Во сне Кертиса мучили кошмары. Клещи вырывали ему зубы, ломали кости рук и ног, сжимали голову тисками. Все это Кертису очень не нравилось. К тому же подобные сны мучили его весь последний месяц. Каждое утро на протяжении целого месяца он благодарил Бога за то, что еще жив.
Кертис открыл глаза. С потолка свешивалась люстра. С люстры стекала белая вязкая субстанция. Кертис высунул язык и поймал капельку. Мятная, с едва уловимым клубничным привкусом. Странно. Раньше, Кертис был уверен, белая вязкая субстанция имела другой вкус. Но с каждым днем все вокруг менялось. Кровать заметно увеличивалась в размерах; до кухни приходилось добираться на четвереньках, так как потолок в коридоре стал намного ниже; ванная комната медленно, но неуклонно, превращалась в еще один туалет. Как это происходит, Кертис не понимал, да и понять, в принципе, не пытался.
Еда у него была: по вторникам и четвергам приходила Жанна с сынишкой. Мальчуган играл корабликами в уменьшающейся на глазах ванной, а его мама расправляла плечи и кидалась на Кертиса, страстно при этом урча. Грудь женщины то вздымалась, то опадала, а ее небольшой член свободно болтался меж стройных ног… Стоп! Кертис зажмурился. У Жанны не могло быть члена. Но воспоминания меняться не хотели. В воспоминаниях Жанна неистово трахала Кертиса своим небольшим упругим…
Черт! Так не пойдет. Пора вставать.
Спустив ноги с кровати, Кертис истошно заорал. Он опять наступил в лужу. Этот гребаный сенбернар… Память услужливо подсказала, что этот гребаный сенбернар уже с полгода как сдох, а других гребаных сенбернаров Кертис не покупал, боясь собачьей чумки. Но лужа все равно была. И сейчас Кертис стоял по щиколотки в вонючей желтой гадости, шатался из стороны в сторону и потягивался, хрустя как новый полтинник.
Ограбление аптеки было идеей Макса, школьного товарища Кертиса. Сам Кертис разрабатывал план отступления. Честно говоря, он до сих пор не был уверен, что уходить лучше по крышам. Кертис даже с Максом хотел посоветоваться, но его школьный друг был все время занят: чертил схемы, направлял стрелочки, рисовал крестики. В конце концов Кертису стало казаться, что они атакуют аптеку со всех сторон, параллельно подкапываясь снизу. Успех сомнения не вызывал, а значит и способ отступления никакого значения не имел. Можно как угодно, в том числе, и по крышам.
Кертис набрал номер и выслушал, как женский голос сообщил ему несколько чисел. Макс придет через две минуты; аптеку грабим через час две минуты; Жанна с сынишкой забегут через четыре часа две минуты… А вот и Макс.
— Hi! — крикнул Макс, — я гранату принес. Я ее в аптеке кину. Она упадет, взорвется и парализует персонал, а также посетителей и их семьи. Потом мы беспрепятственно заберем добычу и, не торопясь, уйдем по крышам. Здорово?
— Макс, — пробормотал Кертис, — я тут подумал… Может, не надо по крышам?
— Почему? — воскликнул Макс.
— Ну, понимаешь, — запинаясь, произнес Кертис, — крыши… Высоко очень, да и скользко, если после дождика. К тому же…
— Не хочу! — завопил Макс. — Ничего не хочу слышать! Либо мы уйдем крышами, либо вообще не уйдем. Третьего не дано. Где твой автомат, Олег?
Кертис достал из кармана коробочку и собрал небольшой ручной пулемет.
— Молодец. Сядем напоследок.
— Говорят «на дорожку», — поправил приятеля Кертис.
— Какая, к черту, дорожка?! — в сердцах воскликнул Макс. — Именно напоследок сядем!
Я хочу жить далеко-далеко. Жить там, где нет электричества, а люди бродят в шкурах и с топорами. Я хочу жить в трехэтажном опрятном домике с окнами на водопад. В моем садике должен быть неглубокий бассейн, а вокруг расти тюльпаны. Еще обязательно жена. Этакая аристократка — бывшая хиппи в юности. Она будет все уметь, а по воскресеньям особенно.
Детей не хочу. Все равно сдохнут. От свинки, чумы, гриппа, либо пальмой задавит. Детей точно не хочу. Обойдусь как-нибудь. Не привыкать.
Господи! Как мне ограбить аптеку?
Господи! Ограбить бы эту аптеку!
Мы бы взяли чуть-чуть и ушли бы по крышам.
Мы б вернули потом, что осталось.
Господи! Сделай так, чтоб аптеку мы взяли!
Господи! Сделай так, чтоб аптеку мы взяли!
Я мечтаю о новом лекарстве. Чтоб оно было от всего. От любых болезней и припадков. Чтоб оно громадными кучами лежало б предо мной.
Покупатель скажет: «Горло!»
А я ему таблетку.
Покупатель скажет: «Ухо!»
А я ему пластину.
Покупатель скажет: «Сифилис!»
А я упаковочку ему.
Главное, искать ничего не надо. Сидишь на лекарстве и торчишься как сука…
Я жду не дождусь, когда они с полными мешками Всего войдут в эти двери, устало сотрут пот с разгоряченных лбов, и, улыбнувшись, скажут: «Привет тебе, Мастер Фей-Ха!» Тут то я их и пристрелю.
Эх, новизны хочется! Произошло бы хоть что-нибудь! Дождь бы, что ли, пошел… Или война бы… Ну, хоть что-нибудь.
Кертис подошел к аптеке и остановился в растерянности. Уходить по крышам вроде как рано, а делать что-то другое — страшно.
— Давай! — прошептал Макс. — Давай, Олег! С богом! — и втолкнул Кертиса в распахнутые двери.
— Ах! — сказал Кертис. — Как здесь чудно пахнет!
Потом он достал из кармана коробочку и за секунду собрал пулемет.
— Это ограбление! — заорал Макс, стреляя в воздух и назад.
Неожиданно начался дождь. Какой-то прохожий вздрогнул и схватился за грудь. С пальцев закапала кровь. На миг его лицо озарилось светом абсолютного счастья, а потом он упал в лужу и утонул.
В аптеке начался хаос! Аптекарь спрятался за кассой и старательно заряжал винтовку. Его помощницы лежали на полу в различных позах. Кертис не мог этого вынести и отвернулся.
— Олег! — закричал Макс. — Кинь мою гранату в кассу. Парализуй этого гада аптекаря. Пусть в аптеке сдохнет — приколется!
Кертис швырнул гранату и заткнул уши, но взрыва не услышал. Тогда он попытался вытащить пальцы из ушей, но руки его не слушались. Краем глаза он увидел застывшую фигуру Макса с автоматом. Из-за кассы торчал неподвижный кусок аптекарского носа.
— Эу! — горестно произнес Кертис. — Уа-уа! А?
— А! — в тон ему ответил Макс. Больше они не разговаривали.
Кертис вытащил пальцы из ушей; аптекарь выскочил из-за кассы прямо на Макса, и Макс нажал на курок одновременно с аптекарем.
И все упали. Кертис решил уходить по крышам. Он тащил смертельно раненого Макса и бодро напевал песенку, чтобы товарищу не было скучно.
Кертис остановился и внимательно посмотрел вокруг.
— Пойдем! — прохрипел Макс. — Быстрей!
— Крыша кончилась, — сказал Кертис, — я же говорил…
— Как кончилась?! — выдавил Макс. — А другие?
— Ни одной! — ответил Кертис. — Мы находимся на единственной в районе, и я вижу, как едут милицейские машины.
— Съешь! — истошно забулькал Макс. — Всю добычу съешь! Чтоб не доказали!
— А я не умру? — спросил Кертис.
— Ешь! — из последних сил крикнул Макс, и вместе с криком из его горла вырвался кровавый фонтан.
Макс дернулся и упал с крыши. А Кертис остался наедине с добычей.
Когда его нашли, он уже ничего не понимал и не узнавал окружавших его людей. Любой прохожий, явившийся бы теперь взглянуть на Кертиса, махнул бы рукой и сказал бы: «Идиот!».
Кертис вчера купил электрическую бритву с нежной незатейливой мелодией. Теперь он брился и получал эстетическое удовольствие. Раньше Кертису казалось, что его лицо сплошь волнистое и двигается независимо от всего остального. Теперь же бритва как будто сама по себе кружила вокруг Кертиса, уничтожая щетину и создавая стереофонический эффект.
— Так-так, — глядя в зеркало, произнес Кертис, — я словно сошел с рождественской открытки. Такой же румяный и веселый. Скоро придет Жанна с сынишкой, и, пока ребенок будет играться в унитазе корабликами, я буду иметь все на свете, сколько захочу и как захочу.
Кертис улыбнулся и пошел стелить постель. Если для вас это слишком банально, то «пошел раскладывать диван», а если и это не нравится, то «пошел в магазин за кушеткой», «к прабабушке за креслом», «к знакомому акробату за матом».
— Дзынь! — раздалось у Кертиса над ухом — Дзынь! Дзынь!
Кертис ударил себя по лбу, потом по щеке, снова по лбу, но комара так и не убил.
«Может, это в дверь звонят?» — подумал Кертис. «Что я, в самом деле, зациклился!». С этими словами он нажал на кнопку и в распахнувшихся створках дверей увидел Жанну с сынишкой.
Мальчугану было далеко под тридцать, а его мать, хоть и хорошо сохранилась, но была старше Кертиса лет, примерно, на столько же.
— Извините, — начала Жанна, стягивая валенки, — мы очень спешили, но, вы ведь знаете, поспешишь — людей насмешишь! И точно, сын чуть под трамвай не попал. В последнюю секунду успела… А то бы так и умер девственником!
— А? — глупо улыбнулся Кертис. — А теперь он что… Уже не этот?… Не девственник?
— Скоро уже, скоро! — воскликнула Жанна. — Сам то весь извелся! Мама — кричит — когда мы к дяде Кертису пойдем?! Все ночи напролет кричит. Орет как носорог на пальме.
— Постойте, — проговорил Кертис, — мне казалось, что ваш сын маленький, а вы сами являетесь моей, извините, любовницей…
— Что вы такое говорите?! — зарделась Жанна. — В моих летах?.. А сынок, он, да, в самом соку… Бери — не хочу! Такой, главное, упорный… К дяде Кертису — кричит — а потом и под трамвай, раз не девственник!
— Пошли, — вдруг промычал сынишка и, взяв Кертиса за руку, повел его к недавно купленной кушетке.
— Знаешь, Кертис, ты мне всегда очень нравился, — пробурчал сынишка, расстегивая рубашку, — я ведь помню, как играл корабликами в унитазе, пока моя мать делала все на свете по твоему желанию. Я тогда был ребенок… Что я мог!? Но теперь — все! Баста!
Сынишка снял рубашку и погладил свои волосатые груди
— Стоп! — завопил Кертис. — У тебя же женская грудь!
— Девичья! — пропел сынишка и принялся вылезать из брюк. Кертис решил, что мужик чокнутый. Но это не помогло. Сумасшедший девственник — что может быть хуже.
Сынишка снял брюки. Кертис захлопал в ладоши. У мужика совсем не было члена. То есть мужик был женщиной, притом небритой и бородатой.
— Ну, — развела руками сынишка, — иди ко мне, милый. Я ждал этой минуты всю свою сознательную жизнь.
Самым сильным моим пристрастием является очищенный героин по вторникам, чистый кокаин по средам, неочищенный героин по четвергам, ЛСД по пятницам, а по выходным я просто курю. Вас интересует, что я делаю по понедельникам? О! Это очень странный день. По понедельникам я сплю.
Другим самым сильным моим пристрастием являются мужчины до пятидесяти, от тридцати и выше, до десяти без пауз, а также, сорок семь и чаще. Вплоть до одного случая меня интересовали и десятилетние мальчики. Я тогда сильно погорела… Тот ребенок был так хорош… Его ротик, носик, ушки, а его маленький твердый разведчик?! Ой, я отвлеклась.
Третьим самым сильным моим пристрастием является сынок Гриша. И все же иногда мне кажется, что Гриша очень странный мальчик. Слишком уж он женственен, невинен, а если его еще и побрить… Я даже боюсь об этом думать! Кто знает, кем окажется мой сынишка, если его побрить?!
Я очень люблю Кертиса. Когда я был маленьким, то часто играл корабликами в его унитазе. Потом я вырос, у меня появилась упругая грудь, и я все чаще стал задумываться о женитьбе. Но до конца избавится от влечения к другому мужчине я так и не смог. Я знаю, это аморально. Но, боже, как бы я хотел, чтобы Кертис был женщиной.
На улице Кертиса ждал сюрприз. Сюрприз выглядел как деревянный ящик без ручек, но с круглым отверстием сбоку. Не долго думая, Кертис приник к отверстию своим правым здоровым глазом. В ящике, как вы уже догадались, сидел мастер Фей-Ха и курил кальян.
— Удивлен? — вопросил мастер.
— Не очень, — ответил Кертис, — Ты разве бываешь без кальяна? Чему ж тут удивляться?
— А то, что я залез в ящик через это маленькое отверстие, разве это не чудо?
— Наверное, долго тренировался, — предположил Кертис, — когда обратно собираешься?
— А я не собираюсь! — огрызнулся мастер. — У меня тут пять комнат, бассейн и сауна.
— Ладно, — сказал Кертис, — мне пора. Мне в больницу надо, потому что там мой друг Макс в морге, и меня просят его опознать, так как у них на это нет ни сил, ни времени.
— Постой, что случилось с Максом? — крикнул из ящика Фей-Ха. — Я его вчера видел, но он и словом не обмолвился о своей болезни.
— Макс не болел, — ответил Кертис, — шел себе, шел, упал, разбился всмятку насмерть.
— Не бывает! — воскликнул Фей-Ха.
— Так врачи сказали, — задумчиво проговорил Кертис, — конечно, в девяноста процентах из ста они врут, и этим утешают пациента. Но чем утешить Макса, кроме как удобной морозильной камерой, я не знаю.
С этими словами Кертис направился к больнице, с каждым шагом осознавая, что Макс не может быть в морге, так как он идет рядом, что-то говорит и размахивает автоматом. Не доходя до больницы, Кертис и Макс повернули направо, к распахнутым дверям аптеки.
— Давай! — прошептал в кертисовское ухо Макс, — давай, Олег! С богом!
— Почему ты называешь меня Олегом? — спросил Кертис. — Уже дважды назвал…
— Не время! — рявкнул Макс. — Потом объясню.
— К тому же, — начал Кертис, — тебя, Макс, пристрелили, а я сошел с ума и стал идиотом.
— Не болтай чепухи! — заорал Макс. — Думай о деле. И помни, что уходим по крышам.
— Я так и знал, — пробормотал Кертис, — всегда по крышам… Ужас какой-то!
— Это ограбление! — громко крикнул Кертис и вошел в аптеку.
К его огромному изумлению никто из находящихся внутри не обратил на него никакого внимания.
Кертис вышел из аптеки и удивился еще сильнее. Около аптечного входа стояло семь человек с поднятыми руками, а Макс бродил меж ними как девица и непрерывно засовывал руки в чужие карманы.
— Макс! — позвал приятеля Кертис. — Почему все так вышло?
— Потому что слова «это ограбление» надо произносить там, где намечается что-либо подобное, а не посреди улицы, когда приспичит.
— Хорошо, — сказал Кертис и вошел в аптеку.
— Это ограбление! — крикнул он. — Все на пол, а то буду стрелять.
«Нелогично, — сказал сам себе Кертис, — какая мне польза, что все лежат на полу?! Ровным счетом никакой. Даже наоборот, ходить неудобно».
— Встать! — крикнул Кертис. — И зажмуриться!
«Зачем я сказал 'зажмуриться'?»
— Открыть глаза — заткнуть уши!
Теперь стало похоже, что люди в аптеке сошли с ума.
— Эй! — крикнул Кертис. — Макс, ты там скоро?
— Я уже! — рявкнул Макс справа. — Всем лечь на пол! И быстро! Или я буду стрелять!
Никто не пошевелился.
— Лечь! — заорал Макс. — Даю три секунды!
Люди не реагировали. Они смотрели на Макса, а некоторые даже смущенно улыбались.
— Ах, вот вы как!
И обезумевший Макс начал стрелять по несчастным. Умирая, аптекарь успел всадить в Макса две пули. Кертис потащил почти убитого приятеля на крышу.
— Вот, — сказал Кертис, — пришли.
— Почему? — прохрипел Макс.
— Дальше никак. Крыш дальше нет. Прошу тебя хорошенько это запомнить, чтобы в следующий раз мне не пришлось повторять это снова.
— Олег! — из последних сил Макс протянул товарищу руку, — прошу тебя, съешь! Чтоб не доказали!
— Хорошо, — кивнул Кертис и полез в мешок с добычей. Через пару минут все было кончено.
— Макс, — наклонился к своему товарищу Кертис, — я съел шесть часов «Rollex», десять тысяч денег, ценных бумаг на двадцать пять тысяч, и авторучку «Parker». Кстати, зачем ты ее взял? Там чернил почти не было.
— Это моя авторучка, — булькнул Макс.
— Извини. Остались одни часы «Seiko», но я, честно говоря, думаю…
— Ешь! — в последний раз булькнул Макс и затих.
— Вот на этом месте, — важно проговорил Кертис, проглотив часы, — ты должен упасть с крыши.
— Хотя, — добавил он, — мне кажется, что это я… Я, похоже… Точно… Я падаю!
Когда нашли его тело, никто уже ничего не понимал. Любой прохожий, явившийся бы теперь взглянуть на Кертиса, махнул бы рукой, и сказал бы: «Идиот! А какие надежды подавал… Эх!»
Кертис допил свой бокал, и улыбнулся, показав белоснежный ряд зубов. Потом он достал из кармана коробочку, а из коробочки толстую гавайскую сигару.
— Вообще то я не курю, — загадочно произнес Кертис, — так, иногда… А вы курите?
— Мне нельзя, — ответила женщина, — доктор сказал, что, если я буду курить, у меня родится неполноценный малыш, а то и того хуже… Понимаете?
— Конечно! — воскликнул Кертис. — Но от одной единственной сигары вряд ли родится кто-либо подобный. Скорее всего, доктор вас специально напугал. Так сказать, для профилактики… Как бы чего… Вы меня понимаете?
— Нет! — ответила женщина, принимая из рук Кертиса толстую гавайскую сигару. — Уговорили вы меня, бесстыдник!
— Надеюсь, — затянувшись, произнесла женщина, — что эта маленькая шалость никак не скажется на моем будущем baby.
Откроем секрет: женщину звали Жанной, а ее малыша в дальнейшем Гришей.
Мы напоминаем: ваше курение вредит не только Вам, но и Вашим детям!!!
Мы предупреждаем: ваше курение несет гибель человеческой расе!!!
Подумайте над этим за чашечкой нашего душистого кофе «Classic».
Удачного Вам дня!!!
В детстве у Кертиса была бабушка. Кроме нее был еще и дедушка, но о дедушке разговор особый. Так вот, бабушка Кертиса варила супы. Она варила их дни напролет. Даже ночью бабушка не успокаивалась. Кертис помнил, как однажды ночью по пути в туалет он увидел бабушку, колдующую над плитой.
— Ба! — позвал маленький Кертис. — Ты что?
— А что?! — встрепенулась бабушка. — Отвар варю. Суп готовлю волшебный. Отцу твоему да матери, чтоб жили они долго в следующей жизни. Пусть попробуют утречком, а ты не ешь! Слышишь, не ешь!!!
— Ладно, — сказал Кертис, — а почему?
— Потом узнаешь, — пробормотала бабушка, — спать иди, сиротка.
На следующий день папа и мама Кертиса умерли, а бабушку посадили в тюрьму, так как она оказалась не бабушка, а маньяк из труднодоступного таежного района.
— Черт! — возмутился Кертис. — У меня же никогда не было бабушки, а родители развелись двадцать лет назад. Откуда же эти воспоминания?!
Кертис ударил себя по лбу, а в небе загрохотал гром.
— Кертис! — донеслось сверху. — Ты стал большим. Тебе пора узнать тайну своей жизни. На самом деле, ты не Кертис, ты — последний сын Короля Всех Солнц. Братья твои погибли, сражаясь с людьми Ордена Тьмы. У твоего мира осталась последняя возможность не превратиться в потухшую звезду. И эта возможность — ты! Бери Алмазный Щит, Меч Света, туфли-лодочки, плащ-палатку, любимую лошадку и отправляйся в путь! На первом же Перекрестке Миров поверни направо и двигайся параллельно Угасающим Оленям до входа в Пещеру Семи Зеркал. Там тебя будет ждать Вестник. Ты узнаешь его по странному запаху, так как в его мире уже пять лет нет горячей воды. Ты отдашь ему Алмазный Щит, Меч Света, туфли-лодочки, плащ-палатку и любимую лошадку. Вместо этого барахла Вестник поведает тебе о тайне твоей жизни.
— Стоп! — сказал Кертис. — А ты мне что рассказывал?
— Да я просто так, — пророкотал голос, — чтоб не скучно было.
Кертис проснулся и поймал на язык капельку с люстры. Сегодня банановая с легким привкусом горчицы. Кертис перевернулся на другой бок.
— Хватит толкаться! — крикнули из-под кровати. — Нам читать неудобно.
— А что вы читаете? — свесив голову, спросил Кертис.
— Роман «Следы». Очень странная и очень смешная вещь.
— Прочтите что-нибудь.
— «В детстве у Кертиса была бабушка, кроме нее был еще велосипед…»
— Странно, — сказал Кертис, — при чем тут велосипед? А чем заканчивается?
— Фразой «Бессмысленно искать смысл в бессмысленности смысла».
— А что это значит? — удивился Кертис.
— Кроме всего прочего, это значит, что ты нас достал! — завизжали из-под кровати. — Заткнись и не мешай!
Кертис вздохнул и засунул голову под подушку.
— Привет! — услышал Кертис. — Ты кто?
— А ты кто?
— Я первый спросил, — ответил кто-то.
— Зато это моя кровать! — парировал Кертис. — И мне интересно, кто живет в моей кровати.
— Я — пушистый зверек, — ответил незнакомец, — я похож на белочку, но у меня нет ушей. Хвостик загогулинкой, глазки светятся. Видишь?
— Вижу, — прошептал Кертис, — светятся.
— Это не глазки, — сказал зверек, — это тапочки. Они тоже светятся. Глазки выше и правей.
— Вижу, — кивнул Кертис, — вот глазик, вот еще глазик, еще два, еще… Ого! Восемь глаз!!!
— Нет, — сказал зверек, — Я не монстр. Нас просто четверо. Мы всегда гуляем парами. Так привычнее.
— А погладить вас можно? — спросил Кертис и покраснел.
— Только вовнутрь не засасывайся! — предупредил зверек. — Нам людей, бывает, месяцами не переварить. Мучаемся, и тапочки у нас гаснут.
— Ладно. Я осторожно.
И Кертис погладил что-то под одеялом. Еще погладил. Стал гладить быстрее и с разных сторон. Прерывисто задышал, задергался и затих.
— Наверное, засосался, — подумал Кертис, — теперь еще ждать, пока переварят. И тапочки погасли…
— Вот оно! — воскликнула Злата, увидев, как Кертис покупает бананы. — Безумно красив, молод, из носу не течет, к простуде, значит, не расположен.
— Мужчина! — сказала Злата и дотронулась до кертисовского плеча.
— Где? — испуганно встрепенулся Кертис.
— Ты! — объяснила Злата. — Пойдем ко мне! Любиться будем!
— Дела у меня! — ответил Кертис и замахнулся на Злату бананом. — Уйди, креветка, то есть — нимфетка! Брысь!
— Я уже большая, — обиженно произнесла Злата, — у меня и грудь большая и знаний багаж немаленький.
— Ты преувеличиваешь, — уверенно сказал Кертис, — грудь у тебя, скорее всего, маленькая, а образование, наверняка, восемь классов за десять лет.
— Нет! — воскликнула Злата. — Я могу доказать.
И девушка начала раздеваться. Банановая очередь приблизилась и зашумела. Злата распахнула плащ.
— Ну, — сказал Кертис, — я не вижу грудь. Я вижу свитер с надписью «Versage» и джинсы без надписи синие. Грудью тут и не пахнет, как должно.
— Ах, так! — воскликнула девушка и молниеносно сняла свитер.
Очередь еще приблизилась и застыла.
— Так, — сказал Кертис, — ты что, издеваешься? Где грудь? Я спешу. Я согласен увидеть грудь, но я вижу футболку с надписью «Onix», и все! Я ухожу!
— Стой! — в экстазе воскликнула Злата. — Смотри!
И сорвала футболку.
Банановая очередь зажмурилась, вдохнула, открыла глаза и выдохнула. Под футболкой ничего не было. Лишь черная-черная пустота. Кертис подошел ближе.
— Ого, — прошептал он, — постичь красоту твоей груди совсем не просто. А звезды там есть?
— Очень далеко, — ответила Злата.
— А еще, — с гордостью добавила она, — раз в неделю там пролетает звездолет. У него установленный маршрут от соска правой груди до пупка. Потом к соску левой груди и обратно на место старта.
— Восхитительно, — пробормотал Кертис.
— Да, — согласилась Злата, — когда он взлетает, отходит первая ступень, вторая… А когда отходит третья, я испытываю такой оргазм, что просто страшно. Даже Сусанна не может мне доставить такого удовольствия.
— А кто это, Сусанна? — спросил Кертис.
— Моя старшая сестра-двойняшка.
— У нее тоже ЭТО? — запинаясь проговорил Кертис, ткнув пальцем в далекую звезду у левого соска.
— Нет, что ты! У нее обыкновенная банальная женская грудь третьего размера.
— Познакомь, — тихо сказал Кертис, — а то… Черт его знает…
— Хорошо. Но учти, у Сусанны есть маленький секрет. Если дашь слово молчать, я расскажу тебе об этом.
Кертис промолчал.
— У моей сестры, — начала Злата, — вместо пещеры любви, вместо чудесного Бутона Сладострастия, короче, именно ТАМ у нее бескрайний океан.
Кертис ударил себя по голове бананом.
— Но ты не бойся! — продолжала Злата. — Океан моей сестры почти всегда спокоен. Полный штиль. Безветрие. Тишина.
«Надо идти домой, — подумал Кертис, — все, что сейчас со мной происходит, какая-то ужасная ошибка. Лучше грабить аптеки. По крайней мере, известно, чем все кончится».
Из размышлений его вывел голос Златы.
— За мной! — крикнула она. — Не медли!
Из банановой очереди выдвинулся старичок с палочкой и, подойдя к Кертису, произнес густым приятным басом следующее:
— Не ходите, юноша. Моя фамилия — Лунг, и я врач. Вы на грани. Я вижу. У меня три дочери. Все красавицы. Только об одном и мечтают. Я договорюсь. Любую на ваш вкус. Скромный подарок, и она готова. Вы не пожалеете. Что там Космос?! Старшенькая падает, потому что ей тяжело. Что там Океан?! Младшенькая вас проглотит, и вы уже никогда не найдете выхода.
— А средняя? — спросил Кертис.
— Замужем, — коротко ответил старик, — но ее муж… Если интересуетесь, я все устрою. Скромный подарок, и он согласен. Вы не пожалеете. Мощный торс. Железная хватка. Его жезл может проломить вам лоб. Возбуждаясь, он рычит и играет мускулами.
— Кто? — ужаснулся Кертис. — Рычит и играет?
— Муж, — ответил старичок, — он рычит, рокочет и ревет. Но вы не бойтесь. На деле он нежен и застенчив. И глаза у него голубые с легкой поволокой.
Старичок задумался и, тяжело вздыхая, поплелся назад, в банановую очередь. Только тут Кертис вспомнил о Злате. Он обернулся, но девушка уже исчезла. Вместо нее рядом с Кертисом стоял Макс и чистил автомат.
— Давай, — прошептал он Кертису, — давай, Олег! С богом!
И подтолкнул его к дверям аптеки.
Но Кертис заупрямился.
— Не пойду!!! — истошно завопил он. — Надоело! Почему всегда — я?! Аптеку грабить — я! Автомат собирать — тоже я! И почему же ты, сволочь, в третий раз назвал меня Олегом?!
— Все вопросы потом, — отрезал Макс, — объясню, когда вернемся.
— Мы не вернемся!!! — истерично захохотал Кертис. — Тебя убьет аптекарь. Потом, смертельно раненый, ты упадешь с крыши. Или я упаду. Мы никогда не вернемся.
— Хватит! — заорал Макс. — Мужчина ты или нет???
— Откуда я знаю? — пробормотал Кертис и вошел в аптеку.
— Руки вверх! Это ограбление! — громко крикнул он.
— Всем оставаться на местах! — крикнул Макс в левое ухо Кертиса. — Кто из вас аптекарь? Шаг вперед!
Никто не отозвался.
— Я буду стрелять по детям, инвалидам и беременным женщинам, — предупредил Макс.
— Я — аптекарь, — раздался тихий голос, и перед друзьями появился
сморщенный старичок с палочкой.
— Я — аптекарь, — повторил старик, но кто это ценит?! Пятьдесят лет за прилавком. Могу отличить одно от другого, но кого это волнует?! Имею дочь-красавицу с фигурой Венеры и ангельским характером. Но кто об этом знает?! Все собой заняты. Аптеки тоже грабят… Нет, я не против, боже упаси… Но, честное слово, домой иногда боюсь возвращаться. Того и гляди, промахнется кто-нибудь, и прямиком в меня. А я воевал, между прочим… Награды имею, значки…
— Олег! — ошалело воскликнул Макс. — Ты говорил, что меня пришьет аптекарь?! Вот этот вот безобидный аптекарь?!
— Совершенно верно, — ответил вместо Кертиса старичок, — я как раз перезаряжаю.
В следующий миг аптекарь всадил в Макса две пули, а тот в ответ — четыре.
— Олег, — прохрипел Макс, — ты помнишь, как мы уходим?
— Да, — ответил Кертис, — по крышам.
— Олег! — булькнул Макс. — Съешь добычу! Чтоб не доказали!
— Какую добычу? — воскликнул Кертис. — Мы еле успели аптекаря пристрелить!
— Все равно, — прохрипел Макс, — чтоб не доказали, — и булькнул в последний раз.
Кертис начал сворачивать декорации. Крыши исчезли. Нарисованные трубы перестали дымить нарисованным дымом.
— Мне не трудно, а ему спокойнее, — пробормотал Кертис и вернулся в комнату.
Там Кертис залез под кровать, и на протяжении пяти минут из-под кровати доносились звуки ударов, пронзительный визг и детский плач. Потом Кертис вылез обратно и, слизывая кровь с разбитой губы, направился в кухню. Там он сел у окна и открыл с таким трудом доставшуюся ему книгу. Книга называлась «Следы».
Послеобеденный сон закончился, и Кертис решил выйти в город. Конечно, он нервничал. В прошлый раз, когда он вышел из дома, случилась беда. Кертис увидел молодую привлекательную женщину, которую выгуливал старый похотливый бульдог. А бедняжка и сама, видно, не знала, что к чему. Тогда Кертис, позабыв обо все на свете, бросился на помощь, и владелица собаки увидела, как у ее любимца неожиданно отваливается голова.
— Вы свободны! — сказал Кертис и поклонился.
— Ах, — прошептала молодая привлекательная женщина и брызнула в Кертиса «черемухой».
Потом она достала пистолет-парализатор и зафиксировала Кертиса среди природы. Затем она начала топтать Кертиса. Острые каблуки с набойками больно ранили и так уже израненную душу Кертиса, но он терпел. Потом пришли врачи и милиционеры. Врачи пытались спасти бульдога, а милиционеры — Кертиса. К сожалению, спасти никого не удалось. Все умерли, не приходя в сознание. Кертис замотал головой. «Если меня не удалось спасти, значит, я умер. А это вовсе не так. Абсурд какой-то».
— Мужчина! — услышал он знакомый голос. — Постойте, мужчина.
Кертис обернулся. К нему бежала девушка, у которой вместо груди был космос.
— Здравствуйте! — рассмеялась Злата. — Вы меня помните? Меня зовут Злата. У меня сестра есть Сусанна. Мы с вами вместе бананы покупали. — Бананы, — отрешенно повторил Кертис, — это съедобный плод пальмы. А еще их сушат…
Злата взяла Кертиса за руку, и они пошли вдоль торговых рядов.
— Покупайте арбузы! — орал узбек в папахе.
— Это — арбузы, — сказала Злата, — в детстве я их очень любила, а сейчас терпеть не могу.
— Почему? — тихо спросил Кертис.
— Да, так… Они напоминают мне о моем первом парне. Такие же сладкие, сочные, спелые…
— Круглые, — продолжил Кертис, — с хвостиком снаружи и семечками внутри.
— А это хрен! — захлопала в ладоши Злата.
— Покупайте хрен! — орал узбек в папахе.
Злата покраснела, и, запинаясь, начала говорить:
— Ведь как это пошло-то, на самом деле! Ведь большинство людей покупают хрен для забавы! Им, может, он и не нужен… Они и без него вполне могут… А все-таки покупают! Покупают! Накопители проклятые! — в слезах закончила Злата и прыгнула за прилавок.
Кертис обошел лоток по кругу, но Злату не встретил.
— Послушайте, — сказал он, — вы тут девушку в футболке «Onix» не видели?
— Дэвюшку?! — ухмыльнулся узбек в папахе. — Нэт, дарагой, нэ видел! Да зачэм тэбэ дэвюшка? Ты на Тэнгыза лучшэ пагляды! Как пляшэт, а?!
И впрямь, плясал Тенгиз изумительно.
Кертис обнял девушку за плечи и прислонился щекой к ее горячечному лбу.
— Как хорошо, что я тебя нашел, — с чувством прошептал он.
— Да, — ответила Злата, — неплохо. Хотя сворачивать шеи сорока пяти курицам было не обязательно.
— Они стояли так… — сказал Кертис. — напротив… Сами виноваты.
— Ну, — сказал Кертис, — давай, что ли…
И потянулся к девичьим губам.
— Нет! — крикнула Злата. — Только без поцелуев.
— Почему? — обиженно спросил Кертис.
— Я не умею, — покраснела Злата, и, опустившись на колени, начала ковыряться в кертисовских штанах.
— Ну, как? — через пять минут спросил Кертис. — Ты уже справилась с молнией?
Злата выключила автоген и, подняв щиток на каске, тяжело вздохнула.
— Совсем чуть-чуть осталось, — виновато произнесла девушка, — я уже давно этим не занималась. С тех пор, как мой парень…
— Что с ним?
— Он улетел, — просто ответила Злата.
Наконец, все было кончено.
— Ложись, — сказал Кертис, — здесь тебе будет удобно.
Злата невинно раскинулась на кровати. Ее волосы разметались по подушке, а конечности образовали странный узор. И Кертис нырнул в пучину страсти.
— Подожди, — сказала Злата, — я ничего не чувствую. Более того, я тебя не вижу.
— И я тебя не вижу, — ответил Кертис, — но, тем не менее, любовью с кем-то занимаюсь.
— Это — что! — откликнулась Злата. — Меня возбуждают три сильные мужские руки. Интересно, чьи они? Эй! Кто вы? Отзовитесь!
— Я — Дэрек Рэкет, — ответил первый мужчина, — мои руки жилистые, волосатые, с наколками.
— А почему ты в моей кровати? — спросил Кертис.
— Не знаю, — ответил Рэкет, — я пошел выпить с друзьями в бар, подцепил клевую телку, подрался с барменом, поймал тачку и заснул на заднем сиденье. Проснулся — рядом баба. Думал — моя. Простите, если что… Я нечаянно.
— А третья рука? — крикнула Злата. — Чья она, бесстыдница?!
— Моя, — тихонько сказал еще кто-то. — Только это не рука.
— Пушистый зверек! — воскликнул Кертис. — Я узнал твой голос!
— А я — твой, — ответил пушистый зверек.
— Слушайте, — глубоко вздохнув, крикнула Злата, — я, конечно, девушка без комплексов, но это уж слишком.
— А я ничего, — откликнулся Дэрек Рэкет, — я уже ухожу.
— А можно мне остаться? — спросил пушистый зверек и помигал тапочками.
— Оставайся, — тихонько выдохнула Злата, — я тебе хвостик заплету.
В этот миг чьи-то сильные руки обхватили Кертиса и бросили спиной на матрас.
— Кто здесь?! — в ужасе заорал Кертис.
— Я, — ответил хриплый мужской бас, — Гриша. Вторую неделю в засаде. Думал — не дождусь. А вот ведь, дождался.
Кертис попытался сбросить Гришу с кровати, но это ему не удалось. Даже, наоборот, Кертис получил пяткой в нос.
— Гады! — воскликнул Кертис. — За что?
— Как это, за что? — удивился кто-то из глубины кровати. — Закон джунглей. Так что, извини, приятель.
И Кертис получил по почкам.
— Хватит! — завизжал он. — Прекратите!
— Не дергайся, — сказал Гриша, — мне нужно сосредоточиться. А то будет больно.
— Ты уже все? — спросила кого-то Злата.
— Не совсем, — ответил голос пушистого зверька.
— Ты только левую грудь не трогай.
— Почему? — удивился пушистый зверек. — Я как раз собираюсь… Ой! Спасите!..
— Милый, — крикнула Злата, но никто ей не ответил.
— Улетел, — прошептал девушка, — улетел к новым неизведанным мирам. Бедный маленький пушистый зверек. Мы никогда больше его не увидим…
— Да уж, — вздохнул Гриша, — хоть я и не знал покойного, все равно ощущаю некую грусть…
Пользуясь всеобщим горем, Кертис попытался выскользнуть из кровати, но кто-то схватил его за горло и не пускал.
— Я ухожу, — печально произнесла Злата, — до свидания, Кертис.
— Я провожу Вас, — сказал кто-то, — все равно, по очкам я впереди, осталось закрепить победу, и — домой!
Кертис получил в челюсть.
— Знаешь, — прохрипел Гриша, — ты весь в крови… Какая вкусная у тебя кровь! Я люблю твою кровь! Дай ее мне! Дай!!!
Тут-то Кертис и потерял сознание. Очнулся он от очень знакомого запаха. Пахло медикаментами и бинтами.
— Эй, — услышал он голос своего школьного приятеля, — очнулся?
— Макс? — полувопросительно прошептал Кертис.
— А кто же еще?! Вставай, Олег! Пора!
— Я болен, — простонал Кертис, — у меня температура, живот скрутило, голова не поворачивается…
— Заткнись!!! — заорал Макс. — Через десять минут мы должны быть в сберкассе! Потом будет поздно. Вставай.
— Должны быть ГДЕ?! — прошептал Кертис и зажмурился.
— В банке, идиот. Ну, ты вчера и набрался.
Макс перезарядил автомат.
— Знаешь, — сказал Кертис, — я так удивлен, что даже не буду спрашивать, почему ты называешь меня Олегом.
— Почему, почему, — Макс спрятал автомат в карман и шагнул к двери, — потому что тебя так зовут.
— Привет! — медленно произнесла девушка. — Я Сусанна. А ты кто?
— Мастер Фей-Ха, — ответили из ящика, — мне бы выбраться… Задыхаюсь я, милая…
— А забирался-то пошто? — язвительно спросила Сусанна.
— Соригинальничать хотелось… Посижу, думал, чуток, и обратно, в город. А выхода то и нет! Нет выхода!
— Ладно, — сказала Сусанна, — пойду за топором.
— Стой! — завопили из ящика. — Не надо за топором! Тут топором не поможешь… Тут секрет знать надо!
— Ну?
— Что, ну?! Забыл я его… Знал, знал, а потом — раз! и забыл!
— Ну, я пошла, — сказала Сусанна, — топор где-то на кухне.
— Стой! — завизжали из ящика. — Фиг с ним, с топором этим!
— А вот оскорблять… — начала Сусанна.
— Девушка! Милая! И топор твой самый лучший! Но не поможет он! Секрет нужен! Найди Кертиса. Он в курсе.
— А кто это? — спросила Сусанна.
— Сам не знаю. Раньше он работал в аптеке, а теперь…
— Что теперь? — перебила Мастера Фей-Ха Сусанна.
— Теперь он грабит сберкассы. Бедный мальчик…
— Я найду его, — сказала Сусанна, — мне нравятся отважные парни.
— Руки вверх! — заорал Кертис. — Всем оставаться на заранее намеченных позициях! Я стреляю без промаха, а, если в воздух, то очередями! Женщины и беременные дети могут сходить в туалет, остальных прошу распластаться! Услышу голоса, стану буйным и кину гранату. Макс, у нас есть гранаты?
Макс не отвечал.
— Макс! — глядя в выпученные глаза приятеля, заорал Кертис. — У нас есть, что кидать?
— Ты рехнулся, — с трудом выговорил Макс, — теперь я вижу, ты напрочь рехнулся!
И, схватив Кертиса поперек, Макс бросился вон из сберкассы.
— Боже мой! — на бегу причитал Макс. — Ты сошел с ума! Совсем того!
— Где крыши?! — орал в ответ Кертис. — Я хочу уйти по крышам! Я требую, чтобы ты отнес меня наверх! Я хочу понюхать дым из труб!
— Заткнись, — прошептал Макс, — на нас уже смотрят.
— Пусть смотрят, — не унимался Кертис, — а я все равно буду, буду, буду грабить аптеки!!!
Завернув за угол, Макс бросил Кертиса перед какой-то дверью.
— Хорошо, что аптека близко, — отдышавшись, проговорил Макс, — сейчас аминазина возьмем, и домой, лечиться…
В следующую секунду Кертис уже мчался прочь от страшных дверей. Но мчался недолго. Макс поймал его, и за волосы втащил в аптеку.
— Это ограбление! — заорал Макс. — Мне нужен аминазин для лучшего друга.
— А мы уже закрыты, — ласково сощурился старичок с палочкой.
И началась стрельба.
Кертис лежал в ванной и пил воду. Напившись, он пустил в плавание два кораблика. Первый утонул сразу, а второй сел на мель. Кертис охнул от боли и грязно выругался. Вообще, с некоторых пор он взял в привычку грязно и громко ругаться. Вот и сейчас тоже.
— Тудыть-сюдыть, яйца барана. Из попы в попу без остановок.
Дверь ванной комнаты приоткрылась, и в щель просунулась голова сынишки Гриши.
— Шеф, — пробасила голова, — ты скоро? Я уже готов.
— Запомни, — произнес Кертис, — никогда не заходи в ванную без стука. Женщина может обидеться.
— Я понял, хозяин, — исчезая, ответила голова.
— Итак, что я имею, — задумался Кертис, — я имею мозг, конечности, немного еды в холодильнике, горячую воду до вторника и Гришу в качестве близкого друга. Что будет дальше? Я потеряю мозг, у меня отвалятся конечности, в холодильнике кончится еда, во вторник отключат горячую воду, а Гриша уйдет к другой.
— Мастер, к тебе пришли!
— Хорошо, милый, — ответил Кертис, и сам себе удивился.
Выйдя из ванной, он увидел незнакомую девушку в мини-юбке. Из-под юбки доносился плеск волн, и летели соленые брызги.
— Сусанна! — воскликнул Кертис, — ведь это ты?
— Я, ответила Сусанна, — и у меня к тебе дело.
В ящике наступила зима. Мастер Фей-Ха закутался в лисью шубу, а вместо варежек приспособил валенки. В валенках на руках он был похож на диковинное животное. Дрова Мастеру приносила глухонемая старуха по имени Марта. За это Мастер угощал ее водкой, а однажды попытался залезть на старуху. Но глухонемая Марта оказалась на редкость проворной, и больше Мастер ее не видел. Дрова вчера кончились. Лисья шуба начала подавать признаки жизни, и Фей-Ха опасался, что не сегодня-завтра шуба сбежит в лес к детенышам. «Кертис!» — шептал Мастер Фей-Ха — «Где ты, Кертис?»
— А в чем, собственно, дело? — спросил Кертис.
— Меня послал за тобой человек из ящика, — ответила Сусанна, — его зовут Фей-Ха, и он — Мастер. Но, кроме тебя, никто помочь ему не сможет.
— А где твоя сестра? — спросил Кертис и причмокнул.
— Она вышла замуж за боксера и уехала за границу.
— А пушистый зверек?
— Он вернулся, — тихо произнесла Сусанна, — и мы были счастливы…
— А потом?
— Он утонул, — просто ответила девушка, — он совсем не умел плавать. Бедный маленький пушистый зверек.
— Да, — прохрипела голова Гриши, — хоть я и не знал покойного, все равно ощущаю некую…
— Заткнись! — крикнул Кертис и сбросил голову со стола на пол.
— …легкую грусть, — закончила голова и закатилась в угол.
— Не бойтесь, — сказал Кертис, — ему так лучше.
— Конечно, — сказала Сусанна, — никаких проблем, — знай себе, катится.
В ящике извергся вулкан. Мастера Фей-Ха по уши засыпало пеплом. Зато стало тепло. Вернулась глухонемая старуха и сказала, что она передумала, и теперь на все согласна. Потом старуха привела людей, и они начали откапывать Мастера. Через неделю раскопок лопаты наткнулись на что-то твердое. Глухонемая Марта утробно заурчала, а Мастер Фей-Ха возвел очи к небесам и зарыдал горючими слезами.
— Послушай, — смущенно Кертис, — не поможешь ли ты мне в одном деликатном деле?
— Конечно! — быстро ответила Сусанна и легла на пол.
— Нет, не это… Просто я хотел попросить тебя…
— О чем разговор?! — перебила Кертиса девушка и протянула ему толстую пачку денег.
— Ты не понимаешь! — воскликнул Кертис. — Я хочу только сказать тебе…
— Я согласна! — торжественно произнесла Сусанна. — А я уж думала, что ты никогда не сделаешь мне этого предложения. Я согласна, милый.
— Слушай, — запинаясь, произнес Кертис, — я не имел ничего такого…
— Жить мы будем в отличной трехкомнатной квартире, — мечтательно сказала Сусанна, — хозяин как раз в отъезде. Нам крупно повезло.
— Повезло? — переспросил Кертис.
— Через год заведем малыша. Кстати, милый, ты умеешь плавать?
— Плавать?! — дрожа всем телом, повторил Кертис. — Плохо. Очень плохо плавать.
— Научишься, — сказала Сусанна, — и, кстати, сколько ты зарабатываешь?
— Мало! — крикнул Кертис. — Совсем мало! Почти ничего! Ни копейки.
Сусанна ласково погладила Кертиса по голове и нежно проворковала:
— Не расстраивайся! Деньги — не главное! Я буду что-нибудь вязать, а ты раскрашивать и продавать на рынке.
Кертис схватился за голову, и ему показалось, что кто-то зовет его.
— Я думаю, трех будет достаточно, — задумчиво проговорила Сусанна, — Маша, Миша и Реджинальд. Как ты думаешь, милый, Реджинальд не слишком ли длинное имя для новорожденного?
В ящике поселился древесный жук. Ночами он грыз стенки, а днем убегал от мастера Фей-Ха. Вчера жук сьел интерьер гостиной. Узнав об этом, Мастер Фей-Ха схватил бейсбольную биту и бросился на поиски нахала. Нашел он его быстро. Враг как раз доедал любимую мастеровскую беседку.
— Это уж слишком!!! — завопил мастер Фей-Ха и одним ударом сшиб жука наземь.
— Убивают! — на своем родном языке заорал в ответ древесный жук.
— Получай! — воскликнул мастер Фей-Ха и врезал битой жуку по панцирю.
— Врача! — на своем родном языке пролепетал древесный жук и отошел.
Вернувшись в особняк, мастер Фей-Ха лег на пол и заснул. И приснилось ему, что дом окружают полчища древесных жуков. Глаза у них горят, усики тревожно шевелятся, с зубов стекает белая пена.
— Убийца, — на своем родном языке шепчут они, — подонок! Гореть тебе в аду!
Проснувшись, мастер Фей-Ха обнаружил, что вокруг ничего нет. Жуки сожрали дом, сад, сауну и выпили воду из бассейна. Лишь глухонемую Марту не тронули древесные жуки.
— Лучше бы тебя сьели! — в сердцах крикнул мастер Фей-Ха. — Старая ведьма. У-у-у, бесстыжая.
Глухонемая Марта улыбнулась и сделала мастеру Фей-Ха козу. Это было последней каплей. Мастер схватил бейсбольную биту.
В загсе было тихо и торжественно. Пожилая женщина внимательно смотрела на Кертиса и чесала в затылке.
— Чешется? — сочувственно спросил Кертис.
— Очень! — ответила женщина. — Ни минуты покоя! Целыми днями только и делаю, что чешу… Чешу, чешу… Завтракаю, и все равно… Даже муж заметил… Понимаете? Он считает, что я специально чешу, чтобы ему настроение испортить.
Кертис сочувственно кивнул.
— Знаете, до чего дошло, — продолжала женщина, — вчера муж сказал, что, если он не устраивает меня как мужчина, то он согласен на развод. Беда просто!
— А вы мазь номер двадцать восемь пробовали? — спросил Кертис.
— Нет! — всплеснула руками женщина. — Забыла. А ведь точно, помажу его полностью, никуда голубчик не денется…
— Я про голову, — перебил женщину Кертис, — мазь двадцать восемь от головы. От вшей, блох, клещей и перхоти.
— Так, — совсем другим строгим тоном произнесла пожилая женщина, — расписаться желаете?
— Да! — воскликнула Сусанна. — Желаем!
— А я не желаю!!! — изо всех сил заорал Кертис. — Я эту девушку сегодня впервые встретил! Я ее не звал! Она сама пришла! Бормотала о каком-то деле, а потом потащила меня в загс. Она чокнутая! У них в роду все с приветом. Раньше мне это нравилось, а теперь перестало. И с физиологией у нее не все в порядке. Мелочь, конечно, но важная.
— Так, — повторила пожилая женщина, — расписаться, значит, решили?.. Поздравляю, теперь вы муж и жена. И смотрите, не перепутайте. Любви вам, дети мои и взаимопонимания! Бог вам в помощь! Оплатите на выходе.
— Черт!!! — выругался Кертис. — Черт меня возьми!
— Милый, — прошептала Сусанна, — а кого мы пригласим на свадьбу?
— Черта в ступе позовем!
— Как скажешь, — покорно произнесла девушка.
Мастер Фей-Ха голодал. Мясо глухонемой старухи Марты оказалось невкусным, и потому было съедено еще за завтраком. Мастер Фей-Ха пытался ловить древесных жуков, но добился лишь того, что насекомые возненавидели его в тыщу раз сильней. Теперь каждый древесный жук считал своим долгом плюнуть мастеру на ботинок, либо помочиться в его кальян.
— Ах вы, подлые твари! — кричал в подобных случаях Фей-Ха и грозил врагам бейсбольной битой.
Потом биту съели. Лишившись оружия, мастер Фей-Ха и вовсе перестал следить за собой: забывал продувать кальян, неделями не чистил зубы, надевал носки наизнанку и все чаще плакал.
Спал мастер в норке. Древесные жуки обнесли жилище Фей-Ха высоким забором, так как считали, что «большое чудище» нездорово и, возможно, заразно.
— Кертис, — шептал мастер Фей-Ха, забившись в самый темный уголок своего нового жилища, — где ты, Кертис?
И плакал Фей-Ха, и плакали звезды, и плакало небо золотыми лучиками…
Свадьба началась рано утром. С первым лучом солнца в спальню Кертиса ворвался Макс, на шее которого вместо автомата болталась громадная связка презервативов.
— Классная вещь! — с порога заорал Макс. — Смерть потомству! Я слышал, Сусанна хочет троих и какого-то Реджинальда впридачу… Не бывать этому! Я твой лучший друг, и я не допущу твоего размножения!!!
— Послушай, — начал Кертис…
— Нет! Это ты послушай! Что ожидает твоих несчастных детей?! Миша наверняка утонет, Маша станет стюардессой, а Реджинальд начнет грабить сберкассы. Что скажешь?
— Плохо все, — произнес Кертис, — я и жениться-то не хотел…
— Ничего, — похлопал товарища по плечу Макс, — женишься, помучаешься немножко, и умрешь. Принято так. Это только кажется, что ты молодой. На самом деле ты, Олежка, на последнем издыхании.
— Спасибо, — смахнув слезу, проговорил Кертис, — черт с ним, с именем этим! Олег так Олег! Не привыкать!
— Ладно, — сняв с шеи гирлянду, произнес Макс, — ты план разработал?
Кертис дернул головой.
— Что с тобой? — удивился Макс.
— Какой план?! — выдохнул Кертис. — Не ухода ли по крышам случайно?
— Прекрасная мысль, — улыбнулся Макс, — значит, уходим по крышам… Если повезет, — добавил он, — ты обеспечишь Сусанну на всю оставшуюся жизнь.
Макс достал коробочку и быстро собрал автомат.
— Давай, Олег! С богом!
И Кертис как проклятый вновь вошел в стеклянные двери.
Вначале Кертис увидел двух охранников. «Что-то не так» — подумал Кертис. «Во время прошлых огрaблений охраны не было. Сейчас есть. Очень плохо».
— Это ограбление, — нерешительно произнес Кертис и полез в карман за автоматом.
По этой команде охранники выхватили оружие и дали залп. В Кертисе что-то щелкнуло, и он упал, мгновенно став мертвым.
В аптеку ворвался Макс.
— Не двигаться! — заорал он. — Стреляю без предупреждения!
Охранники дали второй залп. Макс замолчал и рухнул на Кертиса, уже ничем не отличаясь от своего приятеля. Из-за прилавка вышел старичок-аптекарь. Он потыкал тросточкой бездыханные тела и, тяжело вздохнув, вернулся за прилавок. Мертвым уже не поможешь, но есть маза вылечить живых. Именно поэтому аптекарь вернулся за прилавок и продолжал работать, как ни в чем не бывало.
— Просто скажи волшебное слово, и ящик сам развалится.
Кертис ласково глядел в дырочку на несчастного Фей-Ха.
— Не помню, — простонал мастер, — столько всего случилось… Жуки, старухи… Я забыл волшебное слово!
— Вспоминай, — посоветовал Кертис, — потому что я его тоже не помню.
— Как! — воскликнул Фей-Ха, — Ты должен!
— После смерти я переродился, и сейчас я совсем другой человек. И конечно, ничего из прошлой жизни не помню.
— Слово… Это слово… — забормотал мастер Фей-Ха, — Оно простое, короткое… Вспомнил.
— Давай! — торжественно произнес Кертис.
В ящике мастер Фей-Ха встал во весь рост и, не обращая внимания на полчища древесных жуков, громко и внятно произнес волшебное слово. И оказался на свободе.
Вам, конечно, интересно, что это за слово. Поверьте, вы его знаете.
Это слово: _____________________________________________________
18.04.1997