Сломленная. Часть 1 (ЛП)

Алексис Ноэль Сломленная. Часть 1 Серия: Сломленная #1

Переводчик: Юлия Цветкова

Редактор: Амира Албакова

Вычитка: Амира Албакова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

Глава 1

Когда я подхожу к нашему дому, месту, где мы проведем большую часть своей жизни, не могу не улыбнуться. Он не слишком экстравагантный, но именно такой, каким я представляла его у себя в голове. Двухэтажный, кирпичный, с большим парадным крыльцом и белым забором, окружающим передний двор.

Всю жизнь я фантазировала о Кэмероне, и сейчас эти фантазии стали явью. Взрослея и наблюдая за счастьем и любовью своих родителей, я осознала истинное значение любви.

Мне хотелось такую же сказку, как у родителей. Я взвизгнула, когда мой муж поднял меня на руки.

— Кэм, что ты делаешь? — Я повернулась в его руках и обняла за шею, пока он вел нас к дому.

— Переношу мою прекрасную жену через порог дома. — Пока он нес меня к дому, я любовалась им.

Кэм всегда был красавчиком, и в старшей школе я не верила своим друзьям, когда они сказали, что он собирался пригласить меня на выпускной бал. Дело не в том, что я страшная, но и не из лиги чирлидерш. Кэм — квотербек футбольной команды, и многие рассчитывали, что он будет встречаться с блондинками, как это общепринято. Я думаю, все были шокированы так же, как я, когда он пригласил меня на свидание.

Я запускаю пальцы в его каштановую копну волос и слегка дергаю.

— Ммм, ты хочешь грубо, а? — спрашивает он и, улыбаясь, подбрасывает меня и перекидывает через плечо. Не могу сказать, что у меня плохой вид, поэтому, пользуясь ситуацией, шлепаю его. Он поднимается по ступенькам и открывает дверь в наш новый дом, неся меня на руках. После того, как он закрывает за нами дверь, то опускает меня и прижимает спиной к стене. Его губы рядом с моим ухом и от его дыхания по моем телу пробегают мурашки. — Я хочу обновить каждый угол в этом доме с тобой, моя сексуальная жена.

Он целует меня прежде, чем я успеваю ответить, и я теряюсь в нем, в нас. Его большие руки блуждают вверх и вниз по моим бокам, прежде чем остановиться на моей заднице и сильно сжать ее. Я издаю стон и целую его еще глубже. Его губы начинают медленно спускаться вниз по моей шее.

— Ты всегда так чертовски хороша на вкус, детка.

Кэм хватает меня за задницу и поднимает с пола. Я инстинктивно обхватываю его ногами, и он начинает двигаться к лестнице. Мне нравится, когда он такой агрессивный.

— Хоть я и хочу заняться этим на всех поверхностях, но впервые мы займемся с тобой любовью в нашей постели.

Кэм романтичнее всех на свете, он говорит и делает то, о чем я читала в книжках. Я люблю эту его сторону — заботливую и добрую. Кэм — тот мужчина, о котором я когда-либо мечтала. Мы достигаем вершины лестницы, и он заносит меня в спальню. Его руки сжимаются вокруг меня, и он опускает меня на кровать.

— Шей Уилсон, тот факт, что у тебя теперь моя фамилия и ты официально моя, чертовски сексуален. — Я улыбаюсь, когда он произносит мое новое имя. Мои руки хватаются за нижнюю часть его футболки и тянут ее, а он помогает мне и стягивает ее через голову, прежде чем опуститься и нависнуть надо мной. Кэм медленно расстегивает мою рубашку и целует каждый новый участок кожи, который он открывает. Мое тело гудит, и я начинаю извиваться от нетерпения. Когда он добирается до моих джинсов, он медленно целует меня в талию, заставляя выгибать бедра ему навстречу, давая понять, чего я хочу.

— Ты так нетерпелива, детка, но я не хочу торопиться. — Клянусь Богом, этот человек действительно может убить меня. Его пальцы расстегивают пуговицу на моих джинсах и молнию. Я задерживаю дыхание, надеясь, что он прикоснется ко мне и облегчит эту невыносимую боль, но он этого не делает. Он встает и смотрит на меня сверху вниз, медленно обводя взглядом каждый дюйм моего тела. Я извиваюсь под его пристальным взглядом, желая, чтобы на мне были его руки, а не глаза. В то же время его взгляд приводит в состояние повышенной готовности каждый нерв в моем теле. Не в силах больше выносить эту медленную пытку, я сажусь и снимаю рубашку. Когда я завожу руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, Кэм хватает меня.

Он осторожно тянется ко мне сзади и расстегивает лифчик, прежде чем опустить меня обратно на кровать. После того, как он бросает лифчик на пол, его тело снова нависает надо мной. Когда он опускает свой рот и захватывает в него мой сосок, я вскрикиваю. Даже это небольшое удовлетворение, которое он мне доставил, потрясает мое тело до глубины души. Предвкушение делает меня более нетерпеливой, чем чертова собака во время течки. Кэм проводит другой рукой вверх по моему телу, нежно массируя мою грудь. Мои бедра снова выгибаются, и он начинает покрывать поцелуями мое тело.

На этот раз его пальцы скользят под пояс моих джинсов и мягко начинают спускать их вниз по ногам. Один из пальцев Кэма дразнит край моих трусиков, в то время как другой медленно проводит по внутренней стороне бедра, заставляя все мое тело извиваться под ним. Его рука хватает мои трусики и одним быстрым движением срывает их. Когда я лежу перед ним обнаженная, моя потребность в нем непреодолима. Я больше не могу двигаться медленно. Не могу ждать. Я тянусь к его джинсам, быстро расстегиваю ремень и стягиваю их, вместе с трусами. Думаю, он собирается что-то сказать, но я хватаю его за бедра, чтобы взять его в рот.

— Я люблю тебя, мистер Уилсон, — говорю я, немного отстраняясь.

— Я люблю тебя, миссис Уилсон, — стонет он, когда я беру его глубже в свое горло. Мне нравится наблюдать за ним в таком состоянии, редко можно увидеть, как он теряет всякий контроль. Руки Кэма хватают меня за голову, притягивая к себе.

Он целует меня в губы, прежде чем погрузить в меня свой член, отчего мои ногти впиваются ему в спину. Он медленно начинает входить и выходить из меня, намеренно прижимаясь к моему тазу и клитору, заставляя меня стонать еще громче. Я сжимаю ноги вокруг его талии, заставляя прижаться его еще глубже и наслаждаясь ощущением его присутствия.

— Детка, ты так чертовски хорошо ощущаешься. Каждый раз мне кажется, что лучше быть уже не может, но это не так. — Его руки сжимают мои бедра, и он начинает ускорять темп, с каждым толчком мое тело достигает пика так близко к освобождению, что это мучительно. Я откидываю голову назад и выгибаюсь навстречу ему, умоляя о большем. Руки Кэма скользят по моей заднице и поднимают меня с кровати, когда он использует вес моего тела, чтобы войти в меня еще сильнее. Я кричу, когда мой оргазм пронзает меня, Кэм ускоряется, и это продлевает эффект, заставляя мое тело почти содрогаться от удовольствия. Он издает стон и он, наконец, замирает, сжалившись над моим измученным телом.

Я слышу приглушенный звон, и Кэм встает. Я слишком устала, чтобы открыть глаза и обращать какое-либо внимание на происходящее, пока не слышу его ответ человеку на другом конце провода.

— Блядь!

Глава 2

Ну, звучит не очень хорошо. Я не могу не задаться вопросом, с кем он разговаривает и о чем идет речь. Кэм расхаживает взад-вперед перед кроватью, и, очевидно, настроение испорчено, поэтому я встаю и иду в ванную.

Я надеваю пижаму, которую оставила там, а когда выхожу, он сидит на кровати в спортивных штанах.

— Эй, все в порядке?

Его руки пробегают по лицу, прежде чем он смотрит на меня.

— Отряд, который был прикреплен к нам в Афганистане, пропал без вести. Я только что получил приказ, что мы отправляемся через неделю в спасательную миссию. — Его голос едва слышен, и мне приходится почти напрягаться, чтобы расслышать слова, слетающие с его губ.

В моем животе образуется глубокая яма. Я пытаюсь сдержать надвигающиеся слезы, зная, что ему нужно, чтобы я была сильной. Я не хочу, чтобы он уходил, я хочу быть эгоистичной и оставить его здесь со мной.

Кэм служит в армии с тех пор, как окончил среднюю школу, и у меня до сих пор случается приступ тревоги каждый раз, когда узнаю, что его отправляют на службу. Но на этот раз все по-другому, я имею в виду спасательную миссию? Эти слова кричат об опасности. Мы только что вернулись домой из нашего медового месяца, и даже не распаковали все коробки.

Как бы эгоистично это ни звучало, я еще не готова к тому, чтобы он оставил меня. Я опускаю голову и смотрю в пол, пытаясь успокоиться и не создавать дополнительного стресса или давления на него. Мои пальцы нервно играют с волосами, пока я пытаюсь придумать, что ему сказать.

— Я знаю, что это не очень удачно, детка, но я не могу это контролировать. — Он подходит ко мне и прижимает к своему телу. — По крайней мере, это ненадолго.

Самая длинная командировка Кэма длилась шесть месяцев, и я еле выдержала. Я никогда не думала о себе как о человеке, у которого достаточно сил, чтобы быть женой военного. Когда я познакомилась с Кэмом, он хотел получить футбольную стипендию в колледже и стать профессионалом. Он попал в штат Миссисипи и был включен в игру Egg Bowl, когда стартовый защитник должен был пройти проверку на сотрясение мозга. Egg Bowl — это когда штат Миссисипи играет со своими давними соперниками Оле Мисс. Это всегда жестокая и эмоционально заряженная игра. Он играл потрясающе, и люди не могли поверить, что это была его первая игра в колледже, вот когда это случилось.

Кэм вел последние минуты в игре, и он только что отпустил мяч, когда другой игрок ударил его сбоку. Он тяжело упал, и врач определил, что у него сотрясение мозга. Обычно это не имело бы большого значения, если бы у него уже не было двух других в течение того же года. Первый был в плей-офф нашего выпускного года, ситуация очень похожа на то, что только что произошло. Второе было на самом деле, когда он был со мной. Это было летом, и мы направлялись на «День природы», как любил называть их Кэм. Внедорожник появился из ниоткуда и врезался в нашу машину.

Я отделалась сломанной рукой, а Кэм — сотрясением мозга. Так что сотрясение мозга, которое он получил в игре, было третьим, и медицинский персонал сказал ему, что держать его в команде не безопасно.

После этого они сказали Кэму, что он больше не может играть, и выражение его лица разбило мне сердце. Я могла сказать, что он был полностью раздавлен, единственное, чего он когда-либо хотел, было у него отнято, и он был потерян. В течение нескольких недель у него не было мыслей, и не было даже проблеска человека, которого я знала раньше.

Примерно через месяц Кэм остановился у одного из стендов, установленных вокруг кампуса, и обратил внимание на программу ROTC (прим. переводчика — программа военной подготовки). Он присоединился на следующий день после того, как поговорил с директором и объяснил свои обстоятельства. После этого мой Кэм начал возвращаться; он улыбался, смеялся и, казалось, наслаждался своей новой мечтой. Когда мы закончили колледж, он стал офицером армии, и три месяца спустя мы столкнулись с его первой командировкой.

Он звонит мне, когда это возможно, но я знаю, что в первые несколько дней у них не так много свободного времени, и связь всегда очень плохая.

— Я буду скучать по тебе. — Мой голос звучит почти шепотом, потому что я не верю, что за этим стоит сила, которую я хочу показать. Это все, что я могу ему сказать.

Я признаю, что не самый сильный человек, и, вероятно, слишком зависима от Кэма, но он всегда заботился обо мне. Когда его здесь нет, я чувствую, что какой-то части меня не хватает, все кажется неправильным.

— Детка, я вернусь, я всегда буду возвращаться. Ты — моя жизнь, и я никогда не смогу оставить тебя. — Я расслабляюсь при звуке его слов. Он говорит мне это каждый раз, когда ему нужно уезжать, и это то, что я постоянно прокручиваю в голове, пока его нет. Это то, что поддерживает меня, зная, что в конце миссии он снова вернется ко мне. — Неважно, где я фактически нахожусь, просто знай, что я всегда здесь, рядом с тобой. Без тебя все это не может быть реальным. Ты мой счастливый талисман, женщина, с которой я состарюсь. Через шестьдесят лет мы будем сидеть на качелях перед крыльцом и смотреть, как наши внуки бегают и смеются во дворе. Я возьму тебя за руку, и ты посмотришь на меня с улыбкой. Это будет удивительная жизнь, детка. Мне нужно, чтобы ты была сильной ради меня, хорошо? — Я смотрю на него, пораженная тем количеством любви, которое вижу в его глазах. — У нас есть неделя до моего отъезда, и я планирую использовать ее, чтобы испортить свою прекрасную жену.

Я улыбаюсь ему и нежно целую его в губы.

— Ты знаешь, как твоя жена хочет быть избалованной прямо сейчас? — Я обнимаю его за шею, и он многозначительно поднимает брови, глядя на меня. — Она хочет, чтобы ты помог ей распаковать огромное количество коробок в доме. — Его лицо вытягивается, и я не могу не рассмеяться над выражением его лица.

— Тебе лучше бежать.

Визжа, вылетаю из спальни и спускаюсь по лестнице. Кэм ловит меня в гостиной и бросает на диван. Он закидывает мои руки мне за голову и устраивается сверху.

— Это было не очень мило, миссис Уилсон.

— Может быть, я не такая хорошая, как Вы думаете, мистер Уилсон. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня еще раз. — Ты — все, что я о тебе думаю, и гораздо больше.

Он встает, таща меня за собой.

— Давай распакуем все это дерьмо, чтобы мы могли наслаждаться общением друг с другом на следующей неделе.

С этим заявлением мое настроение снова падает. Одна неделя — семь дней — это все, что у меня есть до того, как он уедет. Возможно, все было бы не так плохо, если бы я работала на обычной работе с девяти до пяти и мне было где проводить свои дни. Я писатель, так что на самом деле единственное место, куда я пойду — Старбакс, и я обычно провожу больше времени, наблюдая за людьми, чем пишу. Я страдаю от серьезного писательского застоя, когда Кэма нет. Как я могу писать о любящих парах, когда я разлучена с человеком, которого люблю? Каждый раз, когда он уезжает, он забирает мое вдохновение с собой. Как бы удручающе я ни звучала, все, что я на самом деле делаю, когда его нет — валяюсь на диване и смотрю дрянные реалити-шоу.

Мои немногочисленные друзья будут пытаться вытащить меня, и время от времени им это удается. Однако, в основном, я остаюсь дома, опасаясь, что, если я окажусь где-нибудь с плохим приемом, я могу пропустить его звонок. Я могу не получить уверенности в том, что он в безопасности, и не услышать, как он говорит мне, что скоро будет дома.

Хотя мои родители все еще живы и счастливы в браке, я ненавижу обращаться к ним со своими проблемами. Мою мама больше беспокоит бородавка, чем я, а мой папа так напряжен и устал к тому времени, как возвращается с работы, что я просто не хочу беспокоить их своей проблемой, требующей, чтобы с ней нянчились. Мне нужно быть сильной. Не только для себя, но и для Кэма.

Мы с Кэмом проводим остаток ночи, распаковывая вещи, и вернулись к тому, какими были до того, как он получил приказ. Мы заказали пиццу и в итоге заснули через десять минут после фильма, который решили посмотреть. Если бы я могла проводить так каждую ночь, то так бы оно и было.

Он делает меня такой счастливой, даже когда мы абсолютно ничего не делаем.

Глава 3

Я просыпаюсь от запаха бекона и выползаю из постели, словно зомби.

Мое тело, все еще уставшее от вчерашней распаковки вещей, поэтому если бы не божественный запах, доносившейся наверх, я бы все еще спала. Когда я вхожу на кухню, Кэм стоит у плиты в одних пижамных штанах. Я слышу бормотание ругательств каждые пару секунд, и его тело подпрыгивает, как будто в шоке.

— Сколько раз я говорила, что ты не должен готовить бекон без рубашки? — Я смеюсь и опираюсь локтями на островок позади него.

Он оборачивается и ухмыляется мне.

— Ты жалуешься на вид? — Мои глаза блуждают по его подтянутой груди и прессу, заставляя непреднамеренно покачать головой. Я определенно никогда не жалуюсь на вид. Он наблюдает за мной, когда я подхожу к нему.

— Лучший вид, который я видела за долгое время.

Его брови приподнимаются от моего комментария.

— За долгое время? Тебе лучше изменить это утверждение на «лучший вид, который ты вообще когда-либо видела». — Я смеюсь и тянусь за кусочком бекона, который уже успел остыть на тарелке. Кэм шлепает меня по руке, и я быстро отдергиваю ее. — Эээ, что ты говорила о виде?

Мои руки обвиваются вокруг его талии, и я наклоняюсь к нему так, что мы оказываемся вплотную друг к другу.

— Лучший. Вид. Когда-либо. — Я целую его в грудь между каждым словом.

Кэм шлепает меня по заднице, прежде чем снова повернуться к плите.

— Так я и думал. — Я беру кусок бекона и направляюсь к столу. Клянусь, у меня самый лучший муж, потому что он уставлен тарелками и стаканами с апельсиновым соком. Кэм ставит тарелку с беконом и яйцами, прежде чем сесть напротив меня.

— Большое спасибо, детка. Пахнет потрясающе.

— Я подумал, что это то, что бы подняло твою коматозную попку с кровати. — Я бросаю в него кусок бекона. Вместо того, чтобы попасть в него, он ловит его ртом. — Не забудь, что сегодня у нас пикник с ребятами.

Я внутренне закатываю глаза. Друзья Кэма и их жены могут быть милыми, но сегодня мне не хочется быть общительной. Женщины хотят говорить только о своих мужьях или детях, до свадьбы все, что я слышала, было «когда вы собираетесь пожениться?», теперь, когда на этот вопрос дан ответ, я знаю, что следующей темой будет «когда у вас будут дети?». Я не готова ни к этому разговору, ни к детям. И я знаю, что горячей темой будет предстоящая командировка. Все ребята из одной команды, так что я уверена, что им всем вчера позвонили. Это очень сильно испортит мне настроение, если я буду весь день говорить о детях и отъезде Кэма. Я делаю счастливое лицо просто потому, что не хочу подвергать его лишнему стрессу.

— Звучит неплохо.

Мы заканчиваем завтракать, и я поднимаюсь наверх, чтобы одеться. Когда мы с Кэмом переехали в Северную Каролину, я оставила свою семью в Пенсильвании. Я завела здесь несколько друзей, но, честно говоря, мне нравится быть одной.

Поэтому такие моменты, как этот, когда мне приходится идти и притворяться какой-то светской дамочкой, утомляют меня.

— Эй, красавица, ты готова? — Кэм стоит в дверях, одетый в джинсы и черную футболку, которая обтягивает его руки.

— Да. — Мы выходим на улицу, и, поскольку дом его друга Эй-Джея находится всего в трех кварталах, мы решаем прогуляться.

— Итак, как продвигается книга? — Кэм всегда очень поддерживал меня и мою мечту, хотя это было долгое, медленное путешествие. Я опубликовала свою первую книгу около полугода назад, это роман, который, по большей части, основан на наших отношениях. С тех пор у меня был серьезный случай писательского застоя. Отзывы были хорошие, но один постоянный комментарий заключался в том, что не хватает тепла и страсти. Я не могу не сомневаться в себе и думаю, что, возможно, мне не суждено быть автором, но каждый раз, когда я говорю это, Кэм отрицает это и говорит, что нам просто придется практиковать любую сцену, которую я придумаю, чтобы сделать ее более реалистичной.

— Продвигается медленно. Честно говоря, не знаю, что делать, детка. Как будто я не знаю своих персонажей и их историю.

Его рука обнимает меня за плечо, и он целует меня в макушку.

— Все получится. Ты потрясающая, и все, что нужно сделать — подождать, пока все остальные это поймут.

Когда он говорит такие вещи, это заставляет меня задуматься, настоящий ли он. Я также не могу понять, как, черт возьми, мне так повезло, что в моей жизни появился такой человек, как он. Мы подходим к дому Эй-Джея, и он открывает дверь.

— Уилсон! Как раз вовремя! — Все ребята называют друг друга по фамилии. Я все еще не привыкла к этому и предпочитаю называть их по именам. Мы входим в дом, и я вижу, что мужчины, как обычно, собрались в гостиной и смотрят спортивные передачи, а женщины сидят за кухонным столом. Я захожу на кухню, и меня встречают самые громкие крики, которые только может издать человек.

— Шей! — Они все кричат почти в унисон. Я спешу хуже, чем квотербек в Суперкубке, и все они хватают меня за руку, пытаясь рассмотреть кольца.

Я думала, мы планировали поехать на Ямайку только на каникулы. К моему удивлению, как только мы добрались до нашей комнаты, она повсюду была уставлена свечами, а Кэм опустился на одно колено. Я сказал «да» еще до того, как он закончил предложение. Он сказал, что у него все готово, если я захочу связать себя узами брака на пляже. Я никогда не любила быть в центре внимания, поэтому сразу согласилась. Мы поженились на пляже, только вдвоем, и это было идеально.

Раздаются многочисленные комплименты, когда девушки практически пускают слюни мне на палец.

— Иди садись! Рассказывай нам все в подробностях! — Крисси тянет меня за руку к столу. Как только мы садимся, я оглядываюсь на Крисси, Кэрри и Кейси. Когда я впервые встретила их, то не могла поверить, что все их имена так похожи. Это просто еще один фактор, который заставляет меня чувствовать себя аутсайдером. У Крисси вьющиеся светлые волосы, и она беременна, настолько глубоко беременна, что может разродиться прямо здесь. Кейси, щеголяет коротким коричневым бобом и сидит так прямо, что, клянусь, она приклеивает доску к спине. Это нелепо.

Я имею в виду, что я за хорошую осанку, но стоит расслабиться, девочка. У Кэрри такие длинные рыжие волосы, что я изнемогаю при одной мысли о том, как много времени ей требуется, чтобы их уложить.

— Так как прошла поездка? Тебе так повезло! Джоуи никогда никуда меня не водит! Хотя то, что у нас есть дети, не помогает, — надулась на меня Кэрри.

— Поездка была замечательной. Мы хорошо отдохнули. Я действительно хотела бы, чтобы мы все еще были там. — Даже не представляете, как сильно.

— Итак… — Кейси, жена Эй-Джея, оглядывает всех, а затем снова смотрит на меня. — Вы, ребята, пытаетесь? — И вот оно. Убейте меня сейчас же.

— Да, так и есть. — Они все начинают кричать и хлопать в ладоши. — Мы полностью пытаемся распаковать вещи, но это займет целую вечность.

В комнате воцаряется тишина, и военная мафия смотрит на меня с озадаченным выражением лица.

— Нет, Шей, я имела в виду, вы, ребята, пытаетесь забеременеть, — повторяет Кейси, как будто я не поняла этого в первый раз.

— Нет, к сожалению, Кэм не может забеременеть. — Тишина. Черт, тяжелая публика.

— Я шучу. — Они выдают мне несколько фальшивых смешков, прежде чем снова воцаряется тишина. — Мы только что поженились и еще даже не говорили о детях. Это произойдет, когда произойдет, я об этом не беспокоюсь. — Их лица опускаются, и никто не говорит ни слова. — Да ладно, ребята, это не так уж и важно.

Вы могли бы подумать, что я только что сказала всем, что Санта-Клауса не существует.

Крисси прикрывает руками свой очень беременный живот.

— Шей, не говори так! Ребенок может тебя услышать!

Иисус. Чертов. Христос.

Глава 4

После почти четырех часов сидения в отупляющей болтовне с Кэрри, Крисси и Кейси, я собираюсь покончить с собой. Я отваживаюсь войти в гостиную, где кричат парни, и вздрагиваю, когда они все вскакивают, чтобы отпраздновать, как я предполагаю, победу команды. Я стою в дверях, не зная, что, черт возьми, делать. Я имею в виду то, что они все прыгают вокруг, как кенгуру на наркотиках.

Кэм оглядывается и видит меня, а затем бросается в атаку. Он перекидывает меня через плечо, кричит и возвращается в образовавшуюся мощную яму. Через несколько минут и вновь возникшую головную боль я возвращаюсь в вертикальное положение.

— Мы победили, детка!

— Да, я могла бы догадаться, — смеюсь я, прежде чем хватаю его за руку. — Ты готов ехать домой?

И тут я слышу еще больше криков. Я смотрю в сторону суматохи и вижу сержанта Кэма, Джейкоба. Клянусь, меня каждый раз поражает, насколько они похожи друг на друга. Самое большое различие заключается в их личностях. Кэм добрый, общительный и веселый. Джейкоб абсолютно холоден во всем, и я серьезно думаю, что ему не хватает способности смеяться.

— Кларк! — кричит Кэм, а затем направляется к нему, чтобы поприветствовать. Я знаю, что на данный момент мои шансы на побег практически равны нулю, но я серьезно не могу вынести еще хоть одну минуту «о Боже» и «дети это или дети то». Я сыта по горло этими дамами.

Я решаю сидеть в гостиной и терпеть весь этот тестостерон, а не возвращаться в логово льва. Иногда мне просто нравится наблюдать за динамикой отношений между парнями. Они все были вместе почти с первого дня, и вы сами можете сказать об этом. Даже когда они не работают, они движутся как единое целое. Как бы сильно я внутренне ни жаловалась на эти сборища, они мне действительно нравятся. Все ребята потрясающие, и я знаю, что, если бы мне что-нибудь понадобилось, я могла позвонить кому-нибудь из них, и они бы пришли. Девочки, хотя и вызывают желание причинить себе физический вред, я знаю, что если бы мне нужно было с кем-то поговорить или опереться на плечо, они были бы рядом.

Иметь такую поддержку — потрясающе, но в каком-то смысле это неудобно, потому что я не привыкла, чтобы вокруг было так много людей. Когда я росла, у меня не было ни братьев, ни сестер, и поблизости не было большой семьи. На самом деле были только мои родители и я. Так что, честно говоря, я много времени проводила в своей комнате в одиночестве. Я думаю, что именно это сподвигло меня к писательству. Когда ты совсем один, ты больше используешь свое воображение, мои воображаемые друзья тогда стали моими персонажами. Первая книга, которую я написала, была такой плавной. Теперь это кажется вынужденным, как будто я должна вытолкнуть это наружу.

Диван рядом со мной опускается, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Джейкоба.

— Привет, как дела, Джейкоб?

Он смотрит на меня и кивает. Серьезно? Это все, что я получу?

— Так хорошо, да? — Он снова смотрит на меня и бросает растерянный взгляд. — Нет, правда, ты слишком подробно рассказываешь, притормози. — Джейкоб встает и присоединяется к парням, стоящим посреди комнаты. Какого черта?

Можно ли сказать «неловко»? Я имею в виду, что этот парень никогда ни с кем не разговаривает, а я почти никогда не затыкаюсь. Я не знаю, что, черт возьми, заползло ему в задницу. Обычно он ведет себя антисоциально, но сегодня он на супер гипердвигателе. Интересно, имеет ли это какое-то отношение к поездке? Я бы с удовольствием спросила его, но это так же бессмысленно, когда Кэм пытается поговорить со мной о своей фантастической футбольной лиге.

К черту это, вести себя как подобает леди по этикету. Если я собираюсь застрять здесь, мне нужно выпить. Я подхожу к холодильнику и беру пиво. Когда я оборачиваюсь, Кэрри стоит там и смотрит на меня, как на инопланетянина.

— Эй-Джей только что принес выпивку для парней. — Она смотрит на пиво в моей руке так, словно оно вот-вот взорвется. В первый раз, когда мы пришли на одно из таких собраний, я узнала, что никто из жен не пьет, особенно здесь. В действительно особенную ночь они все могли бы выпить по бутылке вина, но пить и быть дикими — это не то, что они хотели бы показать остальным.

— Это не для Кэма, а для меня. — Я стараюсь сохранять ровный тон и управлять внутренней сукой. Я хватаю открывашку со стойки и открываю бутылку, сдерживая смех, когда она ударяется о ее ногу. Я так устала жить по правилам, которые были установлены до моего рождения. Я подношу пиво к губам, делаю несколько больших глотков, прежде чем опустить ее. Кэрри выглядит так, словно сейчас взорвется. Теперь, когда мы с Кэмом женаты, мне нужно перестать пытаться вписаться и начать быть собой, не то, чтобы выпивка пива была таким уж большим преступлением.

Проходя мимо остальных членов мафии, я слышу, как они ахают от моего вопиющего пренебрежения кодексом жены. Я вспоминаю тот день, когда они представили его мне, когда я чуть не упала со стула. Кодекс жены состоит из того, как, по их мнению, должны вести себя хорошие жены. Никакой выпивки, никакой вызывающей одежды и никакого мата или, как они любят это называть, ругани. Если я хочу появиться в футболке с v-образным вырезом и напиться, то я не смогу этого сделать.

Я возвращаюсь в гостиную, и все ребята снова сидят на диванах, так как началась еще одна игра. Я получаю информацию о домашней команде, но почему, черт возьми, они заботятся о каждой игре в лиге? Мои глаза находят Кэма, и, к счастью, рядом с ним есть свободное место, хотя по другую сторону находится мой разговорчивый друг Джейкоб. Я плюхаюсь между ними, и Кэм обнимает меня за плечи.

— Эй, красотка, с каких это пор ты с нами смотришь игру? — Его глаза все еще сосредоточены на телевизоре, когда он говорит со мной так, как умеют только мужчины.

— С сегодняшнего дня я тоже пью пиво. — Я поднимаю бутылку и расслабляюсь рядом с ним. Помимо случайных криков и воплей о «штрафных санкциях», тусоваться с парнями намного лучше, чем играть роль маленькой женщины на кухне.

Я ловлю на себе взгляд Джейкоба и с улыбкой возвращаю ему взгляд. Он быстро отворачивается от меня и делает еще один глоток пива. Я не могу отделаться от мысли, что сделала что-то, что каким-то образом разозлило его, но, учитывая, что мы никогда не заходили дальше «привет», я не знаю, что, черт возьми, это может быть. Игра наконец заканчивается, и Кэм смотрит на меня.

— Ты готова, детка?

Я киваю и потягиваюсь, прежде чем встать с дивана. Мы прощаемся со всеми, и даже после моих многочисленных неосторожностей сегодня я все еще получаю объятия и приветствия от мафии. Мы выходим из дома, и я делаю глубокий вдох, когда меня обдает прохладным воздухом. Кэм хватает меня за руку, и мы начинаем короткий путь домой.

— Эй, что случилось с Джейкобом?

Кэм смотрит на меня.

— Кларк? Что ты имеешь в виду?

Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть любопытство.

— Он всегда приходит поздно и почти ни с кем не разговаривает. Я пыталась поговорить с ним сегодня, и это было все равно, что вырывать зубы.

— Не знаю, детка. Я знаю, что у него было тяжелое детство. Никто из нас не знает, что с ним случилось, просто он замкнутый. — Кэм смотрит прямо перед собой все время, пока говорит.

— А вас, ребята, это не беспокоит? Я имею в виду, что вы команда и должны доверять друг другу. Как ты можешь доверять ему, если ты не…

Кэм останавливается и смотрит мне в глаза.

— Мне насрать на его прошлое, все это не имеет значения. Важно то, что я знаю, что когда доходит до дела, то он не раз спасал мою задницу. Он предан, заслуживает доверия и обладает всем, что я мог бы желать в лидере. Вот что важно, Шей.

Он отпускает мою руку и начинает идти. Наверное, я задела за живое. Я имею в виду, я знала, что все ребята были близки, но не знала, что он так отреагирует. Я чувствую себя нашкодившим ребенком. Кэм редко злится на меня, и я ненавижу чувствовать, что разочаровала его.

По крайней мере, в следующий раз я буду знаю, что команду обсуждать нельзя.

Глава 5

Кэм не разговаривал со мной после того, как мы вернулись домой прошлой ночью. Он пошел в гостиную, включил игру и не двигался весь остаток ночи.

После часа неловкого молчания я поднялась наверх и легла спать. Не понимаю, почему мой вопрос вывел его из себя. Я просто пыталась понять личность каждого человека. Если бы я думала, что у кого-то есть секреты, я бы ни за что не смогла им доверять, особенно свою жизнь. Видимо для Кэма это не так. Я бы с удовольствием спросила его почему, но определенно не буду снова открывать эту банку с червями.

Кэму сегодня нужно было на работу, поэтому он уже ушел, когда я проснулась. Немного прибравшись, я включаю ноутбук и открываю книгу, над которой работаю. Я знаю, что многие люди пойдут в Starbucks, чтобы писать, но я не могу. Честно говоря, я слишком любопытная, чтобы сидеть в помещении, полной людей, и действительно что-то делать. Я включаю свой плейлист и принимаюсь за работу. Впервые за все время, сколько я себя помню, слова льются рекой, и их не нужно вытаскивать из головы. Мои персонажи разговаривают со мной, и история действительно развивается. Может быть, потому что я нахожусь в напряженном моменте книги, как и у нас с Кэмом, поэтому у меня появилось вдохновение.

За писательством время пролетает и на часах уже 4, а я выпила всего несколько чашек кофе.

Когда Кэм приходит домой в пять, я все еще печатаю, но почти закончила. Я наконец-то преодолела писательский барьер, и это потрясающее чувство. Нет ничего хуже, чем то, что ты не можешь донести свою мысль в книгу. Я чувствую, как руки ложатся мне на плечи, и подпрыгиваю от того, что меня вырвали из моего кокона.

— Прости, я зашел посмотреть, как ты. Рад, что ты снова пишешь. — Я поворачиваюсь на стуле, чтобы посмотреть на него, в то же время убирая его руки от меня. Воздух между нами напряжен, и я ненавижу это. Хочу, чтобы все было хорошо, тем более что он скоро уезжает.

— Прости за вчерашнее. Я просто пыталась понять ситуацию, но видимо переступила границы. Обещаю, что больше не буду настаивать на этом.

Кэм не отвечает. Он просто смотрит на меня сверху вниз, и я начинаю ерзать под его пристальным взглядом. Его руки хватают мои, и он ведет меня к дивану. Как только мы оба садимся, он снова замолкает, и это действительно сводит меня с ума.

— Послушай, детка, я знаю, что слишком остро отреагировал. Ты должна понять, что эти ребята тоже моя семья. Если кому-то из нас больно, и он не готов поделиться этим, я не вижу необходимости настаивать. Джейкоб прикрывал мою спину больше раз, чем ты захочешь знать. Клянусь, я, возможно, не добрался бы до дома без него пару раз. — Я задыхаюсь от этого признания. Всякий раз, когда я разговаривала с Кэмом, пока он был в командировках, мы не говорили о боях или потерях. Думаю, он знает, что это сделает меня еще более сумасшедшей и параноидальной, если я услышу о них. Я никогда не забуду тот первый раз, когда он был в командировке и мы разговаривали по телефону.

— Я скучаю по тебе, детка, — говорю я, пытаясь успокоить свой дрожащий голос. Я не хочу причинять ему еще больший стресс, заставляя его беспокоиться обо мне, но я не спала нормально с тем пор, как он уехал на прошлой неделе. В лагере есть только один телефон, и у нас есть много времени, чтобы им воспользоваться, потому что я попросила его перед отъездом, чтобы другие ребята с семьями воспользовались им в первую очередь.

— Я тоже скучаю по тебе, Шэй. — Он звучит так далеко, и это отражает реальное расстояние между нами.

— Как у тебя дела? — Я спрашиваю об этом, не уверенная, действительно ли хочу знать ответ.

— Хорошо, как только может быть. — Я слышу это постоянное хлопанье на заднем плане, почти как попкорн в микроволновке.

— Что это за звук? — Кэм не отвечает мне, и хлопки продолжаются, становясь все громче. Мое сердце начинает бешено колотиться.

— Мне придется перезвонить тебе, детка.

Телефон отключается прежде, чем я успеваю ответить или хотя бы сказать: «Я люблю тебя». Я расхаживаю по своей крошечной квартире, пытаясь сдержать истерику, которая уже на подходе. Мой разум проигрывает все возможные сценарии, которые я могу придумать, и все они плохие. Я не могу потерять его. Он мне нужен. Он сказал, что вернется. Телефон в моей руке звонит снова, и я кричу от шока.

— Эй! — Я говорю так громко и с такой настойчивостью, что могу представить, как Кэм отрывает телефон от уха.

— Эй, мне очень жаль. — Похоже, он запыхался.

— Что случилось? Что это был за шум? — Я все еще в панике, хотя он, очевидно, все еще жив и здоров.

— Ничего, теперь все в порядке.

— Кэмерон Уилсон, ты должен рассказать мне, что случилось, потому что это не может быть хуже того, что я представляю в своей голове. — Я знаю, что говорю как его мать, но мне действительно все равно.

— На лагерь напали. Это был всего лишь один парень, и о нем уже позаботились. — Это было так же плохо, как и то, что я представляла в своей голове. Я издаю громкий вздох и глотаю слезы.

— Детка, я вернусь, я всегда буду возвращаться.

— Детка?

Я качаю головой.

— Да, мне очень жаль.

— Все в порядке. Мне просто нужно, чтобы ты поняла, что некоторые люди не очень открыты, но я знаю Джейкоба, и у тебя нет причин не доверять ему. — Он наклоняется и целует меня. Я открываю рот для него, приглашая внутрь, и он скользит языком в мой рот. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я забираюсь к нему на колени. Через несколько минут наш простой, нежный поцелуй разгорается с новой силой. Я прижимаюсь к нему, пытаясь добиться любого возможного трения, чтобы помочь утолить возникшую боль.

Руки Кэма хватают подол моей футболки, стягивая ее через голову, затем я делаю то же самое с ним. Мы продолжаем срывать друг с друга каждый предмет одежды, пока ничего не останется.

— Встань на колени на диване и держись за спинку. — Я следую его инструкциям, мое тело гудит от осознания того, что сейчас произойдет. — Подними свою попку повыше, детка.

Я выгибаю спину, и пока двигаюсь в нужном положении, Кэм нежно ласкает мою попу, прежде чем нежно поцеловать ее. Когда он устраивается позади меня, я ловлю себя на том, что просто хочу оттолкнуться назад, не желая терять ни секунды без него внутри меня.

— Я так сильно хочу тебя прямо сейчас, малыш, не знаю, как долго продержусь. — Он врезается в меня, и я стону от этого чувства. Под этим углом он так глубоко внутри меня, что мне почти трудно удержаться. — Боже, я чувствую себя как в раю.

Кэм начинает двигаться быстрее, и я едва могу справиться с этим ощущением. Когда он протягивает руку, чтобы поиграть с моим клитором, я издаю стон.

— Скажи мне, насколько это хорошо, детка.

Я ужасна в грязных разговорчиках. Я отвечаю стонами удовольствия, когда его темп ускоряется еще больше.

— Я хочу услышать тебя, когда ты кончишь, детка. Хочу услышать, как ты кричишь. — Его пальцы сжимают мой клитор, и я разрываюсь на части, крича так громко, что я благодарна, что на улице холодно и окна закрыты, иначе мы бы устроили отличное шоу для соседей. Когда Кэм заканчивает, он наклоняется вперед, опираясь на диван так же, как и я. Прежде, чем встать, он оставляет следы поцелуев на моей спине и проводит руками по моим бокам.

— Нам нужно чаще ссориться, — говорит он, прежде чем подняться.

Аминь.

Глава 6

Кэм уходил рано и возвращался домой поздно. Так всегда бывает перед его отъездами. Всегда есть дополнительные встречи, тренировки и так далее. Я проводила свои дни за писательством, и за последние два дня внезапного вдохновения я почти закончила с книгой. Сегодня мне нужно написать еще несколько сцен, а потом отправлю редактору. Я тонула в этом крайнем сроке, и у меня буквально меньше недели, чтобы отредактировать и опубликовать эту глупую вещь. Но такова жизнь писателя. Вы тратите месяцы на то, чтобы сказать, что пишете, когда все, что на самом деле это означает, что вы проведете несколько часов на Facebook и напишете только одну главу. Даже не заставляйте меня начинать с Pinterest. Вот куда уходят дни до смерти. Как только вы заходите на сайт, вас засасывает в их черную дыру, и вы не откликаетесь в течение нескольких часов.

Однако меня отвлекает отъезд. Ребята уезжают в пятницу днем, а сегодня вторник. Я почти не увижу Кэма на этой неделе, если вся неделя будет такой же, как вчерашний день. Я не могу себе представить, как другие девушки переживают это с детьми. Думаю, что это половина причины, по которой я избегаю темы беременности, как чумы. Я едва могу держать себя в руках, когда Кэма нет и не думаю, что смогу заботиться о детях в этом время. Мы только что поженились, и как бы люди ни навязывали нам эту тему, мы молоды, и я не хочу ни с чем торопиться. Я люблю Кэма, и, конечно, я бы хотела иметь детей, но это определенно не в ближайшем будущем.

Я слышу, как открывается дверь, и смотрю на часы, 8:00 вечера. Кэм заходит в гостиную и выглядит так, словно его сбил грузовик.

— Эй, детка, ты в порядке?

Он кивает и плюхается на диван.

— Устал. С тех пор как мы узнали о командировке, начались непрерывные совещания и стратегические тренинги. Клянусь, сегодня я едва успел съесть обед. Хорошо, что это будет короткая поездка.

Я вздыхаю с облегчением, прежде чем присоединиться к нему на диване.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Он смотрит на меня и ухмыляется.

Я толкаю его и смеюсь.

— Это все, о чем ты всегда думаешь?

— Да.

Это все, что он говорит. Что ж, по крайней мере, он честен. Я должна сказать, что то, что он не может держать свои руки подальше от меня, определенно повышает эго. Мне нравится знать, что он всегда хочет меня, что он всегда готов.

— Как насчет того, чтобы начать с чего-нибудь вроде еды, чтобы набраться энергии?

Я направляюсь на кухню, роясь в шкафчиках в поисках чего-нибудь, что можно быстро приготовить. Из-за непредсказуемого графика Кэма я ничего не делала заранее. Я разогреваю духовку и достаю несколько фаршированных куриных грудок. Я взяла их только для таких ночей, как эта, потому что их быстро и легко делать. Я беру несколько бутылок пива из холодильника, а затем выхожу из кухни, пока ужин будет готовиться.

Я возвращаюсь в гостиную и сажусь рядом с Кэмом, который смотрит ESPN (прим. переводчика — спортивный канал), знаю, шокирует.

— Детка, просто чтобы ты знала, я вызвался провести прощальный ужин в четверг вечером.

Он говорит это так небрежно и не отрывая взгляда от телевизора, что мне на минуту кажется, что я его неправильно расслышал.

— Прости, что?

— Обычный ужин, я решил устроить его здесь.

— Серьезно! — Он смотрит на меня, совершенно сбитый с толку моей реакцией. — Ты только что решил устроить здесь большой ужин, даже не поставив меня в известность?

— Это действительно не имеет большого значения, детка. — Он делает глоток пива.

Клянусь Богом, он такой чертовски бестолковый. Готовить на девять человек — это плохо, особенно без предупреждения, но готовить для этих женщин — мой кошмар. Они всегда устраивают ужины, и все идеально, вплоть до чертовой цветовой гаммы. Я никоим образом, ни в какой форме или виде не готова к тому, чтобы они все были здесь, мы еще даже не полностью распаковали вещи. Не говоря уже о том, что у меня приближается крайний срок, и я должна опубликовать книгу в понедельник. Я хватаю подушку рядом со мной и бросаю ему в голову, прежде чем выйти из комнаты. Мне требуется огромное самообладание, чтобы не убить его прямо сейчас.

Беру ноутбук и начинаю гуглить вечеринки и темы. Для обычного ужина я могла бы просто приготовить пасту или гамбургеры, но не для этого. Я помню, что сохранила приглашение Крисси, которое она разослала за неделю до последнего ужина. Я листаю бумаги, прежде чем, наконец, нахожу его.

Вы приглашены на прощальный ужин в «Хадсоне»

Меню:

Игристые клюквенные коктейли

Мини-тарталетки с манчего и томатным Чатни

Суп из каштанов

Суп из дикого риса

Курица из корнуолльской дичи с гренками из орехов

Тарталетки с грушей

Я так крупно облажалась, что это даже не смешно. В прошлый раз, когда я готовила ужин, я испортила Рис-а-Рони, потому что не могла следовать указаниям. Я никак не могу конкурировать с пятизвездочным стандартом, который был установлен этими женщинами. Я — макароны с сыром, а они — жаркое из морепродуктов.

Ко мне заходит Кэм, и я отворачиваюсь.

— Убирайся!

— Но, детка, я…

— Убирайся отсюда!

— Тебе нужно, чтобы я…

Я поворачиваюсь в кресле, и выражения моего лица достаточно, чтобы остановить его на полуслове.

— Если я собираюсь провернуть это дерьмо с домохозяйкой Сьюзи к четвергу, тебе нужно уйти, или запеченный Кэм будет основным блюдом! — Он медленно пятится от меня, как будто я бешеное животное, и слышу, как снова включается телевизор.

Я люблю его, но иногда он может быть таким глупым. Ладно, вернемся к планированию меню, которое я едва могу произнести.

Когда я смотрю на экран, все пирожки, филе и начинка начинают сливаться воедино.

В конце концов, я могу закончить тем, что приготовлю его в этой чертовой духовке.

Глава 7

У меня очень сильное желание биться головой о стол, пока я не потеряю сознание. Мало того, что завтра дурацкий званый ужин для военной мафии, так еще и я по уши в заметках от моего редактора. Она знает, что я не соблюдаю крайние сроки, поэтому была готова провести весь вчерашний день с моими беспорядочными страницами.

Ей понравилась история, но мои беспорядочные запятые и повторяющимися предложениями подвели меня. Почему у меня в голове не может быть маленького человечка, который знает все правила грамматики и может просто управлять мной, когда я пишу?

Знаю, что большинство людей сегодня смотрят свысока на авторов с мыслью, что любой может написать книгу, — это так просто, — говорят они. Я бы хотела увидеть, как половина этих людей на самом деле напишет что-то, что не будет отстойным. То, что ты можешь рассказать историю, еще не значит, что ты можешь написать чертову книгу. Принимать на себя эмоции других людей и заботиться о вымышленных персонажах далеко не просто. Я эмоционально истощена за последние несколько дней работы над книгой, что едва могу функционировать. Мне это нравится, хотя, кроме Кэма, это единственное, чем я когда-либо была увлечена.

Я бы хотела, чтобы Кэм был здесь в день выпуска книги. Я всегда испытываю такой стресс и беспокойство, что почти не ем, и к концу дня у меня болит палец от нажатия кнопки «Обновить», чтобы проверить свой рейтинг. Моя мечта — попасть в списки USA Today и New York Times. Я попала в первую сотню на Amazon, и это было потрясающе. Мое продолжение было так ожидаемо, что я скрещиваю пальцы, что все пройдет хорошо. Кэм пообещал мне, что, когда вернется домой, мы пойдем куда-нибудь отпраздновать.

Мой взгляд скользит по блокноту, который я пытаюсь превратить в подходящее меню. Боги вселенной действительно хорошо развлекаются за мой счет. Я объявила Кэму кулинарную забастовку, и вчера вечером сделала ему бутерброд с арахисовым маслом и желе. Было бы идеально, если бы ему это не понравилось, и он не сказал, что это именно то, чего он хотел. В этот момент у меня бы возникло искушение ударить его по лицу.

Мне бы хотелось, чтобы ужин не был вечером накануне поездки, я хочу провести эту ночь с ним, наедине. Слышу, как открывается входная дверь, и сохраняю изменения, которые внесла. Я почти закончила правки и должна доделать их к завтрашнему дню. Захожу в гостиную и вижу Кэма, у него в руке огромный букет калл, моими любимыми цветами. Я улыбаюсь так широко, что мне немного больно, прежде чем броситься в его объятия.

— Я должен делать это каждый день, если получаю такую реакцию. — Его руки обнимают меня, и я целую его в губы. — Одевайся, красавица.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

— Куда мы пойдем?

— Это сюрприз. — Он целует меня в губы, прежде чем отпустить и шлепнуть по попке. — А теперь иди.

Я поднимаюсь наверх, но на полпути понимаю, что понятия не имею, что надеть.

— Повседневно или нарядно? — кричу ему сверху.

— Как захочешь!

Мужчины думают, что они помогают и облегчают жизнь такими ответами, но это не так. Я беру джинсы, кашемировый свитер с круглым вырезом и пару любимых черных ботинок на высоком каблуке. Когда смотрю в зеркало, думаю, что в любом случае попаду в цель, так как это идеальное сочетание повседневного и нарядного. Когда я спускаюсь, Кэм разговаривает по телефону.

— Хорошо, увидимся завтра, брат. Уверен, что все получится, ты же знаешь это. — Он вешает трубку, а затем смотрит на меня. — Видишь, тебе не нужна была моя помощь. — Он хватает мою руку и целует ее, прежде чем мы выходим к машине.

Всю дорогу я пытаюсь понять, куда мы направляемся, ищу знаки или очертания знакомой местности, что-нибудь, что могло бы дать мне какой-то ключ к нашему месту назначения. Мы заезжаем на парковку, и я вижу название «Иль Верди». У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на Кэма, потому что всегда хотела приехать сюда, но тут так дорого.

— Кэм, это потрясающе.

— Я знал, что ты всегда хотела приехать сюда, — говорит он, выходя из машины. Он обходит вокруг, открывает мою дверь, и мы идем к ресторану. Как только мы входим внутрь, он называет хостес свое имя, и она ведет нас к столику.

Как только мы садимся, я не могу сдержать своего волнения.

— Не могу дождаться ужина. Почему ты захотел приехать сюда?

— Я хотел отпраздновать. — Он улыбается мне.

— Что отпраздновать? Твой отъезд? Я рада, что мы приехали сюда и все такое, но это совсем не то, что я хочу праздновать, или что-то, чему я буду рада. — Он это серьезно? Мне страшно думать о том, что он уедет в пятницу, и я определенно не хочу праздновать это.

— Нет, мы празднуем в твою честь. — Он смеется над моим все еще растерянным выражением лица. — Меня не будет здесь, когда ты выпустишь книгу или, возможно, когда выйдет рейтинг, поэтому я хотел отпраздновать, что моя удивительно талантливая жена стала бестселлером.

У меня слезятся глаза, когда я просто слушаю, как сильно он в меня верит.

— Кэм, я сомневаюсь, что у меня вообще получится.

— Зря. Я знаю, что у тебя есть сомнения, детка, но ты такая талантливая. Людям понравилась первая книга, которую ты написала, и знаю, что эта будет огромным хитом.

— Откуда ты знаешь, что людям понравилось?

— Потому что я проверяю твои отзывы почти так же часто, как и ты. Я чертовски горжусь тем, как сильно людям нравится книга, и тем, что они понимают, насколько ты талантлива. Самое время, чтобы весь остальной мир заметил это.

По моей щеке скатилась слеза.

— Я люблю тебя больше всего на свете, Кэмерон Уилсон. Для меня это было такой же неожиданностью, как и для всех остальных, когда ты пригласил меня на свидание, но я благодарю Бога, что ты сделал это, каждый божий день. — Он наклоняется и целует меня, отстраняясь, когда официант подходит к столику.

Ужин совершенно потрясающий, еда вкусная, и мне нравится иметь возможность провести время с Кэмом до того, как он уедет. По дороге домой я пытаюсь не впасть в пищевую кому, но в конце концов проигрываю эту борьбу и засыпаю. Я чувствую, что двигаюсь, и открываю глаза, чтобы увидеть, как Кэм несет меня в дом; вот где я хочу быть вечно. Я лежала в его объятиях, чувствуя, что никто и ничто никогда не сможет прикоснуться ко мне. Кэм поднимается наверх в спальню и осторожно укладывает меня.

— Я вернусь через минуту, детка, раздевайся.

Он целует меня в голову, прежде чем выйти. Проходит несколько минут, и я чувствую, как кровать рядом со мной прогибается.

— Перевернись на живот. — Я делаю, как он просит, и как только переворачиваюсь, Кэм устраивается у меня в ногах. Я чувствую, как теплая жидкость стекает мне на спину. Руки Кэма пробегают по ней, и он медленно начинает поглаживать руками вверх и вниз по моей спине. Я стону, когда он массирует мышцы, которые так сильно болят от сидения в кресле за последние три дня. Его руки медленно опускаются к моим ягодицам, и он нежно потирает, заставляя мышцы, о которых я и не подозревала, наполняться удовольствием.

Кэм начинает тереться об меня, и теперь мои стоны не только из-за его рук.

— Я хочу тебя каждую минуту, каждый день, везде, где могу быть с тобой.

Его ноги раздвигают мои, и когда он погружается в меня, я сжимаю простыни, пытаясь удержаться. Его руки продолжают скользить вверх и вниз по моему телу, пока он медленно входит и выходит из меня. Я начинаю отталкиваться от него, заставляя каждый толчок быть сильнее, глубже и заставляя нас обоих стонать еще громче.

Кэм начинает двигаться быстрее, врезаясь в меня с такой силой, что я упираюсь руками в спинку кровати, чтобы не врезаться в нее. Мы оба покрыты потом, и здесь так чертовски жарко. Я приподнимаюсь на коленях, меняя угол наклона и позволяя Кэму войти в меня еще глубже. Его рука обвивается вокруг моей груди и медленно начинает массировать ее. Когда он щиплет мой сосок, перекатывая его взад-вперед между пальцами, я кричу, кончая.

Руки Кэма опускаются к моим бедрам, используя их, чтобы войти в меня еще несколько раз, прежде чем найти свое собственное освобождение и прорычать мое имя.

Это будет долгое, одинокое время без него.

Глава 8

— Аааа! — Я кричу, когда тесто вылетает из проклятого миксера и попадает мне на лицо. Я так чертовски устала. Достав телефон, набираю номер модного французского ресторана в центре города.

— Добрый день! чем могу помочь?

— Добрый день! Мне нужен ужин на десять человек сегодня вечером, закуски, первые блюда и десерты.

Я надеюсь, что отчаяние в моем голосе не кажется слишком очевидным.

— Хорошо, мэм, какие блюда Вы бы хотели?

— Понятия не имею. Но мне нужно, чтобы все это было доставлено ровно в 6:30 вечера, и нужен список того, что Вы привезете.

Она принимает информацию, и когда я вешаю трубку, то уныло оглядываю кухню. Еда повсюду, и мне понадобится весь остаток дня, чтобы все выглядело так, будто здесь не взорвался вулкан. Около двух часов я пыталась следовать указаниям для найденного меню, но это было бесполезно. Я так далеко зашла и мне нужна была помощь. Я не собиралась быть единственной женой в этой маленькой группе, которая доказала, что не умеет готовить, поэтому отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Мой телефон звонит, и я вижу, что это сообщение от Кэма.

Надеюсь, приготовление пищи идет хорошо, не волнуйся, уверен, что будет здорово.

Это определенно будет здорово, особенно потому, что я его не готовлю. Я всегда слышу об этих группах армейских жен, которые устраивают барбекю и расслабляются, почему я не могла попасть в одну из них? Салат из пасты и гамбургеры — то, с чем я определенно могла бы справиться. Проблема в том, что эти девушки — филе-миньон, в то время как я — Биг-Мак. Я скребу каждый дюйм кухни, находя тесто в местах, о которых даже не подозревала, что такое возможно. И в срочном порядке заказываю пиво с доставкой. Затем пробираюсь через остальную часть дома, разгребая, вытирая пыль, подметая и протирая каждый дюйм. Если Кэм когда-нибудь снова организует у нас ужин, клянусь Богом, я его кастрирую.

Когда я смотрю на часы, уже почти пять. Я бормочу множество ругательств, поднимаясь наверх и принимая душ. Попытка решить, что надеть сегодня вечером, чуть не свела меня с ума, но, роясь в своем шкафу, понимаю, что мне должно быть все равно. Я хватаю пару серых брюк, черную рубашку на пуговицах и свитер. Как только надеваю ботинки, раздается звонок в дверь, и я бросаюсь вниз по лестнице. Парень из ресторана начинает заносить бумажные пакеты, и я начинаю хватать подаваемые блюда, в конце концов, я должна сделать так, чтобы это выглядело убедительно. Общий счет почти доводит меня до мини-сердечного приступа, но, когда он протягивает мне меню, которое я просила, кажется, что оно того стоит.

Я вынимаю все из алюминиевых контейнеров, ненавидя портить красивую презентацию, но зная, что не могу подавать их так. После того, как все готово, я расставляю тарелки, посуду и салфетки. Испускаю огромный вздох облегчения, что я действительно сделала это. Дверь открывается и закрывается, затем Кэм заходит на кухню, и я клянусь, что его глаза вылезают из орбит при виде еды перед ним. Остальная часть группы следует за ним на кухню, и меня встречают многочисленные охи и ахи.

— Привет всем! Пожалуйста, угощайтесь. Сегодня у нас сырые овощи с соусом ремулад; жареная индейка с маслом из черного трюфеля и коньячной подливкой; начинка из грибов, лука-порея и булочек; а на десерт пирог с соленой шоколадной карамелью. — Когда я смотрю, как у всех у них опускаются лица, я внутренне подпрыгиваю с кулаком в воздухе. Ну и что, если еда была заказана, и курьер должен был сказать мне, как это произносится, они ничего не знают. Парни выглядят гораздо менее впечатленными, чем девушки, и это заставляет меня задуматься, почему они просто не говорят, что хотят чего-то более простого и, по крайней мере для меня, узнаваемого.

Я позволяю всем остальным сначала поесть, и Кэм наклоняется ближе к моему уху.

— Откуда ты все это взяла? Даже не говори, что ты сделала это, потому что мы оба знаем, что ты даже не знаешь половину этих блюд.

Я знала, что никогда не обману его, но было приятно видеть его реакцию.

— Не забивай свою хорошенькую головку вопросом, откуда это взялось, просто наслаждайся.

Он смеется надо мной, прежде чем присоединиться к ребятам. Хотя еда хорошая, это совсем не в моем стиле. Если бы я могла заказать кучу пиццы, я была бы так же счастлива, как и со всей этой «высококлассной» едой. Я получаю тонны комплиментов от военной мафии, так что, по крайней мере, эта часть вечера удалась. Видеть всех за одним столом и объединяться перед тем, как ребята уедут, горько и сладко. Приятно, что все собрались вместе, но знание того, что завтра мужчины уезжают, окутало всех нас темным облаком.

Крисси подходит ко мне, и я готовлюсь к осуждению.

— Шей! Еда была просто восхитительной. Должна сказать, я была настроена скептически, когда Стивен сказал, что ты будешь готовить ужин. — Да, как и я. — Ты проделала отличную работу, и мы с девочками решили, что нам следует делать это чаще.

Черт возьми, нет.

— Спасибо, Крисси, но думаю, что в будущем оставлю это вам, девочки. — Она кивает, как будто ожидала такого ответа, а затем возвращается к группе.

Насколько я знаю, мне следует полагаться на других девушек, когда Кэма нет, но обычно я этого не делаю. Я предпочитаю превратиться в отшельника, но, по крайней мере, с выходом моей книги смогу немного отвлечься.

Джейкоб почти ничего не ел и не сказал мне ни слова. На этот раз действительно что-то изменилось. Обычно он Оскар Ворчун (прим. переводчика — персонаж известной детской передачи Улица Сезам, монстр зеленого цвета), но никогда до такой степени. Он почти не разговаривает с ребятами, я бы с удовольствием спросила его об этом, но в прошлый раз это не ни к чему не привело, так что просто буду держать рот на замке.

Все начинают прощаться, в этом нет ничего сверх эмоционального. Это произойдет завтра.

Глава 9

Кэм помогает прибраться, но никто из нас ничего не говорит. Уверена, что он боится завтрашнего дня так же сильно, как и я. Он собирал вещи всю неделю, и это сводило меня с ума. Каждый день он укладывал в сумку что-то еще, и часть меня хочет запрыгнуть в нее и спрятаться. Я знаю, что на самом деле не хочу быть там, куда он идет, но я также не хочу быть без него.

Когда я стою у раковины и мою последнюю тарелку, Кэм подходит ко мне сзади. Его руки обвиваются вокруг моей талии, и он кладет подбородок мне на плечо.

— Сегодня все было хорошо, детка.

— Да, я думаю, девочкам это понравилось. — Я поворачиваюсь, оставаясь в его объятиях, и обнимаю его за талию.

— Ребятам тоже, хотя они понятия не имели, что это было.

— Почему бы вам, ребята, просто не начать говорить, что вы хотите чего-то попроще?

Он целует меня в губы.

— Мы говорили об этом раньше, но пришли к единому мнению, что если девушкам будет приятно сделать для нас что-то необычное перед нашим отъездом, то мы сделаем все, что они захотят, чтобы сделать это проще. Конечно же, это касается жен, которые любят причуды, в следующий раз не стесняйся делать что-нибудь легкое.

— В следующий раз? — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. — Если ты когда-нибудь снова подумаешь о том, чтобы предложить, чтобы я готовила ужин, я надеру тебе задницу, Лорена Боббит (прим. переводчика — Джон Уэйн Бо́ббит и Лоре́на Бо́ббит — американская супружеская пара из Манассаса, штат Виргиния, США, получившая всемирную известность после того, как в 1993 году Лорена в ответ на домашнее насилие со стороны Джона отрезала ему ножом половой член).

Он смеется мне в шею.

— Я буду скучать по тебе, красавица. — Его голос звучит так серьезно с оттенком грусти.

Я хочу сказать ему, чтобы он не уезжал, но знаю, что это не вариант. Знаю, что это то, что он любит делать, то, частью чего он любит быть. Если бы я попыталась попросить его отказаться, это было бы эгоистично. Это то, чего я хочу, но это эгоистично.

— Я тоже. — Это все, что я могу заставить себя сказать.

У Кэма звонит телефон, и он идет в гостиную, чтобы ответить. Я заканчиваю уборку, надеясь, что, как только он положит трубку, мы сможем отгородиться от всего мира. Я закончила книгу, и теперь все, что нужно сделать — опубликовать ее. Что, вероятно, является самой страшной частью процесса. Это все равно что родить ребенка, а потом раздавать его кусочки незнакомым людям.

Я захожу в гостиную, чтобы найти Кэма, и он сидит на диване. Он выглядит таким измученным, и я знаю, что эта неделя была для него тяжелой.

Разрывался между дополнительными встречами и предстоящей поездкой.

— Эй, почему бы нам не принять приятную расслабляющую ванну?

Его глаза встречаются с моими, когда он улыбается мне.

— Звучит здорово, детка.

Я хватаю его за руку и веду наверх, в ванную. Я сказала Кэму, когда мы покупали дом, что одним из моих требований была ванна, рассчитанная на двоих. Я включаю горячую воду и беру немного соли для ванны. Как бы Кэм ни говорил, что они девчачьи, он любит их. Две сильные руки обхватывают меня сзади.

— Я так сильно тебя люблю.

Я расслабляюсь в нем. Мы двое просто стояли там, не смея пошевелиться. Моя рука тянется к его голове, нежно пропуская ее сквозь волосы, и он целует меня в шею. Я поворачиваюсь к нему лицом:

— Давай.

Мы оба раздеваемся и погружаемся в воду. Я двигаюсь перед Кэмом и ложусь на него спиной, наслаждаясь ощущением его кожи на моей. Мои руки бегают вверх и вниз по его ногам, мягко снимая напряжение. Я поворачиваюсь к нему лицом, скользя рукой по его плечам и прорабатывая все изгибы в них.

Когда его глаза открываются, он только и делает, что смотрит на меня.

— Когда я буду далеко, то буду думать об этом моменте. Быть здесь с тобой — никакого дерьма, никаких границ, только мы вдвоем. Я буду скучать по тебе каждым чертовым дюймом своего тела, Шей. Знаю, что с тобой все будет в порядке, хотя ты и думаешь, что не справишься.

Его рука скользит по моим волосам, притягивая мой рот к своему. Когда наши губы соприкасаются, это разжигает огонь в нас обоих. Вскоре мы уже вцепляемся друг в друга так, словно держимся изо всех сил.

Я отстраняюсь, прижимаясь лбом к его лбу.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне.

— Детка, это все равно что сказать мне не дышать. Ты — вся моя жизнь. На этой земле не проходит и минуты, чтобы я не думал о тебе.

Я вздыхаю.

— Со мной все будет в порядке. Тебе нужно беспокоиться о том, чтобы вернуться ко мне домой.

— Нет ничего, что могло бы помешать мне вернуться к тебе.

Мы сидим там друг с другом некоторое время, вода остыла, но мы не готовы двигаться. Это похоже на то, что если я встану, если я разорву эту связь, то он уйдет, и я этого не вынесу. Кэм хватает одну из моих рук, которая обнимает его за шею, и целует в середину.

— Я тоже не хочу вставать, детка, но мне нужно уезжать завтра. — Мои плечи опускаются, когда он напоминает мне об этом. — Если я собираюсь встать вовремя, то пора начинать. — Его руки хватают меня за попку, и он медленно встает, увлекая меня за собой.

— Начинать что? — спрашиваю я, когда он выходит из ванны.

— Сегодня вечером я собираюсь заняться с тобой любовью столькими разными способами, чтобы ты помнила об этом, пока я не вернусь домой. — Ну, кто мог с этим поспорить? Кэм заходит в спальню и сажает меня на кровать. Раньше я стеснялась, когда он осматривал мое тело, но теперь это просто возбуждает меня, все мое тело оживает и настраивается на него.

Мои руки хватают его за бицепсы, и я приподнимаюсь, чтобы поцеловать его в губы. Он углубляет поцелуй, толкая меня обратно на этот матрас.

— Вы готовы, миссис Уилсон? — В его глазах есть игривость, но под этим я вижу что-то, что заставляет меня ерзать.

Чистая неизменная страсть.

Глава 10

Я слышу, как звонит будильник, и все, что я хочу сделать, это притвориться, что это сон. Я почти не спала прошлой ночью, зная, что сегодня утром я отвезу его на базу и попрощаюсь.

Я слышу, как Кэм двигается, и мой ответ — просто натянуть одеяло на голову.

— Детка, ты должна встать, — стону я в ответ, как капризный ребенок, и отказываюсь вылезать из своего кокона. — Давай, — говорит он, сдергивая с меня одеяло.

Я сажусь и пристально смотрю на него.

— Знаешь, я могла бы избить тебя прямо сейчас за это.

Он смеется и подходит ко мне.

— Да, но ты этого не сделаешь. — Он наклоняется и целует меня. Я неохотно встаю и начинаю одеваться. Все ребята встречаются на базе, и именно там мы с ними попрощаемся. Сегодня день в штанах для йоги и футболке, потому что я знаю, что просто заползу обратно в постель, как только вернусь домой.

Ни один из нас не произносит ни слова за всю поездку до базы, погруженные в собственные мысли. Кэм держит меня за руку, но я могу сказать, что он не знает, что мне сказать. Я пытаюсь скрыть свою боль, но могу сделать только это. Мой муж уезжает. Мужчина, с которым я хочу проводить каждый день своей жизни, уедет, и я даже не уверена, надолго ли.

Когда он заезжает на парковочное место на базе и выходит из машины, я теряю самообладание.

Моя дверь открывается, и Кэм вытаскивает меня, прижимая к своему телу. Мы стоим, прижавшись друг к другу, ни один из нас не смеет пошевелиться. Другие пары вокруг нас находятся почти в таком же положении. Не слышно ни разговоров, ни смеха, только приглушенные крики.

Я кладу голову на его твердую грудь, слушая, как бьется его сердце.

— Кэм, я не знаю, как буду в порядке, если ты уедешь. Знаю, я сказала, что буду сильной, но как я могу?

— Потому что, — он смотрит на меня, целуя меня в лоб и кончик носа. — Ты Шей Уилсон. Ты женщина, которую я люблю, и женщина, которая помогла мне пережить самые мрачные периоды в моей жизни. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Детка, это будет трудно, но ты справишься. Просто помни, что я прямо здесь. — Он прижимает руку к моему сердцу, и я снова срываюсь. Слезы текут из моих и его глаз. Я, блядь, ненавижу военных, и я, блядь, ненавижу командировки. Я ненавижу решение, которое он принял, чтобы поступить на службу, но в то же время я так чертовски горжусь им.

— Пообещай мне кое-что? — Его глаза сосредоточены на моих.

— Что, Кэм? — В этот момент я пообещаю ему все, что угодно.

— Обещай, что с тобой все будет в порядке. Ты будешь писать каждый день и будешь сильной. Обещаешь? — Кажется, он почти умоляет меня.

— Тогда ты должен мне кое-что пообещать?

Его руки сжимаются вокруг меня.

— Все, что угодно.

— Обещай, что вернешься ко мне. — Это моя просьба.

— Обещаю, детка. Я вернусь.

— Ладно, мужики! Пора идти! — Я оборачиваюсь на голос и вижу Джейкоба. Рядом с ним никого нет, не с кем попрощаться. Я поднимаю глаза на Кэма. — Я люблю тебя. Будь осторожен.

— Детка, я вернусь, я всегда буду возвращаться. — Он повторяет то же самое обещание, которое дает мне каждый раз, когда ему приходится уезжать. Кэм поворачивается и направляется к зданию, в которое тоже входят другие парни. Я подхожу к Джейкобу и, прежде чем он успевает отреагировать, обнимаю его. Когда я отстраняюсь, на его лице отражается замешательство. — Береги себя. — Это все, что я говорю, прежде чем сесть в машину.

Я сохраняю самообладание всю дорогу домой, что, безусловно, является достижением. Как только я вхожу в дом, то плюхаюсь на диван и плачу.

***

Сегодня тот самый день. Я просыпаюсь, зная, что сегодня либо добьюсь успеха, либо разобьюсь и сгорю. Вчера вечером я нажала кнопку опубликовать книгу и увидела, что она в прямом эфире. У меня в животе образуется пустота, когда я думаю о проверке своего рейтинга.

Сегодня понедельник, и я еще ничего не слышала от Кэма, но надеюсь, что он позвонит сегодня. Дом кажется таким пустым без него, по крайней мере, во время его других командировок мы не только не жили вместе, но и моя квартира была крошечной.

Когда у вас всего две комнаты, вы не чувствуете себя таким одиноким, как в большом доме.

Я провожу весь день перед компьютером, проверяя рейтинг, продвигая книгу и взаимодействуя, насколько возможно, с читателями. Смотрю на часы и вижу, что сейчас около 4 вечера. Весь мой день прошел за чертовым компьютером. Я все еще в пижаме, и даже не будем говорить о том, как выглядят мои волосы, и мой рацион сегодня состоял из кофе.

Хотя, похоже, все это того стоит, я попала в первую десятку на Amazon. Улыбка на моем лице такая широкая, что мне кажется, что щеки могут треснуть. Я просто хочу иметь возможность позвонить Кэму и сказать ему об этом. Мои мысли возвращаются к нему, и я задаюсь вопросом, что он делает, где он, и больше всего, когда он будет дома. Я скучаю по его голосу и особенно по его прикосновениям. Когда кто-то является частью тебя, когда его нет рядом, это все равно, что ходить с отсутствующей половиной тебя. Я действительно подумывала о том, чтобы позвонить мафии и узнать, не нужно ли им чего-нибудь. Уверена, что, как бы мне ни было больно, для них это так же плохо, если не хуже.

Раздается звонок в дверь, и мое сердце останавливается. Каждый раз, когда звонят в дверь, я в ужасе боюсь, что это будут плохие новости. Я иду к ней так, как будто на ней взрывчатка, все время произнося про себя безмолвную молитву. Я открываю так медленно, что уверена, кто бы это ни был, он думает, что я сумасшедшая, а если и нет, то подумает, когда увидит, как я выгляжу.

Я вздыхаю с облегчением, когда вижу курьера, стоящего у моей двери.

— Миссис Уилсон? — У него огромный букет цветов, и я сразу понимаю, от кого они. — Пожалуйста, распишитесь здесь. — Он протягивает свой блокнот для электронной подписи, и я записываю свое имя. — Хорошего дня.

Я беру у него вазу, не осознавая ее веса, и чуть не роняю.

— Все в порядке?

— Да, спасибо. Я недооценила всю тяжесть. Хорошего дня! — Я закрываю дверь ногой и ставлю вазу на стол в гостиной.

В букете спрятана открытка.

Поздравляю с выпуском твоей книги, детка.

Не могу дождаться, когда вернусь домой и отпраздную, что ты в списке бестселлеров.

Детка, я вернусь, я всегда буду возвращаться.

С любовью, Кэм

Слеза скатывается с моих глаз, когда я читаю это и чувствую всю любовь, которую он испытывает ко мне. Он так сильно верит в меня, и это потрясающее чувство. Я решаю поставить вазу на окно, чтобы цветы, надеюсь, простояли дольше. Вот тогда-то я и вижу это.

Большой черный внедорожник, припаркованный у моего дома.

Из него выходят двое мужчин в форме.

Снова раздается звонок в дверь.

На этот раз я не реагирую.

На этот раз я знаю, что это значит.

Я падаю на пол и сворачиваюсь калачиком в позе эмбриона.

Это не по-настоящему.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В ГРУППЕ BOOK IN STYLE