Сирийский марафон. Часть 2. За нас и за спецназ

Бойцам российского спецназа, павшим и живым посвящается!

Глава 1. «Спецназ и в Африке спецназ …»

Кайда, упершись локтями в подоконник, смотрел в окно, за которым медленно, словно пух из порванной подушки, падали лохматые снежинки.

– Завтра старый Новый год. Всегда любил этот праздник. Новый год он заполошный: беготня по магазинам, телефонные звонки с поздравлениями, ледяная водка, красная икра в золотисто-зеленых банках, дурманящий запах апельсинов. Потом каникулы. Неделю или чуть больше. Жена, сын и дочка. Прогулки в парке, звонкий хруст льда под коньками, горячий глинтвейн в пластиковых стаканчиках, неторопливые беседы с отцом, мама в цветастом переднике лепит пельмени. Пьяная компания веселых друзей, наступает служба и вдруг, короткий и сладкий, как самоволка курсанта, старый Новый год, – мысли текли неспешно, баюкали.

– Выздоравливающие здесь обитают? – скрипнула дверь, и в палату ввалились Дед и Носорог. Кайда широко улыбнулся:

– Вот это да! Какие гости! Проходите, проходите, рад видеть.

– Как здоровье, Александр, готов к труду и обороне? Мы гостинцы принесли. Капитан, давай пакет, – генерал начал ловко, как фокусник, вытаскивать припасы:

– Яблоки из-под Ростова. Считай, с твоей родины. Вкус медовый, запах аж голову несет. Вчера вернулся из командировки старший лейтенант Морозов, припер целый мешок. Кстати, почему у него такой позывной, Чупа-Чупс? Как-то читал его личное дело, не прояснил сей момент?

Кайда с Носорогом хитро переглянулись.

– Сладкое что ли любит? Теперь мандарины. Сирийцы прислали три тонны на все управление. Твоя доля, все по-честному. Про бананы врать не буду, рядом в ларьке купили, а вот дыня с Таджикистана. На прошлой неделе летал туда. Лично на базаре выбирал. Цени, Саша! – улыбнулся Дед,

– Идем дальше. Сальце и домашняя колбаска. Чуешь какой дурман? Ах, ах. Горилка с перцем. Полкило. Говорить откуда не буду, сам догадаешься. Может когда-нибудь Еремеев и расскажет, где он творчески проводил отпуск. Проболтаешься по пьянке Носорог? Вижу, не проболтаешься, угольная твоя душа.

Кайда оглядел кучу яств, сваленных в беспорядке на кровати:

– Товарищ генерал, тут гостинцев на роту! Завтра старый Новый год. Давайте отметим. По глоточку.

– По глоточку? А, доктора чего вещают? – Генерал сощурил правый глаз, из-за чего лицо приняло лукавое выражение.

– Можно, после праздника на выписку иду по причине, здоров и годен к строевой службе, – браво доложил майор.

– Ага, на выписку? Здоров говоришь. Прекрасно. Еще повод наметился по глоточку. А, теперь главная причина, майор. Командование наградила вас, майор Кайда Александр Владимирович, орденом «За заслуги перед отечеством второй степени» за образцовое выполнение специальных заданий. Указ вчера Сам подписал. Вижу про группу спросить хочешь? – Дед стоял прямо, твердо.

– Командир, всю группу «Заслугами» наградили, четвертой степени, – не утерпел, молчавший Носорог.

– Ну, капитан, все-таки дал слабину! Наливай! – генерал, подойдя к тумбочки, освободил место. Три граненных стакана с горилкой на толщину пальца, разломленная на дольки мандаринка.

Они встали треугольником, подняли стаканы.

– За ордена?! – вопросительно начал Еремеев. Кайда и генерал сморщились.

– Эх, молодежь, – укоризненно покачал Дед головой.

– За нас и за спецназ! – майор протянул вперед стакан.

– Значит на выписку? И, прямо так и говорят, годен к строевой? – генерал вкусно жевал бутерброд, накрытый тонким ломтиком прозрачного сала.

– Угу, – Кайда уплетал за обе щеки домашнюю колбасу, закусывая ржаным хлебом.

– Это хорошо. Как говорят наши камрады, это «Зер гуд». Тогда так. Выходишь с больнички, десять дней тренируешься в Центре боевой подготовки. Постреляешь, с новинками наших технарей познакомишься. Смею заметить, есть чему удивиться. Между делом кроссики побегаешь. Чтобы не скучно было, возьмешь Морозова и этого охламона, – Дед кивнул на Носорога.

Кайда отхлебнул остывший чай:

– Задание намечается?

– Угадал. Ну, как я вас без работы оставлю? От скуки заревете горючими слезами, – генерал сделал отеческое выражение лица.

– Ага, в Центре употеем, как мыши. Кроссики, с полной выкладкой, – фыркнул капитан.

– Не без того, гражданин Носорог. Тяжело в ученье, легко в бою. Сколько веков назад сказано, а до сих пор актуально, – шутливо наставлял генерал.

– Теперь к делу. Предстоит вам творческая командировочка в Африку. В самую не на есть центральную. ЦАР. Дыра еще та. Но, Родина прикажет, не в такую залезешь. В Республике на февраль назначены президентские выборы. Аналитики Управления полагают, выиграет некто Туадера. Ректор столичного университета. Готов начать сотрудничать с Россией. ВТС, энергетические проекты, добыча минералов. В стране куча алмазных копий, уран залегает чуть ли на поверхности, золото и прочие богатства, а население грошики считает. Бедность крайняя. Как вы понимаете, в случае избрания ректора, начнется перекройка рынка. А, там рулят французы. И, жестко достаточно. В 1979 походя высадили десантников, да и поменяли власть. Сейчас действуют хитрее, но своего, проста так, не уступят. Ваша задача, прощупать настроения военных. В советское время, часть высших офицеров училась в Союзе. Контакты с кем пообщаться получите. Сверхзадача, убедить коллег помочь ректору. Вот такие дела. Не командировка, санаторий, – Дед, хлопнув себя по коленке, ухмыльнулся.

– Значит ЦАР? В Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы. Не ходите дети в Африку гулять, – фальшиво пропел Носорог.

Глава 2. «Увидеть Париж и …»

Дед, вертя указку в руках, напоминал сельского учителя в где-нибудь в Кривопупово Рязанской области.

– Валенки, шапка-ушанка и типичный дед Мазай и три зайца. Картина маслом, – мысленно хмыкнул Кайда, внимательно слушая инструктаж. Почему генерал решил провести разговор именно в учебном классе Центра, для майора осталось загадкой. Прохаживаясь вдоль черной доски со следами плохо стертого мела, Дед продолжал:

– Как понимаю, инструктажи все прошли. Местной спецификой прониклись. Вылетаете завтра?

– Так точно, товарищ генерал. Из Парижа через Касабланку в Банги. Как белые люди, кожаные чемоданы, «какой предпочитаете напиток, сэр?», шляпа из пробкового дерева «а-ля плантатор», – улыбался майор. Носорог как всегда влез в разговор:

– Ой, мамочки мои, чую, замануха. Поселять в фигваме, не то что кондишина нет, с простой воды напряженка!

– Тяготы службы, месье Жан, не все коту масленица, – хихикнул Чупа-Чупс.

– Мда, пока командир в госпиталях, личный состав расслабился маленько. Дело поправимое, – констатировал генерал.

– Решим проблему, Константин Петрович, подтянем дисциплину. Будут копать яму от забора до обеда, в ширь, – поддержал игру Кайда.

– Это правильно. Верное решение, – голосом товарища Саахова из «Кавказской пленницы», неожиданно откликнулся генерал,

– Теперь к делу. Нашим военным атташе в посольстве полковник Смирницкий Вадим Иванович. Да, твой командир по краснодарской группе «Сигма» пограничного спецназа. Он, полностью в курсе задания. Но, на контакт с ним, только в случае необходимости. Полная автономность, впрочем, как всегда. И, еще, в ближайшее время, в Банги появятся наши … скажем добровольцы из «группы Вагнера». Если нужна будет силовая поддержка, то через полковника, выйдите на добровольцев. Но, это край. Вертитесь, крутитесь сами. Чай не дети.

«Боинг 737» заволновался корпусом, начав снижение. Кайда в первый раз прилетал в «Орли». По факту аэропорт оказался маленьким, в отличии от младшего братца «Шарль-де-Голля». Трансфер в центр города был заложен в туристический тур. Устроившись у панорамного окна на втором этаже, Кайда краем уха слушал разглагольствования гида. Автобус катил по скоростной дороге и Александр наблюдал, как из утренней дымки наплывает старина Париж. Справа мелькнули высотки новых районов и потянулись, запруженные авто и людьми, проспекты и площади центрального района. Гид, молодая армянка, с мощным акцентом, трещала без умолку, перечисляя достопримечательности за окном. Кайда, пробравшись по узкому проходу, словил паузу в монологе:

– Уважаемая, меня несколько укачало. Будьте добры, сделайте остановку. Надо прогуляться несколько. До отеля доберусь на такси.

Представительница некогда братского народа, бросила презрительный взгляд:

– Хорошо. Скоро подъедим к отелю, будем высаживать часть пассажиров, там и выйдите.

Пройдя два квартала, Кайда подошел к стоящему на парковке такси. В цыплячьего цвета «Рено», сидя за рулем, дремал водитель, молодой араб в футболке клуба «Нанси».

– Доброе утро. Мне нужно на Лионский вокзал, – усевшись на заднее сидение, сказал майор по-французски.

Парень, вздрогнув от неожиданности, коротко кивнул и, заведя мотор, щелкнул поворотником.

Кайда пересек пешеходную зону перед четырехэтажным зданием вокзала, скосив глаза на квадратную башню с часами на все стороны. Стеклянные двери откатились, и он оказался в огромном зале. Эскалатор поднял на второй этаж. Световое табло автоматических камер хранения виднелось в глубине справа. Отыскав нужный бокс, он опустил монетку в пять евро и открыл дверцу шкафчика. Поменять местами свой рюкзак, на лежащий такой же в боксе, дело трех секунд. Аккуратно закрыв дверцу, майор неспешно удалился.

– Приятель, тут такое дело, сделай мне причёску …, ну знаешь … Короче, чтобы выглядел, как мачо. Я сам из Марселя. Считай, простой работяга. Папаша автомастерскую оставил в наследство. С одной стороны, вроде бы и босс, а с другой … Если работников всего один. Приходиться самому в капоте ковыряться. Видишь, из-под ногтей так и не смог грязь вымыть. Кстати, у тебя только парикмахерская? Маникюр не делаешь? – тараторил Кайда, устраиваясь в кресле. Мастер, стройный парень, снисходительно улыбнулся:

– Дружище, попал по адресу. Будет тебе мачо. Девчонке хочешь понравиться?

– Откуда знаешь? Такая история. Прошлым летом моя киса была у нас, в Марселе. Приехала на крутом мерсе со своим бобром. Муженёк ее, сущий свин. Сел под градусом за руль и наскочил на бордюр. Да так ловко, что правая шаровая вылетела. Эвакуатор и притащил в ближайший сервис. А, там я с напарником. Бобер, с расстройства еще виски накатил, и отдуплился на диванчике в комнате отдыха. Мы с напарником подвеску снимаем, а кисуля рядом крутиться. Толи скучно ей, толи насолить муженьку захотела, в общем, флиртанули с ней по полной. Машину, конечно, сделали, бегемот очнулся, и они уехали. Думал, конец истории, ан нет. Кису зацепило.

– Мистер, простите, но с бакенбардами надо расстаться. Для парижского мачо не годятся. И, усы … Лучше убрать. Готовы пожертвовать? – парикмахер прервал монолог.

– Ладно, согласен. Чего не сделаешь ради милой. Слушай дальше, старина. Закрутился у нас роман, типа Джульетты с правильным пацаном Ромео, – майор, наблюдал в зеркало, мысленно поражаясь ловкости парижского цирюльника.

– Короче, на прошлой неделе, моя девочка, пишет в вебер, муженек сваливает по делам в какую-то Банги на целую неделю. Что за хрень, не знаешь? – Кайда сморщил лоб, играя напряжение.

– Банги? Погоди, недавно слышал такое название. Вот, точно. Сержант-десантник в среду был. Ему еще по телефону часто девочки звонили. Все сожалел, не получается встретиться. Лечу в эту Банги по службе, аж на целый месяц, – парикмахер даже прекратил стричь, вспоминая. Майор удержал лицевые мышцы расслабленными:

– Вечно правительство пихает парашютистов в глухомань. Зато и зарабатывают парни, я слышал, неплохо.

– Готово, мистер. Как вам? По мне, вылитый мачо! – цирюльник ловко снял накидку.

– Здорово, дружище! Просто класс! Я и не мечтал. Знаешь … Пришла дикая идея, а не заделаться ли мне блондином? – Кайда вертел головой, разглядывая себя в зеркале.

– Гм, интересная мысль. Давай попробуем, – мастер, стянув губы в трубочку.

Солнце вовсю развлекалось, гоняя блики в витражных окнах «Шарль-де-Голль». Пассажиры всех национальностей торчали перед электронным табло с расписанием; жевали круассаны, запивая ароматным кофе; листали глянцевые журналы, полные рекламы; флиртовали по легкому, стояли в очередях перед таможенным контролем.

Кайда, с головой окунувшись в аквариум огромного аэропорта, растворился в нем.

«Аэробус» мощно рванул вперед и оторвался от взлетной полосы. Через пять минут в салоне включили яркое освещение, лайнер плавно набирал высоту. Женский голос на французском известил, что полет до столице Центральноафриканской республики продлиться двенадцать часов пять минут, температур за бортом минус 62 градуса, а ужин через полчаса.

Александр огляделся вокруг, мазнув взглядом, сидевших в соседнем ряду Носорога и Чупа-Чупс. Порыжевший капитан, развалясь в кресле, увлеченно листал «Плейбой», а Морозов завязал разговор с симпатичной соседкой.

– Налопаюсь и спать. Двенадцать часов, мешок времени, все можно успеть, гражданин блондин, – мысленно хмыкнул он, удобно вытягивая ноги.

Глава 3. «Мы живем на Занзибаре, в Калахари и Сахаре …»

Солнце выкатилось из-за зеленых холмов и залило долину, реку и город, алым. «Аэробус» скользил по верхней кромки редких облаков, приближаясь к конечной точке путешествия. Кайда, прильнув к стеклу иллюминатора, любовался великолепием открывающейся панорамы. В дали широкая лента реки, делала резкий поворот и сливалась с горизонтом. Игрушечные коробки домиков, нитки улиц кирпичного цвета, зеленые пятна парков и высокая голубизна неба. Майор потянулся всем телом, разгоняя кровь по мышцам.

– Поздравляю, сбылась мечта идиота. В Африку занесло, мля, – мысленно хмыкнул он.

Аэропорт Банги Мпоко оказался только по названию экзотикой. Одна взлетная полоса, закатанная асфальтом, здание аэровокзала в два этажа, все это напомнило Кайде Саранск, куда еще курсантом в начале «нулевых» он прилетел на свадьбу к другу. Отличие было в окружающих людях и природе, что соответствовало его школьному представлению об Африке. Пальмы и негры.

Для обладателя французского картона, каковым он являлся в данный момент, пограничный и таможенный контроль предстал в одном, достаточно упитанном, таможеннике. Офицер, не пряча скуки, мельком глянув фото на паспорте, не стал утруждать сличением с оригиналом. Смочив толстый палец цвета какао с молоком, слюной, он перелистнул несколько страниц и крепко приложился на одной из них штемпелем. Не глядя на Александра, он вернул паспорт, буркнув:

–Вэлком.

Раздался щелчок разблокировки турникета. Благодарно кивнув, Кайда пересек границу.

– Еперный театр, вот службу тянут. Граница на замке, япона-матрена, – мысленно выругался он, направляясь к выходу.

За дверьми аэровокзала цивилизация свернулась, что шагреневая кожа. Песчаная дорожка, цвета битого кирпича, кружок чахлого газона со следами чьих-то непутевых ног, тройка авто канареечного цвета с надписью «taxi» на борту.

Закинув на спину рюкзак, он направился к автомобилям.

– Эй, дружище, не в центр едешь? Может скооперируемся? С денежкой напряженка. Приходиться экономить, – сзади раздался мужской голос. Кайда неторопливо оглянулся. По дорожке вокруг газона топали Носорог с Чупа-Чупсом. Александр усмехнулся:

– А, почему нет? Лишняя денежка карман не тянет.

Приблизившись, Еремеев беззаботно улыбнулся:

– Командир, такое впечатление, в порту усиление служб безопасности. В таможенной зоне армейский патруль, а на площади, гляньте, под баобабом французская десантура в броневиках. Аж, три штуки. Или сие норма?

– Согласен, приятель, в компании всегда веселее,– громко произнес майор. И, совсем тихо добавил:

– На рутинную охрану не похоже. На солдатиках броники, и многовато их. Ладно, разберемся.

Троица, весело жестикулируя, подошла к крайнему автомобилю.

– Опа, а водила где? И, во втором тю-тю. В третьей? Есть пикимоныш. Живем, а то местное светило, что крепкое похмелье, шибает в голову, – выдал тираду Носорог.

– Мое почтение, сударь, отвезите нас в отель «Ledger Plaza Bangui», что на проспекте Независимости, – открыв заднюю дверь и, сунув голову в салон, спросил Чупа-Чупс по-французски.

Таксист, до того спавший на водительском сиденье с открытым ртом, вздрогнув, с трудом вырвался из липких объятий Морфея.

– Месье, домчу до «Плаза» быстрее ветра. Кстати, отель пятизвездник. Вы один или с друзьями? – он с трудом подавил зевок.

– Попутчики. Вместе прилетели из Парижа. Хорошие парни. У вас никак очередная войнушка приключилась? Броневики, патрули на улице, – Чупа-Чупс плюхнулся в продавленное сиденье рядом с водителем. Сзади разместились майор с Носорогом.

– А, вы что, новости не слышали? С утра трещать по радио и тв, – водитель запустил двигатель.

– Какое радио? Мы только, что прилетели. Едим? – Чупа-Чупс запихнул рюкзак под переднюю панель, в ноги.

– Передают, что ночью похитили господина Туадера, – таксист, не включая поворотника, рванул с места.

– Что за перец? Наркобарон? – хихикнул Чупа-Чупс.

– Да, какой там … Ректор нашего университета, – водитель, щелкнув зажигалкой, закурил.

– Ректор? Его то за что? Студенток тискал или двойки в дневник ставил нещадно? – веселился Морозов.

– Вижу, вы, вообще, не в курсе здешних дел. Через две недели президентские выборы. А, господин Туадера явный претендент. Людям он нравиться, – водитель притормозил, пропуская встречный автомобиль, и свернул налево.

– Все господа, приехали. Отель «Плаза», – объявил он, и машина проехала мимо указателя «Ledger Plaza Bangui».

Пока Носорог рассчитывался с таксистом, Кайда разглядывал здание отеля. Чупа-Чупс встал рядом:

– А, что? Неплохо для столь диких мест. Простенько, но со вкусом. Стиль поздний ампир, совсем поздний. Середина прошлого века. Любопытно, «три звезды» как выглядит. «А-ля Дом колхозника на выезде».

– Не палатка, и уже хорошо. Форс-мажор у нас сподобился. Треба встречаться с полковником. Поди ж ты, пальмы, слоны, негры кругом. Лепота! – майор мечтательно огляделся.

Кайда на, вызванном через портье, такси добрался в район «Марше Сентраль».

Людей на рынке, что блох на барбоске. Кто-то катил тачку с вязанками бананов. Вдоль фанерных кабинок прямо на земле лежали, напоминающие наш желтый картофель. Худющий негр громко зазывал на покупку рыбы. Про рыбу майор понял проходя мимо. Густая вонь шибанула так, что замутило. Собранные в пирамидку арбузы, напомнили ростовский привоз. Всюду сновали продавцы с непонятной дрянью сомнительного вида. Местные женщины важно шествовали, неся на голове широкие плоские чаши, с горкой наполненные различными фруктами.

Александр миновал толчею продуктового сектора и нырнул в ряды промтоваров. От пестроты зарябило в глазах. Мысленно плюнув, он перестал отвлекаться на окружающую экзотику, держа курс в правый дальний угол, где продавали средства передвижения.

В тени деревьев в несколько рядов стояли мотоциклы и байки. Потенциальные покупатели, прогуливаясь вдоль рядов, с задумчивым видом, вступали в дискуссии с продавцами. В отличии от катавасии продуктового, здесь царил покой и чинность.

Смирницкого, майор узнал издалека. Полковник, одетый на местный манер, в пеструю рубашку навыпуск и лимонного цвета хлопчатобумажные брюки, разглядывал ярко-красный байк.

Кайда, прошелся по соседнему ряду. В юности ему приходилось гонять на мотоциклах. То были «мински», «восходы», «ижаки». Здесь же находилась китайская, японская и европейская техника. В конце ряда красовался даже «Харлей» выпуска годов семидесятых. Никелированные детали сияли, что духовой оркестр на плацу.

– Тоже интересуетесь,– полковник встал рядом. Александр, повернувшись, улыбнулся:

– Шикарная вещь. Антиквариат!

– Отойдем или …,– Смирницкий вытащил из кармана брюк несколько мятую пачку «Мальборо». Встряхнул пачку так, что на половину выскочила сигарета:

– Угощайтесь, неплохой табак.

– С удовольствием,– майор, подхватив двумя пальцами, ловко кинул сигарету в рот. Прикуривая от зажигалки Кайды, полковник тихо сказал:

– Здесь мои соображения по событиям сегодняшней ночи. За вашим отелем заброшенная стройка. Второй этаж, третье помещение налево от лестницы. Двадцать два сорок.

Кивнув в знак благодарности, Смирницкий вернулся к продавцу красного байка.

Глава 4. «Ночные забавы по-африкански»

На лестнице зашуршало и вспыхнул узкий луч света. Кайда мысленно чертыхнулся:

– Еще одиннадцати нет, а темно, как в … Африке.

Осторожные шаги приближались. Достигнув второго этажа, все стихло, исчез и луч. Неожиданно из-за черных облаков выкатилась луна, яркая словно спелый лимон, и в дверном проеме майор различил силуэт человеческой фигуры.

– Иваныч,– тихо позвал майор.

– Саша? Ну, слава богу,– Смирницкий выдохнул.

– Фонарь не зажигай, в здании окна. Двигай ко мне,– Александр дождался, когда полковник приблизится. Они повернули налево и, пройдя несколько метров, оказались в глухом помещении.

– Вадим Иванович, а ты в форме. Не разучился в шпионов играть? – в темноте улыбнулся Кайда.

– Какие наши годы. Приходиться соответствовать, чай не заведующим на продуктовом складе прохлаждаюсь,– в голосе Смирницкого слышалось напряжение.

– Мы обсудили вашу записку. Ректор исчез. Охрану нейтрализовали корректно, трупов нет. Вы, правы, на боевиков или грабителей не похоже. А, на спецназ, да. Есть установленные офицеры разведки французов? Присядем, в углу есть ящики,– кивнул в темноту майор.

– Четверо. В конверте данные на них. В ЦАР дислоцирован, усиленный саперным взводом, батальон. Десантники. В столице рота и саперы. По роте в городах Буар и Бамбари,– полковник протянул Кайде увесистый пакет и присел на ящик. Майор устроился напротив:

– Есть идеи, где держат ректора? Эфир сканируете?

– Переговоры прослушиваем. Обычная рутина. Правда, один раз была короткая передача, не совсем обычная. На французском. Некто с позывным «Пантера» сообщал «Альбатросу», что ужин на пять персон удался. Все гости здоровы, а хозяин занемог,– Смирницкий замялся.

– И, что конкретно насторожило? – Александр попытался в темноте разглядеть лицо собеседника. Куда там, африканские ночи дело темное.

– Во-первых, такие позывные в эфире раньше не звучали. Передача была в четыре часа утра. Во-вторых, охранников у Туадера, было четверо. В-третьих, «Пантера» разговаривал на койне. Это не диалект определенного народа, а язык межнационального общения. В нем много французских слов. Местные на нем не разговаривают, используют при разговоре с иностранцами. Отсюда вывод, собеседник, этот «Альбатрос», не местный. А, французский у него, как у парижанина. Я специально прослушал запись несколько раз,– полковник даже голос понизил. Кайда, поднявшись с ящика, немного потоптался на месте, стараясь не делать шума:

– Французы? Не факт. В республике авантюристов полно, так? Так. Примем к сведенью. Вадим Иванович, если ректора не вывезли из города, где могут держать?

Было слышно, как Смирницкий пожевал губами:

– Есть мыслишка. Рядом с речным портом отмель. На ней брошенные баржи. Без лодки не добраться. Река Убанги бедна рыбой. Ловят без меры. А, крокодилов навалом. Местный пляж Банг Тао, огорожен стальной сетью. Там безопасно, хотя купаться не советую. Часто народец пропадает.

– На барже? Гм, интересно. Рядом с городом. При нужде тело за борт и нет проблем. Крокодилы будут благодарны. Надо проверить, но как? – майор замер, размышляя.

– Напротив отмели улица с ночными клубами. Одно из зданий на реконструкции. По каким причинам, не могу сказать, но уже полгода работы не ведутся. Вот если оттуда. Хороший бинокль найдем. Направленный микрофон имеется,– вслух размышлял полковник.

– Сделаем так. Мы выдвигаемся туда. Какой клуб, самый посещаемый иностранцами? И, чтобы бордель был,– Кайда закончил размышления.

– Лас-Вегас. Как раз, рядом с заброшенным стоит,– Смирницкий тоже поднялся с ящика.

– Кроме бинокля и микрофона нужно оружие и снаряжение. Три пистолета и снайперская винтовка. Все с глушителями. Пару-тройку гранат со слезоточивым газом, приборы ночного виденья, два гидрокостюма, ласты, маски с трубками, противогазов три штуки. И, ультразвуковые приборы для отпугивания крокодилов. Потребуется надувная лодка для четверых, с мотором. Да, чуть не упустил, продукты на пару суток и аптечку, соответствующую. Сможете найти все? – в голосе майора прозвучало сомнение.

– Пистолеты «Glock -17», винтовка Steyr Mannlicher SSG 04 подойдет? – усмехнулся полковник.

– Круто. Не ожидал. А, с остальным как? – Александр повеселел.

– Все будет. Гидрокостюмы в прошлом году наши туристы оставили. В ночном клубе побуянили, а платить нечем. Я и выкупил всю амуницию. Парни планировали в озеро Чад понырять, а выпивать начали еще в самолете. Продолжили уже здесь. Кстати, в «Лас-Вегасе». Вместо Чада в кутузку угодили. Пришлось спасать, бедолаг,– улыбнулся Смирницкий.

– Тогда через три часа рандеву. У брошенного клуба название имеется?

– А, как же. Мпоко.

– Мда, коротко и емко,– хмыкнул Кайда.

– Африка, мля!

Такси, вырулив на проспект Независимости, понеслось к центру города. Вдоль обочины торчали многочисленные пальмы. Фонари скупо освещали проезжую часть, за которой, в густом мраке мелькали тени низких построек. Лишь ближе к центру стали появляться многоэтажки, не обременённые излишней иллюминацией. Справа мелькнуло пятно АЗС и через минуту автомобиль катил по кругу площади Республики. Триумфальная арка, в древнеримском стиле, напомнила о недолгом правлении императора-каннибала Бокассы. Сделав почти полный круг, машина свернула вправо. Виртуозно объезжая многочисленные выбоины на бульваре Генерала де Голля, такси выкатило на берег Убанги. Сияющие вывески «Лас-Вегаса», в черноте африканской ночи, были видны издалека.

Носорог, ледоколом рассекая пеструю толпу разновозрастной публики на забитой автомобилями парковке, очутился перед входом в клуб.

– Наглядная агитация. Читать, писать не умеем, зато стволы у каждого первого,– прокомментировал, здоровенный плакат у дверей, Чупа-Чупс.

На белом полотне, освещенном софитами, были изображены автомат, нож, граната и пистолет, перечеркнутые красной полосой.

– Пару часов скромненько тусуемся, как пенсионеры на отдыхе, и линяем по-английски, не прощаясь,– напомнил Кайда, первым направляясь ко входу.

– Отличное место, обзор прекрасный! Все три посудины, как на ладони. Даже на крышу нет нужды вылазить, – Чупа-Чупс, стоя у окна второго этажа, в бинокль осмотрел реку. В темноте отмели не было видно, а баржи чернели напротив.

– Микрофон настроил? – повернулся майор к Носорогу. Тот возился со штативом, выбирая место для установки:

– Момент, командир, техника знакомая, проблем быть не должно.

Кайда дремал, раскатав прямо на бетонном полу коврик из поливинилхлорида. Рядом спал Морозов, сложив ладони под голову.

– Командир, есть движение. Баржа в середине,– Еремеев, с минимальным комфортом устроившись на раскладном кресле, замер перед монитором ноутбука. Майор, быстро поднявшись, прильнул к окулярам бинокля: