Соната для грешника

Глава 1

Только такая добрая душа, как ты…

…способна полюбить такого грешника, как я.

@Автор неизвестен.

Лондон, 2018 год

«Проклятье!» – первое, что пришло в голову, стоило его увидеть. Низ живота предательски скрутило, заставляя заёрзать от накативших ощущений.

Ещё пару недель назад я даже и знать не знала про это кафе, а теперь прихожу сюда каждый обеденный перерыв, лишь бы взглянуть на него. И как я сюда попала? Терпеть не могу азиатскую кухню, а тут… Готова поглощать её хоть трижды в день, только бы иметь возможность видеть этого мужчину.

– Это он, что ли? – сразу отметила Оливка, видя, куда я изо всех сил старалась смотреть как можно незаметнее.

Я ничего не ответила, но она тут же обо всё догадалась:

– С ума сошла? Ну, ты даёшь мадам, он ведь страшный!

Это замечание заставило улыбнуться. Нет, он отнюдь не был страшным, но наши абсолютно разные вкусы на мужчин, не могли не радовать. Верно, говорят, что хороший залог для долгой женской дружбы – разные вкусы на мужчин и одинаковые на вино.

Съежившись, я снова взглянула на него. Умные женщины всегда рекомендуют держаться как можно дальше от таких мужчин. Всё его естество вызывало какую-то необъяснимую настороженность. Сама не понимая почему, но казалось, что я всем своим естеством ощущаю в нём что-то не то. В этой беззубой саванне, он был единственным, кто оставлял о себе впечатление хищника. Грациозного, быстрого и безжалостного ягуара. Этот мужчина не был неповоротливой горой мышц, не был устрашающим гигантом. Поджарый, проворный, осторожный, бесшумный. Казалось, сейчас он сорвётся с места и вопьётся своими клыками в горло очередной жертвы.

«Опасность! Опасность! Опасность!» – настойчиво и безрезультатно взывал ко мне инстинкт самосохранения. Его холодные ярко-голубые глаза следили за всеми, кто был в этом светлом зале. За всеми кроме меня и это было единственным рубежом, позволяющим почувствовать себя защищённой от неминуемой гибели.

Высокий и красивый хищник.… Казалось, что он был именно тем, в ком мне нравится абсолютно всё! Терпеть не могу, когда волосы убирают "а-ля Ален Делон", но только не у этого мужчины. У него это выглядит просто потрясающе.… Как же хочется запустить пальцы в эту тёмно-русую копну, смотря в его пьянящие глаза.

«Черт!» – ну вот опять это чувство.… Кажется, что мне даже смотреть на него противопоказано.… С ума схожу, наблюдая за его повадками. За тем, как он пьёт кофе, посматривая в рабочий планшет. Как поправляет манжет белоснежной рубашки. Как движется его тело, когда он смотрит на часы, и как кусает этот треклятый сэндвич.

Ну зачем приходить в азиатский ресторан, чтобы съесть сэндвич? Взгляд впился в красивые губы. Я ещё никогда прежде не видела у мужчин таких губ. Да о чём вообще можно говорить, если мне ещё никогда в жизни не приходилось вот так вот сходить с ума, хотя бы от одного из них. Вот уже пять лет брака, а я ни разу за всё это время не смогла испытать к мужу подобного влечения. Даже пьяной, даже влюблённой, даже в наши с ним самые жаркие ночи…

Незнакомец слегка облизнул губы, убирая лишние крошки, и тут же провёл по ним большим пальцем.

«Дьявол!» – не выдержав, я поспешила к дамской комнате. Нужно было срочно собраться и успокоиться. Умываться нельзя, впереди ещё половина рабочего дня. Но как же мне хотелось остыть…

Пришлось намочить шею, пожертвовав отглаженным воротником. Работа секретаря заставляла меня всегда выглядеть с иголочки. Как говорил мой начальник: «Вывеска должна соответствовать!» Возможно, грубо, но я-то знала, что ничего плохого он под этим не имел в виду. Мой босс был человеком старой закалки и, несмотря на добротные шестьдесят, всегда соответствовал занимаемой должности.

Выдохнув, смотря в зеркало, я старалась как можно тщательнее изучить своё отражение. Стрелки аккуратные, сделаны на «отлично». Семь лет тренировала руку, чтобы сейчас можно было похвастаться по-настоящему «кошачьими глазами».

Помаду я, к сожалению, съела вместе с салатом, но пухлые губы всё равно хорошо выделялись, не портя общую картину. Без ненужной скромности можно было сказать, что выгляжу я потрясающе. Особенно волосы. Обожаю свои практически чёрные волосы. Что-что, а они делают мой образ поистине соблазнительным. Смогла бы я понравиться своему таинственному незнакомцу?

Кольца у него на пальце не было, хотя… Мне-то ли об этом говорить? Вот уже вторую неделю свидетельство моего «деревянного» брака покоится на самом дне сумки. Неужели я так сильно хочу этой связи, что готова пожертвовать семьёй? Хотя…. Какой семьёй? Три года в попытках зачать ребёнка не увенчались никаким успехом.

«Вы оба совершенно здоровы. Продолжайте попытки» – интересно, сколько пар услышали эти слова, прежде чем пойти на ЭКО?

Если сейчас, в свои двадцать семь, я никак не могу забеременеть, то, что же будет дальше? Думаю – ничего хорошего. А может, отсутствие детей это и есть то самое – хорошее. Все близкие и далеко неблизкие друзья пошли по второму кругу, а мы с Оливией до сих пор сидим без собственных птенцов.

Хотя… не особо-то я их и хочу… Стыдно признавать подобные вещи, но к детям я не питаю никакого интереса. Мне всегда говорили, что как только появится свой, я обязательно всё пойму, но пока.… Пока меня крайне радовала перспектива жить совершенно свободной жизнью.

Выкинув бумажное полотенце, в последний раз поправляя узкую бежевую юбку, я наконец-то покинула сей будуар. Эти три минуты отлично вставили мне мозг, оставалось надеяться, что незнакомец снова не заставит его плавиться.

– Твой рыцарь оставил нас, – улыбнулась моя милая Оливка своей фирменно широкой улыбкой. – Но, должна признать, что ты меня просто поражаешь, Клер. Я, конечно, привыкла, что тебе нравятся чудики, но этот – превзошёл всех!

– Да брось. Нормальный мужчина. Вечно тебе все не нравятся.

– Ну, Питер-то мне как раз очень нравится. Благо, ты вышла именно за него. И чего тебе на месте не сидится? Отличный же мужик! Работа – высший класс, ты у нас вообще можешь, как сыр в масле кататься, ни о чём не думая. И машина, и квартира и золотой ретривер – мечта, а не жизнь!

– Терпеть не могу собак, – буркнула я. – Он её без меня завёл. Сама знаешь, что я кошку хотела.

– Так заводи. Кто тебе не даёт?

– Вот он и не даёт. Не любит Питер кошек. Хоть как я его не просила – напрочь отказывает, и всё тут.

– Забей. Не в котах счастье! Допивай, давай, свой чай и живо в офис. У нас осталось чуть больше пяти минут.

Устало зайдя в квартиру, я обессиленно кинула ключи на столик. Звонко ударившись об него, они с ещё большим шумом рухнули на пол:

– Нет, Джек, фу! – безумно счастливый пёс прыгал на меня, сбивая с ног. – Место, Джек! Место!

Но тот не слушал. Собаки слишком любвеобильные создания. Они вожделеют тебя, даже если ты и не отвечаешь им взаимностью. Любят так самоотверженно и преданно, что от этого становится не по себе…

– Погоди немного, сейчас пойдём гулять.

Наконец-то спрыгнув с высоких каблуков, я только и успела, что поспешно раздеться, натягивая на себя свободное ситцевое платье. Убрать волосы в высокий хвост и стянуть со стола кусок вчерашней пиццы. Что-что, а то, что Джек не покушался на нашу еду, мне безумно нравилось. Наверное, это было то единственное, за что я его «любила».

Втиснув ноги в белые кеды, мне наконец-то удалось утихомирить рвущегося на улицу пса. Летний вечер был прекрасен… Окраина города, в полной мере, позволяла насладиться роскошью хоть какого-то одиночества. Не то, что центр, с его бесконечной суетой и шумом.

Свернув на Судбори Хилл, я успела пройти всего пару-тройку домов, прежде чем меня словно ушатом холодной воды окатило. Впиваясь изумлёнными, перепуганными глазами в стоящего на соседней стороне дороги мужчину, я так неожиданно задрожала, словно у меня горячка.

Откуда он здесь? Какого Дьявола делает всего в паре кварталов от моего дома?

Облокотившись о дверь чёрной Ауди, он непринуждённо говорил по телефону, выпуская белые клубы дыма. Господи, как же я терпеть не могу сигареты! И всё же… совершенно не могла не отдать должное тому, как соблазнительно курил этот незнакомец.

Вечно счастливый Джек с восторженным лаем потянул меня куда-то вперёд, и тут я поняла, что на меня смотрят. Не знаю, как именно мне удалось это почувствовать, но, подняв глаза, я впервые смогла встретиться взглядом с этим мужчиной. Слегка опустив голову, он смотрел на меня исподлобья, прямо как хищник.

Не жестоко и не коварно, не властно и не высокомерно. Вот только почему-то в этот самый момент я почувствовала себя самой настоящей добычей. Словно, пожелай он того, и я сию секунду окажусь в его руках… Думаю, если бы не пёс, что непрерывно тащил меня за собой, то от испытываемого ужаса я вполне бы могла отскочить назад.

«Проклятье!» – сколько же раз я мечтала вот так вот встретиться с ним взглядом. Мечтала об этом тогда, когда была отшлифована до самого блеска! А совсем не сейчас, выряженная в домашнее бесформенное платье «из бабушкиного сундука», без свежей косметики, с хвостом и убитых кедах.

В то время как он был как всегда на высоте! Чёрный костюм и свободно расстёгнутая белая рубашка. Ну а что ещё нужно девушке? Только и всего, чтобы мужчина был мужчиной…

В какой-то момент мне показалось, что, смотря на меня, он как-то задумчиво свёл брови и, уже было хотел что-то сказать…

– Прости! – появилась на пороге томная, белокурая красавица в коктейльном платье тёмно-синего цвета. – Не думала, что ты так быстро приедешь.

– Ничего страшного.

Наблюдая, как совершенно позабыв о моём существовании, он поспешил помочь ей спуститься с порога, усаживая в машину, внутри всё оборвалось…

Вот так вот и умирают мечты…

Буктрейлер книги (https://www.youtube.com/watch?v=-Ll5TY027W4)

Глава 2

Лондон, 1820 год

От звука, поставленного на пол металлического подноса, меня передёрнуло. Так он говорил: «Приятного аппетита». Постоянно завязанные глаза, даже спустя полторы недели, не позволяли увидеть купившего меня мужчину. Как только раздавался стук в дверь, я была вынуждена надевать чёрную повязку, не снимая вплоть до его разрешения.

В первые несколько дней, пришлось довольно жестко отходить от опиума, которым меня накачали. Благодаря которому, я практически не помнила, что же именно случилось между дорогой домой и пробуждением в этой тёмной комнате.

И, если не брать во внимание тюремные решетки, то довольно красивой комнате. Куда лучше той, в которой мне приходилось жить с родителями и тремя младшими братьями. Сразу было понятно, что мой владелец не из бедных людей. Хотя… уже то, что меня купили, довольно о многом говорило. Абы кто не смог бы себе позволить подобной «роскоши». Зачем покупать, если можно просто взять?

Но зачем я ему? Зачем так долго, держать меня здесь, до сих пор ничего не делая? И, не то, чтобы меня это не радовало. Очень, очень радовало! Но томительное ожидание всё в больших и больших красках вырисовывало передо мной отнюдь не радужные перспективы…

Он будет меня насиловать? Убивать? А может, пить кровь? Что, чёрт побери, ему нужно?! И почему спустя столько времени он не берёт этого?

«Можно» – скомандовал он громким хлопком двери и, стянув повязку, я подошла к блюду. Что-что, а кормили меня тут отменно и довольно вкусно. Мясное рагу с овощами и чашка молока. Не люблю молоко, но выбирать не приходится. Ведь помимо него в моём распоряжении была только вода. Много воды…

Наблюдая за паром, исходящим от аппетитного блюда, я невольно подумала: «Меня так кормят, потому что я важна, или же просто на убой?»

Но должна признать, что, несмотря на всю абсурдность ситуации, это было впервые за все мои девятнадцать лет, когда я настолько хорошо жила…

Здесь у меня всегда была еда, возможность искупаться и красиво одеться. Незнакомец предоставил в моё распоряжение настоящий гардероб, что, по сути, вкупе с огромной кроватью и позволил мне предположить, для чего же я могла ему понадобиться.

По тому, когда раздавался стук, можно было сверять часы. Каждый день, всегда в одно и то же время, плюс-минус несколько минут. Как всегда, усевшись в кресло с завязанными глазами, я уже давно ожидала его появления, но не ожидала того, что на этот раз незнакомец решит пройти внутрь.

Поднос беззвучно опустился на деревянный стол всего в метре от меня:

– Сегодня. Подготовь себя.

Впервые услышав его голос, я испытала странное смятение. Он не был стар. Однозначно не стар, но что же тогда могло стать причиной подобных игр? Что могло заставить обеспеченного, молодого мужчину поступить подобным образом?

Под оглушительное «Можно» я наконец-то прозрела. При виде лежащей на кровати ночной сорочки всё внутри сжалось.… Может, я ещё ни разу в жизни и не была с мужчиной, но прекрасно понимала, как именно себя нужно подготавливать к подобному…

Спустя пару часов, послушно надев полученный наряд и причесав непослушные волосы, я, как всегда, завязала глаза, ожидая его появления. Нервно подёргивая ногой, изо всех сил стараясь угомонить внутреннее землетрясение, мне, то и дело, приходилось пошлёпывать себя по щекам, приводя в чувство.

Раздался стук, от которого моё перепуганное тело просто подпрыгнуло, принуждая подняться на трясущиеся ноги. Слыша неспешные шаги, я поняла, что меня начинает мутить.… Казалось, ещё чуть-чуть и начнётся паническая атака. Замок противно скрипнул от провернутого ключа, и я всем своим естеством почувствовала приближающегося к себе мужчину.

– Дай мне руку.

Поднимая дрожащую кисть, ожидая, что та вполне могла потребоваться тому для какой-нибудь мерзости, удивлённо поняла, что он передал мне бокал.

– Пей. Это поможет расслабиться.

Приняв, сей дар, я без какой-либо опаски махом опустошила две трети, точно зная, что хуже уже не станет. Пусть это будет даже яд, но если тот поможет мне расслабиться или отключиться, я буду пить его без остановки.

– Достаточно.

Забрав спасительный алкоголь, мужчина вскинул мне голову. Не знаю, толи это было необходимо, чтобы рассмотреть меня, толи для чего-то другого, но это было впервые, когда я оказалась с ним в подобной близости. По тому, как сильно он задрал мне голову, я с ужасом осознала, что ростом незнакомец под добрых два метра.

– Меня зовут…

– У вещей нет имени, – раздраженно отрезал отстраняясь. – Сегодня ничего не будет. Я лишь подготовлю тебя к предстоящему, а дальше посмотрим.

Голова закружилась.… «Вещь»…. «Подготовлю к предстоящему».… К чему «К предстоящему»? И что будет, если я не подойду?

– Не бойся. Всё быстро закончится.

Взяв меня за руку, он неспешно последовал к кровати. Слыша шелест падающей рубашки и спадающих брюк, я тут же напряглась, испуганно задышав, словно загнанная лошадь. Обойдя меня, остановившись за спиной, мужчина провёл рукой по волосам и, перекинув их на плечё, опустился прямо к моей шее.

Но ни поцелуя, ни какой-либо другой ласки не последовало, словно тот просто меня рассматривал. И только спустя несколько томительно-долгих секунд я почувствовала как, крепко взяв меня за плечи, его руки стали медленно скользить вниз… Жадно опустившись к рёбрам, пальцы начали перебирать сорочку, впиваясь в живот и бёдра, прижимая к себе ягодицами. Опустив голову, он заговорил прямо мне в щеку, от чего по спине пробежали огненные мурашки:

– Красивая. Будет жаль, если ты тоже не подойдёшь.

«Тоже не подойдёшь? И что же случилось с теми, кто не подошёл? Много ли их было?» – на этот раз я уже не устояла.

Подхватив моё обмякшее тело, он одним движением уложил меня на кровать, устраиваясь сбоку. Горячие руки начали медленно поднимать подол сорочки, от чего мне просто невообразимо хотелось завопить: «Быстрее! Ты обещал, что всё будет быстро!» Но, видимо, «быстро» мы с ним понимали абсолютно по-разному…

Широкая ладонь скользнула по внутренней стороне бедра, и я инстинктивно дёрнулась. Но грубости не последовало. Он не стал меня придавливать и не стал продолжать эту ласку. Вместо этого рука поднялась к груди, уступая место его колену.

Потянув за шнурок, он запустил руку за ворот, накрывая дрожащую грудь. Сжимая простыни, я с ужасом поняла, что этот мужчина вполне успешно добивается желаемого. Как бы сильно я не боялась, а тело всё равно откликается на его призыв…

Сжав пальцами напрягшийся сосок, заставляя меня выгнуться от удовольствия, он тут же потянулся к лицу. Я уже было решила, что, видя, как несдержанно я ответила на его прикосновения, он меня поцелует, но ошиблась.

Вместо этого он впился в них большим пальцем, словно желая проникнуть в рот. Казалось, что трогать их ему доставляло куда больше удовольствия, нежили целовать. Ведь за всё это время он даже и не попытался прикоснуться ко мне своими собственными губами.

Чувствуя, как любовник снова вернулся к груди, продолжая действительно умело её ласкать, ритмично водя коленом вверх-вниз, я не сдержала восторженного стона. И тут же смутилась, как никогда прежде. Какого чёрта я делаю? Неизвестно кто, неизвестно где, вытворяет со мной неизвестно что, а я безвольно лежу в его постели, словно вещь! Ну да… Он ведь и сам так сказал: «Вещь».

– Что случилось? – непонимающий голос горячим дыханием обжег мне висок.

Из-за повязки он не мог увидеть моих слёз, но трясущиеся губы в полной мере выдавали мой настрой. Чем больше я пыталась успокоиться, тем отчаянней становился плачь…

– Ну вот… Ты всё испортила… – после этих слов от его былой ласки не осталось и следа. – Пора заканчивать.

Раздражённо взгромоздившись сверху, стянув сорочку, мужчина развёл мне ноги. И, приподняв за ягодицы, придерживая другой рукой за спину, довольно грубо вошел в меня. Вскрикнув от резкой боли, я инстинктивно подалась вперёд.

Позволяя мне, как следует, выгнуться, усмиряя эту невыносимую резь, он совершил первый толчок. А затем ещё один, и ещё.… Сначала было больно. Действительно больно, но вскоре боль отступила, и стало совсем не так, как я того ожидала. Я чувствовала сильное давление, от которого мне становилось неприятно и достаточно дискомфортно, но никаких мук или страданий не испытывала.

Его неторопливость позволила уловить нужный ритм,… принуждая бедра задвигаться в такт… Мне не было больно, но и никаких приятных ощущений я не испытывала. Кроме тех, которые пробуждала во мне близость с этим мужчиной. Зарываясь лицом в его волосы, я ощутила приятный аромат его кожи, а проведя руками по спине, с невольным трепетом поняла, что мой любовник обладает воистину красивым телом.… Я не могла его увидеть, но отчётливо ощущала, как у меня под пальцами играют твёрдые мускулы. Как они напрягаются от каждого страстного движения.…

В одно мгновение он не выдержал и довольно сильно укусил за шею, заканчивая нашу близость в несколько жёстких толчков.

Усмиряя бешеное биение сердца и невольную дрожь изнемождённого тела, я с необъяснимым ужасом осознала, что абсолютно не сожалею о случившемся.… Не жалела, пока, не отпрянув от меня, уступая место липкой прохладе, он не заговорил:

– Тебе нужно помыться.

Пока незнакомец одевался, я ещё могла держать себя в руках, но стоило раздаться оглушающему «можно», и слёзы непрерывным потоком побежали по щекам.

Глава 3

Лондон, 2018 год

– Ты заболела? – присел на кровать Питер, заботливо всматриваясь в моё побледневшее лицо.

– Думаю, да. Хорошо, что сегодня суббота, и можно остаться дома…

– Ты забыла? Мы же с тобой пообещали поехать к моим родителям. Они ждут нас к двум часам. Не уж-то всё так плохо?

– Очень…. Думаю, это кишечный грипп… – жалостно проскулила первое, что пришло в голову, только бы не пришлось никуда ехать.

– Может, мне тогда тоже дома остаться?

– Ну что ты. Вы же уже месяц не виделись. Обязательно поезжай. Всё-таки не каждый день выдаётся загородом отдохнуть.

Меньше всего на свет мне хотелось видеть около себя мужа, так бесстыдно страдая из-за другого мужчины…

– Уверена?

– Конечно. И Джека не забудь. Пусть и малыш там как следует порезвится.

Как бы грубо не звучало, но я терпеть не могла их семейные посиделки. Меня, то и дело, спрашивали о детях, в то время как все кузины Питера имели уже по одному-двум карапузам. Но самым ужасным было именно то, что должно было ожидать меня, именно сегодня… Сегодня был тот самый день, когда в одном месте собирается вся их многочисленная родня…

Ну, уж нет! Увольте, но от подобной перспективы мне становилось только хуже!

– Окей. Тогда, прежде чем уеду, скажи, что из лекарств тебе купить.

В мыслях пронеслось одно единственное лекарство от подобного недуга «Jack Daniels Tennessee Honey», но вслух я лишь робко прощебетала:

– Не переживай, любимый. Всё, что нужно, я уже нашла в нашей аптечке.

«Вот же лицемерная дрянь!» – не сдержалась, чтобы не накричать на саму себя, когда, поцеловав меня в лоб, обеспокоенный супруг покинул спальню. Но поступить иначе, совершенно не было сил…

В одно мгновение, вид удаляющейся черной Ауди, вырвал из меня всё желание двигаться дальше.… Безумие какое-то – вот так вот страдать непонятно из-за кого! Подумаешь, мужчина понравился, и что теперь? С моста, что ли, сигануть, раз у него уже есть другая?

Конечно же, нет! Но от мыслей, что мой незнакомец целует, ласкает или занимается сексом с другой женщиной, меня перекручивало, ломая пополам… Мда… а говорят, что только мужчины могут быть собственниками…

Укрывшись с головой, я изображала из себя спящую. Закрыв дверь, Питер не позволил Джеку меня беспокоить, за что я до умопомрачительного безумия была ему благодарна.

Спустя два часа, я, наконец-то, услышала спасительный щелчок замка и тут же потянулась за телефоном. Оливия была в самом верху списка. Быстро напечатав «Тащи реанимационный набор» и, нажав «отправить», я снова рухнула на кровать.

О Боги! Если бы не моя милая Оливка, то я бы уже, наверное, впала в депрессию. Как же хорошо иметь такую подругу! В любое время дня и ночи она была именно тем человеком, который всегда придёт на помощь и ни за что на свете не предаст.

Даже удивительно, и почему на первом курсе мы с ней никак не могли найти общий язык? Зато теперь… теперь мы понимали друг друга без лишних слов. Чем-чем, а нашей с ней дружбой я дорожила куда больше, чем работой, машиной или деньгами. Рядом с такой подругой я точно знала, что способна пережить абсолютно всё!

Красивая, невысокая и невероятно живая! Интересно, в каком именно месте она прятала свой вечный двигатель? Ведь иначе, чем волшебством, я никак не могла объяснить подобную жизнерадостность.

Спустя час я подскочила к двери. Трижды могла звонить только моя дорогая подруга.

– А вот и доктор! – весело улыбнулась Оливия, качая увесистой бутылкой. – Держи пакет. Я тут нам всяких вкусностей накупила, так что разбирай.

Она не задавала никаких вопросов вплоть до того момента, пока журнальный столик не оказался полностью готов к предстоящим посиделкам, а сами мы не рухнули на стоящий возле него диван. И ни о чём не спрашивала, пока мы, наконец-то, не прикончили первую рюмку.

– Ну, так что у тебя стряслось? – слегка поморщившись, откусывая колючий апельсин из своего «Виски Сауэр», Оливка откинулась на спинку дивана.

– Я видела его.

– Кого «Его»?

– Мужчину из кафе. Он был всего в паре кварталов отсюда.

– Ого! – кажется, она действительно удивилась, поражённо подняв брови. – Так может, это судьба?

– Возможно, и судьба, вот только, по всей видимости, не моя.

– В смысле?

– Он приезжал сюда за женщиной.

– И…? – многозначительно потянула, снова подняв брови.

– И у него есть женщина.

Это утверждение заставило её рассмеяться:

– Дорогая моя, а у тебя вообще-то есть муж!

– Тут немного не так… – хотела я объяснить, что именно меня зацепило, но никак не могла подобрать нужных слов. – У меня всё не так…

– Боишься, что он её любит?

– Откуда…? Ты экстрасенс, что ли?

– Для тебя, моя дорогая, мне это совершенно не нужно. Ты всегда, как огня, сторонилась двух типов мужчин: влюблённых и женатых. Он не женат, а значит, его влюблённость – единственная преграда.

– Мда… – многозначительно потянув, я снова наполнила рюмки.

– И какая она? Та женщина.

– Красивая и… вульгарная.

– И в чём же это проявилось?

– Ну, вот знаешь.… От неё просто до соседней улицы веяло энергетикой секса. Это было настолько очевидно, что даже как-то приторно стало. Ну, нельзя же, прям так, преподносить себя окружающим! Никогда бы не подумала, что он мог выбрать себе такую спутницу!

– Ого, а ты действительно ревнуешь.

– Забей. Сегодняшний вечер станет последним. Больше никаких азиатских ресторанов и розовых соплей. Так что наливай!

Как и обещалось, после той субботней ночи я больше не страдала и не ходила на обеденные перерывы в то злосчастное кафе. Спустя эти три недели мне наконец-то удалось вернуть жизнь в прежнее русло.

– Милая! – позвал Питер, снимая пиджак. – Помнишь, я улетал в Питтсбург? Так вот, нашей фирме, всё-таки, удалось открыть там филиал. Так что в субботу по данному поводу нас ждёт соответствующее мероприятие. Ничего не планируй, ты мне там понадобишься.

– Как скажешь, – игриво завалилась на кровати рядом с ним, растягиваясь в чёрном неглиже во все свои метр семьдесят.

– Прости. Сегодня был тяжёлый день.

Ну да… А никто и не сомневается… Последнюю неделю я просто измучила бедного Питера своими попытками получить от него в постели именно то, чего мне так сильно хотелось. И того, чего он всё никак не мог мне дать…

В свои тридцать мой супруг был одним из лучших переводчиков Лондона. В абсолютном совершенстве владея французским, немецким, китайским и итальянским языком. Питер был красив, образован и крайне успешен. Не мужчина, а мечта, и всё же было кое-что, что не позволяло нашему браку бить идеальным – секс.

С ним в постели я чувствовала себя бревном.… И совсем не из-за того, что была деревяшкой. Просто, в большинстве случаев, ничего большего, кроме как лежать на спине, от меня и не требовалось.

Конечно, жаловаться мне тоже не приходилось. Уж лучше так, чем с подвывертом в виде каких-либо извращений, и всё же… Меня безумно напрягало практически полное отсутствие хоть каких-нибудь ощущений из рубрики: «салют в глазах», «бескрайнее удовольствие», «потеря сознания» и т.п.

– Что мне надеть? – взглянула в его зелёные глаза, завязывая пояс халата. – Особые предпочтения имеются?

– Надевай, что хочешь. Ты во всём хорошо выглядишь.

Чмокнув меня в щёку, отбиваясь от Джека, он поспешил в ванную.

Суббота наступила слишком быстро. Три дня пролетели словно мгновение. Ещё бы! Если каждый последующий оказывался точь-в-точь, как предыдущий. Зато теперь у меня был реальный шанс оторваться. Фирма Питера была одной из самых успешных, и на подобные светские вечера денег не жалела.

Как там говорит мой шеф? Верно, «вывеска должна соответствовать!» А это значило только одно – сегодня вечером я обязательно должна быть на высоте! Платье, туфли, причёска и макияж – всё должно быть как в лучших домах Парижа.

Остановив свой выбор на чудесном зауженном коктейльном платье бежевого цвета со спускающими к низу чёрными кружевами, я стала наносить косметику. Парикмахер должен был прийти к четырём часам, так что в моём распоряжении оказалось чуть больше часа на собственные приготовления.

Ну что ж, разглядывая своё отражение, я была вполне удовлетворена полученным результатом. Красиво подобранные волосы открывали шею, а сдержанный макияж довольно соблазнительно подчёркивал глаза и губы. Платье, может, и было слегка коротковато, но закрывавшие грудь кружевные цветы, спускающиеся небольшими рукавами, вполне изящно подчеркивало фигуру. Обувшись в такие же бежевые туфли с открытым носом, быстро застегнув на щиколотке тонкий ремешок, я победно закинула помаду в кружевной клатч, полностью готовая к выходу.

Наконец-то зайдя в огромный зал, торжественно держа мужа под руку, я довольно выдохнула. Сколько же людей, музыки и шампанского – вечер явно обещал быть интересным! Приняв бокал, я сразу же увидела подоспевшего к нам Грэга Хэмли – пятидесятилетнего друга моего свёкра.

– Рад вас видеть. Хорошо, что ты так рано пришёл. Сегодня нам будет нужно обсудить возможности будущего расширения в Страсбурге. Так что очень скоро ты нам понадобишься.

– Хорошо, только позвольте прежде хоть немного насладиться вечером.

– Наслаждайтесь, но не забывай о том, что я тебе сказал.

Но наслаждаться вечером нам выдалось куда меньше пары часов. Не успели мы даже дотанцевать, как к нам снова подошел Грэг, сразу заведя разговор о том, о чём я никогда не имела ни малейшего понятия.

Безразлично впиваясь уставшим взглядом в огромный букет, пока мой супруг со своим коллегой с интересом обсуждали непонятные мне вложения и перспективы роста, какое-то странное чувство заставило меня осмотреться вокруг. Зал был заполнен людьми, и всё же мне вполне естественно показалось остановить взгляд на чьём-то затылке, практически в десяти метрах от нас. В тот же момент, впервые спустя столько времени, низ живота свело от, до боли, знакомых ощущений, заставляя обессиленно съёжиться. Безвольно выдыхая, стараясь вести себя как можно спокойней, я с ужасом поняла, что меня всё больше и больше кидает в жар.

– Позвольте представить вас нашим инвесторам, – по-дружески придерживая Питера за плечо, Грэг повернул того к беседующим мужчинам.

Понимая, что Хэмли ведёт мужа именно к тому самому столу, возле которого стоит мой незнакомец, тело окаменело, не позволяя сдвинуться с места. Надеясь, что Питер окажется, слишком занят, для того, чтобы заметить мою пропажу, я попыталась как можно быстрее скрыться из виду.

– Милая! – позвал супруг, с обречённостью дав понять, что сбежать у меня не получится.

Подходя ближе, улыбаться как можно непринуждённей, я пыталась смотреть на всех, кроме Него.

– Позвольте представить вам мою жену, Клер.

– Очень приятно.

Здороваясь с невысоким, лысым стариком, я отчетливо ощущала, как от стоящего всего в метре от меня мужчины запылала правая щека.

– Это Брендон Уэст.

– Очень приятно, – снова улыбнулась, понимая, что через мгновение мой незнакомец наконец-то обретёт имя.

– Дэвид Райт.

Боязливо переведя взгляд на высокого мужчину, я почувствовала, как предательски напрягаются соски. Держа руку в кармане брюк, оценивающе глянув на меня своими холодными голубыми глазами, он неспешно отпил шампанского и, ничего не сказав, отступил назад, уходя к соседнему столу…

– Да, Дэвид у нас ещё тот фрукт. Так что не обращайте внимания. – усмехнулся тощий мужчина с фирменно выбритой бородкой.

От этих слов я невольно прикончила всё содержимое бокала, тут же потянувшись за следующим, даже и не думая о том, что на это может сказать мой дорогой супруг.

Слушая непонятные французские разговоры, мне становилось скучно. К моему глубочайшему сожалению, когда дело касалось работы, Питер напрочь забывал обо всё остальном. И, обо мне, тоже.… От чего проводить здесь время становилось по-настоящему невыносимо… Просто какая-то средневековая пытка, а вовсе не званый ужин!

Спустя полчаса после знакомства Дэвид и близко не появлялся в поле зрения, что не могло не радовать! То, как на его присутствие реагировало моё тело – пугало. Безумно пугало! Хотелось взвыть от отчаяния! Никогда прежде я бы и не подумала, что могу оказаться настолько порочной…

– Прости, – шепнула мужу. – Отойду ненадолго.

Проскользнув в уборную, устало упершись о раковину, я невольно скривилась своему страдальческому отражению. Голова болела от усталости и шампанского.

«Хорошо, хоть он сюда без своей пассии пришёл. Не думаю, что смогла бы с достоинством выдержать подобное разочарование.… Ну и ладно, скоро вечер подойдёт к концу, и можно будет отдохнуть…»

Закончив свои дела, я быстренько помыла руки и, поправив слегка растрепавшуюся причёску, взглянула на себя сбоку. Ну что же, кажется, наведённый лоск всё ещё выполняет своё предназначение.

Пропустив вперёд двух женщин, я далеко не сразу осознала происходящее. Вернее, просто не поверила. Нахально подпирая стену, прямо напротив дамской комнаты стоял тот самый Дэвид Райт.

Со скрещенными на груди руками, он безразлично смотрел в пол, но стоило мне появиться, как его фирменный взгляд исподлобья тут же устремился прямо на меня. Откачнувшись, убирая руки в карманы брюк, он неспешно направился в мою сторону.

Испуганно сглотнув, отступая назад, я с ужасом поняла, что упираюсь в стену.… Бежать было некуда, а он всё подступал и подступал.… Через секунду до меня донёсся приятный аромат его духов, заставляя понять, что ещё немного, и мне придётся подойти к своему пределу. Рядом с ним было жарко! Слишком жарко! Показалось, что от подобного жара я вполне способна лишиться чувств.

Чтобы видеть его лицо, пришлось задрать голову, впервые осознав, что тот куда выше, чем всегда казалось. Его хищные глаза так нагло блуждали по моему лицу что, я метнулась в сторону, в поисках спасения. Но, не успела…

Крепко схватив за плечо, болезненно впиваясь в него длинными пальцами, он прижал меня к стене, собственническим поцелуем…

О Боги.… Ну, разве можно так целовать…? Так томительно сладко… Так изнуряющее пылко… Так, что весь мир вокруг вас перестаёт иметь значение…

Чувствуя, как его язык прикасается к моим губам, как умело проникает в рот, я сходила с ума.… Прижимаясь ко мне всем своим телом, он жадно водил руками по пояснице и уже напрягшимся ягодицам.

Поддаваясь этой пылкости я, с настоящим удовольствием обняла его за шею, всё больше и больше прижимая к себе. Не знаю, как долго это продолжалось, но когда Дэвид наконец-то оторвался от меня, позволяя отдышаться, показалось, что я вполне способна сползти по этой самой стенке. С трудом раскрыв сонные глаза, я увидела, как сквозь мерцающие белые блики появляется его красивое лицо.

– Черт побери, да кто же ты такая?

Отстранившись, он поспешно зашагал прочь, оставляя меня на грани потери сознания…

Глава 4

Лондон, 1820 год

Рассматривая багровые следы у себя на шее, я с ужасом поняла, что после глухого стука, дверь открылась слишком быстро. Кинувшись к лежащей в трёх метрах от меня повязке, поспешно закрывая глаза руками, я повернулась спиной к решётке, надеясь, что тот не заметит моей оплошности.

– Доброе утро, мисс, – раздался незнакомый голос. – Не бойтесь, вам больше ненужно завязывать глаза.

Это заявление меня по-настоящему удивило. Боязливо поворачиваясь, я увидела стоящего по ту сторону комнаты семидесятилетнего невысокого старика. Добродушно улыбаясь, он, как казалось, совершенно не видит существующей между нами решётки.

– Меня зовут Адлэй. И отныне я буду за вами ухаживать.

– Ухаживать? – непонимающе переспросила, пытаясь в полной мере осознать, что же именно он имеет в виду.

– Позволите? – приподнял поднос с едой, дав понять, что теперь именно на него возложена ответственность, которую прежде выполнял непосредственно мой владелец.

– Это хорошо?

– А вы сами как думаете? – поставил тот на пол, просовывая по решетку.

– Не знаю.

– Позволите мне ваше постельное бельё?

– Что? А, да. Конечно! – я далеко не сразу поняла, что он говорит об окровавленной простыне. – Вот.

– Скоро я принесу Вам свежую. Приятного аппетита, мисс, – так и не дав ответа, старик неспешно ушел прочь.

Внутренний голос подсказывал, что я должна успокоиться. Не может же быть, чтобы ко мне приставили личного слугу, если бы всё, на самом деле, оказалось плохо.

«Неужели, я ему подошла?» – умостившись прямо на каменном полу, принимаясь за куриный суп, я почувствовала огромное облегчение. Хотя, с другой стороны… Мне совершенно не давало покоя то, для чего же он меня подготавливал прошлой ночью…

Но мои волнения не оправдались. После случившегося тот мужчина не появлялся уже третий день. Что же до Адлэя, то старик не особо-то и жаждал со мной разговаривать. Для меня было удивительно наблюдать за тем, как спокойно и непринуждённо тот трижды в день приносит мне еду, забирает вещи, выносит «уборную» и меняет свечи рядом с запертой за решёткой девушкой. Но, даже не смотря на то, что он был единственным живым человеком, о чём-либо с ним говорить я всё ещё боялась. Вместо этого каждый день проходил в бестолковых блужданиях по замкнутому пространству.

Пусть даже и без окон, но моя комната была довольно просторной. Десять шагов от стены до стены и семь от стены до решетки. Прислонившись спиной к холодным прутьям, я взглянула на задвинутую в угол кровать, слева от которой находилась дверь в ванную комнату, а ещё чуть дальше огромный, переполненный одеждой шкаф. Красивые вещи были практически одних персиково-бежевых оттенков и состояли из лёгких летних платьев, полупрозрачных сорочек и кружевных халатов, от чего не могло не радовать, что моя обитель как следует, обогревается. В противном же случае, я уже бы давным-давно околела.

Ни обуви, ни чулок, ни, какого-либо, другого нижнего белья в моём распоряжении не было. Так же как и заколок для волос. Всё, что я могла себе позволить – лишь заплести косу или же, как было в большинстве случаев, ходить простоволосой. Длинные волосы безумно мешались, зато с ними я чувствовала себя в какой-то необъяснимой безопасности. Словно те укутывали меня в тёплый, мягкий кокон, пряча от всего плохого.

Матушке всегда нравилось их расчёсывать, ведь её собственные никогда не отличались особой красотой. Она любила повторять, что одни мои волосы должны заставлять мужчин желать женитьбы. Хотя… у меня и без этого не было проблем с поклонниками. В моём распоряжении оставался последний год девичества перед предстоящим вступлением в брак.

Не знаю, правда, за кого бы я хотела выйти, ведь спустя столько времени в моей жизни ещё не появилось ни одного мужчины, который бы меня заинтересовал. Как и все мои ровесницы, я хотела любви, о которой пишут в книгах. Хотела красивых поступков, красивых слов! Вот только в большинстве случаев идеальные мужчины были идеальны лишь на бумаге. Впервые я поняла это во второй месяц своего служения семье виконта Дернье.

Будучи посудомойкой, матушка сумела привести меня в их дом в качестве одной из служанок. Я прислуживала пятнадцатилетней Кристин Дернье, самой младшей из дочерей виконта. Тогда-то, мне и выдалось впервые встретиться с их сыном, Антуаном Дернье. Сколько же было сладких слов,… сколько любовных признаний… Мне буквально приходилось убегать от него, пока однажды, не оказавшись зажатой в чулане, я в полной степени сумела осознать всю суть его «любви»…

Благо, тогда нас застал дворецкий. Как же удивлённо округлились глаза мужчины, когда, выскальзывая из объятий виконта, я перепугано вцепилась в его холодную руку с блаженным: «Спасибо!»

– Мисс.

Утопая в своих воспоминаниях, я даже и не услышала стука, заметя Адлэя уже тогда, когда старик стоял у самой решетки.

– Сегодня в семь, – сообщил, передавая широкую чёрную ленту.

– Я думала, мне больше не придётся её использовать, – но тот лишь беззаботно улыбнулся:

– Господин попросил вас подготовиться.

Взглянув на огромные часы, с ужасом понимая, что уже без пяти шесть, я тут же отскочила от решётки, скрываясь во мраке ванной комнаты.

До его прихода оставалось чуть дольше пяти минут.… Несмотря на то, что мы уже были близки, я всё же слегка нервничала. Бог его знает, что именно могло произойти на этот раз. И от тревожного ожидания этой встречи было сложно удержаться, чтобы, снова и снова, не начать выламывать вспотевшие пальцы. Хотелось сесть, но ноги не слушались. Инстинкт заставлял бежать, но вместо этого мне лишь снова и снова приходилось ходить от одного кресла к другому.

«Раз, два, три, четыре…» и обратно. Одно стояло слева, между кроватью и решёткой, а другое справа – прямо друг напротив друга.

«Раз, два, три, четыре…» – потянулась за кувшином, набирая себе воды. Во рту чудовищно пересохло…

Входная дверь с грохотом ударилась о стену, заставляя меня съёжиться. Не удержав чашку, что с мелодичным звоном разбилась о пол, я испуганно отскочила от стола, отступая назад. Слыша, как нетерпеливо мужчина проворачивает скрипучий замок камеры, я отчётливо понимала, что с ним явно что-то не так. Прежде незнакомец ещё никогда не позволял себе подобной несдержанности…

Подойдя ближе, он так неожиданно и резко схватил меня за волосы, что я невольно вскликнула, вдавливая ногтями кружевную ткань сорочки во вспотевшие ладони. Запрокинув голову под тяжестью его руки, словно безвольно взятый за загривок котёнок, я из последних сил сдерживала слёзы. На этот раз, мне стало по-настоящему больно и страшно…

Другая рука накрыла подбородок, мучительно впиваясь железной хваткой в челюсть, опускаясь к горлу. Чувствуя, как цепкие пальцы лишают возможности дышать, принуждая захрипеть взятой в крепкие тиски гортанью, я всё равно продолжала терпеть, не оказывая никакого сопротивления. Парализованной от ужаса, мне совершенно не хватало сил хоть на какой-нибудь отпор.

Швырнув меня на кровать, мужчина ухватился за низ ночной рубашки, беспощадно поднимая её по самую поясницу. Чувствуя, как грубые руки развернули меня, вдавливая грудью в постель, я обессиленно поняла, что всё, что мне теперь остаётся – лишь послушно и безропотно поддаваться его агрессии, надеясь, что это закончится как можно скорее…

Подтянув к себе, удерживая за бёдра, он быстро развёл мне ноги, заставляя почувствовать у себя внутри свои влажные пальцы и, тут же убрал их, навалившись всем своим телом, входя в меня настолько грубо и жёстко, что я болезненно скрутилась пополам. Тут же перехватив мою голову, вдавливая в одеяло, насильник совершил первый свирепый толчок.

Снова и снова, пронизывая меня мучительными спазмами, он не останавливал своих яростных движений, усмиряя животные порывы. А всё, что я могла сделать – лишь зарыться лицом в постель, чувствуя, как с каждым его безжалостным толчком мягкая ткань всё больше и больше пропитывается слезами…

Сама не знаю почему, но всё моё естество отказывалось поверить в то, что сейчас рядом со мной всё тот же самый мужчина, что всё это время приходил не только в качестве моего хозяина, но и первого любовника. Я не хотела знать и не хотела мириться с тем, что на самом деле могла попасть в клетку к чудовищу.

Когда же всё наконец-то закончилось, и он слез с меня, я практически не чувствовала собственно тела. Очень хотелось прикрыться, сохраняя хотя бы какое-то достоинство, но сил на то, чтобы пошевелить руками, не было, даже в собственных мыслях.

– Чем быстрее ты с этим свыкнешься, тем легче тебе будет, – скрипнув на прощание петлями решётки, мужчина так тихо оставил комнату, словно и вовсе не приходил.

«Так вот о чём он говорил.… Вот для чего меня купили…». После случившегося я наконец-то осознала, что единственное моё предназначение в этом месте – быть всего лишь живой грушей для битья.

«Значит, всё-таки насиловать… » – безжалостно пронеслось в голове, практически лишая сознания. Нужно было смыть с себя липкие остатки случившегося, но стоило шевельнуться, и я снова почувствовала, как болезненный спазм крепкой волной прошёлся по каждой моей клеточке, парализуя измученное тело…

С каждой следующей секундой, я чувствовала себя всё более и более грязной. Чувствовала, как погружаюсь в омерзительно-липкое болото. Холодное и гадкое… Мне хотелось двигаться. Барахтаться. Но вместо этого я неизбежно шла ко дну.… А эта мерзкая жижа поднималась всё выше и выше.

Обессиленно проспав практически до полуночи, у меня наконец-то получилось подняться. Пытаясь удержаться на ватных ногах, я неспешно вошла в ванную, и, даже ни минуты не раздумывая, залезла в холодную ванну, обливая себя ледяной водой. Поддавшись движениям судорожно сжимающегося тела, я снова заплакала…

Это были слёзы бесконечного, горького отчаяния. Удушающая безысходность давила на меня, насмешливо превращая всхлипывания в ехидный смех. Что, отражаясь от тёмных стен, всё снова и снова впивался в измученную плоть, пронизывая насквозь…

Не знаю, как долго я там просидела, но когда вышла, поняла, что от десятка свечей «в живых» осталось всего две. От чего комната показалась самым настоящим склепом. Словно полностью пропитавшись моими слезами, она стала до противного сырым и мрачным местом.

Взглянув на кровать, что стала для меня самым настоящим местом пытки, рука сама потянулась за халатом. Закутавшись в теплую, мягкую ткань, я устроилась в кресло, бессмысленно впиваясь покрасневшими глазами в скомканную постель…

Глава 5

Лондон, 2018 год.

Вернувшись обратно в дамскую комнату, я осознала, что ещё никогда в жизни не испытывала подобной боли в коленях.… Казалось, что их практически выкручивает в обратную сторону.

Рухнув на крышку унитаза, я невольно испытала смешанные чувства.… С одной стороны глубочайшее удовольствие, в то время как сердце разрывалось от отчаяния.… Своим коротким появлением, этот мужчина переломал пополам всю мою волю.

«И какого дьявола это было? С чего вдруг Райт вообще вспомнил о моём существовании? Кажется, он что-то сказал перед уходом, но что?» – смотря на золотой потолок, бессмысленно водя помутневшими глазами по резным узорам, мне никак не удавалось найти ответы на эти вопросы…

Но самым сложным из них стало моё полное непонимание того, что же теперь со мной будет? В одно несчастное мгновение одним-единственным поцелуем ему удалось вознести меня до небес, с которых совершенно не хотелось возвращаться обратно в бренный мир…

Не хотелось находиться здесь – в одиночестве среди чужих, холодных и незнакомых мне людей. Собравшись, я наконец-то оставила кабинку, а через минуту и уборную. Было страшно возвращаться к Питеру после такого долгого отсутствия. Не дай Боже, тот начнёт задавать вопросы, принуждая вспомнить о том, о чём мне было необходимо позабыть. Но, ошиблась…

Питер лишь мимолётно взглянул на меня, продолжая задорно улыбаться, беседуя с коллегами. И если бы не его горячая рука, взявшая меня за коленку, то я бы даже и не поняла, заметил ли тот вообще моё появление, или же нет.

– Мне нужно домой, – жалобно взглянула на мужа, понимая, что ещё несколько минут, и разревусь…

– Что-то случилось?

– Я устала. Очень.

– Но сейчас всего десять, – непонимающе взглянул на часы, отпивая своё любимое полусухое.

– Мне нужно домой. Очень, очень нужно…

– Но…

– Я на такси, – поцеловав его в щеку, я поспешила к выходу.

Запрыгнув в маленькую чёрную машинку, я тут же постаралась как можно быстрее позабыть о случившемся, погружаясь взбудораженными мыслями во всевозможную белиберду. Впереди у меня было добрых два часа дороги, которые ну никак не хотелось проводить в рыданиях.

Всматриваясь в проносящиеся за окном блики, я даже и не заметила, как уснула, прейдя в себя практически у самого дома. «Ну, вот тебе и интересный вечер. Теперь мне только и осталось, что не сойти с ума» – с трудом разувшись, отмахиваясь от большого пса, я обессиленно побрела к ванной. Наполняя её горячей водой, мне хотелось как следует помыться. И совсем не из-за Райта…

То безразличие, с которым ко мне относился Питер – вот что больше всего сейчас душило. Что я делала не так? Почему, несмотря на все мои старания сохранить наш брак, он совсем этого не ценит?

Я не ухожу от него, несмотря на то, что он совершенно не делает меня счастливой. Не ухожу даже, несмотря на то, как враждебно настроены на мой счёт его родители. Несмотря на то, что никогда не стану ему важнее работы. И, даже не изменяю, а он…

В такой нужный момент моей жизни он не может отвлечься от Грэга Хэмли, чтобы узнать, всё ли со мной хорошо. А может, это только я? Может, я на самом деле, слишком избалована и уже не умею радоваться таким простым и таким нужным мелочам?

На этот раз моя апатия продлилась куда дольше положенного. Ведь теперь я уже не могла поделиться своими переживаниями с Оливией. И совсем не потому, что не хотела. Просто, мне становилось невыносимо больно, снова вспоминать о поцелуе с этим мужчиной.

Какое странное ощущение: живьём погибать лишь от того, что не можешь быть с тем, к кому тянутся твоя душа и тело. Уже четвёртый день я боялась позвонить своей лучшей подруге, в то время как у самой висело под двадцать пропущенных. Ведь, невзирая на то, что я каждый день отправляла ей сообщения: «Завал на работе», «Прости, я очень занята», «Сейчас вне дома», она словно чувствовала, что со мной что-то не так.

Обречённо понимая, что ещё один день подобной отстранённости вполне способен её по-настоящему обидеть, я позвонила сразу же, как только вернулась с работы.

– Ты какого дьявола не берёшь трубку?! – тут же накричала, стоило её набрать.

– Извини, была очень занята.

– Настолько, что и пяти минут не могла найти за эти четыре дня?! Уже среда, а ты до сих пор занята!

– Ну, хватит уже кричать. Каюсь, виновата. Я только-только пришла домой. Погоди, сейчас переоденусь, и сможем встретиться.

– Но давай по-человечески в нормальном кафе. Не хочу снова бегать по парку за твоей собакой.

– Не переживай, Джек сейчас за городом. Так что никого выгуливать не нужно.

– Окей, тогда давай в наше любимое.

– Твоё или моё? – не сдержалась от усмешки.

– Ты провинилась, дорогая моя мадам Клери, а значит, что в моём.

– Хорошо. Тогда давай через часик. Позвоню, как выйду.

Слегка передохнув, беззаботно лёжа на диване, просматривая неинтересную ленту новостей, я лениво поднялась. Натянув джинсовые шорты и свободную шифоновую рубашку, я в последний раз расчесала волосы, быстренько обула сандалии, наконец-то выскакивая из квартиры.

Неторопливо выходя на улицу, листая в телефоне, мне удалось преодолеть пару ступенек, прежде чем уловить краем глаза что-то большое и чёрное прямо перед собой. Неспешно поднимая глаза, отрываясь от разноцветного экрана, я практически задохнулась, понимая, что от очередного появления этого мужчины, меня вновь не ждёт ничего хорошего.

Встретившись с ним взглядом, я резко развернулась, чувствуя себя кошкой, убегающей от пса. До спасительной двери оставался всего шаг, но в тот самый момент, когда я наконец-то ухватилась за ручку, огромная ладонь с треском хлопнула по дереву, преграждая мне любые пути к отступлению.

– Смотрю, у тебя уже начинает входить в привычку, постоянно убегать. Неужели, я и впрямь такой пугающий?

«Пугающий? Да я говорить рядом с тобой не могу!» – взглянув ему в лицо, я с ужасом поняла, что начинаю впадать в ступор. Любой ответ, любые мысли тут же покидали испуганный разум. И всё, что мне оставалось – лишь стоять под его властным напором, стараясь не выглядеть полной дурой.

В какую-то секунду Дэвид склонился ко мне, пытаясь поцеловать, от чего я тут же закрыла губы рукой. Не то, чтобы мне этого не хотелось… вот только сейчас, меня по-настоящему обеспокоила его нахальная самоуверенность: «Видимо, теперь он думает, что после того раза я чуть ли не его собственность!»

– Отойдите, тут люди, – попыталась отстраниться, ещё больше вжимаясь в стену, даже не смотря на то, как болезненно впиваются в обнаженную плоть острые куски кирпича. Уж лучше так, чем вблизи с ним. – Не хочу, что…

– Плевать мне на людей и на их мнение, – просто-таки отодрал мою кисть от лица.

– У меня муж!

– И на мужа твоего мне тоже плевать.

– Отойдите, мне неприятно!

– Да неужели? – соблазнительно изогнулись его губы в насмешливой улыбке, позволяя ехидному блеску в глазах придать лицу выражение библейского змея-искусителя, заставляя металлические нотки в голосе возбуждающе скользнуть по моей коже, жадно облизывая напрягшиеся соски. – Видимо, я ошибся, и это кто-то совсем другой, так откровенно вешался мне на шею, демонстрируя согласие заняться сексом прямо в коридоре ресторана.

«Ублюдок!» – рассвирепев, я тут же отвернулась в очередной попытке прорваться через его руку.

– Пропустите!

– Нет.

– Да чего вам вообще от меня нужно? Пришли, чтобы посмеяться? Поиздеваться из-за случившегося? – пересохшим ртом становится всё сложнее говорить, этот мужчина слишком пьянит, слишком дурманит. – Тот раз ещё не значит, что я ваша собственность и можно вот так вот приходить и делать со мной, чего пожелаешь! – с отчаянием взглянула на него, чувствуя, что практически умираю.

– Переспи со мной.

– Что? – непонимающе переспросила, не осознавая сути услышанного.

– Я хочу, чтобы ты провела со мной ночь.

Несмотря на то, что в этот самый момент моя внутренняя нимфоманка довольно подпрыгнула, радостно проделывая победную «Волну», я практически почувствовала, как от его предложения отвисает челюсть.

– Нет.

Продолжая смотреть на меня, абсолютно не меняясь в лице, Дэвид наконец-то отодвинулся, складывая руки на груди:

– Всего одна ночь, и я больше тебя не потревожу. Не бойся, я не из тех, кто унижает женщин сексом и не стану проделывать с тобой ничего, чтобы не понравилось бы и тебе самой.

– Нет, – снова покачала головой, понимая, что ещё немного и вся моя оборона спадёт к его ногам, словно шелковое платье.

– Я уже попросил дважды. Третьего раза не будет, – достав из внутреннего кармана белоснежную визитку, он засунул её под металлический номер дома, всего в двадцати сантиметрах от моего виска. – У тебя есть время до конца недели. Обдумай, как следует, моё предложение.

Наблюдая за тем, как проворно он спустился с высокого порога, как мягко хлопнула дверь его машины, и как сердито зарычал двигатель Ауди, увозя мужчину моей мечты прочь, я обессиленно потянулась за визиткой. Прижимаясь губами к маленькой бумажке, которой, ещё пару минут назад, касались его пальцы, я повержено вдохнула знакомый аромат духов, вынужденная признать, что безнадёжно влюблена…

– Рюмку водки, – хлопнула по барной стойке.

От столь несдержанного заказа бармен удивлённо свёл брови, но всё же выполнил. Проглотив её, словно от этого зависела вся моя жизнь, я даже и не подумала закусывать. Сердце с такой невыносимой болью вырывалось из груди, что я бы и не удивилась, умри я сейчас от инфаркта.

– Запишите в общей счёт, – отстранившись от стойки в поисках Оливии, мне далеко не сразу удалось её заметить, но когда же это случилось, уже не могла сдержать веселого смеха.

Господи, наверное, свидетели этой картины были уверены в том, что сейчас перед ними душевнобольной человек. Но, видя, какими испуганными глазами смотрит на меня моя дорогая Оливка, с застывшим всего в сантиметре от губ стаканом, уже не смогла удержаться.

– У тебя всё хорошо? – потянулась ко мне, стоило присесть напротив. – Водка? Клер, последний раз ты пила её после предложения Питера.

– На этот раз я получила предложение куда лучше.

– В смысле?

– Райт, – продолжала улыбаться. – Господи, Оливия, его зовут Дэвид Райт. И он хочет провести со мной ночь.

– Так. Давай-ка по порядку. Не забывай, что в последний раз мы с тобой разговаривали в субботу, и я сейчас не имею ни малейшего понятия, о чём ты вообще щебечешь.

– Оливия, мой незнакомец – один из инвесторов в фирму Питера. И мы встретились с ним на том самом вечере. И он меня поцеловал, а сегодня… Сегодня приехал с предложением провести ночь.

– Шутишь?

– Нет…

– Чёрт побери!

– И не говори. Один «Греческий салат», пожалуйста, и бокал пива, – улыбнулась официантке.

– Ну, так, а ты-то что? Когда всё состоится?

– Никогда.

– Ещё раз?

Мне нравилось наблюдать за мимикой Оливии. Она так красноречиво демонстрировала все свои эмоции, что это было что-то с чем-то.

– Я же не девочка по вызову, чтобы вот так вот заявляться ко мне с подобными предложениями.

– А теперь повтори это ещё раз, – игриво покрутила пальчиком, словно отматывая плёнку.

– Зачем?

– Ещё разок…

– Я же не девочка по вызову, что бы вот так вот заявляться ко мне с подобными предложениями.

– А теперь вторую часть. Давай-давай!

– «Заявляться ко мне с подобными предложениями».

– А теперь последние два слова.

– «Подобными предложениями».

– Умничка! До самой-то хоть дошло, или мне нужно попросить тебя ещё раз десять повторить последнее слово?

– Предложением?

– Вот именно, Клер. «Предложением»! Не принуждением, не шантажом, а предложением!

– И что это меняет?

– Да всё и сразу! Ясно же, что он уже не относится к тебе, как к какой-нибудь шлюшке. Пожелай он тебя просто взять, то вполне мог сделать это и силой. Сказать, например, что в противном случае Питера уволят, или что-то подобное.

– Да брось.

– Чего брось? Кого, по-твоему, проще будет найти для фирмы, переводчика или инвестора?

Ну, тут Оливия и впрямь была права, Питер хоть и был первоклассным переводчиком, но инвесторов всегда ценили куда больше простого персонала:

– Думаю, ты права.

– Ещё как права. Так что хватит капризничать. Соглашайся, Клер, я ведь знаю, как сильно тебе этого хочется!

– Конечно, хочется. Я всего от одного нашего с ним поцелуя получила, куда больше удовольствия, чем от пятилетнего секса с мужем.

– Ну, так чего же ты тогда сомневаешься? Встреться с Райтом и хотя бы один раз в жизни насладись им по полной программе!

– Не могу.

– Да почему же «Нет»?

– Да потому что, – потянулась к ней, стараясь говорить как можно тише. – Мне абсолютно нечего ему предложить. Ты только представь, сколько у него уже было женщин. А что я? Мой муж – мой второй мужчина, и в постели с ним вся моя роль заключается в том, чтобы просто лежать, ну, или иногда стоять на четвереньках.

– Милая моя мадам Клери, ну неужели ты думаешь, что он выбрал тебя лишь потому, что посчитал, что ты можешь обслужить его на одном уровне с профессионалкой? Если ты ему нравишься, то ваш секс принесёт удовольствие, даже если ты не сумеешь продемонстрировать ему своё знание Камасутры с первой главы и по пятую.

– М-м.… Какие глубокие у тебя познания.

– Хватит смеяться. Я серьезно!

– Я тоже, – глубоко вздохнула. – Это всего лишь мечта, Оливка. Если бы он был простым брокером, менеджером, программистом или ещё кем попроще, то это еще, куда ни шло. Но только не богатым заносчивым ублюдком.

– А я тебе говорила не смотреть эти «50 оттенков»! Ты теперь всех богатеньких извращенцами считаешь!

– Кстати, а вот извращенцем я его как раз и не считаю. Он, между прочим, мне сразу сказал, что ничего такого не будет.

– Кошмар! Зная, как ты сходишь по нему с ума, ни за чтобы, ни подумала, что мне практически силком придётся толкать тебя к нему в объятия!

– Да ты мой купидон!

– Вот именно. Клер, – на этот раз вся её шутливость моментально исчезла. Оливия смотрела на меня искренне преданными глазами, – ну чего ты так себя изводишь? Я ведь прекрасно знаю, как тебе живётся. Может, хватит уже терпеть, изображая из себя святую? Тебе выпал такой шанс! Мужчина, по которому ты сходишь с ума, сам к тебе пришёл и сам попросил быть с ним. Так почему бы хотя бы один раз в жизни не взять и не поступить, так как тебе хочется? Даже если это и неправильно. Встреться с ним! Рюмочка для храбрости, и ты станешь самой настоящей гейшей-искусительницей! И не думай ни о чём, просто расслабься и получай удовольствие. К тому же, это всего лишь на одну ночь, а потом ни ты, ни он, даже и не вспомните друг о друге.

– Нет, Оливия. Я так не могу.

Глава 6

Лондон, 1820 год.

– Мисс, вам обязательно нужно поесть, – спокойно отметил Адлэй, снова видя абсолютно нетронутое блюдо.

– Я не хочу, – ответила, даже не взглянув в сторону дворецкого.

– Мисс, вы не ели уже два дня. Ещё немного, и вам станет по-настоящему плохо.

«По-настоящему? Да неужели? Уж точно не хуже, чем сейчас».

Я прекрасно понимала «волнение» старика, ведь с прошлого визита нашего хозяина мой внешний вид серьёзно ухудшился. Смотря на себя в зеркало, я даже самой себе начинала напоминать покойницу… Бледная, с тёмными кругами под глазами, в которых больше не было ни малейшей капли жизни…

– Не хочу.

Ничего не сказав, он вышел, снова оставляя меня в таком желанном одиночестве. Отказаться от еды мне пришлось на третий день после его визита, когда я со всем ужасом поняла, что никакой другой возможности покончить с собой, у меня нет. Сначала мне хотелось перерезать вены, но зеркало не поддавалось. Вернее, зеркало оказалось не из стекла.

Столько времени смотрясь в него, я даже и не поняла, что оно было невообразимо отполированным металлом. Хотя… при таком освещении это было и не удивительно. Неудача с зеркалом заставила меня обратить внимание на свечи, вот только, как бы я ни старалась до них добраться, в попытке устроить пожар, но те были слишком далеко.… И, все мои усилия, скинуть хотя бы одну из них, не увенчались никаким успехом.

Адлэй, лишь поднял все лежащие на полу вещи, непринуждённо возвращая обратно. Затем хотела повеситься, но когда ты не знаешь, как это нужно делать, то все попытки превращаются в нелепый абсурд. А вот голодать было действительно сложно! Особенно проводя по несколько часов подряд возле тарелки с ароматной едой. Живот, то и дело, предательски урчал, вымаливая у меня хотя бы один кусочек мяса… хотя бы одну ложечку супа… или глоточек ненавистного молока…. Но я продолжала держаться, надеясь, что вместе с истощением мне наконец-то удастся обрести свободу…

Очередной стук донёсся до меня словно из глубокого колодца. Старик, как всегда, неспешно подошёл к решётке, опуская поднос на пол. Уловив исходящий от него аппетитный аромат, я невольно сглотнула, стараясь сделать это как можно незаметнее.

– Сегодня в семь, мисс, – повесил чёрную повязку на прут. – Вам приказано поесть. И… – нехотя начал, впервые говоря о чём-то, помимо положенного. – Это, конечно, не моё дело, но я крайне советую не злить господина. Поверьте…

Стоило старику выйти, как голова пошла крутом, утопая в паническом дурмане. Я так надеялась, что успею, как следует ослабнуть до его прихода, что моему владельцу не захочется быть со мной, но… не успела…

От воспоминаний о той ночи, меня забило ознобом. Пережить такое снова, или что-то похуже, совсем не хотелось. Часы показывали полпятого. Всего полтора часа свободы, прежде чем меня снова начнут истязать. Но как бы мне того ни хотелось, выбора не было… Нужно было поесть и подготовиться.

Накинув поверх сорочки ещё и халат, я почувствовала себя, куда более защищенной, чем прежде. Может, это и было, всего лишь иллюзией, глупым самообманом, и всё же в нём, мне становилось куда легче ожидать Его появления. Очень хотелось взять себя в руки, не показывая того, как безжалостно ему удалось сломать меня, но на этот раз я уже не могла стоять. На этот раз я обессиленно сидела, боязливо вжимаясь в кресло.

Услышав тяжёлый стук, я инстинктивно подтянула ноги в поисках защиты. Незнакомец неспешно прошёл к решетке, отворил дверь, но вместо того, чтобы подойти ко мне, рухнул в кресло напротив, заставляя всё моё тело нервно дернуться.

– Я…

– Помолчи! – резко скомандовал, заставляя слова болезненно застрять в пересохшем горле.

Обхватив себя под коленками, мне пришлось согнуться куда сильнее прежнего, только бы утихомирить вспыхнувший внутри ужас.… В то время, как тот, продолжал тихо сидеть всего в трёх метрах от меня. Я не знала, что он делал, не знала, почему не подходил, не знала, почему молчал… Я, даже и не знала, радоваться мне этому или бояться ещё сильней.

Слыша, как впервые за столько времени мужчина снова подал признаки жизни, я из последних сил прижалась к ногам. Отчётливо понимая, что это меня не спасёт, я всё равно упёрлась лбом в колени, боязливо напрягшись в ожидании предстоящей пытки.

Противный, металлический скрип донесся, словно из мрачного, безжизненного сна, далеко не сразу позволяя понять, что это звук тюремной решетки. Понимая, что мне посчастливилось, осталась в одиночестве, всё же немного подождала, прежде чем снять повязку.

Тёмная комната оказалась всё такой же, как и прежде. Он ничего не принёс и ничего не забрал, введя меня своими действиями в некий ступор. Облегчённо выдохнув, я радостно решила, что, по всей видимости, и впрямь смогла добиться своей голодовкой желаемого эффекта. Но, не угадала…

Неожиданный стук раздался спустя, практически, полчаса после моего нежданного спасения. Перепугано завязав глаза, мне пришлось обхватить себя за плечи, пытаясь как можно скорее унять непрерывную дрожь, заставляющую мои зубы выбивать чечётку.

Ожидая его приближения, захлёбываясь по-настоящему животным ужасом, я практически падала на колени, не в силах устоять на подкашивающихся ногах. Что он придумал на этот раз? За чем выходил? Ножами, верёвками, розгами или гвоздями?

От этих мыслей мне снова стало дурно и стоило ощутить на своей обледеневшей коже чужой жар, как к горлу тут же подкатила тошнота.

– Не бойся.

Обжигая мне щёки своими огромными ладонями, добираясь длинными пальцами практически до затылка, он впервые за столько времени прикоснулся ко мне поцелуем. Его тёплые губы пытливо скользили по моим дрожащим губам, не обращая никакого внимания на то, что я абсолютно никак ему не отвечала.

– Простите. Я не умею… – еле-еле выдавила из себя, боясь, что моя отстранённость вполне способна его разозлить.

– Не страшно. Сегодня я сделаю тебе подарок за прошлый раз.

Ничего не объясняя, он прижал меня к себе, с новым поцелуем. Большая рука легла на затылок, не позволяя отстраниться. Хотя… я была слишком испугана для чего-либо подобного. Не зная, что мне делать и как поступить, самым верным решением показалось всё же поддаться его ласке.

Пытаясь ответить на поцелуй, стараясь понять, как именно это нужно делать, я слегка приоткрыла рот, тут же почувствовав, как по моим губам скользнул горячий язык, заставляя практически задохнуться от совершенно новых и таких необычных ощущений. Отрываясь от мужчины, взволновано переводя дыхание, я нерешительно уложила ладони ему на плечи и, снова позволяя себя поцеловать, желая проделать нечто подобное.

Но не успела я хоть что-либо сделать, как он тут же втянул мой язык к себе в рот, начав возбуждающе посасывать. Не позволив уйти от этого поцелуя, заставляя меня извиваться от удовольствия и стремительно пробуждающегося возбуждения, он жадно водил руками по спине и ягодицам, всё крепче и крепче прижимая к себе. Утопая в объятиях, из которых было невозможно вырваться, я наконец-то успокоилась… Тело, мгновенно заполнил аромат этого мужчины, не позволяя даже на секунду позабыть о том, кто именно сейчас мой любовник. Крепкий, тёрпкий, горьковато-сладкий. В нём сплелись тонкие нотки бренди, табака, свежей древесины, новой кожи и кедра, став моим личным афродизиаком, от которого я уже никогда бы не смогла избавиться.

Слегка отстранившись, сбрасывая с меня кружевной халат, он потянул за ленту сорочки, оставляя полностью обнаженной. Но не успела я даже смутиться, как сильные руки подтянули меня к такому же обнаженному телу. Что не говори, но даже, несмотря на весь ужас сложившейся ситуации, мне всё равно нравилось прикасаться к этому мужчине. Нравилось ощущать у себя под пальцами и его твёрдую грудь, и рельефный живот.… И то,… как напрягаются мои соски от соприкосновения с его горячей кожей…

Уложенная в кровать изнуряющим поцелуем, от которого болезненно свело низ живота, я отчётливо почувствовала внутренней стороной бедра тугую мужскую плоть. Понимая, что мой любовник уже готов, я покорно лежала, боязливо ожидая его проникновения. Но на этот раз всё было сосем иначе.… На этот раз он не спешил, позволяя в полной мере осознать, что же из себя на самом деле представляет настоящая мужская ласка…

Продолжая касаться меня губами, он медленно опустился к шее, заставляя бесконечную волну мурашек пробежаться по всему моему телу… Медленно провёдя по ней языком, поднимаясь к ушку, мужчина крепко взялся за бедро, закидывая мою ногу себе за поясницу, и снова начал опускаться мягкими губами к груди…

Ухватившись руками за холодное изголовье деревянной кровати, мне с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее сдерживать вырывающийся из груди стон. Утопая в пробуждающихся желаниях, я постепенно сходила с ума от того, как щедро этот мужчина наполнял моё тело, неведомым прежде наслаждением…

Невольно выгибаясь под гортанные звуки собственного стона, я практически лишилась чувств, когда, обведя языком затвердевший сосок, он слегка прикусил его, продолжая возбуждающе потягивать губами. Накрывая другую грудь горячей ладонью, он жадно сжал её, ущипнул за тугой бугорок и тут же провёл по нему языком…

Закусывая губу, я с восторженным удовольствием ощутила, как его горячая рука проскользила по животу вниз… Дразня неспешными движениями своих умелых пальцев, лукаво проникая внутрь, он заставлял меня обессиленно извиваться от желания…

Впиваясь ногтями в мускулистые плечи, я больше не могла контролировать своё тело. Ритмично прижимаясь к его руке, позволяя опытным пальцам проникать всё глубже и глубже, я уже была вполне готова принять в себя его напрягшийся член. Нет, не готова. Я желала этого каждой своей клеточкой! Казалось, ещё секунда, и я практически начну молить его об этом!

Словно услышав мои порочные мысли, он наконец-то оторвался от груди и, впиваясь в губы необычайно глубоким и требовательным поцелуем, слегка приподнял меня за влажные ягодицы, совершая первое сладостное движение. Горячий и желанный, он двигался во мне, заполняя неискушенную плоть запретным удовольствием…

Сначала движения были мучительно сдержанным. Заставляющими изнемогать от желания,… беспомощно стонать в любовной истоме.… Но затем он ускорился, с каждым разом всё настойчивей и настойчивей подводя меня к обещанному блаженству. Наслаждаясь пьянящим вкусом его губ, прикосновениями языка, ароматом кожи и движениями тела, я обессиленно закричала, чувствуя, что вот-вот подойду к своему пределу!

Растворившись в таком новом и таком грешном наслаждении, неторопливо приходя в себя, я почувствовала, как под кожей забегали колючие искорки. Обжигая своими тонкими шипами, они безжалостно выплясывали на моём теле свои неистовые танцы, заставляя дрожать в унисон.

Слыша, как мой любовник зашевелился, собираясь уходить, я беспомощно ухватилась за него.… Прижимаясь к большой и сильной руке, словно щенок в поисках защиты, я безмолвно умоляла того остаться. Меньше всего на свете мне теперь снова хотелось оказаться одной после такой чудесной ночи…

Слегка помедлив, зависая над кроватью, он всё же поддался этой мольбе и, заключая меня в тёплые объятия, позволил блаженно уснуть у себя на груди…

Глава 7

Лондон, 2018 год

– Ты готова? – позвал Питер, поправляя волосы, уже стоя в прихожей.

– Секундочку!

Очередная субботняя встреча с его родителями не предвещала ничего хорошего, но я должна была собраться и со всем своим достоинством выдержать каждый из их выпадов. Удалив уже четвёртое «Переспи с ним!» от Оливии, я поправила своё темно-красное платье. Надев самое строгое и сдержанное из всего моего гардероба, я надеялась, что хотя бы оно придется им по вкусу.

– Всё.

– Замечательно выглядишь, – игриво погладил меня по пояснице, томно поцеловав в щеку. – Спускаемся?

– Конечно.

Дорога до дома мистера и миссис Грем заняла около полутора часов. Может, я и не люблю пробки, но на этот раз искренне пожалела об их отсутствии. Каждый раз, когда Питер брал такси, я точно знала, что он будет выпивать. И не то, что бы мне это не нравилось, или я была против. Нет, просто это значило только одно – сегодня после самых скучных и истощающих в моей жизни посиделок, меня обязательно ждёт секс. Создавалось впечатление, что Питеру безумно нравится наблюдать за тем, так я отбиваюсь от его родителей, ведь сам он подобного делать не любил.

– Здравствуй, мои милый, – сразу же обняла его миссис Грем. – Как же давно я тебя не видела!

– Да брось, мам, всего две недели назад виделись.

– Здравствуй, сын, – по-приятельски протянул руку мистер Грем.

– Привет, пап.

– Клер, – приветственно кивнул свёкор, пропуская вперёд.

Кого-кого, а мистера Кермита я очень любила. Такой себе маленький добрый мужичок с вечно горящими глазками.

– Чудесно выглядишь, милая, – чмокнул в щёку, проводив в гостиную.

– Да-да. Очень хорошо. Милое платье, правда, цвет несколько вульгарен, – заметила Сиббила Грем.

Господи, ну что за дурацкое имя? Хотя… ей оно было просто-таки под стать:

– Учту.

– Да нет. Замечательно, но… оно совсем не подходит жене делового человека.

– Мама. Это я его купил, и оно мне очень нравится.

«Ого!» – от такого я даже несколько опешила. Не уж то, в кои-то веки, Питер решил за меня заступиться? Ещё немного, и я сама повалю его на диван.

– Ну да ладно. Присаживайтесь за стол и рассказывайте, как у вас дела? Отец говорил, тебя снова куда-то отправляют с рабочим визитом?

– Да. На этот раз в Страсбург.

– Замечательно! А как у тебя дела, Клер? Все ещё не хочешь уйти в куда более престижное место? Всё-таки работа простого секретаря не приносит достаточного дохода.

– Ну что вы, мне очень нравится моя работа. К тому же, нам вполне хватает и заработка Питера. Как-никак, а именно мужчина должен обеспечивать семью. Что же до женщины, то в счастливом браке она ходит на неё сугубо для того, чтобы похвастаться нарядом.

– Ну да, семью… Как у вас там, кстати, с детьми? Есть прогресс? Всё-таки именно женщине суждено порадовать нас внуками.

– Мы не спешим. – снова вступился Питер. – Я сейчас весь в работе, и Клер будет неудобно заниматься ребенком в одиночку.

– Да почему же сразу в одиночку? Вы вполне способны переехать к нам. Всё-таки квартира большая, и никакого дискомфорта мы друг другу причинить не сможем.

«Ну что за несносная ведьма!» – не выдержав, я приняла предложенный мистером Гремом «сочувственный» бокал. Как же мне жаль этого мужчину. Одному лишь Богу известно, как она его изматывает один на один.

– Обязательно переедем, как только рожу.

– Вот и хорошо. А чего это вы так плохо едите? Я полдня провела за плитой, а вы практически ничего не тронули. Клер, милая, ты очень плохо кушаешь. Наверное, из-за того, что ты такая худенькая у тебя и возникают подобные проблемы. Кушай, как следует, а вот пить тебе сейчас совсем нельзя.

– Хорошо, – отставив спасительный алкоголь, я подставила тарелку под её фирменную картофельную запеканку.

Когда же «чудесный» вечер чудесного дня закончился, и я вернулась домой, меня ждала очередная «чудесная» ночь супружеского долга…

– Иди ко мне, – протянул руку Питер, сидя на кровати.

Сняв платье, я послушно легла в постель, позволяя снять с себя бельё.

– Как я же ты красивая, – накрывая поцелуем, он неспешно погладил меня по спине, запуская руку под бюстгальтер.

Я отчётливо слышала его глубокое дыхание и чувствовала, как напрягается его член в боксерах. Высвободив грудь, он опустился к соскам, неспешно покусывая их, то и дело, водя руками по бёдрам и ягодицам. Затем снова поднялся к губам, довольно грубо и жадно целуя меня.

Перевернувшись, он ненадолго позволил мне быть сверху, но не успела я даже опуститься по его груди вниз, как он снова взгромоздился на меня, стягивая бельё. А затем так же торопливо снял с себя. Ещё пару минут незамысловатых ласк, и он вошёл, начиная своё движение.

– Какая же ты сексуальная, – прохрипел мне на ухо.

Не знаю, то ли мне нужно было радоваться, то ли огорчаться тому, какое сильное воздействие на него оказывало моё тело, но одно было очевидно – от этого секса мне было слишком пресно…

Наконец-то закончив, он ещё несколько секунд лежал на мне, целуя в плечо, после чего слез, неторопливо направляясь в ванную. Пусто смотря в потолок, не имея никаких мыслей в опустевшем разуме, я потянулась за сумочкой. Достав под звуки бегущей воды телефон в паре с белоснежной карточкой, я набрала неизвестный номер. Через пару томительно-долгих гудков, на той стороне послышался знакомый мужской голос:

– Слушаю.

– Я согласна…

– Хорошо. Чуть позже я сообщу тебе, где и когда.

Снова послышались гудки, и я с ужасом поняла, что совершила, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.… Нет, я, конечно, не ждала никаких особенных слов, но чтобы вот так вот холодно и безразлично… Такого ответа я не ожидала даже от него!

– Я всё, – вернулся Питер.

– Ложись спать, я хочу принять ванну.

– Так поздно?

– Всего девять.

– Не девять, а полдесятого. Ну да ладно, – поцеловал меня в щёку, помогая завязать халат. – Спокойной ночи.

Умостившись в горячей ванне, я старалась предположить, что же меня теперь ждёт. Была одна вещь, которую я всё же не сказала Оливии. То единственное, что больше всего на свете меня сейчас пугало.… А что, если одной ночи мне будет мало? Что, если я захочу большего, а он нет? И действительно, с чего бы ему вообще хотеть большего?

Ну и ладно! Черт с ним! Сейчас нужно будет как можно лучше подготовиться к предстоящей встрече.… И тут меня снова накрыло.

А какой вообще будет эта самая встреча? Может, мы сразу завалимся в номер, он сделает своё дело, поцелует в щёку, скажет: «Спасибо, братюня», шлёпнет по заднице и уйдёт…

«Нет! – покачала головой. – Не его уровень. Точно не его!». Куда вернее, он выставит напоказ свой кошелёк, демонстрируя какой же он всё-таки власть имущий… да, куда вероятнее, всё будет именно так. Самая дорогая гостиница, алкоголь в номер – чтоб никто о нём не прознал. Мы выпьем, и начнётся…

Вот же! Как бы вульгарно я себе это не представляла, всё равно вынуждена была признать, что при любом раскладе хочу быть с ним.… Казалось, будь он даже таким несносным любовником, как Питер, но рядом с ним мне априори не может быть плохо.… Ну и ладно, сейчас следовало подумать именно о том, как бы самой не упасть лицом в грязь!

Воск! Однозначно, воск везде, где это только можно! Так… потом макияж и причёска. Ну, с этим уже попроще. Волосы распущу. Он ведь ещё никогда не видел меня с распущенными волосами, а ведь они у меня практически до самой поясницы. Питеру нравятся, а значит, и ему должны прийтись по вкусу.

А вот с платьем уже сложнее… Нужно выбрать что-то между: а-ля «Распутница» и а-ля «Я не такая». Эти мысли заставили меня рассмеяться.… Ну да, не такая! Просто замужняя женщина, которая решила переспать с незнакомым мне мужчиной, потому что иначе сойду с ума от непреодолимого сексуально возбуждения…

Какой кошмар! «Вот же похотливая сучка!» – и снова засмеялась куда громче прежнего.

– Клер, у тебя там всё хорошо?

– Д-да… – еле выдавила, подавляя смех.

О Господи, еще немного, и за мной действительно приедет скорая…. Что не говори, а кажется, я вполне успешно на своей собственной шкуре начала ощущать, каково это – сходить с ума из-за мужчины…

«Так. Успокоились. Сделали глубокой вдох.… Продолжаем…»

Чулки? Быть или не быть? Кажется, ещё немного и я буду вынуждена смотреть «Тайный дневник девушки по вызову», лишь бы бы знать, какой именно мужчина хочет видеть женщину в своей постели. А ведь Оливия уже давно говорит мне его посмотреть. Что ж, кажется, настало то самое время. Вот только уже спустя два дня все мои мечты разбились в прах, и я вполне отчётливо ощутила себя самой настоящей идиоткой!…

«Где и когда?» – ну-ну… уже вторник, а от Райта не было ни слуху, ни духу… Прекрасно, просто прекрасно! Кажется, меня просто-напросто развели, как самую настоящую дурочку.… Ни звонка, ни сообщения – тишина, и только…

А затем прошел ещё один день, и ещё…

Глава 8

Лондон, 1820 год.

Проснувшись, я с удивлением поняла, что лежу без повязки. Немного подумав, полностью уверена в том, что заснула именно в ней, мне на секунду показалось, что снял её именно мой хозяин. Но оказалось, что он её даже не снял. На этот раз он её забрал…

Неужели теперь она больше не понадобится? Неужели теперь я наконец-то смогу его увидеть? Сердце забилось, словно у девчонки. И с чего бы это? Неужели из-за нашей прошлой ночи? Воспоминания о том, как он меня касался… как целовал… как гладил.… Заставили смущенно улыбнуться. Ну, разве такое возможно? Разве можно лишь одним свои появлением то окунуть в самую бездну безудержного отчаяния, то вознести до самых небес околдовывая видом сияющих звёзд…?

– Доброе утро, мисс.

От появления Адлэя я невольно вскликнула. Как же он меня испугал! С ума сойти! Тем более, что я до сих пор была голой…

– Уже восемь часов, мисс, – словно прочтя мои мысли, сообщил старик.

– Доброе утро.

– Господин распорядился покормить вас силой, если вы не согласитесь сделать это по своему собственному желанию.

– Не стоит, – дурацкая улыбка совершенно отказывалась покидать счастливое лицо. И казалось, что Адлэй вполне успешно её заметил…

– Так же господин распорядился постелить ковёр. Надеюсь, вы позволите нам это сделать?

– Вам? – сразу отметила, надевая халат. Как же мне не терпелось его увидеть!

– Нам с горничной.

– Да, конечно.

– И ещё кое-что. Это вам, – неожиданно протянул книгу.

– Спасибо, – Господи Боже! Какое счастье было держать у себя в руках единственную возможность хотя бы немного проводить время с толком. – Это Шекспир.

– Надеюсь, вы умеете читать.

– Конечно! О Боги, «Король Лир»! – на глазах выступили слёзы. Я просто не могла поверить в подобное чудо. – Спасибо вам.

– Это не от меня.

Понимая, что это подарок от моего хозяина, я снова ощутила, как тело окутывает приятная волна жара:

– Кто он, Адлэй? Прошу, – ухватила его за руку, дотягиваясь через холодную решётку, – скажи мне его имя.

– Мисс, я не думаю…

– Пожалуйста.

Немного помедлив, старик всё же выдал мне этот секрет:

– Виктор Олдридж, мисс.

Олдридж.… Кажется, я уже слышала это имя, но где…? Память никак не хотела открывать мне эту тайну.

– Простите, мисс, но мне нужно распорядиться положить ковёр.

– Адлэй.… А почему его решили положить именно сейчас? Я ведь здесь уже больше двух недель.

– Чтобы снова не испачкать в кровь мисс.

После его последнего визита прошла неделя. Целая неделя! Никогда прежде он ещё не оставлял меня так надолго, и это заставляло нервничать. Не то, чтобы я за него переживала, просто очень боялась того, что со мной будет, если с ним на самом деле что-то случилось. И всё же… думаю что в этом случае, Адлэй наверняка бы уже мне об этом сообщил. Пусть мы и не общаемся, как добрые друзья, но всё же.… Как ни посмотри, а Виктор был «важен» для нас обоих.

Сколько же раз я пыталась допытаться у старика, как именно выглядит мой владелец и кто же он такой, но так как от ответа уходил он,… наверное, не сумел бы уйти даже сам Дьявол! Спустя столько времени личность мистера Олдрижда отказывалась пропускать меня за свои кулисы.

Замечание по поводу ковра и крови так же вселило некий ужас, и всё же.… Почему-то какое-то внутренне чувство подсказывало, что меня это не должно коснуться. Ну, действительно! Не стал бы он класть ковер только для того, чтобы снова испачкать его в кровь. Куда верней, что это была участь именно тех самых предшественниц, о которых он и говорил в нашу с ним самую первую ночь.

Так же, у меня получилось вымолить старика на два, вне положенных, посещения на чашечку чая. Ведь иначе я не могла в полной степени насладиться подаренным Шекспиром.… Как же я старалась читать его лишь самыми крохами, растягивая это редкостное удовольствие. Ведь неизвестно, появилась бы в моём распоряжении ещё хотя бы одна книга…

Сидя в кресле, жадно водя глазами по чудесным строкам, я далеко не сразу заметила движение. В какой-то момент мне даже показалось, что это всего-навсего кошка. Но потом до, затуманенного историей, разума всё же пришло осознание, что никакой кошки радом со мной и близко не могло быть…

Подняв глаза, я просто задохнулась,… прямо перед моей клеткой стоял Он.… И Он был недосягаем, словно пришел ко мне из другого мира. Грубый, жесткий, металлический. И даже не человек, а какое-то странное, необъяснимое создание, облачившееся в людскую плоть. Всё внутри задрожало, дрогнуло и сжалось до удушающего грудь треска. Тело само подалось вперёд, с каждым следующим шагом приближаясь к нему всё ближе и ближе… Высокий и красивый.… Казалось, что я абсолютно не могу насытиться им, блуждая срывающимися на слёзы глазами по этому чужому лицу.

Не удержавшись, я потянулась рукой к мягкой щеке. Проведя пальчиками по скуле, опускаясь к подбородку, мне было сложно поверить, что происходящее не сон.… Неужели, я на самом деле все это время была именно с ним? Во рту пересохло, и я уже не могла проронить ни слова. Глотая воздух дрожащими губами, я тут же почувствовала у себя на языке его пьянящий вкус. Я сумасшедшая? Глупая? Обезумевшая от похоти и заточения? Лишившаяся хоть какого-либо здравого смысла?

Разве сердце может так стучать? Разве можно всего от одного единственного взгляда почувствовать, как ты целиком и полностью перестаёшь принадлежать самой себе? Как в одно единственное мгновение тебя покидает вся твоя воля, и ты уже не можешь ни жить, ни двигаться, ни дышать без этого человека…

Так вот, как это бывает,… когда весь мир вокруг вас перестаёт существовать.… Когда земля уходит из-под ног, и ты уже не можешь оставаться прежней.… Слышится мелодичный шум волн и крик чает.… И вокруг вас больше нет ничего, кроме бескрайнего моря… Ты видишь, как ветер треплет его темно-русые волосы, а блики волн играют на красивом лице, отражаясь в зелёных глазах. В глазах, из которых на тебя смотрит ещё один человек. Зверь, что словно через замочную скважину заглядывает через них в этот мир, незримо стоя между вами, не позволяя обрести желанного счастья…

Незнакомец шевельнулся, отворяя дверь, и я с ужасом увидела в его руке верёвку и большой охотничий нож.… Отступая назад, мне в одно и то же мгновение хотелось бежать прочь и тут же впиться в него крепкими объятиями.

– Сними халат, убери одеяло и ложись на кровать, – взгляд снова опустился к ножу и, немного помедлив, я всё же выполнила его просьбу. – Лицом вниз.

Перевернувшись, стараясь усмирить внутреннюю истерику, я послушно опустила лицо в подушки.

– Не бойся, я не убью тебя, – взяв меня за руку, он повязал верёвку вокруг запястья, крепко-накрепко привязывая к деревянному изголовью, – это нужно только для того, чтобы ты мне не мешала, – обойдя кровать, он точно так же привязал вторую руку, наконец-то присаживаясь около меня. – Можешь кричать. Я не люблю, когда вы кричите, но тебе можно.

Взгромоздившись сверху, чуть ниже от моих ягодиц, Виктор разорвал сорочку, как можно больше освобождая спину от ненужной ткани. Секунда, и я вскликнула, чувствуя, как в плоть впивается острое лезвие. Прикусывая подушку, дрожа всем своим телом, я старалась не обращать внимания на то, как этот мужчина снова и снова режет меня свои ножом…

«Больно!» – как же больно! Каждое его движение отдавалось мучительно-острой болью, не позволяя даже на мгновение расслабиться.… Сдавливая крик, всё, что я сейчас могла себе позволить – впиваться зубами в подушку, с каждым следующим его движением всё больше и больше сжимаясь от боли. Сколько же мучений,… сколько немыслимых страданий он причинял мне в этот самый момент…

«Пять» – обессиленно насчитала я, прежде чем тот остановился. Но остановился ли? Нет. Он всего лишь перестал меня резать.… Чувствуя, как его пальцы проникают в раны, я уже не могла терпеть.… Тело само дёрнулось в попытке избавиться от этих бесконечных страданий, но… Виктор не позволял. Выкручиваясь словно змея, я с ужасом поняла, что мой мучитель не остановится и не пощадит меня до тех самых пор, пока в полной мере не утолит свою жажду крови…

Напоследок проведя ладонью по спине, в полной мере удовлетворённый полученным результатом, он наконец-то слез с меня, освобождая своими окровавленными руками от верёвок.

– Лежи. Сейчас придёт Адлэй и, как следует, о тебе позаботится.

Стараясь шевелиться как можно меньше, лёжа в ожидании старика, я, как казалось, даже и не дышала. Не знаю, сколько именно прошло времени, прежде чем решётки снова скрипнули, но мне показалось, что целая вечность.

– Одну минутку, мисс. Сейчас я смою с вас кровь.

Чувствуя, как по рёбрам аккуратно скользнула тёплая влажная ткань, я невольно заплакала:

– Почему он делает это?

– Потому что не может иначе.

– Но почему?

– Потому что это его природа, мисс, – выжал окровавленное полотенце, снова проведя им по спине.

– То есть теперь так будет всегда? – от подобных мыслей стало куда больнее прежнего.

– Он купил вас, чтобы больше никого не убивать.

Если меня купили сугубо для того чтобы резать, то долго я так не протяну. И, если не умру от возможного заражения крови, то уж точно сойду сума от всего этого кошмара.

– Я не хочу так! – зарыдала, пряча от старика своё лицо. – Не хочу умирать! Не хочу быть здесь! Не хочу страдать непонятно ради чего! За что мне всё это? За что Господь так злится на меня? За что наказывает? Я никогда не делала ничего плохого! Никогда!

– Прошу вас, не надо так истязать себя, – попытался успокоить своим привычно сухим голосом, накладывая прохладную мазь. – Вы ведь и сами уже поняли, что другого выхода, кроме как приспособиться, у вас уже нет. Не стоит стесняться, – попросил Адлэй, когда я смущенно прикрыла обнаженную грудь. – Мне нужно наложить бинты, иначе они не затянутся.

– За что…? Ну, за что мне всё это…?

– Не пытайтесь найти ответ. Есть вопросы, на которые их не существует. Никто не знает, почему Виктор такой, какой есть. Почему у всех кто был до вас, не получилось прожить и пары недель. Но одно, я знаю точно. У всего в этом мире есть причина. И у того что вы здесь – тоже. Не может быть, чтобы вы случайно попали на тот проклятый аукцион. И чтобы именно вас Виктор выбрал среди всех прочих невольниц.

– Какое голословное заявление. Ты и всем другим это говорил? Тоже уверял, что у того что они здесь появились – есть своя причина?

– Нет мисс, – начал накладывать бинты, принуждая меня подняться. – Я не знал тех, кто был здесь до вас. Они умирали прежде, чем Виктор перекладывал на меня обязанности по их уходу. Вы первая, кто за столько времени сумел усмирить его зверя. И именно поэтому я и говорю вам всё это. Помогите ему мисс.

– Но я не хочу его усмирять! – натянула на перебинтованную грудь разорванную сорочку. – И не хочу помогать, превращаясь в свиной окорок! Я хочу домой! Хочу к семье!

– Думаю сейчас вам нужно как следует отдохнуть. Поспите, а когда будите готовы. То мы снова вернёмся к этому разговору.

Глава 9

Лондон, 2018 год.

– Клер Эванс? – взглянул на меня посыльный.

– Да, – несколько удивилась, услышав свою девичью фамилию.

– Распишитесь.

Оставив свою подпись на бланке, я с неподдельным восторгом приняла неприлично большой букет тёмно-красных пионов в паре с удивительно белоснежными хлопковыми коробочками.

Распечатав небольшой конверт из этого помпезного букета, я прочла: «Суббота. 21.00 тебя будет ждать машина». Чего-чего, а подобного жеста я от него ну никак не ожидала. Куда скорее думала, что раз уж Райт и пришлёт мне, что-то для нашей встречи, то это будет коробка с платьем или бельём себе по вкусу, но уж точно не цветы…

Да ещё и такой удивительный букет! Вот же чёрт! Кажется, что с каждым новым днём всё больше и больше отдаю себя в руки к Дьяволу.… Хотя… к Дьяволу ли?.. Наслаждаясь изумительным ароматом пионом, что мгновенно заполнил всё вокруг, я благодарила случай, отправивший Питера в Страсбург. Было бы крайне неловко объяснять мужу, от кого же я могла получить столь чудесные цветы.

«Значит, уже завтра» – сердце так сильно забилось в предвкушении, что я совершенно не могла усидеть на месте. А тем более – спать! Моё утро началось уже в четыре часа. Казалось, что я практически порхала, отсчитывая минуты до нашей встречи.

Минуты! Спасибо Господи, что хоть не секунды, иначе бы я точно сошла с ума.… Когда же часы показали 19.00, я вылетела из SPA-салона, словно за мной гналась стая диких псов!

Наконец-то дом, наконец-то квартира и… вот я уже глотаю жменю успокоительного, не в силах справиться со своим волнением… Часы показывают 20.05, и сердце буквально вырывается из груди! Кажется, в последний раз я чувствовала себя так на выпускном экзамене. Точно, профессор тогда ещё задал дополнительный вопрос, который я абсолютно не учила, и пришлось на ходу сочинять какую-то несуразицу.

Ладно. Хватит уже паниковать, мне как-никак двадцать семь, и это уже далеко не первое моё свидание и далеко не первый мой секс.… Что там говорила Коко Шанель? «Женщина ближе всего к наготе, когда она хорошо одета». Вот и чудно, а значит, сегодня меня ждёт маленькое чёрное платье.

Всё просто. Атлас, чтобы подчеркнуть фигуру, тонкие бретельки, длина до середины бедра и обязательно закрытая грудь. И никаких чулок! Не хочу, чтобы он решил, что я могу дать ему больше, чем положено. Красивое бельё и приятные духи…

Ну, вот и всё. Волосы перекинула на одну сторону, глаза подвела, губы накрасила. Кажется, всё. Окей. Как же хочется ему понравиться!

Звонок в квартиру возвестил о том, что меня уже ждут. «Вот же черт!» – ровно 21.00. Подобная пунктуальность не могла не восхищать.

– Доброго вечера, мисс, – слегка улыбнулся мне громила с лицом безжалостного убийцы. – Мистер Райт будет ждать вас на месте.

– Хорошо, – сев в машину, было несколько неловко заводить разговор, но я не выдержала. – Куда мы едем?

– В Манткалм, мисс.

«Ого!» – несколько удивилась. Почему-то мне казалось, что Дэвид выберет, куда более пафосное место, а тут.… Нет, не спорю, конечно, гостиница высшего класса, да ещё и в самом центре! Но не предел. А мне до этого момента почему-то казалось, что он не выдержит, чтобы не взять и не махнуть хвостом, демонстрируя свой кругленький счёт в банке.

Например, пришлёт за мной лимузин или, того лучше, вертушку, которая бы отвезла нас на какие-нибудь острова, где у него есть один из сотни заграничных коттеджей…

– На месте, мисс. Мистер Райт ждет вас в ресторане.

– Спасибо.

Оставив машину, я неспешно вошла внутрь. Красивое место, нечего сказать…

– Мисс Эванс? – тут же подошёл ко мне менеджер.

– Да.

– Прошу пройти со мной, вас уже ждут.

«Вот же.… Словно не на свидание, а на собеседование пришла» – проводив к самому лучшему столику, молодой человек отдал меня в распоряжение Дэвида Райта.

– Добрый вечер, Клер, – поднявшись, не став меня ни целовать, ни как-либо прикасаться, он отодвинул передо мной стул.

– Добрый вечер.

Интересно, Райт хоть когда-нибудь снимает костюм? Кажется, что он в нём и родился. Сколько раз я его уже видела, и всё это время тот был сугубо в этой форме одежды. Не то, чтобы мне это не нравилось. Даже напротив. Мужчины в костюмах всегда имели для меня некую прелесть. Но, видя его сейчас, мне с каждым разом приходилось всё сложнее и сложнее держать себя в руках…

Он был хорош. Слишком хорош! От одного его вида меня практически «ломало», заставляя откинуть, прочь, всю эту романтическую прелюдию и…

– Надеюсь, Брайан не заставил себя ждать?

– Ну что ты, он прибыл ровно в срок. Даже напугав меня этим.

– Я рад, – улыбнулся Дэвид, от чего его серьёзное лицо впервые приобрело соблазнительное мальчишеское очарование. – Ты голодна.

– Ещё как, – на секундочку расслабившись, поддаваясь его обаянию, я совершенно позабыла, для чего именно меня пригласили. – Извини.

– Клер, – снова улыбнулся, заметя, как сильно я напряжена. – Я ведь не купил тебя. Ты пришла сюда по собственной доброй воле, и я бы был тебе очень признателен, если бы ты провела со мной этот вечер, как женщина, а совсем не как моё очередное приобретение.

– Прости, просто…

Как же тяжело мне было на него смотреть. У меня так сильно горели уши, что я благодарила случай, заставивший распустить волосы, хотя… Не думаю, что это помогало, ведь меня постоянно кидало в жар, что я вполне была уверенна, что покраснели не только они.

– Давай-ка мы сейчас позабудем о том, чем именно должна закончиться эта ночь, и проведём время, как старые добре друзья. Ладно?

«Какая интересная у него прелюдия»:

– Хорошо.

– Телятину под сливочным соусом. Медиум рер, и ещё одну бутылку шампанского.

Сделал заказ, дав мне время подумать над своим. Но думать я в этот момент абсолютно не могла:

– То же самое. Но без шампанского.

– Я понял, – сдерживая улыбку, кивнул официант.

– Прости меня, конечно, – насмешливо заметил Райт, – но ты ведёшь себя сейчас словно девочка на первом свидании. Не понимаю, почему ты так сильно меня боишься?

– Не боюсь. Просто это всё как-то неловко.

– Тогда давай так. Проведём сегодняшний вечер как друзья, и только.

– Правда?

– Нет, конечно, – снова улыбнулся, взглянув исподлобья, от чего у меня по телу бесстыже забегали мурашки. – Как я уже и сказал, я собираюсь переспать с тобой, Клер. Так что даже и не думай, что есть хотя бы что-то на этом свете, что заставит меня передумать сделать тебя своей. Ни звонок от твоей любимой кузины, что с минуты на минуту должна родить, ни новости о твоей умирающей бабушке, ни даже падающий метеорит. Хочешь ты того, или нет, но эту ночь ты уже в любом случае проведёшь в одной постели со мной. Поэтому расслабься и получай удовольствие от вечера.

С одной стороны, подобное утверждение по-настоящему меня возмутило, но с другой же.… Как, черт побери, соблазнительно он это говорил…! Как в тот самый момент двигалось его тело, и как насмешливо в голубых глазах играли коварные искорки… Как всё-таки приятно знать, что тебя настолько сильно хотят. Настолько сильно желают!

– Ты вольна встать и уйти в абсолютно любой момент, – отметил Райт, стоило мне шелохнуться. – Но тогда именно на этом всё и закончится. Я не стану ни бежать за тобой, ни как-либо иначе навязывать своё общество. Поэтому, Клер, подумай дважды, прежде чем что-либо предпринимать.

– А в уборную мне хоть можно? – постаралась съязвить как можно аккуратней, выкручиваясь из сложившейся ситуации. – Мне нужно руки помыть, или это тоже запрещено?

– Нет, конечно. Если ты, конечно же, не решишь улизнуть там через окошко.

– Ну что ты, я не стану жертвовать своим платьем ради такого нелепого побега.

– Рад это слышать. Мне ведь будет куда приятней испортить его самому.

«М….» – жалостно проскулила, чувствуя, как откровенно моё тело начинает отвечать на его слова.… Казалось, что от подобного признания я даже на мгновение застыла, стараясь подавить приятные ощущения внизу живота, что то и дело выкручивали, заставляя извиваться настоящей змеёй. И хорошо, что в этот самый момент Райт видел лишь мою спину, иначе точно обо всём догадался всего лишь, по одному, моему лицу…

Наконец-то добравшись до дамской комнаты, которая одним своим видом заставляла съёжиться, ощущая себя настоящей неудачницей. Я быстренько помыла руки, проверила, всё ли в порядке, и тут же выскочила прочь, возвращаясь в зал.

– Кем ты работаешь? – взглянул на меня, отпивая шампанского.

– Секретарём, – незамедлительно последовала его примеру, надеясь, что алкоголь поможет мне успокоительного куда быстрее. – После своей девичьей фамилии я ожидала, что ты уже собрал на меня полное досье.

– Это было бы совсем не интересно. Узнай я о тебе всё и сразу, и о чем бы мы сейчас вели речь?

– Но зачем же тогда фамилию?

– Чтобы тебя совесть не мучила. Как-никак, а изменять ты явно не умеешь.

«Надо же, какой заботливый!» – иронично подумала про себя, принимая аппетитную телятину.

– Сегодня вечером ты – Клер Эванс, а уж никак не Грем.

– Почему ты делаешь всё это?

– Потому что я этого хочу. И потому что этого хочешь ты. Или, может, начнёшь отрицать?

– Нет, – неожиданно призналась. – Я действительно этого хочу.

Ого! А мне казалось, что я уже видела всё.… Но только не такой улыбки.… Как же странно смотреть на мужчину, с каждой следующей минутой узнавая его всё с более новой и новой стороны. Вот он – чарующий незнакомец, вот – высокомерный ублюдок, вот – Дьявол-искуситель, а вот – счастливый мальчишка, которому всего мгновение назад словно признались в любви.… Какой же он разный.… Словно, и не человек вовсе, а ожившая картина. И как же удивительно ощущать себя рядом с ним, как странно меняться от всего одного его взгляда, одного жеста, одной улыбки. Чувствую себя музыкальным инструментом.… На котором он играет, создавая всё новые и новые эмоции, всё более удивительные и удивительные мелодии…

– Если бы не стол, то я с удовольствием бы тебя поцеловал. Так что радуйся, что мы не танцуем.

– А мы будем танцевать?

– О, да, – игриво взглянул на меня. – Но лишь в самом конце. Сейчас я не хочу касаться тебя, иначе наш вечер подойдёт к концу, так и не начавшись.

Ой, мамочки.… Никогда прежде я ещё не чувствовала, как по телу пробегают огненные искорки, пылающей волной стягиваясь к груди, шаловливо пощипывая на сосках. Кажется, ещё немного, и вечер на самом деле слишком быстро закончится.

– Не думала, что ты решишь провести вечер в Манткалм, – постаралась как можно быстрее отвлечь себя. – Предполагала, что выберешь, куда боле пафосное заведение.

– В своё время пришлось понять, что деньги – это всего лишь деньги.

– Не говори, если не хочешь, – несмотря на то, что Дэвид всем своим видом показывал спокойствие, я почему-то поняла, что эта тема ему неприятна.

– Когда моя младшая сестра умерла от рака, я заработал уже десятый миллиард и заполучил контрольный пакет акций третьей из двадцати крупнейших компаний Англии. Вот только это абсолютно не помогло её спасти. Сколько бы денег у нас не было, но они не смогут помочь ни стать счастливее, ни победить смерть. Не стану разводить байки о том, что деньги – это мусор. Нет, конечно. Иметь в своём распоряжении достаточное количество средств на безбедное существование – истинное благо. А вот тратить их на машины, дома, яхты и на прочие бестолковые игрушки – полный идиотизм. У меня двое племянников без матери, и никакие деньги на свете уже не смогут этого изменить.

– Извини, – виновато съёжилась, даже и, не предполагая, что могу зацепить его за живое.

– Ты не виновата. Общество вполне успешно создало механизм, заставляющий людей упиваться достатком, направляя его непосредственно на себя, любимого. Забывая взглянуть по сторонам и подумать о тех, кто в этом мире вообще остался без них.

– Поэтому ты инвестируешь в Dazer International?

– Да, но это совсем не та тема, которую я бы хотел обсуждать за одним столом с тобой. Сейчас, я бы с куда большим удовольствием, послушал что-нибудь о тебе. Какая музыка? Какие фильмы?

– Серьёзно? – невольно улыбнулась. – Тебе на самом деле это интересно?

Наконец-то шампанское сделало своё дело, и я смогла расслабиться, в полной мере наслаждаясь его компанией, с удивительным наслаждением понимая, что рядом с ним на удивление легко и интересно. Не знаю, с чего вдруг я перестала его бояться, да только в один момент он словно стал для меня совершенно простым человеком. Даже удивительно почему, но этот чужой мужчина стал для меня куда роднее и ближе чем мой собственный муж. Словно… словно мы, когда давно уже были с ним знакомы, вот только я почему-то напрочь об этом позабыла…

– У тебя красивая улыбка. Знаю, что покажусь банальным, но это впервые, когда ты по-настоящему для меня улыбнулась. Совсем не так, как при нашем первом знакомстве.

– Не думала, что это было так заметно, – уже на середине блюда я поняла, как сильно хочу есть. Кажется, нервы пробудили во мне зверский аппетит, заставляя пожалеть о том, что я не заказала ничего больше.

– В кафе ты всегда улыбалась иначе.

«Черт!» – нежная телятина застряла у меня в горле, словно кусок кирпича.

– Значит, ты меня видел?

– Тебя было достаточно трудно не заметить.

Ну как же теперь мне тяжело с ним разговаривать! Совсем не знаю, что на это ответить! И отвечать ли вообще? Какой-то абсолютно неловкий вечер.… С каждым разом я всё больше и больше чувствую себя дурочкой. Наивной, до безумия, влюблённой дурочкой. Словно мне и не двадцать семь, всего лишь семнадцать,… а Он… словно Он – моя самая первая любовь. Такая невинная и, в тоже время, до невообразимого, грешная.… И запретная, и порочная, и, всё равно, самая сладкая из всех…

– Страны?

– Что?

– Ну… – насмешливо наклонил голову, искренне забавляясь моей реакцией. – Ни про музыку, ни про фильмы ты говорить не хочешь. Может, есть какие-нибудь предпочтения по странам?

– Япония, – выпалила, словно девчонка, что тычет в витрину магазина, выпрашивая себе игрушку. – Обожаю Японию. И очень, очень хочу там побывать.

– Побывать? Неужели ты там ещё ни разу не была?

– Пока нет, – пожала плечами, подставляя бокал под шампанское.

– И почему же Питер до сих пор тебя туда и не свозил?

– Он занят, а одной не хочется. Я ведь не такой полиглот, как он, и не знаю никаких других языков. Но если выпадет шанс, то обязательно туда слетаю.

– Хочешь полюбоваться сакурой?

– Ни за что, – усмехнулась, кажется, удивив его своим ответом. – Лететь в Японию, чтобы полюбоваться сакурой, всё равно, что идти на концерт симфонического оркестра для того, чтобы посмотреть на музыкантов.

– Необычное заявление. Так для чего же тогда?

– На клёны и фестиваль.

– Ноябрь, значит.

– А ты откуда знаешь?

– Пришлось побывать.

– Счастливчик. Завидую.

– Не стоит. Думаю, Питер ещё не раз успеет тебя туда свозить.

А вот сейчас было обидно.… Даже и не знаю, почему, но тот маленький нюанс, что Дэвид даже и не думает что-либо продолжать, очень расстроил. Притом, куда сильнее должного.

– Что-то не так? – ну просто как хищник, высматривающий добычу, практически не сводил с меня своих голубых глаз, словно ничто другое, его даже и не интересовало.

– Ну что ты, всё замечательно.

– Расстроилась из-за того, что я вспомнил о муже?

Этот вопрос заставил напрячься. Неужели он понял, что именно меня зацепило? «Плохо, Клер, очень плохо!» – не хватало ещё, чтобы до Дэвида дошло, что он мне куда больше, чем «просто нравится». Одно дело знать, что женщина хочет с тобой переспать, но совсем другое – что она хочет тебе принадлежать…

– Не переживай, он ничего о нас не узнает. Я не отношусь к тому типу мужчин, которые выносят свою личную жизнь напоказ, хвастаясь женщинами, словно трофеями.

– Спасибо. А как на счёт тебя, почему ты до сих пор не женился? – на этот раз уже мой вопрос застал его врасплох, что очень меня порадовало.

– А кто сказал, что я не женат? – удивлённо свёл брови, вытирая губы салфеткой.

– Но,… но я.… И кольца…

– Шучу, – снова засмеялся, словно мальчишка.

«Туше!» – как не посмотри, а такого, как он, мне явно не обыграть:

– Тебе это нравится, верно?

– Ты очень милая, Клер. Очень, – впервые за столько времени прикоснулся ко мне, положив свою руку поверх моей. Не знаю, то ли специально, толи нет, но стоило его большому пальцу погладить мою ладонь, как огненные языки пламени вмиг охватили всё моё тело, заставляя запылать неистовым огнём желания…

Так вот значит, о чём он говорил.… Неужели, рядом со мной он тоже испытывает нечто подобное?

– Потанцуем?

Это не было вопросом. Дэвид встал и повёл меня за собой прямо к музыкантам. Казалось, что я абсолютно не слышала музыки.… Её мне полностью заменило его глубокое дыхание, и ритмичное сердцебиение.… Что не говори, а Дэвид не позволял себе ничего вульгарного. Одной рукой придерживая меня под лопатками, а другой, держа за руку, он танцевал со мной всё так же, как и остальные пары возле нас. Думаю, со стороны это смотрелось невинно, а вот какого это было между нами…

Проклятье! Но как же сильно в этот момент я была пьяна.… Нет. Я была пьяна совсем не от шампанского. Впервые в жизни я была пьяна мужчиной.… Его ароматом,… его прикосновениями… его словами… Дэвид прикасался к моему виску губами, и этот хрупкий невинный жест значил для меня куда больше, нежили миллионы признаний в любви…

Ну как же сладко.… Как волшебно мне было рядом с ним.… Сама не понимая, что делаю, я вскинула голову, впиваясь в него помутневшими от страсти глазами. Остановившись, отвечая, на мой взгляд, Дэвид просто стоял и смотрел…

– Вечер окончен, Клер, – сжав мою руку, он слегка отстранился, ведя меня, прочь из зала.

Словно в тумане я видела, как с привычным звоном перед нами закрываются двери лифта, а он, ничего не говоря, всё крепче и крепче сжимает мою ледяную руку.… Экран показал 10 и мы вышли. Следуя за ним,… не видя ничего, кроме его затылка, я пришла в себя когда распахнутая дверь обнажила передо мной огромную кровать…

Глава 10

Лондон, 1820 год.

– Рассказывай, – взглянула на Адлэя, когда тот прошёл в мою комнату.

– Что, мисс?

– Хочешь, чтобы я спасла твоего господина? Тогда хватит отмалчиваться. Расскажи мне о нём, я хочу знать всё.

– Мисс…

– Уже поздно отступать!

– Хорошо, но прежде позвольте мне позаботиться о вас.

Сняв халат, я спустила сорочку, позволяя тому снять бинты.

– Что там?

– Уже лучше, мисс. Думаю, что через пару дней всё, как следует, затянется, – достав мазь, он начал неторопливо покрывать ею порезы.

– Я слушаю.

Не знаю, почему, но случившееся ожесточило меня. С каждым часом я всё отчетливей ощущала, как внутри зарождается нечто твёрдое и холодное. И хорошо, что Виктор не появлялся вот уже в течение нескольких дней. Иначе я бы наверняка не выдержала и закатила ему настоящую истерику.

– Наш господин – убийца, мисс. Самый настоящий жестокий и безжалостный Убийца. Но… всё же он ещё и человек. И сейчас он изо всех сил старается сдержать себя от того, чтобы снова не сорваться и не выйти на охоту.

– И как долго ты уже об этом знаешь?

– Думаю, что я стал одним из первых, кто узнал о его сущности. Сначала это были животные. Ему было семнадцать, когда тот начал охотиться. Очень часто охотился. А потом случилось то самое. Его первое убийство.

– Ты видел это?

– Да, – покончив с мазью, старик начал накладывать свежие бинты. – Это вышло случайно, но…

– Что «Но»?

– Но я был рад, когда это случилось.

– Рад? – а вот теперь меня напугал сам Адлэй.

– Первым кто умер от его руки, стал его отец. Руперт Олдридж.

– Он убил собственного отца? – практически подпрыгнула, отодвигаясь от старика.

– Да. Я не должен был тогда работать. Не должен был возвращаться в их имение, но судьба распорядилась иначе. Руперт всегда любил, как следует, выпить. Выпить и распустить руки. Он всегда бил их с матерью, а когда Мария отправила Виктора в академию, то ей одной пришлось сносить все его побои в одиночку, – несмотря на то, что говорил тот достаточно сухо, а я всё равно отчётливо видела в его глазах ели уловимую тень боли. – Мария всегда терпела все, что выпадало на её участь. И побои, и грубость, и унижения. В тот вечер Руперт так сильно её толкнул, что разбил голову. Тогда меня не было рядом, я не сумел ей помочь, не успел заступиться. Всё что я тогда мог, лишь вызвать для неё врача и смотреть на то, как она умирает. Когда Виктор вернулся из академии, Марии оставалось не так уж и долго. Я до сих пор помню её лицо. Помню, какими глазами она смотрела на нас. Как улыбалась, прощаясь с Виктором. Думаю, что если бы в тот момент не сорвался он, то наверняка бы это сделала я. Как же долго Виктор бил мистера Руперта. Как долго не мог оставить его разбитую, залитую кровью физиономию. А я всё смотрел и смотрел на то, как из-под его обезображенной головы вытекает кровь. Как она растекается по деревянному паркету, пропитывая ковёр. Смотрел и совершенно не жалел о том что это произошло. А когда всё наконец-то закончилось, я помог ему избавиться от тела. Смерть матери стала началом для истории уже совсем другого Виктора. Она пробудила в нём чудовище, что не даёт ему покоя. Не оставляет его в одиночестве. Оно всегда рядом… Оно следует за ним по пятам, ни на минуту не оставляя наедине с самим собой. И его уже невозможно загнать обратно в клетку. Сколько бы он не пытался, сколько бы ни сдерживал свои порывы, а они всё равно возвращают его к одному единственному – жажде крови. И сейчас, чтобы вы о нём не думали, но мой господин хороший человек, мисс. На самом деле хороший, но есть то, что не позволяет ему быть хорошим всегда.

– Так значит, ты был с ним задолго до того, как он начал убивать?

Рассказ Адлэя начал делать своё дело, пробуждая во мне жалость к своему палачу. Что не говори, но в моей жизни и близко не было всего того ужаса через который приходилось пройти миллионам других людей. До этого места меня никогда не избивали и не насиловали. Пусть мы и были бедными, но не голодали и не просили милостыню. А мои родители не продавали меня мужчинам ради выживания и это, просто не могло не радовать.

– Я знаю Виктора с самого его рождения, мисс.

– И.… Сколько же ему лет?

– Тридцать шесть.

– Так много…! Он старше меня на целых семнадцать лет, – с ужасом поняла, что родилась тогда, когда тот уже вполне успешно вышел в свет. – И какой же он, Адлэй? Какой он там, где я его не вижу?

– Очень строгий, напористый, много работает и любит проводить время с лошадьми.

– Так значит, всё это время я ещё ни разу не смогла увидеть твоего настоящего господина? Всё, то время, что я жила здесь, ко мне приходило только чудовище?

– А сами вы как считаете? Считаете, что прониклись симпатией не к Виктору? Думаете, то чувство, что так неожиданно в вас возникло, подарено не ему, а монстру?

– Симпатией? – подобное утверждение ввело меня в ступор. – Нет никакой симпатии. Я всего лишь хочу выжить.

– Уверены? И не поверю, что после всех ваших встреч Виктор совершенно не интересует вас в качестве мужчины?

– Не знаю, Адлэй, я уже совсем ничего не знаю…

– Знаете, мисс, ещё как знаете. И именно поэтому вы ещё живы. Именно благодаря зарождающимся в вашем сердце чувствам, я рассказываю вам о том, о чём знают всего лишь единицы.

– Но… – обессиленно взглянула на него в поисках спасения. – Почему вы решили, что он мне небезразличен?

– Может я и стар, но отнюдь не дурак и знаю, каким успехом он пользуется у женщин. К тому же, тогда, всё так же, как и сейчас, дверь была открыта, – впервые за столько времени улыбнулся Адлэй, и его лицо приобрело по-настоящему отцовское тепло. – Но, всё так же, как и сейчас, вы даже и не взглянули в её сторону.

Должна признать, я меньше всего на свете ожидала столь раннего появления Виктора. Не зная, для чего именно тот пришёл на этот раз: то ли снова резать, то ли насиловать, но сидеть я не могла не только лишь из-за волнения. Спина и рёбра всё ещё болели от любого прикосновения.

Мужчина прошёл внутрь и, исходя из его пустых рук, вывод напрашивался один:

– Я сейчас не могу лежать на спине! – выпалила, даже сама от себя не ожидая.

Это замечание заставило его удивлённо взглянуть на меня, но, ничего не говоря, он всего лишь присел на соседнее кресло. Продолжая стоять, не понимая, чего же тот добивается, я невольно покраснела, вспоминая, чем именно всё закончилось, когда так было в прошлый раз…

– Почему ты стоишь?

– Извините, – присела на самый его край, стараясь вести себя как можно спокойней, – сэр.

– Сэр?

Несмотря на то, что он изо всех сил сдерживался, а уголки его губ всё равно слегка приподнялись. Видеть сейчас его улыбку и то, как насмешливо вздёрнута бровь, оказалось на удивление приятно. Словно лицезреть солнечное затмение или самую волшебную радугу. Здесь и сейчас он меньше всего на свете походил на человека, способного причинить боль.

– Меня зовут Виктор.

– Извините, но разве это правильно? В подобной ситуации.

– А ты странная, – на этот раз он уже откровенно улыбался. – Хочешь научить меня, как именно следует обращаться с собственной пленницей?

– Извините.

– Адлэй говорил, ты любишь читать.

– Да.

– Ничего обещать не буду, но если выпадет возможность, я передам тебе ещё что-нибудь.

– Спасибо.

Какой странный разговор.… Даже и не знаю, что говорить и что думать. Но почему-то в этот самый момент, сложившаяся ситуация, куда больше напоминала мне беседу между двумя незнакомыми супругами, которых против их собственной воли обвенчали родители. А уж никак не между мучителем и его жертвой…

– Извините, но почему вы решили со мной заговорить?

– Потому что ты остаёшься.

– Значит, вы меня не убьёте.

– Значит, не убью, – откинулся в кресле, не сводя с меня холодного взгляда, от которого мне с каждой следующей секундой становилось всё жарче и жарче…

– Почему?

– Потому что до тех пор, пока ты позволяешь себя истязать, в этом нет нужды.

– И вам этого достаточно?

– В смысле? – непонимающе свёл брови. – Просто тебя резать? Вполне.

– Так значит, ничего другого вы от меня больше не потребуете?

– То ли это я сейчас плохо соображаю, то ли ты как-то невразумительно спрашиваешь, но почему-то я не могу тебя понять. Что именно ты имеешь в виду?

«Вот же… Он что, на самом деле хочет, чтобы я это сказала вслух?» – нервно прикусывая губы, теребя край халата, я всё никак не могла собраться.

Нервничала ли я? О да! Ещё как! Сейчас, как никогда прежде, нужно было подбирать слова как можно правильней, чтобы не разбудить в нём раздражение, или того хуже!

– Спать я с тобой больше не буду. Для этого у меня уже есть жена.

Стоило это услышать, как странное чувство опустошённости мгновенно заполнило всё моё тело. Стыдно было признать, но от этого заявления мне даже стало чертовски обидно.… То есть, меня, значит, резать, кромсать и мучить, а какую-то другую женщину ублажать…

– Так, значит, вы женаты, – спокойно взглянула на него, стараясь выглядеть совершенно не заинтересованной. – А ваша супруга в курсе, чем вы тут занимаетесь?

Спросила и тут же саму себя за это прокляла! А что, если в курсе? Большего унижения в подобном случае ждать не придётся…

– Держи себя в руках, девочка, а то ещё немного, и я решу, что ты меня ревнуешь.

От этого заявления у меня, откровенно говоря, отвисла челюсть:

– Извините, что ввела вас подобными вопросами в заблуждение. Мне абсолютно не интересно спать с вами, чему я крайне рада. Что же до вашей жены, то я не хочу, чтобы из-за вас её душу терзали укоры совести по поводу происходящего. В связи с чем, мне крайне жаль, что вы могли неверно истолковать мои помыслы и решить, что я хоть как-то могу вами заинтересоваться.

Стоило мне закончить, как лицо Виктора приобрело леденящее спокойствие. Сглотнув, видя, как напряглись его скулы, когда тот неспешно поднялся, приближаясь ко мне, перед глазами всё поплыло…

В одно мгновение вся жизнь пронеслась передо мной готовя к самому страшному…. Хотелось бы помолиться, но перепуганный разум отказывался вспомнить хотя бы одну строчку из «Отче наш». Впиваясь в него испуганным взглядом, я с ужасом поняла, что, упёршись в ручки моего кресла, Виктор нависает надо мной, словно грозовое облако. Секунда, и огненная молния пронзит моё тело, разрывая на части…

– Как тебя зовут?

– Ч-что?

– Назови мне своё имя, – приказал, испепеляя по-настоящему жутким взглядом.

– Нет.

– Нет?

– Я не хочу, что бы в этих стенах прозвучало имя, данное моими родителями. Имя, которым меня крестили никто и никогда здесь не услышит…

– Что ж, – отстранился, не меняясь в лице. – Кажется, я был неправ. Кем-кем, а вещью тебя уж точно не назовёшь. Хорошо. Не хочешь называть мне своё имя, тогда я дам тебе новое. – растянулись его губы в соблазнительной улыбке. – Приятно познакомиться, Мадлен.

– В честь лошади, Адлэй! Он назвал меня в честь лошади!

– Вы сами отказались называть ему ваше имя, – непринужденно констатировал старик, передавая через решётку чашку чая. – Вот он и решил дать вам новое.

– Но не в честь же лошади! – никак не могла успокоиться.

– Прошу заметить, в честь любимой лошади.

– Прежде я была для него вещью, а теперь поднялась до уровня кобылы.… Нет, Адлэй, этого человека уже невозможно спасти… Он напрочь отказывается видеть в нас людей, и не думаю, что хоть когда-нибудь сможет…

– Мисс, прошу вас успокоиться. Это всего лишь первое впечатление, но оно уже скоро пройдёт.

– Ты так сильно в это веришь? – подняла на него взгляд, устроившись прямо на полу. – А это, правда, что у него есть жена? – пыталась спросить как можно безразличней, отпивая горячего чая. Не хватало ещё, чтобы старик решил, что я его ревную, вот только мне слишком сильно хотелось узнать правду.

– Да, мисс, у господина есть супруга.

– Не думала, что такие, как он, женятся.

– А много вы знаете таких, как он? – насмешливо блеснули его ледяные глаза.

– А как же на счёт тебя? Твой хозяин пытает, насилует и убивает женщин, а ты так спокойно это всё воспринимаешь, словно в этом нет ничего ужасного…

Тяжёлая дверь с грохотом ударилась о стену, и мы увидели, как в комнате появился Виктор. Видя выражение его светлых глаз, нам со стариком сразу стало понятно, что с ним явно что-то не то. А заметя в руке верёвку – всё, тут же, встало на свои места.

– Адлэй, – взглянул на старика ничего не выражающими глазами и снова перевёл на меня.

– Да, господин.

Ни секунды не заставляя себя ждать, слуга тот час оставил нас, закрывая за собой массивные двери. Не сводя испуганного взгляда с верёвки, я наблюдала за тем, как Виктор подходит ко мне, протягивая руку. Стоило мне подняться, как он быстро запустил колючий конец по моим запястьям, связывая руки:

– Иди к кровати, Мадлен. Лежать будет куда легче, чем стоять.

Повинуясь, я, молча, смотрела на то, как, стянув одеяло, Виктор обнажил передо мной белоснежные простыни. Видя на его поясе огромную кобуру и выступающую из неё рукоять, я невольно всхлипнула. Воображение тот час создало кровожадную картину безжалостного убийства…

Словно наяву я видела капли крови… испуганные, наполненные слезами глаза… крики пощадить… жалостный плачь, и как растягиваются знакомы губы в довольной улыбке…

– На живот Мадлен.

Звук его голоса вернул меня в реальность, заставляя выполнить приказ. Привязав свободный конец верёвки к изголовью, Виктор достал нож, разрезая платье,… а затем бинты…

– Не бойся, я не трону старые раны. А теперь расслабься, иначе будет хуже.

– Я… я не могу… – еле выдавила из себя, стараясь не заплакать.

– Расслабься, Мадлен. Если не научишься подавлять боль, то надолго тебя не хватит.

– Х-хорошо… Я попытаюсь…

Собравшись с силами, стараясь отогнать от себя любые мысли, я почувствовала, как дрожь прекратилась, и тело постепенно начинает расслабляться.

– Умница. А теперь подумай о чём-нибудь хорошем, и не переставай до тех пор, пока я не скажу.

«Лето у бабушки. Мне было десять лет, и я впервые осталась загородом без родителей. Девочки отвели меня на лавандовое поле и… »

Острое лезвие так глубоко вошло в плоть, что я практически ощутила, как оно врезается в рёбра.… Не позволяя мне отдышаться, Виктор снова впился в меня холодным металлом…

«… и, и мы прятались среди цветов, играя в прятки. После того раза я и полюбила аромат лаванды. Полюбила их цвет и то…»

Мгновение, и неторопливыми… змеиными движениями… остриё с новой силой скользнуло по спине, заставляя тело инстинктивно дёрнуться в безрезультатной попытке избавиться от своего мучителя.

«…то, какое волшебство они на меня оказывали.… Тогда мне по-настоящему казалось, что я попала в сказку. Мы так много смеялись. Наверное, это был единственный раз, когда я так много смеялась…»

– А-а-а…!

Не сдержавшись, испытав такую боль, которой я ещё никогда прежде не ощущала, уже не могла сдержать крик. Каждое его прикосновение к открытым ранам отзывалось в разуме мучительным стоном. Я ощущала каждое движение, когда Виктор всё с той же нечеловеческой силой продолжил разрывать мою плоть.

– А-а-а…! – обессиленно зарылась лицом в простынь, стараясь приглушить свой нечеловеческий стон. Ужас от собственной немощности диким шоком сковывал меня, заставляя страдать ещё больше…

Превращаясь в сплошной оголённый нерв, я уже ничего не могла с собой поделать: боль… давление… страх.… Всё перемешалось, обратившись в по-настоящему невообразимое чувство, которое я ещё никогда в своей жизни не испытывала…

– Отдыхай, Мадлен, – разрезав верёвки, он отстранился, слезая с кровати, снова оставляя один на один с моими бесконечными страданиями…

Властные волны боли начали медленно отступать, но даже эта малость стала воистину божественным облегчением. Холодный пот, выступившей на лице и по всему телу, помогал остыть, в тоже время, напоминая обо всём том ужасе, что было пережито мною всего лишь за какие-то несколько минут…

– Сейчас, девочка, – подскочил ко мне старик. – Сейчас я всё сделаю.

Не знаю, почему, но на этот раз мне показалось, что Адлэй по-настоящему взволнован.

– Что… что там? – прохрипела из последних сил.

– Нужно будет зашить. Подождите, сейчас я принесу для вас опиум.

– Нет! – меньше всего на свете мне хотелось превратиться в этом месте в гниющую наркоманку. – Шейте так!

– Мисс…

– Я потерплю. Обещаю, что потерплю! Только никакого опиума!

– Хорошо.

Смыв с меня кровь, очищая раны, он наконец-то совершил первый стежёк. Чувствуя, как острая игла проникает в плоть.… Как содрогаются оголённые мышцы, мучительно следуя за нитью… всё, что я могла – лишь смотреть в стену, проглатывая болезненные всхлипывания…

Глава 11

Лондон, 2018 год.

Как только мы вошли в спальню, словно напрочь позабыв о моём существовании, он снял пиджак и, кинув его на спинку кресла, тут же сел в него, снимая ботинки. Наблюдая за тем, как Дэвид расстёгивает белоснежные манжеты, я невольно потянулась к молнии.

– Не нужно. Я сам это сделаю.

Не зная, как лучше поступить, я стояла возле кровати, наблюдая за ним. Покончив с пуговицами, он поднялся, высвобождая из-за пояса полы рубашки. Впервые за столько времени взглянув в мою сторону, Дэвид неспешно приблизился, остановившись всего в нескольких сантиметрах.

Несмотря на алкоголь, что бесстыже растекался по телу, меня продолжало трясти…. Сколько уже времени я провела с ним? Думаю, что точно не меньше двух часов, и всё равно не верилось, что происходящее – реальность. В одно, и тоже мгновение этот мужчина был и родным, и абсолютно чужим человеком…

Взяв меня за лицо, он несколько томительно-долгих секунд смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то понять, тут же накрывая губы необъяснимо нежным поцелуем.… Дэвид не спешил.… Совершенно не спешил. Казалось, он хотел пройти со мной весь путь от самого первого поцелуя и до самого последнего вздоха…

Прикасаясь к его твёрдому животу самыми кончиками пальцев, я задрожала.… Мои губы отвечали его требовательным губам, а язык неспешно скользил по ним, медля у самого входа, пока Дэвид не выдержал и сам не проник мне в рот, заставляя задохнуться под пьянящей волной наслаждения. Что-что, а целовался он, безумно приятно… Мне нравились неторопливые движения его языка, нравилось ощущать его прикосновения и то, как настойчиво он заставляет отвечать на свой поцелуй…

Оторвавшись от меня, он глубоко вздохнул, запуская палец под лямку чёрного платья. Скинув её с плеча, Дэвид прикоснулся к нему горячими губами, медленно поднимаясь к шее, оставляя после себя огненную дорожку, от которой по всему моему телу начала разливаться пламенная нега вожделения

«О Боже… Видимо, он смерти моей хочет…» – безумно хотелось снять туфли и снова поцеловать его, но я слишком боялась сделать хоть что-то по своему собственному желанию.

– Тебе неприятно? – прошептал горячим дыханием прямо в висок.

– Приятно, – из последних сил сумела произнести охрипшим от возбуждения голосом.

– Тогда почему ты не принимаешь участия?

– Не хочу всё испортить.

Иронично улыбаясь, он накрыл мои губы изнуряющее глубоким поцелуем, с каждым разом всё крепче и крепче прижимая меня к себе:

– Прости. Я всего лишь сам хотел тебя раздеть, но это не означало, что именно мне решать, что и как должно быть. Поцелуй меня, Клер… Поцелуй так, как тебе самой этого хочется…

Обняв его, я коснулась языком мягких губ, слегка оттягивая к себе. И, снова почувствовав, как страстно он отвечает, возбуждая меня куда сильнее прежнего, я впилась в него по-настоящему непристойным и самозабвенным поцелуем. Вот уж и не думала, что умею так целовать.… Сколько бы Дэвид ни давал, а мне всё равно казалось мало.… Я не могла остановиться… Совершенно не могла им насытиться…. С каждой следующей секундой мне хотелось ещё и ещё, всё больше и больше…. Этот мужчина должен был принадлежать лишь мне одной. И я хотела, чтобы с каждым моим движением, с каждым жадным поцелуем, он и сам понял это.… Понял, что я единственная, с кем он может быть…

Утопая в нашем с ним поцелуе, не замечая, в какой именно момент с меня спало платье… всё, что я успела почувствовать, как его горячая ладонь легла под лопатку, так быстро расстёгивая бюстгальтер, оставляя меня в одних трусиках.… Прикасаясь затвердевшими сосками к его гладкой коже, я тут же почувствовала, как сильно сейчас возбуждён Дэвид. Напряжённые скулы и глубокое дыхание вполне отчётливо говорили о том, как тяжело ему сейчас приходится сдерживаться.

Уложенная в кровать, я с удовольствием смотрела на Дэвида, наблюдая за тем, как он раздевается. Как белая рубашка обнажает его широкие плечи, как он расстёгивает ремень брюк.… Никогда прежде мне ещё не приходилось спать с таким красивым мужчиной. Казалось, я дрожала от одного только вида его соблазнительного тела. Накрывая меня собой, Дэвид остановился у шеи. Слегка прикусывая, он снова и снова прикасался к ней языком, поднимаясь к мочке уха.

«Щекотно» – впилась ногтями ему в плечи, спасаясь от игривых мурашек, и тут же почувствовала, как, отрываясь от меня, он скользит губами всё ниже и ниже… Тонкие лямки трусиков спустились по бедрам…

– Нет! – протестующе подалась вперёд.

Но он не позволил себя остановить… Секунда, и я почувствовала, как его язык касается меня там, где я ещё никогда в своей жизни не ощущала подобных ласк. Рука потянулась к нему, пытаясь прекратить это, но Дэвид лишь перехватил её, не позволяя помешать ему.

«Проклятье…» – упоительно сладко пронеслось в утопающем от удовольствия разуме.… Не знаю, почему, но мне совершенно не было стыдно принимать от него подобную ласку…

Застонав, я из последних сил пыталась совладать с собой, но оказалось уже слишком поздно… Моё тело извивалось в сладостной истоме… поддаваясь движениям его языка, отвечая на его дурманящие прикосновения. Его горячая рука поднялась к груди, длинные палицы сжали сосок, и я сошла с ума…

«Ненавижу тебя, Дэвид Райт.… Как же я тебя ненавижу…» – и когда же я в последний раз чувствовала себя настолько хорошо? Проклятье! Да ещё ни разу в жизни…

Вскрикнув, сжимая простыни, я обессиленно выгнулась, чувствуя, что кончаю.… Отдышавшись, мне тут же пришлось понять, что Дэвид даже и не думает останавливаться. Улыбнувшись, он поднялся ко мне, смотря прямо в глаза. Ощущая на себе тяжесть его тела, я обессиленно поняла, что снова начинаю возбуждаться.

– Тебе хорошо, Клер? – прошептал, касаясь губам моих губ, игриво покусывая. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо рядом со мной.

– Мне хорошо… – еле сумела произнести охрипшим от страсти голосом, от чего он снова накрыл меня крепким поцелуем, снова и снова заставляя сходить с ума под горячей волной желания…

Жадно касаясь моей спины, он перевернулся, позволяя быть сверху. Утопая в этой страсти, я почувствовала его член, тут же опускаясь ниже.… Вот уж и не думала, что способна на такое, но рядом с Дэвидом больше не было ни стыда, ни какой-либо неловкости. Взяв его в руку, я невольно провела по нему губами вниз… и обратно. Обведя языком вокруг нежной головки, я неспешно взяла её в рот, а затем ещё раз и ещё…

Слыша, как мой любовник сходит с ума от наслаждения, я уже не могла остановиться…. Сейчас мне хотелось подарить ему, сколько же умопомрачительного удовольствия, сколько и он мне.… Двигаясь всё быстрее и быстрее, я упивалась своей властью над этим мужчиной и тем, насколько сильно способна его ублажить…

Ухватив меня за волосы, он кончил, и я невольно поняла, что рядом с ним больше нет ничего запретного или отталкивающего. То, что прежде даже и близко не умещалось у меня в голове, стало абсолютно естественным рядом с ним…

– А тебе хорошо? – улыбнулась, возвращаясь к нему.

– Клер… – прохрипел, впиваясь в меня поцелуем. – Клер…

И от звуков собственного имени я уже не могла остановиться. Рука сама опустилась вниз, позволяя ему войти в меня…. Двигаясь в такт сладостным толчкам, я уже ничего не видела и не слышала… Опрокинувшись, упираясь руками в его колени, чувствуя, как спускаясь пальцами от груди до самых бёдер, он жадно сжал их, я обессиленно стонала, приближая нас двоих к очередной волне бесконечного удовольствия…

Изнемождённо рухнув ему на грудь, мне уже было не под силу даже перевернуться. Всё оказалось слишком хорошо, чтобы нарушать это ощущение ненужным движением. Гладя меня по спине, Дэвид провёл губами по щеке, заставляя взглянуть на себя.

– Пойдёшь со мной?

– Нет, – улыбнулась, прикасаясь к его подбородку.

– Уверена? – перехватив мою руку, он поцеловал кончики моих пальцев и тут же провёл по ним языком, аккуратно прикусывая.

– Да.

Оставшись в кровати, я старалась собраться с силами, понимая, что наша ночь окончена. Слыша мелодичные звуки бегущей воды, я невольно улыбнулась. Поднявшись, мне пришлось потратить некоторое время, прежде чем найти отброшенное в сторону кружевное бельё.

Наконец-то одевшись и застегнув молнию платья, я была вынуждена признать, что это всё… Нужно было уйти как можно быстрее. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось формальных прощаний. Как же всё-таки нелепо это бы выглядело со стороны…

– И куда это ты собралась?

Стоило обернуться, как мой взгляд тут же натолкнулся на подпирающего стену Дэвида. В одном полотенце, со сложенными на груди руками и стекающей по волосам водой, он куда больше напоминал греческого Бога, но уж никак не простого человека.

– Я думала, ночь закончена, – взглянула на него, ощущая себя провинившимся ребенком.

– Шутишь? Думаешь, я так просто отпущу тебя всего после одно раза?

– Я…

– Раздевайся, Клер, – откачнулся, отворачиваясь от меня. – Я буду ждать тебя в душе.

Слегка помедлив, я всё ещё не знала, как поступить. Может, Дэвид и дал понять, что отпускать меня не хочет, но и то, что не хочет всё это продолжать, тоже было высказано довольно внятно. И идти к нему в душ сейчас – всё равно, что подписывать себе смертный приговор…

«Всего одна ночь, и я больше тебя не потревожу», «Думаю, Питер ещё не раз успеет тебя туда свозить» – никак не оставляло меня осознание нашего неизбежного расставания…

«Ну и чёрт с ним! В омут с головой, так в омут с головой!» – отбросив сумочку, я сделала свой первый шаг в бездну, из которой уже было невозможно вернуться…

Освободившись от высоких каблуков, платья и белья, я прошла в ванную. Наблюдая за тем, как за мутным стеклом душевой под потоком бегущей воды стоит мужчина моей мечты, я невольно испытала странное чувство родства. Не знаю, почему, но с Питером подобного не было ещё ни разу за всю нашу совместную жизнь. Он был знакомым, но уж никак не родным.… Не настолько чудовищно близким…

Глава 12

Лондон, 1820 год.

– Господин хотел передать их лично, – протянул Адлэй сразу две книги. – Но ему срочно пришлось возвращаться в Лондон.

– Ясно, – продолжая лёжать на кровати, я даже и не взглянула на оставленные, на полу книги.

Сейчас меня меньше всего на свете заботили вымышленные истории. Единственное, чего мне сейчас на самом деле хотелось, так это свободы.… Несмотря на то, что я сумела выдержать и изнасилование и обе пытки, точно знала лишь одно – на большее меня уже не хватит. Последний раз оказался слишком жестоким… слишком кровожадным…

Стерпеть ещё хотя бы один подобный этому я бы уже точно не смогла. И именно поэтому старалась не разговаривать с Адлэйем, ведь старик бы сразу обо всём догадался, чего мне совсем не хотелось. Уж лучше пусть думает, что я страдаю от порезов, а уж никак не задумываю ничего дурного против его любимого господина. К тому же от еды я не отказалась, а это уже не должно было вызвать никаким подозрений…

– Я зайду к вам чуть позже, чтобы сменить бинты.

– Спасибо, и не забудь принести мне чаю.

– Обязательно, мисс.

Как же чудовищно болела спина.… Не успела я и отойти от первого раза, как снова оказалась лежащей на животе, напрочь лишённая возможности нормально спать. Вспоминая, каким в тот самый момент было лицо Виктора, мне стало невообразимо грустно.… Ну что же заставляет его так сильно меняться? Что пробуждает в нём такую чудовищную злость? И почему он не может остановиться? Хотя… именно этим он сейчас и занят.… Сейчас он всего лишь истязает, вместо того, чтобы снова и снова не начать убивать.

Как там говорил Адлэй? «Наш господин – самый настоящий. безжалостный убийца, но он ещё и хороший человек…» Да уж.… Очень хороший человек. Сколько я уже здесь? И подумать страшно, что целый месяц.… А ещё два дня, и август полностью подойдёт к концу…

Всё это время я старалась не думать ни о родителях, ни о семье. Старалась держать себя в руках, ограждая от ненужных воспоминаний. Но дни шли, и с каждым разом это становилось всё сложнее и сложнее. Наверняка они уже давным-давно меня похоронили…

Грегори много плакал, отказываясь идти спать без меня. Он ведь самый младший из нас, и я практически заменила ему маму. Хотелось бы мне сейчас снова рассказать ему сказку или спеть колыбельную.… Но куда вернее, что я уже никогда больше не увижу никого из них. Очень надеюсь, что Томас сумеет позаботиться о семье вместо меня. Он ведь всего на два года младше, а семнадцатилетнему парню куда легче найти работу, нежели девятнадцатилетней девчонке.

Как сильно я по ним скучаю! По отцовским шуткам и по маминой стряпне. Может, мы и не были самой счастливой и дружной семьёй, но всё же семьёй. И этого уже ни за что на свете не отнять. А тут… я даже и не человек… Интересно, как скоро я ему надоем, и он начнёт искать мне замену? Возможно, пару месяцев мне ещё и удастся протянуть прежде, чем я начну сходить с ума, а потом.… Потом меня ждёт нож в сердце? Или напоследок он меня как следует, истерзает?

Нет. Хватит с меня всего этого! Думаю, что старик уже достаточно поверил в мою искреннюю симпатию к этому мужчине. В следующий раз мне определённо, нужно будет бежать. Что ж, прости, Адлэй, но, похоже, что без удара по голове тебе уже не обойтись…

Наконец-то оправившись, начав хоть немного двигаться, я была готова совершить задуманный побег. Оставалось, как следует, выведать у старика обо всех тонкостях того, что происходит наверху. Я уже знала про горничную и то, что здесь определенно есть кучер, который отвозит и привозит Виктора. А, следовательно, что тот сейчас наверняка должен быть вместе с ним. Так же, помимо других мужчин, здесь ещё может быть, разве что садовник. И так…. В общей сложности старый дворецкий, уже немолодая горничная и приблизительно такой же садовник… Что ж, со стороны, кажется не так уж и сложно. И всё что мне сейчас остаётся – выждать нужный момент и бежать отсюда хоть на край света…

– Они вам не понравились, – взглянул на книги, что спустя два дня так и лежали на том же самом месте, где тот их и оставил.

– Сейчас у меня нет желания принимать этот подарок. Чуть позже, Адлэй. – с аппетитом принялась за горячий суп.

– Да.… На этот раз господин действительно переборщил. Мне очень жаль, что всё так вышло, мисс.

– Мадлен, – улыбнулась, откусывая мягкий хлеб. – Называйте меня по имени. Я больше не могу слышать это «мисс».

– Хорошо, Мадлен, как пожелаете.

– Когда он вернётся?

– Не раньше пятницы. Обычно господин прибывает либо в ночь с пятницы на субботу, либо субботним утром.

«Чудесно. В моём распоряжении ещё целых два дня! Значит, сегодня же и сбегу. Лучше всего это будет сделать, когда стемнеет. Сейчас только полдень, а перед сном старик снова зайдёт ко мне обрабатывать раны. Не думаю, что имение как следует, охраняется, он ведь уже успел проговориться о том, что лишь единицы в курсе этих чудовищных выходок Виктора».

– Он настолько занятой человек? – узнай я, кто такой мистер Олдридж, и точно буду знать, чего именно мне стоит опасаться.

– Очень. Его работа – вся его жизнь. И господин абсолютно не жалеет на неё времени.

– А как же семья? – о том, что у него есть жена, я уже в курсе. – А как на счёт детей? Дети тоже есть?

– К сожалению, нет

«К сожалению?! Куда скорей, что к счастью! Не хватало ещё, чтобы у такого чудовища, как он, ещё и дети были!»

– А у тебя? – спросила, даже от себя самой не ожидая.

– И у меня тоже.

«Так вот, значит, в чём дело.… Вот почему старик так сильно ему предан. Видимо, «отцовские» чувства взыграли над здравым рассудком».

– Выходит, что ты ему даже ближе собственной семьи, – подняла на него глаза, опустошая последнюю ложку супа.

– Выходит, что так, – растянулись тонкие губы в насмешливой улыбке. – А вы ему, выходит, куда ближе собственной супруги.

– Думаешь?

Может, это замечание и заставило сердце забиться куда чаще прежнего, но сейчас я отчетливо понимала, что старик специально заставляет меня поверить в то, как сильно я нужна Виктору и то… как сильно он нужен мне.

«Ну, уж нет, старый ты чёрт, на этот раз ничего у тебя не выйдет. Так что даже и не пытайся!»

Как следует, пообедав, я решила вздремнуть. Всё-таки все прошлые ночи куда больше напоминали очередную пытку, а уж никак не нормальный, человеческий, сон. Постоянно просыпаясь, не находя себе места, я, по сути, так и не поспала…

И только сейчас, наконец-то чувствуя, как боль сменилась на зуд, смогла как следует умоститься на огромной кровати. Обычно я всегда спала у стенки. Ведь так было куда легче почувствовать себя в безопасности, которой, к моему огромному сожалению, меня впервые лишили за такую недолгую жизнь. Сейчас же хотелось как следует выспаться, собираясь с нужными мыслями. Ожидание предстоящего побега заставляло безумно нервничать…

«Что ж, сегодня ночью всё и решится. Либо я спасусь, либо он меня прикончит…» – что-что, а одно я знала точно – Виктор уже ни за что на свете мне этого не простит. И если меня поймают.… В этот момент мне, по-настоящему, стало страшно.… Ведь, если он причиняет мне столько боли, просто удовлетворяя свою жажду крови, то в какую немыслимую пытку может превратиться моё настоящее наказание…?

Понемногу расслабляясь, я начала погружаться в столь долгожданный сон. Поначалу была лишь темнота и нежное тепло, медленно разливающееся по всему телу. Мягкая тьма приятно ласкала руки, неторопливо унося в своём потоке куда-то очень и очень далеко. Волны щекотали лицо, играли с волосами. Всё вокруг было таким простым и умиротворяющим, окутанным горячим ароматом моря. Наверное, это было впервые за столько времени, когда я по-настоящему смогла насладиться своим сновидением…

Неожиданно до меня донёсся чей-то зов. А затем ещё раз и ещё… Кто-то невидимый звал меня, заставляя последовать на звуки своего голоса. В одну секунду мой уютный сон стал совершенно запутанным и непонятным. Смытые картинки и неразборчивые силуэты мелькали перед глазами, утопая в кромешной тьме. И во всём этом хаосе я куда-то бежала.

Куда? Зачем? Было сложно понять, но я точно знала только одно, что мне определённо, во что бы то ни стало, нужно добраться именно туда.… Пробираясь сквозь нечто невидимое… напоминающее прочную пелену паутины, я стремилась куда-то, где должна была найти нечто… Нечто крайне важное и столь желанное, дорогое моему сердцу. Что-то, что было мне до безумия необходимо…

Смотря на лицо спящего Виктора, я далеко не сразу осознала, что происходящее – реальность. Задыхаясь под огненной волной жара, было невозможно пошевелиться. Почему он здесь? Почему спит в моей постели? Как.… Как вообще такое может быть?

Он слегка поморщился, и в этот самый момент я отчетливо ощутила, как у меня внутри что-то сломалось… Я практически услышала, с каким пронзительным звуком, до невообразимого натянутая тетива, лопнула у меня внутри, безжалостно ударяя по сердцу…

И от этой невыносимой боли, непрерывный поток слёз хлынул из глаз, пробегая по пылающим щекам. Они всё текли и текли, а я всё смотрела и смотрела на него.… На то, как мирно он спит всего в нескольких десятках сантиметров от меня. Этим жестом Виктор меня убил.… Пронзил в самое сердце… Обреченно блуждая помутневшим взглядом по его красивому лицу, любуясь твёрдым очертанием скул, изгибом бровей, пухлыми губами, я уже ничего не могла с собой поделать.

Видя, как тот содрогнулся, неспешно заворочавшись, я постаралась как можно быстрей убрать со своего лица любые проявления слёз. В какую-то секунду зелёные глаза открылись, смотря прямо на меня, и Виктор непонимающе свёл брови:

– Я уснул?

– Да, – наконец-то смогла произнести.

– Прости, я не хотел тебе мешать. Сам не знаю, как это случилось.

– Я думала, ты прибудешь в пятницу.

– Планы изменились, и я освободился раньше, – всё ещё лежал рядом, смотря на меня сонными глазам. – Вижу, тебе не понравился мой подарок.

– Нет, я… – побоялась сказать что-то не то. – Сейчас для него ещё не время…

– Адлэй сказал, тебе уже лучше. Прости, не думал, что так получится.

Я хотела сказать «Ничего», но слёзы снова подкатили к горлу, позволяя, лишь обессиленно покачать головой. Ничего не отвечая, Виктор приподнялся, заключая меня в объятия, вынуждая ещё сильнее заплакать, беспомощно сжимая в руках его рубашку…

– Если хочешь, можем прогуляться.

– Что? – непонимающе подняла на него заплаканные глаза.

– Сегодня уже месяц, как ты попала в имение. Если хочешь, то мы можем ненадолго выйти.

– И ты не боишься, что я убегу?

– Нет, – слегка изогнулись его губы в сдержанной улыбке. – Отсюда тебе уже никуда не убежать.

– Но у меня нет нужного платья.

– Если хочешь, то я дам тебе наряд моей жены.

– Нет, – покачала головой. Уж лучше как есть, но только не в платье его супруги!

– Тогда умойся и приведи себя в порядок. Я спущусь за тобой через полчаса.

– Честно? – всё никак не могла поверить подобному счастью.

– Честно, Мадлен.

Встав с кровати, Виктор неспешно направился к дверям, как всегда закрывая их на ключ. Как только он ушёл, я тут же поспешила умыться, поменять платье и убрать волосы в косу. Но, даже выбрав самый сдержанный наряд, мне всё равно пришлось надеть поверх него ещё и халат. Что-что, а мой гардероб явно не предполагал выход на улицу. Наконец-то дождавшись Виктора, я с таким трепетом ждала, когда же тот откроет двери, что даже и не обратила внимания на то, что он принёс мне очередной подарок.

– Думаю, тебе вполне может понадобиться вот это, – опустил передо мной туфли.

– Они…

– Нашей горничной.

– Спасибо, – тут же обула, выскакивая наружу.

Наверное, со стороны я напоминала самую настоящую собачонку, жаждущую прогуляться со своим хозяином. Но мне было безумно радостно от возможности выйти на улицу, чтобы суметь хоть на немного успокоиться. Взяв меня за руку, Виктор последовал наверх.

«Не понимаю, и почему он не боится выпускать меня? Неужели, мы на самом деле так далеко от людей, что мне просто некуда будет убежать? Неужели, он специально всё это задумал, чтобы я и сама поняла, сколь безвыходно моё положение?»

Наконец-то увидев дверь, ведущую из подвала, сердце задрожало, словно пойманная в силки птица. Солнечный свет тонкой вереницей пробивался сквозь щели, создавая эфемерное впечатление райских врат… Виктор опустил ручку, озаряя меня непривычным сиянием, от которого я тот час ослепла.

Слегка подавшись вперёд, он помог подняться в коридор особняка:

– Подожди немного. Дай глазам приспособиться. Пусть сейчас и вечер, но ты слишком долго жила в потёмках.

– Сейчас пройдёт, – потирая заслезившиеся глаза, я изо всех сил старалась как можно быстрей привыкнуть к свету.

– Не переживай. Я не передумаю, – словно прочтя мои мысли, Виктор подарил мне возможность не ослепнуть окончательно. – Стой, сколько понадобится.

Наконец-то справившись со слезами, мне стало куда легче воспринимать такой желанный, но очень «колючий» свет. Осмотревшись по сторонам, я кивнула, дав понять, что всё закончилось. Пройдя по длинному коридору мимо полудюжины дверей и поклонившейся, довольно взрослой, горничной, он подвёл меня к большим двустворчатым дверям.

– Готова?

«О да! Безумно, безумно готова!» – восторженно воскликнула внутри, всего лишь кивнув ему в знак согласия.

Двери открылись и, первым, что я перед собой увидела, стали золотые переливы. Солнце уже садилось, озаряя всё вокруг, и в его тёплом свете непрерывно утопали пруд и лес.… Казалось, что деревья был повсюду, куда не посмотри. И вся эта красота в одно мгновение совершенно ясно дала понять, что бежать мне действительно некуда…

– Куда ты хочешь пойти? – взглянул на меня, продолжая держать за руку.

– А куда можно?

– Куда только захочешь.

В голове в этот же момент возник один единственный вопрос, но я не решилась его задать. Только не сейчас. Ещё нет. Не хочу, чтобы он снова запер меня, так и не позволив насладиться такой обманчивой свободой.

– Я хочу к пруду.

– Хорошо.

Пройдя около двадцати метров, мы наконец-то оказались на песчаном берегу.

– У вас тут никого нет.

– А кто должен быть?

– Гуси или утки.

Не знаю, почему, но от этого замечания он засмеялся, что по-настоящему сбило меня с толку. Не то, что бы я была деревенщиной, просто для любого имения или поместья было вполне естественно держать подобное хозяйство. Мало того, они практически утопали в прочей птице и скотине.

– Почему вы смеётесь? Разве я сказала что-то не то?

– Нет, – всё ещё улыбаясь, взглянул поверх водяной глади, наблюдая за хаотичным полётом стрекоз. – Просто ты первая, кто не заикнулся про лебедей. Прочие барышни только о них и спрашивали.

– Я думала, что стала первой, кто у вас остался.

– Это были женщины для совсем других целей.

– Смотрю, вы имеете людей на все случаи жизни…

– Да. Я умею разделять их по предназначению.

– Позволите? – подняла сжатую в замок руку с просьбой отпустить. – Я хочу чуть ближе подойти к воде.

– Надеюсь, не для того, что бы утопиться?

– Не думаю, что вы мне это позволите, – казалось, ещё немного, и моя кисть воспламенится, словно спичечная головка. – Там цветы, – указала на розовые кувшинки.

– Прошу.

Наблюдая за крошечными мальками, ступая всё дальше и дальше, я с истинным наслаждением ощущала, как голые ступни утопают в ускользающем из-под них песке.… Как лёгкий, теплый ветер скользит по лицу, путаясь в волосах.… Очень хотелось снять халат, подставляя под его мягкий поток свои руки, но у меня не было никакого желания обнажаться, даже зная, что никто, кроме Виктора, меня здесь и не увидит…

– Что это? – отвлеклась на странный звук.

– Лошади, – скрестив на груди руки, он слегка свёл брови, смотря в сторону особняка.

– Тут есть конюшня?

– Да.

– Если нужно, то мы можем пойти к ним, – видя, как Виктор слегка переминается с ноги на ногу, я сразу же поняла, чего он хочет.

– Буду благодарен, – снова протянул мне руку, крепко-накрепко заключая пальцы в замок. – Филипп не очень хорошо ладит с новым жеребцом.

Смотря на его затылок и чувствуя у себя на ладони жар его кожи, я снова была готова расплакаться.… Ну почему всё обернулось именно так? Почему украли именно меня? И почему мне так безумно не повезло заинтересоваться именно в этом мужчине…? Ну почему мы встретились именно так, а не иначе? Почему он не смог выбрать меня в свои любовницы?

Надо же… и какие же только позорные мысли пришли мне в голову… Любовницей? Серьёзно? Неужели я на самом деле, я без каких-либо узренний совести смогла бы стать его любовницей…?

Отвлёкшись от всех этих ужасных мыслей, когда же мы уже зашли за особняк, моему взору открылось самое настоящее пастбище в огромной леваде.… Подойдя к деревянному ограждению, Виктор быстро перескочил через него, подступая к гнедому скакуну. Наверное, это был единственный раз, когда он так надолго и далеко от меня отошёл.

Перехватив стремя, забирая его у невысокого мужчины, Виктор неторопливо потянул животное на себя, заставляя пойти следом. Никогда прежде я ещё не считала лошадей красивыми, но сейчас, смотря на то, как каждая его рельефная мышца играет медными переливами на кофейной шерсти, испытала настоящий восторг…

– Правда, он красавец, – улыбнулся Виктор, подводя его ко мне.

– Изумительный…

– Не бойся, он не укусит, – предложил, видя, как нерешительно сжалась моя рука.

Прикасаясь к огромной морде, я чувствовала себя совсем как маленькая девочка. Жеребец, то и дело, вскидывал голову, стараясь меня обнюхать, но мне было слишком страшно подносить ладонь к его рту. Огромные глаза смотрели на меня из-под вереницы невообразимо длинных ресниц, заставляя невольно съёжиться от восторга. Спокойное животное так приятно фыркало, что я успокоилась, наконец-то позволив прикоснуться к своим пальцам его мягкому носу.

– Господин! – истошно прокричала выбежавшая на улицу горничная. – Адлэй! Адлэю плохо!

Сорвавшись с места, практически перелетев через ограду, Виктор кинулся к ней на встречу, возвращаясь обратно в особняк. Дёрнувшись, отступая назад, я тут же встретилась взглядом с конюхом. Невысокий, если сравнивать с Виктором, и довольно неприятный, он высокомерно смерил меня мрачным взглядом, заставляя поспешно последовать за свои «господином».

– Что случилось? – взглянула на лежащего, на кушетке старика.

– Адлэй… он… – всё никак не могла собраться с мыслями перепуганная женщина.

– Успокойся, Кристин, – накидывая на себя пиджак, вошёл в комнату Виктор, – живо скажи Филиппу подготовить коляску. Мы отправляемся в город.

– Да, господин, – тот час выскочила прочь, оставляя нас наедине.

– Нам нужно будет отбыть в Лондон, Мадлен. До тех пор, пока нас не будет, о тебе позаботится Кристин, – взяв за руку, он снова повёл меня вниз, возвращая обратно в тюрьму.

– А… а если она забудет обо мне? – испуганно сопротивлялась, точно зная, что ничего другого меня в любом случае не ждёт.

– Не забудет, – захлопнул передо мной тяжёлую дверь, смотря через железную решётку. – Это всего на пару дней. Потерпи немного и мы обязательно вернёмся. Обещаю.

Глава 13

Лондон, 2018 год.

Приглушив свет, дав понять Дэвиду, что тот больше не один, я потянула за дверку, выпуская на свободу белоснежные клубы пара, и тут же оказавшись прижата к тёплым мраморным плитам. Подняв меня, заставляя обвить ногами свои бёдра, он жадно впился мне в рот горячим поцелуем. Принуждая мой язык двигаться в такт своим движениям, Дэвид превратил эти обычные действия в по-настоящему бешеный хоровод чувств и впечатлений.

Он терзал мою плоть, неустанно зарождая в ней всё новые и новые ощущения от нашей с ним связи. Казалось, что с каждым следующим страстным порывом я начинаю перерождаться в этом мире совершенно другим человеком.… Словно кожу, сбрасываю с себя оковы прежней жизни, видя всё вокруг новых, куда более ярких красках…

Всего лишь на секунду оторвавшись, позволяя застонать, ощущая, как настойчиво он вошёл в меня, принуждая всё моё тело, обессиленно содрогнуться в разливающейся по телу сладостной истоме, Дэвид снова прикоснулся ко мне губами, заставляя принять в себя всю его нескончаемую страсть. Неугомонный язык приятно касался нёба, исследуя каждый уголок рта, позволяя со столь же неутолимой жаждой наслаждаться собой…

Отвернувшись, больше не в силах переносить всё это, мне показалось, что ещё немного, и я просто взорвусь от удовольствия.… Дэвид был слишком напорист.… Каждый его толчок растекался внутри меня нескончаемой волной дурманящей неги, заполняя собой даже самые отдалённые уголки дрожащего тела…

Безжалостно вонзая ногти в крепкие плечи, я оказалась абсолютно неспособной ему противостоять. Дэвид отказывался останавливаться, доводя меня до обморока воистину диким оргазмом!

Обессиленно простонав, зарываясь лицом в его мокрые волосы, я ощутила удивительную лёгкость…. Казалось, что всё моё тело стало невесомым.… Словно это была даже и не я.… Словно, подуй лёгкий ветерок, и я тот час поддамся его порыву, скользя в нежных потоках…

Наконец-то позволив отдышаться, он опустился на пол, увлекая меня за собой прямо под нескончаемый поток воды. Горячие капли в мелодичном журчании приятно били по бедру, всё больше и больше погружая в сон.… Как же не хотелось открывать глаза! Казалось, сделай я это, и всё вдруг исчезнет, словно ничего и не было…

Не было ни Дэвида, ни нашего свидания, ни самой удивительной ночи в моей жизни…. И помутневший взгляд упрётся в белый потолок спальни…

Но тут же длинные пальцы взяли меня за подбородок, заставляя взглянуть на сидящего рядом со мной мужчину.

– Как ты?

– Смерти моей хочешь? – тут же смущенно уткнулась носом ему в грудь, не в силах выдержать на себе такой пленительный взгляд.

– Нет, Клер. Только твою жизнь.

– И как же ты её собираешься забрать?

– Никак. Она уже принадлежит другому.

– И тебе этого достаточно? – всё ещё не могла на него взглянуть.

– Кто знает… Я не вор, чтобы приходить в чужой дом и отнимать то, что мне не принадлежит.

– Что ж, – разочарованно усмехнулась, – это была хорошая ночь…

– Действительно. Очень хорошая, вот только она всё ещё не окончена.

– Что? – ошарашено взглянув на него, я сразу же заметила игривый блеск в голубых глазах.

Пухлые губы изогнулись в привлекательной улыбке, когда его проворная рука нетерпеливо скользнула по внутренней стороне бедра, не позволяя себе ничего лишнего.

– Отдохни немного, не хочу, чтобы наш с тобой секс превратился в пытку.

«Да как он вообще после такого ещё на что-то способен?! Он там что, полбанки Виагры принял перед встречей?!» – я оказалась настолько истощена, что даже думать о том, что меня ждёт ещё один раз,… казалось нелепо!

– Хочешь, я закажу нам перекусить? Фрукты или сок, или, может, ещё чего-нибудь.

– Уже десять часов.

– И что? Боишься, повар ушёл на покой? Или за фигуру переживаешь?

Даже не смотря на него, я отчетливо слышала, как меняется приятный голос, когда он надо мной подшучивает. Не знаю, почему, но в тот же момент я потянулась к нему, прикасаясь к губам невинным поцелуем. Это было впервые, когда он оказался, рождён не из страсти или желания.

Так не целуют шлюхи, и не целуют клиенты. Ни влюблённые подростки в преддверии своего первого сексуального опыта. Так не целуются даже семейные пары… На этот раз это лёгкое касание губ стало проявлением чего-то большего, невообразимо глубокого и личного. Так искренне целуют дети, верящие, что встретили свою первую и настоящую любовь.

Я думала, он посмеётся надо мной, но вместо этого Дэвид ответил мне практически таким же поцелуем в лоб. Или… или, может, мне это всего лишь померещилось…

– Фрукты и апельсиновый фреш.

– Хорошо, – поднявшись, он оставил душевую, позволяя мне, как следует потянуться, наслаждаясь приятными ощущениями бегущей воды.

Полумрак ванной комнаты обрёл для меня какую-то необъяснимую прелесть. Непонятную романтику.… Словно вокруг нас горели свечи, озаряя всё вокруг своим медными переливами, а мы были с ним совершенно одни на всем белом свете…

Смыв с себя остатки косметики, я безумно пожалела, что не додумалась взять с собой хотя бы тушь и тональный крем. Вот же чёрт! Я была так взволнована, собирая сумочку, что даже и не подумала о том, как буду возвращаться домой.

«Хотя…» – тут же до меня дошло, что я и не планировала возвращаться домой под утро. И, если бы не Дэвид, то уже бы давным-давно тряслась в такси.

Надев халат, быстро убирая волосы под полотенце, я наконец-то прошла в номер, не имея ни малейшего представления, что же будет дальше. К моему удивлению, в спальне никого не оказалось, Не оказалось Дэвида и в гостиной, что не абы как заставило меня понервничать.… Думаю, если бы не лежащий на кресле костюм и стоящие возле него ботинки, на которые в самый последний момент наткнулся испуганный взгляд, то я бы оказалась абсолютно уверенна, что меня кинули…

– Сказали подождать десять минут, – повернулся в мою сторону, стоило пройти на балкон.

– Я забыла, что ты куришь.

– А ты знала? – насмешливо поднял брови, соблазнительно выпуская ароматный дым…

– Случайно увидела, когда ты приезжал на Судбори Хилл.

– Понятно, – снова сделал затяжку, отворачиваясь к ночному городу.

– Она…

– Тема закрыта, – довольно грубо отрезал, заставляя поперхнуться собственным вопросом.

– Извини.

– Я не хочу говорить сейчас о других женщинах. Поверь, – сделал последнюю затяжку, потушив сигарету, – это совсем не то, о чём бы ты хотела услышать.

Вот уж наше женское «С кем ты был до меня?», «А много их у тебя было?», «А кого из них ты любил?» – моментально появляется между вами, стоит хотя бы немного проявить интерес к мужчине. Глупые, ненужные вопросы глупого, ненужно интереса, который совсем не даёт расслабиться, в полной степени наслаждаясь моментом.

Взяв за руку, поворачивая к себе спиной, Дэвид обнял меня, заставляя смотреть на спящий город. Вот уж и не думала, что он окажется таким романтиком…

– У меня там полотенце, – робко предупредила, понимая, что башня на моей голове вполне способна испортить ему весь вид.

– Не бойся, оно мне не мешает.

Вот же.… Какой упоительно сладкий момент.… Как чудесно ощущать себя маленькой, хрупкой девочкой в руках сильного и заботливого мужчины.… Знать, что тебя уже ни за что на свете не обидят, а если и попытаются, то он тут же придёт тебе на выручку, заставляя всех вокруг пожалеть об этом…

«Странно…» – неожиданно поймала саму себя на подобных мыслях. Совершенно не понимая, с чего бы мне вообще испытывать такие ощущения в объятиях незнакомого мужчины…

– Обслуживание номеров, – приглушённо послышалось со стороны двери, и Дэвид оставил меня, возвращаясь в наши апартаменты.

Как же сильно мне не хотелось возвращаться домой, кто бы знал… В этот самый момент я напоминала себе современную Золушку. Вот только в отличие от неё, наконец-то повстречав своего принца, мне совсем не хотелось убегать. Не хотелось, но…

В мыслях то и дело возникал один-единственный вопрос, на который мне в один и тот же момент и хотелось получить ответ и, нет. «Неужели, ему на самом деле достаточно этого? Неужели Дэвид и впрямь закончит наши отношения всего лишь сексом на одну ночь?»

– Кажется, мы получили небольшой подарок, – прошёл ко мне, ставя на столик блюдо с фруктами и открытую бутылку шампанского. – Будешь?

– А где же мой фреш?

– Остался внутри, – игриво поморщился. – Я понадеялся, что всё же смогу тебя напоить.

– И зачем же тебе это?

– Чтобы ты снова не начала меня бояться.

– Принеси мне фреш, и я обещаю, что больше не буду тебя бояться.

Недоверчиво сощурившись, он всё же выполнил мою просьбу, но стоило мне слегка наполнить им бокал, подставляя под предложенное шампанское, как Дэвид снова улыбнулся.

Не в силах отвести от него взгляд, я подступила ближе, с упоительным удовольствием обнимая за лицо. На гладко выбритых щеках уже начала виднеться лёгкая щетина, от чего он казался ещё привлекательней. Глубоко вздохнув, я невольно прикусила губы, поднимаясь к нему с поцелуем.

– Не хочу тебя отпускать.

– Не бойся Клер, я не уйду. Если ты сама мне этого не позволишь.

Не в силах от него оторваться, я просто стояла, уткнувшись носом в тёплую шею, перебирая пальцами волосы на затылке.

– Если мы сейчас не разойдёмся, то мне снова придётся потащить тебя в спальню, – спокойно предупредил, целуя в лоб.

– Странный ты, – смущённо отпрянув, я сразу же присела на плетёное кресло.

– Удивляешься, что мужчины могут так сильно тебя хотеть? – присел напротив, наполняя бокал. – Обычно женщины считают подобное, вышей степени комплиментом.

– Не нужно стрелять в меня таким колким взглядом. Я далеко не вчера родилась и прекрасно знаю вашу хищную натуру. Твоё здоровье!

– Тебя кто-то обидел, Клер, верно? Кто-то такой, как я. И именно поэтому ты вышла за Питера.

– Думаю, в этом мире не найдётся хотя бы одной женщины, которую бы не обидел мужчина, – старалась выглядеть как можно уверенней, не веря в то, как быстро он сумел добраться так глубоко.

– И всё же тебя обидели настолько, что ты выбрала для себя самого безобидного из всех. Притом, настолько безобидного, что он даже и тебя не может защитить.

– Питер – замечательный муж! – не сдержалась, срываясь на настоящее возмущение. – И чудесный человек! Он всегда рядом и всегда обо мне заботится!

– Клер, – попытался меня успокоить Дэвид, но эти самоуверенные слова вызвали во мне столько гнева, что я уже не могла его унять.

Да ещё бы! И как в нём в одно мгновение появилось подобное высокомерие? Посчитать, что и я, и мой муж, и наш с ним брак – для него практически открытая книга!

– И, в отличие от тебя, он всегда будет рядом! Всегда!

– Клер! – но ему не удалось меня перехватить.

Поспешно возвращаясь в спальню, я хотела одного – как можно быстрей собраться и оставить этот отель как самый страшный сон!

– Да подожди же ты.

– Нет! – отдёрнула руку, отступая назад. – Не подходи ко мне, Дэвид. Слышишь, не подходи. Ночь окончена, и мне пора домой. Туда, где меня ждут и любят. А теперь, будь добр выйди, я должна одеться.

Впиваясь в него гневным взглядом, я ждала, когда же он наконец-то отступится, позволяя мне собраться. Но, скрестив на груди руки, тот лишь пусто смотрел на меня, даже и не собираясь выполнять эту просьбу. Обессиленно прохрипев, не в силах всё этого выдержать, я тут же дёрнулась за платьем, стараясь как можно быстрей скрыться за дверью ванной комнаты. Чувствуя, как меня, в этот самый момент, ухватили за талию, возвращая обратно в спальню, я невольно вскликнула.

Ну, вот и всё…. Какая-то необъяснимая паника от этого физического насилия заполнила меня, не позволяя опомниться от происходящего. Длинные волосы высвободились из-под полотенца, падая на лицо, заставляя испугаться ещё сильней. Сама не понимая, почему, но, извернувшись в его тисках, я непроизвольно наградила того звонкой пощёчиной.

Его голова метнулась в сторону, хватка ослабла, и я с ужасом ожидала, когда же Дэвид повернётся. Черт! На этот раз я действительно перестаралась…. Хотелось извиниться, объяснить, что это произошло совершенно случайно, но всё внутри сжалось, обращаясь в перепуганного зверька, что с каждым следующим мгновением пытается забиться всё глубже и глубже. Дэвид поднёс руку к лицу, болезненно поморщился, прикасаясь к скуле, и я вполне отчетливо почувствовала, что мне конец…

Закрыв глаза, сжимаясь в ожидании ответного удара, мне пришлось практически попрощаться с жизнью, когда он наконец-то повернулся. Чувствуя, как он дёрнул меня на себя, я совсем не ожидала получить от него по лицу поцелуем. Быстро запустив руки под халат, Дэвид обнажил мне грудь, прижимая к своему распахнутому вороту. Горячие ладони скользнули по бёдрам, сжимая мои ягодицы, и я тут же почувствовала, как он приподнимает меня, направляясь к постели.

Меньше всего на свете мне сейчас хотелось заниматься с ним сексом, но остановиться было слишком сложно. Уложив меня на кровать, полностью освобождая от халата, он снова подтянул к себе, заставляя задрожать, от соприкосновения с его обнаженным телом.

– Прости… – проговорил охрипшим голосом мне в шею, запуская руку по бедру вниз и, получив ответный стон, навалился на меня, утопив в мягкой постели.

На этот раз он был не таким, как раньше. На этот раз его страсть сменилась на необъяснимую нежность. Он касался меня так, словно я способна расколоться от малейшего неосторожного движения. Приподняв бедро, Дэвид слегка помедлил у входа, заставляя меня обессиленно изогнуться, чувствуя такие мягкие прикосновения к своему лону, от которых я сама подалась вперёд, принимая его в себя.

Продолжая свои неторопливые движения, заставляя сладкое тепло неспешным потоком мягких волн разливаться по моему телу, поднимаясь по животу вверх, он взял меня за лицо, принуждая взглянуть в свои затуманенные глаза. Никогда ещё мне не приходилось смотреть в глаза мужчине, занимаясь с ним любовью…

«Любовью? Мы с ним…?» – вот же Дьявол… именно так сейчас всё и было. Именно любовью…

Словно почувствовав, как я содрогнулась от страха, Дэвид заключил мои руки в замок, запрокидывая за голову, лишая любой возможности к сопротивлению, но… Мне это даже понравилось…

Наслаждаясь его взглядом, мне стало всё равно, что он собирается со мной делать. В какое-то мгновение движения перестали иметь значение, и я почувствовала, как утопаю под нахлынувшей волной совершенно новых, пьянящих ощущений…

То, ускоряясь… то, замедляясь… то, останавливаясь,… продлевая нашу близость, он заставлял моё тело обессиленно содрогаться, наслаждаясь этой мучительно-сладкой пыткой.… С каждым следующим толчком мне становилось всё сложнее и сложнее держать себя в руках, чтобы самой всё это не закончить, но… Он не позволял… казалось, что Дэвид вовсе не хочет её прекращать.… И я тоже… Мне хотелось, чтобы этот мужчина навсегда остался в моей жизни, став её единственным смыслом…

Глава 14

Лондон, 1820 год.

Проводив Виктора безнадёжным взглядом, всё, что мне сейчас оставалось – надеяться, что горничная обо мне не забудет. Но, даже если бы и забыла, то до следующего полудня я бы ещё наверняка протянула, а вот дальше…

Главное, что в моём распоряжении была вода. Если без еды обойтись можно, то без воды уже никуда. Стараясь успокоиться, я сделала три круга по комнате. Интересно, как там Адлэй? В его возрасте это однозначно могло быть лишь сердце…

Да и кто бы сомневался! Ведь он не только знает, что творит Виктор, но ещё и помогает ему во всём этом безумии! С одной стороны мне было жаль старика, но с другой же… Видимо, Господь всё же решил его покарать за все прегрешения.

Споткнувшись обо что-то, мне еле-еле удалось удержать равновесие уже стоя на коленях, и то, благодаря прутьям решётки. Практически рухнув лицом на пол, я впервые за столько времени вспомнила про подаренные книги. Взглянув на свечи, понимая, что в моём распоряжении есть ещё целый час, прежде чем те потухнут, ну, или Кристин их не заменит, умостилась в кресле.

«Робинзон Крузо» и «Фауст». К моему глубочайшему сожалению, обе книги оказались совершенно мужскими.… Читать про человека, продавшего душу Дьяволу, мне совсем не хотелось, потому я приступила к истории о мужчине, попавшем на необитаемый остров.

– Вот же…

Как же было скучно читать биографию героя! Казалось, что она просто-таки нескончаема.… Но перелистывать я не стала, ведь это уже стало бы настоящим баловством. Когда же с ужином спустилась Кристин, я вполне успешно дошла до части «Зло/Добро».

– Прошу, мисс, – поставила передо мной поднос. – Извините, если задержалась.

– Ничего страшного,– подойдя, я заметила, что женщина очень старательно отводит от меня глаза. – Что-то не так? Вы совсем на меня не смотрите.

– Простите, мисс, – бегло скользнув по мне взволнованным взглядом, она снова потупила его в пол, нервно сжимая ткань фартука.

«Наверное, тогда я выглядела точно так же»:

– Побудешь со мной, пока я ем? Не хочу снова оставаться в одиночестве.

– Я…

– И замени свечи, – тут же вспомнила о них, переживая, что, это вполне может быть первый и последний раз, когда ко мне пришли.

– Как пожелаете.

– Я знаю, что вы этого не хотите. И знаю, что вы с этим не согласны, – попыталась ободряюще улыбнуться женщине. Чувствуя всей своей кожей, исходящую от неё неловкость. – Не бойтесь, Кристин, я вас не обвиняю.

– Простите… – жалостно проскулила, слегка задержав на мне виноватые глаза. – Мне нужны деньги, мисс. Очень, нужны…!

Видя, как жалко она выглядит, я даже и не заикнулась о том, чтобы та меня выпустила. Женщина явно была напугана и куда скорее бы продолжила нести сей грех до самой своей смерти, нежели ослушалась своего господина, спасая меня ценою собственной жизни…

– Посмотрите на меня, Кристин, – отвлеклась от варёного картофеля. – Вы ни в чём не виноваты. А теперь будьте добры, не забудьте про свечи.

– Да, мисс, – поклонившись, она выскочила прочь.

Вопреки сказанным словам, которыми я старалась успокоить перепуганную женщину, на самом же деле так не считала. Но грозить ей гневом свыше, проклинать и обвинять в том, что именно из-за неё я продолжаю существовать здесь, день, за днём, утопая в бесконечных страданиях – было бы бесполезно. Ведь по ней сразу стало понятно одно-единственное – горничная куда скорее наложит руки именно на себя, а уж никак не на замок от этой клетки.

Несмотря на то, что я очень испугалась отсутствия Адлэя, вынуждена была признать, что практически не ощутила того, что с его отсутствием хоть что-то изменилось. Может Кристин и оказалась забитой, и крайне запуганной женщиной, но присматривала за мной совсем как он. Свечи были заменены, пустые тарелки отнесены, и я снова вполне спокойно смогла насладиться чтением за чашкой горячего чая.

Увлечённая историей, я далеко не сразу услышала глухой стук:

– Мисс… – прошептал кто-то достаточно тихо. – Вы слышите меня, мисс…?

– Кто тут? – напряглась, наверное, впервые за столько времени искренне обрадовавшись, что нахожусь в клетке.

– Это Филипп, мисс. Могу я пройти к вам?

– Д-да… – нерешительно согласилась, поднимаясь на ноги.

Проскочив ко мне, словно юркая крыса, он тут же подошёл к решётке, протягивая отмычку:

– Держите, мисс. Сегодня, когда Кристин ляжет спать, я оставлю для вас заднюю дверь открытой. Дождитесь двенадцати часов и постарайтесь выбраться отсюда.

– Вы мне помогаете? Но почему? – приняла отмычку, оказавшись, по-настоящему сконфужена происходящим.

– Потому что здесь вас не ждёт ничего, кроме неминуемой гибели. Он убьёт вас, мисс. Убьёт так же, как и всех тех, кто уже был до вас. Бегите отсюда! Бегите, пока у вас есть такая возможность! – договорив это, он тут же выскочил вон, оставляя меня наедине с целым роем непрерывно гудящих мыслей…

Вот уж и не подумала бы, что получу предложение о помощи от того, от кого совсем того не ожидала. Хотя… внутри меня всё же зародились смутные сомнения…. Как же всё удобно совпало… Адлэю плохо, Виктор уехал, а Филипп всего после одного взгляда готов помогать мне, словно родной.… Как ни крути, но, не думаю, что происходящее могло идти в разрез с желанием нашего общего хозяина. Куда скорее он специально приказал тому меня проверить.

«А если? А если нет, и я лишаю себя единственного шанса выбраться отсюда?» – вот же… происходящее оказалось для меня слишком сложным.… Появись Филипп всего сутки назад, и я однозначно бы знала, как поступить. И, даже ни минуты и не раздумывала по этому вопросу. Но принимать подобное решение сейчас.… Нет, я просто не могла этого сделать.

Взглянув на часы, отсчитав чуть меньше четырёх часов до полуночи, я решила, что, хоть и хочу сбежать, но уж точно не с помощью Филиппа. Чего-чего, а доверия он во мне абсолютно не вызывал. Спрятав отмычку под матрас, я вернулась к книге, уже через час, понимая, что измождена и чудовищно хочу спать. Но сон мой не продлился долго. Уже в половине двенадцатого мне пришлось проснуться от очередного стука в дверь.

– Мисс, – поспешно приблизился к решётке Филипп. – Что вы делаете, мисс? Вы с ума сошли? – никак не мог успокоиться. – Неужели Виктор настолько сильно запудрил вам голову, что вы уже не в состоянии здраво мыслить?

– Филипп, – попыталась его успокоить, понимая, что ещё немного, и он сорвётся на откровенный крик.

– Думаете, если он вывел вас на прогулку, то это что-то меняет? Думаете, стали для него особенной? Он зверь, мисс! Неужели вы не видите этого?!

– Филлип.

– Думаете, я что-то против вас задумал? Да пожелай я того, и уже сам бы давно взломал замок, но мне нельзя быть замеченным!

–Успокойтесь, или вас сейчас услышат, – только после этого замечания он наконец-то замолк.

– Завтрашняя ночь – ваш последний шанс на спасение. Подумайте, как следует. У вас остался всего лишь день, и другого шанса на спасение может и не выпасть, – шлёпнув ладонью по решётке, заставляя меня осознать всю важность сказанного, он снова удалился.

На этот раз мне стало по-настоящему страшно. Очень… очень страшно… А что, если он прав? Что если я, на самом деле начала сходить с ума от всего происходящего и отталкиваю единственного человека, способного помочь? Как же всё было просто, когда я надеялась лишь на себя одну. Тогда-то я точно знала, что меня никто не обманет и не подведёт. Бессмысленно рассматривая деревянный потолок, пришлось признать, что, наверное, для меня уже всё кончено…

Когда же я наконец-то уснула, часы показывали, практически начало пятого… Мне снился лес, Заполненный голыми деревьями, на ветвях которых висели маленькие фонари, освещая всё вокруг золотым светом. А я всё бежала и бежала, и как бы ни старалась, совершенно не была способна скрыться от своего невидимого преследователя. Я никого не видела, но отчетливо слышала за спиной чьи-то очень быстрые, нагоняющие меня шаги. И я точно знала, что это ни за что не закончится.

Знала, что теперь уже он ни за что не оставит меня, не позволит уйти. Ноги постепенно стали уставать и тяжелеть, шаги замедлились до ходьбы, но я всё равно продолжала бороться.… Задыхаясь, мне пришлось придерживаться за стену, всё ещё стремясь только вперёд. Туда, где меня могло ждать возможное спасение.

– Почему ты убегаешь?

Звук его голоса заставил испуганно встрепенуться, отозвавшись мурашками по коже. Но я всё равно изо всех сил старалась не обращать внимания на то, что этому мужчине было вполне достаточно просто идти, чтобы не отставать от меня.

– Не нужно так стараться, я уже догнал тебя и ни за что не отпущу.

– Уходи!

– Нет, – его рука скользнула по моей талии, заставив застыть, обращая в каменное изваяние.

– Прошу…

– Нет, Мадлен… – прошептал он, зарываясь лицом в волосы. – Мадлен… – провёл носом по шеё, обжигая горячим дыханием. – Моя Мадлен… – прошептал, прикасаясь ко мне губами.

– Оставь меня.… Отпусти…

– Нет. Ты моя. Не стоит больше этому сопротивляться. Ты ведь, в конечном счёте, всё равно будешь только моей…

Бедное моё сердце заколотилось с такой силой, что я была готова потерять сознание. От этого тело обмякло, и я оказалась в его объятиях. Всё пошло кругом, превращая меня в безвольную куклу, поддавшуюся на ласку своего хозяина.

– Не оставляй меня, Мадлен!

Проснувшись, мне показалось, что я практически задохнулась от испытанного ужаса. Тошнотворный комок подкатил к горлу, тут же заставляя соскочить с кровати, наливая себе воды. Опустошив практически полную кружку, я снова её наполнила, неспособная совладать с собой…

Каким же тяжелым стал этот день…. По-настоящему тяжёлым.… Сказать, что я сходила с ума – не сказать абсолютно ничего! Я даже практически поверила в то, что у меня началась самая настоящая горячка…. Как же не хотелось принимать решение…. Как же сильно я этого боялась.… Хотелось, чтобы всё это закончилось как можно быстрей. Единственно, на что я надеялась, что в самый последний момент правильный ответ сам, в конце концов, найдёт меня, и я точно буду знать, как именно следует поступить.

Но время шло, а он напрочь отказывался меня посещать.… Два часа дня… Пять часов вечера… Девять часов ночи… Двенадцать.

Держа в руке предложенную отмычку, я ждала появления Филиппа, точно зная, что тот снова появится здесь, понимая, что я отказалась от его предложения. И, не прогадала. Часы показали без четверти час, и тишину комнаты нарушил глухой стук.

– Мисс…

– Входите, – стоило тому появиться, как я тут же протянула отмычку, возвращая её своему законному владельцу. – Вы правы, Филипп. Я сошла с ума. Потому прошу вас, её забрать.

Приняв свой дар обратно, он достаточно долго прокручивал её мозолистыми пальцами, презрительно скривив зубы:

– Вот же маленькая дрянь. И как же ты мне всё испортила, – испуганно отступив, я с ужасом увидела, как он подошёл к двери, засовывая ту в замок. – Он должен был поверить, что всё случилось, когда ты собиралась бежать, а теперь придётся сделать всё самому.

– Что…? Что ты?!

– Заткнись! – отворилась железная дверь, впуская его внутрь. – Ты всего лишь простая игрушка нашего господина и если сломаешься, то тебе тут же найдут очередную замену.

Дёрнувшись в попытке убежать, я почувствовала, как он схватил меня за волосы, заставляя рухнуть на пол. Шаря вокруг себя руками, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь, я тут же оказалась обездвижена в его крепких тисках. Болезненно схватив за запястья, сдавливая их с такой силой, что колючий лёд начал медленно сползать от тонких онемевших пальцев на ладони, он заставил меня из последних сил податься вперёд, кусая его за лицо.

– Сучка! – болезненный удар рассёк щёку, и я тут же почувствовала во рту вкус собственной крови.

– Помогите! – закричала, срывая голос.

– Заткнись! – снова ударил, от чего перед глазами всё поплыло, отдаваясь чёрными кругами. – Мы одни. Никто не придёт.

– Виктор… – обессиленно прохрипела, понимая, что от его очередного удара вполне способна потерять сознание.

Схватив за волосы, Филипп потянул меня к кровати, лишая любой возможности на спасение. Уложив лицом вниз, он опустился к подолу сорочки, поднимая её всё выше и выше. Мерзкие руки, зашарили по моим бёдрам, совершенно не позволяя отстраниться. Ощущая, как тот с каждым разом всё сильнеё и сильнее наваливается на меня, лишая возможности дышать, я практически оглохла от его громкого сопения и тяжёлого дыхания.

– Ну-ну, – обессиленно почувствовала, как он направляет в меня свой член. – Будь хорошей девочкой…

Глава 15

Лондон, 2018 год.

«Какая нелепая банальность» – пронеслось у меня в голове, когда я смотрела в лицо своего спящего любовника. – «Прямо как в сопливых романтических фильмах. Она смотрит, как он спит, и слёзы непрерывным потоком текут у неё по щекам. «Ну почему? Почему мы не можем быть вместе? – спрашивает себя главная героиня и снова срывается на рыдания».

Поэтому я всего лишь усмехнулась, тихонечко выскальзывая из нашей постели. Нужно было уйти как можно быстрее, не дай Боже, он проснётся! На этот раз, уж точно, не позволяя уйти от формальности.

«Было очень приятно иметь с вами дело. Замечательно потрахались», – протянет мне руку в дружественном жесте.

«Действительно, чудесно. Вы исключительно хороший любовник!» – отвечу ему взаимным комплиментом, садясь в такси.

Убрав волосы в пучок, придирчиво осмотрев себя в зеркале, я тихонечко проскочила мимо спящего Дэвида, вынося туфли. Наконец-то добравшись до коридора, поспешно обувшись, я направилась к лифту. Вот уж и не подумала бы, что тот, оказывается, так далеко от нашего номера. В голове то и дело крутилась незамысловатая гитарная тема из какого-то сериала, совершенно отказываясь хотя бы на секундочку оставлять меня в покое.

Наконец-то выйдя на свежий воздух, я быстро поймала чёрное такси, направляясь в свою старую добрую квартиру. Вернее, в квартиру Питера. Устало зайдя в неё, обессиленно кинув ключи на столик, что звонко ударившись об него, с ещё большим шумом рухнули на пол, я постаралась собраться с мыслями, возвращаясь в реальность.

Часы показывали всего семь утра, заставляя прожить субботний день с самого его начала. Приняв душ, приготовив завтрак и проверив ленту новостей, мне с обречённым ужасом пришлось признать, что так больше не может продолжаться.… Не знаю, что именно заставило меня сорваться с дивана, но уже через полчаса мой чемодан оказался полностью готов к отъезду. Включив ноутбук, я отправила письмо непосредственно на личную почту своего начальника:

«Прошу простить мою грубость, однако в связи с тяжёлыми семейными обстоятельствами я безотлагательно вынуждена воспользоваться всем своим отпуском, начиная с понедельника. Я пойму, если вы меня уволите, но даже это не способно меня заставить поступить иначе. Прошу прощения за доставленные неудобства»

Опустив экран ноутбука, я тут же потянулась к рабочему столу Питера, вытягивая из толстой пачки чистый лист бумаги:

«Прости меня, Питер, но я так больше не могу. Знаю, что моя просьба слишком жестока, но прошу тебя подготовить все необходимые для развода документы. Я не передумаю. Прощай».

Всего через час я была полностью готова к отъезду. Звонок в дверь сообщил о том, что такси прибыло, и я покатила свой чемодан, навсегда оставляя эту квартиру.

– Решили отдохнуть за городом? – приветливо взглянул на меня водитель, отражаясь в зеркале заднего вида.

– Да, – отвлёкшись от созерцания бесконечно мелькающих домов, я глубоко вздохнула, улыбаясь в ответ. – Вот и настало моё время покинуть Лондон…

Пензанс, 2018 год.

Океан был прекрасен. С каким же упоением я слушала шелест мягких волн.… Мне нравился звук, с которым они ударялись о камни и скалы, разлетаясь на миллионы мелких брызг. Сколько нескончаемого величия было в этой бесконечной водяной глади.… Рядом с океаном мне всегда становилось легче… свободнее… Закрыв глаза, вдыхая его аромат, я наслаждалась криком чаек и поцелуями ветра. Впервые за столько времени мне абсолютно не хотелось никуда убегать. Как же давно я здесь не была!

Десять лет.… Да. Именно столько. Последний раз я приезжала сюда к родителям матери перед поступлением в университет. Тогда я так же гуляла по пляжу, размышляя о том, правильно ли поступаю, выбрав юриспруденцию. Я никогда к этому не стремилась, в отличие от моих родителей. Сколько я себя помню, всегда хотела стать врачом. Вернее – акушером. С самой своей юности я так сильно боялась, что у меня могут неправильно принять роды или украсть ребёнка, что уже никем другим я себя и не видела…

Но не они… всегда и везде всё знали куда лучше меня. И точно знали, что именно будет лучше для меня благом. Наверное, именно поэтому мы с ними в настолько плохих отношениях, что общаемся сугубо по праздникам, и только.

Наверное, именно из-за этого я так и не смогла зачать ребёнка. Хотя… сейчас мне моё бесплодие не казалось проблемой. Не думаю, что ребёнок смог бы спасти нашу с Питером семью. Ребёнок вообще никого ни от чего не должен спасать! Если он и должен появиться, то только в семье, где его ждёт любовь и забота!

В последний раз, насладившись ароматом тёплого ветра, я побрела домой. После смерти своих бабушки с дедушкой, я стала их единственной наследницей, и об этом месте не знал никто, кроме моих родителей. Да и они навряд ли бы подумали, что я могу приехать сюда спустя столько времени.

К моей огромной радости, после отъезда из Лондона, я не впала в депрессию. И не валялась в постели, день, ото дня жалуясь на несправедливость свой жизни. Вот уже целую неделю я вполне успешно занималась готовкой, уборкой, чтением и прогулками.

Особенно чтением и прогулкам! Всего за день я проглотила «Алхимика», затем «Над пропастью во ржи» и «Парфюмера». Хотя последний мне не особо-то и понравился в отличие от Умберто Эко и его «Имени розы». Изумительная книга! Просто восторг!

Хорошо, что в этом доме оказалась по-настоящему отличная библиотека! Наверное, все люди того времени ценили книги, как самое настоящее сокровище. Но вот откуда у меня появилась такая необъяснимая страсть к ним? На этот вопрос я не имела ответа…. Да и всё равно, главное, что они помогали мне обрести неведомую прежде ясность, заставляя взглянуть на этот мир немного иначе…

Сменив номер телефона и, полностью лишив себя возможности выходить в сеть, я потерялась в этом мире, словно и вовсе в нём не существовала. И не было, и нет ни Клер Грем, ни Клер Эванс, а только Я… Одна-единственная в своём первозданном виде… Чистый лист, чистой книги, в которой мне ещё предстоит написать свою историю. Написать с самого начала и до самого конца…

Впервые за столько времени я ясно решила делать именно то, чего хочу я сама, а совсем не то, чего от меня ждут родители, друзья, муж, коллеги. Нет. На этот раз всё стало иначе, и первым шагом навстречу к своему истинному Я стала моя первая кошка. Когда же и вторая неделя моего отшельничества подошла к концу, я наконец-то решилась позвонить Оливии. Точно зная, что если кто и способен поднять на мои поиски полстраны, то только она. Номер моей дорогой Оливки я знала наизусть. Разбудите меня ночью, спросите во время горячки или падения с моста, а я всё равно назову вам его до самой последней цифры.

– Слушаю, – наконец-то она ответила спустя пару-тройку гудков.

– Привет, родная.

– Клер?!

– Да.

– Ты там что, мать твою, совсем ума лишилась?! – закричала Оливия, заставляя меня убрать телефон от уха как можно дальше. – Я тут вся извелась! Места себе не нахожу, а ты, значит, шляешься непонятно где!

– Оли…

– Я убью тебя! Ты поняла?! Я убью тебя! Живо говори, где ты!

– Извини, но не могу.

– Что? Что значит «не могу»?

В это момент слёзы впервые подкатили к глазам, заставив меня улыбнуться. Господи Боже, как же сильно я люблю свою дорогую Оливку! Мне казалось, что если и есть во всем мире человек, который бы по-настоящему искренне меня любил, то только она. Абсолютно «никакие» отношения с родителями мне полностью заменила дружба с этой неугомонной девчонкой. Рядом с ней я всегда чувствовала себя счастливой и любимой.

– Я люблю тебя, Оливия, ты ведь знаешь об этом?

– Так… – сразу изменился её голос, приобретая странные нотки волнения. – Я не знаю, что именно ты сейчас задумала, но очень тебя прошу этого не делать.

– Не бойся, я не собираюсь накладывать на себя руки.

– Да кто же тебя, дуру, знает! Собрала вещи, сменила номер и уехала непонятно куда! Живо говори, где ты!

– Прости, но не могу.

– Боишься, что я тут же приеду устраивать тебе взбучку? Правильно! Именно так я и поступлю!

– Ну, ты-то точно приедешь.

– Что у вас там случилось? Питер узнал про Райта?

– Нет.

– Этот гад тебя обидел? Вот же сволочь! Богом клянусь, что сейчас же пойду к этому ублюдку и выскажу ему все, что о нём думаю!

– Он не обижал. Он был.… Всё прошло хорошо.

– Тогда в чём же, чёрт побери, причина твоего отъезда?

– Просто больше я не смогла всё это терпеть. Не могла выносить свою собственную жизнь.

– И только? Могла бы переехать ко мне вместо того, чтобы пропадать непонятно где!

– Он тебе не сказал?

– Что не сказал?

– Что мы разводимся.

– Как?… Что…? Погоди-погоди. Вы – что?

– Разводимся.

– Так значит, поэтому ты не хочешь говорить, где находишься? Не хочешь, чтобы Питер тебя искал.

– Нет, – усмехнулась, глубоко вздохнув. – Не хочу понимать, что он не стал ко мне приезжать, даже зная, где именно я сейчас нахожусь.

– Клер…

– Да всё нормально, Оливия. Уже давно нужно было признать, что у моего брака нет будущего, и моё терпение в любом случае ничего не изменит. Я и впрямь вышла замуж за самого безобидного мужчину. Настолько безобидного, что неспособен защитить даже меня.

– Милая…

– Да брось, мне уже давным-давно следовало это понять, а я всё отказывалась в это поверить.

– Неужели из-за Райта? Это он?

– Боюсь, что это я.

– Ладно.… И как долго ты теперь там пробудешь?

– Весь свой отпуск.

– Месяц?! Я что, целый месяц не смогу с тобой увидеться?!

– Прости.

– А сама-то справишься без моей компании?

– Это будет тяжело, – улыбнулась, представляя жалостливое лицо своей дорогой подруги. – Но я уже взрослая девочка и постараюсь справиться.

– Чёрт, детка, да ты просто нечто!

– Спасибо, детка, скоро я снова тебе позвоню.

– Ты? Не смеши меня! Теперь я буду звонить тебе каждый Божий день, проверяя, не качаешься ли ты в петле!

– Договорились, – весело рассмеялась, поддаваясь её колким замечаниям. – Буду ждать.

Отложив телефон, я ещё больше закуталась в тёплый плед. Несмотря на то, что за окном был всего лишь конец сентября, мне не удалось сдержаться, чтобы снова не разжечь камин в этом маленьком, миленьком домике.

От того, какой он создавал уют, мне с каждым разом становилось всё лучше и лучше. Тихо мурлыча, маленькая кошка умостилась у меня в ногах, от чего читать казалось ещё интересней. Вот бы встретить тут рождество! Справа стоит огромная елка, а слева пара моих самых дорогих мальчиков, собирают железную дорогу…

Почему-то именно в этот момент лицо Дэвида впервые всплыло в моей памяти, прорвавшись через целую толщу запретов и нескончаемых табу на любовь к этому мужчине.

«Ты трусиха, Клер! Самая настоящая трусиха! Пусть бы он тебя отверг! Пусть бы отказал, но ты бы точно знала, что хотя бы попыталась! Что сделала всё, чтобы эта мечта стала явью!

А что теперь? С чем ты осталась? С разбитым сердцем и разбитым браком? Умница, Клер, какая же ты только умница!» – продолжала кричать на себя, словно наяву видя, как Дэвид смотрит на меня, умостившись около камина, помогая запустить по игрушечной железной дороге поезд. И видя, как тот наконец-то по ней помчался, маленький мальчик не сдержал счастливого смеха, нарушая этими чудесными звуками наш мирный покой…

Глава 16

Лондон, 1820 год.

Напрягшись, готовя себя к самому худшему, я почувствовала, как в одно мгновение дышать стало легче. Оттолкнувшись от кровати, стараясь повернуться к Филиппу, я увидела воистину чудовищную картину. Обезображенная гримаса ужаса застыла на лице, корчившегося от боли мужчины. Неестественно побагровев, задыхаясь в крепких тисках Виктора, он тщетно извивался в поисках спасения.

Никогда прежде я ещё не видела ничего подобного…. Никогда прежде на моих глазах не убивали человека.… Хруст,… и всё мгновенно прекратилось.… Обмякшее тело, безвольно опустилось к ногам Виктора.

Впиваясь испуганным взглядом в лежащий на полу труп, я никак не могла поверить в то, что ещё минуту назад это, на самом деле, был живой человек. Куда скорее, большая тряпичная кукла, но уж никак не оболочка настоящего мужчины.

– Мадлен.

Отвлеклась от Филиппа, впервые взглянув на стоящего передо мной Виктора. Не двигаясь с места, он выставил передо мной руку вперёд ладонью, словно в попытке предотвратить нападение. Словно сейчас именно он меня боялся куда сильнее, чем я должна была его…

– Всё хорошо?

От этого вопроса я невольно снова взглянула на лежащего в паре метрах от меня мертвеца, практически захлёбываясь текущими по лицу слезами. Я совсем не плакала, не рыдала и не стенала, но они всё равно всё текли и текли…

– Посмотри на меня, – осторожно потребовал Виктор. – С тобой всё хорошо? Он что-то тебе сделал? Причинил боль?

Отрицательно покачала головой, понимая, что продолжаю испуганно вжиматься в угол между кроватью и стеной.

– Я могу к тебе подойти? – не дождавшись ответа, он всё же неспешно приблизился, опускаясь на колено. – Пойдём со мной.

Смотря на протянутую руку, я абсолютно не понимала смысла происходящего. Аккуратно прикоснувшись ко мне, видя, что отпора не последовало, он проворно запустил кисть мне под спину и, крепко обхватив под коленями, поднял на руки, поспешно унося прочь из комнаты. Вжимаясь в него, словно от этого сейчас зависела вся моя жизнь, я напрочь отказалась выпускать Виктора из плена своих объятий, когда тот попытался опустить меня на свою кровать.

– Мадлен.

Попросил тот, но от звуков его голоса я прижалась ещё сильнее, зарываясь лицом в его шею, опасаясь, что он снова оставит меня одну. Я боялась, что Виктор станет силой отдирать меня от себя, но этого не случилось. Вместо попытки отстраниться, я почувствовала, как он вместе со мной неспешно опускается на кровать.

– Всё хорошо, Мадлен. Всё закончилось. И я больше никуда не уйду…

Не знаю, то ли это было на самом деле, то ли я хотела, чтобы так всё оказалось, но рука Виктора опустилась мне на голову, слегка поглаживая по затылку.

Дернувшись, пробуждаясь ото сна, я осознала, что уже наступило утро. В комнате было непривычно светло, но, как всегда, одиноко. В отличии от моей, эта спальня оказалась гораздо меньше, и всё же достаточно просторной. Повернувшись к окну, взгляд невольно приковало кресло с лежащим на нём новым светло-зелёным платьем не из моего гардероба. А чуть подальше стояла пара абсолютно новых туфель. Я слегка подалась вперёд в попытке как можно лучше его рассмотреть, но стоило встать с кровати, как в комнату тут же заглянула Кристин.

– Доброе утро, мисс, – ясно дав понять, что после случившегося Виктор не собирался оставлять меня без присмотра. – Я нагрела вам воду, чтобы вы могли искупаться. Когда вам будет удобно это сделать?

В памяти тут же возникли омерзительные прикосновения того мужчины, заставляя тошнотворный комок подойти к горлу. Не удержавшись на ногах, я упала на колени, вырвав прямо у кровати.

– Вот, мисс, прошу! – испуганно подступила ко мне, предлагая стакан наспех налитой воды.

Но не успела я ее, и выпить, как та, тут же прыснулась обратно, лишая меня любой возможности избавиться от омерзительного вкуса рвоты. Из-за чего мне показалось, словно вчерашняя ночь отказывается отпускать меня, навязчиво запечатлевшись приторной горечью на языке. Придерживая мне волосы, Кристин что-то говорила, но я ничего не могла разобрать. То ли она извинялась, то ли оправдывалась, то ли всячески старалась успокоить…. Но до меня не доходил смысл произносимых слов.

– Где Виктор? – наконец-то отдышалась, вытирая рот.

– Господин сейчас в конюшне. Пока не появится новый конюх, именно ему предстоит ухаживать за лошадьми. Ведь никто из нас и близко не знает, что следует делать.

– Хорошо. Где я могу искупаться?

– Комната для купания находится внизу.

Сейчас я больше всего на свете хотела собраться с мыслями и подумать о том, что случилось сегодня, но было ещё рано. Прежде мне следовало расслабиться, оставаясь в полном одиночестве.

– Будь добра, проведи меня и убери здесь всё, – взглянула на неё, поднимаясь на ноги. – Не хочу, чтобы после меня в его комнате плохо пахло.

– Конечно, мисс, – прихватив с собой мой новый наряд, она поспешила к двери, указывая путь.

Забравшись в горячую ванную, наблюдая за тем, как Кристин не спешит покидать купальню, я нетерпеливо выбивала пальчиком по железному борту, приказывая той ускориться. Видимо, Виктор решил, что после пережитого я вполне могу наложить на себя руки. И распорядился ни в коем случае не оставлять меня надолго одну.

В конце концов, добившись желаемого, мне наконец-то удалось, как следует подумать о случившемся. Перекошенное лицо Филиппа совершенно отказывалось уходить из моей памяти. Ещё бы, ведь после тех событий прошло всего восемь часов. И всё же помимо него был ещё кое-кто, кто не давал мне покоя. И этим кем-то был Виктор…

Я всё пыталась вспомнить, как же выглядел он сам в тот момент, когда лишал человека жизни, но… не могла.… Всё же Филипп тогда беспокоил меня куда сильней моего спасителя.

Его опухшее, побагровевшее лицо с выступившими на глазах слезами куда скорей напоминало ожившую маску, нежели что-то реальное. И всё же.… Даже, несмотря на то, что меня спасли – сделано это было ценой чужой жизни.… Виктор его убил, хотя и мог этого не делать. Почему просто не избить? Не пригрозить расправой? Зачем же сразу убивать?

До тех пор, пока я своими собственными глазами не увидела, как мой любимый мужчина лишает другого человека жизни, не понимала всей серьёзности сложившейся ситуации.… Прежде действия Виктора касались меня и только меня. Пусть Адлэй и говорил, что наш господин безжалостный убийца, но одно дело знать это, а совсем другое – видеть…

– Мисс, – заглянула Кристин, проверяя всё ли со мной хорошо. – Может, вам нужна помощь?

– Сможешь перевязать мне раны?

– Конечно. Подождите, сейчас же принесу всё необходимое.

Вот и всё.… В одно мгновение страшная сказка стала реальностью, и я наконец-то поняла, чего именно желает избежать этот мужчина, пытаясь обзавестись для себя постоянной жертвой.

– Позволите? – приготовила горничная большое полотенце, помогая в него закутаться.

– Конечно.

– Присядьте вон туда, а я постараюсь сделать всё как можно быстрее.

– Я не спешу, – вытеревшись, я подняла руки, стараясь не мешать Кристин обрабатывать и перевязывать свои набухшие раны. – Сколько их?

– Мисс?

– Я насчитала восемь, а ты что скажешь?

– Да, мисс, их восемь.

– Как думаешь, сколько ему ещё может понадобиться?

– Простите, мисс… я… не знаю…

– Никто не знает, Кристин. Никто.

Облачившись в своё новое платье, я впервые за столько времени смогла убрать волосы на затылке, становясь прежней собой.

– И что теперь? – взглянула на горничную. – Как он распорядился поступить после купания?

– Позавтракать.

– Что ж, веди. Я ведь здесь ничего не знаю.

Пройдя в обеденную комнату, я застала Виктора уже за чаем.

– Доброе утро, Мадлен, – безразлично взглянул на меня, откладывая газету.

– Доброе, – послушно присела на отведённое для меня место. – Спасибо за новое платье.

– Не за что, я решил, что в нём тебе будет куда комфортнее выходить наружу. Размер подошёл?

– Слегка велико, но это не страшно.

– Хорошо. Пока всё не уляжется, тебе придётся пару дней пожить здесь. Кристин уже подготовила для тебя комнату.

– Что с Адлэйем?

– До конца недели ему придётся провести в больнице, а затем посмотрим.

– Ясно, – попытавшись приняться за овощное рагу, я тут же нервно отложила приборы. – Сколько человек погибло в той комнате?

– Шесть, – спокойно ответил, продолжая намазывать масло на хлеб.

– И их всех убил ты?

– Да.

– Так же, как Филиппа?

– Тебе на самом деле это интересно? – взглянул на меня поверх чашки, неспешно отпивая горячий чай.

– Да.

– Нет. В основном это был нож.

– Ясно. И… и тебе это на самом деле нравится?

– На самом деле, – снова взглянул в газету, отвечая так, словно мы ведём речь про какую-то абсолютную ерунду, а вовсе не про человеческие жизни.

– Но почему?

– А тебе нравиться есть?

– Это не вопрос желания, – всё ещё старалась увидеть в его мимике хотя бы лучик надежды на то, что для этого человека ещё не всё потеряно. – А жизненная необходимость.

– Вот именно, Мадлен. Жизненная необходимость, – допив, он поднялся, оставляя комнату. – А теперь, будь добра, выполни, как следует, свою жизненную необходимость.

Больше мы с ним не говорили. Остаток дня всё так же, как и остаток завтрака, мы провели отдельно. Виктор практически всё своё время занимался с лошадьми, а я – наблюдая за ним из окна своей временной комнаты. Как же сильно мне хотелось ошибаться! И чтобы ошибался он.… Чтобы нашёлся хотя бы один-единственный, крошечный шанс спасти этого мужчину…

Но следовало взглянуть правде в лицо, признавая, что такового, увы, не существует.… Ведь если бы, это на самом деле было возможно, то он бы уже наверняка остановился. Прекратил весь этот кошмар, но… он и впрямь не может… Интересно, сколько же раз я обессиленно вздохнула, наблюдая за ним? Сколько раз прокляла случай, сделавший его таким? Бесконечное множество раз…

«Нет,… этого просто не может быть.… Неужели, я на самом деле начинаю влюбляться в этого мужчину? – удушающим комком застыло в горле. – Я чувствую, что на самом деле начинаю пропитываться к нему симпатией, но за что? Он ведь ни сделал совершенно ничего, чтобы могло заставить меня влюбляться. Но тогда откуда это необъяснимое чувство притяжения? Почему меня так безумно тянет к нему? Почему начинает нравиться, когда тот рядом? Это из-за того что он делал со мной в кровати? Да, тогда мне было действительно хорошо. Невероятно хорошо, но ведь это всё равно не повод для того, чтобы на самом деле влюбиться. Но тогда что это? Самообман ради выживания? Возможно ли, что я влюбляюсь в него только для того чтобы время пребывание в этой тюрьме больше не казалось мне Адом? Да, возможно и такое, но ведь и сказать, что он не красив, я тоже не могу. Проклятье! Как бы мне того и не хотелось, но старик был прав и Виктор на самом деле куда привлекательней многих других мужчин и понравился мне ещё до того как причинил боль. А что если причиной всему стала жалость? Ведь то, что ему пришлось пережить действительно ужасно. Терпеть постоянные избиения отца и, тем более видеть, как на твоих глазах издеваются над матерью, это любого может превратить в чудовище…» – но я не могла найти ответа. И совершенно не могла понять природу зарождающихся во мне чувств. В этот момент они стали самым настоящим камнем, что неустанно тянул меня ко дну…

Терпеливо дожидаясь, когда Виктор вернётся из купальни, не зная, насколько верно окажется принятое решение, мне безумно хотелось взвыть от отчаяния. Наконец-то на лестнице послышались тяжёлые шаги, и я невольно вышла ему навстречу.

– Мы можем поговорить?

– Да, – слегка помедлив, Виктор всё же согласился, пропуская меня вперёд. – Чего ты хочешь? – устало рухнул в кресло, впиваясь в меня своими безразличными бледно-зелёными глазами.

– Я хочу тебе помочь, – от услышанного, он насмешливо улыбнулся, стараясь как можно быстрей подавить свою иронию.

– Мадлен…

– Реж меня, – выпалила, не позволяя ему продолжить. – Режь столько, сколько потребуется.

– Почему?

– Потому что хочу спасти твою душу.

– Душу? – насмешливо приподнял брови. – Я не верю в душу, Мадлен.

– Тогда сделай это для меня.

– Для тебя? – на это раз он действительно удивился.

– Я хочу знать, что сделала всё, что было в моих силах, чтобы никто больше не умирал. Хочу знать, что ты больше не убиваешь.

– Хочешь остаться здесь по своей собственной, доброй воле? Стать Жанной Д'арк, положив себя на жертвенный алтарь ради спасения абсолютно чужих тебе людей?

– Нет, – покачала головой, не в силах отвести от него измученного взгляда. – Плевать мне на других. Это то, что я хочу сделать только из-за тебя…

Глава 17

Пензанс, 2018 год.

– Всего доброго, Клер, – улыбнулся мне продавец.

Всё-таки маленький город – есть маленький город. И всего да каких-то пару недель не только я, но и меня знали практически во всех интересующих меня, местах. Пекарня, продуктовый, кафе, магазин одежды и хозяйственный. Вот уж и не подумала бы, что так быстро смогу тут освоиться. Да и не удивительно… Слишком долго я прожила в Лондоне, позабыв о том, как именно чувствуешь себя там, где нет бесконечного движения и суматохи.

– И вам, мистер Брукс.

Выходя из его овощной лавки, я с удовольствием побрела домой. Четыре недели пролетели, словно один день.… И мой отпуск неизбежно начал подходить к концу. Оставалась всего одна-единственная неделя до моего неизбежного возвращения в Лондон. Неделя, которой мне безумно хотелось насладиться.

К моему огромнейшему счастью, шеф не стал меня увольнять. Позвонив ему на следующий же день после звонка Оливии, я старалась со всем своим достоинством принять его гневный выговор, но вместо этого получила лишь пожелание моего скорого возвращения.

«Клер, если ты не вернёшься как можно быстрей, то я сам к тебе приеду, спасаясь от всей той бесконечной бумажной волокиты, которую никто, кроме тебя, не способен разгрести!»

Вот уж и не подумала бы, что могу оказаться настолько ценным сотрудником и, тем более, что захочу туда вернуться. Как ни крути, но и своего шефа, и свою работу я действительно любила. И была безумно счастлива, узнать, что у меня действительно есть то, ради чего стоит возвращаться в Лондон.

Правда, впереди ждала весьма неприятная встреча с Питером.… Ну, не то, чтобы совсем уж неприятная, просто каждый раз, когда я о ней думала, в голове возникала одна единственная картина: он – весь из себя верный муж, сидит рядом со своим адвокатом с видом побитой собаки, даже не поднимая на меня опустошенного взгляда. А у всех вокруг, и даже у моего собственного адвоката, просто-таки на лбу написано: «Сжечь стерву!»

Да… Действительно, как побитая собака. Хотя,… а если бы он вдруг кинул всё и отправился на мои поиски? Если бы нашёл меня здесь, смогла бы я пожелать к нему вернуться? Наверное, да. Вот только это был бы уже совершенно другой мужчина, а совсем не мой Питер…

Куда скорее, после моей записки он просто-напросто приложился к бокалу, жалея себя в компании крепкого виски…. А как же Райт? Что же он? Интересно, и с кем же тот спит теперь? Думаю, что для него мой побег даже оказался в радость. После той пощечины он наверняка посчитал, что я неадекватная истеричка…

– Привет, Оливия, – подняла трубку, в очередной раз, наслаждаясь голосом своей подруги.

– Ты в курсе, что уже девятнадцать дней прошло?

– Ещё как. Ты же мне их каждый божий день отсчитываешь, похлещи любого календаря.

– Просто тебе скоро придётся возвращаться, вот я и хотела узнать, где именно ты собираешься теперь жить. К Питеру ты возвращаться явно не собираешься, вот я и хотела предложить переехать ко мне.

– Еще немного, и я на тебе женюсь! – рассмеялась, с удовольствием принимая её предложение.

– Да ладно… – насмешливо скривила голос, заставляя меня ещё больше поддаться своему игривому настроению. – Ты и так уже давным-давно в меня влюблена, так что хватит уже это скрывать. Признайся, что именно из-за меня ты и решила уйти от мужа.

– А ты разве сомневалась? – добродушно засмеялась, уже через мгновение, застывая всего в десятке метров от своего дома. – Потом перезвоню…

Оборвав наш разговор, я в панике впилась взглядом в стоящую на обочине машину. Чёрная Ауди непринуждённо красовалась практически у самого моего порога. Я не знала, его ли она, но сердце забилось так сильно, что перед глазами всё поплыло. Отступая назад в какой-то необъяснимой попытке сбежать, я обернулась к стоящему в нескольких метрах от меня мужчине.

Это было впервые, когда я увидела Дэвида в повседневной одежде: простых джинсах и куртке, от чего тот показался ещё роднее прежнего. Смотря на меня ничего не выражающими глазами, он сделал первый шаг навстречу, заставляя меня боязливо сжаться. Как он нашёл меня? Как сумел?

Обессиленный хрип отчаяния вырвался из горла, заставляя застыть от страха. Почему же я так сильно боялась Дэвида? Почему так сходила с ума, стоило тому появиться? На эти вопросы не было ответов.… Не в силах отвести взгляд, я выронила пакет, в одном стремительном броске заключая его в объятия.

О Боже… этот аромат… эти широкие плечи… и крепкие руки… Прикоснувшись губами к его щеке, я невольно скользнула ниже упиваясь такими сладкими и такими дурманящими поцелуями… Чувствуя, как жадно он отвечает, я совершенно потеряла себя в нашей с ним близости… Дэвид обнимал моё лицо своими тёплыми ладонями, не позволяя отодвинуться, не позволяя не смотреть на него…

Не помню, как именно мы добрались до дома,… не помню, как открылась дверь,… не помню, как разулись.… Всё вокруг нас оказалось настолько сильно объято пеленой вожделения, что я пришла в себя уже стягивая с него чёрную кофту. Позволив снять с себя джинсы и лёгкий свитер, я оказалась в его руках, словно в невесомости. Каким же сильным было чувство притяжения! Не просто безудержное желание переспать, не просто необходимость самого простого животного секса. Нет… совершенно другое…

Находясь в каком-то необъяснимом дурмане… я ещё никогда прежде не испытывала такого удивительного смешения чувств.… Словно оказавшись на грани двух миров… не принадлежа ни к одному из них, мы были где-то невероятно далеко отсюда…

Жадно водя руками по его красивому телу, наслаждаясь ощущением играющих под пальцами мышц, я оттолкнула Дэвида на диван, опускаясь к ширинке джинс. Наверное, это было впервые, когда я раздевала мужчину. Чёрт побери, и какой же оказывается, скупой была моя сексуальная жизнь до него!

Обхватив ртом нежную головку, я провела по ней языком, неспешно вращая головой, позволяя ей касаться внутренней стороны щеки. Затем слегка вынула, зажимая губами и, услышав сдержанный стон удовольствия, продолжила ласкать его языком, чувствуя, как с каждым моим прикосновением он всё ближе и ближе подступает к заветному оргазму.

Гладя Дэвида по животу, продолжая своё настойчивое соблазнение под звуки получаемого им удовольствия, мне хотелось как можно на дольше растянуть этот момент. Опустившись пальчиками чуть ниже, я постаралась подарить ему ещё больше наслаждения. Делая это, скорее, инстинктивно, нежели понимая, как именно это должно происходить на самом деле.

Но почувствовав, как в этой любовной истоме он сжимает мои волосы, поняла, что всё делаю верно. Играя с его соблазнительным членом, то и дело, меняя во рту необходимые движение и чередуя нежные ласки между языком и губами, я почувствовала, как он начал набухать, готовясь закончить этот страстный танец.

Смахнув с губ несколько горячих капель, я сняла с себя тонкую кружевную блузу, проскользив по его торсу обнажённой грудью. Затуманенные страстью глаза гипнотизировали меня, заставляя обессиленно поддаться свои чарам, вновь окунаясь в омут с головой. Прейдя в себя, Дэвид опустился вместе со мной на пол. Позволяя оставаться сверху, он явно дал понять, что всё будет происходить именно так, как я того и захочу.

Наклонившись к нему, накрывая поцелуем мягкие губы, я снова слегка приподнялась, имитируя такие долгожданные и такие упоительные движения. Одной рукой придерживая бедро, поднимаясь длинными пальцами к ягодице, Дэвид начал массировать мне грудь. Всё больше и больше возбуждая меня с каждой следующей секундой, он вынуждал закончить всю ту порочную игру, которой я так умело, доводила его до потери рассудка. Но… я не могла…

Сдерживаясь из последних сил, мне хотелось насладиться им ещё хоть немного дольше положенного…. Сама не знаю, почему, но становилось безумно страшно закончить наш с ним секс.… Словно, когда это произойдёт – случится что-то неизбежно-ужасное… Что-то, от чего мне совершенно не захочется жить дальше…

– Клер, – аккуратно прикоснулся к щеке, возвращая меня из своего удушающего забытья. – Не плачь…

«Я? Плачу? – совершено не могла понять, о чём именно тот говорит. – Действительно, плачу.… Но почему? Ерунда какая-то…»

Приподнявшись, он с опаской взглянул в моё плачущёе лицо, заставляя разреветься сильнее прежнего.

– Я что-то сделал не так? Чем-то тебя обидел?

– Нет… – отрицательно покачав головой, я прикоснулась к его мягким щекам.

Как же близко он сейчас был.… Прижавшись к нему лбом, на этот раз я уже не выдержала, что бы ни признаться:

– Я люблю тебя… Очень,… очень… люблю. Сама не знаю как такое, может быть. Не знаю, но ничего не могу с собой поделать.

– Клер, – улыбнулся, целуя мои влажные от слёз губы,… щеки,… глаза,… шею… – Теперь всё будет хорошо. Обещаю.… Обещаю тебе,… обещаю…

Под его упоительный шепот я почувствовала, как он укладывает меня на мягкий ковёр, опускаясь бёдрами между моих ног. Аккуратный толчок пронзил моё тело, словно электрический разряд. Затем ещё один… и я успокоилась, начав двигаться в такт. Плотный сгусток желания, словно живой, пульсировал во мне, с каждым новым толчком Дэвида пронзая тело тонкими нитями удовольствия…

Но стоило моему любовнику ускориться, и я тут же ощутила, как этот немыслимо-сладостный комок начинает увеличиваться. Становясь всё больше и больше, он обжигал мне своими изумительными кружевными завитками живот,… грудь,… соски,… подступая к самому горлу, заставляя захлебнуться под волной божественного наслаждения…

Упоительно простонав, обвивая ногами бедра Дэвида, я выгнулась в его руках словно кошка, упиваясь воистину изумительными ощущениями любви, удовольствия и счастья. Просто лёжа в его объятиях, не в силах прекратить наши волшебные поцелуи, я улыбалась, словно абсолютная дурочка.

– Как ты меня нашёл?

– Пришлось потрудиться. Но мне сильно помогли твои налоговые отчёты.

– Не знала, что так можно.

– Можно. Если нужно, – соблазнительно изогнулись уголки его губ, тут же игриво скользнув по моему носу. – Почему ты не дождалась меня?

– Не хотела прощаться. Не хотела знать, что всё кончится именно так.

– Но с чего ты вообще взяла, что я захочу всё так закончить?

– С того, что ты мне говорил, – прижалась к нему куда сильней прежнего, наслаждаясь тем, как нежно он перебирает пальцами мои волосы. – Ни разу за весь это вечер ты не дал мне ни малейшего намёка на то, что хочешь со мной остаться.

– Неверно, – слегка привстав, он стянул с дивана тёплый плед, тут же потянувшись к лежавшей неподалеку куртке, доставая пачку сигарет. – Давал, но ты этого не поняла.

– И как же именно? – усмехнулась, вспоминая каждую его фразу.

– Я сказал, что не стану воровать то, что мне не принадлежит.

– И, по-твоему, я должна была понять, что именно это значило? – взглянула на него, впервые наслаждаясь ароматом сигаретного дыма. Мда… а ещё говорят, что это женщины не умеют делать намёков…

– Почему ты сразу не сказала мне, что разводишься?

– Потому что и не собиралась.

– Неужели, из-за меня?

– Из-за твоих слов, – упоительно водя щекой и губами по его груди. – Ты заставил меня очнуться от такого долгого и такого скучного сна, в котором я пребывала всё это время. Вот я и испугалась…

– Клер. Пообещай мне больше никогда в жизни так не поступать. Пообещай, что если между нами возникнет хоть какое-нибудь, пусть даже самое малейшее недопонимание, то ты выскажешь его в голос, вместо того, чтобы снова убегать.

– Обещаю.

– Хорошо, – сделал последнюю затяжку, кидая сигарету в камин. – А я, в свою очередь, пообещаю, что это был последний раз, когда я за тобой бежал.

– Последний? – игриво улыбнулась, поднимая на него взгляд. – И почему же не первый?

– Потому что не первый, – навалился на меня, горячо целуя в шею…

– Сэндвичи с горчицей или без?

– С горчицей, – улыбнулся Дэвид, наблюдая за тем, как я готовлю ему завтрак в длинном бежевом свитере. – Где ты теперь собираешься жить?

– Наверное, у Оливии. Она сама меня позвала, так что неудобств я ей уж точно не должна причинить. Кофе с сахаром?

– Нет.

– Приятного аппетита, – поставив перед ним тарелку, я присела рядом, отпивая горячий чай.

– Помочь тебе с разводом?

– Уже помог.

– И не говори, – насмешливо приподнял брови, всё так же, как и всегда, аппетитно откусывая сэндвич. – Если нужно, то я могу подкинуть хорошего адвоката.

– Спасибо. Но я не думаю, что Питер устроит мне суд с пристрастием.

– Кто знает. Я бы устроил.

– Почему?

Как же удивительно приятно было снова находиться рядом с Дэвидом. Необъяснимо тепло и уютно. Подтянув к себе согнутую в колене ногу я, то и дело, отвлекалась на трущуюся об меня кошку, вполне отчётливо осознавая, что мне ещё никогда так сильно не нравилось начинать своё утро.

– Чтобы не отпускать тебя. А ты почему не завтракаешь?

– Не хочу.

– Ешь, – приказал, отдавая свою часть нашего скромного завтрака. – Сначала женщины и дети. А я как-нибудь потерплю.

– Прости, – было безумно неловко от того, что я не могу накормить его как следует. Но к тому моменту, когда мы наконец-то смогли выйти, от моего пакета с продуктами, не осталось абсолютно ничего.

– Я сам виноват. Не нужно было так близко парковаться. – насмешливо заиграли в его глазах искорки, когда тот взглянул на меня, награждая своей привычно-соблазнительной улыбкой. – Всё же, кому, как не мне, лучше всех знать про твою страсть к побегам.

– Сама не знаю, почему так происходит, но каждый раз, когда ты появляешься, мне хочется сорваться с места.

– Не забывай, – откинулся на спинку стула, поджигая сигарету. – Вчера ты мне пообещала больше ничего подобного не проделывать.

– Я помню.

– Вот и замечательно, а теперь доедай и начинай собирать вещи.

– Но мой отпуск ещё не закончился.

– Зато мой ещё даже и не начинался. Так что я не смогу остаться здесь ещё на один день.

– Но я могу и сама…

– Нет, не можешь. Думаешь, я рискну тебя оставить? Ну, уж нет, дорогая.

– Почему ты так носишься со мной? Ты ведь совершенно меня не знаешь.

Несмотря на то, что внимание Дэвида было для меня невообразимо приятно, я никак не могла понять, с чем вообще оно может быть связано. Он так сильно ко мне тянулся, словно от нашей с ним близости полностью зависела вся его жизнь…

– Потому что ты мне нравишься, Клер. Я выбрал тебя и уже не отступлюсь. А если в дальнейшем случится так, что моё отношение изменится, то я сразу же тебе об этом сообщу.

– И выкинешь, словно сломанную игрушку?

Рассмеявшись, он поднялся со своего места и быстро подхватил меня, усадив прямо на стол. Горячий чай обжег обнаженноё бедро, когда Дэвид навалился на меня, заставляя беспомощно искать опоры. Всего в одно мгновение нас обволокла плотная пелена вожделения, заставляя позабыть о существующем вокруг мире. Воздух стал тягучим и сладким, с каждым следующим вдохом всё больше и больше проникая в меня, пробуждая безумную тягу к этому мужчине.

– Ты чувствуешь это? – прошептал горячим дыханием мне в шею, крепко прижав к себе разведёнными бедрами, принуждая пылающую кожу покрыться мурашками – Чувствуешь, как целая вселенная сходит с ума, когда мы рядом? – взял за лицо, заставляя взглянуть ему в глаза. – Думаешь, подобное сможет повториться с кем-то другим? Думаешь, я смогу отказаться от единственной женщины, рядом с которой чувствую себя настолько живым?

Продолжая смотреть на меня, он напрягся, делая глубокий вдох, и отступил назад, снова потянувшись за пачкой сигарет. Продолжая сидеть на столе, наблюдая за тем, как Дэвид курит, упираясь рукой в оконный откос, я никак не могла утихомирить дрожь в коленях. Казалось, опустись сейчас на ноги, и они тут же подвернутся…

– Никакой подруги, Клер, – наконец-то заговорил спустя целую минуту. – Ты едешь ко мне, и точка.

Глава 18

Лондон, 1820 год.

– Мадлен, – усмехнулся, сжимая губы, – неужели ты считаешь меня идиотом, способным поверить в то, что ты готова стерпеть всю ту боль, которую я тебе причиню? Нет, – специально поправил себя, поднимаясь со своего места. – Много, Мадлен. Очень много боли.

Подступил ко мне, нависая, словно скала, от чего я испуганно задрожала, готовясь услышать звук, с которым мои зубы с минуты на минуту начнут выбивать свою бешеную чечетку.

– Это будет не один раз, и даже не два. Это будут десятки раз и сотни шрамов. И ты говоришь о том, что выдержишь всё это, даже и, не попытавшись прекратить? Предоставишь своё тело в любой момент, когда мне это потребуется? И будешь терпеть всё снова это и снова так долго, как я того захочу?

– Да, – выдавила из себя, болезненно сглатывая пересохшим горлом. – Но…

Довольно усмехнувшись, сразу же, как только я произнесла своё «но», Виктор отступил, возвращаясь обратно к креслу:

– А вот и то самое «Но», которого я так ждал. И чего же ты хочешь взамен?

– Есть кое-что, о чём бы я хотела попросить, – призналась, опускаясь на кровать, послушно выполняя его приказ.

– И что же это?

– Вы поможете моей семье деньгами.

– И как же именно ты узнаешь, что я это сделал?

– Никак. Просто поверю вам на слово.

– И ты, правда, считаешь, что я тебя не обману и честно выполню данное обещание?

– Да.

– Хорошо. Допустим, так, – подпёр висок пальцами, облокотившись локтем о ручку массивного кресла. – Что ещё?

– Вы и дальше будете позволять мне выходить на улицу в своём присутствии.

– Справедливо.

– И…

– И? – удивлённо потянул. – А не много ли «И» ты хочешь?

– Вы позволите мне принимать в этом участие.

– И как же именно ты себе это представляешь?

– Я позволю вам всё необходимое, но остановлю, если начнёте переступать черту, как это было в последний раз.

– Всё?

– Да.

– Хорошо, Мадлен, я тебя понял. А теперь будь добра меня оставить.

– И вы не дадите мне ответ? – испуганно проскулила, пыталась понять, принял ли Виктор моё предложение, или же так отказал.

– Это совсем не тот вопрос, на который можно так быстро дать ответ. Я очень много времени провёл в конюшне и слишком измотан, чтобы думать сейчас о подобном. Поэтому позволь мне, как следует отдохнуть, а потом мы с тобой снова вернёмся к этому разговору.

Видя, как он указал мне на двери, я повержено вышла вон, не представляя, какое именно решение тот может принять. Ну не может же быть, чтобы Виктор на самом деле отказался от того, чтобы я ему не сопротивлялась. Или дело в деньгах? Может, не стоило упоминать о них? Действительно…. Теперь он решит, что я просто-напросто продажная девка, настолько падкая на деньги, что мне совсем не стоит верить…

«Вот же…» – отчаянно простонала, прекрасно понимая, что и не смогла бы поступить иначе. Моей семье нужны средства к существованию. Нужна хоть какая-то помощь, чтобы выжить в этом мире и без меня…

– Мисс, – подступилась ко мне горничная. – Вам что-то нужно?

– Чем я могу заняться?

– В смысле? – непонимающе свела брови, морща переносицу.

– Мне скучно сидеть без дела. Может, есть что-то, с чем я могу тебе помочь. Уборка, готовка или ещё что?

– Если хотите, то можете помочь мне с ужином.

– Очень хочу, – улыбнулась, понимая, что, наконец, смогу ненадолго расслабиться, уходя от навалившегося на меня груза ответственности и отчаяния – Что ты собиралась готовить? – спускаясь вниз по лестнице, я впервые опережала свою горничную, даже и не имея ни малейшего понятия о том, куда мне следует идти.

– Сварить рис и запечь свинину, мисс, – торопливо следовала за мной Кристи, пытаясь указать нужный путь.

– Позволь мне заняться свининой.

Проскользнула на кухню, осматривая свои новые владения. Что-что, а она в этом особняке была практически королевской. Притом… куда лучше, чем в доме моего бывшего господина, виконта Дернье.

– Насколько он богат? – не сдержалась, повернувшись к горничной.

– Я…

– Хватит уже ходить вокруг да около, – её бесконечная боязливость и дрожащий голос начинали по-настоящему раздражать.

– Очень богат, мисс… безумно богат… – прошептала, многозначительно подняв брови.

И тут до меня наконец-то дошло.… Черт побери, да он же не просто состоятельный джентльмен.… Не просто банкир или какой-нибудь лорд.… И от этого мне стало куда страшнее прежнего…

– Он член парламента?

Ответа не последовало, и я почувствовала, как практически лишаюсь сознания. Так вот почему его имя показалось мне знакомым.… О да… совершенно не простой человек… Он представитель власти, диктующей всей стране, как именно нам всем следует жить…. Ещё бы он мог спокойно позволить себе заниматься здесь подобным бесчинством!

– Мясо, Кристин…

– Вы уверены?

– Я умею готовить, – осмотрела стол для разделки мяса, выбирая нужный нож. – Моя матушка помогает готовить для семьи виконта, так что можете не сомневаться, что я сделаю всё как нужно. Или… ты, наоборот, боишься, что я могу специально его испортить?

– Ну что вы! Я совсем так и не думала.

– Я не дура, Кристин. И не стану засовывать голову в пасть ко льву, который и так уже лишил меня любой возможности на спасение. Поэтому будьте добры дать мне чеснок, грибы, томаты, базилик, перец, соль и бренди.

– Бренди?

– Да. А я, в свою очередь, пообещаю, что пока ты будешь всё это приносить, не наложу на себя руки и не отравлю мясо. Тем более, что в моём распоряжении нет ничего, чем бы я смогла это сделать.

– Мисс… прошу вас. Если что-то случится, то господин меня не пожалеет.

– Кристин. Клянусь вам здоровьем всей своей семьи, что всего-навсего хочу приготовить ужин. И пока вас не будет, не причиню никакого вреда ни себе, ни твоему господину. Хорошо? А теперь будь добра выполнить мою просьбу.

Больше я с ней старалась не разговаривать. Не знаю, почему, но с каждым разом горничная раздражала меня куда больше прежнего. Хотя, в этом не было её вины, просто я и сама находилась в точно таком же внутреннем напряжении. И если бы позволила тому выйти наружу, то наверняка бы уже потеряла свой привычный человеческий облик. А мне не хотелось лишаться в этом месте того единственного, чего у меня всё ещё не забрали – достоинства.

Наконец-то отправив свинину в печь, я могла, как следует отдохнуть перед сервировкой стола. Посмотрев несколько секунд на бутылку бренди, я всё же наполнила стакан. Тем более, что его приятный аромат уже давно сводил меня с ума. Сделав несколько глотков, я почувствовала, как горечь отошла, сменяясь на приятное тепло, опускающееся от губ к желудку. Кажется, что я уже пробовала нечто подобное, но никак не могла вспомнить, когда именно.

Отец всего пару разу угощал меня элем, а в церкви я пила только вино во время причастия. Хотя… был ещё Антуан Дернье…. Вспоминая его загоревшее лицо, светлые волосы и карие глаза, я невольно улыбнулась. Сейчас его игрища показались бы мне по-настоящему детской забавой. Сейчас даже он показался бы мне совершенно невинным мальчишкой. Интересно, а не мог ли именно он со мной так поступить? Хотя… не думаю, что Антуану хватило бы смелости меня продать. Одно дело – грозиться преподать урок смирения, а совсем другое на самом деле пойти на то, чтобы отдать меня в руки убийцы.

Услышав бой часов, я поняла, что уже шесть вечера и пора накрывать на стол. Прислуга всегда заводила их в гостиной, чтобы точно знать, что и когда следует делать. Сначала как следует приготовить стол в обеденной комнате, а затем проверить мясо. Рис уже давным-давно был не только готов, но и промыт, и теперь именно за мной оставалось презентовать самое главное блюдо ужина.

– Только не говори, что это я. Если спросит, то я сама ему об этом расскажу, – приняв приборы, поспешно направилась в коридор.

– А если господину не понравится?

– Тогда я приму все вытекающие из этого последствия. Но ему понравится, Кристин. Обязательно понравится.

Покончив со столом и выложив сочный кусок запечённого мяса на серебряное блюдо, торжественно взгромоздив его прямо перед местом Виктора, я довольно улыбнулась. Как же сильно мне хотелось, похвалы! Я так долго ничего не готовила, и вообще, так долго ничего не делала, что начала напоминать самой себе Грегори. Он всегда хотел, чтобы ему сказали о том, как замечательно он подмёл, замечательно почистил картошку, замечательно зашил рубашку.

Устроившись у окна, жадно вдыхая ароматы приготовленных блюд, я ожидала, когда же Виктор наконец-то спустится ко столу. Наблюдая за играющими на ветру кронами огромных деревьев, всё больше и больше погружаясь в собственные мысли, мне со всем своим отчаянием пришлось признать, что бежать мне уже некуда…

И не только из-за того что это имение утопало в непроглядных лесах. Куда скорей меня страшил тот факт, что из-за моего побега могу пострадать не только я, но и вся моя семья. Зная сейчас о том, какой пост в нашей стране занимает мой владелец, нас ждала неминуемая расправа. Не думаю что, такой как он, пощадит хоть кого-нибудь на своём пути, в попытки скрыть от общественности свою ужасную тайну…

– Может, хватит уже так печально вздыхать, – отметил Виктор, присаживаясь за стол. – Ты словно больная лошадь, которую так и хочется пристрелить, лишь бы только та не мучилась.

Не знаю почему, но его слова заставили меня рассмеяться. И видя то, как удивлённо он смотрит на меня, стало ещё сложнее сдерживать весёлый смех. Не знаю, почему, но это замечание действительно меня раззадорило. Думаю, что куда вернее это уже была истерика, но так как он этого не понял, я с истинным достоинством смогла присесть на своё «законное» место.

– Вы подумали над моим предложением?

– Подумал, – даже не взглянул на меня, опуская на колени отглаженную салфетку.

– И?

– И я хочу нормально поесть.

Ничего не говоря, я наблюдала за тем, как он ест. Как же мне было любопытно увидеть его реакцию на мясо. И… ничего. Совершенно ничего.… Решив, что я вполне могла сделать что-то не то, тут же и наколола кусочек нетерпеливо отправляя сама в рот.

«Чёрт! Изумительное мясо!» – никогда прежде мне здесь не выпадало попробовать ничего настолько вкусного, а он ел его так, словно…. Словно кусок ремня. И на этот раз мне уже совсем не было смешно. Все мои попытки что-то поменять оказывались совершено безрезультатными.

– Как мясо?

– Как обычно. А что? – взглянул на меня, отпивая вино.

– Ничего. Просто мне показалось, что с ним что-то не так.

– Тебе показалось. Кристин всегда готовит его совершенно одинаково.

– Наверное…

Сдерживая подкатившие к глазам слёзы обиды, я последовала его примеру, опустошая свой бокал. Больше мы не говорили. Покончив с ужином, я собиралась повержено вернуться к себе в спальню, но Виктор не позволил.

– Куда это ты? – остановил на выходе из обеденной комнаты.

– Ужин закончился, и я хотела слегка отдохнуть.

– Отдохнёшь, но сначала я хотел немного прогуляться.

– Хорошо, – понимая, что так он хочет дать мне ответ, тут же послушно присела на кушетку, дожидаясь, когда же тот наконец-то покончит с чаем.

На этот раз Виктор не стал брать меня за руку. Вместо этого он, наоборот, держался от меня так далеко, как это позволяли нормы приличия. И даже дальше…

Неспешно пройдя к леваде, он облокотился предплечьями об ограду, наблюдая за бегающими лошадьми:

– Я не хочу, чтобы ты снова распускала волосы.

– В смысле?

– Я больше не хочу видеть тебя с распущенными волосами. Поэтому больше никогда не выходи ко мне, как следует, не убрав их.

– Простите, – озадаченно замешкалась, не понимая, с чего вдруг получила такое замечание. – Я не думала, что вам это не нравится.

– Не нравится, – откачнулся, поворачиваясь ко мне. – Теперь больше никаких волос и никаких сорочек. Поняла?

Не знаю, почему, но с каждым его словом мне становилось всё обиднее и обиднее. Словно он хлестал меня ими, прямо как учитель бьёт своими розгами непослушного ученика.

– Да.

– Скоро я привезу тебе всё необходимое, а пока будешь ходить в этом. Что же до твоего предложения…

– Простите меня за него, – опередила того, не желая слышать отказ. – Тогда я не думала о том, что говорю. Но вы были правы, и мне будет не под силу стерпеть всё то, что вы хотите со мной делать.

– Хорошо. Через два дня ты снова вернёшься в свою комнату. Очень надеюсь, что до того, ты не станешь причинять мне неудобства своим, возможным, побегом или ещё чем-либо в это духе.

– Обещаю.

– Вот и замечательно, – снова отвернулся, наблюдая за лошадьми.

– Я могу идти?

– Иди.

После всего сказанного мне было более не под силу переносить его присутствие. Возвращаясь в особняк, я ощущала себя самой настоящей дурой! Безмозглой идиоткой, которая, по своей глупой наивности, смогла так искренне поверить в то, что таких людей, как Виктор, на самом деле можно изменить…

Глава 19

Лондон, 2018 год.

– Значит, ты на самом деле этого хочешь, – даже не взглянул на меня Питер, наблюдая за сидящими за соседним столиком.

Встречаться с ним в нашем старом доме я категорически не хотела, да и Дэвид хоть и сказал, что не станет вмешиваться в наши с мужем отношения, но явно дал понять, что будет против такой встречи.

– Да.

– Это из-за меня, или у тебя кто-то появился?

– Питер, тебе нравилось то, как мы жили? – мне не хотелось искать виноватых. Не хотелось ввязывать сюда Райта, ведь он был далеко не причиной, а всего лишь самой последней каплей.

– А разве что-то было не так?

– Да. Много чего. И мне грустно, что ты до сих пор этого не понимаешь.

– Может, озвучишь, – взглянул на меня, скрещивая на груди руки.

– Когда мы с тобой в последний раз проводили время вместе? Только вдвоём, без работы на дому, родителей или друзей?

– Да практически постоянно.

– Правда? – не сдержала лёгкой улыбки, понимая, что Питер ничего не видел по той простой причине, что его всё устраивало. – Когда мы в последний раз выходили в свет?

– На званном ужине «Dazer International».

– А когда это не было связанно с твоей работой?

– Моя работа позволяет нам жить совершенно ни в чем, не нуждаясь, – впервые услышала в его голосе колючие нотки.

Вот так всегда.… Стоит зацепить его работу, и он тут же превращается в другого человека. Никогда в нашей с ним семейной жизни он так отчаянно не отстаивал меня перед своей семьёй, как отчаянно защищает свою драгоценную работу. Удивительное чувство – понимать, что ты никогда не станешь для своего мужа ближе, чем она.

– Есть мужчины, способные полностью совмещать и работу, и личную жизнь без вреда для обеих.

– Так значит, ты уходишь именно к такому? Тому, кто может водить тебя в ресторан не только по случаю корпоративных мероприятий?

– Питер, – было неприятно слышать этот ядовитый голос, но я старалась выдержать весь поток его обиды. – Я постоянно была одна. Даже дома, даже после конца рабочего дня ты не мог не ответить на очередной затяжной звонок. Не мог даже на пятнадцать минут нашего ужина взять и отключить телефон. Дело ведь совсем не в ресторанах, а в том, как редко мы были вместе. В итоге всё твоё внимание сошло сугубо на пополнение моей кредитки. Ты любил меня деньгами, и только. А вот времени на меня не было. Тебе казалось, что уже и того, что мы спим на одной кровати – вполне достаточно для более, чем счастливой семейной жизни.

– Я не изменял тебе! Не ходил налево. Я пахал, как конь, чтобы обеспечит тебе достойную жизнь, а в итоге ты просто взяла и плюнула мне в лицо!

– Теперь ты будешь работать меньше? – кажется, мой вопрос застал его врасплох.

– В смысле?

– Если всё это время ты работал для меня, то теперь у тебя будет больше времени на то, чтобы проводить его дома?

Слегка помешкав, он всё же ответил. И ответил честно, чему следовало отдать должное:

– Нет.

– Вот и не говори, что делал это для меня. То, что ты делал, было сугубо ради твоего собственного удовлетворения. Со мной или без меня, но ты продолжаешь вести именно нужный тебе одному образ жизни. И я не та женщина, которая сможет всё это терпеть. Уже нет.

Расплатившись, мне больше не хотелось оставаться в этом месте ни минуты своего времени. И тем более слушать упрёки своего будущего бывшего мужа. Поймав такси, а направилась домой к Дэвиду. Несмотря на то, что я сопротивлялась ему до самого последнего момента, а он всё равно не позволил мне уйти ни к Оливии, ни на съёмную квартиру. И теперь я уже несколько дней как была счастливой обладательницей ключей от жилья своего любимого мужчины.

Мне нравилось с ним засыпать, и нравилась с ним просыпаться. Нравилось готовить ему завтраки и встречать после работы. Нравилось лежать вместе с ним на диване, смотря телевизор. Нравилось абсолютно всё, что было с ним связано. Интересно, и как надолго может быть так хорошо? Когда наступает момент, превращающий всё это удивительное волшебство в прах обыденности? Как же я надеюсь, что с нами это случится не скоро.

– Что ты готовишь? – так неожиданно подошёл, обнимая меня сзади, что я практически вскликнула.

– Телятину с яблоками. Я думала, ты не появишься раньше семи.

– Получилось освободиться. Помощь нужна? – наконец-то оторвался от меня, снимая галстук.

– Может, сначала отдохнёшь?

– Отдохну после ужина. Что мне делать?

Как же я любила смотреть на его обнажённые руки! Стоило Дэвиду закатать рукава, и я была готова сойти с ума:

– Если хочешь, то можешь почистить и нарезать яблоки. А я как раз закончу с салатом.

– Хорошо. Может, всё-таки стоит уже дать ей имя, – взглянул на трущуюся об его ноги кошку.

– Кажется, тебя она любит куда больше чем меня. Мелкая предательница! – приняла от него яблочную дольку. – Не знаю, может, Лана? Или Леа, а тебе что больше нравится?

– Лана.

– Значит, Лана.

– Как всё прошло? – отправил первое яблоко в чашу, принимаясь за второе.

– Всё прошло куда спокойнее, чем я ожидала.

– Ты сказала ему про меня? – несмотря на то, что говорил Дэвид безразлично, я точно знала, что это был именно тот вопрос, который его действительно беспокоил.

– Нет.

– Почему? Боишься, что это может плохо закончится? Не думаю, что Питер настолько глуп, чтобы наброситься на меня с кулаками или как-то иначе навредить.

– Ещё слишком рано ему знать, о том, что я с тобой. Всё так быстро закрутилось, что и я сама до самого конца не верю в происходящее. Но я-то хотя бы понимала, что именно к этому, всё и идёт, а он продолжает считать, что наш брак был практически эталоном семейной жизни.

– Я не хочу прятаться. Ты ведь это понимаешь? – облокотился о стол, скрещивая руки. – Я хочу свободно выходить вместе с тобой в свет. Хочу, чтобы все знали, что мы вместе.

– Может, потерпишь, пока мой развод не окончится?

– Он может продлиться от нескольких месяцев и до полугода. И ты хочешь всё это время быть кем?

– А кем ты хочешь, чтобы я была? – заинтересованно подняла на него взгляд.

Мы ведь и, правда, до сегодняшнего дня с ним об этом не говорили. Кто я ему сейчас, и кем он хочет меня видеть?

– Я забрал тебя к себе вместе с кошкой. Неужели это в полной степени не говорит о моих намерениях на твой счёт? – растянулись его губы в насмешливой улыбке – Пока ты просто моя девушка. Не бойся, – подтянул меня к себе, целуя в лоб. – Я не делаю тебя невестой не потому, что не хочу. Просто сейчас это рано, прежде всего для тебя самой.

– А ты хочешь, что бы я была невестой?

– Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. А в качестве кого – это уже решать тебе.

– Есть ещё кое-что, что ты должна знать, – предупредил Дэвид, довольно рассматривая меня перед первым выходом в свет в качестве его девушки. – Я далеко не ангел и успел нажить себе достаточное количество врагов в мире бизнеса.

Поэтому, будь готова к тому, что ты можешь услышать обо мне достаточно много неприятных вещей. Притом, что большинство из них скорей всего будут клеветой, я всё же хочу быть уверен, что ты будешь готова к подобному.

– И чего же мне стоит бояться? – игриво улыбнулась, не имея ни малейшего понятия о том, что же такого ужасного мне там могут рассказать.

– Например, что я очень люблю, ужинать девушками в таких соблазнительных красных платьях, – повернув к себе спиной, Дэвид прижался поцелуем к моему обнаженному плечу.

– Не сейчас. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел след, – я всё ещё пыталась увернуться, но тот был слишком силён, чтобы позволить мне так просто взять и улизнуть из своих объятий.

– Какая же ты только вкусная. Может, пошлём к чертям этот банкет и останемся дома?

– Хорошо, – я всего лишь пошутила, прекрасно зная насколько это мероприятие, имеет значение для его компании, но Дэвид тут же скинул с себя пиджак, прижимая меня к стене. – Это шутка! Я не всерьёз!

– А я всерьёз, – не позволял мне отстраниться, сводя с ума своими жадными поцелуями.

Требовательный звонок в дверь пусть и не сразу, но всё же вполне успешно вернул нас со второго круга Ада обратно в Лондон.

– Черт. Брайан как всегда приехал раньше.

«Спасибо Брайан!» – отдышалась, усмиряя взволнованное биение сердца.

– Добрый вечер мистер Райт. Добрый вечер мисс Эванс, – поздоровался громила, достаточно неприветливо смерив меня жестким взглядом.

Не знаю почему, но в прошлый раз, когда тот вёз меня на свидание с Дэвидом, выглядел куда добродушней, нежили сейчас. Присев в авто, мой кавалер сразу же включил планшет, в очередной раз, повторяя предстоящую ему речь.

Мне было приятно знать, что компания Дэвида расширяется, и нравилось, что именно со мной он будет отмечать подобное мероприятие. Хотя, было и то, что всё же меня волновало.… Со дня моего переезда прошло чуть меньше месяца, и я всё ещё вполне законно являлась миссис Грем. И этот вечер должен был стать именно тем, который раскроет перед Питером личность мужчины, к которому я от него ушла. И раскроет не только ему… Чёрт! Вот же неловкая ситуация. Ещё совсем недавно тебя представляли этим людям, как супругу Питера Грема, а сейчас в качестве «невесты» Дэвида Райта.

«Клер Райт» – сразу поморщилась. Исключительно мужская фамилия и совершенно не подходит к моему имени.

– Не бойся, я всегда буду рядом, – взял за руку, словно зная, что именно так меня беспокоит. – Никто не посмеет тебе и слова сказать. Обещаю.

– Я верю, – верю, вот только «не сказать» – не значит «не подумать».

Спустя час мы подъехали к парадному входу одного из лучших отелей Лондона – «The Waldorf Hilton». К этому времени прибыла практически половина приглашённых гостей, постепенно заполняя двухэтажный зал.

– Добрый вечер, милый, – подошла к Дэвиду пожилая женщина, приветственно целуя в щеку. Из-за её роста тому пришлось практически согнуться пополам, что не могло не вызвать у меня доброй улыбки. – Может, познакомишь меня со своей спутницей?

– Миссис Аддерли, это Клер.

– Очень приятно.

– Какая красавица, – по-приятельски взяла меня за руку, демонстрируя своё благосклонное отношение. – Не удивительно, что ты так долго ото всех её скрывал.

Вот бывает, попадаешь на бал, не зная, кто же тебя там встретит: то ли крестная фея, то ли злобная ведьма. А потом случается чудо, и ты понимаешь, что сегодня удача всё-таки на твоей стороне.

– Если что-то понадобится, то можешь не стесняться ко мне подходить. Здесь так много зубастых акул, что одному не всегда удаётся со всеми справиться.

– Спасибо, миссис Аддерли.

– Памела. Тебе сегодня придётся познакомиться с таким количеством народу, что лучше лишний раз избавиться от очередных надоедливых «миссис».

– Спасибо вам, Памела. Кто эта женщина? – взглянула на Дэвида, снова оставшись с ним один на одни.

– Подруга моего отца, – предложил бокал, неспешно водя глазами по залу. – Вернее сказать, жена его бизнес-партнёра. После смерти мистера Аддерли она стала одной из совладельцев компании.

– Ты кого-то ждёшь?

– Практически, – указал в сторону одного из столов, заставляя меня взглянуть на стоящего, в десяти метрах от нас, Питера. – Как поступишь?

Если честно, то мне меньше всего на свете сейчас хотелось иметь дело с мужем, рискуя испортить такой важный для нас с Дэвидом вечер. Но делать вид, что мы с ним не знакомы, стало бы самым последние делом…

– Думаю, следует поздороваться.

– Моё присутствие необходимо?

– Нет, – отрицательно показала головой, делая глубокий вдох.

– Если что, я буду здесь.

– Хорошо.

Сначала Питер делал вид, что не видит меня, но когда между нами осталось чуть больше трёх метров, наконец-то сдался, встречая безразличным взглядом.

– Замечательно выглядишь, Клер.

– Спасибо. Ты тоже.

– Не думал, что увижу тебя здесь, да ещё и в подобной компании. Неплохой выбор, – отсалютовал шампанским, тут же его выпивая. – Ты нашла рыбку покрупнее.

– Это случайно вышло. Я не знала, кто он.

– Не знала? То есть, тогда это была уже далеко не первая ваша встреча? – усмехнулся, принимая ещё один бокал. – Что ж, ты замечательная актриса, Клер. Сыграть так, как ты – далеко не каждому под силу.

– Я не хочу с тобой ругаться.

– Правда? Тогда зачем ты вообще ко мне подходила? Узнать, всё ли у меня хорошо? Или как долго нам ещё оставаться в браке? Снова дурочку из себя строишь? Кому, как не тебе, лучше всех знать об этом?

– Что ты имеешь в виду?

Несмотря на то, что я была уверенна в том, что тронуть меня Питер точно не посмеет, а всё равно с некоторой опаской находилась сейчас рядом с ним. Сейчас мой супруг казался настолько озлобленным, что с каждым его ядовитым вопросом мне становилось всё больше не по себе.

– Да то, что твой дорогой любовник уже кого только на ноги не поднял, лишь бы наш брак закончился, куда раньше положенного. Поздравляю, Клер, теперь ты обзавелась по-настоящему влиятельным мужчиной.

Так и не получив от Питера внятного ответа, я оказалась в полном одиночестве. Можно было бы пойти за ним следом, но он был настолько взвинчен, что это бы не привело ни к чему, кроме очередного скандала.

– Как прошло? – подошёл ко мне Райт, словно огромный сторожевой пёс.

– Не особо хорошо.

– Ничего, скоро его отпустит.

– Питер сказал, что ты принимаешь участие в нашем разводе. Это так?

– Ещё бы, я ведь непосредственно заинтересованное лицо.

– Не ехидничай. Так принимаешь или нет?

– Нет. Но я бы с удовольствием всё для этого сделал. Так что, если позволишь, то уже завтра мой адвокат сделает все необходимые приготовления.

– Пока нет. Если мы ещё хоть немного надавим на Питера, то он может не выдержать.

– Хорошо, – взяв за руку, Дэвид повел меня к играющим джаз, музыкантам. – Как человек, я его, конечно понимаю, но как мужчина – абсолютно не жалею, – слегка наклонил, снова прижимая к себе. – Ему выпала такая удача: целых пять лет наслаждаться твоей компанией, а вместо этого он наслаждался исключительно своей работой.

– Он не виноват. Просто у каждого из нас свои приоритеты.

– И как же мне повезло, что ты оказалась не в приоритете.

– Даже и не знаю, обижаться мне на такое замечание или наоборот радоваться.

– Как решишь, – легонько оттолкнул меня, сразу же закручивая обратно к себе, – так и будет.

Из-под чёрных рук, опытного пианиста, неспешно вытекала приятная мелодия… Её аккуратно подхватывала гитара и виолончель, стремительным бризом разнося по всему залу.… От стола к столу она заполняла собой всё пространство вокруг нас… Как же хорошо, что ещё так мало народу, и их гулкие беседы и смех не мешают в полной мере насладиться такой великолепной музыкой…

Пианист слегка помедлил, и на этот раз начался уже, куда более, заводной ритм, а следом заголосили барабаны, полностью лишая нас возможности продолжать свой танец.

–Ну что, – взял за руку, направляя обратно к столам, – готова продолжить новые знакомства?

– Вполне.

Спустя дюжину новых лиц, я снова встретила миссис Аддерли. Кажется, женщина вошла в азарт, наслаждаясь данным мероприятием.

– Памела, будьте добры присмотреть за моей дамой, пока я вынужден ненадолго её оставить.

– Ну конечно, милый, – похлопав Дэвида по спине, отправляя в зал, она полностью прибрала меня к своим рукам. – Чем ты занимаешься, Клер?

– Секретарём в компании по продаже мужской одежды.

– Не стоит стесняться! – улыбнулась миссис Аддерли, слыша в моём голосе лёгкие нотки неуверенности. – Я вообще была официанткой, когда познакомилась со своим будущим мужем, и до сих пор не вижу в этом ничего зазорного.

Отводя от неё глаза, я случайно встретилась взглядом с очень красивой брюнеткой. Стоя у соседней стены, она довольно откровенно рассматривала меня, даже и не пытаясь ни скрыть, ни отвести своего оценивающего взгляда. Стараясь её не замечать, я уже через десяток минут поняла, что это абсолютно безрезультатно. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы сразу понять, кто она и почему так нагло меня изучает.

– Надеюсь, вы не будете против, если я ненадолго отлучусь? – улыбнулась своей собеседнице, в попытке избавиться от этой любопытной брюнетки.

– Конечно, дорогая. Если что, то я буду вон за тем столиком.

– Хорошо.

Поспешно пробираясь через толпу гостей, мне удалось прошмыгнуть в уборную, наслаждаясь возможностью хоть ненадолго перевести дух. Сначала Питер, а теперь, по всей видимости, бывшая девушка Дэвида. И всё в один-единственный вечер. Чудесный выход в свет, ничего не скажешь. Дверь дамской комнаты открылась, и я поняла, что так просто предназначенные мне «сюрпризы» не закончатся.

– Привет, меня зовут Скарлетт Дане, – улыбнулась мне заметно захмелевшая девушка в красивом чёрном платье.

– Очень приятно, а меня Клер Эванс.

– Так значит, ты его новая подруга?

– Чья подруга? – постаралась выпутаться из сложившейся ситуации, всё ещё надеясь, что она просто-напросто меня с кем-то спутала.

– Дэвида, конечно, – снова улыбнулась по-настоящему милой улыбкой. – Я видела, как вы танцевали, – подошла к зеркалу, кидая на столик свою небольшую сумочку. – Тебе понравилось? Со мной он никогда не танцевал.

– Вам стоит слегка освежиться, – предложила, уходя от этого разговора, понимая, как сильно та пьяна.

– Думаешь, ты знаешь его? – вцепилась мне в руку, награждая высокомерным карим взглядом. – Наивная девочка, ты ещё ни разу не видела его истинного лица. А когда увидишь, уже ни за что на свете не захочешь с ним оставаться. Только я знаю настоящего Дэвида. Только я. И он скоро снова ко мне придёт.

Отстранившись, она раздражённо схватила со столика свою блестящую сумочку, выходя вон. Сказать, что разговор получился неприятным – было слишком слабо. Горький осадок недосказанности никак не хотел оставлять меня в покое. Кто, черт побери, эта барышня, и почему она говорила мне такие вещи? Понятно, что ревность, понятно, что задетое самолюбие. Но почему, что я не знаю настоящего Дэвида, а когда узнаю, то уже ни за что не захочу с ним оставаться? Хотя.… Стоит ли вообще придавать хоть какое-то знание пьяному бреду бывшей? Думаю, что нет…

Глава 20

Лондон, 1820 год.

– Прогуляйся со мной, – как всегда после ужина, предложил Виктор.

Последний день моей свободы подходил к концу, и я уже не отказала бы ему, даже если бы и захотела. Конюх найден, воскресенье на исходе, а это значит, что завтра сюда вернётся Адлэй, в то время как Виктор, наоборот, оставит нас до следующих выходных.

Послушно следуя за ним, всё, что я могла – лишь видеть его затылок. Мы не разговаривали. Просто неспешно прохаживались вокруг пруда, особняка и левады. Я не знала, что именно произошло, но, казалось, что между нами впервые за всё это время по-настоящему возникла стена, не позволяющая общаться так, как это было прежде.

– Что я сделала не так?

– В смысле?

– Почему вы больше со мной не разговариваете? – не удержалась от вопроса, наблюдая за тем, как Виктор гладит подошедшего к нему жеребца. – Это из-за того, что я попросила у вас денег для семьи? Это вас разозлило?

– Нет.

– Из-за Филиппа? Я не впускала его к себе и сама не собиралась бежать.

– Почему тебя так сильно беспокоит то, что я с тобой не разговариваю?

От его взгляда всё внутри сжалось. Как же тяжело было его любить.… И невозможно разлюбить, и невозможно стать счастливой.

– Мне скучно.

– Правда? Кристин тебе мало?

– Я не хочу говорить с ней, – беспокойно откачиваясь от изгороди, словно кто-то невидимый пытался завязать меня в узел, я старалась смотреть только на коня. Вид Виктора снова и снова заставлял меня обессиленно съёживаться, пробуждая странное ощущение тревоги и волнения. – Я хочу говорить с вами.

– Хорошо. И о чём же ты хочешь поговорить?

– Какой он породы? – кивнула в сторону скакуна.

– Английская скаковая.

– И что это значит?

– Что он исключительный, ценный и дорогой, – снисходительно улыбнулся, прекрасно понимая, что разговаривать со мной на подобную тему – самая большая глупость.

– Насколько дорогой?

«Черт!» – ну вот опять я зацепилась за деньги…

– Двадцать три тысячи фунтов.

Кажется, у меня отвисла челюсть.… Снова взглянув на коня, я напрочь отказывалась поверить в то, что он может стоить, как весь достаток моей семьи за целых двадцать лет.… Да, выглядел он потрясающе, но… Не на двадцать же три тысячи фунтов, и тут… И тут у меня появился ещё один, вполне закономерный вопрос:

– А сколько стоила я?

– Не так дорого, – спокойно взглянул на меня, лишенный каких-либо эмоций.

– Но зачем меня вообще нужно было покупать? Зачем вам вообще кого-либо покупать? Вы ведь вполне могли найти женщину и делать всё это по обоюдному согласию.

– Мадлен. Ты была первой, от кого я услышал подобное предложение. Ни один другой, нормальный человек, не пошёл бы на такое даже ради денег. А если бы и пошел, то только для того, чтобы потом начать шантажировать, а в этом случае мне бы всё также пришлось его убить. Правда, куда с более неприятными для меня последствиями. Вот и всё.

– Я рада, что вы всё ещё меня не убили, – честно призналась. – Может, вы и делаете мне больно, но умирать куда страшнее.

– Думаешь?

– Мне – да. А вам разве нет?

– Это жизнь, Мадлен. И она рано или поздно подойдёт к своему завершению. Если ты боишься умирать – значит, и жить тоже.

– Простите, но для меня это слишком сложно.

– Ничего страшного, – похлопав гнедого жеребца по огромной шее, он передал того новому конюху. На этот раз, куда более внушающему доверие мужчине. – На самом деле я не просто так попросил тебя пройтись со мной.

От этих слов сердце забилось куда чаще прежнего. Виктор приблизился, и я вполне отчётливо ощутила, как меня бросило в жар.

– На это раз я должен буду оставить тебя, куда на дольше прежнего.

– Насколько «На дольше»? – подняла на него испуганный взгляд. Не знаю, почему, но от этих слов и выражения его лица мне стало не по себе.

– Две недели.

– Так долго! Но почему?

– Мне нужно отлучиться во Францию по делам. И потому, я бы хотел получить от тебя сегодня желаемое в полной степени.

– Вы хотите меня резать? – но я уже и так прекрасно знала ответ.

– Именно.

– Я поняла вас. И когда собираетесь приступить?

– Немедленно, – отпрянул от изгороди, выходя из левады.

Его горячая рука безжалостно обжигала мне ладонь, пока он вёл меня обратно в особняк… обратно в подвал… обратно в мою тюрьму…

– Думаю, ты и сама понимаешь, что иначе просто нельзя, – сразу отметил, стоило мне взглянуть на, нагло красующуюся на моей кровати нож и верёвку. – Будь добра снять платье.

Достав из шкафа сорочку, я прошла в ванную комнату. Расстёгивая трясущимися руками свой наряд, мне до безумия хотелось сделать глоточек терпкого вина, только бы успокоить нервы.… Но об алкоголе я теперь могла разве что мечтать. Если бы я знала, что именно меня ждёт сегодня вечером, то ни за что бы, ни отказалась от него.… Наконец-то переодевшись, я неспешно вышла к Виктору, стараясь не показывать, как же мне сейчас страшно.

– Ты боишься меня?

– Нет. Я боюсь боли…

– Но ведь именно я её тебе причиняю.

– Знаю, но вас, я всё равно не боюсь.

Ничего не ответив, он усмехнулся, поднимаясь со своего законного места:

– На кровать, Мадлен. И убери руки за голову.

Взобравшись в кровать, я тут же приспустила сорочку, выполняя его приказ. Крепкая верёвка уже с привычной болью впивается в запястья, я и почувствовала, как крепкие узлы вмиг меня обездвижили под тяжестью его тела.

– Ты готова?

– Да.

– Хорошо. Сейчас я сниму бинты, и мы начнём.

«Глубокий вдох… Нужно как следует успокоиться и расслабиться.… Всё хорошо, тело становится мягким и податливым… Выдох…

Вечер. Я в доме моих родителей, лежу рядом с Грегори, рассказывая ему волшебную сказку про маленькую звёздочку. Он такой маленький и тёплый. А я так сильно по нему соскучилась.… Коснувшись губами его головы, я оставила лёгкий целуй в мягких волосах…»

Прикусила зубами подушку, нервно задрожала под скользящим по моей плоти лезвием…

– Терпи, Мадлен.

В пожирающей всё вокруг боли эти слова стали единственными, что я смогла разобрать. Возможно, я и не кричала вслух, но моя голова разрывалась от оглушающего вопля.… Перед глазами всё медленно поплыло и потемнело.… Показалось, что боль стала целым миром, стала самой жизнью, поглотившей всю меня целиком…

– Добрый день, девочка, – улыбнулся Адлэй, спускаясь к моей клетке, – как ты тут без меня поживала?

– Очень скучно, – улыбнулась в ответ, принимая поднос. – А ты-то как?

– Уже лучше, – присел на специально принесённый стул, – но ходить ещё тяжело.

– Так может, будет лучше поручить мой уход Кристин?

– Она рассказала мне о случившемся. Ни за что бы и не подумал, что такое возможно.

– Прости меня, но я не хочу это вспоминать, – всего за какой-то десяток минут мне выпало пережить не только попытку изнасилования, но и увидеть настоящее убийство.

– Ты права. Самое главное, что теперь всё стало спокойно. Ты уже нашла общий язык с господином?

– Не думаю. Он совершенно отказывается подпускать меня к себе.

– Думаешь? – как-то неоднозначно прозвучал вопрос, но зная, сколько уловок в обогащённом жизнью арсенале старика, я не стала обращать на это никакого внимания.

– Уверенна.

– Как ты переносишь то, что он с тобой делает?

– Не без труда. Но если он будет давать мне передышку, хотя бы на неделю, то будет куда легче всё это пережить, – честно призналась, уминая рисовый суп ложка за ложкой.

– А ты ему об этом говорила?

– Нет. Предложила позволить мне, принимать участие, но Виктор отказался.

– Он сам вам это сказал?

– Он сам меня к этому подвёл.

– Что ж… очень жаль.

– Мне тоже, Адлэй. Мне тоже…

Первая неделя без Виктора прошла вполне обыденно. Может, я по нему и скучала, но это казалось чем-то привычным, нежели чем-то особенным. А вот когда началась вторая,… я поняла, что постепенно всё больше и больше впадаю по Виктору в по-настоящему немыслимую тоску. Ожидание его возвращения превратилось в сущую каторгу.… Я отсчитывала не то что дни, а десятки и десятки часов.… Казалось, что стрелки с циферблатом я видела куда чаще, чем что-либо другое в этой комнате…

Как же сильно мне хотелось его увидеть…. Как грезилось снова взять его за руку, что я практически теряла рассудок от своего по нему томлению.… Прежде, мне ещё верилось в то, что Виктор всё же передумает и прейдёт сюда не только как палач, но ещё и как мужчина. Но время шло, а он так ни разу за столько времени и не взглянул на меня как на женщину…. От чего моё тело начинало сходить с ума…

Чтобы я ни делала, Виктор был повсюду. Его глаза смотрели на меня со строк книги, его руки ласкали меня тёплыми простынями, а губы целовали складками платьев. Его красивая улыбка…. И я снова и снова чувствовала, как крепко он сжимает мою руку.… Но самым страшным оказалось засыпать. Стоило закрыть глаза, как я снова и снова видела его…. Слышала его глубокое дыхание, чувствовала, как он касается моей груди, как впивается в бёдра длинными пальцами, как входит в меня, заставляя задыхаться от удовольствия.… А потом я просыпалась, и всё начиналось с самого начала. Единственным, кого я видела – был Виктор. Он был повсюду…. Куда бы я ни бежала, где бы ни пыталась от него скрыться, он везде меня находил. Следуя, словно тень, этот мужчина не оставлял меня ни на секунду…

И к тому моменту, когда, наконец, наступила пятница, я оказалась настолько обессилена, что с самого вечера провела её в беспробудном сне,… проснувшись практически в полдень следующего дня. Да… скольких же потребовалось сил, чтобы сползти выбраться из кровати, практически доползая до ванной комнаты. Я знала, что к приходу своего хозяина должна была, как следует, убрать волосы и переодеться в платье, но моё собственное тело в этот момент казалось по-настоящему неподъемной ношей. Единственное на что меня на самом деле хватило, так это самый простой утренний туалет…

Умостившись в кресле, я ждала появления Виктора, точно зная, что он обязательно ко мне спустится. Не знаю, как долго я так сидела, но когда до меня донеслись приглушённые звуки чьих-то шагов, мне показалось, что прошло не больше десяти минут.

– Доброе утро, Мадлен.

Стоило ему появиться, как воздух стал немыслимо тяжёлым,… тягучим и липким… Голова закружилась, тело бросило в жар, и я уже не могла сделать ни одного нормального вдоха.

– Доброе, – взглянула на него померкшими глазами. – С возвращением.

– Мадлен, с тобой всё хорошо? Ты, часом, не заболела? – подошёл ко мне, касаясь мягкими губами лба. – Вспотела и выглядишь уставшей.

Вдыхая его аромат, я почувствовала, как внутри всё задрожало. Наверное, именно в этот самый момент я и поняла, что целиком и полностью отдала себя во власть Дьяволу. И если прежде тот мог истязать всего лишь моё тело, то теперь в его полном распоряжении оказалась ещё и душа…

– Нет, – вяло покачала головой, чувствуя, как впервые за столько времени он взял меня за лицо. Но не успела я даже взглянуть ему в глаза, как он тут же отстранился, направляясь к своему креслу.

– Хорошо, но я в любом случае попрошу Адлэя присмотреть за тобой. Не хватало, чтобы у тебя ещё началась горячка.

Я не хотела идти к нему, не хотела показывать, какую чудовищную власть он приобрёл надо мной, но тело больше не слушалось. Пока Виктора ещё не было рядом, мне хоть и с трудом, но всё же удавалось себя контролировать. Но стоило тому появиться, и я больше уже не принадлежала самой себе. И эта дикая, неудержимая страсть превратилась в безжалостное пламя, выжигающее мой обессиленный разум…

Поднявшись, я пошла к сидящему в кресле мужчине, словно это происходило абсолютно не по моей воле…. Словно что-то необъяснимое и безумно сильное влекло меня к нему, не позволяя остановиться. Слегка приподняв подол сорочки, я опустилась к нему на колени, впиваясь в любимое лицо помутневшими глазами.

– Мадлен, – непонимающе свёл брови, пытаясь держать меня на расстоянии. – Что ты…

– Возьми меня… – прохрипела ему в висок, тут же прикасаясь, поцелуем.

– Мы не можем.

– Пожалуйста… – перехватила большую руку, опуская на обнажённое бедро, снова пытаясь его поцеловать. – Пожалуйста…

Чувствуя, как Виктор уходит от ответа, стараясь всё прекратить, уже не могла остановиться.… Если сейчас он не отзовётся на эту просьбу, я просто умру…

В какую-то секунду он довольно грубо перехватил меня, заставляя прервать свои движения. Раскрытые глаза тут же встретились с его ледяным бледно-зелёный взглядом. Не знаю, как долго это продолжалось, не знаю, как долго он на меня смотрел, но когда хватка ослабла, Виктор наконец-то ответил…

Горячий язык скользнул по моим губам, уже не позволяя остановиться. Перехватив его, взяв себе в рот, я наслаждалась такими упоительными и такими сладостными прикосновениями. Как же давно я его не чувствовала, как давно им не наслаждалась…. В этот самый момент я позабыла обо всем на свете. Здесь и сейчас был только он и только я. Не палач и не его жертва.… Не Виктор и не Мадлен.… Не член палаты общин и не молоденькая служанка… А только мы… Сгораемые от страсти… неудержимо жаждущие друг друга мужчина и женщина …

Запустив пальцы в густые волосы, я всё больше и больше прижимала его к себе, абсолютно неспособная им насытиться. Придерживая меня, он поднялся, направляясь к кровати. Мне не хотелось отрываться от него, не хотелось даже на секундочку отпускать от себя Виктора. Казалось, что я практически вскликнула, когда тот отстранился. Видя, что он потянулся к рубашке, я тут же его опередила. Мне всё хотелось сделать самой…. Самой раздевать,… самой целовать,… самой прикасаться.… Хотелось, чтобы он больше ни за что на свете не оставлял меня так надолго.

Как же сильно я оказалась одурманена им…. Как же сильно дрожала в ожидании нашей близости.… Сняв платье, укладывая на холодную кровать, он тут же навалился на меня, целуя с такой жадностью, что я с ужасом почувствовала, что между ног становится влажно, и моё тело уже вполне готово начать даже без всех его умопомрачительных ласк.

Опытные пальцы неспешно скользнули по моей груди к животу и ниже,… начав своё искушающее движение,… Заставляя невольно вздрагивать в попытке отстраниться. И совсем не из-за того, что мне это не нравилось… Безумно нравилось! Но в этот самый момент я уже была доведена до предела,… От чего появлялось вполне реальное ощущение, что всего одно его прикосновение заставит меня лопнуть, словно мыльный пузырь, но этого, как оказалось, он и добивался…

Все мои ощущения острой болью собрались под сосками, но Виктор крепко-накрепко перехватил руки, не позволяя прикасаться к себе в попытке хоть немного расслабиться. Опустившись к набухшей груди, он взял в рот затвердевший сосок, прикусив его с такой силой, что я вскликнула от столь мучительного удовольствия. Наверное, Виктор был единственным, кто мог так искусно переплетать между собой боль и наслаждение, заставляя в своих руках по-настоящему терять рассудок…

Наконец-то высвободив запястья из своих железных тисков, он взялся за бёдра, подтягивая к себе. Горячий член уверенно вошёл в меня и тут же вышел, заставляя застонать от отчаяния.… Как жестоко он играл со мной… Казалось, ещё мгновение, и я заплачу, понимая, что Виктор напрочь отказывается избавить меня от всего того нескончаемого потока разрывающих чувств, которые так успешно смог пробудить своими мучительными ласками…

– Попроси меня, Мадлен, – потребовал мой любовник, впиваясь пальцами во вспотевшие бёдра.

– Пожалуйста… – выдохнула на грани потери сознания.

– Назови моё имя.

– Виктор… – прохрипела из последних сил. – Виктор… – простонала, почувствовав, как он снова в меня входит.

Резкий, глубокий толчок пронзил измученную плоть, постепенно освобождая от мучительных оков страсти.… Всё быстрее и быстрее… глубже и глубже… Он заставлял меня протяжно стонать в этом нескончаемом водовороте наслаждения.… Извиваться, ощущая его господство каждой своей пылающей клеточкой… Виктор был моим хозяином… моим господином… Он владел мной целиком и полностью, прекрасно понимая, что я уже ничего не способна с этим поделать.… Чувствуя, что подхожу к своему пределу, я с такой силой прикусила губу, что уже через мгновение ощутила во рту сладкий вкус крови.

– Я хочу слышать тебя.

Потребовал, так резко остановившись, что я инстинктивно изогнулась, подаваясь вперёд. Глубокий стон отозвался от стен спальни и, получив желаемое, Виктор наконец-то закончил эту чудовищную пытку, упиваясь той бесконечной властью, которую сумел обрести надо мной…

Расслабленно дрожа под его горячим телом, я почувствовала у себя на лице его мягкое дыхание:

– С тобой всё хорошо? Кажется, ты ненадолго потеряла сознание.

Очень хотелось ответить, но я оказалась настолько сильно измождена, что у меня совершенно ничего не получилось. Его язык скользнул от подбородка к губам, заставляя меня ответить на поцелуй, заполняя всё моё тело вкусом собственной крови…

Глава 21

Лондон, 2018 год.

– Клер, – приветливо подозвала меня миссис Аддерли, стоило мне снова появиться в зале. – Позволь представить тебя этим замечательным дамам. Это Анна Берч.

– Просто Анна.

– Очень приятно, Клер.

– Просто Клер? – вопросительно приподняла брови, поморгав, словно кукла.

– Клер у нас невеста Дэвида.

– Райта? – вступила в разговор вторая дама, которой меня так и не представили.

– Да, Джейн, именно его, – улыбнулась миссис Аддерли, превратившись на этом вечере в моего личного ангела-хранителя.

– Что ж… – растянула та, словно в этот самый момент от меня начало плохо пахнуть. – Довольно интересно посмотреть ради кого он отказался от помолвки с Валери.

– Думаю, Дэвид уже достаточно взрослый мальчик, чтобы самостоятельно решать с кем и когда начинать отношения, – снова вмешалась миссис Аддерли. Казалось, что ей очень даже по душе ставить на место этих заносчивых дамочек.

– Что ж, может вы и правы Памела, – неоднозначно отметила Анна, отпивая своё шампанское – но не кажется ли вам, что у этого поступка будут вполне серьёзные последствия?

«В какой-то момент мне показалось, что я превратилась в простую тень. Стоило этим дамочкам узнать что я «невеста» Райта и они тут же начали перемывать нам косточки, даже и не думая о такте».

– Какие последствия? – жестко поинтересовалась у высокомерной красавицы, заставляя обратить на себя внимание.

– Валери Томпсон – одна из самых богатых и самых перспективных невест Англии. Жениться на ней, всё равно, что найти бриллиант размером с автомобиль. Её отец владеет самым внушительным пакетом акций компании «Barclays», сетью ювелирных магазинов «Lucie Campbеll» и авиакомпанией «Thomson Airways».

От подобного перечня во рту пересохло. Неужели это правда? Неужели Дэвид на самом деле оказался от подобного союза из-за меня? Да нет, быть того не может, чушь! Может он меня и любит, но не настолько же!

– И как давно вы уже вместе? – поинтересовалась Джейн.

– Месяц.

– Месяц?

– Как я к нему переехала, – попыталась улыбнуться, стараясь подавить внутреннюю панику.

– Рада за вас. Если я всё правильно помню, то в последний раз он так сильно сближался со Скарлетт Дане.

– С кем? – снова услышав это имя, по телу пробежали мурашки. Оказывается эта пьяная дамочка не просто бывшая, а самая настоящая брошенная невеста!

– Скарлетт Дане, – повторила таким тоном, словно я была умственно отсталой. – Они были в месте в течении целого года, все уже готовились к свадьбе, но потом его сестра умерла от рака Дэвида как подменили. А ты разве не знала?

– Меня не интересует то, какую он вел жизнь до меня.

– Ты серьёзно? – удивлённо усмехнулась Анна. – Тот Дэвид Райт, которого ты знаешь сейчас – далеко не та акула, которой был прежде.

От подобного заявление сердце забилось чаще. Казалось, что я была единственной среди всех, кто совершенно не знал ни Дэвида, ни его прошлого. Мне снова что-то сказали, но я уже не могла продолжать разговор. Уловив в этой суетливой толпе Дэвида, я сразу отметила, как внимательно он смотрит куда-то. А проследив за его взглядом, мне тут же стало безумно неприятно. Томно улыбнувшись ему, Скарлетт Дане сделала щедрый глоток шампанского и, оставив на столе пустой бокал, неспешно направилась к выходу. Вроде и ничего страшного и ничего особенного, если бы я с ужасом не поняла, что в этот самый момент Дэвид поступает точно так же, следуя за ней, прочь из зала.

Немного помедлив, я всё же не выдержала и отправилась следом. Если он изменяет, то мне однозначно стоит об этом знать. Пройдя за ним по изворотливому коридору, видя, как тот скрылся за дверью служебной лестницы, я следка помедлила, но всё же потянула за ручку.

– У тебя милая подружка. Вот уж и не подумала бы что, такое чудовище, как ты, может обзавестись такой славной маленькой девочкой.

– Не смей к ней приближаться, Скар, – довольно спокойно приказал Дэвид.

– Боишься, что она убежит от тебя, когда узнает, что ты на самом деле за человек?

– Послушай меня внимательно. Влезешь в мои с Клер отношения, и я заставлю тебя, как следует, об этом пожалеть.

– Она не сможет дать тебе того, в чём ты на самом деле нуждаешься. Ты ведь и сам это прекрасно понимаешь. Хватит баловаться, Дэвид, от судьбы не уйдешь.

– Я предупредил тебя, Скар, – послышался болезненный женский вскрик, и то, как резко поменялся его голос, приобретая металлические нотки. – Ещё хоть раз увижу рядом с ней – пеняй на себя.

Испуганно крутнувшись на носках, я тут же влетела в первую попавшуюся дверь. Не хватало ещё, чтобы меня застукали за подслушиванием! Дождавшись, когда следом за Дэвидом лестницу оставила ещё и Скарлетт, убедившись, что я наконец-то одна, поспешно направилась обратно в зал.

– Где ты была? – взволнованно подступился Дэвид, обнимая меня так, словно до этого момента я являлась безвести пропавшей.

– Прости, отошла поговорить по телефону. Что-то не так?

– Нет. Просто.… Нет, ничего.

– Решил, что я снова убежала после того, как мне рассказали обо всех твоих скелетах? – добродушно улыбнулась, игриво чмокнув в мягкие губы. – Не бойся, я же тебе пообещала.

Взяв за руку, он повёл меня к нашему столику, в очередной раз, позволяя насладиться компанией миссис Аддерли. После своей речи Дэвид уже не оставлял меня до самого конца вечера. Сразу стало понятно, что Райта серьезно взволновало присутствие на этом вечере Скарлетт Дане. Из-за чего мне практически силком приходилось сдерживать того за столиком, каждый раз когда я хотела отойти в уборную.

– Устала? – поцеловал меня в висок, поглаживая по плечу.

– Немного. Не думала, что всё так надолго затянется. Теперь уже, наверное, домой вернемся куда позже, чем за полночь.

– Мы не поедем домой. Я уже давно здесь снял номер.

– Правда?

– Правда, – улыбнулся, достав из внутреннего кармана ключ-карту. – Если хочешь, можем пойти отдохнуть.

Хоть я и понимала, что данное мероприятие ещё не окончено, но мне слишком сильно хотелось отдохнуть от такого тяжёлого, наполненного событиями вечера.

– Очень хочу.

Проводив меня в безумно красивый номер, Дэвид сразу же направился в ванную:

– Я включил тебе воду, так что сможешь как следует расслабиться.

– Спасибо, – спрыгнула с высоких каблуков, подаваясь в его объятия. – Ты просто чудо. И за что мне достался такой замечательный мужчина?

– Кто знает, – отстранился, расстёгивая рубашку. – Пока я приму душ, как раз наберётся джакузи. Я не долго, обещаю.

Проводив его уставшим взглядом, я взяла пульт от телевизора, включив первый попавшийся музыкальный канал. Как там говорила Скарлетт: я плохо его знаю, он скоро к ней вернётся, а я, наоборот, не захочу быть с ним, когда узнаю, какой он на самом деле.

Действительно.… Нет зверя свирепей обиженной женщины. А ведь она оказалась довольно красивой. Может, и не была знойной, зрелой искусительницей, а даже наоборот, достаточно молодой девушкой, кажется, что даже куда младше меня, но всё равно являлась достаточно красивой. Да о чём я вообще говорю? Скарлетт Дане была куда привлекательней меня! На много-много привлекательней! По сравнению с ней, даже в таком ярком платье я и самой себе казалась невзрачной серой мышкой.… Всё же верно, говорят, что есть именно такая красота, от которой невозможно отвести глаз…

– Я всё, – появился Дэвид, так неожиданно застав меня врасплох, что я даже, и скрыть этого не сумела. – Что-то не так?

– Нет, – улыбнулась, рассматривая такой знакомый белый халат, словно мы с ним снова вернулись в Манткалм.

– Иди, а я пока просмотрю свою почту.

Послушно выполнив его приказ, я игриво сбросила с себя платье, покидая спальню в одном только кружевном белье.

– Если не поспешишь, то я тебя уже ни за что на свете не отпущу, – предупредил Дэвид, заставляя с игривым смехом прошмыгнуть в ванную.

Умостившись в горячем джакузи, я всего на мгновение смогла расслабиться, пока через минуту мысли снова не вернули меня к разговору с той женщиной. Хм,… а что она говорила ему? Кажется, что он чудовище. Даже и не знаю, что думать.… За столько времени я ещё ни разу не увидела в нём ни чудовища, ни извращенца, ни каких-либо других моментов, указывающих на то, что с ним может быть что-то не то…

Может быть, он наркоман? Ну, или… Чёрт, а я абсолютно не вижу в нём ничего того, о чём говорила та девица! Но,… но если бы она врала, то и Дэвид наверняка бы так сильно не беспокоился на её счет.… Может, стоит спросить и раз и навсегда успокоиться? Нет. Не хочу портить и без того такой непростой вечер. За моей спиной стоит бывший, обиженный муж, а за его – бывшая обиженная подружка. И я ни при каких обстоятельствах не должна позволить этим двоим разрушить наше с Райтом счастье. Ну, уж нет! Ни за что на свете!

Более не задерживаясь в ванной, всё чего я сейчас хотела, так это вернуться обратно к своему любимому мужчине и закончить эту ночь хотя бы одним хорошим событием. Облачившись в белый халат, я тщательно осмотрела своё отражение. Что ж, вполне приемлемо.

– Ты быстро, – улыбнулся Дэвид, расположившись на кровати, до сих пор просматривая почту. – Удалось расслабиться?

– Почти, – легла около него, готовясь начать своё соблазнение.

– Ну, тогда у меня для тебя есть то, что уж наверняка поможет.

– Оу…! – не сдержала удивлённого возгласа, практически подпрыгнув, когда, несколько раз поцеловав меня в голень, он довольно крепко пробежался пальцами по стопе. – Что ты делаешь?

– А разве непонятно? – насмешливо приподнял брови, мягко массируя мне пальчики. – Сексом с тобой занимаюсь.

– Это… Оу!… – снова не сдержала приятного стона, чувствуя, как умело он пробегает горячими пальцами по самым нужным точкам.

Вот уж и не ожидала, что меня будет так выкручивать всего лишь от простого массажа ног. Вверх… и вниз.… От большого пальчика к мизинчику.… Как же умело он скользил своими изворотливыми прикосновениями по моим ступням.… Было так хорошо, что и секса не было нужно…

– Отдыхай, Клер.

Ещё бы я не отдыхала! Как потрясающе делал своё «темное» дело… Всего лишь стопы, но ощущение было такое, словно его руки касаются моего тела везде, где это возможно… Приятные ощущения растекались от шеи и по спине, заставляя меня выгибаться, словно кошку. По онемевшей коже то и дело пробегали приятные волны мурашек, а я лежала, прикусывая губы, наслаждаясь такими новыми и такими удивительными ощущениями физического удовольствия…

– Зачем ты делаешь это? – впервые смогла заговорить после того, как Дэвид наконец-то закончил такой чудесный массаж.

– У меня на этот счёт свои коварные платы, – усмехнулся, поцеловав меня в самое нежное место стопы, тут же слегка прикусывая.

– Правда? И какие же?

– Я стану для тебя единственным. Куда бы ты ни шла и с кем бы ни была после, всегда будешь думать о том, что я был твоим самым лучшим мужчиной.

– Но ты и так самый лучший.

Кажется, он совершено не ожидал от меня такого ответа. Прильнув к моей спине, он запустил руку за ворот халата, впиваясь в обнажённую грудь.

– Дэвид, ты… – хотела было что-то сказать, но вторая его рука скользнула по бедру, раз и навсегда заставляя меня замолкнуть.

Чувствуя прикосновения его пальцев, я беспомощно задрожала от нахлынувшей волны возбуждения. Попытавшись это остановить, сразу стало понятно, что он совершенно не собирается позволить мне подобного. Навалившись сильнее, Дэвид запустил пальцы ещё глубже, неспешно поднимаясь вверх. Он двигался всё уверенней и настойчивей, заставляя меня застонать, ознаменовав о его безусловной победе. Может, я того и не хотела, но бёдра предательски задвигались в такт его ласке, уже не позволяя остановиться.

Чувствуя у себя на шее, как его горячее дыхание переплетается с нежными поцелуями, я инстинктивно опустила руку ему на бедро, всё сильнее и сильнее прижимая к себе. Утопая в этой восхитительной плотской истоме, наслаждаясь тем, как приятно он ласкает затвердевший от возбуждения сосок, я всё больше и больше отзывалась на его колдовские прикосновения. Наверное, именно в этот самый момент я и поняла, чем мой секс с Райтом отличался от секса с Питером…

Питер… что ж, кажется, он думал, что мне должно быть хорошо лишь потому, что хорошо ему.… И действительно. Ну разве женщине может быть плохо, если её партнёру так удивительно хорошо?

Словно почувствовав, что я доведена до предела, Дэвид убрал руку, заставляя меня проглотить разочарованный вскрик. Быстро скинув с себя халат, он освободил меня от мешающей ему одежды. Сонно лёжа на животе, я почувствовала, как он приподнимает меня за бёдра, проникая внутрь. Легкий стон удовольствия, и я снова задрожала, поддаваясь жару его страсти.

Дэвиду нравилось видеть, как беспомощно я изнемогаю в его руках. Как он снова и снова заставляет меня растворяться от удовольствия под этой безжалостной волной всех его нескончаемых ласк. Его возбуждало видеть, как в этот самый момент я схожу от него с ума… как протяжно и сдержанно постанываю в ответ на его божественные прикосновения… как задыхаюсь от страстных поцелуев… и жадных объятий…

Он нуждался в моей реакции на него так же сильно, как рыба нуждается в воде.… Казалось, что без всего этого он и сам абсолютно не способен кончить. Неспособен, в полной степени, удовлетворить свою ненасытную жажду моей плоти… во всех смыслах, наслаждаясь нашей с ним близостью…

Глава 22

Лондон, 1820 год.

– Останься, – протестующее вжалась в Виктора, чувствуя, как тот поднимается.

– Уже обед, и Адлэй может спуститься сюда в любой момент, – взглянул на меня, опираясь на предплечье.

– Не спустится. Он не настолько глуп, чтобы приходить ко мне, когда здесь ты.

Виктор недоверчиво помешкал, но всё же остался. Получив желаемое, я умостилась у него на груди, отказываясь отпускать от себя.

– Я скучала по тебе, Виктор, безумно скучала.

– Я тоже, – накрыл мои губы поцелуем, от которого сердце практически опустилось в живот.

– Правда?

– Правда, – несмотря на то, что говорил он достаточно сухо, я всё же верила, что подобное вполне возможно.

– Почему в тот раз ты сказал, что больше не станешь со мной спать? Тебе не нравится быть со мной?

– Нравится.

– Почему тогда? Не хотел, чтобы я забеременела?

– Я не могу иметь детей.

– Совсем?

– Совсем, – усмехнулся, забавляясь моими вопросами.

– А если бы мог, ты бы позволил мне родить?

– Ну что за вопросы?

– Я бы хотела родить от тебя.

– Глупое решение.

– Почему?

– Потому что ребенок не должен появляться в подобных условиях и от подобного человека. Возможно, придёт время, и ты всё же сумеешь родить от того, кто на самом деле этого заслуживает.

– Ты единственный мужчина, от которого я согласна иметь ребёнка, – вжалась в него куда сильнее прежнего. – Если не от тебя, то и ни от кого другого.

– Может, наконец-то скажешь, как тебя на самом деле зовут? – неожиданно спросил, поглаживая меня по плечу.

– Мадлен, – проговорила, касаясь губами его кожи. – И не было, и нет мне другого имении. Только твоя Мадлен.

– Зачем ты всё это делаешь?

– Потому что люблю тебя.

– Это плохая мысль, Мадлен. Очень плохая.

– Мне уже всё равно. Я люблю тебя, и я устала с этим бороться. Можешь не отвечать мне взаимностью, просто соври, чтобы я могла жить дальше.

– Но ты ведь понимаешь, что это ничего не изменит.

– А я и не собираюсь ничего менять. Просто приходи ко мне… – привстала, чтобы взглянуть в зелёные глаза. – Будь со мной…

Потянувшись к нему поцелуем, наслаждаясь пьянящим вкусом его губ, чувствуя, как упоительно нежно он мне отвечает, я впервые за столько времени почувствовала себя по-настоящему счастливой. Разве можно так сильно любить того, кто причиняет тебе столько боли? Того, кто истязает твоё тело? Любить так пылко?… Так мучительно сладко?…

В этот самый момент я отчётливо услышала, как Господь смеётся надо мной, видя, как безвольно я пала к ногам Дьявола, поддавшись на его греховное искушение. Ощутила, как для моей души больше нет, и уже не будет спасения…

Когда Виктор накрыл меня, прижимаясь своим горячим телом, я вполне была готова снова переспать с ним, но он лишь целовал меня, не позволяя себе ничего другого.

– Отдохни немного.

Впервые смотря на меня, он улыбнулся такой новой и такой искренне-нежной улыбкой, что я почувствовала, как в глазах предательски начинает пощипывать.

– Мы можем провести эту ночь вместе?

– Неужели тебе мало того, что уже случилось между нами?

– Я не хочу заниматься любовью, я хочу просто спать с тобой в одной постели.

После этих слов от его насмешливой улыбки не осталось ни малейшего следа, и я искренне пожалела, что додумалась сказать нечто подобное.

– Ты так сильно меня любишь?

– Сильнее всего на свете.

– Но почему?

– Не знаю. Просто люблю, и всё. Люблю быть с тобой, говорить с тобой, смотреть на тебя. Кажется, оставь ты меня, и я уже не выживу. Не смогу и дня прожить в этом мире, если тебя не будет рядом.

– Что ж, если ты на самом деле так сильно этого хочешь, то я не буду против, – так неожиданно согласился, что я даже и не поверила что это на самом деле было сказано в вслух. – Только это будет в моей комнате.

– Как скажешь.

– И ещё кое-что…

– Если тебе снова нужно меня резать, – опередила его, стараясь показать, что совершенно не собираюсь избегать своей непосредственной роли в этом доме, – то старые порезы практически зажили, и я вполне способна стерпеть новые.

– Я совсем не об этом, Мадлен. – снова усмехнулся, приятно поглаживая меня по плечу. – Сейчас мне это не нужно.

– Почему? – сразу же уловила что-то неладное.

Пускать мне кровь – было для Виктора самым любимым занятием, и слышать от него, что спустя столько времени он абсолютно в этом не заинтересован – вызывало серьёзные подозрения.

– Ты снова убивал, верно?

– Ты ведь не думала, что пытки могут заставить меня полностью отказаться от того, что мне на самом деле нравится. Тем более, имея такую отличную возможность не сдерживаться в чужой стране.

– То есть, как бы я ни старалась, а ты всё равно не остановишься…

– Вот уж и не подумал бы, что тебя так огорчит возможность лишний раз не проходить через подобный кошмар. В любом случае, тебе не стоит так расстраиваться. Твои старания не напрасны. Ими ты сумела сохранить, по меньшей мере, две жизни. Так что не стоит заниматься самоистязанием, Мадлен. Ведь оно в любом случае ничего не изменит. И ещё одно, пока я буду гостить в имении, ты должна будешь жить наверху.

– Почему?

– Потому что ты мне нужна именно там.

– Правда?

– Правда, а теперь собирайся. Я кое-что для тебя привёз.

Когда Виктор поднялся, мне было очень тяжело отвести от него взгляд. Жадно впиваясь глазами в его обнаженное тело, я почувствовала, что прикусываю губы. Как же приятно было смотреть на этого мужчину, на его спину… руки… бедра…. Словно я рассматривала отточенную статую древнегреческого атланта, ну а никак не живого человека.

– Ты очень красивый мужчина, – выпалила и тут же смутилась, как ещё никогда в жизни.

– И многих из нас ты уже видела?

– Нет, но я… Просто озвучиваю свои впечатления.

– Понимаю, – усмехнулся, расправляя на плечах рубашку. – Ты тоже очень красивая женщина, Мадлен. И мне безумно нравится смотреть на твоё тело.

– Только тело?

– Не капризничай, – наклонившись ко мне с поцелуем, он быстро запустил руку под одеяло. Проворные пальцы пробрались к груди, игриво ущипнув за сосок, заставляя моё тело вздрогнуть под лёгкой волной удовольствия. – Не всё и сразу Мадлен. Поднимайся, я буду ждать тебя в гостиной.

Смотря на открытую дверь камеры, я улыбнулась откровенно счастливой улыбкой. Было до наивности радостно такой исключительной перемене в его поведении. Он снова был со мной, и был на удивление нежен и ласков. Но самое главное, что я получила позволение проводить время рядом с ним. Пусть и всего на пару дней, но даже это было для меня воистину щедрым подарком! Целые выходные я могла быть с ним не только как пленница, но ещё и как безумно влюблённая женщина. И я была счастлива!

На этот, раз как следует, приведя себя в порядок, я вполне свободно смогла подняться в особняк. Было удивительно, что ни он, ни Адлэй, на даже Кристин не встречают меня в коридоре. Пройдя в гостевую, я увидела непринужденно болтающих старика и Виктора. Словно они и не слуга с хозяином, а старые добрые друзья или, куда вернее, родственники.

– Это тебе, – кивнул в сторону стола. – Что не понравится, можешь выбросить.

Отвлёкшись от созерцания довольного лица дворецкого, я с детским восторгом подскочила к красиво упакованным коробкам. Сколько же их здесь было… большие и маленькие, розовые и белые, с ленточками и шнуровками…

– Шоколад! – радостно улыбнулась, раскрыв красивую коробочку.

– Надеюсь, он не сильно испортился, пока я сюда добирался.

Но мне было настолько радостно, что подари он груду разноцветного мусора, я бы, наверное, даже и не заметила. Повернувшись к Виктору, я на секундочку застыла, не в силах оторвать от него взгляд. Каким же необычным было выражение его глаз… Такого Виктора мне ещё никогда не приходилось видеть. Совершенно спокойного и умиротворённого, словно мы были знакомы уже далеко не один год. Всего за один день я уже дважды влюбилась в одного и тоже мужчину, абсолютно неспособная поступить иначе.

– Что ж, – неожиданно заговорил Адлэй. – Мне нужно пойти посмотреть, как там Кристин.

– Отдохни ещё немного. Она тут и без тебя неплохо справлялась.

– Ну что вы, господин, если я перестану двигаться, то, считай, перестану и жить.

Наблюдая за тем, как Виктор проводил старика, закрывая за ним двери, я практически тут же сорвалась с места, заключая его в объятия. Отвечая на них, он крепко прижал меня к себе, даже не пытаясь избежать нашего поцелуя. Просто касаться губами его губ, в этот самый момент показалось мне самой упоительной близостью. От такого нового и такого радостного ощущения нашего единства голова пошла кругом, унося прочь из этого мира. Всё было так легко и непринуждённо, словно мы совершенно обычные люди.

– Спасибо. Мне очень нравится.

– Но ты ведь их даже не попробовала.

– Обязательно попробую после ужина.

– Хорошо, – улыбнулся, переведя взгляд на стол. – Их там ещё пять. Может, откроешь?

Отстранившись от меня, он подпёр плечом стену, наблюдая за тем, я как продолжаю распаковывать от него очередной подарок.

– Это масло бегена и какао, – сразу отметил, стоило мне взять небольшой флакон. – Ты знаешь, как его использовать?

– Обычно оно для лица и губ. Но почему с какао?

– Меня заверили, что именно так его и используют француженки.

– Хочешь, чтобы я была похожа на француженку, – игриво улыбнулась, прижимая к губам холодное стекло.

– Ты куда красивее многих из них.

Не знаю, почему, но в этот момент в голову пришел только один единственный вопрос. Понимаю, что не стоило его задавать, но Виктор сразу отметил, как всего за мгновение изменилось моё лицо.

– Что-то не так?

– Ты любишь свою жену?

– Мадлен…

– Пожалуйста. Я хочу знать, ты её любишь?

– Нет, Мадлен, ты хочешь знать о том, что я чувствую к тебе.

– Мне нужно знать, что я тебе ближе.

– Ты ближе, – взял меня за лицо, аккуратно поглаживая. – Ты особенная, Мадлен. Самая особенная из всех моих женщин.

Мне, конечно, было приятно слышать от него такие слова. Но как бы сильно я его не любила, прекрасно понимала, что говорит он это обо мне, как о своей жертве, а уж никак не о возлюбленной.

– Я не хочу, чтобы ты спал с кем-то, кроме меня.

После этого замечания он так снисходительно улыбнулся, что я почувствовала себя просто-напросто капризным ребёнком:

– Обещаю.

– Честно?

– Клянусь тебе, Мадлен, – прижал меня к себе, целуя в лоб. – Что больше не стану спать ни с одной другой женщиной, кроме тебя. С этого дня и до самого последнего ты будешь моей единственной любовницей.

Какой волшебный день! Ещё пару часов назад я практически умирала от отчаяния, а сейчас счастлива, как никогда прежде. Может, мне и врут, может, лицемерят, но я всё равно чувствую себя по-настоящему любимой, по-настоящему желанной, по-настоящему родной.… Как же сильно хотелось снова и снова слышать такие чудесные слова…. Как же сильно хотелось, чтобы однажды они на самом деле стали правдой…

Глава 23

Лондон, 2018 год.

– Привет!

Повернувшись к двери, я оказалась застигнутой врасплох. Меньше всего на свете я бы могла ожидать у себя на работе, появление Скарлетт Дане! Мило улыбаясь, сейчас она не была похожа на ту себя, которая преследовала меня на званом ужине.

Высокий хвост, чёрная кожаная куртка, джинсы и невообразимо яркие красные туфли! Совершенно не в тему, но при этом они так изыскано завершали её дерзкий образ, что чем дольше я на неё смотрела, там сильнее поддавалась на исходящее от девушки обаяние.

– Разве у тебя уже не начался перерыв?

– Начался, – смотрела на неё, не понимая, чего же та добивается.

– Вот и отлично, я бы хотела пригласить тебя на обед в качестве извинений за прошлый раз.

– Не стоит. Я и так всё прекрасно понимаю.

– Да брось! – подступила ближе, дружески взяв под руку. – Я не кусаюсь. К тому же нам в любом случае стоит наладить отношения.

– С чего бы это? – только и успела взять сумку, понимая, что она любой ценой вытащит меня из офиса.

– С того, что это была далеко не последняя наша встреча на подобных мероприятиях. И было бы очень хорошо сразу разобраться во всех наших недопониманиях. – нажав на кнопку лифта, она снова взглянула на меня, награждая милой улыбкой.

Вынуждена была признать, что абсолютно не знала, что на это ответить. С одной стороны, Скарлетт очевидно была права, но с другой же… Нужно было быть полной дурой, чтобы поверить в её искренность.

– Заказывай, – присела за самый лучший столик ресторана, принимая меню, – я плачу.

– Не стоит, я и сама могу.

– Как скажешь. Греческий, пожалуйста, и бокал белого полусухого Фолонари. Спасибо.

– «Цезарь» и стакан апельсинового сока. Ну, так чего же ты хочешь? – взглянула на девушку, как только мы остались наедине.

– Я же сказала, – достала пачку до боле знакомых сигарет, закуривая прямо в зале ресторана. – Извиниться и избавиться от всех наших недоразумений по поводу Дэвида. Тебе нравится, как он курит? – взглянула на меня, выпуская белые клубы. – Я всегда считала, что он делает это на удивление сексуально, – облизнув губы, она прижалась к ним пальцами, словно пытаясь меня соблазнить. – Именно после него я и начала курить. Хотелось всегда чувствовать у себя во рту его вкус. Скажи, он ведь до сих пор предпочитает «George Karelias and Sons»? Со мной он всегда курил только их.

– Может, хватит уже этого спектакля? – с каждым следующим её словом мне становилось всё сложнее держать себя в руках – Чего ты добиваешься?

– «Один прелестный крокодил плыл по речке Нил. И всюду где он плыл, он рыбок находил. И рыбки, весело смеясь, стремились к нему в пасть. Для них всех было счастьем навсегда пропасть». Каждый раз, когда я думаю о нём, в мыслях помимо воли возникает это чудное стихотворение. Он был моим самым первым мужчиной, – казалось, она совершенно меня не слышит. Говоря о Дэвиде, Скарлетт словно впала в какое-то странное стояние опьянения. – Никто из тех, кто был после, не смог с ним сравниться. Он вырывает из тебя всю волю, выжимает до последней капли и ты уже не в силах перед ним устоять.… Не в силах ни уйти, ни спастись.… Думаю, что ты и сама уже поняла, насколько он хорош, верно?

– Всё, – раздраженно поднявшись, я больше ни секунды не собиралась терпеть её речей. – С меня хватит.

– Хочешь уйти, даже не узнав о нём всей правды?

– Нет никакой правды. А только зависимая брошенная девушка.

– Я не просто брошенная девушка, – кинула мне в след, когда я практически отошла от неё на пару столиков. – Я дочь человека, которого он убил.

Не знаю, почему, но эти слова заставили меня остановиться. Может, я и не верила в подобные бредни, но мне не хотелось, чтобы хоть одна живая душа в этом заведении, услышала подобное о Дэвиде.

– Думаешь, я вру? – снова улыбнулась, стоило к ней обернуться. – Садись, Клер, пора тебе узнать, что именно, из себя представляет, наш общий любимый.

– И ты хочешь, чтобы я поверила в эту чушь?

– Мне всё равно, веришь ты мне или нет. Просто потому, что есть вещи, которые существуют вне зависимости от того, хотим мы в них верить, или нет.

– Так почему же ты любишь его после подобного? – решила сделать ход конём, опровергнув её лож.

– Потому что я такая же.

На пару минут нам обеим пришлось замолчать. Пока молодой официант выставлял принесённый заказ, мы лишь смотрели друг другу в глаза. Словно ожидая, кто же из нас сломается первым, я отчётливо поняла, что это точно будет не Скарлетт. В её глазах не было абсолютно ничего, указывающего на страх или сожаление. Куда напротив, они отчётливо «улыбались», приятно поблёскивая чудовищной самоуверенностью.

– Как он это сделал?

– Не переживай, – спокойно принялась за свой салат. – Он это делает не своими руками. Дэвид всего лишь отдаёт приказ, а уже его люди доводят всё до заветного завершения. И после того, как он разорил фирму моего отца, я стала одной из них. Иногда я спала с тем, с кем он говорил, – игриво облизнула палец, соблазнительно прожевывая маслину. – Иногда обманывала, или подставляла. Но заканчивалось всё это одинаково. Дэвид всегда получал желаемое.

– Тебе это нравится? – Скарлетт откровенно гордилась, рассказывая мне о случившемся.

– Я ненавидела своего папочку. И потому сделала всё, о чем меня попросил Дэвид. Всё, чтобы увидеть, как этот поддонок качается в петле. И совсем об этом не жалею. Моя часть сделки обеспечила мне воистину безбедную жизнь.

– Это ничего не значит, – усмехнулась, отрицательно качая головой. – Он всего лишь бизнесмен, и то, что твой отец не пережил своего краха – ничего не значит.

– А то, что его не переживают практически все, кто решился пойти против? Тоже ничего не значит?

– Именно, – несмотря на мою внешнюю уверенность, я отчётливо слышала в ушах гулкий стук своего сердца.

– Что ж, зная Дэвида, могу с полной уверенностью сказать, что он уже недолго заставит себя ждать, – снова закурила, взглянув на меня, как-то не по-человечески склонив голову набок. – Сейчас Александр Томсон единственный человек, стоящий между Райтом и креслом председателя компании. И, если тот продолжит стоять у него на пути, то закончит точно так же, как и все остальные.

– Бред! – отрезала, на этот раз уже абсолютно ни имея никаких сил слушать всю эту немыслимую чушь.

– Знаешь, почему он до сих пор не познакомил тебя со своим отцом? Почему не хочет чтобы ты видела того кем он был и кем снова может стать. Смерть Дженнифер сильно по нему ударила, после неё Дэвид на самом деле изменился, но его возвращение к себе прежнему – всего лишь вопрос времени.

– Если его отец плохой человек, то это ещё не значит что и Дэвид такой же.

– Боже, Клер! – засмеялась Дане, демонстрируя какой дурой меня считает. – Да в какой же сказке ты жила прежде?! Мир, к которому мы принадлежим – скорее кошмар, нежели прекрасная королевство, о котором ты так наивно грезишь. И принцы в нём куда больше напоминают ужасных драконом, нежели милых мальчиков. Так что Дэвид не исключение, всю свою жизнь он прожил бок обок со свирепым старым драконом и если ты думаешь, что он и дальше сможет оставаться беззубым аллигатором, то очень зря. Знаешь, в чём между нами разница, Клер? Я люблю Дэвида, даже зная, какое он на самом деле чудовище. И я в любой момент готова принять его, несмотря на то, что его руки снова окажутся по локоть в крови. А ты сможешь?

Отвернувшись, я направилась к выходу. Тревожные мысли напоминали стаю суетливых мышей. Их было так много, что с каждой следующей секундой становилось всё сложнее и сложнее уследить за их ходом. Сказать, что мой день был испорчен – стало бы слишком просто. Скарлетт настолько безжалостно его растоптала, что я уже не была способна продолжать работу.

– Привет, Оливия, какие у тебя на сегодня планы? – набрала её номер, когда до конца рабочего дня оставалось чуть больше получаса.

– Смотря, на какое время. С восьми я буду полностью занята.

– Очередным свиданием? – добродушно усмехнулась, понимая, что теперь та не намерена останавливаться в поисках своего «Мистера идеала».

– А что? У тебя что-то срочное?

Чёрт… Мне совершенно не хотелось портить ей вечер, отрывая на, возможно, самую большую чушь в своей жизни. Но я точно знала только одно – чем дольше я буду держать это в себе, тем сильнее моё отношение к Дэвиду будет покрываться сомнениями…. И мне однозначно был нужен человек, способный расставить всё по своим местам.

– Да. Помнишь, я рассказывала тебе о бывшей Райта?

– Ещё бы!

– Так она сегодня приходила ко мне на работу.

– Шутишь?!

– Если бы… – расстроено выдохнула, моля небеса, чтобы эта новость заинтересовала её куда сильнее предстоящего свидания.

– Вот же стерва! возмущенно воскликнула, явно дав понять, что в этой схватке с её кавалером победила именно я. – Терпеть не могу таких барышень! Она тебя обидела?

– Нет. Но она кое-что наговорила мне про Дэвида, и я бы хотела обсудить это с тобой.

– Окей. Где ты хочешь это обсудить?

– В кафе не хочу, но между вашими с Дэвидом домами добрых три часа езды. Поэтому другого выхода у нас нет.

– Как скажешь.

Спустя сорок минут мы наконец-то смогли удобно умоститься на небольшой веранде, скрываясь не только от любопытных ушей, но ещё и глаз.

– Рассказывай. Что тебя так сильно гложет? – откинулась на мягкую спинку стула, потягивая принесённую Колу. – Что та ведьма уже успела тебе наговорить про Райта?

– Сказала, что он чудовище, – наклонилась к ней, теребя бумажную салфетку. Говорить про его отца, мне не хотелось, тем более, что самая я, его ещё ни разу не видела. – Что любыми возможными способами устраняет своих конкурентов. И ему абсолютно всё равно, во что это для них выльется.

– Ну,… пока я не вижу в нём никаких задатков чудовища. Обычный бизнесмен и только. Ну да, идёт по головам для достижения цели, и что? Бизнес – мир сильных людей, и слабым в нём абсолютно нет места.

– И тебя не смущает, что, с её слов, он буквально идёт по трупам?

– А ты в это веришь?

– Нет, конечно. Но не зря же он говорил ей о том, чтобы она не влезала в наши с ним отношения.

– Ладно, хорошо. А каким она во всём это боком?

– Говорит, что помогает ему их устранять. Как я поняла, она с ними спит, а Дэвид их потом шантажирует. Или она что-то крадёт… короче, я старалась не слушать её бредни.

– И всё же мы тут.

– Именно.

– А если то, о чём говорит Скарлетт правда, как поступишь? – упёрлась локтями в стол, задумчиво уложив подбородок на сцепленные в замок пальцы.

– Наверное, уйду от него, – пожала плечами, не находя какого-либо другого выхода в подобной ситуации.

– Значит, она просто-напросто блефовала. Ей или нужен твой Дэвид, или ваши с ним страдания.

– Ты на самом деле так думаешь?

– Только так и думаю. Может, у него и действительно рыльце в пушку, но не настолько, насколько она об этом говорит. Вот сама подумай, неужели, если бы он на самом деле был таким опасным и безжалостным человеком, как она говорит, то думаешь, у неё хватило бы храбрости вот так вот взять и прийти к тебе с подобными заявлениями?

– Кто знает.

Устало потёрла лоб, понимая, что Дэвид вполне очевидно превращается в Кота Шрёдингера. В одно и тоже время и являясь убийцей, и нет.… А это значит, что сейчас мы с Оливией уж точно никак не доберёмся до истины.

– Она сказала, что сейчас есть один человек, от которого он скоро решит избавиться. Какой-то Александр, не позволяющий Райту занять кресло председателя.

– Ну вот и отлично! – радостно улыбнулась Оливия. – Посмотрим, чем именно закончится их тёрка, и всё сразу же станет на свои законные места.

– С возвращением, – подскочила к Дэвиду, встречая на самом пороге.

– Как вкусно пахнет, – отметил, по-хозяйски закинув на меня руку, провожая обратно в кухню.

– Жаркое по-ланкашерски, томатный суп и крамбл с никтарином. – игриво похвасталась, зная, как сильно ему нравится, как я готовлю.

– И по какому случаю?

– Ни по какому. Просто хотела сделать тебе приятно, и всё.

– Спасибо, – поцеловал в висок, отправляясь в ванную. – Сейчас приму душ и помогу со всем, с чем нужно.

– Не переживай, я уже всё сделал. Осталось дождаться, когда они приготовятся и выставить на стол.

– Отлично. Значит, за мной стол.

Проводив его уставшим взглядом, я потянулась за своим бокалом вина. Пить мне не хотелось, но начинать наш с ним разговор на трезвую голову не было сил. Когда мы были в Пензансе, я дала ему слово, что буду озвучивать все свои сомнения, а потому сейчас должна была собраться и, как бы мне ни было страшно – высказать их вслух.

– Как прошел день? – вернувшись ко мне спустя дюжину минут, Дэвид начал неспешно накрывать на стол.

– Устала очень. Просто какой-то сплошной завал. Прямо всё и сразу.

– Это хорошо, что устала.

– Что? Чего это ты так хитренько улыбаешься?

– Это значит, что ты не откажешься от того, чтобы слетать со мной на отдых.

– А с чего бы мне отказывать? – улыбнулась, доставая жаркое.

– Ну как же, ты ведь у нас такой трудоголик, что ни за чтобы не согласилась оставить страну в середине недели.

– Черт…. А вот это уже плохая идея.

– Может, сумеешь притвориться больной? А добрый доктор поможет оформить все необходимые бумаги.

– Но почему именно в середине недели? – никак не могла понять, зачем Дэвид выбрал такое неудобное время для поездки. – Может, будет лучше, если мы полетим в пятницу?

– В понедельник совет директоров, так что в воскресенье я уже должен быть на месте и как следует подготовиться.

– Что-то в последнее время вы стали как-то часто собираться.

– Появились сложные вопросы, которые у нас никак не получается разрешить. Очень вкусно, – улыбнулся, пробуя томатный суп. – Где ты так научилась готовить?

– Старалась быть хорошей женой.

– Ну, думаю, у тебя это отлично получалось. Ещё немного, и мне придётся увольнять нашу домработницу.

– Ну, нет! – засмеялась от подобного предложения. – Я тебе не в домработницы, а в жены записывалась.

– Полностью согласен. Ну, так что на счёт поездки? Билеты уже куплены и ждут своего часа.

– И когда же вылет?

– В среду, в 14.00. Так что в 11.00 ты уже должна быть полностью собрана.

– И куда же мы полетим?

– На Маврикий.

– Решил устроить нам медовый месяц?

– А почему бы и нет? – улыбнулся, потягивая вино. – Нам ведь неизвестно, как долго ты ещё будешь оставаться миссис Грем, а я уже сейчас хочу проводить с тобой время на вполне законных основаниях.

– Вот это загнул. Сам-то хоть понял, что сказал?

– Вполне.

Дождавшись, когда ужин подойдёт к концу, я умостилась на диване, неспешно отпивая вино, наблюдала за тем, как Дэвид просматривает свою почту. Понимая, что сейчас не тот момент, когда следует поднимать подобную тему, мой отвратительный характер всё же взял верх.

– Это правда, что ты хочешь занять пост председателя компании?

– Откуда ты узнала? – кажется, этот вопрос по-настоящему заставил его напрячься.

– Случайно услышала, вот и решила убедиться, правда ли это.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – отложив планшет, он подсел ближе, подтягивая к себе мои ноги. – Но сейчас возникли некоторые проблемы, не позволяющие мне получить это место.

– И какие же? – наблюдая за его реакцией, я надеялась увидеть что-то, чтобы позволило мне понять, на самом ли деле он способен на то, чтобы кого-то убить.

– Есть один человек, который совершено мне этого не позволяет. – продолжая оглаживать меня по коленке, Дэвид облокотился рукой о спинку дивана, подпирая пальцами висок. – Дошло до того, что он вполне открыто, настраивает против меня остальных. Так что пока Томпсон не остановится, не видать мне этого кресла как своих ушей.

– И что же ты теперь собираешься делать?

– Найду способ получить желаемое.

Он его улыбки меня передёрнуло. Возможно, мне всего лишь это показалось, но глаза Дэвида заблестели практически так же, как и глаза Скарлетт, когда та рассказывала о том, как избавилась от своего отца.

– Скажи, ты ведь не допустишь того, что не позволит нам быть вместе, верно? – села так, чтобы можно было взять его за лицо.

– Я люблю тебя, Клер, – подтянул меня к себе, крепко обнимая. – Так сильно люблю, что уже не смогу без тебя. И потому ни за что на свете не допущу того, что может нам навредить. Обещаю.

– Всё готово? – требовательно поинтересовался Райт у кого-то на другой стороне телефона. – Отлично. Не хочу, что бы Клер о чём-то догадалась, так что постарайся замять этот вопрос как можно быстрей. Меня интересует только положительный результат.

Я не собиралась подслушивать, но когда услышала своё имя, уже не могла просто появиться перед ним, как ни в чём не бывало.

– Милая, я ненадолго отъеду!

– Хорошо!

Слыша, как захлопнулась входная дверь, я неспешно прошла в кухню, заваривая чай. И чего это, спрашивается, я не должна узнать? О чём не должна догадаться? Настойчивый звонок в дверь прервал мои рассуждения. Поправив волосы, я поспешила к дверям, решив, что Дэвид вполне мог что-то забыть.

– Где он?! – ворвался в квартиру взрослый мужчина в дорогом костюме.

– Кто? – испуганно отступила, закутываясь в свободный халат.

– Мой сын?! – никак не унимался тот.

До этого момента я не видела его даже на фото и потому, подобное утверждение ввело меня в ещё больший ступор. Мистер Райт куда скорее напоминал разъяренного медведя, который в любой момент может вонзить мне в горло свои огромные клыки. Наполненные злобой глаза блестели как маленькие остренькие огоньки, я леденящий тон заставлял вполне явственно ощутить, как стремительно леденеет кровь у меня в жилах. И это его отец? Как не посмотри, но у них с Дэвидом не было практически ничего общего. Ни рост, ни глаза, ни цвет волос, ни черты лица…

– Ушел двадцать минут назад.

– Ясно, – недовольно процедил, упираясь руками в бока, и я поняла, что наше знакомство, явно не предвещает ничего хорошего.– А ты значит его новая… пассия, – явно подобрал слово, чтобы не назвать меня иначе.

– Я…

– Тебе здесь не место! – подобный напор заставлял беспомощно съежиться. Казалось еще секунда и тот сорвётся с места, хватая меня за грудки. – Я уже говорил ему это, предупреждал, чтобы он прекратил все эти игры в семью и начал нормальную жизнь.

– Это не игра, – сердце испуганно колотилось, поджилки затряслись так, словно я стою перед краем глубокой, чёрной пропасти.

– Игра! – рассвирепел ещё сильнее прежнего и его голос уже не казался, а стал самым настоящим медвежьим рёвом. – Вы с ним из разных миров, разной породы и разного социального слоя! И он не должен тратить своё время на таких как ты! Дэвида ждёт другая жизнь, в которой рядом с ним должна быть женщина из его круга! Из-за тебя он отказался от единственной достойной партии! – холодные глаза в этот момент совершенно ясно показали мне, что будь его воля, и он бы живьем разорвал меня на части, поедая мясо сырым. – И теперь из-за всего этого лишился не только возглавить компанию, но и возможности стать одним из важнейших людей Англии! Не знаю что именно тебе от него нужно, но если ты не оставишь его в покое, то разговорам придёт конец. Так что выбирай: или ты получишь отступные и уйдёшь по-хорошему или в следующий раз пожалеешь о том, что не прислушалась к моему совету! – хлопнув дверью, он оставил меня один на один с по-настоящему дикой паникой.

Присев на диван, я обхватила колени, стараясь заглушить бешенное биение сердца. Казалось, что в этот самым момент я была лицом к лицу со своей неминуемой гибелью. Холодный. Острый. Ядовитый. Живое оружие, бездушное и безжалостное. Этот мужчина напоминал неведомое прежде создание, рождённое из самых глубин Преисподней! Так вот значит, что имела в виду Скарлетт, говоря о том, что я никогда не смогу стать частью семьи Дэвида. Вот почему насмехалась, утверждая, что я сбегу, как только увижу истинное лицо Райтов. Истинное лицо? Но ведь Дэвид не такой… Совершенно не такой… или…?

Нет! Быть такого не может! Подскочив, я поспешила на кухню. Очень хотелось пить и плакать. Один стакан воды, второй, но ничего не помогало. Всё вокруг уверенно твердило мне о том, что я совершенно не знаю настоящее лицо своего любимого мужчины. Неужели он на самом деле именно такой? Неужели Скарлетт на самом деле права и вскоре из Дэвида снова вырвется тиран подобный его отцу? Но ответ не заставил себя долго ждать. Может я и не слушала новости, но последние слова практически силой вернули меня в реальность:

«…Крупная авария с участием машины одного из совладельцев компании «Barclays» Александра Томсона произошла в центре Лондона в районе Ковент Гарден. Полицейские сообщают, что данный инцидент не является терактом…»

Кажется, последним, что запомнила, было то, как гулко стукнул о пол, выскользнувший из руки стакан…. Не помню, как я оделась,… не помню, как забрала приготовленные сумки… не помню, как поймала такси.… И даже не запомнила, как именно расплатилась с водителем…

Когда же я пришла в себя, глаза впивались в электронное табло железнодорожного вокзала Сент-Панкрас, высматривая нужную мне электричку.

– Один билет в Лестер. – подошла к кассе, надеясь, что всё ещё успеваю.

– Шестьдесят пять фунтов.

– Возьмите.

– Счастливого пути, – появился в окошке мой билет.

Глава 24

Лондон, 1820 год.

– Мадлен! – раздался зов Виктора, предупреждая, что стол уже накрыт.

– Секундочку!

Смотря на своё отражение, я снова поправила высокий ворот тёмно-зелёного платья, стараясь как можно больше прикрыть шею. В праздничной прическе торжественно красовался серебряный гребень с вереницей ярких изумрудов. Подаренный мне в тот самый день, четыре месяца назад, когда наши с Виктором отношения обрели совершенно другую жизнь.

А спустя ещё месяц он позволил мне полностью перебраться в нашу с ним общую спальню. Именно тогда я и стала его второй, практически законной, супругой и полноправной хозяйкой в этом имении. Не думаю, что Кэролайн знала о том, что у её мужа есть ещё одна жена. Но вполне отчётливо догадывалась, что уж точно – ещё одна женщина, и что эта женщина для него куда важнее, чем она.

– Госпожа, – поклонилась мне Кристин, стоило пройти в гостевую комнату.

Огромная ёлка торжественно красовалась возле горевшего камина, занимая самое почётное место в канун нашего первого совместного Рождества. Даже и не верится, что мы все на самом деле смогли до него дожить.… Поцеловав в лоб сидящего в кресле Адлэя, я с удовольствием заскочила на колени к своему любимому мужчине.

– С праздником.

– И тебя, – добродушно чмокнул в щёку, снова повернувшись к старику. – Не думаю, что это хорошая идея, и всё же с удовольствием прислушаюсь к твоему мнению.

– Как пожелаете, господин. Буду рад, если мой совет окажется вам, на самом деле, полезен.

– И о чём же вы говорили, пока меня не было рядом?

– О том, что нужно вкладывать деньги непосредственно в экспорт британских изделий, – насмешливо поднял брови Виктор.

– Да ну вас! Неужели хотя бы в такой день нельзя поговорить о чём-то, помимо работы? – притворно обиделась, забрав у того бокал бренди.

– Он крепкий.

– Ничего, переживу, – на секунду скривившись, выдыхая жгучий спирт, я тут же опустилась к нему с поцелуем, пробуя на вкус его губы.

– Не хочу вас отвлекать, – неожиданно заговори Адлэй, – но могу я попросить миссис Олдридж проводить меня на свежий воздух?

– Конечно, – отпрянув от Виктора, я тут же помогла старику подняться, неспешно провожая до веранды.

– Спасибо, девочка, – нежно улыбнулся, облокачиваясь о невысокую ограду. – Я хотел поговорить с тобой наедине.

– Что-то случилось? – накинула ему на плечи тёплую шаль.

– Никогда не думал, что сумею дожить до этого момента… Я всегда верил, что это возможно, но не верил, что сумею своими собственными глазами увидеть, как счастлив мой господин. Как он живёт обычной жизнью, обычного человека.… Но ты смогла подарить мне это счастье… – добродушно взглянул на меня старик с необъяснимой горечью в блекло-голубых глазах. – Спасибо тебе за это, Мадлен… спасибо тебе за то, как отчаянно ты печёшься о Викторе.

– Адлэй… – мне не понравилось то, как он говорил со мной в этот самый момент. Словно… словно прощаясь…

– Всё хорошо, милая… Отведённое мне время истекает, и я хочу быть уверен в том, что после меня останется именно тот самый человек, который сможет как следует о нём позаботиться.

– Ну, о чём ты говоришь? – постаралась улыбнуться, прекрасно понимая, что именно тот имеет в виду…

После третьего удара стало вполне очевидно, что старику осталось жить всего несколько недель…. И я хотела, чтобы они стали для него самыми счастливыми в жизни. Он так сильно опекал Виктора, что я еле сдерживала подкатившие к глазам слёзы, осознавая, что ещё немного, и разревусь так, как ещё никогда в своей жизни…

– Ты ещё много чего успеешь увидеть, – улыбнулась, понимая, что на глазах предательски выступают слёзы. – Так мало времени прошло, а впереди ещё целая жизнь. Один сплошной праздник, и только. Поэтому, пожалуйста, не оставляй нас так рано. Хорошо?

– Милая, – прикоснулся к моей щеке, и я уже не смогла сдержать обессиленного плача.

В этой тюрьме Адлэй стал моим самым главным и единственным другом. Моим самым верным и надёжным товарищем…. Кажется, что он полностью заменил мне отца, подарив такую удивительную возможность стать по-настоящему счастливой…

– Не оставляй его. Не оставляй его, несмотря ни на что…. Чтобы он ни говорил и что бы ни делал, Виктор куда ранимей, чем это может показаться…

В какое-то мгновение глаза старика поблёкли. Родное лицо исказилось от мучительного спазма, наполняющего его тело непреодолимой болью. Всего за секунду, старик полностью обмяк, безвольно падая на пол. Я пыталась его придержать, пыталась сделать хоть что-нибудь, чтобы тот не рухнул, но была слишком слаба, чтобы суметь удержать его в своих руках.

– Виктор! – истошно прокричала, видя, как Адлэй начинает задыхаться. – Виктор!

Выбежав на веранду, он тут же бросился в сторону конюшни. Придерживая стрика, я старалась подавить, зарождающийся внутри плачь. Адлэй хотел что-то сказать, но вместо этого лишь обессиленно тянулся ко мне рукой.

– Обещаю… – прохрипела, взяв его за тёплые пальцы. – Обещаю, что ни за что на свете не оставляю его…

Кажется, что от услышанного на какое-то мгновение его помутневшие глаза всё же успело озарить мимолётное облегчение…. Но затем тело старика обмякло, ясно дав понять, что это конец.… Когда же Виктор вернулся, я уже не смогла сдержать своего отчаянного плача.

– Он…?

Ничего не отвечая, все, на что меня сейчас хватало, только и того, что держать старика за ещё теплую руку, напрочь отказываясь поверить в то, что случившееся – не сон… Что в какое-то мгновение он снова не улыбнётся мне своей привычно-сдержанной улыбкой… и не скажет: «Доброе утро мисс…». Изо всех сил стараясь проглотить свои рыдания, я поняла, что у меня этого не выходит…

– Он… – голос Виктора стал непривычно опустошённым, словно принадлежащим чужому человеку.

Опустившись около старика, он совершенно отказывался поверить, что Адлэй на самом деле мёртв.… Подняв его безжизненное тело, Виктор поспешил в особняк. Беззвучно следуя за ним по изворотливому коридору, я с ужасом поняла, что натолкнулась на запертую дверь кабинета…

– Открой, – попросила, наверное, в сотый раз… – Прошу тебя, Виктор…

– Уходи!

– Умоляю…

Вот уже второй день, как он напрочь отказывался оставить свой кабинет. Не зная, о чём и думать, я практически сходила с ума, понимая, что всё это время Виктор один на один проводит рядом с телом Адлэя.

– Позволь нам его похоронить.

Впервые за столько времени я наконец-то смогла услышать приглушенные шаги. Скрип замка, и дверь открылась.… Никогда в жизни я ещё не видела такого Виктора.… Сердце сжалось от боли, понимая, что сейчас он страдает как ещё никогда прежде… Растрёпанные волосы безвольно падали на помутневшие глаза.… И я сразу поняла, что он безбожно пьян.… Казалось, что сейчас передо мной находится совершенно чужой человек. Мужчина, которого я вижу впервые в своей жизни…

Откачнувшись от двери, он наконец-то позволил мне пройти внутрь, словно впервые спустя столько времени, вообще вспомнил о моём существовании. На полу валялось, по меньшей мере, пять опустошённых бутылок бренди, а в самом дальнем углу комнаты стояла кушетка с лежащим на ней телом старика.

– Я сам это сделаю… – пробормотал себе под нос, тут же накинув на тело сорванную с окна бархатную занавеску.

– Его следует отпеть.

– Нет! – захрипел своим привычно грубым голосом. – Он не верил в Бога, и я ни за что на свете не позволю тому прибрать его к своим рукам…

– Виктор…

– Пошла вон отсюда! – зарычал, словно взбешенный медведь. – Всё! Я не хочу здесь видеть никого из вас!

Поспешно оставив кабинет, я натолкнулась на стоящую в коридоре Кристин.

– Госпожа.

– Тебе есть, куда пойти?

– Да, госпожа, – подняла на меня опухшие от слёз глаза.

– Хорошо. Забирай Бреско, и уходите отсюда.

– А как же вы?

– А я останусь.… Сейчас я нужна Виктору, как ещё никогда прежде…

– Вы уверенны?

– Да, Кристин, уверена. Пойдём, я выдам вам плату за все эти дни.

Проводив женщину к себе в спальню, я отсчитала нужную сумму, добавив к ней ещё пару сотен:

– Я сообщу, когда всё уляжется. А пока как следует, отдохните в кругу семьи.

– Как скажете, госпожа.

Приняв деньги, она поспешно оставила меня и мою комнату. Переведя дыхание, я снова спустилась на первый этаж. Точно понимая, что сегодняшний день станет одним из самых сложных в нашей с Виктором жизни. И я однозначно точно должна была выдержать его сразу же за нас двоих…

Я прекрасно понимала, что если меня он в любом случае не тронет, то и горничную и конюха вполне спокойно может разорвать на части в очередной попытке усмирить свою чудовищную боль.… Вот ведь… Ни за что бы не подумала, что смерть Адлэя так сильно сможет его сломать…

Видя, как Виктор понёс замотанное тело прочь из особняка, я последовала за ним. На улице стоял настоящий холод… Вода в пруду уже давно, была покрыта льдом, а он вышел на улицу в лёгкой одежде. Оставив Адлэя под огромным дубов, Виктор отправился за лопатой. Наблюдая за происходящим из окна прачечной, я очень старалась лишний раз не попадаться ему на глаза, прекрасно понимая, в каком именно он сейчас состоянии.

Виктор уже больше получаса находился на морозе. И я прекрасно видела, как с каждой следующей минутой исходивший от него пар становился всё незаметней.… От чего мне становилось всё сложнее и сложнее сдерживаться, чтобы не выйти, и не прекратить всю эту ужасную пытку.

– Виктор… – подошла к нему, более не в силах спокойно за этим наблюдать. – Земля промёрзла, у тебя не поучится самостоятельно вырыть для него могилу. Пожалуйста, прекрати это безумство, – но тот продолжал копать, словно совершенно не слыша моих слов. – Позволь нанять людей. Адлэй бы ни за что на свете не хотел бы, чтобы ты из-за него заболел.

– Не прикасайся ко мне! – так резко оттолкнул, стоило к нему прикоснуться, что я тут же рухнула на землю. – Уходи, Мадлен! Уходи или я за себя не ручаюсь.

Каким же чудовищно-безжалостным было выражение его лица,… какими леденящими глазами он на меня смотрел. Словно и не человек, а самое настоящее животное…

Поднявшись на ноги, я покорно выполнила его приказ, поспешно вернулась в особняк. Понимая, что сейчас к нему лучше не подходить, я старалась вернуть имение к его прежней жизни. Прежде хранящие праздник степы стали на удивление серыми и безжизненными. Словно в один момент мир вокруг нас потерял все свои краски, обволакивая всё бесцветной пеленою тоски.

Я, до последнего, верила, что после похорон Адлэя Виктору станет легче, но с каждым следующим днём ему становилось всё хуже и хуже.… Бродя по особняку, словно призрак, единственное, что он делал – лишь день ото дня беспробудно пил, в безрезультатной попытке утопить свою боль на дне очередной бутылки…

Казалось, что вместе со смертью старика этот мир покинуло то единственное, что оставалось в нём от человека. Словно в один момент из него безжалостно вырвали душу, оставив лишь опустошенную оболочку, вынужденную на мучительное существование в этом холодном мире…

Сначала я думала, что его смогут вернуть к жизни любимые лошади. Но вскоре горько пожалела о том, что о них заикнулась.… Взяв ружьё, Виктор влетел в конюшню, словно на стрельбище, и как бы отчаянно я не пыталась его остановить, но спустя десяток минут трое жеребцов и ещё две кобылы лежали на полу стойла, истекая кровью…. Захлёбываясь слезами, я бы ни за что на свете не поверила в то, что он способен так безжалостно расправиться с теми, кого так сильно любил… Взглянув на то, каким ужасающе-безразличным взглядом он смотрел на страдающую в муках лошадь, я впервые в своей жизни испытала воистину нечеловеческий страх перед тем, кого так отчаянно любила…

– Зайди в мой кабинет, – приказал, впервые заговорив со мной, спустя целых пять дней после похорон.

Отложив приготовление ужина, я послушно проследовала за ним до самой главной комнаты особняка.

– Я хочу, чтобы ты забрала их и ушла отсюда, – кивнув в сторону лежащих на столе денег, он отвернулся к окну.

– Что?

– Я больше не хочу тебя здесь видеть, Мадлен. Забирай все свои вещи и убирайся из этого дома.

– Но почему?! – меньше всего на свете я ожидала услышать от него подобные слова. Тем более сейчас, когда он так сильно во мне нуждался.

– Потому что ты мне больше не нужна.

– Не может быть?!

– Ещё как может. Так что, будь добра больше не тратить на себя моё время.

– И что же дальше? – приблизилась, упираясь руками в стол. – Как ты будешь жить, когда я уйду?

– Да всё так же, как и жил, все эти годы до тебя, – холодно заявил, до сих пор не поворачиваясь.

– Хочешь снова убивать? – не сдержала выступившие на глаза слёзы, отказываясь поверить в происходящее. – Или снова искать себе девушку на замену мне?

– Это уже не твоё дело.

– Но почему? – заплакала, смахивая бегущие по щекам слёзы. – У тебя же есть я, и я совсем не против того, что ты делаешь! Так зачем же тебе снова искать ту, которая согласится всё это терпеть?! Зачем тебе снова убивать в попытке её найти? Зачем снова истязать, подвергая всей этой нескончаемой пытке?

– Зачем?! – грозно закричал, метнув в меня ледяным взглядом. – Потому что хочу! Потому что ты мне опротивела, Мадлен! – резко подойдя ко мне, он так быстро схватился за платье, разрывая его прямо на груди, что я не успела и вскрикнуть. – Взгляни на себя! – зарычал, поворачивая меня к зеркалу. – Думаешь, мне может нравиться спать с такой женщиной?! Думаешь, мне нравится на всё это смотреть?! Я сказал, взгляни на себя!

Поддаваясь его приказу, я повернулась к своему изуродованному отражению. Обнажённое плечо и грудь были полностью обезображены страшными рубцами и шрамами… белые и красные… старые и новые… толстые и тонкие… Они целиком и полностью покрывали всё моё тело, оставив нетронутыми лишь кисти рук и лицо…

– Собирайся, Мадлен, и чтобы к завтрашнему утру тебя здесь и близко не было, а иначе ты просто-напросто умрёшь.

Оттолкнув меня, не обращая никакого внимания на то, как болезненно я рухнула на пол, Виктор вышел прочь, оставляя меня наедине со своими по-настоящему горькими рыданиями…

Наконец-то справившись со своим плачем, стараясь прикрыть обнаженную грудь, я поднялась на онемевшие ноги. Десять минут назад Виктор подарил мне полную и абсолютную свободу. И не просто свободу, а ещё и вполне обеспеченную жизнь…

На столе лежало, по меньшей мере, пятнадцать тысяч фунтов. Он отдал мне практически все деньги, которые были в имении. Вот только в этот самый момент мне меньше всего на свете хотелось этой самой свободы.… Виктор стал всем моим миром… моей бесконечной вселенной.… Всё, что я имела – начиналось и заканчивалось на этом мужчине.… Он стал моим самым главным и единственным смыслом жизни, и теперь…. В один момент меня лишили и рук, и ног, принуждая существовать в этом мире без него.… А я не хотела жить в мире без Виктора и не хотела жить в мире, в котором он продолжит забирать жизни…

Измученный взгляд опустился на его письменный стол, и среди множества рабочих бумаг я увидела серебряный нож для резки конвертов. Вот и всё.… В один момент всё сразу стало на свои места.… У моей жизни был лишь один единственный исход… И теперь я точно знала, что именно мне оставалось делать…

Забрав нож, я обессиленно побрела в спальню. Нужно было переодеться и со всем своим достоинством предстать перед ним со своей последней просьбой…

– Я сказал, что больше не хочу тебя видеть, – сидя в кресле холодной гостиной, Виктор продолжал отпивать свой бренди, не сводя глаз с уже давно погасшего камина.

– Клянусь, я оставлю и тебя, и это имение. Клянусь, что больше никогда в жизни тебя не потревожу. Но прошу тебя, выполни сейчас мою последнюю просьбу.

– Что ты хочешь, Мадлен?

– Проведи со мной эту ночь, – несмотря на то, что я очень старалась держать себя в руках, а слёзы всё равно предательски потекли из глаз, стоило подумать о том, что это конец. – Пожалуйся. Сделай для меня последний подарок. Переспи со мной, словно я всё ещё красивая… – говорить становилось безумно сложно. Приходилось то и дело останавливаться, задерживая дыхание, не позволяя себе снова разреветься… – Словно я всё ещё тебе нужна. И клянусь,… больше ты уже ни за что меня не увидишь… и… даже не вспомнишь о моём существовании…

– Хорошо, – должна признать, что хоть я и надеялась на такой ответ, но совершенно его не ожидала. – Как ты хочешь, чтобы это было?

– В нашей спальне.

– Хорошо. Я приду к тебе в девять часов.

– Спасибо.

Выскочив из комнаты, я уже не могла себя сдерживать. Опухшее от слёз лицо безумно пылало.… Но Виктор согласился, а значит нужно было взять себя в руки и привести в порядок. В нашу с ним последнюю близость я должна выглядеть так хорошо, как ещё никогда прежде. Я хотела, чтобы он запомнил меня именно такой…. Самой лучшей и единственной женщиной в его жизни. Хотела, чтобы он уже ни за что на свете не пожалел, что был со мной… жил со мной… любил меня…

До девяти оставалось чуть дольше трёх часов, и я сразу же направилась в купальню. Вода была безжалостно ледяной… жесткой и колючей… Она обжигала мою кожу, заставляя дрожать в попытке согреться, но я всё равно продолжала сидеть в тёмной ванне, не имея никакого желания из неё вылезать. Ледяная вода помогала отвлечься от сердечной боли, помогала позабыть о том, что мне предстоит сделать.… Какой чудовищный грех совершить… Грех, после которого для моей души уже не будет прощения…

Спустя два часа я уже полностью была готова. Поправляя распущенные волосы, мне безумно хотелось выглядеть как можно безупречней. Сорочка с длинным рукавом лишь немного оголяла плечи, благодаря чему шрамов практически не было видно. Несмотря на то, что в комнате было темно, но я зажгла всего четыре свечи. С одной стороны мне очень хотелось видеть Виктора. Хотелось наслаждаться, смотря в его любимое лицо… родные глаза… видеть его красивое тело… А с другой же… до безумия боялась, что вид моей обезображенной плоти может заставить его передумать и уйти…

– Ты готова? – взглянул на меня, опираясь плечом о дверной косяк.

– Но… но ведь… ещё рано! – испуганно взглянула на него, понимая, что он настолько пьян, что вполне спокойно способен причинить мне боль.

– Я больше не захотел ждать. Что такое, Мадлен, ты боишься меня? Боишься, что я могу сделать тебе больно?

– Н-нет… – испуганно сглотнула, видя, в каком он сейчас состоянии.

– Но ведь ты сама этого хотела. Сама меня об этом попросила, а теперь боишься?

– Я люблю тебя! – закричала, обессиленно закрывая лицо, снова и снова срываясь на плачь.

Господи… как же я устала плакать.… Кажется, за один сегодняшний день я выплакала куда больше слёз, чем за все свои двадцать лет…

– Люблю! Хочешь мне делать больно? Делай! Хочешь меня бить? Бей! Делай со мной что хочешь! Только не оставляй! Умоляю! Не оставляй…!

– Мадлен, – прижал к своей широкой груди. – Всё кончено, Мадлен. Что бы ты мне ни говорила и как бы отчаянно ни плакала, но я уже принял решение, и я от него не отступлюсь.

От его слов ноги обмякли, и я почувствовала, как он поднял меня, укладывая в кровать, пытаясь поцеловать. Но всё, что я сейчас могла – лишь закрывать лицо руками, не желая, чтобы тот видел, как ужасно оно сейчас выглядит.… Длинные пальцы обхватили запястья, и я уже не могла от него спрятаться. Горячие губы скользнули по моим влажным от слёз губам, и я каждой своей клеточкой ощутила, как время остановилось…

Заставив меня успокоиться, он наконец-то отпрянул, начав неспешно раздеваться. Впиваясь помутневшим взглядом в белый потолок, единственное, чего мне сейчас хотелось – напрочь позабыть обо всём том ужасе, через который нам выпало пройти за эту нескончаемую неделю.

Словно Адлэй жив, и сегодня просто-напросто канун нашего первого совместного Рождества. Мы закончили праздничный ужин, обменялись приготовленными подарками и совершенно счастливыми вернулись в нашу с ним спальню…

Горячая рука опустилось на щиколотку, неспешно поднимаясь вверх, а следом за ней мою кожу начали обжигать горячие поцелуи.… Всё выше и выше… по голени и до колена… от колена и по бедру, пока он наконец-то не запустил мне руки под сорочку, полностью снимая её с меня.

Я почувствовала, как мягкие губы прикоснулись к моему животу, и горячее дыхание пощекотало огненным жаром мою кожу…. Виктор целовал мне рёбра,… грудь,… ключицы,… шею,… и каждое его прикосновение, каждый поцелуй,… обращался в нескончаемые волны наслаждения.… Они были самыми упоительными,… самыми пьянящими и соблазнительными из всех.… Мне нравилось чувствовать этого мужчину всей своей кожей. Его грудь, его пальцы, ладони, губы… Виктор заставлял моё тело сходить с ума…

Как же сильно я его любила,… как безумно желала быть с ним и только с ним…. За это время он стал для меня самым настоящим Богом.… Я молилась на него… поклонялась ему, став его самым верным и преданным апостолом…

Заставив поддаться моей просьбе, я села сверху, принимая в себя напрягшийся член. Скользя ягодицами от его ног и до живота, ритмично двигая своими бёдрами, я чувствовала, как он проникает в самую глубь моего дрожащего тела…

Такой горячий и такой желанный.… С каждым моим следующим движением я всё больше и большое осознавала, что уже никто и никогда не сравнится с Виктором…. Может, он и истязал мою плоть, но как же щедро при всём этом наполнял её неведомым прежде блаженством.… Мне повезло обрести в любовники лучшего из мужчин.… Того, кто навсегда останется в моём сердце самым главным и единственным…

Глубокий стон ясно дал понять, что мне уже недолго осталось всё это выдерживать… Рука скользнула к краю кровати, и пальцы прикоснулись к холодному металлу… Крепко сжав рукоять, я так быстро вонзила острое лезвие в мягкую плоть, что даже и не почувствовала хотя бы мимолетного сопротивления.

Такая хрупкая, она сразу поддалась твёрдому металлу, и я ощутила, как к моим бёдрам прикасается что-то тёплое и нежное.… Продолжая закрывать глаза, я совершенно не хотела смотреть на то, что только что совершила. А когда же раскрыла, помутневший взгляд впился в мёртвые глаза Виктора…

Истошно прохрипев, задыхаясь от слёз и ужаса, я ещё некоторое время продолжала сидеть на нём, отказываясь разжимать пальцы. Казалось, отпусти я рукоять, и случившееся уже невозможно будет обратить.… Казалось, пока я продолжаю её сжимать, то всё ещё можно исправить…

Наверное, если бы в этот момент я не сумела обратить своё сердце в бездушный кусок камня, то сошла бы с ума.… Оставив комнату, словно раз и навсегда перестав быть человеком, я накинула на себя сорочку, а поверх неё тёмный халат Виктора. Зайдя в кладовую, я взяла спички и самую большую бутыль масла, относя её в конюшню.

Благодаря холоду, мёртвые животные ещё не успели, как следует завонять, не успели начать разлагаться. Облив их, я наконец-то смогла поджечь лежащую повсюду солому. Вспыхнув ярким светом, всё тут озарилось золотыми переливами.… Горячее пламя безжалостно поглощало всё, что попадалось на его пути.… Через несколько минут и туши, и стойло было полностью объято красным огнём…

Вернувшись обратно в особняк, я подхватила стоящую на столе бутылку бренди, поднимаясь в спальню. Делая глоток за глотком, меньше всего на свете мне хотелась оставлять Виктора в таком виде.… Не хотелось, чтобы кто-то видел его таким.… Не хотелось, чтобы его прекрасное тело гнило, наполняясь чернью и смрадом…

Огонь моментально взвился вверх по залитым алкоголем занавескам, уверенно расходясь по сторонам.… Отступая назад, я совершено не могла отвести взгляд от лежащего в постели мужчины.… Не могла поверить в то, что это бездушное тело – на самом деле мой Виктор…

Комната всё больше и больше наполнялась пламенем… дымом и треском,… заставляя меня отступать к двери. Но я не могла. До тех пор, пока я отчётливо видела его любимый профиль, ноги отказывались сделать хотя бы один шаг прочь.… И только когда его мёртвое тело уже было невозможно разглядеть сквозь ядовитые языки огня и дыма, я наконец-то смогла спуститься вниз.

С каждым следующим шагом всё больше и больше отдаляясь от имения, которое я так сильно ненавидела, и которое так сильно любила… Я отчётливо ощутила, как и моя душа, и моё сердце покрываются льдом…

Похоронная процессия неспешно последовала до монастырского кладбища. Несколько десятков, облачённых в черное монахинь, медленно следовали за несущими гроб.

Это летнее утро стало последним в жизни настоятельницы. Последним, когда её тело ещё успело увидеть солнечный свет, прежде чем раз и навсегда утонуть в беспроглядном мраке холодной могилы. Гроб неторопливо опустился на самое дно, и на деревянную крышку посыпалась ещё сырая земля.

С каждой следующей минутой её становилось всё больше и больше, пока та полностью не заполнила глубокую яму. Несколько женщин положили цветы под каменную плиту, которой до скончания веков выпало раз и навсегда запечатлеть на своём холодном теле: «Мадлен Олдрижд 1801 – 1883 год»