Сквозное. Навылет

Глава 13

Стамбул был очень красив. Даже просто вид из окна завораживал. Или, возможно, такой эффект случился как раз потому, что номер в роскошном отеле Денис снял с потрясающим видом и окно было панорамным. Да и этаж высокий, город и пролив, как на ладони, перед ней раскинулись. Поразительно гармоничная смесь старинных мечетей и ультрасовременных небоскребов. Околдовало…

Тале даже выходить никуда не хотелось, стояла у этого окна в пол, сжимая в руках расписанную золотом крохотную чашку со свежим кофе по-турецки, и будто каждой клеточкой впитывала и этот вид, и невиданный ранее комфорт, всю ту роскошь, что ее окружала.

Наверное, кофе пить не стоило, Талу и так не перестало колотить после полёта. Вроде и успокоилась немного, отвлеклась: их встретили с самолета, трансфер в отель был организован великолепно, без проволочек и задержек, точно, как при посадке, может, и еще быстрей. В номере уже ждала тарелка с фруктами и шампанское… Хорошо, что Денис был настроен на нормальный обед, пить Тале больше точно не хотелось.

Она, в принципе, этой его тяги ее проблемы по здоровью решать алкоголем понять не могла. Что за панацея такая? Или, когда реально ничем не болел, кажется, что все от нервов и проще всего вот так расслабиться? Возможно.

Так что они спустились в ресторан, быстро поели… Хотя Тала, скорее, заставляла себя, аппетит пропал совершенно. Трясло внутри, нерв продолжал бить, мышцы словно ватные. Не отошла от страха, давило ее откатом.

А потом Денис, недовольный таким ее состоянием, все же уехал вместе с Григорием по тем самым «своим делам», взяв часть охраны. Несколько парней оставили с ней, те дежурили по очереди в холле у двери, как поняла Тала. Проверять интереса не было, да и выходить никуда не тянуло, хоть Денис вроде и разрешил.

Однако она себя так некомфортно сейчас ощущала, ничего толком не зная о правилах и традициях страны, что точно не рискнула бы покидать территорию отеля одна. Ей и тут хорошо! Вон какая красота перед глазами, и вкусный кофе… уже вторая чашка. Заказала в номер, ей Денис объяснил, как это сделать. И фрукты свежие, сладкие, куда больше будоражащие аппетит, чем обед, который Денис пытался ее уговорить проглотить в необъятной порции. Потом еще раз рассказал, как все сюда заказать, если голод проснется…

Вообще, она чувствовала себя немного неумехой. Даже стыдно за то, что настолько в этом всем неопытна. Но Шустову, похоже, огромное удовольствие доставляло Тале все объяснять и показывать, так что, наверное, это было то, что их сближало как-то совсем иначе, чем секс. И, если уж совсем откровенно, ей очень хотелось именно с ним по улочкам пройтись, рассмотреть то, что Денис показать посчитает нужным. Ну, для начала…

Она… проникалась им, сближалась с Денисом так, как Света предупреждала не делать, да. Однако, казалось, это же не любовь. Разве она такая?.. А быть близкой и по духу, по интересам и увлечениям с человеком, с которым физически настолько потрясающе… Что плохого? Потому ждала прогулки с ним.

И к проливу еще очень хотелось, почему-то держа Дениса за руку обязательно… Хотя он так ее везде и водил, точно как собачку на поводке, но в данный момент, не уверенная ни в своих ногах, ни в ресурсах, Тала поняла, что даже нуждается в его сильной и горячей ладони. Потому ли так чашку крепко держала?

Ничего, Денис обещал, что отведет ее к смотровой площадке у пролива. А слову Шуста можно всегда верить, это Тала уже знала, титановая гарантия. И она сможет вдохнуть морской воздух, услышать крики чаек… Она так давно на море не была!

Не то чтобы Тала считала необходимым сближаться, да и помнила, что Света говорила, предостерегая ее от всяких эмоциональных связей с такими мужчинами. Однако… Шустов и тут все по-своему выворачивал, выходит.

И не имея такого намерения, она не то чтоб к нему привязанность чувствовать стала, Тала рухнула в этого мужчину! Стремительно, непреодолимо. Он ее поглотил, как черная дыра все объекты в себя втягивает. И… Да что тут юлить, откровенно признать стоило — пока даже приблизительно не понимала, что ей с этим делать? Как и к чему, вообще, приткнуть эти нежданные ощущения и эмоции?!

Потому что там, в самолете, открыла для себя две простые истины: она на него рассчитывает и тянется к Денису каждой клеточкой, надеясь на поддержку, что противоречило всему ее опыту. Талу до трепетной боли в душе пробил лишь намек на то, оброненное им, «вместе», подразумевающее «долго и счастливо» с этим мужчиной.

Оба открытия, скорее, пугали, чем радовали, потому что ни одно не виделось реальным по огромному перечню адекватных причин. От того казалось проще сосредоточиться на мелочах: обалденно вкусном кофе, потрясающем виде, который что-то внутри нее будоражил своей непривычностью и новизной, на фишках номера в обслуживании, ранее Тале неизвестных. И не углубляться в анализ протянувшихся связей с Денисом, которые, чудилось, по самому своему определению, ничего хорошего не могли в итоге принести. Или он ее, или она его разочаруют…

«Я освободился, по плану у нас прогулка и ужин. Надень что-то кроме футболки, вернусь не сам», — Денис не использовал смайлы, возможно, принципиально, но она каким-то образом угадывала его настроение всегда по тому, как мужчина слова подбирал.

И сейчас он казался довольным и немного веселым.

По правде сказать, ей уже не очень хотелось гулять. Чересчур много мыслей за это время, сама себя нервами извела. Потому как-то уж слишком плохо себя чувствовала. Все никак не проходила дрожь внутри, не отступала та вязкая слабость, что будто все тело себе подчиняла.

Но так глупо упускать шанс увидеть новый город и страну! Она хорошо это понимала. И ведь это реальный повод встряхнуться, найти еще доводы для самой себя, чтоб бороться с большим усилием и волей, увидеть потом, после выздоровления, еще больше новых мест и городов, путешествовать…

Такого шанса может больше не представиться, если Тала будет поддаваться болезни и отчаянию. Ей ли разбрасываться возможностями?

Не совсем представляя, куда он собирается идти ужинать, но допуская, что на улице вполне может быть холодно, судя по завыванию ветра за окнами и тяжелым, нависшим черным тучам… Ну да, решила вновь остановиться на теплом костюме. Красота — хорошо, но на нее обнаженную Денис и в постели сможет полюбоваться, когда вернутся. А сейчас не лето все же, точно не хотелось простыть… И подтвердить всю его уверенность в своем плохом иммунитете заодно.

А едва Тала успела переодеться, еще даже волосы не заколов, Денис стремительно ворвался в номер, постучав явно лишь для приличия, чтоб она знала, что это он. Хотя кого еще бы охрана без сопровождения пропустила? Официанты заходили только под конвоем.

Так что Денис уверенно зашел, толкнув дверь, как-то разом все пространство выедая. Незнакомый, холодный, острый запах с собой принес, морской, свежий, но и с чем-то пряным смешанный… удивительно ему подходящий. Тала сама не поняла, как вдохнула глубже. Каким-то трепетом прошлось это все, прокатилось по ее нервам, отозвалось искрами в животе.

Мужчина остановился в шаге, глянув на нее так, что Тала и замерла с заведенными за голову руками, которыми пряди собирала. Вообще забыла, что они там планировали! Да и Денис, казалось, запамятовал, что собирался делать. Потому как, на мгновение остановившись за шаг, он охватил ее всю целиком одним взглядом, а потом сгреб в крепкие объятия и напал, впился в губы Талы с такой жадностью, словно год ее не целовал, а не несколько часов назад оставил в этом номере вот так же зацелованную до одури! Сжирая, высасывая ее воздух, заменяя своими горячими руками, губами, напиранием мощного тела, к которому прижимал ее все сильнее, распластывая по себе! Обхватил ладонью ее голову, удобней для себя лицо поворачивая. Что ж, она уже даже привыкла к подобной манере объятий, наверное, не мог Шустов иначе. Сама вцепилась руками в его плечи, то ли равновесие держа, то ли его сильнее притягивая.

— Я так понимаю, консультантов пока лучше в атриуме на этаже разместить? Парни позовут, когда ты про них вспомнишь, — Тала вздрогнула, услышав веселое, полное доброй насмешки над другом, замечание Григория.

Боже! В голову не пришло, что за ними наблюдает кто-то. Еще и другие люди, судя по этому замечанию! Неловко отчего-то стало, что нет сил ничего с этой тягой друг к другу сотворить.

Но и дернуться, отойти, ясное дело, Денис даже шанса не дал.

Резко выдохнул сквозь зубы, прижавшись лбом к ее переносице. Но глаза при этом не закрывал, будто в голову Талы взглядом ввинчиваясь. И точно был доволен тем, что в ее ошарашенном и одурманенном взгляде сейчас увидел.

— Черт, чудо! Ты меня совсем разума лишаешь, — тихо, так, что никто бы кроме нее не услышал, шепнул сипло, проведя большим пальцем по зацелованным губам. — Один взгляд — и все, мозги по стенке размазаны, в голове пусто, зря я над Гончаренко стебался… — усмехнулся, словно над шуткой, которая для нее была недоступна. И, кто такой Гончаренко, не поняла.

— Не надо, Алхимик, сюда заводи, — выпрямился и обозвался уже другу, продолжая при этом ее обнимать и в глаза Тале смотреть. — Я еще хочу ее на смотровую площадку отвезти. Обещал.

— Ну, смотри, а то я прослежу за всем, да и они подождут без вопросов, думаю, никто в обиде не останется, — хмыкнул многозначительно, но тише Григорий.

А Тале почему-то так стыдно стало! Обожгло скулы румянцем.

Ведь ясно, на что намекает, и… От одной мысли, что друг Дениса с кем-то еще стоял бы под номером, пока они… При этом точно зная, чем именно тут занимаются… Нет, тяжко Тале было привыкнуть к такой роли, хоть и понимала, что не в ее случае крутить носом перед вариантами. Да и повезло с тем, что сама Дениса до дрожи хочет.

— Гри-ша! — как-то иначе, коротко и емко, жестко рубанул Денис, словно о чем-то, о чем они с другом знали, а Тала совершенно не в курсе.

— Ладно, понял. Вы еще гулять идете, — протянул мужчина. А потом, словно глуше, будто обернулся в другую сторону, что-то сказал… Тала не разобрала. Как на другом языке. Но точно не на английском, который она неплохо знала.

Денис крепче обнял ее, но сам выпрямился и повернулся к двери, разворачивая и Талу. Потому она увидела, как в номер заходят еще двое мужчин, явно из местных, держа в руках какие-то чемоданчики и коробки, а следом вошел и Григорий с парой охранников. И если их парни стали у стен, как-то сливаясь с интерьером, то Григорий внимательно и с каким-то непонятным Тале интересом смотрел в упор на нее, но поглядывая и на друга время от времени.

Мужчины поздоровались с ней на русском, хоть и с восточным акцентом, после чего, глянув на Дениса и дождавшись от него кивка, начали молча и быстро открывать свой багаж и расставлять на столике… украшения.

Кольца, серьги, колье, браслеты… В глазах рябило от блеска золота и камней! Почему-то не по себе стало.

Тала с непониманием повернулась к Шустову.

— У меня же есть уже, Денис! Зачем? — шепотом, чтоб остальные не слышали, попыталась ему напомнить. Одними губами, казалось, не хотелось при других его в неловком свете выставлять. Но вышло все равно заметно.

Не то чтобы ее не очаровало это все. Ладно уж, хоть и не особо любила украшения, но видела же, насколько красиво и изящно — настоящие произведения искусства. Даже с тем отделом, куда он у них Талу затащил, ни в какое сравнение не шло. Только… не до украшений Тале ныне. А сказать Денису честно об этом — и страшно, и стыдно.

Замерли на секунду, он внимательно ей в глаза смотрит. Эти торговцы, в отличие от всего, что Света успела об особенности турецкой торговли ей рассказать, вели себя сдержанно и молчаливо, тут особо не пошепчешь. Споро надели белые перчатки и замерли, как ожидая их дальнейших действий.

Вроде полно людей в номере, а чувство, что пролети муха — все услышат. Еще и Григорий, который молча у окна стоял, а ощущение, что все своими глазами-рентгенами сканирует! Нервирует!

И вдруг Шустов только усмехнулся шире, явно забавляясь ее реакции. Глянул на Талу с непонятным выражением, от которого у нее в груди будто что-то взорвалось! Так жарко и чуть тяжело стало, но приятно, сладко… И подошел к уже расставленным украшениям, и ее потянув за собой, крепко ухватив за дрожащую от напряжения руку, так, как уже привычно это делал.

— Так, мне вот это понравилось, чудо, но я, к своему стыду, оказалось, не знаю размер твоих пальцев, — будто и не заметив ее растерянности и смущения, заявил Денис, и такая досада легкая в голосе, будто уже решил это немедленно устранить и узнать о Тале каждую мелочь.

Тревожно вновь, холодком по спине над позвонками.

Протянул другую ладонь без слов, один из мужчин тут же подал ему кольцо… Видимо, и правда, все уже Денис решил и выбрал, да и остальные исключительно на него ориентировались. Хотя… что ж тут странного? Почему-то в груди, где еще пульсировало тепло, какой-то горечью неясной пробило.

— Так… Тебя, конечно, еще кормить и кормить, пальцы переломить в своей ладони страшно, — больше себе под нос заметил Денис, примеривая это кольцо к ее руке. — Оно у них, как назло, в одном экземпляре, маленькое. Хотя, само собой, сделают, если понравится, и быстро, Айяз обещал. Но мне кажется, что… — он поднес это кольцо к ее руке. Правой…

А Талу словно током ударило! Нервы проклятые, гормоны сбившиеся, опять адреналин… Пальцы ходуном ходить стали. Вот честно, всю стало трясти так, что это очевидно, и Денис нахмурился, тут же ее крепче прижал к своему боку. А Тала все смотрела на это кольцо, взгляд не могла отвести.

Красивое. Шикарное, как Денис любил приговаривать временами. Широкое, массивное, с бриллиантами в белом золоте, а может… Не разбиралась в металлах. Только однозначное очень. Такое… на свадьбу надевают на палец. Определенно обручальное! Тут не перепутать. И…

Тала вообще ничего не понимала!

— Денис?.. — прошептала еле слышно. Вышло как-то жалобно и растерянно. Ну, как она себя и ощущала. — Ты перепутал, наверное… Это…

— Нет, девочка моя золотая, все правильно. Смотри, подходит идеально, как я и думал, — хмыкнул Денис, отметая эти ее робкие попытки его образумить.

Взял и решительно надел кольцо ей на палец. Безымянный. Правый.

Село, действительно, как по ней делали. Ощущала. Но Тала не могла взгляд от его глаз оторвать. Каких-то напряженных, мрачных, вновь начавших пылать пламенем, которого она там несколько дней не видела. Словно этот мужчина не просто считал себя в праве, а взял и присвоил ее, Талу. Сделал своей полной и неприкосновенной собственностью без всяких законов и обрядов. По своему собственному пониманию и праву сильнейшего.

И еще… он ее страх точно видел. Нахмурился, притянув к себе ближе, держа ее кисть в одной ладони, и за плечи другой.

— Чего ты боишься, чудо? — тихо и с давлением спросил, прошептав низким, рокочущим шепотом в самое ухо.

Заставил ее вновь вздрогнуть от этого. Чего?.. Всмотрелась в его глаза, запрокинув голову. Чего?.. Мороз по позвоночнику от пронзительного, какого-то звериного синего взгляда в ответ.

— Ты же меня пережуешь и выплюнешь, не заметив даже, — опять сил не хватило, горло в спазме, телепает. Одними губами. Но честно ответила, как оно внутри билось осознанием.

А Денис вдруг усмехнулся кривой усмешкой, как в первый вечер, когда познакомились. И вновь к самому ее уху склонился.

— Не демонизируй меня, моя золотая девочка. Не ты, — в самую душу, казалось, так, что по спине побежали мурашки, в животе все сжалось горячим и тугим узлом то ли страха, то ли этой их непреодолимой тяги.

А потом выпрямился и посмотрел на мужчин, которые и не думали вмешиваться или торопить Шустова с выбором.

— Это берем, — распорядился он, крепко сжав пальцы Талы так, чтобы она свою руку видела. С массивным кольцом на безымянном пальце, вес которого внезапной тяжестью ощутила. И которое никак снять не могла из-за его захвата. — Сейчас еще серьги выберем и кулон. Думаю, тот ей понравится… — Денис, словно описывая что-то детальней, вставлял иногда слова на другом языке, как и Григорий вначале. Мимо сознания те проскакивали.

Она не понимала. Турецкий? Не знала, и разобраться не могла. Тала не в состоянии была перевести взгляд, чтобы посмотреть, о чем он говорит, вообще. Глаза, словно приклеенные, смотрели на свою руку с этим кольцом… Будто уже замуж… отдана? Взята без вопроса и предложения?

И какое-то очевидное понимание внутри бьется неистовой птицей, что не будет вариантов. Только Шусту тут решать позволено. И он свой выбор сделал.