Слабо в меня влюбиться?

Ложь во спасение

В душном помещении клуба становится в разы неуютнее, как только единственная маскировка попадает в руки гардеробщика. Теперь я робко обнимаю плечи в попытке прикрыть непотребный наряд и всем сердцем уповаю на темноту. На моём фоне даже закулисная штора покажется стильной – последний писк, но явно не моды.

Нахожу в толпе Свята и легонько стучу пальцами по широкой спине. Щёки кусает стыдливый румянец, когда сбитый с толку Аристов потрясённо моргает.

– Ты выглядишь зашибенно, – выдаёт он без тени сарказма, блуждая взглядом по древнему платью.

Комплимент весьма самобытный, но он заряжает уверенностью.

– Тебе нравится? – выпрямляюсь и уже не скрываю благодарной улыбки.

– Просто отпад! Ты похожа на принцессу эльфов из «Наследия драконов». Античный стиль, яркие волосы… Вылетая Лотанариэ Лафлан.

До боли знакомая комбинация слов будоражит память, и тогда я вспоминаю о геймерских пристрастиях парня, что мне посчастливилось узнать из переписки.

– Ты тоже играешь в «Наследие»? – фальшиво диву даюсь, одновременно благодаря бабулю за невольно оказанную помощь. – Я её просто обожаю!

По воле эльфийских богов или нет, но одногруппник магическим образом увлекается разговором, в котором я, увы, не сильна.

– Правда? И за кого же ты играешь?

– Эм… – колеблюсь, чувствуя себя в шкуре Свята на экзаменационной сессии. – Я и есть та принцесса… Ламинария Лагман.

– Лафлан?

– Да, именно!

Обречённо жду вердикта, что разрушит наглую ложь, а следом отточенный план. Однако парень слеп на подоплёку.

– Что-то мне есть захотелось, – понуро заявляет он. – Перекусим?

Меньшее, что мне хотелось, так это ужинать бутербродом на глазах сотни людей, что само по себе исключает романтику.

– Может, потанцуем? – перенимаю инициативу в кокетливой манере. – Ты ведь не откажешь предводительнице эльфов?

Аристов с улыбкой соглашается, а я ловлю себя на мысли, что не такой уж он и дракон. Ещё несколько таких приёмов и мне удастся его приручить.

Наперекор ритмичной музыке мы плавно пересекаем танцпол. И если в руках Льдова я ощущала себя скованной куклой, то объятья Свята дарят спокойствие. Его движения так же нелепы, как и мои, отчего наш танец выглядит синхронным.

– Ты хорошо танцуешь, – хвалю парня за неприкрытые старания.

– Ты тоже.

– И я рада, что именно ты мой напарник.

– И я тоже.

Совсем неважно, как мои слова воспринял Свят, ведь наша встреча больше не походит на расчётливую договорённость. Становится немного совестно за то, что мне приходится его использовать.

Но наша изощрённая игра подразумевает только одного победителя, где Свят и Куницына в любом случае останутся пешками.

– А где Агата? – интересуюсь невзначай, не желая испортить минуты идиллии.

– Не знаю. Я её не приглашал, – с толикой обиды отвечает он.

– А как же её праздник?

– Не знаю. Она меня не приглашала. И сама не пришла.

Уловив отголосок личностного раздора, я привожу в действие все подаренные Яном советы: стреляю глазками, крепче обхватываю партнёра за шею.

– Как по мне, так она полная дурёха. Разменять отношения с замечательным парнем на короткую интрижку с недоумком – несусветная глупость.

Плечи Свята напрягаются, он хмурит лоб, а я спешу объясниться:

– Недоумок – это Ян. А ты красавчик, помнишь?

– Но ведь он твой парень. Ты сама его выбрала.

Морщусь от огней светомузыки и собственной лжи.

– Сегодня парень, а завтра – старый знакомый. Жизнь так переменчива, так зачем зацикливаться на каких-то статусах? – мои щёки болят от идиотской улыбки.

Аристов вовсе поникает, углубляясь в собственные размышления. Он похож на большого ребёнка, оставленного мамой в песочнице.

– Эй, чего нюни распустил? – подбадриваю его я, позабыв о флирте. – Мы сделаем всё, чтобы она пожалела об этом. Ни одна гаргулья крепость не устоит перед нашим отважным войском.

– Это вряд ли, – вздыхает он. – Мы с Агатой с самого детства вместе. Она всегда меня обыгрывала. Даже в приставку.

Сердце замирает от нового признания. Наши параллели куда ближе, чем казалось прежде. Мне ли не знать, что такое делить годы с устоявшимся спутником и убиваться в бесконечных соревнованиях?

– Прекрасно тебя понимаю, – первая искренность на сегодняшний вечер. – Но ты не выиграешь, если сдашься. Я помогу тебе, Свят, – говорю от чистого сердца.

– Честно? – он, наконец, поднимает опечаленные глаза.

– Обещаю. А вот как ты распорядишься призом, решай сам. Но что-то мне подсказывает, что он не заслуживает места на отполированной полочке.

Язвительное заявление вынуждает его улыбнуться, что снова играет мне на руку. Перебирая в голове череду уловок, я останавливаюсь на самой свежей.

– Знаешь, что-то я проголодалась. Как насчёт огромного сэндвича?

Остаток вечера мы проводим за дальним столиком клуба, сражаемся на картошке-фри и выводим «кровавые» раны из кетчупа. Неудача в сражении не на шутку беспокоит Свята, что кажется мне умилительным.

Нет, он точно не тролль, пусть и отличается эльфийским мозгом.

В попытке заглушить чувство совести нахожу единственное оправдание: я не использую Свята. Я вырываю его из плена лживой вертихвостки. Он достоин большего.

– Ох, какая интересная крышка от Колы, – закрепляю позицию, ссылаясь на вскрытую переписку. – Оставлю её себе.

Понимаю, что попала стрелой в сердце, когда Аристов закашливается.

– Ты тоже их коллекционируешь?

– Да, фанатею от каждой: резной, алюминиевой, ржавой… Моя бабуля выходит из себя, когда начинается сезон закруток.

Свят замирает и насильно проглатывает еду. Мне же остаётся гадать, сколько кеглей было сбито очередным невразумительным ответом.

– Ты мне нравишься, Лера, – признаётся он, отнюдь не робко. – Жаль, что я не встретил тебя раньше. До того, как ты познакомилась с Яном.

Его слова колотятся в груди, исполняя танец маленькой победы. Непроходимый уровень взлетел до умеренного, и тогда я решаюсь на взаимную любезность:

– И вот ты снова ничего не понял… Я не Агата, чтобы слепо бегать за таким самовлюблённым болваном, как Ян Льдов.

Ответ на колкую фразу прилетает из-за спины, выводя меня из равновесия.

– Правда, Бойко? Чего ещё я о себе не знаю?

Немногим ранее…

Ян

– Я примчался поздравить прекрасную даму с днём рождения. Это тебе, – протягиваю Агате букет красных роз, не скрывая гордой улыбки.

Мой визит не становится для неё неожиданностью. Появление в клубе в компании Леры грозило лишними оправданиями, поэтому прежде, чем войти в здание, я позвонил Агате. И не прогадал!

Что может быть практичнее, чем подставить плечо погрязшей в обидах на своего парня девице? Только якобы случайно показать ей, как этот предатель отлично проводит время в компании другой.

Но что-то реакция Кунициной на цветы мало походит на щенячий восторг. И дело не в последней свиданке, где я знатно опростоволосился. Здесь что-то другое…

– У меня на них аллергия, – сухо заявляет она, скрещивая на груди руки.

Так Лерка не лгала? Как такое вообще возможно?

Недолго думая, метко забрасываю букет в мусоропровод, а сам полагаюсь на резервный козырь. После выходки Бойко азарт разогрет до предела, и я воспользуюсь этим несмотря ни на что.

– Одевайся, – без мала приказываю, дабы лишить подружку сомнений. – У нас заказан столик в ночном клубе. И пусть мы вип-гости, опаздывать не следует.

– И кто же его заказал? – вредничает Агата, хотя в глазах искрится радость.

– Тайный поклонник. И он не терпит отказов.

Спустя час долгих сборов я стою у входа в тот же клуб, но теперь в компании модной особы. Каблуки Кунициной утопают в сугробах, отчего я автоматом становлюсь объектом для крепких объятий. Удивительно, как быстро мне удалось отмыться от репутации озабоченного фанатика и снова превратиться в героя.

Заняв нужный столик, прошу официанта принести солидную нарезку фруктов и пару молочных коктейлей, тем самым подыгрывая предпочтениям девушки. Она не скрывает своей радости, мурлычет и откровенно стреляет ангельскими глазками.

– Спасибо, Ян. Я уже и не надеялась отметить нормально праздник, а тут…

– То ли ещё будет, красотка. Этот вечер ты запомнишь надолго, – объявляю уверенно, закидывая в рот спелую черешню.

Но Агату это мало впечатляет.

– Ты ведёшь себя как дитя. Это неприлично.

Забываюсь, ведь цирковое поедание фруктов могло позабавить лишь Бойко.

– Кому нужны эти приличия? Жизнь слишком коротка, чтобы строить из себя идеалиста. И сегодняшний праздник явное тому доказательство.

– Намекаешь на мой возраст?

– Нет, глупышка. Ты всё неправильно поняла.

– Считаешь меня глупой?

Мои протоптанные тропинки снова заводят в дремучий лес женских предрассудков. Никогда бы не подумал, что смогу в нём заблудиться. Посчитав Агату лёгкой добычей, я крупно ошибся и теперь выкручиваюсь после каждой неверной фразы.

– Ты самая прекрасная девушка, с которой я имел дело, – короткий тост служит спасительной таблеткой, он разбивает повисшее недопонимание. – Надеюсь, что когда-нибудь наш потрясный дуэт станет одним целым.

Агата с улыбкой поднимает бокал, но не спешит попробовать ванильный шейк.

– А как же твоя странная подружка? Мне казалось, что ваш союз нерушим.

Разговоры о Лере встают поперёк горла.

– Сегодня подружка, а завтра – неприметная соседка. Нас давно ничего не связывает. Разве что несколько детских фото и лестничная площадка.

Будучи злым на Бойко, выдаю подобное с беспрецедентной лёгкостью. Куницина удовлетворённо кивает, а я вычисляю ещё одну слабость ревнивицы.

– Давай не будем о посторонних. Здесь только мы…

Беседу обрубает грязное ругательство, вылетевшее из некогда прекрасных губ.

– А они тут что делают?!

Проследив за взглядом Агаты, с удовлетворением выхватываю знакомый профиль. В дальнем углу клуба воркуют Лера и Свят. С трудом верю в увиденное, ведь сомневался в успехе Бойко. Однако бестия не утирает слёзы подушкой, а вполне достойно проводила время с недалёким качком. Она развлекается, шутит, смеётся.

– Сейчас я им устрою, – порывается Агата, зачем-то хватая вилку.

– Остынь, именинница, – спешу её успокоить. – Что в действительности неприемлемо, так это покушаться на убийство в общественном месте. Дождись, хотя бы пока толпа разойдётся.

– Но он там с ней!

– А ты со мной, – парирую ласково, пусть сам готов взорваться от непонятной злости.

Лера не испортит мне вечер. Только не сегодня.

А вот я готов потрудиться.

– Послушай, Агата, они не стоят нашего внимания. Но если ты решила напомнить о себе, то сделай это красиво.

Рассчитывая на полное доверие, протягиваю девушке руку, и та незамедлительно отвечает взаимностью. Элегантно подвожу Куницину к несостоявшейся паре, в надежде спровоцировать Аристова, тем самым испортив их трогательное свидание. Но подойдя ближе, спотыкаюсь о новое определение.

– Я не Агата, чтобы слепо бегать за таким самовлюблённым болваном, как Ян Льдов, – звучит во время музыкальной заминки.

– Правда, Бойко? Чего я ещё о себе не знаю?

Лера медлит, но всё же решается обернуться. Её глаза полны смятения, а губы жадно глотают накалившийся воздух.

– Ну же, чего слова растеряла? – ухмыляюсь я.

– Что ты тут делаешь? – слабая попытка защититься с треском проваливается.

– Гуляю с девушкой, любуюсь танцами, попиваю коктейли, – в сценической манере развожу руками. – Так ведь поступают болваны?

Не успеваю сделать шаг, как передо мной вырастает гора мышц.

– Не подходи к ней, – бубнит Аристов. – И вообще, валяйте отсюда.

Что? Валяйте? Я всё правильно расслышал?

– Какого чёрта ты за неё вступаешься?! – шипит Агата за моей спиной. – Предатель! Признавайся, ты с ней спал?!

– С дуба рухнула?! У неё есть парень! А ты гуляешь с ним за ручку!

От хлёсткого заявления впадаю в секундный ступор, и только отрезвляющая пощёчина от Агаты возвращает меня в шумную реальность.

– Ты сказал, что вас ничего не связывает!

– Так и есть, – отвечаю я, не успев одуматься.

– Значит, невзрачная соседка – твоя девушка?! – выдаёт Куницина, сдабривая конфликт огромной ложкой дёгтя. – Я знала, что все парни лжецы! И ты прав, Ян, этот вечер запомнится мне надолго, – бросает она, перед тем как скрыться в толпе.

Спокойствие, Ян. Только спокойствие.

Игнорируя протест Аристова, хватаю Леру за рукав, насильно отвожу её в сторону и прижимаю к стене.

– Что за чушь я только что услышал?

– О том, что я невзрачная соседка? – словесно отбивается она. – Ну не знаю. Тебе больше об этом известно.

– Я серьёзно, Лера. Что ты наплела Аристову?

– Не твоё дело. Я ведь не спрашиваю тебя, о чём ты шушукаешься с Кунициной.

Даже в тусклом свете подмечаю блеск обиды в глазах, и решаю отпустить подругу. Мне хочется её обнять и придушить одновременно.

Ещё несколько дней назад мы не могли предположить, что так сильно заиграемся. Но там, где нет правил – нет места для клавиши «стоп».

– Ты признаешься Аристову в своей лжи и переубедишь Агату, – спокойно проговариваю я, поправляя рубашку. – И мне плевать, как ты это сделаешь.

– С чего вдруг мне помогать тебе и тем самым подставлять себя?

– Потому что это моё желание, Лера, – бросаю сухо. – И лучше бы тебе согласиться, иначе я загадаю то, что навсегда разрушит вашу мнимую дружбу с Аристовым.

— Муфлон ты, Льдов! — рявкает Лера, наливаясь сердитой краснотой. Слишком явно не хочет идти на уступки, чем делает ситуацию приятной вдвойне.

— Кто, прости? — намеренно нарываюсь. Её досада услаждает слух и приятно почёсывает подбитое эго.

— Баран упёртый, вот кто! — с незамутнённой гордостью встревает в разговор Аристов.

Надо же, следом прискакал защитничек. Да только не за той.

— Вот, послушай умного человека и запиши себе на лбу, — ехидно подхватывает Бойко.

Поощрённый похвалой Свят сияет ярче стробоскопа. Только хвостом не виляет и то всего лишь за его неимением.

— Изумительное сравнение, достойное поэтов серебряного века, — хмыкаю, всем своим видом показывая равнодушие. Хотя коробит. Не должно, но… Да чёрт его знает! — А теперь с вашего позволения, продолжим. На чём мы там остановились? Ах да. Лера хотела покаяться в позорной слабости придумывать себе несуществующие отношения.

Она с досадой жуёт губы. Свят вообще зависает, словно целое уравнение с семью переменными решает.

— Ян…

— Не оправдывайся, — вдруг вступается Аристов. — Ты честно сказала, что не падкая на болванов. Этого хватит. Пойдём.

— Ты б лучше за Агатой своей пошёл, — напоминаю меланхолично.

— Так она не со мной пришла.

Чёрт подери. В его словах вполне реально звучит недоумение!

— Погодите, давайте мы прямо сейчас все помиримся, — нехотя вздыхает Бойко. Нет, их дуэт мне совершенно не нравится. Особенно телячья покорность, с которой Свят идёт у неё на поводу. И ей это в кайф? Никогда не поверю! Ну точно, лиса, притворяется. Глаза не соврут, а Лера их от меня на миг не отводит. Выразительно так. Будто чего-то добивается… — Ну, что встал? Беги, догоняй именинницу. Ты же не хочешь испортить ей праздник?

Ах, вот оно что. Боится, что я смешаю ей карты. Ладно…

Так даже интересней.

Я шустрой белкой срываюсь следом за Куницыной.

— Еле догнал, — от резвого галопа по морозу у меня сводит горло.

Агата молчит, увлечённо высматривая такси и демонстрируя тотальную незаинтересованность моим присутствием.

— Возвращаемся, — Уверенно беру девушку под руку, не позволяя себя игнорировать. — Мы с Лерой правда друзья. Пошли, внутри убедишься, пока я не околел здесь без верхней одежды.

Куницына вздёргивает свой напудренный носик.

— Ты исчерпал кредит доверия.

Нашла с кем в неприступность играть. Я, между прочим, даже перед бабкой Леркиной не лебезил ни разу. Хотя там косяков на пару жизней хватит. Неужели она думает, что я как Пьеро начну заламывать ручонки и декламировать ванильные стихи? Наивняк. Содрогнувшись от представленной картины, насильно волочу назад капризную девчонку.

— Пошли, пошли. Если кто-то тебя и обманывает, так это Свят. По-твоему, как они здесь оказались? Вдвоём.

Лера и Свят всё там же, с беспечным видом уминают фастфуд. Причём последний только открывает рот, аки безмозглый птенец, а она заботливо скармливает ему хрустящую соломинку.

Ан нет…

Совершив обманный манёвр, несносная обломщица со звонким смехом отправляет картофель себе в рот.

— Так намного вкуснее. Ты так не считаешь? — улыбается ему Лера, отчего на щеках мерзавки появляются две очаровательные ямочки. И губы, блестящие от масла, очень даже ничего. И вообще…

Этому трюку я её научил!

У меня ненадолго пропадает дар речи. Сюр какой-то, Лерка и флиртует! Не с бледным упырём из кино, которым бредила лет с десяти, не с плоским героем комиксов, а с живым, мать его, пацаном! Смех, да и только.

Какого хрена?

Это я принимаю её любой: с токсичным характером, страстью к кричащим цветам, дурацкими шутками и беспардонностью. И то, потому что сам такой. Аристов-то что в ней нашёл?

Да они рядом смотрятся, как представители разных видов!

— Подвиньтесь, романтики фиговы, — разрушаю грубо идиллию.

— Ну что, поговорим? — моментально отзывается Лера с улыбкой голодной акулы, глядя на то, как Агата сходит с лица, и судорожно, будто крепостная перед прилюдной поркой, вцепляется в рукав моей рубашки.

— Говори, конечно, — кромсаю стальным тоном приторный туман её самоуверенности. — Мы слушаем. Ты вроде «чистосердечное» обещала.

— Ну раз все в сборе, чистосердечно признаюсь, что с Яном меня связывает только детская дружба и одна малюсенькая, совершенно безобидная ложь, в которой пришло время вам, ребята, сознаться... — Бойко выдерживает эффектную паузу, наверняка наслаждаясь моим замешательством. — Прошу отнестись с пониманием и, пожалуйста, не судите нас строго… Мы перевелись в середине года. Не так просто, знаете ли, адаптироваться, особенно такому амбициозному парню, как Льдов. Да, Янчик?

Это удар ниже пояса, на который ответить могу лишь убийственным взглядом. В тишине, образовавшейся между сменой треков, отчётливо слышно, как скрипят мои зубы.

Никто за столом не в курсе, как меня выносит это прозвище. Никто, кроме Леры.

«Янчик — в гнезде нежданчик» — под этим лозунгом прошло моё детство.

Из-за него я ломал носы.

Из-за него меня в первый раз исключили из школы.

Я ненавижу мать, сколько себя помню. За острое чувство ненужности, за то, что в коллективе всегда был «не таким». Второсортный. Брошенный. Сын кукушки, скинувшей меня отцу младенцем и улетевшей в поисках счастья аж в Эмираты.

Бойко тоже росла без отца, поэтому хорошо понимает, куда целится. Узнаю свою гремучую подругу, которая не спрашивает разрешения, не учитывает чужие чувства, а просто берёт то, что ей нравится.

Похоже, сегодня в меню наш общий секрет…

Уже готовлюсь уйти в несознанку, когда чертовка, вдоволь насладившись нашими напряжёнными рожами, заходится звонким смехом.

— В общем, это была всего лишь ложь во спасение, — беспечно продолжает Лера, изящным движением убирая волосы за спину. — И спасти я пыталась самолюбие друга. Согласитесь, парнишка нарасхват звучит лучше, чем изгой-одиночка.

— Какая забота… — С трудом поборов желание выматериться, сдёргиваю её с диванчика. — Пошли, подарю тебе медленный танец в знак благодарности.

Бойко перебирает ногами с большой неохотой. Либо уже уловила моё желание убивать и теперь пытается максимально сберечь свою драгоценную шкуру, либо в очередной раз показывает характер.

На середине танцпола резким аккуратным рывком прижимаю Леру к себе.

— Признавайся, трухнул? — Она взвинчена — покусывает изнутри губы. Но глаза… без спиртного пьяные, горят нездоровым куражом. Всё-таки ни то ни другое. — Зря... всё было под контролем. Но мне понравилось водить тебя за нос. Ты такой доверчивый, Ян.

— Любишь играть с огнём? — огрызаюсь я. Бессмысленный вопрос. Конечно, любит. — Какого рожна ты вообще сочла себя бессмертной?

— Ты так красиво злишься… — Лера опять смеётся, приковывая мой ошалевший от адреналина взгляд к своим губам. Теперь уже намертво. — Прекрасно понимаю твою беспомощность. Не очень удобно, когда руки связаны наблюдающей за нами парой, да? Остынь, Льдов. Забирай свою Барби и скройтесь где-нибудь. Не отсвечивайте. Я всё равно до полуночи выиграю этот спор. Слышишь?

— Хорошо подумала? — уже мало что соображая, хватаю её за горло. — Готова пойти до конца? Ты ведь правильно понимаешь, что именно это значит? Переспать с ним, Лера. Так какого хрена вы всё ещё не в постели?

Растерянность держится на её лице долю секунды. Настолько мало, что начинаю сомневаться, была ли…

— Надеешься испугать меня высокой ставкой? — хрипит она, сводя с ума своей недосягаемостью. — Я вырву у тебя эту победу. И стану чемпионом в нашей затянувшейся игре.

— Забудь, — зло выплёвываю, сжимая крепче пальцы.

— Сказала же, отвали…

Наверное, если одна и та же мысль приходит в голову слишком часто и становится навязчивой, проще не сопротивляться.

Я это делаю.

Накрываю ртом её мягкие губы.

К чёрту…