Специалист

Поначалу Егор подумал, что посадить звездолёт будет невозможно. Вся посадочная полоса единственного тектусианского космодрома была заполнена громадной толпой встречающих. Но, едва корабль выпустил опорные штанги, как аборигены немедленно освободили место для посадки, благо, этому немало способствовали тормозные дюзы. Буквально говоря, тектусианцев с поля как ветром сдуло. Впрочем, не успела ещё осесть поднятая пыль, а трап коснуться бетонных плит, как аборигены шумною толпой нахлынули снова, размахивая флагами, транспарантами и какими-то пузырями, заменявшими собой, видимо, воздушные шарики. «Та стра-стфу-ет п'а-не-та Зем'ь-я!» — скандировали встречающие с чудовищным акцентом, но так громко, что их было слышно даже в рубке, за тремя рядами звуконепроницаемых переборок.

О Тектусе среди звездолётчиков ходили самые невероятные слухи, поскольку находился он у чёрта на куличках, на самом краю галактики. В атласе межзвёздных трасс описание Тектуса занимало всего пару строк. Планетка астероидного типа, но большой для своих размеров массы, сотрясаемая частыми тектоническими толчками, за что, якобы, и получила своё название. Люди и прочие гуманоиды бывали здесь крайне редко. Однако, согласно слухам, аборигены считались вполне мирными и гостеприимными.

Егор подумал, что такая горячая встреча гостей, наверное, в духе тектусианского менталитета. Восторженная толпа шокировала воображение, но, во всяком случае, не казалась опасной. Впрочем, лучшей ситуации для презентации товаров и представить было нельзя. Воодушевлённый этой мыслью, Егор напялил шлемофон, хоть отчасти защищавший барабанные перепонки от приветственных воплей, и распахнул люк. По космодрому прокатилась волна оваций, больше походившая на цунами, после чего вдруг наступила полная тишина. Тысячи глаз выжидательно вылупились на звездолётчика, жадно улавливая каждое его движение. Егор не придумал ничего лучше, как, смущённо заулыбавшись, снять шлемофон и неловко поклониться, одновременно помахивая свободной рукой.

От толпы отделился невысокий лысенький гуманоид и торопливо засеменил к трапу. Ощерив в улыбке редкие, мелкие и острые, как у ящерицы, зубки, он с тем же ужасным акцентом, запинаясь, провозгласил:

— Тапро п'жалофа'ть…э-э-э…ся э-э-э… на Тектус. Йа в'йидеть р'усский букв на борт судно. Pardon, nous attendions le Français. Мы й'эсть ждать французский специалист. Йа й'эсть п'ерефотч'ик с фаш й'азык. Й'а й'эсть рат п'рифетс'тфать фас э-э-э… на Тектус. Тапро п'жалофа'ть…ся. Мы фас ушшэ ощ'ен дафно ш'дать!

Переведя дух, тектусианец, видимо, исчерпавший весь свой русский словарный запас, забормотал заученное приветствие по-французски.

Егор послал толпе успокоительный жест, показав открытые ладони рук, и включил микрофон универсального мультипереводчика фирмы «Ball a Boll».

— Здравствуйте, жители славной планеты Тектус! — начал он стандартную программу презентации, — вас рада приветствовать в моём лице фирма «Ла Фет», лучшая фирма по производству универсальной бытовой техники и непригорающих кастрюль в нашей галактике. Право, ни на одной планете я ещё не находил столь тёплого приёма, как у вас. Но, поверьте, в мире есть не менее тёплая вещь. Это, конечно же, универсальная грелка фирмы «Ла Фет», которая автоматически подбирает нужную температуру обогрева для любого типа известных типов гуманоидов. А также универсальный утюг фирмы «Ла Фет», который идеально выгладит вашу одежду прямо на вас быстрее, чем вы выпьете чашечку ароматного кофе, сваренного в универсальной кофеварке со встроенным тостером от фирмы «Ла Фет», автоматически подбирающей температуру кофе согласно традициям и привычкам всех известных типов гуманоидов…

Когда Егор дошёл до описания универсальной шинковки фирмы «Ла Фет», автоматически определяющей размер ломтиков пищи согласно традициям и привычкам всех известных типов гуманоидов, он обратил внимание на переводчика, настойчиво повторяющего просительный жест в отношении микрофона.

— А вот и первый желающий приобрести универсальную бытовую технику и лучшие непригорающие кастрюли, которые представляет в моём лице фирма «Ла Фет», лучший производитель универсальной бытовой техники и непригорающих кастрюль в нашей галактике! — демонстративно зааплодировал Егор, — Поприветствуем этого славного тектусианца, ставшего обладателем универсальной открывалки с логотипом от фирмы «Ла Фет», которая совершенно бесплатно достаётся ему, а также другим первым ста покупателям.

Потенциальные покупатели, впрочем, не проявляли никакого ажиотажа относительно открывалок и рекламируемых товаров. Напротив, казалось, вид сверкающих кастрюль вызывает в них жуткую депрессию. Гуманоиды потупились, помрачнели и перестали размахивать транспарантами и пузырями. Более того, толпа начала заметно редеть. И тут, наконец, тектусианец добрался до микрофона. Из динамиков раздалось лёгкое покашливание. «Прошу внимания», — немедленно отреагировал тонко настроенный мультипереводчик. Тектусианец немного смутился, но продолжил речь, которую «Ball a Boll» синхронно переводил:

— Прошу простите, уважаемый Земли представитель, так вы не есть (альтернативный перевод — быть, находиться) специалист по революциям, который мы вызывать на Тектус?

— Ну, говоря образно, техника фирмы «Ла Фет» способна произвести настоящую революцию в домашнем хозяйстве, — заметил Егор.

— Значит это, что вы не есть (альтернативный перевод — быть, находиться) специалист революциям по? — выдал «Ball a Boll».

Егор развёл руками. Машина интерпретировала в жест в отрицательную фразу. «У-у-у-у-у…»- разочарованно выдохнула толпа. «Э-эх-х-х-х…»- эхом отозвался мультипереводчик. Тектусианец-полиглот огорчённо вздохнул. «Ball a Boll» интерпретировал вздох как: «Вот жалость, бип-бип-бип-бип-бип!»

Толпа стала расходиться. Тектусианский полиглот тоже неловко кивнул и собрался уходить.

— Вы забыли открывалку с логотипом! — воззвал к нему Егор.

— Оставить её себе, — буркнул абориген, — Открывать нечего нам. На Тектус консервы нет. И кастрюли вы привезти на Тектус очень зря. На Тектус нечего варить. Ничего шинковать нет. У нас есть (альтернативный перевод — быть, находиться) экономический кризис. Я наставительно советовать вам улетать, если жалеть время потратить зря.

— Но мой корабль нуждается в ремонте! К тому же, если я ничего не продам, у меня не хватит денег на топливо! — расстроился Егор, — И я не смогу улететь!

«Ball a Boll» немедленно перевёл эту фразу на тектусианский, не забыв прибавить в конце неизменное «бип-бип-бип-бип!». Абориген, продолжая спускаться с трапа, холодно заметил:

— Мне есть (альтернативный перевод — быть, находиться) жалеть весьма, но мы не иметь средств помочь, если вы не помочь нам.

Егор с досады саданул кулаком по переводчику, отчего тот разразился целой серией «бипов».

— Э-эй, да постойте же! — крикнул незадачливый коммивояжер, — Хоть намекните, чем я могу помочь?

Тектусианец остановился, немного подумал, и снова поднялся по трапу. Он что-то сказал, и «Ball a Boll» выдал фразу на китайском. Егор покрутил ручку настройки, а для верности ещё разок стукнул по корпусу кулаком. Мультипереводчик ойкнул и включил автонастройку:

— Хорошо (альтернатива — чёрт с вами). Я изложу вам суть проблемы. Тектус некогда был богатой планетой (альтернатива — мы банкроты). Мы торговали природными ресурсами, и жили весьма неплохо. Но однажды (альтернатива — слишком быстро) природные ресурсы подошли к концу, и планету охватил экономический коллапс (альтернатива — трандец). В поисках выхода из кризиса (альтернатива — обшарив информационную сеть «Галанет»), мы пришли к выводу о наступлении революционной ситуации. Когда низы не хотят, а верхи не могут.

— А они, точно, не могут? — спросил Егор, уменьшая до предела диапазон альтернативного перевода.

— Заверяю вас, как президент планеты (зуб даю). В том, что низы не хотят, вы уже имели возможность убедиться. Так что наше единственное спасение — в революции (надо срочно что-то менять). Если вы нам поможете, мы хорошо заплатим (очень возможно).

— Сколько же? — оживился Егор.

— Пять миллионов кредитов вас устроит (даже пятнадцать, если дело выгорит)?

— Замётано!

Абориген недоумённо посмотрел на мультипереводчик.

— Я согласен! — пояснил Егор, — в нашей стране тоже было несколько революций, справимся не хуже француза. Начнём завтра, прямо с утра.

Тектусианец просветлел и принялся энергично трясти руку Егора. От попытки интерпретировать такой бурный поток эмоций «Ball a Boll» едва не задымился, и Егор его поспешно выключил. Впрочем, радость аборигена была понятна и без слов. Президент поспешно откланялся, под блицами сотен фотовспышек сбежал с трапа, и немедленно растворился в плотной группе журналистов и папарацци.

Егор задраил люк, озадаченно почесал затылок и побрёл варить кофе в универсальной кофеварке фирмы «Ла Фет».

Под утро практически всё было готово. Перелистав два десятка антикварных фильмов и проштудировав методом гипночтения массу первоисточников, Егор при помощи паяльника и такой-то матери перенастроил схему настройки переводчика и до отказа набил его память шпаргалками и революционными тезисами, выуженными из «Галанета». Едва тектусианское светило позолотило лучами бок звездолёта, правительственная делегация уже была у трапа. Егор выгреб из трюма все упаковочные ленты красного цвета, и выволок их наружу.

— Это для бантов, — пояснил он, — Кстати, не забудьте включить это в счёт.

— Шёлковые. В галакопеечку влетит. А без бантов никак? — с надеждой в голосе осведомился президент.

«Ball a Boll» деликатно промолчал. Егор удовлетворённо ухмыльнулся и заметил:

— Вы намерены следовать инструкции, или препираться по поводу каждой кредитной банкноты? Все революционно настроенные граждане обязаны надеть красные банты, и точка. Таковы правила.

Президент со вздохом кивнул. Мультипереводчик мигнул красным диодом, но снова сдержался. Помощник президента отдал распоряжение по унифону. Егор тайком заглянул в шпаргалку на экранчике переводчика и продолжил:

— Итак, пункт второй. Согласно инструкции, прежде, чем строить новое, архинужно и архиважно до основания разрушить старое.

Президент помрачнел:

— Предлагаю этот пункт опустить. Наша экономика и без того в руинах.

Егор был непреклонен:

— Вы понимаете значение слова «архиважно»?!! Если бы вы следовали инструкциям, ничего бы не рухнуло. Теперь будем рушить до конца. Это революционная необходимость.

— У нас есть пара пустующих строений под снос. Может быть, обойдёмся ими?

Егор набычился и засопел. «Ball a Boll» угрожающе замигал и выдал одинокий «бип».

— Ладно. Но, учтите, если этого будет недостаточно, рухнет всё.

Президент скрипнул своими мелкими зубами, и помощник отдал ещё одно распоряжение. Егор снова заглянул в шпаргалку.

— Теперь пункт третий. Нужно немедленно взять банк, почту и телеграф.

— Телеграф?!!

— Только не говорите мне, что у вас нет телеграфа. Революционная ситуация есть, а телеграфа нет?

— Увы, но…

— Придётся построить.

Президент, в свою очередь, набычился и засопел. Егор наставительно повторил:

— Придётся.

Тем временем к звездолёту подтянулись революционно настроенные граждане с красными бантами, завязанными, главным образом, из бумажных салфеток. Егор поспешно сбегал в трюм и вынес большой картонный тубус:

— Чуть не забыл! Это тоже впишите в счёт!

— Что это?!!

— Это сигнал к революции, конечно. Стыдно, товарищи. Плохо вы штудировали первоисточники.

Егор вскарабкался на автопогрузчик, очень кстати стоящий рядом, выкрутил громкость переводчика на максимум, сжал в кулаке шлемофон и громогласно воззвал:

— Товарищи! Даёшь! Настал переломный момент в нашей истории! Свергнем власть ненавистных тиранов и построим новый мир! Даёшь землю рабочим, а фабрики — крестьянам!

— Вы перепутали, — подсказал помощник президента, — Всё наоборот!

— Наоборот уже пробовали, — отрезал Егор, — Что за контрреволюционные речи?!! И вообще, почему вы без банта? Учтите, пробил час народного гнева! Товарищи! Все на штурм! Сигналом пусть послужит выстрел!

Егор потянул за шнурок, торчащий из тубуса, и гигантская петарда оглушительно бабахнула. Аборигены испуганно присели.

— Все на штурм! — завопил Егор, пытаясь заглушить звон от выстрела в ушах, — Даёшь! Ур-ра-а-а-а-а!!!

— Что мы собираемся штурмовать? — с испугом осведомился президент.

— Дворец, разумеется. Надеюсь, дворец у вас найдётся?

— Да, конечно. Даже два. Дворец правительства и дворец культуры. Какой нужен?

— А какой ближе?

— Дворец тектусианской культуры.

— Сойдёт, — кивнул Егор.

Правительственная делегация, во главе с Егором, погрузилась на автопогрузчик, увенчанный махровым красным полотенцем, и двинулась в город.

В городе революционная ситуация уже давала себя знать. Жители спешно крепили к балконам транспаранты с лозунгами: «ТОВАРИЩ! ВРЕМЯ ЗРЯ НЕ ТРАТЬ! НА РЕВОЛЮЦИЮ! НАС РАТЬ!». Даже швейцар у входа в банк нацепил красную повязку.

У входа во дворец культуры уже собралась порядочная толпа с бантами, оцепленная нарядом тектусианской полиции.

— Прислужники империализма! — гневно выкрикнул Егор в сторону полицейских.

— Напрасно вы их обижаете, — заметил президент, — Они сдерживают революцонную толпу, чтобы та не разбежалась раньше времени.

Егор пригляделся к охранникам правопорядка и заметил на их фуражках красные околыши.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Армия на нашей стороне. Но нам ещё понадобятся революционно настроенные матросы.

Президент озадаченно почесал затылок:

— Но на Тектусе нет матросов. У нас никогда не было морей.

— И не будет! — поспешно добавил помощник президента.

— Контрреволюционные речи ведёте! — нахмурился Егор, — Смотрите, доиграетесь! Надо верить в светлое будущее. Всё у нас будет. Со временем, конечно.

Егор порылся в кармане и выудил оттуда перманентный маркер:

— Что бы вы без меня делали… Рисуйте на майках полоски, да поживее! Да не вдоль, а поперёк, ёшкин корень! А теперь — все на штурм! Ура, товарищи!

Полиция нажала, и под её давлением революционно настроенные матросы стали просачиваться внутрь дворца.

В коридорах дворца было прохладно и сумрачно. Играла музыка. Когда революционеры распахнули двери в большую залу, раздался истошный визг, и группа худосочных тектусианок в балетных пачках рванулась к раздевалке. Балетмейстер гневно выпятил нижнюю губу, встал в третью позицию и возмущённо вопросил:

— Что всё это значит?!! Здесь не балаган, а храм искусства!

— Для нас важнейшим из искусств является кино, — отрезал Егор, — А вы, собственно, кто?

— Директор дворца культуры в отпуске, я временно исполняю его обязанности.

Егор заглянул в шпаргалку и ответил:

— Которое тут временное — слазь! Кончилось ваше время!

На улице что-то оглушительно грохнуло, и окна заволокло пылью. Балетмейстер упал в обморок. Революционные матросы подмяли полицию и бросились врассыпную.

— Та-ак! Кажется, началось! — нахмурился Егор, бросаясь к выходу.

На улице пахло порохом. Проспект был завален грудой битого стекла и бетонных обломков. Ошарашенные жители, чихая от пыли, со страхом взирали на руины. Егор снова сжал в кулаке шлемофон и полез на автопогрузчик толкать речь:

— Товарищи! Подлые империалисты не сдаются без боя! Они думают, что нас можно сломить! Но они глубоко заблуждаются! Не дадим задушить революцию, товарищи! Отомстим за наших погибших братьев!

— Вы о чём? — перебил его помощник президента, — Не было никаких погибших. Перед запланированным взрывом, согласно правилам, всё население было эвакуировано на безопасное расстояние.

— А кто его планировал?

— Ну, как же, согласно вашей инструкции… До основанья, а затем…

— А, ну да… Ну… Тогда… Тогда все на борьбу с разрухой, товарищи! Пусть каждый возьмёт по лопате и внесёт свой вклад в общее дело!

— Ни о каких вкладах мы не договаривались! — запротестовал президент, — Кто будет платить проценты с этих вкладов?

— Да нет, вы неверно поняли мой переводчик. Все должны взять лопаты и убрать мусор.

— Для этого существует экскаватор! — ядовито заметил помощник президента, — И вообще, я не понимаю, зачем было рушить хорошие, крепкие строения!

Долго молчавший мультипереводчик, уловив эмоциональный поток Егора, разразился целой серией «бипов», периодически прерываемых фразой: «твоего родителя женского пола…»

— Между прочим, он до сих пор без банта! — злорадно заметил Егор, — Значит, он против революции! Чтобы он впредь не совал нам палки в колёса, предлагаю поставить эту контру к стенке!

— Вы полагаете, это может помочь? — задумался президент.

— Всенепременно!

Президент кивнул, и охрана, невзирая на протесты помощника, уволокла его и прислонила к ближайшей стене.

— Выполнено, — сказал президент, — Что дальше?

Егор заглянул в шпаргалку.

— Далее следует пустить его в расход.

— Что это значит? Сократить зарплату?

Егор снова заглянул в шпаргалку.

— Это значит, его следует расстрелять из огнестрельного оружия. По законам революционного времени.

— Помилуйте! — ужаснулся президент, — На Тектусе нет огнестрельного оружия!

— Его счастье! Тогда предлагаю судить его революционным трибуналом и посадить в тюрьму. Потом перекуём как-нибудь, в свободное время.

Президент вздохнул:

— Понимаете, тектусианцы очень законопослушны. Поэтому самыми ненужными строениями на Тектусе оказались здание суда и тюрьма. Их-то мы и взорвали.

— Это вы поторопились! — огорчился Егор, — Куда же теперь сажать врагов революции? Впрочем, чёрт с ним, будем считать, что он условно арестован и привлечён на общественно-полезные работы. Только пускай ляжет на дно и молчит, как рыба, иначе я за себя и за революцию не ручаюсь.

— Боюсь, что и это невозможно, — потупился президент, — Дело в том, что наши рыбы живут на суше и любят петь.

— Вот всё у вас не как у людей! — чертыхнулся Егор, — Как можно работать в таких условиях?

— Но мы очень на вас надеемся. Всё уже зашло так далеко, что отступать некогда. Мы готовы выполнить все ваши инструкции.

Егор, ввиду такой покорности президента, подобрел:

— Ну, ладно. Теперь нам полагается защищать завоевания революции от внешних врагов.

У президента испуганно округлились глаза:

— Но Тектус — мирная планета, у неё никогда не было врагов!

— Теперь будут, — уверенно заявил Егор, — И на вашем месте я бы посматривал на радар. Может быть, они уже близко.

Президент обеспокоенно взглянул в небо, где чернела, быстро увеличиваясь в размерах, какая-то точка. Вскоре стало ясно, что это идущий на посадку корабль.

— Всё идёт по плану, — отметил Егор, — Это интервенция. Нужно дать ей отпор. Смело мы в бой пойдём, и умрём за правое дело.

— Если мы все умрём, кому будет нужна наша революция? — снова встрял помощник президента.

— Не время рассуждать, когда коварный враг пытается задушить революцию! — наставительно сказал Егор. — По коням! То есть, все на погрузчик! Едем на космодром! Надо напасть на них врасплох!

Революционеры вскочили на погрузчик и помчались на космодром. На космодроме, в окружении толпы, стоял ядовито-жёлтый звездолёт под названием «Робеспьер». Человек в багряном балахоне и жёлтых сапогах выкатывал из трюма чудовищных размеров механизм, представлявший собой что-то среднее между гильотиной, мясорубкой и резаком для бумаги. При виде Егора, стоящего на погрузчике, толпа всколыхнулась, повернулась кругом и пошла маршем в наступление, громоподобно чеканя шаг жёлтыми сапогами и что-то скандируя. Не разобрав слов, Егор покрутил ручку настройки мультипереводчика, и услышал, как толпа кричала: «Самозванец, вон! Самозванец, вон!» (альтернативный перевод: «катись к едрене матери!»)

Егор не заставил себя долго ждать, развернул погрузчик и покатил в обратную сторону. Город уже снова начал преображаться. Красные транспаранты исчезли. Полиция, поскрипывая новенькими жёлтыми сапогами, хватала граждан в обуви другого цвета. Двое рабочих снимали вывеску «Теле-грав» со здания нуль-транспортировочного вокзала. Егор спрыгнул с погрузчика и помчался внутрь. Перескочив через турникет, он торопливо вывернул карманы и с радостью отметил, что денег на билет до ближайшей планетки как раз хватает.

Когда преследователи ввалились в здание вокзала, Егор как раз исчез в зеленоватой вспышке транс-луча в кабинке номер тринадцать.

Актокуч в галактическом атласе значился небольшой аграрной планеткой с гравитацией 0,8 жэ. Навозом попахивало даже в здании транс-вокзала. Два актокучанца неподалёку оживлённо беседовали. Когда Егор проходил мимо, мультипереводчик энергично запищал: «бип-бип-бип-бип…»

Кредитоприемник информационного портала равнодушно сглотнул последнюю банкноту Егора и открыл сервер галактической доски объявлений. Егор почесал в затылке, немного подумал и написал: «Опытный специалист за скромное вознаграждение устроит революцию планетарного масштаба, — потом шмыгнул носом и дописал: — Предоплата обязательна».