Сквозное. Навылет

Глава 10

— Я смотрю, вы с ней прям неразлучны, — хмыкнул Шуст, подгребая Талу назад под себя. Но совершенно незлобно, с весельем даже.

Зря выбиралась три минуты назад, чтобы Свете ответить.

— Мы очень давно друг друга знаем, — не спорила Тала. — Да и после смерти матери… у меня, кроме Светы, считай, никого близкого и не осталось, — пожала она плечами, попытавшись все же как-то отвоевать право дышать.

— А отец? — Шуст понял, видно, что аж слишком налег, сдвинулся, дав ей немного простора, перевернулся, подтянув Талу себе на грудь теперь.

Дышать стало проще, да и шею так изгибать не нужно, что ее устраивало. Все время опасалась, что он заметит…

— Отец… Я его больше года не видела. Не знаю, где он, — уже не ранило даже, больше облегчение, что ее никуда не втягивает хотя бы. — Он в азартные игры ввязался, еще когда мать жива была, потом только хуже становилось. Дошло до того, что проиграл квартиру. Спасибо, я уже совершеннолетняя была, просто ушла, а то… Не знаю, думать о таком страшно, но иногда новостей как наслушаешься… — передернула плечами, все равно пробежало дрожью по спине от тяжелых воспоминаний и мыслей. — Будто совершенно незнакомый человек, чужой стал. Поломало нас всех, наверное. А Света меня всегда поддерживала, хоть и у нее жизнь особо сказкой не была, — попыталась как-то тон и настроение улыбкой выровнять.

Навряд чтоб, он хотел утро с таких трагедий начинать.

Чуть поморщилась из-за головной боли, которая не унималась, еще и мутить начало. Ну все, приехали, начинающая пьяница.

— Что? — тут же как уловил Денис. Сел, обхватив ее лицо своими огромными горячими ладонями.

Не человек, а автономная печка, ей-богу. Хотя ей грех жаловаться с постоянным ознобом в последнее время — приятно. И головная боль унялась немного.

— Давай, вопрос с глинтвейном мы закроем? Это точно не мой вид лекарства, — улыбнулась чуть принужденно. — Кажется, у меня похмелье, — призналась, хоть и не была уверена, что не покажется ему чересчур неискушенной из-за этого.

Однако Денис улыбнулся как-то очень по-доброму, вот не ожидала такого выражения на его лице, нестандартное, непонятное немного даже. И глаза на нее так смотрели… У Талы почему-то горло сжалось, перекрыло каким-то комком…

Хотя у нее и наедине теперь такое нередко случалось, может, Шустов, вообще, ни при чем.

— Потому что ужинать нужно было нормально, а не только глинтвейн пить, — весело заметил этот наглец, погладив ее брови своими большими пальцами.

— А кто мне позволил бы? Ты едва не сам в меня то вино заливал, — фыркнула Тала, всматриваясь в него и ощущая очень непривычное, незнакомое давление в груди.

Жаркое, объемное… распирающее. И рассмеяться хотелось, и слезы на глаза почему-то наворачивались… Хотелось у него в выемке между шеей и плечом спрятаться. Но Шуст крепко держал.

Новые симптомы? Пора врачу писать, спрашивать?

— Ладно, замечание принято. Буду сейчас кормить, раз вчера плохо позаботился, несмотря на обещание, чудо ты мое страждущее, — ухмыльнулся Шустов, продолжая смотреть на нее в упор и обводить черты лица пальцами.

Как-то очень странно это ощущалось. Вот непонятно, будто взгляд оторвать не мог или не хотел, словно им наваждение некое овладело. Чуть не по себе…

— Не уверена, что есть сейчас хочу, — Тала поморщилась, отвлекаясь, ощутила новую волну тошноты…

Правда, вставать все равно было пора, таблетки те же пить хотя бы.

— Поверь человеку, который явно больше тебя в этом понимает. Не заметишь, как с тарелки все сметешь и попросишь добавки, — опять чему-то широко усмехнулся Шустов, очень открыто и искренне, а вовсе не криво, как в клубе улыбался вечно, и, ловко встав, потащил ее с собой из кровати…

Вновь не предоставив выбора, по факту.

Тале оставалось только держать полотенце у груди, в которое кое-как куталась. А вот он не смущался своей наготы абсолютно. Впрочем… наверное, имел право. Да и она зря стесняется, что он там не видел? Особенно после вчера. Ну и что, что не при свете дня, но ведь все рассмотрел и не раз уже.

Однако вот, что ее куда больше внешности и самоуверенности зацепило и пробило сейчас в этом мужчине: Шуст совершенно не проецировал негатива от того, что утреннего секса не случилось. Будто бы накормить ее виделось ему важнее, чем свое желание утолить…

Как-то иначе Тала себе подобные отношения представляла. Но и особо размышлять над этими несостыковками ей никто времени не оставил.

— От чего мать твоя умерла? — Денис задал этот вопрос, уже когда они кофе пили.

Она куталась в кофту от костюма, что он вчера ей подарил, Денис давно натянул домашние брюки, еще и камин включил, который у него и тут имелся в огромной открытой комнате, совмещающей и кухню, и столовую, и гостиную.

Видимо, прекрасно видел, что Талу колотит. Хотя нельзя сказать, что до сих пор холодно было.

— Онкология, — уткнулась взглядом в отодвинутую пустую тарелку, с которой действительно все съела подчистую.

Шустов оказался прав, стоило увидеть еду — и Тала взялась за вилку с такой охотой, как давно не случалось. Аппетит проснулся зверский, а выбор продуктов, видимо, доставленных в его холодильник все теми же помощниками еще с вечера, даже слишком радовал вкусом.

Но сейчас резко вернулась тошнота. Тала отставила чашку и поднялась, подойдя к окну. У него и тут виды на город захватывали дух, и вино для этого пить не нужно.

— Прости, чудо мое. Соболезную, — Денис через несколько вдохов рядом оказался, обняв со спины.

К себе как притянул, обнимая вроде, но и словно распределяя каждую ее выпуклость-впадинку по своему телу. Необычно так… Не то чтобы она обниматься привыкла, тем более с мужчинами, но уж как-то он вообще по-особому это делал. Вовсе не так, как люди вокруг. Жадно, сильно, без пространства для маневра.

Ни минуты продыху, Денис будто в каждом движении и желании Талы хотел участие принимать. И дело не ограничивалось сексом и постелью! Очень вовлеченно. И это Талу дезориентировало капитально! Сбивало с толку так, что совсем уже не понимала, что и как она делать должна.

И очень хотелось обсудить со Светой… хотя подруга же сразу ее от Шуста отговаривала. Но все равно поможет советом, тут Тала не сомневалась.

— Спасибо… Хоть и переболело уже, а вспоминать нелегко до сих пор, — сама не поняла зачем, при всем этом напряжении и словно бы довлении Дениса над нею, взяла и уткнулась щекой ему в грудь, слушая, как мощно и размеренно бьется его сердце.

Казалось, этот мужчина любую проблему решить в состоянии… свою. И некое незнакомое вдруг устремление, как укол между лопатками, возникло, подталкивающее спросить совета, рассказать, а вдруг?..

Но… ладно, Тала всегда отличалась реальной оценкой жизни. А все, что она знала о мужчинах и той самой жизни, много раз вдалбливало в ее разум одну простую истину: мужчинам такие проблемы у женщин не то что не интересны, они отталкивают и отгораживают. Отвращение вызывают и охлаждение всяких страстей и эмоций, даже когда за плечами годы, прожитые вместе.

А с Денисом они всего-то два дня знакомы, третий пошел.

Да и Света не о том же самом говорила вчера разве, перед тем как ее в магазины вести? Этим мужчинам от выбранной девицы нужны легкость и праздник, и много секса, не отягощенного сложностями.

Прикусила язык, попыталась собрать себя в кулак.

— Мне домой уже пора, наверное. Задерживаю тебя только, — дёрнулась в сторону, собираясь высвободиться из горячих рук, которые искушали тем, что в настоящей жизни недоступно и не бывает.

Да и не его руки это предлагали, Тала сама себе выдумала от страха и отчаяния. Знала же уже, что имеет смысл только на себя рассчитывать, ну и на ту же Свету, которая тоже никогда не предавала. Но эти мужские объятия…

— У меня утро свободно, — руки Дениса сжались крепче. Не больно, нет, но ей никак не отойти. — А ты уже дома, моя золотая девочка. Пришла вчера сама. Все, никуда уже не нужно идти. Можешь поехать, вещи собрать, что тебе нужны, или новые купишь, не вопрос, — проговорил Шустов спокойно и ровно, будто о чем-то обыденном.

Тала замерла, вообще не поняв, о чем он. А потом медленно отклонила голову, заглянув в его лицо.

Почему-то стало опять страшно. А Денис между тем потянулся куда-то к столешнице, где стояла декоративная тарелка для мелочей всяких и, не отпуская Талу, чуть не в руки ей сунул что-то.

— Ключи, твоя карта, именная будет готова за пару дней. Водителя дам, после обеда поедешь, если захочешь, заберешь, что там нужно. Ну и просто, если хочешь куда. У меня будет сегодня пара встреч в офисе, потом ты со мной поужинаешь, — как… ну, проинформировал, что ли. Создал ей план-распорядок на весь день.

Голос спокойный, ровный, словно и обсуждать нечего, так и должно… Но при этом смотрел на нее, нервно развернувшуюся таки в его объятиях, чтоб хоть взгляд этого мужчины видеть, пристально и внимательно.

И снова с тем стальным, пугающим отблеском в глазах, который Тала вчера вечером там впервые увидела.

Опять иррациональный какой-то страх прошел по позвоночнику, хоть Денис ничего угрожающего не сказал. Но в том самом взгляде с какой-то обречённой очевидностью явно увидела, что он не шутит и не уступит. И ее никуда не отпустит. Больше того, вцепится так, как дикий зверь в свою добычу, не поддаваясь никаким уговорам и разумным доводам.

Это было очень странно! И пугало по-настоящему.

Степень же ее шока сейчас было сложно выразить словами.

Тала не размышляла о том, что Шустов вдруг вздумает ее у себя поселить, с чего бы, ради бога?! Она в принципе не думала, что такое развитие событий вероятно, это же… слишком серьезно как-то, нет разве? Обязывающе, что ли. Да и зачем? Разве формат встреч не тот, который и предпочитают в таких отношениях?

Разве подобные мужчины не более всего личную свободу и легкость во всем ценят? Для чего она ему под самым боком, когда у Шуста явно куча дел имеется, о которых никому знать не нужно?! А тут Тала…

Единственное, что сейчас вспарывало ему изнутри и вены, и мозг, да и грудную клетку, судя по ощущениям, — это дикий яростный рев того самого внутреннего зверя! Буквально лупило по барабанным перепонкам, только изнутри, из черепа жадным рыком: «Мое! Назад дороги нет!..»

И ее реально не было… для него определенно, а значит, и для Талы тоже, по ходу. А Шуст же наяву в глазах ее видел удивление, испуг и решительную готовность возражать.

Ну-ну, чудо, давай, удиви, готов доводы твои послушать. Он-то знает, что уже без всяких вариантов.

— Денис… я не понимаю, — она еще и попыталась отступить.

Ладно, дипломатия, чтоб ее!

Не то чтобы Шуст жаждал ей дать эту свободу передвижения, но и опыта всяких переговоров за спиной — море. Понимал, что сейчас действительно лучше сделать вид, будто вообще не давит (ага, абсолютно), вроде как свободу воли ей оставляя. Точно, как после глинтвейна вчера, «по согласию» домой привести. И она пришла же, спокойно и доверяя.

А дальше — все, тут уже, как с Персефоной, назад никто не выпустит. Только он не Аид, на трех гранатовых зернышках не остановится, и никто Шусту не указ. Ему эта девочка золотая рядом постоянно нужна, двадцать четыре на семь круглый год под боком!

— Что именно непонятно, Тала? — улыбнулся, казалось, как губами колючую проволоку натягивая, наблюдая, как она отходит от него к столу, словно пытаясь между ними преграду возвести. Ни черта же не выйдет, девочка, зря стараешься. — Все готов объяснить, — заставил себя разжать пальцы, которые мигом скрючились, словно за ней потянувшись.

Да, б**! В Шусте все буквально дернулось к Тале все с тем же дребезжащим рыком по черепу и ребрам отдавая. Но он удержал себя на месте чертовой силой воли. И эту улыбку к своему лицу прилепил… когтями изнутри пришпилил на губы, закрепил о те самые проволочные шипы.

Спугнуть не хотел… Убедить собирался, донести, добиться согласия, несмотря на то, что все равно иного варианта не предполагалось уже для Талы. И все-таки, буквально жаждал, чтобы она сама на все, что он только не решит, согласилась.

— Мы третий день знакомы… Я, конечно, очень в этом всем неопытная, — начала было Тала.

А он кивнул, типа показывая, что внимательно ее слушает и предлагает продолжать, не стесняться.

Хотя самого Шуста изнутри прям подкидывать стало, когда за опыт речь зашла. Только и виду не подал… И слава богу, чудо, и не будет у тебя больше опыта никакого, уж поверь! Все только с ним, только в его загребущих руках, через его глаза, губы узнавать теперь будет.

Разумеется, ничего из этого Дэн не сказал вслух.

Может, его и накрыло выше ватерлинии, но точно не смело еще волной мозги и умение находить доводы и удобоваримые причины, чтобы переговоры в свою выгоду вывернуть.

— Но мне кажется, что это слишком рано для любых… кгхм… отношений, чтобы начинать жить вместе… — как-то не очень так, чтоб уверенно, закончила она, откашливаясь и потирая свои плечи. И глаза такие… полные теней.

Но… какого черта Тала мерзла настолько, вот что заинтересовало вдруг?!

Прищурился, наклонив голову к плечу, всмотрелся. Шусту реально жарко было: батареи на полную открыты, и камин включен… А ее трясет, точно, как вчера, когда к нему пришла только. Да и эти покашливания, будто комком перекрывает горло… Нервы? Или он ее слабо укутал, пока вчера вел сюда, разогретую вином и сексом? Протянуло по новой?

— И зачем мне водитель, Денис? — она как-то неловко улыбнулась. — Тут бы самой обновить навыки вождения, права без дела валяются сколько лет, да машины нет, — развело руками это чудо его блаженное, еще и весело хихикнуло.

Причем, очевидно и слепому, что вовсе без намека там или двойного смысла. Ну все, он ее доводы типа услышал.

— У тебя теперь я есть, Тала, — не сказал, отрезал.

Твердо, окончательно и однозначно. Чтоб сразу пресечь любое недопонимание, сомнения и разнотолки. Прояснил позицию веско.

— А значит, и все остальное тоже: адекватное и достойное жилье, комфортное, а не жуткая съемная квартира на втором этаже, где через щели в старых окнах домушник залезть может, не то что сквозняки продуть, может, ты потому и простываешь часто; да и две двери ничего не гарантируют… плохая защита, — хмыкнул чуть скептично, мимоходом дав понять, что его парни на месте внимательно осмотрелись вчера.

Да и за то время, пока Тала с ним уже тут спала, шестеренки закрутились по его указу, начался сбор информации.

Стоило признать, что он не восьмирукий Шива, и хоть часть задач должен делегировать. Безусловно, будут моменты, которые Шуст узнает сам о своем чуде, но такие вот нюансы значились первостепенными и откладывать те — просто глупо.

— И машины есть уже, золотко, и возможность покупать, что в голову придет только. Хочешь побаловать и за руль сама сесть? Никто не против, подстрахуют и напомнят все, но и домой в целости и сохранности доставят, если вдруг решила со Светой той же бокал игристого выпить за покупки, или глинтвейн со мной за обедом, — усмехнулся так… весомо, внятно, с намеком.

А она стоит и круглыми глазами на него смотрит, будто, вообще, ни слова не понимает. И ресницами хлопает, словно это крылья у бабочки.

— Домой… Это сюда, в смысле? — как-то совсем нахмурившись, уточнила Тала, прикусив губу. И все еще из-за прикрытия стола не вышла. — Я редко пью, напоминаю… И мы не о машинах же, в принципе!

Так, Шуст по ее виду понял, что человек в полном раздрае и надо заходить с козырей.

— Разве не ты хотела расширить горизонты и попробовать что-то новое в жизни, девочка моя? — хмыкнул Денис, ненавязчиво так приблизившись на пару шагов. Остановился, чтоб не напирать махом, но, стоит руку протянуть — и все, она вновь в его личном пространстве.

— Гарантирую, в таких условиях это куда комфортней делать, — обвел жестом комнату, махнув туда, где потрескивал камин, имитируя дрова. Намекал на обстановку, и не дал ей помешать ему новыми возражениями. — Да и зарядки от нового телефона у тебя нет, а здесь — пожалуйста, — ухмыльнулся с иронией, сделав акцент на том, что выяснилось сегодня утром.

Хорошо, его промах, не додумался, что новая модель идет без этого аксессуара, в расчете на то, что у покупателя от прошлых моделей останется. У Талы не было, ясное дело. Ничего, решили проблему.

— Почему… такое ощущение, что ты меня не отпустишь, какие бы доводы я в ответ ни привела? — тихо вдруг спросила Тала, посмотрев на него с напряжением.

Очевидно, поглотив интуицией как раз все то, что внутри мужчины рокотало, игнорируя слова и внешнюю «приличность» маски Шуста. А ему это вдруг понравилось. То, что так хорошо улавливала его внутреннее, даже если это вызывало настороженность и опасение, которые видел в глазах Талы.

Меньше сложностей. Хорошо, когда есть четкое понимание и настроенность, не нужно долго объяснять и рассусоливать.

Она на его волне? Еще лучше!

Позволив на своем лице расползтись совсем иной усмешке, наглядно демонстрирующей, что Шуст уверен и в том, кто он, и в своем праве решать за других, тем более за нее, Денис махом убрал всякое расстояние между ними. Да и возможности вновь отступить не оставил. Окончательно, тяжело, в своем праве, по-хозяйски опустил свои, и сейчас жадные до нее, ладони на тонкие плечи, все еще ощущая дрожь.

— Потому, что ты у меня не только ошеломительно красивая, но и очень умненькая, моя золотая девочка. И тебе разжёвывать ничего не надо, сама все понимаешь, что меня вот абсолютно устраивает, — прошептал ей в самое ухо низко, с самоуверенным хриплым смешком, ловя ладонью мурашки, которые побежали по коже над острыми позвонками.

Блин, надо бы впихнуть в нее добавку по завтраку…

А Тала как задохнулась от его тембра, от того, что Шуст захватил губами мочку ее уха и чуть сжал, заставляя вспомнить, как ее тело на него откликается, подстраиваясь мигом, созвучно…

Ну ведь шикарно же! И-де-аль-но, можно сказать даже. И да, права его девочка, не отпустит. Никуда и никогда.

— И какой посыл тут ключевой, Денис? — у нее и голос сел так, что его кожу ощутимо царапал.

Пульс начал биться в раскрытую ладонь, которой обхватил сбоку тонкую шею. Обожал, когда настолько все в ней реагировало на малейшее его действие.

Чуть отклонился назад так, чтоб уже глаза в глаза и без всяких масок для приличия; чтоб увидела проблески того, повернутого на ней, его внутреннего зверя.

— Один. Основной и очень простой. Из трех букв, чудо любознательное. Ты — моя. И точка, — отозвался однозначно, уже напрямую до нее донося, удерживая ее взгляд своим. — И мне решать, где моя женщина будет жить. Думаю, очевидно, что это место — в непосредственной близости от меня, золотая девочка, — добавил так, чтоб возможности для двоемыслия не оставить.

Тала же…

Ну, она на него смотрела так, будто не просто внутреннее нарастающее безумие и ту одержимость, что со вчера над ним верх взяла, ощутила, а реально увидела адовы когти, клыки и рога, пробивающиеся через кожу Шуста наружу. Как на чудище какое-то заморское, короче.

Ну, или как на того, кого по голове чем-то крепко приложило, пока Тала отвернулась на секунду… а теперь не понимала, как это ему самому объяснить. То, что он прибахнутый, по ходу.

И это искренне-недоуменное выражение ее лица заставило Шуста вдруг в голос расхохотаться, не выпуская девушку из своих рук, однако.

— Все серьезно, чудо мое. Для тебя — определенно и четко, — несмотря на этот хохот, подвел черту, чтоб не решила, что он тут шутки шутит.

— А для тебя? — как огрызнулась, ввернула ему резко в ответ.

Не было похоже, что она готова легко признать испуг или колебания. И это ему тоже было весьма по вкусу — Тала умела держать и вызов, и нерв ситуации.

— А я и не заявлял, что ухожу куда-то, я привел тебя к себе домой, Тала, — так, будто это должно было ей все объяснить лучше всего другого, пожал плечами Денис, впечатав ее назад в свою грудь. — Кофе будешь допивать? — словно больше говорить не о чем, буднично поинтересовался тут же.

Но до того, как Тала успела что-то ответить, вдруг вспомнил.

— Черт! Кстати, о кофе! — пошел к подоконнику, где свой телефон оставил, ну и ее за собой потащил. — Ты в Стамбуле бывала, чудо мое? — начал листать расписание, поняв, что не ошибся, таки да…

— Нет… — Тала совсем за ним не успевала в мыслях, это было очевидно.

Ну и ничего, и не о чем ей размышлять. Уже все решено.

— Хорошо, обеспечу тебе новизну как раз, — ухмыльнулся Шуст, набирая одной рукой сообщение Павлу, чтоб поменял билеты и взял на нее дополнительно. — Полетишь со мной через четыре дня. У нас там с Алх… с Григорием, моим партнером и другом, по делам пару встреч запланировано, а потом я тебе город покажу. Думаю, в восторге будешь, — подмигнув… ну да, выходит, снова в известность поставил. — У тебя загранпаспорт с биометрией? — еще нюанс вспомнил.

— Нет… — казалось, сложно Талу больше ошарашить… но, по ходу, он сумел.

— Ладно, не проблема. Так как утро у меня свободно, сейчас поедем по экспресс-процедуре оформим… — кивнул, потащив ее теперь в спальню, на ходу еще одно указание отправив Пашке.

— Денис! У меня, вообще, загранпаспорта нет! — почему-то с возмущением заметила Тала, попытавшись его остановить.

Чудо его… наивное. Ну куда ей, с этими косточками выпирающими, против его массы? Да и зачем? Чего опасается? Почему не верит?

— Еще лучше, не нужно заезжать за старым, — хмыкнул, подхватив ее на руки, чтоб без промедлений.

Ладонь проехалась по ягодицам и промежности, как током его шибанув от этого в голову откатом. Жарко мигом обоим стало, зацепились глазами, и он прям видит, как ее щеки краснеют, губы приоткрываются, а его пальцы начинают по мигом выступившей внизу влаге скользить, как приклеенные, не желая сдвигаться.

И все. Вот просто все. Когнитивный диссонанс, мля! Как получить по голове обухом и мозги в реальную кашу. Их тряхануло обоих внезапно так, будто открытым током пробило!

Застыл, пожирая глазами ее лицо, заблестевший взгляд, потяжелевшие в мгновение веки!

Жаль, времени реально мало, надо с паспортом решить быстро. Хотел ее закрутить в этой суматохе, чтоб все мысли спутать, расчетливо и продумано, да… Собой голову всю забить, заменить мозги.

Но ведь сейчас и его накрыло так, что пах судорогой свело. В секунду же. Ну вот как, а? Вот в момент просто!

А Тала с дыхания сбилась, закусила нижнюю губу и как поерзала в его руках, словно потянулась за продолжением ласки, на пальцы его сама насаживаясь.

Огонь же! Жидкое пламя, и все его теперь! Безраздельно.

Воздух с каким-то странным рыком вырвался из горла.

Надо бы, кстати, белья ей купить. А то порвал вчера, но не додумался вместе с костюмом заказать… Хотя нет, на х*р, чтоб кто-то его женщине белье покупал, и рассматривал то, лапал грязными пальцами?! Нет уж, сами справятся… Хоть Шуст и не помнил, когда за чем-то подобным в магазин заглядывал.

И вообще, на фиг им белье?! Вот сейчас его целиком и полностью устраивало полное отсутствие данной детали!

Короче, а не в лес ли в данный момент и кружева эти, и бумаги?! Успеют еще все…

Вжал ее вот так же, сходу повернувшись к стене, набросился на приоткрывшийся рот, словно ополоумевший! Впрочем, он так себя и чувствовал с того момента, как в клубе Талу увидел, как эти влажные губы попробовал впервые! До чего же сладко… У самого голова только этой девчонкой и забита! И член моментально отозвался, уже в боевой готовности, колом стоит, штаны в паху палаткой натягивая.

Будто лихорадка какая-то, уже его долбит мышечной дрожью.

Рука, не желая покидать ее жаркие, влажные складки, надавила, дразня клитор. Одним пальцем внутрь забрался, начав уже тотально дразнить. Следом вторым… Тала сходу застонала ему в рот, укусив за губу, словно в ответ на такую наглость.

Что ж, два дня — и он ее стесняться отучил. Шикарно! Быстрая адаптация и здравомыслие. Вот и к мысли, что теперь с ним живет, привыкнет быстро.

Не прекращая толчков пальцами в ее влагалище, уже ярко отзывающемся на это движение мягкими судорогами, от которых у Шуста в глазах звезды вспыхивали, прижал второй рукой ее к своему телу и таки, превозмогая самое себя, в три шага добрался до спальни.

Рухнули на постель, он ее реально распластал под собой, стащив свои штаны до середины ног. И одним махом вогнал уже член в это шелковое отзывчивое тело, заменяя свои пальцы.

Бездна! Реальная, раскаленная бездна, в которой он готов был постоянно теряться! Она из него душу высасывала… И до чего же удачная идея с этими таблетками оказалась! Вроде ж мелочь, а возможность брать ее сразу, не морочась про презервативы, аж яркими красками веки изнутри подкрашивала.

Наклонил голову, ртом ловя сжавшийся коричневый сосок, и, с мощностью электроотбойника, кажется, принялся себя в нее вдалбливать, потому что и мозги, и сдержанность на фиг этой яростной жаждой снесло!

— Ну вот и отметили твой переезд, моя девочка золотая, — уткнувшись уже в ее мокрый висок, пытался вспомнить, каким горлом дышат люди обычно.

Тала, до этого искусавшая ему всю шею и плечи, кстати, и стонавшая так, что у Дениса мозг в аут вылетел окончательно, вдруг замерла. Вот как статуя просто. Затаилась.

— Денис… — хрипло.

Точно не собиралась соглашаться. Только он-то уже все решил.

— Спорить не о чем, чудо. Вопрос закрыт, решение принято, — в последний раз жадно лизнув бьющуюся жилку на ее шее, припечатал открывшийся рот властным поцелуем.

Глубоко вдохнул и поднялся, оттолкнувшись кулаками от матраса.

— Давай, сейчас быстро в душ и за паспортом твоим, уже должны были договориться, что подъедем, оформим, — пресекая все разговоры, понес ее в обозначенный душ, потому как хорошо видел, что стоять Тала пока не в состоянии, ноги дрожат.

Балдежь в том, что это от удовольствия сейчас, которое он ей доставил.

И таким золотистым теплом заливает в груди, на разрыв просто! А еще смешно немного, что не рассчитывала и не ждала, не пыталась на побольше развести… Собственно, вообще, ни о чем не просила и не намекала даже, как другие девчонки умеют. Костюмам и кроссовкам, кажется, больше, чем телефону, радовалась. И от этого хотелось с ног до головы всем засыпать, как чертов Мидас, ее озолотить… Кстати, украшений на этой тонкой шейке однозначно не хватает.

Ну и вопрос с квартирой он ловко на задний план отодвинул. А там… пару недель, и в дом ее перевезет. И капли сомнений не имел, что уломает и убедит.