Специалист технической поддержки

Глава 2

К концу первой рабочей недели я понял, что все мои опасения касательно слежки NIS были совершенно несостоятельны. Если контрразведка и следила за мной, то уж точно не она была причиной того, что я оказался в InterConnect.

А вот сама работа оказалась сущим кошмаром. Главная проблема — мой непосредственный начальник, господин Сим, лысеющий мужчина лет сорока, который почему-то считал себя не только величайшим специалистом в сфере, но и крайне остроумным человеком. Вот только его остроумие в основном заключалось в том, что он оскорблял меня и явно изводил стажерку Джи Су, которая устроилась в компанию немногим раньше меня.

— Эй! Хубэ! — голова господина Сима появилась прямо за моим монитором. — Ты чего тут прохлаждаешься⁈

— Учу протокол общения с клиентами, господин Сим, — сдержанно ответил я, глядя начальнику прямо в глаза.

Признаю, не удержался. Этот паразит уже порядком меня достал и только и делал, что искал, к чему бы придраться. Но все тесты проводились через форму опросника, так что повлиять на результаты моего допуска к работе он при всем желании не мог. Хотя бы это в InterConnect было построено грамотно.

От такого дерзкого поступка Сим моментально вспыхнул. Лицо начальника искривилось в злобной гримасе, а сам господин Сим моментально перешел на ставший уже привычным ор, которым обычно сопровождалось его общение с сидящей за соседним столом Джи Су.

— Глаза в пол, щенок! Ты что себе позволяешь! — заорал господин Сим, замахиваясь на меня рукой.

Взгляд пришлось отвести, так как устраивать драку с этим паразитом у меня не было никакого желания. А ведь он настолько агрессивен и самоуверен, что без сомнений полезет на меня с кулаками, а потом все выставит так, что это я на него сам напал, потому что северянин и дикарь. Вообще поток оскорблений касательно моего происхождения со стороны господина Сима не стихал уже неделю, и каждая вторая реплика была на тему того, что я должен ползать в ногах у всего народа Юга за то, что позволили мне прикоснуться к цивилизации. И, конечно же, я должен целовать пятки непосредственно господину Симу, который взял надо мной наставничество.

Но по-настоящему в этой ситуации было жаль Джин Су. Если я привык к крикам и даже побоям, то эта маленькая девочка сжималась в комочек буквально каждый раз, когда господин Сим показывался в пределах нашего опенспейса. При этом Джин Су уже почти стала личной служанкой менеджера отдела, постоянно носила ему кофе, верстала и перепечатывала отчеты и занималась прочей работой, которая никак не относилась к ее основным обязанностям. Неудивительно, что уже дважды она провалила первичную аттестацию и следующая попытка может стать для нее последней.

— Давай, учи! — стукнул кулаком по столу господин Сим, да так, что у меня закачался монитор. — Через три дня аттестация.

— Но господин Сим, на изучение материалов дается три недели… — начал я.

— Ты что, считаешь себя умнее меня⁈ — взревел господин Сим. — Через три дня! И ты, Джин Су! Тоже будешь сдавать! Поняла⁈

Я покосился на сидящую через небольшую перегородку девушку. Круглое лицо, испуганный взгляд, нелепая, будто у ученицы средней школы, короткая челка и собранные в два хвостика волосы. Джин Су носила серую безразмерную кофту и от этого еще больше была похожа на мышь.

— Тц. Никакого от вас толку! Молодежь, как же! Тупица и дикарь! — цыкнул Сим. — Принесешь мне кофе через полчаса. И не с кухни, а из кофейни снизу! И сливок побольше! Поняла⁈

Джин Су опять затряслась, но ничего не ответила, а господин Сим цыкнул еще раз и наконец-то свалил в свой закуток в углу этажа, из которого открывался вид на весь опенспейс.

— Он тебе деньги хоть отдает за кофе? — тихо спросил я девушку, но в ответ Джин Су только испуганно уставилась на меня, будто бы я был демоном, а не человеком.

— Не говори со мной! Господин Сим тебя не переносит! — вскрикнула Джин Су и, зачем-то вскочив со своего места, застыла прямо передо мной. Через мгновение что-то в голове девушки щелкнуло и, нелепо тряся хвостиками, она устремилась в сторону кухни.

Я проводил Джин Су взглядом, после чего пробежался глазами по местам других сотрудников отдела, поймав пару раздраженных и недоброжелательных взглядов. Два десятка человек безмолвно наблюдали за тем, как один возрастной неудачник, застрявший на бесполезной работе, издевается над молодыми людьми. Но их ответ был только один — продолжать стучать по клавиатуре, отвечая на тикеты клиентов. Никто не хотел подставляться за неудачницу, которая скоро вылетит с работы, и северянина, который вообще оказался тут по квоте от ассоциации.

Пока я ходил в пятидневку, но как только сдам аттестацию — получу постоянный ключ, полноценную учетную запись в системе и меня закрепят за одним из рабочих мест. Пока же мы с Джин Су ютились на двух «общих» компьютерах, которые толком ни за кем не были закреплены и поэтому даже не обслуживались. Старая двадцатилетняя рухлядь, они стояли тут с момента открытия офиса, а софт был настолько старый, что Джин Су даже не сразу поняла, с чем имеет дело.

Для меня же такое оборудование было вполне привычным. Младших чинов кибервойск Севера топовыми конфигурациями не баловали, и к нормальному оборудованию я получил доступ только на третий год службы. А до этого момента имел дело как раз с похожими раритетами.

Включается, открывает текстовые документы и базу знаний отдела — уже хорошо. Большего от этого компьютера мне было и не нужно, тем более с рабочего места даже не было доступа в интернет.

Рука непроизвольно потянулась к карману, в котором лежал простенький дешевый смартфон, который выдали в ассоциации. Я подсел на чтение новостей и всяких статей, то есть пялился в экран каждый свободный момент, и сейчас мне захотелось немного полистать ленту, но я вовремя остановился.

Эта лысеющая крыса, господин Сим, только и ждет, когда я допущу какую-нибудь мелкую ошибку, чтобы публично распять «северного дикаря». Такого удовольствия я ему не доставлю, не дождется.

А вот и привычный уже марш позора. Джин Су, опустив голову, несет стакан недешевого кофе из кофейни на первом этаже. Я заглядывал туда разок, исключительно ради проведения разведки на местности. Место приятное, светлое, там пахло кофейными зернами и сладкой выпечкой, но оно было ни мне, ни Джин Су не по карману. Даже если бы я залез полной лапой в свою стипендию, это место могло с легкостью пустить меня по миру. Ведь где дорогой кофе, там и новая одежда. Где новая одежда, там походы в заведения с коллегами, а где походы в заведения — там праздный образ жизни. Нет уж, лучше пару раз в неделю покупать в магазинчике тетушки Ли мясо, чем спускать заработанные тысячи вон на кофе. Тем более на кухне отдела была кофемашина. Зерна дешевые, кофе получался кислым, но если добавить порошковых сливок и побольше сахара — пить можно. А зачем тогда платить?

Я бы солгал, если бы сказал, что мне не хотелось каждый день брать стаканчик кофе навынос из кофейни на первом этаже. Быть как менеджеры в белоснежных рубашках с дорогими часами на руках, которые небрежно несут свои сумки с ультрасовременными ноутбуками и распечатками квартальных отчетов. Перекидываться парой слов с коллегами, с улыбкой кивать членам правления, которые так же, как и прочие, спешат на работу. Эти люди были за пределами моего мира, совершенно на другом уровне, и я хотел бы стать таким же небожителем. Вот только возможно ли это для беглеца с Севера?

Мысли сами собой устремились к флешке холодного кошелька, которую я надежно припрятал за одной из стенных панелей в своем доме. Нет, нельзя. Не сейчас, и даже не в ближайшие годы. Деньги, которые я унес с собой, трогать смертельно опасно, в ближайшие пять-семь лет так точно.

Мне нужно пройти аттестацию. Вся надежда была на то, что господин Сим не сможет повлиять на результаты электронного тестирования и я пройду первичную стажировку и буду допущен к основной работе. Не хотелось бы подводить куратора моего потока, он очень многое сделал для того, чтобы именно я получил это место.

Не знаю, чем был вызван интерес господина Сун-Хо к моей персоне. Как он сам сказал мне — он разглядел талант, который нельзя загубить. Проницательность этого человека была за гранью моего понимания. Во время учеты в центре я изо всех сил старался делать вид человека совершенно обычного, недалекого и напуганного, но он все равно, даже сам того не зная, сумел разглядеть мою настоящую личность. Сумел увидеть во мне мое истинное призвание.

Драконы Красной Звезды. В мире информационной безопасности наше имя внушало страх и уважение. Мы были ночным кошмаром белых хакеров, примером и иконой для черных. Мы, лишенные самого мощного инструмента взлома — социальной инженерии — атаковали компании и правительства по всему миру. Мы ограбили десятки бизнесов Южной Кореи и через сотни операций, десятки миксеров и несколько подставных фирм в офшорных зонах мы в итоге перевели эти активы в криптовалюту. Которую я в итоге прихватил с собой на флешке, когда ударился в бега.

Я был уверен, что показываю уровень знаний и навыков где-то на одной ступеньке с трехлетним ребенком. Не так сложно все делать совершенно неправильно, когда знаешь, как все устроено на самом деле. Но господин Сун-Хо все равно разглядел мое темное прошлое. Пусть и принял его за врожденный талант.

Я не могу разочаровать своего сонсеннима! Ни в коем случае!

Полный решимости, я опять погрузился в чтение документации и даже не заметил, как Джин Су вернулась за свое место. Девушка откинулась на спинку стула, пару секунд посмотрела на меня, будто бы набираясь смелости что-то спросить, но только мотнула головой и спряталась за перегородкой. Я же сделал вид, что этого ее движения совершенно не заметил, а если и заметил — не придал ему значения.

Захочет поговорить — начнет беседу сама. Я уже пытался выйти с ней на контакт, но в ответ получил только полный испуга взгляд. Нет уж, подружка, больше я эту ошибку допускать не стану. Я даю людям один шанс, а дальше как-нибудь сами.

Уже вечером, возвращаясь домой после посещения магазинчика тетушки Ли, я нарвался на своих бывших соотечественников.

— Эй, Ён Сок!

Группа из пяти человек во главе с Ким Аран, тощей злобной сукой двадцати шести лет, которая подмяла под себя всю нашу диаспору и сейчас занималась тем, что вместе со сколоченной шайкой отжимала часть стипендий других беглецов на «северокорейский общаг». Ходили слухи, что Аран дочь какого-то высокопоставленного партийного чина или даже генерала, который впал в немилость из-за выходок своей дочурки во время трудовой командировки в Китай. Еще тогда она не работала, а занималась мелким разбоем и всячески позорила отца, а после — улизнула из-под надзора сопровождающих ее группу офицеров и перебралась на юг как беглянка.

Хоть Аран сбежала, старые привычки остались. Наглая, дерзкая, она довольно быстро подмяла под себя не слишком активных соотечественников и устроила круговые поборы. Как говорила сама Аран — это был коллективный фонд на случай, если кто-то угодит в беду, что южанам верить нельзя, но все прекрасно понимали, что деньги шли в карман наглой генеральской дочери и ни о какой поддержке речи быть и не могло.

— Чего вам? — спросил я, замирая посреди улицы.

Время было позднее, сегодня я чуть задержался в офисе, а потом решил прогуляться, так что людей вокруг не было. Район Хондэ на слишком жалуется коренными сеульцами, но мне, как северянину, было совершенно плевать на возможные проблемы. Что такого со мной могут сделать местные, чего не делал со мной старшина? После наказания палками и недельного карцера на одной воде, сидение в котором прерывалось только короткими выводами на «разъяснительную беседу», начинаешь совершенно иначе реагировать на опасность.

— Смелый стал? — сплюнул один из подручных Аран. — Зарплату получил уже?

— Я еще на стажировке, — ответил я. — И со стипендии в этом месяце я уже платил.

— Мало заплатил, — продолжил подручный, а другие участники банды оскалились.

Пять человек, не считая генеральскую дочурку, которая сейчас стоит за спинами своих бычков в дешевой курточке из темно-красного кожзама, сложив руки на груди и ехидно улыбаясь.

— Мы слышали, в твоей фирме даже стажерам платят по четыре миллиона вон, а то и больше, — наконец-то подала голос Аран.

— Не знаю, где вы это слышали, но я сижу на минималке, как любой стажер, — ответил я. — И платить с зарплаты не собираюсь, это мои деньги.

— Ты еще не понял, Ён Сок? Нет смысла отпираться, — улыбнулась Аран, делая шаг вперед. — С тебя миллион вон с зарплаты и полмиллиона со стипендии. Ты должен помогать своим, разве нет?

Тц! Гадство! Стипендия для перебежчиков составляет миллион четыреста тысяч вон в месяц. Это минимальная сумма оплаты труда в Южной Корее, установленная законом. Выплачивают ее на протяжении года за счет подъемных, которые выделяются правительством в размере шестнадцати миллионов вон на каждого беглеца. То есть мне осталось получать выплаты еще пять месяцев, а после — я сам по себе. У меня и так отбирали треть от этой суммы ежемесячно, еще треть шла на частичное погашение жилья, связь и другие расходы. В итоге у меня на руках оставалось чуть больше четырехсот тысяч вон или всего триста долларов США, а на эти деньги в Сеуле особо не разгуляешься, особенно, если у тебя нет даже одежды. Спасало только то, что в адаптационном центре была своя столовая, где нас кормили на завтрак и обед, а ужин был на совести самих беглецов. Хотя кормили там так, что и ужинать не надо — каждый наедался до отвала, северяне умели ценить еду.

Если Аран и ее банда прогнут меня и начнут отжимать и еще миллион из моей стажерской зарплаты — я просто не выживу. Аренда комнатушки, в которой я сейчас живу, стоит мне шестьсот тысяч вон в месяц, я и так думал перебраться из Хондэ в какой-нибудь более далекий район, но до работы и так был минимум час езды на метро и еще двадцать минут пешком в одну сторону. С такими темпами у меня просто не останется времени на что-то кроме сна.

— Повторяю, мне будут платить там минималку, полтора миллиона в месяц, — процедил я, глядя на стоящих в пяти шагах подонков. — Мне за жилье платить.

— Ты отобрал перспективное место у одного из наших и еще смеешь дерзить? — подняла бровь Аран.

— Лучше бы сдала секреты своего папаши национальному агентству, я слышал, за ценные сведения платят до миллиарда вон, — парировал я. — Или ты уже пыталась, да они признали тебя пустышкой?

— Гаденыш! — взвилась Аран. — Как ты смеешь⁈ Проучите его!

Бугаи Аран только шагнули в мою сторону, а я уже запустил руку в пакет с продуктами, судорожно нащупывая горлышко бутылки соджу. Едва пальцы нащупали стекло, я рванул руку и одним ударом разбил бутылку о стоящий рядом столб. Ладонь обожгло попавшим в порез алкоголем — бутылка была дешевой и тонкой, и треснула до самой пробки, порезав кожу. Но сейчас это было неважно. Важно — дать отпор этим ублюдкам.

— Сдохнуть хотите⁈ По одному! — крикнул я, бросая под ноги пакет, в котором осталась лежать упаковка кимчи, рис и бутылочка соевого соуса.

Разбитая бутылка соджу ощетинилась тонкими острыми краями. Я знал, что на юге все решают с помощью кулаков и очень редко — с помощью дубинок и ножей, но мы не южане. На севере все средства хороши, я понимал, с кем имею дело. Даже если сейчас они вытащат самодельные кастеты и короткие палки, одного или двоих за собой я прихватить успею.

— Ну чего встали, собаки⁈ — крикнул я еще раз, делая перед выпад «розочкой». — Давайте! Покажите свою преданность хозяйке!

Лицо Ким Аран перекосило от гнева, она уже готовилась выкрикнуть какой-то приказ, как тут из окна одного из домов высунулась голова пожилого мужчины.

— Вы чего тут устроили⁈ Я сейчас полицию вызову! — прокричал мужчина.

— Не лезь не в свои дела, старик! — крикнул один из бугаев.

— Это что тут, пукчосонцы буянят⁈ — мигом завелся дед. — С вами разберутся! Мигом разберутся!

— Валим, — сквозь зубы прошипела своим подручным Аран. — Мы вернемся за тобой, Ён Сок! Готовь деньги! Теперь ты должен полтора миллиона каждый месяц!

— Ага, жду с нетерпением, — ответил я, поднимая разбитую бутылку повыше. — Обязательно приходи.

Ким Аран цыкнула и, развернувшись на каблуках, моментально скрылась за поворотом улицы. За ней исчезли и ее подручные. Я остался стоять посреди пустой улицы в одиночестве, сжимая в руках разбитую бутылку, с которой капали остатки соджу вперемешку с моей кровью.

— Парень! Ты там как⁈ — крикнул мужик.

— Спасибо, дяденька! Все хорошо!

— Я вижу, поранился! Иди сюда! Поднимайся!

— Не надо, все хорошо!

— Иди сюда, юноша!

— Да не надо, говорю же вам! — крикнул я, подхватывая пакет. — Все хорошо!

— Ну и что? Есть у тебя бинт или пластырь? А чем обрабатывать будешь? А если зашивать. Знаешь, сколько стоит зашить рану в больнице? — хитро сообщил дядька. — Не артачься, северянин, не обижу. Поднимайся, подлатаем тебя.

Делать было нечего, в этом дядя оказался прав. Так что уже через пять минут я сидел на маленькой прокуренной кухоньке, а мужчина по имени Онг Бо Гён, держа сигарету в зубах, внимательно обрабатывал мою ладонь.

— Я в армии медиком служил, — сообщил дядя Бо. — На такие раны насмотрелся. То об штык кто поранится, кто подерется. Кто о разбитую бутылку, прямо как ты. Ничего серьезного, порез неглубокий, шить не надо, хватит повязки.

— Спасибо, дядюшка Бо, — я попытался поклониться, но сидя на табуретке получилось не очень хорошо. — За вашу помощь и на улице, и сейчас.

— Эти северяне совсем оборзели, — цыкнул Бо Гён. — Нет, ты тоже северянин, но я же сразу по человеку вижу, кто с гнильцой, а кто нормальный. Как учебный центр к университету приписали, так и начались на районе проблемы. Будто бы нам своих хулиганов не хватает, еще и ваши добавились.

— Так почему помогли мне, дядюшка?

Бо Гён затянулся, стряхнул пепел в небольшую грязную тарелочку, после чего взялся за кусок бинта и начал складывать тампон под повязку.

— Потому что молодой и сам по себе, так и живи, — ответил Бо Гён. — Я-то знаю, от чего ты сбежал, у меня родня есть на севере. И служил я на границе. Всякого через реку насмотрелись. Так что живи и радуйся, и не стесняйся просить помощи. На юге, конечно, тяжко, но тут и хороших людей хватает. Понял меня, северянин?

— Зовите меня просто Ён-кун, дядюшка, — тихо сказал я мужчине.

— Ой, вот только не надо глаза в пол прятать, меня ты не обманешь, — усмехнулся Бо Гён. — Я же видел все от начала и до конца. И как ты с ними разговаривал, и как за бутылку схватился. Ужимки свои для начальства оставь, ты же боец. И не смотри на меня так! Никому я докладывать не буду, больно надо. Тем более у кого голова на плечах есть, тот понимает, что до нас добираются только самые смелые и дерзкие. Трус сбежать не сумеет.

— Мой начальник так не считает, — внезапно для самого себя сказал я дяде.

— Ну, значит дурак этот твой начальник, — усмехнулся дядюшка Бо. — Теперь руку вытяни и пальцем край бинта прижми, сейчас замотаю тебя, через неделю будешь как новый.

Дядюшка Бо заставил остаться и даже накормил рисом с кимчи — мое любимое блюдо на юге, а как была замаринована капуста! — дал с собой одноразовый бинт и початый тюбик какой-то мази.

— Через три дня снимешь повязку и тампон смажешь этой дрянью, чтобы заживало лучше. Тебе руки надо беречь.

— С чего это? — спросил я.

— Так видно же, что головой работаешь, — удивился дядя Бо. — Вот, смотри.

Мужчина протянул свою ладонь. Широкая. Толстые пальцы, грубая кожа. Моя рука рядом с его лапой выглядела совсем детской.

— Видно, что даже на севере ты головой работал, а не лопатой махал, — сказал дядя Бо. — Руки аккуратные, пальцы тонкие, как у пианиста. Так что руки тебе надо беречь. Тем более знаешь как девчонки на руки внимательно смотрят, а?

Я почему-то смутился и густо покраснел от слов дяди Бо, а мужчина только рассмеялся, похлопал меня по спине и едва не вытолкал за дверь.

— Все, Ён-кун, давай, удачи!

— Дядюшка Бо! Я потом мазь вам занесу!

— Хорошо, хорошо! — согласился мужчина. — Заглядывай, на следующей неделе я в первую смену работаю.

Уже дома я, сидя на матраце, внимательно рассматривал свои ладони. Неужели это так заметно? Юг всегда казался мне ленивым и безопасным местом, но мне постоянно попадаются удивительно проницательные люди. Сначала Сонсэнним, господин Сун-Хо, который разглядел мои знания в технологиях. Теперь дядюшка Бо Гён. Вдвойне удивительно, что меня так просто отпустили агенты NIS.

Уже перед сном я подумал о миллиарде вон, которые бы я мог получить, если бы пошел в агентство национальной безопасности и рассказал даже часть того, что знаю. Но об этом можно только мечтать. Слишком высок риск вместо миллиарда вон получить путевку на пожизненное или даже пулю в затылок. Особенно с учетом того, чем занимались Драконы Красной Звезды.

Так я и уснул с мыслями о несметных богатствах. Сытый, с забинтованной рукой, в маленькой душной комнатушке, которую я уже стал считать своим домом.