Скрытые границы

Глава 1

Жизнь в институте постепенно приходила в норму. Первые несколько дней после пробуждения людей я еще был на нервах. Следил за графиками состояния. Не спал ночью — боялся не услышать тревожного сигнала. Урывками досыпал днем. Но со временем пришло доверие к работе корректоров. Распады не возникали, и меня потихоньку начало отпускать.

Было приятно видеть привычные лица в лабораториях, коридорах, столовой. Здание снова наполнилось движением. По вечерам в зонах отдыха стоял гвалт, то тут то там перемежаемый вспышками смеха. И я постепенно начал принимать это как должное.

Пока не понял, что в наладившемся мире для меня не осталось места. Снова велась научная работа. Райли планировал глубже исследовать возможности воздействия на наши способности через мозговые ритмы и улучшать конструкцию корректора. А в этой деятельности я мало чем мог помочь. Как испытуемый был уже не особо нужен, как ученый — тем более.

Спустя две недели собрался уезжать Боровский. Все это время он очень ждал, что ему предложат остаться. Но этого так и не случилось, а попросить не позволила гордость. Поэтому, в один из вечеров, когда мы с Райли, Ву и Акихиро сидели в комнате отдыха, он зашел туда с уже собранными вещами. Уныло сообщил, что вот-вот за ним приедет такси и он заглянул попрощаться.

Ярославу, как всегда, крупно не повезло. Зашел он в момент очень жаркого спора. Причем, по иронии судьбы, спорили мы как раз из-за предложения остаться, которое Райли сделал другому ученому. Которой, по моему мнению, не должно было быть места в нашей команде. Из-за того, что негодовал я, не особо стесняясь в выражениях, Боровскому от Эванса достался лишь недовольный взгляд и сухое пожелание доброго пути. Совсем расстроившись, Ярослав уже развернулся к двери, когда я его окликнул:

— Стой! Провожу тебя, — и резво поднялся с кресла.

— Вернись потом сюда, мы не договорили, — раздраженно бросил мне Райли.

Я только кивнул и, вслед за Боровским, двинулся к выходу.

— Ты неудачно зашел, — сообщил я ему в спину. — Мы ругаемся, вот и попал под горячую руку. Против тебя Райли ничего не имеет, просто я его разозлил.

Ярослав пожал плечами и ускорил шаг.

Я подозревал, что с отъездом Боровского, в институте многие вздохнут свободнее. Но, если абстрагироваться от его постоянных претензий и нотаций, он довольно забавный и точно оживлял нашу команду. А в кризис, реально нам помог.

Посадив Ярослава в такси, я некоторое время стоял под дождем смотря как машина уезжает, скрываясь в мокром тумане.

Зайдя в холл, отряхнул капли с одежды. Идти в комнату отдыха не очень хотелось. Все, что можно, мы уже сказали, добавить-то и нечего. Но, тяжело вздохнув, я все-таки туда поплелся.

— Ага, вернулся, — Райли отошел от окна, но в кресло не сел, остался стоять.

Я же наоборот плюхнулся в кресло возле столика, за которым сидели Ву и Акихиро. Заглянул в чайничек, убедился, что чай совсем закончился и ничего нацедить не получится. С грустью бросил взгляд на кофе-машину, но вставать было уже лень.

— Алексей, Ольга останется в институте, — твердо смотря мне в глаза, Райли словно поставил точку в нашем предыдущем разговоре.

— Прекрасно! В кладовке рядом с лабораторией можешь организовать ей оружейную комнату. Да и арсенал надо бы пополнить, — фыркнул я.

— Вот сейчас мы уже ругаемся! — Эванс даже покраснел.

— Нет, перепланировку обсуждаем, — я нахально закинул ноги на журнальный столик.

Райли продолжал стоять напротив меня, сцепив руки за спиной. Ву и Акихиро больше забавлялись, не участвуя в нашей пикировке.

— Алексей, ты ведешь себя неконструктивно. Это смешно, до поры. Но пора прошла, поэтому кончай валять дурака, — Райли уже начинал злиться по-настоящему. Проблема была в том, что я-то злился уже давно, еще с самого начала этого разговора.

— Послушай меня, — я встал и оказался чуть выше него, так что теперь Райли смотрел на меня снизу-вверх. — Это твой институт. Ты принимаешь решения, кого нанимать на работу, кого увольнять с работы. Иногда в твои решения кто-то вмешивается, но, в любом случае, последнее слово — за тобой. Ну, так зачем тебе мое согласие и одобрение? Делай, что хочешь.

— Не смей убегать, — остановил он мою попытку уйти. — Одобрение мне твое не нужно, а вот нормальное взаимодействие — да. Но ты вспыхиваешь как спичка всякий раз, как речь идет об Ольге. И нужен штат психологов, чтобы ты услышал какие-либо доводы.

Я помолчал. Погонял вверх-вниз свое раздражение, мне нравилось, как оно волнами щекочет нервы. Потом развернулся и посмотрел Райли прямо в глаза.

— Ну что я могу сказать, у тебя есть всего три варианта. Выгнать меня. Выгнать ее. Или обеспечить, чтобы в моем присутствии речь о ней не шла. Решай, начальник.

Паясничать я не собирался, вышло как-то само. Хотел было извиниться, но не стал. Окинул собравшихся взглядом, и под всеобщее молчание вышел из комнаты. Быстрым шагом добрался до лифта.

Наверное, настало время двигаться дальше. В институте Эванса велись научные работы, в которых, как я уже убедился, сейчас от меня было мало пользы. Эксперименты с переходами через разрывы заморожены до тех пор, пока досконально не будет изучено все, связанное с нашей мозговой активностью и работой корректора. Продолжать участвовать в экспериментах в качестве подопытного я, конечно, мог бы и дальше. Но сейчас на эту роль появилось столько желающих, что толкаться в очереди за своей долей шишек совершенно не было никакого желания. Да и устал я.

Хотелось вернуться уже, наконец, к собственной профессии. Водить корабли и контролировать их, а не распады. Здесь, в замкнутом пространстве, я действительно начинал сходить с ума.

Так что ситуация с Ольгой просто явилась той самой последней каплей, которой не хватало для того, чтобы давно зревшее у меня в голове решение оказалось окончательно принятым. Я невольно содрогнулся, вспомнив, как Райли сообщил, что они хотят оставить Ольгу с командой в институте. Я часы считал до момента, когда она уедет, и вот такое.

Зайдя к себе в номер, я взял летное удостоверение. Потом спустился вниз, в гараж.

До Лондона доехал быстро, привычных заторов по пути не было. Оттуда до космодрома шло скоростное шоссе, так что уже через час с небольшим после выезда из института я был на месте. Лондонский косм

опорт был поменьше калужского, но все равно красивый. Завораживающий. Я полюбовался и самим зданием, и потом, уже из его окон — взлетным полем. Пассажирские челноки были раскиданы по полю как игрушечные самолетики. Возле некоторых стояли машины и суетились люди. Над всем этим, стройными башнями, возвышались несколько грузовиков. Еще один был уже переведен в горизонтальное положение для транспортировки в ангар. На фоне челноков он выглядел Гулливером среди лилипутов.

Я нашел командный центр и тут вспомнил, что медицинское разрешение на полеты, которое в Англии почему-то выдавали на бумаге, осталось в институте, с собой была только фотография. Несмотря на это, я все-таки сунулся в отдел, который занимался приемом на работу. Энергичный мужчина в военной форме, на чин которого я почему-то не обратил внимания, выдал допуск к собеседованиям. Я надеялся, что с моей квалификацией формальности не займут много времени, и уже к вечеру я смогу снова почувствовать себя пилотом, а не лабораторной мышью. Но ошибся.

Собеседования проходили медленно и нудно. Меня отправляли из кабинета в кабинет, где я разговаривал с разными людьми, заполнял бланки, проходил тесты на древних компьютерах, потом снова разговаривал и заполнял бланки. Мне уже начинало казаться, что это никогда не закончится — я попал в ад для пилотов и теперь вечно буду ходить по коридорам и кабинетам. Но тут, возле очередной двери, меня остановил высокий мужчина, лет шестидесяти.

— Приветствую. Я майор Дерик Андервуд. Мне сообщили, что вы тут ищите работу. Решил помешать вам пройти полную экскурсию по нашему заповеднику английской бюрократии.

Честно говоря, я растерялся.

— Мне известно, кто вы, — он приветливо улыбнулся и, не по уставу, протянул ладонь для рукопожатия. — Поэтому, прохождение этого лабиринта вам не требуется. Но пойдемте, поговорим про перспективы у меня в кабинете.

Кабинет у него был большой, но обставленный спартански — стол, несколько кресел, шкаф со стеклянными дверьми. Шкаф выглядел солидно, но не похоже было, чтобы им часто пользовались — больше дань старинной моде, чем система хранения каких-либо бумаг.

Майор предложил мне присесть и сел сам. Тут же, практически ниоткуда, появилась тихая помощница, женщина в возрасте, под стать кабинету. Она поставила на стол чашки и небольшой чайничек с чаем. Я не смог сдержать улыбки, глядя на классический сервиз из фарфора. Привычному к термокружкам и непроливайкам из закаленного стекла, мне даже страшно было брать тонкую фарфоровую чашечку в руки, как бы она не лопнула, ненароком.

— Алексей, верно? — явно непривычное для его языка имя, Дерик Андервуд выговорил с заметным усилием. — Вы же понимаете, что, являясь гражданином иностранного государства, на работу в британском военном флоте претендовать не можете?

Я молча кивнул, пытаясь угадать дальнейший ход нашего диалога.

— Хорошо. На гражданские рейсы мы с таким опытом конечно возьмем с радостью, но доставит ли подобная работа радость вам?

Он наполнил одну чашку чаем, протянул ее мне. Затем, аккуратно налил и себе, добавив молока.

— Основная функция нашего гражданского флота — это перевозка полезных ископаемых из Пояса астероидов на космические станции, где ведется их переработка. Большей частью — в сектор Марса. Вахта месячная: вылетаете с Земли, делаете пять рейсов между Поясом астероидов и базами. При текущем расположении до места разработки доберетесь примерно за трое суток. Там с помощью роботов собираете полезные ископаемые. С грузом летите к Марсу, разгружаетесь у одной из станций. Сутки, пока корабль проходит техосмотр, у вас выходной. Потом снова в Пояс. В седьмом рейсе везете груз не в марсианский сектор, а к окололунному терминалу. Возвращаетесь на Землю. Месяц отдыхаете, и все по новой. Корабли грузовые, двигатель там простой, термоядерный. Нашим законодательством допускается использование в качестве напарника интеллектуальной бортовой системы управления, поэтому на корабле вы будете один. Так вот, после всего, что с вами случилось, вы уверены, что хотите такую работу?

Я не смог сдержать улыбку.

— Честно вам скажу, после всего, что со мной случилось, именно такую работу я и хочу. Это идеальная работа.

Какое-то время мы смотрели друг на друга. Майор Андервуд словно пытался прощупать меня глазами, потом кивнул.

— Тогда вы приняты. Когда готовы приступить?

— Через два дня. Мне нужно найти квартиру в Лондоне и перевезти вещи.

— У нас есть общежития, мы предоставим вам жилье.

Он встал. Тут же материализовалась помощница.

— Проводите его к мисс Найт, его нужно включить в график смен и устроить в общежитии. Удачи вам, Алексей. Буду рад получать рапорты о ваших успехах.

Лео сидела на кровати. Вид у нее был злой и расстроенный.

— Я не понимаю, почему ты вечно куда-то убегаешь!

— Я не убегаю, — не согласился я, глядя как шкаф готовит полную выдачу моих вещей. На полке росла плотная стопка аккуратно сложенных футболок. — Просто сменил работу. Лондон рядом, мы будем встречаться. У меня запланированы целые месяцы безделья.

— Все же наладилось! — она внезапно метнулась к шкафу и затребовала из него мой старый свитер. — Его не отдам, он мой.

— Ну здрасьте, — я потянул за рукав, пытаясь перехватить похищенное. — Предыдущие лет десять был мой.

— Сменил работу, — Лео смешно развела одной рукой, другой цепко удерживая свитер.

Я присел рядом с ней на корточки и посмотрел в глаза.

— Ничего не меняется, Лео. Я рядом и всегда буду рядом. Изучайте свои сложные научные тайны, а я пока кораблики повожу.

В дверь постучали.

— Ты ждешь гостей? — Лео наконец-то полностью завладела свитером и прижала его к груди.

Я покачал головой, но стук повторился так, что мне пришлось встать и открыть дверь. За ней стояла Ольга. Я едва сдержал порыв тут же захлопнуть створку перед самым ее носом.

— Надо поговорить, — она приветливо кивнула Лео.

Я колебался, но в итоге вышел к Ольге в коридор.

— Ты уезжаешь из-за меня? — спросила она без обиняков, прямо глядя мне в глаза.

— Я уезжаю, потому что нашел более интересную для себя работу. Мир не вращается вокруг тебя, Оля. И вокруг Райли и института тоже не вращается. Мир большой. И не все, что в нем происходит, происходит из-за вас.

Она едва заметно стушевалась.

— Тем не менее, я хотела сказать, что, если ты хочешь, могу уехать я.

Я знал, как сильно она хотела остаться в институте. Не ожидал, что ей может хватить сил предложить устраниться. Это должно было бы вызвать у меня хоть немного уважения, но вместо этого я поймал себя на мысли, что меня злит эта жертвенность и покорно склоненная голова.

— Не хочу, Оля, — резче, чем требовалось ответил я. — У тебя все? Тогда не мешай собирать вещи.

Я вернулся в комнату и закрыл дверь.

Кроме того, что я возвращаюсь в космос, где собственно мне и место, был еще один весомый плюс во всей этой ситуации. Ольга останется в институте как российский представитель. Я буду больше не нужен Коломойцеву — у него появится гораздо более надежный агент, что сделает меня свободным. И беззащитным. Я невольно улыбнулся этой мысли.

— Ты безнадежен, — Лео аккуратно сложила мой свитер. — Не буду тебе мешать аннигилировать. Когда ты возвращаешься первый раз? Я приеду в Лондон.

— А сейчас не останешься?

— А сейчас я еще слишком злюсь на тебя. Будем надеяться, что за месяц я тебя хоть чуть-чуть прощу.

— Тогда спешу разочаровать — графика полетов еще нет и когда я вернусь — понятия не имею. Пользуйся мной сейчас.

Я обнял ее, но она ловко выкрутилась из моих рук.

— Очень злюсь! — состроив страшное лицо, Лео выскользнула в коридор.

Вздохнув, я проводил ее взглядом, после чего достал сигареты и вышел на балкон.

«Какая эпоха окончена» — сказал однажды Райли. Сейчас я ощущал тоже самое. Какая эпоха окончена.

С Ву мы встретились вечером, перед моим отъездом, в его лаборатории. Он сидел над расчетами с наших экспериментов. То ли проверял в них что-то, толи что-то доделывал, но голову на звук шагов даже не повернул.

— Правильно, не надо говорить мне «до свидания», — подначил я, садясь рядом, на соседнее кресло.

— И не собираюсь, — буркнул Ву. — Ты хороший программист, у меня в команде нет ни одного, способного так же быстро и четко обработать данные и автоматизировать процессы. Так что, этой части тебя мне точно будет не хватать.

— Приятно слышать, — я улыбнулся.

— А остальные твои части могут проваливать в космос, по ним я скучать не буду, — внезапно фыркнул Ву и снова уткнулся в свой монитор.

Я расхохотался и хлопнул его по плечу.

— Умеешь сказать приятное, Ву.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра с утра.

Мы еще какое-то время посидели в лаборатории, повспоминали последнюю экспедицию и охоту на газовые облака. Я даже добавил несколько шейдерных функций к новой визуализации. Потом, решил не мешать работе Ву, и спустился в вечерний парк.

Райли стоял в холле скрестив руки на груди. Я порылся в карманах, нашел там ключи от комнаты и пропуск в лаборатории. Все это хотел отдать ему.

— Это не мне, — хмуро сообщил Эванс. — На охране оставь.

Я вернул ключи и пропуск в карман и, прощаясь, протянул ладонь.

— Так для всех будет же лучше. Я на связи, Райли.

Он нехотя пожал мне руку, не дожидаясь пока я выйду за дверь, развернулся на пятках и пошел к лестнице.

Окинув прощальным взглядом холл и вздохнув, я направился к выходу. Оставил пропуск и ключи охране. Такси уже ждало за оградой. Я закинул сумку в багажник. Машина тронулась. Некоторое время я смотрел, как удаляется здание института. Потом уже перевел взгляд на лобовое стекло, на дорогу, убегающую вдаль. В жизни так и нужно — всегда смотреть вперед и только в редкие моменты оглядываться назад.

Я подгадал день отъезда так, чтобы сразу отправиться в рейс, но поторопился выехать из института. Процедура прощания вызвала ненужную грусть и сомнения в принятом решении. Поэтому я малодушно сбежал раньше, из-за чего до старта оказалось слишком много времени. Изначально я не планировал заезжать в предоставленное мне космопортом жилье, но теперь вбил его адрес в маршрут такси.

Общежитие находилось всего в четырех километрах от космопорта. Современное здание, почему-то внешне похожее на океанский лайнер, пряталось среди высоток административных корпусов. Номер мне достался на третьем этаже, зато окнами выходил как раз на взлетное поле. Это здание было отделано шумоподавляющими панелями, отчего блестело на солнце так, что хотелось зажмуриться. Первый раз я обратил внимание на панели, когда подходил общежитию, а второй — когда зашел в залитые солнцем комнаты. В институте солнце не было таким ярким, хоть у меня там и был более высокий этаж. А тут — словно проходило через усилитель и потом добиралось до каждого уголка комнат.

В номере была спальня, гостиная с просторным эркером и небольшой кухонный уголок, отделенный от гостиной высокой стойкой. Санузел оказался совмещенным, но порадовал совершенно роскошным гидромассажным душем. Фотообои были выключены. Я пощелкал пультом, пролистнул все картинки и нашел обои в теплых персиковых тонах, с легким, едва заметным, рисунком в виде птичьих перьев.

Обошел все комнаты. Кровать в спальне была огромная, застланная серым неприглядным покрывалом. Я сразу подумал, что надо купить что-то более уютное и домашнее. Отдал шкафу сумку с вещами, включил сортировку — часть вещей шкаф должен был отобрать мне с собой, часть оставить в своих недрах.

Гостиную тоже пока сложно было назвать уютной. Стол, несколько стульев. Кухня приятно удивила. Кроме холодильника и плиты с кучей функций, там стояла хорошая кофе-машина. Посуды было много, как на семью. Я достал большую белую чашку, сполоснул ее. Прогнал тестовый цикл в кофе-машине. Продуктов в холодильнике конечно не было, за молоком надо было идти или ждать доставку. С учетом того, что я сейчас улетал почти на месяц, это не имело смысла. А вот пакет с кофейными зернами нашелся. Я вскрыл его, засыпал часть в машину и сделал двойной эспрессо.

Окна открывались только в эркере. И выйдя туда с чашкой кофе, я распахнул одну из створок. На меня тут же обрушились, почти оглушив, звуки космопорта.

Ну что же, здравствуй новая страница моей жизни.

Глава 2

Корабль возвышался посреди взлетной площадки, закрепленный парковочными держателями. Он был по-своему красив — огромная серебристая сигара с двумя парами небольших крыльев.

Я разглядывал его, пока ждал проверки документов и выдачи допусков к управлению. Снаружи легко угадывались зоны реактора, грузового отсека и командного модуля. В наземном положении грузовой отсек был сложен. В космосе телескопическая центральная часть корабля раскроется, удлинив его в несколько раз. Двигатели пока были зачехлены, но по ярким надписям и размеру легко было отличить дюзы разгонных блоков от основных и маневровых.

Наконец, все формальности были соблюдены. На лифте парковочного держателя я поднялся к шлюзовой камере командного модуля, зашел на борт и огляделся. За шлюзом располагался технический блок. Из него, вдоль борта, шли две лестницы: одна наверх в жилые помещения и рубку, вторая вниз — в грузовой отсек. Недалеко от меня стоял сервисный терминал. Обычно им пользовались во время ремонта. Например, чтобы запустить тестовый продув после замены катализатора в системе регенерации воздуха и тут же посмотреть результат, а не бегать для этого в рубку. Сейчас конечно ничего чинить и настраивать было не нужно, наземные службы крайне скрупулёзно готовили корабли к выходу. Но мне нравился сам процесс знакомства с новым кораблем.

Включив терминал, я зашел в раздел диагностики. Проверил показатели системы жизнеобеспечения, затем переключился на реактор и движки. Все работало как часы, мгновенно отзываясь на запросы и демонстрируя показатели, уверенно держащиеся в зеленой зоне.

Закончив с диагностикой, я прошелся по блоку, посмотрел где какое оборудование расположено и как до него можно добраться, если понадобится. Пересчитал запасные кислородные баллоны, постучал пальцем по манометрам. Проверил уровень заряда аварийной аккумуляторной батареи. И, решив, что здесь я осмотрелся достаточно, спустился по лестнице в грузовой отсек.

Сейчас он почти не освещался и уходил вниз темным колодцем. Вдоль стен в шахматном порядке были закреплены роботы-землеройки. Между ними, перетянутые фиксирующими лентами, располагались стопки пустых транспортировочных контейнеров. В сложенном виде контейнеры были совершенно плоскими и походили на листы какого-то строительного материала.

В нише рядом с механизмом раскладки отсека стояли два погрузчика. Их использовали для перестановки грузов внутри корабля. В отличие от землеероек, для работы на астероидах они были не приспособлены.

На палубе грузового отсека так же стоял свой терминал. С него можно было провести диагностику и запуск механизмов раскрытия грузового модуля, оценить загрузку отсека, посмотреть распределение массы грузов. Если развесовка плохая — сразу поправить ее, подвигав грузы с помощью погрузчиков.

Этот терминал я пока трогать не стал. Включил полный свет, посмотрел на стоящие на дне отсека рядом с грузовым шлюзом контейнеры с научным оборудованием и фруктами. Их мне нужно будет выгрузить на орбитальной станции, где буду дозаправляться.

Закончив осмотр, я вернулся в командный модуль и поднялся на палубу жилой зоны. Она оказалась немного меньше предыдущих, за счет того, что располагалась наверху, ближе к заостренному носу корабля. Здесь была каюта с парой узких армейской коек и обычным шкафом, санузел с душевой, а оставшуюся часть занимала довольно просторная кают-компания. В ней поместился стол, два удобных кресла и большой настенный экран.

Часть кают-кампании была отделена небольшой стойкой. Там стоял холодильник, забитый пайками стандартного рациона, небольшая плита-микроволновка и встроенная кофе-машина с минимумом программ. Но хоть что-то. Я подумал, что к следующему рейсу нужно купить себе в городе какой-нибудь более интересной еды, чтобы не питаться целый месяц одними пайками.

Быстро оглядевшись, я забросил сумку в шкаф, так и не удосужившись разобрать вещи и, наконец-то, добрался до последней палубы, где была рубка управления.

На таких кораблях мне почти не приходилось летать. В академии у нас были в основном небольшие исследовательские, и большая часть летных часов прошла на них. После выпуска же я, как правило, летал в составе экипажа, а не так, чтобы весь большой корабль был в моем личном распоряжении. Поэтому сейчас с жадностью оглядывался по сторонам, чувствуя себя, как ребенок, попавший в лавку со сладостями.

Несмотря на размеры корабля, рубка была небольшая. В центре стоял карданный подвес с креслом пилота и консолью управления, прямо как у симулятора. Такая конструкция позволяла пилоту всегда оставаться в горизонтальном положении. Но польза он нее была только при взлете и посадке на планету, поэтому на межзвездном корабле таких подвесов не требовалось, а на исследовательских просто было не до подобных изысков. Обзорные экраны посередине рубки, прямо напротив пилотского кресла, показывали, что происходило за бортом. Боковые навигационные транслировали данные с приборов и датчиков.

Я включил их все. Полюбовался взлетным полем и едва видимым на горизонте городом. Затем открыл на одном из дисплеев мануал по роботам-землеройкам — с такими мне пока работать не приходилось, надо будет за время полета изучить конструкцию и особенности управления. На другой вывел данные диагностики систем корабля, чтобы были перед глазами. Решил сразу подключить голосового помощника. В настройках предлагали три варианта: мужской голос, женский и синтетический. Поразмыслив, я решил, что мужских и женских мне пока хватало и выбрал синтетический.

— Помощник Бэт на связи, — сообщил компьютер.

Я вздрогнул и слегка притушил громкость.

— Доложи состояние корабля.

— Все системы работают штатно. Ожидаю дальнейших команд.

— Выведи на экран номер пять мануал по навигационному оборудованию, — я обернулся на пятый экран и уставился на текст.

До вылета оставалось около часа, самое время прочитать инструкцию.

На орбиту корабль выводился автопилотом, и траектория выхода полностью контролировалась с Земли. А дальше я мог позволить себе вольности. Тот же автопилот мог довести меня и до Пояса астероидов, или, выйдя за пределы основных полетных коридоров, я мог бы проложить маршрут сам. Было очевидным, что автоматика поведет корабль более выгодным для корпорации путем, экономя время и топливо, но отсутствие запрета на вариативность радовало.

Я поерзал в кресле, заставляя его адаптироваться под меня.

Ну что же, к взлету я был готов.

Еще раз оглядел рубку, достал телефон, пробежался глазами по сообщениям. От Лео ничего не было. Вот ведь. Отправил ей сообщение:

«Ну хоть напиши, что скучаешь».

После чего обратился к помощнику:

— Бэт, включи обратный отсчет до старта.

«Не скучаю», — пришло от Лео. И следом прилетела фотка, где они с Ву и Райли дурачатся в лаборатории.

Я почувствовал, как меня кольнула обида. Не хотелось верить в то, что не скучает, но вдруг это правда?

Настроение начало портиться, чего я не собирался себе позволять. Вот он — корабль. Меньше чем через час будет космос. Я тут абсолютно счастлив.

«А ты?» — пришло от Лео.

«И я нет», — мстительно ответил я. Делать фото не стал, пусть верит на слово.

«Тогда счастливого пути».

Я вдруг понял, что всерьез обиделся. Отложил телефон в сторону. Встал прошелся, глядя на смотровые экраны.

— До старта осталось пятнадцать минут, — сообщил голос Бэт.

Вот и прекрасно.

Наземные службы суетились вокруг корабля, потихоньку отводя в стороны машины и сервисное оборудование. По команде от диспетчера я по очереди отключил штепсельные разъемы заправочных шлангов и смотрел, как те отводятся в стороны.

— Десять минут до старта, — казалось, синтетический голос меня подгоняет.

Я повторно, как того требовали инструкции, запустил диагностику систем и, нервно покусывая губы, смотрел как на дисплее их блоки один за другим окрашиваются зеленым. Сначала удивился, что предстоящий старт заставил меня волноваться, а потом сообразил, в чем дело. С планет я взлетал сам только во время обучения в летной академии, а это было почти десять лет назад. Все остальное время полет начинался либо с терминала одной из станций, либо с околунной орбиты, куда я прибывал на пассажирском челноке. И такой старт принципиально отличался от взлета с поверхности Земли.

— Пять минут до старта.

Я включил продувку камер разгонных блоков.

Голос Бэт теперь отсчитывал каждую оставшуюся минуту. Я сел в кресло, пристегнул ремни, еще раз заставил кресло подстроиться под мой корпус.

— Закрывайте дренаж, — пришла команда из диспетчерской.

— Одна минута до старта.

Я включил подачу топлива в разгонные двигатели и по цифрам на консоли управления смотрел, как идет набор тяги. Ровно в то же мгновение, как отсчет Бэт закончился, сработал датчик отрыва от взлетной площадки. Начали наваливаться перегрузки, на что среагировало пилотское кресло, обхватив меня плотнее. Набрав начальную скорость, корабль стал наклоняться, выходя на траекторию аэродинамического набора высоты. Передняя стена ушла вниз, ее место занял потолок рубки. Тут я оценил преимущество карданного подвеса — низ по-прежнему был под ногами, а не за спиной, как при старте на исследовательских кораблях. Скорость сейчас почти не росла, вернулась нормальная сила тяжести, и некоторое время я любовался уходящими вниз облаками. На высоте сорока километров включился основной двигатель, меня снова вдавило в кресло, а стены с полом начали медленно возвращаться на место. Минут через десять зажегся сигнал выхода за линию Кармана.

Я переключил все экраны на трансляцию с внешних камер. Стены корабля растворились, и вокруг растеклось необъятное пространство. Земля головокружительно улетала прочь. Сверху и вокруг раскинулась чернота космоса, которую не могло разогнать даже не по земному яркое Солнце.

Автопилот довел меня до ближайшего орбитального терминала, нарезавшего круги вокруг планеты на высоте девяти тысяч километров. Там я оставил привезенный с Земли груз и заправился Гелием-3. Теперь, наконец, можно было летать по-настоящему.

Отойдя на маневровых от терминала и развернувшись в безопасном направлении, я запустил двигатель и плавно догнал тягу до одной g. На борту установилась стандартная сила тяжести. Бортовая система построила маршрут, мне оставалось согласится с ним или проложить свой. В первый раз я решил не выпендриваться и нажал «принять».

— Управление передано автопилоту, — сообщил голос Бэт.

Я отстегнул ремни и встал. Уходить из рубки пока не хотелось. Притушив все освещение и выключил терминалы, я оставил только обзорные экраны.

Космос был повсюду. Он словно проходил сквозь меня, звал и манил. Вглядываясь в звездный рисунок, видя, как, освещенная солнцем, уменьшается Земля, я наслаждался этим видом, пока не ощутил начало распада. Поколебавшись всего лишь долю секунды, не стал ему противиться, дал закружить себя этим вихрем. Прикоснулся к вселенной уже не только взглядом. Вдохнул ее, пропитался ею. Несся, как частица, в безумном полете в никуда. И остановился. Нашел себя, свой корабль. Потянул к себе разлетающегося себя. Вдохнул.

Это было прекрасно.

Слегка оглушенный распадом, я сел на пол и прислонился спиной к перилам межпалубной лестницы, продолжая смотреть на обзорные экраны.

При нашем последнем разговоре с Ву я обещал ему, что буду носить корректор, или, точнее, «стабилизатор распада» — так стали называть его доработанную версию. И честно выполнял обещание. Стабилизатор лежал у меня в кармане выключенным, поскольку о том где его носить и когда включать мы не договаривались. Пока я считал, что полностью контролирую ситуацию, отказывать себе в секундах единения со вселенной не хотелось.

Кроме того, возможно, если я пойму механизмы распада и смогу им управлять так, как мы научились управлять переходами через разрывы, найдется применение и этому странному состоянию.

Путь от Земли до Пояса я провел с пользой. Перечитал все статьи по пилотированию и навигации, которые вышли за последний год. Каких-то существенных новостей в этой области не было, но удалось вспомнить разные мелкие детали. Все-таки движение на термояде имело нюансы, о которых не приходилось задумываться во время межзвездных перелетов.

Когда статьи закончились, я обосновался в грузовом отсеке. Трансформировать его пока не было необходимости, но лучше заранее разобраться как это делается. Заодно осмотрел скафандры. Они были практически такие же, как на нашем исследовательском корабле. Незначительно различались только конструкцией и наполнением багажного контейнера ранцев. Жаль, проверить работу ранцевых двигателей в реальном полете пока идем на тяге не представлялось возможным.

В багажном контейнере я нашел ремонтный пакет, различные инструменты, клей для скафандра. Выложил все на пол, пытаясь на всякий случай запомнить, что у меня будет с собой. В отдельном отсеке лежала алюминиевая банка с водой и высокоэнергетические галеты, пары штук которых хватило бы на неделю. Не представляю даже, в какой ситуации это могло бы понадобиться. На том же астероиде нет возможности снять скафандр, чтобы поесть. А на корабле были пайки и кухня, то есть камбуз.

Камбуз я, кстати, тоже освоил. Пайки были стандартные, сытные и невкусные. Видимо, специально для того, чтобы жизнь на Земле ценилась больше, чем в космосе. Чтобы, возвращаясь из рейса, мечтал не о далеких путешествиях, а о ребрышках на гриле с гарниром из мелкой молодой картошки, отваренной прямо в мундире и слегка обжаренной со специями.

Кофемашина оказалась не настолько плохой, как мне показалось вначале. Теперь аромат кофе скрашивал мне время, которое я, отдыхая от прочих дел, проводил в рубке. Перекусив очередным полезным, но не вызывающим желания сделать себе добавки, пайком я наполнял свою непроливайку кофе и поднимался сюда. Растекался в удобном пилотском кресле, закидывал ноги на кронштейн консоли управления, включал обзорные экраны и отдавался ощущению полета. Было интересно следить за тем, как Пояс астероидов растет на экране, постепенно вытесняя звезды роем светящихся маркеров полезных ископаемых и векторами направлений. Больше всего было таких, которые содержали железоникелевую руду или углерод. Мелькали отметки на кобальт, молибден, осмий, палладий. Довольно часто всплывали указатели на платину. Попадался рений.

За сутки до конца пути, я окончательно разобрался с тем, какие параметры систем корабля действительно лучше держать под контролем. Покопался в бортовом софте, настроил их трансляцию на свой браслет, чтобы не быть привязанным к терминалам.

А еще я перестал смотреть на время. Жил по собственным ритмам, поэтому умудрился проморгать приближение к своему астероиду. Еще в начале пути я настроил Бэт на обратный отсчет времени начиная с пяти часов до конца маршрута. А спать лег всего лишь за сорок минут до того, как синтетический голос разнесся по кораблю. Я подскочил, словно ужаленный и сначала даже не понял, что происходит. Когда же сориентировался, порадовался, что управление кораблем еще не стало для меня рутиной. Поэтому, даже после короткого сна, я чувствовал себя бодрым и отдохнувшим.

Быстро одевшись, я поднялся в рубку. Убедился, что все в порядке и автоматика контролирует сближение. Расслабившись, сделал себе кофе и уселся в кресло.

Вскоре навигационная система уже точно подсветила мой камень. Мы сравняли с ним скорость движения. При неработающих двигателях сила тяжести исчезла и мне потребовалась пара минут, чтобы приноровиться к обстановке. После чего я запустил механизм раскрытия грузового отсека, дождался завершения и для посадки на астероид перешел на ручное управление — хотелось попрактиковаться. Запустил маневровые двигатели и короткими командами направил корабль к астероиду. В ручном режиме с посадкой провозился, конечно, дольше, чем это сделала бы автоматика. Зато успешное завершение маневра заставило меня только что не захлопать в ладоши от счастья. Внезапно я подумал, что сейчас я получаю гораздо больше удовольствия, чем при работе с разрывами. Мои навыки пилотирования были не случайными. Они являлись следствием долгой и напряженной работы. И следствием очень вдохновляющим.

Я выпустил землеройных роботов и через мониторы некоторое время смотрел, как они старательно вбуриваются в породу. Проверил, что счетчики заполненности контейнеров поползли вверх и что собирается в них правильная руда. На этом астероиде я собирал иридий, но в процессе первичного обогащения руды землеройками они сепарировали и другие полезные ископаемые. ИИ помечал их наличие и, если они представляли интерес, распределял по отдельным боксам.

Я дождался первой смены контейнеров. Землеройки по очереди вернулись на борт, сбросили заполненные коробки, подхватили и раскрыли новые пустые, а с ними снова вышли на поверхность астероида. Под управлением бортового ИИ погрузчики, начали расставлять контейнеры внутри грузового отсека, закрепляя их фиксирующими лентами. Одновременно с этим на терминале грузового модуля появилась новая визуализация: схема текущего размещения груза и прогнозируемое положение центра тяжести корабля. Если он уйдет с продольной оси — при включении двигателей корабль закрутит.

Пока все шло в штатном режиме, и я решил тоже проветриться. Скафандр оказался маловат по росту. Провозившись с ним некоторое время, я взял запасной, но тот оказался еще меньше. Это было неожиданно. Ростовой размерный ряд у скафандров обычно стандартный, эти же явно маломерили. Сделав в памяти зарубку, что надо будет заказать другие, я с трудом все-таки натянул, на плечи первый и постарался максимально ужаться, чтобы его застегнуть.

Ходить по астероиду было прикольно. В отсутствии силы притяжения, каждый шаг надо было выверять, временами выдавая корректирующий импульс из ранцевого двигателя, чтобы не взлететь птицей. В предыдущих своих экспедициях я никуда не высаживался и весь опыт нахождения в открытом космосе у меня ограничивался часами обучения в летной академии. Поэтому сейчас я с удовольствием воспользовался возможностью побыть ближе к звездам.

Сначала изобразил работу: обошел всех землероек, понаблюдал, как они собирают породу. Дождался следующей смены контейнеров теперь уже находясь снаружи. При наполнении рудосборника, землеройка вылезала из дыры и забавно шлепала к кораблю. Назад возвращалась в ту же точку и деловито лезла в место, где копалась до этого.

Прикинув, сколько места в отсеке сейчас заполнено и сколько осталось, я понял, что времени у меня еще целый вагон. Огляделся и уже совершенно бесцельно пошел бродить по астероиду. Пока не дошел до точки, с которой открывался вид на Млечный путь. Кругом была пустота, солнце пряталось за астероидом, а прямо передо мной струилась яркая звездная дорожка. Казалось, встань и иди по ней, туда вдаль, в глубину, в темноту.

Достаточно долго я любовался этим видом, пока не почувствовал, как вселенная зовет меня. Но в этот раз подавил распад. Удивительно, как мне удалось научиться управлять этим состоянием. Получается, есть вероятность, что этому можно научить и остальных. Но страшно, уж больно фатальные последствия могли быть при неудачах.

Я вернулся на корабль, достал соску и заварил туда кофе.

Землеройки копошились чуть больше семнадцати часов. Затем каждая по очереди доложила о возвращении на корабль. Мне оставалось доставить все, что мы накопали, на орбиту Марса, переночевать там в местном гостиничном комплексе и отправиться в следующий рейд.

Я поднял корабль над астероидом и развернул по курсу. Впереди сияло Солнце. Аберрация в линзах бортовых камер окружила его красно-синим кольцом. Запустив автопилот, я сделал снимок и отложил его в отдельную папку. Отправлю Лео по возвращении, может хоть это заставит ее скучать.

Глава 3

Во время пересменки я жил в небольшой шахтерской гостинице на орбите Марса. Похвалить ее за уют конечно было невозможно, но все необходимое в номере было, включая связь.

За время первой летки, как называли эти смены сами шахтеры, я успел позабыть все свои обиды. И едва зашел в номер, первое, что сделал — это отправил Лео фотографию солнышка. С удивлением обнаружил, что она за четыре дня так мне ничего и не написала, но лезть в бутылку не стал, сообщил, что лично я соскучился и пошел в душ.

После побродил по станции. Здесь было несколько жилых зон, практически все — гостиничного типа. Зона с магазинами, в которой были исключительно товары первой необходимости, и небольшой закуток с ресторанчиками. В основном — фастфуд, кроме одного китайского, в роскошных красных тонах. И я заглянул туда порадовать себя нормальной едой после пайков.

Лео ответила поздно вечером. Хотя, когда я перевел свое время на ее часовой пояс, оказалось, что для нее это было раннее утро. Она написала, что в институте наступило уныние. Все теперь занимаются только корректором и ничего интересного не происходит. Я усмехнулся. Злорадствовать не стал, посочувствовал. И, надеюсь, доля искренности в моем сочувствии была высокой.

Месяц, который я провел, мотаясь между Поясом астероидов и Марсом, пролетел для меня незаметно. Мне нравилось все, что я сейчас делал: и полет, и прогулки по астероиду, и бесконечный звездный ковер на экранах корабля. Мне казалось, я давно не чувствовал себя так хорошо и спокойно.

Поэтому возвращение на Землю произвело на меня эффект холодного душа. Причем и в прямом, и в переносном смысле. На Земле шел дождь. Густой, навязчивый, в считанные минуты намочивший меня целиком. Даже ветровка не смогла с ним справиться. В обуви хлюпало, натекло за шиворот. Да, я буквально захлебнулся этим дождем. В первую минуту, как сошел с трапа, даже не мог сориентироваться, куда же мне идти.

А следующим потрясением стало то, как много людей было вокруг. Теперь я начал понимать термин «одичал». На корабле я был один, не считая Бет. На станции уже десять человек считались большой компанией. А здесь, в космопорте, кроме дождя, меня закрутило и человеческим водоворотом.

Справившись с первым впечатлением, я передал ключ-карты от систем управления кораблем техническому персоналу и, разглядев, наконец, яркие стрелки, пошел на выход из терминала. На улице с минуту раздумывал, вызвать ли такси. В итоге, решив не мочить собой машину, так и пошел до общежития пешком. За час дождь утих, но небо осталось серым и хмурым, готовым в любой момент снова пролиться водой.

Дома первым делом я сходил в душ, отдал всю мокрую одежду шкафу, выставив цикл на стирку, сушку и глажку. Из того, что еще оставалось чистым, долго выбирал, что же надеть — футболку или футболку. Вспомнив, что Лео любит яркое, выкопал темно-бордовое поло, которое, по-моему, она мне и дарила.

Вызвал такси. По пути курил в окно, глядя на суету вокруг. Несмотря на дождь, улицы были заполнены людьми и машинами, которые катастрофически мешали друг другу. После просторов космоса, Земля продолжала казаться тесной и перенаселенной.

Машина остановилась на Сент-Джон стрит в Смитфилде. Я неудачно выбрал точку окончания маршрута, и до ресторана Сент-Джон, где меня, я надеюсь, уже ждали, пришлось немного пройти пешком. Зонта с собой не было, поэтому внутрь я вошел мокрый и раздраженный. Но раздражение ушло сразу, стоило мне бросить взгляд в зал.

Лео была в невероятном синем платье. Сидела за столиком в центре с бокалом вина, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку стула. Я притормозил на пороге, чтобы полюбоваться этой картиной. Наши взгляды встретились, и на ее лице появилась ехидная улыбка.

— Это приличное место, Алексей, — проворковала она, когда я подошел к столику. — Где твой смокинг?

— Я даже не знаю, что это такое, — нахально заявил я и плюхнулся на стул рядом с ней.

С одеждой, конечно, вышла промашка. Люди вокруг были одеты очень стильно, да и платье Лео никак не сочеталось с моей футболкой. Оставалось списать собственную небрежность на астероидное одичание. Подавив усмешку, я подумал, что еще несколько вахт и меня вообще нельзя будет выпускать в Лондон.

За вином Лео в подробностях рассказала о том, как они дотошно изучают влияние на мозг и распад наспех сконструированного нами прибора.

— Пространственные перемещения забросили, ходим в шапочках ЭЭГ, — Лео смешно сморщила нос. — И твоя Ольга нами командует.

Я невольно улыбнулся.

— Зря смеешься, — фыркнула Лео. — Институт уже не тот. Все разговоры только о стабилизации распадов. Как будто посттравматический стресс накрыл. Вроде и прибор есть, и состояние людей хорошо отслеживается автоматикой, а они на грани истеричности продолжают что-то исследовать. Одни однотипные действия за другими. И нулевой результат. Знаешь, наверное, ты правильно сделал, что сбежал из этого дурдома.

— Ха. А кто-то меня за это осуждал.

Лео только пожала плечами.

Время летело настолько быстро, что хотелось его остановить. Жаль, этого я не умел. Казалось, вечер только начался, и вот уже я сам не заметил, как мы перешли к десерту. Лео взяла знаменитый Итон месс, и, бросив быстрый взгляд на ее тарелку, я не удержался. Небольшой кусочек безе исчез оттуда, переместившись в мою ложку.

— Люблю эти фокусы, — Лео лукаво подмигнула, и безе вернулось на тарелку.

— Райли не планирует организовать еще одну центаврианскую экспедицию?

— Пока нет. Да и к чему она? Нам с теми материалами, что уже есть, еще не один год придется разбираться.

— Все-таки… — Я помолчал, пытаясь сформулировать свою мысль. — Там кто-то есть. Мне кажется, то, что мы изучаем — последствие контакта с тем, кем, чем. Не знаю. С нечто, встреченным у Проксимы.

Лео смотрела на меня во все глаза.

— Вы не думали об этом? — я ковырнул свой десерт.

— В таком контексте — нет. Райли все больше настаивает на физической природе происходящего.

— Интерференция g-поля?

— Я не очень понимаю, — Лео улыбнулась.

— На эффект от работы двигателя корабля сваливает?

— Да. Наверное. Говорит, что в точке выхода из прыжка могут быть какие-то неучтенные управляющим компьютером волны g-поля. О, сейчас, погоди.

Лео порылась в коммуникаторе и достала сообщение из общего чата.

— Вот. «В результате влияния этих неучтенных волн могут возникать устойчивые интерференционные паттерны!»

Мы рассмеялись.

— Райли Боровскому, что ли, писал? — я даже, кажется, слышал голос Эванса в этом сообщении.

— Не знаю кому. Но писал Райли, — Лео продолжила читать. — «В области этих паттернов материя будет нестабильна, и любые внешние воздействия могут изменить ее волновое состояние.»

— Мы обсуждали это, — задумчиво протянул я. — Что электрическая активность мозга инициирует цепную реакцию. И если мозг с ней не справляется, мы уходим в распад. А если справляется, то, балансируя на грани, управляем разрывами. Выглядит логично и обосновано. Но…

— Что, но?

— Это объясняет не все, есть нюансы. И последствия контакта не нужно исключать. Ведь контакт был.

Я вспомнил, как что-то чужое касалось меня во время поиска Райли в космосе у Бьенора. Поежился и подхватил кусок пирожного.

Лео еще какое-то время раздумывала. Потом встряхнулась и, ткнув в мою сторону вилкой, неожиданно перевела тему:

— Хочу взять отпуск и съездить домой. Во Францию.

— Но этот месяц я буду в Лондоне. Думал, мы проведем его вместе, — я погрустнел.

— На недельку, — Лео коснулась моей руки. — Как ты там говорил? «Не вся жизнь вращается вокруг вас»? Мне нужна перезагрузка.

«А мне нужна ты», — хотел сказать я. Но не сказал.

Из ресторана мы вышли под закрытие. Дождь закончился. Было свежо, и моя кожаная летная куртка перекочевала на плечи Лео. Ехать ко мне Лео изящно отказалась.

Пока я пытался понять, как на это реагировать, она, слабо улыбнувшись потрепала меня по плечу.

— Я не знаю уже, чего хочу от наших отношений, Лех. Не обижайся. Но ты полноценно проживаешь свою жизнь. А мне досталась роль созерцателя. Поддерживателя. Ожидателя. Я сильно сомневаюсь, что это то, что мне надо.

Я молчал. В воспоминаниях мелькнула Кристина. Вот все и повторяется.

— То есть мы прощаемся? — наконец хрипло спросил я, осознав, что от меня ждут какой-то реакции.

— Нет, — Лео улыбнулась. — Берем паузу. Ты летаешь на кораблях, я еду во Францию. Иногда ходим в ресторан и воруем друг у друга безе из тарелки.

Я молчал.

— Лех, прости, что расстроила тебя, — она снова коснулась моей руки.

Но я не хотел расставаться вот так. Мне не хватило этого вечера. За месяц в космосе я придумал тысячи дел для нас двоих, которые теперь так и останутся в планах. Мы не прошлись по мосту Хангерфорд, не проведали статую кота Каспара в ресторане «Савой», не бродили целый день по Кью Гарденс. Все внутри кричало, что я не готов ни к паузе, ни к тому, чтобы сейчас ехать домой и весь месяц в одиночестве заниматься… чем?

— Ладно, — я взял себя в руки. — Раз, говоришь, в институте вы забросили практиковаться с разрывами, поехали-ка потренируемся с ними без института. Ты на машине?

Лео удивленно кивнула.

— Отлично. Пошли. Где ты припарковалась?

Я подхватил ее под руку и, не дав возможности сказать «нет», повлек за собой. В навигатор машины вбил точку в пригороде Лондона, на полпути до института Эванса. Там были поля, за которыми тянулся лес. Жилых построек поблизости навигатор не показывал, и можно было надеяться, что вечером мы никого в этом месте не встретим.

Уже на месте, оглядев окрестности, я выбрал поле, на котором не было посевов — оно, явно, отдыхало между сезонами. Над нами раскинулось звездное небо. Ущербный месяц почти не давал света, и Лео, порывшись в багажнике, достала два шара-фонаря. Один из них я отправил метров на сто в глубину поля, второй бросил рядом с нами.

— Что-нибудь тяжеленькое? — Лео достала домкрат. Он тут же исчез у нее из рук и рухнул к моим ногам. От неожиданности я даже отскочил в сторону, уже представляя себе боль отдавленных пальцев ног.

— Как это не романтично, — сказал я со вздохом.

Открыл под домкратом разрыв и вывел его к противоположной кромке поля.

— Найдешь? — я с любопытством перевел взгляд на Лео.

— Ага, — Лео, нахмурившись, смотрела в направлении, куда я закинул железку.

Наконец подхватила ее и выбросила рядом с фонарем.

— Отвыкла? — я перекинул домкрат в другую часть поля.

Лео, стиснув зубы, старательно вытаскивала железку с каждой новой точки. Не всегда у нее это получалось, но раз за разом выходило все лучше и быстрее. Я перестал подтрунивать, и мы какое-то время просто перебрасывали домкрат с места на место. Потом я начал мешать Лео, перехватывая железку в разрыве, не давая вывести в запланированную точку. Она отомстила мне тем же. Вскоре, уже хохоча во все горло, мы устроили почти что драку за домкрат. Отвлекая Лео, я подхватил ее за талию. Забрал домкрат, а потом только осознал, насколько Лео близко. Как пахнут ее волосы. Как приятно тепло кожи, разгоряченной нашей баталией. Скользнул губами по ее шее. Щеке. Коснулся губ. Неожиданно для меня, она ответила. Я крепче сжал ее в объятиях, забыв и про поле, и про разрывы, и про обещанную мне паузу. Сообразил бросить куртку на траву. Бережно расстегнул невероятное синее платье, которое заструилось вокруг нас.

Я эгоистично упивался происходящим, чувствуя, как Лео реагирует на мои прикосновения, отзывается на каждое. Как между нами нет ничего лишнего. Как гармонично и естественно все, что происходит.

А потом мы смотрели на звезды. Лео потушила фонари, и небо открылось нам, как мы сами только что открывались друг другу.

Через какое-то время Лео завозилась, стала выбираться из моих объятий. Лежа, я смотрел, как она надевает платье. Как шелк охватывает ее тонкое гибкое тело, струится вдоль него, пряча очертания. Встал, чтобы помочь застегнуть молнию.

— Лех, — Лео обернулась, когда я закончил с застежками и уже просто обнимал ее, не в силах разжать руки.

Оценивающе посмотрев на меня, она внезапно очень неромантично поинтересовалась:

— В лаборатории рассказывают про твой распад. Всякое… А ты можешь показать, как это?

Я тяжело вздохнул и отстранился. Когда-нибудь она все равно бы спросила.

— Если ты только с собой пистолет не принесла.

— Не принесла.

Она расправила на траве мою куртку и села на нее.

— Попкорн заказать? — меня почему-то развеселила ее поза, но Лео серьезно покачала головой.

— Это очень страшно, Лех? — она серьезно смотрела мне в глаза.

— Нет.

Я глубоко вздохнул. Были опасения, что по заказу снова ничего не получится, но они не оправдались. Я раскрылся. Потянулся навстречу к черному звездному небу. Вдохнул запахи вселенной, почувствовал ее звуки, колебания, шёпот. Начал растворяться. Разлетаться. Сам становиться вселенной. Кончиками пальцев ощутил жар и холод, разумом улетал в бесконечность. Но каждой клеточкой своего тела я видел притягивающее меня синее платье. Оно как магнитом влекло меня к себе, и отталкиваясь от звезд, я головокружительно скользил вниз, просто, чтобы прикоснуться к этому шёлку. Время словно остановилось. Сколько секунд или часов прошло с момента, как начался распад, я даже представить не мог. Но вот — вздохнул. Начал осознавать себя. Стал собираться. Возвращаться к себе.

Лео сидела, приоткрыв рот. Я никак не мог понять ее состояние, ужас ли это от происходящего, удивление, восторг.

— Это больно? — тихо спросила она.

Я покачал головой.

— Нет. Это… это прекрасно. Иное состояние, не смогу объяснить.

— А научить? — она протянула руку к клипсе за ухом.

— Нет, — я резко схватил ее за руку. — Не надо. Я не знаю, как это работает. Никому не удается справляться с распадом. Почему у меня получается, я тоже не знаю. Не нужно рисковать, тем более здесь, ночью в поле.

Я помог ей встать, поднял и стряхнул куртку. Лео подобрала фонари. Мы сложили их в багажник ее машины и вызвали мне такси.

— Представляю удивление диспетчера, вызов в поле, — Лео присела на капот, всматриваясь в дорогу.

— Главное, чтобы машина не потерялась. Но координаты мы, вроде, точные отправили, — я достал сигареты и щелкнул зажигалкой.

— Когда ты уже бросишь курить? В резервации мы договаривались, что это временно, от депрессии. И столько времени прошло.

Я выдохнул облачко дыма вверх.

— Идеальным людям обязательно нужна вредная привычка, а то над головой вырастает нимб и становится тяжело носить шляпы.

— Это смешно, да, — Лео улыбнулась, отобрала у меня сигарету и тоже затянулась.

— Лео, я не хочу паузу, — сказал я, глядя на нее.

Она завела за спину руку с сигаретой, встала на цыпочки и нежно поцеловала меня. Без страсти. Как… как на прощанье.

Дыхание перехватило. Я отстранился. Отвернулся, пытаясь скрыть охватившее меня смятение.

Со стороны леса показались фары машины и стали быстро приближаться. Сделав еще одну затяжку, Лео втоптала сигарету в землю.

— Езжай, космонавт, — она похлопала меня по плечу. — Увидимся через какое-то время. Я позвоню.

Забравшись в такси и прислонившись лбом к холодному стеклу, я смотрел в темноту. Даже не сразу заметил, как машина тронулась. Темное поле сменилось не менее темным лесом, за которым снова потянулось поле. Находясь в каком-то заторможенном состоянии, я вяло раздумывал, как мне нужно реагировать на все, что сегодня произошло? Да не только сегодня. Началось очевидно все раньше, просто я как всегда этого не заметил. Что мне делать с этой паузой? Принять? Протестовать? Как я должен вести себя, чтобы потом не было стыдно ни за сказанное, ни тем более за то, что сказано не было? И почему мне так тяжело сейчас? Даже дышать удается с трудом.

Никаких ответов на эти вопросы в голову не приходило.

Дома я распахнул все окна в эркере, запустив в комнаты звук космопорта. Порылся в баре, достал бутылку виски. Налил полный, чуть ли не до краев, стакан, отпил и уже после этого вспомнил про лед.

Оглядев унылую гостиную, я понял, чего тут не хватает. Кресла! Такого, чтобы растечься по нему, забросить ноги на стол. Любому человеку, которому предстояло одиночество, необходимо кресло. И плед. И кот. Рыжий и драный. Кота я себе позволить не мог, а вот кресло и плед…

На оформление заказа у меня ушло пять минут.

К тому времени, как приехала доставка, я уже был изрядно пьян. Ногой раздвинув казенные стулья, освободил в середине гостиной место для роботов-сборщиков. Они тут же взялись за дело, и спустя четверть часа вместо пары коробок в центре комнаты стояло новое кресло. Приняв оплату, сборщики покинули мой дом. Я долил в бокал виски. Потом, чтобы лишний раз не вставать, прихватил всю бутылку и плюхнулся в новый предмет обстановки. Сверху накинул на себя яркий оранжевый с голубым рисунком шерстяной плед.

Вот теперь все правильно. Именно так надо встречать одиночество. Я взболтал жидкость в бокале и, сделав очередной глоток, прислушался, как шумит у меня в голове.

Глава 4

Лео не позвонила мне ни через неделю, ни через две.

Первые несколько дней после нашей встречи скрасили новое кресло, виски и шутер, на обнаруженной в номере древней приставке. Позже… Позже я слушал звуки космопорта. Потом выбрался в Лондон. Бесцельно шатался по его улицам, даже не глядя на карту, не видя достопримечательностей, не понимая где нахожусь. Заходил в кафе. Брал кофе, садился у окна и смотрел, как вокруг проносится жизнь большого города. Шел в парки, а потом, внезапно для себя, снова оказывался на какой-то улице. Нависающие надо мной фасады домов подавляли. Надменно указывали на то, как мелок я и мои переживания.

Ситуация беспокоила меня все сильнее. Это было совершенно не похоже на Лео, видимо я что-то упускал.

Наконец, не выдержав, сам набрал ей сообщение. Спросил, все ли у нее в порядке. Лео ответила только часов через восемь. Написала, что задерживается во Франции, появились разные дела. И вроде бы ничего особенного в сообщении не было, но после него у меня внутри горел огромный красный фонарь, сообщавший о том, что я серьезно влип.

Прошло еще несколько дней. Когда до моей следующей вахты осталась неделя, я подумал, что самое простое, что можно сделать — это махнуть во Францию самому. Я уже забронировал билеты, когда неожиданно пришло сообщение от Лео. Она писала, что возвращается в Лондон незадолго до моего отлета. Ей очень жаль, что встретиться не получится, ведь я буду занят, а она — торопиться в институт.

Я же в свою очередь подумал: «как бы не так». Время возвращения она выбрала ювелирно. Ее самолет прибывал поздним вечером, а утром мне уже нужно быть на космодроме. Обычно, в день перед отлетом я старался как следует отдохнуть и уже никуда из дома не выбирался. Но не в этот раз.

В аэропорту я был уже за два часа до ее прилета. Мрачно пялился в табло, ожидая, что по закону подлости рейс задержат. Но самолет приземлился вовремя. На табло зажглось, что высадка будет через двенадцатый терминал. Я пошел за толпой, быстро потерялся в людском водовороте. В итоге, пока пытался выбраться куда-то в более спокойное место, уже появились первые пассажиры.

Вытянув шею, я выглядывал Лео. Благо, с моим ростом толпа тут не сильно мешала. Сначала я скорее угадал, чем увидел ее, сердце забилось, как ненормальное. Я подался вперед и обомлел.

Лео шла под руку с каким-то мужчиной. Почти висела на нем. Что-то говорила, а он, не соблюдая никаких приличий, наклонял к ней голову, касаясь щекой.

Еще не вполне соображая, что делаю, я пошел им навстречу. Лео меня заметила. Ее брови удивленно поползли вверх, но руку мужчины она не отпустила.

— Привет, — произнесла она, когда я подошел ближе.

Не зная, что сказать я стоял как вкопанный. Лео с ее приятелем тоже пришлось остановиться. Толпа обтекала нас со всех сторон, как поток. Не дождавшись от меня адекватной реакции, Лео повернулась к спутнику и ласково ему улыбнулась.

— Шарль, это Алексей, мы были с ним в экспедиции, а после работали вместе в институте. Я тебе рассказывала. Алексей, это Шарль, мой старый друг.

Работали. В институте.

Шарль приветливо протянул ладонь. Он был чуть ниже меня, но тоже высокий. Хорошо сложен, с классическими чертами лица. Привлекательный для женщин тип. Хотелось отправить его в нокаут, но я сдержался и пожал протянутую руку.

— Что ты здесь делаешь, Лёх? — Лео огляделась.

— Посылку нужно забрать, — медленно, почти не разжимая губ, процедил я. — Но вспомнил, что ты прилетаешь, пришел поздороваться.

— Мы торопимся в институт, я обещала Эвансу, что приедем до полуночи.

Мы. Приедем.

— Рада была тебя повидать, — Лео встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. — Я позвоню тебе попозже. Пока дел много.

От ее прикосновения у меня закружилась голова. Проводив их взглядом до выхода, я сделал два шага к стене и прислонился к ее прохладной шершавой поверхности. Мимо меня потоком шли люди, все куда-то торопились, а я продолжал стоять. Терминал быстро пустел. Через какое-то время ко мне подошел администратор и попросил покинуть зону высадки, ее нужно готовить к следующему рейсу.

Кивнув головой, я двинулся к выходу.

На этот раз грузов, которые нужно было оставить на орбитальной станции было больше, да и заправиться сразу не получалось. Так что на орбите я проторчал почти сутки и вздохнул с облегчением, когда, наконец, встав на курс к Поясу включил полную тягу. Потянулись обычные дни.

Заменить скафандр я патологически забывал, но с каждым новым выходом на астероид у меня все лучше получалось

ужиматься, влезая в него. Так что, в итоге, почти забыл, что скафандр мне мал. Зато, пока был в Лондоне, купил себе переносную соску, трубка которой заводилась в шлем через один из стандартных клапанов. И теперь, пока роботы собирали руду, я мог устроиться на камнях, смотреть на Млечный путь у себя под ногами и пить кофе. Чем не смотритель маяка? Только волны вокруг были электромагнитные, а не водяные.

Я нашел себе еще одно занятие. Стал изучать современную астроразведку. Разобрался, как ищут наиболее подходящие для разработки астероиды, делают оценку запаса полезных ископаемых, строят карту плотности грунта, проводят тестовую добычу. Это было гораздо интереснее того, чем я занимался сейчас, и с моим образованием вполне можно было перейти из старателей в разведчики. Вахты, правда, будут не по месяцу, а по полгода. Но раз на Земле, судя по всему, меня больше никто не ждет, может это и к лучшему.

За всеми этими делами месяц пролетел совершенно незаметно. Возвращаться абсолютно не хотелось, но других вариантов не было. И вот, я уже на Земле, снова иду пешком от космопорта до своего общежития. На телефон свалились сообщения от Ву и Райли, были пропущенные звонки от Боровского. Даже Ольга написала какую-то ерунду про стабилизатор. Но от единственного человека, от которого я по-настоящему ждал хоть слова, не было ничего.

Сидеть дома не хотелось, поэтому забросив вещи, я поехал в центр. Зашел в первый попавшийся паб, взял пива, сел у окна и стал бездумно пялиться на улицу. Через какое-то время мое внимание привлекла симпатичная бойкая девчонка-администратор. Она шутила с гостями, помогала с электронным меню и автоматической раздачей. Кому-то сама приносила напитки. По просьбам делала коктейли, похоже, авторские. Невысокая, черноволосая, с восхитительной фигуркой, она была центром внимания всего бара. Я даже подумал, что большинство посетителей сюда и пришло ради нее, а не ради пива или коктейлей.

Во время небольшой паузы, заметив мой взгляд, она внезапно подсела ко мне.

— Эрика. Фея. Исполняю почти все желания. Хотите выпить что-нибудь интереснее пива?

— Алексей, пилот. Предлагайте. Готов оценить ваш вкус на свой.

Она безудержно флиртовала со мной, а вблизи оказалась еще более красивой, чем издалека. Черные смеющиеся глаза буквально затягивали в свой омут. В итоге, уже перед уходом, я предложил прогуляться вечером, когда у нее закончится смена.

— Я пас, — с сожалением сказала Эрика. — Весь день на ногах, еще и прогулки они не выдержат. Но, с удовольствием посижу с тобой в каком-нибудь чужом баре.

— Договорились.

Я отсканировал ее контакты, и придя домой, с удовольствием поразглядывал выложенные в сеть фотографии.

Смена Эрики заканчивалась в полночь. Но, когда я приехал, оказалось, она не может никуда уйти — у уборщиков сбилась программа, они не видят половину зала. Эрика собиралась вызывать техническую службу и ждать, пока те разберутся с роботами, а это минимум полночи. Но как раз с программой я точно мог помочь. Расковырял логи, нашел с какого момента изменились настройки, вернул их к изначальным. Мы убедились, что уборщики работают корректно и наконец-то выкатились наружу. Время уже клонилось к половине четвертого утра.

— Извини, что так вышло, — Эрика скользнула рукой по моему плечу. — Но, если ты готов, я знаю тут недалеко коктейльный бар, который работает круглосуточно. Там даже в восемь утра можно выпить.

После вахты я еще не адаптировался к ритмам Земли, и что сейчас предрассветные часы не ощущал совершенно. Поэтому против бара ничего не имел.

Эрика подустала, но подхватив меня под руку, уверенно скользнула в какой-то переулок. Бар, куда мы пришли, оказался огромным, но сидели мы там вдвоем, пили коктейли и безудержно хохотали. От этой легкости, как спутницы, так и алкоголя, у меня кружилась голова. Вышли из бара мы уже около шести утра. На улицах появились первые прохожие и машины. Эрика притянула меня к себе и поцеловала. Я понимал, что эта ночь вполне могла бы закончиться постелью, и я бы точно об этом не пожалел. Но, когда поцелуй закончился, продолжая ее обнимать, я вызвал Эрике такси. «Дурааак», — думал я, глядя как машина уезжает. И ничего не мог с этим поделать.

Шли дни. Чтобы не терять времени даром, я записался на двухнедельные курсы для пилотов по профилю «Астроразведка». Занятия занимали весь день целиком, к тому же я часто оставался после семинаров, чтобы позадавать вопросы преподавателям или поработать на тренажерах. Так что, свободного времени почти не было. С Эрикой мы виделись еще пару раз, даже удалось вытащить ее на прогулку в один из выходных. Она была забавная, но заходить дальше непринужденной болтовни я себе не позволял.

В конце моего месячного отпуска, позвонил Ву и предложил встретиться. Выбрали один из пабов на углу улиц Хаттон-Гарден и Эли Плейс. Я опоздал к условленному времени, и когда вошел, Ву уже сидел за столиком с кружкой пива. Окинув меня оценивающим взглядом, он удивленно произнес:

— Плохо выглядишь. Похудел. На пайках экономишь?

Я неопределенно пожал плечами. Говорить, что три месяца питаюсь почти что только кофе, виски и сигаретами я не собирался.

— Что, нет покоя в институте? — душевно пожав Ву руку, перевел я тему.

— Нет, — он покачал головой, демонстрируя удрученность. — Я заказал себе куриные крылья с кокосовой стружкой и кунжутом. Они здесь вкусные. А ты что будешь?

Я ткнул в овощные чипсы, и взял такое же как у Ву пиво.

— Здесь есть еда, Алексей, — он постучал пальцем по меню, но я отмахнулся.

— Рассказывай, что в институте новенького?

— Да ничего хорошего, — как-то печально отозвался Ву. — Решили переключиться с доработок стабилизаторов, на исследование самих распадов. Пока пытались разобраться что же это такое, еще два человека погибло.

Такого я не ожидал.

— У вас же есть стабилизаторы. Почему?..

— Потому что. Потому что есть ты. Ты управляешь распадом, из чего Райли с командой сделали вывод, что другие тоже могут. Но пока это ничем не подтверждается.

— Продолжите в том же духе и всю экспедицию переведете, — хмыкнул я. — Впору новую команду собирать, отправлять к Проксиме и ждать, когда они оттуда привезут наши способности. А вот если привезут не наши, а другие…

Ву усмехнулся. Потом его лицо стало серьезным.

— Ты же понимаешь, что они хотят изучать тебя? Отправлять в распады обклеив всякими датчиками. Хотя, датчики же разрушаются… Но можно что-нибудь придумать. Купол. Хочешь, купол?

Теперь была моя очередь усмехаться.

— Понимаю, Ву. Но, вообще говоря, я не работаю в институте.

— Ты уверен, что тебя это спасет? — Ву внезапно пододвинул ко мне свою тарелку с крыльями, к которой еще не притрагивался. — Ешь. Не могу на тебя смотреть.

Я покачал головой, но, чтобы не обижать его, подцепил одно крыло вилкой и перекинул в тарелку с чипсами.

— Алексей, — Ву пристально уставился на меня. — Я просто хотел предупредить. Думаю, у Ольги есть возможность надавить на какие-нибудь рычаги.

— Возможно. С другой стороны, люди же стабилизированы, чего еще надо?

— До следующего случая, — Ву невольно поморщился. — Неизвестно, что случится еще. Мы как котята тыкаемся носами во все стороны. Периодически думаем, что чем-то управляем. Но потом случается что-то новое и мы понимаем, что нет. Ничем не управляем.

— Ну сидите в лаборатории, — я фыркнул. — Раз большой мир для вас слишком страшный.

Ву скептически поднял брови вверх.

— Райли тебя слушает, Ву. Поговори с ним. Вылезайте из своей норы, полетели к Проксиме. Поищем аномалии, они там точно есть. Обвешаемся маячками и кислородом, попробуем как Райли, поперемещаться через пространственные разрывы в космосе. Снимем гравитационные и электромагнитные колебания, построим графики, поищем системность. За инопланетянами погоняемся. Это и есть нормальная исследовательская работа, а не ваши копания. Вы ведь в тупике со своими повторами одного и того же действия по тысяче раз, надо менять что-то!

— Что нам даст полет к Проксиме? — отмахнулся Ву.

— Ты тоже считаешь, что причина того, что с нами случилось в физике? — я внимательно смотрел на Ву. — Не видишь, что ваша стройная гипотеза имеет серьезные пробелы?

— Ну не серьезные…

— Серьезные. Как вы объясняете то, что мы можем не только сами перемещаться через разрывы, но и манипулировать предметами? Причем даже теми, которые не были в зоне предполагаемой интерференции?

— Это пока не объясняем, — согласился Ву.

— Ну вот, на тебе еще необъяснимое. Что мы считаем началом произошедшего?

— Толчок, — теперь Ву смотрел на меня с интересом.

— Ага! Но видишь ли в чем дело. Мы считаем, что интерференция возникла при выходе из прыжка, когда изменилась фазировка g-поля, бегущие волны перешли в стоячие, соответствующие материальным частицам и сложились с какой-то другой волной? Так?

— Ну.

— А помнишь ли, что я лоханулся и не попал в точку Лагранжа с первого раза? После выхода из прыжка мы делали маневр на планетарных двигателях, который занял больше двух часов. А толкнуло нас уже возле точки Лагранжа. Так каким, скажи на милость, образом, связаны толчок и выход из прыжка?

Ву молчал.

— Нужна экспедиция к Проксиме, — довольно заключил я.

— Полетать захотел? Хотя, к слову о полетах, как космос? — Ву кивнул головой в потолок.

— Оооо!

Я рассказал про своих землероек, и Млечный Путь, струящийся под ногами. Мы обсудили несовершенство конструкции камер, дающие интересные аберрации на экране. Уже прощаясь, я поблагодарил Ву за предупреждение насчет планов Ольги вернуть меня в эксперименты. Посадил его в такси, а сам пошел пешком, погружаясь в городскую суету, вдыхая запахи, теряясь в толпе. Размышлял о том, что снова становиться подопытным кроликом я точно не хочу. Если надо будет, то брошу космофлот. Уеду на настоящий маяк куда-нибудь в районе Адамова Моста. Хватит с меня уже экспериментов.

Скафандр я снова забыл поменять.

Землеройки уже заканчивали свою смену, когда у меня ожила рация. Я даже вздрогнул от неожиданности.

— На семействе Эоса есть кто-нибудь? — запросил динамик.

Я быстро сверился со своим положением и подтвердил.

— 20−12 нахожусь в семействе Эоса.

— Я 5–37, можешь помочь? Землеройка заблокировала шлюз, не могу взлететь.

Мне скинули координаты камня. Немного поразмыслив, я решил, что ничего плохого не случится, если я слетаю к соседу. Дождавшись, когда мои роботы закончат погрузку, я загнал их на корабль и забил полученные координаты в навигационную систему. 5–37 оказался всего в нескольких десятках тысяч километров. Я велел Бэт рассчитать маршрут с минимальным расходом топлива. Посмотрев вариант, который предложил помощник, слегка подправил импульсы и, нажав «принять», запустил двигатели.

Подлетев к месту, я прямо залюбовался тем, как зачетно землеройка приперла корабль коллеги, застряв у опоры как-то несуразно боком, что не позволило задраить грузовой шлюз. Пилот уже вышел в скафандре на поверхность астероида и вовсю размахивал руками. Как-будто я мог его не заметить.

С посадкой возникли сложности. Астероид был очень неровным, самая подходящая площадка была уже занята вторым кораблем, в итоге свой я еле пристроил на достаточно большом расстоянии от места, где изначально хотел садиться. Закрепив корабль на поверхности, я влез в скафандр. В очередной раз пообещал себе, что поменяю его, как только долечу до станции и отправился на встречу с 5–37.

Когда я подошел ближе, коллега протянул мне руку, и мы неловко стукнулись перчатками.

— Привет. Я Майкл! — голос его звучал жизнерадостно. — Пытался поддеть ее другими землеройками, все бесполезно, еще и обшивку чуть не повредил. Что-то с мозгами у нее случилось — включила буры и ими заклинилась, еле успел вырубить. Похоже, решила, что корабль — это большая груда металла.

Что Майкл мог ждать от меня, будь я обычным человеком, я даже не представляю. Землеройки большие, особенно с заполненным контейнером. И даже при отсутствии силы тяжести, с такими габаритами ее не очень-то поворочаешь руками. Да и инерционную массу никто не отменял. Если он уже пытался сдвинуть ее другими землеройками и не вышло, то ситуация выглядит тупиковой.

Но я его недооценил.

— У меня есть трос, давай прицепим ее к твоему кораблю, и ты дернешь.

— Дерзкий план, — я оценил с какой точностью нужно сделать рывок, чтобы не разворотить ему шлюз. — Я бы даже сказал, почти невыполнимый.

Хорошо, что я не обычный человек.

— Отойди, Майкл, — я махнул рукой направлении от корабля и отошел сам.

— Что ты будешь делать? — Проигнорировав мой жест, Майк красиво прыгнул наоборот к кораблю, ловко развернулся в движении и прицепился подошвами к обшивке. Явно, не первый день он так прыгает по астероидам, надо и мне будет научиться.

Ладно, так тоже сойдет.

— Секунду. Не вмешивайся только.

Я сосредоточился. Замедлил дыхание и сердцебиение. Открыл под землеройкой вход. Заводить ее в багажник корабля побоялся, могу не рассчитать расстояние и что-нибудь сломаю. Поэтому прогнал ее на полкилометра от корабля и вывел на более-менее ровную поверхность на астероиде.

— Обалдеть. Это ж как? — Майкл снова красиво прыгнул, теперь уже в мою сторону.

Как любой человек, собирающийся раздуться от гордости за свои достижения и начать хвастаться, я расправил плечи и тут случилось непоправимое. Скафандр, который я уже третий месяц растягивал под свои размеры, сдался. Раздался треск на плечевых швах и воздух ринулся наружу. Я еле успел рывком выдохнуть все содержимое легких, чтобы снизить разницу давления и выиграть лишние секунды до отключки. Майкл снова прыгнул в мою сторону, сокращая расстояние между нами, но я не сильно верил, что он чем-то сможет мне помочь. Перемещаться в корабль было страшно, слишком маленькие габариты. Поэтому, очень надеясь, что не напортачу с точкой выхода и не ухну в жерло вулкана, я выбрал другое место. Замедлил сердцебиение, открыл вход, бросил бесполезный скафандр и шагнул, уже практически теряя сознание.

С точкой выхода мне повезло. Дело ли в уровне мастерства, или «дуракам везет», оставалось под вопросом. Но я попал, куда и собирался: в институт Эванса. Рассчитывал правда выйти в парке, но оказался в коридоре напротив лаборатории. В странном кульбите вывалился точнехонько к ногам Райли.

— Что за? — тот диким прыжком отскочил в сторону.

Говорить я пока не мог, пытался восстановить дыхание. Зрение тоже почти отказало. Я лежал на спине, раскинув руки в стороны и осторожно, маленькими порциями, пытался вдыхать воздух.

— Ты живой? — Райли присел рядом со мной на корточки. — Выглядишь чудовищно. Врача?

— Нет, — я едва прохрипел, но он понял.

Я прикрыл глаза. Никак не мог сообразить, что делать дальше. Можно, конечно, надеть скафандр и попробовать вернуться. Но я себе крайне смутно представлял точное направление на астероид и расстояние до него. А ошибка даже в доли процента на таком расстоянии будет фатальной. Надеюсь, Майкл или кто-нибудь еще отгонят корабли к Марсу.

Видимо я задремал, потому что, когда в следующий раз открыл глаза, за окном наметились сумерки. Меня перенесли в медблок, на лице была кислородная маска. Протянув руку, снял ее. Пожалуй, чувствовал я себя нормально. Аккуратно отсоединил датчики монитора пациента. Медленно сел, потом встал.

В комнату заглянул Акихиро.

— Оклемался? Может полежишь еще, я тебе капельницу поставлю, сосуды поддержать.

— Не надо, — я с удовольствием обнаружил, что голос ко мне тоже вернулся. — Я в норме. Спасибо за помощь.

Спустившись вниз, я наткнулся на Райли. Видимо Акихиро предупредил его, что я ухожу. Я пожал Эвансу руку и тоже поблагодарил за помощь. Потом спросил:

— Можешь одолжить машину? Я верну.

— Ну уж нет, вызову тебе такси. А то даже страшно представить способ возвращения.

Было видно, что Райли не в восторге от произошедшего. Ну да, что поделать, я тоже был не в восторге. Но чтобы немного разогнать атмосферу всеобщего недовольства, извиняющимся тоном пояснил:

— Я не нарочно, так получилось.

Такси прибыло довольно быстро. Нигде не задерживаясь, я поехал сразу в космопорт. Вот там придется извиняться по полной и надеяться, что инцидент не послужит поводом для отставки. Кроме того, надо было разобраться с брошенным судном.

Несмотря на негативный настрой Райли, с космопортом он меня тоже выручил. Позвонил и сообщил, что я больше жив, чем мертв и вероятно в течение ближайших суток оклемаюсь и приеду все объяснить. Поэтому меня не искали, а ждали.

— Алексей, — майор Андервуд был само спокойствие. — В будущем лучше избегать таких ситуаций. У нас есть корабли технической поддержки, они бы прибыли на вызов в течении суток, у Майкла была возможность их дождаться. То, что произошло, довольно интересно. Но, давай договоримся, в будущем никакой самодеятельности. Пожалуйста.

Я кивнул.

Корабль сразу после моего исчезновения направили к станции на орбите Марса, где и разгрузили. Я попросил отослать его к лунному орбитальному терминалу. Туда я смогу добраться на челноке. Здорово, что сейчас корабельные ИИ отрабатывали простые маршруты самостоятельно, без участия человека и не надо было искать свободного пилота, который заберет брошенный на астероиде корабль.

Из-за всех этих приключений график смен сбился. Мне его переделали, и до следующей вахты образовалось две свободных недели на Земле. Я совсем не представлял на что убить свалившееся на меня время. Даже, вопреки всем своим предыдущим мыслям, захотелось поехать в институт и поучаствовать в опытах. Хоть какое-то развлечение.

Первые три дня моего пребывания в Лондоне его заливало дождем, и я отсиживался дома. В один из этих дней решил вспомнить молодость. Я неплохо готовил, пока учился в академии. Экономил стипендию и старался есть дома. Потом те времена прошли, а сейчас захотелось домашней еды. Было в ней что-то уютное.

Порывшись в сети, я нашел рецепт петуха в вине по-бургундски. Все ассоциации, которые пришли мне в голову, как только я прочитал название, пришлось срочно отогнать. Хоть они меня и развеселили. Но в бургундском петухе я решил себе не отказывать. На вид рецепт был простой, что-то испортить — это постараться надо. Но я, видимо, очень постарался.

К рецепту предлагалось брать две бутылки бургундского вина, одну в петуха, вторую — к петуху. Я заказал три, на случай если что-то пойдет не так и готовку начал с дегустации бургундского. Под бокал вина нарезал овощи и сунул их в духовку. Предполагалось запекать их всего пятнадцать минут, но я занялся разделкой петуха. И в процессе этой самой разделки задался вопросом, а вдруг у меня не петух, а курица, и это повлияет на вкусовые качества блюда. Под следующий бокал вина, я рылся в сети, пытался найти различия между ощипанными тушками петуха и курицы. Вычитал, что петух должен быть крупнее, но свою птицу мне не с кем было сравнивать. Я бросил разделанного на четыре части петуха в кастрюлю для тушения. Ему предстояло там сначала прожарится до румяной корочки. И в этот момент унюхал овощи. Почти следом за этим сработала пожарная сигнализация, обильно полив водой меня и противень, который я успел достать из духовки. Чертыхнувшись, я снял мокрую футболку и бросил ее на стул. Овощи выглядели так, что я не рискнул их уже использовать в бургундском блюде. Поковырял черные корки и выкинул все в измельчитель.

И тут подал запах петух.

С ним ситуация сложилась лучше, чем с овощами. Обгорел он только с одной стороны. Обжигая пальцы, я срезал весь нагар, достал обычную сковородку и уже просто обжарил остатки птицы самым примитивным способом. Что не говори, не везет мне с французскими петухами.

Мясо без всякого гарнира я съел на кухне. После сходил в душ, переоделся. И с бургундским — бутылкой начатой, и бутылкой не открытой, развалился в кресле. Вино было прекрасным. Ощущая, как раскрывается его букет, я старательно отгонял любые мысли, погружаясь в ленивую пустоту.

Но, открыв вторую бутылку, внезапно подумал об Эрике. Нашарил рукой телефон. Долго разглядывал ее фотографию в контактах. Красивая, яркая. Я уже занес палец над кнопкой позвонить, когда у меня сработал коммуникатор.

Вздрогнув, щелкнул по браслету и с удивлением уставился на серьезное лицо Райли. На заднем плане маячил Ву, но его настрой с ходу уловить не получилось.

— Разговор есть, — сухо сказал Райли. — Мы получили неожиданное коммерческое предложение от твоей транспортной компании. Им очень понравились твои исчезновения. Нам предложили хорошие деньги, если мы создадим программу нетранспортного перемещения ископаемых с пояса астероидов.

— И мы вначале отказались, — Ву внезапно иронично улыбнулся.

Райли раздраженно обернулся к нему, и что-то сказал, отключив микрофон. Потом снова посмотрел в камеру

— В общем мы дали согласие на разработку такой программы, — сообщил он спустя минуту. — Хоть это будет всего лишь пилотный проект, понятно, что выделить людей на реальную работу мы пока не можем.

— И я снова нужен вам? — я было торжествующе улыбнулся, но Райли быстро спустил меня на землю.

— Нет. Нам не нужен. Но так вышло, что ты будешь исполнителем со стороны заказчика.

— С удовольствием, — тем не менее ответил я.

— Ну собственно, это все, что мы хотели сказать, — Райли бросил взгляд на часы. — Твое руководство сообщило, что смена у тебя через полторы недели? Приезжай за неделю до ее начала в институт, подготовим вместе оборудование и план работ.

— Хорошо, Райли. Договорились.

Закончив разговор, я уставился на телефон, который все еще держал в руке. И на фотографию Эрики. В душе чуточку потеплело. Сейчас, так как у меня на Лондон осталось всего несколько дней, я решил ее не беспокоить. Но вот когда вернусь после следующей вахты, обязательно позвоню. И как знать, может у нас что-то и сложится.

Глава 5

Как и договаривались, за неделю до вылета я приехал в институт. И первый, кого я встретил в его стенах, был Шарль. Он сидел на крыльце и ковырялся в какой-то железяке, которая лежала перед ним на дроне-тележке. Ничего себе, как он тут прижился. Я медленно шел по подъездной аллее, размышляя, как же себя вести с Шарлем, но тут он заметил меня, встал, и приветливо махнул рукой.

— Алексей, а я тебя тут поджидаю, — сообщил он, когда я дошел до крыльца. — Лео сказала, что ты несколько дней пробудешь в институте. Сможешь помочь мне настроить передачу данных с этого, — он мотнул головой на груду железа, — в общую базу данных?

— Все вопросы к Эвансу, — сухо отозвался я. — У него, насколько помню, были на меня конкретные планы.

— А, хорошо, — немного растерялся Шарль.

Я кивнул и прошел мимо него.

Как и ожидал, все собрались в лаборатории. Настенные экраны были заняты списками оборудования — видимо, его и обсуждали. С улыбкой прислушиваясь к разговору, я поставил сумку у входа и тихо присел на стул за спинами собравшихся.

— Для точности транзакций детекторы разрывов нужны в обеих точках. Входа и выхода, — Ву выделил цветом блоки оборудования, которые, видимо, и относились к детекторам. — Можно, кстати, попробовать собрать устройство, которое будет держать выход в нужном месте. Тогда достаточно оператора в точке входа и проблем с попаданием в координаты не будет. А без этого сплошная лотерея.

— Вряд ли успеем. И, даже если получится, нужно убедиться, что оно стабильно работает на больших расстояниях. Так что, пока в любом случае в обеих точках должно быть по человеку, — взяв планшет, Райли тем не менее подтвердил галками выбранные Ву блоки.

У меня идея с устройством тоже вызвала сомнения. Если мы до сих пор ничего такого не сделали, слабо верилось, что сможем это сделать сейчас, в короткие сроки.

— Да, пробные переброски делаем с двумя операторами, — между тем кивнул Ву. — Но так неинтересно. Мы же ученые. Давайте хотя бы в проект добавим создание прибора. Ну и с железками я бы поковырялся. Тем более, пока Шарль тут.

— Я на Марсе посижу, — Лео жевала какую-то неприличных размеров булку, облокотившись о кресло впереди себя. — Как раз оценю процесс приемки.

— Вместе посидим, я поснимаю метрики с дыры и подумаю, что с ней можно наинженерить, — кивнул Ву.

— Всем привет, — наконец обозначил я свое присутствие.

— О, приехал, — Райли шагнул вперед, протягивая руку. — Там тебя Шарль ждал, Ву ему разрекламировал твои способности программиста. Поможешь ему?

Лео подошла, обняла меня за плечи и встав на цыпочки, чмокнула в щеку. Я перетерпел это. Дурдом какой-то. Хотя, чего, собственно, я ожидал? Сам же уехал отсюда, вот меня и заменили. По всем фронтам. Кроме программирования. Я усмехнулся.

— Погоди, не уходи пока, — Ольга кивнула в сторону списков с оборудованием. Посмотри свежим взглядом, может мы что-то упустили.

Она обернулась к Ву.

— Верни только обычные названия приборов, с группировкой по экспериментам. Вряд ли Алексей помнит наизусть номенклатуру комплектующих.

Ву кивнул, что-то сделал на планшете, и перечень оборудования перегруппировался в новые блоки.

Со списками мы провозились часа три. Я, действительно, добавил оборудования, напомнив Ву с Ольгой, что космос — не институт, и, если возникнут проблемы с каким-то прибором на замену мы потратим минимум несколько дней. В итоге, все ключевое оборудование продублировали, после чего Ву заставил меня рассчитать распределение приборов по контейнерам и оценить требуемый объем в грузовом отсеке корабля. В целом, упихать было можно, но только на орбитальном терминале, разложив грузовой отсек. Прикинув количество людей, которые понадобятся для работы с этим оборудованием, я понял, что и каюты стандартного грузовика нам не хватит. Значит, нужно связываться с космопортом, заказывать дополнительный челнок и корабль, в котором, кроме грузового отсека, есть место для шести человек.

Я сразу сделал запрос на фрахт. Лучше не тянуть с этим до последнего: пока рассмотрят, пока утвердят график вылета…

— Ты не заселился еще? — Райли бросил взгляд на сумку. — Закинь вещи в комнату и пойдемте обедать.

Я кивнул, сходил к администратору за ключами. Мне выдали тот же номер, в котором я жил раньше. Зайдя в комнату и оглядевшись, я подумал, что словно из долгой поездки вернулся домой. Здесь ничего не поменялось, даже обои не были переключены на стандарт. Бросив сумку в шкаф — пусть сам с ней разбирается, взял бутылку воды из холодильника и вышел на балкон. Есть не хотелось, поэтому обед я решил прогулять и подойти, когда все поедят, чтобы в компании выпить послеобеденный кофе.

Но этот план с треском провалился: на коммуникатор позвонил Ву и попросил срочно подойти к ним.

Первое, что я от него услышал, спустившись в столовую, это навязчивое — возьми еды. Отмахнуться не вышло, потому что на эту фразу среагировали все.

— Да, ты худой, болел? — Ольге только линейки не хватало, так оценивающе она на меня уставилась.

— Без нас тосковал, — хохотнул Райли, раскрывая передо мной меню.

Лео просто странно смотрела.

Я отмахнулся ото всех расспросов и, чтобы от меня отвязались, взял какой-то суп.

Неожиданностью оказалось то, что в столовую меня выдернули для разговора с Ольгой.

— Я хочу снять параметры твоей мозговой активности во время распада, — прямо глядя мне в глаза сообщила она, едва я только поднес ложку ко рту. — Если он у тебя будет.

— Ух ты, — я бросил взгляд на Ву. Он смотрел с сочувствием.

— У нас не получилось, — Ольга запнулась, — Исследовать это на других. Мы не делаем из тебя подопытного кролика. Но Лео говорит, у тебя нет проблем с распадами. А нам очень нужно понять их природу и последовательность происходящих процессов. И если у тебя все равно возникает это состояние, разреши поставить оборудование и провести измерения.

Я смотрел на нее, чувствуя шкурой как остальные мысленно делают ставки: договорится она со мной или нет. Судя по тому, что инициатором разговора стала Ольга, Райли устранился.

Я взял сухарики, кинул их в суп и притопил ложкой, ожидая, когда они размокнут. В столовой повисла тяжелая тишина.

— Ни у кого из моей команды, и меня, в том числе, не будет с собой оружия, — снова прервала тишину Ольга. — Мы не будем вмешиваться. Только фиксировать данные.

Я тяжело вздохнул.

— Ладно, исследуйте.

Лицо Ольги озарилось счастливой улыбкой.

— Спасибо! Но тут есть проблема, для этого мне нужно еще кое-что с собой взять. Мы сможем это разместить в жилой зоне?

Я воздел глаза к потолку.

— Да разместим как-нибудь, — хмыкнул Ву. — Там детекторы разрывов и колебаний g-поля всего лишь. Данные с нательных датчиков запишем на обычный планшет. Сколько получится, пока датчики не разрушатся. А электромагнитную активность снимем простой антенной решеткой и потом программно отсеем шум и сделаем 3d-карту.

— Все равно надо прикинуть по габаритам, — откликнулся я. — Оля, посмотрю попозже.

Наконец-то домучав суп, я занялся тем, зачем приходил — заказал кофе.

Лео подхватила меня за локоть сразу за дверью столовой и дав всем пройти, оттеснила к комнате отдыха, в которой сейчас никого не было.

— У тебя все в порядке? — спросила она, когда мы зашли внутрь и она плотно прикрыла за собой дверь.

— Нет, — сказал я честно. А какого ответа она вообще могла ждать на этот вопрос? — Как у меня может быть все в порядке? Несколько месяцев назад было. Рядом со мной была любимая женщина. Но представляешь, она сначала заявила, что ей нужна пауза в отношениях, а потом полностью исчезла с моего горизонта и завела себе другого мужика. Вот с тех пор у меня совсем не все в порядке.

— Это как — завела? — удивилась Лео.

Я смотрел на нее с укоризной. Ругаться и выяснять отношения совсем не хотелось. Смысла в этом не было, уже все равно ничего нельзя изменить, да и смириться с этой историей я почти успел.

— Лёх, ты о чем? — Лео больно сжала мой локоть. — Ты меня в чем-то обвиняешь?

— Нет, не обвиняю, но Шарль…

— Шарль? — Внезапно Лео расхохоталась так, что едва устояла на ногах. — Я же сказала тебе, он мой друг. Мы в детстве на соседних горшках сидели, росли вместе. Он мне как брат. И женат на моей подруге. У него две дочки. Так что мужика, как ты выражаешься, у меня нет, Лёх. Но…

— Что — но?

— Наши отношения меня тоже не устраивают. В них нет партнерства. Ты решаешь все в одно лицо, ставя меня перед фактом. Обсуждал со мной решение не ложиться под капельницы? Или переход на флот? Нет! Складывается впечатление, что я для тебя ничего не значу. Просто декорация к твоей жизни, без права полноценного участия в ней. И это мне не нравится, Лёх.

— Однако, ты делаешь так же, — внезапно для себя, выдал я. — Вместо того, чтобы поговорить о том, что тебе не нравится, сначала устроила «паузу», а потом предъявила Шарля и вообще исчезла на несколько месяцев.

— Шарль мой друг, — твердо ответила Лео.

— Да неважно уже.

Я потер руками лицо.

— Так, эти несколько месяцев ты тоже не особо рвался общаться.

Я удивленно на нее посмотрел. Издевается или правда не понимает?

— Лео, сейчас-то мы зачем об этом говорим? Чего ты хочешь?

— Не знаю, — зло откликнулась она.

Пожав плечами, я собрался было пойти к выходу, но Лео внезапно подошла и обняла меня, крепко прижавшись. Я чувствовал, как бьется ее сердце.

— За три месяца от тебя было только одно сообщение. Да еще эта дурацкая встреча в аэропорту, когда мы очень торопились. Я думала, что оказалась права, и я, действительно, не очень-то тебе нужна.

Невольно, моя рука скользнула по ее волосам.

Она отстранилась и заглянула мне в глаза.

— Может, начнем все сначала? Исправим ошибки?

Вот так вот просто. И всего кошмара, как не бывало.

— Может, — сухо ответил я. — Но не сейчас. Сейчас я не могу.

Я вышел, аккуратно закрыл за собой дверь и, пока меня никто не поймал в коридоре, быстро поднялся к себе. Да, больше всего на свете, я хотел в наших отношениях вернуть все как было. Но после этих месяцев одиночества, я просто не мог сделать вид, что ничего не случилось и, вот — мы снова вместе. На такой шаг тоже нужно время.

Выйдя на балкон, я достал сигареты и закурил, глядя на залитый солнцем парк. К черту все, надо работать, а не страдать, как подросток. Подумаю и о претензиях Лео, и о наших отношениях. Потом. Когда работу сделаем.

Оказалось, Ву не просто так говорил про устройство для стабилизации разрывов. Ольга обнаружила, что эмиссия квантовых фононов увеличивает время, через которое «отпущенный» оператором разрыв схлопывается. Ву с Шарлем сейчас занимались интересной штукой — пытались связать отрицательной обратной связью эмиттер фононов и детектор разрывов. Я два дня сидел с ними, пытаясь разобраться в устройстве. От меня требовалось сопрячь по дуплексному каналу контроллер эмиттера с компьютером и сделать так, чтобы при уменьшении разрыва формировался сигнал на увеличение эмиссии. В случае успеха, прибор должен был без участия человека поддерживать разрыв открытым. Можно было, конечно, обойтись и без компьютера, соединив эмиттер с детектором напрямую. Но с компьютером можно было программировать обработку сигналов на более высоком уровне, а значит быстрее писать логику и вносить изменения.

Задача оказалась нетривиальной, в лоб не решалась. Мало того, что для определения области разрыва и скорости его схлопывания понадобилось задействовать библиотеку распознавания образов. Так еще и нужный уровень эмиссии был не просто нелинейной функцией от скорости уменьшения разрыва, а зависел от его структуры. Она же, как оказалось, была уникальна для каждого владеющего способностями. Так что, до вылета мы свою железку доделать не успели и на вылет собирались в последний момент.

Добравшись до космопорта я, наконец смог осмотреть новый корабль. Он был того же класса, что мой предыдущий, но с модифицированным жилым блоком. Немного уменьшив грузовой отсек, ему добавили еще одну палубу, с тремя каютами, по два спальных места в каждой. На палубе с общей зоной и камбузом каюту, наоборот, убрали, добавив за счет этого места. Я быстро прикинул, что одну каюту отдам Ольге и Лео, вторую — двум ольгиным инженерам, а Ву придется поселиться в моей. Пожалуй, ему повезло больше всех, я практически все время провожу в рубке и в каюте почти не бываю.

Бегло оглядев корабль, я спустился на взлетное поле.

Челнок до орбитальной станции взлетал первым. Мы отправили на нем часть оборудования в сопровождении Ольги и ее инженеров. Пока поднимали контейнеры на челнок, я вместе с ребятами из наземного обслуживания освободил часть своего грузового отсека, оставив на Земле половину землероек и запасные коробки.

Дождавшись пока они выгрузятся, я вернулся в рубку, где на терминале уже горело подтверждение маршрута. Все было по плану: на орбитальном терминале доупаковываемся, оттуда везу Ву и Лео с частью оборудования к станции на орбите Марса, а потом с Ольгой и ее инженерами лечу на астероиды.

Я задумался и не сразу заметил, что в рубку вошла Лео.

— Какой маленький кораблик, — с улыбкой сказала она, оглядываясь.

— Уютный, — я кивнул ей на кресло второго пилота, слева от себя. — Оставайся здесь, выйдем в космос, я запущу полный обзор на экраны.

Ву, почти одновременно с наземными службами отчитался, что наш груз и пассажиры внутри, все пристегнуты. От диспетчера пришло подтверждение готовности к вылету.

— Ты без стабилизатора, — тихо сказала Лео.

— Он мне не нужен.

Я запустил турбины разгонных блоков, мы плавно начали набирать высоту. Когда корабль накренился, и стена рубки поползла нам под ноги, Лео вскрикнула и вцепилась в ручки кресла.

— Все нормально, — успокоил я ее. — Как выйдем из атмосферы, верну пол на место.

Еще некоторое время она старалась не смотреть вниз, но потом освоилась и, уже с интересом, разглядывала как с набором высоты смазываются детали земной поверхности и густеет синева неба.

Сразу за пределами атмосферы я включил все экраны. Корабль заполнило пространство космоса. Лео заворожено оглядывалась по сторонам, любуясь открывшимся видом. Под нами медленно поворачивалась ночная Земля, покрытая паутиной огней. У горизонта тонким серпом золотилась линия терминатора. А вокруг сияли звезды. Тысячи звезд.

Через час с небольшим мы подошли к орбитальной станции. Стыковка прошла без проблем. Отправленные вперед контейнеры уже ждали нашего прибытия на платформе. А когда диспетчер станции сообщил о начале погрузки, подошли и пассажиры.

— Все еще похоже на декорации к фантастическому фильму, — Ольга кивнула в сторону коридора, по которому они пришли.

— Ты до этого не была в космосе? — встретив ребят, я отправился в грузовой отсек, следить за погрузкой.

Ольга увязалась за мной.

— Была. Давно. И за прошедшее время размеры станций, конечно, стали совсем другими. Я еще застала время, когда их строили из модулей, по типу МКС, и тогда все было небольшим. А сейчас здесь заблудиться можно.

Станция была похожа на наш межзвездный корабль, только у нее было не одно вращающееся кольцо, а два. И в центре был не шар, а, скорее, стержень из мобильных грузовых модулей. В них с окололунного терминала приходил Гелий-3, которым заправлялись межпланетники. А перед отправкой обратно в модули загружались контейнеры с Земли, в основном, с электроникой и продуктами. Также, грузовые модули использовались для транзитных перевозок.

После погрузки и дозаправки, я отвел корабль на небольшое расстояние от станции и по корабельному интеркому вызвал всех в рубку.

Будет тесновато, ну да ничего. Мне нравилось видеть неподдельный восторг на их лицах. Космос обступил со всех сторон. Он впитывал нас, зазывал к себе, поглощал, менял. Он был великолепен в своей бесконечности.

Я с трудом заставил себя подавить начинающийся распад, чтобы никого не напугать раньше времени. Успеется еще. Отключив автопилот, начал отдаляться от Земли по расходящейся спирали, давая ребятам возможность налюбоваться открывающимся видом.

Примерно через час Земля на экранах заметно уменьшилась и, один за другим все постепенно разошлись из рубки. Остались только мы с Ву.

— Лёх, а сложно поменять маршрут после вылета? — внезапно спросил он.

— Да не особо, — откликнулся я.

На всякий случай глянул на терминал и, убедившись, что автопилот включен, вместе с креслом развернулся к Ву.

— В голову пришло, что мы неправильно спланировали логистику, — Ву поскреб затылок. — Надо бы нам всем вместе на астероиды слетать. Особенно Лео было бы полезно посмотреть, как идет добыча, чтобы представлять, что творится на другом конце. С землеройками познакомиться.

— Ну, давай сделаю запрос на изменение курса, — я снова развернулся к терминалу и быстро составил запрос.

— Спасибо, — Ву еще раз огляделся. — Здесь совсем все другое. Ты привык уже?

— Привык. Но на межзвезднике все равно бы еще полетал.

Мы поболтали, вспоминая предыдущие экспедиции. Через двадцать минут от диспетчера пришло подтверждение на смену курса. Я задал автопилоту новую точку назначения, после чего решил прогуляться, посмотреть, как ребята устроились в своих каютах.

Спустившись, прямо у лестницы в рубку наткнулся на Ольгу, которая явно собиралась подняться ко мне.

— Почему мы сменили направление?

Быстро она определила смену маршрута…

— Летим к астероидам. Посмотрим на камни. А оттуда на Марс.

В пути, пока было свободное время, я пытался доделать код для эмиттера. Но все равно не успел, очень отвлекали коллективные чаепития и смех коллег. А в одиночестве я уже насиделся, и отказываться от компании хотя бы на эти несколько дней не хотелось.

Рядом с астероидом я снова всех созвал в рубку. Покрутился вокруг камня, давая возможность разглядеть его со всех сторон на экранах. После чего посадил корабль в точке, с которой лучше всего был виден Млечный путь. Скафандров хватило на всех, я специально брал запасные. Проследил, что ребята оделись правильно. У каждого лично проверил подключение дыхательной смеси, связи. И вывел команду на астероид.

Идти пока ни у кого толком не получалось, поэтому продвигались мы медленно. Глядя на меня, ребята пробовали корректировать положение ракетными ранцами. Выходило… по-разному. И потихоньку все начали подшучивать друг на другом.

Наконец мы дошли. Группа замерла, глядя на красоту, которая простиралась перед нами. Я театрально ступил на звездную дорожку. Красиво прыгать, как Майкл, я еще не научился, но аккуратные шаги по Млечному пути произвели даже большее впечатление.

— Психоделично, — Ву любовался видом, это было заметно даже сквозь скафандр.

— Вот это — то, ради чего нужны все ваши исследования, — пафосно заявил я, глядя на Ольгу.

Махнул рукой себе за спину, чтобы добавить эффекта и это движение меня сбило. Неуклюже дернувшись, я сошел с Млечного Пути. Сделал усилие, зачем-то взмахнув руками, как крыльями, запустил двигатель ранца и вернулся на камень.

— Отсюда будет отправка? — Лео деловито огляделась. — Покажи, как это будет выглядеть. Мы на Марсе будем забирать контейнер?

— Ага.

Я вызвал землеройку. В соответствии с программой, она тут же забурилась в грунт недалеко от корабля и проторчала там около часа. За это время я успел немного поучить ребят правильно двигаться по поверхности астероида, пользуясь ранцами. Наконец, землеройка вылезла с заполненным контейнером. Я дал команду сбросить его и отправил робота на корабль. После этого скинул Ву полный операционный лог, чтобы он мог построить по нему хронометраж действий.

— Не мешай, дай я попробую, — Лео примерилась к контейнеру. Открыла разрыв. Переставила ящик.

Я повернулся к Ву.

— Буду отправлять их отсюда, вы — принимать на Марсе. Поэтому если мне нужно запускать какие-нибудь эмиттеры…

— Я запущу, все что нужно, — перебила меня Ольга.

— Как скажете, — покладисто согласился я. — Ну что, теперь на Марс?

Команда молча кивнула и, не сговариваясь, развернулась к Млечному пути. Полюбовавшись еще некоторое время звездной дорогой, мы осторожно двинулись к кораблю.

Глава 6

У Марса нам выделили одну из секций резервного орбитального хаба. Он был поменьше основного, но все равно впечатлял размерами. Внешнее кольцо, с земной силой тяжести в помещениях, имело почти двухкилометровый диаметр. Здесь размещались жилые секции, научные лаборатории и офисы. В двух внутренних кольцах: переходном, с 0.7g и маленьком, с марсианским 0.38g, главным образом, располагались склады, производственные модули и доки. Хотя, в переходном кольце даже нашлось место для небольшой парковой зоны.

Наша секция, как и другие исследовательские лаборатории, находилась в научном секторе внешнего кольца. Я заглянул посмотреть. Сейчас это был огромный пустой зал. Арендодатели предлагали зонировать его мобильными перегородками, которые пока лежали кучей в одном из углов. У противоположной от входа стены стояли контейнеры, часть из которых уже была раскрыта. Местные техники, под чутким руководством Ву, распаковывали и монтировали наше оборудование. На полу лежали ожидающие сборки блоки, между ними змеились кабели. Видимо, незадолго до моего появления роботы-погрузчики привезли с корабля очередную партию контейнеров и сейчас складывали их у стены. Лео, перекидываясь с техниками короткими шутливыми фразами, сверяла привезенное оборудование со списком на планшете. Я на некоторое время замер у порога, глядя как она смеется, откидывая голову назад, наклоняется над ящиками, сканируя штрих-коды, задумчиво стоит, ожидая следующий контейнер. Во время одной из пауз Лео обернулась и, поймав мой взгляд, помахала рукой.

— Ты ночуешь на станции, Лёх?

Я кивнул.

— Поужинаем вместе?

Я помедлил. И снова кивнул.

Убедившись, что у них все в порядке, вернулся на корабль. Здесь застал почти такую же картину, как на станции, только поменьше масштабом. Ольга и ее инженеры, позаимствовав у Ву несколько перегородок, отделили ими часть общей зоны корабля. В отгороженном закутке они устроили небольшую лабораторию. Сейчас уже были установлены несколько экранов и Ольга распаковывала датчики, с помощью которых собиралась изучать распад, если он, вдруг, у меня случится. Рядом лежали две собранные антенные решетки миллиметрового диапазона.

— Вы заселились в гостиницу? — поинтересовался я.

— Нет еще. Да и смысла не вижу, на корабле же можно остаться? — Ольга оторвалась от датчиков.

— Можно, — кивнул я.

Собственно, я сам тоже думал ночевать на корабле, хотя транспортная компания и выдала всем нам гостиничные номера. Проверив, что и на корабле проблем нет, я решил прошвырнуться по станции. Но сначала пришлось возвращаться в исследовательский сектор, забирать Лео. Она уже закончила приемку груза, а техники неплохо справлялись и без ее помощи, так что Ву ее отпустил.

Вместе мы отправились бродить по коридорам большого кольца. Сначала по научному блоку, разглядывая на дверях вывески разных корпораций и институтов. Оттуда вышли в торговую часть. Лео забавно комментировала то, что попадалось ей на глаза. Мы хохотали, останавливаясь у некоторых витрин. У магазинов с космическими аксессуарами мы на некоторое время зависли. Сначала Лео замедляла шаг у витрин и расспрашивала меня, что это за штуки, для чего нужны. И внимательно слушала. Потом я залюбовался навороченным ранцем с форсированными движками. Когда Лео, наконец оттащила меня от него, на глаза нам попался магазин с вакуумными экшен-камерами. Из него мы вышли, обзаведясь новой камерой с хорошей оптикой и работающим в паре с камерой визором. Визор был такой же как в коммуникаторе — с проекцией изображения на сетчатку. Надевший его, как бы, смотрел глазами того, кто носит камеру.

Так мы и добрались до фудкорта.

— Нормальные рестораны там дальше, — сверившись с навигационным табло я махнул рукой в нужном направлении.

— Да ну их, — Лео с интересом разглядывала местный фастфуд. — Давай тут гадости какой-нибудь возьмем.

Людей вокруг было немного. Мы не стали бродить по залу, воспользовались автоматом. Пока ждали заказанные бургеры, я скинул Лео контакты службы технической поддержки нашей транспортной компании, на случай, если ей с Ву понадобится помощь.

За едой мы еще раз проговорили порядок опытной пересылки грузов из Пояса сюда, на станцию. А потом разговор незаметно перешел к открывающимся с астероида видам. Я нашел в коммуникаторе папку со своими фотографиями, развернул их над столом. Лео придвинулась поближе и, положив голову мне на плечо, крутила снимки.

— Какая же красота! — выдохнула она, когда фотографии закончились.

Я закрыл папку, встал и протянул ей руку.

— Поздно уже, пошли провожу тебя, да, и сам пойду спать перед вылетом.

Она легко кивнула. Найдя по навигатору кратчайший маршрут, мы быстро дошли до гостиничного блока.

— А твой номер где? — Лео оглядывалась, пытаясь понять, как идет нумерация комнат.

— На корабле переночую, — я тоже посмотрел на номера и кивнул в нужную сторону.

Наконец, мы нашли ее дверь.

— Тогда — пока! Ждем, как долетишь до астероида, — несмотря на слова, заходить внутрь Лео не торопилась. Ее рука скользнула по моему плечу. И я вдруг подумал, что какого черта я веду себя как обиженный ребенок. Вот она, рядом. Все недоразумения исчерпаны. Наверное. А если и нет, обсудим все, когда вернемся на Землю.

Я сделал шаг к Лео, полностью сократив между нами расстояние. Дверь номера закрыл сам, изнутри.

На корабле Ольга облепила меня датчиками и сказала не снимать их до нашего возвращения. Перед стартом она попросила занять место второго пилота в рубке. Я разрешил. Проверил все системы корабля. По внутренней связи напомнил инженерам, что на старте необходимо пристегнуться. Дождался команды диспетчера на вылет. И, уже запуская тягу, бросил в ее сторону:

— Оля, чтобы ни случилось, не смей вмешиваться, ясно?

Я видел ее отражение на металлической стойке подвеса кресла. Она коротко кивнула.

После выхода с орбиты Марса я активировал экраны и потушил всю подсветку в рубке. Сзади нас горел удаляющийся красный диск планеты, а спереди и вокруг, в глубокой черноте космоса сияли россыпи звезд.

— Как красиво, — тихо прошептала Ольга, подавшись вперед.

Я молчал. Откинулся в кресле. Распознавал звездный рисунок. Кажется, чувствовал его кончиками пальцев. Мог пройтись по звездам, как по нотам, удивляясь узнаванию. Распад пришел неожиданно и практически смел меня, как волна цунами. Закрутил. Разметал. Я отдался ему, не пытался затормозить или ускориться. Посмаковал все свои ощущения. Эти звезды на кончиках пальцев. Это бесконечное пространство. Оттуда смотрел на свой корабль. На Ольгу, замершую в кресле второго пилота. Я принес вселенную с собой. Для нее. Хотел, чтобы Ольга почувствовала хоть что-то из того, что чувствую я. Коснулся ее рук. Щеки. Запутал звездную пыль в ее волосах. Дал услышать голос вселенной. Подарил частичку того, что нес с собой распад. И отошел. Замер. Неохотно начал собираться. Почувствовал собственные кости, кровь, суставы, кожу. Распознал руки и ноги. Вздохнул, открыл глаза.

Хотелось молчать. Нестись в тишине, в послевкусии этого распада.

Но, включив подсветку, в отражении экранов увидел, как Ольга беззвучно рыдает, зажав руками рот. Развернулся к ней в кресле. В глазах Ольги читался такой ужас, что у меня глубоко внутри даже шевельнулось сочувствие к ней.

— Все в порядке, — из вежливости сказал я. Хотел успокоить. Наверное. Поняла ли она, что именно я ей показал?

— Я не хочу с тобой никуда лететь, — истерично выкрикнула Ольга, пытаясь отстегнуться. — Верни меня на станцию!

— Оль, послушай, — я отстегнулся сам и, встав, сделал шаг в ее направлении.

— Не подходи ко мне! — она сильнее вжалась в спинку своего кресла. — Ты не человек! Ты вообще неизвестно что. Я не хочу здесь оставаться, отвези меня обратно!

— Ты же ученый, — рявкнул я. — Так и веди себя соответственно. Хотела изучать распад, так вот он тебе. Прекращай истерику и изучай.

Она замолчала, но слезы продолжали катиться по ее щекам.

Я вернулся на свое место и уткнулся в экраны, хотя корабль вел автопилот и от меня сейчас ничего не требовалось.

Через пару минут я услышал щелчок креплений. Ольга наконец смогла отстегнуться. Тихо, мышкой, она выскользнула из рубки и больше, до самого астероида, я ее не видел. Инженеры тоже, стоило мне зайти в кают-компанию, сразу старались исчезнуть под каким-нибудь благовидным предлогом. Или мне уже просто так казалось.

На астероиде я выпустил двух землероек и решил, что для начала этого хватит. С помощью погрузчика выставил наружу четыре контейнера и задал точку сбора в нескольких метрах от корабля. Активировал модуль g-связи, связал его с интеркомом, чтобы команда Ольги тоже могла слышать переговоры.

Налил себе кофе в соску, вышел и сел на камни.

— Лео, слышно меня?

— Да, мы готовы, — мгновенно откликнулась она.

Я глотнул кофе и запустил землероек. Наполнив контейнер, землеройка оставляла его возле корабля и брала следующий. Когда все четыре контейнера были заполнены, я снова вызвал Лео.

— Принимайте, отправляю.

Ольга стояла рядом с кораблем. Судя по антенной решетке у нее в руках, она справилась с собой и снова была готова гоняться за распадами. Лицо скрывало затемнение стекла скафандра, поэтому определить ее настроение было сложно. Да я и не пытался, если честно. Сама напросилась и знала, на что идет.

Передернув плечами, я открыл вход в разрыв и потянулся сквозь него. Нашел выход, который держала Лео. Скомандовал в динамик

— Разойдитесь.

И уронил в разрыв первый контейнер.

— Приняли, — отозвался Ву.

Один за другим, я отослал три оставшихся.

— Последний зашел не мягко, придерживай их, пока я не перехвачу, — попросила Лео.

— Лех, давай еще штучек десять, соберешь?

— Делаю.

Я выгнал из шлюза еще трех землероек и сел наблюдать, как они наполняют контейнеры.

Следующую партию мы перегнали аккуратнее. Теперь я дожидался прикосновения Лео и только почувствовав его отпускал груз. Она касалась меня, я ее. Мы словно играли друг с другом, передавая ящики. Увлекшись, я потерял счет времени и количеству партий, когда Ву нас прервал.

— На сегодня хватит, тут мы закончили, — сообщил он. — Возвращаешься?

— Да, скоро. Только наполню оставшиеся контейнеры, чтобы не лететь порожняком.

Я переставил землеройкам точку разгрузки на грузовой отсек и снова послал их копаться в грунте. А сам пошел посмотреть на остатки контейнеров, чтобы прикинуть сколько времени мы еще проведем на астероиде. Инженеры Ольги шарахнулись от меня в стороны, но я едва обратил на это внимание. Попросил не заходить в шлюз, пока идет погрузка и их тут же как ветром сдуло.

Обратно снова летели, почти не разговаривая, что меня в общем-то устраивало.

Едва мы зашли в док, Ольга пулей вылетела с корабля, чуть не сбив с ног Ву, шедшего нам навстречу.

— Что с ней? — он проводил Ольгу взглядом. — Ты? Это же ты, да?

Я развел руками.

— Ну зачем ты? — Лео подошла откуда-то сзади и осуждающе хлопнула меня по плечу. — Можно же было как-то аккуратно. Ты сначала сам ее доводишь, а потом удивляешься отношению к себе.

— Она хотела посмотреть на распад? Ну, и чем все недовольны?

Я разражено отмахнулся от друзей и, вызвав роботов дока, занялся разгрузкой.

Оказалось, пока я был в Поясе, к Марсу прибыл Райли. Иначе, как именно «прибыл» это было не назвать. Он зафрахтовал пассажирский корабль на полсотни мест, один из лучших в английском космофлоте, и привез на хаб половину института. Привел корабль Мартинес чем, кажется, очень гордился. Ситуация вызвала у меня удивление, но значения я ей не придал, как оказалось — зря.

В этот раз я решил переночевать в гостинице. Ву хотел обсудить свои расчеты, а мне нужно было повозиться с эмиттером фононов — запустить его так и не получилось. В ближайшие несколько дней новых полетов не планировалось, так что оставаться на корабле смысла не было.

В номере был шикарный массажный душ. Я включил максимальный напор, и долго разминал себе мышцы резкими струями воды. После слабенького и тесного корабельного душа это было особенно приятно. Выходить не хотелось.

Простояв под струями воды почти до синяков, я наконец выполз наружу. Натянул одежду и полез в бар, посмотреть содержимое. В этот момент в дверь и позвонили. Думая, что это Лео, я радостно распахнул дверь. Но там стоял Райли, хмурый и раздраженный.

— Слушай, Лех, — не дожидаясь приглашения, он решительно прошел в комнату, чуть не оттолкнув меня с пути, и плюхнулся на диван. — Может тебя на курсы какие по психологии отправить?

Вся набранная в душе благостность с меня мгновенно слетела. Я не то, чтобы взвился, но голос повысил:

— А может это вы разберетесь с тем, чего хотите от меня⁈ Сначала выносили мне мозг, чтобы я вызвал распад. Когда я наконец согласился, опять все не так. Определитесь, что вам в конце концов нужно!

— Ну ты же понимаешь, что у Ольги нет реального опыта наблюдения за распадами? Видеозаписи не в счет, а обе попытки изучать это состояние в институте закончились трупами. И да, она хотела это видеть. Видеть, Алексей, а не на себе прочувствовать! Тем более в космосе, в замкнутом пространстве.

Я на минуту даже дар речи потерял.

— Так она сама настояла, что полетит со мной! В космос, Райли! С кучей оборудования. Людьми! Это все для чего было? Чтобы я ничего не делал все время, что она будет со мной? Она знала, что у меня распады, она хотела их изучать. Я пошел вам навстречу и показал распад. Да, может чуть больше, чем следовало, но ее же аж трясло, как она хотела понять, что это такое. Я показал. Наглядно. Что не так?

— Это очень страшно? — внезапно Райли подался вперед и посмотрел на меня с любопытством.

— Да иди ты, — я включил кофеварку и сварливо следил за тем, как она цедит кофе в чашку. — Потом скажешь, что я и к тебе бесчеловечно отнесся. Лео видела — жива, здорова.

— Насколько я понял, — Райли осторожно подбирал слова, — Твой вариант распада отличается от тех, которые мы видели у людей перед смертью.

— И? — я сунул ему в руки чашку кофе и запустил цикл на вторую.

— А покажи нам всем? Без датчиков и шапочек. Просто, покажи?

— Зачем? Чтобы у вас было больше поводов орать на меня?

— Мы не будем орать. Наверное, — Райли примирительно улыбнулся.

Я помолчал. Дождался своего кофе, сделал маленький глоток, который обжог мне язык.

— Ну? — Райли нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику дивана.

— Удобнее конечно это делать в космосе на корабле, — медленно сказал я. — Но можно и в любом другом месте. Мне важно, чтобы ты понял — я контролирую этот процесс. Что бы вы не увидели, что бы вам не показалось — мне не нужна помощь. Нельзя вмешиваться.

— Давай завтра тут в нашей секции? — Эванс не стал спорить.

— Ладно. Но душевно неуравновешенных уберите с этого представления.

Райли кивнул, но никуда не ушел. Некоторое время мы просто сидели в тишине и пили кофе.

Наконец, он встал.

— Завтра ждем тебя в лаборатории.

Я кивнул, и лениво наблюдал, как Райли идет к выходу. Потом прикрыл глаза.

Интересно, что он, действительно, думает про распады? Снимает ли свой стабилизатор хоть иногда? Если задуматься, я удивительно мало знал про Райли.

Лео пришла, когда было уже за полночь. Я успел задремать, но на звонок проснулся. Открыл дверь и тут же оказался в ее объятьях.

— Спишь? — слегка отстранившись, она потрепала меня по голове. — Ну иди, спи. Устал, наверное.

Лео подтолкнула меня в сторону кровати, порывшись в баре достала бутылку воды. Проваливаясь в сон, я слушал ее возню. Пришла в голову мысль, что это добавляет типовому боксу гостиницы немного домашнего уюта. Наконец, Лео скользнула под одеяло, но тормошить меня не стала. Я сгреб ее в охапку и окончательно отрубился.

Бьенор звал меня во сне. Он волновался, тянулся ко мне через разрывы. «Скоро увидимся», — пообещал я ему и прогнал, наконец, от себя все сны.

Зрителей Райли расположил в ближнем ко входу конце зала. За происходящим они наблюдали по настенным экранам. Наконец-то нашлось применение мобильным перегородкам: ими отгородили часть помещения, видимо, чтобы убедить меня, что в распад никто не будет вмешиваться.

— Вот здесь стоит видеорегистратор, тут гравиметр и детектор колебаний g-поля. Только записывающее оборудование, больше ничего нет, — Райли показал на приборы, которые находилось в «моей» части склада.

Пожал мне руку и тоже ушел за перегородку.

Я вспомнил, как так и не смог вызывать распад, когда испытывали стабилизатор… Грустно улыбнулся. Запрокинул голову, раскинул руки и позвал вселенную. Она откликнулась почти мгновенно, обдала меня жаром, окатила холодом. Я потянулся к зрителям. Увидел открытые рты и застывшие слезы на их лицах. Коснулся этой влаги. Продолжал растворяться. Я был всем сразу. Самой вселенной. Но в этот раз я ощутил границы своего распада. Я понял, что, перейдя их, уже не соберусь назад. И я остановился. Замер. Каждая моя клетка знала свою точку притяжения. Вселенная вздохнула мной, и я нашел себя. Стал собираться вновь. Вздохнул своими легкими. Обрел зрение, слух. Ощутил пальцы на руках, смог сжать их в кулаки. Открыл глаза и смотрел какое-то время вселенной из них. Потом моргнул, и следующий взгляд на мир был уже мой собственный. Я фонил. И собирался, аккуратно снижая амплитуду колебаний. Затем, наконец, медленно сошелся весь в себя.

Я понимал, что к зрителям, собранным Райли, мне сейчас не надо. Поэтому вышел из дверей в своей части зала, и отправился в гостиничный бар.

— Все-таки ты уже не человек, — Лео неслышно подошла сзади и села рядом со мной за стойку. Время было раннее, бар был абсолютно пуст. — Научи меня этому.

— Нет, — я слабо покачал головой.

— Тогда давай слетаем на главную марсианскую станцию. Уважаемое научное сообщество пребывает в обмороке. Думаю, в ближайшее время никто не будет готов с тобой общаться. Поехали в концерт!

— В концерт, — я хохотнул.

Она серьезно кивнула, глядя мне в глаза.

Я коснулся ее. Не рукой. Собой. Лео смотрела мне в глаза.

— Я не боюсь тебя, космический монстр, — шепнула она.

Встала и протянула мне руку.

Глава 7

Райли не выходил на связь несколько дней. Я тоже не нарывался, давая ему, да и остальным присутствовавшим на демонстрации, возможность переварить все произошедшее.

На третий день Ву позвал меня в лабораторию, дорабатывать эмиттер. И я погрузился в код. Было так приятно заняться привычным нормальным делом.

Еще через пару дней у нас начало что-то получаться. Возясь с распознаванием структуры разрывов, я обнаружил, что они не просто схлопываются, а делают в процессе серию затухающих микроколебаний. Если просто направить в разрыв поток фонононов, то какой бы интенсивности ни был поток, разрыв все равно схлопнется. Хотя и медленнее, чем сам по себе. А вот если смодулировать интенсивность потока колебаниями той же частоты, что у разрыва, то разрыв стабилизируется. Причем можно обойтись небольшой мощностью эмиттера, даже для крупных разрывов.

В тот вечер мы настолько увлеклись происходящим, что на время уже никто не смотрел. В четыре утра Лео, сонная и лохматая, пришла разыскивать меня, да так и осталась с нами, в лаборатории.

В восемь утра мы уже пили кофе, рассевшись на полу, просто, чтобы вытянуть ноги.

— Нужно собирать мобильный прототип испытывать в реальных условиях, — Ву кивнул головой на разрыв, который удерживался эмиттером.

Очки мы не снимали. На планшете стоял таймер. Эмиттер держал созданный мной разрыв уже больше часа.

Лео огляделась по сторонам, взяла отвертку и направила ее в дыру. Границы разрыва дрогнули, когда отвертка проходила через них. Судя по данным на компьютере, эмиттер многократно повысил мощность, но все равно не справился и через сорок одну секунду после прохождения отвертки разрыв схлопнулся.

— Не работает, — Лео отхлебнула кофе.

Мы с Ву переглянулись, размышляя, не побить ли ее.

— Все равно, это пока самое удачное, что мы сделали. Надо только подтюнить синхронизацию частоты.

— Райли долго еще молчать будет? — я встал с пола, поставил чашку на стол и пошел собирать разбросанные по лаборатории инструменты.

— Он велел закончить расчеты для проекта и возвращаться в институт, — Ву лениво следил за мной взглядом. — Они улетели вчера вечером.

Я остановился и изумленно уставился на Ву.

— Что, вот так молча, ничего не сказав?

— А что ты ждал-то? — Лео тоже встала с пола.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Но раз так, что же мы тогда дурака валяем. Ву, тебе нужны новые данные для расчетов? Надо идти к Поясу?

— Да, еще одной летки должно быть достаточно, — Ву поскреб затылок.

Я открыл коммуникатор, чтобы посмотреть свободные коридоры на вылет.

— Взял бронь на сегодня на шестнадцать часов, — сообщил я.

— Ты же сутки не спал, — Лео недовольно повела плечами.

— Да, сейчас быстро вздремну. Ольге надо сообщить о вылете.

Ву так и продолжал сидеть на полу.

— Она тоже улетела.

Я развел руками.

— Все? Со мной больше никто не разговаривает? В клетку еще посадить не надумали?

— Да ты себя видел? — хохотнул Ву. — Какая клетка такое удержит? Лети уже на астероид, чудовище. В институте тебя препарируем.

Шутка мне не понравилась. Больно на правду походила.

Лео подошла и обняла меня сзади.

— Пошли спать, времени совсем мало осталось.

— Идите, сам уберусь тут, — махнул рукой Ву, по-прежнему не вставая.

— Что опять не так? — зло спросил я у Лео, когда мы вышли из лаборатории.

— Не заводись, — она погладила меня по плечу. — Дай людям адаптироваться. Слишком… необычно то, что с тобой происходит. Это даже не через стену ходить.

— Ну так, если все такие трепетные лани, зачем просить что-то показывать?

— Да не заводись ты.

Я выпустил землеероек, после чего активировал экшен-камеру.

— Лео, слышишь меня? Картинка пошла?

— Да, вижу астероид.

Пока землеройки собирали первую партию руды, я успел обойти половину камня. Видеопоток записывался на встроенный носитель и одновременно транслировался Лео. Камеру я подключил к корабельному каналу g-связи, так что картинка шла в реальном времени. Позже сможем посмотреть и запись.

Передачей контейнеров занимались весь день. Ву хотел проверить как долго мы сможем держать рассчитанный им темп. Я не возражал. И мы кидали ящики один за другим. С экшен-камерой делать это было гораздо удобнее — Лео видела момент погружения контейнера в разрыв с моей стороны и действовала уже более осознанно, а не «на ощупь», как у нас получалось в предыдущий раз.

Поздно вечером Ву наконец дал отмашку на завершение экспериментальной части проекта. По маршрутному листу от астероида я должен был идти сразу к Лунной базе. Туда и пробросил курс, когда закончил все дела.

Лео с Ву законсервировали лабораторию, а сами на рейсовом корабле вернулись на Землю. Оборудование мы решили пока не вывозить. Вдруг придется что-то доснимать.

Я прибыл на три дня позже. Ву встречал меня на крыльце института.

— Какие новости? — Бросив сумку на крыльцо, я порылся в карманах в поисках сигарет.

— Тебе не понравится, — Ву знал, что я жду эту фразу.

И теперь улыбался, глядя, как я закуриваю.

— Ну? — затянувшись, я выпустил дым в сторону от крыльца.

— Райли назначил встречу в большой лаборатории. После обеда. Тебя там ждут.

Я пожал плечами.

— Неужели со мной снова разговаривают?

— Посмотрим.

Я докурил и пошел к себе. Хотелось передохнуть и привести себя в порядок после дороги.

Но только я прикрыл дверь номера, раздался звонок. Звонили из приемной майора Андервуда. Секретарь подчеркнуто вежливым тоном поинтересовалась удобно ли мне говорить и тут же переключила звонок на самого майора. Поприветствовав меня, тот быстро перешел к делу:

— Алексей, ты сильно устал?

— Нет, — неуверенно откликнулся я. Поспать, конечно, не помешало бы, но с ног я не валился.

— Через неделю сможешь выйти во внеочередную смену? У нас один из пилотов уходит, а заменить его прямо сейчас некем.

Я усмехнулся.

— Да, могу. Пусть из диспетчерской пришлют дату и время вылета.

— Спасибо!

Майор быстро попрощался.

Взглянув на часы, я понял, что с душем стоит поторопиться.

Когда, наконец, спустился в лабораторию там уже все собрались. Кроме Райли и Ольги я узнал нескольких ученых из других отделов института, а часть присутствовавших вообще были лишь смутно знакомы.

Ольга шарахнулась от меня и выбрала место как можно дальше. Поздоровавшись со всеми, я уставился на экран, где крутилось видео с моим распадом. Не представлял даже, что это именно так выглядит со стороны.

— Алексей, можешь прокомментировать происходящее? — Райли кивнул в сторону экрана.

— Не понял вопроса.

— Ты контролируешь распад? Опиши, как это происходит?

Я молчал, пытаясь оформить мысли в слова. Наконец, продолжая смотреть на видео, медленно ответил.

— Да, контролирую… Могу не допустить начала распада, например, если нужно пилотировать корабль. Могу оперативно завершить распад. Могу достаточно долго пребывать в этом состоянии. Хотя, недавно я понял, что у него есть границы. Если их пересечь, то собраться уже не получится. Но, я не пробовал, поэтому теория про границы не подтверждена.

Райли молчал.

— Что именно тебя все-таки интересует? Можете ли так вы? Можете. Но я не знаю, как вас этому научить, потому что не представляю, как это все работает. Ощущениям невозможно научить, а для меня распад — это ощущения.

— А давай попробуем? — Райли смотрел мне прямо в глаза.

— С ума сошел? Нет конечно! Стабилизатор не включить в процессе распада. Если ты себя не удержишь, нам достанутся твои кишки. Или даже их не останется!

Райли не отводил взгляд. Меня начала бить нервная дрожь.

— Да иди ты, — я развернулся к двери.

— Заперто, — глухо кинул мне в спину Ву.

— Смотри, — Лео махнула рукой.

Я повернулся к ней и похолодел. На ней не было стабилизатора.

— Не смей, — я дернулся в ее сторону.

Лео стояла, вытянув руку. У меня на глазах ее рука начала таять. Я видел, как она рассыпается. Лео улыбаясь смотрела на руку, слегка махнула ей и распад усилился. Частицы облаком парили вокруг нее, кровь, кости, мышцы превращались в пыль, ее подхватывал сквозняк и ручейком уводил в стороны. Но еще миг, Лео снова махнула рукой, и та начала собираться. Частицы слетались к ней, притягиваясь как магнитом. И вот Лео сжала кулак, тряхнула рукой и смотрела уже на целую, обычную конечность.

— Целиком, как ты не могу, могу частями, — Лео виновато улыбнулась, глядя, как я задыхаюсь от ужаса.

— А я не понимаю, когда нужно остановиться, не могу отпустить себя, — пожаловался Райли.

Ольга забилась совсем в дальний конец комнаты, я поймал себя на мысли, что мне хочется сделать так же. В висках стучала кровь. Никак мне не удавалось справится с охватившей меня паникой. Я не был готов никого из них сейчас потерять. Но и что делать с этим их безумием и отвагой тоже не понимал.

— Истеричка, — Лео снова протянула руку вперед.

И, глядя, как начинают истаивать ее пальцы, неожиданно для всех, я хлопнулся в обморок.

Да, это прекрасное ощущение покоя, тишины, темноты и отсутствия каких-либо проблем. Уютное ничто.

— Надо было ему сначала налить, — услышал я голос Ву. Потом понял, что меня неласково тормошат.

— Лех, кончай дурака валять, — Лео отвесила мне пощечину. Я оскорбленно открыл один глаз. — Давай. Вместе мы научимся контролировать это все и можно будет не бояться следующих витков непредвиденных смертей.

— Мы смотрели видео с тобой, но я так и не уловил, когда надо начинать собираться? — Райли снова запустил повтор на экране. — У тебя процесс идет как-то неравномерно.

Ву протянул мне стакан с виски.

Я сидел на полу, ощущая полную безысходность. Что за суицидальные наклонности у всех? Как я смогу помочь, если что-то пойдет не так?

— Оля, у тебя был регистратор? — Райли кивнул на часть зала с мониторами. — Поснимай метрики, может мы из них еще какие-то закономерности выжмем.

— Психи, — я залпом допил виски и встал.

— Давай, — Лео на миг открыла разрыв и коснулась меня.

Отступила, протянула руку.

Я преодолел охватывающий меня ужас, вырвался из его тисков. Ох как я пожалею-то. У нее начался распад. Я запустил свой, и потянулся охватившей меня вселенной к ней. Направил в сторону Лео шорохи, тепло и холод. Коснулся ее частиц, смешался с ней своими. Вздохнул. Не собой, вселенной. Открыл ей бесконечность пространства, потянул за собой. Я чувствовал ее, чувствовал, как она поддается мне, распускается, словно цветок. Вопреки своим страхам, я обнаружил, что могу контролировать не только свой распад, но ее тоже. Я приоткрыл ей пространство. Я наполнил ее смыслом, дал услышать звучание вселенной. И начал собирать. Помог ей вздохнуть, найти себя, потянуть себя к себе. Осыпался у ее ног, созерцая, как она вытачивается из ничего. И, в стороне, собрался сам.

— Твою мать, — вырвалось у Лео.

Почему-то я чувствовал себя не очень хорошо. Прислонился к стене.

— Твою мать, — в свою очередь отозвался Ву, бросившись ко мне через весь зал.

В глазах темнело, кровь стучала в висках.

Я опустил глаза вниз и увидел, что вся футболка в крови. Успел удивится, и сполз по стене, уже не чувствуя ног.

Все суетились вокруг меня, прибежала медицинская бригада.

— Смотрите, — как будто со стороны я услышал голос Ольги, — он начал собираться в неудачном месте и нарвался на металлический кронштейн, вот тут.

— Что с ним? — голос Райли звучал где-то совсем рядом.

— Да нормально все, — один из медиков закончил крепить капельницы и махнул рукой. — Порез глубокий через всю брюшину, но ничего важного не задето. Крови много потерял, это сейчас восполним. Завтра уже ходить сможет.

И я закрыл глаза.

— Пошли погуляем, — Лео отдернула занавески и пустила в комнату солнечное утро. Стабилизатор был на ней. — Я сделала, наконец, тебе видосик.

— Нет, мне пора возвращаться. У меня график, вахта вне очереди.

За прошедшие несколько дней рана подзатянулась. Двигаться еще было больно, но мне и не надо было особо двигаться. Единственное, чего я сейчас хотел, это оказаться в корабле и в абсолютном одиночестве рвануть к звездам.

— Ты помнишь, что пока швы, в распад нельзя?

Я скрипнул зубами.

— Ты уже неделю злишься, Лех, — Лео села в кресло, скрестив ноги.

— Вы без предупреждения втравили меня в опасные эксперименты. Имею право злиться. Это было… безответственно.

— А помнишь, как ты сам когда-то рассказывал, как сильно нам нужны эксперименты, а, Лёх? Ведь в нашу программу не брали хлюпиков. Тогда я была нужна тебе рядом, а сейчас нам рядом нужен ты. Чего ты боишься? Нам нужно лишь слегка помочь.

— Так может дело в том, что я не могу помочь? — остановившись посреди комнаты, я устрашающе скрестил руки на груди. — Может не хочу хоронить тебя, или Райли, или кого-то еще.

— Да, — Лео серьезно кивнула. — Я тоже не хотела смотреть, как ты пытаешься себя угробить. Но мы прошли этот путь вместе.

Я фыркнул.

— Ну или почти вместе, — согласилась она. — Но оттолкнул нас тогда ты сам. И сейчас отталкиваешь. Не делай этого! Это то, о чем я тебе говорила — ты выдавливаешь меня из своей жизни. Смотреть на тебя можно, пробовать самой — нет. Но. Меня. Это. Не устраивает!

Лео не мигая смотрела мне в глаза.

— Ты понимаешь? Нам нужны эти эксперименты. Мы должны управлять тем, что нам досталось, там — в космосе. Помоги нам. Тем более, что у тебя получается. Я чувствовала, как ты меня контролируешь во время распада, так что перестань лукавить.

Я скрипнул зубами. Перед глазами стояла наша резервация, сидящая на подоконнике заплаканная Лео и унылая осень за окном.

Я встряхнулся, пытаясь скинуть с себя осадок воспоминаний. Собрал вещи и вызвал такси.

По дороге посмотрел видео. Собрался я действительно крайне неудачно, очередной раз, что называется, выпендрился, сменил место и не учел расположение препятствий. Как только ткани начали сопрягаться, кронштейн в них не вписался. Повезло, что так легко отделался и повезло, что раньше мне не приходило в голову менять место. Случись такое на корабле, история оказалась бы фатальной. Я поморщился, но не удержался и еще раз запустил повтор.

На космодроме наземная бригада попыталась меня остановить и отправить на медкомиссию, но я отмахнулся. С моей «царапиной» вряд ли комиссия даст мне допуск к полету, а подводить майора не хотелось. Так что, можно разок и нарушить регламент. К тому же, мне сейчас очень важно было сделать что-то привычное, обыденное. Полет к Поясу и кофе под звездами отлично для этого подходили.

Я скинул маршрут в центр управления, и поднял корабль. Ни разу за все дни не притронулся к пульту, на стандартном автопилоте дошел до своего камня и сбросил землероек.

Выходить из корабля не хотелось. Хотелось сидеть и смотреть в мониторы.

Пока я был на вахте, Ву работал над компьютерной моделью нашего проекта мгновенной переброски грузов. Так что, вернувшись на Землю, я сразу поехал в институт, чтобы помочь Ву ее закончить. За проведенное в космосе время стресс от последнего эксперимента почти прошел, вид же лабораторий живо о нем напомнил. Однако, все вокруг вели себя примерно, усыпляя мою нервную бдительность. Лео старательно носила стабилизатор, мне совершенно не в чем ее было упрекнуть. Райли не задавал никаких вопросов о продолжении экспериментов с распадами. Ву загрузил меня расчетами. И я уже меньше психовал, только кошмары снились время от времени.

Лео наверстывала упущенное. Каждую мою свободную минуту она пыталась занять поездками, то в театр, то в бар, то просто прогулкой по старой части вечернего Лондона. У нее было целое расписание для наших совместных походов. И я продолжал терять бдительность. Да что там, терять. Я вообще забыл про бдительность, просто наслаждаясь той жизнью, что у меня сейчас была.

В один из дней, Лео растолкала меня рано утром и потащила на очередную прогулку. Я досыпал в машине. Поэтому, когда мы остановились и Лео вытолкала меня с сиденья, не сразу понял, что мы приехали на то самое поле, где уже однажды упражнялись с домкратом.

— Ты инфаркта моего хочешь? — не веря своим глазам я разглядывал утреннюю дымку, запутавшуюся в пролеске за полем и веселенькую, освещенную солнцем, молодую траву на самом поле.

— Я тоже хочу научиться контролировать этот процесс, Лёх. Если мы не будем тренироваться, этого не случится.

Она бросила стабилизатор на переднее сиденье машины и потащила меня за руку на середину поляны. Мы проверили все вокруг, убедились, что никаких пней, коряг, железок или иных препятствий нет. Я раскурил сигарету и глубоко затянулся, пытаясь справиться с нервами, которые очень оперативно ко мне вернулись.

— Ну валяй. Сама, раз такая бесстрашная, — я сел на траву недалеко от Лео и изобразил на лице зверский оскал.

— Истеричка, — фыркнула Лео.

И подалась навстречу солнцу. Робко, неуверенно. Я затушил сигарету и немного помог, наблюдая как она расходится в стороны. Приблизил ее к сущности пространства, помог раскрыться. Будто на ладонях поднес ее к солнцу и отпустил. Она оттолкнулась, впитывая ощущения. Я удержал ее, не давая разлететься окончательно, и она окружила меня, оставила звезды и потянулась вся ко мне, как будто это я был центром ее вселенной. Потоки воздуха играли нами, приводя в беспорядок все вокруг. Я потерял счет времени. Я дал потянуть себя к звездам и упасть на планеты, вдохнуть туманность, пересыпать звездную пыль в несуществующих ладонях.

Но что-то дрогнуло во мне. Я вздохнул, пока не сам. Потянул Лео к себе. Ощутил траву. И себя. И ее. Нас.

Утро давно растворилось в прошлом, на нас смотрело вечернее небо. Руки-ноги-головы были на месте и никаких лишних палок не насобирали.

— Это непередаваемо, Лёх! Как ты мог так долго скрывать от нас ЭТО?

Лео фонила. Я взял ее за руку, дожидаясь пока колебания утихнут.

Мы еще некоторое время повалялись на поле, глядя на перистые облачка на небе. Говорить не хотелось.

Когда подошли к машине, я кивнул на сиденье.

— Надень стабилизатор.

— Нет! — Лео взъерошилась. — Если понимаешь, что происходит, этим можно управлять.

— Надень пока, еще на какое-то время.

— Нет! — она быстро сунула его в сумку и сумку бросила на заднее сиденье.

— Это ребячество, Лео.

Но я сдался. Я так устал спорить.

— Давай завтра привезем сюда Райли? Он пока тоже боится открываться один. Но с тобой рядом спокойно.

— Я не всегда есть рядом, — буркнул я.

— Всегда, — она повернулась ко мне. — Ты всегда рядом. Где бы ты ни был, ты рядом. Я теперь точно это знаю.

Я фыркнул, но комментировать не стал.

Поле мы стали посещать с завидной регулярностью. Привезли и Райли, и других участников экспедиции. Я даже уже смирился с этой неизбежностью, хотя и считал, что без подобных упражнений вполне можно было бы обойтись.

Через две недели Ву полностью закончил все расчёты по нашему коммерческому проекту. Мы съездили в Лондон, презентовали результаты заказчику. Что он будет с ним делать, я так и не понял. Свободных людей с нашими способностями не было, эмиттер мы почти доделали, но даже с ним требовался оператор. Может когда-нибудь в будущем и удастся создать автоматизированный способ передачи материалов через разрывы, но пока этот проект был больше теоретическим.

После презентации Райли предложил зайти в паб.

За пивом он долго молчал, пока мы перекидывались шуточками про руду. Потом постучал пальцами по столу, привлекая к себе внимание.

— Я на прошлой неделе говорил с координационным советом. Мы стабилизировали распады, и даже чуточку научились ими управлять не только с помощью инженерных решений. Но, что бы мы ни делали тут, в лабораториях на Земле, ответы на наши вопросы все равно нужно искать у Проксимы. Так что, Алексей, — Райли пристально смотрел мне в глаза. — Твоя взяла. Готовим новую экспедицию.

Я пытался скрыть торжествующую улыбку, но она все равно растеклась по моему лицу.

— Полетишь с нами? — ехидно поинтересовался Райли. — Или останешься в английском гражданском космофлоте, а нам придется делать первым пилотом Мартинеса?

Я поискал глазами, что бы такое швырнуть в Эванса. Под руку ничего не попалось, и я просто ткнул его в плечо.

— Не избавитесь вы от меня, Райли. Даже не надейся.

И, продолжая улыбаться, отхлебнул пива.