Скорпион из алтаря

АБДУЛЛА КАДЫРИ И ЕГО РОМАН «СКОРПИОН ИЗ АЛТАРЯ»

Узбекская литература существует многие столетия, она известна замечательными мастерами художественного слова. Однако на протяжении веков в этой литературе были развиты в основном поэтические жанры; художественная проза получила широкое распространение лишь в двадцатом веке, в основном после Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей узбекскому народу путь свободного национального и социального развития.

Одним из зачинателей национальной реалистической прозы был талантливый узбекский писатель Абдулла Кадыри (Джулкунбай).

Писать Абдулла Кадыри начал до революции, но свои главные художественные произведения — исторические романы «Минувшие дни», «Скорпион из алтаря» и повесть о колхозном строительстве «Абид Кетмень» — он создал после Октября, в Советском Узбекистане.

Абдулла Кадыри родился в 1894 году на окраине Ташкента в семье разорившегося торговца Кадыр-бобо, занимавшегося виноградарством. Кадыр-бобо прожил большую жизнь (он умер в 1924 г., 102 лет), много видел и охотно делился с сыном своими богатыми жизненными наблюдениями. От Кадыра-бобо писатель услышал и «историю мирзы Анвара» — старшего письмоводителя канцелярии последнего кокандского хана — и его возлюбленной Рано, рассказ о которых лег в основу «Скорпиона из алтаря»[1].

Учился Абдулла Кадыри сначала в мактабе — школе при мечети, затем, до 1910 года, в так называемом русско-туземном училище, которое было открыто в Ташкенте после присоединения Средней Азии к России. Закончить училище Абдулле Кадыри не пришлось: нужда принудила его встать за прилавок в мануфактурном магазине местного бая. Продолжить учение Кадыри смог лишь спустя пять лет, когда уже начал писать и печататься. Чтобы овладеть арабским и персидским языками, он поступает в новометодное медресе — мусульманскую семинарию, в учебной программе которой отразились требования национальной буржуазии и ее идеологов-джадидов.

В 1915 году Абдулла Кадыри написал рассказ «Жувонбоз» («Распутник») и драму «Бахтсиз куёв» («Несчастный жених»), которая, судя по сохранившейся афише, в том же году была поставлена на сцене. В 1916 году в Ташкенте был опубликован рассказ Кадыри «Улокда» («На улаке»)[2]. В этих произведениях, так же как и в некоторых своих стихах и статьях, молодой писатель проявляет интерес к общественным вопросам, пытается приподнять завесу, прикрывавшую жестокость и несправедливость порядков, царивших в современном ему эксплуататорском обществе. Но творческое воображение Кадыри было в то время ограничено буржуазно-националистическими представлениями; писатель не видел выхода из изображенного им «тупика». Салим и Рахима, герои пьесы «Несчастный жених», гибнут, едва вступив на жизненный путь; они не в силах преодолеть первое же серьезное препятствие, вставшее перед ними.

Слабости мировоззренческой позиции нелегко изживались писателем, хотя после победы социалистической революции он прилагает к этому немало усилий. Постепенно Абдулла Кадыри приходит к выводу, что только ленинизм может принести подлинное счастье и свободу народам Востока.

С первых лет Советской власти А. Кадыри активно участвует в периодической печати Узбекистана. В 1919–1922 годах он публикует фельетоны и рассказы в газетах «Иштирокиюн» («Коммунист») и «Кизил байрок» («Красное знамя»), в журнале «Инкилоб» («Революция») и других изданиях.

С 1923 года Абдулла Кадыри под псевдонимом «Джулкунбай» публикует рассказы и фельетоны в сатирическом журнале «Муштум» («Кулак»), одним из организаторов которого он являлся. Большую известность получил, в частности, печатавшийся здесь цикл его сатирических зарисовок и рассказов «Из памятной книжки Кальвак-махдума»[3]. Используя традиции народного юмора, писатель высмеивал и бичевал представителей старого мира — кулаков, спекулянтов, тунеядцев, защитников религиозного мракобесия, врагов женского раскрепощения, бюрократов и чинуш, пытавшихся приспособиться к новым условиям, насадить в советском обществе чуждые, враждебные трудящимся нравы и обычаи.

В 1919 году Кадыри начал собирать материалы к роману «Минувшие дни», события которого развертываются в период правления последнего кокандского хана Худояра. Первая часть романа была опубликована в 1922 году. В 1924–1925 годах, учась в Москве в Высшем литературно-художественном институте имени В. Я. Брюсова, Кадыри продолжает работу над этим первым в узбекской литературе реалистическим романом на историческую тему.

В 1926 году роман был завершен.

Следующий роман Кадыри «Скорпион из алтаря» (1928) тематически во многом продолжает и развивает «Минувшие дни» — не случайно «Скорпион из алтаря» снабжен подзаголовком: «Исторический роман из жизни Худояр-хана и его чиновников».

Обращение к темам из истории кокандских ханов было понятным. «Говорят, — писал Абдулла Кадыри в предисловии к роману «Минувшие дни», — что, начиная что-либо новое, нужно оглянуться на старое, и тогда достигнешь успеха. Потому-то я и хочу рассказать о прошлом, о недавно минувших днях, самых грязных и черных днях нашей истории — о времени последних ханов».

Народ, совершивший социалистическую революцию, скинувший с престола царя и его вассалов — эмира бухарского и хана хивинского, — покончивший с эксплуататорским строем, режимом национального и социального угнетения, хотел знать правду о прошлом родной земли.

Задача, которую поставил перед собой писатель, представляла немалые трудности. Кокандское ханство было упразднено в 1876 году, и его последний хан Худояр препровожден в Оренбург; бежав оттуда, он умер в 1886 году в небольшом селении восточнее Герата, в Афганистане.

Когда Кадыри писал свои романы, еще живы были многие люди, в прошлом являвшиеся подданными Худояра, однако сколько-нибудь подробной и объективной истории Кокандского ханства написано не было. Изданные в Казани в 1885 году «Тарихи Шахрохи» (История владетелей Ферганы) муллы Нияз-Мухаммеда и в 1886 году «Краткая история Кокандского ханства» В. П. Наливкина, а также другие исследования, в которых собраны многие важные материалы, не могли явиться достаточной опорой для задуманной Кадыри работы. К тому же авторы ряда книг и статей о Кокандском и других среднеазиатских ханствах, находясь под влиянием великодержавных, феодально-клерикальных или буржуазно-националистических взглядов, извращали историю.

Абдулла Кадыри был знаком с русской и мировой классикой. Его биограф (Ш. Турдыев) отмечает, что Кадыри с увлечением читал произведения Лермонтова, Гоголя, Л. Н. Толстого, изучал творчество Рабиндраната Тагора. «Овладение теорией литературы и ее историей, учеба у классиков — залог дальнейшего нашего роста», — писал Кадыри, откликаясь на актуальные проблемы советской литературы. Он переводит «Женитьбу» Гоголя, «Хамелеона» Чехова, редактирует переводы романов Ф. Дюшена, посвященных жизни народов Алжира, участвует в составлении «Полного русско-узбекского словаря» и т. д.

Приступая к работе над историческими романами, А. Кадыри считал, что и в этой области надо «идти новым путем». Читателям, воспитанным на традиционных сказаниях и поэмах о Тахире и Зухре, Фархаде и Ширин, Бахрам-Гуре, нужно дать «новые произведения всех видов, будь то роман, рассказ или стихи». Однако написаны эти новые сочинения должны быть так, чтобы они стали так же дороги народу, как классика.

Для узбекской литературы уже само обращение к жанру исторического романа было новаторством. Исходя из этого, А. Кадыри внимательно изучал творчество писателей-реалистов. Особенно интересовал его, по-видимому, опыт тех писателей стран Востока, которые в своем творчестве отражали процесс подъема национального самосознания родного народа, создавшего большие культурные и материальные ценности, но долго находившегося в порабощении у султанов и ханов, а затем оказавшегося под властью колонизаторов.

Видимо, именно поэтому внимание Кадыри привлекали романы крупнейшего представителя новой арабской литературы Джирджи Зейдана (1861–1914). Выдающийся арабский филолог и историк Джирджи Зейдан написал двадцать два исторических романа. Эти романы, созданные на основе арабской литературной традиции, но с учетом опыта европейского исторического романа (особенно В. Скотта), легко, живо и увлекательно излагающие многие исторические события, имели большой успех как в странах Арабского Востока, так и далеко за их пределами. В романах Джирджи Зейдана узбекского писателя привлекала близость изображаемого быта, сходство многих обычаев и жизненных условий арабов и узбеков; не могли не найти соответствующего отклика у Кадыри и просветительские идеи маститого арабского автора. Не случайно Абдулла Кадыри говорил о романах Дж. Зейдана «Египтянка Армануса» и «Семнадцатое рамадана» как о произведениях, «вдохновляющих писать романы». Однако советский писатель вполне обоснованно возражал одному из критиков, пытавшемуся усмотреть в «Минувших днях» чуть ли не текстуальное следование за романом арабского классика.

Романы А. Кадыри — это прежде всего произведения узбекского писателя, рассказывающего о прошлом своей страны с позиции современности, советской действительности. Для А. Кадыри история Кокандского ханства, правление Худояра — не просто события XIX века, но то, от чего узбекский народ ушел, что с каждым днем для него становится все более далеким прошлым, к чему он никогда не вернется. Рассказывая о минувшем, А. Кадыри напоминал читателям об участи, от которой его народ, а вместе с ним и другие братские народы нашей страны избавились в результате победы Октября. Позиция советского писателя, таким образом, принципиально отлична от позиции его предшественников, сколь высокими идеями они бы ни вдохновлялись. Это заслуживает особого внимания, если учесть, что А. Кадыри работал над своими историческими романами в первое десятилетие Советской власти, начиная с 1919 года.

В «Скорпионе из алтаря», написанном всего несколько лет спустя после «Минувших дней», содержится уже не только критика деспотического режима Кокандского ханства в правление Худояра, но и рассказ о людях из народа, протестовавших против произвола хана и его приспешников, поднимавшихся на борьбу с ними.

Анвар, сын бедного красильщика тканей, рано осиротев, воспитывался Салих-махдумом — мусульманским духовным лицом. С помощью своего воспитателя Анвар стал письмоводителем ханской канцелярии, его ждут повышения по службе, но он отнюдь не доволен уготованной ему карьерой. «Грязная это работа, — признается он своей возлюбленной Рано. — Если бы я нашел другую службу, я вообще ушел бы из дворца… Если я стану главным в канцелярии, мне придется самому плавать в крови невинных, слушать их стоны и проклятия… Нужно точить для хана нож насилия — только тогда можно удержаться в этой должности».

Такой вывод подтверждает нарисованная А. Кадыри судьба Анвара, ненавидевшего подхалимство, не мирившегося с взяточничеством, унижением и ограблением народа. Анвар понимает, что «хан большая скотина, он способен на любую мерзость. А вокруг него копошится всякая мелкая нечисть, всегда готовая совершить пакость». Решив разделаться с мешавшим им Анваром, ничтожные люди идут на очередную подлость — сосватанную за Анвара горячо любившую его Рано решают отдать хану Худояру, в его гарем, насчитывающий многие десятки пленниц. Анвару и Рано удается спастись от бесчестия и расправы только с помощью верных друзей — ткача Сафара, писца Султанали, брата Анвара Кобил-бая и его приятелей-ремесленников.

Моральный облик этих простых людей неизмеримо чище, человечнее, чем облик хана, представителей чиновной бюрократии и мусульманского духовенства, которых в клерикально-феодальной литературе выдавали за образцы нравственного совершенства.

Из среды высшего мусульманского духовенства вышел отец Рано Салих-махдум. Служители ислама — религии, являвшейся государственной в Кокандском ханстве, чинили по законам мусульманского законодательства — шариата — суд и расправу, занимали многие высокие должности, держали в своих руках школу.

Салих-махдум, как и его предки, именитые духовные лица, стремится во что бы то ни стало проторить дорогу во дворец, к престолу кокандского хана. Он приходит в радостное настроение оттого, что сможет получить за дочь «большой калым» и, «если бог пошлет внука», даже стать дедом «наследника хана». То, что из-за этого будет разбито счастье дочери и воспитанника, на брак которых он ранее согласился, его нимало не беспокоит. К тому же Салих-махдум уже сумел немало получить от Анвара и приходивших к тому просителей, а как дальше сложится карьера его воспитанника, махдуму не было ясно…

Не случайно, что враги Анвара и Рано имеют на своей стороне Салих-махдума. И не простое совпадение то, что в бедах положительных героев романа «Минувшие дни» также в значительной мере повинны их отцы. Неправильно усматривать в этом прямое следование за Джирджи Зейданом, в романах которого, как правило, коварный отец встает на пути возлюбленных. Такая ситуация прежде всею отражала действительность, господство патриархально-феодальных отношений, освященных исламом.

Очень интересен образ Рано. Эта девушка красива, образованна, она наделена и другими чертами, обычными для героинь многих восточных произведений. Но поступки и убеждения Рано явно противостоят традициям старой литературы: они выражают протест против приниженности, в которой столетиями воспитывали мусульманку, особенно в семьях таких духовных лиц, как Салих-махдум. Рано активно борется за свои человеческие права, за счастье, которое она не мыслит без Анвара.

Когда А. Кадыри писал роман «Скорпион из алтаря», в Узбекистане и Таджикистане проходила широкая кампания за снятие паранджи и чачвана, за упразднение затворничества, за вовлечение женщин в общественную жизнь. Во время кампании, названной «Худжум» — «Наступление», около ста тысяч узбечек и таджичек сняли и уничтожили эти безобразные, вредные ритуальные одеяния — саван живых. А. Кадыри не мог не сочувствовать движению за раскрепощение женщины Востока, и созданный им образ Рано служил этой благородной цели. Не случайно автор отметил, что «ее протест против произвола и тирании хана, вовлечение в эту борьбу растерявшегося Анвара могут служить примером даже для девушек нашего времени».

Решив спастись от готовившегося над нею насилия, уйти из дома Салих-махдума, Рано требует решительности и от Анвара: он должен отказаться от придворной должности, от образа жизни, который мог стать для него привычным.

Растерянность, слабость, проявленные Анваром в этот решающий момент его жизни, дали возможность романисту ярко оттенить волевую натуру Рано. В безысходности, обреченности, охватившей Анвара, многое, конечно, от старой книжной традиции, по которой юноша, разлучаемый с возлюбленной, как правило, изображался обезумевшим от несчастной любви страдальцем. К его отчаянию примешиваются фатализм и мистика. У Анвара это связано и с чувством уязвленного самолюбия, вполне, впрочем, понятным для воспитанника Салих-махдума… Решительность и искренняя любовь Рано, преданность друзей возвращают Анвару силы, спокойствие и находчивость, дают возможность навсегда соединиться с любимой, найдя убежище в Ташкенте, в то время уже не подвластном хану Худояру и его приспешникам.

Впечатляюще написана сцена столкновения Анвара с ханом Худояром. Последний — не главное действующее лицо романа и появляется, как правило, только в особенно ответственные моменты. Этот прием понадобился автору, по-видимому, для того, чтобы избежать излишних отклонений от исторических фактов и одновременно подчеркнуть значение выведенного им исторического лица.

Худояр, в тринадцать лет провозглашенный ханом и уже через семь лет казнивший своего регента и тестя Мусульманкула, был искушенным, хитрым политиком.

С 1845 по 1875 год он трижды, с перерывами, был кокандским ханом. События, описываемые в романе, относятся к третьему приходу Худояра к власти. Жадный, черствый, он окружил себя непомерной пышностью и роскошью, тратя на это средства, выколачиваемые из населения, облагавшегося неимоверным числом податей и поборов[4].

Негодование Анвара, когда он предстал перед ханом Худояром, ожидая расправы, таким образом, исторически оправдано: его слова, полные гнева и ненависти, бьют в цель. Их высказывает человек, не рассчитывающий на снисхождение хана и придворных. Совесть Анвара чиста, и, ожидая казни, он спокойно смотрит в лицо муллы Абдуррахмана и других скорпионов, на стороне которых мерзость, подлость и ложь.

«Скорпион из алтаря», как мы уже отмечали, — один из первых исторических романов в узбекской литературе. Судьба его автора сложилась трагически, и этот роман, как и другие произведения Абдуллы Кадыри, надолго оказался изъятым из круга чтения советских людей.

За последние годы писателями Советского Узбекистана написано много новых повестей и романов. Но и теперь роман Абдуллы Кадыри не утратил ценности. Автор поднял голос против принижения человека, отстаивал свободу личности, честь и право любви, — чувства, близкие и понятные советским людям.

Л. Климович