Спасти красноармейца Райнова

Глава 29

Так я и слушал, оказалось всего, свою семью не считаю, тут вокруг двенадцать бойцов и командиров. Оружия ни у кого нет. Да ещё два стрелка затесались. Десять минут я дал на передышку, сил действительно прибавилось, но нужно чем-то желудок порадовать иначе отощаем и ослабнем.

Я ещё за Анну боялся, мало ли молоко грудное потеряет, чем Арину кормить? Да, документы та мне вернула. У неё кстати сумочка была, небольшая, на тонкой художественно вязаной бечёвке.

Но она под платьем. Там немного денег, её документы, Арины и вот мои. Свои я убрал в обратно в карманы. Да, малость пообщались.

Война для той началась страшно, с грохота канонады. Муж рядом спал, вскочил на ноги, под вылетевшие стёкла двух окон, собрался и убежал в комендатуру, велев той сидеть в квартире и ждать в ней, заперев дверь изнутри.

Поправлю, это квартира коммунальная была на три семьи, где комнату семье Крайновых выдали. Та заперлась. А через пару часов в квартиру ворвались молодчики, из поляков.

Анну и их дочку спасло то что те спрялась не в шкафу, а забрались на него и легли, из комнаты не видно, высокий, под потолок. Она так в детстве от сестёр пряталась. Ротик дочке закрыла, чтобы та не подала голос, а то лепетала уже.

А в соседней комнате стояли страшные крики, там забавлялись с семьёй другого командира. Молодчики и дверь Крайновых взломали, но Анну не нашли, решили, что её тут нет, не сообразив, что дверь на внутреннюю щеколду была закрыта.

Ближе к обеду Анна не выдержала, спустилась. Глянула, в соседней комнате убитые лежат, после изнасилования мать и обоих дочерей, двенадцати и десяти лет, убили.

Та забрала деньги с документами, и бегом прочь, где босоножки потеряла сама не помнит. Немцы уже были, шарахалась. А там случайно на нашу группу наткнулась. Вот такая история у них.

Слушал её не только я, но и остальные, это вызвало возмущение у бойцов, глухо ругались. Пока же я объявил подъём, и мы двинули к реке. Там основную группу в двухстах метрах оставили, и взяв трёх пограничников, из опытных, мы по-пластунски сблизились с берегом, обыскали на двести метров в одну сторону, и сто в другую. Думали уже никого нет, когда кто-то закроил, дымок, сблизились, а там пулемётное гнездо, и наблюдатель. В качестве оружия, а мы воды напились первым делом, подобрали крупные окатыши, ими головы размозжили, прыжком прыгнул на трёх немцев. Двое спали, один бдил. Это он курил. Так что у нас теперь пистолет «Парабеллум», «МГ-34», и два карабина «Маузер». Карабины ушли двум пограничникам, те ремни снимали с подсумками. Ранцы подбирали, в нише были. Те всё снимали с немцев, по моему приказу. Я с пулемётчика ремень, застегнул на себе, тут подсумки, фляжка и кобура с пистолетом. Прибрал пулемёт, отложив, ранец за спину, короба с лентами в сторону, найдётся кому нести. Да, наручные часы нашёл, на кисти руки, застегнул на своей руке, всю мелочёвку из карманов. Одного бойца, из тех что оружие получил, направил за нашими, безоружный шуршал в камышах, вскоре шёпотом обрадовал нас:

- Товарищ лейтенант, тут лодка и вёсла. На виду на берег вытащена. Небольшая, но пять-шесть человек возьмёт.

- Отлично. Сталкиваем в воду. Готовимся к переправе.

Я помог столкнуть лодку на воду, тут прорезан коридор в камыше был, вроде не травит, мы сложили туда всё добытое с поста, я велел даже сапоги снять, когда основная группа подошла. Причём, их стало больше. Как старшина доложил, сначала трое наткнулись из беглецов, там был один из сержантов, два карабина на группу. Потом ещё восемь, тут два сержанта, один из них от конвойного батальона НКВД, три карабина и «МП-40» с пистолетом имели. Так что началась переправа. Сначала меня с женой и дочкой и трёх пограничников. Мы с той стороны заняли оборону. Я пулемёт поставил, контролировал берег вражеский, двух бойцов послал на разведку, чтобы округу изучили. Ещё один из бойцов погнал лодку обратно. Вот так мелкими группами всех и переправили. Торопились, поди знай, когда смена и этих троих хватятся. Да, пока перерыва шла, к берегу ещё семеро вышло. Только один пограничник, остальные других родов войск. Даже два танкиста было. Кстати я помню приказ, «зелёные фуражки в плен не брать», но он позже будет, после понесённых немцами немалых потерь, поэтому пока брали. Тут выстроив всех, кто был в колонну, женщины в центре, и повёл, шёл впереди, прочь от реки. А один из разведчиков, тех кого я отправлял, сообщил, что недалеко развалины казарм заставы. Туда мы и шли. Добравшись, выдал фонарик, трофей из кармана наблюдателя, отправил старшину и шесть пограничников собрать всё ценное, что найдут на заставе. Та горела, строения разрушенные, но шансы что найти, были. Мне попросил фуражку найти, а то с непокрытой головой.

Основную группу я в сторону отвёл, тут бочаг, почти озеро, велел принять водные процедуры, постирать форму. Выставив охранение, передал Анне ранец, велел всё внутри осмотреть, что им с Ариной пригодится, отложить. Рядом уже костерок мелкий в ямке развели, источник света есть. Если есть съестное, пусть сразу покушает, ей поесть надо, чтобы грудное молоко не пропало. Пулемёт кстати не сам нёс, один из бойцов. Два других патронные ленты. А так я вытащил документы, ремень расстегнул, отложив, сапоги стянул, и прямо в форме рухнул в роду. Наконец лицо и шею отмыл, до этого не трогал, пил касаясь только губами воды. Не засветил себя белым пятном лица, когда пулемётное гнездо брали. Кстати, там, где мы трёх немцев убитыми оставили, начали ракеты взлетать, и даже стрельба была, обнаружили их. Вот так накупавшись, сняв, отстирал форму, Анна мыло дала, в ранце нашла, оно быстро по рукам прошло и исчезло, потом исподнее. Выжал, и повесил сушится, а исподнее снова на себя, пусть на теле сохнет. Анна доложила, в ранце нашла две пачки галет и две банки, с плавленым сыром и джемом. Она уже поела, девчат накормила, по паре бутербродов, и мне два, с сыром и джемом. Заглотил быстро, пища нужна, энергия требуется. А старшина первых бойцов прислал с находками, нашли шесть красноармейских котелков, съестные припасы, рыбные консервы, крупу, уже на костерке готовили, есть чем людей кормить. А сейчас женщины мылись, они в сторону отошли, чтобы мы не мешали. Супруга Арину помыть решила, и судя по возмущённому писку, та этим не совсем довольна была. Холодная водичка.

Да, нашли убитого политрука. Документов не было, но при нём был ремень с кобурой, там «ТТ», без патронов, запасной магазин тоже пустой, планшетка пустая и фуражка. Всё это мне принесли. Лопату нашли, могилу копали, там и другие убитые найдены были. Фуражка как влитая села, ремень с пистолетом оставил, планшетку. А свой прошлый ремень, трофейный, с «Парабеллумом» в кобуре, отдал одному из сержантов. Надолго у заставы не задержались. Кстати, к нам ещё четверо из беглецов вышло, в мокрой форме, вплавь реку пересекали. Если ранее я самым старшим по званию был, тот тут теперь капитан-стрелок появился. Все стрелки под его руку ушли, их с десяток было, две девушки я считаю, пограничники и бойцы НКВД под мою, как-то разделились мы. Покормили горячим всех, рыбный суп был готов. Хоть голод отступил. Я фляжку, а перекинул немецкую на свой ремень, наполнил. Форму натянул влажную, сапоги, фуражку, ремень с политрука застегнул, и снова возглавил колонну. Пулемёт трём пограничникам передал, первый и вторые номера и подносчик боеприпасов. Другого оружия у них, кроме пулемёта, не было. Это оружие требовательно к оператору, поэтому провёл краткое обучение, вроде освоили. А так да, мы разделились, стрелки ушли в сторону Кобрина, там ещё наши, а я повёл свой отряд в сторону Высоко-Литовска. Примечательно, что милиционерша осталась с нами. Мы с пехотой поделились припасами, у них два карабина на всю группу и винтовка «Мосина» найденная на заставе, и всё.

Не смотря на довольно серьёзно потраченные силы, сутки не спали, мы отмахали километров на десять, частично по дороге. Видели разбитые советские машины, многие обыскивали. Два карабина «Мосина» нашли, «СВТ». Разошлись по бойцам. И кобуру с «Наганом» с тела танкиста, он милиционерше ушёл.

Плюс два ящика с рыбными консервами, четыре пачки ржаных сухарей, мешок крупы. Всё это под завалами шинелей в «полуторке» интендантов, поэтому никто не нашёл ранее. Всё это забрали с собой, включая шинели. Я себе тоже две подобрал.

А шли не куда глаза глядят, а в нужном мне направлении. Перед выходом я собрал пограничников, из сержантов и старшины и спросил где есть хорошее место пересидеть неделю-другую.

Те быстро подобрали. Место глухое, в глубине леса, только до него десять километров. Ничего, дошли и укрылись на этом хуторе, заброшенном двадцать лет назад. Я выставил часовых, назначил разводящего, время побудки сообщил, и всех вырубило. Мы с Анной и Ариной на шинель легли, второй укрылись. Как раз светать начало.

Побудка была аж в четыре часа дня. Выспаться хватило всем. Рядом с хутором родник, небольшой пруд, явно искусственный, то есть, источник воды имеется. Так что пока решались бытовые вопросы. Я раздал нужные указания, и сидел на бревне, размышляя.

Кстати, Арина выспалась раньше, ползала по нам. Так её разводящий взял и развлекал. Смешливая очень девочка. Тоже блондинка, как и мать.

Я вот в брюнета попал. А поразмыслить было о чём. Ха, на молодого Михалкова похож, один в один как герой из «Я шагаю по Москве». Посмотрел в зеркальце Анны, она его в ранце среди трофеев нашла и к рукам прибрала.

В принципе, все эти мысли из прошлой жизни, Никитина. Я осознал тогда одно, и сейчас тут соглашусь с этим. Хранилище, ну или магия, меняет человека. Я не был таким раньше, в первой жизни. Правда, гордится там особо нечем, но и стыдится тоже.

А тут стал, скажем так… единоличником что ли? Первая жизнь бойцом Маленковым ещё ничего, сам воевал и добывал нужное, делился, с дивизией, частями где воевал, не без этого. А вот жизнь в теле Никитина…

Знаете, это такое, вспоминать не хочу, а надо, чтобы не совершать схожие ошибки. История учит, особенно своя. Да, аурное хранилище крохотное, я его не афишировал, всё что набирал и хранил, всё для себя.

Какой-то мелочный на этот счёт стал. Мотоцикл у меня на посту отобрали? Да и чёрт с ним, ещё добуду, с какого я пост минами накрыл?!

С какого направления на службу менял? Ну отбыл бы по тому что дали, воевал. Человек такое животное, везде устроится. Нам не привыкать, привыкать. Уничтожил сотрудников НКВД. Ну тут без возражений, мне бы там хана была.

Но ведь сам спровоцировал, с наглой рожей говоря следователю, что с ними будет. Я разве такой? Где тихая и незаметная личность, которую я собирался натянуть на себя?

То есть, вот это всё, это не я был. А вот так. Мелочный, злобный, злоебучий, и ударно мстительный, это всё наносное.

Да, именно так. Всё это я осознал в сорок восьмом ещё, и долго работал с рабочими столами аурного хранилища и управления големами. Именно последний рабочий стол, когда я всё в нём изучил, и дал ответ. Там была опция управления эмоциями. Она была тщательно замаскирована, и вообще под другое оформлена и подписана, но я всё же разобрался. Из-за маскировки много времени потратил. Там стоял усилитель эмоций. Тот усиливает определённый спектр эмоций, я определил на себе пока четыре, жадность, вожделение, мелочность и зазнавание, ну или высокомерие. Я не совсем понял, как это работает, не моя специфика, но то как себя вёл, бесит. И это я ещё держал себя в руках, стараясь не поддаваться, опыт большой жизни, но иногда истерика прорывалась. Хотел под суд попасть, простым бойцом стать. Остальное, вёл себя как принц среди челяди, и это всё эти самые эмоции, от усилителя. И я вспомнил слова Артёма. Маг делал амулет для принца, и изначально поставил в амулет-усилитель на такие параметры. А он мне достался. Принц глотает амулет, плетения устанавливаются на ауре. Если принц такой, молодой нервный и в пубертате, возбуждённый, по характеру, то с усилителем… Он бы не долго прожил, и никто бы ничего не понял. Это я меланхолик, и спокоен как удав, и то с трудом справлялся с этими всплесками. Тот бы точно не справился. Я не знаю почему маг так сделал, личная месть, или заплатили, но факт, он это сделал. Я до самой гибели изучал управление хранилищем и големами, много что освоил. Так вот, я научился отключать этот усилитель, чтобы стать сами собой, не тем говнюком, уж извините за правду и грубое слово, что был ранее. Это я к чему всё? Когда проснулся, то обнаружил флажок аурного хранилища на сетчатке правого глаза, и не смотря на то что уже с опаской отношусь теперь к этой магии, всё равно порадовался. Десять кило имею в запасе, и кач начался. Теперь ждём, когда появиться флажок управления големами, это через пару недель где-то, чтобы влезть в настройки и отключить усилитель. Уверен, что он снова на максимуме стоит, был сброс настроек. Будем ждать.

Вот и размышляя, сидя на бревне, мне Анна сюда котелок с похлёбкой принесла, мы вместе поели, одной ложкой. Знаете, наверное, хорошо, что я в пограничника попал. Они не на передовой, у них свой фронт, охрана тыла. Думаю, справляюсь, главное, что со мной решат, с амнезией, тут я скрывать её не буду. Ну и девчат отправить в Москву к родным, чтобы я спокоен был. Две недели у меня есть, усилитель эмоций на мозги давить не будет, вроде не должен, а дальше разберёмся. Ведь плетения усилителя не только усиливали некоторые эмоции, но и снижали другие. Я люблю играть на гитаре, все песни Высоцкого знаю наизусть. Вы меня хоть раз с гитарой видели? Уже ясно что принижало. И ведь даже сам внимания на это не обращал, что пугает больше всего. Я когда усилитель выключил, так руки зачесались что-то наиграть. Испания музыкальная страна, я стал брать уроки у профессионалов и отлично освоил гитару, потом аккордеон немецкой фабрики, а то самоучкой был, и голос хороший, немало песен изучил и освоил музыку к ним. Вот такие дела. Влип я с этой модернизацией амулета, но хорошо разобрался. Поздно, две жизни прожил, но ведь сделал это. Подгадил мне тот маг. Впрочем, грех жаловаться, сам ворованным пользовался. Хотя насчёт одного, усиления вожделения, я не возражал, и содержанок имел и после отключения усилителя. С одним он попал в цель.

А планы пока такие, определить жив ли Райнов или нет? Там по ситуации, смотря какую информацию получу. Потом возвращаюсь сюда, отряд и супругу с дочкой тут оставлю, место тихое и безопасное, придут в себя от шока начавшейся войны, плена и побега, дальше добываем автомашины и топливо, и ночами нагоняем откатывающийся фронт. В сторону Пинска. Старый опыт, повторю его. Правда к тому моменту опция управления големов ещё не будет открыта, и я сильно рыскуну без неё отправиться в путь. Знаете, я тут пока колеблюсь, или подождём запуска, заодно усилитель эмоций отключу, или действительно рискнуть, но шансы небольшие, что доберёмся, чего уж там. Скорее всего будем ждать. А пока поев, ложка с немецкого солдата снята мной, я её за голенищем держу. Тут всё отдал Анне, ложку, ранец с содержимым, та снова стала перебирать, котелок был плоский, с крышкой. Остался пустой, даже к пистолету патронов нет, так и двину, что мне нужно в пути добуду. После этого собрал командиров отряда, сообщил, что у меня особое задание, пойду один. Вернусь от трёх до пяти дней, сам точно не знаю. За меня остаётся старшина за старшего. Задача организовать оборону, подсчитать сколько припасов и на какое количество дней хватит, с учётом сколько тут людей. Оказалось, старшина на глаз уже прикинул. На неделю хватит. Это хорошо. Там где возможно подойти к хутору, устроить бурелом, места проходов под охрану, главный держать под прицелом пулемёта. Организовать патрули, парами ходить вокруг хутора. Главное привести себя в порядок, организовать тренировки, знакомство с вражеским вооружением. Тяжёлых раненых нет, но легко хватало, всех обработать чем есть. В общем, чем занять людей, старшина найдёт.

После этого с Анной поговорил, сообщил что вынужден отлучиться на несколько дней, тут старшина будет командовать, добавив:

- Про этот хутор не только мои бойцы знают, другие пограничники тоже, и могут сюда прийти, чтобы укрыться. Если есть старше по званию, бойцы вынуждены будут выполнять приказы. Их могут увести. Ты не уходи, попроси у старшины припасы дня на три, я его предупредил, и жди меня. Шинели придержи, котелок есть, будет на чём готовить. Вот, держи коробок спичек, экономь, больше нет. А я обязательно вернусь.