Спасти красноармейца Райнова

Глава 28

Я очнулся в тот момент, когда на меня рухнуло нечто. Почувствовал, что меня заваливает, кости трещали от тяжести, а я даже стонать не мог. Но оседание прекратилось, иначе меня совсем бы раздавило, так что мелкими глотками я дышать мог, больше не получилось, грудь не вздымалась, так сдавило.

Я в сознании был, чуть плавало, явно контузия, она знакома, но в принципе цел, хотя может травмы и есть, меня так сдавило, всё болело. Раны и травмы не ощущал. Двигаться не могу, дышал еле-еле. На краю сознания, и что остаётся? Подумать. Похоже новое перерождение, только без встреч с Артёмом и его сослуживцами. Думал в перерождении мне аурное хранилище помогло. А как-то другого предположения нет. Или вот версия, это сослуживцы Артёма тайком провели, когда я погиб. А я погиб, причём так странно и нелепо, что сам поражаюсь. Штаты мне нравились, я там часто бывал, хотя гражданин Испании, жил там месяцами. На пилота вертолёта учился и управлять двухмоторными самолётами. У меня свой комфортабельный «Дуглас» был. Держал его на частном аэродроме у Лос-Анжелеса, где у меня дом. Единственный в Штатах. Там же яхта в яхт-клубе стояла. Ехал на своём «Бьюике», кабриолете, ночь, музыку слушал, а тут мимо корова пролетела, в свете фар мелькнула, бело-чёрной масти, и впереди в лепёшку превратилась. Я ещё удивился. Это что такое было?! Обернулся, а там ураган, торнадо, дал по газам, да поздно. Машину и меня втянуло в смерч, подняв чуть не на километр. Ещё и разъединило. Замотало так, что я потерялся. Удар молнии пробил мне ноги. Думает это всё? Помню кусок жести, что на большой скорости влетел в меня, перерубив пополам. Я оценил шутку природы. Жил ещё полминуты, там сознание погасло, как раз из смерча выкинуло, и очнулся вот в этом новом теле. Да, задачу, поставленную Артёмом, я выполнил. Меня искали спецслужбы Союза и Германии, я пытался под новыми данными, причём дважды, простым бойцом воевать. Но больше двух недель не продержался. Лицо такое, запоминающееся, быстро опознавали как Никитина, так что махнул рукой и перебрался во Францию, где и жил два года.

Да, хорошее время. Нанял блондинку одну, мы и спали тоже, она из тех что бежали от Революции, русский хорошо знала, родной же, стала моей учительницей французского. Да и моих наложниц подтянула в языке, те потом во Франции остались, я их гражданством и жильём обеспечил. Детей у нас так и не было, проблема с моей стороны, те замуж вышли, дети появились. В своей первой жизни я не был полиглотом, и русским-то владел с заиканием, а тут вполне уверено осваивал языки. Вон за два года почти в совершенстве французский освоил, мягкий акцент. Он у меня до конца жизни остался. Решил английский изучить, он везде в ходу. Перебрался сначала в Англию, там год жил, по собственному опыту знаю, что погружение в языковую среду здорово с освоением помогает. Потом в США, где прожил три года. Перебрался в Испанию, испанский изучал, и тут даже легализовался. В сорок восьмом году. Дом там свой имел. На испанском я закончил, хватит и этого. Жил до пятьдесят первого года, банально путешествуя по разным странам, мне это нравилось. Пока вот осенью пятьдесят первого не попал в смерч. Странная смерть на самом деле. У меня вообще странные смерти не в первый раз. Первая смерть в проруби, течением под лёд затянуло. Вторая жизнь, в танке сгорел, будучи в сознании, и вот третья, смерч. Хоть коллекцию собирай. Хотя я лично своей третьей жизнью доволен. Жаль недолгая была, десять лет всего.

Что по Райнову, как Белоруссию освободили, в сорок четвёртом, я в начале осени вернулся в Союз, и в Беловежской пуще достал его. Побегал сначала, нашёл хутор, действительно старики жили, и попросил бойца принять, мол, контужен, без сознания. До этого на другом хуторе его содержали, но там старики умерли. Те приняли. Форму его сохранил с документами. Помог с продуктами старикам. А потом следил. Тот очнулся через сутки. Долго общался со стариками. Не мог поверить, что три года прошло, и война идёт. В форме своей вышел на патруль, ему дед лапти дал, обуви-то нет. Того приняли, долго мурыжили Особыми отделами. В Москву, как связь со мной уловили. До Нового Года сорок пятого им занимались, я проверял время от времени. Только в начале января того направили служить в комендантскую роту Москвы. Там и служил, демобилизовался рядовым только в сорок седьмом почему-то. На момент моей смерти жил в Ярославе с семьёй. Даже две дочки заимел, сделал. Это у меня проблема, я бесплодным был. Врачи так сказали. Не порадовали, детей я любил. А тут даже не женился. Вот такие дела. Интересно в кого я попал и какое это время? А не факт, что снова война. Впрочем, сотрясения чувствовал, как будто разрывы снарядов. Отчего обломки сильнее сдавливали меня. Всё тяжелее становилось. Впрочем, скоро разрывы прекратились. Час прошёл, я уже думал не выдержу, когда почувствовал, что стало легче, шорохи слышал, осыпающийся камешки, если бы не шум в ушах, всё же оглушён, думаю отлично бы всё слышал. Вроде голоса были.

Мне первыми ноги освободили. Потянули за них, да куда там? Подрыгал, давая понять, что живой и в создании, так что стали освобождать остальное, снимая обломки кирпичей, как я понял. Медленно, но сделали это. Вытащили. Когда я часто моргая осмотрелся, пыль глаза набилась, слёзы текли, вымывая, только глухо выругался. Откапывали меня три бойца, красноармеец-стрелок, судя по малиновым петлицам, и два бойца-пограничника, в грязной форме и без ремней. Рядом наблюдали за раскопками трое немцев. Типичный Вермахт. Рядовые. Опять начало войны. Там что, переклинило что-то, чтобы меня сюда закидывало? Хотя я думаю всё же Артём или его дружки постарались. Мне эта версия больше всего нравиться.

- Товарищ лейтенант, вы как? - спряли один из пограничников.

- Не помню ничего, - с трудом прохрипел я, во рту как пустыня Сахара, язык распух. - Ты кто?

- Никак память отшибло, товарищ лейтенант? Я Востриков, из резервной заставы. Месяц назад вы прибыли к нам в комендатуру, я ещё сопровождал вас к квартире, что вам выделили. Сегодня война началась, вас завалило рухнувшей кирпичной стеной у гаражей. Я видел, и вот попросил немцев откопать. Жестами.

- Не помню. Что спасли, это спасибо. Фамилия, имя? - уточнил я, но тут рявкнул один из немецких солдат.

- Не разговаривать! Сдать оружие.

Говорил на немецком и судя по реакции бойцов, его они не знали, вот и я афишировать не стал. Два немца отогнали бойцов в сторону, а третий бесцеремонно меня ворочая, сил встать не было, даже сидеть, голова кружилась, но воздух такой живительный. Так вот, немец отстегнул ремень и портупею, и снял с кобурой, явно не пустой. Я не мешал, только жестом показал, что пить хочу, как будто стакан в рот переворачиваю. Немец, намотав на кобуру ремень и портупею, чуть помелив, достал из чехла фляжку и дал мне. Там и было пять глотков, которые я жадно осушил. Обычная вода, чуть затхлая. Вернув фляжку, кивком благодаря, действительно заметно легче было, оживал. Подскочившие бойцы, немцы жестами приказы отдавали, вдвоём подхватили меня, пограничники, стрелок сзади шёл, и понесли от полуразрушенного дома подальше. Лицо в пыли и грязи, пыль с потом перемешались, в грязную маску превратилась, что до чесотки стягивала кожу. Фуражки нет, но сапоги вроде неплохие. Что важно, немцы забрали оружие, но даже особо не обхлопали карманы, а в нагрудных явно что-то было. Скорее всего документы. Я собираюсь бежать, и документы пригодятся. А то чую донесут до места содержания пленных, там всё изымут из карманов. Не удивлюсь что и сапоги снимут. Пограничников по высшему сорту снабжали, отличные сапоги на ногах. Правда в пыли, поцарапаны, пока не привлекли внимание. А вообще интересное попадание. Красноармеец-стрелок Маленков, сержант-пулемётчик Никитин, и вот неизвестный лейтенант-пограничник. Дальше кем буду, капитаном-лётчиком?

- Саша! - услышал я крик и к нам в светлом платье рванула молоденькая, фигуристая и красивая блондинка. Я оценил. На руках у той была кроха, девочка лет двух, кажется в ночнушке.

- Это кто? - быстро спросил я.

Пока меня несли, я расспрашивал бойцов. Вот что узнал. Лейтенант Крайнов, Александр, отчества те не знали, прибыл в Брест, о да, мы в Бресте, в начале июня, и занял должность в комендатуре города. В основном дежурным был по комендатуре. Однако и на вызовы выезжал, его другие командиры натаскивали на практике. Намёк я понял, недалеко Высоко-Литовск, сорок километров по прямой, где в полку служит Райнов. Это точно портальщики поработали, или сам Артём, или его дружки. Правда, почему так поздно? Тот уже погибнуть должен. Ничего, проверю. Да, сейчас двадцать второе, вторая половина дня. Немцы уже заняли город, остались очаги обороны, крепость держится пока, но и всё. Если Райнов в этот раз выжил, то я найду его в Беловежской пуще, куда будет прорываться его дивизия. Это шанс на новую жизнь, если тут действительно портальщики замешаны. Спасу и будет новый шанс. Такое не упускают. Это пока всё что узнал, общались мы тихо, почти шёпотом, двигались куда-то к окраинам. Всего один немец охранял. Отстав метров на пять за нами шёл, окриками и жестами показывая куда идти, направлял. А тут эта девушка. На вид лет восемнадцати от силы, а так может и моложе. Веки и нос припухшие, много плакала. Судя по имени, кричала мне. Как узнала только, с такой-то маской на лице? Видимо как-то узнала. Я уже прикидывал план побега, но в городе и днём шансов нет, немцев полно, техники на улице. А на мой вопрос ответил боец справа, Востриков:

- Так жена ваша, товарищ лейтенант. И дочка. Кажется, Арина.

Та уже подскочила и обняла меня, немец не мешал, а я быстро зашептал:

- Меня оглушило, память отшибло, ничего не помню. Нас ведут к месту содержания. Пойдёшь с нами. В карманах у меня нагрудных документы, всё забери незаметно и сохрани. Нас обыщут, тебя вряд ли. Будь с дочкой рядом.

Та обнимала одной рукой, в другой дочка была. А тут передала её Вострикову, я уже сам стоял, силы пребывали, и крепко обняла обеими руками. Как та карманы освободила, я не понял, ловко. Да и не отслеживал, больше на солдата-охранника поглядывал. Кроме платья на девушке ничего не было, босая, но документы та как-то спрятала, так что забрала ребёнка и после окрика солдата, ему надоело ждать, мы двинули дальше. Девушка с нами, её не прогоняли. Отлично. Пока всё идёт как нужно. А так, иметь жену, да ещё такую роскошную, я не против был, как и дочку. Мне бесплодному, в прошлой жизни, в радость её получить. Воспитаю как родную. Вывели нас за город, мы особо не общались. Я думал тут в поле собирают пленных, место временного содержания, но нет. На обочине сидело с две сотни бойцов и командиров, вперемежку, всех родов войск, нас включили в эту группу, и мы сели. Я так понял, чуть накопиться и нас куда-то поведут. Возможно даже на другую сторону Буга. Кстати да, вовремя передачи, охрана пленных обыскала нас, девушку не тронули, но и прогонять не стали. Хм, у Вострикова за голенищем сапога нож нашли. Анна рядом присела, освободила грудь и начала дочку кормить, я прикрывал. Хорошо хоть для девочки питание есть, ну а пока ребёнок был занят мы активно общались. Кстати, Вострикову приказал по-тихому обойти всех пленных, поискать пограничников и бойцов НКВД и собрать вокруг меня. Тот выполнял. Девушку звали Анной, она действительно жена Александра, теперь уже моя. В общем, я попал в тело Сани Крайнова, москвича. Тот с отличием закончил школу, да ещё экстерном, раньше на год, с золотой медалью. Поступил как-то раньше срока в пограничное училище. Получил направление сюда, прибыл с супругой, странно, что Востриков про неё не помянул, и дочкой. Да, дочка Арина, супруга Анна.

Саня сирота, его отец известный кавалерист, погиб в двадцать четвёртом в Азии. Его взял на воспитание друг отца, он с женой бездетные, перебрались в Москву и тут устроились. Опекуны Сани, солидные люди. Он их родителями считал. Отец руководит предприятием, фабрика по производству панцирных кроватей. А мать бухгалтер на мясокомбинате. Анна, одноклассница Антона, за ним следом отправилась, когда он учиться отбыл, женились, дочка родилась, ему как семейному курсанту отдельную комнату выделили. Закончил с отличием, получил назначение и прибыл сюда с семьёй. Александру было всего девятнадцать лет. Осенний он, в ноябре двадцать будет. А вот Анне все двадцать, она старше на год. Я же говорил экстренном школу закончил, перескочил через класс. Много мелочёвки было, адрес проживания родителей в Москве, и всё такое. Анна из большой семьи, у неё в Москве три младших сестры, родители. Они работают в исполкоме оба. Пока мы общались, та покормила дочку, Востриков вокруг меня собрал полтора десятка пограничников и бойцов НКВД, последних трое было, из конвойного батальона, один младший сержант. К нам ещё привели с полторы сотни пленных, многие в гражданской одежде, Анна не одна женщина была, впрочем, три других, две военной форме и одна в милицейской. Те старались к Анне ближе держатся, а та ко мне. Так что нас построили, Анну пытались вытолкнуть, но та замотала головой, так что повели в сторону Буга. Я же говорил туда, на территорию Польши. А почему поздним вечером, к понтонному мосту, то под вечер движение стихать начало. Днём бы нас не провели, просто не было возможности вклиниться в тот поток, что по нему шёл. А сейчас такая возможность есть.

Вожделенная вода по краям моста, но добраться до неё возможности нет, там конвойные шли, внимательно за нами приглядывая. А пить хотелось не передать как, даже больше чем есть, пустой желудок рулады выводил, намекая, что в него нужно что-то подкинуть. Колонна в четыре сотни пленных прошла по мосту и поднявшись по песчаному склону, двинула дальше. Окончательно стемнело через полчаса. Я сам шёл, уже хватало сил, да ещё дочку нёс, давая Анне отдохнуть. Думаю, нас недалеко ведут, темно, для конвоирования время не то, нас всего взвод охранял. Около меня четыре сержанта и старшина, пограничных войск, вот я негромко и сказал.

- Рассредоточиться по колонне, контролируя каждый своего немца. Как будет сигнал, кинуться на них, разоружить и бежать, а бежать не в сторону Буга, там нас будут ждать, а вглубь вражеской территории. Сделать большой полукруг вправо и выйти к реке там, километрах в пяти от моста. У реки сбор, в случае если потеряемся. Сигнал к атаке, пронзительный женский визг. Всё ясно? Через пять минут сигнал, расходимся.

Меня тревожило, что у Анны платье светлое, в темноте пятном выделается, но надеюсь всё закончиться благополучно. Пять минут прошло, я считал, и попросил супругу завизжать как можно пронзительнее, и супруга справилась, даже я вздрогнул, а заснувшая Арина заплакала. Но мы рванули прочь, как и многие другие. Кстати, те три девушки и женщины держались рядом, бежали с нами. Мы уже познакомились, они с Анной языками зацепились, да и план мой знали, слышали, рядом же были. Так что убегали мы. Выстрелы были, даже пару раз «МП» очередью сработал, но главное ушли. Рядом со мной бежали женщины, не отставали, Анна как ориентир, а она за мой френч держалась. Ну и пяток бойцов, судя по теням. Так и уходили в ночь, старясь не запнуться. Километра два отмахали. На дороге свет фар, горизонт освещали, пара пулемётов работали и карабины, вот осветительные ракеты начали взлетать, но мы ушли в низину и двигались вдоль реки, та километрах в двух от нас. Шли в вверх по реке, на север. Вот и всё, осталось перебраться через речку и ждать. Я не говорил, сглазить боялся, но надеюсь аурное хранилище заработает, а значит и управление големами. На это надеюсь и на это уповаю. В ином случае будет сложно выбраться к своим. Хотя я и не говорю, что невозможно.

- К реке выходить не стоит, там могут быть посты и секреты, отойдём подальше, - сказал я, когда бойцы, да и женщины, заговорили об острой жажде и голоде. - Нужно немного потерпеть.

Если раньше бежали от дороги все довольно бодро, то теперь еле брели. Адреналин схлынул, усталость дичайшая навалилась. Уверен, если я остановлюсь, остальные попадают где стояли, но я, собрав остатки сил уверенно шёл прочь, да ещё Арину нёс, что снова уснула, и Анну буксировал, что шла следом, цепко ухватившись за моё френч. И ведь босиком, наверняка ноги о траву изрезала, но молчала. Я прикинул, километров на пять точно отошли, вот и сообщил:

- Привал.

Все повалились где кто шёл. Я сам присел, и положил Арину на траву, Анна сразу легла рядом и прижала дочку к груди, после чего негромко сказал:

- Пара минут отдыха, и двигаемся к реке. Не доходя проведём разведку, если есть секрет или пост, снимаем. Обеспечиваем переправу. Да, сообщите кто здесь. Оружие есть? Давайте с ближайших.

- Милиционер Катукова. Алевтина, оружия нет.

- Военфельдшер Чокина, Соня, оружия нет.

- Сержант Кунаева, подразделение связи, оружия нет.

- Старшина Травин. Резервная застава. Оружия нет.

- Боец Вершинин, резервная застава. Оружия нет.

- Боец конвойного батальона НКВД, Маликов. Оружия нет.