Случайная встреча

Поздний вечер. Я брожу по оживленным улицам ночного Нью-Йорка. Мимо меня, по шоссе, сверкая фарами, мчатся автомобили. Шум общественного транспорта, гул людских голосов. Я люблю здесь ходить. Люблю побродить по ночному Бродвею, полюбоваться небоскребами, смешаться с толпой и почувствовать себя частью этого большого города. Но любовь эта приходит из-за безысходности.

Я стараюсь сойти за обычного запоздалого прохожего. Темные очки скрывают мои глаза, иначе любопытные смертные непременно бы обратили внимание на красный цвет моих зрачков. Хотя я понимаю, носить темные очки ночью глупо. Черная куртка позволяет маскироваться в темноте. В тени меня может выдать только бледность кожи, но и здесь я нашел способ разрешить эту задачу. Нужно просто повернуться лицом к стене, засунуть руки поглубже в карманы, и все. Этот способ еще ни разу не подводил меня.

Нью-Йорк завораживает своим могуществом. Город собирает всех под своей крышей. Покупатели со всего мира наводняют маленькие модные магазинчики и шикарные универсамы в Бруклине. Здесь можно увидеть людей многих национальностей и услышать речь многих народов.

Кричащие огни неоновой рекламы ярко освещают улицы. В этом городе, даже глубокой ночью, никогда не бывает по-настоящему темно. С одной стороны, это хорошо, а с другой плохо. Я всегда стараюсь держаться в тени, прячусь в темных переулках, когда кто-нибудь из простых смертных заинтересуется мною. Таким образом мне не раз удавалось избежать неприятностей, лишних расспросов, а главное — избежать лишних убийств.

Рано или поздно ты поймешь правила игры. Либо ты, либо тебя.

Моя власть слабеет. Хотя нет. Слабею не я, просто растет могущество смертных. Времена черного плаща, белых перчаток и трости давно канули в небытие. Изменения, произошедшие в мире, были поистине громадными. Мое время ушло.

Я одиноко иду вдоль целого ряда небольших магазинов, баров, закусочных. Светящиеся вывески зовут зайти внутрь, купить всякую мелочь, которая мне не нужна. Хотя, от пары новых штанов я бы не отказался. Впрочем, сейчас мне более необходима пара новых ботинок.

Два дня назад я стоял в тени, поджидая очередную жертву. Теперь ночная охота стала настоящим искусством. Но про нее я расскажу позже. Так, о чем я? Ах, да. Два дня назад, стоя в одном из многочисленных переулков, я наблюдал за прохожими. Мне не стоило никакого труда узнать о каждом из них. Прочитать их мысли, заглянуть в их разум. Да, мы способны на это. И способны на гораздо большее. О чем вам, смертным, даже лучше не задумываться.

Люди шли, не обращая никакого внимания на темноватую фигуру в подворотне. Не помню, сколько времени прошло до того, как в переулок неожиданно забежали подростки. Вернее, вы называете их подростками. Не забывайте — я из другого времени. Я спрятался за мусорный бак, повернувшись лицом к стене железобетонного дома, и слился со стеной. Это тоже один из трюков, которому я научился еще во времена своей молодости, когда принял свое нынешнее обличие. Подростки так и не заметили меня. Я мог бы убить их всех, избавить себя от дальнейшей муки, утолить свой голод, но не стал этого делать.

Охота теперь больше не состоит из одного убийства, теперь самое главное — выследить жертву. Выбрать ее из толпы. Далеко не все смертные сгодятся на эту роль.

Я наблюдаю за прохожими, разыскивая среди них очередную жертву. Если поиски безрезультатны, то мне остается только одно — идти в темные районы. Да, есть в Бруклине кварталы, которые только и сгодятся, как бесплатные декорации к голливудским боевикам. На окнах решетки, наглухо закрытые дома, грязные подворотни, перевернутые мусорные баки. Не редки здесь звуки пальбы. Район бандитов.

Но даже тут мне следует быть осторожным. Следить за собой. Как я уже говорил, выслеживать очередную жертву стало гораздо сложнее. У простого смертного обязательно найдутся родственники, знакомые, коллеги. Поэтому нельзя убивать первого попавшегося. Люди рано или поздно заинтересуются его исчезновением. Обратятся в полицию. Те начнут расследование. Несмотря на мою силу, на мои способности, полиция выйдет на след убийцы, и меня раскроют. А это очень некстати. Осторожность теперь стала моим первым правилом.

Сегодняшняя ночь ничем не отличается от череды предыдущих ночей. Те же бессмысленные прогулки по темным переулкам в поисках очередного бомжа, чье исчезновение никто не заметит. Чей труп будет выброшен в океан.

Я больше не вижу смысла в своем существовании. Не вижу, каким образом смогу влиться в современный мир.

Около одного бара я вижу компанию чернокожих вышибал. Они пытаются оттащить парня от витрины бара. Тот так сильно пьян, что не может самостоятельно передвигать ноги. Заблеванный асфальт около окна. Парень явно находится здесь очень долго. На его правой ноге нет ботинка, только рваный носок. Запачканные брюки порваны на коленах. Вышибалы, в конце концов, оттаскивают его и бросают рядом с мусорными баками. Эти — профессионалы, хорошо знают свое дело. Видно, они уже накопили немалый опыт общения с пьяными клиентами.

Впрочем, работники бара меня не волнуют. Гораздо более интересен бледнолицый парень. Он делает неуверенную попытку подняться на ноги, но тело не слушается его. Падает на асфальт, еще некоторое время на четвереньках ползает около мусорных баков, потом утихает.

Когда я подошел, он уже заснул. Дотронувшись до его головы, я понял, что даже это невменяемое существо не годится в жертву. Он уже успел обзавестись семьей. Дома его ждет жена, завтра ему выходить на работу. Даже несмотря на то, что все его друзья большой частью такие же пьяницы, жена — наркоманка, а его работа состоит в уборке городских улиц, я не могу его убить. Чернь. Так назвал бы его я несколько веков назад. Этого алкаша знает слишком много людей. Нужно искать другую жертву.

Голод завладевает моим разумом. Это повторяется каждую ночь. Найти пищу все труднее и труднее, а голод становится все сильнее. Каждую ночь я убиваю очередную жертву, чтобы к утру уснуть на заброшенной ветке метрополитена. Но даже в этом случае мой сон часто прерывается. Я лежу в темноте и слушаю, как рядом мчится поезд, слушаю отдаленные людские голоса. Если за всю ночь не удалось найти жертву, но сон долго не наступает, желудок недовольно урчит. Мне остается только ловить крыс в заброшенных туннелях.

Где-то раздается сирена полицейской машины, звон разбитого стекла, визг нервозной проститутки. Этот город стал настолько грязным и противным, что даже я удивляюсь своей ненависти. Бежать отсюда, бежать!

Куда? Как?

Везде одно и тоже, а главное, мне некуда идти. У меня нет знакомых, нет друзей. Я ничего не слышал о себе подобных и давно уже не встречал их. Очень давно. После того, как я проснулся после векового сна, мне ни разу не удалось хоть что-нибудь узнать о них. Где они? Я — не знаю.

Наверное, чувствуют то же самое что и я. Ходят где-то по пустынным улицам и вспоминают годы нашей славы. Когда мы были могущественны, сильны, и нам было все позволено. Все это в прошлом.

Мне остается только ходить по ночному Бродвею. Любоваться небоскребами, подслушивать разговоры простых смертных, изредка заглядывая в их разум. Люди испортились. Они стали циничными и жестокими. Слишком самоуверенными, а главное — эгоистами.

Когда до рассвета оставалось добрых шесть часов, я решил заглянуть в ночной клуб. Нет, я не люблю туда ходить, просто надо хоть как-то развеяться. Вот уже который раз я пытаюсь понять современных людей. Понять этот мир. Потолкаться среди полуголых женщин, одетых только в узкие короткие юбочки. Пытаться завести с кем-нибудь разговор, подружиться, но… все тщетно. Смертных больше ничего не интересует. Работа, деньги, секс, на этом весь разговор заканчивается.

Охранник у входа останавливает меня.

— У вас есть пригласительный билет? — спрашивает он, изображая всем своим видом, что если у меня нет пригласительного билета, то мне лучше проваливать.

— Да, у меня есть билет, — отвечаю я, на пару секунд снимаю очки и пристально смотрю ему в глаза. На лице охранника сначала появляется изумление, затем гнев, тут же сменившийся равнодушием. Охранник машет рукой, мол, проходи. Это тоже один из моих трюков.

Внутри очень душно. Из динамиков раздается однообразная мелодия, обезумевшая толпа бесится в центре зала. Напротив, вдоль барной стойки, сидели разукрашенные девицы, медленно попивая из прозрачных стаканов алкогольные напитки и изображая всем своим видом, что у них прекрасное настроение и что они свободны. Среди этой толпы я обратил внимание на одну девушку, одиноко сидевшая за самым дальним столиком. Перед ней стояла кружка пива, и, по-видимому, девушка к ней даже не притронулась. Ее лицо с трудом можно было различить в темноте. Как будто, она специально выбрала самый дальний столик. Не знаю, почему, но я ощутил что-то знакомое в ней, что-то родственное. Я знаю ее? Видел на улице? Хотя кто знает, Нью-Йорк — многомиллионный город, возможно, я встречал ее во время своих бесконечных прогулок по Бродвею. А еще, я не мог прочесть ее мысли. Редко попадаются люди, которые так ловко умеют скрывать свои мысли.

Пробираясь сквозь толпу мокрых, потных людей, я направился к ней. Перед моим взором мелькали молоденькие женщины, гордо виляя своими гладкими бедрами и тряся силиконовыми грудями, и юнцы, играя своими натренированными мускулами. Где-то посередине толпы один бритоголовый парень, чье тело разукрашивали обильные татуировки, повернулся ко мне лицом и громко заржал. В былые времена, я непременно бы убил нахала на месте, но сейчас просто не обратил на него внимания. У меня нет времени разбираться с каждым наркоманом.

Девушка заметила меня, но, явно, посчитав недостойным, быстро отвернулась. Наверное, встречала типов и получше. Но от меня так просто не отделаться. Нет, крошка, я должен выяснить, почему при виде тебя в моей голове всплыли старые воспоминания.

Незнакомка, скорей всего, увидела, что направляюсь к ней. Поэтому, отвернувшись к стене, потянулась к бокалу с пивом, давая мне понять, что я не интересен ей. В последнюю секунду, когда она поднесла бокал к губам, я схватил ее за плечо.

— Да? — ее голос был скорей удивленным, чем испуганным. Девица не привыкла, чтобы с ней так обращались.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее плечо было таким же холодным, как и моя рука. Наконец-то за многие годы я встретил бессмертного. В душе я так ждал этого момента, но сейчас оказался не подготовленным к этой встрече. С чего начать разговор? Кто ты? Откуда? Кто твой создатель?

— Чего вам надо? — произнесла она. Я проглотил слюну, собираясь обрушить на нее град вопросов, но вовремя остановился. Почему за долгие годы мне ни разу не попадались другие бессмертные? Куда они подевались? Эта девушка принадлежала к новому поколению вампиров, я понял это в первую минуту нашего знакомства. Значит, ее кто-то создал, кто-то дал вкусить свою кровь, дабы она обрела вечную жизнь или смерть, кому как нравится. Но где ее создатель? Мой разум не чувствовал присутствия древних. Их просто не существовало, как будто они исчезли с лица земли.

— Мне нужна помощь, — наконец, произнес я первую фразу, дальше играть в молчанки было глупо.

Девушка посмотрела на меня, явно удивляясь моим словам. Она поняла, кто я и что тут делаю. Но в ее взгляде не было ни капли жалости, простое недоумение. Почему она так на меня смотрит, словно увидела покойника?

— Неужели вы ничего не знаете? Где вы пропадали столько времени?

Мне пришлось признаться, что я недавно пробудился из долгого сна.

— Нам не стоит разговаривать. Уходите отсюда. Они скоро придут. За последнее столетие многое изменилось. Ваш мир ушел, разве вы сами не видите, что наступила другая эпоха. Старые вампиры ушли, их больше нет.

— Куда ушли? Что произошло? — закричал я, больше не в силах сдерживать эмоции.

— Наверное, вы слишком долго спали. В ваше отсутствие произошли большие изменения. Когда Парижский совет распался, молодые вампиры объединились против древних и объявили им войну. В течение многих лет по всей Европе шла невидимая для простых смертных война. Нас становилось с каждым годом все больше и больше, древние не смогли с нами совладать. Когда они убивали одного вампира, Людвиг создавал десять новых. Мы победили старое сообщество. Их больше нет. Нет ни Парижского собрания, нет законов, нет ничего. Теперь каждый бессмертный может делать то, что ему захочется.

Новость о гибели парижских вампиров стала для меня настоящим ударом. В моей голове не могло уложиться — как мог погибнуть самый древний клан. Ко всему прочему, я не знал, кто такой Людвиг? Новый предводитель?

Были и другие вопросы, на которые я не знал ответа. Например, почему Людвиг так силен? Почему я должен бежать? Сила древних вампиров более могущественна. Я могу расправиться с любыми бессмертными, так как, если судить по рассказу незнакомки — я единственный оставшийся в живых из Парижского сообщества.

— Уходите, — настойчиво произнесла девушка, — я связана узами крови с Людвигом, теперь он знает о вашем существовании. В данный момент он уже спешит сюда со своей шайкой.

— Я просто так не покину это место, пока вы не ответите на все мои вопросы!

— Вам придется самому искать ответы, я больше ничего не скажу. Уходите.

— Хорошо, но только один последний вопрос: неужели погибли все вампиры из Парижского собрания? Никто не уцелел?

Девушка на минуту замолчала, наверное, прикидывая, стоит ли отвечать. Ее глаза заполняла пустота, взгляд обращен куда-то в пустоту. Симптомы очарования. Так называемый Людвиг уже близко. Он вступил с ней в невидимую связь и теперь слышит наш разговор. Наконец, создатель отпустил ее разум, зрачки приняли обычные размеры. Я повторно задал свой вопрос, так как не знал, слышала ли она его в прошлый раз.

— Да, — тихо произнесла она, еще не отойдя от транса, — некоторым удалось бежать. Они ускользнули от хитрых ищеек Людвига, бежали в другие страны, на другие континенты. Но все равно погибли. Человечество не стоит на месте, технический прогресс движется вперед. А вампиры… Они просто не смогли жить в современном мире. Стали жалкими и испуганными. Редко выходили на улицу, питались только кровью животных. Их пугало все: мчавшиеся автомашины, радио, телевизоры. Они продолжали жить в средневековье, индустриальный мир не принял древних вампиров. Что с ними произошло — я не знаю. Если не покончили жизнь самоубийством, то их настигла рука Людвига.

Мы молча смотрели друг на друга. Это все? Сказать больше нечего? Наверное — да. Если не на все, то на некоторые вопросы я получил ответы. Девушка дала понять, что разговор закончен.

Многое, что она сказала, я знал по собственному опыту. Я тоже продолжал жить в средневековье. В современном мире меня многое удивляло. Да, я поборол страх, который охватывал меня при виде мчавшейся машины. Но было многое другое, при виде чего мною овладевала паника. Возможно, меня постигнет участь, которая постигла других древних. Я боюсь, что не смогу приспособиться.

Это мир…

Направляясь к выходу, я почувствовал приближающеюся угрозу. Людвиг! Незнакомка не лгала, новый предводитель вампиров приближался ко мне. Он уже достиг улицы, теперь подходит к бару. Нет! Это не может быть! Людвиг оказался, в самом деле, силен. Мощь переполняла его. Откуда?

Остановившись как вкопанный, я посмотрел на выход. Я видел, как дверь медленно открылась, и на пороге появился вампир. Людвиг! Мне достаточно было одного взгляда, чтобы узнать его. Я ошибся, Людвиг не принадлежал к новому поколению. Просто, в мое время он носил другое имя. Я узнал его. Эту тварь просто нельзя не узнать. Я лично присутствовал на суде, когда Парижское собрание выносило приговор. Но Людвигу удалось бежать. Все считали его мертвым, а оказалось, что он все это время был жив. Ждал подходящего случая, чтобы нанести ответный удар.

Он не сжалится надо мной. Это зверь в обличии человека. От него не дождешься жалости. Бежать! Я рванулся к запасному выходу, оттолкнул охранника и выскочил на улицу. За мной шла погоня. Пробежав с десяток кварталов, я сумел оторваться от преследователей. Я истратил все свои силы, чтобы ускользнуть от Людвига, и скрылся в темноте.

Когда вы гуляете по ночному Бродвею и случайно увидите сгорбленную фигуру в подворотне, одетую в черную куртку, то не удивляйтесь. Знайте, что это одинокий старый вампир ищет свою очередную жертву. Нет, я не буду нападать на вас. Мне не нужны неприятности. Я питаюсь только отбросами общества, теми, чье исчезновение никого не заботит.

Теперь мне нужно быть осторожным вдвойне. Во-первых, чтобы не попасть в лапы полиции, во-вторых, дабы не встретиться с другими вампирами. Иначе они нашлют на меня Людвига.

Я слишком стар и больше не могу бороться.