Слоёный пирог

***

Слой первый. Моментовый

— Гордеенко Игорь Николаевич, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения. Смерть наступила в результате удара тупым предметом по затылку, гипотетически, около двух часов ночи. Орудие убийства — стеклянная водочная тара. Найдена в кустах, дальше по аллее…

Старший лейтенант полиции Суровый Андрей Михайлович, краем уха продолжая вслушиваться в трескотню напарника, медленно вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет, зажигалку. Закурил. Тонкая струйка дыма устремилась в светлеющее предрассветное небо. Шесть утра. И чего людям неймется в такую рань!

Звонок дежурного выдернул его из теплой постели и ласковых объятий жены. Прошедший месяц они регулярно ссорились. Людка недовольно ворчала на его постоянное отсутствие дома и копеечную зарплату. Первое было справедливо, второе явным преувеличением, но он не спорил, уткнувшись в газету и молча снося все упреки.

Сегодня же, впервые за долгое время вечер, прошел мирно, даже празднично. Людмила сделала модную стрижку, макияж, надела платье, что он подарил на прошлый день рождение. Они сходили в ресторан. Продолжили праздник дома. И вот незадача!

Лейтенант досадливо покосился на тело под вылинявшей простыней — парню-то уже все равно, но ждать он в отличие от живых не будет.

— Свидетели? — спросил Андрей, особо не надеясь на результат. Район глухой, время позднее.

— Нет, — мгновенно отозвался напарник. — Тело обнаружил дворник. Мы проверили алиби — он не причем. Будешь сам допрашивать?

Суровый бросил взгляд на нахохлившегося низкорослого таджика, сидящего на скамейке. Недовольно поморщился. Понаехали чурки! Русскому человеку совсем житья не стало.

— Отпустите. Родственники?

— Глушь, Саратов, — зевнул напарник. — Студент он. Из Архиповки. Учился в Меде. Снимал квартиру в соседнем доме.

Андрей сделал еще одну длинную затяжку, кивнул ожидающему распоряжений сослуживцу.

— Володь, звякни Кирилычу. Хочу, чтобы он поворошил ближайший бомжатник. И отвезите Аньке вещдоки на экспертизу, пусть проверит пальчики, — он щелчком отправил окурок в мусорный бак. Не попал. Задумчиво посмотрел на часы. — Пошли, прогуляемся по квартирам. Может, кто чего знает.

Напарник устало взглянул на призрачный силуэт девятиэтажки, проступающий сквозь предрассветный туман, качнул головой.

— А толку? Не похоже на заказ. Возвращался студентик с гулянки или от девушки, решил срезать путь через темный парк. Наткнулся на шпану. А скорее на пьянь, которой не хватало десятки на суррогат. Документы-то бросили рядом, а деньги все вытащили, — Володя развел руками. — Обычное дело…

Мимо медики быстро пронесли завернутое в простыню тело, погрузили в труповозку.

Обычное. К сожалению. Андрей Михайлович упрямо сжал губы.

Жизнь — это прятки со смертью. Игра в «птичье сердце»[1]. Старуха с косой подстерегает тебя за каждым углом, принимая облик и нетрезвого водителя, и профессионального киллера, и малолетнего дебила с битой, которого родители недостаточно пороли в детстве. У смерти много слуг, она любит загребать жар чужими руками. Но если до самой Бледной полиции не добраться при всем желании, то ее адептов за десять лет службы Андрей научился успешно находить и упрятывать за решетку. У жизни тоже должны быть стражи.

Жена этого не понимает, и хорошо, что не понимает. Люда, конечно, опять разворчится. Вряд ли он успеет вернуться к завтраку.

Человек, не спеша, направился к встающим за парком высоткам. Старший лейтенант полиции Суровый Андрей Михайлович привык хорошо делать свою работу.

Слой второй. Оборотный

Курок щедро плеснул водой в костер, затопив тлеющие угли. Вверх взметнулось и быстро рассеялось облачко пара. Все. От рваных обносков, в которых он изображал бомжа, осталась простая зола. Курок был профессионалом и привык тщательно подчищать за собой следы.

Мужчина содрал с рук перчатки, аккуратно упаковал палатку. Подобрал удочки, выбросил в озеро подкормку, вылил лишнюю воду из котелка с пойманной рыбой. Для родственников и знакомых, эти два дня Геннадий Афанасьевич, редактор компьютерного журнала «Игрожизнь», провел на природе, предаваясь любимому хобби — рыбалке.

Курок еще раз мысленно пробежал события минувшей ночи. Проблем не ожидалось. Безлунная ночь, темнота хоть глаз выколи. Пустынный парк, в который так удачно свернул клиент, отсутствие свидетелей. На бутылке, брошенной им в кусты, следователи обнаружат пальчики одного из бомжей, ошивающихся в соседнем районе. Никаких улик. Банальное ограбление. Полиция не подкопается. Заказчик будет доволен.

Убийца ловко закинул рюкзак на плечо. Его не слишком интересовало, кому и как перешел дорогу обыкновенный студент третьего курса медицинского университета. Приказали — сделал. Выследил, вычислил удобное время и место, спланировал, ликвидировал. Четко и быстро. Как в аптеке.

Мужчина автоматически прихлопнул надоедливого комара, кружащегося перед лицом.

Гораздо внимательнее Курок относился к выбору заказчика. Его услуги ценились дорого, он редко брался за работу, сотрудничая исключительно с серьезными, проверенными людьми — серыми кардиналами, обладающими реальной властью. Геннадий Афанасьевич считал себя достаточно умным человеком, чтобы допускать существование тайных сект имировых правительств. И соглашался служить им, за достойную плату, конечно. А обыватели пусть верят в независимость, Конституцию, добренького Президента и коррумпированных чиновников.

Вчерашний заказчик был непрост. Он принадлежал к закрытой конторе, возможно, даже государственной, но находящейся в тени. Из тех, что пользуются любыми методами и плевать хотели на свод законов и права человека, из тех, кому даже мафия боится переходить дорогу. Серьезная организация, и убийце этой информации оказалось достаточно.

Профессионал ценен тем, что не задает лишних вопросов. Курок не стремился знать слишком много. Его вполне устраивала роль оружия в чужих руках. И он был великолепным оружием — точным, послушным и надежным — а от такого редко избавляются.

Слой третий. Зачинный

— Аркадий Дмитриевич, позвольте вопрос? Вы уверены, что мы правильно поступаем? Неужели никто из командования ни разу не задумывался о возможности ошибки?

В кабинете на минус восьмом этаже секретного правительственного бункера двое, сидя за столом для совещаний, пили крепкий кофе. Тускло светилась плазменная панель на стене, транслируя крымское побережье. Приглушенно шумело бескрайнее море, накатываясь на пустынный песчаный пляж. Свежий, только что сваренный напиток дымился в чашке. Старший мужчина отложил ложечку, снисходительно потрепал младшего по плечу. Когда-то он тоже был молодым и задавал те же самые вопросы.

— Костик, ты в отделе Коррекции Реальности всего два месяца. Скоро привыкнешь, напарник.

Молодой человек недовольно поджал губы.

— Телекинез, рентгеновское зрение… Отрастить потерянную руку за неделю. Ничего удивительного! Заглянуть в завтрашний день. Да, пожалуйста! Порой мне кажется, что я сошел с ума. Или попал в пародию на дешевый фантастический роман, — он нахмурился, буркнул. — Так и в магию поверить не мудрено.

— Возможности человеческого мозга, как и глубины океана, никогда не будут изучены до конца, — философски заметил Аркадий Дмитриевич, отстраненно наблюдая, как море с неизменным упорством пытается поглотить сушу. Волны раз за разом набегали на берег и отступали, отброшенные прочь.

На лакированной поверхности стола лежала тонкая папка с красной пометкой «Закрыто». Задание было выполнено, а значит можно спокойно скоротать время за чашечкой кофе в ожидании нового приказа или конца рабочего дня, ведя непринужденную беседу о прописных истинах с критично настроенной молодежью.

— Я просто не понимаю, как эта ведьма может знать будущее! — Константин резко отставил чашку, расплескав часть напитка на стол. В его взгляде поселилась тоска. — Человек убит! Я убил человека! Не своими руками, но… Паршивое ощущение!

— Ты же до перевода работал снайпером, — Аркадий Дмитриевич удивленно приподнял бровь. — И ни разу не доводилось…

— Да, — в голосе Кости прорезалась неожиданная злость. — Стрелял! В террористов, прикрывающихся детьми. В боевиков, забаррикадировавшихся в доме. Но так, из-за бредней женщины, у которой съехала крыша, впервые!

Старший пары недовольно поморщился, глядя, как по столу медленно расползается коричневое пятно. Новички, попадающие в отдел, часто не желали признавать существования спецов, обладающих умениями превосходящие возможности среднестатистического обывателя. Отрицание очевидного — естественная защитная реакция разума, стремящегося отгородится, закрыться от вызывающей шок информации. Аркадий Дмитриевич подавил поднимающуюся волну раздражения, терпеливо продолжил.

— Аналитиками подсчитано: вероятность правильного прогноза девяносто три процента. Асхарта — одна из лучших вольных оракулов, сотрудничающих с нами, — он участвовал в подобных спорах не раз и не два, знал наизусть вопросы, что обвинительным тоном задавали вновь прибывшие, и был способен преподнести железобетонные аргументы, о которые все возражения разбивались, как волны о берег.

— Даже так. Семь на ошибку. Не слишком ли много, чтобы принимать решение о ликвидации? А если не семь? Если девяносто семь?

— Обсуждаешь приказы, солдат? — старший покровительственно усмехнулся. Бунтарский нрав Костика импонировал ему. Корректору требовался умеющий самостоятельно мыслить напарник, а не подчиненный, покорно выполняющий приказ. Бездумных орудий везде хватает. — Успокойся. В автомобильных авариях, взрывах бытового газа, да просто по пьяни ежедневно гибнут тысячи человек. Что по сравнению с этим одна жизнь?! Если тебе станет легче, можешь считать объект — очередной жертвой техногенной среды

— Объект? Какое обтекаемое слово! Оправдываетесь перед совестью за убийство невинного человека? — в голосе Костика мелькнуло ожидаемое ехидство.

— Скажи, если у тебя была возможность избежать Второй Мировой Войны, ликвидировав верхушку национал-социалистической партии, пришедшей в тридцатые годы к власти в Германии, ты бы воспользовался ей? Если тебе вложили в руки пистолет и сказали «Убей, Гитлера! И спасешь миллионы жизней ценой одной!», ты нажал бы на курок? — когда-то и ему задали подобный вопрос, и он дал на него ответ. Единственно правильный, как он стал понимать позже.

Костик задумчиво перевел взгляд на скрюченные пальцы, видимо, представляя в них табельной оружие или привычную снайперскую винтовку, уверенно кивнул.

— Да. Конечно, да.

— Другой пример. Камикадзе, врезавшиеся в нью-йоркские башни-близнецы. Три тысячи погибших. Не миллионы, но все-таки. Ты остановил бы их? — Аркадий Дмитриевич вздохнул, спор начинал утомлять.

Море шелестело что-то мирное. Пейзаж вызывал неодолимое желание оказаться где-нибудь в Ялте, на пляже, подальше от унылой серости казенных стен. С грустью вспомнилось, что до отпуска целых полтора месяца.

— Да. К чему софистика? Они — преступники, мразь, что отравляет наш мир, а студент…

— Тоже, — жестко перебил Аркадий Дмитриевич. — Проект, над которым он работал, девять из десяти, в течение трех лет приведет к глобальной экологической катастрофе и массовым жертвам среди мирного населения. Менее радикальные меры только отсрочат катастрофу.

В комнате на долгое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием гальки.

— Предсказания. Провидцы. Коррекция реальности. Голова кругом идет. Я хочу напиться, кэп. Просто напиться. До потери пульса. Точно после вахты напьюсь, — наконец, простонал Костя, тря пальцами виски. — Десять из десяти. Любой ваш оракул подтвердит.

— Иди, — великодушно разрешил Аркадий Дмитриевич.

— Шеф…

— Я сам додежурю.

Костик вышел. Корректор проводил шатающуюся сгорбленную фигуру сочувствующим взглядом. В первый раз всегда трудно решиться на необходимое вмешательство, тем более ликвидацию. Убедить совесть, что трехлетний ребенок вырастет в жестокого тирана, а юная очаровательная девушка, пусть и невольно, явится причиной крушения огромного пассажирского лайнера. Или талантливый студент в поисках лекарства от рака случайно изобретет новый вид патогенного вируса, затмивший современное биологическое оружие. Но девяносто три из ста — очень много. Отделу редко приходилось работать с настолько точными прогнозами. Доставало и половины на половину.

Некоторое время корректор сидел молча, развалившись в кресле, наслаждаясь ласковым понимающим шепотом моря. Затем встал, аккуратно прикрыл дверь, провернул ключ в замке. Щелкнул язычок, вставая на место, отгораживая человека от остального мира. Аркадий Дмитриевич подошел к шкафу с документами и вытащил из угла спрятанную за кипой бумаг полулитровую бутыль доброго армянского коньяка. Плеснул немного в рюмку, передумал и отхлебнул прямо из горла, как пошлую водку.

Девяносто три из ста — конечно, много. Но оставались еще семь процентов возможной ошибки…

Слой четвертый. Антропологический

Великая Асхарта, могущественная колдунья, магистр белой, черной и серой школ, предсказательница и чтец снов, в волшебство, откровенно говоря, не верила, обоснованно считая его надувательством и разводиловым для богатых, бесящихся с жиру лохушек. И совершенно не мучилась совестью, состригая свой кусок пуха с глупеньких, но упитанных овечек. Одна из ее отары только что, часто стуча острыми каблучками, торопливо покинула квартиру «прорицательницы», унося в сумочке из крокодильей кожи пузырек с приворотным зельем (подкрашенный настой из луговых трав), оставив взамен на потертом сукне стола толстую пачку денег.

Асхарта потушила свечи в высоких серебряных под старину канделябрах, щелкнула замаскированным выключателем. Привычный электрический свет лишил комнату тщательно продуманной атмосферы таинственности, мистики, помогавшей создать у клиентов нужное настроение, при котором они безропотно расставались с деньгами в пользу мошенницы. Он же выявил необходимость скорого ремонта. «Колдунья» недовольно поджала губы — выцветшие обои придется менять, да и потолок заново красить. Ковер весь в пятнах от воска, пепла и случайно рассыпанных цветных порошков — выбросить жалко, а получится ли оттереть?

Почистить распятия, подрисовать поблекшие кабалистические символы. Купить новый хрустальный шар взамен треснувшего. И пару колод "Таро". Жаровню отмыть. Все придется делать своими любимыми ручками, а не с помощью пресловутой волшебной палочки.

Не сегодня. Через два часа у нее важная встреча, не вызывающая никакого удовольствия, но отказаться нет возможности — за право безнаказанно стричь овец надо платить дань хозяину отары.

Женщина раздраженно сбросила цветные безвкусные тряпки. Следом полетели тяжелая связка бус, браслеты, десяток огромных колец. Рыжий всклокоченный парик. Прошла в ванну, с наслаждением смыла боевую раскраску, которой позавидовали бы и индейцы племени инков.

Как же ей надоел чертов образ полубезумной старухи! Но приходится притворяться. Клиенты, посещающие ее дом в поисках решения своих проблем, ожидают увидеть настоящую ведьму, а не привычную соседку по подъезду. Иную, отличающуюся от них.

В уютно обставленной квартире не место колдовству, добротно одетая домохозяйка слишком обыденна для роли волшебницы. Люди хотят спектакля, умело организованного представления. Что ж, она научилась не разочаровывать своих зрителей. Зря ее все-таки не приняли в театральный…

Четверть века назад семнадцатилетняя Асхарта (по паспорту Екатерина Гусева — звучное имя тоже являлось обязательной частью антуража) приехала в областной центр, чтобы поступить в театральный институт. У юной талантливой провинциалки, грезившей о сцене, не оказалось ни богатых родителей, способных выложить энную сумму за мечту дочери, ни влиятельного покровителя — экзамены девушка с треском провалила.

Оттарабанив пять лет в станкостроительном колледже, а потом еще три (пока не угодила под сокращение) за гроши на заводе, молодая честолюбивая женщина всерьез задумалась о безрадостном будущем. В обществе в годы перестройки царила растерянность — люди, в одночасье лишившиеся опоры, в перевернувшемся с ног на голову мире искали спасения в самых невероятных вещах, в том числе обращаясь к мистике и колдовству. Предприимчивая Асхарта нашла в них источник дохода…

Неплохой источник, надо сказать. Женщина довольно улыбнулась отражению. Стильная прическа, умело нанесенный макияж, правильно подобранное светлое платье. Из зеркала на нее смотрела уверенная леди, которой вряд ли дали бы больше тридцати пяти. Неряшливой вертихвостке, побывавшей утром у провидицы, стоило тщательней следить за собой, а не тратиться на приворотные зелья. Асхарта быстро просмотрела содержимое сумочки. Мобильный телефон на месте. Косметичку взяла. Кошелек не забыла. Осталось самое важное.

Настороженно озираясь, женщина набрала сложный код, открыла хорошо замаскированный сейф. На нижней полке лежали стопки российских рублей, кое-какие драгоценности — всего на сумму около полумиллиона, основная часть сбережений колдуньи хранилась в банке, подальше от загребущих лап домушников. На верхней — лишь несколько потрепанных, исписанных мелким почерком тетрадных листов. Их бы Асхарта не доверила никому…

…Ее пришли арестовывать через полгода после открытия салона, как "колдунья" сама называла свой маленький бизнес. Три дня в камере предварительного заключения, грозящий реальный срок за мошенничество… Дело закрыли, потому что неожиданно выяснилось — «провидица» действительно умела предсказывать будущее. Но причиной послужили не внезапно проснувшиеся паранормальные способности. Все оказалось гораздо фантастичнее.

Асхарта хорошо помнила первую встречу с Гостем из Будущего. Молодой нагловатый человек с непотребно длинными волосами в ярких девчоночьих тряпках постучался в ее дверь за пару недель до того, как люди в милицейской форме эту самую дверь выломали. Разболтанный, развязный. Он увлеченно нес полную чушь о том, что пришел из недалекого будущего (лет триста по основной шкале времени), что работает в отделе предотвращения глобальных и локальных катастроф, и они там, в «прекрасном и светлом далеко», решили помочь дремучим предкам справиться с грядущими неприятностями. Асхарта молча выслушала всю эту ахинею, скептически хмыкнула на предупреждение об аресте и вытолкала безумного студиозуса за порог, вспомнив о нем ровно через две недели.

Терять мошеннице было нечего, поэтому на допросе в кабинете у следователя женщина отчаянно «пророчествовала», повторяя слова Гостя из Будущего. Когда через несколько дней она покидала неприветливые стены государственного учреждения, служащие провожали ее очень задумчивыми взглядами.

Ее отпустили и даже разрешили продолжать дурить головы доверчивым золотоносным клушам, вынудив в обмен подписать контракт о сотрудничестве. Астарха должна была регулярно докладывать в соответствующие органы о своих «видениях».

Больше всего она боялась, что незваный гость, обиженный неласковым приемом, не вернется, найдет другого благодарного предка, жаждущего приобщиться к знанию о будущем. Но парнишка был не из злопамятных. Время от времени вечный хамоватый студиозус вваливался в ее квартиру, оставлял следы грязных кроссовок на ковре, пил душистый элитный чай, услужливо налитый суетящейся хозяйкой, закусывал настоящими французскими крекерами из хрустальной вазочки. И неизменно забывал на кухонном столике несколько тетрадных листков в клеточку, щедро исписанных мелким скачущим почерком.

Предсказания. Сбывающиеся с точностью девяносто три процента.

Слой пятый. Интервентный

Сашок всегда ощущал себя неуютно, находясь в обществе людей, упакованных в строгие костюмы, с затянутыми на шее галстуками. Сам Александр последние двадцать лет был ярым неформалом, носил волосы до плеч, рваные джинсы и майку с надписью «Life is lie». Косил под вечного студента, хотя с юридическим институтом успешно распрощался лет восемнадцать назад (защитив диплом!). Неодобрительные взгляды прохожих вызывали у него насмешливую улыбку. Брезгливые важных господ-чиновников, вынужденных иметь с ним дело, — глухое раздражение.

Сашок являлся завсегдатаем элитных и не очень тусовок, всевозможных сборов и съездов. С обеда до утра болтался по клубам, дискотекам и кабакам. Но не с целью развлечений, как думалось многим его случайным знакомым, а в поисках интересных новостей. Сашок торговал информацией, обладая бесценным даром вычленить зерно истины из вороха бесполезных сплетен. Возможно, поэтому именно его и выбрали из шести миллиардов подобных ему двуногих прямоходящих.

Сегодняшний клиент был особым. По виду — типичный предприниматель средней руки. Лоснящееся раздобревшее на краденых харчах лицо, с которого странно смотрели нереально зеленые чужие глаза. Новенький костюм от известного модельера. Массивная печатка на толстых пальцах. Клиент смотрелся вызывающе, особенно в обстановке дешевой придорожной забегаловки, но, казалось, не испытывал дискомфорта в непривычных условиях. И удивительно, гость не вызывал отторжения у Сашка. Возможно, потому что не являлся человеком.

— Я выполнил поручение, эссер, — Сашок вольготно закинул ногу на ногу, отхлебнул пиво. — Прогнозы ушли осведомителям, а оттуда в отдел Корректировки Реальности. Бульдоги уже роют землю — студент-биолог убит, строительство атомной станции заморожено, власти Японии предупреждены об угрозе цунами.

Ярко зеленые глаза, не мигая, смотрели на него, и в их застывшей глади не читались никакие эмоции. В первую встречу взгляд серебряного конунга с шестой планеты системы Бета Лиры здорово смущал человека, но со временем Сашок привык.

— Хорошо, — выслушав доклад информатора, заключил пришелец. Слово было сказано на чистом русском языке, но механически правильное произношение выдавало чужака.

Александр отставил кружку с второсортным пивом, наклонился ближе к собеседнику.

— Меня всегда удивляет точность сделанных вами прогнозов, эссер. Как вам удается угадывать будущее?

— Совершенные системы наблюдения, анализа и прогнозирования. Мы давно следим за землянами, — ответ пришельца прозвучал четко и однотонно, и у Сашка снова возникло ощущение, что он разговаривает с роботом. Серебряный конунг закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то, потом опять, не моргая, уставился на человека. Вероятно, получил приказ с корабля.

— Мы довольны. Ваша плата.

Из черного кожаного дипломата пришелец выложил на облупившуюся поверхность стола несколько разновеликих предметов, похожих на медовые соты, которые Сашок поспешно сгреб в свой рюкзак. Только глупцы все меряют деньгами, есть гораздо более дорогая вещь — время. Препарат, разработанный обитателями созвездия Бета Лиры не позволял жить вечно, но его регулярное применение гарантировало человеку лет триста здоровья. Оснований не доверять технологиям пришельцев у Сашка не было — в сорок пять он по-прежнему выглядел девятнадцатилетним студентом.

— Подождите, — собравшийся уходить инопланетянин медленно обернулся. На секунду информатору почудилось в движениях пришельца раздражение, вызванное непредвиденной задержкой. Но лицо конунга оставалось спокойным, каменным. И Сашок решился задать давно мучивший его вопрос. — Эссер, почему вы не обратитесь к человечеству напрямую? Не предложите помощь на официальном уровне? Зачем потребовалась сложная схема с осведомителями, легенда о путешествиях во времени?

Пришелец молчал долго, но все-таки ответил.

— Согласно нашим исследованиям версию о благодарных потомках люди воспринимают спокойнее, чем контакт с инопланетной цивилизацией. Если дети помогают родителям — это естественно. Когда соседи дают советы — это уже вмешательство во внутренние дела. Нам не нужны обвинения в агрессии против Земли. Мы не правы?

Под пристальным взглядом чужих глаз Сашок равнодушно пожал плечами. Лично он против дружелюбно настроенных пришельцев ничего не имел.

Слой шестой. Камуфляжный

Существо с нереальными зелеными глазами, внешне похожее на человека, быстро и целеустремленно углублялось в чащу леса. Стороннему наблюдателю мог бы показаться подозрительным солидный бизнесмен в модном деловом костюме и лакированных ботинках, по нелепой прихоти, очутившийся в пустынной сельской местности, вдали от шумных городов, застрявших в пробках иномарок и светлых офисов с кондиционерами.

Впрочем, современный человек, в памяти которого еще свежи смутные девяностые годы с их мафиозными разборками, перестрелками в подворотнях и бессилием властных структур, вскоре нашел бы вполне разумное объяснение — в глухом леске затевался новый передел сфер влияния между силовыми группировками. Смущало только отсутствие охраны и машин сопровождения с мигалками — «бизнесмен» явился на «стрелку» совершенно один.

А приглядевшись, можно было заметить еще одну странность — существо не казалось щепетильным в выборе пути, ломясь напрямик через густой колючий кустарник. Но строгий пиджак от известной фирмы, которому давно полагалось изодраться в клочья, по-прежнему выглядел новеньким, с иголочки, а ботинки блестели, словно их только что начистили гуталином. Да и кустарник обходился без видимого ущерба.

К счастью для рассудка всех сторонних наблюдателей, их внимание в этот день требовали другие дела.

Пришелец вышел на небольшую поляну. Если вечный студент и мечтатель о контакте с братьями по разуму Сашок тайно последовал бы за необычным собеседником в надежде увидеть летающую тарелку, его ждало страшное разочарование — поляна была девственно пуста. Тянулась к небу трава, не примятая шагами человека. Дурманно пахли несорванные цветы. Нагло красовался боровичок под осинкой. Существо внимательно осмотрелось, убеждаясь в отсутствие слежки и случайных свидетелей.

Инопланетяне. Гости из будущего. Тайные правители мира…

Если оно знало, что такое улыбка, оно бы улыбнулось.

Название не имело значения. Мнение людей тоже.

Фагоциты просто выполняли свою работу. А затем исчезали.

На зеленой траве затерянной поляны сиротливо темнела куча мокрой прошлогодней листвы.

Слой седьмой. Абсолютный

Планета размеренно, неторопливо двигалась по своей орбите. Легкое недомогание, которое она почувствовала накануне вечером, после хорошего сна бесследно прошло. Организм справился с болезнью — хорошо иметь крепкий иммунитет.__________________________________________________________

[1]Игра в салки, в которой водящему — «ловцу» — нужно поймать «птичье сердце». Остальные члены «стаи» тщательно скрывают, кто из них выбран «птичьим сердцем», а если ловец вычислил, то защищают, сами подставляясь под удар.