Сновидения

Часть 3 «Мальчик в лесу»

Теперь мои сны — двери, ведущие к приключениям, где одно было занимательнее другого. Сегодня в полях белел снег, а завтра румяная весна согреет своими цветочными объятиями. В реальном мире ты вздыхал из-за жары, прячась в тени ольховых деревьев, когда во сне содрогался от колючего ветра на горных вершинах. И дышалось взаправду, и чувствовалось живо, будто и не было никаких грёз. Быстро неслись добрые и нежные сны, в которых я уже привыкла находить близость и спасительное средство к усмирению обуявших тоски и горя. Миновали двадцать ночей, одурманившие меня сладкими ласками. Они оказались достаточным сроком, чтобы обмануться тёплыми взглядами милого спутника из снов.

Нынче в грёзах царили непрестанный холод и ненастье. Над землёй расстилался туман, и он был настолько силён, что не было видно пути перед собой. Везде можно было столкнуться с незаметным препятствием: то камень под ноги попался, то колючие кусты царапали руки и ноги. Влажная земля угрюмо хлюпала под подошвой тёмно-синих ботинок с тупыми носками. Запахнув серое, мохнатое пальто, я зябко поёжилась, пробираясь сквозь непроглядную туманную стену. Всё выглядело настолько реалистично и осязаемо, что пробирало восторгом до костей. Мне нравилось путешествовать по грёзам, и я даже не знала, что вызывало радости больше — яркие, разнообразные миры или компания милого и весёлого спутника, который раз за разом врывался в мои сновидения.

«Удивительно, что теперь я говорю с ним так, словно знаю всю жизнь, — подумала. — Он такой душевный и тёплый. — Улыбалась я. — Никогда ещё не встречала таких прекрасных людей, как Кёджуро».

Я чуть замедлила шаг, прислушавшись к своим внутренним чувствам. За время, проведённое вместе с Кёджуро, который преданно оставался моим компаньоном, я интуитивно научилась определять его присутствие. Как и всегда, в сердце зашевелилось знакомое игривое чувство, и я спешно обернулась.

— Сегодня густой туман. — Я неуверенно шагнула навстречу к мужчине, всё ещё сохраняя умеренную дистанцию.

— Да! А ещё где-то рядом река, — быстро и бодро затараторил он, и я искренне удивилась, как ему удавалось говорить без запинок. — Пойдём, проверим! — И энергично нагнал меня.

— Да? Но как ты понял? — Теперь мы шли вместе и одновременно.

— Прислушайся.

Я напрягла слух и тихо покачала головой, уловив слабый звук, похожий на журчание воды. Мои губы изогнулись в улыбке. И правда — где-то недалеко, возможно, была река. Я высоко подняла голову, встретившись с одобрительным взглядом мужчины, наполненным добротой и теплом, из-за чего всё внутри меня взволнованно встрепенулось. Этого мгновения хватило, чтобы я забыла о грязевой жиже под ногами, и мой ботинок звонко проехался по ней вперёд. Я вскрикнула, потеряв равновесие и распахнув руки в стороны. Кёджуро среагировал молниеносно, хватило секунды, чтобы он выставил вперёд свою крепкую руку, притянув меня к себе за талию. Все волнения разом прихлынули к моему впечатлительному сердцу. Было так ново и смело, мы не успели опомниться, как порывистый вихрь эмоций подхватил нас обоих, бросив в объятия друг друга. Я неосознанно положила ладонь на грудь мужчины, прямо на сердце, и тут же одёрнула обратно. Кёджуро, словно очарованный, неподвижно уставился на меня.

«Вот! Опять! Этот непонятный взгляд! — Я неловко поджала губы. — Почему он всё время так смотрит? Со мной что-то не так?»

Минуту мы неотрывно осматривали друг на друга, шумно дыша, после чего мужчина мягко и вкрадчиво спросил:

— Ты в порядке?

Маска странных чувств спала с моего лица, и я моргнула, приходя в себя.

— Да, спасибо. — А потом смутилась.

Колючий ветер морозом хлестнул по ногам, и я поморщилась, как от боли. Кёджуро первым отвёл глаза и слабо вздохнул, выпустив меня из объятий. В моей душе зашевелились бессильная досада и огорчение, вот бы эти вынужденные объятия продлились чуть дольше!

Однако, моим слабым и порывистым фантазиям не суждено было сбыться, мы продолжили свой путь, сохранив молчание. Я ласково провела рукой по волосам, нащупав вплетённую веточку лаванды. Она начала появляться повсюду, как только я открывала глаза в грёзах: в волосах, на одежде, игривыми пейзажами скользила вдалеке. Её запах окутывал нежным одеялом и дарил волшебное чувство сердцу. Однажды, очнувшись после сладких грёз, я обнаружила такую же веточку в своей постели, залила её эпоксидной смолой и начала везде носить с собой. Хотелось видеть в этих чудесах мистическую закономерность, красную нить, связывающую реальность с миром грёз. Кончики моих пальцев нежно скользнули вниз, коснувшись щеки и осторожно очертив скулу. Я не верила своим ощущениям и снам, упрямо мяла лицо, выискивая что-то, словно меня кто-то принуждал к этому. Но глаза всё ещё видели ясно в сновидениях, а лицо было мягким и румяным, как спелые яблоки. Я стала старой Мэй с глазами, полными надежды, у которой весь мир на ладони и звёзды в душе.

Туман ослабил хватку к моменту, когда до реки было рукой подать. Весело прыгая по камням, суетливо несла свои воды река. В её громком пении ощущались задор и игривость, и песнь эту со свистом уносил далеко в горы ветер. Река зазывала к себе, так и просила, чтобы мы приблизились и окунули руки в её прохладное течение, освежились и перевели дух. Но я всегда с сомнением относилась к дружелюбию рек и озёр, поэтому осталась на месте, так и не посмев подступиться ближе.

— Существует поверье, что реки нуждаются в человеческих жизнях. Раньше суеверные остерегались купаний в особые дни. Когда была маленькой, меня часто пугали водяным Каппой, чтобы я не играла у реки, — искала я возможность завязать диалог, неуверенно поглядывая исподлобья на спутника.

Мужчина светло отреагировал на мои слова.

— Ты и сейчас его боишься?

Я негромко посмеялась и отвела взгляд в сторону.

— Если только чуть-чуть.

— Тогда это будет наш секрет!

Кёджуро добродушно засмеялся, а потом протянул мне клятвенный мизинец, чтобы закрепить нашу тайну. Я с замиранием сердца протянула руку и ухватилась за его палец, ощутив неописуемые гордость и восторг. Руки спутника оказались большими, немного жёсткими, но очень тёплыми.

— Я тоже поделюсь с тобой тайной, — мужчина перешёл на заговорщический шёпот. — В детстве меня тоже часто пугали, но страшилками про Онрё.

Я наигранно охнула и прикрыла рот ладонью.

— Тебе было страшно?

— Кто знает! — сказал Кёджуро и задорно фыркнул, я, подхватив его настроение, весело заулыбалась, а потом по привычке потянулась рукой к своему лицу, чтобы скрыть призрачные шрамы. Это не осталось незамеченным, мужчина коротко взглянул на меня и нахмурил свои чёрные, пушистые брови. — Почему ты прячешься?

— Потому что я неприятная, — слетело с языка прежде, чем успела осознать сказанное, и я с досадой поджала губы.

«Зря сказала, — осторожно подумала я и зажмурилась. — Не могу я себя воспринимать хорошенькой, как раньше, после той аварии. Я стала незрячей, уродливой женщиной. Куда бы ни пошла, везде меня преследуют призрачные, осуждающие взгляды и необъятное чувство стыда. Если в грёзах я и избавилась от слепоты и шрамов на лице, душа всё ещё израненная».

Странно-внимательный взгляд Кёджуро, обдавший меня неожиданным уютом, резко смутил.

— Это неправда! Не думай так! — произнёс он с нежащей добротой, которая была нужна моему сердцу. — Я не считаю, что ты такая, — чуть строже добавил мужчина.

Я затрепетала, но ничего не ответила, немного виновато опустила голову и глупо заулыбалась, дёргая свою одежду.

«Спасибо тебе, Кёджуро… Мне были очень нужны твои слова».

Воцарилось приятное молчание. Выдохнув клубы пара изо рта, я и Кёджуро были поглощены созерцанием вида. В воздухе звенела утренняя прохлада, которая до мурашек щипала кожу, но я гордо игнорировала это. Взгляд мой устремился вдаль, к вершинам гор, через которые отчаянно пробивались лучи утреннего солнца. В небе уныло тянулись серые тучи, а от тумана не осталось и следа.

Я взяла на себя смелость прервать тишину:

— Я очень рада, что встретилась с тобой. Всё это… многое для меня значит. — И смущённо опустила веки, в нервном жесте поправив волосы.

Мне нравился этот человек из мира грёз. Хоть и знала я о нём всего ничего, а сновидения настойчиво не хотели сорвать завесу тайны. Наших простодушных и уютных разговоров было достаточно, чтобы согреть сердце. Та ещё нелепица! Из всех возможных людей на всём белом свете избрать в качестве сердечного собеседника самого далёкого и недостижимого. Абсурдная ситуация, в которую я сама себя загнала, изводила и сводила с ума.

Кёджуро какое-то время молчал, а потом, не посмотрев на меня, ответил:

— Думаю, я тоже! Я тоже рад встрече с тобой, Мэй.

Все тревожные мысли, которые одолевали, разом отпали. Облегчение и радость наполнили моё сердце. Казалось, словно некая невидимая стена, разделяющая нас, дала трещину, и мы стали на один шаг ближе друг к другу. Наконец, солнце преодолело преграду из гор и поднялось над горизонтом, залив своим светом всё вокруг. Я блаженно выдохнула, нежась в лучах рассвета. Сознание начало плыть, и меня снова выталкивало из мира грёз.

⋇⋆✦⋆⋇

С немалым удивлением я обнаружила, что находилась не в своей комнате. Меня окружили высокие, могучие деревья, раскинувшие веером свои широкие ветви, и только слабый солнечный свет освещал всю округу. Под ногами шуршала сухая листва, из-под которой пробивался нивяник. Всё дышало на закате румяного августа: воздух тёплый, пряный, весь мир лениво окутывался жёлтым одеялом из листвы. Вдалеке деревья расступались поляной, именно туда я и решила держать путь. За одежду назойливо цеплялись кустарники и колючки, а ветви норовили отхлестать меня по щекам. Пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с радушным приёмом леса. По мере приближения к поляне всё яснее и громче были слышны непонятные звуки. Спустя какое-то время пришло осознание, что доносился детский плач. Страдающий, искривлённый болью, срывающийся жалобным хрипом то ли на крик, то ли на вой. Я встревоженно нахмурилась и значительно ускорила свой шаг.

Выбравшись на опушку, обвела взглядом местность, не сразу отыскав источник звука. Вдалеке, присев в тени, горько заливался слезами ребёнок. Казалось, словно для него в этом мире существовало только безграничное горе. Меня охватило страшное волнение, и я не знала, как поступить дальше. Охваченная дрожью, я тихо колебалась. Стыдно признаться, но было непростительно страшно и уныло на сердце, как в самую холодную погоду. Я хлопнула себя по щекам ладонями, приводя в чувства и сдерживая в себе капли достоинства.

«Всё не взаправду! Тише, — успокаивала я саму себя. — Это всего лишь маленький мальчик! Во сне! — Скрипнула зубами. — Сердце-сердце, родное ты моё, успокойся. — И зажмурилась на короткий миг. — Хватит, не нужно бояться».

В надежде оглянулась по сторонам, но милого спутника, к которому уже успела привыкнуть, нигде не было. С трудом сглотнув, я прижала ледяные руки к груди. Уняв дрожь во всём теле, нерешительно зашагала к мальчишке. В высокой траве зашелестел ветер, и я слабо задрожала, не то от волнения, не то от холода.

— Малыш… ты в порядке? — постаралась говорить мягче, но голос тянулся низко и скрипуче.

Ребёнок коротко обернулся на меня, смахнув со лба воздушные, серебристые волосы, напоминающие старческую седину, а потом порывисто выкрикнул:

— Проваливай!

— Может, тебе чем-нибудь… — Я озадаченно качнулась и, собрав всю решимость в кулак, подступилась чуть ближе.

— Не приближайся ко мне! — Он заметил, что я сделала шаг в его сторону, горестно зарычал и закрыл лицо руками.

«Не всё так плохо. Я хотя бы смогла заговорить с ним. — Слабо улыбнулась. — Теперь я не «трусиха-трусиха», а просто «трусиха». А это, знаете ли, большое достижение для такой, как я. — Тяжёлый вздох. — Кёджуро хорошо на меня влияет, но где же он, когда так нужен? — И внимательно всмотрелась в маленького спутника».

— Почему ты такая глупая, я же сказал уходить…

— Потому что я не могу оставить тебя здесь одного.

«Может, я не могу его оставить из-за того, что он напоминает меня? Такой же нуждающийся в чьём-то тепле, — задумалась. — Отыскали друг друга два пугливых зверька».

Я чуть успокоилась, уняв внутреннее беспокойство.

Мальчик сдался, позволив себе вновь разрыдаться. Я бережно накрыла рукой его плечо, сжав в неравнодушном жесте. После долгих детских слёз наступило молчание, и мне сначала показалось, что ребёнок позабыл о моём существовании, но он, шмыгнув носом, неспешно заговорил:

— Ты не сможешь мне помочь. Уже никто не сможет. — И посмотрел на меня покрасневшими глазами.

— Я всё равно никуда не уйду, — ответила я не без улыбки.

— Ты назойливая, — беззлобно буркнул он.

Его колкость ни разу меня не задевала.

«Что же нам делать? Был бы рядом Кёджуро, он бы обязательно что-нибудь придумал. Успокоил мальчика, обнял его. — Слабая улыбка просияла на моём лице, когда в голове мелькнул знакомый мужской образ. — О чём я? Вечно куда-то не туда уносит. — Зажмурилась. — Но… Моего спутника всё равно не хватает. Поскорее бы его увидеть… — С этими мыслями я не заметила, как окончательно растворилась в туманной пелене».

⋇⋆✦⋆⋇

— Милая, чай готов. — У косяка двери стояла старушка Микото, по обыкновению, добродушно улыбнувшись.

Порыв тёплого ветра пронёсся через открытое окно и задорно растрепал мои волосы.

— Да, сейчас! — Я обернулась на звук. — Ещё минуту!

Прилив энергии румянил мои щёки, разгоняя кровь и разжигая пламя в сердце. С рассветом я не почувствовала ничего, кроме будоражащего рвения и яркого воодушевления. Охваченная неконтролируемой радостью, я на ощупь разложила на столе засохшие краски, покрыла ими палитру, взяла в руки старые кисти и начала уничтожать скуку обоев. В мыслях горячо и торопливо я заглядывала в памятные обрывки из сновидений, пытаясь перенести их черты на стену. Этот яростный порыв толкал творить в новом для меня виде: незряче и наугад, интригующе и страстно, без страха совершить ошибку. Сначала робко, а потом более дерзко вырисовывались под кистью очертания пейзажей, которые я открыла вместе с Кёджуро. Влияние мужчины возымело внушительный эффект — добрые и красочные мысли всё чаще начали посещать меня и толкать к незначительным, но важным переменам.

В голове также дымились мысли о загадочном ребёнке, которого я повстречала в лесу: кто он? Будет ли он появляться в моих грёзах, как и Кёджуро? И почему он так горестно заливался слезами?

Всю заляпанную красками меня обнаружила Микото. И, судя по голосу, бодрость моя заразила и сердце старушки. Весь день она была радостной и весёлой.

Я суетливо отложила кисти и отряхнула руки о старую отцовскую рубашку, отправившись на кухню.

— Пахнет печеньем, — озвучила я свои мысли, а потом повернула голову и уставилась на мыльное пятно в центре стола. Протянула руки вперёд, приблизилась и жадно ухватилась за сладость, которая моментально полетела в рот.

— Шоколадное, твоё любимое, — сказала старушка ласковым голосом. — Ты меня сегодня удивила! — теперь воскликнула она, вмиг переменившись в своей интонации, в которой заиграло любопытство.

Это взбудоражило на моём лице вызывающую улыбку. Я и не планировала утаивать — рассказала всё так, как было на самом деле: о снах, красивых пейзажах, прекрасных инкогнито и неожиданных всплесках вдохновения. Старушка внимательно слушала, не перебивая, изредка задавая уточняющие вопросы спокойным голосом, в котором робко скользили недоверие и непонимание. Она, если и поверила мне, то явно не оценила странные порывы, берущие свои корни из загадочных сновидений. Однако, лишнего не сказала, только сердечно обрадовалась вслух, ведь я была в порядке, а это самое главное.