Смерть ей к лицу

Глава 28

– Ты не ответил на вопрос, – вернулась к теме насущной после того, как сняла заклятие молчания с Волшебника и присела в то глубокое кресло в капитанской рубке.

– Вчера мы официально подали прошение пройти ритуал бракосочетания в святилище. Императоры одобрили его и составляют четырехсторонний брачный договор, – ответил Бъёрн, хмуро посматривая на выходящих из рубки мужчин.

– Значит, вы уже всё решили, – поджимаю губы, скрестив руки на груди.

– Мы отвели подозрения от произошедших с тобой изменений. И тем самым обезопасили от долгих проверок, допросов. Корелис хотел запереть тебя во дворце и приставить личных псов, – спокойно объясняет дознаватель.

– Вы не сказали мне про нашу истинную связь! Вы за моей спиной решили договориться, чтобы у меня не было выбора?! Либо ваша помощь, либо под колпаком у императоров?! Или, что хуже, смерть?! Так?! – вскочила, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней. Отвернулась от Бъёрна, смахивая злые слёзы. – Отлично просто! Променять одного надсмотрщика и деспота на троих!

– Вика! – оборотень с рыком схватил за предплечье и, развернув к себе, обнял. – Мы не говорили, потому что Азер рассказал о твоём прошлом. О семейной жизни. О муже. Он убедил нас не давить, не открываться, дать связи окрепнуть. Поэтому и был придуман план с переездом на острова. Ты в спокойной обстановке познакомишься с нами и решишь: нужны ли тебе мы.

Подняла голову, заглядывая в потемневшие синие глаза викинга. Долго смотрела, ища ответы на собственные сомнения. Так хотелось просто отпустить прошлое и довериться интуиции. Мне ведь нравится вот так просто стоять непозволительно близко к нему. Нравится его запах, голос, суровость. И поцелуй был просто сногсшибательный.

– Правители никогда бы не отпустили тебя с чужими подданными из Внешнего мира, – прохрипел здоровяк, смахивая в сторону чёлку, и погладил по виску. Прикрыв глаза, сама прижалась щекой к тёплой и большой ладони. – Ты слишком важна для империи. И только брачное соглашение, которое будет одобрено твоими братьями, позволит нам жить, не оглядываясь на прошлое Торвики, не боясь разоблачения.

– И когда будет этот договор одобрен, нас заставят жениться?

– Заставить не смогут, но намёками и требованиями изведут, – мрачно хмыкнул Бъёрн, – Но без твоего согласия ничего не будет. Обещаю, Вика, никто не посягнёт на твою свободу.

– Я верю тебе, – прошептала искренне и, потянувшись на носочках, прижалась губами к его губам.

Викинг шумно выдыхает и тут же, перехватив инициативу, углубляет поцелуй. Язык с голодом врывается в мой рот, жёсткие пальцы впиваются в бока, вжимая в себя. Меня пьянит его желание. Просто срывает все тормоза. Голова кружится. Я тону в мощных потоках эндорфинов в крови. Всхлипнув, цепляюсь за плечи, вытягиваюсь в струнку и чувствую вибрацию грудной клетки.

Поцелуй так же быстро прервался, как и начался. Бъёрна смело от меня в сторону того самого неприметного двустворного шкафа. Медведь перелетел кресло и, разломав тушей дверцы мебели, распластался на полу. Вскрикнув, побежала к нему, но руку перехватил Азер, крутанул на себя и, жёстко зафиксировав голову за затылок, приблизился вплотную. Его ноздри трепетали, он вдыхал мой запах и с рычанием выдыхал. Под ним клубился тёмным дым, черты лица заострились, отросли нижние клыки, кривя его губы в презрительной ухмылке. А за спиной торчали кожистые бордово-красные крылья с костяными наростами и крюками на сгибах. Азер пугал и завораживал. Хотелось одновременно просить пощады, пасть ниц и сбежать. Я трепыхалась в его руках, на все мои попытки вывернуться демон глухо рычал и усиливал хватку.

– Не дергайся, Вика! Не дразни зверя! – зловеще тихо процедил Азер, светя почти медово-жёлтыми глазами с золотым ободком.

– Мне больно, – пробормотала и прикоснулась к вздувшимся красным венам на шее и подбородке. Они почти полностью покрыли открытые участки тела, и шрамы на лице будто разрывали человеческую кожу.

Азер с усилием и рыком отцепил пальцы с боков и попятился на пару шагов. Грудная клетка тяжело вздымается, взгляд исподлобья почти прожигает душу. Он так смотрел на меня, когда ослеп. Тавтология какая. Но сейчас демон в бешенстве, как и в тот день. Один в один просто.

– Ты боишься меня?

– Нет, - мотнула головой.

Мужчина кивнул, рыкнул напоследок и, развернувшись, выскочил из помещения. Перевела дух и посмотрела на стоящего за креслом оборотня. Бъёрн тоже выглядел злым, но более-менее держал себя в руках.

– Я поговорю с Азером, – викинг прошёл мимо, оставив поцелуй на виске.

Оставшись одна, потёрла переносицу и повернулась к открытой части окна. Что, блин, с ними делать-то?

– Пироженка моя, советую смыть запах возбуждения, если не хочешь потерять кого-то из избранников, – задумчиво протянул Волшебник, замерев в проёме капитанского мостика.

– Они так реагируют на мой запах? – развернулась к контрабандисту, скрестив руки на груди.

– Да, и на запах чужака. Пока они не пометили тебя, у них идёт внутренняя борьба. Сейчас ты пахнешь очень искушающе.

– Пометили?

– Что непонятного? – выгнул бровь Волшебник, лениво привалившись об косяк. – Оставить свою метку, запах, след. Демоны смешивают кровь, оборотни кусают во время соития. А драконы…

– А дракон выжигает, – перебил Элор, остановившись за спиной капитана.

– Выжигает? – нервно хихикнула, посчитав, что он пошутил. Ну не будет же он и вправду ставить клеймо раскалённой кочергой.

– Тебе понравится гореть со мной, Вика, – похотливо мурлычет дракон, выгибая губы в ироничной усмешке.

– Давайте сменим тему, пожалуйста, – передёрнула плечами, чувствуя себя очень порочной. Потому что я хотела сгореть в его руках и представила наши переплетённые нагие тела в ярком пламени огня. – Бъёрн сказал, что большинство рабов — это преступники. Как вообще попадают в рабство остальные?

– Смой запах, карамелька, и всё расскажем, – хмыкнул Волшебник, продолжая стоять на пороге собственной рубки.

Кивнула и ушла в каюту.

После небольшой помывки в тесной ванной вернулась к мужчинам. Азер и Бъёрн уже успокоились и тоже слегка искупались. И я вновь подняла вопрос о рабстве.

За пару часов выяснила всё о неприглядной стороне Хаадара. А именно: осуждённых за тяжкие преступления заключают в рабство и отправляют на рудники и шахты. Срок определяет судья. А там за любое нарушение этот срок может увеличиться, и редко кто вообще выбирается из этой кабалы. Кроме этого, дети рабов с младенчества имеют статус раба и воспитываются безвольными слугами. Также сыновей от рабов свободные женщины дарят друг другу или продают на невольничьем рынке. С девочками всё намного лучше. Ну, это как посмотреть. Свободных девочек всячески холят, лелеют и замуж отдают за баснословное приданое. А если она с детства оказывается в статусе рабыни, то становится наложницей господина прям с детства. Либо её продают. За очень большую сумму.

Фэрро, оказывается, являлся сыном одной зажиточной дамочки. И в принципе рос горя не зная, учился, работал, ничего не предвещало беды. Пока к ним в дом не явилась Торвика. Ей понравился дерзкий молодой мужчина. А оборотень посмел отказать графине. Как итог, она потребовала его в личное пользование, а потом продала, изувечив не только душу. Всё это оборотень рассказал с беспристрастным тоном. Вот только его глаза сверкали звериной злостью на всех женщин планеты. И если честно, я не виню его за попытку меня убить. На вопрос, хочет ли он вернуться к родителям и продолжить жить припеваючи, Фэрро ответил грубым отказом. У него больше нет семьи.

Мне безумно захотелось обнять его, подарить частичку тепла. Ведь и в этом, и в прошлом мире я практически была без семьи. Да, у меня были родственники. Мама, папа, брат, муж. Но я была глубоко несчастной и одинокой закомплексованной женщиной. Отвлеклась.

Так вот, закончив просвещаться, я вновь уверилась, что правильно поступаю. И через несколько часов мы приземлились на небольшой стоянке магикаров, заняв сразу четыре дорожки, и вышли в свет. Кроме Фэрро мою инициативу не одобрил никто. Я выслушала очень длинную лекцию. Нужно ведь не просто купить и освободить, а дать хоть какой-то первоначальный капитал или хотя бы место, где бывший раб начнёт всё заново. Чтобы освобождённый не скатился по кривой дорожке обратно в рабство. Да и многие всю жизнь были безвольными, и начать жить собственным умом не у всех получается.

Пока мы шли вглубь рынка, раздумывала над словами мужчины, неосознанно зарываясь в густой мех волка. Фэрро решил пойти с нами в ипостаси. Так сказать, для устрашения и моего статуса. Сейчас я была именно кровавой графиней.

– А что, если мы заберем их в поселение? – пробормотала, посмотрев на идущего чуть позади Элора. – Они могут работать у тебя на островах. Хотя бы первое время за еду выполнять мелкие поручения? Пройдут социализацию и уйдут в свободное плавание.

– Это очень глупая затея, Цыпа, – рыкнул грубовато дракон. – Я отвечаю за живущих на своих землях женщин и детей. Если они почувствуют волю и что-то совершат. С тобой, с ними. Да с кем угодно. И всех заклятьем не заткнёшь. Поползут слухи. Ты хочешь к себе пристального внимания?

– Ты, конечно, прав. Но с того самого дня, как тут побывала, я постоянно думаю об этом рынке. Об этих существах. Никто не заслуживает влачить безвольное и жалкое существование.

– Выкупай, поселим на островах. Один косяк с их стороны – выкину сам с небес, – сдался Элор, заслужив искреннюю и тёплую улыбку. Не стала подавлять порыв и крепко обняла его.

– Воняешь псом, – проворчал дракон, морща нос и сотрясая рычанием воздух. Рядом рыкнул волк и потрусил в ближайшую палатку.

Отступив, опять подхватила под локоть Бъёрна и последовала за Фэрро. Прежде чем остановить свой выбор, мы прошли целый торговый ряд. Викинг дотошно уточнял, кто и как попал в рабство, и составлял список. Я не мешала ему, понимала: отъявленных преступников исправить вряд ли получится.

– Тори?! – возле очередного шатра с рабами меня окликнул удивлённый женский голос. Остановившись, развернулась и осмотрела спешащую ко мне дамочку. – Привет, дорогая.

Она клюнула воздух возле моих щёк и слащаво улыбнулась.

– Решила пополнить коллекцию?

– Что-то типа того, – кивнула без особой радости.

– У меня есть для тебя один экземпляр, – восхищённо прижала к груди белые ручки дама и поманила пальцем полуголого мальчишку лет восемнадцати. Он был совсем юн, без шрамов и синяков. Девушка обняла паренька. – Сестра просила продать его. И как раз ты. Это судьба.

– И сколько? – перебила её.

– Пятьдесят тысяч крон, – выпалила на одном дыхании. Выгнула бровь и покачала головой. Я вон Фэрро за пять взяла, и от него было больше пользы, чем от этого малолетки. – Ты посмотри на него, Тори. Совсем молод, неопытен. И к тому же девственник.

Парень покраснел и бросил злой взгляд на даму.

– Даю десять, – подумав, предложила я, машинально зарываясь в подшерсток оборотня. Он как-то успокаивал меня. Женщина опустила взгляд и выгнула бровь.

– Ты вернула его? – изумилась девушка. – Он же чуть тебя не убил!

Фэрро зарычал, выходя вперёд.

– Я его исправила, – хмыкнула, поглаживая по холке. – Так что с мальцом?

После небольшого торга мы остановились на пятнадцати тысячах, и я поставила кровную привязку на груди парня. Женщина алчно подкинула мешочек и, осмотревшись, унеслась тратить их на других рабов.

Больше, слава всем звёздам, никого из знакомых Торвики мы не встретили. Около часа мы ходили по злачным местам, меня просто трясло от увиденных условий и мужчин в цепях. Хотелось просто заорать от бессилия и злобы на Богов и этот мир. Денег хватило выкупить ещё семнадцать рабов. Конечно, это капля в море, но я полагалась на интуицию. Если бы были все средства Торвики, скупила бы всех. Но мужчины цепко следили за каждой покупкой и дотошно выясняли биографию «товара».

К концу такого странного шоппинга разболелась голова, дурнота накатила. И мы остановились у кафешки на открытом воздухе. Мне просто нужно перевести дыхание и запить ком в горле чем-нибудь горячим.

– Им нужна одежда, – прошептала, падая возле свободного столика.

– Мы с Арчи этим займёмся, – буркнул Бъёрн и уволок полуголых мужчин в соседнюю лавку.

– Ты что будешь? – Азер склонился надо мной, зарываясь носом в волосы.

– Чай и что-нибудь сладкое, – пробормотала, немного поёжившись. Просто не привыкла к такой неприкрытой заботе и нежности на людях.

Мужчина кивнул, мазнул губами по виску и ушёл вместе с Элором вглубь таверны. Фэрро улёгся в тени столика прямо возле меня и задремал.

– Ну что, Ватрушечка, – Волшебник упал на стул напротив меня и закинул ноги на соседний. – Не передумала освобождать? Может быть, кто-то приглянулся для личного пользования? Последний ирлинг очень даже ничего и смотрит на тебя очень плотоядно.

– Считаешь, нужно оставить тех, кто хочет меня убить? – хихикнула, осматриваясь.

– Считаю, никого не надо было выкупать и думать о себе, – фыркнул мужчина. – А эти деньги тебе ещё могли пригодиться.

Промолчала и отвернулась. Волшебник был в чём-то прав. Будущее туманно, и что случится со мной завтра – никто не знает. Но сейчас, сегодня я могу помочь хотя бы нескольким существам. И пройти мимо, думая о собственном благе, просто не могу.

Медленно осматривая рыночную площадь, заметила одну знакомую белобрысую макушку и замерла. Септимус стоял у небольшого открытого прилавка с холодным оружием и смотрел своими холодными зелёными глазами прямо на меня.

– Волшебник, – прошептала, не сводя глаз с божества.

– Чего, круассанчик? – встрепенулся лениво мужчина, он дремал и жевал молодую веточку винограда.

– Посмотри за свою спину, у прилавка с кинжалами. Ты видишь высокого мужчину с платиновыми волосами.

Фэрро с рыком встал в стойку, и оба мужчины обернулись назад. Септимус заметил их интерес и хищно улыбнулся. К лавке подошёл молодой мужчина в цилиндре и с тростью. Божество чуть отошло в сторону, позволяя тому совершить покупку. И продавец вышел из-за стойки, рекламируя товар.

– Ты про шляпника? – уточнил Волшебник, сканируя местность.

– Рядом с ним и продавцом. В деловом костюме.

– Нет, никого не вижу, – пожал плечами мужчина. Волк же, чувствуя моё напряжение, потрусил к тому прилавку. Мужчина в цилиндре рассматривал арбалет в руках, и продавец расхваливал оружие, показывал, как натянуть стрелу.

– Стой! Не иди, мне страшно. Лучше давайте зайдём внутрь.

Резко поднялась, собираясь уйти.

Всё произошло как в замедленной съёмке: Мужчина осматривает арбалет и просто бездумно целится, даже не в меня. Просто проверяет, не сбит ли прицел. К нему склоняется Септимус, с оскалом удерживая наш зрительный контакт. Хлопает по плечам, будто стряхивает невидимые соринки. И палец покупателя, дрогнув, нажимает на курок.