Сказка о Каминных Часах, Старом Телефоне и трех серебряных нитках

Владимир Романенко

Сказка о Каминных Часах, Старом Телефоне и трех серебряных нитках

Старинные Каминные Часы отбивали время дребезжащими глухими ударами и глядели сквозь свое тусклое круглое стекло в окно, за которым струился неслышно тонкий и легкий снег. Случайные снежинки залетали в приоткрытую форточку и сразу таяли на подоконнике. Через эту форточку в комнату, как это было всегда, доносился сладкий запах из соседней кондитерской. Через эту же форточку иногда заглядывала любопытная Синица, которой наверно было холодно, и она, чтобы согреться, садилась на краешек оконной рамы и ловила крылышками теплый воздух, выходящий из дома.

Дом был очень старый. Каминные Часы тоже были очень старыми, такими старыми, что даже и не помнили, когда они появились на свет из ловких рук часового мастера. Их уже почти две недели никто не заводил, завод пружины заканчивался, а во всем доме не было уже ни одного человека, который мог бы взять лежащий рядом с часами бронзовый ключ и снова завести их механизм. Часам казалось, что они умирают и их маятник стучит все тише и тише, а стрелки замедляют ход и уже не успевают за неумолимым и быстрым временем. Стекло в бронзовой оправе покрылось пылью, и Часам было все труднее смотреть с каминной полки в комнату.

-- Что, умираете, неугомонные? - злорадно спросил фарфоровый Подсвечник с маленьким свечным огарком, - Как видите, жестокое время беспощадно ко всем, даже к тем, кто ему служит.

Он всегда завидовал Часам, потому что свечу на нем давно никто не зажигал, и никто давно не обращал на него никакого внимания, в то время как все находившиеся в комнате всегда поднимали глаза на желтый циферблат Часов, когда те отбивали свои удары, и когда теплые хозяйские руки заводили их ключиком каждые четырнадцать дней.

-- ...Беспоща...а...а...дно... - прогудел Камин своей каменной трубой.

-- Давайте не будем ссориться в этот печальный день, - сказала сидевшая на кожаном диване кукла Марина, которая всегда улыбалась, и даже эти слова сказала с улыбкой на розовых губах. Кукла Марина, была, наверно, единственной вещью в комнате, которая, кажется, не старела и оставалась точно такой, как и в те давние годы, когда с ней игралась дочка Хозяйки.

Разве вы не видите, наш дом умирает, и всем нам, наверно осталось жить не долго. Давайте лучше вспоминать то время, когда в нашем доме было весело и тепло, когда в такие же зимние дни в середине этой комнаты стояла елка и все звенело от голосов и детского смеха!

-- Да...а...а - прогудел Камин, - а в моей каменной груди горел жаркий огонь, который согревал не только меня самого, но и всех тех, кто находился рядом... Да...а...а...

А на моей шляпке горела яркая свеча, и в комнате всегда было светло и уютно, - грустно прозвенел Подсвечник, - а теперь вот - некому светить.

-- Чево? Чево? - чирикнула Синица, заглядывая в комнату через форточку, Почему здесь стало так тихо? Почему никто не сыплет за окно крошки?

-- Кто может бороться с неумолимым Временем? - простонали Часы, - даже я, его верный слуга, не могу... Хозяйка состарилась и уехала насовсем к сыну. Ее дочь давно выросла и тоже покинула нас. Так устроен Мир и ничего с этим не поделаешь.

-- Она была такая ласковая, такая хорошая. Она еще играла со мной даже тогда, когда заканчивала учиться в школе. Как бы было хорошо, если бы она была здесь... Где-то она сейчас?

-- Как узнать? Как узнать? - снова чирикнула синица, влетела в форточку и села на каминную полку.

-- Год подходит к концу... - хрипло прозвенели часы - Осталось совсем немного. И всем нам, наверно тоже...

Снег за окном продолжал падать тихо и медленно, как будто это был и не снег вовсе, а летящие откуда-то с неба секунды уходящего времени, о котором с грустью вспоминали, находившиеся в комнате вещи. И только Телефон, висевший на стене, молчал. Он вообще говорил мало, больше слушал голоса, которые пробегали по тонким проводам и иногда звучали в его гибкой стальной мембране, то смехом, то слезами, то просто обычным ровным голосом. Телефон тоже был стар, и его черная трубка уже давно лежала на рогатых плечах без движения. Телефон считался в комнате самым умным и знающим, он знал все секреты прежних хозяев квартиры, знал номера телефонов и адреса их друзей. Он помнил, как люди разговаривали друг с другом, он помогал им рассказывать об удачах и неудачах, о надеждах и любви... Он умел хранить тайны. Однажды, теплой весенней ночью он долго не мог рассоединить голоса двух влюбленных, так и остался с ними до самого утра, и эта ночь стала самым лучшим воспоминанием его жизни...

И когда зимний свет за окном стал меркнуть, Телефон впервые за много лет заговорил сам:

-- А давайте попробуем найти нашу Наденьку, грустить еще рано, мы совсем ничего не сделали для того, чтобы спасти наш дом и себя.

-- Как это можно сделать? - грустно спросили Часы, - и можно ли вообще.

-- Ну почему же нет, - ответил Телефон, - у меня много друзей во всех странах и городах, я спрошу у них, не знают ли они, где теперь наша юная красавица, а потом мы попробуем послать ей как-нибудь весточку.

Не думаю, что она сможет возвратиться сюда снова, - сказал подсвечник, она давно всех нас забыла.

-- Нет, нет, - воскликнула кукла Марина, - она не могла нас забыть, я знаю, я надеюсь, что она снова вернется в наш дом, не зря она - Надежда. Вернется хотя бы когда-нибудь...

-- ...Когда...а...а-нибу...у...у...удь... - прогудел Камин.

-- Ну вот, пока вы тут разговаривали, я все разузнал, - снова заговорил Телефон, - наша Наденька живет сейчас в другой стране, там, где не бывает зимы и снега, где всегда тепло и солнечно. Она стала совсем взрослой, но по-прежнему такая же красавица. Теперь я знаю ее адрес, и мы можем позвать ее к себе.

-- Как? - спросили Часы с легким дребезгом в голосе.

-- Как? - удивленно спросил Подсвечник

-- Ка...а...а...ак? - тяжело выдохнул Камин.

-- Я знаю, как, - с радостной улыбкой воскликнула кукла Марина. - Синичка, милая, слетай к нашей Наденьке, больше некому, только на тебя наша надежда!

-- Могу! Могу! - радостно чирикнула Синица.

-- В углу...у...у рядом со мно...о...ой лежит несколько семечек. Возьми их на дорогу - протянул басом Камин

-- А у меня на платье возьми вот эти три серебряные нитки, - сказала кукла Марина, - тогда Наденька сразу узнает, от кого ты прилетела к ней.

Синица спрыгнула с каминной полки, склевала семечки, потом взяла три серебряные нитки и, радостно чирикнув, быстро вылетела в окно...

Прошло несколько дней, однажды утром Наденька, вышла в сад, где цвели белые и красные азалии и вдруг заметила на скамейке синицу, которая весело щебетала под теплыми лучами солнца. "Синица? Здесь? Как же она сюда залетела?" - удивилась Наденька и подошла поближе. Рядом с синицей что-то блеснуло. Девушка подошла еще ближе и увидела, что на скамейке лежат три серебряных нитки. "Где я видела их раньше? - подумала Наденька, - почему они так мне знакомы?"

Пытаясь вспомнить что-то об этих нитках, она зажмурилась, и перед ее глазами медленно, как из тумана, стала проявляться картинка из далекого детства в северной стране, где зимой шел снег, где под Новый Год в комнате всегда ставили пышную зеленую елку почти до самого потолка. Она вспомнила, как в приоткрытую форточку доносился приятный сладкий запах из соседней кондитерской, а в комнату иногда заглядывала синичка, и веселым чириканьем просила хлебных крошек. И еще она вспомнила, что точно такими же серебряными ниточками было прошито розовое воздушное платье ее любимой куклы Марины, с которой она всегда так любила играть...

Наденька открыла глаза, и Синица, подхватив клювом одну из серебряных ниточек, взлетела к ней на руку и громко чирикнула:

-- Это тебе! Это тебе!

"Как я хочу домой! - подумала Наденька, - Боже мой, как я хочу домой! Здесь замечательно, здесь всегда красиво и тепло, но по настоящему хорошо мне было только там, дома..."

-- Вернись! Вернись! - снова чирикнула Синица и, взмахнув крылышками, быстро исчезла в бесконечно-синем небе...

Прошло еще несколько дней, и однажды Часы услышали, как щелкнул дверной замок.

-- Кто-то, кажется, идет сюда, - совсем тихо сказали Часы.

-- Иде...о...от, - прогудел Камин.

-- Я чувствую, это она, Наденька! - радостно улыбнулась кукла Марина.

Дверь отворилась и в комнату вошла молодая стройная девушка. Это и правда была Наденька. Она включила свет и тихо села на диван.

-- Здравствуй, мой добрый старый дом! - сказала она и оглядела комнату. Потом она встала и подошла к Камину. Она смахнула пыль с Часов, взяла ключик, завела пружину и перевела стрелки. Часы сразу же затикали весело, радостно и почувствовали снова неумолимый и быстрый бег Времени, которому снова можно было служить, как и всю жизнь.

Наденька вытерла стоявший рядом Подсвечник, зажгла огарок свечи на его шляпке, и в комнате стало еще светлее. Она подняла с дивана свою любимую куклу Марину и сказала:

-- Здравствуй, Мариша! Как я скучала по тебе, если бы ты знала! Прости меня, что я так надолго оставила тебя одну... Теперь я всегда - всегда буду с тобой! И со всеми вами, - счастливо улыбнувшись сказала она всем вещам, находившимся в комнате.

-- С Ва...а...а...ми! - радостно прогудел Камин

-- С вами, с вами, - чирикнула из форточки веселая Синица.

А Телефон, висевший на стене, по-прежнему молчал. Он тоже был счастлив, потому что точно знал, что пройдет не очень много времени, и здесь снова будут звенеть детские голоса, гудеть пламя в Камине, гореть свеча на шляпке фарфорового Подсвечника и маленькая девочка с кудряшками на головке будет прижимать к себе любимую куклу Марину. И еще он был счастлив потому, что знал, что у него теперь снова будет очень много работы, самой нужной и замечательной - соединять далекие голоса и человеческие сердца.

Он был очень мудрым, этот старый Телефон.