Сегодня. И, кстати, сегодня вечером здесь в поместье соберутся кровные родственники. Познакомиться, – и он глянул на нас. – Ариэль, тебе персональное приглашение.

Ри лихорадочно соображала.

– Лорд Викен, спасибо за приглашение, но, извините, я вынуждена его отклонить.

– Почему?

У меня сложилось нехорошее впечатление, что он играет с ней, как кошка с мышью.

– Во-первых, у меня накопились дела, во-вторых, не хочу портить настроение консортам Виксин.

Викен холодно улыбнулся.

– Глупости. Если столь милое создание способно испортить кому-то настроение, то это его проблемы. А по поводу накопившихся дел я могу переговорить с твоим отцом и попросить его отпустить тебя.

– Это лишнее, я сама с ним поговорю. Я принимаю приглашение, спасибо.

Лорд Викен вышел, и я тут же набросился на сестер.

– Что происходит?

– Дай нам поесть, – холодно ответила Мегги.

Ри поковыряла в тарелке и, проронив «извини», отодвинула ее от себя.

– Он тебя обижает? – спросил я у Ри, игнорируя злой взгляд Мег.

Красавица-сестричка вздохнула, собираясь с мыслями.

– Не то чтобы обижает. Я… – она замялась, комкая салфетку, – я хотела бы перейти в род Виксин… как свежая кровь. Готовилась к этому… Лорд Викен узнал об этом и с тех пор не дает мне спуску. Загоняет в такие ситуации… как сейчас. Показывая, что я слишком слаба и глупа, чтобы быть безопасником. Консорты, все трое, меня не слишком любят. Когда мама давала разрешение на меня, то ни с кем не советовалась. Я непризнанный ребенок и ношу фамилию отца.

Из сказанного я понял только то, что лорд Викен гад, но не сволочь, и что Ри обижают консорты.

– Кто они такие, эти консорты?

– Первый Лорд Викен – наш дедушка, последний лорд Синоби и Виксин-Викен-Ташин, он… не родной брат мамы.

– Почему они тебя не любят? – спросила Леська.

– Каждый за свое.

– Перестань Ри, – вспылила Мегги, – меня сейчас стошнит от твоих жалоб. Тебя не любят! Да ты просто привыкла, что увидев тебя, все норовят погладить, словно маленького пушистенького серваленка. Лорд Синоби никого не любит, и его никто не любит. Первый Викен относится к тебе почти как к дочери, он ледышка и не проявляет свои чувства. Ташину ты безразлична. Да, он недолюбливает твоего отца, но не более. Эти трое просто не спешат тебя гладить! А молодой лорд Викен оказывает тебе услугу раз за разом! Хвала Судьбе, ему удалось хоть что-то вбить в твою избалованную голову.

Ри надменно глянула на сестру

– Завидуешь?

Мегги рассматривала ее и молчала, может, пыталась успокоиться.

– Отчасти, – вдруг с улыбкой ответила она.

Напряжение, повисшее в воздухе, рассеялось.

– Не надо считать консортов исчадием ада, – обратилась Мегги к нам. – Они очень не любят вашего отца. Очень. Поэтому сажать на коленки и гладить по головке не будут.

Леська фыркнула.

– Да кто б им позволил.

– Они будут на вас смотреть, словно примеряясь придушить или разорвать на части, – доверительно сообщила Ри. Мегги презрительно фыркнула.

– Шутка, да? – Леська с надеждой глянула на Мег. Та, к моему удивлению, смущенно пожала плечами.

– Дальше взглядов и слов не зайдет. Вы должны это четко помнить и не поддаваться на провокации, – ответила она.

Да…. Мне тут нравится все больше и больше.

– Зато наверняка приедут Лани и Исент, – оживилась Ри.

– Это кто такие? – мрачно поинтересовался я.

– Исент – наш кузен, он старший сын лорда Викена. Лани – одногодка Исента, дважды родная сестра лорда, наша тетя.

– Кошмар… – выдала Леська.

– Они отличные ребята, – заверила Ри.

– Дважды родная? – спросил я.

– Да, те же отец и мать. Она Алани-Викен.

М-да….

– С Ланой познакомитесь, – вдруг оживилась Мег.

Тут я кое-что вспомнил.

– Лорд Викен сказал, что Виксин выпишут сегодня…

– Да, но, скорей всего, день она потратит на решение накопившихся вопросов, и увидите вы ее только вечером.

Мне вдруг представилась картинка – все сидят за тем огромным столом в гостиной, тут появляется сероволосая тетка и радостно орет: «Здрасти, дети! Я ваша мама!!!» Бррр. Глупость, конечно. Но вся эта идея со сбором родственников мне нравилась все меньше и меньше.

После завтрака Мег и Ри выпали из жизни, нацепив шлемы, – учились. Мы бездумно перелистывали планетарные видео-каналы. Большинство показывало какой-то научпоп, нашлось несколько детских и подростковых, но, в общем, скукотища, такая, знаете, правильная до зубовного скрежета.

Днем прилетела молодая женщина с длинными вьющимися рыжими волосами, лицом кругленьким, приятным, но опять же некрасивым. Похоже, синто вообще редко правили лица, или правили только мужчины, а женщины и так… обходились. Женщина представилась как леди Викен и нами практически не заинтересовалась. На контрасте с пристальным вниманием других это было даже приятно. Она развила бурную деятельность, заказывая продукты, готовясь к званому вечеру.

Я случайно оказался рядом, когда лорд Викен с осоловелыми глазами вылез из кабинета и нос к носу столкнулся с женой. Они так обрадовались друг другу, заворковали. Я поспешил смыться. В груди засел ком и какое-то непонятное чувство. Почему наш отец никогда так не приветствует маму?

Найдя Леську, я оттащил ее от экрана и вытянул в парк, подальше от этой суеты и возможного привлечения нас к подготовке вечера. К моему удивлению, к нам вышла Гифти и даже позволила себя погладить и почесать подбородок.

Мы залезли на старое дерево, ветки которого будто специально росли лесенкой, так что было удобно взбираться, и комфортно расположились на развилке. Наконец у нас выдалась возможность обсудить происходящее и решить, как себя вести. Спорить нам друг с другом особо не пришлось, сошлись на том, что надо молчать и слушать, и не нарываться. Будем паиньками. До поры до времени. Пока мы разговаривали, к нам забралась Гифти, она лежала и слушала нас, казалось, что кошка понимает каждое слово и запоминает. Мне стало немного не по себе от ее пронзительного взгляда и от того, что она смотрела на говорившего, переводя взгляд то на меня, то на Леську. В конце концов мы таки поспорили, может быть Гифти в полном разуме или нет. Леська уверяла, что это все сказки и в принципе невозможно, я же настаивал, что все мифы базируются на реальности.

Кошке надоел наш спор, она расслабленно валялась, пялясь в пустоту, как вдруг подобралась и с интересом уставилась вниз. Мы затихли и осторожно выглянули. По тропинке шла Мегги с какой-то девушкой. Под деревьями было сумеречно, и лица виделись нечетко. Но, судя по одинаковому цвету волос, это еще одна наша родственница, небось, очередная тетя-одногодка. Девушка обнимала одной рукой Мег за плечо и что-то тихо рассказывала, та слушала с интересом и кивала время от времени. Они приближались, и я заметил, что незнакомка прижимает вторую руку к животу… нет, рука висела на перевязи.

Кровь прилила к щекам, стало трудно дышать, я откинулся, прижавшись к стволу дерева, не понимая, что со мной, пытаясь успокоиться. Леська недоуменно посмотрела на меня.

– Это… это, – на языке крутилось «наша мать», но я выдавил из себя: – Виксин.

Леська тут же свесилась вниз, приглядываясь.

– Да, похоже на то, – мрачно заметила она. Ну да, у нас в голове сложился какой-то гротескный образ то ли генеральши, то ли молодой и женской версии деда-Самарского. И эта болтающая с Мегги девушка никак в него не укладывалась.

– Может, это не она? – сама себя спросила Леська. Гифти тем временем успела спуститься с дерева и сейчас радостно трусила к девушкам. Встав на задние лапы, передние она положила на… Виксин.

– Она, – выдохнули мы. Каракал явно предпочел ее Мегги, а до этого из нас всех Гифти шла на руки только ей.

Мы опять спрятались в ветки. Не знаю, почему нас так страшила встреча со своей биологической матерью.

– Наша мама – Лена, – зло и твердо заявила Леська, я кивнул, но она требовательно смотрела на меня.

– Да, – произнес я вслух, чтобы Леська угомонилась. – Но, ты помнишь, мы договорились не нарываться.

– Да, – мрачно буркнула сестра. Мы опять выглянули и увидели, что Мег удаляется, а Виксин идет под дерево. Нижняя ветка «лестницы» почти как лавочка, она на нее сядет, догадались мы.

– Что будем делать? – запаниковала Леська.

– Спускаться! – сидеть как две мыши и нервничать попусту я не собирался. Леська последовала за мной. Я сосредоточился на спуске и поднял глаза, только оказавшись на земле.

– Привет, – легко и спокойно обратилась она.

Мы кивнули, прошептав что-то вроде: «Здрасьте».

– Как вам Синто? Вы уже хоть чуть освоились?

– Чуть – да, – ответил я.

Она усмехнулась.

– Прогуляемся? – предложила она, мы согласно кивнули. – Как дела дома? Как отец? Елена?

– У мамы все хорошо, – тут же с вызовом заявила Леська. Вот и договаривайся с ней о чем-то.

– Рада это слышать, – отозвалась Виксин. – И, Леся, не волнуйся, я не претендую на то, чтобы забрать вашу любовь у матери. А отец, как он? Весь по уши в работе?

– Да, – проронил я. Внутри что-то отпустило, дышать стало легче.

– Он по-прежнему почти не уделяет вам внимания?

– Откуда вы можете знать, уделял он нам внимание или нет? – опять с вызовом влезла Леська. Дать бы ей затрещину, но она была вне досягаемости, шла по другую руку Виксин.

– Из писем Елены. Она очень переживает, что между вами нет взаимопонимания.

Я с удивлением понял: мысль о том, что наша биологическая мать может интересоваться нашей жизнью, ни разу не закрадывалась в голову.

– Отец перед поездкой поговорил с нами, – и я коротко пересказал его слова.

– Он сложный человек, – со вздохом произнесла Виксин. – Мне он тоже ничего конкретного не сказал… Я хочу вам помочь и боюсь навредить.

Какое-то время мы шли молча.

– Лорд Викен говорил о какой-то вылазке в дикие земли на десять дней, – вспомнила Леська, видать, сильно ее пугала подобная перспектива.

– Да, но вы можете отказаться. Хотя, поверь, как бы тяжело ни было в походе, потом никто не жалеет. Но если на курорте вы не найдете общего языка со сверстниками, то в лагерь я вас не отпущу. Там надо быть сплоченными и уметь работать в команде.

– А почему вы вообще хотите нас туда отправить?

– Все дети через это проходят, причем, как правило, два раза. В раннем детстве и в подростковом возрасте.

– Мы не синто, – буркнула Леська.

– Да, но ваш отец захотел, чтобы с вами обращались как с синто. И, поверьте мне, все его желания глубоко продуманы.

– И сан-контракт…

– Леся! – в бешенстве не сдержался я. Засранка!

Виксин пристально на нее посмотрела, сестра даже чуть смутилась, но потом собралась и опять уставилась с вызовом.

– Сан-контракт, Леся, одна из самых сложных и выигрышных операций твоего отца, – спокойно заговорила Виксин. – Но он неверно оценил противника, а потом сама Судьба вмешалась, и партия закончилась вничью.

– О чем вы? – спросил я.

– Вам надо подрасти, чтобы понять, прости, Лесь.

Я четко понял, что хочу понять.

Понять отца, Виксин и маму, делящуюся переживаниями с ней. Понять спокойную Мегги, порывистого Дара, загадочную Ри. Понять, почему детей выпихивают в дикие земли в обязательном порядке. И если Леська этого не хочет, значит, я сам буду во всем разбираться.