Сквозь время я пойму себя

Глава первая

– Эмиллия! – крик разнёсся по всему поместью лордов Антуран.

Грузная напыщенная тётка старалась найти дочь главы рода. Пот стекал каплями, из-за чего часть макияжа подтекла, оставляя грязные разводы на лице. Пышная причёска превратилась в птичье гнездо: то тут, то там свисали выбившиеся пряди. Платье прилипло к телу и мешало передвигаться.

В свои сто двадцать с хвостиком демоница из рода Ашамал ясно поняла, что в жизни нужно срочно что-то менять. Вот только шанс на лучшее существование преграждала несносная девчонка. Госпожа Сааши просила приготовить дочь главы к приезду знатного гостя. Ясное дело, господин не имел понятия, что его любимицу хотят продать в бордель.

Да-да, именно так. Коварно и жестоко. Продать, и не за малые деньги. А если работать будет хорошо, то и выручку получать смогут. Госпоже ни к чему, а вот её демону пригодится на счёт положить да на лучшую жизнь накопить.

– Эмиллия! – с каждым шагом силы пропадали, и нервы уходили вслед за ними.

Девушка сжалась от страха и плотнее прижалась к пыльной стенке потайного хода. Осталось совсем чуть-чуть, и она сможет добраться до апартаментов отца.

Пару дней назад совершено случайно Эмиллии удалось подслушать разговор между гувернанткой и мачехой, и то, что она услышала, повергло в неописуемый шок. Как назло, после того дня попытки проведать родного человека не увенчались успехом. А теперь и подавно оказались невыполнимой задачей, но сдаваться – удел слабаков.

Дождавшись, когда демон в алом платье уйдёт, Эмиллия вышла из укрытия и перебежками добралась до спальни. Дверь от толчка противно скрипнула. Шаги показались топотом тысячи дракончиков. Дыхание вырывалось, как маленький необузданный ветер.

На бархатном кресле, возле затопленного камина, сидел трёхсотлетний старик. По меркам их страны, мужчина в самом соку, но после смерти жены он сдал. Лицо осунулось, появились морщинки. Глаза впали и смотрели на мир со скукой. Раньше длинные волосы каскадом спадали до талии, а что теперь? Обрезаны, как у отшельника, и стали седыми, как белесый снег на горных вершинах Азарда.

Потрёпанная одежда не менялась неделями, но его и не заботил внешний вид. Обманывая самого себя, граф надеялся, что новая возлюбленная любит его, но это ложь.

Каждую ночь перед глазами маячило лицо Изольды, истинной пары, достойной королевской семьи. Только смерть не дала ей стать королевой, а ему королём.

– Папа, – тихо произнесла Эмиллия, опускаясь на колени перед ним.

– Изо… – присмотревшись, мужчина устыдился, замолк и более уверенно назвал имя дочери. – Эми, моя милая.

– Па…

– Дорогой! – пропела мачеха у порога и засеменила к ним. – Эндрю Стив приехал.

Мачеха была высокой стройной женщиной с копной чёрных волос. Небольшая диадема украшала причёску. В зелёных раскосых глазах бушевала злоба. Натянутая улыбка играла на лице. Тонкие классические черты заострились. Нос прямой без горбинки покрылся веснушками. Платье обтягивало её фигуру, как вторая кожа. Не запрещены, конечно, были такие наряды. Но! Некультурно, ей-богу, ходить в таком откровении, выставляя тело на всеобщее обозрение.

– П…

– А ну, марш одеваться! – рявкнула мегера, растеряв всё очарование, но мигом спохватилась и елейно добавила: – Милый, тебе нужно переодеться, так гостей не встречают.

Не успела Эмиллия выйти, как за кисть руки схватились мёртвой хваткой. Гувернантка вне себя от ярости тащила бедное дитя в гардеробную. Никто из слуг и стражи не рискнул заступиться за будущую главу рода. Но такими темпами род перекочует в чужие руки. И кто знает, к чему это может привести.

Девушку облачили в кожаный корсет с жёсткими упругими вставками из дерева. Расчёт оказался верным, талия стала подчёркнутой, грудь более объёмной и пышной. Поверх накинули полупрозрачную рубашку, с пушистыми рукавами и вертикальным разрезом, создававшим впечатление, словно пуговицы не застёгнуты. Синяя юбка годе, длиною чуть ниже колен из хлопкового материала с завышенной талией, считавшаяся разновидностью клинки, сочетала черты расклешённого изделия и фасона «карандаш». Вверху вещь имела прямой покрой, а потом, из-за белых клиньев, становилась расширенной книзу. Тонкие капроновые колготки телесного цвета плотно облегали стройные ножки. Неудобные чёрные туфли на высоком каблуке завершали всю композицию.

Гувернантке понравилась собственная работа, и она алчно потирала вспотевшие ладони. Оставалась одна незначительная деталь – причёска.

Чёрные непослушные локоны Эмиллии никогда не удавалось уложить. Приходилось прибегать к нехитрым действиям при помощи согретых на солнце прутьев, от которых кончики секлись, и их следовало каждый раз обрезать. Вот и теперь нужно было как-то это недоразумение быстро подстричь. Решение пришло неожиданно: парикмахер госпожи предложила экстравагантную стрижку каре. Заднюю часть обрезали коротко, а передние пряди оставили длинными, ниже плеч.

– Вам подходит, – неуверенно пролепетала женщина.

– Ещё как! – расхохоталась демоница, подталкивая ту на выход.

Эмиллия нерешительно посмотрела в зеркало и отпрянула. С той стороны на неё смотрела сероглазая бледная девка лёгкого поведения. Открытый наряд показывал все прелести, хотелось укутаться в одеяло, но она понимала, что не сможет. Ей не позволят и шагу сейчас ступить, когда на кон поставлено всё.

– Хватит пялиться! – гаркнула гувернантка и повела подопечную в гостиную. Та не упиралась, понуро опустив голову, только в глубине души росло отчаяние от безвыходной ситуации.

Комната встретила звуками пианино и звонким смехом мачехи. Запах спиртного ударил в нос. Эмиллия поморщилась, но вошла. Возле окна стоял высокий статный мужчина с сединой в волосах, одетый во фрак. Он лениво обернулся, окинул сальным взглядом дочь друга и сглотнул вязкую слюну. Такого Эндрю Стив не ожидал. Прекрасный экземпляр в его коллекцию!

– Дядюшка Эндрю?! – воскликнула Эмиллия.

Она не могла поверить своим глазам. Дядюшка Эндрю являлся лучшим другом отца. Вместе они возглавляли фонд помощи неимущим, держали пару приютов для сирот. В детстве этот приветливый мужчина приносил ей конфеты горстями и дарил плюшевые игрушки. Как сейчас девушка вспомнила, как признавалась ему в любви, а он трепал её по головке, говоря, что это детский лепет.

– Малышка, – Эндрю Стив улыбнулся и отсалютовал бокалом с вином в воздухе, подмигнув. – За тебя!

Воздух наэлектризовался, горькие слёзы застилали обзор, но Эмиллия держала эмоции под контролем. Этому обучали каждого ребёнка семьи Антуран с семи лет, постепенно увеличивая нагрузки и моральное напряжение в неожиданных ситуациях.

– Отец…

– Мой муж скоро подойдёт, – елейно пролепетала женщина, перебив падчерицу. – Стоит отправить её сейчас, не хочу травмировать его.

Эндрю Стив закивал в знак согласия. Взмах руки, и рядом возник дух – привратник его владений. Призрак прятал внешность под простынёй с прорезью для глаз. Существо поклонилось в пол и спросило:

– Господин, чего желаете?

– Отведи леди Эмиллию Грант в карету. – Немного подумав, добавил: – Извозчику прикажи нигде не останавливаться, пусть везёт девушку прямиком в загородный дом. И сразу возвращайся в поместье, приготовь там всё для гостей, к вечеру они прибудут на смотрины.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой сир.

Девушка потеряла контроль над телом и разумом, могла только видеть, как мелькали синие, зелёные, красные дорожки. Гасли огни подвешенных фаейрболов в виде лотоса. Сгорая дотла, они, как фениксы, вновь могли вернуться к жизни. С картин укоризненно провожали взглядами мужчины и женщины, все те, кто решил остаться в роли наблюдателей после своей кончины. Их судьба, к сожалению, не так уж была весела, как представлялось многим.

Эмиллия оступилась на неровной поверхности, угодив прямо в руки к пожилому кучеру. Тот цокнул, но помог юной леди сесть в карету, запряжённую вороными скакунами. Выслушав наказ духа, кучер дёрнул поводья, и экипаж тронулся с места. Только не по указанному направлению, как стоило ожидать.

Мужичок постучал по дереву, но не дождался ответа. Прокашлявшись, он открыл незаметное для глаз простого люда окошко. Дощечка легко перекочевала в левую часть транспорта, а девушка удивлённо смотрела на это чудо техники.

Свежий воздух, заполнивший экипаж, пьянил не хуже дорогого вина из Пустоши. Человек, отвечающий за поездку, вдруг стал меняться в лице: то разрез глаз, то губ изменялись со скоростью света. Дошло до такого, что Эмиллии показалось, что это ребёнок, но она точно помнила, кого видела вначале. И поэтому постаралась протереть глаза, но не помогло, как и щипание руки до боли, только синяки оставила.

– Эмиллия Грант, – проговорило существо, и улыбка заиграла, превращая его в юношу.

– Кто… – она запнулась, подбирая слова, но, не найдя подходящих, спросила прямо: – Что вы такое?

– А ты? – передразнило существо, ничуть не обидевшись.

Другая леди на её месте давно бы упала в обморок, а за дерзость – возмутилась либо обиделась на подшучивание непонятного существа.

Однако так мог поступить только обычный человек. Но не элементалии, коими являются все в роду Антуран. Самый древний род на материке и во всей Вселенной. После королевской династии, конечно.

Узнай король, с кем разговаривала его поданная, то с удовольствием поменялся бы с ней местами. Вот только такая удача может улыбнуться раз в сто лет, и не факт, что она будет на том же самом месте, где сейчас.

– Воздух, – вылетело из уст Эмиллии.

– Моя стихия, – довольно похлопал себя по груди мужчина и признался. – Я должник твоей матери.

– Должник? – Девушка удивилась, помня, что после её рождения матушка захворала и больше не выходила из поместья.

Всё время менявшее вид существо нахмурилось, уставилось, разглядывая сидящую заложницу, кивнуло своим мыслям и продолжило:

– Примешь плату за долг?

– А? – Эмиллия потянулась к окну, ладонь обожгла жгучая боль, кровь закапала на белый махровый коврик под ногами.

– Спасибо, – прозвучало вдалеке.

Карета рассыпалась в прах, и вскоре Эмиллия приземлилась пятой точкой в фонтан, изображавший сражение двух гигантов на скалках.

Тёплая вода всегда приятна, если ты намеренно в неё залез. А когда нет, то и эмоции соответствующие.

– Да чтоб тебе икалось! – в сердцах воскликнула она.

Глава вторая

«Змеи, драконы, грифы, охраняя сокровища,

всегда охраняют пути к бессмертию,

ибо золото, алмазы и жемчуг есть символы,

воплощающие в себе сакральное начало

и дарующие силу, жизнь и всеведение».

Мирча Элиаде

С трудом выбравшись из чаши, в которой стояло произведение искусства, Эмиллия замерла с открытым ртом. Пред ней возвышалось огромное круглое многоэтажное здание из прозрачного хрусталя. В нём, как в муравейнике, копошились разные существа.

Всё, конечно, выглядело просто. Подростки в форме спешили по своим делам: кто на занятия, кто торопился на обед после них. Преподаватели незаметной тенью проходили по краю карниза, нисколько не боясь падения с огромной высоты. А на шпиле необычного здания восседал самый настоящий грифон с головой, когтями и крыльями горного орла и львиным телом, покрытым золотистой шерстью. Казалось, острие пронзает мифическое существо насквозь. Но если приглядеться, можно увидеть тонкую полоску белесой иглы.

Почувствовав на себе взгляд, грифон стремительно полетел вниз, издав громкий клич. Приземлившись рядом с незнакомкой, он непроизвольно понюхал её макушку и расчихался.

Эмиллия отпрянула и, не рассчитав, угодила в фонтан повторно. Брызги взметнулись ввысь, окатив её голову и превращая в некое чудовище из-за потёкшего макияжа.

– Простите, леди, – выпалил мужчина, стоявший на месте, где секунду назад стоял грифон. – Не рассчитал траекторию приземления.

Приветливая улыбка улетучилась, когда девушка завела прилипшие пряди за уши, открыв серые глаза с тонкой полоской зрачка.

Кошачьи глаза – предвестники гибели. Так гласилось с древних времён на пике Сме-Ртий.

– Элементалий, – скривился он, почувствовав силу, витавшую возле девушки.

Эмиллия замерла на месте, ощутив явную неприязнь. Ноги начинали мёрзнуть, а от них и всё тело. Пользоваться своей силой она не умела, да и рано было до её пробуждения. Поэтому на заявление грифона она ничего не ответила.

Молчание затягивалось, останавливая время на месте.

– Дан… Дан… Данц Льинов, – запыхавшись, сказал щуплый адепт, разрядивший обстановку. Высокий не по годам, он смотрел сверху вниз на мужчину. Чёрно-синяя форма висела на нём мешком. Впрочем, рубашку и брюки можно и подшить, но, видимо, что-то мешало это сделать.

– Агр Риххил Титдж? – удивился декан, а грифон являлся именно деканом экспериментального факультета. Неудивительно, что и студенты отличались как внешними данными, так и специфическими способностями. От чего страдали не только сами, но и остальные учащиеся.

А как армия «радовалась» их приходу, век бы не видела лучше. Вы даже не представляете. Чего стоил последний эксперимент с эльфийской расой в придачу. А они – те ещё затейники и с природой были в сговоре, поэтому тот взрыв многие запомнили надолго, а эффект с растениями по сей день пытаются утихомирить всеми доступными способами. Так что над генералом тихо подтрунивает император который год подряд, а служащий взамен забывает напомнить стражам, что когда приходит любовница, двери обязательно нужно охранять от императрицы. Так и живут.

– Д-да? – голос Агра дрогнул. Он уже был не уверен, стоило ли, сломя голову, бежать к декану, когда рядом находилась преподавательница. Но что оставалось делать, если её в кустик фикуса превратили? И ладно бы специально, так случайно всё получилось. А противоядия, ясно дело, ещё не придумали.

Медальон из алмаза мягко засветился голубым сиянием. Картинка в розовой каёмке показалась напротив Данца Льинова. Оттуда на него смотрела неописуемой красоты женщина с копной рыжих волос. Зелёные глаза пылали праведным гневом, а на лице было написано одно: убью! Ректор жалела, что согласилась на экспериментальный факультет под предводительством троюродного брата, а теперь отрывалась на мужчине по полной.

– Данц! – грозно прозвучало в пространстве.

Эмиллия вздрогнула от резкого голоса. Поёжилась и неосознанно обняла себя руками. Усталость накатила на девушку неожиданно, сказалось и перемещение в непонятное место, и знакомство с мифическим существом.

– А это кто? – спросила Нидель Амстердам, заметив на территории академии постороннюю.

– Элементалий, Дана, – пожал плечами мужчина, стараясь не показать всю степень отвращения. Знал, что сестра разозлится на такое отношение к этим существам.

Адепт присвистнул, разглядывая Эмиллию с ног до головы. Раньше ему не приходилось видеть вымирающий вид, а теперь… Он не знал, что и подумать. Для него элементалии являлись в виде духов: воды, огня, земли и воздуха, как маленькие шарики, превращающиеся в пламя либо другие элементы, когда необходимо. Даже в учебниках они были нарисованы бесформенно. А тут – раз, и симпатичная девушка, за которой и поухаживать можно при желании.

– М-м-м, – Дана задумалась, вспомнив прочитанное в запретном талмуде. Очень давно элементалии решили уничтожить в себе человечность. Причина была, но страница обрывалась на самом интересном месте. Словно кто-то хотел стереть их из памяти. Вот только почему?

– Девушку к Кичинэ Даске, – ректор произнесла и отключила связь, понимая, что сейчас Данц Льинов начнёт оспаривать её решение, а проблем и так навалилось выше крыши.

Мужчина заскрежетал зубами от злости. Пусть ему и не нравились ТАКИЕ, как она, но отсылать девушку к этому драному вояке! Ни за что!

– Вам не холодно? – краем уха услышал Данц лепет Агра. И действительно, незнакомка до сих пор стояла по колено в воде. Дрожала и боялась выбраться из фонтана.

План… нет, не так… Это вовсе не план. Сам ещё не определившись с точным решением, как поступить, он дал распоряжение Агру отвести девушку в лекарское крыло к Земфире.

– Но… – Парень замялся, не зная, что сделать: послушать ректора или декана. Непослушание выйдет боком с любой стороны, как ни крути.

– Адеп…

Не успел Данц Льинов возмутиться, как проблема мужчин свалилась в обморок, уходя под воду. Телепорт сработал мгновенно, испаряя кристальную жидкость.

– Чёрт! – взвыл декан, испепеляя парня взглядом. – Ты понимаешь, куда её теперь закинуло?

– К-к-ку-да? – прошептал Агр, пятясь назад. Нет, предположения были, но тогда влетит всем по первое число, если только не прошлым днём ещё аукнется.

– Тайплейс, – одно название корпуса этих существ говорило о многом.

***

Невесомое сияние расширялось над шёлковой кроватью, где, свернувшись в клубочек, тихо дремала виверна¹. Сонорх Фейл сидел за столом, заваленным бумагами, даже не ожидая, что вскоре обыденная жизнь превратится в сплошной нелепый водоворот событий.

Виверна, почуяв неладное, зашевелилась. Растопыренные крылья и длинная змеиная шея первыми очутились на коврике, а две ноги и очень подвижный хвост с красной кисточкой на кончике пострадали от хлынувшей воды. «Родственник» драконов взвыл и кинулся к хозяину, роняя всё на своём пути.

– Белка!

Да-да, вы не ослышались, именно так звали это милое зелёное создание. Детёныш, найденный год назад в лесу, больше напоминал повадками бельчонка, чем гордого дракона. И сейчас вместо того, чтобы защищать хозяина, прятался за его спину.

Сонорх Фейл тяжело вздохнул, помотав головой. Сколько раз грозился отдать виверну к драконам, но не мог, такую юную могли растоптать в гнезде сильных.

Плюх. Мужчина был готов ко всему, кроме этого. На кровати оказалась та самая девчонка, которую он волей долга спас много лет назад.

– Не может быть… – задумчиво произнёс он. – Я же отправил её в то время, где она сможет найти свою судьбу. Ошибся в расчётах?

Белка уже научилась понимать речь хозяина и поэтому с любопытством начала разглядывать незнакомый объект женского пола. И всё бы ничего, но это было её любимое место, как и то, об которое она упёрлась головой. Мягкое и тёплое плечо.

– Курлык, – вырвалось у виверны.

– Нашла время нежитс… – Фейл не договорил. Ещё ни разу Белка не подпускала к нему девушку, и не важно, в каком та будет состоянии. А за постель и вовсе приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть.

А что сейчас? Вместо того чтобы скинуть «гадость» (так мужчина обозвал весь женский пол после неудачной помолвки), она курлычет и трётся об шею.

Видимо, и до Белки дошёл сей факт. Хрясь! Голову убрали подальше и пошкрябали по полу в гостиную. Уж слишком резво, как будто напортачила в неположенном месте.

– Белка!

Крик разнёсся по северной части академии, заставляя многих вжаться в стены от страха. Задрожали стёкла главного здания, не скрытого от глаз посторонних. Ректор академии серьёзно задумался об отпуске лет так на десять, если не больше. Злить тайплейсов было опасно, этому учили с детства каждое живое существо.

***

Невесомость даёт прекрасное представление о полёте. Ветер ласкает тело, словно обмывая его в своих потоках. Но всему рано или поздно приходит конец. Даже у столь мощной стихии есть свой предел, который нужно пополнять. Давая отдых своему владельцу.

Эмиллия Грант застонала от боли во всех мышцах. Такое чувство возникало только после тяжёлых тренировок в зале стихий. Но как же это было давно. Стены, усыпанные мелкими осколками минералов для отражения стихий. Пол, застеленный мягким ковролином, при падении на который не остаётся синяков. Инвентарь для тренировок в дубовом лакированном шкафу ограждённый от магических всплесков. Запах жасмина и мяты в аромосвечках, распространявшийся по помещению.

Ресницы девушки затрепетали. Вот-вот она очнётся, и что говорить ей, молодая нага совершено не представляла. Попробовать объяснить, что резервы истощены, или просто дать лекарство и скинуть остальную работу несносному деканату – тайплейса, который и принёс больную?

– Как же сложно! – проговорила Земфира, растрепав пепельные волосы изящными пальцами, которые могли как подарить, так и отнять жизнь всего, несущего искру души. От волнения она перекинулась в человеческую ипостась. Грудь обтянула невесомая синяя ткань. Набедренная повязка спустилась мини-юбкой, едва прикрывавшей ягодицы. Холодная рельефная плитка заставила вздрогнуть, стройные ноги как всегда оказались не готовы к резким переменам. Но подумать об этом не вышло, элементалий распахнула серые очи.

– Как вы? – спросила Земфира, прикусив нижнюю губу.

– Хорошо, – неуверенно пролепетала Эмиллия.

Белизна слепила не хуже солнечных лучей. Больничный запах щекотал ноздри и вызывал нервное раздражение. Хотелось поскорее сбежать из этого места. Да куда же, если нет никаких представлений о месте нахождения.

– М-м-м… – задумалась Земфира. – Не знаю, как вам сказать, но у вас полное истощение магических каналов. Меня предупредили о том, что вы элементалий. Вот только, как бы помягче выразиться? Таких, как вы, я вижу впервые. Поэтому надеюсь, вы не сильно обидитесь на то, что я взяла вашу кровь на анализы?

Ветер возмущённо засвистел. Стихия впервые могла вырваться, и отношение к своей хозяйке ей явно не понравилось. Эмиллия застонала от головокружения, воздуха стало не хватать. Щит невесомой паутинкой убивал создателя, а сила, те крохи, что были, не могли ничем помочь в столь нелепой ситуации.

– Что с вами? – шок, и нага вновь предстала в виде древнего существа, чем испугала Эмиллию и только ухудшила положение дел.

Дверь с треском слетела с петель. Элементалий? Нет, в лекарское крыло влетел разъярённый тайплейс собственной персоной. Тёмные пряди мокрых волос обрамляли овальное лицо, синие глаза светились всполохами серой дымки. Изодранная одежда висела ненужной тряпицей.

– Какого чёрта здесь происходит?!

Заметив посиневшую Эмиллию, он замер. Пелена окутывала её, не пропуская ничего внутрь. Не медля, Сонорх Фейл сорвал опутывающий кокон, усмиряя стихию рунным знаком. Та нехотя повиновалась, но запомнила обидчика.

Вздох тяжёлый, но такой желанный наполняет воздухом лёгкие. Больно, но жива. Слёзы облегчения скатываются по щекам. Только после этого она видит смутно знакомого мужчину.

– Вы?

– Я?

– Мне выйти? – конец хвоста наги нервно подрагивал. Земфира чувствовала появившееся напряжение в пространстве и желала поскорее ретироваться, а то, кто их знает? Вдруг всё разнесут, а ей потом перед главным отчитываться.

– Да!

– Нет.

Прозвучали два голоса враз, и кого-либо слушать в данный момент Земфире не хотелось. Ничем хорошим для неё это явно не кончится. Поэтому она приняла единственное верное решение: уйти куда подальше. Остальное пусть сами решают. А начальник пусть лесом идёт, достал со своей чрезмерной опекой.

– Как я сюда попала? – порядком нервничая, решила узнать Эмиллия. – Что произошло? Да кто же вы на самом деле?

Сонорх грозной скалой навис над Эмиллией. Сейчас ему хотелось одного: спокойно принять душ и отдохнуть после тяжёлого дня. Первая попытка не увенчалась успехом, одна из куриц подкараулила его в душевой для преподавателей. Оттуда Сонорх неожиданно для себя переместился вблизи лекарского крыла, где ощутил что-то неладное.

– Мне тоже интересно, почему ты здесь, – хрипло произнёс Сонорх.

Одежда на Эмиллии высохла, из-за чего вновь начала просвечивать, показывая аппетитную грудь второго размера. Сонорх не мог оторвать взгляда, и от этого зверел ещё больше. Как юнец, чувствовал желание уложить девчонку и ворваться в неё своим естеством. Но ему давно за тысячу лет, и он научился сдерживать свои инстинкты.

– Чёрт! – выругался Сонорх, обратив внимание на смену цвета волос Эмиллии. Вместо чёрных они стали тёмно-русыми. Знак того, что их судьбы теперь объединились.

– Этого мне ещё не хватало! – взвыл глава факультета тайплейсов в опасной близи от губ Эмиллии.

Виверна¹ – это существо считается «родственником» дракона, но у него всего две ноги, вместо передней – нетопыриные крылья. Для него характерна длинная змеиная шея и очень длинный, подвижный хвост, оканчивающийся жалом в виде сердцеобразного наконечника стрелы либо копья. Этим жалом виверна ухитряется резать или колоть жертву, а при соответствующих условиях даже пронзить её насквозь. Кроме того, жало ядовито.

Глава третья

Эмиллия Грант затаила дыхание. Неизвестное существо стояло до неприличия близко. Ещё немного и могло бы произойти непоправимое! От переживаний сердце ускоряло темп, бешено стучась в грудной клетке.

– О чём вы? – нерешительно прошептала Эмиллия, зажмурившись. Лишь бы не видеть в его глазах бушующий голод.

Сонорх Фейл облизнул пересохшие губы. Запах жертвы будоражил древнюю кровь, распыляя охотника. Вся выдержка летела коту под хвост. Кто-то другой обрадовался бы связи, но не он. Лишних проблем не просто хватало, а они в прямом смысле слова сыпались на голову.

– Связь судьбы, девочка, – чуть ли не рыча, выдал Сонорх, с усилием отодвигаясь от желанного лакомства.

Эмиллия недоумённо уставилась на мужчину, ничего не понимая. По спине пробежали мурашки от плохого предчувствия. Рядом тревожно взвыл ветер, ощутив эмоциональный фон хозяйки, но связь ветра и элементалия была слаба.

– Я… – Эмиллия не знала, что сказать и стыдливо опустила взгляд, разглядывая уличный кафель, из которого торчали пучки зелени. Странное покрытие для лекарского крыла никак не укладывалось в сознании с логической точки зрения. Ведь они находились в помещение.

Сонорх тоже не торопился что-либо объяснять. Мысленно продумывая как поступить в сложившейся ситуации:

«Отправить обратно?

Не получится.

Оставить в настоящем времени?

Означало смириться с собственными мучениями в деликатном плане, а те так просто не отпустят. Видел, как мучился его младший брат, найдя свою занозу в пятой точке. Насмотрелся тогда и отправился в храм судьбы, прося помощи. Допросился, называется, и что теперь с элементалием делать? Вымерший вид, прознают – и в зелёную книгу занесут».

Внутри Сонорха всё воспротивилось подобной мысли. Механизм, отвечающий за жизнь, заскрипел, сжимая внутренности многоликого. Мужчина скривился от боли в сотый раз, жалея о поспешном решение в тот день, из-за которого теперь приходилось страдать.

Либо!

Просто взять девчонку и съесть. Хотя вариант помочь и стать спутником Эмиллии на всю оставшуюся жизнь также будил фантазию в плоской горизонтали.

Излишнее воздержание от дома утех не проходило бесследно, но и там теперь стало небезопасно. Каждая «гадость» пыталась завоевать тайплейса и стать статусом выше остальных наравне с императорской династией, правящей на пике Сме-Ртий.

Вот только жениться Сонорх Фейл не спешил. Поначалу ему казалось, что нашёл в одной из своих пассий свою истинную судьбу. Но та предала, бросив многоликого перед алтарём богини Афины. И сбежала с конюхом, слабым тайплейсом, не умевшим перемещаться во времени.

Эмиллия устала от молчания и решила встать с постели. Простынь холодила разгорячённое тело, а лёгкое, словно паутина, одеяло держало тепло, как в коконе. Ощущение, что ты бабочка, которая вот-вот вылупится из кокона, не покидало девушку ни на секунду.

– Куда? – проговорил Сонорх, хватая падающую Эмиллию. И не успел увернуться. Их губы соприкоснулись, и именно в этот момент предательски скрипнула дверь.

В лекарское крыло с ленцой ввалился Кичинэ Даске. Его тёмные брови поползли вверх от удивления. Декан Тайплейса целовал неизвестную девушку и недвусмысленно прижимал к себе.

Прокашлявшись, мужчина небрежно спросил:

– Где экземпляр для уборки?

Сонорх отошёл от Эмилли на несколько шагов. Жар и дрожь граничили на острие ощущений, сводя с ума. Поняв кто перед ним, скривился так, словно съел виноград³. Напыщенный индюк и то скромнее молодого вояки с огненной стихией. Тот вечно носил красный мундир со значками отличий. На плечах были кленовые эполеты, вручённые недавно императором в честь службы в императорской династии. На чёрных джинсовых брюках в три ряда по бокам были вышиты вручную крестиком золотые лампасы. Да чёрные деревянные гэта – сандалии на ногах, портящие весь вид серьёзного огневика. Длинным волосам Даске, собранным в конский хвост, завидовала добрая половина студенток академии, как и светлой коже в сочетании с карими глазами и прямым носом.

– Ты о чём? – совладав с собой, поинтересовался Сонорх, отмечая, как Эмиллия спряталась под оздоровительным одеялом.

Это был первый поцелуй Эмиллии, и то, что потеряет его таким глупым образом, она и представить себе не могла. Но, к сожалению, случившегося не вернуть. Поэтому краснея от смущения и неловкости, скрылась, пытаясь понять, как вести себя дальше. Даже не прислушиваясь к разговору незнакомцев.

– Элементалий где? – озираясь по сторонам, спросил Даске, не замечая воздушного сгустка.

– Зачем тебе? – раздражение накатило волной на Сонорха, ему хотелось поскорее разобраться с неприятностью.

– Ректор обещал, – насупился Даске, скрещивая руки на груди. – Только понять не могу, какого лешего сгусток здесь может делать. Их же лечить не нужно, восстанавливаются в котлах за час или два после работы. Кинул да пошёл по своим делам. Лафа!

– Вот и иди отсюда! – указывая на выход, прошипел Сонорх. Ветер вторил ему, разметав клочья листовок по помещению, если бы мог, скинул в окно, но понимал, что его хозяйке это не понравится.

– Да как вы смеете! – возмутился Кичинэ Даске, пятясь назад. – Я буду жаловаться!

– Да хоть сколько жалуйтесь, – стрелки часов, как бешеные, закрутились в круглом пожелтевшем от времени шаре. Заскрипела половица, отвечающая за бой молотков, удерживая порыв господина тайплейса.

Даске побледнел, успевая на последней секунде сбежать от свихнувшегося декана времени. Бежал, сломя голову, чтобы попасть к ректору и всё рассказать. Но в тот момент ему не было ведомо, что его просьбу спустят сквозь рукава. А император и вовсе прикажет не приходить по глупостям и вручит такой необходимый сгусток за просто так. В тот день огневик решил для себя одно – он будет мстить!

После исчезновения источника раздражения древняя магия тайплейса, как сама жизнь, вырвалась на свободу. Она могла всё, что угодно. Хочешь – будешь там или, напротив, здесь и никто не запретит. Оживляй, либо умертвляй. Времени подвластно буквально всё!

Почувствовав постороннего, сила тайплейса притихла, и устремила взор на полупрозрачную, сотканную из множества веществ силу элементалия. Это был необычный воздух, больше похожий на ветер. Вероятнее всего, такой вид решила принять сила девушки, чтобы суметь защитить свою владелицу от неприятностей. Но тонкая серебряная нить, соединявшая этих двоих, была настолько слабая, что одно касание могло разрушить их связь навсегда.

Холод прошёлся по телу Сонорха. Вокруг стояла оглушительная тишина. Только сейчас он понял, что натворил. Вышел из себя, словно какой-то непутёвый подросток. Позор, да и только!

Заметив, как его магия с осторожностью соприкасается с Эмиллией, Сонорх замер, забыв, как дышать. Ветер напряжённо метался из стороны в сторону, но не мешал постороннему из-за своей слабости. Так и в жизни, если кто-то сильнее, то лучше быть осторожнее, чем злить волка на его территории.

Постепенно палата начала наполняться пением птиц. Зашуршали грибовидные деревья – возмущённо от потери необходимой им влаги. «Проблема» засопела, погружаясь в некое подобие сна.

Действительно, Эмиллия была измучена, а одеяло было запрограммировано как на пробуждение, так и на обратный эффект. Чтобы лучше помогать пациентам. Наработка экспериментального факультета имела успех и пользовалась уже большим спросом в каждом лекарском здании.

– Нам пора, – прошептал Сонорх, ощутив колебание своей стихии. Нельзя спускать мощь на самотёк – это чревато необратимыми последствиями.

Страшно представить, что может сделать магия без должного умения обращаться с ней.

Однажды такое уже случалось. Только никто не знал, почему и кто оказался виновником. Кто-то очень постарался скрыть это из истории существования мира.

Но!

Раньше всё было иначе, всем живущим пришлось приспосабливаться к тем изменениям, которые произошли. А те, кто не смог, ушли в небытие. В ту пору многие потеряли близких людей, и горесть по ним воспевают по сей день в храмах злополучной богини Афродиты.

С невесёлыми мыслями Сонорх вернулся к себе. Снимать с себя одежду начал ещё при входе в спальню, не заметив, что Белка пропала. А это могло означать одно из двух: либо напортачила, либо собиралась что-то натворить. И хозяину это точно не понравится.

По щелчку свет в ванной комнате загорелся, ослепляя.

Лампы зависли посреди комнаты и вместо мягкого свечения работали на всю мощь. Сонорха начинали царапать нехорошие догадки. Почему-то джакузи из водорослей было прикрыто трясиной из леса вблизи академии.

Левый глаз начинает дёргаться. Трогать эту гадость тайплейсу совершено не хочется, но приходится. А там вместо нового покрытия неровно съеденная поверхность, и ладно это. Но виверна решила побрить «гадость», напавшую на мужчину, и теперь на дне красовались светлые локоны, сваленные с грязью в виде драконьих яиц.

– Белка!

Громогласный крик Сонорха содрогает академию второй раз за сутки. Студенты жмутся по углам, оглядываясь в поисках виновной живности, из-за которой у декана времени плохое настроение, но бесполезно. Виверна знает, где прятаться.

– И что ты натворила на этот раз? – измученно спрашивает Нидель Амстердам, перебирая на столе кольца с данными о курортах. Мысленно ректор молилась, чтобы император отпустил в отпуск. Шансы малы, но попробовать стоило. Пятая точка подсказывала, что это только начало всех неприятностей, происходящих своей чередой, и не раз не подводила.

– Курлык? – прозвучало вопросительно, и Белка пожала плечами, не поднимаясь с тёплой лежанки из крапивы, находящейся в пятом пространстве кабинета.

Года три назад виверна спасла Нидель из опасной ловушки, поставленной неким наёмником. Об этой ситуации ректор решила умолчать, чтобы не вызвать огласки со стороны высшей знати. Да и ведьмина гордость могла пострадать, а за неё каждая ведьма стояла горой. После того случая она стала прикрывать Белку от Сонорха Фейла, иначе совесть начинала мучить и терзать за бездействия.

– Так я тебе и поверила, – не отвлекаясь от дела, произнесла Нидель и вздрогнула, когда пропищал кристалл. Хочешь не хочешь, а посмотреть, кто сделал запись, приходится. Вдруг что-то важное.

– А-а-а! – не успела включить, а голосовое сообщение вопило на всё пространство. – Найдите ту дрянь, которая сделала это со мной! Иначе… я… папе пожалуюсь!

– Успокойся! – слышится со стороны голос студента-отличника. – Спасу я твою голову…

На этом кристалл замолкает. Ректор переводит взгляд на виверну, которая, как ни в чём не бывало, чистит свои крылья. Если бы Нидель не знала её настолько хорошо, то повелась бы на ухищрения драконицы. Но знала ту как облупленную и ни на грош не поверила.

– Белка! – строго начала Нидель. – Я тебя сколько раз просила студенток не трогать!? Ну, вешаются на Сонорха, так он сам их прогнать сможет. Не маленький уже.

– Фырк, – поворачиваясь задницей, Белка показывает, где видит все эти нравоучения.

– Белка! Я же прятать тебя вечно не смогу, – отчаянно стонет Нидель, понимая, что рано или поздно кто-то может понять причины проказ в академии. – И тогда не поздоровится не только тебе, но и всем.

Тишина служит ответом Нидель. Женщина вздыхает, мысленно стараясь вернуться к работе. Как назло, вспоминает, что на кухне не хватает рабочих рук, и нужно пару элементалиев закупить. Так огненный найти можно, а ветреный, как всегда, с трудом.

– Точно же! – вскакивает Нидель. – Та девушка! И платить меньше придётся. Так, где там эти документы.

Работа всегда успокаивала ректора. А вот Белку наоборот. Потому-то виверна поднялась, чтобы вылететь через распахнутое окно. Но не успела, и ей вручили длинный ломтик чёрного хлеба¹ и огненное перо². Виверна нехотя полетела в лекарское крыло, где застала дремлющую девушку. Не став будить приложила ладонь человека к перу и хлебу. Слепок загорелся и испарился, возвращаясь к начальству.

Дело сделано и со спокойной душой Белка решила вернуться к хозяину. Который, скорее всего, уже остыл и простит за защиту собственной чести.

Ломтик чёрного хлеба¹ — это длинный пергамент, на котором составляются все документации.

Огненное перо² – перьевая ручка с красными чернилами.

Виноград³ – это лимон, а лимон – это виноград.

Глава четвёртая

Последующие сутки для Эмиллии показались вечностью. Мучила безумная жажда и голод. Попытки встать так и не увенчались успехом. Только пелена сна спасала от чужеродного мира.

Утром, ни свет, ни заря, Эмиллию вывел из сна возмущённый женский голос:

– Где мой ветер?

– Санни, элементалий отдыхает, – отвечала Земфира, тревожно оглядываясь на кровать с девушкой.

– Да как сгусток здесь отдыхать может? – недоумевая вопрошала кухарка академии, разводя руки в стороны.

Как только её оповестили о радостной новости, Санни ринулась за обещанным ветром. А что теперь? Оказывается, сгустки отдыхать научились, или она сама не понимала чего-то? Ей и в голову не могло придти, что ректор подставила подчинённую по-крупному в этом плане и вовсе не со зла, а в целях экономии.

– Ну, – Земфира замялась, не зная, как признаться в том, что элементалий в человеческой ипостаси. – Она – не сгусток.

– О каких сгустках вы говорите? – Эмиллия не выдержала и поднялась на кровати.

Возле входа стояла та самая женщина, что испугала в прошлый раз. И вторая неизвестная с копной кудрявых каштановых волос, спрятанных в чепчик, с округлым лицом, покрытым веснушками, с губами бантиком и с курносым носом. Она была в простом платье в пол с фартуком, повязанным на поясе. Не молодая, но ещё не старая женщина-человек.

– Вы? – от удивления и неожиданности глаза Санни расширились. Только в сказках рассказывалось о таких, какой увидела перед собой Санни Эмиллию.

– Почему все удивляются тому, что я элементалий? – душу Эмиллии затопила тоска. Она и так не чувствовала связь со стихией, а теперь и тех, кто мог ею владеть по законному праву. Ветер засвистел, вторил хозяйке, пытаясь показать себя, но напрасно, ничего не получилось.

– Эмиллия, прошу вас не беспокоиться, – тревожно произнесла Земфира, которой, напротив, ветер был виден и слышен на подсознательном уровне. Пусть слабый, но чуть не погубивший свою хозяйку. «Опасный» – как про себя обозвала его нага.

– Как вы узнали моё имя? – сжимая одеяло, поинтересовалась Эмиллия, стараясь не расплакаться. Слишком тяжело переносилось восприятие происходящего. Эмоциональный фон, построенный годами, рушился как песчаный замок.

– Я сказал, – ответил Сонорх Фейл Эмиллии и недоумённо посмотрел на кухарку, не понимая, что той понадобилось в этом месте. – Вам чем-то помочь?

– Она по документам к нам переходит, – подбирая каждое слово, пролепетала Санни, стараясь не разозлить тайплейса. Но поняла, что зря.

Сонорха перекосило от формулировки. Словно Эмиллию передавали, как какую-то вещь. Но она живая и может решать сама, что хочет. Иначе он сам будет делать это за неё. Второй вариант ему понравился намного больше первого.

– По каким документам? – обманчиво улыбаясь, Сонорх наблюдал за Санни.

– Документ у ректора, – честно призналась Санни. – Я его сама не видела, мне управляющая передала назначение.

Через управляющую горгулью переходили все поручения, одобренные самим императором. Как кто-то мог решить что-то за Эмиллию без её согласия, не ясно. Да и что думать! Сонорх направился к виновнице недоразумения.

– Нидель Амстердам у себя? – вежливо поинтересовался Сонорх у заколдованной двери, в которой ныне жил дух прошлого ректора академии.

– Нет, – проскрежетал дух. – Отпуск. Назначение главным Сонорха Фейла.

Не успел Сонорх переварить услышанное, как за его спиной прокашлялись. Он медленно обернулся и увидел златовласого короткостриженного эльфа Эсмирадуса. В свои сто с хвостиком лет Эсмирадусу приходилось ходить на высокой подошве из-за низкого роста. Бровь рассекал уродливый шрам, в носу красовалась серебряная серёжка. Заострённые уши проколоты в трёх местах шпильками¹ с мимозой на них. Нестандартный студент и по совместительству староста своей группы отличался не только внешностью, но и вредным характером, как у троллей.

– Поздравляю вас! – язвительно выплюнул Эсмирадус. Парню не нравилось положение дел и то, что ректор уехала, не предупредив никого. А ведь сегодня первое иювгуста² и выступление студентов в честь праздника. А салют как же? Неужели придётся всё отменять?

– Что эта мегера ещё не успела мне поведать? – стараясь не нервничать, спросил Сонорх. Управлять академией в его планы не входило. Знаний по данному аспекту тоже не хватало, а дёргать родственников не хотелось. Либо придётся ускоренно всему обучаться, либо, напротив, стоит перемотать время и наказать вредную ведьму.

– Дак, праздник же сегодня, – вывел из нерадостных дум Эсмирадус Сонорха.

– Прям весёлый, – тяжко вздохнул Сонорх, останавливая время в академии. Ему пришлось написать пару документов, благодаря которым молодое поколение сможет повеселиться. И с лёгкой душой вручив их студенту, мужчина вернулся в лекарское крыло, где застал пикантный момент.

Если бы Эмиллия знала, что произойдёт, то отказалась бы от затеи переодеваться перед малоизвестными женщинами. Но те убедили элементалия в правильности действий. Она как раз стягивала с себя рубашку через голову, и корсет послушно спустился ниже из-за расстёгнутых пуговиц. Именно в этот момент время восстановило своё движение.

Резко прозвучал хлопок, ветер возмущённо хлестнул по щеке тайплейса. Визг Эмиллии оглушил мужчину и тот поспешно ретировался, пытаясь развидеть то, что до сих пор стояло перед глазами.

– Простите, – виновато пролепетала Земфира. – Я и подумать не могла, что такое может произойти.

Щёки Эмиллии пылали. Гнев поднимался с глубины души и зацепился за что-то родное. Тонкая грань лопнула, как мыльный пузырь. Мир засиял новыми красками. Элементалий смогла увидеть свою стихию, и сердце защемило от радости.

«Дар! У меня есть дар!» – радостно щебетало сознание.

– Что-то произошло? – встревожилась Санни, пришедшая в себя только в данный момент. Люди дольше выходят из состояния стазиса, поэтому в академию набирают тех, кто может хоть частично воспринимать дар тайплейсов и восстанавливаться практически в считанные минуты после его использования.

– Всё в порядке, – соврала Земфира. Не хватало, чтобы охотницы на лакомый кусочек решили устроить тёмную Эмиллии. Нага и сама не понимала своего решения помочь, но знала, что поступает правильно.

– Спасибо вам! – поблагодарила Эмиллия, кружась в белом платье до пят, одолженным кухаркой из личного запаса.

Счастье переполняло Эмиллию и ветер, нет-нет, да приподнимал хозяйку на миллиметры от пола. Пока холодок страха не прошёлся по телу девушки. Что-то было не так, и всё веселье смыло в тот же миг. Но что? Как бы элементалий ни старалась разгадать, у неё ничего не получалось.

Внезапно воздух иссяк в пространстве. Ветер затих, поскуливая и забиваясь в дальний угол. Находившиеся тут не сразу почувствовали неладное. Но первой среагировала Земфира, превращаясь в полузмеиную ипостась.

Дверь наружу оказалась заперта с той стороны. Хочешь не хочешь, но наге пришлось выбить ту, снеся её с петель. Лёгкие наполнились кислородом, как никогда вовремя, который пьянил не хуже настойки из колокольчиков.

– Все в порядке? – в голосе Земфиры слышались обеспокоенные нотки. Такого в их академии ни разу не происходило, что наводило на бредовые мысли в голове о покушении.

– Да, – Эмиллия искала свою силу, но та испарилась, словно сквозь пол провалилась. Ей не было ведомо, что как только они очутились на свободе, ветер вернулся к хозяйке, притихая внутри и ожидая зова. Но, чтобы научиться вызывать и управлять своим даром, нужно время, которого не всегда хватает.

– Да что же это делается? – запричитала Санни, вздрагивая от резкого кукования старинных часов. – Мы опаздываем!

Санни без всяких объяснений схватила Эмиллию и повела на кухню. Совсем скоро нужно подавать обед, а рабочих рук не хватает, как и сгустков. Вечные проблемы рабочего класса, которому всё приходится просить у начальства, а тем – у выше стоящих.

Перед взором Эмиллии мелькали коридоры, вымощенные стеклянным шероховатым покрытием. Коралловые стены с круглыми гладкими колоннами обвивали тонкие стебли вьюна, но вместо бело-розовых лепестков цветов на них росли алюминиевые пружинки венчиков для взбивания. Окна во весь рост открывали вид на уличное убранство, но что-либо рассмотреть в спешке не удалось. Лишь в одном из коридоров Эмиллия приметила тот злосчастный пруд, который кто-то чистил.

– …ты меня слушаешь? – Санни замедлила ход, заметив молчание со стороны сгустка. Или нет, не так, подчинённой.

– Простите, – виновато опустила голову Эмиллия. – Я просто в этом мире всего ничего, и всё кажется таким чужеродным и непривычным. Я в замешательстве.

– Бедняжка, – Санни действительно стало жаль элементалия, но, к сожалению, работу никто не отменял, поэтому она решила поведать о том, что предстоит сделать Эмиллии. – В первый раз тебе помогут. К нам нанимали управляющих сгустками, в твоём случае ты сможешь всё сделать сама, стихией. Главное, слушай инструктора, и у тебя всё получится. Если вдруг там будешь только мешать, тебя направят обратно к нам, где надо будет остужать приготовленную пищу до нужной температуры.

– Я… – Эмиллия резко остановилась, чем затормозила кухарку. – Не умею управлять своей силой.

Такого поворота Санни не ожидала. Сегодня такой значимый день, и неужто, как в прошлом году, придётся всё делать впопыхах, а то и хуже.

– Вы хотели направить меня в столовую? – решила как-то разрядить обстановку Эмиллия и, когда Санни автоматически кивнула, продолжила. – Я могу разносить подносы без силы. В этом нет ничего сложного.

– Ты уверена? – небольшая надежда поселилась в Санни. В их время все пользовались или сгустками, или магией, но никак не своими руками.

– Да, – сказала Эмиллия и грустно добавила. – Мне не привыкать.

Эмиллия вспомнила тот момент, когда в их с отцом жизни появилась Джессика, ставшая мачехой для неё. Нет, женщина не сразу показала свой настоящий характер и не отталкивала поначалу. Лишь со временем осмелев, мачеха заставила работать падчерицу, как прислугу. Первым в жизни испытанием стало трудиться подавальщицей. Эмиллии приходилось разносить еду на тяжёлых подносах, скрывая лицо под тончайшей ситцевой маской с прорезями для глаз. Так делали те, у кого имелись травмы на лице, либо те, кто хотел спрятать свою истинную сущность. Но однажды Эмиллию узнали, и Джессике пришлось выкручиваться из сложившейся ситуации. После чего мачеха стала злее в разы и старалась изводить падчерицу другими способами.

– Смотри сама, я на тебя рассчитываю! – постаралась подбодрить Санни Эмиллию, пропуская на свою территорию. И выводя из грустных воспоминаний.

Столовая встречает тишиной. С обеих сторон из больших окон падает свет с улицы. Не большая, но и не маленькая с высокими потолками. Там сверху свисают белые подснежники на тонких стеблях, прикреплённые к толстым веткам-проводкам. Шторы из полиэтилена, как тюль крепятся на прозрачный скотч, приклеенный с обеих сторон. Длинные столы накрыты бежевыми скатертями, на каждом из них номер группы. Скамейками служат пни грибовидных деревьев с толстой подложкой из лиственницы. Вместо пола – шелковистая трава, щекотавшая босые ноги Эмиллии, которая только сейчас заметила пропавшую обувь.

На противоположной стороне от входа находится неприметная дверь с огромным открытым окном, в которое встроен специальный механизм, собирающий грязную посуду и отправляющий ту в посудомоечную машину, за которой следят трое посудомоек.

Попав на кухню, почувствовала запахи еды, которые дразнят, и живот Эмиллии выдаёт девушку. Густо покраснев, элементалий опускает взгляд вниз, где видит самый настоящий мох и плесень. По ощущениям они похожи на ковер, но никак не на то, что можно подумать первоначально из-за структуры волокон живой природы.

– Санни! – подбегает к кухарке полненькая гномка, ростом в метр. – Там Кристина подругу привела, так та возмущается и жалобу накатать хочет за то, что ей не позволят ветер с собой забрать.

– Я же просила не самовольничать! – возмущённо произносит Санни, и представляет новую подчинённую, нажимая на неприметный камень на серебряном кольце. – Мои дорогие служки и те, кто нам помогает. У нас возникла форс-мажорная ситуация. Знакомьтесь элементалий воздуха – Эмиллия. Все негодования можете направлять к ректору в определённые часы приёма. А теперь живо за работу!

Поднялся шум и гам, суматоха, которую разбавляет тихая музыка. Каждый приступает к выполнению своей работы. Готовка – не абы что, это либо искусство, заложенное с детства, либо, напротив, обучение тех, кто желает посвятить этому всю свою жизнь.

К Санни, проталкиваясь сквозь толпу, несётся та недовольная фурия. Рыжая, вся в тональном креме и с ярко выраженным макияжем, в мини-юбке вместо формы тех, кто управляет сгустками. Такая дамочка явно не работать пришла, а приключений найти на свою пятую точку.

– Да ты, наверное, шутишь, – тыкает невоспитанная девушка, указывая пальцем на Санни.

– Выйдите вон! – без капли страха на лице отвечает на это Санни, теряя всякий интерес к бесстыднице.

– Да ты…

Но её никто не слушает. Санни подводит Эмиллию к женщине, стоящей в стороне ото всех. В чёрном плаще скрывающим личность, та привлекает внимание, но остальные привыкли видеть Лину в подобном наряде. Поэтому, несмотря на то, что лик неизвестен, общаются с ней на равных.

– Лина, вы сможете помочь элементалию? – произносит Санни, понимая, что только та сможет что-то сделать в данный момент.

– Смотря в чём, – Эмиллия вздрагивает от голоса Лины, он похож на смутно знакомый, но чей не понять.

– Девушка не умеет управлять даром, – говорит правду Санни. – Поэтому решила помочь разносить подносы без дара.

– Можете не переживать, – соглашается Лина без капли сомнений, с интересом разглядывая давно вымерший вид. Жизнь обещает стать увлекательнее с появлением чего-то нового в их времени. В этом Лина не сомневается, ощущая страх элементалия и питаясь им, как деликатесом.

Шпилька¹ – один из подвидов серег в данном мире.

1 иювгуста² – День защиты студентов и детей.

Глава пятая

– Ты готова? – интересуется Лина, продолжая наблюдать за диковинкой.

В этот момент Эмиллию мучил вопрос, который она не осмелилась озвучить, у неё были кое-какие подозрения. Поэтому просто кивает в знак согласия и молча следует за женщиной.

Оказавшись в столовой, Лина достаёт из потайного кармана плаща небольшой сферический сгусток в виде хрустального шарика, в котором бушует ветер. За спиной Эмиллии другие девушки делают то же действие – синхронно, как их учили в школе бытовой магии. Но, прежде чем начать, приходится ждать приказа наставницы.

По взгляду Эмиллии сразу читается удивление с долей непонимания. От сгустков не исходит сила, они словно нервы, отсоединённые от человека. Вроде бы живые и в тоже время погибшие. Без разума и воли, пленённые в сфере.

«Куда же я попала?» – думает Эмиллия, не успевшая ничего узнать от спасшего её существа. Странный и непонятный мир в то же время пугает и кажется чуждым.

– Эмиллия, – обращается Лина к элементалию, привлекая к себе внимание. – Запомни, твой цвет – белый, только с тех столов ты можешь брать пищу и разносить на ближайшие три ряда.

– Но… – слышится, робкий девичий голос.

– Я давала тебе шанс, Кристина, – перебивает и строго произносит Лина. Если бы не капюшон, то Эмиллия готова была поклясться, что видела, как глаза Лины загораются демоническим алым огнём. – А теперь в конец! Это не обсуждается! Приступаем!

Два невесомых хлопка дают волю стихиям. Те несутся к нужным столам, разделённым на разные цветовые зоны, хотя еда везде одинаковая: странная похлёбка фиолетового цвета, пюре с икрой, уложенной в форме котлеты и горячий шоколад.

Не теряя времени зря, Эмиллия берёт первый поднос и чуть не роняет его на пол. Нет, тяжести не ощущается, напротив, металлический состав напоминает лёд, который неприятно холодит и скользит во вспотевших от волнения ладошках. Но после у элементалия всё получается.

Через полчаса, если не меньше, работа подходит к концу. Эмиллия не чувствует ног, да и руки порядком потряхивает от напряжения. Заметив это, Лина советует выйти в коридор, а там свернуть направо и пройти на балкон для отдыха. Не раздумывая, элементалий соглашается, выбегая, пока никто не передумал и не вернул обратно.

На балконе Эмиллия оказалась не одна. У края ограждения обвивая его своим телом, находился красный дракончик. Его голова напоминала верблюжью, шея игуаны с телом змеи позволяла тому быть гибким. Голову украшали белые оленьи рога с пушком. Заячьи глазки смотрели с опаской и недоверием. Уши быка прислушивались к чему-то снаружи. А тигриные лапы с когтями орла оставляли борозды на мебели. Всё тело покрывала чешуя, как у карпа и переливалась золотистыми всполохами на солнце.

– Не бойся, – приблизившись к существу, произнесла Эмиллия, прикасаясь к тому с некой долей ласки. Ей хотелось подбодрить детёныша, но вместо этого тот зарычал, и произошло совсем неожиданное: балкон заволокло серым туманом, а руки Эмиллии оказались на обнаженном торсе мужчины. Она взвизгнула и отвернулась, краснея. Перед ней из милого дракончика вылез обнажённый гад! К такому элементалий была явно не готова, и ветер, как назло, не мог помочь своей хозяйке.

Кичинэ Даске не сразу узнаёт ту девушку, с которой целовался Сонорх Фейл. Его больше волнует экспериментальный факультет, из-за которого сейчас опозорился, представ вначале детёнышем, а после и вовсе в чём мать родила. Пора бы Данцу Льинову браться за голову и следить за своими студентками, а то опоят кого-то другого, и дел потом не оберёшься. Парни вроде с головой дружат и химичат иначе, в отличие от девушек.

– Простите, – извиняется Даске. Щелчок, и древняя магия окутывает мужчину во временный кокон из чешуи. Прикрывая стратегически важные места от любопытных глаз.

– Вы, – Эмиллия узнаёт голос незнакомца, которого видела в лекарском крыле, но тогда прослушала разговор и сейчас не знает, как поступить. Увидеть не увидела ничего, но перенервничала знатно от всей этой ситуации. Неужели предупредить было нельзя?

– Ну, я, – вздыхает Даске, обходя девушку и стараясь объясниться. – Вы уж извините, я не специально. Это девицы из факультета Данца всё. А вы… та самая с Сонорхом!

Эмиллия вздрагивает, поздно замечая мужчину у своего лица. Настолько тихо подкрасться может только обученный военному делу или взрослый дракон.

– Вы видели? – прикрываясь ладошками, молвит Эмиллия, ощущая опаляющий жар стыда. – Всё вышло случайно. Мой первый поцелуй и этот тип.

Эмиллия всхлипывает. Мокрые дорожки бегут по щекам. Стресс и переживания захлестывают, открывая дорогу чувствам, которые так не хочется показывать постороннему, но ничего поделать не может.

Даске нерешительно обнимает девушку, ощущая от той щекочущий запах свежести. Зарывается в короткие шелковистые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Чувствует необычную тягу: взять бы и закружить её, только бы не наблюдать, как плачет незнакомка. Но он не может поступить так необдуманно и поэтому только гладит по вздрагивающей спине.

– Не плачьте. Сонорх Фейл тот ещё гад, – слышит Эмиллия слова дракона, и сердце ёкает от имени спасшего её мужчины.

– Как вы сказали, его зовут? – отодвигаясь, переспрашивает Эмиллия, задирая голову.

Кичинэ Даске замечает странность и понимает, каким глупцом был, прося сгусток в лекарском крыле. Девушка оказалась элементалием и не абы каким, а воздухом, но и у него есть свои ветви, и одна из них – это ветер, которым она явно владеет.

– Сонорх Фейл, – повторяет Даске, любуясь прекрасной девой.

В то время Эмиллия шокировано чувствует, как сердце ускоряет темп. Такого не могло случиться. Фейлы или раса тайплейс древняя и вольная делать, что хочет. Мало кто может повстречаться с ними, и не все остаются в живых. Они могут забрать время любого, кого захотят. И один из них спас ей жизнь. А в тот момент Эмиллия не смогла понять, кто он на самом деле. Про них нет описаний в талмудах, которые отец собирал годами.

– Тайплейс, – шепчет Эмиллия, пятясь назад. – Не может быть!

«Я должник твоей матери… Примешь плату за долг?.. Спасибо» проносятся отрывки недавних воспоминаний. Эмиллия осознает, что произошло, но тогда почему мир так изменился? Где она находится? Элементалий оседает на плитку. Всё становится слишком сложным. Как теперь вернуться домой, чтобы предъявить права на владения поместьем Антуран и спасти отца?

– Что здесь происходит? – услышала Эмиллия Сонорха, появившегося внезапно из ниоткуда. Он буравил дракона злым взглядом, руки находились в защитном положение крест-накрест. Кто бы знал, что творится в голове Сонорха.

– Сонорх Фейл, – шепчет Эмиллия, поднимаясь, мысли скачут, как бешеные. – Верните меня домой, у меня появилась сила. Я смогу вступить в права наследства…

– Нет, – отрезает тайплейс, останавливая поток речи Эмиллии. – Поговорим не здесь.

– Это ещё почему? – вклинивается Даске, преграждая путь к Эмиллии. Кровь дракона кипит, защитные рефлексы срабатывают быстрее осознания того, кому перечит. А осознав, старается не показывать вида. Страх – удел слабаков.

– Вас это не касается! – напряжённо произносит Сонорх и поторапливает элементалия. – Эмиллия, я не намерен ждать вас вечно.

Эмиллия обходит дракона. Полностью погруженная в себя, не замечает никого кроме того, кто может помочь ей. Либо сейчас, либо никогда! Ведь надежда умирает последней.

– Меня зовут Кичинэ Даске, – слышит Эмиллия и оборачивается. Дракон улыбается и по-дружески машет рукой. Тепло змейкой поднимается и согревает душу. Идиллию прерывает рык. Ладонь Эмиллии оказывается в мужской, холодной. Схватив элементалия, Сонорх чуть ли не бежит с ней, ничуть не заботясь о том, что Эмиллия еле поспевает за ним.

– Что вы там делали? – спрашивает Сонорх, стараясь сдерживаться. После пощёчины, сбежал в душ, чтобы освежиться. Потом направился в кухню, чтобы извиниться, но узнал, что Эмиллия вышла на свежий воздух, а там полуголый вояка и его заноза, сидящая на полу.

«Чёрт! Бесит!»

Сонорх понимает, что взбешён. Такое непростительно, хотелось врезать Даске, но не стал перед дамой.

– Я погладила дракончика, и тот превратился в мужчину, – с огромным трудом отвечает Эмиллия, задыхаясь от быстрой ходьбы. – Он говорил что-то про Данца и его факультет.

Сонорх Фейл резко замирает. Эмиллия врезается в его спину и охает. Время не движется, остановило свой ход сразу, как только элементалий заговорила, лишь последние слова спасли Даске от неминуемой смерти.

– Понятно.

Резная дверь, инкрустированная сапфирами, появляется внезапно. С остановкой времени магия Сонорха может творить чудеса, и одна из особенностей – перемещение в любое место, которое выберет тайплейс. Именно это он и сделал, открывая путь и пропуская обескураженную Эмиллию вперёд.

Эмиллия шокировано перевела взгляд на тайплейса. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, на которой дремала виверна, свившая себе гнездо из одеяла. На другой стороне находился рабочий стол, заваленный хлебом разной длины и лавашами¹, свёрнутыми в рулончики, перевязанными атласными лентами. Талмуды лежали стопками в шкафу из слоновой кости, за прозрачными стёклами. Рядом находился комод с открытым ящиком, из которого торчал ворох мужской одежды и погрызенная косточка. Мягкий ковёр щекотал босые ноги Эмиллии. Часы в виде совы, виновато смотрели на элементалия, не в силах пойти вновь и вернуть остальную скрытую от глаз посторонних мебель.

Сонорх Фейл застыл на пороге спальни оборудованной под кабинет и не понимал, как мог так промахнуться и вместо гостиной они оказались там, где не должны. Беспорядок, устроенный Белкой минут за пятнадцать, ужасал. Хотелось провалиться сквозь землю после такого, но он лишь молча смотрел за тем, как Эмиллия всё разглядывает.

– Нам точно здесь нужно поговорить? – нерешительно вопрошает Эмиллия, наблюдая за магическими часами, от которых так и фонило силой.

– Кхем, – расстегивая пару пуговиц на белой рубашке, Сонорх хрипло отвечает. – Здесь самое безопасное место.

– Я так не думаю, – румянец появляется на щеках Эмиллии, сердце трепещет пойманной птичкой. Что-то странное творится в душе и не даёт спокойно реагировать на происходящее. Только хотела вернуться домой и…

– Так вы сможете вернуть меня домой? – вновь интересуется Эмиллия, с надеждой замирая на месте.

– К сожалению, нет, – печаль с примесью тоски исходит от Сонорха. – Вашего мира больше не существует.

– Этого не может быть! – вскрикнула Эмиллия. – Нет! Нет! Нет! Я вам не верю!

Эмиллия не заметила, как время пошло вспять, не услышала, как проухала сова и проснулась задремавшая виверна. Внутри всё оборвалось, ей не хотелось верить в то, что говорит мужчина. Только не тогда, когда появился шанс всё исправить.

– Успокойтесь! Иначе наш разговор будет завершён, – Сонорх старался говорить спокойно. Ему ни разу не приходилось утешать женщин. – Присядьте и выслушайте. Хорошо?

Дополнительная мебель как никогда пригодилась. Эмиллию Сонорх усадил на белый кожаный диван, а сам тайплейс устроился в кресле напротив, ожидая решения элементалия.

Эмиллия думала недолго, взвешивая все за и против. И решившись, прошептала короткое:

– Да.

Порой происходят неожиданные вещи. Если вырвать одну душу и переместить её в нужное время, предназначенное для неё, механизм может либо заработать лучше, либо, напротив, сломаться от неисправности. Никто не ведает, что произойдёт и какие последствия будут. Но порой раса тайплейс тоже делает ошибки.

Такую ошибку совершил тогда очень маленький и неопытный ребёнок. Чуть не угодил в ловушку, из которой его спасла беременная женщина. Она улыбалась мальчишке и взамен попросила только об одном:

– Спаси мою девочку, когда придёт время.

– Но откуда вы знаете, кто я? – удивился Фейл.

– Оттуда же, откуда знаю, что ей грозит опасность, – загадкой ответила незнакомка и исчезла с потоками ветра, оставляя задумавшегося над её словами мальчугана.

Когда Фейл подрос и старался выбрать своё время, а оно по закону подлости не хотело поддаваться, к нему пришла весточка о месте и имени той, о ком он уже забыл. Но долг крови нужно выполнять, иначе ему грозила неминуемая кара – лишение сил.

В тот день Сонорх Фейл впервые повстречал Эмиллию Грант, цветок, который ещё не раскрылся, и ту, чью кровь он испил, впитав в себя, направляя девушку в нужное время. Где она сможет не только жить спокойно, но и найдёт истинную пару.

Всё шло хорошо до той поры, пока вся раса тайплейс не была собрана в святилище. Все шептались, часы времени мира рассыпались в прах. Кто-то или что-то убивало мир. Одна из могущественных рас решила уничтожить свои тела, чтобы потерять дар подвластный элементалиям. Магия исчезала, и выходом из сложившейся ситуации стало одно: переместиться в новый мир, спасая жизни каждого, кого смогут.

Новый мир. Новые законы, утерянные знания. Время в нём шло совершено иначе. Всё перемешалось. То, что было привычным, – изменило свои свойства и с этим пришлось мириться. Кто-то смог выжить, а кто-то погиб. Так наступила новая эра, и прошло столетие, из которого стёрли самое главное, что не помнит никто, а кто знал – уже умер или боится поведать.

Эмиллия смотрела странный сон, словно со стороны, чужими глазами. Обрывки воспоминаний, чувств и терзаний. Кто-то вёл элементалия за собой, не отпуская, и она податливо шла, согреваясь в лучиках тепла.

Сонорх Фейл сидел рядом с Эмиллией, обнимая девушку. Они вместе дремали, видя одно на двоих воспоминание. Только так Сонорх мог показать ей, что произошло в прошлом. Виверна недолго глядела на них и, стянув одеяло со своего места, утащила его к ним, укрывая.

– Курлык, – вырвалось заботливо и, замотав головой отрицательно, виверна вернулась на своё место, будто ничего не делала. А то, кто знает этих существ, с какой ноги они встанут.

Лаваши¹ – свитки.

Глава шестая

Пробуждение после сна бывает разным. Кто-то любит поспать подольше, а кто-то, напротив, встаёт ни свет ни заря. Есть даже те, кто не спит всю ночь и продолжает работать в течение суток. У каждого своё время – время, которое требуется для отдыха организма.

Но!

Если вы тайплейс, то часть вашего сердца состоит из механизма с заложенным геном времени. Вы встанете ровно в то время, на которое запрограммированы. Изменится что-то лишь в том случае, если к вам придёт любовь. Шаг за шагом охватывающая сердце, душу и разум.

Сонорх Фейл проснулся, как всегда, внезапно. Пара дней казалась сном, вот только присутствие постороннего тела рядом говорило о том, что всё это ему не приснилось и всё действительно взаправду.

Элементалий умудрилась спать, свернувшись калачиком и прижимаясь к Сонорху. Укрытая одеялом, она выглядела милее, чем прежде. Заправив выбившуюся прядь волос ей за ухо, мужчина вздохнул. Уложить бы Эмиллию на кровать, но там дремала Белка в шторе. Теперь понятно, почему нас укрыли, только бы напроказничать.

Думай не думай, а нужно работать. Остановить всё к чёрту и изучать, что должен знать ректор академии. Скрипя зубами, пришлось вникать во все тонкости, и чем дальше в изучение уходил тайплейс, тем сильнее хотел придушить Нидель Амстердам. Она не только не соблюдала и половины правил, так ещё и создала кучу новых и немыслимых. Экономка, чтоб её! И как только император на всё это согласиться мог. Неужели не видел, что творится под носом или причина в чём-то другом?

– Как же я устал от всего, – простонал Сонорх, которому изначально не нравилось работать по профессии. Он не просил назначать себя деканом, на этом настоял его братец. Тому срочно нужно было отправиться в отпуск с молодой женой, а отдуваться, как всегда, старшему. Нет чтобы другого нанять, да тут император вклинился. И вот работай, теперь ещё и за две должности отвечай, как хочешь. А ещё элементалий с низким даром, которая на кухню записана в инвентарь. Невообразимо!

– Познакомить с императором? – проговорил Сонорх Фейл в звенящей тишине. Больше для себя, чем для кого-то.

– Папа, – вырвалось из уст Эмиллии внезапно. Девушка задрожала всем телом.

Сонорх подскочил к элементалию и попытался разбудить, легонько шлёпнув по щекам. Ветер возмущённо вырвался из Эмиллии и взвыл, грозно нависая над тем, кто гораздо сильнее его.

– Буди её! – прорычал Сонорх, чувствуя, что происходит что-то немыслимое и неправильное. Только сила могла сейчас спасти свою хозяйку, а та неуверенно парила на одном месте. – Быстрее!

Ветер ворвался в комнату, хватая Эмиллию и унося вверх, несмотря на то что его хозяйка пыталась спрыгнуть, вырваться и остаться там, где находилась.

Глаза Эмиллии распахнулись, она снова опустилась на место. Холод сковывал, она дрожала, ощущая озноб. Перед ней сидел обеспокоенный Сонорх. Ей бы рассказать, что видела, но не смогла. Увиденное там ускользало, не позволяя ухватиться хоть за кусочек. Кое-что важное, о чём говорил отец. Только о чём же был сон? Ведь прошлое сновидение элементалий помнила так, как будто сама прожила жизнь тайплейса.

Эмиллия чувствовала мокрые дорожки от слёз. Одеяло не помогало согреться. Попытки вспомнить отдавались болью в голове. Нервничая, начала покусывать нижнюю губу и чуть не содрала нежную кожу с неё. Дурная детская привычка вернулась не вовремя.

– Эмиллия, – тепло исходило от голоса Сонорха, тайплейс аккуратно провёл по губам элементалия. – Всё хорошо?

– Нет, – Эмиллия прикрыла веки, в темноте ещё сиял силуэт стоявшего в свете луны отца. – Я… – посмотрев на Сонорха Фейла, она решила сказать то, что думает на самом деле. – Видела отца. Он старался рассказать мне о чём-то, но всё казалось таким реалистичным. Словно это был не сон.

Сонорх тяжело сглотнул. Этого стоило опасаться, а он вновь поступил так, как велело его глупое сердце. Остаточная магия тайплейсов могла вырвать на какое-то время сознание Эмиллии и вернуть в прошлое. Вот только, то прошлое давно скрыто за завесой, и тем опаснее путешествие, из которого элементалия вытянула её же сила. А если бы ветер не пробудился? Страшно представить, что могло бы произойти. Не так должен вести себя повелитель времени, совсем не так!

– Это моя вина, – признался Сонорх. – Не стоило тебе показывать видения прошлого. Но только таким образом я мог уберечь тебя от психологического стресса, который рано или поздно мог появиться.

– И как долго продлится эффект? – с замиранием Эмиллия ждала ответа, паника отступала, и её место занимало любопытство.

– Нисколько, – соврал Сонорх Фейл, ощущая тонкий след своей магии в ауре элементалия. Если Эмиллия пожелает, то сможет вновь окунуться туда, куда не следует – это слишком опасно. Лишь со временем иссякнет магический след. А до тех пор каждый раз, когда она погрузится в сон и захочет поговорить с людьми из прошлого, ему придётся следить за девушкой, а это в его планы не входило.

Эмиллия погрустнела. Новый мир совсем другой, но проблема в том, что элементалию его не показали, скрыв из памяти лакомый кусочек чужих воспоминаний. Как в нём выживать, когда не знаешь ничего? И как забыть то, что уже увидела? Проблема, но это меньшее из зол, что могло бы произойти, если бы элементалия не спас тайплейс. Тогда… страшно представить даже что было бы, но явно ничего хорошего.

Стук в дверь прозвучал неожиданно. Белка сонно подняла голову, недовольно курлыкая. Разговор хозяина и девушки не мешал ей спать, а вот запах табака, доходящий до неё из-за двери, напрягал. Если б не строгий взгляд Сонорха, то виверна сделала бы своё тёмное дело, а так пришлось смиренно повиноваться и лечь обратно.

– Войдите, – пригласил Сонорх, ничуть не волнуясь, что подумают о нём, из-за находящейся в его комнате девушки. Если что, всегда можно перемотать время вспять и исправить.

– Господин ректор, – полный мужичок низенького роста с опаской заглянул к Сонорху Фейлу. – Там завхоз рожает. Что делать, не знаем.

– Как рожает? – опешил Сонорх, помня, что пожилая женщина ходила без признаков беременности.

– Дак, скрывала, а тут на – и воды отошли, – развёл руки в стороны мужчина. – Её увела Земфира. Так начальник, что делать-то будем? Новый работник нужен, а их ищи-свищи. Вон ребятня праздник устроила, и никто работать не хочет. Завхоза нет – работящих нет.

– Кадры с прошлого года остались? – потирая виски, пошёл ва-банк Сонорх Фейл.

– Разобрали их, – поглядывая назад, проговорил мужчина. – А деньги на ремонт потратили.

Эмиллия слушала мужчин, пытаясь понять, о какой профессии шла речь. Конечно, у элементалия были предположения, но перебивать некультурно, и поэтому она ждала подходящего момента, чтобы вставить пару слов.

– Как?!

Вздрогнули все. Сонорх Фейл начинал раздражаться: к такому жизнь его явно не готовила.

– Виверна ваша…

– Курлыр-р-р! – прозвучало рычащее с кровати, на которую мужичок не обратил внимания, сдавая Белку.

Дверь захлопнулась, и послышались торопливые шаги. Сонорх Фейл зарылся руками в волосы, стараясь успокоиться, но выходило плохо. И даже не сразу заметил, что Эмиллия тянет рукав его рубашки.

– Вы говорили про главного дворецкого? – нерешительно спросила Эмиллия, отпустив приятную на ощупь ткань.

– Да, – глядя на Эмиллию, Сонорху пришла на ум нехорошая идея, которую тайплейс озвучил. – Хочешь попробовать временно заменить завхоза? Время для обучения я тебе дам.

– При условии, что будете учить магии, – выпалила Эмиллия, не ожидая положительного решения.

– Договорились!

Сонорх Фейл протянул руку для пожатия. Эмиллия вложила свою ладошку в его, и за окном сверкнула молния, подтверждающая договор. Теперь они оба обязаны выполнить условие, иначе их покарает сам император.

Кристалл Сонорха из агата накалился. Изображение, без всяких ответных действий, высветилось в пространстве. На связи оказалась Земфира рядом с миловидной девушкой. Каскад длинных волос разметался по подушке. Бледная кожа поблёскивала от пота. Огромные глаза небесного цвета расширялись от боли, алые губы в такие моменты приоткрывались, собирая воздух в лёгкие.

– Эм-м, – протянула Земфира, теряясь. – С вами Лэйла хотела переговорить.

– Слушаю, – подал голос Сонорх Фейл, замечая, как девушка бледнеет.

Сонорх знал лежавшую, ею оказалась одна из будущих выпускниц тайплейса. Вот только Лэйла скрывала беременность и работу под чужой личиной профессионально, вероятнее всего кто-то помог ей в этой нелёгкой ситуации. А подработка студентов в академии каралась строго. Сонорх мог бы наказать нарушительницу, но даже не стал думать об этом. Но и спускать подобного не будет. Придёт с декрета, сдаст экзамены и вернётся на свою законную работу, с Нидель Амстердам тайплейс переговорит, когда та ведьма возвратится.

– Господин тайплейс, – с огромным трудом произносит Лэйла. – Простите, подвела.

– Я думал, вы хотели сказать ректору что-то другое, а не свои извинения в двойном обмане, – Сонорху стало некомфортно от того, что там, с той стороны, мучается юная дева, а как остановить шквал речи? Только таким неординарным способом.

– Хорошо, а-а-а! – вскрикнула Лэйла и от этого Эмиллия вздрогнула, словно сама почувствовала чужую боль. – Бумаги в столе. Там все поручения и пусть…

Связь резко оборвалась. Сонорх не связался с Лэйлой снова, замечая состояние элементалия. Но даже будь она в порядке, не стал бы. Роды – зрелище не для слабонервных, не стоит пугать ими других. А то ещё рожать передумает со страху.

– Это? – Эмиллия задумалась, одну она помнила, а та, что рядом настолько молодая, что едва ли годилась на роль завхоза. Так кто же она?

– Студентка и, по-видимому, наш завхоз, – ответил без утайки Сонорх, зная, что элементалий не выдаст тайн. – Скоро время завтрака, чем займётесь?

Живот Эмиллии предательски заурчал. За всё время, что она попала в чужой мир, в её рту ни маковой росинки не было. И как только не упала в обморок от продолжительного голода. Загадка крови их расы, которую и сама Эмиллия не знала.

– Хм, – задумчиво потёр подбородок Сонорх Фейл, набирая что-то на кристалле и подмечая, как Эмиллия с любопытством смотрит на его действия. В том мире такого не было изобретено, а в их это была новинка для высших или рабочих одной организации. – Без вас справятся на кухне. Сегодня нам с вами следует вначале позавтракать, а после мы займёмся изучением ваших обязанностей.

– И магии! – сделала Эмиллия упор на желаемом.

– И магии, – усмехнулся Сонорх, уважая хватку элементалия. Из такой может получиться хорошая ученица во всех смыслах. Тайплейс посмотрел на кровать, ощущая жар. Мысли пошли совсем не в то русло.

Белка почувствовав что-то, подняла голову, выдавая своё коронное:

– Курлык? Курлык?

– И тебя покормим, Бельчонок, – с такой нежностью произнёс Сонорх, что даже Эмиллии стало интересно узнать про существо, которое для неё являлось диковинкой. В их мире были лишь драконы, но таких там она никогда не видела, а раз существо не обращается, тем интереснее, кто же оно такое.

Сонорх вышел, ничего не сказав, оставляя Эмиллию с Белкой вдвоем. Они долго играли в гляделки, не решаясь подойти. Руки элементалия так и чесались погладить, а виверна проверяла саму себя и чем больше наблюдала за человеком, тем больше убеждалась, что та ей не противна, а, напротив, мила. Стихия ветра связывала обеих невидимыми узами. И то, что их тянуло друг к другу, как магнит, не было понятно. Идиллию прервал вернувшийся Сонорх, зовущий в гостиную, в которой уже был накрыт стол и миска для дракончика.

Такую еду Эмиллия видела впервые в жизни. Она-то думала, что прошлый фиолетовый суп и пюре с котлетой из икры странные, но нет, здесь была еда в разы удивительнее. Омлет из чёрного желтка и синего белка лежал поверх толстого куска бекона. Картон в виде круассанов, похожих на полумесяц, поджаренный с обеих сторон. Бисквит, напоминающий больше мороженое, чем то, на что должен быть похож. Мятный чай с мёдом оставляющий послевкусие лимона. А скатерть, сделанная из тончайшей проволоки, ничуть не царапающая кожу чего только стоила, привлекая внимание элементалия своими живописными узорами в виде разнообразных цветов.

– Как такое возможно? – поражённо спросила Эмиллия, с некой опаской кусая круассан. Она думала, что почувствует вкус бумаги, но вместо него ощутила вкус слоёной сдобы, а шоколадная начинка так и таяла во рту.

– Сложный вопрос, – поглощая свою порцию, ответил Сонорх Фейл. Для него всё было в порядке вещей. Они все привыкли к тому, что есть в этом мире. Не сразу, но смогли, чтобы выжить.

– А что она ест? – видя, как виверна уплетает за обе щеки длинные водоросли, поинтересовалась Эмиллия.

– Водоросли, – улыбнулся Сонорх, стараясь скрыть усмешку. – Некоторые объекты, пища остались с теми же свойствами. Но многие, как ты уже заметила, поменяли свои свойства и структуру. Знаешь? Это не мешает им существовать дальше. Считаю, ты привыкнешь.

– Надеюсь, – грустно произнесла Эмиллия, откладывая деревянную вилку, которая в ту же секунду рассыпалась, улетая в неизвестное направление. – А?

– Магия, не хотел тревожить тебя новыми приборами и воссоздал более привычные, но, как видишь, в этом мире они не могут держать свою форму и вместо железа стали деревом, – дал ответ Сонорх на немой вопрос. – Ты готова узнать, что тебя ждёт?

– Да, – более оживлённо подтвердила Эмиллия. Работа всегда успокаивала элементалия и именно ею стоит заняться, чтобы не впасть в уныние.

Со стола исчезло всё, а вместо остатков пищи там находились куски хлеба с текстом на них. Прикоснувшись к одному кусочку, Эмиллия отдёрнула руку, словно от змеи. Тонкие и гладкие, с холодными прожилками, а вид был совершенно иной.

– Ты такая забавная, – увлеченно наблюдая за Эмиллией, с хрипотцой признался Сонорх и резко сменил тему. – Должностные обязанности завхоза включают в себя снабжение академии всем необходимым, от писчих принадлежностей, до мебели. Помимо этого завхоз обязан следить за всеми корпусами факультетов и делать еженедельный отчёт по требованиям каждого студента, например, попросили выдать пять простыней, вносишь это, не вернули вовремя, пишешь долг и добавляешь в два раза больше. Если предлагают отдавать деньгами, не соглашаешься…

– Но как же так? – возмущено перебила Эмиллия тайплейса.

– Эмиллия, лучше слушай, а вопросы и возмущения можем обсудить потом во время твоих занятий, – строго сказал Сонорх, раздражаясь от такой беспечности и того, что ей не известны правила, в которых четко говорится, что не позволительно вести себя так наивно и глупо, а то остальные съедят и не заметят. – Так вот, помимо этого в твои обязанности будет входить своевременный ремонт помещений. Не бойся, – пресёк он её ещё не озвученный вопрос. – Ты будешь нанимать рабочих, а не своими силами что-то делать. Под твоим руководством будут подчинённые: разнорабочие, уборщики и наказанные студенты. Последним отдаёшь самые грязные поручения. Чтобы в следующий раз неповадно было нарушать правила, иначе после семи нарушений они вылетают из академии и с позором возвращаются в семью, которая может отречься от них.

– Но это жестоко! – вскочила со своего места Эмиллия.

– Да, – согласился Сонорх Фейл. – Но именно так они становятся взрослыми и начинают ценить то, что у них есть. Никогда не стоит испытывать жалость, порой она может очень сильно подвести тебя. А наши студенты могут что угодно, поэтому лучше следить за ними и не поощрять их плохое поведение. По головке тебя точно не погладят, если упустишь хоть одного отпрыска из влиятельных семей.

– А что, бедные здесь не учатся? – стараясь сдерживаться, поинтересовалась Эмиллия.

– Учатся, но выходят лучшими студентами и с малым количеством нарушений. После чего занимают высшие должности не забывая, что все они равны, – рассказывал Сонорх, подсчитывая время до первого занятия со своими остолопами-первокурсниками. – Продолжим позже. Оставляю тебе все бумаги для изучения. Вернусь, проверю, и если хоть что-то упустишь, накажу!

– Курф, – фыркнула Белка, на слова хозяина, разряжая накаляющуюся обстановку.

– Ясно! – выдавила из себя Эмиллия, пододвигая стопки. Накажет он её, ага сейчас и с разбегу. Элементалий собиралась показать, на что способна, она постарается не упасть в грязь лицом.

Поначалу вникнуть в текст было сложно, но постепенно шаг за шагом Эмиллия стремилась запомнить всё наизусть. Да, сложно, но куда деваться? Как говорится, хочешь жить, умей вертеться. Этот урок она усвоила давным-давно и применяла при каждом удобном случае, иначе кто знает, что может произойти?

– Накажет, – нервно перекладывая куски хлеба, Эмиллия прикусила нижнюю губу. – Да как он только посмел такое сказать! Кто он такой, чтобы так поступать?

Стукнув кулаком, элементалий привлекла внимание Белки. Та так и осталась вместе с ней в гостиной, распластавшись на ковре возле импровизированного камина, от которого исходило магическое тепло. Виверна с любопытством наблюдала за пыхтением двуногой и слушала, как та ругается, нет, мата ни разу не проскользнуло, а возмущений вагон и маленькая тележка. Такими темпами дурёха не успеет, и точно хозяин что-нибудь с ней сделает. Виверна похолодела от воспоминаний о том, как её наказали на неделю и не позволяли есть любимое лакомство. Хозяин бывает строгим и очень.

«Может помочь?» – поглядывая на стопку, которая всё не уменьшалась, подумала Белка. Виверна и раньше грешила пожёванным хлебом с вкусными чернилами, а порой и печатями, что не смогла сдержаться и, когда Эмиллия отвлеклась, захватила часть хлебных бумаг и начала пережёвывать.

– О нет! – воскликнула Эмиллия, наблюдая за этим зрелищем не зная, что делать. – Милая выплюнь, ты же отравишься.

Белка и глазом не моргнула, урча от удовольствия и отодвигаясь на безопасное расстояние. Она сама могла кого хочешь отравить, но из-за воспитанности так не поступала.

– Белочка, ну пожалуйста, – вспомнив имя виверны, начала умолять Эмиллия, делая нерешительный шаг к ней.

– Курм-лым, – издала Белка пытаясь показать, что всё в порядке и мешать не нужно.

– Да он же нас в порошок сотрёт, – взвыла Эмиллия, когда Белка проглотила часть важных документов.

– Кого и за что я должен стереть в порошок? – услышали Сонорха Белка и Эмиллия.

Эмиллия посмотрела на него и на приоткрытую дверь, которая даже не скрипнула, чтобы предупредить их о проблеме, а теперь либо бежать, либо сдаваться. Видимо, Белка подумала так же и, отрыгивая пережёванное, ринулась к окну. Но увязла во времени и забарахталась в пространстве. Сонорх Фейл побагровел, выдавая коронное:

– Белка!

– Я не виновата, – начиная пятиться, прошептала Эмиллия, выставляя руки вперёд в защитном жесте. Видя, что тайплейс зол не на шутку, поняла, что лучше сматываться, но не в спальню же!

– На какую часть покусилась Белка? – прищурившись, вопрошал Сонорх Фейл, плетя заклинание и накладывая его на виверну тонким слоем. Он знал, как та не любит купаться, а ей давно пора, вот и искупается в источнике вся и никуда не денется из него в течение часа.

– Не прочитанную, – облизывая пересохшие губы, проговорила Эмиллия. Нащупав ручку и решив для себя, что терять нечего, элементалий распахнула дверь и провалилась в образовавшуюся дыру, оказавшись в фонтане. Да ещё в том самом, где встретилась с грифоном, попав в этот мир.

Сонорх Фейл лишь вздохнул. Отправив Белку куда нужно, он понял, что придётся добираться до испуганной Эмиллии тем же путём. Кто же знал, что элементалий попадётся в поставленную для непрошенных гостей ловушку, так неосторожно.

Глава седьмая

– Ай, – плюхнувшись в ненавистный фонтан, воскликнула Эмиллия. – Нет, не везёт, так не везёт! К этому фонтану магнит, что ли, привязан?

– Опять вы? – удивился Данц Льинов, проходящий мимо и сразу узнавший элементалия.

Эмиллия поднялась, стараясь отряхнуться. Мокрая до нитки, в облепившем всё тело платье, она выглядела юной не погодам. Оставалось только обиженно надуть губы и разреветься, как ребёнку. Но запас слёз у элементалия закончился. Терпение не в счёт, оно сейчас не имело значения. А вот разглядеть получше грифона в человеческой ипостаси можно и нужно, а то прошлый раз совсем не до этого ей было.

Эмиллия помнила, с каким цветом грифон рождается, такого же цвета их волосы, вот только у данного мужчины они почему-то были золотисто-рыжие, слегка волнистые, не короткие и не длинные. С правой стороны прядь имела насыщенно зелёный окрас. Медные глаза Данца Льинова блестели, в них элементалий видела себя и, как заворожённая, не могла оторваться, будто угодила в трясину и с каждой секундой проваливалась всё глубже. Тяжело сглотнув, Эмиллия с огромным трудом заставила себя отвлечься, замечая, что нос у мужчины немножко крючковат, как у горного орла, губы тонкие, лоб высокий и подбородок волевой с ямочкой. Одет грифон в чёрные зауженные джинсы и белую рубашку, подпоясанную ремнём с эмблемой, на ногах лакированные ботинки со шнуровкой.