Снегурочка для босса

Глава 39. Веское слово Волчары

Избил или изнасиловал?…

Вопрос Кольки ошарашивает меня до состояния лёгкого ступора. До этого момента я даже и подумать не могла, что наш разговор с Морозовым можно интерпретировать в таком ключе. Это же просто в голове не укладывается!

Ужаснувшись, я с жаром начинаю:

— Нет, он просто…

— Нова! — прерывает мое возмущенное восклицание громкий стук в закрытое окно машины, и по ту сторону появляется беспокойное лицо подруги. — Он тебя там запер, что ли? Колька, я тебя убью сейчас! Быстро открывай…

— Да я просто поговорить с ней хотел! — раздраженно огрызается тот. — А то у папы тендер на носу, вопрос как бы серьезный. Он же терпеть не может тех, кто вот так с бабами… в смысле, с девушками… и шкуру с меня снимет, если останется не в курсах…

— В другой раз поговоришь, говорун! Или ты хочешь, чтобы наши любопытные соседи запомнили твой номер, пока ты тут торчишь посреди улицы, и доложили моей бабушке? Уж она-то с твоим папкой с удовольствием обсудит твое вождение на остановке!

Резко изменившись в лице, Колька мгновенно щёлкает автоматическим замком машины. И Зая тут же распахивает передо мной дверцу.

— Ну наконец-то! Давай быстрее в дом… а то мало ли… тут напротив нас сейчас на своей даче затусовалась семья Балабановых! А старшенькие у них — просто жуткие фанаты соцсетей. Как бы тебя не запалили…

Она настойчиво тянет меня за калитку.

Я даже слово «пока» выдавить не успеваю, а Колька уже срывается с места. И мощный шум работающего на пределе мотора стремительно затихает вдали.

Его шокирующий вопрос никак не отпускает. И я волей-неволей начинаю задумываться… а что, если Морозов тоже воспринял всю нашу ситуацию с неправильной стороны? Ведь если хорошенько подумать, то что он мог запомнить в ту ночь?

Обрывки ощущений, помноженных на температурный бред… потом, наверное, и слова того цинично-болтливого врача…

Наверняка последний после его пробуждения отвесил какую-нибудь шуточку насчет своевременного «активного взаимодействия». А учитывая, что Морозов отлично знает о моей проблеме с противоположным полом, то и выводы он мог сделать соответствующие. Например о том, что я никак не могла переспать с ним добровольно. И что по сути он меня принудил…

Наш последний разговор — абсолютно абстрактный, очень напряженный и неоднозначный, мог только убедить его в этом. И если всё действительно так, то это многое меняет. Это меняет вообще всё!

Боже мой… какая же я дура, что не поговорила с ним нормально. Утонула в каких-то глупых инфантильных комплексах и сама себя убедила в собственном ничтожестве.

И возможно, потеряла из-за этого самого лучшего мужчину в своей жизни. Моего единственного.

Любимого…

— Эй, ты чего так побледнела? — доносится до меня беспокойный голос Заи. — На тебе лица нет!

— Всё нормально, — еле выдавливаю сквозь судорожно сжатые зубы.

— Да какое там нормально! Давай топай к умывальнику и освежись холодной водичкой хотя бы, — активно подталкивает меня в кухонный закуток подруга. — А я пока горячего чая нам организую… с чебуреками! Ты хоть ела что-нибудь с утра?

— Не помню, — бурчу я и, смирившись, неохотно бреду в заданном направлении.

— Ну вот, а говоришь, что всё нормально!

Вода в умывальнике очень холодная, почти ледяная. Но это мне только на пользу, потому что мысли в голове как-то сразу проясняются, а депрессивный настрой и приступ самоедства дружно отступают.

Увлекшись, я все плещу и плещу себе в лицо бодрящей влагой и чувствую себя так, будто только что проснулась от какого-то затяжного кошмара. Краем уха слышу, как подруга гремит посудой и болтает по телефону. Судя по нежным доверительным интонациям — со своим ненаглядным Волчариным.

— …там хрен знает что творится, Макс! — жалуется она, прижав трубку к плечу, и осторожно разливает из старого бабушкиного заварника крепкий лиственно-смородиновый чай по чашкам. — Я тебе точно говорю, ни о чем таком она даже и не думала про него! Иначе я сразу бы заметила, понимаешь? Мы же с ней с детства дружим, прям как вы с Матвеем… и я знаю ее, как облупленную! Так что пусть этот озабоченный прямо из аэропорта топает прямо к ней и не выдумывает всякую ерунду! Во сколько он вообще прилетает?

Матвей?..

Я настороженно вслушиваюсь в ее слова с полотенцем в руках. Пальцы слегка подрагивают от волнения.

Значит, Морозов уже сегодня вернется в город?.. И я смогу его увидеть?..

Быстро сажусь за стол и требовательно смотрю на Заю. Тысячи вопросов теснятся на языке. Где, когда, во сколько…

— Вот, еще горяченькие, — пододвигает она ко мне тарелку с одуряюще пахнущими чебуреками. — Бабуля сама испекла, там начинки просто завались! Не то, что покупные.

— Что сказал Максим? — нетерпеливо спрашиваю я. — насчёт Матвея…

Зая отводит глаза в сторону в некотором смущении.

— Ты всё слышала? Извини, что обсуждала с ним твои проблемы без спросу… но дело в том, что он позвонил и ошарашил меня какой-то чушью! Заявил, что твой Морозов совсем озверел. Ни с кем общаться не хочет, трубку не берёт и вообще сам на себя не похож! Никто до него достучаться не смог, кроме Макса. И то, даже ему удалось вытянуть из него только одно объяснение…

Затаив дыхание, я тревожно уточняю:

— Какое?

Подруга несколько секунд мнётся, а затем сконфуженно выдавливает:

— Морозов с какого-то бодуна решил, будто заставил тебя переспать с ним. Прям силком! — на её лице написано искреннее недоумение. — Слушай… там в горах, когда вы с ним под лавиной бродили, он случайно башкой обо что-нибудь не ударялся?

— Нет, — несчастно отвечаю я. — Но его выводы можно понять. У него же переохлаждение было сильное и лихорадка… Мало ли что могло почудиться. А вот кто действительно виноват в этой ситуации, так это я… косвенно. И сама его не поняла, и запутала всё ещё больше! Господи, мне так стыдно, ты бы знала! Вот что бывает, когда додумываешь причины чужого поведения раньше, чем человек тебе лично их объяснит…

Просияв, Зая воодушевлённо восклицает:

— Вот видишь, я же говорила! Так и знала, что ты неправильно его поняла. Я ведь ещё тогда заметила, у него дома. Он так смотрел на тебя нежно… прямо ух! Горячо до мурашек. Уверена, он влюблён в тебя по уши!

— Ты думаешь? — невольно я заражаюсь её энтузиазмом.

— Да на все сто… нет, даже двести процентов! А знаешь, что мне ещё Максим сказал?

— Что?

— Что если вы сегодня вечером не встретитесь с Морозовым сами, — многозначительно тянет подруга, — то он лично явится за тобой и притащит к нему за шкирку. А потом для надёжности запрёт под замок вас обоих, пока вы не разберётесь в своих отношениях.

— Ну и шуточки у него! — нервно хмыкаю я.

Зая с извиняющимся видом качает головой.

— А это и не шутки. Он всерьёз говорил. И даже просил тебе передать кое-что дословно… Он сказал, что ты поймёшь.

— Какую вещь?.. — Не получив мгновенного ответа, я нетерпеливо вздыхаю: — Да говори же уже, не томи!

— Он сказал… — медленно и без малейшей охоты поясняет подруга, напрягая брови в попытке передать фразу максимально точно, — … что Павлина была для Матвея ядом. Если ты не станешь для него противоядием, то своими руками уничтожишь Золотой Голос «Морозного клана». И если это случится, то… гм… мало тебе не покажется. Даже несмотря на то, что ты моя подруга.