Слонь Разума, или Размышления о Сознании и Бытии

Почему, несмотря на столь стремительный прогресс в познании мира, основные философские вопросы по-прежнему далеки от своего решения? Так, например, среди людей занимающихся научным познанием, можно встретить всю палитру представлений о сущности самого познания. Некоторые утверждают, что наука в целом уже разобралась с тем, как на самом устроен мир и все дальнейшее её развитие – это уточнение многочисленных деталей. Другие считают, что познание – это бесконечный процесс, только сходящийся в пределе к некоторой Истине, к пониманию положения вещей на самом деле. Третьи скажут, что сегодняшнее состояние науки – это набор парадигм, которые со временем будут заменены на другие, совершенно отличные от сегодняшних парадигмы. И никакого сходящегося к Истине процесса здесь не было и нет. Кто-то считает, что возможности научного познания принципиально ограничены и за этими границами наука должна уступить место философии и религии. И, естественно, другие с этим принципиально не согласны. Найдутся и те, кто призовут подвергнуть критическому языковому анализу сами понятия «познание мира» и «истина». Возможно, скажут они, многие рассуждения с использованием таких понятий попросту некорректны с языковой точки зрения. Ну и наконец, есть немало людей, считающих любое философствование бессмысленным, ни к чему не ведущим занятием и признающих лишь вычислительный процесс и экспериментальную проверку.

Среди вполне образованных людей есть как убеждённые верующие различных религий и конфессий, так и убеждённые атеисты. Есть люди, допускающие, что воспринимаемая нами Вселенная является компьютерной симуляцией или Матрицей и убеждённые материалисты, не допускающие таких вариантов. Заметим, что речь здесь идёт не о тех вопросах, которые порождаются естественным образом в результате развития познания, как, например, природа темной материи или причина преобладания вещества над антивеществом. Вопросы о парадигмах и Матрице – это всё те же вопросы о сущности познания и бытия, о которых рассуждали ещё античные философы.

А есть еще экзотика наподобие солипсизма, который всё так же остаётся логически неопровержимым, вкупе с утверждением о том, что наш мир в его нынешнем состоянии порождён в прошлую среду. И эти очевидные глупости, совершенно не поддающиеся опровержению, наглядно демонстрируют, что что-то в области философского осмысления реальности идёт не так.

Важно ли это? Действительно ли ответы на такого рода философские вопросы имеют значение, и если да, то для кого и в каком контексте? Здесь также существуют различные мнения. По крайней мере в одной области некоторая значимость наглядно прослеживается. Речь идет о субъективном построении мировоззрения. В той или иной степени каждый человек строит свое собственное мировоззрение, принимает или отвергает те варианты ответов, которые имеются у него в наличии. И то, что большинство людей с этой задачей успешно справляется, кажется мне достойным удивления. Некоторым даже удаётся в дополнение к имеющимся вариантам построить свой собственный воздушный замок.

Возможно, конечно, пройдёт время и развивающийся процесс познания не оставит сомнений в описании положения вещей на самом деле. Общепризнанные ответы на основные философские вопросы станут рассказывать детям в школе. Или же наоборот – всем станет окончательно ясно, что основные философские вопросы не имеют ни смысла, ни решения. Также возможно, что эти вопросы так и останутся вечными вопросами – темой для индивидуального принятия решений. В то же время прогресс познания будет стремительно мчаться вперёд, открывать всё новые горизонты и удивлять всё новыми техническими решениями.

Лично мне видится следующая картинка.

– Основные философские вопросы являются весьма значимыми, хотя и в некотором косвенном смысле.

– При текущих формах познания мира эти вопросы так и останутся нерешёнными и будут поставлять достаточно материала для дальнейших измышлений.

– Ключевым и наиболее фундаментальным аспектом всех такого рода вопросов является проблема человеческого сознания.

Вот об этом мне и хотелось бы порассуждать. Лично мне изложенные далее мысли кажутся важными и интересными, хотя, возможно, в них и нет достаточной новизны или существенной философской значимости. Буду рад, если кто-нибудь ещё найдет их интересными, а книгу заслуживающей хотя бы частичного прочтения.

Вопросы о природе мышления, личности и сознания также относятся к числу вечных философских тем. Несмотря на явный прогресс, достигнутый в когнитивных науках, принципиально разные подходы и взгляды здесь продолжают сосуществовать, порождая всё новые споры и противостояния. Вспомним хотя бы философские концепции природы человеческого сознания – дуализм, функционализм, бихевиоризм, панпсихизм, эмерджентизм, и прочее. Каждая из них имеет своих ярых сторонников и не менее ярых противников.

Мне всегда казалось, что из всех вечных вопросов именно вопросы о сознании являются наиболее перспективным для размышлений. Размышления же направленные на решение других философских вопросов таковыми не являются. Так получилось, что именно сознание будет являться в этой книге основным элементом. Мы говорим сознание, подразумеваем всё остальное.

Теперь, что я понимаю под перспективностью размышлений? К сожалению, это не возможность позитивного решения задачи. Проблема сознания является для многих размышляющих о ней трудной проблемой и загадочной тайной. Хотя, впрочем, другие считают, что проблема сознания – это псевдопроблема, фикция и не имеет особого смысла её обсуждать. Лично мне проблема сознания видится намного более трудной и непонятной, чем она, пожалуй, видится многим представителям первого подхода. Вполне возможно, что она настолько непонятная, что, в общем-то, и не имеет смысла её обсуждать.

Основную трудность в постижении сознания можно сформулировать как «замкнутость сознания на себя». Но такая формулировка представляет собой, скорее, только некоторый лозунг. В теме сознания, вообще, сформулировать в явном виде удаётся не очень многое. Некоторую часть проблематики возможно ухватить интуитивно, в процессе логических рассуждений и текстовых описаний. Основная же часть вопроса так и остаётся скрытой в тумане тайны. И тем не менее, даже то немногое, что удаётся проговорить в совокупности с достигнутым интуитивным видением проблемы сознания является, как мне кажется, очень важным достижением. И может статься, что это – то единственное, что можно сделать в решении вечных философских вопросов, несмотря на весь нынешний и будущий прогресс познания.

Эта книга ни в коем случае не нацелена на полемику в рамках какого либо из существующих философских направлений. Хотя в ней и будут присутствовать и рассуждения, и аргументы, всё же я не склонен придавать им принципиального значения. Ни строгость рассуждений, ни отсутствие противоречий не являются для меня ни ценностью ни целью. Приведённые в дальнейшем рассуждения – это лишь средство для достижения основной цели этой книги – подвести читателя к интуитивному видению той гносеологической бездны, которая лежит в основе всех философских вопросов и которая открывается перед человеком, размышляющим о природе сознания.

Описание предмета принято начинать с разбора происхождения и вариантов значения используемых понятий. Что-то вроде «Это слово составлено из двух частей X и Y, где X происходит от древнегреческого корня Z, что первоначально означало процесс сушки вёсел…».

Приступая к описанию моих размышлений, также хотелось бы уточнить, что я буду понимать под словом «сознание». В русском языке это слово имеет несколько значений. Оно может означать процесс непосредственного осознания человеком явлений окружающего мира и себя самого. Или же сознание может также включать в себя мышление, ощущения и восприятие. В таком виде слово сознание близко по значению к слову разум. И действительно, осознавая предмет мы уже в некотором смысле время размышляем о нем. Насколько здесь все переплетено показывает хотя бы тот факт, что «philosophy of mind» переводится на русский язык не как «философия разума», а как «философия сознания». А ведь есть еще интеллект, рассудок, ум, рефлексия, мышление и другие интересные слова. И все это вроде бы и определено, но схема этих определений как правило выглядит как «Сознание – это процесс осознания». И не принципиально помогают перестановки слов в определениях, например, если слово «осознание» заменить на слово «рефлексия».

В этой книге я не буду прокапывать понятие «сознание» вплоть до сушки весел, частично из-за лени, частично из-за изначального чувства безнадежности этого занятия. Слово сознание будет использоваться наиболее обобщенным образом. Оно будет означать и разум, и интеллект, и мышление, и память, и чувство личности, и самосознание. Создается ощущение, что всё это части некоторого явления, некоторого целого, искусственно разделенного на составляющие. Для обозначения этого явления можно было бы использовать слово «разум» или даже «разумность», но я остановлюсь на слове «сознание», которое подчеркивает аспекты осознанности и понимания.

Продуктами такого явления являются ментальные сущности, такие как ощущения, понятия, высказывания или теории. Все эти сущности будут называться продуктами сознания и, в некотором смысле, я буду также включать их в рассматриваемое явление, которое по-прежнему буду называть сознанием. Может быть это и не очень удачное обращение с терминологией, но в результате получается именно тот феномен, который мне хотелось бы обсудить. Можем назвать это «общим сознанием», в противоположность узкому определению сознания как процесса осознания.

Иногда приходится слышать о том, что с появлением и развитием разумной жизни на Земле, Вселенная получила возможность осмыслить самою себя, познать себя посредством возникшего разума. Изменялось вещество, появлялись и гасли звезды, зарождались примитивные формы жизни, обладающие целесообразным поведением. В то же время, никто не понимал, что происходит в мире, пока природа не произвела на Земле живые существа, умеющие ощущать, а затем и человека разумного, который занялся планомерным осмыслением окружающего мира – вначале на уровне древних, первобытных понятий и подходов, на только начинающем формироваться языке, а затем все дальше и дальше, следуя витиеватым путям развития цивилизаций. Вершиной осмысления на сегодня считается научная картина мира, описывающая всю Вселенную от микро до макро уровней.

Обратим внимание на несколько аспектов, которые можно выделить в приведенных утверждениях.

Первый аспект, прослеживающийся в приведенных утверждениях, – это то, насколько глобальную, поистине вселенскую значимость мы склонны придавать нашему сознанию. Вся Вселенная ждала появления нашего разума. Рассмотрим, например, утверждение «появлялись и гасли звезды». Здравый смысл говорит нам, что да, так и было на самом деле. И именно наше сознание оказалось способным понять и сформулировать этот факт. Однако, если рассматривать сознание как некоторое природное явление, то совершенно не очевидно, что оно должно обладать такой степенью значимости. Это касается также и выводов, представлений и теорий, порожденных сознанием, включая и представления о том, что появлялись и гасли звезды.

Во-вторых, проведем мысленный эксперимент. Представим себе существование в каком-то абстрактном виде всех современных концепций и теорий, а также возможность получать информацию о мире и порождать новые концепции и теории. При этом отсутствуют субъекты, способные осознавать и понимать происходящее. Можно ли в этом случае утверждать, что Вселенная познает себя? Похоже, что нет! Сознание в смысле процесса осознания, будучи лишь небольшой частью общего сознания, играет здесь какую-то весьма важную роль.

Отметим также принципиальную возможность дальнейшего развития познающего сознания. Появившийся человек разумный перевел познание Вселенной на качественно новый уровень по сравнению с жившими до него живыми существами, которые также познавали окружающий мир на своих уровнях сознания. Точно также возможно представить себе возникновение следующего витка развития сознания. Это может быть и изменившийся, апгрейденный человек, и какой-то новый биологический вид, и сотворенные человеком разумные устройства. Возможно у них будет совершенно другой тип мышления и другое устройство памяти, возможно будет отсутствовать язык в сегодняшнем понимании этого слова. Принципиальным остается наличие процесса осознания – наличие сознания в узком смысле этого слова.

Когнитивные науки сегодня развиваются широким фронтом. Когда читаешь о достижениях последних десятилетий, то уже видится тот недалекий момент, когда физиологическая сущность личности, мышления, воспоминаний, познавательной функции и свободной воли будет описана научным способом и проверена экспериментально. Конечно, мозг человека очень сложно устроен. Как минимум количественные величины числа нейронов и числа связей между ними впечатляют. Но ведь еще относительно недавно ученные спорили, соприкасаются ли клетки нейронов непосредственно или в местах передачи сигналов есть зазор (то, что сейчас называется синапсами). А сегодня, по крайней мере в мозге животных, уже отслежены подробные схемы восприятия зрительной информации. Ясно, какие из блоков обрабатывают форму, какие цвет, а какие размер предметов. Но это еще не самое интересное. Идут исследования того, как обработанные признаки предметов ассоциируются с сохраненными в памяти мозга признаками ранее воспринятых предметов. А ведь отсюда видится всего несколько шагов до описания того, как работает узнавание и понимание, от которых в свою очередь недалеко и до описания мышления в целом. Немного дожать и сознание поймет само себя!

Кстати, а что в данном случае означает, что сознание поймет себя? Это значит, что будет построена подробная модель того, как информация хранится и обрабатывается в мозгу. При этом разовьются технологии, способные отслеживать отдельные элементы сохраненной информации а также влиять на любую сохраненную информацию. Это значит, что если я сегодня в час дня увидел козу, то можно будет отследить каким именно образом это событие сохранено в структуре мозга и каким именно образом я обнаруживаю, что это было в час дня и что это именно коза. Поняв, как все устроено, можно будет развить технологии воздействия и искусственно изменить воспоминание о козе на воспоминание об овце. Хотя, как показывает история человечества, влиять и изменять начинают задолго до того, как начинают понимать. Поэтому технологии распознавания того, о чем думает человек, уже развиваются, а описание механизмов того, как именно он об этом думает остается делом будущего.

Но даже понять, что человек думает о козе – это не самое главное. Важнее то, что будут технически поняты механизмы самого мышления. Будет описано на клеточном или молекулярном уровне то, каким именно образом я вообще решил подумать о том, что было со мной сегодня, каким образом проходил процесс мышления и почему я переключил свое внимание и стал думать о чем-то другом. Таким образом будут раскрыты механизмы и структура моего я, моей личности и моей (свободной) воли. Станет технически понятно что такое мое сознание, как порождается мое ощущение себя и мое восприятие окружающего мира.

Ну и замечательно! Представим себе на мгновение светлое будущее, когда все это уже достигнуто. Есть ли ощущение, что при этом нечто важное все-таки осталось за кадром? Как будто, решив все технические проблемы, нас обманули в чем-то очень существенном, в чем-то фундаментальном. Да, сознанию удалось построить научную модель функционирования самого себя, причем модель настолько убедительную, что само сознание считает, что все так и есть на самом деле. А убедительность достигается, как это обычно и происходит в науке, за счет воспроизводимости результатов и, как следствие, возможности практических приложений.

И все-таки, подумаем немного о достигнутом. Начнем со следующего вопроса: Почему сознание вообще способно разобраться с чем-либо в этом мире? Почему вообще возможно построить модель, находящуюся у нас в сознании, и при этом отображающуюся в реальность этого мира? Что это за сущность, находящаяся в нашем сознании, на которую мы ссылаемся как на описание этого мира? Ведь говоря „мир устроен вот так“ мы показываем пальцем не на мир, а на модель, на некоторую сущность в нашем сознании. Какова природа этой сущности, этого знания, находящегося в сознании и отображающаяся в мир? Ведь именно это нечто, это знание и является целью всех поисков, всех исследований как сознания, так и всего остального в этом мире. Что же мы находим в результате этого поиска? Как и почему это нечто можно отобразить в мир и какова природа этого отображения? Ответит ли наука, познавшая сознание на эти вопросы или они по-прежнему останутся в области философии? Можно ли считать сознание познанным, если мы не понимаем природу того, что является продуктом сознания?

Конечно, можно предположить, что никакого продукта сознания, как сущности, не существует. Есть некоторые процессы, проходящие в мозгу, которые эволюционно развились для лучшей приспособленности организмов к сложной и изменчивой окружающей среде, и которые нам наконец-то удалось описать научным способом. Но ведь само это научное описание того, что есть сознание на самом деле, как раз и является таким продуктом сознания. Это и есть то Знание, которое мы (человечество) так долго искали и наконец нашли. А получается его как бы и не существует. Все-таки кажется, что научное описание сознания должно иметь некоторое понимание (некоторую модель) того, что является продуктами сознания. Возможно, это будет что-то непривычное, совершенно непредставимое сегодня, но это нечто должно быть! Если только наше предположение о научной постижимости сознания не является утопией.

Кроме продуктов сознания можно также порассуждать и о некоторых основах сознания, например, о фундаментальных принципах мышления, заключенных в нашей логике. Как минимум со времен Аристотеля человечество пытается построить модели самой структуры мышления. На сегодня существует развитый аппарат математической логики, а также многие тома логики, как направления в философии. Должна ли научная теория, объяснившая сущность мышления, также объяснить и обосновать логику, как основу (процесса) мышления? Что такое логика и почему она именно такая? Наличие такого обоснования вроде бы также должно предполагаться в полной теории сознания.

Заметим также, что сами принципы развития науки также должны быть разъяснены в полной теории сознания. Ведь наука – это также продукт сознания. Таким образом сущность науки и принципы ее развития должны быть строго описаны, и это, пожалуй, будет означать окончание науки в привычном нам виде и начало принципиально нового этапа в познании мира. И это касается не только естественных наук, но и гуманитарных. Что станет с историей и социологией, основанных на продуктах нашего сознания? Научная теория сознания позитивным образом свяжет физические явления с продуктами личного и общественного сознания, описывающими эти физические явления. Тем самым она внесет ясность в бесконечно обсуждаемые философские проблемы, в том числе в вопросы философии науки и философии сознания. То есть, мы поймем научным способом не только само сознание, но и наше научное понимание сознания, а заодно и понимание нашего понимания сознания, и так далее. Каким-то непонятным способом сознание поймет себя во всей своей рекурсивной глубине.

Приведем еще одно замечание и на этом остановимся с описанием супер-возможностей научной теории сознания. В философии науки существует концепция парадигм, которая утверждает, что любая парадигма со временем может быть, или даже обязательно будет заменена на другую парадигму. Соответствует ли это действительности или нет – споры продолжаются. Поскольку полная теория сознания поймет и саму себя и логику развития науки, то она также и даст ответ о самой себе, как о парадигме. Сама полная теория сознания поймёт себя, поймёт, будет ли она меняться в дальнейшем и если да, то как, или это и есть окончательная теория сознания. И все это, естественно, будет сделано строгим научным способом.

Вот этот получившийся Монстр и может претендовать на право называться полной теорией сознания, в отличие от биологической модели процесса мышления. Реалистично ли построение такой теории? Очень сомнительно. Не имея же в наличии полной теории сознания, стоит ли надеяться на построение хотя бы биологической модели сознания? Мне кажется – нет! На определённом этапе исследования биологический подход к изучению механизмов сознания с необходимостью завязнет в вечных философских вопросах, стоящих перед обшей теорией сознания.

В этой главе речь пойдет о замкнутости сознания на себя и о кругах, с необходимостью возникающих в рассуждениях о сознании. С одной стороны, такие рассуждения существуют в философской литературе в достаточном количестве. С другой стороны, в этой книге рассуждения о невозможности выйти за пределы сознания и посмотреть на него со стороны играют центральную роль в создании интуитивного восприятия погруженности человека в то, что мы будем называть матрицей сознания. Поэтому я всё же приведу здесь своё видение проблематики замкнутости сознания на себя.

Если посмотреть на место сознания в современной картине мира, то это будет нечто специальное, появляющееся очень поздно в истории развития Вселенной. Пока из частиц соберутся атомы, из атомов молекулы, затем сложные молекулы, появятся клетки, организмы, нервная система, мозг, и вот оно зарождается нечто, способное понимать и описывать природу. При этом в научном объяснении сознания возникает примерно такая вот структура:

Кажется, что надо бы хорошенько разобраться с работой нервной системы и, в частности, мозга, и научная теория сознания будет готова. Возможно, биологического уровня описания окажется недостаточно для объяснения сознания и придется спуститься на уровень химии. Некоторые даже полагают, что необходимо будет опуститься на уровень физики и строить объяснение сознания с использованием квантовой механики и других фундаментальных теорий, хотя таких, конечно, меньшинство. Так или иначе, научное понимание сознания кажется вопросом времени.

Однако, взглянем на сознание несколько по-другому. Сами наши представления об устройстве мира являются продуктами нашего сознания. Научные дисциплины, призванные объяснить сознание, сами порождаются сознанием. Здесь можно привести несколько условную аналогию. Также, как для понимания природы химических реакций понадобилось понимание лежащих в их основах принципов физики элементарных частиц, также и для понимания сущности научных теорий необходимо понимание породившего их сознания. Необходимо ответить на вопросы о природе научных моделей, а также объяснить их способность описывать и предсказывать реальность. Здесь можно, например, вспомнить вопросы, обсуждавшиеся Эйнштейном, Бором и другими известными учеными: Почему мир подчиняется математике? Почему мир вообще постижим логикой человеческого ума? Таким образом наша структура несколько усложняется.

Собственно, в этой структуре уже виден круг, без начала и конца, в котором уже и не понятно какой элемент является базовым. Для того, чтобы объяснить, каким образом сознание порождает научные модели необходимо пойти на второй круг и вновь заняться биологией сознания. И потенциально количество пройденных кругов может быть произвольно большим.

Рассмотрим в качестве примера эволюционное объяснение феномена сознания. Сознание – это механизм приспособления организмов к окружающей среде. Результат этого приспособления и воспринимается нами как сознание, познающее мир. В этом описании хорошо виден переход от сознания как биологического феномена в правой части структуры («механизм приспособления организмов») к сознанию, объясняющему мир в левой части структуры («сознание, познающее мир»). Это описание, конечно, необходимо довести до ума и объяснить каким именно образом процесс приспособления порождает феномены, способные отображаться в феномены окружающего мира и восприниматься нами, как объясняющие мир модели. Для того, чтобы объяснить такого рода отображения, познающее сознание из левой части, необходимо вновь перенести вправо и заняться его научным объяснением. То-есть необходимо пойти на второй круг и, возможно, вновь спуститься на уровни химии и физики – поскольку объясняемые сознанием феномены расположены в том числе и там. И если задаться вопросом почему сознание способно понять свою собственную роль в познании природы и сделать это не на абстрактном, философском уровне, а на уровне позитивной науки, то необходимо будет вновь вернуться к биологии сознания и пойти на третий объясняющий круг.