Снегурочка для босса

Глава 38. Бегство от папарацци

То, что на своих двоих по заснеженной дороге мы далеко не убежим, становится ясно сразу в тот же момент.

Дворник возле общежития явно халтурит, потому что ноги на плохо вычищенном тротуаре вязнут и разъезжаются. А гомонящие репортеры не только не отстают, а даже нагоняют.

Визг машины, остановившейся на перекрестке, где когда-то застрял Морозов, заставляет нас резко затормозить. И кому она принадлежит, я узнаю сразу. Ведь Колька столько раз хвастался во всеуслышанье, что это был подарок ему от богатого папы на совершеннолетие.

Блин, только его тут не хватало. Совсем забыла о нем!..

Дверца приоткрывается прямо перед нами.

— Запрыгивайте! — командует недовольный Колька и бросает своим дружкам на заднем сиденье: — Потеснитесь-ка.

Мы с Заей ошеломленно переглядываемся. Но топот позади нарастает, и мы дружно ныряем в предложенное укрытие. Внутри сразу становится тесно до невозможности, потому что нас тут набилось человека четыре, не меньше.

— Норм, погнали, — машина круто срывается с места, и Колька спрашивает через плечо: — Куда вас отвезти?

— В дачный поселок, к моей бабушке! — моментально принимает решение быстро сориентировавшаяся подруга. — Там нас точно не подумают искать.

— Лады, подкину, — кивает Колька, выруливает на главную улицу и хмуро косится в зеркало на своих дружков. — Вас где высадить, пацаны?

Они сначала как-то странно переглядываются. И общее недопонимание озвучивает тот, что сидит к нам поближе. Тощий парень с небольшим модным «ирокезом» на голове.

— Ник, ты че? Я думал, мы, как обычно, поржем над нашей Снедурындой. Зря, что ли, я папарацци маякнул, где ее искать?

Машина вдруг круто сворачивает к автобусной остановке, заставив двух топчущихся на обочине бабушек резво шарахнуться назад.

Над водительским сиденьем возникает перекошенная колькина физиономия. Злющая, как у бабуина в разгар гормональной бури.

— Леха, ты дебил?! На хрена ты им настучал?

— А че такого? — не понял тот. — Ты же сам на прошлой неделе сказал, как ржачно было бы натравить на нее желтую прессу! И чтоб самому рядышком засветиться, типа, как новому бойфренду… Это ж реально шанс сорвать куш на ставках потом! Кстати, фоточку я сделал, как она к тебе в тачку садится, если че…

— А то, что я вчера вечером всем сказал, ты не слышал? — багровеет Колька. — Уши компотом моешь, что ли? У меня на кону годовое финансирование стоит, урод! А эта девчонка теперь у папаши на особом счету после лавины! Еще один мой косяк, и мое бабло тю-тю, понял?!

— Дык… я ж только сегодня утром в город вернулся! — оправдывается дружок. — Сорян, брат, ну…

— Валите-ка оба отсюда, а то тут дышать нечем от чьей-то тупости, — огрызается Колька, стараясь не смотреть в мою сторону.

Да я и сама его игнорирую, апатично уставившись на остановку. Каждая обидная фраза из тех, что ляпнул его дружок, для меня уже давно привычная вещь. А вот то, что мой враг теперь вдруг на моей стороне, действительно свежо и удивительно.

Да уж, для таких людей деньги и правда могучая мотивация.

Мой рассеянный взгляд подмечает сквозь затемненное стекло, что одна из бабушек, которых напугала колькина машина, удерживает другую — очень сердито жестикулирующую! — за руку. Кого-то она мне напоминает…

— Ой! — эхом моим мыслям вторит рядом подруга. — Это же бабуля моя!

Точно, это она. И как только колькины приятели выбираются из машины наружу, баба Рева немедленно принимается их отчитывать перед всей остановкой с оживившимися зрителями.

Бесплатное шоу, как-никак.

— Ишь, хулиганье повырастало на нашу голову! — гремит ее возмущенный бас. — Лучше бы картошку помогали копать, а не на колымагах пожилых женщин давить… Тьфу на вас! Зла не хватает!

— Блин, — прикрывает глаза Зая и шипит: — Поехали отсюда быстрей, пока она нас не заметила! А то сейчас тоже достанется.

— Может, лучше ее подвезти? — сомневаюсь я. — А то нехорошо как-то получится.

— Не надо ее никуда подвозить, она на рынок только-только собралась. А на остановке этой со знакомой своей остановилась поболтать, я ее знаю, — торопливо поясняет Зая и обрушивается на Кольку: — Так ты едешь или нет? Смотри, щас моя бабушка ославит тебя на всю остановку, а потом слухи о твоем вождении и до папаши твоего долетят. И прощайте, милые халявные денежки!

Отчаянно буксуя, машина срывается с места в ту же секунду. Да так, что грязно-серый снег из под колес веером заляпывает ноги ругающейся бабули по самые колени.

И Зая со стоном: «Ой, дура-а-ак…» сползает вниз по сиденью.

Теперь мстительная баба Рева точно Кольку по номеру вычислит. Принципиально.

В таком темпе возле домика в дачном поселке мы оказываемся уже спустя пятнадцать минут. Я берусь за ручку дверцы и неохотно бросаю в сторону водителя свое «Спасибо…», тихое и бесцветное. Как-никак Колька всё же помог мне сбежать от репортеров, несмотря на то, что косвенно сам же их на меня и натравил…

Но сразу он меня не выпускает. В отличие от Заи, которая успевает выскочить на улицу первой. А вот передо мной срабатывает блокировка.

— Слушай, погоди… — говорит Колька напряженно и сам же кривится от того, как неуверенно звучит его голос. — Мы с тобой тогда так и не поговорили… Вероник.

Я смотрю с настороженностью. Так странно слышать от него нормальное обращение по имени, а не привычные обзывательства.

— Ну, ты сам куда-то исчез, когда я вышла в коридор, — пожимаю плечами. — Значит, не очень-то и хотелось.

— Да не, меня просто отвлекли… — быстро поясняет Колька. — Там в больнице одна блондинка сказала, что вы с Морозовым уже почти того… ну, разбежитесь скоро. Близкая знакомая его, Павлина. Так это правда?

— Не твое дело, — с досадой отворачиваюсь я.

И чего он так прицепился только? Да в жизни не поверю после всех его издевательств, что у него реально какие-то там «чувства» ко мне!

— А еще она мне рассказала кое-что про вас. И про тендер.

Эта новость, даже еще толком не озвученная, моментально вызывает некоторую тревогу. Я ведь отлично помню, о чем Павлина болтала по телефону с «дядей Германом». Просто из-за других шокирующих подробностей некоторые моменты так и остались неосознанными…

Пока Колька не затронул их вновь.

Поскольку я продолжаю молчать, он не выдерживает и сообщает:

— Чтоб ты знала, она тебя подслушивала. Там, в больнице. Прилипла к двери палаты, как банный лист. А потом утащила меня в сторону и намекнула, что Морозов поступил с тобой просто по-свински. Унизил и сломал, как самая настоящая сволочь.

Я взираю на въедливого мажора с большим подозрением.

Никак не могу понять… чего добивалась Павлина, рассказывая ему о наших сложных отношениях? Ничего конкретного она услышать не могла, но по словам Кольки всё звучит так, будто Морозов чуть ли не преступление совершил. Какая ей выгода от такого разговора?

Словно читая эти мысли, мой собеседник вдруг криво усмехается:

— Я, конечно, ей раскрыл глаза, что не тому человечку она на мораль давит… но эта блонди только поржала с нашего с тобой буллинга. Сказала, что это детский сад, штаны на лямках. А вот Морозов что-то тебе реально плохое сделал… и после этого будет пипец кринжово, если папашин тендер достанется ему. Ну, или тому мужику со шрамом из его корпорации. Чисто по-человечески, сказала она. Потому как ты слишком робкая и никуда заявлять на Морозова не станешь. И в связи с этим у меня возник вопрос, — неуклюже подытоживает Колька. — Он что… тебя избил? Или изнасиловал?