Скальпель судьбы (СИ)

Часть 12

Наши дни. Виктор

Платов вышел из машины и небрежно облокотился на капот. Алексей попросил подбросить его до больницы, чтобы узнать, как чувствует привезённый сюда несколько дней назад парень. Виктор внимательно осмотрел огромное здание и вдруг вспомнил покрытые пылью палатки, нескончаемый шум вертолётов и уставшие, загорелые до черноты лица. Он передёрнул плечами — его не оставляли вспоминания о войне, возвращаясь в снах и мыслях. Виктор решительно направился ко входу в многоэтажный корпус.

В вестибюле он увидел Алексея Воскобойникова, который разговаривал с высоким мужчиной в хирургической пижаме. Тот что-то диктовал, Алексей записывал в телефон, периодически вскидывая глаза на врача. Платов подошёл ближе и услышал окончание разговора:

— Да, собственно, и всё. Лекарства у нас есть, а вот от канцелярии мы не откажемся, спасибо, мужики!

— Да ладно, Сан Саныч, я же видел тогда, как тут у вас некоторые работают — с одной операции на другую. Ни тебе поесть нормально, ни кофе выпить.

— Это ты про кого?

— Про хирурга, женщину, что пацана этого оперировала.

Платов вдруг почувствовал, как изменилось что-то в воздухе, появилось напряжение.

— Ты девчонок наших не тронь, — вдруг тихо прорычал тот, кого Алёша называл Сан Санычем. — Они стольким жизнь спасли и здоровье вернули, что мужикам некоторым и не снилось. Так что бывай!

И он резко развернулся и потянул на себя дверь с матовыми стёклами.

— Да ты погоди, я же не со зла. — Алексей шагнул вперёд и сжал пальцами мужское плечо. — Мы же тоже в своё время живыми остались только благодаря врачам. Военным врачам, — уточнил он и прямо посмотрел в лицо обернувшемуся Гойко.

— А «мы» — это кто?

— Я, брат мой и друг наш.

Платов подошёл ближе и остановился, рассматривая разговаривавших мужчин.

— Мы с братом так, фигнёй отделались, головы пострадали, контузии — будь здоров! А вот другу нашему не повезло — пришлось живот зашивать, осколком распороло.

— Жив? — коротко бросил Гойко.

— А то! — ответил вместо друга Платов.

Алексей и Сан Саныч резко повернулись и уставились на Виктора.

— Живой и практически здоровый, — с улыбкой закончил Платов. — Если бы не тот мальчишка, что меня принял и заштопал, хрен бы я с вами сейчас разговаривал.

— Мальчишка? — Сан Саныч удивлённо поднял брови, переводя взгляд с Воскобойникова на Платова.

Виктор усмехнулся и протянул руку:

- Платов. Виктор Платов. Юрист. А мальчишка… потому что только из института тогда тот хирург вылупился. Но моя жизнь ему зачётом.

— Гойко, Сан Саныч. А у нас тоже есть врач, что там воевал. Вот такенный мужик и хирург, — и он показал друзьям большой палец. — Ну лады, рад был познакомиться. Не говорю, что приглашаю в гости, с нами за столом сидеть интересно, а в других случаях держаться подальше! О, Шанин! Игорь, тебя в торакалку вызывали.

Платов резко развернулся и впился взглядом в высокого мужчину с уже седыми висками.

— Док, ты?

Шанин резко остановился, рассматривая молодого мужчину в дорогом костюме и белоснежной рубашке.

— Данунах, — вдруг тихо пробормотал он и прищурился. — Платов, ты, что ли? Живой? Вот говнюк везучий! Витька! — Он крепко обнял спасённого им когда-то парня. — Нет, ну этого просто не может быть! Как я рад видеть тебя, Витька! Я же тогда вертолёт ваш проводил и всё, меня перевели, потом пришлось перебазироваться уже в горы. А наши все кто куда разъехались, сейчас и не найдёшь так сразу. А ты как тут оказался?

— Так я родом отсюда, вот вернулись, отучились, работаем. Ты давай мой телефон запиши, мало ли помощь какая понадобится. Ну там… кредит отбить у банка или с женой развестись! — со смехом закончил Платов.

— Тьфу, сплюнь! — с улыбкой ответил Шанин. — Я свою Аню никому не отдам, а за дочь горло порву! Рад встрече, честно. Ты не забывай, звони, обращайся, не стесняйся — после таких операций осложнений куча бывает.

— Спасибо, но меня ангелы охраняют, наверное. Слава богу, но за эти пятнадцать лет больше ни разу в больницу не попадал, только насморк иногда бывает. Ну ладно, мужики, удачи вам. И благодарных пациентов. Во всех смыслах этого слова.

Они попрощались, и Платов с Воскобойниковым вышли на улицу.

— Тебя сейчас куда подвезти? — Виктор завёл машину и медленно выехал со стоянки.

— До офиса подбрось. Мне ещё сегодня надо за город смотаться, новые участки под дома глянуть. А ты?

— Да мне… — Платов вдруг как-то замялся и глухо кашлянул. — В парикмахерскую надо заехать.

— Что-то ты стал очень усердно за своей причёской следить, — усмехнулся Воскобойников. — Смотри, Виктор Кириллович, не к добру это! Если вы слишком явно следите за своими волосами, сэр, учтите, что волосья ваши могут почувствовать слежку и попытаются скрыться! Потом вы их хрен найдёте!

Виктор широко улыбнулся и погнал машину по проспекту.

***

Он стригся в этой парикмахерской уже почти три месяца. Первый раз он попал сюда совершенно случайно, когда утром после бурного корпоратива ему понадобилось быстро привести себя в порядок. Девушка по имени Наташа за короткое время сотворила чудо, и он поверил, что отличные мастера работают не только в элитных салонах. Так и повелось — раз в две недели он созванивался со своим мастером, приходил ближе к вечеру и отдыхал. Всего сорок минут, разговор ни о чём, аромат парфюма, приятное обдувание феном и массаж головы.

Массаж… он всегда просил об этом молодую ученицу. Дашу, Дашеньку. Девочку со светло-русыми косами, необычными прозрачными зелёными глазами с карими крапинками. И пухлыми, изумительной формы губами… Что были созданы исключительно для поцелуев. Она прикасалась к его голове мягко, нежно, будто боялась сделать что-нибудь не так. Но эти несмелые прикосновения будто уносили его в запредельный мир, где иногда он останавливал себя, чтобы не застонать от удовольствия.

Виктор заметил, что Даша редко выходила из помещения, а если клиентов не было в такой поздний час, она сидела с книгой в углу, внимательно читая и делая пометки в тетради. На его молчаливый вопрос Наташа по секрету сказала, что Даша учится дистанционно. И не где-нибудь, а на каком-то физико-математическом факультете. А к ним в парикмахерскую устроилась, чтобы иметь хоть какой-то заработок, кроме стипендии. После этого признания количество «чаевых» мастеру и ученице заметно прибавилось. Вот и сейчас Платов с улыбкой вошёл в светлое помещение и услышал тихое:

— Добрый вечер, Виктор Кириллович, вы как всегда минута в минуту.

— Добрый, Наташенька! — Он сел в кресло, откинулся назад и приподнял подбородок, чтобы мастеру было удобнее прикрыть его защитной накидкой. — Я у вас отдыхаю. И душой, и телом, ей-богу! После рабочих передряг приезжаешь и будто отключаешься от всех забот. И от нервотрёпки в том числе!

Наташа улыбнулась:

— Так ведь недаром говорят, что многие проблемы, перед которыми пасуют даже психиатры, легко решаются обычным парикмахером.

Виктор громко рассмеялся и оглядел небольшое помещение:

— А я не вижу сегодня вашу ученицу. У Даши сегодня выходной?

— Почти, они с её тётей Еленой Васильевной в магазин поехали за какими-то семенами.

Платов вдруг поймал себя на мысли, что отсутствие Даши что-то изменило в этом тихом вечере. Будто он что-то потерял, настроение как-то изменилось, уже не хотелось говорить, а желание задержаться исчезло как дым.

— Виктор Кириллович, а это правда, что вы недавно один крупный процесс выиграли?

Платов удивлённо поднял брови и усмехнулся:

— Откуда такие данные, Наташа? Не думал, что вы следите за карьерой своих клиентов.

— Что вы, — девушка уверенно щёлкала ножницами, стряхивая тёмные волосы с пальцев. — Это всё Дашка! Она у нас многим интересуется, что в городе происходит, многое знает и рассказывает. Только вот о себе никогда ни слова. Скрытная такая. Вы знаете, я тут в её учебники заглянула и обомлела! Это какую голову надо иметь, чтобы в этих формулах разбираться! А она тихая такая, и не скажешь, что ума палата! Ну вот и всё. Сейчас небольшой массаж, и вы станете ещё симпатичнее!

Виктор опять рассмеялся и прикрыл глаза. Уехала в магазин… Жаль, что не увидел её сегодня, но у него есть шанс встретиться с ней через две недели.

Платов попрощался и вышел. Осень… Вот и он для молоденькой девушки как эта пора года, наверное. Ещё не седая зима, но уже и не весёлое лето… А может, плюнуть на всё и пригласить Дашу на ужин? В конце концов, не такой уж он и старый для неё. Ну да! В два раза старше, а так ничего! Виктор вздохнул и сел в машину. Надо подготовиться к следующему процессу.

А всё-таки приятно, что она следит за его делами. Чертовски приятно…

Наши дни. Ирина

— Я, наверное, заработалась уже… — Молоденькая медсестра подняла глаза на Ирину. — С недавних пор заметила за собой привычку — у человека сначала не на лицо смотрю, а на руки, вены оцениваю. Но вчера вообще был пипец… Пришла после ночи бессонной, но мне не спалось. Включила свой сериальчик и стала смотреть. В кадре девушка ищет у отца в столе пистолет и тут крупным планом показали её руки! И я мысленно уже представила, куда я ей в вену катетер ставить буду, а куда «бабочку» пристрою… Правда, самокритика сохранена — сразу спать легла после этого. Но и после сна навязчивая идея не прошла, я продолжаю смотреть всем на руки. Куда мне лучше сходить — в отпуск или сразу к психиатру?

Воронцова улыбнулась дежурной сестре и тихо сказала:

— Это нормально, Танечка, при такой-то физической нагрузке, и никуда вам ходить не надо. Просто усталость это. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Как-то Марина Юрьевна Астахова тоже признавалась — «Однажды я очень устала и теперь не могу обратно отдохнуть».

Таня вздохнула и тихо спросила:

— Ирина Николаевна, может, вам кофе покрепче сварить? Уж больно вы бледненькая в последнее время.

Ира криво улыбнулась и отрицательно качнула головой. Если бы крепкий кофе мог решить все её проблемы… Вот и сейчас надо переодеться, идти домой, а возвращаться туда совсем не хочется. Не хочется слышать пьяные разговоры, терпеть уничижительные высказывания, терпеть уже неприкрытое хамство. Но ничего не поделаешь. Остаётся либо терпеть дальше, либо разводиться. Возможно, Катя права всё-таки — лучше перетерпеть процедуру развода, какой бы неприятной она ни была, чем жить в постоянном напряжении и, что уж там говорить, страхе. А страх с каждым днём всё больше и больше останавливал её и заставлял задерживаться на работе. Она стала бояться своего мужа. Если так пойдёт дальше, она запросто превратится в запуганную и нервную особу. Значит, остаётся единственный выход — развод.

Ирина выдохнула и сняла халат. Надо решиться и разрубить этот узел раз и навсегда.

***

Из квартиры доносились голоса, смех и матерные слова. Этого Ира боялась больше всего — когда в их квартире собирались так называемые друзья Романа. В пьяном угаре они не стеснялись и не сдерживались в своих высказываниях, обсуждая всех и вся, кляня всё на свете, будто в их неудачах был виноват некто мифический, но не они сами.

Она вошла и обвела взглядом собравшихся на кухне «гостей».

— Рома! Я бы попросила тебя проводить своих друзей, нам необходимо серьёзно поговорить.

— О, хозяйка пришла! — Один из мужчин поднялся и схватился за полупустую бутылку. — Давай выпей с нами, Николавна! Или брезгуешь с простым народом за одним столом сидеть? Ты ж у нас вра-а-ач, интеллигент, мать твою! А мы вот в институтах не учились, а живём не хуже!

Воронцова прикрыла глаза и вдруг неожиданно для всех громко произнесла:

- Вон из моей квартиры! Не понимаете по-хорошему, будет по-плохому. Роман, я даю пять минут, чтобы они освободили мою квартиру. Я понятно говорю? Иначе я вызову полицию!

Гости засмеялись, но как-то быстро зашевелились, допивая остатки спиртного, громко чавкая и отпуская в сторону стоящей в дверях Ирины сальные шуточки. Вскоре квартира опустела, сидящий в углу Роман тяжело поднялся и тихо проговорил:

— Ты что себе позволяешь? Ты моя жена! И должна уважать меня и моих друзей! Но я смотрю, жизнь тебя ничему не учит, а ты так ничего и не поняла, да? Мало того, что ты мою карьеру загубила, так ты ещё и друзей меня решила лишить? — Он медленно подходил к молчащей жене и сжимал кулаки. Ира подняла голову и смотрела ему в глаза, готовясь к последнему разговору. Но тут Роман схватил её за волосы и склонился к её лицу. — Я тебе сейчас покажу, как надо мужа любить и уважать, стерва.

Ира попыталась вырваться из сильного захвата, но поняла, что не может двигаться, когда он развернул её спиной к себе и начал стаскивать с неё брюки вместе с тонким бельём.

— Пусти! — закричала она, но тут же умолкла, получив сильный удар кулаком в висок. Она на секунду потеряла способность что-то оценивать, а когда очнулась, то поняла, что лежит на грязном столе, осколок разбившейся рюмки впился ей в грудь, а сзади хрипел и сопел её когда-то любимый муж, стараясь расстегнуть свои засаленные джинсы. Ира пошарила рукой по столу в поисках чего-нибудь, что могло защитить её от насилия. Она дёрнула рукой, сгребая посуду и сбрасывая её на пол. Роман отвлёкся на мгновенье, Ира вывернулась и, схватив стоящую на столе бутылку за горлышко, со всей доступной ей силой ударила мужа по голове. Он отшатнулся и медленно отступил назад, тряся головой. Ирина, воспользовавшись мимолётной свободой, сильно толкнула его в грудь и выскочила в коридор, схватила сумочку и плащ и выбежала в открытую дверь. Она неслась вниз по лестнице, моля Бога, чтобы муж не бросился за ней вдогонку. Ей необходимо было немедленно уйти из дома, а там она попробует сосредоточиться и решить, что делать дальше.

Ира забежала за угол, остановилась, чтобы перевести дыхание, и тут услыхала ехидный мужской голос:

— Ну что, докторица, попалась? Это тебе не муженёк твой, рохля, тут мы рассусоливать не будем.

В следующий момент Воронцова резко развернулась и выкинула руку вперёд, чувствуя, как согнутые пальцы пронзила боль. Мужчина громко взвыл и прикрыл глаза ладонями.

— Ах ты ж сука! Мужики, она мне глаза выбила!

Он что-то ещё кричал, но Ира уже не разбирая слов неслась в сторону освещённого проспекта, зная, что только там она найдёт спасение. И такси, чтобы доехать до дома Кати. Только там она сможет выдохнуть и немного успокоиться…