Сказка о потерянных снах

Мне снились странные вещи. Нет, они снились всегда, каждую ночь, но сегодня сон был самым необыкновенным.

Сперва вокруг была пустота, но дальше, будто пробуждение после длительного обморока, появилось всё: темная комната без окон и дверей, без ламп и свечей, все стены которой были заставлены разнокалиберными шкафами. Здесь были и деревянные шкафы, и надежные металлические шкафы, которые используются в огромных архивах и библиотеках, были и простые полочки, прикреплённые к кирпичной стене, и красивые антикварные пеналы с завитыми ножками. Но главным было не это — в шкафах стояли такие же разные, как и шкафы, пустые банки, на каждой из которой была надпись либо ярлык.

— Ты тоже путешествуешь во снах? — прозвучал тихий голос над моей головой.

Под потолком парил мальчик. Его одежда напоминала костюмы для спектаклей с арабскими сказками: просторные серые штаны, короткая зелёная жилетка и босые ступни. Волосы цвета тумана, едва достающие до ушей, слегка покачивались, а ярко-зелёные глаза сверкали, будто кошачьи.

— Нет, во снах я сплю, — ответила я слегка охрипшим голосом. — Где я?

— А я путешествую, — ответил мальчик и опустился чуть ниже. — Сейчас ты у меня в гостях, тут редко бывают люди. Хочешь путешествовать по снам со мной?

— Да, — тут же ответила я, понимая, что язык сработал быстрее головы. Я ничего не знаю о нём и снах, куда мне путешествовать?

— Но ведь мы проснёмся, и я вновь потеряю тебя, — продолжила я, замечая, как появившиеся огоньки в глазах моего нового знакомого тут же потухли.

— Тогда я снова найду тебя.

— А если не найдёшь?

— Значит, я уже перестал путешествовать.

Мальчик из арабских сказок опустился почти до пола и стал кружить вокруг, рассматривая всю меня с явным интересом.

— А как ты путешествуешь?

— По чужим сновидениям. Я ловлю сны в пустые баночки и коплю их. У меня целая коллекция! — Он раскинул руками, показывая свои сокровища.

— Я думала, что в банки собирают деньги, бабочек или разный хлам…

— А я — сны. У меня их много, больше тысячи. Сказочных, ярких или же сладких. Есть даже кислые и горькие. А есть солёные и влажные от морской воды.

Тщетно пытаясь разглядеть что-то необычное, кроме простой пустоты, я невольно воскликнула:

— Но ведь в банках пусто!

— Там не пусто. Ты не видишь чужих снов, если тебе снится свой, — ничуть не обидевшись, заметил паренёк.

— А мои сны у тебя есть? — вдруг стало любопытно мне.

— Есть, — кивнул мальчик, улыбаясь.

— А моих родителей?

— Только детские. Не люблю сны взрослых людей. Там слишком много кошмаров.

— А разве детям не снятся кошмары?

Мальчик пожал плечами, взлетая под потолок, как штопор. Устроившись на одном из высоких шкафов, он начал объяснять:

— Детям снятся страхи. А взрослым — кошмары, которые воплощаются в жизнь. Им снится, что они не выплатили кредит или что их уволили с работы, а иногда смерть родственников.

— А разве последнее не страх?

— Нет, последнее — жизнь. Люди умирают, поэтому страх кого-то потерять — не страх, а эгоизм. Просто взрослые боятся потерять тех, кто приносит им счастье или любовь. Так они потеряют выгоду, а жить без выгоды для взрослых — не жить.

— Но родители любят своих детей, поэтому их всегда преследует боязнь их потерять.

— Страх?

— Да, другими словами… Страх.

Мальчик вновь воспарил над шкафами и, сделав пару кругов, сел на подвесной кухонный шкафчик, свесив вниз босые ноги и болтая ими, как любят болтать самые обычные дети.

— Нет, ты всё равно не понимаешь. Если страх может воплотиться в жизнь — это уже не страх, а кошмар. Вот, к примеру, если сон сбудется, это ведь уже будет явью?

— Ну… да.

— Если тебе приснится, что тебе подарили игрушку, а через пару дней тебе подарят точно такую же, ты подумаешь, что твои мечты сбываются. Но сбывшееся — уже не сон.

— Да, у меня так было!

— Так бывает у всех.

Мальчик опустился на уровень моих глаз, едва ли не впритык к носу, и спросил вновь:

— Так ты будешь путешествовать по снам со мной?

— А что для этого нужно будет?

— Совсем немногое: никогда не просыпаться.

— Мне нельзя не просыпаться!

— Почему?

— Мои родители сильно расстроятся, если однажды я не проснусь.

— А я, думаешь, не расстроюсь, если ты сейчас возьмешь и проснёшься, когда я показал тебе всю свою коллекцию и раскрыл все тайны?

— Не знаю…

— А хочешь узнать?

Я промолчала, тогда мальчик подлетел к одной из полочек и снял крошечную склянку, открывая крышку. На бумажке, привязанной к крышке тоненькой нитью, написанное слегка корявым почерком красовалось моё имя. Легкая дымка поднялась из банки и потянулась ко мне. Через мгновение я увидела многое.

— Ты тоже путешествуешь во снах? — задал вопрос нелепый мальчишка. — Я Ари, а ты?

— Каролина. Я не умею так путешествовать, но однажды с папой мы катались по реке на надувной лодке. Это считается путешествием?

Мальчик рассмеялся. Девушка засмеялась в ответ.

— А я тебя помню, Ари. Я ведь здесь уже не первый раз?

— Не первый. Впервые оказавшись здесь, ты разбила три сновидения и проснулась от боли, когда порезала руку. Второй раз ты открыла несколько баночек в надежде увидеть чужие сны, а чтобы ты не разорила мою коллекцию, мне пришлось выпустить на тебя одного из своих страхов. Но ты ни разу не отвечала на один мой вопрос.

— Какой?

— Ты хочешь путешествовать вместе со мной?

Видение оборвалось. В мой мир вновь ворвались запахи и зрение. Не то, где я видела себя со стороны в нелепой пижаме и с растрёпанными волосами, а обычное, где я не могла увидеть своих ушей или макушки.

— Ари… — повторила я услышанное имя.

Нет, я не вспомнила прошлого, на мою память вовсе не повлияло то, что я увидела сейчас, но…

— Ты уснёшь завтра?

Я улыбнулась.

— Конечно, Ари, я усну завтра, чтобы вновь увидеть тебя, но путешествовать вместе с тобой я не смогу.

— Знаю, поэтому я и забираю твои сны, в которых ты у меня в гостях.

— Но почему?

— А вдруг однажды ты останешься во снах? Если ты будешь всё помнить, то шансов будет намного меньше.

— Если ты забираешь сон — люди не помнят его?

Ари кивнул.

— Тогда можешь забирать все мои сны, которые покажутся тебе хоть чуточку интересными, — разрешила я.

Мальчик снова кивнул, стиснув челюсть. А я не удержалась, подбежала к нему и обняла. Кажется, по моим щекам даже покатились слёзы. Сны действительно бывают солёными и горькими, но это я поняла только сейчас. В моей груди не хватало воздуха, чтобы дышать. Понимая, что сейчас наступит момент пробуждения, я легонько потрепала Ари по его светлой макушке.

Проснувшись, я всё ещё долго недоумевала, почему так крепко сжимаю в объятьях свою любимую подушку и почему мои глаза полны слёз. Перевернувшись на другой бок, я попыталась уснуть вновь. Закат на море, песчаный пляж и простор — вот всё, что приснилось мне в тот раз, но глаз зацепился за одну мелочь: примерно в ста метрах от меня сидел нелепый мальчишка и строил песочные замки. Они выходили у него кривыми и всё время падали, но сам его вид напоминал мне о чем-то очень важном. Вспомнить я так и не смогла…