Спасти красноармейца Райнова

Глава 34

С утра, кто на работу, а кто с нами на такси объезжать дома. Да сразу выбрали. Тот самый дом, что я Наталье купил. Сразу подошёл.

Для начала он как раз между квартирами родителей Анны и моих, да опекуны мне понравились, пожилые и добрые люди, и я стал их называть мамой и папой, мне не сложно, а им приятно.

Те с Аришкой как с внучкой возились, нарадоваться на неё не могли. В общем, очень удачное местоположение дома. Недалеко трамвайная остановка. Хороший огород, фруктовый сад, да и сам дом.

Причём, выкупали с урожаем. Хозяева картошку и разные овощи посадили, за это доплата. Дальше на Анну начали оформлять, такси нанято на весь день, возит их. Тут тёща помогала, с нею ездила. Моя мама с Аришкой сидела, у неё отгулы. А вот я рынок посетил.

Да, тут опишу что взял, офицерскую английскую палатку. Похоже туже самую, что в теле Никитина взял. Велосипед, новенький, такой же как брал Никитиным. Но этот другой, цвет не совпадал, темно-зелёный. Потом купил варений, в стеклянных банках, что редкость, обычно в бочонках их делают. Тут двухлитровые банки с крышками, явно не наши, оплачиваю и за них тоже. Взял две с малиновым вареньем, одно вишнёвое, два грушевых и одно яблочное. Потом солёного сала, белоснежное, с чесноком, мягкое, наисвежайшее. Взял всё что было, двенадцать килограмм. Тут и в хранилище заполнил и три килограмма домой. Плюс три каравая хлеба вял. Да и всё. После этого посетил храм, меня крестили, крестик на шею и благословили как воина. Штука нужная, я давно это осознал. Там домой, к родителям. Как раз и Анна с тёщей приехали. Ну да, тёща в этой структуре работает, мигом всё провели, Анна стала владелицей дома, она москвичка, ей не сложно. Я покупками похвастался, салом и хлебом. Обед как раз, вот и сели за стол. Отец пришёл с работы. Сестры Анны тут же были, сопровождали их, а после обеда на речку убежали, как я понял. Анна с тёщей и моей мамой, прихватив Арину, в новый дом, я денег дал на обустройство, немало, на покупку живности, и на смену замков. А сам на службу. Вечером, если время будет, помогу Анне по дому, та уже переедет, и я к ним. Родители обоих помогут.

Да, пока я шёл на службу, а тут недалеко двадцать минут и на месте, кивая и улыбаясь тем людям, что узнавали, я в газетах был, благодаря за поздравления, при этом размышлял. Аурное хранилище, это мой большой секрет, никому не сообщу, и Анне в том числе. Просто я не жадный, вон полотенце банное Анне подарил, зубную щётку и пасту, пять рулонов туалетной бумаги, шампунь, духи, всё это ей. Родителям тоже дал что-то. Просто я не могу афишировать его. На фронте, не могу угощать дефицитным маслом и сыром, да остальным. Этот продукт на учёте, возникнут вопросы откуда? Что за канал неучтённый? Не хочу, чтобы интересовались. Поэтому всё что в хранилище, чисто для меня. Конечно кого голодного подкормить я не против и сделаю это, но разово, и тех, кто меня не знает. Теперь по женщинам. Сложный вопрос. Одно ясно, при себе какую красавицу иметь стоит. Отличный опыт, когда был Маленковым и Никитиным, это только подтверждает. Однако тут я женат, и Анна довольно серьёзный человек, она измены не простит. Взять её в хранилище? Нет, тоже не тот вариант, да и дочку без мамы оставлять нельзя. Вариант один, иметь любовниц, но чтобы про это никто не узнал, тщательно скрывать их. Если в Москву направят, стоит несколько дней поголодать без женской ласки. Иначе Анна просечёт, мол, желания мало, значит на кого-то уже потратил. Тут вообще всё очень непросто. В общем, всё, чаша весов склонилась на нужную сторону. Любовницы будут, но тайные. В хранилище буду держать. Две-три. Причём, я это изменой не считал, была бы с Анной возможность, её бы забрал. А так после войны я с Анной собираюсь жить. Там уже видно будет.

Вот так в раздумьях и дошёл до Лубянки. Там дежурный поздравил с наградами, и сообщил, что насчёт меня было указание. Мне нужно в другое здание. Как пояснил дежурный:

- К особистам тебя, в Третье управление, поменяешь форму на политсостава. Абакумов сегодня принял Третье управление. Им другое здание выделили.

- Ясно. Хоть что-то прояснилось.

Идти недалеко было, десять минут и на месте. Там быстро стали оформлять. Сменили удостоверение. Даже дали время посетить швейные мастерские, где шили форму начсостава, как и для политсостава. Быстро мне подобрали. Так что я теперь ходил в форме политрука. Награды прикрепил, как и положено. Да, посетил ювелира, приобрёл копии всех наград. Теперь их ношу, настоящие в хранилище с наградными документами. Ближе к вечеру получил и направление. В Особый отдел Юго-Западного фронта. Мне нужно в Киев, где штаб этого фронта. Я или в составе Особого отдела штаба фронта буду числиться или куда ниже, в армии, корпуса или дивизии направят. Пока не знаю. В направлении это не указано. Скорее всего отдали решение особистам фронта. Что я скажу? Я лично доволен всем, и тем что в особисты попал, и это направление на Украину. Там Серафима и Соня, желание в руку, снова тут моими любовницами будут, найду их. Да, Берия курирует всех, так что я из-под его руки не вышел, скажем так. Правда, два дня на дорогу, маловато, с семьёй особо времени не проведёшь, но ничего, хоть минуты, но они наши. От здания управления, сюда больше не вернусь, на вокзал. Там военный комендант нашёл мне попутный поезд. Я попросил его не сегодня, а на завтра. Есть место на воинском эшелоне, через Москву будет проходить в девять утра, место мне забронировали. С Киевского вокзала, сразу домой, именно в тот дом, что купили с Анной. Та там уже обживалась, все ей помогали. О, они даже двух коз успели купить и курочек. Вот так в новой форме, с новеньким вещмешком за спиной, а там сухпай, что выдали на дорогу, и добрался до дома. Второй в руках, там форма пограничника, сохраню, в шкафу повешу.

- Что, перевели? - спросил отец, они с тестем во дворе чурбаки кололи на дрова. Баньку уже затопили.

- Да, в Особый отдел фронта. Завтра в восемь быть на вокзале, проходной эшелон, туда посадят. В Киев еду.

- А у нас тоже новость, - кивнул отец на тестя. - Александра Васильевича добровольцем взяли в отдельный стрелковый коммунистический батальон. Комиссаром батальона будет. Он старый партиец.

Вот и штаб фронта. При мне чемоданчик, отец нашёл, старый сгинул в Бресте, вещмешок за спиной, вот я уверенным шагом и шёл куда нужно. Один раз патруль проверил документы, но всё в порядке. Так и добрался.

Вообще с родными простился, с тестем пообщались, много интересного ему дал, опытом поделился. Часы наручные ему подарил, да я всем их раздал, трофеи, мол, и «Вальтер». Провожать меня все отправились, так что стоял в дверях купейного вагона и махал фуражкой. Так и уехал.

Уф-ф, тяжёлое прощание, столько слёз. Сама дорога не запомнилась, я больше играл на аккордеоне, о да, купил в магазине музыкальных инструментов, ещё гитару, но она в хранилище, как раз место для неё накопилось. Разрабатывал пальцы, ну и напевал. Голос тоже тренировал.

Так что быстро собрал вокруг себя слушателей. Память хорошая, пел «Чёрный кот», «Наш сосед-трубач». «Он не вернулся из боя», «Я Як-истребитель» и другие песни. Очень хорошо слушали.

Сутки в пути были и вот сошёл на станции, не на перроне, время десять часов дня. Да, место ещё поднакопилось, аккордеон убрал, так что при себе на виду его не нёс.

Дежурный сразу направил куда нужно, к особистам. Там начальник Особого отдела фронта лично, я ему попался в коридоре, и решил вопрос со мной.

Нет, при штабе меня не оставляли, а я надеялся, подучиться, освоить навыки, хотя бы основы работы особиста и следователя, но решили по-другому. Ну и накопить места в хранилище, чтобы было куда убрать Серафиму и Соню, думаю к тому моменту я бы их сговорил, а тут штаты мол итак раздуты, некуда брать.

Вот и получил назначение в Особый отдел Восемьдесят Седьмой стрелковой дивизии РККА, что входила в Двадцать Седьмой стрелковый корпус, Пятой армии. Там уже неделю идут запросы на пополнение. Три дня на дорогу, сухпай тут же у кладовщика получил, на время пути.

И знаете что? Вы будете смеяться, но меня вернули с вокзала. Нашёл младший политрук, молодой совсем, попросил вернутся в штаб. Пришлось снова прогуляться. Нашли тоже, гонять туда-сюда, ноги-то не казённые. А там изменили направление. Меня назначили в группу охраны тыла. Ну да, какой из меня следователь? Я чисто силовик. Сейчас их формируют всё больше и больше, вот как раз ещё одну роту формировали, прямого подчинения Особого отдела фронта. По званию я и на роту тяну, но опыта нет, специфики не знаю, поэтому стал заместителем командира роты, а наберусь опыта, там видно будет. Да, «в поле» тоже работать буду. Сама рота только третий день как формируется, и происходит это тут в Киеве, и база её будет тут же, что для меня приятный бонус. А пока переоформление шло, узнал как так вышло. Капитан Гальцев, командир роты, как раз в штаб прибыл и узнал про меня и выпросил перевода, ему командиров опытных не хватало, а я в тылу у немцев три недели провёл, специфика там своя, но опыт боевой имеется. Вот только носили те форму бойцов НКВД. Что, опять смена формы и переаттестация? Да, так и оказалось, это заняло двое суток, меня уже оформили, теперь я носил форму командира НКВД. Это не ГБ, где звания на два выше чем у армейцев. У нас как в дивизиях НКВД, соответствует армейским, и я носил кубари старшего лейтенанта.

Комнату для постоя я не искал, в командирском общежитии было место, там устроился, так что вникал активно в дела формирования роты. Задачи у нас, чистка тылов, захват диверсантов, шпионов и вредителей. По сути группа быстрого реагирования. Если потребуется, станционные посты будем формировать, проверять кто там ездит. Почёсывание леса, слежка за агентами, но в основном боевые задачи, перехват диверсантов, сбитых вражеских лётчиков. Работы много, и всего в штате Особого отдела фронта пять таких рот, наша шестая. И работы было всем, можно сказать с ног сбивались. Так и пошла моя служба.

Застонав сквозь зубы, старясь это делать тихо, рядом слышна немецкая речь, я постарался убрать с ноги то, что её прижало, да там ногу в лепёшку. Похоже целый кусок от стены кирпичного здания на меня рухнул. Здание обрушилось, где мы оборону держали. Да, тут Киев конец сентября, немцы добивают последние очаги сопротивления в городе. Как так получилось, что я в кольце остался и в городе? Да куда рота, туда и я. Нам отдавали приказ до конца ловить дезертиров, диверсантов и шпионов, мы так и делали, я кстати немалый опыт получил, а когда немцы появились, уже в боях с ними стали участвовать. Я командовал обороной в этом здании. Всё потратил, до последнего патрона, что в хранилище было, уже немецким трофейным мы пользовались потому как свои запасы давно подошли к концу. Вот так наш участок обороны те гаубицами и расстреляли, ничуть не жалея дома. Да и не в их это стиле.

Сегодня тридцатое сентября. Вечер уже, если кончено я тут не сутки лежу в беспамятстве, тогда среда первого октября. На данный момент хранилище у меня накачалось в размере тонны. Сегодня, ровно тонна и десять кило. Глянул, лишних десяти кило нет, значит точно тридцатое. Я уже уверенно двумя големами час управляю, или тремя полчаса. Одним два часа. За последние шесть суток ночами немцы от них изрядные потери несли, по моим подсчётам, те от действий големов только убитыми потеряли порядка семи тысяч. А мы имели с них оружие и боеприпасы, что и позволило продержаться так долго. Вот только в хранилище у меня советское оружие, и одной польское, всё тоже самое. Ничего нового, без патронов, я пустой. Само хранилище заполнено на двести сорок три килограмма на данный момент. Всё нужное. Припасы, свежее овощи и фрукты, но главное Серафима и Соня. О да, нашёл и сговорил. Ну Серафима легко согласилась содержанкой стать, муж та ненавидела, заставили её замуж выйти родители, а тот повеса, изменял, картёжник, даром что инженер, интеллигентная профессия. Там и Соня согласилась, с середины августа обе со мной уже были, пришлось квартиру искать, а когда началось, в хранилище убрал. Кстати, не доставал ни разу. Да времени нет, немцы давят, тут на сон бы время выделить. Да от усталости особо и желания нет.

Да, письма от родных получал, уже несколько штук, номер военной почты им отправил письмом. Анна с помощью тёщи и свекрови, да своих сестер, активно осваивала хозяйство, уже научили как соленья делать, бочонки купили, да варенье. Я же говорю соседи помогут. Да и мама моя в этом вполне дока, обучала, хотя она больше по грибам, так что запасы росли. У них всё хорошо и это радовало. Так что служба шла, бои изрядные, с кем только встречаться не приходилось, за эти два месяца опыта набрался, но вот пока для меня война закончилась. Непонятно что с ногой, остальное тело в тупичке, под лестничной площадкой, мелким обломками присыпало, и всё. Это меня сюда взрывом закинуло, звон в ушах до сих пор стоит. Но я слышал хруст от шагов, тени, немцы осматривали развалины, переговариваясь, там ещё что-то горело, удушающая вонь дыма стояла. Старался не закашлять, он меня выдаст. Подожду и големом уберу обломок, что ногу прижал. Главное в сознании быть, продержатся. Я пустил плетение голема, он ушёл в подвал, там земляной пол, вот и поднялся, что позволило задействовать режим сканера, так можно вести наблюдение не только развалин этого многоквартирного дома в шесть этажей, а вообще на полторы тысячи метров вокруг. Так, все выходы из подвала завалены, три этажа от дома осталось, дымят, но для голема это не проблема. У нас кстати в подвале могильник, туда погибших стаскивали, сейчас там три десятка тел и ни одного живого. Сканер это показал. Хотя в стороне окошко, можно выбраться через него. Немцы пяток гранат закинули в окно, но сами в него не полезли. В доме было восемь солдат, они заканчивали с осмотром.

Часто раздавались выстрелы, добивали оглушённых защитников. Да по сути когда я очнулся, последних и добыли. Нас двое осталось, я, и кажется сержант-артиллерист Чеканов, тот видимо сам под мусором укрылся. А немцы поленились его ворошить, так, потыкали штык-ножами, но не достали до того. А вот меня заметить могли, заглянуть под лестницу можно и вот он я лежу. Да, замаскированный под мусор, но контуры тела рассмотреть можно. Использовать голема в светлое время суток не стоит, не хочу светить им, но и жить хочется. Я пока единственно что сделал, ремешок накинул на ногу и наложил жгут, а то похоже кровь текла. Голема пока деактивировал, до наступления темноты он мне не нужен, камень не уберёшь, немцы ещё тут. На шум обязательно прибегут. Хотя какого чёрта? Снова активировал голема. Тот тихо прорвался наверх и убил всех восьмерых. Всё оружие и снаряжение машинально принёс к себе, и я убрал в аурное хранилище. Потом легко убрал кусок кирпичей. Полторы тонны. То-то не мог убрать в хранилище. Ох какая боль пошла. Да, нога смята ниже колена, хорошо само колено и щиколотка со стопой целые. Тут врачи нужны и гипс, кости собирать по кусочкам. Поэтому я решил рискнуть. Голем с меня быстро снял всё что было из остатков грязной формы и сапог, откинув окровавленные тряпки в сторону, и натянул немецкое нательное бельё, майку и чёрные трусы. Пылью присыпал, чтобы таким же грязным было, как и я сам, и отнёс к выходу. Дальше я сам полз, волоча ногу, крича на немецком:

- Камрады, помогите, я ранен.

Прибежало несколько солдат и унтер, что потащили меня волоком в сторону. В укрытие. Я успел сказать свои данные и в какой дивизии служу. Ну не свои, солдата, которого лично убил вчера, документы его в хранилище, так что такой солдат существует. Ну и меня к медикам. По пути вырубило. Ждём.