Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика

Вместо предисловия

В одном городе, скажем, в Липецке, на улице Папина, живёт маленькая девочка, зовут девочку Маша. Нет, Маша росла совершенно нормальной девочкой и была вполне нормального роста, и среди своих ровесниц ни как не выделялась. И если бы вы её встретили и сказали: «Какая хорошенькая маленькая девочка», Маша вам обязательно бы возразила: «Я не маленькая, мне уже четыре года». Но, как и все девочки (в любом возрасте) Маша называла себя большой, когда ей хотелось, что-нибудь сделать самой, например, помочь маме сварить суп или помочь брату отремонтировать велосипед, – тогда Маша говорила, что она большая и вполне может сама отремонтировать велосипед. А если Машу рано утром будили, чтобы отвести её в Детский садик, она сонно говорила: «Я ещё маленькая, мне всего четыре годика, а маленьким нужно ещё поспать, чтобы получше подрасти», – словом, Маша, когда ей нужно было сделать что-нибудь очень нужное, говорила, что она большая и ей уже четыре года, а если ненужное – говорила, что она маленькая и ей всего четыре годика.

Поэтому скажем так: в городе Липецке, на улице Папина живёт очень хорошенькая и красивая девочка, по имени Маша. А вот тут Маша (как самая настоящая девочка) совершенно с вами согласится. Потому что нет на всём белом свете ни одной девочки, которой было бы четыре годика, и она не была бы хорошенькой, красивой и умной, – такой девочки просто не существует в природе. Это подтвердит каждая мама, а уж тем более папа – потому что она вся в него. Спросите у любого папы: «в кого ваша доченька такая красива и умная?», и любой папа сразу ответит: «В меня», – и посмотрит на задавшего такой нелепый вопрос с искренним удивлением.

Итак, Маша росла хорошенькой, красивой и умной девочкой – конечно, вся в папу. Мама девочки Маши, часто так и говорила. К примеру, Маша утром проснулась, и, засмотревшись на солнечный лучик, так затейливо упавший на дверь платяного шкафа, совершенно забыла заправить свою кроватку, и, не заправив, побежала на кухню посмотреть, есть ли в холодильнике что-нибудь вкусненькое. «Ты вся в папу», – говорила мама и отправляла Машу заправлять свою постельку, а потом чистить зубки. Или Маша выбежала гулять во двор, а шарфик не повязала. «Ты вся в папу», – вздыхала мама, возвращалась домой, брала шарфик и повязывала его основательно на Машину шею и закрывала грудь, чтобы Маша вдруг не простудилась. Так что можно было с уверенностью сказать, что Маша была «вся в папу». Конечно, когда мама ходила с Машей в церковь, а мама девочки Маши, как и многие мамы очень любила ходить в два места – это в церковь и в магазин. Так вот, когда мама и Маша в белых платочках заходили в церковь, то все мамины знакомые говорили: «Какая хорошенькая у тебя девочка – вся в тебя», – и здесь мама не спорила, а соглашалась: да, вся в меня.

Словом, Маша, как и все девочки, была и в папу и в маму – зависело от обстоятельств, в которых оказывалась Маша.

Да, нужно обязательно сказать, что Маша у папы и мамы была не одна. И здесь Маше очень повезло, потому что у неё было два старших брата, которые были все в папу и во всём слушались маму: пятиклассник Тёма и третьеклассник Герман.

Маша жила совершенно обыкновенной жизнью: она просыпалась, когда папа уже уходил на работу, заправляла свою постельку, чистила зубки, завтракала вместе с мамой и братьями. Потом мама отводила Машу в Детский садик, а братья шли в школу. Потом мама забирала Машу из Детского садика, – всё было как у всех. Необыкновенное наступало, когда Маша выходила гулять: и не важно – выходила она гулять с папой во двор или с мамой – по магазинам, или всей семьёй на пикник.

Об одной такой необыкновенной истории и пойдёт речь в этой самой правдивой сказке:

Сказке о невероятных приключениях Маши и маленького доледникового Динозаврика.

Кто-нибудь не поверит, и скажет, что Маша, всё это нафантазировала, и ничего подобного с ней не происходило. И что вообще маленькие девочки склонны ко всяким таким выдумкам, особенно, когда они во что-нибудь играют, и очень просто смешивают игру и реальность.

Иначе, почему только одна Маша увидела китов в речке Дон, когда на пикник она приехала вместе с папой, мамой и братьями? А почему Тёма и Герман их не увидели? И откуда вообще киты появились в речке, когда они живут в океане? И все эти говорящие птицы, которые жили во дворе дома, где жила Маша – почему одна Маша понимала их и разговаривала с ними? И вся эта умопомрачительная история с заточением динозавров в Детском садике? Но мы слишком забежали вперед.

Не будем же разубеждать нашего многоуважаемого и строгого читателя. Заметим лишь, что история эта страшно увлекательная и даже опасная, но сразу предупредим, что закончится она, как и положено самой правдивой сказке, хорошо.

Глава первая

в которой Маша познакомилась с Китёнком и его папой, Белым китом

Как-то раз Маша захотела поймать кита, ей иногда хотелось поймать какого-нибудь Белого кита или хотя бы Тигровую акулу. Она много раз видела на картинках разных китов и акул, и была уверена, что поймать их даже очень ничего сложного, просто нужно ловить их в рыбных местах, а таких мест (и Маша это знала точно) в их дворе не было, а были они только на речках или в океанах. И значит, чтобы поймать кита, нужно обязательно поехать или на океан или, хотя бы, на речку.

Так вот, в один прекрасный выходной день, папа предложил всей семьёй съездить на пикник, на речку Дон.

Маша знала, что речка Дон – быстрая, глубокая и большая речка, и если нужно поймать большого Белого кита, лучшего места, чем речка Дон, просто не найти. И Маша страшно обрадовалась, когда мама согласилась всей семьёй поехать на пикник.

Когда мама вместе с Тёмой и Германом расстилали покрывало и готовили всё для пикника, Маша с папой отправились на берег речки Дон.

На берегу росло много высокой травы, и именно на такую траву, в этот прекрасный выходной день, Маша чуть-чуть не поймала самого настоящего Китёнка.

Было это так.

Трава для ловли китов росла у самого берега. Это была самая подходящая трава – длинная и плоская. Маша выбрала самую длинную травинку, стала на камушек, забросила «удочку» в реку, и стала терпеливо ждать, когда кит клюнет. Но киты не клевали. Они спокойно плавали у самого берега и пускали мыльные пузыри. Конечно, это было красиво и весело. Но Маше очень хотелось, чтобы хотя бы один кит подплыл и клюнул.

Маша знала, что киты, как и остальные рыбки не будут клевать просто так, а будут клевать только на мушек или червячков. А уговорить мушку, чтобы она сама села на травинку и ждала, пока её клюнет кит – нет – ни одна мушка на такое не согласится.

А киты прыгали и плескались и пускали мыльные пузыри, и самые красивые пузыри пускал самый большой Белый кит.

Маша собиралась уже сойти с камушка и заняться чем-нибудь другим, например, построить домик из песка или пойти собрать цветы для мамы – потому что даже у самой терпеливой девочки со временем терпение заканчивается – как вдруг кто-то клюнул. Маша отвлеклась на красивых белых бабочек, которые вылетели из травы, и не заметила, как один маленький любопытный Китёнок подплыл к берегу и осторожно клюнул самый кончик травинки, которую терпеливо держала Маша.

Маша знала, что когда рыбка клюнет, её надо подсечь, подставить сачок, чтобы рыбка не сорвалась, а потом положить рыбку в ведерко с водой. Но Китёнок оказался таким милым, что подсекать его Маше совершенно не захотелось. И Маша села на корточки, протянула руку и просто погладила милого Китёнка. А Китёнок от удовольствия фыркнул и пустил маленький фонтанчик мыльных пузырей.

– А большой Белый кит, это твой папа? – спросила Маша Китёнка. Маша была умной девочкой и знала, что китята не умеют говорить, но это не значит, что они ничего не понимают. И Китёнок кивнул, как кивают киты – всем телом, хлопнув по воде хвостом.

– А твой папа не будет ругаться, что ты без спросу, один, подплыл к незнакомому человеку и клюнул? А если бы я тебя подсекла и бросила в ведерко? – серьезно спросила у Китёнка Маша, спросила тем же тоном, каким спрашивала мама, когда говорила с Машей на серьезные темы.

И Китёнок снова кивнул, но кивнул по-другому, так, как если бы хотел, чтобы Маша поняла, что папа внимательно за ним смотрит, и не надо спрашивать разрешения. И правда, когда Маша посмотрела на Белого кита, она увидела, что он не пускает мыльных пузырей, а внимательно смотрит на своего Китёнка и на девочку, с которой тот беседует – точь-в-точь, как если бы за Машей смотрел её папа, когда Маша решила бы побеседовать с каким-нибудь незнакомым котёнком или щенком.

– А ты можешь попросить своего папу, – вдруг с надеждой попросила Маша, – чтобы он тоже подплыл и тоже клюнул. Я не буду его подсекать и бросать в ведерко – ни в коем случае! – честно сказала Маша, – мне только очень хочется поймать белого кита. Хотя бы понарошку, не по-настоящему.

И Китёнок еще раз кивнул, но так, что Маша поняла – Белый кит, ни за что не согласится клюнуть, даже ради такой умной и доброй девочки, как Маша.

– Но тогда попроси своего папу, чтобы он для меня пустил самый большой и самый красивый фонтан мыльных пузырей.

И Китёнок кивнул так, что Маша поняла, что она сейчас увидит самый большой и самый красивый фонтан, какой только может пустить кит.

Когда Китёнок вернулся к своему папе и передал ему просьбу Маши, Маша заметила, как Белый кит улыбнулся.

И над водой в небо поднялся разноцветный фонтан из больших красивых мыльных пузырей.

– Маша! – услышала Маша голос Германа, – пойдём, поиграем в мяч!

– Пока, – сказала Маша Китёнку и побежала играть с братьями в мяч.

Маша, как настоящая девочка знала, что ни один мальчик, даже если он её родной брат, не поверит, что она только что чуть не поймала кита, и потому не стала никому ничего рассказывать.

***

Неудивительно, что если произошла одна необыкновенная история, то не произойдет и другая необыкновенная история. Наоборот, весь секрет всех необыкновенных историй, что они происходят одна за другой, и каждая следующая история обязательно необыкновеннее предыдущей.

Только Маша наигралась с братьями в мяч и вместе со всеми очень вкусно и полезно пообедала, Маша решила полепить куличики из речного песка. И взяв ведёрко и совочек, побежала обратно к берегу речки Дон. Киты уплыли, видимо они уже нагулялись в речке и вернулись домой, в океан.

Конечно, жалко, что они так скоро уплыли, но Маша прекрасно понимала, что любая прогулка рано или поздно заканчивается и нужно возвращаться домой. А так как Маша вместе с папой, мамой и братьями ещё не нагулялись: мама ещё не назагаралась под ласковым сентябрьским солнышком, братья не наигрались в мяч и рыцарей (Машины братья очень любили играть во всяких рыцарей, викингов и нинзей), а папа не наговорился по своему телефону (папа, где бы он ни был всегда с кем-то постоянно разговаривал по телефону, и всегда по работе), Маша решила полепить куличики, и может быть слепить какой-нибудь волшебный замок из песка. И когда Маша уже почти спустилась к речке, она встретила настоящую принцессу.

Глава вторая

в которой Маша встретила Настоящую Принцессу

Стоит заметить, что перед сном Маша очень любила слушать сказки о принцессах, и мечтала встретить настоящую принцессу и поговорить с ней.

И вот сейчас, когда она спускалась к речке, Маша увидела её – Настоящую Принцессу. Она выглядела точно так, как рассказывал папа. На ней было голубое, шитое золотом, платье, в голубые волосы была заплетена золотая лента, сверху возвышалась усыпанная бриллиантами корона, а на ножках были голубые с золотыми узорами туфельки. Как и положено, за принцессой, следовала её свита: фрейлина, с зонтиком от солнца, и пудель с бантами на шее, чёлке и хвосте.

– Здравствуй, Принцесса! Как тебя зовут? Меня – Маша, – поравнявшись с принцессой, вежливо поздоровалась Маша.

Но принцесса оказалась заколдованной. Она, даже не взглянув на Машу, прошла мимо.

– А вы, извините, королевский пудель? – обратилась тогда Маша к пуделю.

– Да, – гордо кивнул пудель, – я большой королевский пудель Элтон, а это моя повелительница, несравненная принцесса Лиза. И потому ты должна отойти в сторону, сделать реверанс, и прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть от сияния, которое исходит от принцессы Лизы.

Сама принцесса Лиза продолжала оставаться безмолвной.

– Мой папа говорит, что я – принцесса, – вежливо, отвечала королевскому пуделю Маша.

Принцесса Лиза страшно удивилась, и уже с любопытством смотрела на Машу.

– А почему тогда на тебе нет голубого шитого золотом платья и голубых вышитых золотом туфелек? – спросил королевский пудель. – И где твоя золотая корона?

– Дома оставила, сегодня жарко, – невозмутимо ответила Маша.

– А сколько у тебя корон? – вдруг расколдовалась и оживилась принцесса Лиза.

– Пять или шесть, – тем же тоном отвечала Маша. Хотя Маша и была самой правдивой девочкой в мире, но это не значит, что она не могла себе позволить придумать пять или шесть каких-то золотых корон.

– А у меня только четыре, – и принцесса Лиза готова была зарыдать.

– А зачем тебе столько? – спросила Маша.

– Потому что я принце-е-есса-а! – не выдержала и разрыдалась принцесса Лиза, – у принцессы должно быть много туфелек, бантиков, платьев и корон, – сквозь слезы жаловалась принцесса Лиза, – а у меня их только четыре-е-е. А у тебя – целых пять или шесть. Ты даже не п-о-омнишь.

– А сколько у тебя лопаток и ведёрок? – спросила принцессу Лизу Маша.

– Ни одной, – удивилась и перестала плакать принцесса Лиза.

– А чем же ты играешь в песочнице?

– Ничем, – растерялась настоящая принцесса. – А что такое песочница?

– Ну, это где можно лепить из песка куличики и строить замки, – сказала Маша и спросила, – а с коронами ты что делаешь?

– Ношу, – удивилась принцесса Лиза.

– И всё? – спросила Маша.

– А ты? – спросила принцесса Лиза.

– На кукол надеваю, – ответила Маша, – иногда на бабушкиного кота Кузю. Но ему это совершенно не нравится.

– А у тебя есть золотые куклы?! – поразилась принцесса Лиза.

– Да, – отвечала Маша. Вообще, Маша была самой настоящей девочкой, а настоящей девочке было совершенно всё равно какие у неё куклы – золотые или тряпичные. Когда ей было надо, её куклы становились золотыми, а когда надо – оставались тряпичными.

Услышав это, принцесса Лиза чуть не лишилась чувств, и если бы не её верный пудель, она свалилась бы прямо на траву.

Видя, как Маша невозмутимо разговаривает с принцессой, королевский пудель решил, что Маша тоже принцесса, и потому он сразу разучился говорить, и только стоял, вежливо поскуливал и повиливал остриженным хвостиком.

Сама принцесса Лиза, когда чувства вернулись к ней, ласково смотрела на девочку, у которой было пять или шесть золотых корон, золотые куклы и бессчетное количество лопаток и ведёрок (без сомнения золотых), которыми она лепила из песка куличики и строила замки.

– А ты научишь меня лепить куличики? – попросила Машу принцесса.

– Я даже дам тебе лопатку и ведёрко, – отвечала Маша, – я взяла с собой целый пакет лопаток и ведёрок.

– Какая ты хорошая девочка, – и принцесса снова чуть не заплакала, но уже от радости.

– Держись, – Маша протянула принцессе руку, – и мы пойдем с тобой играть на берегу реки – там очень хороший мокрый песок. А с кем ты гуляешь? С мамой?

– Нет, – отвечала принцесса, – за мной идёт моя фрейлина-гувернантка.

– А-а, – поняла Маша, – твоя мама сейчас дома и готовит обед.

– Нет, – призналась принцесса, – моя мама – королева, она живёт в своем собственном дворце, у неё много важных дел, и ей некогда готовить обед.

– Тебе обеды готовит бабушка?

– Нет, – отвечала принцесса, – бабушка тоже королева; у неё свой дворец, и она принимает меня лишь в особые дни, когда у неё день рождения.

– Ты живёшь с одним папой, и он сам готовит тебе обед? – удивилась Маша.

– Нет, – призналась принцесса, – мой папа король, у него своё королевство, и сейчас моя гувернантка увезёт меня в папино королевство в гости.

– А кто же тебе читает сказки, твоя гувернантка? – спросила Маша.

– Мне никогда не читают сказок, – призналась принцесса. Моя мама-королева, говорит, что просто читать сказки – значит бессмысленно тратить время. Я изучаю иностранные языки, философию, астрономию, математику, играю на фортепиано, а ещё – танцы, рисование. Потом…

– Какая ты бедная и несчастная принцесса, – пожалела принцессу Маша, так и не дослушав, что потом. – А ты видела китов? Они весёлые, милые, плавают в речке Дон, и умеют пускать мыльные пузыри.

– В моём золотом бассейне есть золотые киты, но они не умеют пускать мыльные пузыри, они пускают только теплую воду, – призналась принцесса. – А ты мне покажешь своих золотых кукол? – спросила она Машу.

– Я их тебе подарю, – ответила Маша. – Моя мама мне сделает новых кукол.

– Твоя мама может делать золотые куклы? – обомлела принцесса Лиза.

– Конечно, – удивилась Маша. – Папа всегда говорит, что у мамы золотые руки. Так что я подарю тебе своих кукол. Потому что мне тебя очень жалко.

– Почему тебе меня жалко? Потому что у меня только четыре короны, а у тебя пять или шесть? – принцесса снова приготовилась заплакать.

– Нет, просто… – но Маша не договорила, что значит это «просто», потому, что принцессу позвала её гувернантка.

– Елизавета Аркадиевна, нам пора ехать!

– Нам пора ехать, – огорченно вздохнула принцесса Лиза. – Но ты вышлешь мне своих золотых кукол по почте? Ты же мне обещала?

– Конечно, вышлю, – согласилась Маша. Ей так жалко стало эту несчастную принцессу, что она готова была подарить ей все свои игрушки. – А как же киты, которые пускают мыльные пузыри… и куличики из песка, – уже вслед принцессе, сказала Маша.

– Ты вышли мне их тоже по почте, вместе с золотыми куклами! – отвечала принцесса Лиза.

– А разве можно их выслать по почте? – и Маша, наверное, в первый раз в своей жизни, так удивилась, что не знала, что ответить.

– Нет, это какая-то неправильная принцесса, – подумала Маша, – и побежала к папе, который всё это время с кем-то разговаривал по телефону, к маме, которая загорала на мягком сентябрьском солнышке, и к братьям, которые отчаянно дубасили воображаемых врагов палками-мечами. И все они: и папа, и мама, и братья, даже представить себе не могли, с кем только что разговаривала Маша.

Когда все хорошенько отдохнули, и всем захотелось домой, уже сидя в машине и глядя в окно на удаляющуюся и превращающуюся из большой реки в маленький ручеёк речку Дон, Маша ни к кому конкретно не обращаясь, сказала чуть слышно:

– Какой это был удивительный день.

А когда вернулись домой, и папа, как всегда, стал читать Маше перед сном сказки о принцессах, принцах, королях и драконах, Маша подумала, что как хорошо, что она не настоящая принцесса, а обыкновенная девочка. И ей не нужно вместе с фрейлиной-гувернанткой ездить к папе и к маме в гости, и учить какую-то философию. Куда лучше жить вместе с папой и мамой, и слушать перед сном удивительные сказки, – думая так, Маша не заметила, как заснула.

Глава третья

в которой Маша познакомилась с Человечком-Ящеркой

На следующий день, когда мама забрала Машу из Детского садика, не заходя домой, Маша вместе с мамой пошли гулять по магазинам.

Маша знала, что для девочек магазин – самое важное и самое главное место, куда главнее музея и даже зоопарка, и потому входила в магазин всегда с самым серьезным видом.

Когда невероятные истории приключались с Машей на берегу речки Дон или во дворе (о которых рассказ впереди), Маша этому ни сколько не удивлялась. Но Маша и представить себе не могла, что и в таком серьёзном месте как магазин, может приключиться невероятная история. И вот какая.

Для прогулки мама всегда выбирала самые большие магазины, куда пускали только с большими тележками на колесиках. Даже если мама говорила, что она идет в магазин «только за хлебом», тележка сама подкатывалась к маминым рукам, и вела маму не к полкам, где лежали хлеб и булки, а водила маму по всему магазину. Маша сразу поняла, что тележки эти не простые, а волшебные. И кто-то управляет этими тележками (его никто не видит, но он видит всех), и каждому, кто входит в магазин, подгоняет волшебную тележку.

В этот день, как и во все остальные дни, как только Маша вместе с мамой вошла в магазин, тележка тут же подкатилась к маме, и повела маму в бесконечную и пёструю глубину магазина.

Маша не могла не заметить, что у мамы был точно такой же зачарованный вид, какой был у самой Маши, когда она, держась за папину руку, входила в лабиринт приезжавшего в город террариума: узкий проход, а слева и справа витрины, из глубины которых на Машу смотрели разноцветные змеи, лягушки и ящерицы.

– Привет, Маша!

Маша чуть вздрогнула, и даже испугалась, но совсем чуть-чуть, когда увидела на краю тележки маленького человечка, разноцветного и похожего на ящерку. Элегантно подобрав торчавший из-под пиджачка хвостик, Человечек-Ящерка в приветствии поклонился, и, закинув ногу на ногу, уселся на край тележки, не выпуская из рук своего разноцветного хвостика, кокетливо им покручивая, точно в такт музыки.

– Здравствуйте, – ответила на приветствие Маша, и посмотрела на маму, которая совершенно не замечала никакого Человечка-Ящерку, так бесцеремонно сидевшего на её тележке, а всё смотрела на полки, где пёстрыми рядами стояла всякая всячина. Время от времени мама протягивала к полкам руку, брала какую-нибудь коробку или пачку и не глядя, опускала её в тележку.

Каждую брошенную в тележку всячину Человечек-Ящерка провожал оценивающим взглядом, и всякий раз этот взгляд точно говорил: «и зачем это надо?»

– Какая-то ерунда, – наконец произнёс Человечек-Ящерка, когда в тележку к курице, макаронам и колбасе, упали две упаковки с рисом. – Разве за этим мы пришли в это чудесное место? – сказав это, Человечек-Ящерка, даже не привстав, быстро протянул свою лапку, и в тележке оказались две коробки с кукурузными хлопьями, две пачки чипсов и большая бутылка кока-колы.

– Вот это – то, что нам надо! – вслух повторила за Человечком-Ящеркой Маша и сама поразилась сказанному, потому что она совершенно не собиралась этого говорить!

– Это не я! – глядя то на чипсы, то на маму, воскликнула Маша.

– Маша, – мама и тележка остановились, – я разве тебе не говорила, что всё, что ты положила в тележку – вредно для маленьких девочек, – мама с осуждением смотрела на Машу. – И когда ты успела всего этого набрать? – и правда, чипсы были через три стеллажа от круп, где остановилась мама и её тележка.

– Мама, это не я! – искренне повторила Маша.

– А кто? – и мама с укоризной посмотрела на Машу, – маленький человечек-ящерка?

– Да! – радостно воскликнула Маша, – мама, ты тоже его видишь? Мама, конечно, это он! Я никогда не положила бы ничего без спросу.

– Ты вся в папу, – расстроено сказала мама, – он тоже никогда ни в чем не виноват. Машенька, надо признавать свою неправоту, – назидательно произнесла мама, погладила Машу по волосам, и, решив, что вопрос решён, тронулась вслед за волшебной тележкой, на краю которой сидел Человечек-Ящерка и просто покатывался со смеху, даже чуть с тележки не свалился.

– Какой вредный человечек, – обиженно глядя на смеющегося Человечка-Ящерку, сказала Маша.

– Отнюдь, – и Человечек-Ящерка приосанился, – я даже очень полезный. Вот смотри, – и в тележке вдруг оказалось любимое Машино мороженое, это мороженое мама покупала Маше только в особенных случаях. И лежало оно в тележке совсем незаметно, между курицей и колбасой.

– И кто придумал, что чипсы и кукурузные хлопья – это вредно? – как только Человечек-Ящерка это сказал, чипсы и кукурузные хлопья снова оказались в тележке. Но мама совершенно этого не заметила, она пыталась прочесть, что было написано на банке с томатной пастой. Вообще, попадая в магазин, мама совершенно обо всём забывала, она только и делала, что смотрела на стеллажи, или пыталась прочесть, что написано на баночках, пачечках и коробочках. И Маша, хотя и была умной девочкой, никак не могла понять, зачем нужно читать какие-то маленькие буковки, когда на каждой коробочке или баночке есть яркий и понятный рисунок. Наверное, там написано что-то очень интересное, раз мама читает с таким интересом.

– Ничего интересного, – и Человечек-Ящерка в подтверждение зевнул, и подмигнув, подбросил в тележку две коробочки с соком, на которых были нарисованы веселые динозаврики и апельсины.

– Как?! – удивилась мама, когда увидела в тележке мороженое и сок.

– Это, правда, не я! – честно возмутилась Маша.

– Ну, ладно, – вдруг смягчилась мама, – я давно не покупала тебе ничего вкусненького. Только скажи, когда ты успела все это положить?

– Это, правда, не я, – и Маша даже остановилась, до того ей стало обидно. Она хотела сесть на пол, как поступают в таких случаях некоторые непослушные девочки, и зареветь. Но Маша не зря считалась послушной девочкой, потому она просто остановилась, и завела руки за спину.

– Ну, хорошо-хорошо, – совсем смягчилась мама, потому что она больше всего на свете любила свою девочку Машу, – но купим мы только мороженое, а всё остальное вернем на полки, хорошо?

Маша сразу перестала обижаться и радостно закивала. Тем более что мама вдруг сама удивилась, откуда в тележке появилось столько коробок с рисом и макаронами, и сыр, и колбаса, когда она, казалось, половины из этого не брала.

– И когда я успела положить эту упаковку творога? Дома же есть творог. Или кончился? А зачем я положила копченую колбасу? – удивлялась мама, выкладывая на кассе батон копчёной колбасы. У нас же никто не ест копчёную колбасу. И зачем столько рыбных консервов, когда дома их полно? – всё удивлялась сама на себя мама, выкладывая банки с консервами на ленту. – И опять сыр, – мама совсем растерялась.

– Сегодня скидки на сыр, копчёную колбасу и рыбные консервы, – громко, слово в слово повторяя за Человечком-Ящеркой, сказала Маша.

– Ну, ладно, пока! – и, махнув лапкой, Человечек-Ящерка, прыгнул в пустую тележку, которая вела за собой в магазин какую-то важного вида тётю и не менее важного вида мальчика.

***

Вечером, когда Маша, вместе с папой, вышла во двор, она вспомнила про Человечка-Ящерку и спросила:

– Папа, а ты когда гулял с мамой по магазинам, ты видел Человечка-Ящерку?

Папа задумался, но почему-то ничего не ответил.

Наверное, видел, – подумала Маша, и сама приняла задумчивый и серьезный вид.

Но тут с Машей произошла такая невероятная история, что Маша не то, что о Человечке-Ящерке, она обо всё забыла, потому что увидела заколдованную девочку.

И было это так.

Глава четвертая

в которой рассказывается, как Маша очутилась в волшебной шкатулке

Когда Маша подошла к детской площадке она увидела заколдованную девочку. Девочка определенно была заколдована, – Маша поняла это сразу, как только её увидела. Все девочки и мальчики играли в песочнице, лазили по детскому городку, шумели и веселились, и только одна эта девочка сидела на скамейке и молчала. Можно было подумать, что девочка больна, но, во-первых, девочки, которые болеют, не гуляют на улице, а лежат дома в кроватке, смотрят мультики и пьют сладкий чай с медом, а во-вторых… Во-вторых, девочка казалась совершенно ненастоящей. Нет, выглядела она, как и все девочки: она дышала, моргала глазами, чесала носик и поправляла волосы, если нос чесался, а волосы мешали. Но вид у неё был самый заколдованный. В руках девочка держала красивую шкатулку, и очень внимательно в неё смотрела.

Наверное, всё дело в этой шкатулке, – решила Маша. И не ошиблась.

Мимо скамейки, держась за мамину руку, к песочнице шла ещё одна девочка. Но как только она поравнялась с заколдованной девочкой, так сразу остановилась, затопала ножками, вырвала ручку из маминой руки, и, забравшись на скамейку, заглянула в волшебную шкатулку. И сразу заколдовалась. И ещё одна девочка, которая тоже шла в песочницу, затопала ножками, заупрямилась, и, взобравшись на скамейку, уставилась в шкатулку.

Маша сразу поняла, что внутри этой шкатулки есть что-то очень интересное, что-то, что заставляет маленьких девочек топать ногами и упрямиться, и вместо того, чтобы играть в песочнице, замерев, сидеть на скамейке.

Маша, как любознательная девочка, решила разгадать эту волшебную загадку. И отложив лопатку и ведерко, она подошла к заколдованным девочкам.

Шкатулка, на первый взгляд, была самая обыкновенная, но как только Маша подошла поближе и заглянула в неё…

Маша почувствовала, будто она стала невесомой. Она легко, как пушинка поднялась в воздух, и влетела в волшебную шкатулку, точно её туда затянуло.

– Уф! – только и успела выдохнуть Маша и сильно зажмурилась. Когда она раскрыла глаза… Как же вокруг было красиво! Яркое солнце, высокие горы, много прекрасных цветов! Бабочки, стрекозы!

– Поймай меня! – кто-то тронул Машу за плечо. Маша оглянулась. Маленькая озорная феечка в голубом платьице покачивалась над Машей, трепеща разноцветными прозрачными крылышками. – Догоняй! – и ещё раз тронув Машу за плечо, феечка отлетела на два Машиных шага.

И Маша бросилась за феечкой. Она поймала её быстро.

– Ой! – вскрикнула феечка и растаяла, а в Машиных ладонях оказалось аппетитное яблочко.

– Поймай меня! – Маша оглянулась. За её спиной кружилась в воздухе точно такая же феечка. Маша поймала и её. И снова вместо феечки, в её ладошках оказалось ещё одно яблочко.

– Держи! – кто-то протянул Маше красивую корзинку, – бросай яблочки в неё! – крикнул кто-то, – соберёшь десять яблочек, и я отнесу тебя к морю! Ты была на море?

– Нет, – удивлённо отвечала Маша.

– Тогда вперёд! – ответил кто-то.

И сразу три озорных разноцветных феечки окружили Машу.

Маша поймала всех, и все яблочки, в которые превращались феечки, бросала в корзинку.

Это было так увлекательно – ловить феечек и складывать яблочки в корзинку, – что Маша не заметила, как оказалась на берегу синего моря.

– Поймай меня! – над морем подпрыгнула золотая рыбка, а в свободной руке Маши оказался сачок.

Уф! – как же это было интересно! – быстро-быстро бегала Маша по берегу и только успевала ловить сачком разноцветных рыбок. И каждая пойманная рыбка превращалась в какой-нибудь фрукт. И этот фрукт падал в корзинку. Но корзинка, нисколько не тяжелела, она оставалась такой же лёгкой, как если бы в ней ничего не было!

– Маша! Маша! – раздалось где-то вверху. – Маша! – кто-то тронул её за плечо. Маша подняла голову и… увидела над собой своего папу, который стоял и смотрел на свою девочку Машу.

А где же феечки, рыбки и яблочки?

– Маша, пойдем играть, – позвал папа, и взял Машу за руку.

– Я не хочу, – не веря своим словам, не слыша своего голоса, грубо, как никогда, отмахнулась Маша от папиной руки. – Я не хочу! – она вдруг спрыгнула со скамейки, и затопала ногами, точь-в-точь, как топали ногами заколдованные девочки.

– Ой! – вдруг поняла Маша, – меня заколдовали! – и, поняв это, она крепко схватилась за папину руку.

Папа поднял Машу высоко над головой, посадил себе на плечи, донёс до песочницы, и поставил туда, где лежали её лопатка и ведёрко.

– Смотри, – и папа показал Маше замок из песка, который он для неё построил. – А я тебя зову-зову, – говорил папа Маше, а ты не слышишь. Правда, красивый замок?

И Маша облегчённо кивнула.

Невольно она оглянулась. На скамейке всё сидели три девочки и заколдованно смотрели в волшебную шкатулку.

– Какая странная эта шкатулка, – подумала Маша и решила больше не подходить к этим заколдованным девочкам.

Маша очень любила своего папу, и ей было стыдно, что она топала на папу ногами, и упрямилась, как какой-нибудь глупый ослик.

Глава пятая

в которой Маша познакомилась с Умной Волшебницей

Если папа у Маши, был самый обыкновенный папа: он рассказывал Маше сказки о принцессах и волшебницах – добрых и злых, ходил с Машей в зоопарк и кукольный театр, то мама у Маши, была необыкновенная мама, потому что мама Маши не только не верила в принцесс и волшебниц, но постоянно уверяла Машу, что никаких волшебниц нет, а Дед Мороз – это переодетый папа.

Но однажды, гуляя с мамой по магазинам (потому что с мамой Маша гуляла исключительно по магазинам – если, конечно, не ходила гулять в церковь), Маша встретила самую настоящую Волшебницу.

И было это так.

Как обычно, заглянув в магазин «только за хлебом», и выйдя из магазина с переполненной всякой всячиной тележкой, мама стояла возле выхода и звонила папе, чтобы папа всё бросил, примчался к магазину и отвез всё это домой вместе с мамой и Машей.

Мама до того была расстроена, что папа так долго ехал, что не заметила Волшебницы, которая неторопливо шла мимо. Это была самая настоящая Волшебница. На ней был чёрный до пят плащ с капюшоном, синий усыпанный звездами колпак, и на носу круглые золотые очки без стёкол. В одной руке Волшебница держала метлу, а в другой – разноцветные воздушные шары.

Но Маша не была так расстроена, как мама, и Волшебницу заметила. И Волшебница заметила Машу.

– Здравствуй девочка, как тебя зовут? – спросила Машу Волшебница.

– Маша, – не скрывая удивления, ответила Маша.

– А меня просто: Волшебница, – отвечала Волшебница. – Хочешь, я подарю тебе волшебный шарик?

– А почему он волшебный? – спросила Маша.

– А на нём можно летать.

– А почему тогда вы идёте пешком, а не летите на воздушном шарике? – потихонечку приходя в себя от удивления, спросила Маша.

– Надоело, – охотно призналась Волшебница. – И на метле летать надоело. Захотелось все делать самой. Вот ты, к примеру, всё делаешь сама?

– Я стараюсь, – честно призналась Маша. – Я сама умею есть суп ложкой, сама умею чистить зубы, и даже сама умею выдавить зубную пасту из тюбика – столько сколько нужно. А раньше я выдавливала столько пасты, что она даже падала на пол. А вот завязывать шнурочки на ботиночках я ещё не научилась.

– А хочется?

– Конечно, – не задумываясь, ответила Маша.

– А почему? – все допытывала Волшебница.

– Во-первых, – и Маша привычно загнула мизинчик, – чтобы меня не дразнил мой старший братик Герман. А то, когда мы куда-нибудь с мамой опаздываем (с папой Маша никогда никуда не опаздывала), Герман постоянно ноет: опять мы из-за Маши опоздаем, опять она не успела завязать шнурочки на ботиночках! – подражая своему девятилетнему брату, заныла Маша.

– А во-вторых? – спросила Волшебница.

– А во-вторых, – Маша загнула безымянный пальчик, – чтобы папа меня похвалил. Я когда что-нибудь делаю сама, папа обязательно меня хвалит, и покупает моё любимое мороженое.

– А в-третьих? – не отставала любопытная Волшебница.

– А в-третьих, – Маша загнула средний палец, – это очень интересно, когда всё делаешь сама.

– Вот! – сказала Волшебница и страшно почему-то расстроилась. – И у меня то же самое, – честно призналась она Маше.

– Во-первых, – и Волшебница, подражая Маше, загнула мизинец, – мне надоело слушать от моей знакомой, Серой Вороны: опять эта Волшебница на своей метле всех нас обогнала! – передразнивая Ворону, жаловалась Волшебница. – Это не честно! – каркливо продолжала она передразнивать.

– А во-вторых? – сочувственно спросила Маша.

– Во-вторых, – и Волшебница загнула безымянный, – чтобы меня Филин похвалил. А в-третьих, – не дожидаясь, пока напомнит Маша, – это же интересно! Всё делать самой! Я вот могла бы наколдовать и узнать, как тебя зовут, не спрашивая. Но мне было интересно спросить, и я спросила. Я могу наколдовать, и мой волшебный горшочек приготовит мне всё, что я захочу. Но мне интересно самой приготовить суп. И не из лягушек и речной тины, а что-нибудь повкуснее.

– Да, – согласилась Маша, – суп из лягушек, это, наверное, страшно невкусно.

– Да не то слово! – согласилась Волшебница. – Страшная гадость. Вот я и решила сама, не на метле, а ногами дойти до магазина и купить то, что нужно для супа.

– Какая вы умная Волшебница, – поразилась Маша. – Только вы знаете, – решила предупредить Волшебницу Маша, – в магазине живет такой маленький человечек, похожий на ящерку, он всем в корзинку подкладывает продукты.

– Я его давно знаю, – призналась Волшебница, – он большой шалун. Он всем жадинам, которые не хотят покупать своим детям мороженое, а вместо мороженого покупают что-нибудь себе, прямо перед кассой меняет свежее пиво на просроченное. Я его этому научила, – сказала Волшебница, и ждала, что Маша её похвалит.

– Но это же нехорошо, – заметила Маша, – лучше бы менял на свежий лимонад.

– Нет, – вздохнула Умная Волшебница, – лимонад они сразу возвращают, и опять берут пиво.

– Всё равно нехорошо, – не согласилась Маша. Она сразу представила, как её папа расстроился бы, когда увидел, что пиво несвежее, а Маша очень любила своего папу, и не хотела, чтобы он расстраивался.

– Наконец-то! – услышала Маша свою маму. – Почему так долго?

– Пробки, – оправдывался папа, укладывая пакеты со всякой всячиной в багажник автомобиля.

– Ну, я пойду. Держи, – и Умная Волшебница протянула Маше волшебный шарик. – Человечку-ящерке передать привет? – спросила она на прощанье.

– Передай, – кивнула Маша. И Умная Волшебница вошла в двери магазина.

Как только она исчезла, Маша разжала ладошку, и волшебный шарик полетел в небо.

– Не нужен мне волшебный шарик, – решила Маша. – А то ещё улечу куда-нибудь. И все испугаются и будут меня искать.

Глава шестая

в которой Маша нашла маленького доледникового Динозаврика

Все последующие дни, до самой субботы с Машей ничего особенного не происходило. Потому что Маша выпила холодного молока, простудилась и всю неделю пролежала в постельке. Смотрела мультики, пила теплое молоко с мёдом, слушала сказки и болела. Болеть Маше очень понравилось. Во-первых, за ней все ухаживали и страшно за неё волновались (а это очень приятно, когда за тобой ухаживают и страшно за тебя волнуются), а во-вторых, Маше в эти дни разрешали смотреть мультики столько, сколько она хотела, тогда, как в другие дни мама разрешала смотреть мультики только совсем чуть-чуть – после Детского садика.

Когда же в субботу Маше надоело болеть и надоело смотреть мульти, она сразу совершенно выздоровела, и с ней приключилась такая невероятная история, с которой, можно сказать, и начинается наша удивительная сказка. Маша нашла маленького доледникового Динозаврика.

И было это так.

По случаю совершенного Машиного выздоровления папа предложил:

– А пойдёмте в поход! Всей семьёй! На Галичью гору, что стоит на самом берегу самой быстрой и самой глубокой речки Дон. А-то мы давно не ходили в поход всей семьей, – и мечтательно потянулся.

– Ура! – хором закричали все. Точнее, «ура!» закричали только сама Маша, Тёма и Герман. Мама «ура!» не закричала, а даже напротив, сильно насупилась и напомнила папе, что они давно всей семьёй не ходили в поход по магазинам, и это утро прекрасный повод сходить в поход по магазинам.

– А разве в магазине можно жарить сосиски? – удивилась Маша.

– Нет, – категорично ответила мама, – но в магазине можно купить сосиски любой зажаренности.

– Ну, какой это поход, – расстроилась Маша, – если в нём нельзя жарить сосиски?

– Зато в таком походе можно сходить в кино, в кафе и попрыгать на батуте, – не сдавалась мама.

– А в походе на Галичью гору, – сказал папа, – можно погулять среди доисторических деревьев и папоротников, которые растут на этой горе с самого ледникового периода. И конечно, развести костёр и нажарить, сколько пожелаете сосисок.

– А может быть, мы там повстречаем доисторического доледникового динозавра! – сказала Герман и сам себе не поверил.

– Или поймаем доисторическую доледниковую акулу, – сказал папа.

– Или просто погуляем, и подышим свежим воздухом, – сказал Тёма. Он учился в пятом классе и знал: никаких динозавров и акул они не встретят. Потому что каждый пятиклассник знает – все динозавры вымерли, и до наших дней не дожили, а акулы в пресной речной воде не водятся, а водятся в морях и океанах. – А сосиски можно поесть и в кафе, – согласился Тёма с мамой.

Но утро было таким замечательным, что и мама и Тёма, согласились, что в магазин и кафе, лучше ходить, когда идёт дождь и холодно, а когда тепло и солнечно, лучше пойти в поход.

***

Когда папа достал мангал, мама продукты, а Тёма и Герман пошли собирать сухие ветки, Маша, как умная девочка, отправилась на поиски доледникового динозавра.

Раз на этой Галичьей горе растут доледниковые сосны и папоротники, то и доледникового динозавра нужно было искать именно там.

– Динозаврик, – звала Маша, сев на корточки и заглянув под самые ближайшие листья папоротника. – Динозаврик, выходи. Я тебя не обижу. А если ты хочешь есть, то скоро будут готовы сосиски. А потом мы будем печь картошку. Ты любишь печёную картошку, Динозаврик? – Маша заходила всё глубже в заросли папоротника.

– Я ни разу не пробовал печеную картошку, – услышала Маша.

– Динозаврик, где ты, я тебя не вижу, – отвечала Маша.

– А ты меня не будешь ловить, и отдавать в Зоопарк? – снова услышала Маша.

– Нет, – удивилась Маша, – у меня и в мыслях такого не было – ловить тебя и отдавать в Зоопарк.

– Это хорошо, – поверил Динозаврик, и из-под листа папоротника показалась его зелёная голова.

– Какой ты хороший! – увидев Динозаврика, сказала Маша. – Можно я тебя поглажу?

Динозаврик кивнул и вышел из зарослей. Он был не больше голубя, весь зелёный и был похож на настоящего динозавра, каких Маша видела на картинках в Тёминой книжке про динозавров – он ходил на двух больших задних лапках, передние лапки были маленькие, и большая зубастая голова. Маша осторожно его погладила, он оказался гладкий – совсем как игрушечный.

– А почему ты не хочешь в Зоопарк? – спросила Маша.

– Не знаю, – признался Динозаврик, – но мне кажется, что мне там не понравиться.

– А где твои папа и мама? – спросила Маша.

– Не знаю, – признался Динозаврик, – я, когда проснулся, никого не было.

– А может быть твой папа просто ушел на работу? Я когда просыпаюсь, папы тоже не вижу – он уходит на работу. Но вечером он приходит, ужинает, и мы идем гулять. Может быть, и твой папа скоро придёт, и вы пойдете гулять.

Динозаврик ничего не ответил, и Маше показалось, что Динозаврик сейчас заплачет.

– Мне даже не с кем здесь поиграть, – пожаловался Динозаврик. – Я один гуляю по этим папоротникам, и никого не встречаю. Кроме разных мальчишек, которые хотят меня поймать и отдать в Зоопарк.

– Да, – согласилась Маша, – мальчишки они такие. Если тебя увидит Герман или Тёма, они, наверное, тоже захотят тебя отдать в Зоопарк. А тебе здесь совсем не с кем поиграть?

Динозаврик кивнул.

– А ты знаешь, – придумала Маша, – а давай я тебя познакомлю с китами! Они живут в океане, а когда им хочется погулять, приплывают прямо сюда в речку Дон. И умеют пускать мыльные пузыри!

– Правда? – не поверил Динозаврик.

– Честное слово! – отвечала Маша.

– А они не станут меня ловить и отдавать в Зоопарк?

– Ну что ты, – удивилась Маша, – китам это совершенно не нужно. А ещё, – вспомнила она, – я могу познакомить тебя с Умной Волшебницей. Она всё-всё может наколдовать! Но не колдует, потому что она хочет всё делать сама! Она очень умная.

– Какая ты добрая девочка, – и Динозаврик улыбнулся. – Я ни разу не видел, как пускают мыльные пузыри, – мечтательно произнес он.

– Так пойдем скорее! – обрадовалась Маша. И взяв Динозаврика за лапку, Маша повела его к берегу, где как раз появилась стая китов, и среди них Маша заметила своего знакомого Китёнка. – Нельзя жить без друзей, – осторожно спускаясь к реке, говорила Маша динозаврику. – Без друзей грустно.

– Да, – согласился Динозаврик и крепче взялся за Машину ладошку.

Глава седьмая

в которой Маша помогла доледниковому Динозаврику найти не только друзей, но и самую настоящую семью

Порой, невероятные истории, которые, казалось бы, закончились, обязательно имеют продолжение.

Казалось бы, с Машей случилась самая невероятная история: она непросто повстречала доледникового Динозаврика, но и нашла ему друга – своего знакомого Китёнка, но… В этот же день, в это же время, Маша нашла Динозаврику и семью – самую настоящую – с близкими и дальними родственниками, с дядями и тётями, и даже с одной самой настоящей внучатой племянницей.

И было это так.

Когда Маша познакомила Динозаврика со своим другом Китёнком, и когда они все вдоволь наигрались: и Маша и Динозаврик по очереди ловили Китёнка на травинку, а Китёнок клевал их травинку; и когда Маша уже собиралась возвращаться к своей семье, Маша увидела Умную Волшебницу. Да-да, ту саму Умную Волшебницу, которая все делала сама, и с которой Маша тоже хотела познакомить Динозаврика. На ней был всё тот же чёрный до пят плащ с капюшоном, синий усыпанный звёздами колпак, на носу круглые золотые очки без стекол. Оперевшись на метлу, как на посох, Волшебница сидела на камне и смотрела на китов. На левом плече Волшебницы сидел Филин.

– Умная Волшебница! – увидев Волшебницу, радостно воскликнула Маша. – Как же я рада тебя видеть!

– Маша! – обернувшись, и так же обрадовавшись, отвечала Умная Волшебница. – А я вот решила выйти на природу, в поход, – сказала она романтично. – Посмотреть на речку Дон, на китов… Как же они красиво пускают мыльные пузыри… – сказала она ещё романтичнее. – Если бы они участвовали в каком-нибудь конкурсе по пусканию мыльных пузырей, они бы обязательно получили первое место.

А кто это с тобой? – спросила Умная Волшебница, заметив Динозаврика, который, как только Маша и Волшебница заговорили, спрятался за Машу, и с опаской смотрел на колпак и метлу Умной Волшебницы. А особенно на Филина, большого, черного, и с большой круглой мохнатой головой с большими мохнатыми ушами, и с такими же мохнатыми кисточками на ушах.

– Это же доледниковый Динозаврик! – удивившись, что Умная Волшебница не узнала Динозаврика, отвечала Маша. – Он живёт здесь совсем один, и ему очень нужны друзья. Потому что нельзя жить без друзей.

– С этим не поспоришь, – призналась Умная Волшебница. – Без друзей жить нельзя. Иначе с кем тогда гулять и играть. Нет, конечно есть такие девочки и даже мальчики, которые вместо того чтобы бегать и прыгать, сидят на скамейках и смотрят в волшебные шкатулки. Но даже я, Волшебница их терпеть не могу, – призналась Умная Волшебница.

– Я тоже, – вспомнив историю с волшебной шкатулкой, тихо призналась и Маша. – Потому что от них дуреешь, – сказала она так, как говорила о волшебных шкатулках Машина мама.

– Вот-вот, – согласилась Умная Волшебница, – точнее и не скажешь. То ли дело сходить в настоящий поход и насладится видом настоящего небо и настоящих облаков.

– Как ты это красиво сказала! – восхитилась Маша.

– Я же умная Волшебница, – согласилась Умная Волшебница.

– А тогда может, ты скажешь, где его папа и мама, – неуверенно спросила Маша и ладошкой крепко сжала лапку доледникового Динозаврика.

– Об этом лучше спросить у Филина, – ответила Умная Волшебница. – Тем более они родственники.

– Как! – удивившись, воскликнула Маша.

– Да, родственники, – повторила Умная Волшебница.

– Конечно, дальние, – вдруг сказал Филин. Всё это время, он молча слушал разговор Умной Волшебницы и Маши, но раз заговорили о нём и обратились к нему, он не мог промолчать, и ответил. Многие считают, что филины не умеют разговаривать, но так считают те, кто к ним не обращался. А так филины очень вежливые птицы и если к ним обратиться, они обязательно ответят. Не зря же некоторые филины носят чёрные ученые колпаки, а некоторые даже очки; а некоторые и береты и очки, и даже читают книги. Маша это вспомнила, когда однажды приехала вместе с мамой к папе на работу (маме было нужно, чтобы папа, как обычно, всё бросил и отвёз маму в магазин), и увидела над дверью дома, в котором работал папа, большой щит, а на щите был изображен филин, в берете, в очках и с книгой.

– Вы можете, Маша, – вежливо, на «вы», продолжил Филин, – обратиться к своему старшему брату Тёме, так как он учится в пятом классе, он вам расскажет, что птицы, это дальние родственники динозавров.

– Да-да-да, – что-то такое припомнив, вспомнила Маша.

– И мы, птицы, даже роднее динозаврам, чем ящерицы.

– Человечек-Ящерка тоже родственник Динозаврику? – совсем удивилась Маша.

– Я вам скажу более того, – заметил Филин, – Серая Ворона, что живёт у вас во дворе в Старом Тополе, самая настоящая внучатая племянница вашему Динозаврику.

– Как это замечательно! – обрадовалась Маша. – Ты нашёл свою семью! – и Маша даже обняла Динозаврика и даже чмокнула его в самую его зелёную макушку.

– А папа и мама? – с надеждой и радостью посмотрел Динозаврик на Филина.

– Ну, раз Серая Ворона ваша самая ближняя родня, – отвечал Филин. – Нужно спросить у неё.

– Так давайте её быстрее об этом спросим! – воскликнула Маша.

Но Филин не успел ответить, потому что над самой своей головой Маша услышала:

– Маша! Бегом к нам! Сосиски готовы! – это в один голос кричали её старшие братья, Тёма и Герман.

– Ну, беги, – поторопила Машу Умная Волшебница, – сосиски нужно есть, пока они не остыли. Так вкуснее.

– Я побежала, а ты оставайся, – и Маша крепко-крепко обняла Динозаврика. – Я так рада, что ты нашёл свою семью.

– Маша, скорее! – Тёма и Герман махали руками и звали Машу, – всё готово!

Маша была послушная девочка, и как ей не хотелось узнать, где же сейчас папа и мама Динозаврика, и когда он их встретит, раз её звали её старшие братья, она помахала Умной Волшебнице, Филину и Динозаврику ладошкой, и побежала к своей семье.

– А мы зовем тебя, зовем, – как только Маша села на коврик, заговорили Маше Тёма и Герман, – а ты так увлеченно играла на берегу, что даже не слышала.

Коврик был красиво разостлан на траве, и на нём, разложенные по тарелкам, красиво лежали жареные сосиски, хлеб и овощи. Мама внимательно смотрела, чтобы все ели сосиски не только с хлебом, но и с овощами, потому что каждая мама знает, что овощи – это полезно. И все: и папа, и Тёма, и Герман, послушно ели овощи, хотя им всем этого и не очень хотелось.

Но если дело касалось здорового питания, все слушались маму, потому что каждый папа знает, что нет в мире лучшего специалиста по здоровому питанию, чем мама.

– Папа, мама, – радостно воскликнула Маша, – я только что нашла Динозаврику его семью. Оказывается Серая Ворона – это самая настоящая внучатая племянница доледникового Динозаврика. Представляете?! А ещё Филин сказала, что Ворона знает, где его папа и мама. Как же хорошо, когда есть и папа и мама! – и Маша, забыв про сосиски, крепко-крепко обняла папу и маму, и даже не догадывалась, что всё это время, папа внимательно смотрел за своей девочкой Машей, и, может быть, даже видел, как она повстречала доледникового Динозаврика и нашла ему семью.

Глава восьмая

в которой Маша познакомилась с Церковной Мышью и узнала силу молитвы

За субботой наступило воскресение, а значит, нужно было идти в церковь.

Маша очень любила ходить в церковь. Ну, во-первых, в церкви были самые добрые бабушки, которые при виде Маши (впрочем, как и при виде любой другой маленькой девочки в платочке) страшно умилялись и говорили: «какая хорошенькая девочка», – а это всегда приятно, когда тобою умиляются. Во-вторых, в церкви можно было ставить свечки. А нет ничего интереснее, чем ставить свечки. Маша брала у мамы денежку, опускала денежку в ящик для пожертвований, и из свечного ящичка брала свечки. Потом она подходила к иконам, возле которых стояли специальные подсвечники, и в подсвечники, до которых Маша могла дотянуться, она ставила свечку. Маша знала, как правильно поставить свечку: сначала нужно зажечь свечку от другой свечки, которую уже кто-то поставил и она горит, потом поднести заднюю часть свечки к огню, и потом, когда задняя часть оплавится, вставить свечку в лунку. Свечки так красиво горели, что Маша готова была ставить их везде, куда можно. Но свечки всегда быстро заканчивались. В-третьих, Маша очень любила причащаться, когда она и ещё много других маленьких деток подходили к батюшке (так назвался большой бородатый человек, который причащал маленьких деток). Батюшка всегда тихо и ласково говорил: «причащается раба Божия Мария», и давал что-то очень вкусное из ложечки. А вокруг все пели, все умилялись. А потом Маша подходила к столику, где лежали нарезанные кусочки просфор (церковной специальной булочки), и стояла сладкая водичка в чашечках. А потом можно было выбегать из церкви и играть на площадке, где после причастия играли все маленькие детки. А все смотрели, как они играют и, опять же, умилялись. Поэтому Маша очень любила ходить в церковь.

А Тёма и Герман не любили ходить в церковь. Во-первых, они не любили ставить свечки и, видя их, бабушки не умилялись, потому что они были не маленькие девочки, и умиляться было нечему. Во-вторых, мама им не разрешала играть возле церкви, а должны они были стоять и слушать службу. А перед причастием должны были исповедоваться, где им нужно было рассказать батюшке, как они плохо себя вели, как они не слушались маму, и что больше они так вести себя не будут. Папа тоже должен был ходить в церковь и на исповедь. Но что говорил папа батюшке, никто не знал, потому что папа никому об этом не рассказывал. И нравиться папе ходить в церковь или не нравиться, не знала даже мама. Но Маша была уверена, что в церковь любят ходить все. Но история не об этом, потому что последнее время, как раз в воскресение, папа записал Тёму и Германа на секцию по теннису, и маме пришлось согласиться, что раз за секцию заплачены деньги, то посещать её надо. Но по субботам вечером ходить в церковь должны все. И все, понимая, согласились.

Так вот, когда Машу и маму папа привёз в церковь, прямо возле церкви с Машей приключилась удивительная история: она познакомилась с самой настоящей церковной мышью и узнала, что молиться очень полезно.

Было это так.

Как всегда поставив свечки и причастившись, Маша выбежала с другими такими же маленькими детками на церковную детскую площадку, чтобы поиграть там в песочнице или покачаться на качелях. И Маша уже взяла лопатку и стала лепить из песка куличики, как услышала умилённое попискивание: «какая хорошенькая девочка».

Маша, конечно, оглянулась, и в шаге от себя увидела самую настоящую Церковную Мышь. Внешне она выглядела, как и всякая другая приличная мышь преклонного возраста: старенькая, седенькая, в белом простом платочке, но вид у неё был такой весь из себя приятно-умилительный, какой может быть только у церковной мыши. Мышь сидела на скамеечке у входа в свою норку – небольшой трещинки в церковной стене.