Сказание о двух братьях и неведомой Руси

Введение

По бескрайним просторам гулял сильный, вольный ветер. Он дышал полной грудью, спускаясь с великих заснеженных гор, вздымая пену на могучих волнах Черного моря, расплескавшегося на южных границах, нёсся по расскаленным от жаркого солнца нескончаемым степям, переходившим в заливные луга и дремучие леса, и, разгоряченный, срывался с небесных высот, окунаясь в прохладу вековых огромных дубов и сосен, заставляя их гнуться и раскачивать свои ветвистые лапы, признавая тем самым силу и неумолимый дух стихии.

Наигравшись и остыв, летел мятежный ветер дальше к любимым северным широтам, где реки сменяются бесчисленными озерами, где простираются прекрасные своим разнотравьем луга, где царит строгость и молчаливость в каждой травинке, цветочке и березке. Это придает краю величественность и сказочную таинственность. Природа сама подсказывает, что здесь ничего просто так не происходит: все имеет свое начало и конец, жизнь ведет к смерти, а смерть рождает жизнь, и одинокий луч солнца несет свет и тепло, а ночь, сменяя день, обязательно спрячет его под плотным покровом спустившегося тумана и темноты. В этих северных краях ветер особенно любил вальяжно лететь низко-низко, касаясь травы и бережно лаская головки нежных ромашек и васильков, восхищаясь их скромной красотой и стойкостью, с которой они переживают бури и ненастья за свою короткую жизнь.

Прощаясь и не имея возможности дольше задержаться в этих краях, ветер с горечью и силой врывался в дикие бесплодные поля тундры, заставляя трепетать разноцветный мох и одинокие карликовые деревья, и, не утолив чувство утраты, ветер обрушивал всю ярость на безмолвные воды Белого моря, чтобы затем найти покой и приют в исполинских льдах и снегах далекого Севера, где никто и никогда не был.

Это огромное пространство, на просторах которого так любил гулять свежий ветер, называют Русь-матушка. Был этот ветер древним и хранил в памяти много тайн, историй, загадок и легенд. Одно из сказаний о двух братьях ему особенно дорого. Случилось это давным-давно, когда он залетел в северные широты с жаждой вдохнуть полной грудью, испытать свою силушку и увидеть все самое необычное и примечательное в этом крае.

Глава 1. Таинственная нора

Пролетая, ветер ласково разметал русые волосы на головах двух братьев, спускавшихся с высокого живописного холма к опушке леса, темной зеленой полосой тянувшегося вдоль широкой поймы реки. Старшего звали Олег и было ему четырнадцать лет от роду. Второго брата звали Светозар и был он на два или быть может три года младше. Два рослых, крепких и статных парня были развиты не по годам. Светлые и открытые лица обоих говорили о стойкости духа, чистоте в помыслах и внутреннем благородстве. На более строгом лице Олега выделялась над переносицей залегшая черточка от постоянно сведенных бровей. Черты Светозара были более мягкими и спокойными, а выражение лица часто выдавало готовность к улыбке и присущие младшему брату озорство и веселость.

Оба бодро шагали по еле заметной тропинке, пролегающей через луг. Светозар, идя на два шага позади Олега, о чём-то увлечённо рассказывал. Он забавлял себя, зажимая пальцами правой руки основание стебля, чтобы потом провести вверх до верхушки и собрать таким образом все листочки и зернышки в пучок. Светозар бегло с любопытством рассматривал, что получилось «петушок или курочка», затем подбрасывал пучок вверх и уже нацеливался на следующий стебель.

Олег шел с травинкой в зубах, плотно сжимая её своими тонкими губами, и машинально перекладывал её то в одну, то в другую сторону рта. Брата он слушал вполуха, отвечая короткими репликами и позволяя с удовольствием посмеиваться над сказанным с веселой недоверчивостью.

– Олег, так все и было! Мы вчера после полудня свернули от реки в эту опушку леса и наткнулись на огромный-преогромный дуб. Он стоит на склоне оврага, а под его корнями обнаружили глубокую нору, похожую на пещеру – рассказывал Светозар.

– Насколько широкий был вход? А вам не приходило в голову, что вы могли потревожить логово рыси или, того хуже, волчицы? – нахмурившись, спросил Олег.

– Мы так сами вначале подумали – продолжил Светозар – И залегли поодаль с той стороны куда дует ветер, чтобы запах не относило к норе. Долго прождали, чтобы убедиться, что там скорее всего никого нет.

Аааа… – многообещающе усмехнулся старший брат – И что дальше? Сколько вас хоть было?

– Со мной были Игорь и Волька. Мы решили, что разведаем все до конца. Я двинулся первым, медленно подошел к норе и обернулся в шаге от нее. Друзья стояли позади не далее вытянутой руки. Я присел на корточки и вгляделся в темноту входа. Мы все замерли от напряжения. Внутри норы было тихо и только наверху истошно каркали вороны, да куница прыгала с ветки на ветку.

– Хорошо, а что ты ожидал увидеть в норе? И главное, что ты собирался делать, если там кто-нибудь бы оказался? – с видом знатока все также невозмутимо спрашивал Олег.

В это время оба брата подошли к кромке опушки леса. Светозар с озадаченным выражением лица изучил ближайшие деревья, затем поднялся вверх по холму, потом спустился шагов на двадцать вниз, пока наконец не поднял руку:

– Кажется, отсюда выбежали! Сюда идем! – бодро крикнул Светозар и шагнул вглубь леса.

Олег выплюнул стебель изо рта и последовал за младшим братом. Медленно пробирались они по лесу, постоянно подныривая под раскидистые лапы огромных елей.

– Особых мыслей не было – продолжил рассказ на вдохе Светозар, сгибаясь перед очередной веткой – Думал, что найдем кости какие-нибудь, что-нибудь интересное, необычное.

– Ага, а встретили лешего – довольно заметил Олег, брезгливо смахивая с волос застрявшие иголки – Долго еще нам продираться через этот бурелом?

– Мы уже близко. Сейчас будет полянка и после нее начнется рукав оврага. Там по дороге будет родник, в котором можно будет умыться и попить очень вкусной воды.

И действительно, к радости младшего брата, вскоре они вышли на небольшую залитую солнцем поляну, миновав которую стали спускаться по косогору оврага.

– Я сидел и всматривался вглубь норы, пытаясь что-то разобрать в темноте, как вдруг показалось, что внутри что-то зашевелилось и я с криком дёрнулся назад – произнес напряженным тоном Светозар, заговорщически подмигнув. – Ребята также встрепенулись от моего возгласа, и мы все опрометью побежали на противоположный склон оврага и залегли наверху за ближайшим бревном.

– Ты действительно что-то увидел? – переспросил заинтересовавшийся рассказанным Олег.

– Сам не знаю. То ли померещилось, то ли видел. За бревном мы долго пролежали, так что я успел рассмотреть всех его усатых обитетелей, но потом решили все же вернуться. Я шел первым, за мной Волька. Игорь двигался медленнее, так как он слегка трусил и это было нам видно. Я на всякий случай еще взял толстую палку – Светозар развел руки, показывая её размер.

– Так бы она вас и спасла – усмехнулся Олег – Мне кто-то из старших говорил: «Взял оружие, будь готов его применить. А иначе можно этим же оружием быть битому самому».

– С этим я согласен, но с дубиной в руках чувствуешь себя увереннее. Представляешь, что когда мы опять очутились подле норы и я сделал несколько шагов вовнутрь, вдруг налетел вихрь, позади послышался треск сучьев, зашумела листва с гулом и за моей спиной раздался крик Игоря: «Там леший, бежим!». Мы, конечно, рванули обратно вверх по оврагу. Вот и вся история.

– А ты сам-то что-нибудь увидел, приметил? – с сомнением в голосе спросил Олег, но его вопрос так и остался без ответа, потому что в этот момент они вышли к оврагу и, спустившись по его левой стороне, встали у родника. Вода находила выход из земли и тремя бодрыми ручейками бежала вниз, соединяясь в один большой ручей в низине склона. В том месте, где стояли братья, находилось углубление, выложенное камнями, и пить воду можно было, просто подставив две руки. Олег первый зачерпнул воду ладонями, умыл водой лицо, вдоволь напился и сказал:

– То, что здесь есть углубление с аккуратно подобранными камнями – это неспроста. Это дело рук человеческих или вашего лешего. Не помню, чтобы кто-то рассказывал, что в этой местности есть такой мощный родник.

Он подождал пока напьется младший брат и продолжил с вопрошающей интонацией:

– От крика твоего друга могла взлететь разбуженная им сова, она обломала ветку, которая с шумом и треснула.

Младший брат не сразу ответил, заинтересовавшись витиеватыми узорами трех ручейков, убегавших вниз по проложенным через мхи и камни ложбинам.

– Сложно сказать теперь что-либо, так как Игорь своей паникой все нам испортил. Я же залез в пещеру на полтуловища и сам толком ничего не видел… Но знаешь, что точно странно? – и Светозар бросил пристальный взгляд на брата – Смотрю я сейчас на овраг и вижу, что он не очень-то большой и склоны неглубокие, а в тот момент мы бежали, бежали и все не могли из него выбраться. Не говоря уже о том, что и потом мы еще долго петляли, прежде чем выйти из леса.

– «У страха глаза велики» говорят в таких случаях. Но если ты намекаешь на лешего, то они действительно могут путать тропинки, чтобы путники еще долго петляли по лесу. Так они развлекаются – поучительно промолвил Олег и решительно зашагал дальше, высовывая на ходу из-под пояса тесак. – Ладно, чур нас, нечистая сила, пойдем наконец знакомиться с твоей норой.

Вскоре они подошли к огромной ели, стоявшей на склоне оврага, где и была видна эта нора. Олег завороженно уставился на это необычное исполинское древесное создание. Нижняя часть её была усыпана длинными во все стороны расходящимися высохшими ветвями, напоминавшие ощетинившиеся копья, что придавало ели враждебный вид, словно предупреждая, что к ней лучше не приближаться. Затем ствол странным образом расходился на три и ель уходила высоко в небо, формируя гигантскую крону, в которой терялись солнечные лучи. Мощные корни, как змеи спускались по оврагу, оплетая широкий вход норы с обеих сторон. Зрелище было и притягивающим, и немного пугающим.

– Никогда не видел ничего подобного. Впечатляет – произнес Олег, осматривая все вокруг норы – Но это точно не логово зверей, так как на земле и корнях нигде не видно следов, которые так или иначе должны были остаться, когда они подлезали к норе сверху.

– Я тоже обратил тогда на это внимание, но предположил, что их мог смыть дождь – сказал Светозар, стоя наготове, держа в руках брошенную вчера дубину. – Не боишься? – спросил он старшего брата.

– Немного не по себе, но чувство страха – это нормально. Главное, уметь его контролировать. Страх дает ощущение осторожности – ответил Олег, с этими словами взял камень и бросил его в нору.

Камень глухо стукнулся обо что-то один раз и больше его не было слышно. Оба стояли на стороже, готовые дать отпор кто бы не выскочил из норы. Олег еще раз осмотрелся по сторонам, обвел взглядом колыхаемые ветром кроны деревьев и прислушался к звукам перелетавших над головами птиц.

– Ладно, полезу за твоим лешим – проговорил Олег, присел на корточки и медленно стал продвигаться внутрь норы, держа впереди вытянутую правую руку, с зажатым в кулаке острым железным тесаком.

– Мне с тобой? – спросил Светозар, хотя по интонации голоса чувствовалось, что он предпочел бы остаться снаружи.

Олег ничего не произнес в ответ, видимо уже не слыша вопроса младшего брата. Как только его ноги скрылись в темноте Светозару стало немного не по себе. Он повернулся спиной к норе, осматривая внимательно овраг и стоящие слева и справа от него деревья. Нахлынула тишина, смолкли крики птиц и все замерло так, что биение сердца эхом отдавало по оврагу. От напряжения ему стало мерещиться будто за верхними деревьями косогора воздух задрожал, став вязким и тягучим словно прозрачная смола, но как он не всматривался – все не мог определить взглядом, что на самом деле там происходило.

– У страха глаза велики – подумал он про себя, вспомнив напутствие старшего брата, и заставил себя усмехнуться, чтобы сбросить тяжелое чувство наваждения. Развернувшись, Светозар склонил голову к норе и крикнул:

– Как ты там? Что-то нашел?

Молчание было ему ответом. Дрожь прошла по ногам Светозара. Он подождал немного, уговаривая и успокаивая себя не паниковать, затем крикнул еще раз:

– Брат, несмешно! Вылезай или подай голос?

– Здесь! – еле послышалось из темноты – Ползу обратно.

Прошло порядочно времени как из норы стали доноситься шорох и звуки дыхания Олега. Высунулись рука и голова, и старший брат, наконец, весь выполз весь грязный, в пыли. Отдышавшись, он торжественно показал, что у него было зажато в другой руке:

– Смотри, вот что я захватил оттуда! – Олег с гордостью протянул Светозару две деревянные поделки, замазанные наполовину слипшейся грязью. – Еще там были кости и какое-то тряпье, но я не стал брать их с собой. Нора сразу делает поворот и в конце увеличивается в размерах так, что я смог практически вытянуться во весь рост. По всей видимости это было чье-то логово и в нем кто-то обитал – сиял Олег, довольный, что затея привела к таким результатам. Он был весь перепачкан чем-то черным вперемешку с пылью и землей.

– У тебя лицо в саже. Похоже там разводили огонь – удивленно заметил Светозар, принимая в руки одну из поделок, походившую на обычную корягу.

– Похоже на то – обронил Олег – Пойдем к роднику. Хочу быстрее отмыться и там будет удобней почистить находки.

По дороге Олег продолжил повествование пережитого:

– Даже не знаю как я на них наткнулся в кромешной темноте. Я почувствовал, что под руку попала очень ровная палка, а палец уперся в отверстие в ней. Я и решил, что это может быть что-то необычное.

На месте они, сидя на корточках, мокрыми руками старательно и бережно отковыривали засохшие куски глины. У обоих братьев горели глаза. Они были вдохновлены, что открыли чье-то тайное убежище и стали обладателями таинственных находок.

– Ты знаешь, а этот кусок коряги на самом деле силуэт корабля или даже ладьи? – промолвил Светозар, внимательно осматривая и ощупывая безделушку – Очень красиво и аккуратно сделано.

– А моя похожа на дудочку. Вот пять верхних дырок, а внутри пока глина забита – Олег нежно любовался ценным артефактом.

На этих словах за деревьями раздался треск ломающихся сучьев. Оба молодца встрепенулись и вскочили на ноги. Олег сделал шаг вперед, доставая их-за пояса тесак, и закрыл собой Светозара. Вдруг рядом прозвучал звук глухого удара, будто что-то тяжелое упало с дерева.

– Зверь или человек? – вопросительно прошептал Светозар, пряча драгоценный корабль в котомку.

– Давай медленно боком отходим в сторону, до самого верха оврага. Только ступай тихо – в ответ промолвил Олег – Будь то леший или зверь мы своего не отдадим!

В этот момент с возвышения, откуда раздался первый звук, покатилось несколько камней, сопровождаемые истошным кукованием кукушки. Ближайшие ели закачались сами по себе, хотя порыва ветра никто не чувствовал. Отступая назад, Олег снял с себя рубаху и надел её наизнанку.

– Говорят, что это защита от леших. Снимает наваждение – бросил он на ходу в ответ на вопросительный взгляд Светозара – Теперь надо опасаться, только если нас выслеживает зверь.

Время тянулось бесконечно долго пока они полушагами вышли за овраг и порядочно от него отошли. Не видя опасности, братья во всю силу побежали по направлению к опушке леса, где среди верхушек деревьев и елей обозначался просвет. Когда они наконец вышли к полю, удивленный Олег, заметил:

– Мы сильно отклонились и спустились к реке. Смотри заходили мы в лес где-то там. Странно, конечно… Мне казалось, что я двигался ровно по тому пути как мы шли к норе. Ну да ладно, пойдем домой! На сегодня приключений достаточно. Покажем матери и дяде наши находки.

Вечером все сидели за большим деревянным столом в светлице[1] и ели полбу с мясом. Олег довольно крутил в руках блестящую от чистоты дудочку и периодически пробовал в неё дуть, зажимая пальцами то одну, то все дырочки по очереди. Светозар же играл со своим новообретенным кораблем. По длине он был как две ладони с носом похожим на голову лисы и вытянутым хвостом, напоминавшим птичий.

Светозар заканчивал рассказ их дневного приключения, делая паузы во всех самых опасных моментах. Олег бросал взгляд на мать, пытаясь предугадать какая будет у нее реакция. Мать Изольда была у двух братьев доброй и сердечной женщиной с длинными русыми волосами, аккуратно заплетенными в уложенные вокруг головы две косы. Её открытое и красивое лицо с четко вылепленными чертами сразу располагало к себе. Много лет она воспитывала своих прекрасных детей одна и потому в глазах у нее затаилось выражение вечной усталости и печали, что делало её лицо значительно более старым, чем оно было на самом деле.

– Мам, как ты думаешь это правда было логово лешего? – с глазами, в которых читался вызов, спросил Светозар.

– Ох, дети мои – произнесла своим тихим голосом мать Изольда – Я рада, что вы у меня растете такими смелыми и отважными, но все надо делать с головой.

Она с молчаливым укором посмотрела на них и продолжила:

– Мне совсем не хотелось бы думать, что вы и вправду потревожили логово лешего, так как ничем хорошим это бы не закончилось. Надеюсь, что кто-нибудь из охотников пережидал там непогоду, мог ночевать в норе и случайно оставил свои поделки.

– Не, мам, тогда наше приключение сразу теряет таинственность и значимость. И зачем охотнику нужны такие предметы как дудочка и кораблик? Я понимаю, если бы это была стрела или что-то из боевого снаряжения – с надеждой воскликнул Светозар, ища поддержки у Олега, одобрительно кивнувшего головой.

– И тем не менее лезть одним в нору вдалеке от нашего городища было очень опасным мероприятием – строго сказала Изольда.

– Мать, расскажи тогда, что знаешь про лешего? – вставил Олег.

– А вы пойдете потом спать? – в ответ с надеждой промолвила Изольда.

– Да, пойдем – с выражением честно данного обещания подтвердил Олег.

– Хорошо, договорились. Лешего часто называют лесовиком и почитают за хранителя и хозяина леса, обитающего в лесной чаще. Он умеет оборачиваться, представать перед путниками в виде дряхлого старика или дерева и даже медведя. Своим криком и видом он может легко напугать людей до смерти.

– А как он все-таки выглядит? – переспросил Светозар.

– Точно никто не знает. – улыбнулась Изольда. – Больше сплетен вокруг его внешнего вида, но описывают так, что леший ростом бывает с траву, а может прикинуться высотою с сосну, но обычно он ходит как простой невысокий старый мужичок, с горящими серо-зелеными глазами, длинными волосами и бородой зеленого цвета, покрытый густой шерстью или древесной корой.

– Мать, скажи, чем он опасен для человека? Почему его все так боятся? – с угрозой в голосе спросил Олег.

– Они крадут или забирают к себе в услужение маленьких детей, заблудившихся в лесу – с чувством произнесла Изольда, бросив легкий тревожный взгляд на окна и на дверь в сенях. – Могут сбить с пути охотников, запутывая тропинки, или навалить ветром деревья так, что закроет проход. Леший будет пугать до тех пор, пока не уйдешь с его территории, а если будешь упорствовать, то натравит диких зверей.

– А если угостить его чем-то домашним, хорошими? – лукаво улыбнулся Светозар.

– А если, а если. Все, спать! – отрезала мать Изольда, дав понять своим строгим видом, что рассказ окончен.

– Интересно, а наш отец когда-нибудь встречался с лешим на тропе? – не унимался Светозар, с неохотой вылезая из-за стола.

– Есть лешие или это все выдумки, а ходить далеко в лес одним, а уж тем более лезть в чьи-то норы я вам обоим запрещаю! Уверена, что дядя Аскольд будет таково же мнения – закончила мать Изольда и задула горящие в светлице свечи.

Когда оба брата улеглись Олег задумчиво и немного мечтательно прошептал Светозару:

– Думаю, что наверняка отец пересекался с лешим. Он же подолгу уходил в леса на охоту и очень хорошо знал все лесные приметы. Ладно, давай спать.

Глава 2. Моленья русалий

Олег открыл глаза и, лежа на широкой лавке, устланной соломой, всматривался в небо через узкое оконце сеней[2], где он всегда любил спать летом. Был теплый солнечный день, окна были открыты и в сенях царила приятная прохлада. Олег радовался тихому утреннему спокойствию, когда тело еще не совсем отошло от сна, а голова не наполнилась тревожными мыслями о предстоящем впереди. Можно было безмятежно лежать и созерцать, как проплывающее по небу облако закрывало солнце, и тогда сени наполняла тень, которая затем стремительно, словно от испуга, убегала, пропуская свет во все темные уголки.

Пролежав так какое-то время, Олег вернулся мыслями к событиям вчерашнего дня, а потом к предстоящим воинским игрищам, в которых он готовился принять участие. Палочные бои среди добрых молодцев всегда проходили в начале июня и являлись частью празднеств, прославляющих Дажьбога[3] , посвященных плодородию и расцветающей природе. Победителя палочных боев брали на службу в дружину воеводы Снежинграда, городища, в котором братья родились и выросли. Олег умел ловко обращаться с мечом, но знал, что у него есть один настоящий соперник Радомир, сын посадника[4], который не уступал ему по технике владения, но при этом отличался заносчивым и вспыльчивым характером. С самого детства они соперничали и враждовали между собой. Пожалуй, схватки именно с Радомиром на глазах всего городища он предпочел бы избежать, но возможно тот сам оступится в палочных игрищах и не доберется до решающей последней битвы. Олег сел, представил лицо Радомира и мысленно пригрозил ему своим кулаком.

От этих мыслях его отвлекло громкое зевание и кряхтение младшего брата. Светозар проснулся и стал душевно в свое удовольствие потягиваться на лавке, стоявшей по другой стене сеней. Он всегда спал чуть дольше старшего брата и любил произвести побольше шума, прежде чем подняться с кровати.

Закончив с трапезой, оба брата пошли в поле помогать матери возделывать новую пахоту, которую она хотела засеять гречихой, так как запасов последней не хватило прошлой зимой для быстро набирающих силу молодцев. Сама мать Изольда обыкновенно вставала с рассветом и приступала к хлопотному и тяжелому хозяйству: выгоняла корову и овец, готовила еду на целый день для сыновей и затем уходила в поле, где к ней позже присоединялись сыновья. Отработав положенное и перекусив на скорую руку в поле вместе с матерью, каждый из братьев разбегался по своим делам. Сегодня Олег поспешил в кузницу к дяде Аскольду, а Светозар присоединился к своим закадычным друзьям, Вольке и Игорю, чтобы втроем направиться к пристани, где рядом располагалось хозяйство корабельных ремесленников.

Кузница дяди Аскольда была одним из тех мест, где подолгу мог пропадать Олег. Дядя был сильным, широкоплечим стариком невысокого роста с огромными ручищами. Олег очень любил дядю, сдержанного и сурового человека, всегда готового отстаивать свою правоту и чеканившего слова, будто монеты пудовым молотом. При этом его отличало желание всегда посмеяться над собой и другими.

В кузнице Олег помогал дяде по всей черновой работе, был подручным в сварке, ковке и хорошо разбирался во всех премудростях выплавки железа. Это считалось тяжелым и почитаемым делом в Снежинграде. Сама кузница находилась на окраине под защитой деревянных стен крепости на месте впадения притока в русло основной реки Мологи. По этому притоку дядя Аскольд по осени отправлялся вверх по течению, где на разливе одного из болот они доставали болотную руду с высоким содержанием бурого железняка. Здесь же подле кузницы он размещал девять плавилен, представлявших собой круглые ямы шириною в три взрослых шага, вырытых в земле и густо обмазанных глиной, в которых дядя Аскольд варил железо для хозяйственных нужд Снежинграда. В самой кузнице у него стояла одна большая домница собственной усовершенствованной конструкции, позволявшей работать с высокими температурами и подмешивать разные примеси в руду, что давало редкую по качеству железную крицу[5], из которой он ковал мечи и шлемы, крепость которых ценилась аж в самом Великом Новгороде.

Олегу очень нравилось стоять у наковальни и, преодолевая жару, смотреть как дядя Аскольд весь черный от сажи и копоти с белыми горящими глазами молотил по железной крице, только что извлеченной из печи. От исходящего звука гудела голова, но Олегу в такие моменты чудилось, что он оказывался в самой гуще настоящего побоища и вокруг него звенят оглушающие удары мечей в жестокой сечи с врагом. Сам Олег мог считать себя мастером кузнечного дела и его страстью стало придумывать разнообразные железные замки и ключи к ним, а хитрость их конструкции всегда приводила в восторг дядю Аскольда. Заказы на такие сложные в изготовлении механизмы приходили от князей и знатных бояр из ближайших и дальних поселений и городищ.

Дядя Аскольд всегда очень тепло относился к Олегу, потому они могли разговаривать на любые темы и сильно этим дорожили.

– Дядя Аскольд, чего ты боишься? – с живым интересом в глазах спросил Олег пока орудовал мехами, нагнетая воздух в домницу[6].

Дядя положил на наковальню щипцы, поняв по интонации племянника, что тот хочет поговорить по душам.

– Давай я тебя удивлю если скажу, что много чего – усмехнулся дядя Аскольд – В общем-то, боюсь простых и житейский вещей: родные заболеют, руда может закончиться, или холода навредят урожаю, тогда будет голод.

– Скажи, а ты боишься лешего и прочую нечистую силу? – настаивал Олег, посмотрев дяде прямо в глаза.

– Ах, вот ты про что спрашиваешь?! – широко улыбнулся дядя – Это непростой вопрос. Я верю в приметы и обычаи, знаю, что в природе есть много чего, что вызывает в нас страх и веру в нечистую силу. Но я не был бы кузнецом если бы не верил, что сила всегда стоит за тем, за кем правда… – после недолгого молчания он добавил. – За кем правда и знание. Вот смотри. Я в кузнице повелеваю огнем и железом. Мы с тобой можем делать из руды то, что многие назовут чудом, а кто-то и колдовством. А это и не чудо и не нечистая сила. Просто я разумею про железо то, чего не знают другие.

– Может тогда в этом и есть секрет нечистой силы – переспросил Олег, добавив – Никто просто не знает, что за ней скрывается! А если найти ключ к этому секрету, преодолеть страх, то тогда и обретешь знание и силу?

– Соглашусь с тобой – утвердительно сказал дядя – Но главное, чтобы знание, умение и уже тем более сила служили добрым помыслам и делам, так ведь?

И дядя Аскольд нарочно грозно посмотрел на племянника.

– Да, конечно – поспешил кивнуть головой Олег.

– Потому как есть у нас служители идолов и святилищ[7], использующие свои знания во многом для собственной корысти и величия князей. Не по сердцу это – на этих словах дядя Аскольд потрепал Олега по голове, и они продолжили варить железо.

Тем временем Светозар со своими друзьями шныряли по берегу реки рядом с пристанью и небольшой корабельной мастерской. Они часто приходили сюда посмотреть на приходящие купеческие струги[8] и кочи[9], следили за ходом погрузки и выгрузки товаров. Светозар очень любил воду, корабли и с замиранием сердца провожал редко заходящие в эти края большие военные ладьи[10] княжеской дружины. Он с ребятами совали свои любопытные носы в кипучую работу корабельных ремесленников по ремонту торговых кораблей и изготовлению рыбацких лодок, выдолбленных из цельных стволов деревьев, которые так и назывались – "долбленки". Здесь среди кипучей работы плотников Светозар чувствовал себя, как дома, и с радостью принимался за поручения по работе с деревом, которые иногда отдавал им отец Игоря, дядя Далибор, один из главных мастеров по корабельному делу. Особенно доставало удовольствие Светозару запускать руки в большие кучи деревянной стружки, остававшиеся после выдалбливания корпуса лодок, и рассматривать десятки необычных по своей форме деревяшек.

В этот раз на лице Светозара читалось особенное возбуждение. Они показали дяде Далибору найденный в таинственной норе кораблик и оба были сильно удивлены, услышав, что и его форма, и дерево, из которого он сделан, были весьма необычными и явно не из здешних мест. Более того, дядя Далибор похвалил мастера за интересные находки в пропорциях корпуса, хорошо отозвался про возможную остойчивость и скоростные качества судна. Он спросил у мальчишек откуда у них такой редкий экземпляр и Светозару пришлось придумывать, что он случайно нашел его в сундуке отца, разбирая старые вещи дома. Дядя Далибор внимательно изучил лодку со всех сторон, бережно крутя её своими распухшими от ветра и морозов пальцами, и обратил внимание на еле просматривающиеся непонятные знаки по обоим бортам.

– Очень ценная находка твоего отца, береги его – сказал дядя Далибор, протянув кораблик парням. Просветленный от нового знания Светозар поспешил домой, чтобы поделиться новостями с Олегом.

К вечеру дня во внутреннем широком крыльце, скрытом от посторонних глаз, Олег тренировался с мечом с надуманным противником. Он видел себя то в первых рядах на поле сечи, то сражающимся с огромным драконом. После нескольких выпадов он упирал тяжелый булатный меч клинком в пол и, облокотившись на рукоять, отдыхал и восстанавливал дыхание. В такие моменты он представлял себя раненым в бою и внимательно осматривал воображаемые порезы на руке и плечах, стонал от зияющей раны в боку и перетягивал пробитое копьем бедро, чтобы не умереть от потери крови. Затем он поднимал меч и, притворяясь, отражал атаку врага, которого он из последних сил сокрушал в решающем бою. В пылу сражения Светозар приговаривал с сжатыми от напряжения зубами:

– Ничего, они еще все узнают, они еще увидят, из какого теста сделаны братья из рода Волотовичей. Мы еще им всем покажем.

Он был доволен собой, обозревая, как много полегло врагов и нечистой силы от его крепких рук. Здесь послышался скрип досок, и на пороге показался младший брат.

– Привет, старшой. Оттачиваешь мастерство? Во сколько завтра воинские игрища?

– Сбор с самого утра на площади в Детинце[11]. Но палочные бои начнутся после обрядовых хороводов и песен. Не хочешь со мной еще немного поупражняться? – живо спросил Олег.

– Конечно, а ты не устал? Я смотрю ты весь взмок.

– Я закончил с тяжелым мечом и будет в самый раз на скорость помахать чем-то полегче. Пойду принесу деревянные мечи, заодно покажу тебе сегодня парочку обманок.

Два брата с задорным и вызывающим выражением лиц встали друг напротив друга, и Светозар первым нанес несколько засечных[12] ударов. Затем последовал ответный выпад Олега, проведшего две серии отножных[13] и подплужных[14] ударов, чередуя их с короткими засечными. Светозар спокойно отразил первую комбинацию, но со второй стало туго, и он еле её парировал.

– Держись легче на ногах – живо произнес разгоряченный Олег – Ты слишком сидишь на задней ноге, поэтому не успеваешь против длинных серий. Давай еще раз повторим.

Олег сделал резкое обманное движение, обозначив атаку на правое плечо, а сам атаковал левое. Светозар успел сделать сброс меча и вернуть ему рубящий удар в голову, от которого старший брат увернулся, сделав скрутку торсом. Так они бились, не желая уступать друг другу, пока не наступили сумерки, и затем довольные, тяжело дыша, уселись на бревно у дома, чтобы подставить свои разгоряченные лица свежему вечернему воздуху. Олег, конечно, был выше и старше, технически лучше владел мечом, но Светозар достойно держался и, обладая отменной ловкостью, восполнял уязвимости мастерства дерзостью в атаках. Он с упорством пытался вернуть каждый неотбитый удар.

– Ты завтра обязательно победишь – произнес он, передавая старшему брату принесенную из дома чарку воды.

– Я рассчитываю на это. Важно непросто ярко показать себя, но обязательно выиграть – Олег отпил добрую половину чарки и передал обратно Светозару – Мы здорово размялись. Завтра с Радомиром будет действительно непросто, но я уверен, что смогу одолеть в скорости и умении владения мечом.

– Ох, как хороша водичка – Светозар с чувством вытер рукой рот – Завтра придут все мои друзья посмотреть на тебя. Я всех предупредил, чтобы обязательно были.

– А я не люблю когда на меня много народу смотрит. По мне лучше б палочные бои прошли вообще без близких и зевак. Выяснили бы перед воеводой кто сильнее и не устраивали эти никому не нужные песни-пляски.

– Как же без наших традиционных русальих молений в честь праздника Русалий?! Будем молиться о дожде, плодородии полей и рождении новых колосьев – мягко вставил Светозар.

Олег хмуро посмотрел на брата в ответ на это уточнение. Оба замолчали и каждый задумался о своем.

– Олег, я сегодня был на речке у корабельников и показал нашу находку, лодку из норы. Знаешь, что сказал дядя Далибор? – не дожидаясь ответа, Светозар возбужденно выпалил – Судно не из здешних мест, совсем не похоже на наши корабли, на его бортах вырезаны неведомые знаки. Как здорово, что у нас в руках по-настоящему что-то таинственное.

– Да, кажется мы молодцы – не сразу ответил Олег, многозначительно подняв указательный палец вверх – У меня чувство, что дудочка также не из простых вещиц. Собираюсь после игрищ разыскать пастуха и попросить поиграть на ней. Он лучше всех в них разбирается и возможно расскажет про нашу дудочку какой-нибудь секрет. Мы обязательно разгадаем загадку этой норы.

В этот момент на крыльцо вышла мать Изольда и позвала обоих сыновей в дом, укладываться спать.

Наступила необычно темная ночь с ярко светящейся луной, мирно блуждающей по черному бескрайнему море-океану. Сени освещались равномерно падающим лунным светом, оставляющим на полу светящиеся блики. От них неровный, деревянный пол начинал жить своей жизнью, переливаясь как поверхность воды. Олег никак не мог заснуть от ожидания завтрашнего дня, предвкушая эмоции участия в военных игрищах. Он устал ворочаться с одного бока на другой и смотрел неподвижно на эту сказочную игру лунного света, в котором иногда мерцали поднимавшиеся с пола пылинки, кружась и разлетаясь друг от друга.

Сознание и мысли его блуждали между этими пылинками и светом луны, между воспоминаниями о прошлом и об отце, о том, что мир за окном скрывает в себе столько всего таинственного, сказочного, великого и прекрасного, непонятного и даже страшного, и что он должен стать частью чего-то большого и важного, а иначе и быть не может, так как он растет умным и сильным, рассудительным и смелым и готовым в момент опасности ринуться в бой, расправив грудь и плечи, крепко держа в руке свой меч.

– Это не может остаться незамеченным, и я не могу остаться непричастным к чему-то великому, остаться безызвестным – думалось Олегу. Спокойный взгляд его устремился в даль, глаза наконец закрылись, а сени наполнились тихим мерным сопением двух братьев.

Утром с криком петухов обоих разбудила мать. Она уже приготовила кашу, блины, яйца. Два брата опрокинули на себя по ковшу колодезной воды, скинули с себя остатки сна и, одевшись, сели за стол. Олег ел напряженно и молча. Он прокручивал в голове различные комбинации ударов, атак, выпадов, обманок, чтобы применить их против Радомира. В последний раз их стычка случилась пару лет назад и тогда преимущество было за Олегом, но в последнее время воевода по просьбе посадника стал брать Радомира с собой в короткие военные походы, поэтому уверенности в прежнем раскладе сил ужен не было. Сам Олег периодически принимал участие в потешных побоищах в соседском поселении, чтобы набираться опыта. Его отношения с Радомиром никогда не были ровными. Радомир отличался агрессивным характером, рос самолюбивым и самодовольным, считал должным, что предводительствует над парнями Снежинграда и не мог терпеть, когда кто-то не входил в круг его влияния. Как сын посадника ему сходили с рук все его выходки и Радомир с удовольствием пользовался такой вседозволенностью. Олег и радовался этому состязанию и переживал – вдруг он окажется не на высоте и не сможет стать первым. На кону стояло многое: это и возможность победителю быть принятым на службу в дружину воеводы, и возможность доказать всем в городище, что Олег, а не Радомир и остальные молодцы, является первым, подающим надежду воином, и, главное, почтить память об отце, который наверняка гордился бы такой победой.

– Сынок – обратилась к нему мать, словно прочитав его мысли – Я верю, что ты победишь сегодня, ведь ты у меня самый лучший и отважный. Но если что-то вдруг сложится не так как ты ждешь, то знай, то жизнь на этом не заканчивается, а трудности должны делать нас только крепче.

Мать Изольда нежно посмотрела на Олега добрыми и любящими глазами. Сегодня в честь праздника она нарядилась в расшитое разными узорами платье, на голове красовался кокошник со свисающими длинными лентами.

– Да, мам, конечно – улыбнулся Олег и, немного подумав, с толикой тоски добавил – Как мать ты и должна сказать только такие слова, а какое напутствие дал бы сейчас отец?

– Сынок, он бы сказал, что ты готов, можешь и должен победить, другого тебе не дано! – торжественно произнесла Изольда и слезы выступили у нее на глазах.

– Так и есть, старшой – подхватил Светозар – Ты лучше их всех и сегодня покажешь им кто кого!

Младший брат вскочил с лавки и промчавшись по светлице сделал несколько разящих выпадов руками, сопровождая своим голосом их разрушительные последствия для противника. Его уверенное лицо и смешные возгласы заставили всех улыбнуться.

– Ну если Светозар так сказал, то деваться мне некуда – рассмеялся Олег, встал из-за стола и пошел собираться.

На большой торговой площади Детинца уже собралась большая часть жителей Снежинграда и пришлых зевак, которые весело проводили время на ярмарке, расположившейся под стенами крепости. Многие устроились на верху земляного вала, откуда особенно хорошо обозревалась площадь, которая сегодня должна была стать святилищем большого праздника. Посадник с волхвами стоял на крыльце княжеских хором[15]. По другую сторону площади вдоль торговых палат собралась вся городская знать: бояре и купцы. Справа от них выстроились воевода с его ратниками. Здесь же стояли молодцы вместе с Олегом, готовившиеся принять участие в палочных боях. Все они были облачены в кожаные защитные латы, в руках держали деревянные увесистые палки. Замыкали первый ряд на площади уличные музыканты, игравшие на флейтах, барабанах и гуслях.

Посадник поднял руку, музыка затихла и все замолчали в ожидании начала празднества. Дождавшись полной тишины, он опустил руку и тогда в центр площади вышла девушка-русалия с распущенными длинными волосами, одетая в сарафан с рукавами, свисающими ниже кистей рук на длину локтя. Под звуки флейты она начала плясать, кружиться и махать руками как крыльями, подражая то ли птице, то ли богине Мокоше.[16] Толпа хором затянула песни про облака, дождь и урожай. Затем к ней присоединились девять девушек с венками на голове и в платьях, украшенных цветами, травами и ветками деревьев. Под бубны они начали водить хоровод вокруг главной русалии, вначале медленно, потом все быстрее и быстрее, пока танец не вышел на бешенный ритм и стало казаться, что девушки не касаются земли. В этот момент в круг святилища вошли волхвы, которые стали размеренно осыпать кружащихся девушек зерном, горохом и травой, преподносить всем стоявшим по кругу площади зрителям хлеб и хмель из чаш и рогов. После этого они легли на землю, а девушки перестали танцевать и начали босыми ногами катать волхвов по земле, поднимая руки к небу и призывая к хорошему урожаю. Завершив обряд, они возобновили пляски и хоровод под восторженное улюлюкание, крики и свист толпы.

Наступила середина действа, когда появились несколько мужчин с масками волков-оборотней во главе с богом Волосом[17] с рогами оленя на голове. Все они были облачены в звериные шкуры и стали скакать, прыгать против хода движения девушек. В круг танца вбежали скоморохи со свирелями в руках, кривясь и извиваясь или шагая на высоких ходулях. От количества танцующих, кружащихся и прыгающих под звуки громыхающих бубен, дудок и гуслей голова шла кругом. На лицах зрителей читался восторг. Выделялся среди них только Олег, следивший со скучающим взглядом за всеобщим весельем. В кульминации празднества волхвы принесли в жертву петухов и козла, разбрызгали кровь на танцующих и толпу, давая возможность желающим испить её из обрядных чаш. Пляшущие девушки наконец упали без чувств от усталости и тогда музыка прекратилась, неожиданная тишина придавила всех значимостью и таинством. Волк-оборотень вместе с Волосом подняли русалию и она, увлекая всех остальных девушек, удалилась со святилища. Это означало, что пришел черед военных игрищ.

Олег обвел взглядом площадь с немного успокоившимися людьми, в нетерпении ожидающих новых впечатлений, и посмотрел на небо.

– Хороший день сегодня выдался – сам с собой заговорил он – Облачно и солнце не будет нас жарить. От прохладного ветерка даже приятно. Хотелось бы думать, что это специально для меня.

Олег улыбнулся про себя, понимая, что так скорее всего рассуждает каждый участник состязания. С этими мыслями он оглядел стоявших рядом товарищей по палочному бою, которых хорошо знал. Справа возвышался Даниил, высокий и долговязый парен, сын конюха, служившего при Детинце, с сильно хромающей техникой. Совсем справа Владлен, которого Олег всегда недолюбливал за тупость и чрезмерную прямолинейность. Слева важно выделялся Борислав, главный задира в ватаге Радомира, который на самом деле был труслив. Далее Радомир и за ним мощные братья Глеб и Борислав, отец которых много лет был дружинником княжеского войска и должен был неплохо натаскать детей ратному делу. Замыкал ряд Владимир, сын плотника, единственный к кому Олег был с детства расположен в общении и уважал за строгость суждений.

В этот момент раздалось призывное звучание горна, усилившееся подхватившими его бубнами, воевода вышел на шаг вперед и воззвал ко всем собравшимся:

– Сегодня в честь празднества плодородия и урожая мы устраиваем ежегодные палочные бои, чтобы выявить сильнейшего добро-молодца, достойного наших отцов и предков. Победитель состязания будет принят в дружину Снежинграда!

Скоморох прошел с мешком вдоль ряда, и каждый участник бросил туда свой платок. Воевода по очереди вытащил платки из мешка и таким образом были определены четыре пары, кому с кем предстояло биться. Олегу в первом кругу достался Глеб, старший из двух братьев, и он подумал про себя, что это вполне неплохой вариант.

Все пары разошлись по площади, прозвучал еще один зычный призыв горна, и палочные бои начались. Народ возликовал, одобрительный свист и крики отразились эхом в стенах Детинца. Глеб первым нанес сильный удар сверху наотмашь, и Олег был вынужден парировать его отводным ударом, чтобы, нанеся ответный удар, оставить дистанцию для свободы дальнейших действий. Он решил не форсировать схватку, а дать себе время освоиться на площади, поймать свой ритм и главное оставить побольше сил перед финальным боем. Атаки Глеба он находил резкими и опасными, но все же не настолько, чтобы волноваться. Глеб был чуть тяжелее его и отличался заметной силою, поэтому Олег часто пользовался сбивами палки противника, чтобы сменить траекторию удара и отводами, позволявшими быстро контратаковать. Краем глаза Олег приметил, что две схватки уже закончились. Тогда он решил рассеять внимание Глеба долгим обманным кручением меча над головой, чтобы потом внезапно обострить бой. Последним движением палки он нанес сильный удар справа налево, затем атаковал руку противника вертикальным ударом с левой стороны, увел меч по дуге для удара справа, но вместо этого резко обрушил всю силу на голову противника. Глеб смог парировать удары, но, отражая последний, слишком сильно раскрылся. Олег, словно ожидавший эту ошибку, сделал подшаг левой ногой и поразил коротким засечным ударом в шею и плечо оппонента. Глеб охнул и вынуждено согнулся, и тогда Олег пнул его ногой в бок, повалив на землю. Бой был выигран.

По окончании последней схватки воевода объявил имена победивших: Борислав, Радомир, Олег и Владлен проходили в следующий круг. По правилам военных игрищ выигравший первым Радомир должен был теперь состязаться с Владленом, закончившим последним свою схватку. Олегу предстояло сразиться с Бориславом, младшим из двух братьев.

Олег подошел к своим, чтобы попить воды и вытереть пот с лица.

– Здорово ты его подловил! – радостно и с гордостью произнес Светозар – Я все ждал когда ты начнешь атаку, а потом раз, и такой выпад.

– Молодец! – хлопнул по плечу дядя Аскольд – Очень уверенно и спокойно повел себя.

Олег не мог ничего ответить, терпеливо пережидая долгие и нежные объятия матери.

– С Бориславом будь внимательнее. Он выглядит проворней своего старшего брата. Напирай на скорость и технику – заботливо продолжил дядя Аскольд.

– Да, дядя – кивнул Олег – Насяду на него с самого начала, и посмотрим, как он справится с моим напором.

– Братишка, мы здесь все за тебя! – весело прокричал Светозар, схватившись за руки вместе с Волькой и Игорем в знак поддержки.

Олег молча поднял свое деревянное оружие, поприветствовал друзей в знак уважения и, развернувшись, пошел обратно в центр площади. Вокруг оставшихся двух пар народ сомкнул более тесное кольцо. Протяжный стон горна объявил о начале второго круга. Теперь выжидательную тактику занял Борислав, ставший медленно кружить вокруг центра их воображаемого круга. Он был на полголовы выше Олега, но уже в плечах и, перемещаясь, всегда переносил вес тела на заднюю ногу, ступая на неё полной ступней. Олег, видя в этом недостаток, старался работать первым номером и постоянно провоцировал Борислава, чтобы тот переходил в контратаки и допустил ошибку. Но Борислав смог аккуратно парировать все удары Олега и, со своей стороны, не стремился сократить дистанцию и перейти в ближний бой. Своим видом он показывал, что у Олега не получится его перехитрить. В этот момент раздались крики возликовавшей толпы, означавшие, что поединок закончили Радомир и Владлен. Последний стоял на одном колене с ушибленной рукой и не мог поднять палку, чтобы сражаться дальше.

– Плохо – пронеслось в голове Олега – Теперь каждое лишнее движение будет играть против меня. Времени на восстановление сил после схватки у меня будет меньше, чем у них. Надо что-то предпринять.

Он решил поменять рисунок боя и стал делать вид, что устал и готов отдать инициативу. Не сразу, но Борислав уверовал в слабость соперника, стал сильнее вкладываться в удары и в одну из таких атак Олег ловко увернулся, присел и нанес сокрушительный горизонтальный удар в грудь Борислава, отбросив его на землю. Олег обозначил палкой по воздуху возможный удар по голове, подтверждавший его безоговорочную победу. Послышался одобрительный гул, пронесшийся по рядам зрителей. Олег направился к своим, тяжело переводя дыхание, и собираясь с мыслями на последнюю решающую схватку.

– Что за черт, повезло Радомиру, что он так быстро разделался с Владленом! – корил себя Олег – И теперь уже вовсю отдыхает пока я провозился с Бориславом.

– Как дерется Радомир, что скажете о нем? – первым делом спросил он, когда приблизился к своим.

Дядя с серьезным лицом покачал головой:

– Радомир хорош, агрессивен и грязно ведет бой. Тебе надо готовиться к тяжелому поединку.

– Понятно, значит все, как и всегда – отрезал Олег и окинул взглядом бесновавшуюся от зрелища толпу.

– Сынок, мы знаем и верим, что ты с ним справишься. Ты самый лучший у нас! – мать Изольда со всей горячностью сжала руку старшего сына.

– Как я вижу не все так считают – Олег взглядом указал на происходившее на площади, где толпа разомкнула круг и медленно разделилась на тех, кто стоял ближе к лагерю Радомира, его отца и воеводы и меньшая часть тех, кто кучковался рядом с дядей Аскольдом и Олегом, выражая ему и матери поддержку и пожелания в духе «пусть победит сильнейший из достойнейших».

Наконец взвыл горн, загрохотали бубны, и зычный голос воеводы объявил, что правила устанавливают проведение последнего сражения для выявления лучшего воина с применением деревянного меча и щита и попросил Радомира и Олега сменить оружие. Олег поклонился дяде и матери, поцеловал меч и щит и пошел навстречу Радомиру. Он удивился, почувствовав, как холодок пробежал вдоль спины и передался к ногам, на какой-то миг он перестал ощущать свои ноги ниже колена.

– Такого я от себя не ожидал – ухмыльнулся Олег и мысленно приказал ногам – Вы только посмейте подвести меня!

В центре площади он встал напротив Радомира и посмотрел прямо в его глаза. Олегу было всегда противно широкое лицо соперника, в котором узкие глаза утопали под густыми бровями, посажанными на покатый невысокий лоб. Внутренне Олег готовился к битве взглядов, чтобы ни в коем случае не отвести глаза, но Радомир как обычно нарушил привычный ритуал, направив деревянный меч острием в лицо сопернику, и громко рассмеялся, противно кривляясь всем телом.

– Опять твои выходки! – рассвирепел Олег – Сейчас посмотрим, чему ты научился за последние два года.

Злость и раздражение вскипело у него внутри. Олег резким движением отвел меч Радомира от своего лица.

Понеслась! – и Олег обрушил всю ярость и накопленный гнев на Радомира.

В этот момент ноги обрели былую легкость и уверенность. Он атаковал оглушающими ударами по щиту противника, наносил рубящие тяжелые удары от плеча во всю длину руки, полагая, что стойкость Радомира дрогнет, и Олег сломает его невиданным напором. С каждым ударом сквозь зубы он повторял про себя:

– Это тебе за твою наглую рожу, за твои хамские выходки и что они сходят тебе с рук! Это за то, что запугал всех парней в округе, за твою самодовольную и кривую усмешку.

Потом, возвращаясь мыслями к тому, что произошло, Олег не мог вспомнить детали большей части схватки. Ослепленный яростью, он впал в беспамятство и действовал интуитивно, пока силы не стали его покидать, а рассудок возвращаться. После одной из комбинаций Олег сильно провалился вперед с мечом, потеряв устойчивость в ногах, и страх молниеносно прокрался в голову, что такую оплошность Радомир не простит. Он замешкался, перегруппировывая положение ног, и подставил плечо под меч соперника. Чувствительный удар потряс и вывел его из небытия. Мысли начали лихорадочно метаться, и в попытке их обуздать Олег ушел в глухую оборону. Ожидаемой передышки не случилось, так как Радомир, казалось, только начал схватку и потому проводил быстрые и сильные комбинации, чередуя их толчками щита, которые Олегу было непросто «прочитать». В один из таких выпадов он получил болезненный удар по корпусу в бок.

– Черт – выругнулся про себя Олег – Так дальше нельзя, надо взять себя в руки и заставить навязать свой ход битвы.

Он отбросил щит, перехватил меч и начал быстрые вращательные движения им над головой, одновременно перекидывая его из одной руки в другую и совершая короткие, быстрые двойки с обеих сторон.

– Кого ты хочешь удивить своими фокусами? – оскалился Радомир, нанеся несколько ответных атак, и сумев одной из них ударить щитом подбородок противника, после чего сам выбросил щит на землю.

– Ах ты! – заскрежетал зубами Олег, сплюнув на землю потекшую с губ кровь – так ты понимаешь честный бой.

Он ринулся к Радомиру в надежде перехватить инициативу на ближней дистанции. Скрестив мечи вплотную, Олег сильно ударил ногой сбоку по коленке Радомира.

– Ты начал, вот и получи! – бросил в гневе Олег.

Бой продолжился и какое-то время оба бились на равных. Грязные трюки продолжились, и вот оба оказались на земле, перекатываясь со спины на грудь и стараясь достать побольнее до лица друг друга. У Олега шла кровь носом и были разбиты все губы, у Радомира открылось рассечение над глазом. Постепенно у Олега нарастало внутреннее беспокойство:

– Как же так, я столько раз атаковал Радомира, а ему все ни по чем?! Почему он не сдается? Почему не уступает? Я же всегда считал его не сильнее меня. Он же герой только в компании своей своры. Откуда у него такая упертость и злость…

В этот момент они снова стояли на ногах и наносили по очереди одиночные удары. Олегу с трудом давалось блокировать меч Радомира и все чаще он скидывал отводными движениями удары противника. Оба тяжело дышали, но Олег ощутимо сдавал, опираясь на меч после каждой отбитой атаки.

– Руки, кисти предательски немеют – Олег смотрел на них, приказывая им взглядом поднять меч и защищаться.

Он медленно отступал в направлении воеводы, надеясь, что тот остановит бой и присудит обоим победу. Все было тщетно. Чувство приближающегося поражения стало захватывать его все более и более, и он уже ничего не мог поделать с этим наваждением. Лицо Радомира, неизменно наступавшего с мечом, превратилось в маску ужаса, против которого протестовало сознание, пытаясь преодолеть страх порицания и стыда. Олег из последних сил поднимал свой меч, стараясь дотянуться до этой маски ужаса, разрубить её пополам, выколоть ей глаза и лишить противного оскала – все было тщетно.

– Может убежать от нее, кинуть в нее меч и сдаться? – пронеслось в голове Олега когда маска ужаса разрослась до исполинских размеров, издала оглушительный гром и плеснула молнией. И тогда его накрыла темнота и через нее где-то там далеко он слышал приглушенные звуки едкого, самодовольного хохота и шум улюлюкавшей, свистящей толпы.

Олег пропустил сильнейший удар по голове и теперь, сраженный навзничь, лежал на земле посреди сакральной площади Детинца.

– Я тебя еще достану, обязательно достану! – повторял он, блуждая во тьме сознания, из лабиринта которого ему не удавалось выбраться.

Глава 3. Тяжелая правда

Ветер носился вокруг березы, колыхая повисшие ветви, стараясь то ли оторвать и унести их с собой или наоборот, нашептать им какую-то любовную историю, заботливо теребя каждый листочек. Олег оцепенело смотрел на березу, созерцая дрожащие ветви и разлетающиеся листья. Он вяло пытался решить для себя заодно ли он с ветром, чтобы оторвать эти ветви с листьями и унести красоту куда-то далеко-далеко или все же лучше проникнуть в таинство шепота, вглубь этой тайны, которой береза самозабвенно делилась с ветром. В душе Олега поселилось уныние и отчаяние.

– Я проиграл – повторял он про себя – Я утратил то, к чему шел последние годы, потерпел позорное поражение Радомиру на виду всего Снежинграда. Как теперь смотреть людям в глаза, как пробиваться в дружину?

Олег сидел в одиночестве на крыльце избы с видом на городской амбар и протекающую впереди реку. Он был благодарен матери и брату, старавшихся не досаждать лишним вниманием, и поэтому битый час сидел и рассуждал сам с собой, с березой и Ветром – единственными желанными гостями в этот день.

Он перебирал слова, сказанные после состязания матерью, дядей Аскольдом и многими другими знакомыми, стремившимися поддержать Олега. Все восторгались его упорством и ожесточенностью схватки, которая никого не оставила равнодушным. Больнее всего было вспоминать, когда, уходя с площади, он слышал как за спиной Радомир гоготал взрывным хохотом, а его друганы подхватывали эту мерзкую забаву и еще долго не могли успокоиться. Один, особенно дерзкий паренек, подлетел к Олегу и, тыкая ему в грудь, прокричал:

– Что, получил, ха-ха-ха!

Дядя Аскольд так грозно посмотрел на него, что тот поспешил отбежать, чем вызвал новую порцию смеха и улюлюкания у Радомира и его приспешников.

– Это ничего – сказал дядя Аскольд – Всегда находятся петрушки, ничего не смыслящие и готовые танцевать под чужую дудку. На своих двоих таким стоять не суждено. Не обращай внимания.

Олег криво усмехнулся, но ничего не ответил, так как было слишком тяжело.

– Все не то и не так! Как же досадно – корил себя сейчас Олег, понимая, что его подвело чутье и осторожность в бою, которые обычно были его сильными качествами. А здесь он так слепо и глупо ринулся на Радомира вместо того, чтобы присмотреться к нему и спокойно поискать слабые стороны.

– Ты провел меня Радомир! – и он в сердцах пнул меч, лежавший рядом на крыльце.

Внезапно налетевший порыв ветра заставил его зажмуриться. Зашелестели ветки березы и Ветер устремился дальше, колыхать безбрежные просторы заливных лугов. Олег перевел взгляд на дерево, на небо и вдруг почувствовал, как его охватило непреодолимое желание податься в эти бескрайние дали и оставить позади досаду и поражение. Он встал и побежал, коротким шагом стремясь незамеченным миновать дома и людей. Олег вышел за сторожевые ворота и окружающий город земляной вал, рванул во всю прыть своих ног, удаляясь к вершине близлежащего пологого холма.

Олег долго бежал, прикрыв глаза, радуясь бешенному пульсу в теле, вбирая полной грудью воздух и стараясь выбросить все мысли из головы. Прибавляя скорость на спуске с одного из холмов, он забывался в попытках пролететь как можно дальше. С силой отталкиваясь одной ногой, он стремился как можно резче оттолкнуться другой и уйти в вожделенный прыжок. Довольный ощущениями он кричал:

– Ааа…а, хорошо! Лечу! Свобода!

Завернув в небольшой лесочек, Олег наткнулся на овражек с родником, смочил лицо, волосы и вдоволь напился воды. Кровь пульсировала в голове, а сердце бешено стучало. Ритм вернул его к утренней битве и громкий, утробный крик вырвался из груди – это был голос отчаяния, злобы и сожаления. Он кричал до боли в горле, не сдерживая себя, и слезы полились из глаз. Олег уперся ладонями в коленки и еще долго стоял так наклонившись, рыдая и вздрагивая всем телом. Затем он встал, хорошенько умылся и медленно побрел домой.

Пересекая пахоты и межевые борозды, Олег увидел пастуха со стадом домашнего скота. Он признал парня и решил к нему подойти. Пастух приветливо махнул рукой:

– Приветствую тебя, сорви голова!

– Почему сорви голова? – от неожиданности Олег остановился.

– Да, видел тебя сегодня утром в деле. Ты шел напролом в бою с Радомиром. Это было ярко, правда, и безрассудно.

– Так ты смени посох на меч и покажи, как надо – огрызнулся Олег.

– Ладно, не серчай, не хотел тебя задеть. Я за тебя болел на самом деле. Не многие готовы открыто бросить вызов Радомиру и его своре.

Олег молчаливо кивнул и пошел дальше. Неосознанно он запустил руку за пазуху и обнаружил дудочку, которую взял с собой, рассчитывая поиграть в уединении. Он вернулся к пастуху и спросил:

– Посмотри на эту дудочку. Ты же знаешь в них толк? Я пытался играть, но звуки выходят странные.

Пастух взял дудочку в руки и в его глазах тут же проявилось живое участие и любопытство:

– Разрази меня гром – задумчиво произнес он, ощупывая дырочки и внимательно рассматривая деревянные узоры.

– Странно, я не видел такого дерева, такие ровные и гладкие дырочки. Заметь, они сделаны через разные промежутки. Можно попробовать?

– Да, я и хотел попросить тебя сыграть что-нибудь – кивнул Олег.

Пастух сделал несколько пробных звуков, проиграл свои мелодии, но так и не смог добиться, чтобы звучало именно то, что он хотел.

– Заморская поделка, не иначе – многозначительно протянул он, передавая дудочку её владельцу – Уж на чем только дудеть не доводилось, а с этой не могу сладить. То ли я дурак, то ли она испорчена. Где ты её раздобыл, с кем обменялся?

– Нашел у отца в сундуке – многозначительно проговорил Олег.

– Давай я тебе лучше покажу как я на своей играю. А ты со своей уж сам как-нибудь – предложил пастух.

Они уселись на траву, и пастух до самого заката объяснял Олегу как извлекаются звуки и складывается мелодия, как правильно задерживать дыхание и равномерно его распределять, чтобы звучание было ровным и долгим. Олег, сам того не ожидая, с удовольствием погрузился в этот процесс и не заметил, как наступили сумерки. У него стали получаться простые песенки. Прощались они добрыми друзьями:

– Здорово мы провели время – открыто и добродушно улыбнулся пастух – Музыка умеет залечивать любые раны.

– Спасибо, дружище – Олег крепко хлопнул пастуха по плечу – Мне этот урок был нужен как никогда сегодня. Увидел тебя с твоим стадом и всем нутром ощутил, что надо обязательно подойти. И я рад, что не ошибся с этим чувством. День не потерян теперь зря.

– Я тоже рад. Почаще играй для себя и разгадай секрет своей дудки. В ней много загадок.

– Да, обязательно. Докопаться до сути это мое призвание. Прощай.

Олег медленно побрел домой с чувством легкости и спокойствия на душе от того, что внутри зародилось понимание, что делать дальше.

– Если не научишься на ней играть, найди меня! Ладно? – услышал он во след крик пастуха.

Следующие дни лета прошли в своей обычной рутине. Два брата помогали матери в поле и по хозяйству. Олег много времени проводил в кузнице дяди Аскольда, забавлял себя игрой на дудке и часто пропадал на охоте, где оттачивал навыки стрельбы из лука. Светозара тянуло к пристани, где он старался пригодиться во всех делах одновременно: помогал купцам переносить товары и скарб, рыбакам перебирал сети, плотникам заготавливал бревна. Он с живым интересом рассматривал прибывавшие суда, их разноцветные паруса и заморских гостей. Обладая живым характером, Светозар с задором и хитринкой в глазах подходил к шагающим по пристани незнакомцам и расспрашивал их откуда и куда путь держат, надолго ли у них задержатся. Их рассказы приоткрывали ему завесу дальних земель и опасных приключений.

В один из вечеров, возвращаясь усталый с охоты, Олег прошел главные ворота Снежинграда и направился вдоль земляного вала домой, когда путь ему преградили трое парней из своры Радомира. Олег отступил на несколько шагов к стене близстоящей избы, защищая спину, не давая никому подойти сзади. Одну руку он положил на рукоять тесака, висевшего на ремне платья.

– Что надо и не много ли чести встречать меня в ночи? – как можно увереннее воскликнул Олег.

– В том и дело, что чести много – зло прошипел Борислав, бывший за правую руку Радомира.

– Так и ступайте по домам – перебил его Олег – Какое есть дело ко мне? Если есть, выкладывайте, а нет, так дайте дорогу.

С этими словами Олег заставил себя сделать полшага вперед.

– Дел с безродными и трусами не ведем. Сегодня на вече со старостами было решено принять Радомира в дружину на службу – продолжил Борислав, выделявшейся копной рыжих волос.

– Кто бы сомневался в обратном. Приняли, я рад – натянуто улыбнулся Олег.

– Да, но на совете открылась одна любопытная деталь, и Радомир как участник собрания попросил тебя в неё посвятить – оскалился Борислав. Все трое заговорщицки захихикали, переглядываясь друг с другом.

Озноб пробежал по спине Олега. Слова «безродный» и самодовольные рожи троицы закружились в его голове. Что-то подсказало, что речь пойдет об отце. Эта догадка сковала ему ноги, а уловивший смятение Борислав продолжил:

– Кто-то из старцев предложил тебя принять в дружину воеводы, на что посадник заявил ты не можешь быть удостоен такой чести. Он напомнил, как твой отец подбивал горожан против княжеской власти, а когда у него ничего не получилось, он позорно и безответственно исчез, бросив семью на произвол судьбы. Нельзя тебя выдвигать в дружину.

Олег с трудом внял сказанному, повторив все слова еще раз, чтобы осознать их смысл и значение. Ему стало не по себе. Он подумал о том, должен ли ринуться в драку за оскорбление, требовавшее действий, но, с другой стороны, он не чувствовал былого возбуждения и уверенности в правоте. Внутренний голос предательски призывал не совершать необдуманных решений, попробовать избежать конфликта. Подобные мысли были противны Олегу. Он боролся с искушением и одновременно боялся, что вспышка гнева только подтвердит их слова, покажет, что он им поверил. Этого он не мог допустить, убеждая себя, что надо вначале разобраться, была ли это правда.

– Сын за отца не в ответе – против воли, медленно и тихо произнес он.

– Ха-ха, для нас ты всегда будешь сыном труса и предателя – еще раз оскалился Борислав.

– Пошли вон – Олег толкнул ближайшего к нему парня и зашагал не оборачиваясь к дому.

– Скатертью дорога! – полетели слова вдогонку.

Олег шел, не разбирая шагов.

– Зачем это все! Почему на меня? Как теперь жить с этим позором?! – скрежетал он зубами.

Сил заходить домой не было. Он бросил охапку соломы под крыльцо избы и долго лежал с открытыми глазами и пристально, не отрываясь, смотрел на луну. Куда-то далеко её свет уходил в бездонную даль его тоски. Щемящая боль и множество смешанных чувств эхом отражались в этой глубине.

С рассветом Олег с тяжелым осадком на душе перешел в избу, сел подле печи в ожидании, когда мать выйдет и начнет стряпать еду. Младший брат безмятежно спал в сенях в такое раннее время.

– Мать, расскажи мне об отце? Что на самом деле с ним произошло? – спросил Олег как только она вошла в избу.

Изольда бросила взгляд на сына, сразу поняв по его хмурому виду, что случилось что-то серьезное. Она постаралась улыбнуться и мягко произнесла:

– Сынок, мы много раз об этом говорили. Он пропал без вести на охоте. Твой отец был сильным духом и не боялся бросить вызов любым опасностям. Почему ты не спал всю ночь? Что стряслось?

– Мам, это я от тебя слышал много раз. Почему он оставил нас? Вчера было вече и мне передали, что речь зашла обо мне, принять ли в дружину или нет. Посадник был против, сказал, что мой отец был предателем и выступал против княжеской власти. Я недостоин чести служить в дружине воеводы. Что это все значит? Ты всегда рассказывала совершенно другое… – подбородок Олега задрожал.

Печаль и тревога отразились на лице матери. Изольда села за стол, взяла ладонь сына в свои руки и стала подбирать слова. Они тяжело ей давались, она говорила медленно и в голосе читались скорбь и сожаление.

– Олежек, сынок, все эти годы я не обманывала тебя и Светозарушку когда говорила, что ваш отец был сильным мужчиной и им можно было гордиться. Он был лучшим охотником в Снежинграде и мог один ходить на кабана и медведя. Еще у него были золотые руки – сколько изб он заложил в городище и что только не делал из дерева своим топором. Дяде Аскольду отец помог расширить кузницу, и они вместе работали над устройством большой домницы.

При этих её словах большие глаза Изольды осветились мечтательным светом. Олег старался не смотреть матери в лицо – внутри него царило сомнение.

– Да, он не был воином и не командовал дружиной как бы тебе хотелось. Он был слишком вольнолюбивым, чтобы служить кому-либо кроме семьи. Но горожане его почитали и уважали. С ним вы всегда росли в достатке.

– Мам, я знаю, что он был искусным охотником и ремесленником, но почему теперь все считают его предателем, почему ты раньше мне не говорила правду? – Олег встал из-за стола и стал ходить по горнице. – Как теперь жить с этим позором?! – с раздражением и отчаянием вскричал он.

– Сынок, тебе было бы сложно это все понять раньше. Может я и неправа, но бывает так, когда правду лучше приберечь для себя, если она слишком горька и тяжела, чтобы её принять близкому человеку – с этими словами Изольда подошла к сыну с желанием погладить по волосам.

– Расскажи тогда сейчас все как было – твердо прочеканил Олег, отклоняя голову, и отошел в противоположный угол избы.

– Твой отец никогда не был предателем и всегда заботился о благополучии Снежинграда. Однажды он появился невесть откуда в наших краях и поселился обособлено на окраине. Был нелюдим и долго ни с кем не сходился. Но постепенно его умения загонять зверя на охоте и обращаться с деревом расположили к себе горожан, и он был благожелательно всеми принят. С твоим отцом я познакомилась на празднестве Купалы[18], и мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Мы уважаемый род Волотовичей и наши предки испокон веков обосновались здесь на реке Мологе. Моя кровь и кровь твоего дяди благородная, и родители, к счастью, не стали возражать против нашего брака. Мы жили в большом чувстве и согласии, хотя я всегда знала, что твой отец одержим какой-то неведомой дремлющей страстью к свободе и дорожил ею превыше всего – Изольда всплеснула руками в бессильном жесте, что уже ничего не поправить и не изменить, и продолжила – Горожане до последних лет вели торговлю и выстраивали мирные отношения с соседями. Все изменилось, когда у нас появился нынешний посадник, ставший призывать старцев и купеческую знать примкнуть к княжеской власти Великого Новгорода, суля им выгоды и награду. Твой отец считал, что надо развиваться обособлено, хранить независимость, держать мир со всеми и расширять торговлю и поэтому уговаривал горожан, чтобы на вече они заявили о своем несогласии. Многие его поддерживали, но посадник оказался хитрее: он позвал княжескую дружину, они оговорили отца, и на вече отцу не удалось отстоять свою правоту. Так посадник от имени князя стал управлять городищем, и нашу семью начали всячески притеснять. Отец предлагал обосноваться на новом месте у поморов, но я только родила Светозара, а тебе было три года от роду. Мы решили переждать две зимы и тогда уплыть на север. Но случилась беда. Однажды отец ушел на охоту и так и не вернулся. Подозрения вначале пали на посадника, что он причастен к исчезновению. Все жители Снежинграда отправились на поиски и в результате в дремучем лесу на той стороне разлива нашли его копье, лук со стрелами и одежду, но ни тела, ни следов крови и битвы не обнаружили. Посадник и старцы заявили, что дело нечистое и сожгли все его вещи на Святилище, чтобы задобрить идолов. С тех пор та сторона разлива считается проклятым местом, и никто там не охотится. Я не верю, что твой отец связан с нечистой силою, и продолжаю ждать, когда он вернется к нам, но надежды, наверное, уже нет. На меня были гонения из-за отца, но посадник по прошествии времени перестал нас мучить, и я с дядей Аскольдом смогли вас спокойно вырастить.

Изольда села на лавку, и слезы безмолвно потекли по её лицу. Как тяжело ей дались все эти годы одиночества, сомнений и надежд. Она с теплотой посмотрела на Олега и добавила:

– Он очень вас любил, гордился тобой, видел в тебе много ярких качеств и считал, что ты станешь настоящим мужчиной, будешь вершить великие дела. Я всегда старалась дать вам все самое лучшее, что было у меня. Жила только тобой и Светозаром.

Изольда умолкла и без сил опустила руки на сарафан. После долгого молчания Олег мрачно выдавил:

– Теперь мне понятно почему я всегда чувствовал себя изгоем, а дружинники никогда не выказывали мне знаков уважения, даже несмотря на мои успехи и способности. Радомир со своей шайкой старались задирать меня по любому поводу, улавливая отношение старцев и знати ко мне. Спасибо мама… Лучше позже, чем никогда.

– Ты несправедлив сын, думая только о своих невзгодах. Я держала все это в себе, отгораживая презрение и нападки от тебя еще маленького и неготового встречаться с пугающей реальностью. Представь каково мне было терпеть взгляды и отношение посадника?! Но я и дядя Аскольд защищали тебя, и я не скажу, что у тебя было настолько несчастливое детство. Подумай об этом и цени то, что я вложила в вас, мои силы и любовь. Прошу тебя! – Изольда бросила на Олега умоляющий взгляд.

– Мам, но почему мы сами потом не ушли на новое поселение, где могли жить без оглядок и осуждения? Начали бы новую жизнь? – вскричал Олег.

– Олежек, куда и где, кому я нужна с двумя детьми? Это совсем непросто. Здесь у нас большой дом и земля, нам помогал дядя Аскольд и как никак другие горожане, хранившие добрую память по отцу. Там я была бы совсем одна, я боялась. Я думала об этом много раз, но как мать не могла пойти на такой безрассудный поступок, чтобы подвергать вас неизвестности. Я решила все это перетерпеть ради вас и вашего будущего.

– Да, которого нет – съязвил Олег.

– Будущее есть всегда! Я учила вас и дала тебе все, чтобы ты смог гордо и с достоинством пройти свой путь – разгорячилась Изольда.

– Ага, конечно, без отца и будучи ненавистным посаднику и дружине… – хотел продолжить Олег, но замолчал. Он походил взад-вперед по избе и на пороге тихо произнес:

– Мне надо о многом подумать, но я благодарен тебе за правду. Теперь я сильнее чем раньше буду ковать себе броню, чтобы закрыть все свои душевные раны – с горькой ухмылкой Олег открыл дверь в сени и вышел.

Изольда с отрешенным видом и невидящими глазами продолжала сидеть на лавке, скрестив руки на коленях. Беззвучие повисло в воздухе, а тоска по прошлому расползлась по всей избе.

Глава 4. Водяной

Спустя несколько дней два брата подошли к широкому разливу, образовавшемуся после крутой дуги, которую река Молога описывала перед Снежинградом. Олег и Светозар стояли на поляне, окаймленной высоким берегом, круто обрывающимся справа и плавно спускающимся к самой воде слева. На краю поляны росла одинокая высокая береза с роскошной кроной, немало повидавшая на своем веку. Дерево нависало над кручей обрыва словно хотело войти в воду и обняться с рекой как два давнишних хороших друга. К одной из нижних веток была привязана бечевка, на которой все парни любили раскачиваться и прыгать в воду, стараясь улететь подальше и сделать побольше брызг при падении. Двум братьям эта забава была также по душе, но в этот раз они пришли совсем по другому делу.

Светозар давно уговаривал Олега провернуть шутку с одним загадочным столбом, одиноко возвышавшимся над водой у противоположного берега в тихом затоне. Столб выглядел зловеще и отпугивал не только мальчишек, но и местных рыбаков, старавшихся держаться от него подальше. Черный и кривой – он на рост человека возвышался над водой. Было совсем непонятно как он там оказался посреди водной глади и какие тайны скрывает в себе. Часто вороны и другие хищные птицы подолгу сидели на нем, степенно наблюдая как лодки рыбаков и торговые струги проходили поодаль. За столбом противоположный берег реки уходил крутым косогором вверх, прячась в объятиях непроходимого леса. Из-за высоких деревьев затон всегда был в тени, а речка теряла свой мерный ход, создавая иллюзию мнимого покоя. В народе ходило поверье, что место это нехорошее, гиблое из-за своих подводных течений, а сидевшие вороны со своим протяжным, резким карканьем только усиливали тревогу и беспокойство.

День выдался пасмурный и потому на поляне кроме Олега и Светозара да березы никого не было. Тяжелые облака, через которые с усилием пробивалось солнце, быстро летели к ним навстречу. Ветер наслаждался простором и пускал мелкую рябь по разливу, исчезая где-то у дальних берегов реки, продолжавшей свое бесконечное движение.

– Хорошо, что погода сегодня нежаркая – сказал Светозар – Никого здесь нет.

Олег ничего не ответил, хмуро обводя взглядом поляну и разлив.

– Старшой, ну ты что, ты же мне обещал помочь с проделкой со столбом. Так хочется рассказать ребятам, что мы это сделали. Представляешь сколько будет разговоров и пересуд?! – с напускной горячностью затараторил Светозар.

Олег посмотрел на брата, протянул неспеша руку, потрепал по голове и произнес:

– Да, дружище, раз обещал, то слово свое надо держать. Просто нет желания ноги мочить. Сегодня действительно ветрено. Ладно, пойдем делать плот.

– Вот, другое дело, вот это по нашему! – и Светозар вприпрыжку побежал по отлогому спуску к берегу, где рос камыш.

– Я буду резать камыш тесаком, а ты бери топор и сходи наруби пять или шесть стволов дерева толщиной не меньше своей ноги – крикнул ему в спину Олег.

– А потом? – переспросил Светозар, показывая всем своим видом крайнюю заинтересованность.

– Уложим в ряд через небольшие расстояния и будем укладывать на них толстый слой камыша и перевяжем все крепко бечевкой. Она у меня в котомке – Олег деловито снял с плеча сумку и положил на траву – Давай постараемся быстро со всем управиться. Неохота по воде в сумерках плавать.

– Будет сделано! – переиграл с озорной улыбкой Светозар деловитый и холодный тон Олега и побежал к ближайшим деревьям.

Провозились они изрядно и теперь оба критически смотрели на результат их труда.

– Да… – протянул Светозар, подпирая бока двумя руками – ты уверен, что этот плот поплывет?

– Какие бревна принес, такой плот и получился – сухо сказал Олег и нагнулся, чтобы усилить узел на стыке двух бревен.

– Ты мне не говорил, что они должны быть совсем ровными – стал защищаться младший брат – Я срубил какие смог.

– Плот-то поплывет. Вопрос как он будет держаться на воде и насколько устойчив к качке. Из-за кривизны деревяшек я не смог правильно их уложить и стянуть все камыши. Теперь остается только проверить. Спускаем его – и Олег, зайдя по колено в воду, стал стягивать его в реку. Светозар уперся сзади и два брата быстро втащили его на воду.

– Залезай! – скомандовал Олег и добавил со слабой улыбкой – Я пока подержу его, чтобы он не уплыл, а ты попробуй его покачать. Посмотрим, насколько он плох.

Светозар вскарабкался на сооружение и попрыгал вначале в центре, потом сделал по шагу вправо, влево и довольный воскликнул:

– А это очень даже и неплохая посудина у нас получилась. Вполне для нас сегодня сгодится.

Олег бросил последний критический взгляд на конструкцию, отдал брату подобия весла, которое он сам заранее выстругал и залез на плот, медленно начинавший движение вниз по течению.

– Можно я буду грести и править к заводи и черному столбу? – с надеждой посмотрел Светозар на старшего брата .

– Можно – спокойно ответил Олег – Главное не делай резких движений. Я сяду на другой край, чтобы уменьшить перекос пока ты будешь работать веслом с этой стороны.

Два брата на плоту стали продвигаться к противоположному берегу. Младший, прямо и с гордостью стоял на краю плота, совершая резкие взмахи руками, его свободная рубаха развивалась на ветру, и он с удовольствием подставлял свое светлое лицо порывам ветра и лучам солнца, когда оно выходило из-за туч. Старший сидел с согнутой спиной, опёршись одной рукой о колено, и казалось не принимал участия в том, что происходило сейчас – дума его блуждала где-то далеко от здешних мест.

Вскоре они вышли за середину разлива и пересекли границу затона. Течение, с которым они боролись ранее, прекратилось, и вода стала темной, неподвижной массой. Её поверхность как черная краска была непроницаемой для глаз, и было совершенно непонять, что она скрывала в глубине. Вокруг все замерло: не доносились ни звуки птиц, ни шорох деревьев. Витавшая в воздухе таинственность и возросшее в груди беспокойство заставили Олега встать и пристально всматриваться в воду.

– Какое тихое место. С того берега оно всегда выглядело спокойным, но сейчас нет ни ветерка, ни звука. Слегка кошки скребут… – произнес Светозар.

– Черные или белые скребут? – заставил себя пошутить Олег.

– Черно-белые с пятнами – не остался в долгу Светозар.

Когда они подплыли к заветному столбу Олег забросил на него кольцо бечевки и медленно стал подтягивать плот.

– Смотри в оба! – окликнул Олег младшего брата – Вдруг здесь коряга в воде? Проверяй веслом глубину и то, что перед нами может быть под водой. Не видно ни черта.

– Не волнуйся, я как раз это и делаю – и Светозар, не договорив, то ли оступился, то ли голова закружилась, но он вдруг потерял равновесие, взмахнул руками, выпустив весло, и полетел спиной на плот, при этом весло упало в воду. От падения деревянное сооружение заходило из стороны в сторону, и Олегу пришлось броситься на колени и расставить широко руки, чтобы переждать и стабилизировать его положение.

– Ах ты – вскрикнул Светозар – Весло уплывает! Как же я так оступился? – с досады Светозар махнул обеими руками – Сейчас прыгну за ним!

– Стой, подожди! – остановил его Олег – Я лучше плаваю, мне и доставать.

– Моя вина, мне и исправлять – запротестовал Светозар.

Пока оба брата спорили весло отнесло еще немного в сторону, потом на воде блеснуло солнце и оно скрылось из виду.

– Что такое, где весло? Куда оно делось? – недоуменно смотрели они друг на друга, пытаясь в глазах прочесть ответ или подсказку исчезновения.

– Я его только что видел, буквально в двадцати шагах. Оно должно быть там – причитал Светозар.

– Может быть водоворот. Такое возможно – тихо произнес Олег – Хорошо, что не стали плыть за ним, если здесь и правда коварные подводные течения.

– Что же теперь делать? – растерянно спросил Светозар.

– Давай вначале сделаем, что ранее задумали, а потом будем разбираться как выплывать отсюда. Соорудим из части плота чем грести можно будет.

Олег добрал на себя бечевку и притянул плот к столбу. Светозар вытащил из котомки большой устрашающего вида шлем. Его они выковали по чертежу и конструкции Олега, позволив крепким рукам дяди Аскольда реализовать задуманное. Формой шлем походил на череп человека и теперь по задумке Светозара его надо было водрузить на столб, чтобы все в Снежинграде знали, кто мог отважиться на такой смелый поступок. Он передал шлем Олегу, вынул из котомки еще сверток материи и бережно развернул его. Внутри лежали две маленькие деревянные головёшки, обладающие свойством светиться ночью при полной луне. Секрет такого обжига им как-то показал дядя Аскольд. Олег аккуратно насадил шлем на столб, а Светозар тщательно вывел глаза и зубы своими волшебными угольками. Подумав немного, он расчертил подобие человеческих ребер вдоль всего столба, чтобы в ночи рисунок напоминал скелет.

– Самое то для грядущего празднества Купалы. Во время ночных гуляний и пений все обратят внимание на нашу выдумку и должны будут оценить по достоинству.

– Ты главное сам не проколись Игорю и Вольке, а то никакого заговора не получится. Они точно раструбят на весь городище. А так послушаем кто и что будет говорить. Будет веселее – деловито подметил Олег.

– Лады – подтвердил Светозар – я и сам хотел хранить молчание первое время.

Он посмотрел на родной берег с одиноко стоящей березой и спросил:

– Как будем теперь выбираться отсюда?

Олег смерил взглядом оба берега, их плавучее сооружение и предложил:

– Без весла нам не доплыть, так как течение сильное. Унесет. Но мы сдюжим дотолкать плот до ближайшего берега по заводи, сделаем нормальное весло и тогда вернемся. Как тебе такой план?

Светозар поглядел на воду и ответил:

– Не по душе лезть в эту мутную черноту. Почему нельзя открепить одно из бревен от плота?

– Ага, тогда он точно прямо здесь весь и рассыпится – отрезал Олег – Я буду толкать, а ты займешься веслом на берегу. Скоро уже солнце к лесу начнет клониться, так что надо поторапливаться.

Он аккуратно сполз в воду по грудь и во всю силу заработал ногами. Плот медленно поплыл в сторону берега как вдруг Олег возбужденно воскликнул:

– Вижу, вижу наше весло! Вот оно под мною на глубине. Рукой подать вроде. Похоже одним концом в корягу уперлось. Сейчас достану!

Светозар не успел и возразить как старшой нырнул головой вниз. Сам он, сколько не приглядывался в то же место, никакого весла не видел. Олег вынырнул и, запыхавшись, прокричал:

– Дай мне бечевку нашу! Я буду держать её в руке и привяжу к веслу. Как только сильно дерну, то тяни. Оно оказалась чуть глубже… и вроде там коряга мешает.

Младший брат поддался задорному настрою старшего и, протягивая бечевку, пошутил:

– Будь спокоен. Вытяну и тебя и весло и самого Водяного!

Олег набрал полную грудь воздуха и нырнул еще раз во всю силу рук. Светозар проводил силуэт брата и его ноги в этой мутной, темной воде и стал напряженно всматриваться. Он различил какую-то возню, как будто Олег привязывает бечевку к веслу. Потом забулькали пузыри и тут внезапно все стихло. Светозар прошел от одного края плота до другого, осмотрелся вокруг него еще раз, но поверхность оставалась недвижимой и затон предательски хранил тишину. Подождав безрезультатно еще немного, младший испуганно закричал:

– Брат, что за дурацкая шутка! Вылезай, не смешно?!

Здесь он вспомнил, что в руке у него все еще оставалась веревка. Он дернул за нее, но она не поддалась и слегка потянула Светозара в ответ.

– Вот, как ты решил разыграть меня? – рассердился уже Светозар – Ну я тебе устрою взбучку, старшой.

И он прыгнул в воду вслед за бечевкой. Светозар хорошо плавал, отлично нырял и вообще вода была его стихией. Он резкими рывками двигался вдоль веревки, опустившись на корпус или два вглубь. Перед собой он увидел увесистую лапу коряги, здесь же бечевка перегибалась и уходила правее в глубину, где терялась за скоплением довольно длинных водорослей.

– Там ты спрятался? – пронеслось в голове, когда, сделав бросок, он стал раздвигать волнистые плети растений. За ними он различил очертания больших лежавших друг на друге валунов и темное углубление между ними. Светозар подплыл ближе, всмотрелся внутрь подобия пещеры и леденящий озноб пробежал по его спине, выдавливая воздух с криком ужаса и отчаяния. Он успел совладать с собой, чтобы не хлебнуть воды и не усугубить положение. Перед ним предстало неведомое ему существо:

– Неужели Водяной?! – был поражен младший брат и страх по-прежнему блуждал внутри него от самых пяток до кончиков волос.

На нижнем валуне не то сидел, не то полулежал огромный человекообразный старик многими членами тела подобный рыбе: выпученные на выкате круглые глаза, два длиннющих уса над широким и выдающимся вперед ртом, тина, покрывающая его голову, и толстое словно бочонок брюхо, переходящее в мощный короткий рыбий хвост. Вид у него был не столько злобный, сколько отталкивающий своей нечеловеческой внешностью: вместо ушей – плавниковообразные треугольные наросты; спутанная борода скрывала жабры на шее; чешуя вместо кожи, меняла окрас от золотистого на голове до буро-черного на хвосте; длинные мускулистые руки венчались похожими на ракообразные клешни с мощными пальцами и перепонками. Он держал весло и конец бечевки, перекидывая его с одной лапищи на другую, и в глазах его читалась недобрая усмешка.

Неожиданно для самого себя Светозар собрался с мыслями и будто крикнул сквозь воду:

– Где мой брат? Зачем Вы поймали его?

– Ох, ох, ох… Насмешил, рассердил – ответил Водяной – Сам с два вершка, а мне смеет вопросы задавать. Показать кто я такой?

Водяной вскинул свои мощные лапища и стал колыхать свою тинообразную бороду так, что вода вокруг начала бесноваться, водоросли клониться ко дну и Светозара откинуло волной к валунам, об один из которых он сильно приложился спиной. Молодец понял, что хозяин положения здесь совсем не он и заговорил мягким, размеренным голосом:

– Знаю и вижу, Вы Водяной, хозяин рек и озер. Командуете всеми рыбами и жалуете рыбаков, что делятся своим уловом.

– Ох, ох, ох… Удивил, задобрил. Сам с два вершка, но верное слово за собой имеешь. Что, за братцем своим явился ко мне?

– Да, он нырнул за веслом и пропал. Я поспешил за ним на выручку. Мы не могли представить, что побеспокоили покой и тишину самого Водяного.

– Хо, хо, хо… Хитришь, на жалость давишь – довольный хлопнул Водяной себя по пузу лапищами – Беспокоить, тревожить меня по пустякам – неправильно. Я вот и столб для вас, людей, поставил, чтобы не лезли посторонние ко мне в затон. Видели его, черный такой?

– Видели столб – смутившись ответил Светозар – Но как было понять, что за него плавать нельзя? И что Вы здесь живете?

– Ха, ха, ха… Здрасьте, приплыли – усы Водяного над ртом вытянулись вверх вдоль лица – Что, разве отец да мать про меня ничего не сказывали? Или старцы языческие на празднествах? Да…, времена наступили. А вы еще и осквернять мое предупреждение вздумали.

– Виноваты мы, конечно. Не знали – потупил взгляд Светозар.

– Вот и мне несмешно – схмурил брови Водяной – Знаки природы надо читать, за зверьем и лесными тварями наблюдать так, чтобы тебя не видно и не слышно было, вот тогда узнаешь её природу-матушку, детей её всех и секреты неведомые. А эти еще шлем свой поганый водрузили и столб чем-то мой измалевали.

– Простите нас! Мы без злого умысла, а забавы ради – смог вставить Светозар, упавшим голосом.

– А раз залезли, то не обессудьте. Придется пожить, поработать у меня. Хозяйство большое, всем дело найдется.

– Нельзя нам у вас оставаться. Матушка беспокоиться будет. Отца нет и мы у нее одни. Она не переживет такого горя – вкрадчиво и как можно жалостливо, на распев, проговорил Светозар.

– Ох, ох, жалеть и жаловать. Жизнь она штука жестокая. Ты разве не знал?

Речное чудище провело по своему лицу лапищей так, что чешуя его сменилась с золотистого на красно-бурый. Почесывая бороду и хитро прищурив свой правый глаз, он добавил:

– Где тебе, молодо-зелено. Приводи свою матушку, я сделаю её своею женой. Раздолье у меня будет для всех.

– Не согласится она, точно знаю – не замешкался Светозар – Могу я предложить Вам достойный подарок? Выкуп?

Для убедительности и уверенности Светозар выпрямил спину, уперев обе руки в бока.

– Мммм… – протянул Водяной, расплывшись в заговорщической улыбке – Вербовать, задаривать я и сам люблю, но эти слова достойны взрослого мужчины. Внимаю тебе, что можешь предложить?

Светозар, ободренный удачной идеей, что смог заинтересовать речное чудище, продолжил вкрадчивым голосом, тщательно подбирая каждое слово:

– Есть одна вещица, которая Вам точно приглянется. Все дивились и хвалили кому я её показывал. Это кораблик, сделанный из редкого дерева, коего в наших краях не сыскать. Форма его доселе нашими мастерами невиданная, а по бортам знаки нанесены неведомые.

– Ух, ух, ярко сказано, описано, да кораблей я видывал много разных, а уж сколько у меня на дне покоится и не сосчитать – Водяной замолчал и цвет лица его снова сменился на золотистый – Но ты мне понравился. Смелость и задор вижу в тебе. Не каждому дано так со мною разговаривать, а потому вот тебе мой наказ.

Водяной притянул широкий стебель водоросли, взял с лежащего камня толстую рыбью кость и стал писать на растении: «Двоих братьев отпускаю, но с уговором, что наведается младший из них ко мне в гости еще раз и покажет обещанную диковинную вещицу. Со столба велю все снять и его отмыть, потому что на нем кроме воронов ничего видеть не желаю. А тебе повелеваю держать язык на замке. Срок тебе месяц даю ко мне в гости пожаловать».

– Все ясно? Этот стебель наш с тобой уговор и нарушить его тебе смерти будет подобно.

– Яснее не бывает. А как мне к Вам в гости еще раз попасть? – бодро спросил Светозар.

– Как сегодня пожаловали. До столба на плоту доплывешь и ныряй. А я уже и встречу. Развеял ты мою скуку, так что теперь бывай. Нынче я великодушный.

На этих словах Водяной взял длинные косы из тины своей правой лапой, сделал два круговых движения и появившийся невесть откуда водоворот подхватил Светозара, унося наверх. От неожиданности произошедшего младший брат ничего не успел сказать на прощание речному чудищу. Оказавшись на поверхности, Светозар повернул голову и увидел рядом с собой плот и держащегося за него старшего брата, изумленно и одновременно испуганно смотревшего в ответ.

– Ты куда пропал?! Я тебя кричу, зову, нырял несколько раз в этой мути непроницаемой. Ко мне уже мысли страшные полезли – переводя дыхание воскликнул Олег.

– Странно, а я за тобой в воду прыгнул. Ты сам долго не показывался как за веслом полез. Весло-то с тобой? – недоуменно произнес Светозар.

– Да вот оно. Всплыло рядом с плотом как я его из-под коряги дернул.

Оба брата долго и молча смотрели друг на друга, вопрошая глазами и не находя ответа во всем, что сейчас произошло. Младший брат очнулся первым:

– Поплыли отсюда домой пока целы. И давай вначале снимем шлем со столба. Не место ему здесь.

Олег кивнул в знак согласия, залез на плот, втянул на него Светозара и мощно заработал веслом.

Когда уже смеркалось и деревья откидывали причудливые тени, два брата, выбравшись на берег, направились в сторону дома. Каждый был погружен в свои мысли. Светозар все возвращался к отдельным фразам разговора с Водяным, к тому, как странно пропало весло и как долго его брат не выныривал на поверхность, да и сам он провел неизвестно сколько под водой.

– Разве такое возможно? Неужели и вправду на свете есть колдовство, Водяной, леший и прочая нечистая сила? Значит все это не сказки и в серьез? Возможно ли разговаривать с ними, да еще и под водой? – задавал себе вопросы Светозар.

Прокручивая все случившееся еще и еще раз, он убедил себя, что все почудилось из-за того, что он очень глубоко и, главное, долго оказался под водой.

– Надо будет хорошенько еще раз все обдумать. В конце концов испытаю повторно себя у черного столба, чтобы развеять наваждение – решил для себя Светозар.

Всю дорогу он присматривался к Олегу, силясь понять, какие мысли гложат старшего брата, переживает ли он за то, что случилось на разливе. Светозар не стал намеренно расспрашивать старшего о произошедшем, но каким-то странным образом Олег само собой заговорил, что сегодняшняя вылазка была захватывающей и полезной, что они построили и припрятали надежный плот, разведали наводящий страх черный столб. Перед самым домом старший брат попросил младшего не рассказывать матери, что они потеряли весло и опасно ныряли за ним в мутную воду затона. Светозар охотно согласился, терзаемый непокидавшим его ощущением, что они по-разному пережили приключение у черного столба.

Глава 5. Свобода

Той же ночью Олегу приснился странный сон, который во многом способствовал тому ключевому решению, определившему его будущее и многие последующие события.

Снилось ему как над Снежинградом и окрестностями нависли темные, грозовые тучи и не желали никуда уходить. Ветер неистово носился между домами по пустынным дорогам и дворам, поднимая клубы пыли вперемешку с ветками деревьев и листвой. Олег вышел навстречу стихии, чтобы прочувствовать её силу, и стал подниматься по ближайшему холму, дивясь тому, как порывы ветра прижимали гречиху к самому низу земли и гнали эту волну по полю до самого горизонта. Самого Олега Ветер мягко подталкивал в спину, приглашая следовать дальше по дороге. Выйдя на вершину холма, он увидел, что к нему приближаются две стелящиеся по земле черные гороподобные тучи, уходящие вверх до самого неба. Это был Ветер, кружащий с бешенной скоростью и разрывающий грозовое небо, отчего смертельный воздушный водоворот был окрашен в бурые, темные цвета. Олег стоял и завороженно смотрел на танец буйства и разгула стихии. Не успел он подумать, что могло происходить внутри такого устрашающего явления как вихрь сбил его с ног и втянул в один из водоворотов. Непрозрачная серо-синяя пелена застилала глаза и вокруг ничего нельзя было разобрать. Олега начало кружить и раскачивать из стороны в сторону. Движения стали такими быстрыми, что он закрыл глаза и сжался в комок, осознавая, что не владеет своим телом. Остались только мысли в голове и ужасные ощущения от бешенного ритма вращения. Ему было страшно: он напрягал все мышцы как мог и боялся, что не выдержит напряжения и его разорвет на куски.

– Если мне суждено разбиться, то пусть это случится сейчас. Больше не могу выносить эти мучения. Остановите этот водоворот. Невозможно так летать и кружиться человеку. Так не должно быть!

Олега поднимало и опускало вверх и вниз, унося в неведомое. Паника болезненно подтачивала волю.

– Куда я лечу? Где окажусь? Смогу ли вернуться и увидеть родных? – спрашивал он себя уголком сознания.

Пытка продолжалась долго и Олег перестал на что-либо надеяться. Вдруг все остановилось, откуда-то сверху появился свет и он начал плавно опускаться вниз. Олегу почудилось, что он оказался в совсем незнакомом месте, где никогда не бывал, но на душе стало так хорошо и легко, что возникло желание остаться и все посмотреть. Только он коснулся земли и сделал шаг, как в этот момент проснулся и открыл глаза.

Привычный утренний свет заливал сени и Олег еще длительное время, лежа, отходил от пережитого. Болезненные ощущения во время сна были настолько сильны, что руки и ноги еще болели от нагрузок.

– Приснится же такое – заключил про себя Олег и стал одеваться.

В течение всего утра он часто возвращался к увиденному, удивляясь насколько яркими были впечатления от полета, задавался вопросом зачем и почему это приснилось, что за новое место где он оказался и что было если бы сон продолжился дальше. До обеда он по просьбе матери прокладывал межу[19] по краю недавно распаханных земельных владений. Работа была не из легких, так как приходилось корчевать старые пеньки. К полудню он закончил половину и, довольный проделанным, установил на одну из борозд самую уродливую корягу, на которую водрузил собственноручно выструганного деревянного устрашающего вида Чура[20] с увесистой палицей в руке. Запыхавшись и устав, Олег выпрямился и посмотрел на ласково светившее солнце, которое в этот момент как-то особенно наполнило теплом его истерзанную душу.

– Да, надо уезжать. Время пришло! Надо выбираться отсюда и искать счастья – эти мысли пронеслись в его голове вместе с догадкой, зачем был нужен этот сон. – Мне и снилось, что надо оторваться от земли, от городища и двинуться на новые места пусть это будет трудно и тяжело – Олег щурился, глядя на солнце, и улыбка впервые за последнее время заиграла на его лице.

Он понял, что здесь и сейчас он принял судьбоносное решение и радовался как легко оно ему далось, что теперь ничто не остановит его на пути в дальние края. Олег еще раз закрыл глаза и долго стоял, наслаждаясь тем, как солнечное тепло растекалось через веки по телу и насыщало силой, решимостью и одновременно легкостью бытия. Хотелось высоко подпрыгнуть и полететь словно птице навстречу ободряющим лучам. Олег не выдержал и громко закричал:

– Эге-ге-ге-эээээээ!

– Осталось объявить о своем решении матери, брату и дяде. Это будет им нелегко принять, но они рано или поздно поймут – сказал он себе.

Олег еще раз порадовался солнечному волшебству и осенившему его видению и принялся дальше за работу. Для себя он решил, что не будет ничего откладывать и завтра переговорит со всеми.

Утро наступило быстро и после полудня Олег смог отправиться к кузнице дяди Аскольда. Она находилась на окраине городища, чтобы шумом и дымом не мешать другим жителям. Обычно Олег хаживал самой короткой тропкой, но в этот раз ноги сами несли его через весь Снежинград и памятные для него места. Он шел, вспоминая связанные с ними истории, где-то останавливался и замирал, чтобы вспомнить детали того или иного события, рассмотреть избу или двор где что-то происходило.

– Неужели я это все вижу в последний раз, готов надолго проститься без уверенности, что смогу вернуться сюда? – спрашивал себя он.

Былая решимость уступила место тени сомнения, и Олег продолжал блуждать по городищу на пути к кузнице пока, выйдя на главную улицу, не встретил Радомира, деловито едущего к Детинцу вместе со своим отцом на двух вороных конях. Радомир в свою очередь заметил Олега и козырнул рукой, держащей плетку, снабдив обидный жест издевательской ухмылкой. Все внутри старшего брата закипело, и он решительно повернул к кузнице, перейдя на быстрый шаг. Перед заветной дверью он опять застыл в колебаниях и наконец, собравшись с духом, вошел в кузницу.

Работа, как всегда, кипела, дядя Аскольд с младшим братом закладывали в домницу древесный уголь и железную руду. Дядя улыбнулся, подошел и крепко обнял Олега. Потом они все вместе приступили к варке железа и просторная кузница наполнилась жарой, мужскими окриками и потом разгоряченных человеческих тел. Когда выплавка и проковка были успешно завершены, все уселись на долгожданный перекус. Дядя разломил каравай хлеба и налил по чарке свежего холодного молока. Светозар самозабвенно крутил в руках кованные узоры животных, которые дядя Аскольд ради забавы выковал для младшего племянника, но от внимания дяди не могло ускользнуть напряженное выражение лица старшего, и он поспешил спросить:

– Какая дума гнетёт твою головушку? Ты сегодня сам на себя не похож.

Олег немного вздрогнул от вопроса, так как еще с самого утра безуспешно силился найти правильные слова, обыгрывая разные варианты, чтобы первым начать разговор.

– Дядя, братишка… Я принял решение покинуть дом, наш городище и отправиться в стольный град, Великий Новгород, а там найти себя, поступить на службу.

Олег хотел произнести все весело и легко будто речь шла о пустяке и плевом деле, но слова предательски медленно выползали из уст. Он посмотрел на дядю, чтобы по лицу прочитать, что тот думает, не сердится ли. Добродушное выражение глаз дяди Аскольда нисколько не изменилось и по нему можно было сказать, что он ожидал чего-то в этом духе.

– Как давно ты терзаешься таким решением? Когда задумался об отъезде? – спокойно спросил он.

– Наверное, как уже год, но последние события укрепили мою решимость. Оставаться здесь более я не могу – выпалил Олег, коря себя за то, что соврал со сроком.

Дядя Аскольд улыбнулся мягкой печальной улыбкой, хлопнул своими ручищами по коленям и, опершись на них, резко выпрямился во всю свою огромную стать. Он попросил Светозара присмотреть за затухающими углями в печи и предложил Олегу выйти с ним на прогулку, чтобы все подробно обсудить:

– Хорошо мыслить я могу только на ногах, да еще когда свободно дышится полной грудью.

До самого поля они шли молча. Дядя неспеша переваливался с одной ноги на другую, а Олег коротал время, срывая уже набухающие колосья пшеницы, тер их между ладоней пока шелуха не отлетала от зерен и забрасывал потом в рот, с удовольствием пережевывая сладкую кашицу. Он хорошо знал, что дядя любил подолгу обдумывать сказанное.

– Как-то давно я говорил тебе, что не всегда жил и ремесленничал здесь кузнецом. Ногами я порядочно истоптал матушку Русь и потому не в назидание тебе, а как добрый совет хочу предупредить, что быть одному это тяжелая доля и тебе придется несладко. Проложить свою дорогу по жизни надо и бороться за это право – долг каждого мужчины. Только вопрос когда вступить на этот путь, готов ли ты, с кем и как пойдешь по нему? А бывает встанешь на перепутье и если свернешь не туда, дашь слабину, то потом будет очень трудно вернуться назад – Дядя Аскольд чеканил слова в такт своих размеренных шагов и звучали они как всегда убедительно – Здесь мы пока еще можем защитить тебя от жестокости и подлости, а уйдешь, уже нет. Мне было бы спокойнее если ты еще на пару лет задержишься с нами, возмужаешь и окрепнешь духом. Возможно ты еще не готов встать на свой путь и, самое главное, остаться верным своему выбору.

– Дядя, я благодарен за твои слова, ты воспитал меня и всегда переживаешь, но с подлостью, несправедливостью я и здесь сталкиваюсь каждый день. Возьми Радомира и его приятелей. Что за паршивая свора?! Что он без покровительства отца? Разгуливают всегда вместе самыми важными в городище и притесняют всех остальных парней просто потому, что некому дать им отпор. Слова им не скажи. Разве это правильно? А то, что меня воевода в дружину не принимает из-за отца. Это ли не человеческая подлость? Бесит, что я ничего не могу с этим сделать – Олег пнул колосья пшеницы ногой, давая волю своим чувствам. Пройдя с десяток шагов, он добавил. – Я и сам не уверен, не знаю как сложится мой путь и какой он вообще должен быть. Но ты же мне не откажешь в упорстве и настойчивости, дядя? У меня есть убеждения и твердость в словах и данных мною обещаниях. Да, будет трудно и я не обманываю себя в ожиданиях, но не сделав шаг не осилишь дорогу, правда же, дядя? А в опасный момент я не спасую, не оступлюсь. Это я про себя знаю.

На этих словах дядя Аскольд обхватил Олега за плечи, притянул к себе и рассмеявшись, произнес:

– Даа, в упорстве ни тебе, ни Светозару не откажешь. В этом вы в нашу породу. Сам привык доводить любое дело до конца, прежде чем приступать к новому. Насчет Радомира… Ведаю о вашем давнишнем противостоянии и разделяю твое отношение к нему и его отцу, многие действия и порядки которого я не одобряю, но скажи не считаешь ли ты, что в этом противоборстве ты сделал все что мог? Сейчас отступить, хлопнуть дверью, уйти – это и есть свернуть с пути, прогнуться перед трудностями. Все ли ты способы попробовал? Все ли ключи подобрал от этой двери? Думал ли ты об этом?

С горящим задором в глазах Олег с чувством ответил:

– Много думал об этом я, дядя, и потому хочу уехать, чтобы потом обязательно вернуть должок Радомиру и его своре. Я не бросаю эту дверь, а лишь хочу совершить маневр и поискать правильные ключи кроме как в родном городище. Потом обязательно вскрою этот замок, а еще лучше разрублю его. Здесь в Снежинграде всё крутится вокруг воли посадника, и я не вижу себе достойного поприща. Одни шугаются меня, памятуя видимо отца, другие втихаря поддерживают, а может общаются только во многом из-за тебя. Так бы и совсем не стали… Как я не стараюсь, чувствую себя изгоем.

Дядя тяжело вздохнул и все также неспеша они пошли дальше по дороге.

– Гнев твой праведный, но никогда не одобрял я чувство мести и желание устроить возмездие за старые обиды. Помнишь зимой мы часто играли в игру «царь горы»? Так вот на этой горе царю всегда одиноко. По праву сильного он туда забрался, но рядом с собой ему уже никого не поставить, ни друзей, ни родных, ни соратников и потому любому правителю приходится ох как тоскливо. Запомни это и никогда, я надеюсь, ты не испытаешь бремя этой ноши! Потому не надо считать себя изгоем и подумай над тем, что возможно отцу Радомира пусто и тревожно живется в княжеских палатах, зная, что многие из старейшин и купеческой знати жаждут оказаться на его месте, свалить с царской горы. Самые одинокие они там, а не мы. Некому им доверять и поговорить по душам.

– Верно дядя, я как раз хочу найти друзей по себе, соратников с такими же взглядами и устремлениями, знаниями, чтобы вместе терзать любимое поприще, идти на подвиги и свершения. Жажду применить себя в деле плечом к плечу с простыми парнями как я, которые бы всем сердцем желали перемен, справедливости и причастности к чему-то большему чем простая жизнь ремесленника и пахаря – горячился Олег.

– Многие великие дела и подвиги оборачиваются для простых людей большим горем и тяжелыми испытаниями. Держи это напутствие при себе – вставил дядя Аскольд.

Он остановился, окинул взглядом простиравшееся поле и ближайший косогор, по которому стелилась вечерняя мгла, и развернул мягко рукой старшего племянника, приглашая идти домой. Добрую половину обратного пути они двигались в безмолвии.

– Обрести друга, боевых товарищей, на кого ты мог бы опереться и которые стали бы тебе как родные – это большая удача. Сожалею слышать, что тебе не удалось найти друзей, сплотить вокруг себя команду единомышленников в Снежинграде. Думаю, что тебе самому есть над чем подумать, почему так случилось. Списать на страх перед Радомиром и его сворой значит не найти правильного ключа от двери. Другие парни что-то не увидели в тебе, не нашли, не поверили? Должна быть толика твоей вины, что не объединил их вокруг себя. Извини, если мои слова больно задели тебя – участливо, но твердо заметил дядя Аскольд.

– Ничего дядя, я привык – уставший от разговора, грустно ответил Олег – Могу тебе сказать, что я честно старался, держал себя как центр другой силы и как мог противопоставлял шайке Радомира, не давая в обиду тех, с кем общался, защищая обиженных ими парней. Но ты видишь, что есть, то есть. Допускаю, что похоже усилий было недостаточно. Честно не понимаю, как надо было сделать по-другому. Я никогда не был главным заводилой, чтобы сыпать шуточками да прибаутками и веселить всех если от меня этого кто-то ждал.

– Слышу в голосе сожаление, но не стоит себя корить. В тебе много сил и ты хочешь применить их во благо. Это главное! Помни, что не надо спешить жить, у тебя будет все еще обязательно впереди, не торопи время – на этих словах дядя взял левую руку Олега в свою, накрыл другой, и с торжеством отчеканил своим басом – Ну что же, чувствую, что тебя не переубедить с отъездом, а потому даю тебе свое добро. Но при одном условии, что первое время подсобишь моему старому другу в кузнечном деле. Есть у меня такой в Великом Новгороде. На месте осмотришься и решишь куда двинешься дальше.

– Как же я тебя люблю, дядя. Спасибо тебе за все – не выдержал Олег и со слезами на глазах крепко обнял великодушного великана.

– Полно тебе. Каждый птенец, оперившись, стремится вылететь из гнезда. А ты у меня тот еще ястреб. Ого-го, силушка! – дядя поднял руку племянника вверх, помахав ею из стороны в сторону. Затем нахмурил брови и продолжил. – С матерью твоей я сам переговорю завтра. Скажу, что отсылаю тебя на выучку, набираться опыта. Так будет легче это принять. Ты поэтому раньше вечера к ней не приставай с отъездом, чтобы дать время успокоиться. Светозар пока при ней и я думаю, что она должна будет дать тебе свое благословение.

– Век буду тебе благодарен, дядя – промолвил Олег.

Оба стояли неподвижно, дядя Аскольд медленно провёл своей рукой по светлым и прямым волосам Олега и могло показаться, что у этого сурового, большого человека на глазах выступили капельки воды, заблестевшие от сияния только что вышедшего на ночной небосвод молодого месяца.

Сборы и приготовления к отъезду заняли большую часть месяца. Дядя как и обещал переговорил с Изольдой и конечно же она не приняла новость об отъезде. Были и слезы и уговоры и молчаливое несогласие, но мало по малу мать смирилась с намерением старшего сына и заявила, что своего благословения не даст, но и препятствовать не будет. Дяде она признавалась, что с тяжелым сердцем гонит от себя плохие мысли, чтобы что-то не случилось с Олегом подобно тому, как произошло с её мужем, когда-то оставившего их ради лучшей жизни. Дядя Аскольд как мог утешал, убеждая, что молодого ястреба в гнезде не удержать и если запретить, то Олег сам убежит и не оставит никаких следов, а так лучше пусть он пробует на прочность новую жизнь под присмотром его близкого старого товарища. Этот довод, да и, пожалуй, решимость в глазах старшего сына сыграли решающую роль.

– Ладно, по крайней мере мой младшенький Светозар будет при мне – сдаваясь, уговаривала себя мать Изольда.

Вечером накануне отъезда два брата расположились на одной из нижних ветвей большого дуба. Олег так и не успел основательно рассказать про свой отъезд младшему брату и поэтому тяготился ощущением недосказанности. Он любил Светозара и переживал, что оставляет его так же, как когда-то их покинул отец и поэтому хотел найти особенные слова, чтобы братец понял его и не таил обиду. Олег помнил как долго не мог успокоиться, что никто толком не объяснил, почему ушел, как пропал их отец, как он мучился тоской по нему и что внутри себя так и не принял, не простил его. В последние дни Олега особенно остро терзали мысли, что по отношению к младшему брату он поступает очень похоже на то, как много лет назад сделал их отец тем более, что даже ему себе трудно объяснять куда и зачем он собрался.

Олег и Светозар срывали набухшие желуди и по очереди бросали их вдаль. Оба брата наслаждались тем, как от простого механического движения руки желудь по твоей воле устремляется на новое поселение в гущу травы и тем самым меняет свою судьбу.

– Сегодня ты мне не говоришь, что кидаешь дальше и точнее – заметил Светозар, отправляя очередной желудь в затяжной полет.

Олег перевел взгляд на брата:

– Нет, не говорю. Такой день, что не хочется бросать пустые слова на ветер.

– Олег, почему ты уходишь от нас? Почему не можешь остаться? – совсем серьезно спросил Светозар.

Старший брат не сразу ответил. Внимательно осматривая форму и поверхность каждого желудя, лежащих в руке, он бросил их один за другим и тогда ответил:

– Мир, расстилающийся за поляной, на который ты смотришь – огромный и устроен по-разному. Как растут здесь дубы, а дальше к реке березовая роща, так и земли, города и порядки на Руси сильно различаются. Я хочу увидеть и узнать как бывает по другому. Бывает ли лучше? Кем и как это было придумано и исполнено? Тогда я смогу вернуться и построить лучше у нас.

– Ты ради нас хочешь нас оставить? – живо отреагировал Светозар.

– Сложно сказать делаю я это ради себя или для вас. Главное разобраться и найти что-то важное ради нас всех.

– Ты считаешь, что в других краях жизнь лучше? Люди более счастливые?

– Возможно где-то счастливее, а где-то и хуже. Вот посмотри братец – и Олег протянул пару сорванных желудей – Видишь, этот ровный и ладненький, а этот вымахал кривым и с непонятным наростом, но оба растут на одном дереве и должны быть одинаковыми. Издали все желуди кажутся один к одному и если внимательно каждый рассмотреть, то будут отличаться. Так и я не хочу всю жизнь сидеть и держать в руке плохой желудь. Лучше буду искать такой как этот – ладненький и красивый. Понимаешь меня?

Олег с чувством посмотрел на Светозара, крутившего в руках полученный от старшего плохой желудь. Тот повертел его в руках три или четыре раза и, поднеся близко к лицу, стал осторожно соскребать черный нарост, расползшийся рядом со шляпкой.

– Смотри этот можно вылечить – заметил Светозар.

– А вырастет все-равно кривым раз уродился таким – слегка раздраженно ответил Олег.

Светозар с силой забросил желудь как можно дальше и произнес:

– Хочу пожелать, чтобы из него вырос прекрасный высокий дуб, а его кривизна только помогала ему противостоять ветрам и снежным бурям. Он этого заслуживает больше чем все те, кто родился одинаковыми и ровными. А ты взял и обидел этот желудь, не дав ему шанса.

Олег обнял своего брата за плечи:

– Хорошая мысль, каждый должен работать над своими слабостями, чтобы обратить их в свои сильные стороны. С этим я согласен.

– Старшой, скажи, если ты в пути встретишь чудище окаянное, что будешь делать?

Удивившись вопросу, Олег переспросил:

– А почему я должен его обязательно встретить?

– Ты же будешь ехать через дремучие леса, мало ли кто там водится: лешие, оборотни. Никто доподлинно не знает вымысел это или явь.

– Постараюсь скрыться, на дерево может залезу или, если не отвертеться, буду сражаться – ответил старший брат, рассмеявшись.

– А если он огромный и свирепый? – продолжал напирать Светозар.

– Не понимаю, зачем ты все это спрашиваешь – строго посмотрел Олег на брата, стараясь уловить серьезно это его интересует или он пытается просто разыграть – К чему клонишь?

– Я так, в общем. В шутку больше спрашиваю – Светозар замешкался и отвел голову – Представь если встретился с кем-то и силы неравны?

Смущение брата было непонятно Олегу, но он решил ответить обстоятельно:

– Если это нечистая сила, то против нее есть разные поверья коих я правда не сильно разумею. Но пока не увижу её сам, стою на том, что все это большое преувеличение, так как у страха глаза велики. Если это враг, то его надо побеждать не силою, а ловкостью и хитростью. Тебе я советую попробовать заговорить ему зубы и подружиться. Каждое чудище, как тот кривой желудь, живет одиноко и несчастливо, а если найти к нему подход, раскусить секрет, то может статься, что оно и вовсе не чудище, а раскидистый и прекрасный дуб. Вряд ли у меня так получится, а у тебя сердце открытое и «язык без костей» как любит говорить мама. Это твой дар.

– Давай вместе уедем? – вдруг, перебив, горячо воскликнул Светозар – Ты можешь взять меня с собой?

– Никак нельзя – мягко произнес Олег – Для нас всех это печаль и тяжесть долгого расставания, но мать просто не выдержит нашего совместного отъезда. Лучше я обязательно приеду следующим летом и захвачу с собой как можно больше историй и рассказов.

– Я буду очень скучать по тебе – голос Светозара дрогнул, глаза заблестели.

Олег ждал этого момента и внутри себя обрадовался, что младший брат дал волю своим эмоциям.

– Братишка, я оставляю тебя за старшего и, главное, заботься о матери. Все свои обязанности я передаю тебе в мое отсутствие. На рожон не лезь и дружи с головой в любой ситуации. Принимай все решения взвешенно и хорошенько обдумав. «Утро вечера мудренее», я с этим согласен. И почаще заходи к дяде Аскольду. Он тебя обучит всем премудростям кузнечного дела. Всегда пригодится – каждое слово Олегу давалось с трудом от нахлынувших чувств.

– Ладно умничать – улыбнулся Светозар, утирая глаза рукавом – Помнишь, я один раз совсем маленьким свалился с лошади в овраг, а ты бегал вдоль него и кричал: «Спасите, спасите хорошего человека!». Все со мной и матерью будет в порядке. Ты лучше себя береги.

– Буду, буду – похлопал Олег по плечу Светозара – Я тоже уверен, что все у нас будет в порядке. Возмужаем и еще всем покажем! Пойдем теперь спать. Завтра рано вставать.

Олег перелез на самую нижнюю ветвь дуба и прыгнул на землю.

– Смотри, спрыгиваю откуда мы сидели! Это будет повыше твоего – весело воскликнул Светозар и полетел на землю, ловко кувыркнувшись при приземлении, затем быстро вскочил на ноги и отряхнул руки и рубаху.

– Так помни, ты теперь за старшего. Никаких выше или ниже – улыбнулся Олег и оба довольные пошли домой.

На следующее утро за городом растянулся длинный обоз, уходивший с товарами в стольный град, Великий Новгород. Олег, простившись со всеми, сидел на одной из повозок, мерно поскрипывающей задними колесами. В душе боролись тяжелое чувство расставания и предвкушение ожидания новых мест. Перед глазами постоянно всплывало скорбное выражение лица матери и меньшой, бежавший за повозкой добрых три или четыре версты[21], а когда уже остановился от усталости, закричал:

– Буду тебя ждать. До свидания, братишка! Покааа…

Олег, державший себя с родными все утро с напускной деловитостью, желая показать свою взрослость, вдруг порывисто задышал и заголосил. Это был то ли плач, то ли вой, который он уже не мог сдерживать.

– Наверное так надо, не серчай и не раскисай – говорил он себе.

Слезы текли по щекам и губы неестественно растягивались в гримасу улыбки пока он продолжал перешептываться сам с собой. Олег откинулся спиной на мешки и уставился на небо, всегда служившее ему надежным другом:

– Ветер по небу идет, всех нас вдаль с собой зовет – стали крутиться в голове слова – с облаками он играет, судьбы наши выбирает.

Он понемногу успокоился и начал ощущать себя как будто уже и не здесь вовсе, а где-то там впереди выбирает тропку на развилках новой жизни. От мерного покачивания он вскоре задремал. Ветер действительно пролетел мимо обоза, сделал виток над спавшим в повозке Олегом и рванул ввысь, чтобы бросить взгляд на расстилающиеся впереди леса, реки и поля.