Сиротский приют, или драконы на попаданках (не) женятся!

Глава 49. Принц

- Хорошо, - усмехнулся я. – Мы оправились на прогулку за город. В лес. Девушка попала в медвежий капкан! Я вырвал цепь капкана, обмотал ее вокруг девушки, чтобы удобней было нести, и понес ее в сторону моего охотничьего домика. Там я пытался разжать капкан, но он магический. Пришлось вызывать мастера. Тот поковырялся и разжал его, я отвез девушку в город, где она вместо платья и украшений скупила половину магазина игрушек для приюта. Я довез ее до приюта, а там…

Я перевел взгляд на отца, а тот поднял брови, мол, ты продолжай, продолжай…

- Знаешь, такой бредовой истории я не слышал никогда! Хоть бы придумал что-нибудь оригинальное! Я понимаю, что ты – дракон. В тебе бурлит молодая кровь. Я сам когда-то был таким, и тоже не пропускал ни одной юбки! – заметил отец, встряхнув газету. – Ну, хотя бы люди уверены, что вы помирились! Ничего себе! Тут уже устроили тотализатор, сколько у вас будет детей!

Отец встал, а вслед за ним матушка. Пока матушке измеряли талию, а она стояла, словно на плахе, боясь даже подглядывать, отец пригрозил кулаком служанке. Так в ответ кивнула.

- О, ваше величество! – заметила она. – Ровно шестьдесят!

- Ох, - едва не осела от радости мама.

- Я больше не хочу, - отодвинул я пустую тарелку. Слуги тут же захлопотали вокруг меня, а я направился в свои покои.

Выйдя в коридор, я слышал, как министр Кингкнайт идет вслед за отцом и что-то негромко говорит ему, пока мама со своей свитой направляется в другую сторону- принимать солевые ванны молодости.

- Интересно, - заметил отец, глядя вслед матери. – Она ведь никогда не была такой. Никогда не было никаких диет, баночек…

- О, рано или поздно женщина осознает, что стареет, - вздохнул министр. – К тому же, по дворцу ходят слухи, что у нее молодой любовник…

- Что?! – дернулся отец, а его глаза полыхнули. – Не может быть.

Проблемы родителей меня не волновали, поэтому я ускорил шаг и вышел в галерею.

- О, ваше высочество, - послышался робкий голосок. Мне навстречу выплыла та самая белокурая красавица, которую я заметил на Дне Прощения…. Тьфу ты! На Дне Прошения.

Маленькая, вертлявая, изящная, с чувственными губами и лукавыми глазками, - она стояла передо мной и кокетничала. Кокетничало ее открытое платье, в котором вздымались два аппетитных полушария, кокетничал завиток ее волос, кокетничали ее подрагивающие ресницы.

- Смею ли я надеяться, что вы составите мне компанию, - прошептала она. – Я приехала во дворец совсем недавно, к дядюшке, и боюсь гулять по дворцу одна…

Я внимательно посмотрел на нее и взял за руку.