Служительница

Глава 16

На самом деле, с момента моего появления в этом мире я, почти всегда чувствовала чужой взгляд на себе. Чувствовала, что я не одна, за мной наблюдают по мере сил и возможностей. И это, конечно, не Юнтон, хотя и он тоже. Это был Лэмир. Естественно, что он не терял меня из вида, настолько, насколько мог.

А мог он, до недавнего времени, не много. Пока его печать у меня на спине не была полностью активна, его возможности были ограничены. Но я все равно чувствовала его постоянное внимание ко мне и моему окружению. Не понимала, что это, но чувствовала почти постоянно.

После того, как мой ритуал добровольного посвящения был завершен его принятием, а мое имя появилось в книге, эти ощущения возросли и к ним добавились новые. Хоть и не долго, но я ощущала всеобъемлющую защиту. Это совершенно особенное чувство, чувство защищенности от чего бы то ни было. Ради этого стоило становиться Служительницей Бога, хоть раньше я и не верила ни во что и ни в кого.

Я и понятия не имела, насколько сильно я привыкла к этим ощущениям, к тому, что я не бываю одна, что Лэмир всегда со мной.

В место, куда я попала через спрятанный портальный круг, Лэмиру дороги не было. Я была совершенно одна и очень четко ощутила это. Если его внимание я, бывало, не замечала, то его отсутствие ударило по моему сознанию очень сильно и болезненно.

Это было деревянное помещение, где, кроме портального круга, больше ничего не было, только небольшая скамья у стенки около двери. На скамье кто-то сидел, но как только я появилась, он быстро выбежал. Ошарашенная неожиданным открытием отсутствия Лэмира, я его не разглядела. А зря. Едва я пришла в себя, как комнату стремительно ворвались молодые люди в фиолетовых рясах. Позади всех, медленно вошел уже знакомый мне, мастер Вигор.

— Ну вот ты и вернулась сюда, девочка. — Мерзко улыбаясь, сказал он. — Здесь твой Божок не защитит тебя и предателей среди нас тоже больше нет. Я лично проверил. Теперь не убежишь.

Меня скрутили до обидного просто. Я даже не сопротивлялась. А был ли смысл? Их несколько десятков, а я одна. Ну, из комнаты я, возможно, и выберусь. Но надо же выбраться из храма. Мелькнувшую было мысль прыгнуть обратно в портал быстро пресекли. Круг уничтожили по приказу Вигора.

— Еще не хватало снова потерять тебя из-за такой глупости. — Злобно глянул на меня Главный Жрец, так, кажется, он себя называл. — Готовься, сегодня ты, наконец, умрешь. Ничто не спасет тебя.

По приказу Вигора меня обыскали и забрали все мое оружие, кинжал, пояс с метательными ножами, которыми я почти не пользовалась и даже маленький запасной ножик из голенища левого сапога нашли. Голой не оставили, но ремень, обувь и куртку заставили снять. И, что едва не ввергло меня в отчаянье, кулон для связи с Кэлиниэлем. Я, признаться, теплила надежду позвать помощь через него.

Я снова обживала маленькую комнатку, где есть только широкая деревянная лавка и ведро. На этот раз на ней была расстелена какая-то тряпка, грязно-серого цвета, видимо, она заменяла собой матрац. Я скинула ее на пол, устроилась на скамье и приготовилась ждать. Плакать в этот раз я не собиралась, помня, что истерика меня не спасет, а, скорее, помешает спастись.

Ждать пришлось довольно долго. Видимо, им требовалось время для того, чтобы решить. Что со мной делать. Они не рассчитывали на мое появление здесь, я вломилась совершенно неожиданно. Ко мне никто не заходил, только один раз просунули через маленькое окошко в двери миску с какой-то вязкой кашей и кувшин с водой. Я провела в этой комнате примерно сутки, когда за мной, наконец пришли молчаливые хмурые мужчины. Они на меня даже не смотрели, видимо были строго проинструктированы Вигором, который помнил Юнтона и то, как мы с ним лихо сбежали тогда.

Привели в знакомую допросную комнату, посадили на стул, а сами застыли у стены. Не уходили. Опасались, что я накинусь на их драгоценного главного с кулаками? Интересная идея, надо ее обдумать.

Почти сразу после этого в комнату вошел Вигор и жестом выгнал двоих служителей за дверь. Не боится меня, значит.

— И вот, мы снова здесь. — Проговорил он, глядя на меня. — И снова меня интересуют те же вопросы, что и в тот день, когда ты переместилась в наш мир. Может теперь, когда мы оба знаем, кто ты такая, ты скажешь, чего хочет твой Бог? Зачем он переместил тебя сюда?

Вигор говорил о Лэмире с презрением, скривив лицо в отвратительной гримасе. Смотреть на него, как и говорить с ним, совершенно не хотелось. И мне совершенно не понятно, зачем он задает эти вопросы. Неужели не понятно, что Лэмир хочет вернуть свои храмы себе? Это же очевидно.

— По твоему лицу вижу, что теперь-то ты знаешь ответ. — Прищурился он, — Успела разбудить алтарь и заселить один из храмов. Этого он и хочет, не так ли? Вернуть себе свои храмы. Вот только ничего у вас не выйдет. Одна девчонка ничего не может против Дарона и его слуг. Нас сотни. Что ты собралась противопоставить нам? Парочку деревенщин?

С каждым его словом Вигор говорил все громче и громче, пока, наконец, не перешел на отвратительный злобный крик с брызгающей во все стороны слюной. Я, насколько могла, отодвинулась на своем стуле от него, но все равно, оказалась вся оплеванная. Он позвал меня для того, чтобы проораться?

— Вы ничего не получите! — Орал он, привстав со своего стула и, как бы, нависая на до мной — Этот мир теперь принадлежит нам! Хозяин всех вас сожрет, никакой Запретный вас не спасет! Отвечай, какое оружие против нас у него есть?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно, наверное, поэтому я только растерянно пролепетала.

— Какое оружие? Нет никакого оружия, он не говорил ничего.

На что Вигор дико улыбнулся, и даже хохотнул коротко.

— Так значит, он надеялся, что ты нас победишь своей сногсшибательной фигурой? Как интересно. — После жрец неожиданно успокоился и сел обратно на стул. — Но, на что бы он там не надеялся, его надежды сегодня погибнут вместе с тобой. Ты уже давно приговорена к казни, но, раз уж ты теперь полноценная служительница и содержишь в себе божественную силу, было бы слишком расточительно просто убить тебя, вернув тем самым силу Лэмиру. — В первый раз на моей памяти Вигор произнес имя Лэмира, сказал, словно выплюнул. — Нет, раз уж ты в наших руках, то эта сила послужит отличной подпиткой для нашего Великого Бога Дарона.

— Дарон не Бог! — Не знаю, что подвигло меня выкрикнуть это прямо Вигору в лицо, ведь мы не были в этом уверены. Наитие, не иначе. Жрец только безразлично пожал плечами и слегка улыбнулся.

— Ну и что? Он обладает огромной силой, а когда получит достаточно божественной силы веры, то сможет пересечь грань и станет настоящим Богом. Он уже близок к этому. А твое жертвоприношение приблизит этот великий час.

Ритуал проводить собрались немедленно, видимо прошедшие сутки они и готовились к нему, а не мою судьбу обсуждали. Но меня в тот момент, когда меня вели по коридорам и темный каменным лестницам куда-то в подвал, волновали вовсе другие вопросы.

Все-таки, Дарон не Бог. Теперь это проверенная информация. Но кто же тогда? Кто-то могущественный, кому нет хода ни в наш мир, ни в мир Богов. И для того, чтобы пройти сюда, ему надо преодолеть грань. Что-то бьется в сознании, но я так и не смогла ухватить мысль за хвост. Я уже встречала упоминание о грани, но мельком и не заинтересовалась, а теперь не могу вспомнить. Одно известно точно. Для того, чтобы эту загадочную грань преодолеть, Дарону нужно много энергии и осталось собрать совсем немного.

Меня привели в небольшой круглый зал, судя по тому, что мы довольно долго спускались по лестнице, он находился глубоко под землей. Стены каменные, в отличии от всего остального храма. Видимо, эти подвалы были и раньше, а здание сверху построили позже, вот поэтому такие различия.

В центре находился алтарный камень. И вот теперь я понимаю, что этот алтарь не принадлежит Дарону. Я не знаю, что в нем видят другие, но я смотрю на него и вижу, как магические нити бордового цвета буквально опутывают камень, но не только нити его сдерживают. Весь камень покрыт разной плотности магией, но вся она бордового цвета, с темно-серыми прожилками. Я чувствую и, частично, вижу, что камень будто бы тяжело дышит, вздымается, пытается скинуть путы, но нити и своеобразная сеть держат крепко.

Стены и пол были исписаны непонятными символами того же грязно-бордового цвета, но теперь уже их было видно и обычным глазом, не только моим. И магия в них, безусловно, тоже была. Я постаралась запомнить хоть несколько из них максимально точно. Мастер Фодо должен узнать их, он о ритуалах и символистике знает если не все, то очень и очень много.

Лишней мебели в помещении не было, только пара столиков около самой дальней стены, заставленные различными кувшинами, склянками, большими и маленькими бутылями, заполненными неизвестными составами.

Вигор медленно и величественно вошел в помещение и прошел к алтарю, следом за ним в комнату стали заходить другие Служители Дарона, стремительно заполняя зал. Когда поток иссяк, Главный Жрец сделал разрешающий жест рукой, и стоящий рядом с ним сухонький мужчина средних лет быстро метнулся сквозь толпу к столику, взял явно приготовленный заранее кувшин и торжественно поднес его Вигору. Тот взял его в руги и повернувшись к алтарю, поднял руки вверх, прямо над камнем.

Вигор звучным низким голосом проговорил какую-то фразу на странном, рыкающем языке, Служители, окружающие нас, повторили ее удивительно слаженным хором. Минуты четыре жрец говорил, а Служители повторяли его слова. А алтарный камень, тем временем, с каждым сказанным словом дышал все надрывнее, сила, что была в нем заперта, будто вспенивалась с неистовой мощью, но и путы с каждой секундой менялась. От сети, опутывающей камень отделились широкие нити и раскинулись в стороны, постепенно исчезая из поля зрения. Видимо, именно по ним и пойдет моя сила к Дарону.

Закончив говорить, Вигор, не опуская рук, медленно стал наклонять кувшин, осторожно выливая содержимое в центр алтарного камня. Жидкость стала медленно расползаться по поверхности, достигая края камня, но не выливаясь через него. Казалось, она живая, раскинула свои сети и ждет жертву. Впрочем, так оно и было, она ждала меня. Я даже с другого конца комнаты чувствовала, что энергия будто всасывается ею. Значит, эта жидкость мою энергию у меня заберет и передаст по тем каналам Дарону. Вот радости-то. Что же делать?

Паника мною успешно подавлялась, но отсутствие даже нелепых идей по спасению здорово меня нервировало. Я представления не имела, как выбираться из этой передряги. Одна, без оружия, без друзей. Сейчас я была готова всерьез признать даже надоевшего своей дотошностью и непримиримостью Деррика своим другом. Что уж говорить о Юнтоне. Я уже много раз за это время пыталась звать его через нашу связь, но каждый раз натыкалась на стену, что отрезала меня от всего остального мира.

Вот, фигуры в фиолетовых балахонах расступились, создавая живой коридор, через который меня ведут к алтарю. Я, словно деревянная, переставляла ноги и послушно сложила руки на груди, когда они поднимали меня, удерживая под спиной и ногами так, чтобы положить меня на алтарь, словно на носилках.

Едва моя спина коснулась этого жуткого зелья, как оно буквально покрыло меня с головой и сомкнулось, образовывая кокон. И теперь я, наконец, начала паниковать.

Сила, окружающая меня, жгла и давила, проникала в каждую клетку моего тела, а над головой раздавался мерный голос ненавистного уже Главного Жреца храма Дарона, читающего какие-то священные тексты, посвященные его великому недобогу. Они хотели отнять у меня мою жизненную силу.

Но я могла сопротивляться. Это неожиданное открытие заставило отступить панику, что на одно долгое мгновение меня охватила и попытаться понять, что нужно делать, чтобы бороться за свою жизнь. Я не сдамся так просто. Еще побарахтаюсь.

Барахтаться я могла исключительно ментально, потому что физически я была надежно зафиксирована на алтаре. И его, алтарь, я чувствовала весьма двойственно. Я ощущала это живое жгучее зелье, чувствовала отростки-каналы, что торопились передать силу хозяину. И сеть, опутывающую камень чувствовала сжимающей горло веревкой.

Но, помимо этого, я слышала сам камень. Все еще видела и ощущала его дыхание и попытки сбросить захватчика. Если бы я могла дотянуться до него, но сеть не пускала меня к нему, служа прочным барьером между ним и мной, Лэмиром и мной. И даже мою связь с Юнтоном она блокировала тоже.

Эта пиявка, как я окрестила эту жижу, все настойчивее сдавливала меня, пытаясь выпить. Я откровенно не понимала, почему же у нее это не выходит, а потом догадалась. Лэмир сделал мне своеобразный подарок, когда принял своей Служительницей. Он защитил мой разум. Любая связь с ним блокировалась, но защита разума не требовала связи с ним, она была только на моем сознании. Пиявка обладала своим собственным сознанием, хоть и далеком от человеческого и именно им атаковала жертв. И только после того, как захватывала сознание жертвы она выпивала его силы.

Юнтон говорил, что ментальный поединок, это поединок воли и дисциплины разума. Необходимо контролировать каждую свою мысль, владеть своими эмоциями. Не могу сказать, что я в этом хоть сколько-нибудь преуспела, тем более что и не училась ментальной магии вовсе. Но общение с этим полу эльфом, да еще активная связь разумов не могли не оставить последствий.

Первое, что я сделала, это оставила за бортом ощущение боли. Можно сказать, что нельзя отключиться от боли, но я авторитетно могу заявить, что можно. Этому меня учил мастер Фодо. Бывает, что ритуал, который проводит маг, вызывает боль, бывает, что-то идет не по плану, и магу больно. Но остановить ритуал он не может, потому что это приведет к его смерти. Нельзя потакать своим слабостям, чтобы продолжать проводить ритуал, несмотря ни на какие препятствия, в том числе и создаваемые собственным организмом. Ритуалист учится абстрагироваться от своих ощущений, контролировать эмоции и отбрасывать внешние обстоятельства. Чувство давления и жжения все равно оставались, но теперь я не ощущала их, а знала о том, что они есть. Они, как бы, остались за бортом.

Перестав чувствовать боль, я стала пытаться почувствовать сознание Пиявки. Этому я научилась, пытаясь почувствовать сознание Юнтона, которое частенько обреталось в моей голове. Я пыталась научиться замечать, когда он меня читает, а когда я могу быть относительно свободна в мыслях. И я почувствовала чужеродное сознание. Оно напоминало зверя, злобное и жадное, но при этом чувствовалось, что оно хитрое, каким не может быть ни один зверь. Но полноценного разума у него нет. Единственная его функция состоит в отборе энергии жертвы и все его сознание, и инстинкты нацелены на это. Его нельзя перехитрить или обмануть. Это не единичное сознание. Я чувствовала в его сознании опыт других подобных ритуалов. И его удивление от того, что жертва ведет себя не так, как всегда.

Давление усилилось. Хорошо, что я его не чувствовала.

Разум подсказывал мне, что это сознание можно победить только одним способом. Пересилить его. Своеобразное перетягивание канатов. Кто перетянет, тот и победил. Обдумывать решение времени не было, поэтому, собравшись с силами, я начала давить на сознание Пиявки, как я давила на Юнтона, когда злилась на него.

Она сразу ответила на удар, но больше силы у нее не было. Впрочем, пока больше и не нужно, и этой хватает для того, чтобы продавить меня. Но я не сдаюсь и давлю все сильнее, отпуская даже свой контроль над болью. По нервам обжигающей волной ударяет боль от атаки, но она только дает мне еще больше сил, и я продолжаю, мысленно крича. Но вот, последний рывок и Пиявка сдается, ошеломленная. Это впервые, когда жертва осмелилась дать отпор. У нее не было опыта борьбы. А теперь уже и не будет.

Жжение и боль отступили. Но кроме облегчения я вдруг почувствовала, что через Пиявку мне поступает сила. Что это? Откуда? Ответ пришел быстро. Пиявка, проиграв мне бой, теперь развернулась и вместо того, чтобы выпить меня и отдать энергию через каналы Дарону, пытается выпить Дарона. Но недобог, не желая отдавать ни капли, перекинул каналы на храм и тех, кто в нем находится. Иными словами, я получала энергию Служителей Дарона, а в первую очередь жреца Вигора.

Вопрос, что мне делать с этой энергией даже не возник. Я направила все мои силы вместе с теми, что все еще прибывают, на тот барьер, что опутывает алтарный камень. Он не прекращал попыток сбросить путы, чем помогал мне изнутри. Я чувствовала, что на то, чтобы разбить барьер, уходят все мои силы, но их мало и я сознательно потянула за поток энергии, что шел мне через Пиявку. Поток увеличился, но я услышала сдавленный и какой-то хлюпающий хрип снаружи, в реальном мире, но у меня не было времени думать над тем, что это такое. Я усилила атаку, чувствуя, что не хватает последнего рывка.

Барьер лопнул без каких-либо звуков или отдачи. Просто начал вдруг расползаться под моей энергией и поток силы, ничем больше не сдерживаемый, на всех порах рванул в алтарный камень. Истощенный, он поглощал ее с жадностью, но я чувствовала, что он забирает не мою энергию, а энергию Дарона, его Служителей. Когда она иссякла, а камень достаточно напился, Пиявка, все еще сжимающая меня, растворилась, отпуская меня.

Я лежала на алтарном камне, который теперь был чистым и светился, как и положено, золотым сиянием и ощущался, как мой, родной, как алтарный камень Лэмира. И это было совершенно замечательно. Я снова его чувствовала, его внимание несколько суетливо обследовало меня, убеждаясь, что за время, что я была для него не доступна, ничего непоправимого со мной не случилось.

— Ты напугала меня, Служительница. — Услышала я, когда хоть чуть-чуть пришла в себя. — Я не мог видеть тебя. Хоть и знал, что ты жива.

— Так же, как ощущаешь свои пропавшие алтарные камни?

— Да. Ты выяснила, что с ними стало?

— Да. Их украл Дарон и его слуги. Он не бог, но собирается им стать, пересечь какую-то грань. Копит силы.

Я говорила коротко и только по делу. Не было сил на эмоции и подробности.

— Пересечь грань? — Переспросил он — Значит, он демон. Это многое объясняет.

— Что мне с ним делать?

— Все то же. Отними у него мои храмы. Через них он получает силу. Не будет силы, он не сможет пройти через грань. Все просто.

— А ты не можешь как-то побить его сам? — Понимаю, прозвучало несколько глупо, но попытаться стоило.

— Нет, к сожалению. Он по ту сторону грани. Я не могу ничего с ним сделать, пока он ее не пересек. Но допустить, что бы он сделал это нельзя. Это задача Служителей. Такие дела решаются на уровне смертных.

— У него тоже есть Служитель?

— Нет, Служители, это только Служители Богов. У него Слуга или раб. Главный, избранный, как ты, тот слуга. Главные в храмах, возможно, тоже слуги. Все остальные рабы. Там, в храме, осталось много смертных, не все из них заслуживают наказания. У тебя много работы. Энергии Дарона там больше не осталось, но и физических последствий достаточно.

— Я поняла. Покой мне только снится. А можно просьбу?

— Твои мужчины найдут путь к тебе сами. Уже почти нашли. Моя помощь в этом им не требуется. Хорошо поработала.

И я окончательно пришла в себя в храме, принадлежащем теперь снова Лэмиру. Около алтаря на полу, совершенно иссохший лежал мертвый Вигор. В зале было много мертвых тел, много и живых, но странно безразличных, будто находящихся в трансе. И еще испуганные, совершенно потерянные слуги Дарона так же в большом количестве жались к стенам.

Что мне теперь с ними делать?