Следствие по магии 2

Глава 1

Возвращение к полноценной, обычной работе, получилось штатно, буднично — обычно! Я банально вошла в здание поздоровалась с дежуркой, забрала ключи от своей рабочей норки, спокойно поднялась и открыла кабинет.

Запах бумажной пыли и запустения. Уборщица здесь не появлялась. Меня меньше трех недель не было, а слой как год отсутствовала. Хотя скорее всего это опять я. Возвращаясь после отпуска, часто сталкиваешься с тем, что привычные вещи, видятся по-новому. Взгляд меняется. То ли не за мылился еще, то ли… И все проходит спустя несколько недель.

Но бумажную работу никто не отменял.

Отчеты, протоколы, привычная рутина и спокойствие. Тихая гавань моего обезумевшего мира, или знакомое болото с сине-звездными кваквами. Я теперь (или всегда?) Гамаюн, полуптица, полудева. И если девой я себя чувствовала, то на просо я смотрела все еще спокойно. Птичья суть никак себя не проявляла. Даже сверх чутко прислушиваясь к себе, я оставалась собой. Честно говоря, не до конца привыкла к таким переменам в своей жизни. Особенно это понимаешь, когда вдруг тебя возвращают в ту среду, от которой ты сбежал. Пусть я не офисный планктон, но по- хорошему, пишу больше, чем Лев Толстой. Ведь на каждый чих мне требуется бумажка. А то и несколько. А то и объяснение размером с собрание энциклопедий в двенадцати томах с приложением. При этом, наверное, больше вранья, чем любой следователь выслушает только врач-диетолог, а нам еще приходится это писать, как правило дословно!

Последние недели сидела писала одни протоколы, отсюда и до рассвета. Количество макулатуры на звезд эстрады, блогеров и прочих — прочих условно публичных людей просто зашкаливало, так что коллеги пришли с поклоном о помощи. Мое начальство вошло в положение и отрядило троих «добровольцев». Я теперь с гордостью наизусть декламирую двести восьмидесятую УК с любого места. В плоть до запятой.

Хуже того, на все эти красивые слова этих «звезданутых» ведутся подростки. Ну как же, самые бесстрашные, гордые, бестолковые детки, потому что еще не осознают, что их ждет. Инфузории шестнадцати/семнадцати лет, за пятнадцать-двадцать тысяч рублей попали в колонии, на принудительные работы! Хуже того, на карандаш трехбуквенных аббревиатур! Все, ты в системе, с пометкой «нарушил», «предал» и т. д. А стереть свое имя из системы… Чтобы кто-кому не говорил, не обещал и не брал за это. Невозможно. Где-то все равно всплывет, высветится.

Вершители судеб, борцы с системой! А мозг где? Хотя бы у родителей! Настолько наплевать на чадушек? Зла не хватает, да и руки устали.

В любое иное время — это их дело. Но сейчас, я вспоминаю актера Сергея Бодрова «Во время войны, нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они не правы».

Один даже написал из мест не столько отдаленных, что раскаивается, что, зря вел себя так дерзко, что я была права. А зачем мне им врать, то? Обманывать нет смысла, самой же с ними потом работать. Но если даже не думать о стране, хоть о себе то можно подумать? О своем будущем?

На окно сел Болид, обиженный вусмерть на меня. Я едва ли общалась с ним позапрошлый месяц. Только в последние недели, когда с курицей и говядиной на перевес уговаривала сапсана простить свою хозяйку. Ну «условного» мира я достигла, он теперь не кусался всякий раз, когда я подходила слишком близко. Исключительно через раз.

Сапсан засвистел и перепрыгнул на стол. Почесал клюв о папки, скинул парочку и пододвинул оставшуюся. Ну раз ты хочешь, возьмусь за нее плотнее, что тут у нас? А у нас тут, взяточники. За ними следить и следить.

— Болли, здесь нечего ловить еще месяца три.

Птица возмущенно крикнула и опять подвинула материал.

— Ну ладно, ладно, хочешь, я посмотрю.

Материалы не порадовали. Тощая пачка из плана и одних показаний. Можно с чистой совестью спустить это в район и забыть. Чем же ты привлек внимание Болида? Ах вот оно что, написал заявление сотрудник, интересно. Честный сотрудник ГИБДД, это как в тех сценках про нравственного сотрудника, который умирал от голода, этот не умирает. Но! Он был таким не всегда. Четыре года назад он, как и все закрывал глаза на некоторые нарушения. Теперь вот исправился, особка[1] в предынфарктном состоянии, спустив месяцы работы в фаянс. Я, конечно, идеалистка и романтик, но в такое просветление не верю. Что ж ближайшее дело вырисовывается. Не факт, что раскроем, но сделаю приятное птице-спутнику.

Жизнь после «командировки» полностью перевернулась. Мне виделось, что изменения во мне заметны. Но нет — никто и ничего. Я первый день смотрела на материалы уголовных дел глазами барана, но ворота оказались старыми. Потом пошаталась по коридорам. Заглядывала в кабинеты, распространяла и собрала сплетни о всех и вся. Из нового, наш начальник завел себе любовницу. Говорили, что дева невероятной красоты, и половина мужской части нашего серпентария слюной захлебнулась и на сутки отключилась от жизни. А Димитр Александрович аж записался в спортзал. Что для ленивого на спорт начальника было целым подвигом. Как итог, после первой тренировки он стонал и шипел на всех, кто появлялся в обозримом пространстве. Спасибо за предупреждение, не пошла бы даже под страхом смерти. Кстати, и спустя пару месяцев, старались не попадаться начальнику на глаза, особенно наши фито няшки спортзальные.

Соболь, сильно болтливая коллега, собиралась куда-то переводится. Освобождалась должность старшего следователя. Но на эту вакантную позицию уже нашлись желающие. Однако в оправдание назначения «своего» выдадут кого-то молодого и амбициозного, так что скоро нам дадут новенького. Нужно стажёра прибрать к рукам. А кому еще рутину спихнуть? Мы все приходим сюда с желанием ликвидировать все преступления, искоренить криминал как вид и желанием работать на благо родины. Как итог, у многих остается только «благо Родины», чаще всего Родиной они называют свой карман. Идеалисты в виде меня, случаются, с понятием чести и совести, к сожалению, все реже. Не все так безнадежно, но тенденция ужасает.

Не жалуюсь, но на такие зарплаты, действительно стоящие идут только по зову сердца, но и их хватает всего ничего. Молодого дадут, так он первое время будет доказывать «старичкам», что мы здесь ничего не умеем, а вот он! Ладно, застолбим за собой, практика в обламывании у меня уже была.

Анубиса, или Влада Стражникова, переведут ко мне, в особо-тяжкие. Великолепно, еще одно адекватно — знающее существо будет рядом. Этот бог, сейчас работает патологоанатомом в первом морге. И под большим секретом сообщил, что рядом с такой сумасшедшей пернатой, как я — ему будет поинтереснее.

Догадываюсь, первые месяцы с его перевода буду задыхаться от духов и шарахаться от боевого макияжа коллег. Следователей — женщин в моем направлении было не сильно много, всего трое. Профиль «особо — тяжкие» не совсем привлекателен. Засилье дам у нас: канцелярия, штаб и прочее не «оперативная» деятельность — главные охотницы за мужьями, для того и шли сюда, в основном. Посоветовать Владу на время сменить свой основной транспорт на более приземленный? Или посмотреть, как будет мучится? Пожалуй, посмотрю, если за тысячелетия ума не набралось — медицина тут бессильна.

О моей командировке, ходили самые разнообразные слухи. Версии от моего отстранения, до увольнения. Бонусом шла идея о моих четырех беременностях. Я даже по тем же слухам дважды родила. Так что канцелярия сильно удивилась моему присутствию на работе. Какой милый клубок единомышленников, хорошо не померла от родильной горячки. Или померла от нее, но мне не озвучили эту версию. Мужики превзошли мои ожидания, в их фантазии: я умотала на яхте с каким-то богатеньким Буратинкой в Италию или в Испанию. Дальше показания расходятся, осталась там жить или он меня убил. Я промолчу, что мы не выездные.

Моя трёхнедельная командировка сводила сотрудников с ума своей таинственностью и загадочностью. А был ли у них тот ум?

По новостям громко протрубили о нахождении деток. Непричастными, но награждёнными по поданным спискам, можно было весь лес заполонить. Человек триста там точно было. Вот только не понятно, где они там прятались, простите, охотились на маньячку, похищающую детей? Прогремело и затмилось.

Услышала и про своё участие в СВО, не в прямую естественно. Все выжили и это было самое лучшее, остальное — такие мелочи!

Минусом стало настороженное отношение начальства. И меня практически перестали нагружать — исключительно бумагомарательством и проклятьями по средствам принтера. К обеду понедельника, я уже все оформила, но продолжила перекладывать бумажки из стороны в сторону, в противном случае мне найдут работу быстрее ветра. А руки писать уже отказывались.

Мирный понедельник, могу его даже поблагодарить за тишину. На выходных активистов не отловили, вот и подшиваю, на что глаз упадет. Хорошо, что он такой, но… вот это «но» и зудело сегодня с утра. Как мало человеку нужно, для того чтобы осознать, как ему хочется работать в другой сфере. И я не о поиске преступника, кажется я просто адреналиновый наркоман.

— Грустишь?

— Работаю!

— Не претворяйся, я же знаю твой взгляд, когда ты работаешь!

— Горчаков, последний раз, когда ты просто так ко мне постучался, мы бог знает сколько времени провели в полях. Я кабинетный работник! П-шол вон!

— И я тебя очень люблю, Зайка. Ну ты же понимаешь!

— Нет не понимаю, понимать не хочу, нет тебе веры!

— Остальные здесь такие злыдни, сразу посылают в СОГ.

— Я тебя туда же посылаю. В СОГ!

— С меня кофе!

— Тебе на мой кофе работать еще лет тридцать. Ты мне за прошлое дело так и не отдал!

— Ну хочешь на колени встану?

— Хм-м, я бы с удовольствием на это посмотрела.

— Ну хоть глянь!

— Горчаков, ты цельный майор, с чего вдруг ты канючишь, как литёха после учебки?

— Давай кофе попьём, за углом?

Странно, Горчаков хоть и пользуется моей добротой, периодически, но не припомню такой просьбы. Подхватив китель, пошла за ним, все-таки нечасто такое можно услышать.

— Давай, я в начале выйду, а потом ты за мной?

— Ты меня пугаешь.

— Лучше перебдеть!

— Как скажешь. Но тогда я первая пойду, а ты заглянешь в канцелярию и минут десять потрепишь девочкам нервы.

— Спасибо!

Выйдя в коридор, зашла в дежурку, доложилась, что иду обедать и сдала материалы на отправку. Перекинулась приветствиями.

Дойдя до парочки уцелевших каким-то чудом деревьев, ощутила Болида на своем плече. Птица тихо боднула меня головой и опять сорвалась в крону деревьев. Предчувствие какой — то… филе не отпускало. Еще немного и Горчаков станет для меня кликушей, стоит ему показаться на пороге моего кабинета и все, все идёт по навигатору в самую тёмную точку.

В это кафе я часто забегала, оно маленькое, неброское, но кофе хорош, как и пирожные, а вот еда так себе, в микроволновке разогревают, но голодным следователям обычно все равно. Главное еда, просто ее наличие — предпочтительнее в желудке и быстро.

— Вам как обычно?

— Да, и свежую выпечку.

Горчаков появился стремительно, забрал свой кофе и просто рухнул на стул. Переводя дыхание, заодно втягивая аромат.

— Ну, скажи мне то, что я не хочу услышать.

— Ты помнишь, дело о сотрудниках?

— Что значит помнишь? Это пока самое тонкое дело в моей стопке.

— Мы приставили за ним слежку. Понимаешь, дело какое-то странное. Написавший донос, взяточник каких поискать, но полгода назад он перестал брать деньги. Все только по закону. Вообще перестал, там особка лично курировала, но пшик, к деньгам сей товарищ не прикоснулся, наоборот орал как резаный.

— Стал праведником?

— Более чем, такого честного сотрудника, я вообще не помню. Ни шагу от закона, ни на миллиметр. Особка прям в шоке, разрыв шаблона и снесенная крыша. У них на него материала, косвенного, закачаешься. А тут тишина. И ладно бы слежку чуял, так нет, живет по уставу, дом — работа. Правда с женой развелся месяца четыре назад.

— Все это классно и дико интересно, но здесь то ты почему оказался.

— Понимаешь, это какая — то зараза. Полгода, полгода абсолютной честности, а потом он умирает.

— В смысле?

— В прямом, это какая — то болезнь!

— Нужно чиновников заразить! Как это? — пытаясь вспомнить, прищелкнула пальцами, — А, вспомнила «чинововирус» или что-то подобное.

— Не помешает, но будет мор.

— Так с чего ты решил, что он не единственный.

— Я тут просмотрел материалы, полазил по трем доступным архивам, так вот. Дела не объединены, но сейчас двенадцать сотрудников по Москве резко стали честнейшими людьми. Кто-то просто не берет, кто-то даже возвращает. Так вот, двенадцать сотрудников, на которых пробы ставить негде, стали образцом для подражания.

— Я об этой повальной честности не слышала, тем более ты говоришь это давно тянется.

— Раз в полгода эти двенадцать сотрудников умирают, от естественных причин, связи нет, пересечения по службе нет или они настолько малы, что даже не зафиксированы. Сама понимаешь, что так ли иначе все мы связаны.

— Но ты решил связать эти случаи, крепче, чем простое «мерещится».

— А ты не находишь странным эту закономерность?

— Давно?

— Пять лет.

— И никто не сопоставил?

— А кто хочет копаться в таком? Сердечный приступ, пару — тройку инсультов, правда один застрелился. Признали депрессию, из-за жены, ушла от него и детей забрала, развод. Один угодил под машину, случайно, после работы, водитель сидит, лихач. Инфаркты как инфаркты, тромбы инсульты. Все странно, прямых улик нет, даже косвенные с натяжкой. Одна проблема, все эти люди умерли в один день. И так дважды в год, двадцать четыре сотрудника, не всегда в Москве, есть данные по Подмосковью, Туле, Калуге, это то что я нашел. Официально побаиваюсь запрашивать. Может так неугодных списывают, ладно, чего я только не видел. Но в один день? С оказией делал запросы на материалы их дел, часть уже прислали втихаря. Не могу перестать думать об этом. Кто-то это подстраивает или?

— Я посмотрю, с тебя материалы.

— Уже скинул…

— Я еще не согласилась!

— Зоя, я работаю с тобой не первый год, ты заинтересовалась! А это значит — ты посмотришь, действительно посмотришь. Ладно, я побежал, держи меня в курсе.

Залпом допив кофе, на подскоке дожевал плюшку с моей тарелки и исчез. Он же вроде человек, как телепортировался то? Умение оперов слинять до того, как старшие по званию начнут их мучить неудобными вопросами, поражало и вдохновляло на восхищение.

Его место занял мой сегодняшний персональный охранник. Коля Берлев, оборотень — медведь, с позывным Лев. Подсел за мой столик и молчаливо вскинул голову. Мотнула в ответ, с самого утра перекинулись тремя — четырьмя фразами. Охранники у меня менялись постоянно, в основном волки и медведи. Тигры, они более увлекающиеся натуры, особенно за дамами. Одним словом — кошаки́! Порядочному коту и в декабре март. У волков иные трудности с охраной. Они прям на пятки мне наступают, слушая своего альфу. Тот, как я подозреваю, обещал им лоботомию через кастрацию, если что со мной случится. А вот мишки напротив, индивидуалисты, ни тебе не мешают, ни себе, в этом они профи. Но при этом постоянно присматривают за мной, я уже начала привыкать к их спокойному, несколько ленивому взгляду в спину. Как узнала от них, именно оборотни-медведи лучшие телохранители в этом бизнесе.

Охрану мне приставил Кощей, в миру Константин Владимирович Бессмертный, начальник по безопасности Нави, именно что бессмертный, вот и мучаются ребята. Отвлекаю людей от работы, заставляя сидеть и скучать. Льву еще повезло, что он книги любит, не так скучно за мной таскаться.

— Как дела?

— Все спокойно, вот читаю новую книгу.

— Что за книга?

— Веды, если я смотрю за тобой у Кощея можно выцыганить просто сумасшедшие книжки, из его личной библиотеки.

— Наслаждаешься?

— О-о-о, это в сто раз лучше, чем интернет версия. Так что я счастлив.

— Ты можешь отдохнуть, я до конца дня буду на работе.

— Счаз, мне Клим башню сорвёт и поменяет местами с чем-нибудь более ненужным, чем голова. Так что буду сидеть в машине, ждать.

— Хоть кофе допей, потом пойдём каждый по своим делам.

Молча допили, каждый своё. Для симпатичного оборотня здесь даже нашли парочку пирожков с мясом. Местные девушки часом помешались на моих телохранителях. Красивые, статные, с рельефом мышц и молчуны. Оборотни вообще парни молчаливые, Лев не исключение, просто лапочка — мишка. Если забыть, что в его втором обличии у него клыки по семь — десять сантиметров, лапы, с когтями, весом под три сотни и бегает он за шестьдесят километров в час. Милая такая машинка смерти, тихая — беззвучно пришёл, голову откусил и так же исчез. Зачем говорить?

Механически бредя к кабинету думала. Дело действительно заинтересовало меня, нужно с кем-то посоветоваться. Жаль даты смерти не спросила, теперь придется углубляться в материалы.

— Алло! Яга?

— Птичка, повиси минутку!

В трубке раздался стук — щелчок, как если бы трубку опустили на стол. Яга в своем репертуаре, доводит очередного чинушу до истерики напополам с инфарктом.

Она воспитывала меня в детском доме, правда тогда я ее называла Зоя Ивановна и обожала ее мужа. Ночная ведьма, та, которой пугали и пугают до сих пор. Оказалась просто бешено активной и чертовски обаятельной девушкой, правда не для всех. Нужно немного скорректировать народные сказки, Яга больше всего любит доводить разного-рода чиновников и депутатов. И рассказывать их на ночь повзрослевшим деткам из разных ведомств.

А змеино-приторный голос в трубке продолжил:

— Слушай ты, смерд! Я не собираюсь здесь распинаться перед тобой. Ты слуга народа! Слуга и будешь служить, ТЫ! А не тебе! Я таких, как ты на завтрак ем! Мне чхать на твои полномочия, не привезёшь моим детям все необходимое! Жабой сделаю! Будешь у меня в компании с царевной — лягушкой хороводы водить!

Потом тихонько кто-то начал поскуливать, что-то неразборчиво зашептал, Яга его оборвала:

— Не слышу! Четче!

— Сделаю все!

Потом были звуки падения, скрипов, но не разборчиво. Четко только голос Яги, приторно-сахарный:

— Ну вот и договорились! Запомни, мальчик, а то вернусь!

Шуршание и уже совершенно другим, молодым и веселым голосом продолжила:

— Да Зайка, что ты хотела?

— Я тебя отвлекла?

— Ну что, ты девочка, все нормально. Тут просто некоторые возомнили себя богами, пришлось на землю с разгона опустить. Ты же знаешь, что мне это нравится? Что там у тебя? Сомневаюсь, что соскучилась?

— И это тоже конечно, но тут есть дело, нужен совет. Считаю, что людей сглазили честностью. Или что-то подобное

— О! Интересненько! Заедешь или в городе пересечемся?

— Давай просто погуляем, кофе выпьем? Но без магазинов!

— Вот ты, ну в следующий раз сходим по магазинам!

— Потом. Как-нибудь, наверное, может быть!

— Ты не исправима! Я подскачу к тебе к шести, буду без машины, покатаешь меня. Только будь не в форме.

Она бросила трубку, а мне осталось только пережить пару часов безделья, оттачивая актерское мастерство при занятии фигней на рабочем месте. Я с большим удовольствием перекладывала, систематизировала и сшивала документы, чем до обеда. У нас с врачами много общего, мы боремся с вредными проявлениями, руководствуясь одним и тем же принципом: если слышен стук копыт, сначала предположу, что это лошадь, а не зебра. Хотя в моем случае это может быть и пегас! Но кажется мой скучный отпуск закончен.

Слава Роду!

[1] ОСБ