Следствие по магии 2

Глава 2

ВСЕ СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫСЛОМ. СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ.

Без десяти шесть дежурный доложил, что ко мне посетитель. При этом я даже не успела положить трубку, когда дверь кабинета вздрогнула.

От удара двери об стену, подпрыгнула я, Болид, и кажется даже коллега в соседнем кабинете. Там что-то звякнуло и от души обматерилось. Штукатурка осталась на месте, что сильно удивило и нежданно порадовало. Стало интересно, неужели тыловик нормальные материалы закупил?

Полет Яги по этажам со скоростью пули, поднял кучу пыли и градус недоумения окружающих. Почему-то получается, что наше здание вызывает страх, ненависть, отвращение, ровно в момент прочтения таблички над главным входом. А тут такая неприкрытая радость, которой спешат поделиться аж с первого этажа, напрочь игнорируя законы физики, возмущение и мат отскакивающих от этого бешеного снаряда.

Сейчас ведьма не напоминала строгую директрису, так девочку на выгуле, не старше восемнадцати. В драных джинсах, майке с черепами, небольшим рюкзаком за спиной, и длиннющей косой.

— Если ты так же входишь в кабинет высокопоставленных чиновников и депутатов — то я удивляюсь почему они все еще живы. Была бы постарше, получила бы инфаркт!

— Тебе это не грозит, а у этих — там нет ни сердца, ни мозга, ни совести, нечему отказывать. Да и одним больше, одним меньше, кто этих паршивых овец считает?

Соглашаться, должность не позволяет, не соглашаться — кривить душой. Потому проигнорировала провоцирующее заявление. Стала складывать вещи.

— Ну так что? Готова? Тогда погнали.

Всего две минуты, а ведьма уже приплясывала около моего стола. Последним перед выходом я заметила огромные глаза дежурного. При этом у него еще дергалось веко. Поддерживаю и понимаю.

Яга — женщина праздник, придет все пере баламутит и исчезнет, пока никто ничего не понял. И не успел придать ускорение чуть ниже спины. Кстати, застигнутые врасплох коллеги, все еще вжимались в стены коридора.

Уместившись за рулем своего авто и погнали. Ведьма как лихой кавалерист подзуживала — обвиняла:

— Обгоняй, в лево! В право! Ну что ты его пустила? Это же таксист! Плетемся как черепахи! Зоя, ну быстрее.

— Мы не опаздываем!

— И что? Это повод, чтобы тебя обгоняли пешеходы?

Спорить, себе дороже вдох-выдох, вдох-выдох.

Я вообще-то люблю скорость, но не одобряю. Если ты ас и гонщик, твой визави может этого не знать. А ремонт машины мне сейчас в бюджете не нужен. Потому слушала причитания Яги с философским молчанием и за руль не пустила. Та через строчку требовала поменяться.

Слава Роду, ехать до Егорова Яа-Вэ оставалось всего ничего. Сотрудник стоял на развороте с Рублевского шоссе на Кутузовский. Сейчас вышеозначенный индивид писал протокол, за что не ясно, но возвышающийся над ним разорялся, тыкая в гаишника пальцем, мешая заполнять.

— Кажется этот твой скоро работу потеряет… Спасать будем?

Вполне вероятно, на Рублевке вообще мало простых смертных, зато много сложных.

— Не знаю, картинка уж больно приятная. Сотрудник ГИБДД выписывает штраф высокому начальству.

— Ты идеалистка! В воспитании людей почему-то принято брать взятки. И они не видят в этом ничего плохого.

— Ну не все же?

— Все, птичка, все.

— И меня подозреваешь?

Яга ответила не сразу. Поймала мой взгляд, что-то попыталась там найти, или смутить. Не прокатило.

— Ты никогда ручку не прикарманивала? Или бумагу? Какую-нибудь мелочь?

— Ну не припомню такого. Может случайно и брала, но так не вспомню.

— Ну так, чем выше взлетаешь, тем больше берешь. Я надеюсь, мои ребята и ты, в том числе, избегут такого. Но смотри, кто-то выносит с завода металл, кто-то сам завод. Вопрос не в том, что воруют. А в том куда идут деньги. Все души, какие я видела за всю свою долгую жизнь…. Поверь очень долгую, жалели, что не нашли применения своим капиталам. С собой-то не заберешь. Я понимаю, человек хочет обеспечить себя и своих детей, пусть даже внуков и правнуков, но потом то как? На десяток жизней?

— Есть же те что помогают?

— Зависит от сумм, — безапелляционным тоном заявила Яга, — Исключения бывают. Редко. Хотя сейчас даже благородные порывы сталкиваются с реальностью. Я вот не уверена, что мои деньги пойдут на собачий, например, приют, если я лично их не отвезла.

— Ты про перевод?

— И про это и про количество мошенничеств на один несчастный приют.

— Понимаю, сама иной раз хочу помочь, но нет времени, а переводить…Вдруг кому не тому переведу? Так что на счёт сотрудника?

— Смотреть нужно. Но в искреннюю честность гаишника я верю меньше чем в Санта- Клауса.

— А Дед Мороз?

— Мороз Иваныч сильно не любит, когда его Клаусом называют. Смертельно для назвавших. Тем более, что парк ледяных скульптур он пополняет и без этого.

— Суров! Если увижу, не буду.

— Увидишь, — безапелляционно заявила она, — Я пошла.

Яга хлопнула дверью и виляя попой отправилась по треугольнику безопасности к гаишнику. В это же время, чиновник наконец угомонился. Напоследок, вспомнив всю родословную означенного индивидуума, стартанул, взвизгнув шинами. Запах бензина и сгоревшего сцепления поплыл по дороге. Сильно его зацепил Егоров, помчался жалобу катать, что взятку не приняли.

— Простите, я тут с подругой немного заблудилась. Как доехать до Нового Арбата? — донеслось до меня.

Ведьма доверительно прислонилась к плечу сотрудника. Второй рукой эмоционально махая куда-то вдаль, абсолютно противоположную искомой улице. Парочку окутало зеленоватым светом. Добравшись до макушки свет потемнел до серости и образовал маленькие смерчи. Яга еще минут пять пробовала зажечь зеленоватое сияние, но все раз за разом повторялось.

Наконец, отцепившись от подопытного, она поблагодарила и развернулась в мою сторону. По задумчиво — мрачному лицу постоянно прокатывалась волна, делая молодую девушку старше и серьезнее. Я все это время стояла у машины, не решаясь отвлекать Ягу. Ведьма повелительно махнула мне поехали. Сама, не задерживаясь, дошла, уселась и только после того, как тронулись с места, выдохнула.

— Он проклят, лет сто не видела такого проклятья. Мельчают.

— Кто мельчает?

— Проклятия. Они вошли в жизнь людей еще на заре времен, тогда же, когда Род наделил свое творение даром слова. Но избирательно. Представь, что, если б каждое злобное слово и пожелание бед исполнялось, никто бы не дожил до сегодняшнего времени. У большинства людей нет этого дара. Да и вера в него важна, например, двое в сердцах проклинают друг друга, вот тот, кто больше верит, тот и пострадает больше.

Ведьма дождалась моего согласного кивка и возобновила маленькую лекцию:

— Но есть проклятья Нави это другое. Твое слово будет сильнее слова многих ведьм и колдунов. Гамаюн — царица слов, это тебе для раздумья. Но были и проклинатели, чей дар сводил с ума и владельцев, и окружающих, порой даже страны и континенты. Чума Антонина, еще в римской империи — явление той же природы, мысль обернулась словом, слово стало действием. И наконец обрело последователей и последствие. Проклятие — это слово-пароль для бед и напастей. Но тут…

Яга вздохнула, на секунду замолчав, вспоминая что-то, потом еще раз вздохнула вернулась к теме:

— Предполагаю какой-то артефакт. При этом догадываюсь, что ни в какой старинный курган он влезать не думал. Слишком старое проклятье, слишком мощное, но не полное. Его проклятье — часть целого. Я не могу прочесть свиток по двум словам и разобраться в его содержании. Как давно это происходит?

— Горчаков сказал, что каждые полгода «честностью» заражаются несколько человек. Потом умирают.

— Давно?

Яга, кажется, встревожилась не на шутку, вся подобралась на сидение. Гончая за мгновение до охоты.

— Он нашел только за последние шесть лет. Есть некая система. Предположительно, раз в полгода по двенадцать человек. Не всегда в ГИБДД, но всегда государственные служащие. Все смерти естественные до умопомрачения, так что дело как таковое я открыть не могу.

— В твоей конторе и не нужно ничего открывать. Но с Кощеем поговори. Чую беда в этих смертях, да давно висит, как морок какой.

В этот момент Яга напоминала себя — сказочную. Ее волосы резко побледнели, через половину лица стал просвечивать череп, глаз засветился потусторонним светом. Ведьма заметила мое пристальное внимание и фыркнула, полностью вернув свой обычный образ:

— Ладно краса, это дело не быстрое, найдем. А теперь поехали я тут одно местечко приглядела, поедим, поглядим, да решим, не торопясь!

Тут уж я фыркнула, ох уж эти сказочные персонажи. Ресторан — бар, в который затащила меня Яга, всего-то через полтора часа пробок действительно выглядел интересно.

Не самое удобное расположение. Почти отсутствующая вывеска не помешала людям стоять в дикой очереди, как в Макдональдс в девяностые. Стройные кольца из людей и как я понимаю не очень людей обвивали тротуары и мешали машинам.

Яга ловко ввинтилась в эту змейку, волоча меня за собой, как прицеп, но ко входу протиснулась. Кивнула охраннику с царским видом и тот пропустил в святая — святых.

Приятные осенние мотивы интерьера, запах пряностей. За прозрачным окном в кухню я разглядела девушку, в поварском колпаке, она приветливо махнула и указала куда-то себе за спину.

Все кафе было задрапировано легкими тканями, по-восточному обильно приправленными золотыми нитями. Столики в основном низкие, диванчики, обитые красным бархатом или похожим на него материалом, притягательно выглядывали из-за ниш и ширм. Второй и третий залы мы проскочили, чтобы выскочить на открытую веранду.

Здесь журчал фонтанчик с золотыми карпами. За столиками сидело всего трое посетителей, один из которых оказался восьмируким индусом.

В этом зале росли пальмы. Открытое пространство, стены не давили на посетителей, да и в целом тропический рай. В глубине чирикали птички, по-моему, даже попугаи. Какаду или ара, не разбиралась в них совсем, огромные и яркие, издалека напоминали дивные цветы. Птицы подлетали к занятым столикам, клянчили еду, смешно выворачивая голову.

Яга усадила меня за дальний столик. Отделённый от других занавесками из необработанного бежевого хлопка и тюли. Это не мешало видеть окружение, но и создавая некое уединение. Лианы полностью захватили столбики, на которых держалась ткань. Огромные кадки с деревьями, своей тенью давая прохладу и тропическую влажность. Никогда ни в каком подобном месте не бывала, кажется, что из центра Москвы меня переместили в леса Индии или Амазонки.

— А зимой цветы не замерзают?

— Они вечнозеленые, всем кажется, что здесь прозрачная крыша. Кафе держит моя приятельница, Лакшми, богиня. В Москве она появляется не так часто, как сама того хочет, но ее блюда изумительны. По случаю ее возвращение в первопрестольную мы и заехали. Тебе нужно чаще бывать в подобных местах. Здесь можно посмотреть на других, себя, как водится, показать, а то ты как сыч. На меня не смотри, я любуюсь на этих уж более пары тысячелетий.

— И что? Надоели?

— Почти. Не надоедают лишь люди. Ну хорошо, не на долго надоедают, конечно, но только что ненадолго. Нечисть, нежить, да и вся честная и не очень компания действует по заведённому исстари пути. А вот люди… Нет в них программы, хотя все их страстишки на поверхности, но как они к ним идут. Путь интереснее для меня, чем конечная цель. Собственно, так у многих навьих детей, особенно первых.

Пока Яга рассказывала и передавала опыт, нам принесли шикарные пирожные. Взбитые сливки фигурной горкой, лежащие в вазочке. Свежие ягоды, названия которых я не знала. Запах шикарного кофе, выбил меня из реальности напрочь. Я ела полностью, погрузившись в это маленькое чудо, или чудовищное для фигуры действо.

— Я растолстею если впихну еще один кусочек, — спустя час — три пирожных, три чашки кофе, тахикардии, и рассказа Яги о кастах в Индии. Удивительно, но не сильно отличается от общепринятой истории, однако были и различия, — Давай все-таки вернемся к моему делу. С чего начать? Где копать? Что думаешь?

— Пока оставь это, я почитаю и поспрашиваю. Не беги впереди паровоза. Я хоть и древняя, но не всезнайка. Вот войдешь в полную силу, будешь все про всех знать.

— Ну тогда, вся надежда на тебя! Мне явно еще не скоро это светит.

Сославшись на дела Яга исчезла через час исчезла. Я набрала с собой вкусняшек и поехала домой. Дорога была уже свободной. Многие оккупировали выезды из столицы, там еще навигатор алел от пробок. Вот потому я и не променяю центр на окраину. И так приходиться просиживать в пробках часами. В конце концов могу бросить машину и передвигаться на метро, вышел и уже почти дома.

Во дворе нашлось место, спасибо оборотням, они как заселились в мой дом, проблемы с парковкой, во сколько бы я не вернулась — не было. Кстати, за мной приехал и медведь. Даже стыдно стало, я про него забыла. Не смотря на внутреннюю жабу отдала ему коробочку с пирожным, как бы извиняясь, за свой проступок. Коробочку у меня взяли, а на мои муки совести даже не посмотрели. Может так и нужно, но все равно неприятно, заставила его помотаться по Москве и потом просидеть пару часов в машине, могла бы хоть смс написать.

Домовой Всеслав встретил меня пирогами, с моей любимой вишней и мясом, сильно фыркнув на покупные вкусняшки. Но по итогу даже парочку умыкнул на пробу. Проба затянулась, чую на утро мне останется только маленький кусочек.

Мои события опять понеслись вскачь, и это самое лучшее что происходило со мной за все время. Мне нравилось учится, быть как все, проживать мгновения. А потом все замерло. Время превратилось просто в каторгу, и я жила до пятницы, до выходного, до праздника. Сейчас я не могу сообразить, что день уже прошел. Я бы даже сказала, что пронесся — пролетел со скоростью курьерского поезда. Но было правильно. Не просто прошел, а прошел правильно. Какая-то внутренняя уверенность. Хотя, по сути, я слушала Ягу и проехалась по парочке мест.

Я уже давно лежала в кровати и смотрела на белый потолок, который я украсила маленькими фосфорными звездочками. Это так здорово, найти свое место в этой жизни. Пусть трудное и по большей части не понятное, но свое.

Сознание тихонько уплывало в дрейф. По огромной, светящейся синей ленте.

Эту картинку, я кажется видела в интернете, а тут она вынырнула перед глазами.

В начале купола, я видела с высоты птичьего полета. С одной стороны, храм опоясывала пучина реки, с другой холмы, если не сказать скалы, и густой лес. Голубая крыша лавры, практически сливалась с темнеющим небом и казалось золотые купола парили над ними. В вечернем уютном свете, мирная картинка, пасторальная. Белые стены, выделялись на фоне чернеющего леса. Иного света не было. Я как застыла на этом мгновении. Узкой полоской белые строения поднимались по горе или спускались, к храму, как кому больше нравилось.

Когда-то это было благостное место, сейчас…

А потом раздался тяжелый протяжный свист. Тихий звук, приближающейся смерти. На моих глазах одна из ракет влетела в скалу, как раз чуть ниже стены храма. Земля вздрогнула. Разлетелась белая крошка, не хуже картечи сбивая с ног мельтешащие внизу фигурки, взметнулось пламя. Истерично заголосили колокола.

Крошечная, с высоты птичьего полета, фигурка била в колокол. Вся идиллия содрогнулась от этого чистого, мелодичного звука неминуемой беды. Колокол рыдал еще несколько минут. А где-то внизу слышался плач и стон людей, бегущих в направлении реки, в спасительные пещеры. Где у водной глади есть надежда, и сама земля будет защищать. Басовитый звук колокола заглушил свист ракет. Еще удар снаряда и колокольни, той части, где находился звонарь, не стало. Металл колокола издал последний жалобный стон, покатавшись по обломкам белого кирпича. В едином стоне боли я слышала рокот автоматов и лай команд, и вой машинной сигнализации, пока еще чудом уцелевший под этим обстрелом.

Лесной искристый воздух заполонила гарь, пыль и запах крови, металлический, острый, страшный. В эти секунды я плавно спускалась по дуге вниз, все приближаясь к пожарищам. Минута, и я около той самой разрушенной колокольни. Почерневший, прогоревший металл колокола был присыпан белой крошкой известняка. Протянула руку, но вдруг осознала, часть ее покрывали перья, густого сине-черно-зеленого цвета. Кончики пальцев были свободны от них. Я с любопытством подняла руку-крыло, полюбовалась, потом прикоснулась к лицу. Его закрывала перьевая маска мягкая, немного щекочущая. Нос стал больше клювом, чем носом, с острым кончиком. Но это ведь сон? Во сне может быть все, что угодно. Тогда откуда запах?

Наверное, это кощунство, но налет артиллерии освободил этот храм. Вернул ему первое значение, защищать веру, людей и себя. Эти строения без палаток и кафе, без денег стоят неизмеримо больше, чем вместе с оными. Весь этот мусор разлетелся, оставляя после себя запах паленого пластика. Камень не поддался ударам. Я чувствовала, что с каждым выстрелом земля возрождается. Нет она не радовалась бедам людей, не хотела их уничтожить, но, когда закабаленный получает свободу — не удивляйтесь его радости. Эта земля помнит Правду, и укутывать себя ложью ей надоело. Она поможет защитникам, но обратно в кабалу больше не пойдет.

Выбросив все из головы, пошла дальше. Люди все еще бежали по направлению берега реки, к скиту. Прямо на берег спускалась деревянная лестница, еще пока не разрушенная. Женщины в темноте брали детей на руки, мужчины страховали их как могли. Дети плакали, истерично всхлипывая, размазывая ручками слой черной пыли и гари. Из темноты леса на них сыпались автоматные очереди. Изредка освещая себя трассирующими патронами. Около бегущих людей взлетали маленькие фонтанчики земли, слышны были крики боли, стреляли по ногам. Стоя за повальными камнями в ответ огрызались защитники. Судя по нашивкам Отважные. Мат, слышный в мгновения тишины. И лёгкая перекличка с разных сторон.

— Сирин…

Я обернулась, раз, другой, третий, слегка закружилась голова от быстрой смены картинки: — Сирин.

Шёпот проникал в голову, окутывал, заставлял то и дело оборачиваться, крутить головой выискивая источник звука. Сирин это я, как и Гамаюн, как и Алконост. Значит зовут. Но почему так тихо?

— Сирин, защити! Твоя земля, твоя!

Если моя, то нужно защитить. Я огляделась, сумерки не были проблемой, острое птичье зрение с лёгкостью приближало объекты, по моему желанию. Командир взвода, что-то колдовал с рацией, или она была разбита или шальная пуля. На подкрепление в скором времени защитники не надеялись.

Понятно, что если группа в обозначенное время не выйдет на связь, то спустя еще какое-то время пошлют разведчиков. И что они тут застанут? Или кого? Руины и трупы людей? Явно сюда согнали всех, кого нашли, на зачистку территории. И эти, кто-то… не испытывают жалости ни к детям, ни к женщинам, ни к священнослужителям. Бешенные звери.

Пули меня не трогают, это к сожалению, я проверила опытным путём. Пуля растворилась в крыльях, не причинив мне никакого вреда. Явно не в меня целились, шальная. Будем идти, не привлекая внимание, но сильно не таясь. Шаг, другой, темнота расходилась от многочисленных пожаров. Больше не стреляли крупным калибром.

— Дура, в сторону, здесь не Бродвей!

О, вот и командир прорезался, кажется даже попытался дернуться в мою сторону. Но очередная автоматная стрельба заставила его вернуться в укрытие. Огромный мужик в полной экипировке в начале махал мне из-за валуна, чтобы я ушла с линии огня или хотя бы пригнулась. Но в какой-то момент замер с вытянутой рукой. Я быстрым шагом пошла в сторону камней, за которой скрывалась лестница в скит и часть защитников.

А сама уже стояла почти рядом с ним. Перемещение по земле занимало у меня всего мгновение, даже скорее желание.

— Ну что майор, покажем всем, чего стоят воины земли русской?