Спасти красноармейца Райнова

Глава 38

Так время и покатились, день за днём, пока одна неделя не пролетела, вторая пошла. До Нового года три дня, и Двадцать Восьмого декабря, пронёсся слух, единственную дорогу снабжения, перерезали, нас окружили.

Тыловые гарнизоны с запасами захвачены. То есть, по сути мы действительно в окружении. Эту дорогу я знал, не раз сопровождал обозы и колонны к складам, и сам видел какое шаткое положение занимает дивизия и легкотанковая бригада, которую придали дивизии.

Водил, отбивая не редкие нападения финских лыжников. Те обстрелы выли. А ведь надвигаются морозы. До этого так, их особо и не было, градусов двадцать и двадцать пять. А там до сорока ударят.

Мы ждали зимнюю униформу, вроде её уже выслали, но получить не успели, нас отрезали. Да, дело плохо. Что ещё меня слегка пугало, опция управления големами пока так и не заработала. Жду. А что ещё остаётся делать? Только ждать.

За эти дни, пока мы не узнали об окружении, я старался пополнить хранилище. Оружие, боеприпасы и продовольствие. Про самолёт помнил, но его лётом сорокового добуду. Уйду через границу к немцам, големы это позволят сделать тихо, там с какого аэродрома и уведу, получив подвижность. Сейчас мне он просто не нужен. Поэтому не имеет смысла держать хранилище пустое. Интендант тогда был убит, его сразу зарезали, а пытались выдать что нет, но командиры голос не опознали. Финнов тогда уничтожили, гранату внутрь и добили штыками. Капитан ругался, для допроса никого не было, но бойцы на тех слишком злы были, как я их понимаю, сам зол и в плен не беру. Другой интендант прибыл, с ним и договорился, через него получил пол ящика рыбных консервов, почему-то их больше всего присылали, две печки сухарей и пачку чёрного чая. Это пока всё. Из оружия, танковый пулемёт, сошки закрепил, двадцать пять дисков с патронами. Снял всё с разбитого танка. Сто восемь снарядов к сорокапятке, осколочные. Повезло добыть новенькую «СВТ-38», боец сменял на винтовку «Мосина», для него «СВТ» слишком сложная была. Два цинка с патронами к ней. Винтовка «Мосина» с оптикой. Три «ТТ», два «Нагана» и «Маузер». Это пока вся добыча, патронами к ним тоже озаботился, пару ножей нашёл, один хороший, охотничий. Второй похуже. Для готовки пойдёт. А бои шли, тревога стояла над позициями, бойцы нервничали, но сдаваться никто и не думал. Тем более дивизия продолжала наступать. Мелькнул Новый Год, урезали пайки, мороз крепчал, много обмороженных пошло. Поступил приказ занять круговую оборону. Ну наконец-то. А то по нам уже из артиллерии бьют, немало танков подбито. Стоит заметить, что финны танки не сжигали, старались именно повредить. Они им самим пригодятся. А у меня уже забрезжила идея как прорываться. Да, наконец четвёртый флажок на сетчатке правого глаза появился. Да, опция «Повелитель големов» наконец заработала. С пятого января. Вчера. Сегодня шестое.

Да, третьего января серьёзно ранили Райнова, я отслеживал всё по нему, в медсанбате он. Вчера, когда опция «Повелитель големов» заработала, я посетил медсанбат. Официально, попросил выдать мой больничный лист у лечащего врача. Ну а что, вырвусь к своим, как мне добиться проведения медицинской комиссии? А тут в больничном листе всё было, даже направление на эту самую комиссию, отдельной бумажкой. Тот отказываться не стал, я отблагодарил пятью банками рыбных консервов. Ну и незаметно прибрал Райнова. Он после операции отходил в плохо натопленной землянке, да ещё простыл. В общем, шансы на выживание невысоки. Ранение таза и ног были, получил, когда финны захватывали пушки его батареи. В нормальном госпитале поднимут, а тут точно нет. Оставшиеся места занял девчатами-медиками. Три военфельдшера, одна военврач, остальные медсёстры и санитарки. Двенадцать девушек. Не хочу, чтобы они тут погибли. После этого вернулся к позиции своего танка. Тут сруб мы также сделали из брёвен, как в окопе. Дополнительная защита. К слову, многие танкисты нашего батальона и бригады, стали повторять, понимая, что это нужно. От нашего батальона всего семнадцать машин на ходу осталось, и пять в ремонте, пытаются вернуть в строй. Так что ночь пятого января у меня занята была, медсанбат посещал, конечно без разрешения, а вот в ночь на шестое я уже жаждал поработать против финнов.

Это да, пока я не торопился прорываться через окружение. А когда и как? Приказа на отход или прорыв, не было, а без приказа, это трибунал. Мне оно надо так подставляться? Буду ждать приказа. Райнов в хранилище, девчата тоже, больничный лист с направлением на комиссию имею. А куда мне торопиться? Тут полигонные условия для работы были, прокачать големов. Да и хранилище качается, можно трофеи брать. Например, тёплые вещи, которые нам так не доставало. А морозы идут, уже температура падает. Да и другое что интересное может попадётся. Я вот против дополнительных припасов ничего не имею. Поэтому решил этой ночью сам к финнам сходить, а не ждать, когда те к нам придут. Поэтому ещё днём устроились в нашей палатке, и мы с мехводом поспали, пока башнер, он же заряжающий, следил за костром, и за округой. С нами пять стрелков и сержант, усиливали этот участок обороны, трое тоже спали, у них ночная смена. Палатки не было, это тент с танка, мы его растянули над танком, закрепили позади кормы и натянули сзади, края присыпав снегом и утрамбовав, в центре оглобля, подняла потолок, получись палатка. С разбитого грузовика сняли борта, получились нары, костёр между ними развели, подогревает. Не так холодно, как снаружи, в форме спать можно, что мы и делали. Да, костёр почти под кормой танка, иногда огонь лизал броню. Теперь подогревать, заводя, не нужно. Я уже проверял, сутки костёр держим, мотор молчал. Завели, так с полтыка схватился, так что порядок. Ротному наша инновация понравилась, комбату доложил, у других стали так делать.

Да, сержанту Борисову, стрелку, я сообщил что ночью на охоту к финнам пойду. Он тут командует, я ему подчиняюсь. Тот пожевал губами, но не стал запрещать. Тот вообще после того как узнали об окружении, стал каким-то квелым и безынициативным. Как будто сломался. Много думал. Поэтому я и был уверен, что тот возражать не будет, как видите, я прав оказался. Подняли нас вовремя, уже стемнело. Главное метель началась, что нас сокроет, так что поели горячего, только с костра, утеплили лица, руки и ноги. На ногах сапоги с двойными портянками, тройные не налезали, вот и двинули на дело. Уверен, финны занимаются тем же, крадут наших часовых, вырезают какие подразделения. Голема я изначально час контролировал, двух полчаса, так что одного плетением под поверхностью послал прочь и тот там поднялся, имея вид не земляного воина, а танкиста. Мой вид. Так что туда куда мы шли, тот зачищал. В стороне я заметил сканером финских диверсантов, двадцать трёх насчитал. Тоже шли на дело. Тот сбегал и уничтожил её всю. Причём, снимал часовых перед нами, перед моим приходом. Я оставлял Ивана, мехвода, делал вид броска, и что убил финна. Мы раздевали его пока тёплый, и прибирали добычу. И если что подходило по размеру, переодевались сразу. С первого не подошла, здоровяк, со второго унты, меховая шапка, теплое бельё и ватные штаны с полушубком Ивану подошли, тот переоделся, прибрав узел со своей формой. Мы не сами несли, санки имели большие грузовые, всё туда. Вдвоём и тащили, одному тяжело уже.

Двух часовых пока я так официально снял. Отойдя в сторону, метель скрыла, я оставил Ивана и сбегал к той группе, что голем зачистил. Один «Суоми», ПП финский, потом неплохой набор ножей, боеприпасы к «ПП», и три комплекта тёплой одежды на меня. Те на лыжах, два комплекта лыж с палками. Те были налегке, даже вещмешков нет, так что больше нечего брать. А полное хранилище. Документы собрал со всех, и вернулся к Ивану. Тот нервный, чуть не подстелил, успокоил и двинули дальше. Там голем до нашего прихода скользнул в землянку, и двумя ножами вырезал отряд финнов в четыре десятка голов, а лейтенанта, у него огороженный угол, вырубил. Так что я скользнул внутрь с ножами, чуть испачкал кровью в форму и ножи, и подозвал Ивана. Капли крови и на потолке были, того аж замутило, но лейтенанта связали, я себе комплект тёплой одежды подобрал, два спальника. Пришлось достать и убрать за спину финский «ПП», чтобы они ушли с подстилками, всё ценное на сани, половину спальников забрали, припасы я нашёл, и двинули обратно. Даже сами нагружены были. Лейтенант поверх вещей положили. А голем, пока мы в землянке были, скользнул к пушкам, они дальше, в километре. Да, дальность управления големами посвилась, два километра теперь. Удобно. В общем, вырезал я там пушкарей и их охрану, пушки взорвал. Снаряды внутрь, забив стволы льдом плотно, и выстрелы, что и разрывало стволы. Так что первый мой выход был таким. Финны потеряли около четырёх сотен в личном составе, но лично я официально уничтожил семьдесят шесть, согласно переданным документам. В эти четыреста входят часовые, диверсанты, те из землянки, расчёты пяти пушек, и ещё две землянки и десяток часовых голем уничтожил, пока мы тянули тяжёлые санки обратно. Еле вытянули, взмокли, что на таком морозе опасно. Что я получил? Я Маркелову доложил, бессменному ротному, он один остался не только среди ротных, но даже взводных всех пережил. Его комбат хочет на должность начальника штаба батальона дёрнуть, прошлый ранен был вчера. В общем, тот комбату доложил и нас в штаб дивизии дёрнули, лейтенанта финского на допрос, тот уже пришёл в себя, меня писать рапорт, я сдал все документы финских солдат что добыл, подтвердив, что уничтожил их на одной злости, за пропавших девчат из медсанбата. Да, история их пропаж наделала шума, бойцы были очень злы. Политуправление дивизии этим даже воспользовалось, убей пять финнов, отомсти за девчат. Листовки так и ходили.

Почти сотня солдатских книжиц и пять офицерских, говорил больше ножом работал. Да светанулся, но зато узнал много интересного. Против нас батальон егерей работал, с довольно известным офицером в звании майора, известен тем, что умеет и любит создавать котлы, куда попадают советские дивизии. Мы не первые. Да, у него есть приданные силы, но все подразделения не превышают полторы тысячи. Вы поняли. Батальон егерей окружил и держит в страхе целую дивизию Красной Армии в десять тысяч штыков, усиленную танками. Да это полная дичь. Я в восхищении. И к слову, я уничтожил в полном составе первую роту егерского батальона и часть приданных сил. На треть ослабил финнов. Ну да ладно. На трофеи меня не ограбили, я же к позиции своего танка вышел. Форму свою, шинель имею ввиду, сапоги и шлемофон в танк закинул, финский «ПП» с боеприпасом, часть продуктов, остальное, теплые вещи и спальники, среди танкистов и стрелков разошлось. Так что на это не претендовали. Мне пообещали награду, даже наградной лист написали, хотя и не сообщили на что, но подняли в звании, это такое спасибо от комдива Кондрашова. Кстати, он из тех двух генералов, что обходили позиции в прошлом году. С ним был комбриг Кондратьев, командир легкотанковой бригады. Он кстати тоже тут в землянках штаба дивизии мелькал. А дали мне старшего сержанта, перескочили через одно звание, и приказом уже от комбата назначили командиром третьего танкового взвода нашей роты. А что, от нашего взвода только мой танк и остался. Всего в батальоне на ходу тринадцать машин пока. Выбивают их финны потихонечку. Однако думаю сейчас передышка будет. Раны зализать и брешь в блокаде заткнуть. Кстати, Ивану дали младшего сержанта, он же со мной в рейд ходил, и медалью «За Отвагу» на месте наградили. Ну молодец, что я скажу.

Про свой экипаж я скажу так, они всё ещё стрелки, несмотря на усилия комбата оформить им перевод в наш батальон из дивизии. Те неплохо в танках освоились и опыт боевой приобрели. Впрочем, не вышло. А через три дня после того как я к финнам ходил, обоих вообще забрали. А из-за большого числа обмороженных, простуженных и раненых. Морозы страшные, больше сорока, деревья трещали, стволы лопались. В ротах по тридцать-сорок активных штыков. Не хватало бойцов для обороны. Мне же выдали танкиста, сержанта Кондратьева, как у комбрига фамилия. Он мехвод, так что экипаж стал из двоих. Кондратьев после медсанбата, недавно отошёл от сильной простуды и лёгкого обморожения, я его подлечил незаметно, вот и пошла дальше служба с редкими боями. Потом заряжающего ко мне, тоже из выздоравливающих. Заряжающий без трёх пальцев. К концу января финны окончательно ушли, без постоянных обстрелов артой мы оправились, мне вон во взвод второй танк дали, он после ремонта, экипаж пока из двоих. А нет больше финского батальона егерей. Зачистил я ночами големами всех, под две тысячи набралось убитых, включая командира, да приданные силы. Я работал в основном ночами, днём отсыпался, мы снежные юрты строили, там вполне тепло, с кострами в центре. Это моя идея, что быстро разошлась. Так вот, днём там бывали финны и все тела своих вывезли на санях, понял это по следам, пытались дальше блокировать дивизию, перекинув силы, но я и их частично уничтожил, больше трёхсот солдат. Это всё что успел. Остальных просто увели. Для них это огромные потери.

Наши отправляли разведку. Никого не нашли, пустые позиции, решили финны сами ушли. Ага, даже пушки бросили, что у нас же и захватили. Так что начали спешно формировать боевую группу, что пробьёт по дороге проход к нашим. По пути три деревни, где ранее стояли наши гарнизоны, захваченные финнами. И что важно, в кулак, что будет прибивать коридор, включили и наш батальон. Командовал операцией начальник штаба Восемнадцатой стрелковой дивизии, полковник Алексеев.