Спенсер

Дж. П. Барнаби "Спенсер" Серия: Истории выживших (книга 3)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: Роман Градинар (1-15 гл.), Ирина Иванова (с 16 гл.)

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Роман Градинар

Оформление: Eva_Ber

Аннотация

Глава 1

Кровь Спенсера похолодела на несколько градусов, и он оставался беспомощным, пока его парень дрожал на тёмно-синих в клеточку простынях. Его губы следовали по простой, непонятной дорожке вниз по шее Аарона, запоминая напрягающиеся жилы. Настойчивые пальцы в его волосах подбадривали его практически так же, как мягкие вибрации, исходящие от горла его возлюбленного. он едва замечал мелькание света от фильма, который они начали смотреть, настолько его чувства были поглощены Аароном. Опустившись ниже по кровати, всё ещё по большей части заправленной, несмотря на их извивания, Спенсер оставил поцелуи вдоль груди Аарона, переживая из-за ощущений шрамов на коже под его губами. Даже спустя почти пять лет, они всё ещё выглядели злобно и болезненно. Шрамы были постоянным, осязаемым напоминанием о боли Аарона, будто Спенсер в этом нуждался. Он так ясно видел это в измученных голубых глазах Аарона, каждый день. За годы, пока они вместе, всё немного ослабло, но его сердце всё равно болело.

Сосок под его губами, розовый и идеальный, затвердел, в то время как Аарон выгнул спину, и его пальцы крепче сжали волосы Спенсера. Спенсер чувствовал медленное, ритмичное дыхание Аарона, от которого его сердце болело ещё больше. Вместо жарких, возбуждённых вздохов, которые он хотел вызвать у Аарона, он получал резкое, контролируемое дыхание, пока Аарон с трудом старался держать своих демонов под контролем. Аарону хотелось близости со Спенсером, они давно говорили об этом, но в разгар момента страх пересиливал его удовольствие. Они всё равно пытались, и иногда заходили дальше, чем обычно. Спенсер надеялся, что сегодня будет один из таких случаев.

Это приятно, — прожестикулировал Аарон, подогревая его надежду. — Мне нравится, когда ты ко мне прикасаешься.

Спенсер нашёл взглядом глаза Аарона. Ему хотелось в это верить, но он представлял, что Аарон видел в своих мыслях, когда они соприкасались, и видел он не Спенсера. Он видел тех ублюдков, которые мучили и насиловали его и его подругу. Стараясь никаким образом не прижимать его сверху, Спенсер переместился к другому соску. Он должен был соблюдать так много правил, чтобы быть с Аароном, стольких вещей должен был опасаться.

Аарон стоил каждого из этих правил.

Любовь Спенсера росла с каждым днём, что они были вместе, до такой степени, что ему казалось, что грудь разорвёт от этого чувства. Он никогда никого так не любил. С колотящимся в ушах сердцебиением, Спенсер опустился губами к животу Аарона. Мышцы напряглись под его поцелуями, и грудь Аарона начала быстро вздыматься и опускаться. Подняв взгляд, Спенсер увидел, как Аарон зажмурился. Его руки отпустили волосы Спенсера и сжали простынь по обе стороны бёдер. Спенсера убивал вид страха в напряжённом выражении лица Аарона, но каждый крохотный шаг приводил их ближе к тому месту, где они оба будут свободны. Боже, он хотел, чтобы Аарон был свободен.

Тело Аарона дрожало, пока Спенсер расстёгивал пуговицу на его джинсах, но парень не сдвинулся, чтобы остановить это. Будто обезвреживая бомбу, Спенсер расстегнул молнию, раскрывая белые брифы, скрывающие наполовину твёрдый член Аарона. Чтобы у Аарона осталось какое-то ощущение контроля, Спенсер не стал стягивать джинсы или брифы, а просто отодвинул их, чтобы высвободить его стояк. Спенсер не хотел пугать Аарона или давить на него, так что легко провёл языком по всей длине члена Аарона.

Спенсер положил ладонь на живот Аарона, успокаивая. Это была их связь друг с другом, способ Аарона сказать Спенсеру, если нужно будет остановиться. Способ Спенсера показать Аарону, что он словит его, когда Аарон упадёт. Головка члена Аарона скользнула между его губ, и глаза Спенсера закрылись, чего он раньше никогда не мог позволить себе во время секса. Все остальные парни, с которыми он был близок, были виртуальными незнакомцами, но Аарон знал его. Аарон видел его душу. Убрав руку от члена Аарона, который всё ещё оставался у него во рту, Спенсер погладил худое бедро своего парня и задумался, представляет ли Аарон, каким красивым считает его Спенсер. Шрамы не имели значения. Тело Аарона, его сердце и его душа были чертовски прекрасны.

Аарон крепче сжал его руку, и Спенсер заглотил член Аарона глубже. Головка коснулась задней стенки его горла, и он глубоко вдохнул носом, чтобы попытаться снять давление и устранить рвотный рефлекс. Втянув воздух, он отстранился и начал снова. Из-за скольжения члена Аарона по его губам его собственный член начал пульсировать. Он поднял руку с бедра Аарона, чтобы опустить её между его ног. Слегка поглаживая яйца Аарона дрожащими пальцами, он крепче сжал губы и стал сосать активнее. Член в его рту стал твёрдым, как камень, и бёдра Аарона слегка двигались, медленно толкаясь глубже в рот Спенсера. Он никогда раньше этого не делал.

«Вот так, малыш, именно так».

Ладонь на руке Спенсера ритмично сжималась, и он поднял взгляд. Тело Аарона дрожало, и голова крутилась на подушке. Он выглядел как ребёнок в истерике, только происходило всё крайне медленно. Из уголков его глаз лились слёзы. Спенсер перестал двигать головой и просто держал Аарона за руку. На лбу Аарона выступил пот, хотя в комнате было не очень тепло. У парня вырвался тихий всхлип, и Спенсер позволил его влажному члену упасть на его живот, и их руки разделились.

Я не могу. Это слишком. Прости, — прожестикулировал Аарон, даже не открывая глаз, доверяя, что Спенсер будет смотреть. Очень осторожно, стараясь не давить на ноги Аарона, Спенсер положил голову на его живот. Спенсеру нравилось, когда Аарон запускал пальцы в его лохматые кудри, и не остался разочарован. Несколько минут они лежали в полной тишине, Спенсер нежно гладил живот Аарона. Затем Аарон надавил на его плечо, чтобы Спенсер поднял взгляд.

Мы можем закончить руками? — на лице Аарона отражалась робость, но вместе с решительностью. Он покраснел, но уже не дрожал и опустил руку на лицо Спенсера, слегка поглаживая, как делал с его волосами. Спенсер повернул голову на бок и поцеловал ладонь Аарона, кивая. Это было больше, чем он ожидал, когда Аарон его остановил. Обычно Аарон прятался под одеялом, а Спенсер уходил в ванную, чтобы подрочить. Даже дрочить рядом друг с другом было лучше этого.

К удивлению Спенсера, Аарон приподнял бёдра и снял свои джинсы и нижнее бельё, оставляя их в спутанной куче в конце кровати. Он видел Аарона голым не так много раз за последние несколько лет, и было в новинку, чтобы он полностью раздевался посреди дня. Это придавало надежду.

Мне нравится, что я возбуждаю тебя, — остальное предложение, «даже со шрамами», не удостоилось жестов, но Спенсер видел эти слова в глазах Аарона. В ответ Спенсер поцеловал одну из грубых линий на груди Аарона, а затем перевернулся к прикроватной тумбочке, чтобы достать смазку. Он суетился всего мгновение, пытаясь обхватить бутылочку пальцами, не убирая вторую руку из-под обнажённого тела Аарона. Наконец, после того как его пальцы скользнули по пластику в третий раз, он поймал крышечку и достал смазку из ящика. Робкая улыбка на лице Аарона осветила тусклую комнату яркостью тёплого летнего дня. Спенсер смотрел в яркие глаза Аарона, открывая крышечку, отводя взгляд только для того, чтобы выдавить немного смазки в ладонь Аарона. Аарон взял бутылочку и ответил тем же. Затем закрыл смазку и бросил на край кровати. Спенсер почувствовал острый укол неудивительного разочарования, когда Аарон обвил рукой собственный член. Спенсер понимал; Аарон нуждался в контроле. Это ощущение прошло так же быстро, как наступило. По крайней мере, они кончат вместе — вот, что действительно имело значение.

Понадобилось какое-то время, потому что Аарон потерял своё возбуждение из-за страха и паники. Спенсер кончил первым, а затем долго смотрел на лицо Аарона, отчаянно желая прикоснуться к своему возлюбленному, пока Аарон лежал с закрытыми глазами и закрытым выражением лица. Он чуть не решил пойти в ванную и дать Аарону закончить в тишине, когда Аарон начал толкаться бёдрами в свою руку. Его рот раскрылся в молчаливом звуке, и Спенсер почувствовал на своей коже резкий вдох Аарона. Без предупреждения, Спенсер заполучил в свои объятия Аарона, который уткнулся лицом в его плечо. Спенсер крепко держал его, пока Аарон содрогался и кончал себе на живот. Его кожу покалывало от тёплой, влажной спермы, и Спенсер приподнял лицо Аарона, целуя его лоб долгим, медленным прикосновением губ.

Я пытаюсь, — показал жестами Аарон, одна его рука была всё ещё испачкана спермой.

Аарон выглядел истощённым, но расслабленным, когда перевернулся на спину и закрыл глаза. Его грудь начала подниматься и опускаться медленнее, дыхание восстановилось, и он больше ничего не говорил. Они лежали бок о бок на кровати Спенсера, пока сперма застывала на их животах, и радовались победе Аарона над страхом.

Спустя какое-то время Аарон сел и воспользовался откинутой футболкой Спенсера, чтобы вытереть пот и сперму со своего пресса. Он бросил футболку на пол и, всё ещё обнажённый, повернулся на кровати, чтобы сесть рядом со Спенсером, скрестив ноги. Лицо Спенсера обдувал тёплый ветер из открытого окна. Это было начало июня, возвращение лета, и Спенсер не смог сдержать улыбку.

— Что? — спросил Аарон, дёргая простыни, только наполовину глядя на Спенсера. Спенсер взял его за руку и мгновение держал её, прежде чем поцеловать. Аарон наконец улыбнулся в ответ, скользя взглядом по контуру лица Спенсера.

— Это. Было. Потрясающе, — прошептал Спенсер, и Аарон наклонился ближе.

— Да, это точно, — произнёс он, после чего накрыл губы Спенсера своими, не в сексуальном поцелуе, а в успокаивающем.

Не в силах сдерживать свою радость, Спенсер улыбнулся в поцелуе. После хорошего оргазма всё всегда казалось лучше. Всё ещё находясь под кайфом от возможности наконец кончить вместе с Аароном, он позволил себе совсем немного заглянуть в будущее, которое могло у них быть. На следующий день Спенсер закончит колледж с дипломом младшего специалиста. Ему хотелось бы, чтобы они могли сделать это вместе, но Аарон брал только одно или два занятия на семестр, и ему предстояло учиться ещё какое-то время. Спенсер растянул учёбу на дополнительный год, но всё равно сумел справиться быстрее.

Аарон всё ещё избегал групповых проектов и не говорил в классе вслух, когда было возможно, но ему удавалось справляться с курсом. Спенсер помнил те первые несколько общих занятий и сомневался, что когда-нибудь забудет, как довёл Аарона до паники в тот день во дворе колледжа. Одно простое прикосновение, и Аарон развалился на части.

Он проделал такой чертовски долгий путь, просто чтобы суметь прикоснуться к Спенсеру, и сердце Спенсера распирало от гордости.

Не могу поверить, что завтра у меня выпускной.

— Лучше ты, чем я, — сказал Аарон, приподняв одну бровь на своём красивом лице. Даже со шрамом, который тянулся от его щеки до челюсти, для Спенсера Аарон всё равно был прекрасен. Конечно, здесь не обходилось без пристрастий, но Спенсер не думал, что это сильно влияет. — Я хожу туда только для того, чтобы маме было чем заняться. Я ведь всё равно никогда не смогу пойти работать, — он встретился со Спенсером загнанным взглядом, который Спенсер удержал.

С каждым днём тебе всё лучше.

Конечно, — прожестикулировал Аарон, его глаза лишились ещё чуть больше блеска. У Спенсера разбивалось сердце, пока он смотрел на это, но он ничего не сказал. Он знал, что такое споры с Аароном, а этот просто не стоил ругани. Может, к выпускному Аарона он будет готов заняться чем-то, связанным со специальностью. Боже, он достиг такого удивительного прогресса, даже только за то время, пока они вместе. Почти так же быстро, как появилась, тьма покинула лицо Аарона, и он усмехнулся.

Что?

Ты меня не отвлечёшь. После секса ты обещал мне еду, — прожестикулировал Аарон, и Спенсер нежно положил руку на загривок Аарона и притянул его для медленного, сладкого поцелуя. Ещё год назад Аарон не смог бы вытащить себя из плохого настроения. Он бы сдался тьме.

— Я. Тебя. Люблю, — произнёс вслух Спенсер, с бездыханным смешком. Аарон скользнул пальцем вдоль челюсти Спенсера. Время не изменило черты лица Аарона, но ослабило напряжение и синяки под его глазами.

— Я тоже тебя люблю, — ответил Аарон, и не в первый раз с тех пор, как влюбился в Аарона, Спенсер захотел услышать голос Аарона, который произносил эти слова. Вместо этого он переплёл свои пальцы с пальцами Аарона и сжал их, после чего поднялся с кровати.

На улице тридцать два градуса. Хочешь надеть другую майку? — спросил Спенсер, пока Аарон натягивал футболку с длинным рукавом на свою покрытую шрамами грудь. Казалось, Аарон покачал головой машинально. Затем остановился, майка прикрыла только его соски. Время тяжело зависло в воздухе, пока Спенсер ждал, но Аарон, должно быть, достиг своего предела на день, потому что снова просто покачал головой. То, что он думал о том, чтобы избавиться от рукавов, облегчало груз на сердце Спенсера.

Они одевались бок о бок, и Спенсер скорбел о потере, пока Аарон закрывал свою нежную, бледную кожу. Хотя, наверное, он никогда не поймёт по-настоящему, Спенсер представлял, каково Аарону обнажать тело перед кем-либо: ощущение было намного более напряжённым, чем у Спенсера, когда ему приходилось говорить вслух с кем-то незнакомым. Так что то, что Аарон вообще это делал… У Спенсера просто не было слов, чтобы описать, что это для него значило.

Он засунул телефон в карман своих джинсов, и парни спустились на кухню, Спенсер с голым торсом и босиком, а Аарон в футболке с длинным рукавом, джинсах и носках.

— Недавно я надевал майку с коротким рукавом, когда мы с Алленом выходили на задний двор, попинать мяч. Он уезжает в колледж в конце лета. У нас больше не будет особо много времени, — сказал ему Аарон, и Спенсер чуть не уронил телефон, по которому заказывал крылышки в приложении Pizza Hut. В его сердце промелькнула ревность при мысли о том, что Аарон был таким открытым и свободным с кем-то другим, даже если этим человеком был брат Аарона. Эти моменты должны принадлежать Спенсеру. Он работал над этим и плакал из-за этого. Затем вспышка исчезла, и по шее поднялся жар от мысли, что эта ревность вообще была.

Это первый раз, когда Аллен увидел твои руки? — Спенсер положил телефон на тумбочку и сосредоточился на Аароне, вместо своей собственной детской мысленной истерики. Он впервые слышал, чтобы Аарон надевал что-то, что не закрывало его полностью. Со шрамами на лице он мало что мог сделать летом, но руки и ноги продолжал прятать. В то самое первое лето Спенсер дразнил его, говоря о тепловом ударе, и разбитый, измученный взгляд, который он получил в ответ, отбил всё желание поднимать эту тему снова.

— Я уверен, что он их видел в какой-то момент за последние пять лет, но это был первый раз, когда я позволил своему уродству так раскрыться, — Аарон равнодушно улыбнулся от собственной шутки, и Спенсер нахмурился.

— Ты. Не. Урод, — сказал он с большей злостью, чем намеревался. Аарон легонько погладил его по руке.

— Я знаю. Он отнёсся к этому нормально. Он не пялился, как я ожидал. Было приятно чувствовать на коже солнце.

Аарон был ошеломлён, когда Спенсер взял его лицо в свои тёплые ладони.

— Ты. Меня. Поражаешь, — просто сказал Спенсер и захватил губы Аарона в нежном поцелуе.

— Я не собираюсь в ближайшее время танцевать на шесте, — ответил Аарон, вызывая у Спенсера смех и разряжая эмоциональное напряжение между ними. Спенсер снова взял телефон одной рукой, а другой схватился за футболку Аарона, утягивая его в комнату отдыха, чтобы они могли заказать себе еду.

***

«Я люблю его, — подумал Аарон, наблюдая, как Спенсер подписывает чек, расплачиваясь за их ужин. — Я хочу стать для него лучше».

Сладкий, пряный запах медовых крылышек барбекю доносился из коробок, которые Аарон занёс в маленький уголок для завтраков на кухне. Иногда они всё ещё ели в комнате отдыха, когда приходил Аарон, но обычно переходили на кухню, потому что там Аарону было удобнее. Мать внушала ему это всю жизнь. Еда остаётся на кухне.

«Я не хочу, чтобы ему приходилось расплачиваться за ужин или оставаться взаперти дома из-за того, что я не могу функционировать». Аарон раньше ненавидел то, что всегда расплачивается Спенсер. На ужинах и даже в кино, куда они ходили, если в фильме были субтитры, Спенсер доставал карточку задолго до того, как Аарон успевал что-то подумать. Это напоминало ему, что он не сможет удержаться на работе. Но когда он поднял эту тему на терапии, доктор Томас посоветовал ему осторожнее выбирать поле боя. То, на что Спенсер решал тратить свои деньги, было выбором самого Спенсера. Аарон считал забавным то, что это во всяком случае деньги доктора Томаса, но в конце концов расслабился. Однажды Спенсеру надоест вся эта ерунда, и он всё равно уйдёт. От этой мысли у Аарона болело сердце. Спенсер спас ему жизнь. Если бы Спенсер не вошёл в его мир и не привёл доктора Томаса, Аарон не сомневался, что нашёл бы в себе смелость покончить с собой. На это могло уйти ещё год или два, но ещё год или два года сумасшествия сделали бы своё дело.

— Эй. Я. Знаю. Этот. Взгляд… Что. Бы. Это. Ни. Было. Расслабься, — пробормотал ему на ухо Спенсер, забирая коробки из онемевших рук Аарона и ставя их на стол. Аарон пошёл взять бумажные тарелки и пластиковые вилки, в то время как Спенсер захватил из холодильника пару банок газировки.

Я не могу не думать, что однажды ты устанешь от моих проблем и уйдёшь, — прожестикулировал Аарон, когда Спенсер вернулся к столу. — Я не могу заниматься сексом. Чёрт, я даже не могу насладиться минетом и не психовать. Я чертовски точно не могу сделать минет сам, и… — истерика Аарона резко оборвалась, когда Спенсер схватил его за обе руки и крепко сжал их.

— Прекрати. Пожалуйста, — сказал Спенсер, и горло Аарона сжалось от глубины голоса Спенсера, от пелены в его глазах. — Ты. Не. Знаешь. Какой. Была. Моя. Жизнь. До. Тебя… Я. Не. Откажусь. От. Этого. Ни. За. Что, — на его лице появилась улыбка, и он опустил руки Аарона. — Ты. Застрял. Со. Мной.

— Слава богу, — пробормотал Аарон и сел, сложив руки на коленях. Ужасный обжигающий страх в желудке не оставлял места для еды, хоть раньше он и шутил, что Спенсер обещал его покормить после секса. Вместо того, чтобы что-то комментировать, Спенсер просто переложил полдюжины крылышек на его тарелку, а затем ещё полдюжины на свою. Спенсер так долго справлялся с его чудачествами. Он зал Аарона лучше всех, может, даже лучше матери Аарона.

Ты решил насчёт завтра? — пальцы Спенсера, испачканные липким соусом от крылышек, без труда складывали жесты, и Аарон задумался, станет ли когда-нибудь таким же умелым. Чтобы избежать ответа на вопрос, Аарон взял с тарелки крылышко и сунул один край себе в рот. Бабочки в его животе объявили войну, и через мгновение Аарон положил остальную курицу обратно. Он принял решение, но хоть на подготовку у него всё ещё был целый день, эта мысль всё равно ужасала.

— Я приду.

Спенсер выглядел так, будто сбылись все его мечты — свет в его глазах стоил того, чтобы провести несколько часов с доктором Томасом и, возможно, со своей матерью, в окружении тысяч людей. Он потеряется в море человечности, пока Спенсер на сцене будет жать руку ректору колледжа. По загривку Аарона стекал пот каждый раз, когда он представлял эту сцену. Боже, он даже не пошёл бы на свой собственный выпускной, но ради Спенсера...

Ты сегодня останешься или…? — Спенсер был полон надежды, но это всего чуть-чуть выходило за его рамки. Ему понадобится одна из таблеток, которые он прятал на дне неиспользуемого ящика с барахлом, куда у его матери не было причин заглядывать. Аарон положил их туда, когда доктор Томас полностью снял его с лекарств. Там оставалось всего пару штук, и Аарон использовал их при настоящей необходимости — например, когда нужно было заснуть в ночь перед выпускным Спенсера, или не заистерить на виду у тысяч людей, которые будут на него пялиться.

Должно быть, так чувствуют себя животные в зоопарке. Но Аарон только что согласился пойти, так что возьмёт себя в руки и будет мужчиной.

Он должен был.

***

— Ты в порядке? — спросила мать Аарона в тридцать второй раз с тех пор, как пришла будить его тем утром. Он вёл мысленный подсчёт в голове, чтобы отвлечь свой мозг от нескольких следующих шагов. Доктор Томас давно научил его визуализировать предстоящую ситуацию и представлять, как он её проходит. Он видел несколько разных вещей, когда осмеливался представить в мыслях выпускной. Во-первых, Аарон видел, как кто-то толкает его, и он падает, разрушая один из самых важных дней в жизни Спенсера. Во-вторых, он видел, как человек со шрамом выходит из толпы и хватает его. В-третьих, он видел, как человек, который перерезал горло Джульетте, оттягивает голову Спенсера назад, за его красивые кудри, и изящный изгиб его шеи дёргается, когда по нему проходит лезвие.

Аарон добрался в ванной в своей комнате как раз вовремя, чтобы вырвать.

— Тебе не обязательно это делать, сладкий. Он поймёт, — сказала его мама, стоя в дверном проёме ванной с полотенцем в руках. Чёрная махровая ткань, которая резко контрастировала с её белыми костяшками, поцарапала кожу Аарона, когда она протянула полотенце ему.

— Он терпит столько дерьма, просто чтобы быть со мной, мам. Меньшее, что я могу сделать, это пойти на его чёртов выпускной, — пробормотал он и смочил один край полотенца. Холодная вода помогала успокоить вьющихся в его желудке змей, которые явно съели всех бабочек.

— Аарон, Спенсер любит тебя. Если ты не придёшь на его выпускной, он поймёт, — она забрала у него полотенце и бросила в корзину для белья у двери. Аарон повис возле раковины, хватаясь руками за маленькую тумбочку. Он должен был пойти, но более того, он хотел пойти. Уже пару лет они бок о бок боролись с батальонами профессоров и обстрелами домашних заданий, чтобы Спенсер мог всё превозмочь и выиграть войну. Он ни за что не пропустит победный танец Спенсера.

Аарон кивнул на картину над раковиной, и его мать приняла это как знак удалиться. Не оставляя место для споров, за ужином прошлым вечером она сообщила Аарону, что будет рядом с ним, наблюдать за выпускным Спенсера. Доктор Томас подозревал это и купил четыре билета на данное событие — один для себя, один для Аарона, один для матери Аарона, Мишель, и один для тёти Спенсера, Нелл. Три года, которые они со Спенсером встречаются, Аарону удавалось избегать знакомства с тётей Нелл. Он не столько боялся встречи с новым человеком, сколько ужасался того, что не понравится Нелл, а эта женщина занимала почётное место в жизни Спенсера.

Мать Аарона ничего не сказала, когда парень через полчаса спустился в белой рубашке с длинным рукавом и в брюках. В дальнем конце его шкафа висел галстук, оставленный ему в наследство Аароном, который стоял перед целым залом и дискутировал в нём. Бывали дни, может, даже как этот, когда он думал, что тот Аарон делал бы сейчас. Наверняка он учился бы в колледже далеко от дома, пил и веселился бы с друзьями, сам собираясь выпускаться. Он понятия не имел бы об ужасах, которые случаются, когда ты не защищаешься каждую минуту каждого дня. Тот Аарон был бы нормальным. Тот Аарон мог бы дать Спенсеру такие отношение, которые он заслуживал.

«Тот Аарон не взглянул бы на Спенсера даже дважды», — мрачный голос на задворках его мыслей шокировал своей правдивостью, высказав нежеланное ядовитое наблюдение. До нападения Аарон был красивым, с безупречной кожей, яркими голубыми глазами и шикарными чёрными волосами. Тот Аарон мог бы заполучить кого угодно. Он не выбрал бы глухого парня. «Ты с ним только потому, что испорчен». Боже, он ненавидел этот голос. Ненавидел, как этот голос вторгался в его сознание, когда ему было больно или страшно. Он ненавидел, какие ужасные вещи говорил этот голос. По большей части, он ненавидел то, что задумывался над правотой всего этого. Аарон видел контраст на старых фотографиях. Старый Аарон и новый Аарон. Фотографии его отца из колледжа показывали, каким мужчиной вырос бы Аарон. Любил бы Спенсера тот Аарон? Они вообще познакомились бы? Он отказывался верить в чушь о том, что «ничего не происходит без причины». Всё это было просто стечением обстоятельств.

— Хочешь что-нибудь поесть перед уходом? — спросила его мать, но Аарон покачал головой, почти бешено. Аллен сидел за столом рядом с Антони, поедая блинчики. Их отец уже работал в своём переоборудованном кабинете наверху. Даже без ночных кошмаров Аарона, Антони продолжит спать в подвале, как только Аллен уедет в колледж, так что Джон Даунинг решил превратить старую комнату Аллена в кабинет.

— Кажется, у меня там есть протеиновый коктейль, если хочешь, — сказал Антони, небрежно дёрнув головой в сторону холодильника. Это был первый раз за несколько дней, когда Антони сказал что-то за столом, и их мать выглядела облегчённой. Пока Антони ел, на его лицо спадали длинные чёрные волосы. В какой-то момент в прошлом году, Антони покрасил их, чтобы они были такими же, как у Аарона. Аарон должен был знать, с чем это связано, но не знал. Вместо этого он решил обеспечить змеям в своём желудке предмет для сосредоточения, помимо его внутренностей, и пошёл взять протеиновый коктейль.

Прежде чем Аарон действительно успел взять себя в руки, пришло время уходить.

— Мне только нужно взять кое-что из своей комнаты. Сейчас вернусь, — крикнул Аарон, бегом поднимаясь по лестнице. Дверь в спальню стукнулась об ограничитель, когда Аарон её распахнул. Откинув с пути брошенную пижаму, он подбежал к комоду и открыл ящик, который никогда не использовал. Таблетки были в конце, спрятанные в старой паре носков, совсем не к месту среди батареек, сломанных карандашей и различных электрических проводов. Он достал баночку и открыл её дрожащими руками.

— Какое-то время они тебе были уже не нужны, — сказал Аллен, прислоняясь к дверной раме и наблюдая, как Аарон высыпает на ладонь транквилизатор. Их взгляды встретились на долгое мгновение, прежде чем Аарон спрятал остальные таблетки обратно в ящик и прошёл мимо брата в ванную. Он взял маленький бумажный стаканчик из стопки рядом с раковиной, налил в него еле тёплой воды из-под крана и выпил таблетку.

— Послушай, — произнёс Аарон, вытирая воду с уголков губ тыльной стороной ладони. — Мне просто нужно пройти через сегодняшний день, не сойдя полностью с ума и не испортив день Спенсеру. Ты помнишь, как всё может стать плохо. Меня будут окружать люди, которые будут прикасаться ко мне и толкаться. Я не могу… Я просто… Мне нужно держать себя под контролем.

— Нет, это хорошая идея. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке, — сказал Аллен, делая шаг в комнату. Аарон сел на кровать и ждал, пока притупятся его нервные окончания. Тёмной-синий плед, скомканный в ногах его кровати, был мягким в его сжатых кулаках. Аарон разгладил его, а затем снова сжал, избегая взгляда Аллена, пока брат не заговорил сам. — На самом деле, так мне действительно легче отнестись к тому, что ты туда идёшь.

— Спасибо. Я не знаю, почему хотел скрыть это от мамы. Она ведь всё равно поймёт, — Аарон пожал плечами и потёр свои вспотевшие ладони о брюки. В комнате скоро станет туманно, что он привык ассоциировать с лекарствами. У выписанных таблеток немного истёк срок годности, но судя по исследованиям, которые Аарон провёл в своей онлайн-группе поддержки, они просто будут действовать слабее. Он не рисковал принимать две за раз, но решил взять ещё одну и убрать в карман, на случай, если таблетка пригодится позже.

Через пять минут Аарон сел в машину рядом со своей матерью.

— Ты взяла билеты? — спросил он, и она кивнула. Аарон забрал билеты у Спенсера предыдущим вечером, чтобы они могли поехать отдельно от семьи Спенсера, на всякий случай. Всё в его жизни состояло из этой одной фразы — «на всякий случай». На случай истерики Аарона, на случай, если он не сможет это контролировать, на случай, если матери придётся его вывести — выбирайте сами.

Дорога до колледжа пролетела быстро. Она никогда не казалась такой короткой, когда Аарон ездил на занятия, но, казалось, в мгновение ока они заехали на парковку. Множество машин, занимающих места, уже лишили Аарона дыхания. Ему было душно, окна будто закупорились, прижимая его давлением к спинке сидения. Аарон закрыл глаза и сосредоточился на туманном ощущении в голове. Тихо вздохнув, он зажал в ладонь таблетку в кармане и закинул в рот так, чтобы не заметила мать, а затем проглотил без воды. Так как мать была занята поиском парковочного места, Аарон не думал, что она что-то увидела, но в данный момент это не имело бы значения. Если он хотел выйти из машины, ему нужна была вся возможная помощь.

Как только миссис Даунинг припарковала машину, ещё минуту она копалась в своей сумочке. Затем взяла свою бутылку воды и сделала большой глоток. Вторую бутылку она молча протянула Аарону. Или она всегда планировала дать ему воды, или знала о таблетке. Аарона не должно было это удивлять — она всегда знала. Затем она перевязала маленькую ленточку на воротнике своей кофточки. В конце концов, она распустила волосы и расчесала их, после этого положив маленький кусок пластика на место. Аарон не знал, медлит ли она ради собственного здравомыслия или ради его. Когда отвлечься от надвигающейся катастрофы больше было не на что, она посмотрела на сына.

— Хочешь немного подождать здесь или попробуем встретиться со Спенсером до начала церемонии? — спросила Мишель, её голос был ещё более понимающим, чем обычно. Аарон не знал, как она могла быть ещё более понимающей. На её месте он уже засунул бы себя в мешок и утопил в реке.

«Никаких мрачных мыслей. Не сейчас».

— Я… — туман начал заполнять мозг Аарона, сильный и более мощный после второй таблетки.

— Действует?

Она всегда знала.

— Да.

— Тогда давай попробуем найти Спенсера. Можешь написать ему и узнать, где он?

Аарону понадобилась минута, чтобы сосредоточиться и написать Спенсеру, который ответил, что они с отцом рядом со статуей, где они с Аароном впервые встретились. Аарон провёл рукой по своим коротким чёрным волосам, которые были искусно уложены Алленом с помощью геля, ради особого случая, и положил голову на подголовник новой Сентры своей матери.

— Хочешь, я заеду во двор? Тогда нам не придётся выходить из машины, и у нас будет место в первом ряду, — заговорщически прошептала его мать. Взрыв смеха Аарона быстро превратился во всхлип, и слеза покатилась раньше, чем он успел это остановить. С сосредоточенными усилиями, Аарон сделал один длинный вдох и выдохнул, а затем ещё раз. Когда он перестал чувствовать, что может задохнуться в духоте блестящей красной машины своей матери, Аарон повернул голову в её сторону.

— Да, давай так и сделаем, — прошептал он в ответ, и она улыбнулась. Двигаясь медленно, чтобы не ошеломить его, она нежно поцеловала его в лоб.

— Пойдём посмотрим на выпускной твоего бойфренда. Не пройдёт много времени, прежде чем мы спрячемся в гостиной, поедая попкорн и глядя фильм, пока выпускается остальной твой класс.

Она сжала его колено, и Аарон натянул улыбку, благодарный за то, что она понимала, что он никогда не сможет сам подняться на сцену и пройти через это, и ещё более благодарный за то, что она не будет этим разочарована.

Они выбрались из машины, и Мишель шла немного впереди Аарона, чтобы защитить его от толпящихся людей. Его толкали, но сочетание решительности и лекарств помогало ему идти, пока они не увидели впереди статую. Спенсер стоял на одном из квадратных возвышений площади и высматривал в толпе Аарона. Он всегда приглядывал за Аароном, и это согревало парню душу.

— Эй, — крикнул Спенсер, как только их взгляды встретились через плечо матери Аарона. Он соскочил со своего места и приземлился всего в нескольких шагах от Аарона, который улыбнулся. Двигаясь намеренно медленно, Спенсер сократил расстояние между ними и прикоснулся к лицу Аарона. Остальная толпа ожидающих исчезла, и мгновение существовали только они двое. Затем в Аарона врезались сзади, и спокойствие этого идеального момента растворилось в лёгкой панике, в то время как Спенсер крепче сжал его в своих объятиях.

— Всё хорошо? — прошептал он в щёку Аарона. Руки Аарона дрожали на спине Спенсера, но он пробормотал в тёплую кожу горла Спенсера, что всё в порядке, хоть и забыл, что Спенсер его не слышит. Секунду он думал сказать Спенсеру о таблетках в своём организме, но потом передумал. Он не хотел, чтобы его парень переживал, стоя на сцене и получая награду за монументальное достижение. Вместо этого Аарон просто цеплялся за Спенсера на мгновение дольше положенного.

— Папа. Я. Думаю. Тебе. Следует. Отвести. Аарона. И. Его. Маму. Найти. Нелл, — сказал Спенсер, не отпуская Аарона. Краем глаза Аарон увидел их взгляды, настолько многозначительные, что это значение могло вытечь и собраться в лужицу на идеально чистом тротуаре. В этот момент Аарон не мог заставить себя переживать об этом. Спенсер долгим поцелуем коснулся лба Аарона, а затем ослабил свою хватку. Устроив Аарона между собой, Мишель и доктор Томас пробивались через растущую толпу, которая окружала и практически поглощала их.

С притуплёнными ощущениями, Аарон всё равно различал случайные лица в толпе, ища переносицу, изгиб губ или уха, что угодно, что казалось слишком знакомым. Даже пять лет спустя, Аарон всё ещё искал на каждом углу даже напоминания о них. К счастью, он их никогда не находил, но тем не менее искал.

Доктор Томас привёл их на широкое, открытое поле, где стоял будто миллион белых складных стульев, в ожидании гордых семей и друзей. Передние ряды были почти заполнены, за исключением нескольких мест в конце ряда, где сидела одна женщина. Доктор Томас пошёл по проходу к ней, как раз когда она повернулась оглядеть толпу. Когда её взгляд упал на доброго доктора, она улыбнулась. Аарон подождал, пока все остальные займут свои места, а затем сел рядом.

Пока всё шло хорошо.

— Аарон, это сестра моей жены, Нелл. Нелл, это парень Спенсера, Аарон, — проговорил доктор Томас сквозь шум толпящихся людей. Нелл наклонилась вперёд, и Аарон заметил, что у неё такие же глаза, как у Спенсера — яркие, карие и наполненные добротой. Не пытаясь прикоснуться к Аарону, она просто мгновение изучала его взглядом.

— Приятно наконец с тобой познакомиться, Аарон. Должна сказать, Спенсер описал тебя идеально точно, — сказала она с лёгкой улыбкой на губах. Аарон старался не думать, какие ужасы описал Спенсер, но она просто добавила: — Ты очаровательный.

Мишель рассмеялась, но Аарон просто сидел и смотрел на Нелл, прежде чем сработали манеры, которые мать старалась вложить ему в душу, и он поблагодарил женщину. Вторая таблетка сделала его медлительным и сонным, но состояние было стабильным, пока он ждал начала церемонии. Доктор Томас сидел на дальнем стуле от Нелл, оставляя её сидеть рядом с матерью Аароном и самим Аароном с другой стороны.

— Простите, это место занято?

Голова Аарона дёрнулась влево, где пожилая женщина, с прицепленным к древним ходункам кислородным баллоном, стояла рядом с ещё более древним на вид мужчиной. Даже с лекарствами, сердце Аарона билось о рёбра, и он обнаружил, что не может говорить. Аарон беспомощно посмотрел на свою мать, которая, как и всегда, взяла всё на себя.

— Генри, можешь сесть рядом с Аароном и пропустить этих милых людей на места рядом с Нелл?

Доктор Томас быстро встал. К её чести, Нелл даже не казалась удивлённой, когда он обошёл спереди её, а затем Мишель, а затем Аарона, чтобы занять свободное место. Пожилая женщина и её муж отошли и обошли первый ряд мест, чтобы подойти к проходу справа и сесть рядом с Нелл. Аарон был таким глупым. Конечно, на выпускном по большей части будут стоячие места. Поэтому Нелл заняла им стулья с самого начала. Он не мог поверить, что сел на край, чтобы оказаться рядом с незнакомцем. Какого чёрта с ним было не так?

Ни его мать, ни доктор Томас больше ничего не сказали об этом, и женщины вернулись к своему разговору о какой-то актрисе и её в скором времени бывшем муже. Аарон мысленно отключился от их болтовни и смотрел, как занимают места перед ними, пока доктор Томас играл в телефон. Так как у Аарона не было никаких причин разговаривать, он просто сидел, чувствуя на лице лучи солнца. Прошло ещё полчаса, прежде чем началась церемония, с факультета английского языка и с их выпускниками в алфавитном порядке.

Двести пятьдесят шесть студентов спустя, глаза Аарона начали слипаться, и мозг с трудом следил за алфавитом. Он не мог вспомнить, идёт ли МакДональд перед Маршаллом или после, и было просто чертовски плевать. Если ребёнок, сидящий за ним, не перестанет пинать спинку его проклятого стула, Аарон готов был просто развернуться и напугать его до смерти. Эй, малой, знаешь, как я получил этот шрам? Пинал спинку стула одного парня. Аарон этого не сделал, но серьёзно над этим задумался. Будто каким-то образом читая его мысли, мать положила руку ему на ногу.

— Они уже ближе. Смотри.

Аарон проследил за её взглядом и увидел Спенсера в очереди рядом со сценой. Ему было явно некомфортно в мантии и шапочке выпускника, особенно потому, что она скрывала его рубашку, галстук и брюки, во время не по сезону тёплого раннего июня. Аарон видел, как он провёл рукавом по лбу. Он выглядел так же неловко, как чувствовал себя Аарон. На сцену поднялся следующий парень, когда назвали фамилию Тейлор. Затем ещё, и ещё, пока наконец-то Аарон не услышал имя, которого ждал несколько часов.

— Спенсер Томас, — произнёс бесплотный голос из убогого динамика, и Аарон резко выпрямился на стуле. Женщина, которую Аарон не знал, похлопала по плечу Спенсера, который всё ещё стоял в очереди, и указала на лестницу. На первой ступеньке он споткнулся, но ухватился за перила. Аарон мог представить, как у него онемели ноги от страха и предвкушения, как было бы и с самим Аароном. К тому времени, как Спенсер добрался до сцены, все признаки страха исчезли. Его спина выпрямилась, он держал голову высоко поднятой, и слабая улыбка сменила нервные покусывания нижней губы. Проделав последние несколько шагов к тому месту, где стоял ректор с листком бумаги, сделать который можно было за десять баксов, но который будет очень много значить для будущего Спенсера, Спенсер протянул руку, чтобы этот листок забрать. Он пожал руку ректору, прошёл на другую сторону сцены, и всё закончилось. После долгих часов паники, лекарств и напряжения в желудке, от которого Аарон и не надеялся когда-нибудь избавиться, всё событие продлилось меньше девяноста секунд.

Но Спенсер не был единственным, у кого была причина гордиться. Аарон пережил день, победил свой страх и наблюдал, как у одного из самых важных людей в его жизни исполняется мечта. Спускаясь по ступенькам на дальней от них стороне сцены, Спенсер повернулся и посмотрел прямо на Аарона. Аарон понятия не имел, как он нашёл его в толпе, но Спенсер улыбнулся — той тайной, прекрасной улыбкой, которую хранил только для Аарона — и Аарон понял, что они только что преодолели очередной этап.

Вместе.

Глава 2

«Мистер Даунинг,

Добрый день. Меня зовут Эрик Стэнсел, и я старший руководитель разработки в «Вояджер Технолоджис» в Чикаго. Наша компания очень впечатлена чётким интерфейсом и конструкцией вашего сетевого программного обеспечения «Спаарон», и мы хотели бы обсудить различные возможности, которые можем вам предложить.

При первой же возможности, пожалуйста, позвоните мне по указанному ниже номеру, и мы сможем поговорить о вашем будущем в «Вояджер Тех».

Спасибо,

Эрик Стэнсел

Старший руководитель разработки

«Вояджер Технолоджис»

Опережая события, по одной технологии за раз».

Аарон перечитал сообщение ещё раз. Такое простое и написанное по существу, оно подчёркивало всё, что было неправильно в парне. Он удалил сообщение, выталкивая его из своего разума и кидая в корзину своей почты. Затем, без дальнейших мыслей, Аарон с книгой забрался обратно в кровать.

Глава 3

«Мистер Томас,

Добрый день. Меня зовут Эрик Стэнсел, и я старший руководитель разработки в «Вояджер Технолоджис» в Чикаго. Наша компания очень впечатлена чётким интерфейсом и конструкцией вашего сетевого программного обеспечения «Спаарон», и мы хотели бы обсудить различные возможности, которые можем вам предложить.

При первой же возможности, пожалуйста, позвоните мне по указанному ниже номеру, и мы сможем поговорить о вашем будущем в «Вояджер Тех».

Спасибо,

Эрик Стэнсел

Старший руководитель разработки

«Вояджер Технолоджис»

Опережая события, по одной технологии за раз».

Сердце Спенсера колотилось в грудь. Возможности? Что он имел в виду? Предложение работы? Выкуп прав? Месяц назад Спенсер только закончил колледж с дипломом молодого специалиста. Они с Аароном решили не ходить на летние занятия и вместо этого поработать над «Спаарон». Спенсер был рад тому, что у них есть; сейчас у них появилось предложение… чего-то другого. Должно быть, предложение работы, судя по выражениям. Со Спенсером хотели поговорить о будущем в «Вояджер Тех». Он планировал получить свою степень бакалавра, но, может быть, он сможет работать днём, а учиться по вечерам. Боже, он должен был рассказать отцу. Он должен был рассказать Аарону. Получил ли Аарон такое же сообщение? Работать вместе с ним было бы круто. Они могли жить в городе вместе.

Спенсер встал, готовый взять ключи от машины и поехать к Аарону, чтобы поговорить с ним об этом.

Прежде чем он успел дойти до двери своей комнаты, перед глазами всплыло измученное лицо Аарона. Спенсер всё ещё помнил все подробности того дня, когда доктор Майер попросил Аарона быть его ассистентом. Выражение ужаса на лице Аарона, столкновение с другим студентом, то, как Аарон упал, и, конечно же, его загнанный взгляд, когда он говорил, что видит повсюду кровь. Всё тело Спенсера охватила дрожь, когда он вспомнил холодную пустоту в глазах Аарона. Он никогда не устроится на работу, особенно на такую, которая уведёт его прочь от дома, от родителей, от безопасности. Сердце Спенсера прекратило восторженно колотиться в груди и ушло прямо в пятки, пока он анализировал последствия сообщения. Если он сам примет предложение о работе, в зависимости от того, где находится офис, ему может понадобиться переехать. Спенсер не думал, что сможет тратить на дорогу два или три часа в день, работать и закончить учёбу. В ИТП были интернет-курсы; он мог жить в городе и всё равно получить степень.

Решение сводилось к тому, оставаться ли с Аароном или начинать свою жизнь.

За два усталых шага, Спенсер вернулся к своей кровати, опускаясь на ортопедический матрас. Он не мог остановить свою следующую мысль, которая медленно и чётко говорила, что его жизнь за последние три года застыла. Спенсер получил свой первый диплом, да, но не помнил, когда последний раз ходил куда-нибудь и расслаблялся. Его двадцать первый день рождения был всего пару недель назад, и Спенсер даже не ходил в бар, чтобы это отпраздновать. Все его прежние друзья из старшей школы двинулись дальше. Он изолировался, отделяя себя и Аарона от остального мира, даже не осознавая этого.

Спенсер не был особым тусовщиком в школе, но веселился. Они с друзьями, особенно с парнями из программы для глухих, занимались чем-нибудь пару раз в неделю. С тех пор, как познакомился с Аароном, Спенсер превратился в какого-то отшельника. Они сидели либо дома у Аарона, либо дома у Спенсера. Они никогда не ходили в кино или в торговый центр, не играли в пейнтбол и не занимались ничем, чем Спенсер занимался с другими друзьями. Три года многое изменили в Спенсере, и не все изменения были к лучшему.

Краем глаза Спенсер уловил какое-то движение, поднял взгляд и увидел в дверном проёме своего отца. Тот был одет в рубашку и джинсы, и Спенсер задумался, были ли у них какие-то планы.

Мы собирались куда-то идти? — спросил Спенсер, доставая из кармана телефон, чтобы проверить календарь. Учитывая, что шло лето, и он превратился в отшельника, планов особых не было. Но было возможно, что они собирались на ужин или вместе сходить на встречу анонимных алкоголиков, куда ходил его отец.

Нет, я ухожу. Хотел узнать, придёт ли на ночь Аарон. Не хотел его напугать, если вернусь поздно, — отец Спенсера переминался с ноги на ногу. Это был нервный жест, нехарактерный для его обычно стойкого отца.

Жаркое свидание? — Спенсер рассмеялся над собственной шуткой, но затем его отец покраснел. Румянец был едва заметным. Если бы не наблюдал за отцом, Спенсер бы и не заметил. — О боже, у тебя правда свидание! Где ты с ней познакомился?

Генри не встречался ни с кем с тех пор, как умерла мать Спенсера, больше двадцати лет назад. Спенсер не знал, боится ли отец плохой реакции от него или, может, от тёти Нелл. Он никогда не спрашивал.

Ты же знаешь, мы собираем здесь, в Чикаго, конференцию по поводу экстремальных сексуальных травм. Ту, на которую я веду Аарона. Конференция была её идеей. Я не собирался ни с кем знакомиться. Так просто сложилось, — его отцу по-прежнему было отчётливо дискомфортно.

Это отлично, пап. Тебе уже пора начинать с кем-нибудь встречаться. Мы с Нелл уже думали, что ты дал обет безбрачия, — фыркнул Спенсер.

Думаешь, Нелл будет не против?

Да, она понимает. Ты не можешь вечно скорбеть о маме. Я хочу, чтобы ты был счастлив, и Нелл тоже, — Спенсер слез с кровати и за два длинных шага оказался у двери, одной рукой приобнимая отца, в стиле истинного натурала. Когда он отстранился, его отец коснулся пальцами его подбородка.

— Жаль. Что. Мы. Не. Поговорили. Об. Этом. Раньше… Я. Не. Знал. Что. Ты. Переживаешь. Что. Я. Расстроюсь… Это. Не. Так, — Спенсер ещё раз обнял отца. На долю секунды парень подумал рассказать ему о сообщении из «Вояджер Тех», но решил сначала проверить, что предлагает компания, прежде чем обсуждать это с отцом. Он не хотел говорить гипотетически и абстрактно.

Так Аарон сегодня придёт? — спросил его отец, поправляя рубашку после объятия. Спенсер видел, как он поправил очки на носу и посмотрел на своё отражение в зеркале. Сдерживать дюжины шуток, которые промелькнули в мыслях, было для Спенсера практически болезненно, но он не хотел отпугнуть отца от первого настоящего свидания за двадцать лет.

Нет. До выходных у нас нет планов.

Ты будешь дома один? — Генри нахмурился, и хоть Спенсер был довольно уверен, что на кончике отца языка вертится приглашение, он спас отца сам.

Да, но я буду работать над программным обеспечением. Даже не замечу, что тебя нет.

Хорошо, на этих выходных я поеду на конференцию в Сент-Луис. Я рад, что Аарон составит тебе компанию.

У нас всё будет в порядке.

Я знаю, — ответил его отец, разворачиваясь обратно в коридор. Спенсер усмехнулся ещё до того, как из его рта вылетели следующие слова.

— Не. Забудь. Презервативы… Мне. Не. Нужен. Младший. Брат.

На лице его отца промелькнуло выражение ужаса, после чего он улетел вперёд по коридору. Спенсер полагал, что его смех эхом отозвался в спальне, но не осталось никого, кто бы это услышал. Взяв свой ноутбук, он решил ответить на сообщение мистера Стэнсела.

«Мистер Стэнсел,

Спасибо за ваше сообщение. Мне интересно узнать, о каких возможностях вы говорите. Я глухой, так что электронная переписка или чат будут для меня самыми предпочтительными методами общения. Пожалуйста, можете добавить меня в чат здесь или в Скайпе, с этим адресом почты. Я не уверен, связались ли вы так же с моим партнёром, Аароном, но я могу передать любую информацию и ему тоже.

С нетерпением ожидаю разговора с вами,

Спенсер Томас».

Спенсер не ожидал получить ответ от «Вояджер» сразу, но на следующее утро, когда он перевернулся в своей кровати, снова один, в папке входящих сообщений его ждало одно новое. Стэнсел, или Эрик, как он подписался в этом новом сообщении, хотел пообщаться в Скайпе — с видео, в качестве первого интервью, но переписываясь, а не разговаривая. Если Спенсеру не придётся говорить или пытаться на видео по губам разобрать, что говорит его потенциальный начальник, всё должно было быть в порядке. Он не хотел показаться некомпетентным или каким-то ещё. У него был шанс получить настоящую работу программиста, с дипломом молодого специалиста, тогда как на рынке труда начали требовать степень бакалавра и несколько лет опыта.

Эрик хотел поговорить около девяти. Быстро взгляд в верхний угол телефона показал, что времени только семь тридцать, и это давало Спенсеру много времени на душ и поиски рубашки, в которой он будет выглядеть респектабельно. Следующее сообщение пришло от Нелл, ссылка на видео в YouTube, возможно, что-то глупое. У неё была такая же тяга к чёрному юмору, как и у него. Это была одна из причин, по которой они так хорошо ладили. Не открывая ссылку на видео, Спенсер ответил на сообщение тёти, рассказывая о предложении Эрика и о видео-интервью в скором времени. Он пообещал дать ей знать, как всё пройдёт. От Аарона ничего не было слышно, но в этом не было ничего необычного. Аарон не был особо общительным. В целом Спенсер получал от Аарона сообщения только тогда, когда тот писал коды и находил какую-то крутую функцию, или когда у него были проблемы с исправлением неполадок. Аарон присылал несколько статей о новых и перспективных технологиях в сети, но этим утром не было ничего.

Боль пронзила шею и затылок Спенсера, когда он перевернулся на край кровати. Чёрт побери. Сегодня ему не нужна была головная боль, особенно перед интервью для работы, на которую он даже не подавал резюме. Это означало, что у него уже было преимущество; они сами его нашли. Боль притупилась, и Спенсер пошёл в ванную, чтобы принять душ. Затем парень собирался поесть и проверить, внёс ли Аарон ещё какие-либо изменения кода в их новый веб-интерфейс для «Спаарон».

На кухне было пусто, когда Спенсер спустился приготовить что-нибудь поесть. Отец либо ещё не вернулся со своего свидания, либо всё ещё спал наверху. Разглядывая содержимое холодильника и морозилки, Спенсер выбрал пицца-роллы. Это было быстро, и Спенсер питался ими как минимум пару раз в неделю. Он понимал, что в какой-то момент придётся повзрослеть и научиться готовить, но в данный момент это не являлось приоритетом. Пока разогревалась духовка, Спенсер с телефона проверил свои аккаунты в Фейсбуке и Твиттере. Ничего особо важного, но ему нравилось активность на аккаунте «Спаарон» в Твиттере. Предыдущим днём их аккаунт отмечали двадцать раз. Это означало, что люди говорят о них.

Лампочка над духовкой моргнула, показывая, что температура нагрелась, так что Спенсер поставил на решётку противень со своим завтраком и закрыл дверцу. Посмотрев на время, он добавил десять минут и вернулся к пролистыванию социальных сетей. Нелл выложила на своей странице в Фейсбуке то же видео, которое прислала ему. Спенсер был слишком взволнован, чтобы смотреть его в данный момент, но пообещал себе сделать это после собеседования. Не в силах оставаться на месте, ожидая, пока разогреются пицца-роллы, он переключился обратно на свою электронную почту и увидел ответное сообщение от тёти. Она прислала ему список вещей, которые нужно держать в уме во время собеседования, что Спенсер оценил.

Оставив пицца-роллы на столе, Спенсер подошёл к холодильнику и взял диетическую газировку с нижней полки. Холодные углеводы и горячий плавленый сыр, что могло быть лучше? Ну, может быть, за исключением возможности разогреть их в собственной квартире, вместе с Аароном.

Вздохнув, Спенсер воспользовался лопаточкой, чтобы переложить свой завтрак на бумажную тарелку, взял бумажное полотенце и отправился обратно наверх, в свою комнату. Сидя за столом, наслаждаясь своим подростковым лакомством, Спенсер пытался решить, что надеть для собеседования по Скайпу. Будет ли он в костюме выглядеть как дурак? В конце концов, они сами его нашли, а не наоборот. Футболку он надевать тоже не хотел, желая произвести хорошее впечатление. Вместо этого он решил остановиться на тёмно-зелёной рубашке-поло и джинсах, которые Эрик не увидит. Оставалось ещё сорок пять минут до назначенного времени, так что Спенсер продолжил забрасывать в рот пицца-роллы и развернулся на стуле, чтобы загуглить компанию, которая с ним связалась, и быть наготове.

Ровно в 8:55, Спенсер зашёл в Скайп и принял запрос Эрика Стэнсела, который добавлялся к нему в контакты. Быстрая проверка его страницы в LinkedIn подтвердила, что этому парню тридцать два, и он работает в «Вояджер Тех» всю свою карьеру, которая, если он начал только после выпуска из колледжа, продолжалась около десяти лет. В течение нескольких секунд, выскочила табличка, уведомляя Спенсера о входящем видео-звонке. Он сделал глубокий вдох и нажал на зелёную кнопку, чтобы ответить.

Представление начинается.

Соединение заняло несколько секунд, но затем Спенсер оказался лицом к лицу, виртуально, с Эриком Стэнселом. Он был намного симпатичнее своей фотографии в профиле LinkedIn, с короткими каштановыми волосами, зачёсанными назад с высокого лба, в чёрных очках с квадратной оправой, с короткой ухоженной бородкой и в тёмно-серой футболке. Спенсер не видел из его кабинета ничего, кроме простой стены кремового цвета и верхушки эргономического кресла с высокой спинкой, но что ему действительно понравилось, так это серьга в левом ухе Эрика и его причудливая улыбка. В таком нервном состоянии, в котором находился Спенсер, ему определённо понадобился бы беззаботный парень с лёгкой улыбкой. Эрик на мгновение отвёл взгляд от камеры, и на экране Спенсера выскочило сообщение.

[Эрик] Привет, Спенсер, приятно с тобой познакомиться.

И собеседование началось.

[Спенсер] Здравствуйте. Мне тоже приятно «познакомиться». Простите, что не могу поговорить по телефону.

[Эрик] Это совсем не проблема. Ты и твой партнёр показываете в своём дизайне настоящий креатив. Мы сможем приспособиться ко всему, что вам понадобится.

[Спенсер] Не думаю, что вы уговорите Аарона работать на вас. Он хочет закончить свою степень.

[Эрик] Вам не обязательно работать в паре. Чего хочешь ты, Спенсер?

[Спенсер] Я планировал получить степень бакалавра, прежде чем искать работу, но заинтригован вашим сообщением.

[Эрик] У нас есть программа компенсации затрат на обучение. После того, как ты проработаешь у нас год, мы компенсируем профессиональные курсы, вроде программирования, товарооборота, разработки технической документации и так далее.

[Спенсер] Звучит отлично. Что именно вам нужно?

[Эрик] Мы ищем для клиента обширное решение, связанное с социальными сетями, и я наткнулся на «Спаарон». Я дал разрешение использовать это приложение для цели клиента, но хотел поговорить об этом с вами, потому что считаю, что с небольшим расширением, мы можем усилить его простоту и мощность для других клиентов.

[Спенсер] Что это включает в себя?

[Эрик] Ну, в идеале, мы хотели бы выкупить у тебя и твоего партнёра программное обеспечение и нанять вас, чтобы помочь команде нагнать дизайн и работу, которую вы уже проделали. Ты и/или Аарон будете техническими руководителями проекта, пока мы будем подгонять приложение под рынок.

[Спенсер] Я буду честен. Я не знаю, смогу ли управлять таким проектом, со своими навыками менеджмента.

[Эрик] Я это понимаю. Тебе 21, и ты ещё учишься в колледже. Поэтому ты будешь работать напрямую со мной и будешь просто отвечать за системы кодов и просматривать коды, которые пишут другие программисты, чтобы связать их с вашими. Когда привыкнешь к должности, ты получишь другие обязанности. Мы планируем, что проект будет долгосрочным, и ты получишь отличный опыт.

[Спенсер] Просто приблизительно, что будет в плане стоимости?

[Эрик] Я знаю, что Гэри Паркс, глава «Вояджер», говорит о шестизначных числах за программное обеспечение. Младшие программисты в компании получают 55 тыс. долларов, но так как ты будешь техническим руководителем, я бы предполагал скорее 70 тыс.

Ошеломлённый, Спенсер долгое мгновение мог только сидеть и смотреть на Эрика. Компания хотела заплатить за «Спаарон» шестизначную сумму. Это означало около полумиллиона, верно? Разделённые поровну между ним и Аароном. Боже. Плюс, ему хотели платить семьдесят тысяч долларов в год, за должность технического руководителя его же программного обеспечения, которое будут подгонять под клиентское использование? Он получит невероятный опыт для своего резюме и достаточно денег, чтобы выехать из дома отца и вести самостоятельную жизнь. Господи, где-то здесь должна была быть ловушка.

[Спенсер] Я определённо заинтересован. Что будет дальше?

[Эрик] Мы можем связаться по скайпу с Гэри, через несколько дней, после того, как он составит контракты. Поговори со своим партнёром и узнай, заинтересован ли он, и в продаже программного обеспечения, и в работе. Ещё я начну искать квартиру. Не могу дождаться, когда вы к нам присоединитесь!

Грудь Спенсера пронзила боль, когда он представил выражение лица Аарона, когда расскажет ему о необходимости переехать.

[Спенсер] Зачем квартира? Я думал ездить из пригорода в город ежедневно.

[Эрик] Иногда мы работаем сверхурочно, а тебе на машине добираться сюда около полутора часа. Ты не захочешь ездить так ежедневно. Поверь мне. Раньше я добирался именно так. Это одна из причин, по которой я сейчас разведён.

[Спенсер] Оу.

[Эрик] У меня совещание в 10:00, так что пришли мне сообщение сегодня днём, если захочешь продвинуться вперёд и назначить встречу с Гэри.

[Спенсер] Хорошо, я напишу вам сегодня днём.

[Эрик] Отлично поболтали. С нетерпением жду совместной работы.

[Спенсер] Спасибо, я тоже.

Спенсер закрыл чат и вышел из Скайпа, после чего закрыл лицо руками. Он нашёл ловушку. Согласиться на должность означало оставить Аарона. Он понятия не имел, сможет ли.

Глава 4

Спенсер снова долил Аарону пиво, наблюдая за расфокусированным взглядом кристально-голубых глаз, которые так сильно любил. Аарон не часто расслаблялся, совсем не часто, но когда это происходило, эффект ошеломлял Спенсера. Он представлял, что этот Аарон, улыбающийся и беззаботный, был из того мира, который ещё не изменился ужасным образом. Всё чаще и чаще, Спенсер начинал задумываться, каким был тот парень и какими могли быть их отношения, если бы на Аарона никогда не напали. Но, как и глухота Спенсера, это произошло, и им обоим приходилось жить с тем, что они имели.

Отсюда и пиво.

Спенсер воспользовался тем, что его отец уехал на конференцию в Сент-Луис, и принёс домой пиво к ужину. Не будучи особым любителем алкоголя, даже до того, как его отец начал ходить на встречи анонимных алкоголиков, Спенсер никогда не приносил ничего в дом с тех пор, как отец бросил пить. Ему казалось, что отца будет дразнить наличие выпивки в доме. Но на прошлой неделе они с Аароном говорили о том, что, может быть, алкоголь поможет Аарону расслабиться во время поцелуев. Они договорились, что не будут заходить дальше орального секса, и может, даже не дойдут до него, но Аарон хотел попробовать. Так что они решили, что Аарон принесёт тако, Спенсер принесёт пиво, и они посмотрят, что будет дальше.

Тако, которые принёс Аарон, были намного лучше всего, что Спенсер или его отец могли приготовить на своей дорогой кухне. Лёгкие приправы, впитавшиеся в свинину за долгие часы медленного приготовления, вызывали желание увеличить желудок, чтобы продолжать есть. Вместо этого Спенсер сделал ещё глоток пива и улыбнулся, когда Аарон сделал то же самое. Спенсер задумался, такой ли когда-нибудь будет жизнь с Аароном. В месте, которое он никогда не осмеливался представлять трезвым, он видел их маленькую квартиру, с серверным шкафом рядом с несколькими оригинальными постерами к сериалу «Звёздный крейсер «Галактика». На мгновение, Спенсер подумал об их совместных с Аароном фотографиях на полке в гостиной, а затем вспомнил, почему этого никогда не будет. Аарон никогда не разрешит ему выставить их фотографии на обозрение. Он едва ли позволил Спенсеру сделать несколько снимков на телефон, из-за шрамов. Ни на какой полке не будет их совместных фотографий, особенно на полке в их собственной квартире. Эмоциональный и физический ущерб Аарона стоял стеной между ними и их будущим. С каждым проходящим годом эта стена словно росла, а не сужалась.

Маленький кубик томата ударил его по щеке, и Спенсер поднял взгляд, ошеломлённый. Аарон смеялся, запрокинув голову, смеялся, а Спенсер просто смотрел. Он никогда в жизни не видел ничего такого чертовски прекрасного. Не останавливаясь подумать о своих чувствах или о реакции Аарона, он сорвался со стула и с удивительной скоростью устремился на другой конец стола. Разум пересилил влияние пива в его организме, и Спенсер как раз вовремя вспомнил, что не стоит забираться к Аарону на колени. Вместо этого он обхватил лицо своего парня ладонями и поцеловал его со всей душой. Спенсер отстранился и увидел не страх, которого ожидал, а жар и любовь. Он взял Аарона за руку, поднимая его со стула и уводя в комнату отдыха.

У меня неприятности? — прожестикулировал Аарон, с усмешкой, которую Спенсер не часто видел на его милом личике.

А ты их хочешь? — спросил Спенсер, с собственной нежной улыбкой. Его колени ударились о край дивана, и он с выдохом упал на кожаную обивку, забывая обо всём, когда Аарон вслед за ним опустился и оседлал его колени. Спенсер чувствовал, как в груди колотится сердце, от сладких прикосновений рук Аарона к его лицу. Аарон убрал их достаточно далеко, чтобы прожестикулировать Спенсеру.

Я просто хочу быть с тобой.

Аарон накрыл его губы своими, прежде чем Спенсер успел прийти в себя, и тёплое дыхание на его коже вызвало мурашки — или, может быть, дело было в пиве. Боже, это не имело значения. Он не мог насытиться Аароном, вкус которого напоминал пряности, ячмень и чёртово чистое счастье. Едва прикасаясь к Аарону, Спенсер свободно подхватил руками бёдра своего возлюбленного. За последние несколько лет, с тех пор, как они начали встречаться, Спенсер научился никоим образом не сдерживать Аарона, что включало в себя отказ от любовных объятий. Но он делал всё необходимое, чтобы Аарон оставался в его жизни. И находил рай в руках Аарона.

Движение бёдер Аарона, из-за которого их твердеющие члены потёрлись друг от друга через слои джинсы, удивило Спенсера. Даже во время нескольких раз, когда они были близки друг с другом, Спенсер всегда брал ведущую роль на себя. Аарон никогда не был инициатором, и в сердце Спенсера выросла гадкая голова надежды. Очень долгое время компанию ему составляла только его собственная рука.

Перевернувшись на диване боком, Спенсер искал на лице Аарона любые признаки того, что он хочет остановиться. К тому времени, как его спина упала на подушки, и Аарон забрался на него сверху, Спенсер убедил себя, что ничего не нашёл. У них не будет секса, он знал это, но, может быть, раз Аарон сам всё инициировал, Спенсеру не придётся успокаивать плачущего Аарона, забывая о своём пульсирующем члене.

Аарон возился с молнией Спенсера, в то время как их поцелуи разогрелись до практически невыносимого уровня. От последующего расстёгивания пуговиц сердце Спенсера забилось быстрее, пока нежная, робкая рука не проникла внутрь, обхватывая его член. Он почувствовал, как стон царапает горло, вырываясь наружу, и поцеловал Аарона крепче. Прикосновение Аарона так отличалось от его собственного — робкое и неуверенное.

На лице Аарона быстро промелькнула паника, прежде чем он отпустил член Спенсера и потянулся к собственным джинсам. С дрожащими руками понадобилось мгновение, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию, но он справился. Их губы разделились на достаточно долгую секунду, чтобы Аарон стянул с бёдер свои джинсы и нижнее бельё, оставляя их висеть чуть ниже задницы. Пользуясь возможностью, Спенсер сделал то же самое, а затем плюнул на свою ладонь. Когда Аарон снова оседлал его, Спенсер потянулся между ними и обхватил оба члена, двигая рукой, пока бёдра Аарона дёргались вперёд.

Спенсер закрыл глаза и позволил запаху волос его возлюбленного, сладкому запаху пота и пряностей заполнить ощущения, и подумал, что, может быть, приблизился к раю как никогда близко. Испуганные, взволнованные вздохи у его шеи приносили чистую радость. Вместо паники и боли, которые Спенсер обычно видел на лице Аарона, когда дело доходило до интима, он видел возбуждение и нужду, нужду в нём. Ничто не могло сравниться с чувством свободы, растущим в его груди, и он пожалел, что не выпил пива с Аароном намного раньше. Они никогда не экспериментировали с алкоголем, потому что отец Спенсера говорил, что Аарону нужно преодолеть свой психологический урон без самолечения. Его отцу не приходилось слушать ужас в голосе Аарона, когда они пытались показать друг другу свою любовь. Ему не приходилось чувствовать холодное, металлическое жжение отказа на своём языке, когда его парень не хотел чувствовать на себе прикосновений Спенсера. Спенсер не мог даже представить, что видел Аарон, закрывая глаза, но оттолкнул эту мысль прочь, чтобы разобраться позже.

— Это. Так. Приятно, — простонал Спенсер в волосы Аарона, пока они лежали на кожаном диване в комнате отдыха, которую уже считали своей. Это было маленькое убежище беззакония, где они могли изучить друг друга, эмоционально, интеллектуально и, в очень редких случаях, физически. Даже с шестью банками пива в организме, Аарон всё равно стянул джинсы и нижнее бельё только до бёдер, оставляя майку смятой и поднятой до груди. Никакое количество алкоголя никогда не поможет ему чувствовать себя комфортно, будучи обнажённым, даже со Спенсером, который любил его больше всего на свете.

Когда Аарон над ним задрожал сильнее, Спенсер крепче сжал члены, зажатые между их извивающимися телами. Немного слюны обеспечило им достаточно смазки, чтобы трение было выносимым. В попытке помочь Аарону чувствовать себя комфортнее, Спенсер позволил своему возлюбленному всё контролировать. Его единственной работой было держать их члены в руке, пока Аарон двигал бёдрами и доводил их до оргазма. Мысли о том, как Аарон входит в него, пока сам Спенсер обхватывает ногами его талию, заставляли его член пульсировать. Спенсер никогда раньше не был в роли пассива, но ради Аарона… ради Аарона он сделает что угодно. Помимо нескольких прерванных попыток с Аароном, Спенсер не занимался сексом почти три года, и его яйца это знали. Хоть он любил Аарона каждой частичкой своей души, ему нужны были прикосновения.

Бёдра Аарона стали двигаться быстрее, его руки дрожали от возбуждения и попыток удержаться над Спенсером, пока они ненадёжно устроились на диване. Спенсер снова потянулся к Аарону за поцелуем, и его губы начало покалывать от вибраций стонов, которые он не слышал. Больше всего Спенсеру хотелось обвить ногами талию Аарона, но это было невозможно. Аарон запаникует, если будет каким-то образом ограничен, а Спенсер не хотел, чтобы их ласки в ближайшее время заканчивались. Он открыл глаза и наблюдал за игрой эмоций на лице Аарона, который запрокинул голову и выгнул спину. Пока стеснение и ужасы Аарона сдерживал алкоголь, от свободы на его лице тело Спенсера пело. Он был так близко. Его оргазм парил на краю нирваны, в миллиметрах от зоны досягаемости. Но его удовольствие стояло на втором месте, после Аарона. Он хотел довести до экстаза Аарона, а затем мог кончить сам. Пока член Аарона пульсировал в его руке, у Спенсера сложилось представление, что много времени не понадобится. На самом деле, когда Аарон опустил голову на плечо Спенсера и будто сдался ощущениям, Спенсер подумал, что они уже совсем близко.

Затем Аарон резко поднял голову, и на его лице отразилась паника. Сердце Спенсера оборвалось. Не сейчас. Когда Спенсер положил руку на грудь Аарона и попытался вернуть его к их занятию любовью, Аарон дёрнул головой в сторону двери. Его глаза расширились, и он соскочил с дивана, чуть не ударив коленом по яйцам Спенсера.

— Что? — спросил Спенсер, бросая взгляд через спинку дивана на дверь. Ответ стал очевидным, когда Спенсер увидел в дверях своего отца. Спенсер выругался, и его сердце заболело от боли и унижения в глазах Аарона, который подтягивал свои джинсы. Бросив один взгляд на Спенсера, он протолкнулся мимо его отца и вышел из комнаты.

— Папа. Какого. Чёрта. Ты. Здесь. Делаешь? Серьёзно? — произнёс Спенсер, приподнимая бёдра, чтобы натянуть шорты обратно на свои обнажённые бёдра. — Думаешь. Ему. Не. Хватает. Проблем. Без. Твоих. Подглядываний? — он надел футболку, сталкиваясь взглядом с отцом. Спенсеру хотелось пойти к Аарону и проверить его, но в данный момент он был слишком зол на отца. Как терапевт Аарона, он должен был понимать, насколько Аарон хрупкий.

Я не знал, что вы здесь, — прожестикулировал доктор Томас, слегка нахмурившись и глядя в ту сторону, куда ушёл Аарон. — Я услышал шум. В отеле случился пожар, и они отменили конференцию, — его руки бесполезно остановились в воздухе, и он повернулся лицом к входной двери.

Он ушёл? — спросил Спенсер, догадываясь, что означало изменение направления. Доктор Томас кивнул, и сердце Спенсера сжалось, когда он схватил телефон со стола возле дивана.

[Спенсер] Пожалуйста, останься. Мы можем сходить куда-нибудь вместе.

[Аарон] Я не могу. Мне просто нужно побыть какое-то время одному.

[Спенсер] Ты выпил. Пожалуйста, не садись за руль. Возвращайся.

[Аарон] Всё в порядке. Я буду осторожен.

[Спенсер] Пожалуйста, береги себя. Я тебя люблю.

[Аарон] Ок.

Спенсер ненавидел этот ответ — «ок». Это не говорило ни о чём, кроме того, что он получил сообщение. Это не говорило о том, что он будет осторожен по пути домой, потому что Аарон получил права только в прошлом году, они выпили, и он был расстроен. Это не говорило, что он тоже любит Спенсера, или что он злится из-за того, что их застал отец Спенсера. Чёрт побери. Спрятав телефон обратно в карман, Спенсер поднял взгляд на своего отца. В комнате всё ещё стоял запах секса и пота. Он практически чувствовал кожу Аарона на своей.

Ты знаешь, какой он хрупкий. Кто ещё, чёрт возьми, будет целоваться здесь на диване? Какой-нибудь торчок остановится подрочить на диване, прежде чем украсть стерео? — бушевал Спенсер, едва ли контролируя свои жесты, дёргая руками в воздухе. Его лицо всё ещё горело от смущения. Чёрт побери, ему был двадцать один год. Разве желать небольшого уединения было слишком много?

Это были не звуки поцелуев. Это были звуки боли.

Сердце Спенсера сжалось, потому что он не знал, что у Аарона проблемы. Выражения его прекрасного лица не выдавали тревогу или боль. Судьба просто сволочь, серьёзно. Спенсер просил, чтобы кто-то увидел его, чтобы кто-то полюбил его, но не понимал, что придётся отдать взамен. Нет, это было эгоистично. Но боже, ему действительно хотелось провести день, занимаясь сексом на диване. Почему это было так чертовски сложно?

Я очень надеюсь, что получу эту работу, чтобы убраться отсюда, — прожестикулировал Спенсер, проталкиваясь мимо отца, который попытался схватить его за руку, но Спенсер отстранился и пошёл к лестнице. В этот момент он не хотел вести себя разумно. Он хотел подняться в свою комнату, похандрить и подумать о мире, где они с Аароном были нормальными. У Генри Томаса были другие планы, и он пошёл вслед за Спенсером.

Что за работа?

Есть компания, называется «Вояджер Тех», которая хочет купить «Спаарон». Они предложили мне работу. За семьдесят тысяч в год, — прожестикулировал Спенсер, в замешательстве, когда его отец просто покачал головой.

Компания предложила тебе семьдесят тысяч за год? Они знают, что у тебя даже нет диплома? А что с Аароном? Он помогал писать эту программу.

У меня есть диплом. И да, они знают, что я закончил только два курса. Им всё равно. Они хотят, чтобы я был техническим руководителем проекта, связанного с нашей программой, и чтобы затем я остался на другие проекты. Они предложили работу и Аарону тоже, но мы ещё не говорили об этом.

Аарон никогда не согласится.

Я это знаю, но думаю, что он продаст программу.

Где нужно работать?

В городе.

Ты собираешься туда переехать?

Придётся. Кроме того, у тебя теперь есть девушка. Какая тебе разница?

А как же Аарон? Ты просто бросишь его?

Спенсер упал на кровать, всё желание бороться покинуло его кости и вытекло на ковёр. Он не хотел бросать Аарона, но это была такая отличная возможность для них обоих. Аарон всегда так переживал из-за денег, из-за возможности обеспечить себя самостоятельно и не зависеть от родителей вечно. Инвестиции в размере пары сотен тысяч могли очень сильно с этим помочь.

Я могу приезжать на выходные, чтобы повидаться с ним. Или ты говоришь мне не возвращаться, если я уеду?

На лице его отца отразилась боль, и Спенсер почувствовал, как в сердце волной поднимается вина.

Конечно, я бы никогда не сказал тебе такое. Я просто хочу, чтобы ты закончил своё обучение и получил лучший фундамент, прежде чем устраиваться на работу и уезжать жить самостоятельно. Что, если у тебя ничего не сложится с этим местом? Тебе придётся начинать обучение заново.

Папа, в чём цель колледжа? Разве не в получении высокооплачиваемой работы? У меня есть на это шанс. На карьеру. На жизнь.

Выражение лица его отца снова стало туманным.

Я думал, здесь тебе живётся довольно хорошо.

Так и есть, но за эту жизнь платишь ты. Я хочу собственную жизнь.

Я не контролирую тебя, как ребёнка. Ты можешь свободно приходить и уходить, когда захочется. Почему это не твоя собственная жизнь?

А что насчёт того, что только что произошло внизу?

Ты никак не вытащишь Аарона из его зоны комфорта на час или больше. Так что если ты уезжаешь на север города ради секса, с таким же успехом можешь остаться здесь.

Я больше не хочу говорить об этом. Мне всё равно нужно обсудить всё с Аароном, прежде чем принимать решение.

И для заметки, Спенсер, ты всегда будешь в моей жизни на первом месте, не важно, с кем я встречаюсь.

Его отец развернулся спиной, то ли сдавшись, то ли разозлившись, и вышел из комнаты. Спенсер растянулся на кровати и попытался придумать, как поговорить с Аароном о работе. Как он мог оправдать свой уход после всего, что они построили, и через что прошли вместе?

Почему жизнь обязательно должна была быть такой чертовски сложной?

***

Руки Аарона дрожали на руле, пока он заезжал на подъездную дорожку многоэтажного дома своей семьи. Действуя по большей части на автопилоте, он держал руки на десятке и двойке, как стрелки часов, сосредоточившись только на дороге, а не на беспокойстве, проделывающем в нём отчаянную дыру. Ему не следовало садиться за руль с алкоголем в организме, он знал это, но должен был уехать. Ожидания Спенсера росли с каждым разом, когда они были вместе, а интерес доктора Томаса к нему в это время исчезал, с каждым последующим сеансом. Аарон больше не был интересен, потому что не был «в кризисном состоянии». На самом деле, доктор Томас уже высказывал вариант перевести его к другому терапевту из-за собственного графика путешествий. Как только он опубликовал доклад о психологической травме Аарона, он стал некой знаменитостью в обществе душевного здоровья. Минимум раз или два в месяц, его приглашали выступать по всей стране, чтобы помочь людям с такими же симптомами, какие были у Аарона. Видимо, было не важно, что он забросил свой первоначальный объект. Аарон полагал, что должен быть счастлив за доктора Томаса из-за его успеха, не только профессионального, но и личного, потому что он перестал пить, но как же Аарон? Как же сломанный парень, которого они все будто оставили позади? Что будет с ним?

После того, как он заехал на подъездную дорожку, потребовалось несколько минут, чтобы действительно припарковаться, и ещё несколько, чтобы достать ключи из зажигания. Жужжание в голове не давало Аарону придумать прикрытие. Он поехал к Спенсеру на ночёвку и не мог обсудить с мамой, почему вернулся раньше. Просто не мог. Секс был одной из тех вещей, которые он не мог обсуждать с ней ни в каком виде. Единственные люди, с которыми он мог поговорить об этом, остались в доме Спенсера, возможно, говоря об этом без него.

Когда Аарон открыл окно машины, его лицо обдуло лёгким ветром с запахом свеже стриженной травы и горящих углей — запахами лета. Прошло много времени с тех пор, как он выходил на улицу, чтобы этим насладиться. Было приятно чувствовать на коже солнце, за исключением грубого шрама на лице. Весь другой ущерб на его теле можно было скрыть майкой с длинными рукавами и джинсами, но не лицо. Оно сияло предостережением для любого, кто был достаточно глуп, чтобы посмотреть.

Его пульс замедлился, но унижение дымкой закрывало поле его зрения. Ею было тронуто практически всё. Аарон зажмурился, пока машина сжималась вокруг него. Туннельное зрение ухудшилось, пока Аарон делал долгий и медленный вдох через нос и резко выдыхал. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Вдох-выдох… Спустя около десяти минут дыхательных упражнений, Аарону было уже не так тесно в собственной коже, и исчезла головная боль, которая начинала пульсировать в висках. Дверь машины захлопнулась где-то вдали, и Аарон моргнул от солнечного света, когда наконец открыл глаза. Ничего вокруг него не изменилось. Идеально стриженные кусты мистера Хэндли всё ещё находились справа от него, а слева тянулся заросший двор Аарона. Антони снова не постриг траву, и их отец будет недоволен. Отлично, ещё больше ругани.

Аарон открыл дверь машины и вышел на головокружительную жару раннего августа. С ослепительной скоростью на его затылке выступил пот, и Аарон пробежал несколько шагов до крыльца, чтобы избежать удушающей влажности. Сняв обувь, парень заглянул в гостиную, где было пусто. Должно быть, его братья сидели внизу. Тихий шум на кухне заставил его изменить направление и пойти в ту сторону. Сердце заболело, когда Аарон увидел, как его мать тихо плачет, споласкивая посуду в раковине. Посудомойка стояла выключенной на своём месте под тумбочкой. Без слов, Аарон взял кухонное полотенце и начал протирать бокалы и столовые приборы, которые уже лежали в сушилке.

Каждая минута становилась всё тяжелее, пока они переходили к тарелкам, а затем к блюду, на котором она делала мясной рулет. Аарон почувствовал приступ сожаления. Мясной рулет был одним из его любимых. Он взял чистое блюдо и осторожно протёр, после чего поставил в нижний шкафчик у двери. Пока в раковине спускалась вода, Аарон смотрел, как его мать протирает каждую рабочую поверхность, от тумбочки до плиты и холодильника. Казалось, она медлила, не желая или не в силах сказать ему, что её беспокоит.

Наконец, Аарон взял её мокрые руки в свои и отвёл к обеденному столу.

— Мам, пожалуйста, скажи, в чём дело? — Аарон говорил тихим голосом, и его сердце заболело снова, когда он понял, что у неё дрожат руки. Прошло много времени с тех пор, как его мать была так расстроена. На самом деле, такого не было с тех пор, как он впервые вернулся домой из больницы. После этого она стала его самым рьяным сторонником. Те первые несколько лет она делала для него всё, и Аарон не мог выразить, сколько это для него значило. Но сейчас трудно было ей, и Аарон больше всего на свете хотел быть в силах ей помочь.

— Твой… Я… — она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, и на выдохе полились слёзы. — Тебе, наверное, стоит сходить позвать братьев. Я хочу сказать это только один раз.

Пульс Аарона застучал в ушах, пока он придумывал, что она может ему рассказать.

— Ты в порядке, мам? Ты не заболела или…?

— Нет, сладкий. Я в порядке. Позови Аллена и Антони, и мы поговорим об этом.

— А как же папа? — медленно спросил Аарон.

— Ваш отец уже знает.

Аарон встал из-за стола, отпуская руки матери только в последний момент и позволяя им упасть ей на колени. Бросив небрежный взгляд через плечо, Аарон мгновение наблюдал за ней, отмечая, что её поза не разбита. Что бы её ни расстроило, это её не сломило. Всё не могло быть так плохо, как он представил первоначально. Его шаги были легче, пока он спускался по лестнице в подвал, в поисках своих братьев.

— Привет, — сказал Аарон, обнаружив Аллена за уборкой комнаты. Через несколько недель их родители отвезут его в Пурдю, который находился в нескольких часах езды на юг, в центральной Индиане. Большинство парней ждали бы до последней минуты, но Аллен будто спешил выехать из дома, хоть и не хотел уезжать. Аарон не мог его винить.

— Привет, — ответил Аллен и бросил стопку книг в большой пакет для мусора, стоящий в ногах кровати. Брат повернулся, и Аарон увидел в его глазах блеск, который отсутствовал долгое время. Аарону понадобилась минута, чтобы понять, что переезд значит намного больше, чем просто отъезд Аллена в колледж. Аллен сбежит из сумасшедшего дома. Должно быть, это было отличное ощущение — ощущение, которое Аарон никогда не поймёт.

— Мама собирает нас наверху, — сказал он и задержался. Аллен уловил его тревогу и обошёл кровать, чтобы встать рядом с Аароном, медленно положив одну руку ему на плечо. Боже, он не знал, как проживёт следующие четыре года без Аллена. Если их мать была скалой, которая держала семью вместе, то Аллен был верёвкой, которая привязывала их к скале. Аарон не мог даже подумать, что произойдёт, если Аллен не вернётся после колледжа, если найдёт работу на другом конце страны или что-то ещё.

— Что случилось?

— Она плакала. Мама никогда не плачет так посреди кухни. Что-то не так, — объяснил он, боль и раздражение из-за дня со Спенсером вышли с тяжёлым вздохом.

— Она истерит из-за моего отъезда в колледж, — сказал Аллен, с выдохом усаживаясь на кровать. — Она ведёт себя так с тех пор, как пришло письмо о моём поступлении. Думаю, она боится, что со мной что-то случится.

— Не думаю, что дело в этом. Здесь что-то большее.

— Может, мне не стоит уезжать, — плечи Аллена опустились, и он поднял взгляд к потолку, в каждой линии его напряжённой позы читались противоречивые эмоции. Ему так сильно хотелось выбраться из этого дома, начать свою жизнь, но он ненавидел оставлять семью.

— Стоит, конечно, но сейчас просто иди на кухню. Я пойду позову мистера Личность, — сказал Аарон, разворачиваясь к двери.

— Нам всем тяжело, Аарон. Всё это испортило ему детство. Не суди его строго, — голос Аллена ударил его в затылок как физический удар, сильный и рваный. Он поморщился, но Аллен не стал ничего комментировать, направившись к лестнице.

Аарон пошёл на другую сторону подвала, где похожая на пещеру комната Антона располагалась прямо за каморкой, где стояли стиральная машина и сушилка. Можно было подумать, что такая близость подтолкнёт Антони помогать их матери со стиркой, но ничего подобного.

Дверь в комнату Антони была прикрыта, но не до конца. Он приклеил на дверь постер своей самой недавней одержимости в виде музыкальной группы. Какой-то похожий на гота, злой, порезанный певец смотрел на него с кровью на лице. Это изображение беспокоило Аарона, но он всё равно положил руку на середину постера и толкнул дверь. Дверь легко распахнулась, раскрывая его самого младшего брата, который лежал на спине, закрыв глаза, свесив голову с края кровати и с наушниками в ушах. Белый провод наушников резко контрастировал с его чёрной майкой.

— Антони, — произнёс Аарон, стараясь не смотреть на бетонные стены между постерами и вырезками из журналов. От нахождения в подвале по его коже бегали мурашки. Хоть он работал над этим большую часть двух лет и знал, что его душа в безопасности в собственном доме, окружающий бетон наполнял его паникой. Антони даже не открыл глаза. Он просто лежал и слушал гневную подборку недели. Аарон знал, что это что-то гневное, потому что слышал отголоски из наушников. Больше минуты Аарон думал, стоит ли бросить что-нибудь в брата, но наконец решил просто толкнуть его в плечо. Глаза Антони медленно открылись, практически так, будто он спал, но без удивления внезапного пробуждения или ошеломления. Он достал один наушник.

— Что?

Удивлённый тем, что одно слово содержало одновременно так много злости и смирения, Аарон ответил только через мгновение, пока брат наблюдал за ним, вниз головой, враждебным взглядом. Он едва мог вспомнить Антони, который отвлёк его бабушку и дедушку, когда они ходили на ужин, и стоял рядом с ним в борьбе за то, чтобы продолжать сеансы с доктором Томасом. Будто инопланетяне прилетели, забрали его и заменили этой грубой и мрачной копией. Аарону хотелось, чтобы они его вернули.

— Маме нужно поговорить с нами наверху.

— И что? — спросил Антони, засовывая маленький белый наушник обратно в ухо. Аарон старался сосредоточиться на недавних словах Аллена о том, что Аарон испортил детство Антони, но его охватила злость за неуважение Антони к их матери. Она так много сделала, для них всех, а Антони просто было плевать, что ей больно. К чёрту это.

Аарон схватил провод, лежащий на груди брата, и с силой дёрнул, оставляя наушники висеть над плечом Антони, когда тот сел, медленнее, чем Аарон ожидал.

— Какого чёрта?

— Мама плачет наверху. Что-то не так. Она ждёт нас. Подними свой зад по лестнице и иди на кухню, — Аарон затолкал ярость, угрожающую его контролю, обратно в коробку. Антони, хоть и вёл себя сегодня как придурок, не заслуживал этого. Однако, Аарон схватил Антони за руку и поднял с кровати.

— Ты мне больше нравился, когда не мог ни к кому прикасаться, — проворчал Антони, проходя мимо Аарона к лестнице. Ошеломлённому Аарону понадобилась минута, чтобы пойти следом. Это был первый раз, когда кто-то говорил, что Аарон больше нравился ему разбитым. Боль от раны на душе лишила его дыхания. Он пошёл в сторону лестницы чисто машинально, оставляя подвал позади и поднимаясь на кухню.

Аллен, Антони и их мама сидели за столом, не разговаривая, даже не особо глядя друг на друга. Айфон Антони лежал на столе вместе с наушниками. Видимо, какие-то слова Аарона пробились через подростковую тоску. Мать сидела в одна на одной стороне стола, пока братья Аарона вместе сидели на другой стороне. Аарон занял место во главе стола, между Алленом и своей матерью.

Она потянулась и взяла его за руку, что напугало его больше всего. Всю жизнь она держала его за руку только для того, чтобы успокоить его, а не успокоиться самой. Аарону вдруг стало холодно.

— Ребята, вы ведь знаете, что на прошлой неделе я возила бабушку Элис сдать кое-какие анализы, верно? — она не остановилась для подтверждения, просто безжалостно продолжила. — Так вот, пришли результаты. Доктор говорит, что у неё рак, — её рука дрожала, лежа на руке Аарона, и очередная слеза скатилась по её уставшему, осунувшемуся лицу.

— Это можно прооперировать или…? — Аарон позволил вопросу о смертности её матери повиснуть в воздухе.

— Они попробуют, милый. А пока мне придётся больше помогать бабушке. Я буду ездить к ней, чтобы готовить и помогать по дому. Вы достаточно взрослые мальчики, чтобы немного больше заботиться о себе самостоятельно, верно? — хоть она обратилась с вопросом ко всем трём им, взглядом она встретилась с Аароном, и он кивнул.

— С нами всё будет в порядке, мам, — сказал Аллен и потянулся через стол, чтобы взять её за другую руку. Хоть они все любили бабушку Элис, они больше переживали за свою мать и за эмоции, которые вызвала у неё болезнь матери. — Я могу заниматься стиркой. Думаю, Аарон может готовить, верно, приятель? — он поднял взгляд на Аарона, который кивнул. Он готовил достаточно хорошо и мог разобраться с остальным. — Антони?

— Всё равно, — сказал Антони, но с Алленом он не использовал тот же сердитый тон, как с Аароном. Это прозвучало скорее как «Что захочешь», а не как «Иди к чёрту», что обычно получал Аарон.

— Да, мам, мы со всем разберёмся. Ты заботься о бабушке, — подтвердил Аарон, мягко сжимая пальцы матери.

— Я не бросаю вас, — сказала она с дрожащим смешком. — Но оценю помощь, — смешок вроде бы помог, потому что больше слёз не пролилось.

— Я позвоню своему куратору в Пурдю и узнаю, можно ли отложить… — начал Аллен, но мать резко прервала его.

— Ты этого не сделаешь. Тебе нужно сохранить стипендию, и твои братья совершенно способны позаботиться о себе сами. Аарон взрослый, а за Антони они с отцом присмотрят. Тебе пора жить своей жизнью, малыш.

Аллен тяжело сглотнул, но кивнул. У Аарона сложилось ощущение, что они поговорят об этом позже, когда останутся одни, после того, как они с Антони пойдут заниматься другими делами, но прямо сейчас он спорить не стал.

Они сидели за столом ещё несколько минут, разговаривая ни о чём, пока Антони не отодвинулся на стуле и не встал.

— Я пойду собирать вещи. Переночую сегодня у Шейна.

Они смотрели, как он отвернулся от стола и пошёл к лестнице. Мать тихо вздохнула, но ничего не сказала, пока её младший сын всё дальше и дальше удалялся от них всех.

Глава 5

— Эй, Аллен, можешь подать мне пиццы? Нужно поставить их в духовку. Она почти разогрелась, — сказал Аарон, в сотый раз проверяя часы. Это будет первая еда, которую он когда-либо готовил для своей семьи, и даже Спенсер скоро придёт, чтобы поесть с ними. Аллен открыл пакет и выложил пиццы на бумагу для выпекания, а затем протянул Аарону, который осторожно положил пиццы на решётку в духовке. Вся работа была командной.

Ну, отчасти. Антони ещё не появлялся. Обычно он уходил к Шейну около полудня и возвращался не раньше, чем через пятнадцать минут после окончания комендантского часа. Аарон слышал, как родители говорили об этом ночью, когда все легли спать. Им не нравилось поведение Антони, но они решили подождать и пока не говорить с ним об этом. По крайней мере, он выходил из дома и казался более общительным, чем в прошлом году.

Аарон достал из холодильника салат, приготовленных их матерью из чувства вины, прежде чем она оставила их на самообеспечение. Чаша итальянского соуса, которую он приготовил в соответствии с инструкциями на упаковке, отправилась на стол следующей. Достав тарелки из шкафчиков, Аллен без просьб накрыл на стол. Аарон решил, что они хорошо работают вместе, после того, как три последних вечера приходилось заказывать доставку еды. Их отец без проблем давал кредитную карту, если это означало, что он поужинает без необходимости готовить самому или беспокоить жену. Но когда она пригрозила, что останется дома и будет готовить, вместо этого позволяя своей матери заказывать китайскую еду, Аарон вышел вперёд и десять минут говорил с ней о том, что может приготовить. Он даже сделал снимок на телефон и отправил ей, чтобы она знала, что дом действительно всё ещё стоит.

Раздался звонок в дверь, и Аллен бросил короткий взгляд на Аарона, прежде чем пойти открывать. Через несколько минут он услышал разговор Аллена и Спенсера. Аллен, спустя около шести месяцев криков, наконец научился разговаривать со Спенсером нормальным голосом. Они приблизились, а затем Аарон почувствовал, как руки Спенсера обвивают его талию. Так как слушал их голоса, ожидал прикосновения Спенсера, его это не потревожило. На самом деле, он накрыл своей ладонью руки Спенсера, лежащие на его животе.

— Привет, — тихо произнёс Спенсер ему в щёку. Вместо того, чтобы здороваться ответ, так как Спенсер не видел его губ, Аарон поставил таймер на своём телефоне и помахал рукой. Спенсер легонько поцеловал его в шею, как раз за ухом, и Аарон задрожал. Затем Спенсер отпустил его и пошёл к холодильнику, откуда взял газировку.

— Тебе. Нужна. Помощь? — спросил он спустя какое-то время, но Аарон заверил его, что всё под контролем. Он проверил таймер, а затем взял прихватки и достал из духовки пиццы. Переложив их на тарелки, Аарон поставил всё на тумбочку, оставляя немного остыть. Он протянул миску с салатом Спенсеру, который без комментариев понёс её в столовую. Пиццы были следующими, и затем, наконец-то, они сели за стол, чтобы поесть вместе, не считая их матери и младшего из братьев. Они всегда ужинали вместе, каждый вечер, и Аарон обнаружил, что скучает по болтовне.

После ужина Аллен и их отец предложили убраться на кухне, раз Аарон готовил. Аарон воспользовался возможностью, схватил Спенсера и сбежал в свою комнату. Он хотел поговорить со своим парнем о своём побеге. Боже, его лицо всё ещё горело от стыда при мысли о том, что доктор Томас застал их практически за сексом на диване. Он написал об этом в своём терапевтическом блоге, но не был уверен, как встретится со своим терапевтом на следующем приёме. К счастью, до этого была ещё неделя. Пока, на какое-то время, Аарон вернулся к приёмам раз в две недели.

Прости, что в субботу ушёл, не попрощавшись. Я был… — начал Аарон, но Спенсер взял его за руки и поцеловал кончики его пальцев.

— Я. Понимаю… Я. Обижался. На. Отца. Когда. Ты. Ушёл… — Спенсер обхватил лицо Аарона руками и прижался нежным поцелуем к его губам. — Ты. Имел. Все. Права. Расстраиваться. Но. Я. Действительно. Думаю. Что. У. Меня. Есть. Решение. Этого…

— О чём ты? — Аарон слышал настороженность в его голосе, даже если не слышал сам Спенсер. Какое решение удержит отца Спенсера, или кого-либо ещё, от лицезрения его со штанами, спущенными до лодыжек? Одно воспоминание заставило его вздрогнуть. Кто-то, кто-то помимо Спенсера, видел его голым. Аарон снова почувствовал себя осквернённым.

Я получил письмо из компании, которая хочет купить наше программное обеспечение, и они предложили нам обоим работу. Ты получил такое письмо? — спросил Спенсер, его оживлённые жесты летали так быстро, что Аарону приходилось напрягаться, чтобы уловить их значение. В красивых карих глазах Спенсера сиял яркий свет восторга, придавая им блеск. Аарон больше видел это не так часто. Затем его мозг понял то, что услышали уши.

Да, я получил такое письмо. Я его удалил.

Вчера я получил письмо-подтверждение, с контрактом. Они хотят заплатить нам каждому по триста пятьдесят тысяч долларов за программный код. Ты можешь в это поверить? Семьсот тысяч долларов за программу, которую мы написали.

Аарон действительно не мог в это поверить. Он никогда раньше не делал ничего подобного, ничего продуктивного. Долгое мгновение он смотрел Спенсеру в лицо и хотел спросить, шутка ли это. Триста пятьдесят тысяч, просто за написанный код? У него не было слов.

Есть кое-что ещё, — продолжал Спенсер, практически безжалостно пытаясь лишить Аарона здравомыслия. — Я знаю, ты, наверное, ещё не готов к этому, но они предложили нам обоим работать в их компании. Должности технических руководителей над нашим собственным кодом, за семьдесят пять тысяч в год. Так что нам нужно принять несколько решений. Хотим ли мы продать код, и если да, хотим ли работать на компанию, которая его покупает?

Мне обязательно это делать? — Аарону трудно было набрать воздух в лёгкие, потому что он будто задыхался. Пицца угрожала феерично вернуться на свеже застеленную кровать, но ему удалось сдержаться, потому что Спенсер покачал головой.

Нет, чтобы они купили нашу программу, только один из нас должен на них работать.

Ты хочешь на них работать? Я думал, ты хочешь доучиться? Ты сможешь учиться и работать? — спросил Аарон, жестикулируя один вопрос за другим, его сердце колотилось. Он слышал, как стучит в ушах пульс, и глупо думал, закончится ли их разговор его приступом паники. В ящике ещё было несколько таблеток успокоительного. Может, Аарону следовало выпить одну, чтобы они смогли закончить разговор без его полноценной истерики.

Я хочу на них работать. Работа звучит отлично, и деньги для нас обоих будут отличными. Это поможет мне освоиться в новой квартире, и ты всегда говоришь о том, что хочешь меньше зависеть от родителей.

Одно слово из ответа Спенсера осколком скакало в мозгу Аарона. Квартира.

Тебе придётся переехать?

Да, если я соглашусь на работу. Офис в Чикаго. Ехать туда и оттуда больше полутора часа. Эрик сказал, что они помогут мне найти квартиру рядом со станцией Ред Лайн. Я смогу ездить оттуда на работу, — Спенсер избегал зрительного контакта, и Аарон мог сказать, что он уже всё решил. Он планировал согласиться на работу, вне зависимости от того, что скажет Аарон. Аарон встал и подошёл к окну, выглядывая на задний двор. Аллен сидел на веранде с книгой, которую явно не читал. За верандой был клочок травы, где они с Алленом и Антони играли в мяч до того, как тень в их жизни выросла и загородила мир тьмой. Последние пять лет жизнь в их доме была застоявшейся, а в последнее время всё изменилось. Аарон редко видел свою мать, которая была постоянством в его дне. Аллен через несколько недель уедет в колледж, а Антони стал для них всех чужаком. Даже Спенсер, его скала и его душа, хотел его бросить. Из горла Аарона вырвался резкий звук, будто он скорее задыхался, чем рыдал. Когда он обхватил себя руками, чтобы не разлететься на части, другие руки тоже обвились вокруг него, и губы Спенсера приблизились к его уху.

— Я. Не. Соглашусь. На. Работу… Если. Из-за. Этого. Тебе. Так. Больно… Я. Напишу. Ему. Прямо. Сейчас… — голос Спенсера дрожал, и он обнимал Аарона так крепко, что Аарон подумал, что больше никогда не сможет дышать. Они стояли так долгое время, и Аарон не отворачивался от окна. Он не мог встретиться лицом к лицу со Спенсером, не мог позволить Спенсеру увидеть его слабость. В двадцать один год он разваливался на части от мысли, что его парень переедет в город в часе езды, чтобы преследовать свою мечту. Хоть Аарон нуждался в Спенсера так, как не нуждался ни в чём, он не мог заставить себя быть таким эгоистичным. Понадобилось какое-то время, чтобы выплакаться, но наконец, он развернулся в руках Спенсера. Прижав ладонь к щеке Спенсера, он почувствовал тепло любви своего парня и произнёс самые тяжёлые слова, которые ему когда-либо приходилось говорить.

— Соглашайся на работу.

Спенсер закрыл глаза от веса боли Аарона. По чертам лица и темноте в глазах он видел, каких усилий Аарону стоило произнести эти три маленьких слова. Если Спенсер не согласится на работу, Аарон тоже будет без денег. Обнимая Аарона, стоя у окна с видом на их пригородный двор, Спенсер зацепил взглядом футбольные трофеи и ленточки с дебатов на стене, освещённые садящимся солнцем. Что-то нужно было менять. Прошло почти пять лет с нападения на Аарона, а он продолжал чахнуть в этой полужизни, не живя на самом деле. Даже с терапией и Спенсером, Аарон всё равно никуда не выходил и не занимался ничем, кроме учёбы. Ему нужны были друзья и желание просто сходить в торговый центр или в кино. В этот момент Спенсер принял своё решение.

— Хорошо. Но. Я. Буду. Как. Можно. Чаще. Приезжать. Домой. Чтобы. Повидать. Тебя… Я. Буду. Проводить. Здесь. Пару. Выходных. Каждый. Месяц… Когда. Ты. Будешь. Готов. То. Сможешь. Приезжать. И. Оставаться. Со. Мной. Так. Долго. Сколько. Захочешь… — прошептал Спенсер на ухо Аарону, обнимая его. Какое-то время Аарон не двигался и не пытался что-то сказать. Он просто стоял в объятиях Спенсера. Через несколько долгих, напряжённых минут, он отстранился, его глаза были красными и опухшими.

— Я не могу справиться без тебя. Ты ведь будешь возвращаться, верно?

— Постоянно…

— Отправь контракт моему отцу, посмотреть. Если он скажет, что всё нормально, я подпишу его и возьму деньги. Мы всегда можем…

— Мы. Всегда. Можем. Что?

— Я собирался сказать, что мы всегда сможем написать что-то ещё, но если ты будешь постоянно работать, и так далеко, может, не сможем, — Аарон пожал плечами и отвёл взгляд.

Спенсер повернул подбородок Аарона обратно, чтобы они посмотрели друг на друга, его сердце разбивалось от страха и боли в глазах Аарона.

— Ты. Всегда. Будешь. Моим. Приоритетом…

Ещё через час заверений, Спенсер взял адрес электронной почты мистера Даунинга и переслал ему электронное письмо с контрактом. Спенсеру даже не приходило в голову попросить юриста проверить документ. Слава богу, что Аарон думал больше него. По дороге домой в его желудке боролись чувство вины и счастье. Аарон дал ему разрешение, даже благословение, согласиться на работу. Он даже попросил Спенсера написать Эрику, пока они стояли и обнимались, но то, как механически и безжизненно он это прожестикулировал, разрывало Спенсеру сердце. Между ними больше ничего никогда не будет прежним. Но Спенсер не мог отрицать свой восторг от мысли, что у него будет собственная квартира, работа и будущее, когда он всю жизнь был таким изгоем. Эрик принял его, не задумываясь.

Телефон завибрировал, так что на следующем светофоре Спенсер его проверил. Пришло письмо от Нелл с поздравлениями по поводу работы и одно письмо от Эрика с датой начала работы. Светофор переключился раньше, чем он смог ответить, и Спенсер снова и снова крутил в голове решение, петляя по улицам на автопилоте. Залитое слезами лицо Аарона наряду с квартирой с видом на город. Боль Аарона против стабильной зарплаты, чтобы не приходилось сидеть на шее у отца. Страх Аарона против возможности снова обрести друзей. Когда Спенсер заехал на подъездную дорожку, его руки дрожали, пока он подтверждал согласие с Эриком Стэнселом.

Глава 6

Аарон натянул одеяло на голову, закрывая себя от злости и потери. Он уже принял одну из таблеток успокаивающего из своего ящика, замечая, что их стало меньше, чем должно было быть. Должно быть, мать прятала их от него, но сейчас ему было всё равно. Сегодня Спенсер уезжал от него, в город, до которого нужно было ехать два часа, чтобы сбежать от него, потому что больше не мог справляться с проблемами Аарона. Половину времени Аарон тоже не мог с ними справляться, только не мог от них никуда деться. Не пройдёт много времени, прежде чем Спенсер поймёт, что наличие настоящих друзей и, может быть, настоящего бойфренда, с которым можно будет трахаться, будет лучше отношений с Аароном. Лекарства притупляли медленное, равномерное разрывание его сердца на клочки, делая это практически выносимым.

Он кристально ясно помнил, как Спенсер собирал свои вещи, даже через дымку вызванной химикатами комы. Радость, которую Спенсер пытался скрывать, отключая от телевизора игровую приставку; маленькие улыбки, пока он решал, какие книги взять с собой, а какие оставить; его восторг, когда он выбирал в интернете мебель, которую доставят в новую абстрактную квартиру, которую Аарон никогда не видел. О, Спенсер показывал ему чертёж планировки, который получил от риелтора. Он показывал Аарону фотографии здания и довольно маленький двор. Спенсер мог даже завести собаку. Потрясающая жизнь, которую Спенсер всегда хотел, лежала у его ног. Он никогда не вернётся.

Беспомощное ощущение паники попыталось вернуться, но лекарства держали его под контролем. Аарон чуть не сорвался, когда Спенсер покупал в интернете кастрюли и сковородки, потому что Аарон отказался ехать с ним в «Таргет» и выбирать всё там. Он ни за что не стал бы помогать Спенсеру уехать. Деньги, которые они получили от нового работодателя Спенсера, помогли проложить дорожку для быстрого переезда. Он нанял ребят, чтобы перевезти свой стол, коробки с одеждой, книгами и электроникой на другой конец города. Он решил купить новую мебель для спальни, чтобы оставить вещи из детства у отца, предполагая, что вернётся. Всё остальное грузчики забрали вчера. Они не взяли только Спенсера. Он провёл свою последнюю ночь в доме отца, в объятиях Аарона, возможно, в их последнюю совместную ночь. А теперь его не было.

Свет пролился сначала тонкой полоской, медленно расширяясь на стене перед его лицом.

— Аарон?

Голос его матери проник сквозь туман в его голове достаточно, чтобы Аарон узнал в нём мягкость и жалость. Боже, ему так чертовски надоело, что люди его жалеют, надоело быть бедным маленьким Аароном Даунингом. Из-за этого он потерял Спенсера и теперь снова был один.

Он не ответил, вместо этого глядя на стену, глубоко размышляя о её бугорчатой текстуре и тенях, играющих на поверхности. Они стали больше, когда мать вошла в комнату и села на его кровать. Она минуту повозилась с одеялом и наконец смогла убрать его с лица Аарона. Её прикосновение казалось чужим, но приятным, когда она провела пальцами по его волосам и тихо заговорила.

— Ты можешь повернуться и мгновение поговорить со мной?

Он попытался, но руки были просто слишком тяжёлыми. Вместо этого он оттолкнулся ногами и сумел перевернуться на спину, руки бесполезно упали на его живот. Он чувствовал себя трупом в гробу и обнаружил, что не против этого. Лицо матери появилось перед ним, а затем прикроватная лампа загорелась, будто взрываясь перед глазами, а он недостаточно быстро закрыл их от этого жестокого вторжения.

— Что ты принял? Аарон? Сколько? Где ты это вообще взял?

Когда он не ответил сразу, она легонько похлопала его по щекам, и он пересилил резкий свет лампы, чтобы сосредоточиться на её лице.

— Две крепкие таблетки. Я оставил их, когда меня с них сняли. На всякий случай. Как сегодня. На случай, если Спенсер меня бросит. Аллен меня бросает. Я останусь совсем один, — он даже не мог заставить себя расплакаться, так что отвёл взгляд от мучений на лице матери и вместо этого уставился в потолок. Потолок не заставлял его чувствовать себя плохо.

— Хорошо, сейчас я не буду пытаться тебя образумить, но тебя никто не бросает, сладкий. Всё будет в порядке. Спенсеру и Аллену нужно жить своими жизнями, как и тебе, — её голос был мягким, но Аарон слышал в нём упрёк. Он вёл себя как ребёнок, но всё развалилось на части.

— Я знаю, — казалось правильным просто согласиться с ней, чтобы она ушла, а он снова уставился бы в стену. Только это так не работало.

— Сладкий, Спенсер внизу. Он пришёл увидеть тебя, прежде чем поедет в квартиру. Я скажу ему подняться сюда, хорошо? — она дала ему немного времени возразить. Он не хотел, чтобы Спенсер видел его в этот момент, жалкого, под лекарствами, лежащего в кровати так, будто не прошло никакого времени с его возвращения из больницы. Будто весь прогресс, которого он достиг за последние несколько лет, вылетел в окно и остался где-то в деревьях, издеваясь над ним.

Он не мог заставить себя попросить привести Спенсера в его комнату, так что просто кивнул. Всё в нём хотело увидеть Спенсера в последний раз, прежде чем он перейдёт к большей и лучшей жизни, оставляя Аарона в состоянии анабиоза и не в силах пойти следом. Комната сместилась, свет задвигался и затанцевал по стенам, пока люди проплывали перед дверью, а затем появился Спенсер.

— Почему. Ты. Не. Сказал. Мне. Не. Уезжать? — боль в голосе Спенсера наконец принесла слёзы, которые Аарон так сильно пытался сдержать. Они текли по его лицу, будто тоже не могли дождаться, когда сбегут от него.

— Потому что ты заслуживаешь лучше, чем половина жизни, — голос Аарона казался отстранённым от его тела, будто не принадлежал ему. Он знал, что это действие лекарств, но всё равно был сбит с толку. Может, Спенсера на самом деле рядом не было, и ему это снилось. Такое бывало, особенно в начале, когда он ещё принимал лекарства ежедневно. Аарон знал, что в такие времена разговаривал со Спенсером, а Спенсер никогда ничего не знал об этом, потому что находился за много миль, у себя дома.

— Аарон. Я. Пытаюсь. Создать. Жизнь. Для. Нас, — сказал Спенсер, но Аарон слышал потаённую ложь. Спенсер хотел сбежать от него. Он хотел освободиться от постоянного сумасшествия и быть в силах время от времени гулять с друзьями, которых из-за Аарона у него больше не было. Аарон не мог его винить. Он бы тоже хотел быть нормальным.

— Если ты кого-нибудь встретишь… — начал Аарон, но его горло сжалось на этих словах.

— Нет. Аарон. Не. Говори. Этого, — умолял Спенсер, но Аарон всё равно не смог закончить. Он не мог произнести слова, которые освободят его любимого человека. Губы Спенсеры накрывали его губы медленными, болезненно сладкими поцелуями. Мягкие руки ласкали его лицо, и на мгновение он практически почувствовал себя в безопасности. — Я. Люблю. Тебя. Аарон. Больше. Всего. На. Свете…

«Если бы ты любил меня, то не бросил бы!»

— Я тоже тебя люблю, — теперь Аарон позволил слезам падать свободно, а затем стал бессовестно умолять. — Пожалуйста, возвращайся ко мне, Спенсер, пожалуйста.

— Так. Часто. Как. Смогу. Обещаю…

А затем, с одним последним поцелуем, он ушёл, и Аарон снова перевернулся лицом к стене, чтобы не пришлось смотреть, как Спенсер уходит из его жизни.

***

Спенсер сидел за рулём своей маленькой синей Мазды и прислонялся головой к пластику, не в силах заставить себя повернуть ключ и завести машину. Его преследовал накаченный лекарствами, стеклянный взгляд Аарона. Спенсер сделал то, что поклялся не делать никогда — он причинил боль Аарону, единственному человеку, которого любил больше всего. Глубоко внутри он даже не мог сказать, что делал это ради Аарона, чтобы построить для них жизнь. Конечно, это была большая часть причины, но если действительно изучить мотивы, как он делал последние две недели, он был взволнован шансом начать жить после того, как чертовски долго находился в нейтральном состоянии. Вина за это лежала столько же на его плечах, сколько и на плечах Аарона. Включившись в комфортную рутину с Аароном за последние три года, он не пытался найти себе новых друзей или выходить из дома куда-то кроме тех мест, куда было комфортно ходить Аарону. С начала учёбы в колледже он стал совсем другим человеком, которого практически не узнавал.

Движение в окне — возможно, это мать Аарона проверяла его — заставило его повернуть ключ и завести автомобиль. Если он попадёт в пробку, дорога до новой квартиры займёт два или два с половиной часа, а ему хотелось хотя бы немного распаковать одежду перед началом работы на следующий день. Ему предстояло выйти на работу на следующий день. С деньгами отца Спенсеру никогда раньше не приходилось работать. Эта перспектива его взволновала. Он уже сам заработал значительную сумму денег, а теперь мог содержать себя сам на деньги, которые получит за работу. Это вызывало у него гордость.

Глядя через плечо, он медленно выехал с подъездной дорожки на дорогу возле дома Аарона. Он поднял взгляд на дом, но больше ничего не увидел, ни Аарона, никого. Родители Аарона и Аллен попрощались с ним, сказали, что будут скучать, и чтобы он скорее возвращался. Беспокойство в глазах миссис Даунинг усилило чувство вины в его желудке, но Спенсер оттолкнул его. Ему хотелось сделать Аарону как лучше, а не как хуже. Может, это поможет им обоим немного повзрослеть. Может, это была встряска их отношений, необходимая для того, чтобы двигаться дальше.

Может, он был просто эгоистичным придурком.

Как только Спенсер выехал на шоссе, дорога не заняла так много времени, как он ожидал, и вскоре он заехал в гараж за углом от своего дома. Он приезжал за день до этого, чтобы рассказать грузчикам, что куда ставить, так что с собой у него был только маленький рюкзак. Не нужно было ничего тащить по лестнице в свою квартиру на третьем этаже. В свою квартиру. Боже, от этого кружилась голова. Эрик назвал район Лейквью (прим. в переводе с английского означает «вид на озеро»), хотя Спенсер не видел никакого озера из своей квартиры. Но было красиво, много фонарей, людей и жизни. Он скучал по жизни.

Он пытался разглядеть все деревья и железные изгороди вокруг зданий, но в конце концов просто поднялся по ступенькам и воспользовался новыми ключами, чтобы пройти через входную дверь. Он бегом поднялся по лестнице и использовал другой ключ, чтобы попасть в свою однокомнатную квартиру. Заказанная им мебель для гостиной прибудет только в конце недели, но он купил кровать и телевизор, и одежда была с собой. Без остального он жить сможет. Через квартал или два, на улице Холстед, располагалось большое разнообразие ресторанов. Спенсер видел их, когда кружил в поисках гаража. Так что он мог купить пончик и кофе по дороге на работу, потому что здание офиса находилось всего через несколько остановок на поезде Ред Лайн. Это он тоже проверил, когда изучал квартиру.

Спенсеру понадобилось три часа, чтобы распаковать одежду, книги, ноутбук, простыни и всё остальное, необходимое для того, чтобы превратить его спальню в спальню. Ещё он разобрал туалетные принадлежности, полотенца и другие вещи, которые понадобятся для утреннего душа. С удовольствием обнаружив, что его любимый онлайн-магазин продуктов производил доставку в его новый дом, Спенсер сделал заказ на следующий вечер после работы. Он чувствовал себя более взрослым, чем когда-либо за всю свою жизнь. Разобравшись со всем, он с удивлением обнаружил, что уже десять часов. Поэтому написал своему отцу, который всё ещё не до конца простил его за такое взросление, а затем щёлкнул на имя Аарона. В данный момент Аарон будет не в состоянии отвечать, судя по его вызванному лекарствами состоянию перед отъездом Спенсера, но он всё равно отправил сообщение. Может быть, он получит ответ на следующий день.

Не найдя других способов отвлечься, Спенсер взял свой айпад и забрался в кровать. Даже со всем этим переездом и волнением дня, он понял, что не сможет заснуть сразу. Может, чтение или просмотр очередной серии «Доктора Кто» позволит ему расслабиться. Выключив прикроватную лампу, Спенсер откинулся на подушки. Он так и не успел включить айпад, прежде чем уснул.

***

Около трёх часов ночи Аарон перевернулся на кровати и включил ноутбук. Он проспал много часов и больше не мог лежать. Действие лекарств начинало проходить, и он практически чувствовал себя человеком. Боль давила на глаза, и в горле застрял ком, но он переживал и худшее. Он выживет без Спенсера. Хоть в ушах по-прежнему звучали слова Спенсера о том, что он будет приезжать как можно чаще, Аарон знал, что между знакомствами с новыми друзьями, тусовками с парнями, миллионами строчек кодов, которые он напишет без Аарона, жизнь Спенсера принимала совершенно новый поворот, который оставлял Аарона позади.

Во время последнего сеанса доктор Томас дал Аарону задание, чтобы помочь с терапией. Он хотел, чтобы Аарон стал активнее в своей онлайн-группе поддержке и начал заводить там друзей. Аарон не мог отрицать, что появление друзей может помочь в ситуации со Спенсером. Они несколько раз говорили о том, что Спенсер грустит от такой изоляции. У него было много друзей в группе для глухих — для глухих детей и даже некоторых их слышащих братьев и сестёр. Всё это исчезло, когда Спенсер начал встречаться с Аароном.

И вот, он сидел. Ему понадобилось какое-то время, чтобы встать с кровати, но меньше, чем было раньше. Слава богу, потому что если бы Аарон лежал в постели неделю, как бывало в начале, он потерял бы время, которое мог провести с Алленом. Аллен уедет в Пурдю всего через неделю. После этого у него у самого начнётся семестр, впервые без Спенсера. Всё в его жизни изменилось на сто восемьдесят градусов, а Аарон не очень хорошо справлялся с переменами.

Щёлкнув на папку с закладками на панели браузера, Аарон просмотрел список связанных с ПТСР групп поддержки, которые нашёл, и попытался найти ободрение, читая их. Первый сайт, на который он зашёл, был организован ужасно, и сложно было отследить клочки обсуждений. Следующий был получше, но посты писали по большей части люди, которые прошли то же, что и он, а ему не хотелось об этом читать. Наконец, на третьем сайте он нашёл здоровую смесь расстройств, что в его голову прозвучало совершенно странно. Сайт был чистым, с несколькими рекламами и простой системой строчек для комментариев и ответов на комментарии. Аарон почитал о людях, которых избивали в детстве, и которые выступили против своих обидчиков. Он сделал пометку поговорить об этом с доктором Томасом. Хоть людей, которые напали на них с Джульеттой, так и не поймали, Аарон не думал, что сможет когда-нибудь сесть напротив них и рассказать, как они разрушили его жизнь. Доктор Томас однажды предложил написать им письмо, но Аарон замирал каждый раз, когда садился за компьютер. И они отодвинули это на более позднее рассмотрение.

Его внимание привлекло одно конкретное сообщение. Оно было длиннее других, но Аарону понравилась картинка профиля — феникс, поднимающийся из пепла. Имя, ПропавшийБлизнец, тоже зацепило его интерес, так что Аарон щёлкнул на этот пост.

12 августа 2013

ПропавшийБлизнец, 03:17 (49 просмотров / 12 лайков) 7 комментариев

Я вижу его каждый раз, когда ловлю взглядом своё искарёженное отражение. Прошло четыре года с тех пор, как я увидел, как его вырывают из моей жизни одним выстрелом в грудь. Четыре года кошмаров. Четыре года слёз нашей матери. Четыре года вины. И за что? Потому что какой-то парень на два года старше нас не получил главное место в группе? Мы бы пошли вместе на выпускной. Мы выпустились бы бок о бок и поступили бы в колледж — может, не в один колледж, потому что хотели разных вещей, но мы бы оставались близки. Он был моим лучшим другом, а я оставил его умирать на полу. Я хотел остановить всё это, но не знаю как. Мозгоправы не помогают. Лекарства не помогают. Выпивка не помогает.

Кто-нибудь здесь может сказать мне, как это остановить?

Сердце Аарона замерло под тонким слоем льда в его груди. Боже, он точно знал, что это за чувства, это гнетущее ощущение в голове и желание всё остановить. Похоже, этот парень потерял своего лучшего друга или, может быть, брата. Впервые за долгое время, Аарон думал о ком-то другом, какой может быть боль другого человека.

Щёлкнув на ссылку для ответа, Аарон пролистал список других банальностей и оставил свой комментарий: «ПБ, никто не может остановить это, кроме тебя. Ты прав, таблетки и алкоголь не помогают. Тебе нужно решить сердцем, что ты хочешь это остановить. Аарон». Он не видел необходимости выдумывать какое-то умное имя, потому что он был просто Аароном, а не кем-то особенным.

Следующее сообщение было от девушки-подростка, которая резала себя, чтобы прогнать боль. Аарон никогда не хотел чувствовать больше боли, никакой такой боли, какую испытал в ту ночь, так что не понимал, зачем она это делает, но понимал попытки сделать что угодно, чтобы всё прекратить. Он оставил сообщение и ей тоже, и ещё одному человеку, и ещё, пока не поднял взгляд на часы и не увидел, что уже девятый час, и он отвечал на сообщения разбитых людей больше пяти часов.

В его груди сияло тепло, когда он пошёл в ванную, чтобы почистить зубы и подготовиться к дню. Впервые за долгое время, Аарон подумал, что можно было бы вернуть зеркало. В этот момент он хотел посмотреть, изменилось ли что-нибудь, потому что чувствовал себя по-другому, хоть и не совсем мог понять почему.

Скрывшись под своей футболкой с длинным рукавом и штанами, Аарон взял свой ноутбук и пошёл вниз с другой решимостью, чем когда заходил на сайт. Он задумался, знал ли доктор Томас, что помощь другим людям поможет и ему. Усевшись на диван, Аарон снова взялся за ноутбук, и хоть не зашёл обратно на сайт терапии, он зашёл в свой блог и начал печатать.

***

Жужжание под головой разбудило Спенсера рано утром. С помощью гугл-карты он грубо прикинул, сколько времени займёт дорога до работы, но всякое могло произойти, и он должен был поесть, прежде чем идти на поезд. Со смесью страха и предвкушения, он нажал кнопку на телефоне, чтобы выключить будильник, и заметил, что нет никаких входящих сообщений. Висело пару сообщений на Фейсбуке, пару упоминаний в Твиттере, даже полная папка электронных писем, но от Аарона ничего. Борясь с болью, Спенсер выбрался из кровати и направился в свою новую ванную.

Через двадцать минут, взяв с собой только айфон, ключи и бумажник, Спенсер вышел из квартиры и пошёл по улице Ньюпорт в сторону Эддисон и Шеффилд, где мог сесть на поезд на юг. Эрик сказал, что офис представляет собой здание в сорок пять этажей, где используют карточки для входа и выхода, и оно располагалось на улице Кларк, напротив здания администрации Иллинойса. Судя по карте, нужно было идти всего несколько минут от остановки Лейк-стрит, но Спенсер представлял, что по пути может купить кофе и пончик. Судя по сайту, на котором он планировал маршрут, транспортное управление Чикаго не особо любило, когда пассажиры едят в общественном транспорте.

Как только Спенсер добрался до станции, понадобилась минута, чтобы последовать цифровым подсказкам гаджета. В какой-то момент он купит проездной на месяц, но сейчас просто закинул в аппарат двадцать баксов, и выскочила маленькая синяя карточка. Через турникет один за одним проходили рабочие муравьи, пока Спенсер наблюдал, пытаясь понять, куда и как вставлять карточку. Наконец, один из транспортных копов, стоящих в стороне, сжалился над ним и помог провести карточку, и Спенсер пошёл к платформе ждать свой поезд.

На это не ушло много времени. Когда поезд остановился, он вошёл в вагон, нашёл место рядом с профессиональной на вид женщиной с электронной книгой, и на секунду задержался, когда поезд дёрнулся, приходя в движение. Спенсер часто поднимал глаза, включая каждый раз, когда поезд замедлялся. Так как не мог слышать остановки, которые называли через динамики, он наблюдал за меняющейся панелью над дверью, боясь пропустить свою остановку. Книга на телефоне никак его не интересовала, и он продолжал наблюдать за проплывающим мимо окон поезда городом. Районы и улицы, полные цвета и света, пролетали мимо головокружительной вереницей людей, зданий и дорожных знаков.

Спенсер отсчитывал станции, пока наконец следующей на карте не появилась Лейк-стрит. Его айфон отправился обратно в карман, когда Спенсер встал и взялся за поручень над головой, ожидая, когда поезд снова замедлится. Он всю жизнь жил в тени Чикаго, но никогда не ездил никуда на поезде. Такая независимость заставляла его парить со светлым чувством волнения.

Поднявшись по лестнице на уровень улицы, Спенсер достал телефон и проверил направление. Он не хотел в первый же день сойти с поезда не в ту сторону. Пройдя оба собеседования по Скайпу, он никогда раньше не бывал в офисе и наткнулся на него всего через полтора квартала от станции Ред Лайн. Отлично, это было даже ближе, чем он представлял, и с ослепляющей удачей великого дня, на первом этаже в здании офиса находился «Старбакс».

Это будет очень хороший день.

Бариста за прилавком даже не поморщилась, пока Спенсер делал заказ. Она просто написала его имя на стаканчике, занялась пончиком и отправила Спенсера в очередь. Видимо, глухота не делала его фриком в городе размера Чикаго. Ему это нравилось. Он встал рядом с окошком для получения заказов и ожидал появления стаканчика и пакета с его именем. Стаканчик не стал проблемой, и Спенсер забрал его сразу, но получил сообщение от отца и пропустил пончик, пока не заметил, как парень машет пакетом с уставшим выражением лица. С поднимающимся по шее жаром, Спенсер извинился, когда забрал заказ, но парень просто кивнул, будто понял.

Приехав почти на сорок пять минут раньше, из-за своего осторожного планирования, Спенсер занял удобное кресло на противоположной стороне от окошка, где забрал заказ, и откинулся на спинку, со своим кофе и пончиком, пока считая день успешным.

[Спенсер] Привет, док, всё в порядке. Я нашёл свой офис. Завтракаю в Старбаксе на первом этаже.

[Спенсер] Ты слышал что-нибудь от Аарона?

[Папа] Это отлично. Нет, я ничего не слышал от него или его матери. Она позвонила бы, если бы у него был кризис.

[Папа] Просто дай ему время.

[Спенсер] Я дам. Просто переживал. Он был разбит, когда я вчера уезжал.

[Папа] Аарон плохо принимает перемены.

[Спенсер] Я знаю.

[Папа] Наслаждайся своим первым днём. Я поговорю с ним об этом позже.

[Спенсер] Спасибо, папа.

Спенсеру хотелось спросить, как идут дела с женщиной, с которой встречался его отец, но не стал, из-за напряжения в их отношениях. Вместо этого он отправил сообщение Аарону, простое «я люблю тебя», а затем щёлкнул на имя Нелл и отправил сообщение ей. Ей он выразил всё своё волнение, потому что знал, что она поймёт. Ей пришлось оторваться от Спенсера и его отца и уехать работать в Калифорнию, хоть её это и убивало. В этом они были похожи. Когда она ответила собственным волнением, он улыбнулся.

Без четверти девять, Спенсер подошёл к стойке охраны и назвал своё имя древнему охраннику, до зубов вооружённому равными частями высокомерия и скуки. Парень краем глаза наблюдал, пока Спенсер стоял в стороне и ждал, когда за ним спустится Эрик. Через десять минут от лифта к стойке охраны прошёл мужчина, которого Спенсер видел только на экране.

— Спасибо, Гарри, — сказал он, и Спенсер сделал шаг вперёд. — Привет, Спенсер, готов повеселиться?

Спенсер не был уверен, знает ли кого-то, кто считает работу весельем, но так как это была его первая работа, он принял такой настрой.

— Да, — кивнул Спенсер, пока Эрик вёл его к лифтам.

Всё утром он заполнял документы и делал себе пропуск в здание, на маленьком аппарате, который напечатал на карточке его фотографию, имя и мелкие подробности. Милая дама пробила карточку и прицепила пластик, который присоединил пропуск к простому синему шнурку. Спенсер надел его через голову. Теперь он был членом компании. К тому времени, как Эрик спас его из отдела работы с персоналом, Спенсер был встревожен из-за предстоящей работы в своём новом отделе.

— Я знаю, что бумажная волокита и разборки с охраной утомляют. К счастью, тебе больше никогда не придётся этим заниматься. Идём, команда готова с тобой познакомиться, чтобы мы могли сводить тебя на ланч. Это традиция, — сказал Эрик, а затем повёл Спенсера за очередной угол, пока коридор не вывел их к рабочим местам и захватывающему виду на город.

Минуту Спенсер не мог оторвать глаз от вида за окном, пока Эрик не прикоснулся к его руке, чтобы привлечь внимание.

— Это твоё рабочее место, — сказал он, указывая на стол перед окном. Спенсер стоял на широком, пустом пространстве и огляделся вокруг. Две длинные тумбочки встречались в ближайшем к окну углу и поддерживали два огромных монитора с диагональю больше тридцати дюймов, с беспроводной клавиатурой и мышкой. В остальном тумбочки были пустыми, а под ними находилось два шкафчика с документами. Практичная и огромная зона хорошо подойдёт для программирования, если Спенсер не будет слишком ужасно отвлекаться на вид за окном.

— Мило.

— Твои данные для входа находятся в папке, которую дали в отделе по персоналу, и мы уже добавили тебя на сервер команды, так что у тебя есть код доступа, — что-то за плечом Спенсера привлекло внимание Эрика, но Спенсер оставался сосредоточенным на нём, не разворачиваясь, чтобы не пропустить его слова. — Эй, Кларамель, это наш новый технический руководитель, Спенсер. Он будет возглавлять твой новый проект. Знаешь, тот, связанный с социальными сетями?

Спенсер обернулся и увидел длинноволосую брюнетку с добрыми карими глазами, которая улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, чувствуя себя застенчиво. Эрик знал о его глухоте, но Спенсер не был уверен, рассказал ли он остальной команде.

— Привет. Приятно. Познакомиться, — сказал он, слегка помахав рукой, а затем наклонил голову и спросил: — Он. Сказал. Тебя. Зовут. «Карамель»?

Она покачала головой, бросив весёлый взгляд на Эрика, и потянулась к столу, чтобы взять ручку. Она взяла из лотка принтера лист бумаги, написала «Кларамель» и протянула Спенсеру.

— Меня зовут Клэр Мелина. Эрик для всех придумывает прозвища, и мой, по какой-то дурацкой причине, «КлараМель». Возможно, потому что он ребёнок, — она дёрнула головой в сторону Эрика, и Эрик рассмеялся. Мгновение они стояли, не разговаривая, пока Клэр раскачивалась на пятках, будто стоять ровно было болезненно. Не считая длинных волос и женственного силуэта, она могла бы быть парнем, учитывая стиль в одежде: брюки-хаки, рубашка-поло и коричневые кожаные туфли на шнурке. Но для него это не имело значения. Она не смеялась, когда он говорил, и у неё была приятная улыбка.

— Сейчас у нас у всех установлен чат. Я пришлю тебе список наших контактов, чтобы ты мог добавить нас к себе, — продолжая она, не сбиваясь. Спенсер улыбнулся, ощущение надежды поднималось в его груди волной.

— Это. Было. Очень. Мило… Это. Мне. Очень. Поможет… Спасибо…

— Без проблем. Эрик, остальные ребята уже пошли в «Вилледж», чтобы занять столик. Я сказала, что мы встретимся с ними там.

— «Вилледж»? — спросил Спенсер.

— Тебе нравится итальянская кухня? — спросила Клэр, и он кивнул. — Хорошо. «Вилледж» — это итальянский ресторан в Монро. Место немного пафосное, но еда потрясающая. Эрик угощает нас по особым случаям, таким как этот, — Клэр вытянула руку, и Спенсер пошёл за Эриком обратно к лифтам.

Пока он пробыл здесь три часа, ничего не сделал, шёл на бесплатный ланч, и ему за это платили. Потрясающая вещь — работа.

***

Аарон сидел за своим столом, подчищая куски программного кода и собирая его, чтобы перевести новому боссу Спенсера. У Спенсера тоже был доступ к коду, но Аарон испытывал особую гордость, убирая все дурацкие маленькие комментарии, которые они оставляли друг другу, и различные названия, вроде «придурокСообщение», которое высвечивала программа, когда кто-то заходил туда, куда не должен был; или «чёртовСчёт», которое он написал, когда не получалось добиться правильной цифры, но понял, что в массивах нулевые индексы. Утомительное маленькое задание останавливало фразу «Он уехал», которая крутилась в его голове, и безжалостные уколы одиночества, из-за которых его грудь пульсировала от боли, от которой он считал, что наконец сбежал.

Он как раз закончил поиски всех проявлений своих сокращённых заявлений и переписал их более формально, когда пискнуло окошко чата, ошеломляя его. Так как чат загружался автоматически, когда включался компьютер, Аарон совсем забыл о нём. Чувство одиночества в его груди слегка посветлело, потому что список контактов в его чате состоял только из Спенсера.

[Спенсер] Ты здесь?

[Аарон] Да, я подчищал код. Ты разве не работаешь?

[Спенсер] Остальная команда установила чат, чтобы можно было со мной общаться. Я могу разговаривать с тобой когда захочу.

[Аарон] Правда?

[Спенсер] Да, у них есть прокси-сервер, но я сижу с анонимного сервера, чтобы мой чат не могли прочитать. Мы можем говорить о чём угодно.

[Аарон] ЛОЛ Тебя уволят ещё до начала работы.

[Спенсер] Нет. Кроме того, я по тебе скучаю.

[Аарон] Я тоже по тебе скучаю. Не важно, что я видел тебя ещё прошлым вечером.

[Спенсер] Я удивлён, что ты помнишь, что я там был. Ты был немного не в себе.

[Аарон] Знаю. Я просто не мог справиться с твоим отъездом.

[Спенсер] Я не уехал. Я по-прежнему прямо здесь.

[Аарон] Посмотрим.

[Спенсер] Что это значит?

[Аарон] Я не хочу об этом говорить. Не прямо сейчас. Может быть, в следующий раз, когда ты будешь дома.

[Спенсер] Хорошо. И я буду дома через две недели, на выходные в честь Дня труда. У нас выходные в пятницу и понедельник, так что я буду с тобой четыре дня.

[Аарон] И мы можем общаться в чате?

[Спенсер] Мы можем общаться в чате каждый день и переписываться. Всё, что захочешь.

[Аарон] Как твоя новая работа?

[Спенсер] Круто. Меня сводили на ланч, а затем мы собрались вместе и поговорили о том, что они хотят сделать со Спаарон. Только для них это плагин 15.1, а не Спаарон :)

[Аарон] Кто-нибудь насмехался над тобой из-за глухоты?

[Спенсер] Нет, на самом деле, они отлично к этому относятся. Посмотрим, как пойдёт.

[Аарон] Познакомился с какими-нибудь горячими парнями?

[Спенсер] Нет никого горячее тебя.

[Аарон] Тогда с худышками?

[Спенсер] Заткнись.

[Аарон]: -P

[Спенсер] Хотелось бы :)

Аарон рассмеялся, хотя считал этот звук невозможным с того момента, когда Спенсер рассказал ему о переезде. Они разговаривали остаток дня, пока не наступило пять часов. Спенсер ушёл с работы, и Аарон снова остался один. Спенсер относился к их разделению как к чему-то временному, но Аарон не понимал этого. У него никогда не было работы, но он знал, что от карьеры просто так не уйти. Пока Спенсер работает на эту компанию, он будет жить в центре города, а Аарон не мог справиться с жизнью в городе, полном людей. В какой-то момент Спенсер поймёт, что их расставание будет постоянным — тогда всё действительно покатится вниз. Выключив свой ноутбук, Аарон откинулся на спинку стула, положив руки за голову, и задумался, как скоро Спенсер тоже это поймёт. Доктор Томас говорил ему, что любые преграды можно преодолеть с помощью работы и воображения, но мозг Аарона не мог придумать сценарий, при котором справится с отсутствием Спенсера.

Вместо этого он оттолкнулся от стола и встал. Не было смысла об этом думать, потому что эта дорога будет длинной, а ужин сам себя не приготовит. У бабушки Элис был очередной приём в больнице для какого-то анализа, и Аарон пообещал позаботиться об ужине для семьи. Это он сможет. Как тяжело могло быть поставить форму в духовку и приготовить макароны с сыром, открыть банку овощей и накрыть на стол? Его мать уже добавила все специи и остальное на свиные отбивные, прежде чем оставить их в холодильнике с запиской, при какой температуре и сколько по времени их запекать. Затем она оставила подробные инструкции насчёт макорон с сыром, потому что, видимо, Аарон не мог прочитать инструкцию на упаковке. Он был удивлён, что она не оставила ему распоряжений о том, как открыть банку горошка и выложить в форму. У неё было столько всего другого на уме; ей не нужно было нянчиться ещё и с ними.

Спустившись на кухню, Аарон выполнил инструкции из записки к отбивным, а затем достал одну из маминых кулинарных книг с полки, где все эти книги собирали пыль. У него оставалось примерно полчаса до того, как нужно ставить воду на макароны, так что он пролистал книгу, пытаясь придумать что-нибудь на следующий вечер. Рецепт мясного рулета их матери был вручную записан на маленькой картонке и лежал между страниц. Аарону он нравился. Может, это он и приготовит. Читая список ингредиентов, он задумался, всё ли у них есть. Серьёзно, хлебные крошки? В мятном рулете были хлебные крошки? Аарону потребовалась вечность, чтобы найти в кладовке и шкафчиках продукты из списка. С удивлением обнаружив, что у них есть всё, Аарон случайно бросил взгляд на часы, делая мысленные заметки по поводу рецепта.

«Чёрт!»

Воду нужно было поставить десять минут назад. Аарон поспешно схватил кастрюлю и наполнил её водой. Замечательно, он облажался в первый же день.

— Эй, что тебе сделала эта кастрюля? — спросил Аллен, когда Аарон с шумом поставил кастрюлю на плиту и пошёл в кладовку за парой банок горошка. Они прятались посередине полки, за достаточным для армии количеством кетчупа. С тремя голодными парнями, должно быть, их мать закупалась большими объёмами. За тридцать секунд Аарон стал ловкачом и достал две банки из-за их охраны в виде специй.

— Ничего. Я пытался придумать, что приготовить завтра на ужин, чтобы не пришлось готовить маме, и не поставил макароны вовремя. Теперь отбивные остынут к тому времени, как сварятся макароны, потому что я не могу ничего сделать правильно, чёрт побери.

— Чувак, просто выключи духовку. Мама делает так. Они останутся достаточно тёплыми, и мы сможем закончить остальное.

Аллен подошёл к раковине и открыл один из ящиков справа. Достав открывашку, он с триумфом поднял её, а затем открыл каждую банку горошка.

— Видишь, без хлопот, без заморочек, — сказал он, высыпая маленькие зелёные шарики в кастрюлю, которую нашёл Аарон.

— Просто она так много для меня делает, я хочу сделать что-нибудь для неё, — признался Аарон, его голос звучал немного по-дурацки после взрыва злости на спутанные планы на ужин. Он прислонился к тумбочке, наблюдая, как Аллен включает плиту и добавляет немного масла в воду для макарон.

— Где ты научился готовить? — с настоящим интересом научился Аарон. Его мать никогда не просила их даже разогреть замороженную пиццу, хоть они и множество раз это делали. Так как она не работала, у Аарона складывалось ощущение, что мать отлично научилась заботиться о них, чтобы сгладить отсутствие денежных вложений. Аарон мог сказать ей, что не нужно было беспокоиться. Они не променяли бы её ни на что, что можно было бы купить на дополнительные деньги.

— Во-первых, я был внимателен, — усмехнулся Аллен. — Во-вторых, мама объясняла мне некоторые вещи, чтобы я не голодал в колледже. Я буду платить за питание, но она просто хочет, чтобы я был готов. А ты почему готовить не умеешь? — он рассмеялся, пока выражение лица Аарона не остановило смех на месте.

— Потому что я самовлюблённый придурок, который думает только о себе.

— Это не правда, Аарон. И ты не отвертишься от приготовления ужина, депрессуя и прячась в своей комнате.

— Я… — практически так же быстро, как на него опустилась тьма, она исчезла от улыбки на лице брата. — Ладно, но ты поможешь мне помыть посуду.

— Идёт.

Глава 7

— Давайте, ребята. Нам пора ехать, иначе попадём в пробку, — сказал отец Аарона, засовывая последнюю коробку Аллена на заднее сидение их Дуранго. Они так заполнили кузов грузовика вещами, которые Аллен решил взять в колледж, что коробки утыкались Аарону в затылок, когда он уселся позади родителей. Аллен залез сесть посередине, а Антони сел с дальнего края, прямо за их матерью. Пока отец садился за руль, мать развернулась на сидении. В мешки под её глазами с лёгкостью вместились бы вещи Аллена, но никто ничего не сказал. Они знали, как сказалась на ней смерть матери.

— Все готовы?

— Да, мам, — сказал Аллен, вытягивая ремень безопасности из-под задницы Аарона, чтобы пристегнуться. Затем он толкнул плечом Антони, чтобы тот тоже пристегнулся. Аарон понял намёк без толчков, и они были готовы. Им придётся ехать около четырёх часов до города Лафайетт, штат Индиана, где они помогут Аллену устроиться в общежитии, а затем развернутся и поедут обратно на свою западную окраину, без одного ребёнка.

Это ничем не было похоже на поездки, в которых они бывали в детстве Аарона, прежде чем мир изменился. Тогда они с братьями много километров играли в игру «он меня трогает», после чего родители угрожали остановиться на обочине и высадить их. Или они играли в «Я вижу» и находили всё более странные вещи, из-за чего сгибались пополам от хихиканья. В этой поездке хихиканья не было. По большей части звуки включали в себя злобный шёпот из наушников Антони или писк Айфона Аллена, пока он обменивался восторженными сообщениями с друзьями. Аарон просто молча читал электронную книгу, которую мать купила ему за успешное окончание первого курса колледжа. Это был его подарок и «поздравление с функционированием», как и мр3-плеер, который она вручила ему в качестве «поздравления с выживанием», когда он выписался из больницы.

Книга завлекла его до тех пор, пока до Пурдю не оставалось часа езды, и они остановились заправиться и перекусить, разделяя последний приём пищи всей семьёй. Как бы Аарону ни хотелось, чтобы у Аллена была нормальная жизнь вдали от его личной чёрной дыры безумия, эта мысль погружала его в депрессию. Они нашли «Олив Гарден», одно из любимых мест Аллена, и заехали на парковку. Когда милая дама провела их к столику в конце зала, Аарон готов был её расцеловать, занимая место у стены, между своими братьями. Не оставалось никакого пространства, чтобы официантка подкралась к нему или уронила на него что-нибудь. Он мог оставаться в своём маленьком пузыре, вдали от внешнего мира, и скорбеть о грядущем отсутствии брата, как скорбел об отсутствии Спенсера.

Ему удалось не думать о Спенсере весь день. Это были его первые выходные в новой квартире и, вероятно, ему нужно было распаковать много вещей, готовясь к приятному, долгому пребыванию вдали от Аарона. Глубоко внутри парень знал, что Спенсер считает, что Аарон переедет к нему, как только разберётся со своими проблемами, но Спенсер не особо понимал, что эти проблемы так не решить. Аарон не был способен жить в большом городе, полном людей, или удержаться на работе. Он не хотел думать о том, что с ним произойдёт, когда родители погибнут, и он станет тем сумасшедшим дядей, который будто есть у всех, превращаясь в бремя для своих братьев.

Ужин в ресторане был тихим. Мать поддерживала разговор о том, как замечательно Аллен будет проводить время, и каких заведёт новых и удивительных друзей. Аарон заметил, что с каждым новым плюсом в колледже для Аллена, Антони опускался всё ниже по стулу, пока практически не оказался под столом. Аарон его понимал. Он тоже будет скучать по Аллену. Но Аллен был для Антони всем с тех пор, как мир начал крутиться вокруг Аарона. До сих пор Аарон этого не видел и жалел, что не может быть ближе своему самому младшему брату.

К тому времени, как они доели свои тирамису, разговор снова затих. Оставался всего час до колледжа и до ухода Аллена. Конечно, они с Алленом будут переписываться, но Аллен будет занят своей жизнью, как был занят Спенсер. Почему всё обязательно должно было меняться? Изменения в жизни Аарона только и делали, что разрушали его способность жить.

Как бы Аарону ни хотелось увидеть новое общежитие Аллена, он решил остаться внизу и доставать коробки из машины, пока семья относила все вещи в комнату. На лестницах и в коридорах собралось слишком много людей, чтобы Аарон рискнул подняться. Жаркий августовский день не особо позволял ему спрятать шрамы. Так что он взял коробку, переполненную видеоиграми и комиксами, и поставил её на землю рядом с машиной. Аллен как раз понёс очередную коробку в здание, когда у Аарона зажужжал телефон. Он забрался на заднее сидение машины и поджал ноги под себя.

[Спенсер] Веселишься?

[Аарон] Я сижу на заднем сидении машины. Насколько это может быть весело?

[Спенсер] Почему ты просто сидишь в машине?

[Аарон] Все относят вещи Аллена в общежитие. Слишком много людей, так что я остался с машиной. Нет причин превращать его в изгоя, в первый же день показывая брата-фрика.

[Спенсер] Ты не фрик. Большинство из того, что по-твоему говорят о тебе люди, это просто воображение.

[Аарон] Так ты считаешь, что я должен просто подняться туда и позволить студентам на меня таращиться?

[Спенсер] Нет, я считаю, что ты должен пойти попрощаться с любимым братом.

[Аарон] Я не хочу прощаться.

[Спенсер] Это я уже понял.

[Спенсер] Эй, я приеду к отцу в четверг вечером. Хочешь прийти переночевать?

[Аарон] Не могу. Мама в ту ночь остаётся у бабушки, потому что у той будет операция. Я не знаю, что будет в тот день, но мне придётся разбираться с Антони и готовить ужин. Хочешь зайти поужинать?

[Спенсер] Я приеду только после ужина.

[Аарон] Тогда я приду в пятницу и останусь до понедельника.

[Спенсер] Я буду рад.

Когда Аарон оглядел заднее сидение Дуранго, оставалась одна маленькая коробка. Вздохнув, он завёл двигатель и закрыл окна. В словах Спенсера был смысл. Он ведь никогда больше не увидит этих людей, и хоть он был уверен, что увидит отвращения на лицах, проходящих мимо людей, он хотел увидеть общежитие Аллена. То же общежитие, где он жил бы последние три года, если бы мир для него не погрузился во тьму. Схватив коробку, Аарон закрыл машину и убрал ключи в карман. Он ждал, пока спустится следующий человек, чтобы подняться за ним в комнату.

Конечно же, учитывая удачу Аарона, это обязательно должен был быть Антони.

— Хороший способ ждать, пока мы закончим, — сказал он, заметив Аарона рядом с машиной с коробкой в руках. — Может, ты мог бы не помогать нам собрать его стойку для телевизора.

— Заткнись, Антони, — пробормотал Аарон.

— Ну, серьёзно, насколько тяжело выйти из машины и помочь нам отнести вещи?

— Ты действительно понятия не имеешь.

Аарон поднялся за Антони по нескольким бетонным ступенькам в здание, в котором снова и снова исчезали его родители и братья, пока носили коробки и сумки в комнату Аллена. Пока они проходили через входную дверь, Аарон посмотрел налево и увидел хорошо обустроенную зону отдыха с удобными на вид, яркими креслами, диванами и столиками. Казалось, в таком месте нормальные ученики колледжа проводят время и социализируются. Справа было что-то похожее на столовую, но без еды. Вдоль стен стояли столики с диванчиками в синюю полоску, рядом были яркие красные стулья и тонны других маленьких мест для обучения, где студенты находили тихие места, чтобы сделать домашнее задание, прячась от шумных соседей по комнате.

Они поднялись по открытой лестнице на второй этаж, а затем прошли почти до конца коридора, где справа от них была открыта дверь. Мать Аарона выглянула из-за рамы и улыбнулась.

— Аарон! Заходи и посмотри на комнату Аллена. Тут такие же двухъярусные кровати, как у вас с Алленом была в детстве, — сказала она, и наконец волнение будто заменило её грусть, даже если ненадолго. Аарону понравилось, как всё звучит, и он ускорил шаг по пустому коридору. Прямо сейчас могли вселяться другие студенты — со своего укрытия в машине он видел множество людей, которые входили и выходили из здания — но, видимо, движение задерживалось.

В общежитии комната Аллена была по размеру практически такой, как его спальня дома, только теперь в ней приходилось умещаться вдвоём. Слева — предположительно на стороне Аллена, так как там стояла кровать-чердак — их отец сидел на полу, собирая стойку для телевизора. На нём будет стоять маленький телевизор из комнаты Аллена и его PS3, и он сможет слушать музыку, смотреть фильмы или играть в игры — по-настоящему практичный гаджет и мечта любого студента колледжа.

— Ого, сколько у меня будет соседей? — спросил голос от дверного проёма, и в комнате стало тихо. Понадобилось всего несколько секунд ошеломлённой тишины — за которые Аарону захотелось отойти в конец комнаты и избежать взгляда незнакомца — чтобы Аллен вышел вперёд.

— Всего один, привет, я Аллен. Это моя семья. Они просто помогают мне кое-что собрать, — сказал Аллен, протягивая руку. Другой парень, невзрачный малый среднего роста и с обычной внешностью среднего спортсмена-блондина, протянул руку в ответ.

— Чед. Мои мама и папа придут через пару минут. Я вроде как немного переволновался и в нескольких местах превысил скорость, — робко произнёс он. — Мы собирались на ланч после того, как принесём сюда весь мой хлам, но можем пойти сейчас и дать вам время закончить.

— Это очень любезно, — сказала мать Аарона, протягивая очередной типичный кусок дерева их отцу, пока он прикручивал к месту предыдущий. — Похоже, с тобой поселили довольно хорошего парня, Аллен.

— Да, спасибо, приятель, — сказал Аллен. — Может, после того как мы разложим весь этот хлам, сыграем пару раундов на приставке, или в аэрохоккей, я вроде видел его внизу.

— Чувак, я обожаю приставки. Та, которая есть у меня дома, принадлежит брату, и он не разрешил её мне взять. У тебя есть новая «Call of Duty»? — восторженно спросил Чед.

— Ага.

— Класс, давай я напишу маме и скоро вернусь. Этот год будет крутым! — он развернулся и вылетел за дверь, с энтузиазмом ребёнка в магазине сладостей. Они слышали, как он добежал до двери на лестницу и перепрыгнул первые несколько ступенек вниз, но его шаги растаяли в бормотании голосов в коридоре. Надвигалась толпа.

— Кажется, сегодня утром кто-то забыл принять свой Риталин, — иронично заметил Антони. Их мать попыталась скрыть усмешку, но это совсем не удалось.

— Антони, это неприятно. Он просто… взволнован.

— Ну конечно, — сказал он и забрался на незастеленную, закрытую плёнкой кровать Чеда, чтобы подождать. Их отец прикрутил последнюю деталь, объявляя, что закончил, после впечатляющих пятнадцати минут сборки. Аарон помог Аллену подсоединить телевизор и игровую систему. Когда они подключили всё к вай-фаю, увидели, что интернет работает, и зашли на Нетфликс, просто чтобы проверить.

— Что думаешь, мам? «Зверинец»? — спросил Аллен с поддельной невинностью, которая вызвала у Аарона смех.

— Веди себя хорошо, юноша. Не то чтобы я об этом особо переживала. Ты всегда был хорошим ребёнком. Пожалуйста, просто оставайся в безопасности, сладкий. Пообещаешь мне? — спросила их мать, со слезой в уголке глаза, которая готова была пролиться в любое мгновение и превратить их счастливый момент в грустный.

— Я буду носить с собой слезоточивый газ. Всё будет в порядке, мам. Ты же знаешь, что в Пурдю безопасно, иначе ты бы не позволила мне сюда ехать.

— Да, он не Аарон, мам, мы можем идти? — Антони скатился с кровати с заскучавшим видом. От замечания брата во все уголки сердца Аарона проникла боль. — Боже, здесь нет туалетов?

— Мы проходили его по дороге, на первом этаже недалеко от лестницы, — сказал его отец, и Антони с силой протолкнулся мимо Аарона, чуть не сбивая брата с ног в попытке выйти из комнаты. Аарон потёр руку, стараясь не позволить неожиданному столкновению отнести его туда, куда не нужно было заходить в окружении взволнованных новичков.

Во время отсутствия Антони тишина продлилась и выросла, и Аллен занял себя расставлением своих игр на стойке. Их мать достала из чемодана одежду и принялась развешивать её в шкафу. Аарон и их отец просто стояли и наблюдали, не в силах преодолеть нарастающее напряжение. Аллен сорвал скотч со дна коробки, которую только что разобрал, складывая её и бросая на пол у ног Аарона.

— Я пойду, — вдруг произнёс он, а Аарон заметил, как их мать медленно подкрадывается к двери, высматривая своего самого младшего сына. Аллен перепрыгнул коробку с одеждой и исчез за дверным проёмом, и тогда остались только Аарон и его родители, и эта тяжёлая неловкая тишина, которая ассоциировалась у него с их необходимостью поговорить об одном из своих своенравных детей.

— Я тоже пойду, — вдруг сказал он и вылетел из комнаты вслед за братьями. Хотели ли они поговорить об Антони, или Аллене, или даже о нём, он не хотел слушать. Вместо этого он прошёл по коридору в сторону главной лестнице и услышал голоса, на самом деле крики, за прикрытой дверью впереди.

— Зачем тебе оставаться здесь? Ты не можешь учиться в Де-Калб? Туда ехать минут десять! — кричал невидимый Антони на Аллена за дверью.

— Антони, в Пурдю лучшая инженерная программа в стране. Ты не хочешь, чтобы я получил хорошее образование? До меня ехать всего четыре часа, — парировал Аллен.

— Ты единственный в доме, кому на меня не плевать!

— Это не правда. Мама и папа любят тебя. Аарон любит тебя, — Аллен затих посреди предложения, когда Антони рассмеялся. Это был резкий и горький звук, будто стрелки часов процарапывали свой ход. Рука Аарона лежала на двери, готовая открыть её, когда Антони заговорил снова.

— Маму и папу не интересую я или ты. Нас перестали видеть, когда на Аарона напали. А Аарон, думаю, видит только то, что происходит у него в голове. Я понимаю, почему ты хочешь уехать. Я тоже хочу уехать, но не могу. Я там как в ловушке, — боль в его голосе пробила рваную дыру в душе Аарона. Он не выносил того, что являлся причиной этой боли. Металлическая дверь, холодная под его пальцами, так и не согревалась, пока он стоял и ждал следующего удара.

— И не пей больше. Мы говорили об этом, — строгий голос Аллена был приглушён, и Аарон заглянул за дверь и увидел, что он держит Антони в объятиях. Хоть Антони был почти на голову выше Аллена, он всё равно положил голову Аллену на плечо. Аллен держал руку на загривке Антони.

— Не буду.

Должно быть, Аллен смотрел на него тем взглядом старшего брата, который Аарон оттачивал годами, прежде чем потерял свой статус старшего брата, потому что Антони выдавил тихое:

— Обещаю.

— И старайся лучше учиться; ты не сможешь уехать, если тебя не примет ни один колледж. Мы можем созваниваться в Скайпе, можем в ФейсТайм, в любое время после школы. Только не… не сдавайся, ладно?

— Не уезжай, — голос Антони был уже не громче шёпота, как у испуганного ребёнка в темноте. Его четырнадцатилетнее эго не позволяло слезам пролиться, но голос был наполнен ими.

— Я должен.

В комнате стало тихо, и Аарон наконец открыл дверь, раскрывая своих младших братьев, сломанных судьбой, которая обрушилась на их семью из-за того, что он выжил. Они стояли у раковин, всё в той же позе, только Антони отвернулся, утыкаясь лицом в плечо Аллена, возможно скрывая подступающие слёзы. Когда дверь открылась, Аллен поднял взгляд.

— Мама и папа хотят, чтобы мы вернулись? — спросил он и начал отстраняться от Антони, который вцепился в него, утопая в собственном море грусти.

— Нет, думаю, они хотели поговорить без меня, так что я захотел спуститься и проверить Антони.

— Я в порядке, — сказал Антони, всхлипнул и вытер лицо передом своей футболки. Чтобы чем-то заняться, он подошёл к раковине и брызнул водой себе на лицо.

— Я тоже буду скучать по Аллену, — сказал Аарон и поднял руку, чтобы положить Антони на плечо, но младший из братьев отстранился.

— Да, верно.

— Буду. Так же, как сейчас скучаю по Спенсеру. Кажется, будто все уезжают, и всё меняется, но они уезжают не навсегда, — Аарон не мог встретиться взглядом с Антони. Он успокаивал своего младшего брата, и они все это знали.

— Это круто. Очень. Я буду возле машины, — Антони повернулся в сторону двери, но остановился раньше, чем до неё дошёл. Он развернулся и бросился на Аллена, крепко сжимая его несколько долгих минут, после чего вышел за дверь, не оглядываясь.

— Ты должен понять, — тихо произнёс Аллен, наблюдая за дверью, за которой только что исчез их брат. — Антони понятия не имел, что произошло с нашей семьёй после того вечера. В один день всё было в порядке, а на следующий превратилось в полный хаос. А затем его отправили в подвал без настоящего объяснения. Он был просто маленьким ребёнком. Мне понадобилось много времени, чтобы помочь ему понять, что он не сделал ничего плохого. Мама и папа вдруг перестали ходить на его игры, перестали участвовать в школьных мероприятиях, перестали делать всё, что было связано с нами двумя, и сосредоточились исключительно на тебе. Взрослея, я ходил на его игры и помогал ему с домашним заданием. Долгое время были только мы вдвоём, а теперь я его бросаю.

— Ты живёшь своей жизнью, и в этом нет ничего неправильного. Не чувствуй себя виноватым. Он не будет один. Я о нём позабочусь, — пообещал Аарон, не представляя ни малейшего понятия о том, как сдержит это обещание, просто он не мог выносить грусти на лице Аллена, который был с ним рядом во всём, даже в борьбе за возможность выбрать собственного терапевта. И теперь он тоже уезжал.

— Я знаю, что позаботишься. И о маме позаботься тоже. Она в последнее время такая уставшая, пытается всё держать под контролем.

— Я позабочусь, Аллен.

— Я буду по тебе скучать, приятель, — Аллен бросил притворяться большим сильным взрослым и обхватил руками Аарона, который всего на секунду застыл, прежде чем ответить на объятие.

— Я тоже буду по тебе скучать.

Момент затянулся немного слишком долго, и Аарон отстранился, вытирая лицо своим длинным рукавом. Удушающий вес давил на его грудь, когда он развернулся к выходу из маленького, слишком душного туалета на грани жизни Аллена.

— Сходи проверь Антони. Я скажу маме и папе спускаться вниз, — крикнул ему вслед Аллен. Пока Аарон поднимался по лестнице, мимо него прошла крохотная блондинка, которая выглядела лет на двадцать, но ей было скорее семнадцать или восемнадцать. Её волосы были связаны в высокий хвост, который сзади доходил до воротника её футболки с логотипом Пурдю.

— Привет, — тихо сказала она, когда он проходил мимо.

— Привет, — ответил он, удивлённый, что такая симпатичная девушка вообще заговорила с уродом со шрамами. Может, Спенсер был прав о том, что он воображал реакции людей. Спустившись на нижний этаж, Аарон случайно бросил взгляд на разноцветную, яркую зону отдыха и увидел Антони в одном из кресел у окна. Аарон вовремя остановился у входной двери и сменил курс в сторону зоны отдыха. Антони даже не поднял взгляд. Он просто продолжал смотреть на всех симпатичных студенток и ещё более симпатичных студентов, проходящих перед зданием по пути к своим делам.

— Эй, — произнёс Аарон, усаживаясь в кресло рядом с Антони.

— Слишком жарко, чтобы стоять у машины, — сказал он и опустился ниже в кресле, чтобы прижаться коленями к оконной раме перед собой.

— Я не против, — ответил Аарон, доставая свой телефон и отправляя сообщение их матери, давая знать, что они попрощались с Алленом и ждут в зоне отдыха. Больше никто не тревожил их в этом святилище, так что они сидели молча, не разговаривая, просто наблюдая за пролетающим мимо миром.

Их родителям понадобилось ещё минут десять, чтобы попрощаться с Алленом, и чтобы их мать вышла из комнаты. Аарон мысленно представлял, как она пытается помочь Аллену обставить всё правильно, но Аллен был взрослым. Пришла его очередь решать, где будет лежать его нижнее бельё. Родители зашли за Аароном и Антони в зону отдыха, и после короткого забега к аппарату с закусками, чтобы купить газировку и чипсы, они забрались обратно в Дуранго. Никто не говорил о пустом пространстве между Аароном и Антони на заднем сидении. Оно казалось пропастью, которую ни один из них не сможет преодолеть.

Через час после того, как они выехали из Лафайетт, когда поездка начала становиться спокойнее, Аарон открыл свой Спрайт. Он проверил телефон и увидел, что Спенсер больше не присылал сообщений, но ему пришло электронное письмо.

«ПропавшийБлизнец хочет быть вашим другом».

Аарону понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, почему это имя кажется знакомым. Он оставил комментарий под постом ПропавшегоБлизнеца о терапии после ПТСР. Что ж, для этого доктор Томас и хотел направить его в эти группы, чтобы он завёл друзей, верно? Он щёлкнул на ссылку в письме, которая перевела его на сайт терапевтической группы. Там он залогинился, что казалось ужасным объёмом работы для того, чтобы просто принять запрос в друзья, но через несколько минут он щёлкнул кнопку «принять». Похоже, у Аарона появился новый друг.

И слава богу, потому что он нуждался в этом.

От так чертовски отчаянно нуждался в друге.

Глава 8

Спенсер снова начал ходить из стороны в сторону по комнате отдыха. Аарон гордился тем, что приходил вовремя — на каждый приём у терапевта, на каждое свидание, даже если они просто тусовались вместе и смотрели фильм, он либо приходил вовремя, либо звонил. Сообщения, которые Спенсер отправил за последние сорок пять минут, все подсвечивались зелёным, отправляясь через смс, а не через iMessage. Что-то было совсем не так; он это чувствовал. Будто наждачная бумага на зубах или фольга, ощущение действовало на его рассудок. Он приехал домой впервые за несколько недель. Они общались через IM каждый день, и с Аароном всё было в порядке, но, может быть, он хотел наказать Спенсера за отъезд тем, что не будет с ним видеться.

— Ты что-нибудь от него слышал? — спросил его отец в третий раз, проверяя время на дорогих часах на своём запястье. — Пропускать приём на него не похоже. Может, мне лучше позвонить его матери, — за практически три года сеансов психотерапии с его отцом, Аарон не пропускал ни одного. Аарон посвятил себя терапии, потому что хотел жить без воспоминаний, кошмаров или постоянной боли. Только за последний год они проделали значительный путь, до такой степени, что иногда Спенсеру казалось, что он видел отблески того парня, которым Аарон мог быть.

Дай ему ещё пятнадцать… — Спенсер перестал жестикулировать посреди предложения, когда ему на телефон пришло сообщение.

«Звонок».

Не сказав отцу больше ни слова, Спенсер перескочил через низкий столик и побежал к двери. Это должен был быть Аарон, просто должен был. Коврик перед входной дверью выскользнул из-под его босых ног, и Спенсеру пришлось ухватиться за косяк, чтобы не упасть на задницу. Поймав равновесие, он распахнул дверь и обнаружил ошеломлённого Аарона рядом с его равно обескураженной матерью.

— Здравствуй, Спенсер, — через мгновение произнесла Мишель, и Спенсер чуть не упустил это, потому что не мог оторвать глаз от Аарона. Грубый шрам резко контрастировал с его серой бледностью.

— Здравствуйте. Миссис. Даунинг, — ответил Спенсер, пытаясь сформировать какой-то другой вопрос, кроме «Какого чёрта?» Почему на сеанс терапии пришла его мать? Она никогда не ходила с Аароном на терапию. Спустя мгновение, он нашёл слова и потянулся к Аарону, который отстранился.

Что случилось? Ты в порядке? Пожалуйста, поговори со мной, — жестикулировал Спенсер, заставляя себя замедлиться. Аарон владел языком жестов не так давно, так что нужно было быть осторожным. Спенсер думал отвести Аарона в ванную в главном зале, потому что кожа парня, которая казалась практически пятнисто-серой, начала приобретать ещё и зелёный оттенок.

— Нам нужно поговорить с твоим отцом. Он в комнате отдыха? — абсолютное отсутствие эмоций на лице Аарона и холодная тьма в его глазах напугали Спенсера. Не говоря ни слова, он отвёл их в комнату, где ждал отец.

— Аарон, ты в порядке? — спросил тот, но Аарон просто повернулся к Спенсеру.

Я приду за тобой, когда мы закончим, — прожестикулировал он, и Спенсер почувствовал, как треснуло сердце. Первые шесть месяцев Аарон настаивал, чтобы Спенсер присутствовал на его сеансах терапии. Это помогало ему успокоиться. Но затем были только он и отец Спенсера, потому что Аарон не мог обсуждать подробности насилия перед Спенсером. Парень не мог понять, почему Аарон хотел, чтобы рядом была мать, но не он. Может, Аарон расскажет всё позже. Может, не расскажет вообще.

Когда Аарон намеренно отвернулся, чтобы Спенсер не видел его лица, и начал разговаривать с его отцом, который закивал, Спенсер обнаружил, что не может этого выносить. Не сказав больше ни слова, Спенсер отступил и вышел из комнаты. Это был один из нескольких случаев в его жизни, когда ему хотелось обладать способностью подслушать. Вместо этого он прошёл на кухню, не обращая внимания ни на что, кроме боли в сердце. Добравшись до комнаты, обитой светлым деревом, он десять минут стоял перед открытой дверцей холодильника, прежде чем решил, что ничего не хочет — ни остатков пиццы с предыдущего вечера, ни даже газировки. Он хотел только Аарона.

Через двадцать минут, когда Спенсер думал, что может действительно сойти с ума от ожидания, он отправил сообщение своему отцу, спрашивая, в порядке ли Аарон. Ответ не пришёл.

Через тридцать минут он поднялся наверх за книгой, просто чтобы выкинуть из головы всевозможные ужасные сценарии, но всё равно спустился обратно на кухню с пустыми руками.

Через сорок пять минут он соскользнул вниз по шкафчику под раковиной и сел на пол, кидая каучуковый мячик в холодильник напротив. Он купил мячик в один из очень редких дней, когда они с Аароном ходили за пиццей — в один из нескольких раз, когда они выходили из дома.

На этом месте его и нашёл Аарон.

Хочешь, чтобы я ненадолго остался или уехал домой с мамой? — спросил Аарон небрежными, вялыми жестами. Всё в Аароне, от того, как он замыкался в себе, до тёмных синяков под его глазами, вызывало у Спенсера желание велеть ему ехать домой, но слова не выходили. Мячик размывался из-за слёз, пока Спенсер наблюдал за этими скачками, снова и снова.

Скок

Скок

Захват

Скок

Скок

Действие прекратилось, когда Аарон словил мячик посреди его полёта обратно к Спенсеру, и Спенсер поднял взгляд на лицо парня. Он был благодарен, что сидел на полу, потому что увиденная им боль опустила бы его на колени.

— Ответь на мой чёртов вопрос, — произнёс Аарон вслух, не заботясь о жестах.

Ты расскажешь мне, что происходит? — прожестикулировал Спенсер, боясь, что если заговорит, голос будет дрожать.

У меня не будет выбора. Достаточно скоро это окажется в новостях, и тогда узнают все. Они все узнают, — Аарон соскользнул вниз по холодильнику напротив Спенсера, наконец сдавшись весу всего мира на своих плечах. Спенсер никогда не видел Аарона таким всецело разбитым — даже в тот день во дворе университета, когда так сильно напугал парня. Спенсера пронзило холодное лезвие страха, вонзаясь в его душу. Это был первый раз, когда он по-настоящему начал бояться за безопасность Аарона, потому что отсутствие человека за голубыми глазами, которые он так сильно любил, означало, что Аарон легко мог пойти домой и повеситься в гараже, отбирая себя у Спенсера навсегда. «Пожалуйста, господи, что бы это ни было, пожалуйста, сделай так, чтобы папа мог помочь».

О чём ты?

Сегодня утром к нам с мамой приходила полиция. Они нашли людей, которые напали на нас с Джульеттой. Будет суд, — и вот так просто Аарон замкнулся полностью, будто на эти слова ему потребовался последний кусочек энергии, а затем он разбился на миллион крохотных осколков боли. Он упал боком на пол, скручиваясь в клубок и подтягивая колени к груди. Это болезненно напомнило Спенсеру о дне их знакомства, и он улавливал только фрагменты того, что говорил Аарон.

— …не могут определить…

— …умерла первой…

— …сойдёт с рук…

— …о боже…

Спенсер бросился к Аарону, притягивая любимого мужчину к своему собственному телу, сжимая кусочки, пока Аарон рыдал у него на коленях. Боже, он не мог прижать Аарона достаточно близко к себе, достаточно крепко. Вес его боли душил Спенсера, и ему пришлось сглотнуть желчь в горле, прежде чем закричать, зовя отца.

Мама Аарона добралась до них первой, падая на колени перед своим сыном, волосы упали на её бледное лицо. Отец Спенсера остался в дверном проёме, оценивая ситуацию, после чего подошёл к банкам на тумбочке, которые никогда не использовались. Спенсер полагал, что в других домах эти банки содержали муку или сахар, но его отец сорвал крышку и достал бутылку Джек Дэниелса. Сердце перестало колотиться, перестало биться на долю секунды, пока он наблюдал. Его отец достал из шкафчика над раковиной маленький стеклянный стакан и налил немного виски.

— Спенсер, Мишель, вы можете помочь Аарону сесть, пожалуйста?

Он протянул руку над кучей тел на полу, чтобы открыть дверь морозилки. Бросил в виски два кубика льда, взял банку колы из ящика у задней двери и долил до края стакана. Секунду поболтав, он протянул стакан Спенсеру.

— Аарон, я хочу, чтобы ты это выпил, медленно. Мелкими глотками. Это поможет.

— Ты. Будешь. Доставать. Выпивку. Из. Своей. Заначки. И. Отдавать. Пациенту? — с отвращением спросил Спенсер, пытаясь посадить Аарона и продолжать дышать, несмотря на мёртвую хватку Аарона на талии. Поднять его так просто не получилось, и Спенсер дрожал, кладя руку на щеку Аарона.

— Посмотри. На. Меня, — прошептал он, но Аарон крепко зажмурился против льющихся слёз. Спенсер рукавом вытер слёзы с собственного лица, его голос надломился при следующей попытке заговорить. — Всё. Будет. Хорошо. Малыш… Я. Обещаю… Просто. Посмотри. На. Меня. Пожалуйста. Аарон… — тогда голова Аарона поднялась, и режущая боль прожгла сердце Спенсера от выражения крайнего опустошения на лице его парня. Потерянный. Это единственный способ, каким Спенсер мог это описать.

Спенсер поднёс стакан к губам Аарона, и поначалу тот просто оставался на месте. Аарон не делал никаких движений, чтобы взять его или выпить содержимое.

— Прогони это. Пожалуйста. Пожалуйста, Спенсер, — произнёс Аарон, и Спенсер воспользовался возможностью, чтобы наклонить стакан. Жидкость пролилась в открытый рот Аарона, и он сглотнул и открыл рот снова.

— Хорошо. Выпей. Ещё. Немного…

Аарон сделал ещё один долгий глоток и закашлялся, давясь, выплёвывая то, из-за чего Спенсеру было больно, но он убрал стакан, чтобы ничего не разлилось, и ждал окончания приступа кашля. В конце концов, Спенсер влил весь стакан виски с колой в Аарона, который лежал на нём и не двигался.

— Как вы думаете, что нам делать? — спросила мама Аарона, направляя вопрос отцу Спенсера, пока сам Спенсер водил пальцами по волосам Аарона, будто тот был ребёнком, упавшим на тротуаре. У Аарона были серьёзные царапины и синяки, но они были не снаружи, где Спенсер мог поцеловать их, чтобы стало лучше. Вместо этого он целовал Аарона в лоб, а Аарон прижимался к нему ближе. Он больше ничего не говорил, и это беспокоило Спенсера. У Аарона была привычка в тяжёлые моменты уходить в собственный разум, и Спенсер не мог выносить мысли, что Аарон никогда не вернётся из своей головы. Было бы самым худшим возможным адом — застрять там с одними воспоминаниями и кошмарами.

— Это лучшее, что у меня есть в доме из успокоительного. Нам нужно поддерживать его спокойствие, чтобы не было шока. Затем я позвоню коллеге и узнаю, сможем ли мы достать срочный рецепт на успокоительные, пока он не станет достаточно разумным для общения. Я могу помочь вам объявить его неспособным давать показания, если нужно. Надеюсь, прокурор примет заявление, и до этого не дойдёт.

Спенсер ненавидел то, как он говорил об Аароне, будто его тут не было, или он ничего не понимал. Аарон крепче сжал в кулаках майку Спенсера, и Спенсер поцеловал его волосы, влажные от пота, принимая решение.

— Я. Отведу. Аарона. В. Свою. Комнату… Ты. Не. Будешь. Накачивать. Его. До. Беспамятства… Дай. Ему. Чёртово. Время. Чтобы. Собраться… — Спенсер подтянул ноги под себя, чтобы встать, беря на себя большую часть веса Аарона, чтобы поднять его с пола. Он бросил мрачный взгляд на своего отца, пока Аарон с тяжестью опирался на него. — Вместо. Этого. Накачивай. Джеком. Себя…

— Спенсер, если бы ты был спокоен, ты бы увидел, что бутылка была целой. Я никогда к ней не прикасался. Я забыл про неё, вспомнил только сейчас.

— Конечно. Док… Это. Может. Сработать. С. Девчонкой. Но. Не. Со. Мной…

Мать Аарона вышла за ними из кухни и помогли Спенсеру поднять Аарона по лестнице. Спенсер думал отвести его в свободную комнату, но там была только односпальная кровать, а в его старой комнате всё ещё стояла большая. В этот момент он ни за что не мог оставить Аарона одного. Аарона нужно было держать, и это будет делать Спенсер.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Мишель, когда они дошли до кровати. Он покачал головой и даже не потрудился раздеваться или раздевать Аарона. Аарон никак не отреагировал, когда Спенсер осторожно сел на кровать и уложил Аарона рядом с собой. Внутри у него всё застыло от пустоты в глазах Аарона, и он соскользнул с кровати, чтобы опуститься на колени на полу и снять обувь со своего парня. Осторожно, с трепетом, Спенсер уложил Аарона на сторону кровати ближе к двери и забрался с ног, чтобы не пришлось перелезать через неподвижное тело Аарона. Не волнуясь о том, что подумает или увидит мать Аарона, он притянул Аарона в свои объятия.

— Всё. Будет. Хорошо. Малыш, — прошептал он в волосы Аарона. Маленькая вспышка надежды согрела Спенсера, когда Аарон прижался ближе к нему, будто услышал и достаточно доверял тому, что Спенсер выполнит обещание. Эта вспышка погасла, когда он вспомнил, что Аарон не должен ему доверять. Во вторник он вернётся на работу, после окончания выходных в честь Дня труда. Единственная причина, по которой он находился в доме своего отца, когда пришёл Аарон, это то, что компания давала своим работникам выходной ещё и в пятницу перед Днём труда. Он не выносил мысли об отъезде.

***

Аарон медленно открыл глаза, прорываясь через какую-то корку, которая их будто склеила. Он повернулся, и всё внутри показалось осколками битого стекла, тысячами крохотных уколов в его душу. Он понятия не имел почему. На задворки разума прокралась паника. Что-то его держало. Спенсер. Это должен был быть Спенсер. Он сделал глубокий вдох, открыл веки и увидел милые карие глаза Спенсера, которые смотрели на него в ответ.

— Привет… — голос Спенсера, мягкий и спокойный, помог вернуть панику обратно в ту маленькую коробку на верхушке его спины, находящуюся в идеальной позиции, чтобы мгновенно заполнять его тело. Иногда, если он закрывал глаза и сосредотачивался достаточно сильно, он чувствовал эту коробку, которая напоминала тикающую бомбу.

— Привет.

— Как. Ты. Себя. Чувствуешь?

Аарон проверил свои ощущения и попытался сесть, но кто-то перевернул вверх ногами гравитацию в комнате Спенсера. Его опухшая, тяжёлая голова едва ли поднялась с подушки. Ничто другое тоже не хотело работать. Он уже чувствовал такое раньше, обычно после очень плохой ночи с флэшбэками, лекарствами и навязчивым видением усталого лица матери. Потребовалось ровно тридцать семь секунд, чтобы всё это вернулось, с силой моментного урагана, в дополнении с огромными волнами страха и злости, которые угрожали его потопить.

— Будто кто-то избил меня, изнасиловал и бросил умирать.

— Аарон. Папа. Сказал. Что. Может. Объявить. Тебя. Не. Способным. Давать. Показания, — с тихим отчаянием произнёс Спенсер.

Прошли годы с тех пор, как разрушение сковывало его так, как прошлым вечером. Спенсер не часто был вынужден это видеть, не относился к этому сумасшествию с таким равнодушием, как Аарон и его семья. Его милые карие глаза были полны сочувствия и понимания. Жалости. «К чёрту это».

— Он сказал, что мог бы объявить меня неспособным.

— Аарон…

— И если это произойдёт, им всё сойдёт с рук, потому что больше никто не пережил их маленькие игры. Знаешь, что они сказали? Сказали, что эти чудовища убили ещё шесть подростков, все были по парам, парень-девушка. Все мертвы. Я единственный, кто выжил. Почему, Спенсер? Почему я? Почему я не мог умереть, как остальные? — вопрос формировался в голове Аарона с тех пор, как прокурор объяснил его дело. Почему он должен был жить, когда все остальные, с кем те животные вступали в контакт, покоились с миром? Как только Спенсер появился в его жизни, он подумал, может быть, может быть, он сможет справиться с этим, но Спенсер его бросил, приезжая каждые пару недель, как моряк на побывку. Ну, только они не трахались.

— Чтобы. Я. Любил. Тебя, — сказал Спенсер и обнял Аарона чуть крепче, но Аарон не был заинтересован.

— Уверен, так и есть, — Аарон откинул одеяло и заставил своё тело работать. Ему нужно было отлить, и хоть он не хотел признаваться вслух, ему нужно было на несколько минут уйти от Спенсера. Злость и обида на то, что Спенсер согласился на работу, наряду с его бесконечной добротой по отношению к истерикам Аарона только всё ухудшали.

Поднявшись и растянув ноющие конечности, он заметил, что Спенсер не раздел его перед тем, как забраться в кровать, и Аарон мысленно его поблагодарил. Он пересёк комнату несколькими большими шагами и прошёл в ванную, плотно закрывая за собой дверь, проворачивая замок. Он редко закрывал дверь в ванную дома у Спенсера, но сейчас ему нужна была дополнительная безопасность, чтобы зубы не сжимались из-за того, как его жизнь развалилась на части за последний месяц.

Когда вернулся домой из больницы, он думал, что всё плохо, но тогда ему не приходилось об этом говорить, не приходилось рассказывать. Хоть он и мог произнести слово вслух после месяцев терапии, это не значило, что ему хотелось обсуждать с кем-то подробности, особенно в зале суда, полном незнакомцев. Плюс, прокурор сказал, что там будут они. Мужчины, которые убили Джульетту и разорвали его жизнь на клочки. Ему придётся снова оказаться с ними в одной комнате.

Рвотные позывы прошли практически так же быстро, как наступили, и он взял из шкафчика зубную щётку.

Он не будет об этом думать. Если не будет думать, всё исчезнет. Его мать от всего избавится.

Мать снова спасёт его.

Он не мог найти альтернативу.

Он отказывался видеть синий оттенок на своих губах и белый блеск верёвки вокруг его шеи, пока смотрел на своё отражение в зеркале над раковиной.

Нет.

Больше нет.

Глава 9

— Вы запретите мне давать показания?

Аарон смотрел на доктора Томаса, пока они со Спенсером сидели на диване в комнате отдыха в субботу утром. Сеансов с хорошим доктором было мало с тех пор, как Спенсер переехал в город, из-за нескольких конфликтов с графиком, и этот сеанс казался пустым и бессмысленным. Хоть Спенсер и сидел рядом с ним, он больше здесь не жил. Из комнаты будто высосали всю жизнь, оставляя только пустую оболочку, без компьютера и видеоигр. Даже рыбка, апатично плавающая в аквариуме, казалась депрессивной. Ничего не было прежним.

Ничего больше никогда не будет прежним.

— Ты хочешь, чтобы я тебе запретил?

— Почему каждый чёртов вопрос, который я задаю, вы обязательно возвращаете обратно мне? Вы не можете ответить хотя бы на один? В вашем колледже действительно преподавали основы уклонения? — спросил Аарон, не в силах остановить ярость, которая взрывалась у него внутри. Его всё злило с тех пор, как пришёл тот чёртов прокурор в своём идеально выглаженном костюме и типичном синем галстуке, и разорвал сетку безопасности, которую Аарон строил последние пять лет. Разорвал её так, будто её никогда не существовало, и теперь приходилось начинать всё заново.

— Только если в твоём колледже преподают основы проецирования, — спокойно произнёс доктор Томас. — Ответ на твой вопрос — я могу, но только если ты совершенно не в силах давать показания. В ином случае я не думаю, что должен это делать. Я уверен, что в перспективе для тебя будет лучше столкнуться со своими обидчиками и набраться сил от их ареста.

— Разве? — спросил Аарон, скорее у себя, чем у доктора Томаса или Спенсера, который как всегда сидел рядом с ним, положив одну руку ему на ногу. Спенсер не отходил от Аарона большую часть дня, и Аарон не мог решить, раздражает его это или успокаивает. Зачем Спенсер сейчас переживал? На следующий день он уедет, вернётся на свою новую работу, к своим новым друзьям и к новой жизни.

— Разве ты не будешь чувствовать себя безопаснее, когда они сядут в тюрьму?

— Что, если они не сядут? Иногда так бывает. Тогда получится, что я зря подставился.

— Ты станешь влиятельным свидетелем, Аарон.

— Из-за шрамов, верно? Сломанная маленькая игрушка.

— Ты. Не. Сломан, — тихо вмешался Спенсер, сжимая его колено.

А он был сломан, и глубоко внутри, особенно в последнее время, он это чувствовал. У него внутри будто была дыра, которую ничем нельзя было заполнить. Его отношения со Спенсером, его терапия, даже его здравомыслие — всё это будто было временным. Он боялся, что скоро, очень скоро один из этих элементов сломается полностью, подпаливая края его жизни.

— На самом деле, сломан, — он накрыл руку Спенсера своей и ненадолго оставил. По крайней мере, Спенсер будет рядом ещё одну ночь, и он это примет. — Когда я думаю о том, чтобы встать перед комнатой, полной людей, и рассказать о том, что со мной произошло, я не могу дышать. Когда я думаю о том, что окажусь в одной комнате с ними, даже спустя столько времени, мне хочется закончить то, что они начали. Мне требуется каждая капля сосредоточения, чтобы не думать об этом. Но если я не дам показания, они окажутся на свободе.

— Тебе придётся рассказать обо всём, что произошло в тот вечер — пытки, насилие, убийство Джульетты, а затем о больнице и о твоём восстановлении. Они могут вызвать и меня в качестве свидетеля, чтобы судья лучше понял, как пережитое тобой повлияло на твою жизнь.

— Это разрушило мою жизнь.

— Единственный человек, которым может им это сказать, это ты, Аарон, — доктор Томас не улыбался; он просто смотрел на Аарона.

— Как мне это сделать?

— Мы начнём с того, что снизим твою чувствительность к этой теме. Ты будешь снова и снова говорить об этом, пока не сможешь пересказать произошедшее, не чувствуя с ним эмоциональной связи. Как только ты произнёс слово «изнасилование», в следующий раз ты смог сказать его легче. Понимаешь?

Ужасная беспомощность снова подкралась к Аарону, и он смог только кивнуть. Говорить об этом, описсывать снова и снова, пока не сможет делать это без чувств? Это вообще было возможно? Аарон не мог представить мир, где сможет говорить об этом вслух снова и снова, пока это не перестанет его беспокоить. Паника, которую ему удавалось держать в крепкой упаковке на задворках своего разума, прорывалась сквозь организм, и Аарон сжал руку Спенсера крепче, практически незаметно раскачиваясь вперёд и назад на своём месте.

— Я не могу сделать это перед Спенсером. Не могу описать, что они со мной делали, пока он здесь. Нам обязательно начинать сейчас? Можем начать во вторник? — охваченное паникой сердце Аарона колотилось в груди. Он определённо не мог говорить об этом перед Спенсером. Боже, жто было достаточно унизительно и без того, чтобы это слышал его парень. Он не мог вынести всего, что они говорили ему, делали с ним, заставляли его делать. Родители Аарона слышали только часть, и Аарон знал, что видел в их глазах. Он никогда не хотел увидеть то же самое в глазах Спенсера.

Неприязнь.

Жалость.

Отвращение.

— Это. Не. Изменит. Моих. Чувств. К. Тебе. Аарон... — рука Спенсера поднялась с ноги Аарона и обвила его плечи, а Аарон отстранился. В данный момент он не мог вынести прикосновений, как и воспоминаний о той ночи, которые снова и снова крутились у него в голове. Чёрт побери, ему хотелось выпить, чтобы они исчезли.

— Этого не будет, — произнёс Аарон, вставая. Оставляя Спенсера и доктора Томаса наблюдать, он вышел из комнаты и пошёл на кухню. Спенсер появился через минуту, как раз когда Аарон взял с тумбочки маленькую бутылку виски и налил немного в чистый стакан из шкафчика.

— Это. Ничего. Не. Решает...

— Откуда тебе знать, чёрт возьми? — спросил Аарон, не разворачиваясь, чтобы Спенсер не мог читать по его губам. Он не хотел причинить Спенсеру боль, но не мог остановить слова. Выпивка и иногда лекарства были единственным, что могло остановить раздирающую боль внутри его головы, когда всплывали воспоминания. Например, ощущение холодного бетона под ним или чудовища на нём. Они никогда не исчезнут, не важно, что доктор Томас считал, что может снизить его чувствительность. Прошло почти пять лет. Разве он не забыл бы уже обо всём, если бы это когда-нибудь могло произойти?

Аарон выпил виски и налил ещё. После нескольких лет отказа от выпивки, алкоголь огненной дорожкой прошёлся по его пищеводу и оказался в пустом желудке. Аарон закашлялся, не в силах остановить спазм в горле. Он услышал, как захлопнулась дверца холодильника, и Спенсер сунул холодную банку колы в его трясущиеся руки. Ему понадобилось две попытки, чтобы открыть банку, но в конце концов он позволил ледяному газированному сахару успокоить его раздражённое горло.

— Лучше? — спросил Спенсер, лёгкими круговыми движениями поглаживая его по спине. Аарон отодвинулся снова, всё ещё чувствуя дискомфорт от прикосновения.

— Мне нужно домой. Мама большую часть дня была с бабушкой, так что ей, наверное, понадобится помощь с ужином.

Я думал, ты останешься на выходные? — прожестикулировал Спенсер, и Аарон не мог продолжать смотреть на его уязвлённое выражение лица. Ему нужно было уйти. Каждый раз, когда Спенсер прикасался к нему, это только напоминало о том, почему ему не нравились прикосновения. Будто последних трёх лет не было, и он снова стал тем мальчиком, который истерил каждый раз, когда кто-то вступал с ним в контакт. Аарон ненавидел этого парня, но иногда так просто было легче.

Спенсер, мне нужно время, — ответил Аарон, не добавляя слова «вдали от тебя», которые застряли где-то между его мозгом и руками. Спенсер, который знал его лучше всех, прочёл между строк и всё равно всё понял. Он отошёл, покидая личное пространство Аарона, и через мгновение Аарон обнаружил, что снова может дышать.

Я не хочу, чтобы это встало между нами, Аарон.

Кажется, между нами многое становится.

Что это значит?

Слушай, мне пора идти.

Ты придёшь завтра на ночь, прежде чем мне придётся уехать обратно?

Я попробую.

Ну конечно, попробуешь.

Увидимся на пикнике.

Потребовались усилия, но Аарон поцеловал Спенсера в щёку, а затем пошёл к входной двери и взял свои ботинки. Спенсер не стал идти следом, и Аарон не мог его винить. Они запланировали очень хорошие выходные на четыре дня, что Спенсер будет у отца, а Аарон всё разрушил. Он разрушил это, потому что не смог совладать с собой, когда появился прокурор и разбил иллюзию того, что его насильников похитили инопланетяне, или что они исчезли с планеты, или что их просто депортировали в какую-нибудь страну третьего мира. Вместо этого их держали за решёткой в месте, ехать до которого было не так уж далеко от дома Аарона. Одна брешь в охране, и они придут за ним. Они могут послать за ним своих друзей. Они могут закончить работу, которую начали пять лет назад.

Аарон закончил завязывать шнурки на втором ботинке и оглянулся через плечо. Ни доктор Томас, ни Спенсер не вышли его проводить.

Позже вечером, пока Аарон сидел у изголовья кровати, наполовину игнорируя лежащий на ногах ноутбук, он пытался собрать воедино кусочки своих мыслей, крутящихся в голове. Он уже пытался избавиться от чувства вины за то, что бросил Спенсера во время его выходных в пригороде, но не мог стереть из мыслей выражение отвращения на лице Спенсера, если бы тот узнал всю правду о нападении на него. Наконец, Аарон просто начал читать. Доктор Томас советовал ему использовать разные техники, чтобы отвлекаться от происходящего в голове, если становится невыносимо. Но ему было трудно сосредоточиться на книге. Его разум уплывал от ярко-белых электронных страниц приложения Kindle и возвращался в темноту того гаража. Туда, где никогда не должен оказаться Спенсер.

Динь.

Звук ошеломил Аарона, потому что он не ожидал, что Спенсер захочет с ним поговорить. Но он удивился ещё больше, когда открыл окошко чата и увидел, что это не Спенсер.

[ПропавшийБлизнец] Надеюсь, ты не против, что я добавил тебя в чат.

Последнюю неделю Аарон обменивался комментариями и личными сообщениями с таинственным ПропавшимБлизнецом на сайте ПТСР. Они говорили на различные общие темы, от музыки и книг до занятий, на которые Аарон ходил в колледже. Казалось, у них много общих интересов, включая большого слона в комнате — причину, по которой они оба состояли в группе поддержки для людей с ПТСР. Ни Близнец, ни Аарон не поднимали тему травмы, которая заставила их искать других раненных людей.

[Аарон] Нет, приятель, всё в порядке.

[ПропавшийБлизнец] Чем занимаешься?

[Аарон] Пытаюсь забыть свою жизнь. А ты?

[ПропавшийБлизнец] У меня бывали такие дни. Я пытался посмотреть фильм, но просто не смог втянуться.

[Аарон] Ага, постоянно теряешься, потому что мысли разбегаются.

[ПропавшийБлизнец] Ага. Так почему ты хочешь забыть свою жизнь?

[Аарон] Плохой день. У тебя когда-нибудь была эпичная истерика?

[ПропавшийБлизнец] Да. Бывает, я даже не могу встать с кровати.

[Аарон] Ага.

[ПропавшийБлизнец] Хочешь поговорить об этом?

[Аарон] Нет.

[ПропавшийБлизнец] Логично.

[Аарон] В какой фильм ты пытался втянуться?

[ПропавшийБлизнец] Властелин колец. Мне нравятся боевики, но я не фанат оружия.

[Аарон] Полностью понимаю. Я не фанат ножей.

[ПропавшийБлизнец] Кстати, меня зовут Джордан.

[Аарон] Аарон. Можно спросить, почему ты подписан как «ПропавшийБлизнец»? Отвечать не обязательно.

[ПропавшийБлизнец] Я потерял своего брата-близнеца Дилана в школьной стрельбе, когда был в десятом классе.

[Аарон] Боже.

[ПропавшийБлизнец] Ага. Твой черёд.

[Аарон] Мою лучшую подругу Джульетту убили, когда я был в 11-ом.

[ПропавшийБлизнец] Ты это видел?

[Аарон] Да. Ты?

[ПропавшийБлизнец] Да.

[Аарон] Как давно?

[ПропавшийБлизнец] В прошлом апреле было пять лет. А у тебя?

[Аарон] Пять лет будет в октябре.

[ПропавшийБлизнец] Пятый год ничем не легче четвёртого.

[Аарон] Не легче.

[ПропавшийБлизнец] Так что случилось, что вызвало у тебя эпичную истерику? Флэшбек? Триггер?

[Аарон] Поймали парней, которые это сделали.

[ПропавшийБлизнец] Это должно быть хорошо, разве нет?

[Аарон] Тебе приходилось давать показания? Описывать, что ты видел? Что ты чувствовал? Подробно?

[ПропавшийБлизнец] Чёрт.

[Аарон] Да уж.

[ПропавшийБлизнец] Эй, у тебя есть «Властелин колец»?

[Аарон] Да, а что?

[ПропавшийБлизнец] Вставляй диск и включай. Можем посмотреть вместе, может переборем пару демонов.

[Аарон] Серьёзно? И что, будем вести репортаж с места событий? Насколько я знаю, ты можешь быть хоть на Марсе.

[ПропавшийБлизнец] Не совсем. Но да, это я и имел в виду. У меня есть пару других друзей, с которыми я смотрю фильмы. Нам нравится выписывать цитаты в чат и продолжать их фразой «у меня в штанах».

[Аарон] Сколько ты говорил тебе лет?

[ПропавшийБлизнец]20.

[Аарон] Ага.

[ПропавшийБлизнец] Например, помнишь часть, где Галадриэль и Фродо увидели будущее в каком-то тазике?

[Аарон] Боюсь спрашивать.

[ПропавшийБлизнец] Я знаю, что ты видел, я сама думаю о том же… что у меня в штанах.

Аарон ничего не смог поделать, из него вырвался смешок, и он смеялся дольше и сильнее, чем бывало за долгое время. Ему потребовалась минута, чтобы найти силы ответить, но он согласился и попросил Джордана минутку подождать. Он слез с кровати с большей энергией, чем было за весь тот день, и спустился в семейную гостиную, где хранились фильмы. Аарон взял расширенную версию «Братства кольца» и зашёл на кухню, чтобы закинуть в микроволновку попкорн и взять из холодильника колу. В свою комнату он поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть сообщение от Джордана.

[ПропавшийБлизнец] Ладно, у меня готов попкорн и виноградный Краш, лучшая комбинация для просмотра фильма со времён Сискела и Эберта! (прим. пер. отсылка к ток-шоу «Сискел, Эберт и кино», в котором два кинокритика делятся своим мнением о фильмах).

[Аарон] ЛОЛ У меня тоже есть попкорн и газировка. Только что начались титры.

[ПропавшийБлизнец] Отлично. Вперёд.

Глава 10

Они убирались весь день. Даже Антони со своим угрюмым скулением не ускользнул от помощи. Они с отцом весь день стригли газон и чистили кустарники, по «просьбе» мамы, которая на самом деле просьбой не была. Аарон провёл день на кухне, помогая матери нарезать продукты, пока та готовилась к своему ежегодному пикнику в честь Дня труда. Его работой было перебарывать страх ножей, кромсая овощи для нарезки и завоёвывая картофель для салата. Позже он столкнётся с настоящим вызовом: нужно будет заехать за бабушкой и дедушкой. Казалось, бабушка Элис была права. Если мать просто относилась к Аарону как к нормальному ребёнку, а не как к находящемуся при смерти, с ним всё было хорошо. И всё так и было, верно? Конечно, в Ааронлэнде всё шло как по маслу.

Спенсер и доктор Томас тоже приедут на пикник. Аарон и Спенсер не часто бывали на людях вместе, как пара, и без Аллена, который мог бы вмешаться, бабушка и дедушка несомненно что-нибудь скажут. Боже, Аарон просто хотел покончить с этим днём. Хотя он действительно с нетерпением ждал встречи со Спенсером. Может, у него получится остаться у Спенсера на ночь, если с семьёй всё не пройдёт ужасно во время пикника. Он легко мог предвидеть срыв между подачей бургеров и нарезанием арбуза.

Он как раз ссыпал последнюю грубо нарезанную вареную картошку в миску, чтобы мама превратила её в чудесный картофельный салат, когда пискнул его телефон. Доставая его, Аарон ожидал увидеть на экране имя Спенсера, но вместо этого увидел имя Джордана.

[Джордан] Как блондинка назвала свою домашнюю зебру?

Аарон долгую минуту смотрел на экран, на разрушенной части его лица приподнялся уголок губ.

[Аарон] Гарри?

[Джордан] Пятнышко.

Он фыркнул, и мать подняла на него удивлённый взгляд. Отмахнувшись, Аарон зашёл в браузер на телефоне и поискал шутки про блондинок. У Аарона не было особого юмористического арсенала в виде шуток, но у него был доступ к миллионам шуток в интернете. Понадобилась минута, чтобы перебрать дурацкие и по-настоящему глупые, прежде чем найти то, что ему понравилось.

[Аарон] Почему блондинка смотрит на апельсиновый сок?

[Джордан] Потому что там написано «концентрат».

[Аарон] Уже слышал её, да?

[Джордан] Когда ты блондин, ты слышишь их все. ;)

[Джордан] Сегодня занят чем-нибудь интересным?

[Аарон] Только обязательным семейным пикником в честь Дня труда. А ты?

[Джордан] Мы пользуемся преимуществом того, что все семьи устраивают пикники, и идём в Шедд. Мы ходим туда каждый год, потому что Дилан любил этот аквариум.

[Аарон] Аквариум Шедда в Чикаго???

[Джордан] А есть какой-то ещё?

[Аарон] Я тоже рядом с Чикаго — западный пригород возле Де-Кальба.

[Джордан] Серьёзно? Я в Де-Кальбе.

[Аарон] Хах.

[Джордан] Может, в следующий раз посмотрим фильм при личной встрече?

[Аарон] Может быть.

Аарон кинул телефон обратно в карман. Прямо сейчас он не будет думать о том, как быстро и легко подружился с Джорданом. Его это пугало. Инстинкты и понимание, кому можно доверять, никогда не были его сильной стороной, хотя со Спенсером ему повезло.

— Приятно видеть твою улыбку, — отметила его мать, выдавливая майонез — слава богу, не «Чудо-крем» — в миску с нарезанной картошкой, сельдереем, огурцами, яйцами и другой едой, которую он не мог определить с точностью. Мама взялась рукой за одну сторону большой миски и перемешала всё большой ложкой, а затем ещё раз. Аарона захватывало то, как она превращала ингредиенты во что-то съедобное. — Спенсер пишет, что они уже едут?

— На самом деле, я познакомился с новым другом, Джорданом, в одной из групп поддержки для людей с ПТСР, куда записал меня доктор Томас.

Она нахмурилась, снова и снова перемешивая салат в миске.

— Он был…? — она не могла произнести вопрос целиком, но слово «изнасилован» висело в воздухе как туча с кислотным дождём, готовым обрушиться на них всех.

— Нет. Он потерял брата в школьной стрельбе в старшей школе. Он видел, как это произошло, — Аарон начал убирать остатки листьев и сердцевин сельдерее, которые собрал, пока нарезал продукты для матери. Она отставила салат и посмотрела на него. Осторожность, с которой она на него смотрела, насторожила парня.

— Это ужасно. Милый, я рада, что ты заводишь новых друзей, но разве им обязательно быть…

— Какими, дефектными?

— Я не это собиралась сказать.

Он пожал плечами. Его бы не беспокоило, что она считает его дефектным, потому что так и было. Скидывая все остатки с тумбочки в урну, он задумался, считает ли она и Спенсера дефектным.

— Футболисты тусуются с парнями из команды, люди, которые любят читать, тусуются с другими книжными червями. Есть смысл в том, что я дружу с людьми, которые меня понимают. Джордан знает, каково бояться чего-то без логической на то причины. Он знает, каково изолироваться ото всех или переживать срыв посреди гостиной. Я могу поговорить с ним и, ну, он меня смешит.

— Кто тебя смешит? — спросил доктор Томас, занося накрытую мультиварку. Вслед за ним шёл Спенсер, который нёс коробку булочек и бумажные тарелки. Спенсер уловил то, что сказал его отец, и оба новоприбывших гостя внимательно посмотрели на Аарона.

— Я познакомился с парнем на одном из сайтов про ПТСР. Около пяти лет назад он попал под школьный обстрел. Мы общаемся и переписываемся, и это весело, — объяснил Аарон, не упоминая фильм, который они смотрели прошлым вечером, потому что они оба были слишком встревожены, чтобы сосредоточится на чём-то ещё и не разлететься на маленькие кусочки. Он не хотел поднимать плохие воспоминания о пятнице и о прокуроре, не сейчас. Вместо этого он хотел поддержать лёгкую атмосферу и провести хороший день с семьёй, прежде чем эти мысли прокрадутся обратно.

— Он. Местный? — спросил Спенсер. Аарону не нравилось жестикулировать при матери, потому что он помнил, каково это было, пока он не научился языку жестов.

— На самом деле, да. Он только что сказал мне, что он из Де-Кальба.

Спенсер кивнул, но Аарон не смог ничего прочитать на его лице.

— Куда. Это. Поставить?

Аарон забрал коробку у него из рук и поставил на тумбочку. Обычно они устраивали буфет на кухонном островке, так что он положил булочки и бумажные изделия ближе к началу очереди. Спенсер ничего не говорил; он просто стоял в стороне и наблюдал.

— Аарон, пора ехать за бабушкой и дедушкой. Хочешь взять мою машину? Спенсер может поехать с тобой, если хочет, — сказала мать Аарона, глядя на свои часы. — Я сейчас им позвоню и проверю, чтобы они были готовы.

— Конечно, мам.

Спенсеру пришлось отогнать машину доктора Томаса, чтобы они могли выехать, но через несколько минут они отправились в путь. Им понадобится двадцать минут, чтобы добраться до дома бабушки и дедушки Аарона, так что было немного времени поговорить. Спенсер сидел и твёрдо смотрел в окно.

Аарон положил ладонь ему на ногу, и Спенсер без замедлений взял его за руку.

Что ж, это был прогресс, верно?

Аарон сжал руку Спенсера, и тот понял намёк и посмотрел на Аарона.

— Ты злишься на меня?

— Нет. Тебе. Должно. Быть. Разрешено. Заводить. Других. Друзей… — так как Аарон не мог сосредоточиться на жестах во время вождения, Спенсер был вынужден отвечать вслух.

— Подожди, ты расстроен из-за этого? Я думал это потому, что я уехал домой.

— Я. Не. Увидел. Что. Ты. Сказал, — произнёс Спенсер, и его голос прозвучал с раздражением. Аарон посмотрел через плечо, а затем съехал на обочину, чтобы они могли поговорить.

Я спросил, расстроен ли ты из-за Джордана.

У меня такое чувство, что мы отдаляемся. С тех пор, как я устроился на работу. А теперь ты общаешься с другим парнем. Я просто чувствую… — Спенсер раздражённо потряс руками, не в силах или не желая заканчивать мысль.

Угрозу? Ревность? — подсказал Аарон, и хоть ситуация должна была быть забавной, она такой не являлась. — Ты шутишь? У меня проблемы с поцелуями с тобой. Думаешь, я пойду целоваться с кем-то другим? — Аарон снова завёл машину и вернулся на дорогу. Он не хотел думать о том, что это с ним делало — что Спенсер подумал, что будет так легко просто принять кого-то другого в свою жизнь, чтобы заполнить зияющую дыру после переезда Спенсера.

— Нет. Аарон. Конечно. Нет… Прости… Всё. Происходит. Так. Быстро… — Спенсер повернулся на сидении, чтобы положить голову на плечо Аарона и обвить руками правую руку Аарона, обнимая его как мог, пока Аарон ведёт машину. Они были похожи на футболиста и его чирлидера в автокинотеатре субботним вечером. От этого Аарон слегка улыбнулся.

Они заехали на длинную подъездную дорожку, ведущую к маленькому одноэтажному ранчо вдали от дороги. Из расщелин на дорожке росла трава, и маленькие цветущие кусты вдоль переда дома заросли и стали дикими. Двор всегда был источником гордости его бабушки и дедушки. Бабушка любила сажать цветы в маленьком саду, который держала под магнолией перед домом. Казалось, над домом нависла смерть, поджидая обитателей.

Спенсер взял его за руку, пока они подходили к двери. Хоть бабушка и дедушка знали, что Аарон гей, за последние несколько лет у них не было особой возможности увидеть это на практике. Аарону в целом было всё равно, и он постучал в дверь, держась со Спенсером за руки. У Аарона перехватило дыхание, когда дверь распахнулась, и его бабушка, постаревшая на двадцать лет с тех пор, как он видел её на своём дне рождения, тяжело оперлась на свои новые ходунки. Дедушка стоял позади неё, держа её сумочку и ожидая, пока Аарон придержит дверь.

— Привет, милый, — сказала бабушка, пока Спенсер держал дверь открытой, а Аарон помогал перенести ходунки через маленькую ступеньку в проходе и спустить их на дорожку. — О, и здравствуй, ты друг Аарона.

— Спенсер… — с улыбкой произнёс он, продолжая придерживать дверь для дедушки Аарона, который, хмыкая, очень медленно шёл за ними к машине. Чтобы пройти по дорожке, времени понадобилось практически столько же, сколько доехать до их дома, но Аарон оставался терпеливым и помогал им. Бабушка Аарона села спереди, а Спенсер забрался на заднее сидение.

— Езжай по центральной улице до главной дороги и свернёшь налево, — командовал с заднего сидения дедушка Аарона, будто они не доехали до их дома только что без помощи. Аарон последовал указаниям, хотя они немного сбили его с пути. Всё шло гладко, пока его дедушка не спросил: — Так когда ты уже осядешь и найдёшь себе жену? Ты ведь скоро заканчиваешь учёбу, верно?

Костяшки пальцев Аарона побелели на руле. Они уже поднимали эту тему пару раз с тех пор, как Аарон начал встречаться со Спенсером. Он бросил взгляд на своего парня на заднем сидении, который выглядел скорее развеселённым, чем обиженным. Аарон решил просто отмахнуться. Он не мог спорить с пожилым человеком, особенно, когда у бабушки ухудшалось здоровье. Он не хотел особо раскачивать лодку, по крайней мере, когда это могло вызвать кучу проблем для его матери.

— Не знаю, дед. Мне ещё учиться пару лет.

— Это хорошо, найдёшь хорошую образованную женщину. Твоя бабушка помогала удерживать нашу семью вместе в тяжёлые времена, — сказал он, а затем будто ушёл в собственный маленький мир. Аарон бросил взгляд в сторону и увидел, что бабушка слегка задремала на солнце, свет которого лился через открытое окно машины. Ранний сентябрь был к ним так же добр, как поздний август — было не слишком душно, но достаточно тепло, чтобы не закрывать окна.

— Я. Буду. Хорошей. Женой, — заверил его Спенсер, когда они вышли из машины у дома его родителей. Озорной блеск в глазах Спенсера говорил Аарону, что весь этот разговор его повеселил, и Аарон толкнул его. Их лёгкое товарищество согревало его куда больше, чем позднее летнее солнце.

Когда они вернулись на вечеринку на заднем дворе, Аарон заметил, что количество людей практически удвоилось со времён его отъезда. К его родителям, брату и доктору Томасу присоединился ещё один парень возраста Антони и их соседи через дорогу, с двумя милыми маленькими детьми, которые играли с одним из футбольных мячей Антони. Антони откровенно их игнорировал в пользу своего друга, хоть они и сидели бок о бок, так глубоко вставив в уши наушники, что их придётся доставать хирургическим путём.

Спенсер обнял Аарона сзади и просто держал, пока они наблюдали за происходящим. Никто не обращал на них никакого внимания, пока они стояли в стороне, не мешаясь на проходе, пока заходили бабушка и дедушка Аарона. Все взрослые гости тряслись над бабушкой Аарона, спрашивая о её здоровье и проверяя, чтобы у неё был идеальный стул, потому что когда у дяди матери их тёти был рак, он сидел на таком стуле. Она любезно приняла стул, слишком уставшая, чтобы поступать иначе.

Вечеринка длилась на много часов дольше, чем Аарон мог выдержать в плане общения. Задолго до того, как принесли торт, чтобы отметить… ну, что бы ни отмечали в День труда, они со Спенсером отправились в комнату Аарона и включили фильм. Доктор Томас поехал домой, так что у них не было причин оставаться внизу и кого-то развлекать. Аарон больше не хотел разговаривать о приближающемся суде или о переезде Спенсера в город. Ему просто хотелось приятно провести время со своим парнем и попытаться успокоить сокрушающую боль внутри из-за всего, что в его жизни шло не так.

Как раз когда начались титры в конце их фильма, дверь открылась, и мать Аарона просунула голову в проём.

— Аарон, милый, ты будешь ночевать у Спенсера? — спросила она, и Аарон поднял голову с тёплой, сильной груди Спенсера.

— Эм, да, думаю да, а что? — он посмотрел на Спенсера за подтверждением, но Спенсер не увидел, что сказала его мать. Он быстро прожестикулировал, и Спенсер кивнул.

— Ты мог бы забрать Антони с вечеринки, на которую он пошёл с Шейном? Уже почти десять.

— Конечно, мам. Он знает, что я заеду, или…?

— Да, просто напиши ему, когда подъедешь. У меня есть адрес. Это на Сикамор. Они шли туда пешком, но я не хочу, чтобы он шёл обратно по темноте, — её намёк был кристально ясен. Она не хотела получить ещё одного сломанного сына.

— Конечно, мы его заберём и привезём домой, а потом поедем к Спенсеру, — сказал Аарон, садясь и подтягивая с собой Спенсера. — Я только соберу рюкзак.

— Спасибо.

Аарон взял поношенный рюкзак, которым пользовался последние три года учёбы, и заполнил большой отдел парой джинсов, футболкой, нижним бельём и носками. Он пошёл в ванную и взял несколько туалетных принадлежностей, которые отправились в карман поменьше, спереди. Он как раз надел рюкзак на плечо, когда на кровати пискнул телефон.

— Можешь проверить мой телефон? Это, наверное, Антони. Просто скажи ему, что мы едем, — сказал Аарон и взял свои кроссовки с их места внизу шкафа. Он сидел и обувался, когда Спенсер взял его телефон и нахмурился. Он не разблокировал телефон, чтобы открыть сообщение; просто смотрел на экран.

Аарон подскочил ближе, в одной руке держа шнурки, с болтающейся на них кроссовкой, а другую протянул за телефоном. Спенсер сунул ему телефон, и Аарон увидел сообщение от Джордана.

[Джордан] Почему глухая блондинка сидит на газете?

Аарон вздохнул.

[Аарон] Мой глухой парень только что взял мой телефон и прочёл твоё сообщение. Напишу тебе завтра.

[Джордан] Проклятье. Прости, приятель.

[Аарон] Всё нормально.

— Это. Не. Нормально… Шутки. Про. Глухих. Про. Альцгеймер. И. Про. Толстых. Все. Смешные. Если. Ты. Не. Знаешь. Никого. Глухого. Или. Инвалида. Или. Что-то. Ещё… Иначе. Это. Не. Так. Смешно, — сказал Спенсер, прочитав через плечо сообщения, и вышел из спальни, практически сбегая вниз по лестнице, спеша добраться до машины и поехать домой. Аарон надел второй кроссовок, завязал шнурки и пошёл за ним вниз. Обувь Спенсера осталась у задней двери, так что парень сидел на одном из кухонных стульев, завязывая шнурки. Он ничего не сказал, но Аарон боялся за шнурки.

Парни вышли попрощаться. Его отец уже уехал, чтобы отвезти бабушку и дедушку Аарона домой, а соседи как раз укутывали спящих детей, чтобы отнести их домой через дорогу. Мама Аарона протянула ему листок бумаги с адресом, и парень вбил его в телефон, чтобы навигатор мог сообщит, как туда доехать. За всё это время Спенсер не сказал ни слова.

Только когда они оказались в безопасности машины, Спенсер прокомментировал сообщение. И это были не ревностные обвинения, как ожидал Аарон.

— Мне. Шутки. Про. Глухих. Не. Кажутся. Смешными, — сказал Спенсер, разворачиваясь на месте лицом к Аарону.

— Я знаю. Мне не кажутся смешными шутки про насилие в тюрьме, но люди, которые не знают, каково быть по другую сторону вещей, не так чувствительны к ним. Джордан шутит про блондинок, потому что сам блондин. Он просто пытается меня развеселить, чтобы наша дружба оставалась лёгкой.

— Значит. Он. Смеётся. Над. Твоим. Глухим. Парнем… Отличный. Друг…

— Он не знает, что у меня есть парень.

Этого говорить не стоило.

— Подожди. Значит. Ты. Общался. С. Этим. Парнем. Флиртовал. С. Ним. И. Тот. Факт. Что. У. Тебя. Есть. Парень. Не. Всплыл? У. Тебя. Всё. Ещё. Есть. Парень?

— А есть? — вслух поинтересовался Аарон.

— Я. Думаю. Да…

— Значит да, есть. Я даже не знаю, гей ли он, Спенсер. Нет причин расстраиваться из-за этого.

Спенсер сидел молча, глядя в открытое окно за плечом Аарона. Несколько долгих минут он ничего не говорил, и Аарон начал переживать, что, может быть, он передумывает и скажет, что у Аарона нет парня, и, может быть, что им следует просто расстаться. Но он этого не сказал. Вместо этого он извинился.

— Прости… Я. Просто… Для. Нас. Это. Была. Не. Лёгкая. Неделя…

— Я знаю, но сейчас я еду с тобой домой.

— Давай. Отвезём. Твоего. Брата. Домой. Чтобы. Можно. Было. Поехать. Ко. Мне, — сказал Спенсер, и его голос будто снова приобрёл силу. Это не был ломкий звук сухих, сломанных листьев. Аарон пристегнул ремень безопасности, и они выехали с подъездной дорожки. Его компьютеризированная жена указывала направление своим приятным компьютерным голосом, пока они осторожно следовали каждому указанному повороту, чтобы примерно через десять минут найти дом, где вечеринка была в самом разгаре.

Из входной двери заревела музыка, когда пара ребят вышла из дома и пошла по газону. Аарон задумался, услышит ли вообще Антони чёртово сообщение, но всё равно отправил его, давая брату знать, что они ждут снаружи. Понадобилось десять минут, во время которых Аарон серьёзно подумывал зайти и найти брата, но в конце концов Антони вышел. Мгновение он в замешательстве оглядывался вокруг, совершенно не замечая машину, пока Аарон не вышел и не помахал ему. Антони шёл медленно, словно персонаж классического фильма про зомби, но забрался в салон и откинул голову на сидение.

Аарон повернулся посмотреть на него, но глаза брата были закрыты. Аарон незаметно принюхался, чтобы проверить, уловит ли запах алкоголя от своего младшего брата, потому что, если бы пришлось гадать, он подумал бы, что Антони напился. Но никакого запаха он не почувствовал. Вместо того, чтобы сразу поехать домой, он вытащил из кармана телефон и отправил сообщение Спенсеру.

[Аарон] Он не кажется тебе пьяным?

[Спенсер] Да, немного, но я не чувствую запах выпивки. Наркотики?

[Аарон] Ему четырнадцать, я серьёзно в этом сомневаюсь. Я не чувствую запах травки, а они не стали бы пробовать ничего тяжелее, верно?

[Спенсер] Не думаю, что Антони принял бы кокаин или героин, нет.

[Аарон] Странно, ну да ладно. Давай отвезём его домой.

Аарон поглядывал на брата всю дорогу с вечеринки — которая всё ещё явно была в разгаре — до их дома. Он не двигался. Не говорил. Он даже не слушал свой айфон, который обычно крал всю его сосредоточенность. Антони просто сидел на заднем сидении, смирный и тихий, будто инопланетянин каким-то образом похитил его младшего брата и оставил вместо него какой-то податливый кокон. Даже когда мимо проехала скорая, Антони не шевельнулся. Он просто лежал, откинув голову и закрыв глаза. Аарон стал надеяться, что Антони не стошнит на заднее сидение, прежде чем они привезут его домой. Он всё ещё не был убеждён, что младший брат не напился.

Даже если Антони напился на вечеринке, Аарон и сам иногда заглушал боль выпивкой, так что не мог особо ругать брата. Может, он напишет Аллену и посмотрит, что об этом думает он, раз заставил Антони пообещать не пить. Антони собственными силами дошёл до двери и вошёл в дом, так что Аарон отъехал от дома и переключил свои мысли на то, что проведёт ночь в объятиях своего парня, потому что не знал, сколько ещё раз сможет вообще это сделать.

Глава 11

Так если он просто парень из группы поддержки, почему он пишет тебе весь день? — спросил Спенсер, его жесты были немного натянуты из-за сложенной пары джинс, которые он держал под рукой. Его грудь наполнилась грустью, когда лицо Аарона покраснело, и Спенсер задумался, действительно ли понадобилось всего три недели, чтобы его заменить. Каждый день Спенсер приходил домой с работы после всё более долгих дней и думал об Аароне, падая на кровать. Иногда по вечерам он едва держал глаза открытыми, пока они болтали, компьютер стоял на столе, за которым он ел. Эрик сказал, что всё подуспокоится, как только проект перейдёт в бета-стадию, но это произойдёт не раньше ноября. Ему нравилась эта работа. Не только быть частью команды, но и вести её. Он скучал по видеоиграм, написанию кодов просто забавы ради, и больше всего скучал по Аарону.

Я едва ли могу возбудиться рядом с тобой. Ты действительно думаешь, что я трахаюсь с кем-то другим? — выражение лица Аарона не было виноватым, его глаза опустели, став пустыми туннелями на его бледном лице, и Спенсеру больно было это видеть. Он бросил сложенную футболку сверху на свою сумку и сократил расстояние между собой и Аароном двумя большими шагами. Обвив одной рукой шею Аарона, он притянул своего парня для лёгкого поцелуя, и Аарон положил голову на плечо Спенсера.

— Я. Тебя. Люблю, — прошептал Спенсер в его кожу, и Аарон отстранился.

Я каждый день по тебе скучаю.

Я тоже по тебе скучаю, — прожестикулировал Спенсер, и Аарон снова зарылся лицом в плечо Спенсера, будто нуждался в его тепле.

— Я. Так. Сильно. По. Тебе. Скучаю. Аарон.

Им понадобилось много времени, чтобы отстраниться друг от друга, и когда это произошло, Аарон вытер лицо, но не мог стереть румянец со щёк. Спенсер бросил в спортивную сумку пакет с грязной одеждой, а саму сумку поставил на пол у двери. Взяв Аарона за руку, он забрался на кровать и потянул Аарона с собой. Голова Аарона легла ему на грудь, и одну руку и ногу Аарон закинул на Спенсера, не оставляя между ними никакого пространства. Спенсер прижался губами ко лбу Аарона. Никакие слова не были нужны.

В объятиях Аарона он задержался дольше, чем намеревался. Они уже потеряли два дня проекта, потому что сегодня офис был закрыт на День труда, так что Спенсер знал, что не может пропустить следующий рабочий день, чтобы остаться. Его сердце ныло от боли на лице Аарона, когда он сказал, что пора уезжать. Аарон не спорил. Просто кивнул, опустив глаза в пол, будто хотел запомнить узоры на ковре.

— Пожалуйста. Аарон, — прошептал Спенсер, и хоть не слышал слёз в своём голосе, он их чувствовал. Аарон одной рукой взял спортивную сумку, второй взял за руку Спенсера, и они молча спустились вниз.

— Я так рад, что ты приехал домой на выходные, — сказал его отец, когда они прошли в комнату отдыха, чтобы Спенсер смог попрощаться. Аарон молча стоял у двери, держа сумку Спенсера, будто это был священный Грааль, ответ на все жизненные вопросы. Отец обнял Спенсера, долгую минуту прижимая его к себе, может даже дольше необходимого. Никаких неловких похлопываний по спине, просто отцовская любовь.

— Я. Тоже. По. Тебе. Скучаю. Папа, — тихо сказал ему Спенсер. Наверное, было не круто для двадцатиоднолетнего парня скучать по отцу, но он скучал. Так долго они одни боролись против всего мира, и хоть Спенсер знал, что отец его поддерживал, он чувствовал, что теперь остался бороться с миром один.

— Будь осторожен по дороге домой, и увидимся через пару недель.

— Может. Мне. Удастся. Познакомиться. С. Твоей. Таинственной. Девушкой…

Похоже, его отец хотел что-то сказать, но затем Аарон ступил вперёд и взял Спенсера за руку. Рука Аарона дрожала, и Спенсер осторожно сжал её. Затем кивнул своему отцу и пошёл за Аароном к входной двери. В первый раз уезжать было намного легче. Он собрал вещи и отправился в великое путешествие, восторженный и готовый начать жить. Прошло всего несколько коротких недель, и стало сложнее выйти за дверь, видеть грусть в глазах отца и боль на лице Аарона.

Аарон припарковался за ним, поэтому пошёл к своей машине, пока Спенсер ставил сумку на заднее сидение. Оставлять Аарона было ещё больнее, чем оставлять отца. Сердце Спенсера пронзало жгучей болью, но ему нужно было построить жизнь для них двоих, если они собирались когда-нибудь быть вместе. Он не знал, сможет ли Аарон удержаться на работе, и хотел иметь возможность обеспечивать их обоих. Аарон мог в это не верить, но Спенсер хотел, чтобы они всегда были вместе.

Ты нормально доедешь до дома?

Я не ребёнок, Спенсер.

Нет, ты парень с ужасным бойфрендом, который от тебя уезжает.

— Ты не ужасный, — сказал Аарон, обхватывая Спенсера руками.

Он был не против, чтобы Аарон удерживал его в объятиях дольше, ну, «необходимости», которой не было. Аарон мог обнимать его вечно, и этого не было бы достаточно. От него пахло мылом Спенсера, и солнечным светом, и любовью. Спенсер не мог его отпустить.

Он поднял руки к лицу Аарона, обхватил его ладонями, неосознанно закрывая шрам, когда наклонил голову Аарона и захватил его губы в медленном, нежном поцелуе. Он вложил в этот поцелуй каждую частичку любви, которую мог, отчаянно желая дать Аарону что-то, за что можно было бы держаться.

— Не. Отказывайся. От. Нас, — прошептал он в щеку Аарона, сжимая руки настолько, насколько осмелился. Он не знал, ответил ли что-нибудь Аарон, потому что не видел, но Аарон кивнул, уткнувшись в его плечо, молча давая понять, что не откажется, по крайней мере пока. Спенсер оставался укутанным в тепло Аарона, закрываясь от остального мира. Казалось, что прошла всего секунда, но Аарон отстранился. Он поцеловал Спенсера ещё раз, позволяя губам задержаться.

— Езжай, пока я не лишился сил отпустить тебя.

— Я. Напишу. Тебе. Позже, — сказал Спенсер, легко целуя Аарона в лоб. Затем заставил себя отвернуться, чтобы не видеть, сказал ли Аарон что-нибудь ещё, что вызовет у него желание остаться. Садясь в машину, Спенсер смотрел, как Аарон отъезжает от дома, а затем едет в направлении главной дороги. Спенсер выехал следом и поехал за ним. Он помахал рукой, когда Аарон свернул налево на светофоре, а сам поехал направо, и Аарон исчез из вида.

Спенсер вёл машину, по большей части на автопилоте, сквозь лёгкое движение ночи понедельника обратно к своей квартире. Его мучило беспокойство из-за сообщений от таинственного «приятеля по терапии», с которым познакомился Аарон. Он не мог не сравнить это с тем, как сам привёл Аарона домой, поговорить с отцом. Аарон и Спенсер стали так близки, как сейчас, из-за терапии. Что будет, если Аарон и этот парень, Джордан, тоже сблизятся? Сердце Спенсера не позволяло поверить, что Аарон бросит его ради другого парня, но с прогрессом, которого достигал Аарон, можно было предположить, что возможно всё. Аарон станет таким же нормальным, как любой другой парень.

Пригородный пейзаж медленно превратился в разрастающийся город и наконец в густо построенные здания и усыпанные машинами улицы. Движение так и не ухудшилось, поэтому Спенсеру не понадобилось много времени, чтобы заехать на парковку и подняться в свою квартиру. Всё выглядело так же, как и до его отъезда, но без Аарона было холодно и пусто. Без отца всё было скованно и стесняло. Рай, который он думал приобрести, был пустым без людей, которые были ему ближе всех.

Спенсер подготовил всё к работе, которая ждала его на следующий день, а затем забрался в кровать, но сна пришлось ждать долго.

***

[Клэр] Код составили и синхронизировали с Сервером Team Foundation. Мы готовы начинать первый круг тестов.

[Спенсер] Спасибо. Вы с Эриком и Полом набросали параметры тестирования?

[Клэр] Да. Мы готовы.

[Спенсер] Круто.

[Клэр] Мы идём в «Лу» на обед. Хочешь прийти? Можем взять блокнот.

[Спенсер] Мне действительно лучше остаться и убедиться, что параметры теста будут работать.

[Клэр] Ты знаешь, что будут, а тебе нужно поесть. Ты какой-то бледный.

[Спенсер] Я в порядке.

[Клэр] Просто пойдём с нами на обед. Не заставляй меня натравливать на тебя Эрика.

[Спенсер] Боже, что угодно, только не Эрик. Ладно.

Спенсер краем глаза уловил движение и обернулся как раз вовремя, чтобы поймать мячик-антистресс, который бросила в него Клэр. Это помогло, и он рассмеялся. Страхи насчёт Аарона, переживание за их будущее и тоска по дому ослабли с помощью духа товарищества. Клэр обладала отличным характером и не оставила ему других вариантов, кроме как быть друзьями. Что касалось технической части проекта, Спенсер полагал, что она ему подчиняется, но их команда не принуждала никого к такой иерархии. Они были друзьями, работающими над кодом, прямо как всегда было с Аароном. Ему так нравилось. Пусть начальником будет Эрик.

Со своего личного аккаунта Спенсер ответил на и-мейл от Нелл, которая спрашивала об отце и его новой девушке. Так как Спенсер ничего не знал, ему особо нечего было рассказать. В каждой области его жизни всё быстро прогрессировало, и он отчаянно пытался держать темп. Спенсер как раз закончил исправлять своенравный глюк в проверке вводимых значений, когда снова выскочило окошко мессенджера, только это писала не Клэр.

[Аарон] Ты здесь?

[Спенсер] Для тебя? Всегда.

[Аарон] Как работа?

[Спенсер] Хорошо. Только что исправил баг в интеграции, а теперь перехожу на другой экран, для проверки. Как школа?

[Аарон] Я сейчас на лабораторной, но закончил задание минут за пятнадцать.

[Спенсер] Ты не уехал?

[Аарон] Нет, маме нужна была машина, чтобы отвезти бабушку к доктору, а у меня следующее занятие в 11:00.

[Спенсер] Значит, нет смысла ехать домой, да, со мной такое было пару раз.

[Аарон] У меня сегодня сеанс с твоим папой. Сегодня утром звонил прокурор, они готовы подшить к делу обвинительный акт. Не знаю, что именно это значит, но, возможно, начнут выбирать дату суда.

[Спенсер] Что ты думаешь по этому поводу?

[Аарон] Стараюсь не думать.

[Спенсер] Всё будет хорошо, Аарон. Что папа говорит?

[Аарон] Он считает, что я справлюсь, если перестану реагировать на то, что должен сказать, и есть ли у меня поддержка.

[Спенсер] Мы все рядом, Аарон.

[Аарон] Да уж.

Имя Аарона исчезло из чат-листа, и Спенсер вздохнул. Закрытие программы чата по сути равнялось повешенной при разговоре трубке. Он ненавидел, когда Аарон так делал, но Аарон просто дошёл до точки, после которой больше не мог ничего выносить. Когда для Аарона что-то становилось слишком, он отворачивался от всего. Предложение работать на «Вояджер» поступило как никогда не вовремя, потому что Спенсеру хотелось быть рядом с Аароном, когда тому придётся давать показания. Теперь Спенсеру приходилось доверить это дело своему отцу. Парень закрыл глаза от растущей в груди боли.

Приземлившаяся на его плечо рука ошеломила Спенсера, и он обернулся.

— Готов к обеду? — спросила Клэр. В одной руке она держала лёгкую куртку, в другой блокнот. Хоть Спенсер хорошо читал по губам, в переполненном и шумном ресторане ему будет легче общаться на бумаге. Клэр даже не моргнула при проявлении глухого коллеги. Она просто делала то, что считала подходящим, чтобы Спенсеру было комфортнее. На собраниях, на обеде, где бы он ни пересекался с другими людьми, она думала и о его нуждах.

— Большое. Спасибо. Что. Так. Приняла. Меня… Ты. Всегда. Думаешь. О. Том. Чтобы. Мне. Было. Легче… Я. Правда. Ценю. Это. Клэр, — сказал Спенсер, но девушка отмахнулась, будто в этом не было никакой проблемы, и пошла с ним к лифтам, где ждали Эрик и Пол. Парни помахали, когда Спенсер и Клэр подошли ближе, и они все вместе спустились в холл.

В «Лу», пиццерии на другой стороне реки от их офиса, подавали отличную чикагскую пиццу (прим. пицца на толстом корже в глубокой форме для выпекания), а обстановке позавидовал бы любой спорт-бар. Не то чтобы Спенсер это особо замечал. Он никогда не был поклонником спорта, но атмосфера была достаточно дружелюбной и небрежной. Многие места в городе поддерживали позицию «на других посмотреть и себя показать», становясь слишком модными. В маленькой разношёрстной компании гиков это никого не волновало. Они просто хотели вкусной еды, хороших друзей и, может быть, пару новых гаджетов, чтобы играть в них в свободное время.

Как обычно по вторникам, им не пришлось ждать столика, и администратор проводила их к местам в конце зала. Спенсер и Клэр сели с одной стороны столика, а Пол и Эрик с другой. Спенсер уловил несколько слов, пока другие говорили о проекте, «Теории большого взрыва» и недавнем свидании Пола, которое оказалось какой-то катастрофой.

«Хочешь об этом поговорить?»

Клэр подвинула к его тарелке маленький карманный блокнот. Спенсер не знал, хочет ли об этом говорить. Клэр рассказывала о своих немногочисленных и редких свиданиях. У неё был маленький ребёнок, и из-за этого после первых свиданий не часто были вторые. У Эрика был постоянный парень, а Пол практически каждые выходные гулял с разными девушками. В их отделе любовная жизнь давала почву для разговоров, но Аарон был таким скрытным человеком. Он бы не оценил, если бы Спенсер рассказал об их проблемах кому-то из своих коллег, хоть Клэр и начала становиться отличным другом. С другой стороны, у Спенсера было мало друзей, с которыми он мог пообщаться, и, может быть, другой человек помог бы ему увидеть всё с другой перспективы.

«Мой парень неважно относится к моей новой работе или моему переезду в город».

Спенсер подвинул блокнот обратно по столу и взял меню. Клэр уже заказала ему диетическую колу, и он подумал, что выберет специальную обеденную пиццу. Пицца здесь была отличная.

«Это парень, который написал с тобой Спаарон, верно? Какой-то там Аарон? Почему он не приехал с тобой? О, и что ты хочешь заказать?»

Хотелось бы Спенсеру, чтобы всё было так просто. Подтянув блокнот чуть ближе, чтобы Пол не увидел, он ответил.

«Аарону проблематично общаться с людьми. Он не смог бы работать в офисе. Думаю, я буду специальную обеденную пепперони. И салат».

Официантка вернулась через минуту, чтобы принять их заказ, и Клэр заказала за Спенсера, который чувствовал себя маленьким ребёнком за взрослым столом. У него всегда складывалось такое ощущение, когда заказ за него делал кто-то другой. Не то чтобы он не мог сделать этого сам, но было легче доверить это другому.

«Он угрожает с тобой расстаться или что? Как давно вы вместе?»

Спенсер забрал блокнот обратно и на мгновение задумался.

«Мы вместе почти три года. И нет, он просто расстроен, а я не люблю его расстраивать. Плюс, ему, ну, ему нужно давать показания в суде, и это его расстраивает. Нет, это не то слово. Его это разрушает, и я ненавижу, что не могу быть рядом, пока он работает с терапевтом, пытаясь подготовиться к суду».

Это была основная причина. Спенсер хотел быть рядом с Аароном, пока тот разгребает дерьмо, связанное с судом. Его отец даже не знал, сможет ли Аарон давать показания, такой это будет стресс. Глубоко внутри, Спенсера съедал страх, что Аарон покончит с собой. Аарон говорил об этом несколько лет назад, но с тех пор они были более-менее счастливы… пока Спенсер его не бросил.

«Он был жертвой?»

Спенсер повернулся, чтобы встретиться с Клэр взглядом. Кивнул. Выражение ужаса на её лице говорило само за себя. Через мгновение ужас исчез, и девушка улыбнулась. Не отворачивая лицо от Спенсера, она сказала Полу и Эрику, что им стоит компанией сходить погулять на выходных и отдохнуть от проекта. Пол, который всегда был готов развеяться, сказал, что пойдёт. Эрик уловил выражение лица Клэр и сразу же согласился.

— Отлично, тогда в пятницу вечером мы пойдём на ужин, а потом поедем в «Бойстаун» на вечер горячих парней и танцев, — она усмехнулась от выражения ужаса на бледнеющем лице Пола. Спенсер начал протестовать, но Клэр просто накрыла его руку своей. Девушка хотела помочь ему немного развлечься, а он на самом деле вроде как хотел пойти. Он никогда раньше не был в гей-клубе и подумал, что в окружении друзей это может быть весело.

***

Аарон сидел на кровати, отодвинув ноутбук на свободное место рядом, и смотрел на пустую стену. Он ничего не принимал, пока нет, но хотел так сильно, что практически чувствовал вкус таблеток. Онемение снимет ужас, который он испытывал каждый раз, когда думал о том, что встанет за стойку лицом к мужчинам, которые его разрушили, и расскажет всё, что они с ним делали, что заставляли его делать. Каждый раз, когда Аарон представлял это и ужас на лице Спенсера в толпе, в его горле поднимался ком. Он видел, как ужас превращается в отвращение, и Спенсер уходит от него навсегда.

Динь.

Аарон перевернулся на бок и достал из кармана телефон.

[Джордан] Как назвать блондинку, которая красит волосы в каштановый?

Вздохнув, Аарон нажал «ответить» и напечатал:

[Аарон] Искусственный интеллект.

Одна из нескольких шуток про блондинок, которые Аарон помнил с тех времён, когда был человеком, так что ответ пришёл ему в голову моментально. Просто сейчас он был не в настроении играть. Сеанс с доктором Томасом был сложным. Аарон весь день снова и снова повторял, как мужчины раздели его догола. Боже, доктор Томас с таким же успехом мог полить его душу кислотой, обнажая до нутра. К вечеру Аарон мог проговаривать всё без приступов рвоты, но в голове всё парило близко к поверхности. Он чувствовал себя таким невероятно уязвимым.

[Джордан] Почему блондинка перешла дорогу?

[Аарон] Серьёзно, я не в настроении.

[Джордан] Всё в порядке?

[Аарон] Нет.

Аарона удивил телефон, зазвонивший через несколько минут. Спенсер никогда не звонил. Причин не было. Мама тоже не звонила, плюс, она отвезла Антони на какую-то вечеринку по пути к их бабушке. Аарон проверил экран и увидел, что звонок от Джордана. Понадобилась ещё одна попытка дозвониться, чтобы Аарон решил ответить.

— Алло?

— Привет, — из трубки раздался голос Джордана, мягкий, и в одном его слове было практически слишком много понимания.

— Привет, — Аарону хотелось сказать Джордану, что не стоило звонить, но он не мог. Его сердце болело от одиночества. Почти три года Спенсер постоянно присутствовал в его жизни. Что бы ни происходило, он мог отправить сообщение, и Спенсер приезжал. С тех пор, как Спенсер переехал в город, Аарона раздражало ему писать. Он ненавидел вести длительные разговоры, печатая на крохотной клавиатуре, без обвитых вокруг него рук Спенсера, без ровного биения сердца Спенсера под щекой.

— Хочешь пойти в кино? Мы можем сходить посмотреть что-нибудь, где всё взрывается. Это всегда весело.

— Я нехорошо чувствую себя рядом с людьми.

— С любыми людьми или конкретными?

— С большинством людей.

— Хорошо, значит кино отпадает. Может просто поговорим? — спросил Джордан, в то время как Аарон откинулся на подушки и закрыл глаза.

Он не мог поговорить со Спенсером по телефону, а ему действительно хотелось с кем-нибудь поговорить — не о суде, а просто чтобы заполнить пожирающую изнутри пустоту. Мамы днями не было дома, а отец вечерами готовил длинные контракты для клиента. Антони, если не торчал в своей комнате, уходил к другу, Чейзу. Аарон скучал по возможности прыгнуть в машину и вот так уехать к Спенсеру.

— О чём? — Аарон старался держать голос открытым, чтобы Джордан знал, что он хочет поговорить, но нужна тема.

— У тебя есть братья или сёстры?

— У меня два младших брата, Аллен и Антони. Аллен поступил на первый курс в Пурдю, а Антони пошёл в девятый класс. — Он скучал по Аллену больше, чем мог сказать. С тех пор, как тот уехал в Пурдю, они обменялись парой сообщений и один раз созванивались в Скайпе. Аллен понимал его; всегда понимал. Боже, хотел бы Аарон сесть и поговорить о суде с Алленом. Но Аллен тоже его бросил.

— Мы с Диланом были одни, а теперь остался только я. Потом после стрельбы разошлись родители, и с тех пор мы с мамой одни. В смысле, иногда я вижусь с отцом, но, думаю, я напоминаю ему Дилана, и он не может с этим справиться. Чёрт, никто из нас не может с этим справиться… — Джордан затих.

— Джордан, что-то случилось?

— Нет, просто… Сегодня наш день рождения, а это всегда тяжело.

— О боже. Ну, поздравляю с… Боже, стоит ли вообще это говорить? — не зная, что сказать, Аарон замолчал. На свой день рождения ему было плевать, но чтобы это ассоциировалось с худшим, что с тобой когда-либо происходило… Господи.

— Да, именно, — опустошение в голосе Джордана поразило Аарона. Несколько недель их дружба была лёгкой и простой, они сошлись на почве шуток про блондинок и триггеров паники. Аарону невыносимо было это слышать, и следующие слова вылетели из его рта раньше, чем он успел их остановить.

— Может ты придёшь сюда, и мы посмотрим фильм?

— Правда? Твои предки не будут против? — Надежда. Нужда. Тоска.

— Нет, родители хотят, чтобы я заводил новых друзей. Плюс, сомневаюсь, что они вообще здесь.

— Я… я бы с радостью. Какой у тебя адрес?

Аарон назвал адрес Джордану, и тот сказал, что будет через пятнадцать минут.

— Только… Я должен тебе сказать. У меня есть… шрамы, — пробормотал в телефон Аарон, практически слишком тихо, чтобы услышал кто-то, кроме него самого.

— У нас у всех есть шрамы, Аарон.

Аарон несколько минут молчал, пытаясь решить, может ли позволить Джордану увидеть его шрамы. Он мог просто сказать своему новому другу остаться дома. Одному. На собственный день рождения.

— Можешь прийти через полчаса? Мне очень нужно в душ.

***

Спустя двадцать пять минут, Аарон один сидел один на диване в семейной комнате, вода с его волос капала на промокшую футболку. За предыдущие десять минут он посидел, постоял, поправил занавески, убедился в наличии газировки, оценил ситуацию с закусками и выглянул за занавески больше раз, чем мог сосчитать. Он понятия не имел, почему так нервничает. Может, это из-за перспективы встречи с незнакомцем, но Джордан не был незнакомцем. Джордан стал другом.

Услышав стук в дверь, Аарон подскочил с дивана и заставил себя сделать вдох, прежде чем выйти в коридор. Так как дома Аарон был один, больше открыть было некому. Дойдя до маленького квадрата паркета, парень увидел за матовым стеклом силуэт Джордана и замер. Боже, он был дома один. Какого чёрта он подумал, что открыть дверь незнакомцу будет хорошей идеей?

Джордан снова постучался, а затем на телефон Аарона пришло сообщение.

[Джордан] У меня нет топора, честно.

Аарон закатил глаза, и кусок льда, замёрзший вокруг него, растаял достаточно, чтобы парень вздохнул. А затем ещё раз. А затем наконец протянул руку и схватился за дверную ручку. Ещё один вдох, и он смог повернуть эту ручку. Дверь распахнулась, и Аарон поднял взгляд на Джордана, рост которого был не меньше ста восьмидесяти сантиметров. У него были русые волосы, свисающие на глаза спереди, но завивающиеся сзади достаточно, чтобы причёска выглядела искусно небрежной. Потребовалось долгое мгновение, чтобы Аарону удалось отвести взгляд от глаз парня, добрых и немного встревоженных. Привлекательный и светлокожий, Джордан казался ещё бледнее в своей чёрной футболке с Человеком-пауком.

— Привет, — голос Джордана вырвал Аарона из мыслей, и он отошёл в сторону, чтобы дать новому другу пройти в дверь.

— Привет, — он не мог придумать, что ещё сказать, так что просто провёл Джордана через гостиную на кухню, а оттуда в семейную комнату.

— Вау, мне нравится обстановка, — сказал Джордан, оглядывая комнату с кожаными креслами и плоским телевизором на стене. Под телевизором располагался развлекательный центр, со встроенным электрическим камином, который держал DVD-проигрыватель, фильмы, игровые системы и игры.

— Спасибо. Эй, я собирался закинуть немного мини-пицц. Ты голоден? — спросил Аарон.

— Конечно, звучит отлично. Что ты хотел посмотреть?

— Что угодно, без крови и расчленёнки. У нас есть кола, спрайт и, думаю, немного апельсиновой газировки, но надо будет проверить.

— Кола подойдёт.

— Хорошо, выбирай фильм, а я вернусь через минуту.

Аарон отправился на кухню. Может, дело было в непринуждённой атмосфере Джордана, но впервые за долгое время Аарон чувствовал себя комфортно. Ему понадобилось несколько минут, чтобы поставить еду в духовку, а затем он взял две банки колы из холодильника и понёс обратно в комнату отдыха. Джордан сидел на диване, секунду глядя на пульт, а затем направил его на телевизор, и после пары предупреждений о зле DVD-пиратства по комнате понеслись лёгкие звуки мелодии «Гарри Поттера».

— Обожаю этот фильм, — хохотнул Аарон.

— Ну, мне не нравится оружие, и я уверен, что тебе тоже что-то не нравится, так что я подумал, что «Гарри Поттер» будет беспроигрышным вариантом.

Аарон не ответил. Да, ему не нравились некоторые вещи: кровь, грозы и секс, в числе первых, но с детским фильмом он должен был справиться. В плане фильмов, которые они смотрели вместе, Спенсеру всегда хотелось растягивать границы, выбирать чуть больше жестокости, чуть больше крови. Для Аарона это было не легко, так что ему нравилось, что Джордан не стал приближаться к границам его зоны комфорта.

Аарон достал из духовки мини-пиццы, и парни некоторое время сидели в тишине, пока начинался фильм. Гарри узнал, что он волшебник, и умчался прочь от своей ужасной жизни с Дурслями. Очень жаль, что жизнь не так легко даёт нам то, чего мы хотим. Они как раз дошли до платформы 9 ¾ и познакомились с Уизли, когда до Аарона кое-что дошло.

— Вы с братом были однояйцевыми близнецами?

— Да, — ответил Джордан, закидывая в рот очередной кусочек пиццы. С пиццей во рту он и продолжил: — Но мы не овевались вовинаково.

— Прости? — переспросил Аарон, засмеявшись так, что чуть кола из носа не полилась. Джордан сглотнул и попытался ещё раз.

— Я сказал, что мы не одевались одинаково. Знаешь, как некоторые близнецы пытаются выглядеть одинаково? Мы никогда этого не делали. Мне нравилось быть близнецом, мы были ближе, чем могли быть два человека, но я всё равно хотел быть собой. Понимаешь?

Аарон точно не понимал, но с наличием двух братьев мог догадаться.

— А затем он исчез, и папа ушёл, и вся семья развалилась. Если бы я просто добрался до него, может, я смог бы ему помочь, но я застыл. Я оставил его до смерти истекать кровью на полу, пока сам прятался в туалете с кучей девчонок.

— Как парень, который лежал на холодном бетонном полу, истекая кровью, я могу сказать тебе, что это не имело бы значения. Он всё равно чувствовал бы страх и одиночество. И в него кто-то выстрелил, Джордан. Ты был ребёнком, ты бы не остановил кровь, не важно, что ты видел по телевизору, — Аарон встал и понёс посуду на кухню, чтобы ненадолго оставить Джордана на расстоянии. Сердце Аарона неприятно колотилось о рёбра, когда в голове взорвалось изображение его собственной крови, стекающейся в лужу на полу гаража, и это было так чётко, что парень едва ли видел что-то другое. Чтобы комната перестала кружиться, Аарон схватился за тумбочку.

— Эй…

Аарон игнорировал голос. Его просто хотели ещё больше помучить. Если он не ответит, может, его оставят в покое.

— Аарон. Аарон, всё в порядке, — голос Джордана был испуганным, но терпеливым. Он не прикасался к Аарону, а стоял рядом у раковины и ждал. Аарон сделал глубокий вдох, а затем ещё один, повторяя в голове всё, что находилось в комнате. Он не особо заземлялся, скорее отвлекал мозг от изображений, которые его преследовали.

— Я… Я в норме, просто…

— Я знаю, иногда я тоже это вижу. Просто картинка другая.

— Как выглядит твоя картинка?

Джордан на долгое мгновение замолчал и провёл рукой по волосам, убирая свои локоны назад и открывая грустные глаза.

— Я вижу, как разрывается футболка Дилана, когда в него попадает пуля. Вижу выражение лица Райли Паттерсона, когда он поворачивается и смотрит на меня. Он поднимает пистолет, а я бегу. Чувствуя звон пули, которая попадает в стену рядом с моей головой. Помню, как скользили ботинки, когда я забегал за угол, и как я думал, что сердце взорвётся, прежде чем я доберусь до двери туалета. Девочки, которые спрятались в конце туалета, все вместе ахнули, и я помню, как благодарил бога, что они не подумали закрыть дверь. Но я закрыл, потому что стрелок мог быть прямо за мной. Мередит Ли заистерила и попыталась убежать, но Дженни Сандерс схватила её и держала, чтобы нас не нашли, — Джордан соскользнул вниз по дверце холодильника, чтобы сесть на пол, подтянув колени к груди.

— Я раньше видел лицо Джульетты, когда ей перерезали горло, или лица мужчин, которые нас мучили. Я смотрел, как из моего тела на бетон вытекает кровь. Теперь я вижу, как они скалятся на меня в суде. Вижу отвращение на лице отца и жалость матери, пока я описываю, что со мной делали. Хуже всего лицо Спенсера… — Аарон опустился, чтобы сесть на пол рядом с Джорданом, их посуда и даже фильм остались забыты перед лицом разделяемого ужаса.

— Спенсер твой парень?

— Да.

— Мне не пришлось давать показания. Райли Паттерсон убил себя раньше, чем его поймала полиция. Не могу представить, каково будет описывать нечто такое ужасное, пока на тебя смотрят люди, которые это делали. Я просто… не могу. Ты не можешь сказать, что не хочешь давать показания?

— Чтобы им сошло с рук убийство Джульетты?

— А если ты не сможешь? — Джордан убрал волосы с глаз и сосредоточил напряжённый взгляд на Аароне.

— Я работаю со своим психотерапевтом, который привёл меня в группу по ПТСР, где мы познакомились. Он пытается сделать так, чтобы я перестал реагировать на слова, чтобы смог произносить их. Не знаю, что будет. Я могу полностью замкнуться и никогда не выберусь из своей головы, — Аарон впервые озвучил своё глубочайшее беспокойство. Этого он не говорил даже Спенсеру.

— Этого не будет.

— Может.

— Не будет.

Звук открывающейся входной двери предотвратил дальнейший спор. Парни не поднялись с пола, но подняли взгляд на Антони, который прошёл на кухню. Его чёрные волосы свисали заросшей шевелюрой на пустые глаза и спускались до плеч — очередной признак того, что их мать в последнее время была занята. Джинсы Антони были искусственным образом разорваны, но хотя бы футболка была чистой. Антони долго смотрел на парней с замешательством на лице.

— Почему вы на полу?

— Почему ты стоишь? — спросил Джордан, глядя на Антони невинным взглядом.

— Плевать. Мне всё равно. Я просто хочу колы. Можете почудить в стороне? — спросил Антони и подождал, пока Джордан отодвинется, чтобы открыть холодильник. Он немного пошатнулся, когда наклонился к нижней полке за банкой, но больше ничего не говорил, просто пошаркал к лестнице и спустился в свою комнату.

— Кто это был? — спросил Джордан, наблюдая за скрывающимся из вида Антони.

— Мой младший брат, Антони, — ответил Аарон, начиная подниматься с пола.

— У него зрачки были расширены. Есть идеи, на чём он сидит?

— Сидит? — Аарон посмотрел вслед Антони, чувствуя в груди странную боль.

— Да, этот парень на чём-то сидит.

— Он ходил на вечеринку к другу. Им по четырнадцать. Что они могли достать? Мне двадцать один, и я даже не знаю, где взять запрещённые наркотики.

— Им не обязательно быть запрещёнными. Наверное, он ходил на фармацевтическую вечеринку.

— Что за фармацевтическая вечеринка?

— Это когда кучка детей лазит по аптечкам родителей или бабушек и дедушек, чтобы принести на вечеринку рецептурные лекарства. Они кладут их в миску, как конфеты на Хэллоуин, берут парочку и выпивают.

— Антони не сделал бы этого. Он умный парень. Он видел, что со мной делают лекарства. Зачем ему их принимать? — Аарон уставился на Джордана и пытался не думать о пропавших седативных таблетках, которые, по его мнению, спрятала мама.

— Потому что иногда лекарства легче, чем боль. Ну, пока ты не увидишь, как один из твоих друзей умрёт от передоза на полу, прямо перед тобой. Тогда это не так весело, — боль на лице Джордана говорила о чём-то не вымышленном, но с Аарона хватило правды на один вечер.

— Идём. Давай досмотрим фильм, — взгляд парня оставался сосредоточенным на закрытой двери в подвал, пока он пытался понять, что делать с тем, что ему сказал Джордан. Прежде чем вернуться в комнату отдыха, он отправил сообщение Аллену.

Ещё одна сложность, в которой он не нуждался.

Глава 12

— Ты никогда раньше не был в клубе? — спросила Клэр, проверяя свой макияж с помощью карманного зеркальца, в десятый раз с тех пор, как они вышли из кафе. Спенсер не понимал этой одержимости. Она выглядела мило, убрав с лица свои длинные каштановые кудри, но можно было подумать, что она собирается выходить замуж. Поезд сорвался со станции Фуллертон, и Спенсер схватился за один из ремешков над головой, стоя рядом с Клэр, которую ничего не смущало на маленьком пластмассовом сидении.

— Нет. Мне. Всегда. Не. С. Кем. Было. Пойти...

Маленькая девочка, которая сидела напротив Клэр, смотрела на него с другого маленького пластмассового сидения. Эрик и Пол шатко повисли на своих ремешках-держателях, а Пол ещё держался за один из поручней, на всякий случай. Они разговаривали, но Спенсер особо не обращал внимания на то, что они говорили. Вместо этого он думал об отсутствии сообщений от Аарона последние несколько дней. Он думал написать матери Аарона, чтобы проверить, но знал, что если бы что-то пошло не так, она или отец Спенсера дали бы ему знать. Так что это значило, что Аарон не хотел с ним разговаривать, и от этого у Спенсера болело сердце.

— Что ж, ужин был замечательный, а теперь мы пойдём и немного расслабимся. Проект идёт по графику, и мы заслуживаем отдохнуть, — Клэр убрала своё зеркало обратно в маленькую чёрную сумку, которую взяла под мышку, поднимаясь с места. Эрик коснулся руки Спенсера, и тот повернулся посмотреть.

— Следующая остановка Бельмонт, — сказал Эрик и схватился за поручень, продвигаясь ближе к двери. Спенсер отступил назад и позволил Клэр и Полу пойти первыми, а затем присоединился сзади. Они сошли с поезда на платформу, где поток тел провёл их вниз по лестнице, через турникет и на улицу. Спенсер старался оставаться прямо за Клэр, потому что не смог бы услышать, как его зовут, если они разделятся.

Они прошли несколько кварталов до улицы Холстед, эпицентра гей-культуры в Чикаго, и Спенсер с восторгом оглядывался вокруг. Вдоль квартала возвышались столбы с фонарями цвета радуги, отмечая район Бойстаун, где могла сиять их ЛГБТ-семья. Они находились за углом от квартиры Спенсера, прошли мимо ресторана «Спин» и направились по Холстед в сторону клуба «Гидрейт». Спенсер видел клубы днём, пока проходил мимо по пути на поезд, но у него никогда не хватало смелости зайти туда, чтобы повеселиться ночью.

Он положил ладонь на руку Клэр, и девушка обернулась.

— Спасибо. Тебе...

— Все заслуживают жить, Спенсер, — сказала она, быстро обнимая его, а затем они немного пробежали, чтобы догнать Эрика и Пола, идущих впереди. Они показали свои документы охраннику — Спенсер доказывал, что только-только стал достаточно взрослым, чтобы пройти. Несколько парней сидели перед большим баром в центре зала. Пустые стулья кучками стояли рядом со стойками, которые тянулись вдоль всего свободного у стены пространства, даже на приподнятой зоне слева. Охранник поставил им на руки штампы, позволяя пройти. Пол под ногами Спенсера вибрировал.

Клэр ткнула пальцем в Эрика и указала на дверь в дальней части зала, и они отправились туда. Очень короткий коридор перетёк в намного больший танцпол. В дальнем углу располагалась стойка диджея, совсем недалеко от ещё одного бара, размером поменьше. Пока взгляд Спенсера двигался по залу, он видел на приподнятых платформах парней, танцующих без футболок и иногда без штанов. Милый твинк-азиат в джоке танцевал в углу, и ему явно было немного скучно, пока какой-то парень засовывал деньги в места, где не было места мёртвым президентам. В центре зала, перед огромным зеркалом, высокий блондин в голубых брифах и с татуировкой на стене изгибался в грациозных движениях перед несколькими заинтересованными посетителями.

Внимание Спенсера привлекла рука, которая легла ему на плечо.

— Что хочешь выпить? — спросил Пол и помахал рукой, чтобы привлечь внимание высокого, горячего бармена в джинсах и ничём больше, не считая улыбки. Спенсер видел, как Пол заказал маргариту для Клэр и пиво для себя и Эрика.

— Пиво... То. Что. Пьёте. Вы, — прокричал Спенсер, надеясь, что это было достаточно громко для играющей музыки. Грохот по-прежнему сотрясал его ноги, а рядом с ним Клэр двигалась под ритм. Эрик положил на барную стойку пару купюр и отдал Клэр желтоватый напиток, после чего протянул две бутылки Короны Полу и Спенсеру. Пол просунул в горлышко бутылки дольку лайма, и Спенсер вслед за ним добавил лайм и в своё пиво. Пол сделал большой глоток и указал бутылкой в сторону танцпола.

Клэр взяла Спенсера за руку и потянула через растущую толпу людей, мимо зеркала, к дальней части зала, которая не была видна от бара. Они прошли мимо клетки, в которой находились два парня, отчасти танцуя, отчасти целуясь. Пока Спенсер наблюдал, находящийся спереди парень, низкий и милый латиноамериканец, взялся за прутья клетки, в то время как мускулистый красавчик позади него прижал парня к клетке, прижимаясь к нему бёдрами, целуя его шею. Спенсер следил за шоу достаточно долго, чтобы его член затвердел в джинсах, а затем парень глотнул пива и пошёл за Клэр к дальней стене, где они поставили напитки на выступ и стали наблюдать за толпой.

Спенсер выпил ещё пива, и когда поставил бутылку обратно, его внимание сосредоточилось на пареньке, который стоял прямо рядом со стойкой диджея. Его короткие тёмные волосы, постриженные практически по-армейски, не отвлекали от красивых глаз и чувственных губ. Уже без футболки, хотя жара в зале этого и не требовала, он наблюдал за толпой с натренированной небрежностью. Спенсер видел такой же взгляд у парней в школе, когда мимо проходили девушки, только их надутые грудные клетки опускались, как только девушки заходили за угол. Парни готовились к охоте, вне зависимости от ориентации. Бросив очередной взгляд, парень развернулся, чтобы продемонстрировать татуировку, взял со стойки напиток, но не стал подносить его к губам. Спенсер не отвлекался на музыку и разговоры, поэтому его чувства, возможно, были острее, чем у кого-либо в зале, и он усмехнулся, держа свою бутылку.

Кто-то похлопал его по плечу, и, развернувшись, Спенсер увидел, что ему улыбается Клэр.

— Потанцуй со мной, — сказала она. Спенсер не мог понять, кричит она или нет, но её щёки покраснели от возбуждения, а тело двигалось под пульсирующий бит, который Спенсер, вероятно, никогда не сможет вытряхнуть из своих туфель. Он колебался и посмотрел на всех людей вокруг. Двое парней в нескольких метрах от них двигались в идеальный унисон, потираясь друг о друга, подчёркивая басы некоторыми своими толчками. Спенсер не хотел почувствовать себя идиотом, в самый первый раз оказавшись в клубе. Клэр накрыла ладонью его щеку и повернула его лицом к себе.

— Я тебе помогу. Идём, — она взяла его за руку, и у парня едва было время поставить пиво на столик рядом с Эриком, который показал ему поднятые вверх большие пальцы. Слово «неловкость» не очень хорошо описывало чувства Спенсера, пока он совершенно смирно стоял в море извивающихся тел. Он опешил, когда Клэр положила руку ему на бедро, и резко дёрнул головой, чтобы посмотреть на девушку. Затем они начали двигаться. Спенсер смотрел на парней вокруг. Смотрел на Клэр. Считал ритм в своей голове.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Нелл однажды пыталась научить его танцевать в детстве, но он не видел в этом смысла. Зачем пытаться радоваться музыке, которую он не слышит, с помощью танца, когда танцевать он не умеет? Но когда его тело задвигалось в такт басам, когда он увидел улыбку на лице Клэр, он понял. Нелл пыталась научить его, потому что это было забавно; только будучи ребёнком, он был слишком застенчив, чтобы это понять. Клэр подмигнула ему, когда он отдался чувству свободы в своём сердце. Она обхватила руками его шею и двигалась так, что будь Спенсер натуралом, он мог бы покраснеть. Но он рассмеялся и присоединился к ней.

Его голова развернулась, когда он почувствовал, как кто-то трётся о его спину. Парень с армейской стрижкой танцевал позади него, его осторожно растянутая улыбка по-прежнему была на месте. Спенсер опустил взгляд на Клэр, ошеломлённый. Она усмехнулась ему, взяла его за бёдра и развернула, после чего исчезла, возвращаясь обратно к Полу и Эрику.

Вот чёрт.

— Давай, натурал, потанцуй со мной, — произнёс парень и положил руку на задницу Спенсера, потираясь о него. Спенсер от удивления сбился со счёта, но снова нашёл ритм и стал двигаться. По росту они подходили друг другу достаточно хорошо, так что бёдра тёрлись о бёдра, а грудь о грудь. Пиво придало Спенсеру немного смелости, и его руки скользнули вокруг талии парня, ложась на его голую кожу. Он держал взгляд на симпатичном лице, пока в его джинсах росло давление. На задворках мысли росло назойливое чувство вины и мысли, что Аарон не оценил бы, что он трётся членом о другого парня, но они были на людях. Ничего не произойдёт.

— О, не такой уж ты и натурал, да?

— Почему. Ты. Всё. Время. Повторяешь. Это?

Улыбка на лице парня выросла, и он потёрся своим твёрдым членом о член Спенсера через их джинсы. Они находились в гей-клубе. Спенсер понятия не имел, почему этот парень посчитал его натуралом.

— Ты танцевал со своей девушкой, и ты танцуешь как натурал, — сказал парень, а затем его выражение лица изменилось, и он надменно надул губы. — Никакого ритма.

Спенсер вздохнул, только этот звук не сорвался с его губ. Вместо этого он приблизился губами к уху парня.

— Тяжело. Танцевать. Когда. Не. Слышишь. Музыку... Я. Глухой... Придурок....

На лице парня отразилась типичная смена чувств: удивление, осознание, стыд. Спенсеру было плевать. Он отстранился и вернулся к своим друзьям, с камнем на душе. Он ненавидел это ощущение, когда не вписывался куда-то, отличался. Отчасти Спенсер это забыл, ведь его коллеги были такими приветливыми, но ощущение вернулось с полной силой среди этих нормальных людей. Так долго пробыв с Аароном, он забыл, что является нормой.

В кармане зажужжал его телефон, и Спенсер достал его, изо всех сил надеясь увидеть имя Аарона.

[Клэр] Что случилось?

Спенсер посмотрел на Клэр и пожал плечами. Он не хотел портить кому-то настроение, поэтому взял свою бутылку и пошёл к бару. Заказать выпивку было достаточно легко, если поднять пустую бутылку. Бармен показал пять пальцев, не потому что понимал, что Спенсер глухой, а потому что ничего не слышал. Спенсер дал ему десятку и отмахнулся от сдачи.

Взяв пиво, он развернулся и чуть не врезался в парня, стоящего рядом. Тот посмотрел на Спенсера, без враждебности, и улыбнулся. Яркие голубые глаза блестели даже в тусклом освещении клуба, и Спенсеру не нужно было высоко поднимать взгляд, чтобы их видеть. Ростом парень был около шести футов, тело под футболкой и джинсами было подкаченное, каштановые волосы были коротко подстрижены, и на лице виднелась лёгкая щетина. Сексуально, но не по-мальчишески, и он определённо привлёк внимание Спенсера.

— Я сказал, что ты горячий, — произнёс он.

— Спасибо... — Спенсер поднял руку к подбородку раньше, чем его мозг это осознал, потому что он всегда жестикулировал и говорил, когда общался с Аароном, с отцом, с кем угодно. Всю жизнь это было его привычкой, особенно быстрая благодарность.

— Глухой? — спросил парень, одновременно жестикулируя.

Спенсер кивнул и указал на парня.

Моя сестра, я выучил жесты ради неё, — он по буквам показал имя Р-А-Й-А-Н и указал на себя.

Спенсер сделал то же самое и показал своё имя.

Хочешь потанцевать? — спросил Райан, и Спенсер указал на танцпол своей бутылкой. Райан взял его за руку, и Спенсер сделал очередной большой глоток пива, опустошая половину бутылки, прежде чем пойти вперёд. Они смешались с другими танцорами, следуя за очередью тел, ищущих место. Когда они прошли мимо низкого столика, Спенсер выпил ещё четверть бутылки и оставил оставшееся на столике, в море других брошенных бутылок и пластиковых стаканчиков. Райан притянул Спенсера к клетке и повернулся к нему лицом. Сердце Спенсера заколотилось от мощности взгляда парня.

Песня сменилась, и басы стали немного медленнее. Спенсер практически не заметил разницу, пока Райан не положил руку на его бедро, чтобы вести их обоих в медленном, ритмичном пульсе. Их взгляды встретились, и Спенсеру было тяжело отвести глаза. Ему нравился голод, который он видел в их прозрачных глубинах. Уже давно никто на него так не смотрел, несколько лет, на самом деле. Член Спенсера напомнил ему об этом, начиная прижиматься к молнии джинсов. Парни едва соприкасались, но Спенсер чувствовал, как от присутствия Райана покалывает кожу. Райан подмигнул и развернулся, прижимаясь задницей к твердеющему паху Спенсера. Басы стали жёстче, быстрее, и Спенсер почувствовал это своими бёдрами и яйцами, его член пульсировал под ритм. Милая маленькая задница Райана гладила его через джинсы.

Этого не было так давно.

Так чертовски давно.

Вторая бутылка пива прибавила Спенсеру смелости, и он провёл рукой по прессу Райана. Он не слышал стон парня, но почувствовал по тому, как выгнулось его тело. Рука Райана поднялась к волосам Спенсера, который в свою очередь уткнулся лицом в кожу между плечом и шеей Райана, не целуя, а ласкаясь, пока он притягивал Райана ближе к себе, будто пытаясь трахнуть через одежду прямо на танцполе. Спенсер закрыл глаза, и больше ничего не существовало, кроме лежащих на нём рук, тела перед ним и вибрации эйфории в его голове. Рука Райана накрыла его руку, и он опустил её на собственный член. Боже, у него был стояк — стояк из-за Спенсера.

За мгновение, Райан развернулся, его руки обвили шею Спенсера со скоростью кобры, а затем губы Райана захватили его губы в обжигающем поцелуе. Рот Спенсера открылся, приглашая незнакомца внутрь. Боже, это было так приятно. Ему хотелось отвести Райана в туалет и дико трахнуть. Ему хотелось сделать Райану самый горячий минет, который когда-либо существовал.

Язык Райана исследовал его рот, его руки крепче сжали волосы Спенсера.

Боже, да... жёстче... больше.

Чёрт, Аарон никогда не позволял Спенсеру так его целовать...

Аарон.

О господи.

Осторожно, он выпутался из объятий Райана и сделал глубокий вдох, пытаясь заставить свой член расслабиться, а мозг сосредоточиться. Его сердце чертовски болело. Они были вместе почти три года, а он только что целовал другого парня. Тёрся о него, практически трахал его на танцполе, хотел секса с ним.

Я живу в нескольких кварталах отсюда. Пойдём ко мне, — сказал Райан, не замечая, какая война разразилась в мыслях Спенсера. Его член и подогретое пивом либидо считало это замечательной идеей, но сердце говорило: «Ни за что, чёрт побери».

У меня есть парень. Мне очень жаль.

Лицо Райана осунулось, но Спенсер не остановился, чтобы извиняться дальше. Он даже не остановился сказать что-то Клэр, просто убежал. Пиво и тепло зала, ритмичный пульс в паху путали всё в его голове. Ему хотелось вернуться и закончить то, что он начал с Райаном. Вместо этого он прошёл мимо большого бара и направился к выходу.

***

Телефон Аарона зазвенел на тумбочке рядом с кроватью, пока сам парень читал. Ошеломлённый, он взял телефон и посмотрел на экран. Спенсер? Он понятия не имел, как Спенсер услышит его ответ, но Спенсер никогда ему не звонил, ни разу за всё время их отношений, потому Аарон без раздумий поднял трубку.

— Алло?

Ничего.

В его желудок закралось ужасающее ощущение, сплетаясь со страхом. Спенсер не позвонил бы ему. Должно быть, его телефон взял кто-то другой. Но зачем? Зачем ему позвонили? Через секунду телефон пропищал, и пришло сообщение.

[Спенсер] Мне нужно тебя увидеть. Я еду к папе. Можешь встретиться со мной там через полчаса?

Сердце Аарона заколотилось. Он не мог объяснить страх, но Аарону не особо нравились перемены, а для поведения Спенсера это было что-то совершенно новое.

[Аарон] Да. Аллен оставил мне свои ключи. Возьму его машину. Ты в порядке?

[Спенсер] Не хочу переписываться за рулём. Увидимся через полчаса.

Аарон откинул одеяло и выбрался из кровати. До дома Спенсера ехать было около двадцати минут, и Аарон не хотел заставлять его ждать. Какую бы Спенсер ни испытывал боль, Аарон не хотел её продлевать, а он точно мог сказать, что парень, которого он любит больше всего, из-за чего-то страдает. Натянув джинсы и футболку, Аарон заскочил в ванную, только чтобы провести расчёской по волосам. Зубы он почистил перед тем, как забраться в кровать. Всё остальное было в порядке.

Времени было немного за полночью, внизу никто не бродил, поэтому Аарон оставил матери записку и взял ключи Аллена с крючка у двери. Выйдя на улицу, он увидел, что мама припарковалась позади машины Аллена, так что Аарону понадобилось минут десять, чтобы отъехать на маминой машине, отъехать на машине Аллена, поставить мамину машину обратно, а затем поехать домой к Спенсеру. Он приехал всего на несколько минут позже Спенсера, который сидел в машине и смотрел в боковое окно, потерянным и несосредоточенным взглядом.

Аарон положил руку на стекло, и Спенсер опешил, резко вырванный из своих мыслей. Он открыл дверь и выбрался из машины. Обхватил Аарона руками раньше, чем кто-либо из них успел заговорить. Аарон любил находиться в объятиях Спенсера, особенно, когда Спенсер гладил его по лицу или по волосам. Ничто в мире не могло сравниться с этим чувством, и оно начало успокаивать ужас в сердце Аарона, пока он не почувствовал, как у Спенсера трясутся руки.

Аарон отстранился от него, как раз когда они дошли до крыльца.

Ты не взял с собой сумку? — спросил Аарон, когда увидел, что у Спенсера в руках нет ничего, кроме ключей, которыми он открыл дверь. Когда они зашли в дом, Спенсер вбил код на клавиатуре, чтобы отключить сигнализацию, и Аарон заметил, что парню понадобилось вводить код дважды.

В чём дело? — спросил он, кладя руку на лицо Спенсера. Спенсер накрыл руку Аарона своей и закрыл глаза на краткое мгновение. Затем взял Аарона за руку и повёл по лестнице в свою старую комнату. Спенсеру понадобилось пару секунд, чтобы заглянуть в комнату отца и сказать ему, что они дома, но затем Спенсер закрыл дверь спальни и посадил Аарона на кровать, будто тот был создан из стекла, чего-то хрупкого и драгоценного.

Я должен кое-что тебе рассказать, и это будет больно для нас обоих, — прожестикулировал Спенсер, не тратя время, чтобы говорить вслух. Сердце Аарона застыло в груди. Он не хотел боли. Особенно сейчас, когда шли разборки с судом. Даже с помощью Джордана и доктора Томаса, он едва держался.

Я не понимаю. Что случилось?

Мои друзья с работы сегодня повели меня танцевать, и это было отлично. Я выпил пару бутылок пива, потанцевал с Клэр, и все остальные тоже ничего не слышали. Я практически будто стал нормальным. Затем со мной заговорил один парень. Он умел жестикулировать. Сказал, что его сестра глухая. В любом случае, он пригласил меня потанцевать, и я согласился. Я уже выпил две бутылки пива, поэтому чувствовал себя достаточно хорошо. Мы вышли на танцпол и танцевали достаточно страстно, а затем он... эм... он... он... он поцеловал меня. Я... и я поцеловал его в ответ, пока не понял, что делаю, и сейчас я так сильно себя ненавижу. И я пойму, если ты тоже меня возненавидишь, но я должен был... Мне нужно было тебе рассказать, — по лицу Спенсера скатилась слеза, а затем ещё одна.

Аарон сидел на кровати, ошеломлённый. Боль в его груди расширялась и заполняла его невидимым паром ревности, боли и стыда. Если бы он просто мог быть чёртовым бойфрендом для Спенсера, целовать его, сосать ему и трахаться с ним, как нормальный парень, Спенсер не стал бы целовать кого-то другого.

Боже, Спенсер поцеловал кого-то другого.

Ты взял его номер? — спросил Аарон с болезненным любопытством. Может, Спенсер сможет снова встретиться с этим парнем и завести нормальные отношения, в которые не входят крики, слёзы и такая разбитость, что Спенсер не может получить ничего из того, что хочет.

О боже, малыш, конечно нет, — слёзы Спенсера потекли быстрее, и он давился рыданиями. Его проблемы причиняли Спенсеру такую же боль, как и самому Аарону. Они не могли и дальше так продолжать. Что-то нужно было менять.

Аарон встал, стараясь чувствовать себя скорее уверенным, чем напуганным, скорее взрослым, чем испуганным маленьким мальчиком. Он положил руку на щеку Спенсера.

— Я люблю тебя, — сказал он, скользя рукой на затылок Спенсера, притягивая его ближе и захватывая его губы. — Я люблю тебя, — снова прошептал он в губы Спенсера и облизнул их, просясь внутрь.

— Аарон, — пробормотал Спенсер в его губы, и Аарон воспользовался возможностью скользнуть языком в его рот. Он обвил руками шею Спенсера и почувствовал, как руки Спенсера легли на его талию. В это мгновение Спенсер принадлежал ему, и Аарон должен был его удержать. Он не мог функционировать без Спенсера. Если это значило, что ему нужно больше, Аарон даст ему это.

Он должен был.

Аарон стянул футболку Спенсера через голову, а затем свою. Тотальный страх потерять Спенсера пересилил стыд, который он обычно чувствовал, обнажаясь. Он вытеснил эту мысль из своей головы, прогнал силой своей необходимости быть нормальным, всего раз, только ради Спенсера. Не разрывая поцелуй, Аарон расстегнул свои джинсы и стянул их вместе с бельём вниз по своим бёдрам. Спенсер втянул воздух в лёгкие и отстранился, глядя Аарону в лицо.

— Я хочу этого, — произнёс Аарон, поднося палец к губам Спенсера, чтобы предотвратить любые споры. Если Спенсер даст ему шанс передумать, Аарон его примет, а он не мог позволить себе это принять. — Снимай одежду, — Аарон стянул всё, включая носки, и забрался голым в кровать Спенсера. Спенсер долгое мгновение стоял молча, ошеломлённый, прежде чем сделать то, что попросил Аарон. Боже, Аарону нравилась кожа Спенсера, целая, бледная и прекрасная в лунном свете, проникающем через окно спальни. Ему хотелось сказать это Спенсеру, но слова не могли преодолеть комок в его горле, испуганная небольшая часть его кричала, что он не может этого сделать.

Спенсер откинул одеяло и забрался на кровать, притягивая Аарона в свои объятия.

— Я. Так. Сильно. Тебя. Люблю... Боже. Аарон. Пожалуйста. Скажи. Что. Прощаешь. Меня... — мука в голосе Спенсера прорвала дыру в душе Аарона. Это не Спенсер был виноват, а сам Аарон.

— Нечего прощать, — просто произнёс Аарон и повернул лицо Спенсера в сторону, чтобы прижаться губами к горлу Спенсера. Долгими, медленными поцелуями двигаясь по шее Спенсера, по его плечу, заставляя его стонать и запускать дрожащие пальцы в волосы Аарона. Когда губы Аарона сомкнулись на одном из твёрдых сосков, спина Спенсера выгнулась. Аарон никогда не брал на себя инициативу в их сексуальных отношениях, никогда. Но должен был. Он лизал и посасывал соски Спенсера, пока его возлюбленный не приподнял бёдра в пустоту, показывая, что именно ему нужно делать. Поцелуи Аарона опустились ниже, на пресс Спенсера, на его бедро, а затем его щека коснулась члена Спенсера.

— Пожалуйста, — прошептал Спенсер, и эту мольбу Аарон так же почувствовал, как и услышал.

Открой мальчишке рот.

Аарон открыл рот, в то время как упала первая слеза, и обхватил губами головку члена Спенсера. Как чертовски хорошо, что Спенсер его не слышал. Он издал всхлип, когда подался вперёд и заглотил член глубже.

Да, тебе нравится этот большой член, правда?

Давись им.

Их голоса в его голове были такими громкими. Аарон использовал собственную слюну, чтобы смазать руку, пока дрочил Спенсеру, помогая своему рту. Глаза он держал закрытыми. Он не мог смотреть, не мог наблюдать, как Спенсер превращается в мужчину со шрамом. В этом действии не было никакой ловкости. Он просто сосал так сильно, как мог, дёргая головой, как видел в порно, которое его заставлял смотреть доктор Томас; дроча Спенсеру, держа головку его члена у себя во рту.

Казалось, это длилось вечность, но этого должно было быть достаточно.

— Аарон. Стой... Подожди, — выдавил Спенсер, но Аарон игнорировал его мольбы, игнорировал руки, которые пытались его оттолкнуть. Он держался, ждал. Мужчина вытащил член и бросил взгляд отвращения на лицо Аарона. Он не позволит этому произойти снова. С силой всасывая член, он быстрее задвигал рукой.

Давай, Спенсер, чёрт побери, сделай уже это.

— Чёрт, — выкрикнул Спенсер, и его рука крепче сжала волосы Аарона, так же, как делал тот мужчина. Это была одна из причин, по которым Аарон всегда коротко стриг волосы после этого. Он клялся, что больше никто не сделает с ним такого, потому что не выносил этого ощущения. Горячее, вязкое, горькое семя вырвалось из члена Спенсера в рот Аарона, и он чуть не подавился. Вырывая себя из воспоминаний, Аарон ждал, пока член Спенсера перестанет извергаться, перестанет пульсировать, и отстранился. Он скатился с кровати и не переставал двигаться, даже когда Спенсер умолял о возможности вернуть услугу, только потом заметив, что Аарон не возбуждён.

Он захлопнул дверь ванной с немного большей силой, чем намеревался, включил воду на полную мощность и упал на колени перед унитазом. Мышцы его желудка сокращались, выталкивая всё в унитаз — ужин, мороженое, которое он съел с мамой после, и сперму Спенсера. Понадобилось несколько минут, чтобы позывы прекратились, чтобы руки перестали дрожать, и чтобы ноги отказали. Пока над Аароном текла из крана вода, он скрутился клубком на полу, прижимаясь спиной к шкафчику. Первые рыдания сотрясли его тело с силой его боли.

Следующие были хуже.

Он даже не заметил, что вода выключилась, пока маленькая комната не заполнилась тишиной, и его рыдания стали резко и громко отскакивать эхом от стен. Спенсер опустился на колени рядом с Аароном, а затем улёгся на пол. Прошло всего мгновение, и Спенсер притянул Аарона к себе на колени.

— Мне. Жаль... Так. Чертовски. Жаль... Я. Эгоист... Проклятый. Эгоист... — голос Спенсера дрожал практически так же сильно, как и его тело, пока он плакал, обнимая Аарона, обнажённый, дрожащий и совершенно разрушенный болью Аарона.

Глава 13

Они оставались в кровати до полудня следующего дня, не разговаривали, не спали, просто существуя. Спенсер не мог заставить себя поговорить с Аароном о том, что произошло, не только о минете, но и о разрушающей сцене после этого. Их отношения балансировали на тонкой как лезвие проволоке. Один неверный шаг, и они оба упадут. Он прижался губами к виску Аарона, убирая мягкие чёрные волосы с его лба. Боже, ему нравилось, как у Аарона отросли волосы, каково было ощущать их под пальцами. Ещё одно, что Спенсер ему так и не сказал. Между ними оставалось так много несказанного.

Но больше не будет.

— Скажи. Мне. Что. Мы. Справимся... — прошептал Спенсер в кожу Аарона. Это была скорее мольба, чем заявление. Руки Аарона поднялись, а затем упали обратно на его грудь, полностью закрытую футболкой, в которой он был предыдущим вечером. Аарон даже надел обратно джинсы, чтобы спать в них, сказав Спенсеру, что чувствует себя раскрытым и уязвимым. В тот момент Спенсер себя ненавидел.

Аарон вздохнул и снова поднял руки.

Я тебя не потеряю. Это меня убьёт, — он перевернулся на бок и уткнулся лицом в шею Спенсера, отчаянно цепляясь за него. Спенсер крепче сжал объятия, не сдерживая, а любя, и Аарон поцеловал его грудь.

Они разберутся с этим, вместе.

Должны были.

Пожалуйста.

***

Так как в мире ещё существовали такие рутинные вещи, как стирка и закупка продуктов, Спенсер поехал в квартиру ранним воскресным утром. Печаль на лице Аарона, когда он садился обратно в Мустанг Аллена, чуть не сломила Спенсера. Ему сразу же захотелось позвонить Эрику и уволиться, но на него рассчитывала эта команда, и он предался этому делу. И хоть он ненавидел себя за это, очень маленькая его часть полюбила эту независимость. Спенсер не хотел переезжать обратно к отцу и признавать поражение.

Стирка прошла размытым пятном, пока Спенсер сидел в тусклой, наводящей депрессию кладовке, которая считалась прачечной в его здании. Он не потрудился взять с собой книгу или ноутбук. Думая об Аароне, он всё равно не смог бы сосредоточиться. Он уже решил попросить Аарона переехать к нему, хоть и знал, что это будет бессмысленно. Как сказал отец Спенсера во время их ссоры, Аарон никогда не выйдет из своей зоны комфорта. Так что Спенсер составил список вещей, которые он может сделать, чтобы облегчить всё для них с Аароном.

1. Попытаться несколько дней в неделю работать из отцовского дома.

2. Переехать ближе к Аарону и каждый день ездить на работу в город.

3. Уйти с работы.

4. Попросить Аарона переехать с ним в город.

Так как в «Вояджере» не велась политика удалённой работы, первый вариант будет таким же бесполезным, как и просить Аарона переехать. Увольнение с работы будет самой крайней мерой, поэтому оставалось переехать ближе к Аарону и каждый день ездить в город на работу. Спенсеру это принесёт больше напряжения, но, может быть, напряжение Аарона уменьшится. Может быть, отец поможет ему найти жильё.

Спенсер продолжал отвлекаться, пока закупал еду в квартиру. Он вспомнил о хлопьях, но забыл молоко. Взял зубную пасту, но забыл дезодорант. В следующий раз он составит список, но когда боль Аарона так тяжело повисла в его сердце, его особо не волновало что-то другое. Разобрав продукты, Спенсер достал ноутбук, сел на свой новенький кожаный диван, который редко видел, и положил спрятанные в носки ноги на дубовый кофейный столик, который отец уговорил его взять с собой, чтобы что-то напоминало о доме.

Телефон Спенсера завибрировал, и парень достал его из кармана джинсов.

[Аарон] Звонил прокурор. Завтра мне нужно ехать к нему.

[Спенсер] Ты звонил моему отцу?

[Аарон] Да, он поедет со мной. Он считает, что они, вероятно, назначили дату суда, и хотят узнать, буду ли я истерить за стойкой.

[Спенсер] А ты будешь?

[Аарон] Если бы я знал, чёрт возьми.

[Спенсер] Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречал, но если от этого тебе будет больно, не делай этого. Делай то, что лучше для Аарона, а не для штата Иллинойс.

[Аарон] А как же то, что лучше для Джульетты?

[Спенсер] Аарон, малыш, Джульетта мертва. Ей больше ничто не причинит боль. Ты должен беречь себя.

[Аарон] С той ночи я не был в безопасности.

[Спенсер] Если они сядут в тюрьму, ты почувствуешь себя в безопасности?

[Аарон] Может быть. Твой папа считает, что это возможно.

[Спенсер] Я люблю тебя, Аарон. Не важно, что ты решишь делать, я буду рядом.

[Аарон] Я тебя люблю.

После долгой ночи, ускальзывая от сна, Спенсер выбрался из кровати и, впервые с тех пор, как устроился на работу, он не хотел туда идти. Ему хотелось поехать обратно в пригород, заключить Аарона в объятия и больше никогда не двигаться. Вместо этого он пошёл в ванную, чтобы принять душ и попытаться смыть ощущения провала.

Только выйдя из квартиры и дойдя по Ньюпорт до Холстед, он пришёл в себя. Боже, Аарон сделал ему минет, который повернул весь его мир по оси, не говоря уже о взрывной драме после этого. Он поцеловал какого-то парня в клубе, танцевал с ним, отдыхал с друзьями и чувствовал себя комфортно. Взросление так сильно отличалось от детства. Он застрял среди злых людей и нескольких вариантов.

Поездка в поезде тянулась будто в два раза дольше, чем должна была, но Спенсер вошёл в холл здания как раз вовремя. У него не было желания заходить в Старбакс за кофе или даже пончиком, вместо этого он пошагал к лифтам и направился в офис. Клэр сидела за своим столом, когда Спенсер поставил на стул свою сумку, но девушка не развернулась, как обычно делала, чтобы его поприветствовать. Оглядевшись, парень заметил, что Эрика и Пола ещё нет.

— Доброе. Утро... — попытался он, но Клэр не повернулась. Вздохнув, Спенсер включил свой компьютер и сел. Загрузка длилась вечно, но в конце концов появился рабочий стол, и Спенсер открыл программу с чатом. Он почти удивился, что статус Клэр горел зелёным.

[Спенсер] Полагаю, это значит, что ты на меня злишься. Мне очень жаль насчёт вечера пятницы.

Понадобилось несколько долгих минут, чтобы пришёл ответ от Клэр.

[Клэр] Чего тебе жаль? Что ты бросил нас или что поехал домой с каким-то парнем, когда состоишь в отношениях с кем-то другим?

[Спенсер] Подожди, что? Я не поехал ни с кем домой!

[Клэр] Когда я видела тебя последний раз, ты целовался с одним симпатичным парнем на танцполе, а затем исчез. Никаких сообщений, ничего. Просто исчез. Разве так друзья относятся друг к другу?

[Спенсер] Да, я его целовал. Но я не поехал с ним домой.

[Клэр] Тогда куда ты делся? Я думала, он тебя убил или что-то ещё. Ты все выходные не отвечал на мои сообщения.

[Спенсер] Я поехал к Аарону. Я так ужасно себя чувствовал из-за того, что сделал. Мне нужно было его увидеть.

[Клэр] Ты рассказал ему, что целовал другого парня?

[Спенсер] Да.

[Клэр] ОМГ. Как всё прошло?

[Спенсер] Наши отношения разваливаются.

Он не смог придумать другой способ объяснить это, кроме как сказать правду. Они продержались почти три года, но Спенсер не был уверен, что отношения выдержат дольше. Он не видел, что Клэр развернулась на стуле, пока она не положила руку ему на плечо. Он развернулся лицом к ней, и она быстро его обняла, прежде чем вернуться за свой стол.

[Клэр] Не говори руководству.

[Спенсер] Спасибо.

[Клэр] Давай сходим на обед и поговорим.

[Спенсер] Ок.

[Клэр] С чего ты хотел сегодня начать комплексную проверку?

[Спенсер] Давай соединим Азур и проверим связь по базе данных.

[Клэр] Ты здесь босс :)

***

— Аарон, доктор Томас, спасибо, что приехали, — произнёс помощник окружного прокурора Карл Соренсен, протягивая руку для рукопожатий. Он приходил к ним домой несколько раз с тех пор, как начался весь этот кошмар с судом, и видеть его никогда не было приятно. В офисе окружение изменилось, но чувства Аарона нет. Он не хотел быть здесь. Не хотел давать показания. Не хотел иметь с этим ничего общего. Но у него был долг перед Джульеттой. Если бы Аарон не пошёл к тому фургону, уверенный в собственном бессмертии, чтобы указать дорогу водителю, она ещё была бы жива, а он ещё был бы целым.

— Мистер Соренсен, — ответил доктор Томас, пожимая руку мужчине, в то время как Аарон отошёл и занял один из стульев с другой стороны стола переговоров. После того, как доктор Томас провёл его через металлоискатели и два пролёта лестниц, потому что Аарон не мог зайти в лифт, милая рыжеволосая секретарь направила их в комнату для переговоров. Аарон не знал, почему они не могут встретиться у кого-нибудь в кабинете, но ему особо и не было до этого дела. Ему хотелось покончить со всем и поехать обратно домой. Во-первых, присутствие доктора Томаса напоминало ему о Спенсере, из-за чего болело сердце, а во-вторых, ему хотелось забыть обо всём и больше никогда об этом не думать.

— Доктор Томас, присядьте рядом с Аароном. Мы подождём ещё одного моего коллегу и сможем начать, — мистер Соренсен занял стул напротив них, и Аарон смотрел, как он перебирает документы в кожаной папке, что должно было быть впечатляюще, но не было. Это было просто обычно, как и он. Картонные папки выглядывали по краям, как испуганные дети. Как он.

— Может, вы расскажете нам немного о том, чего хотите сегодня добиться. Ваш помощник не говорил подробностей, — сказал доктор Томас, наклоняясь вперёд на пластиковом стуле и кладя руки на дешёвый тонкий стол. Видимо, в их маленьком захолустном округе бюджета не хватало на людей, которые поддерживают порядок на их улицах.

— Суд назначил примерную дату заседания, так что я хотел получить от Аарона предварительное заявление и убедиться, что он сможет давать показания. Без его показаний, я бы сказал, что шанс на обвинительный приговор будет, возможно, пятьдесят на пятьдесят, — мистер Соренсен потёр рукой свою щетину на лице и поднял на них взгляд усталых, красных глаз. Тонкие, русые волосы начинались с высокого лба и сходились клином над ушами, укорачиваясь сзади. Стандартная стрижка для мужчин, волосы которых начали редеть. Не пройдёт много лет, прежде чем макушка облысеет, и останется плохой начёс или зловещая причёска Цезаря.

— Как скоро суд? — спросил Аарон, желая знать, как долго ему нужно сохранять здравомыслие. Соренсер пригладил свою рубашку спереди и проверил документы. Конечно же, дело Аарона было всего одним из многих в его стопке. Одна картонная папка для прокурора, но для Аарона это было всем.

— Через четыре недели, в середине декабря.

— О боже, — произнёс Аарон, опуская голову на стол. Обед, которым доктор Томас угостил его в кафе на той же улице, оставался в желудке при помощи чистой силы воли. Он не мог этого сделать. Не мог.

— Мы готовились большую часть полугода, Аарон. Мы готовы.

— Если вы так готовы, почему шанс обвинительного приговора только пятьдесят процентов? — спросил доктор Томас, кладя руку на плечо Аарона, и комната начала кружиться.

— Есть проблема с актом передачи улик в виде образцов семени, взятых у жертв. Нам нужен Аарон, чтобы подтвердить насилие и связать всё вместе для суда. Он сможет давать показания?

— Я всё ещё здесь, — сказал Аарон в стол и заставил себя снова сесть, сосредоточив взгляд на прокуроре. — Вы спрашиваете, не произойдёт ли у меня какой-нибудь психический срыв за стойкой и начну ли я говорить об инопланетянах или апокалипсисе? Вы спрашиваете, не уничтожит ли это весь прогресс, которого я достиг с тех пор, как те ублюдки оставили меня голым истекать кровью на холодном бетонном полу? Или вы спрашиваете, не оторву ли я сам себе голову до суда? — спросил Аарон, и Соренсен наконец-то перестал перебирать документы.

— Да, — сказал он, встречаясь взглядом с Аароном. — Я спрашиваю.

— Что ж, если док не знает что-то, чего не знаю я, я не планирую сходить с ума посреди заседания. Я понятия не имею, придётся ли мне снова принимать лекарства, когда всё закончится, и нет, я не покончу с собой. Я слишком усердно работал и не поступлю так со своими близкими. Так что давайте покончим с этим, чтобы я мог убраться отсюда к чёрту.

— Хорошо, начни сначала и расскажи мне всё, что помнишь, — Соренсен включил маленький диктофон. Он был похож на тот, который доктор Томас использовал во время их приёмов, только у этого не была заклеена маленькая красная лампочка. Она смотрела на Аарона с другого края стола, и парень надолго сосредоточился на ней, прежде чем начал говорить.

— Мы с Джульеттой шли домой с факультета по дебатам. Говорили о том, чтобы вместе пойти на выпускной...

***

— Держи, — произнёс доктор Томас, пока они сидели в машине на парковке административного здания — доктор за рулём, а Аарон на пассажирском сидении, опустив голову на колени. Аарон поднял голову, и его взгляд сосредоточился на маленьком листке бумаги перед лицом.

— Вы разве можете выписывать рецепты? — спросил Аарон и сложил листок в карман, после чего откинулся на спинку сидения.

— Я не могу, но один из моих коллег может. Следующие четыре недели будут для тебя очень тяжёлыми, а это поможет тебе стабилизировать настроение, — доктор Томас повернул ключ и завёл машину. — Рецепт не вечный.

Они заехали в аптеку, где пожилая женщина за прилавком безуспешно пыталась не пялиться на его шрам, но в конце концов дала ему маленький пакетик с таблетками и шоколадный батончик, который Аарону казался заслуженным за то, что у него не случилось истерики в кабинете прокурора. А ему хотелось заистерить. Особенно после того, как его в третий раз спросили подробностях того, о чём Аарон больше никогда не хотел думать. Доктор Томас расплатился за таблетки и шоколадку, его не пришлось просить. Аарон ненавидел чувствовать себя предметом благотворительности, и у него были деньги, но доктору Томасу хотелось это сделать. Аарон решил не влезать конкретно в эту битву и благодарно принять помощь.

Они почти доехали до дома Аарона, когда у парня пропищал телефон.

[Спенсер] Ты уже вышел?

[Аарон] Из шкафа я вышел несколько лет назад. Я встречаюсь с парнем, помнишь?

[Спенсер] Смешно. Ты уже дома?

[Аарон] Мы почти на месте. Заезжали купить лекарства, рецепт на которые достал твой папа. Таблетки радости.

[Спенсер] Ты давно не пил лекарства. Зачем что-то менять?

[Аарон] Он сказал, что они кратковременные, чтобы мне пройти через суд.

[Спенсер] Как всё прошло?

[Аарон] Никто не умер.

[Спенсер] Сможем поболтать позже?

[Аарон] Да. Дай мне приготовить ужин и всё такое. Встретимся около семи?

[Спенсер] Я буду на месте.

***

Доктор Томас остановил машину на подъездной дорожке рядом с маленьким красным Ниссаном Сентра матери Аарона. Они мгновение сидели в тишине, пока Лексус доктора работал в холостую. Мужчина ничего не говорил, просто смотрел в окно, пока нарастала некомфортная тишина. Аарону тоже не хотелось разговаривать или выходить из машины. На самом деле, ему хотелось бы уехать и никогда не возвращаться. Тогда не пришлось бы переживать из-за суда, из-за стресса матери, из-за проблем Антони с наркотиками или из-за того, что они со Спенсером начали отдаляться. Только он не мог функционировать в одиночестве. Даже с деньгами, лежащими на его банковском счету благодаря пожертвованиям Спенсера, он не сможет выжить сам по себе.

Входная дверь открылась, и на крыльцо вышел Антони. Казалось, он их не заметил; взял свой велосипед, лежащий в траве, и выкатил его на тротуар. Даже не оглядевшись по сторонам, парень сел на велосипед и поехал в сторону въезда в их жилой комплекс. Его безэмоциональное лицо задело Аарона больше всего, потому что он помнил, какого днями жить и ничего не чувствовать.

— Нам нужно на этой неделе провести приём, — сказал доктор Томас и достал из кармана свой телефон, чтобы проверить дисплей. — Ты свободен в четверг?

— Я свободен каждый день.

— Разве семестр не начался?

— Я сегодня утром позвонил своему куратору и начал собирать документы для академического отпуска. Там понадобятся рекомендации от вас, — сказал Аарон. Отсутствие интонации превратило это в заявление, а не вопрос. Он не сомневался, что доктор Томас предоставит адекватную документацию по его психическому состоянию. Этот мужчина только что возил его в аптеку, чтобы Аарон накачался лекарствами и мог функционировать.

— Думаю, это может быть к лучшему. Я отправлю тебе письмо для колледжа.

— Спасибо, — Аарон открыл дверь, но остановился, когда доктор Томас положил на его руку свою.

— Ты справишься с этим, Аарон.

— Да уж.

Как и большинство дней, в доме было пусто, когда Аарон вошёл. Даже во время тех первых месяцев после того, как он вернулся домой из больницы, в доме не было тихо. Его мать летала из одной комнаты в другую, пытаясь делать так, чтобы ему было комфортно, или занимая саму себя, чтобы не думать об ужасе, посетившем её ребёнка. Отец Аарона занимал его братьев, стараясь отвлечь их от болезненного восстановления Аарона, пиная с ними мяч на заднем дворе или увозя их играть в пейнтбол. Но таких моментов становилось всё меньше и меньше, чем больше Аарон в них нуждался. Поэтому парень смирился с этим, заглаживая вину покупкой пейнтбольных ружей, чтобы братьям было на что смотреть, кроме Аарона.

Теперь коридоры были пусты.

Аарон поплёлся на кухню и набрал в стакан тёплую воду. На задворках его разума танцевал соблазн пойти в гараж и найти верёвку, который присутствовал всегда, не важно, что он сказал прокурору. Этот соблазн был пламенным демоном. В этот день Аарон не чувствовал достаточной тяги, чтобы добраться до двери в гараж, но это желание никогда не покидало его полностью. Вместо этого парень достал из сумки баночку с таблетками и шоколадку. Выпив таблетку из новенькой рецептурной баночки, Аарон сел и стал ждать, пока проявится эффект. Он не узнавал название лекарства, но это было не важно. Он доверял доктору Томасу.

Шоколадный батончик рискованно завис в воздухе, готовый быть разорванным ожидающими зубами Аарона, когда у парня пропищал телефон.

— Ох, плевать, — произнёс он, совершенно никому.

[Джордан] Эй, ты слышал о блондинке-крановщице?

[Аарон] Что?

[Джордан] Она упала в раковину.

[Аарон] Я не понимаю.

[Джордан] Кран? Раковина? Ты в порядке?

[Аарон] Док дал мне таблетки. Голова ватная.

[Джордан] Ты раньше не принимал лекарства?

[Аарон] Последние несколько лет нет.

[Джордан] Я уже еду.

[Аарон] Ок.

***

Из-за таблеток Аарон чувствовал себя медленным и тупым, и хоть он был голоден, ему не хотелось ничего готовить. Родителям придётся заботиться о себе самим, потому что он достиг своего лимита на день. Аарон оставил дверь открытой для Джордана, хотя раньше всегда как параноик запирал дверь. Глядя на пустой экран телевизора, он лежал на диване и ждал, думая, сможет ли наконец заснуть.

Джордан пришёл через несколько минут, хотя время вокруг Аарона двигалось будто искажёнными концентрическими кругами. Джордан провёл рукой по своим взъерошенным волосам, убирая их с глаз в миллионный раз с тех пор, как Аарон с ним познакомился.

— Почему бы тебе не подстричься, если они тебе мешают? — спросил Аарон, не поднимая головы. Джордан схватил одну из декоративных подушек и попросил Аарона подняться, но Аарон вместо этого сел. Усевшись на диван рядом с ним, Джордан вздохнул. Затем притянул Аарона ближе, позволив Аарону опустить голову на его плечо.

— Мне пришлось рассказать об этом. Пришлось рассказывать всё этому глупому человеку снова и снова, — прошептал Аарон. — Через четыре недели будет суд, а я не знаю, смогу ли справиться с этим. Что, если они отпустят этих чудовищ? Что, если они в итоге окажутся под моей кроватью или в моём шкафу? Я не смогу снова пройти через это.

— Шшш... Аарон, всё будет в порядке. Ты звонил Спенсеру?

— Я не могу. Он не слышит.

— Да, прости, я об этом не подумал. Хочешь, я ему напишу?

— Мы сегодня будем общаться в чате.

— Не знаю, каково этим ублюдкам, которые украли твою жизнь, всё ещё ходить на свободе. Не знаю. Райли Паттерсон мёртв. Он убил моего брата, и хоть я не могу засадить его в тюрьму, я могу надеяться, что он отправился прямиком в ад. Ты такой сильный, Аарон. Ты можешь избавиться от этих чудовищ навсегда, — тихо говорил Джордан, обнимая Аарона за плечи. Он не гладил Аарона по волосам, как делал Спенсер, но это всё равно было приятно. Мило, тепло и уютно.

— Я очень рад, что прокомментировал твой пост.

— Я тоже, Аарон.

Они долго сидели молча, не включая телевизор, не болтая просто так — ничего, только приятная тишина.

Пока у Аарона не заурчал желудок.

— Эй, когда ты ел последний раз? Ты не должен принимать психиатрические препараты на пустой желудок, — Джордан сделал выговор и надавил на плечо Аарона, чтобы заставить его сесть.

— Я обедал.

— Хочешь пиццу?

— Да, — Аарон попытался вспомнить, что сделал со своим бумажником, и у него ничего не получилось. Он провёл рукой по заднему карману и решил, что, должно быть, оставил деньги на тумбочке.

— Я понял, приятель. С сосисками? Пепперони?

— Да, — что-либо большее пары слогов казалось непосильным. Боже, Аарон ненавидел это чувство. Это будто проводить жизнь, завёрнутым в вату. На столе рядом с ним зазвенел его телефон, но Аарон не мог заставить себя сосредоточиться.

— Можешь взять трубку? Это может быть моя мама. Просто скажи ей, что я в порядке.

— Конечно, приятель, — Джордан потянулся через него и взял со стола телефон. Минуту он смотрел на экран, несколько раз проводя пальцем по экрану.

— Это был Спенсер. Он перед этим прислал несколько сообщений. Ты должен был зайти к нему в чат на компьютере?

— Ах да. Чёрт. Не хочу, чтобы ему пришлось видеть меня таким. Он уже вот-вот сорвётся. Можешь просто ответить ему и сказать, что я поговорю с ним завтра?

— Он знает, что мы друзья?

— Да.

— Хорошо, как насчёт такого? Спенсер, это Джордан... Аарон плохо себя чувствует и сказал, что зайдёт в чат завтра.

— Да, так нормально, — Аарон поднялся выше по дивану, чтобы находиться более-менее в вертикальном положении. Так всё вокруг казалось яснее. Он слышал, как Джордан заказывает пиццу, и поднял ноги на диван, чтобы скрестить их. На спинке дивана лежал плед, так что Аарон взял его и укрылся. Будто в маленькой палатке, в маленьком коконе он мог спрятаться от остального мира. Ему это нравилось.

Входная дверь открылась, затем закрылась, и Аарон наблюдал, ожидая увидеть вернувшегося Антони, но вместо этого его мать поставила сумку на маленький столик в коридоре. Аарон не мог сдержаться. Он сорвался с дивана, насколько хорошо мог сделать это, особо не чувствуя равновесия, и прошёл через кухню туда, где стояла мама.

— Привет, милый, как...

Аарон перебил её, обхватив её руками и утыкаясь лицом в её плечо. Затем полились слёзы, грубые и болезненные. Мать обвила его руками и гладила по спине, будто он снова стал маленьким мальчиком.

— Шшш... Всё уже в порядке, — прошептала миссис Даунинг в его волосы. — Всё закончилось.

— Не закончилось, мам. Они назначили суд. Всё только началось, — произнёс Аарон между рыданиями. — Это никогда не закончится.

— Закончится. И тебе не обязательно давать показания. Ты это знаешь.

— Я должен. Ты знаешь, что должен.

— Ладно, хорошо, что говорит доктор Томас?

— Он дал мне таблетки, чтобы я был спокоен, и сказал, что мне стоит на семестр уйти из колледжа.

— Хорошо, я завтра позвоню туда и разберусь с этим, — сказала его мама, продолжая маленькими кругами гладить его по спине, пытаясь успокоить его панику.

— Я это уже сделал, мама.

Она отстранилась и странным взглядом посмотрела в его залитое слезами лицо.

— Ты позвонил в колледж и взял академический отпуск?

— Да, ну, я отправил электронное письмо, — Аарон всхлипнул, беря со столика салфетку.

— С тобой всё будет хорошо, Аарон. Боже, ты с каждым днём становишься всё сильнее. Ты можешь делать намного больше вещей, чем раньше. Я так тобой горжусь, милый.

— Мама, это была электронная почта. Я не спасал котят от вторжения инопланетян.

— Они не похищают котят, только коров, — вмешался Джордан, стоя в дверном проёме.

Аарон рассмеялся сквозь слёзы, и мама улыбнулась ему, сияя мягким теплом, которого не было уже довольно давно.

— Аарон, ты представишь меня своему другу? — спросила его мать, глядя на него шутливо-строгим взглядом.

— Ох, мама, это мой друг Джордан. Джордан, моя мама, которая, наверное, скажет тебе называть её мамой, потому что я довольно уверен, что у неё больше нет своего имени.

Мама шлёпнула его по руке и помахала Джордану.

— Ладно, судя по отсутствию аромата со стороны кухни, я полагаю, никто ничего не готовит, так что давайте закажем пиццу, и я займусь стиркой, пока вы, ребята, будете смотреть фильм? — спросила она, наклоняясь, чтобы разуться. Она не успела снять туфли до того, как Аарон настиг её у двери.

— Мы уже заказали пиццу, а стирал я вчера вечером. Так что, может, ты посмотришь фильм с нами? — спросил Аарон, отходя назад, чтобы его мама могла пройти на кухню.

— Думаю, это отличная идея, — сказала она, открывая холодильник. Она достала ледяной чай, который Аарон приготовил от тревоги, пока ждал утром доктора Томаса. Мысли о докторе Томасе навеяли ещё одну тему.

— Джордан, что Спенсер сказал на сообщение, которое ты отправил?

Джордан подошёл к тумбочке и проверил телефон.

— Он ничего не сказал. Вообще не ответил.

Глава 14

Желудок Спенсера крутило от тошнотворной боли при мысли о сообщении, которое пришло прошлым вечером. Джордан — не Аарон, а Джордан — сказал ему, что Аарон не хочет с ним говорить. Он весь день сходил с ума от переживаний из-за встречи с прокурором. В конце концов, около восьми, Спенсер позвонил отцу, чтобы узнать новости, потому что больше не мог оставаться в неведении. Отец рассказал ему о лекарствах, и Спенсер всё понял. Это было больно, особенно потому, что какой-то другой парень заботился о его бойфренде, когда рядом должен был быть Спенсер. Его мучили картинки о том, как Аарон в момент слабости целует какого-то светловолосого незнакомца.

Он сидел за своим столом, глядя на имя Аарона в своём чат-листе, серое и молчаливое.

Они с командой ускоряли тестирование, пытаясь закончить за две недели, к выходным в честь Дня благодарения. Спенсер старался набраться энтузиазма, которым должен был обладать, пребывая в восторге от намеченного на первое января запуска. Это означало, что они закончат вовремя, и его самый первый проект в качестве технического руководителя станет успешным. Мрачный голос на задворках разума спрашивал, будет ли Аарон всё ещё присутствовать в его жизни, когда запустят их программное обеспечение, но Спенсер заблокировал эти мысли и сосредоточился на том, что нужно было сделать.

[Клэр] Извиняюсь за опоздание. Проблемы с ребёнком.

[Спенсер] У тебя мальчик, верно?

Он помнил, как она говорила о необходимости найти няню в тот вечер, когда они ходили танцевать, что делали только тот единственный раз.

[Клэр] Да, моя мама болеет, поэтому когда я привезла Кейдена домой к родителям, и его забрал папа вместо мамы, у него случилась истерика. Дети психуют из-за странных вещей. Если ему кажется, что я обнимала его недостаточно долго перед уходом, он кричит.

[Спенсер] Звучит весело... Нет. ;)

[Клэр] Ты никогда не думал завести детей?

[Спенсер] Нет. Никода не думал, что найду кого-то, кто будет терпеть меня долгое время.

[Клэр] А сейчас?

[Спенсер] А сейчас я по-прежнему не уверен, что нашёл того, кто задержится рядом. Даже если и так, не думаю, что Аарон будет хорошо справляться с детьми. В какой-то степени, он и сам как ребёнок.

[Клэр] Да, и поверь мне, справляться со всем в одиночку не легко.

[Спенсер] Его отец совсем не помогает?

[Клэр] Его отец умер около года назад, когда Кейдену было шесть месяцев. Рак.

[Спенсер] О боже, мне очень жаль. А Кейден?

[Клэр] Никаких симптомов, по крайней мере пока. Мы надеемся.

Больше никаких сообщений не было, и Спенсер пытался осмыслить бомбу, которую она только что на него сбросила, и к его лицу и шее прилил жар. У других людей имелись более значительные проблемы, чем мысли о том, поцелует ли их парень — которого ужасает секс — кого-то другого. Споры в его голове были на грани абсурда. Конечно же, у Аарона ничего не было с тем парнем. Если у него появились чувства, они с этим разберутся. В жизни Спенсера сейчас было два приоритета — помочь Аарону пройти через суд и вовремя запустить программное обеспечение. Всё остальное было просто шумом.

Приняв решение, он открыл свою почту и вбил в строку получателя имя Эрика.

Кому: Эрик Стэнсел

От кого: Спенсер Томас

Тема: Отгул по личным обстоятельствам

Эрик,

Знаю, сейчас не лучшее время, и я извиняюсь за это, но у меня экстренные семейные обстоятельства. Сьюзан из отдела кадров сказала, что у меня накопилось пять дней отгула, включая больничный, и я хотел бы узнать, могу ли взять их с 9 по 13 декабря. Мы установили виртуальную сеть, чтобы удалённо управлять рабочими компьютерами, так что я могу всё проверять по вечерам. И ещё я установил на свой телефон корпоративную электронную почту.

Спасибо,

Спенсер

Спенсер Томас

Технический руководитель по слиянию

"Вояджер Технолоджис"

Опережая события, по одной технологии за раз.

***

В те выходные Спенсер поехал к своему отцу, хотя на следующей неделе предстояло работать всего три дня, и День благодарения он проведёт в пригороде. У парня болело сердце, пока он сидел на приёме между своим отцом и Аароном, пока Аарон снова и снова проговаривал то, что его оставили умирать на полу рядом с Джульеттой. Они планировали поработать над чем-то другим, но Аарон резко отказался рассказывать это в присутствии Спенсера.

— Аарон. Я. Всё. Равно. Услышу. Это. В. Суде, — произнёс Спенсер в тот вечер, убирая после ужина свою тарелку со стола в раковину. Когда он повернулся, чтобы забрать тарелку Аарона, тот уставился на него, осколки его тарелки были разбросаны по деревянному полу как конфетти. Лицо Аарона было перекошено ужасом, несмотря на лекарства, которые его отец уговорил принять Аарона перед началом приёма. Боже, Спенсер ненавидел смотреть на страдания Аарона, которого охватывало действие лекарств.

— Что? — спросил Спенсер, опускаясь на колени, чтобы собрать кусочки курицы, которые Аарон гонял по своей тарелке, но так и не съел за время ужина.

Я не хочу, чтобы ты был там. Не приходи в суд, — прожестикулировал Аарон, двигая руками медленно и осторожно, чтобы не возникло вопросов о том, что он имеет в виду.

О чём ты? Конечно, я приду на суд. Начальник уже одобрил мне отгул, — Спенсер уставился на Аарона. — Я не позволю тебе проходить это одному.

— Почему нет? Ты уехал. Я всё прохожу один, — губы Аарона двигались, пока он жестикулировал, делая так, как обычно делал Спенсер, разговаривая и жестикулируя одновременно. В другой раз Спенсер мог бы быть тронут, что Аарону стал так комфортен язык жестов. Однако, в тот момент сила слов Аарона воткнула нож глубоко в его сердце.

Я стараюсь построить для нас будущее.

А что, если ты строишь только своё будущее, и нет никаких нас?

Спенсер не знал, в лекарствах ли дело, или Аарон действительно так думает, но у него перехватило дыхание от боли. Он перестал собирать осколки тарелки и поднял взгляд на Аарона, который возвышался над ним. Беспомощность висела камнем у него на душе, и Спенсеру пришлось вспоминать, как дышать.

— Слушай, я должен сосредоточиться на этом заседании, иначе не справлюсь. Я не могу добавить поверх этого ещё стресса. Я люблю тебя, Спенсер. Люблю, но, может быть, нам не стоит больше видеться, пока не пройдёт суд. Просто дай мне пару недель.

Аарон пошёл в комнату отдыха, и Спенсеру понадобилась минута, чтобы отправиться следом. Он не мог осмыслить, что только что произошло. Должно быть, лекарства в организме Аарона влияли на его суждение. Он не мог только что сказать Спенсеру, что хочет взять перерыв от их отношений.

Когда Спенсер зашёл в комнату, Аарон закинул рюкзак на одно плечо и без лишних слов прошёл мимо Спенсера, быстро поцеловав его в щёку, направляясь к двери. Отец Спенсера пошёл следом, готовый увезти Аарона домой. Спенсер думал поехать следом, но не стал, глядя, как закрывается дверь за парнем, которого он любил больше всего на свете.

Какого чёрта только что произошло?

Глава 15

— Боже, как я рад тебя видеть, — сказал Аарон, встречая Аллена на пороге с самым крепким объятием, которым один брат мог наградить другого. Аллен бросил на пол сумку с грязной одеждой из одной руки и сумку с чистой одеждой из другой, и обнял Аарона в ответ. Они стояли так, наверное, уж слишком долго, пока их мать не появилась в дверном проёме, ожидая объятий для себя. Их отец принёс рюкзак Аллена из машины. Они с Антони ездили забрать Аллена из колледжа. Аарон хотел поехать, но остался из-за своего приёма у доктора Томаса и телефонного звонка от мистера Соренсена. Дата суда не изменилась, и Аарон отсчитывал дни с нарастающим страхом. В этот день, перед Днём благодарения, волшебным временем стояло двенадцать часов. Менее чем через две недели он будет вынужден сидеть перед чудовищами, которые уничтожили его жизнь, и с ужасной точностью проговаривать всё, что они с ним делали.

Он стряхнул мрачную мысль и закинул на плечо сумку Аллена, пока тот обнимал их мать. Антони пролетел между Аароном и дверной рамой, уворачиваясь от столика в прихожей, чтобы пройти по коридору. Аарон медленнее пошёл следом, борясь с тряпичной сумкой, переполненной грязной одеждой. Парень бросил вещи на кухне, рядом с лестницей в подвал, и пошёл в гостиную, давая Аллену побыть с родителями. Аарон мог пообщаться с ним и позже.

Скрутившись калачиком на диване, Аарон задумался, проведёт ли Спенсер выходные со своим отцом и может быть Нелл, которая могла прилететь на праздники. Боже, он ненавидел находиться вдали от Спенсера. Ему каждый чёртов день было больно, но когда исчезли ожидания и ответственность за счастье Спенсера, Аарон обнаружил, что может сосредоточиться на своих приёмах с доктором Томасом и на показаниях, которые ему предстоит дать. Прокурор сказал, что предстоит несколько досудебных ходов, что бы это ни значило, но Аарону всё равно нужно будет приехать через неделю, в понедельник, чтобы начать давать показания. Это может затянуться до вторника, но не дольше. Ему нужно было находиться там до тех пор, пока суд не отправится на совещание, а затем явиться для вынесения вердикта и приговора. Прокурор хотел, чтобы покрытое шрамами, жалкое лицо Аарона светилось перед судьями, чтобы помочь подтолкнуть дело.

И Аарон пойдёт, потому что должен был это Джульетте.

Он пытался сказать матери, что ей не нужно туда ехать. Она не слышала всех мрачных деталей, и ей не нужны были эти картинки в голове до конца жизни. Но прокурор сказал, что её присутствие тоже будет ключевым. Доктор Томас, который слышал все его самые тёмные секреты, не обязан был ехать, но уверял Аарона, что будет там. Все были в сборе для первого плавания на борту парохода «Унижение».

Зазвонил его телефон, приглушённый карманом, и Аарон проверил экран, прежде чем отвечать.

— Привет, Джордан.

— Привет, — его голос звучал сухо и хрупко, напоминая осенние листья на деревьях за окном. Внутри у Аарона всё сжалось из-за отсутствия шутливого тона в голосе Джордана. Аллен и их мать прошли по коридору, смеясь, так что Аарон нырнул в ванную, чтобы лучше слышать.

— Всё в порядке?

— Не особо.

— Что случилось? Хочешь зайти? — спросил Аарон. Он никогда не был дома у Джордана, но уже принял свои лекарства, и ему не особо хотелось в этот момент садиться за руль.

— Я не... Я не знаю, может быть. Маму только что арестовали за вождение в нетрезвом виде. Это не первый раз, так что её не скоро отпустят. Я просто... Я не знаю. Не знаю, что делать.

— Скажи мне свой адрес. Мы приедем и заберём тебя. Я сейчас не могу садиться за руль, но брат может. Можешь остаться у нас на выходные. Хорошо? Собери сумку.

Аарон записал адрес Джордана и немного пошатнулся, открывая дверь ванной. Его внимание привлекли голоса на кухне, и он пошёл в ту сторону. Аллен сидел на стуле у стойки, пока их мать выкладывала крышку пирога в форме. Рядом в миске стояло что-то цвета ириса, по предположениям шоколадная начинка для пирога. Аарон смутно помнил, как сидел когда-то на месте Аллена, пока его мама и бабушка бегали по кухне, готовясь к Дню благодарения.

— Мам, эм... — начал Аарон, а затем решил, что, наверное, стоило поговорить с родителями, прежде чем приглашать Джордана остаться, но слова вылетели раньше, чем он о них подумал. Он не хотел, чтобы его другу было больно. Джордан так помогал его здравомыслию с тех пор, как Аарон узнал об этом чёртовом суде. Джордан поддерживал лёгкость и не знал степень травмы Аарона. С Джорданом он мог быть отчасти нормальным.

— Что такое, милый? — спросила она, откладывая вилку, которой только что жестоко колола крышку пирога.

— У Джордана небольшие семейные проблемы. Его мамы не будет дома, и он останется один на День благодарения. Я... я вроде как пригласил его остаться здесь, — поспешно сказал Аарон, удивлённый, что слова не застряли где-то между испорченным лекарствами мозгом и ртом.

— Ох, милый, что ж... Что ж, ладно, мы разберёмся, — его мать взяла миску и начала выкладывать начинку на пирог. У этой женщины была такая чудесная, добрая душа. Она не могла удержаться от помощи попавшему в беду ребёнку. Тот факт, что этот ребёнок был другом её разбитого сына, делал всё ещё более важным.

— Аллен, он так расстроен, что я не хотел, чтобы он садился за руль. Ты сможешь отвезти меня забрать его? Я знаю, ты только приехал домой, прости, но туда ехать всего десять минут, — с надеждой произнёс Аарон. Аллен смотрел на него долгую минуту, нахмурив брови. Сердце Аарона колотилось, потому что он действительно думал, что Аллен ему откажет.

— Это первый раз, когда ты меня о чём-то попросил, приятель. Конечно, я помогу, — Аллен встал. — Мам, мы скоро вернёмся. Скажи Антони, пусть готовится, я надеру ему зад в Марио Карт, когда вернусь.

— Аллен Питер, — прикрикнула его мать. — Не выражаться так на моей кухне, — затем она приглушила голос и подмигнула. — Но я его предупрежу.

Аарон взял маленькую связку ключей, дополненную лапой пантеры, символа их школы, и бросил их Аллену. Он думал позвать Антони присоединиться к ним, но хотел поговорить о нём с Алленом, поэтому ничего не сказал, пока они выходили из дома и садились в Мустанг Аллена. Аарон уже вывел машину из гаража и припарковал на улице, чтобы у брата был доступ к ней во время визита домой.

— Так странно сидеть за рулём, — посмеялся Аллен, заводя двигатель. — Я езжу на автобусе или хожу по кампусу пешком. У Чеда есть машина, так что иногда мы ездим поужинать.

— Я езжу на ней с тех пор, как ты уехал учиться. Это очень помогает.

— Я рад, что ты наконец-то получил права, лентяй, — усмехнулся Аллен, выезжая из жилого комплекса на главную дорогу. Боже, Аарон скучал по нему. Он был единственный, кто когда-либо песочил Аарона за что-то. — Ладно, куда мы едем?

Аарон вбил адрес в телефон и позволил тому произнести направление. Когда он затих, Аарон заговорил.

— У нас мало времени, но я хотел поговорить с тобой об Антони.

— Ты всё ещё думаешь, что он что-то употребляет? — Аллен бросил быстрый взгляд на брата. Аллен и Антони вместе вляпались в дерьмо, когда Аарон только приехал домой из больницы. Аарон видел в них двух мушкетёров, хромающих по жизни после того, как потеряли третьего.

— Да, я так думаю, — Аарон не хотел высказываться так резко, но хотел рассказать основное до того, как они заберут Джордана. Аллен будет расстроен, и ему не нужно было расстраиваться перед незнакомцем.

— Почему ты так говоришь? — в голосе Аллена было больше смирения, чем удивления.

— Он постоянно ходит на «вечеринки». Мы с тобой в четырнадцать так не тусовались. Он часто ночует у своего друга Чейза. В наш дом редко кто-то приходит — почему бы не переночевать там? И, ну, он пару раз приходил домой будто накуренный, и спотыкался, — объяснил Аарон. Он всем сердцем надеялся, что Джордан ошибся, но это было маловероятно.

— Ты уверен, что это не выпивка?

— Да, от него не пахло алкоголем, когда мы его забрали.

— Как думаешь, что это было? Травка? Кокаин? Хуже?

— Один раз, когда он пришёл домой, Джордан был со мной, и он думает, что Антони ходит на фармацевтические вечеринки.

— Поблизости нет никаких ферм.

— Не Ф—Е—Р—М—А, а Ф—А—Р—М—А. Он сказал, что подростки приносят из дома аптечные лекарства и сбрасывают их в большую миску, а затем выпивают их и ловят кайф, — Аарон ненавидел то, как это звучало, потому что действительно не понимал, зачем кому-то принимать такие лекарства, если это не обязательно. Ему каждый день хотелось бы функционировать без них.

— Откуда ему знать?

— Он раньше так делал.

— Отлично. Ты говорил с Антони или с мамой? — спросил Аллен, и Аарон заметил, как его руки крепче сжали руль. Компьютерный голос навигатора сообщил о следующем повороте, и Аллен включил поворотник.

— Нет. Я не хотел верить, что это правда. На самом деле, я говорил себе, что это мама прячет мои таблетки, а не думал, что их украл Антони. Затем, когда доктор Томас выписал мне новые, я положил их в шкафчик в ванной у родителей, как и раньше. Несколько дней назад я пришёл домой с приёма, а Антони был в моей комнате. Ящик, в котором я раньше прятал таблетки, не был закрыт до конца, — теперь, когда Аарон сказал это вслух, это прозвучало очень глупо. Он должен был знать.

— Ты не спросил его об этом?

— Нет, я хотел поговорить с тобой. Он тебя слушает. И ты прав, из-за меня у него была такая дерьмовая жизнь. Я не хотел ухудшать всё, рассказывая родителям о его проблеме с наркотиками.

— Мы не знаем, что у него есть проблема с наркотиками. Ты пил, чтобы заглушить боль, но бросил. Может, мы уговорим его бросить, — Аллен остановился перед трёхэтажным многоквартирным домом и поставил машину на ручник. Они оба одновременно посмотрели в окно, и Аллен заблокировал двери.

— Здесь живёт твой друг? — спросил Аллен, и Аарон попытался оторвать взгляд от маленькой компании парней, напоминающих бандитов, каких видишь по телевизору. Они просто стояли у входа в дом, курили и пили из бумажного пакета, который передавали по кругу.

— Написано 2304, так что дом этот.

— Я не буду выходить из машины, и ты тоже. Позвони ему и скажи, что мы подъехали.

Хоть Аллен был младшим братом, его голос явно дал понять, что он не примет никаких споров, даже если Аарон и хотел бы возразить. Но он ни за что не вышел бы из машины, даже ради Джордана. Эти парни чертовски его пугали.

[Аарон] Привет, мы перед домом, в оранжевом Мустанге.

[Джордан] Спускаюсь.

— Он говорит, что спускается, — передал Аарон.

— Давай надеяться, что он не поскользнётся на трубке для крэка или что-то вроде того.

— Не все родились в белом среднем классе, Аллен, — сказал Аарон. Этим выражением очень гордился бы его учитель по экономике с прошлого семестра. Входная дверь здания открылась, и вышел Джордан. Он дал пять одному из парней, сидящих на низких ступеньках, и остановился сказать что-то другому, прежде чем подойти к машине. Аарон задумался, была ли это напускная небрежность, или Джордана действительно не волновало его окружение.

— Привет, — сказал он, забираясь на заднее сидение, после того как Аллен с неохотой открыл двери. — Спасибо.

— Привет. Джордан, это мой брат, Аллен, — сказал Аарон, и Аллен быстро кивнул и поздоровался, в то время как Джордан ещё раз поблагодарил его за поездку.

— Машина была у моей мамы, так что её, наверное, конфисковали. Я рад, что могу ходить на работу пешком.

— Ты ходишь пешком по этому району? — спросил Аллен, скорее впечатлённый, чем с недоверием, что удивило Аарона.

— Да, по большей части. Мамочки и папочки обычно не покупают нам здесь машины, приятель.

Аарону не понравились защитные нотки в голосе Джордана, но он фыркнул от того, как тот поставил Аллена на место. Зажатая поза Аллена не менялась, пока они выезжали обратно на главную дорогу с помощью своей компьютерной подружки из навигатора. Никто не говорил. Пока они ехали, пейзаж менялся с заколоченных досками зданий на торговые центры и огороженные забором жилые комплексы.

— Эй, мой отец ушёл, а мы с мамой делаем то, что можем, — произнёс Джордан, всё ещё защищаясь.

— Я тебя не осуждаю, — сказал Аарон, поворачиваясь посмотреть на заднее сидение.

— Может нет, а он да, — Джордан указал на Аллена, дёрнув головой. — Жизнь иногда скатывается в дерьмо, когда твоего брата убивают, чувак.

— Оу, правда? Хочешь обменяться ужасающими историями про братьев? — крикнул Аллен, и в условиях закрытой машины этот звук разлетелся от стен и доставил боль ушам Аарона.

— Нет, мы не будем этого делать. Мы можем просто вернуться домой, Аллен? Плохое случается, и мы все пытаемся с этим справиться, — Аарон потёр лоб, стараясь предотвратить головную боль, наступление которой вдруг почувствовал. Они остановились на обочине перед домом, и Аллен вышел, не сказав больше ни слова, хлопнув дверью.

Отлично.

Аллен первый раз приехал на выходные с колледжа, а Аарон и это испортил. Он вышел из машины, и Джордан пошёл рядом с ним к входной двери.

— Слушай, если это будет проблемой, приятель, я ведь и раньше оставался один на День благодарения. И серьёзно, я даже не помню, как выглядит индейка.

— Он отойдёт. Я только что рассказал ему об Антони и наркотиках, прямо перед тем как мы тебя забрали. Ему сейчас нужно обдумать некоторые вещи.

— Со мной всегда так, — вздохнул Джордан.

— Да, со мной тоже.

***

Эти выходные оказались самыми длинными в жизни Аарона, но за это время он не думал о суде, хотя бы пару дней. Так как все кровати были заняты, его мать постелила Джордану на диване в гостиной, где Аллен и Антони решили играть в видеоигры до двух часов ночи. В отместку Джордан вставлял слово «ферма» в каждый разговор, который могли услышать Антони или Аллен. Аарон думал, что дело дойдёт до драки, когда Аллен попытался найти дом Джордана в GTA, в части виртуального города, где всё покрыто граффити.

Всё достигло критической точки в субботу вечером, когда родители Аарона уехали на тихий вечер в одиночестве, чего не делали уже довольно давно. Четверо мальчишек сидели в гостиной, Антони и Аллен играли в видеоигру, а Джордан и Аарон наблюдали за этим.

— Ты слышал что-нибудь о том, что там с твоей мамой? — спросил Аарон, в то время как Антони толкнул Аллена после того, как выиграл очередную игру. Под прикрытием смеха Аллена, Джордан ответил.

— Её адвокат сказал, что в понедельник, наверное, будет слушание о залоге. Придётся пробовать просить отца внести за неё залог или что-то ещё. Я понятия не имею, что будет. На её счету достаточно денег, чтобы покрыть аренду за квартиру за декабрь, но... — Джордан пожал плечами и отвёл взгляд в сторону. Аарон заметил тишину и посмотрел в сторону телевизора. Его братья наблюдали за ними. У Антони отвисла челюсть, а Аллен молча смеялся, прикрываясь рукой.

— Думаете, это смешно? — спросил Джордан, вставая. — Сын вашей матери был травмирован, и это отстойно, без сомнений. А моя мама? Она потеряла всю свою чёртову семью за один ужасающий день. Один сын с разорванной от выстрела грудью, а другой слишком испорченный, чтобы функционировать, боящийся собственной тени, с триггерами ПТСР от громких звуков, крови и всего дерьма, о котором я ещё даже не знаю. А затем, поверх всего прочего, её муж не может справиться с жизнью и уходит, оставляя её разбираться с последствиями в одиночку. Так что да, она пьёт. Чёрт, я тоже пью. А ты, — сказал он, дёргая головой в сторону Антони, — знаешь, как я узнал, что ты ходишь на фарм-вечеринки? Они помогли мне пройти чёртову старшую школу, потому что у нас не было денег платить модному психиатру, который лечил бы меня. Хотите надо мной посмеяться? Что ж, идите к чёрту, — он встал, игнорируя сдерживающую руку Аарона, подошёл к лестнице и пошёл наверх.

Аарон уставился на своих братьев, которые смотрели на него в ответ.

— Мы не знали, — тихо сказал Аллен, будто извиняясь.

— Я познакомился с Джорданом в группе поддержки для людей с ПТСР, Аллен. Это не натолкнуло тебя на мысль о том, что с ним случилось что-то ужасное? Он пережил стрельбу в школе, где видел, как его брат, его брат-близнец, истекал кровью у него на глазах. Ни один из вас не может знать, каково наблюдать, как прямо перед тобой умирает любимый человек, — прорычал Аарон на своих братьев, злясь от лица Джордана. Не только потому, что они причинили Джордану боль, но и потому, что он знал, каково это, когда люди издеваются над тобой из-за того, что ты не можешь контролировать.

— Мы извинимся, — сказал Аллен, поднимаясь с пола, и Антони сделал то же самое.

— Минуточку, — произнёс Аарон, не вставая, а просто глядя снизу вверх на своих младших братьев, которые оба сделали шаг назад. Он посмотрел прямо на Антони и спросил: — Он прав?

— Насчёт чего?

— Не строй из себя дурака, Антони.

Антони ничего не сказал, но выражение лица говорило само за себя: вина, сожаление и стыд были видны в каждой части его лица.

— Какого чёрта с тобой не так? Думаешь, маме не хватает переживаний без того, что ты рискуешь своей жизнью, занимаясь дуростью? — от резких упрёков Аарона его младший брат поморщился, но не ответил. — Я иду наверх за Джорданом. А ты может попробуешь вправить ему мозги? — спросил он Аллена и без дальнейших слов вышел из комнаты.

Джордан сидел на дальнем краю кровати, смотрел в окно с видом на задний двор. Аарон пересёк комнату за несколько шагов и положил руку на плечо друга. Не двигаясь и не отрывая взгляда от окна, Джордан вздохнул.

— У нас когда-то был такой дом, с красивым задним двором. Его забрал банк. В квартире мы живём почти три года. Это отстой, да, но я не на улице, а она делает всё, что может.

— Я тебя не осуждаю, и они тоже больше не будут. Они не знали, что ты видел смерть своего брата. Мне казалось, что не мне рассказывать им об этом, особенно за ужином в честь Дня благодарения, — Аарон сел на кровать и подвинулся к изголовью. — Ты был прав насчёт Антони. Аллен сейчас разговаривает с ним об этом внизу. Мы обсудим это позже, но со всем дерьмом, через которое сейчас проходит моя мама, пока мы не подумаем, что у него проблемы, Аллен заставит его остановиться. К Аллену он прислушивается больше, чем к кому-либо. В нашей семье ситуация тоже немного лажовая.

— А у кого нет?

— И то верно. Хочешь остаться здесь или спустишься к ним? — спросил Аарон. Он достал свой телефон и проверил экран, надеясь увидеть сообщение или электронное письмо от Спенсера. Но, казалось, он воспринимал это разделение серьёзно. И если Спенсер спрашивал у доктора Томаса о его делах, ему никто об этом не сказал. Аарон ненавидел это. Без Спенсера не становилось меньше стресса. На самом деле, у него стали появляться проблемы со сном. Но он не выносил представлять лицо Спенсера, пока тот выслушивает всё ужасное, что Аарону приходилось делать в ту ночь. Все ужасные вещи, что делали с ним. Спенсер знал об этом абстрактно, но если он услышит все неприкрытые подробности, это могло означать конец их отношений.

— Наверное, — Джордан не выглядел убеждённым.

— Китайская еда поможет? Я угощаю, — Аарон улыбнулся ему и взял с комода свой бумажник. — Идём, закажем всякой всячины и будем делиться.

— Да, хорошо, — Джордан пошёл за ним к лестнице, но ещё до того, как проделали половину пути до коридора, они услышали крик Аллена.

— Я только получил назад своего старшего брата, Антони. Я не могу потерять и младшего. Если ты не можешь остановиться или не остановишься, придётся просить маму с этим разобраться.

— Нет, я делаю это не постоянно. Я больше туда не пойду, Аллен, обещаю. Только не говори маме, — умолял Антони. — Мне даже не особо нравятся ощущения от этого. Не знаю, почему я продолжал туда ходить.

— Думаешь, он это серьёзно? — спросил Джордан, когда они спустились на первый этаж и остановились в коридоре, ожидая, пока прекратятся крики.

— Он обещал Аллену, что больше не будет пить, и не пьёт. По крайней мере, я так не думаю. Так что, думаю, он серьёзно.

— Боже, алкоголь и таблетки, а он даже недостаточно взрослый, чтобы садиться за руль.

— Да, может быть, нам стоит рассказать маме, чтобы его отвели на терапию до того, как он начнёт снимать людей с крыш.

— Да, это действительно не смешно, — раздался низкий, раздражённый голос Джордана, и Аарон снова двинулся в сторону гостиной, чтобы его братья не подумали, что они шпионят.

— Прости, — сказал он Джордану через плечо. — Я не облегчил ситуацию.

— Я знаю.

Его братья были всеми руками за китайскую кухню, так что взяв меню из шкафчика с доставками, Аарон взял ручку и записал, кто что захотел. Аллен позвонил и сделал заказ, расплатившись карточкой Аарона. Разговор затих после признания Антони, пока они ждали еду.

Остаток ужина и остаток вечера Аарон пытался решить, что делать с Антони.

***

Телефон Аарона зазвонил как раз, когда они отъезжали от дома, чтобы отвезти Джордана на следующий день, и парень удивился, увидев на экране имя доктора Томаса.

— Это мама? — спросил Аллен, переключая передачу и выезжая из района.

— Нет, подожди, — сказал он Аллену, а затем ответил на звонок.

— Привет, Аарон, просто хотел убедиться, что ты помнишь о завтрашнем начале конференции.

Аарон посмотрел в окно машины, борясь с туманом и пытаясь понять, о чём говорит доктор Томас.

— Конференция? Это имеет какое-то отношение к суду? Мы не должны были заниматься этим до следующей недели, — от паники голос Аарона стал выше, и Джордан с заднего сидения положил руку на его плечо, чтобы успокоить. Ему говорили, что ждать ещё неделю. Он не мог с этим разбираться, ещё нет.

— Нет, это просто собрание других людей с ПТСР, чтобы поделиться стратегиями выздоровления. Тебе не обязательно идти. Я просто подумал, что для тебя это будет хорошо. Мы говорили об этом в начале лета. Ты не помнишь?

— Я уже мало что помню. Вы действительно хотите, чтобы я пошёл? — его вопрос сопроводил долгий, медленный выдох. Боже, было больно даже думать об этом. Он не хотел провести день в окружении людей, особенно незнакомцев, которых никогда не видел.

— Думаю, это помогло бы, да. Будет специальное тематическое обсуждение того, как давать показания, и как справляться с таким стрессом. Мы можем посидеть там, если хочешь.

— Вы меня не бросите?

— Мне нужно прочесть доклады на паре заседаний, но ты можешь поехать со мной, если хочешь.

— А Джордан может поехать со мной?

— Наверное, но там будет Спенсер.

— Спенсер?

— Остаток недели он работал дольше обычного, чтобы пойти с тобой. Для него это важно, так что я не думал, что ты будешь против, — сказал доктор Томас, будто они обсуждали обед, а не встречу со Спенсером за неделю до суда. Боже, он чувствовал себя так ужасно, он не говорил со Спенсером почти две недели. Всё будет невероятно неловко.

— Вы за мной заедете? — его тон был наполнен обречённостью. Он не хотел ехать, но если доктор Томас думал, что это поможет пройти через суд на следующей неделе, он должен был попробовать.

— Да, мы заедем за тобой в семь, а затем поедем в город. Конференция будет в Хайатт.

Чёрт.

Глава 16

Главный зал отеля был переполнен множеством изолированных людей. Пары сидели поодаль друг от друга на стульях, составленных в ряды, чем гордились бы даже самые непоколебимые сержанты строевой подготовки. Пока они заходили, инстинкты Аарона подтолкнули его ближе к Спенсеру, который обвил рукой его плечи. Они особо не говорили по дороге в город, но Спенсер улыбался ему, милой и удивительной улыбкой, которая сообщила Аарону, что он не злится. Улыбка больше всего придавала Аарону надежду.

Доктор Томас привёл их в комнату к женщине в выглаженном чёрном костюме. Аарон удивился, когда женщина подарила доктору Томасу лёгкий поцелуй. Должно быть, Спенсер говорил об этой женщине. По бокам её длинные тёмные волосы были собраны и сколоты заколкой, а остальные висели распущенными, спускаясь кудрями вдоль спины. Квадратные очки в чёрной оправе обрамляли её добрые карие глаза, на носу и щеках виднелись несколько веснушек. Аарону она сразу понравилась, потому что она не пялилась на его шрамы.

— Спенсер, Аарон, это мой друг Стефани Харпер. Она клинический психиатр в университете Нортвестерн. Эта конференция — её детище, — доктор Томас встал за женщиной, практически с уважением. Она пожала руку Спенсеру, а затем протянула руку Аарону, но тот просто покачал головой.

— Мне не нравятся прикосновения.

— Ну конечно, у меня такое чувство, что я знаю тебя настолько же сильно и хорошо, по словам Генри о тебе, о вас обоих, — её улыбка была доброй, и Аарону показалось, что, может быть, сегодняшний день не станет для него полной катастрофой. Спенсер позаботится о нём. Спенсер всегда заботился о нём.

— Ну, и как всё работает? — спросил Аарон.

— Что ж, эта первая встреча — что-то вроде ориентировочной, а затем группа разобьётся на разные пути, в зависимости от интересов. Некоторые посетители будут ходить на общение для выживших, некоторые будут ходить на общение для профессионалов в своей области, чтобы делиться техниками. На самом деле, некоторые лекции для выживших читают пациенты, — она выглядела взволнованной этой идеей. Рука Спенсера скользнула в ладонь Аарона, и тот сжал её.

— Как только мы пройдём это, первый сеанс для выживших будет в этой комнате. Я буду читать лекцию через несколько кабинетов отсюда. Спенсер может пойти на этот сеанс с тобой, а после этого мы встретимся, или вы можете пойти со мной, — к тому времени, как Аарон согласился, доктор Томас уже наполовину повернулся, чтобы пойти за своей девушкой.

— Давай. Найдём. Места, — произнёс Спенсер, осторожно потянув Аарона за руку. — Если. Станет. Плохо. Мы. Выскользнем. На. Улицу... Нам. Не. Обязательно. Здесь. Оставаться...

Аарон позволил Спенсеру провести его вглубь комнаты, где стояло много стульев. Аарон сел с краю, а Спенсер рядом. Оглядывая открытое пространство, Аарон увидел, что большинство мест по краям занято, и задумался, может быть, он не был единственным, кому трудно находиться рядом с незнакомцами. В какой-то степени это его успокоило, но он не мог сказать почему.

Папа сказал, что ты ушёл с учёбы, — прожестикулировал Спенсер, слегка поворачиваясь на стуле лицом к Аарону.

— Да, я просто не могу сейчас с этим справляться. Суд кажется каким-то затмением, блокирует всё остальное в моей жизни. Я не смогу двигаться дальше и делать что-то другое, пока всё не закончится. Может, даже и после этого.

Ты когда-нибудь думал, что суд может помочь успокоить демонов? — рука Спенсера легла на ногу Аарона, и Аарон закрыл глаза всего на мгновение, чувствуя через джинсы тепло на своей коже. Ему было так холодно без Спенсера.

Аарон кивнул. Он мало о чём ещё думал.

На сцену поднялась высокая фигура, и собравшаяся толпа умерила бормотание до тишины. Он выглядел слишком молодым, чтобы быть психиатром: может, лет двадцать пять, и одет был в джинсы и клетчатую рубашку. Внизу торчала майка, не заправленная. Он поднялся по паре ступенек и встал перед кафедрой. Закатав рукава до локтей, он обнажил худые предплечья, а затем положил стопку бумаг рядом с микрофоном. Он опустил голову и схватился за бока кафедры. Долгое мгновение казалось, будто он молится, но затем он снова поднял голову и посмотрел на море лиц.

— Я... эм... Я не оратор. Мне не нравятся толпы или группы людей, и разговаривать не очень нравится. Но мой доктор говорит, что это поможет восстановлению, хоть я и не знаю как, — оратор провёл пальцами по взъерошенным чёрным волосам, и его тёмные глаза метались по комнате, с опаской и тревогой. Аарон понимал, каково это. Это он мог стоять перед комнатой, если бы мог функционировать.

— Меня зовут, эм, меня зовут Зак Тайлер, и чуть больше десяти лет назад меня похитили в джунглях Южной Америки и взяли в плен. Я приезжал туда в гости к тёте, которая занимается исследованиями, и, боже, я был глупым засранцем. Если бы я держал рот на замке, всё могло бы быть в порядке. Но я не молчал. Я пререкался с лидером какой-то сумасшедшей военной группировки и провёл следующие пять лет в клетке, где меня пытали и насиловали. Я давно забыл, как жить.

Аарон заёрзал на стуле, ему было некомфортно от ужасающе откровенной истории парня. Ему хотелось спрятаться за Спенсером, убраться подальше, сказать Спенсеру, что они должны уйти. Было больно слышать, как запертый в клетке мужчина проходил всё, через что прошёл сам Аарон, но затем он сказал то, что заставило Аарона задержаться.

— Когда я вернулся, после того как армия нашла меня и вернула к родителям, мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть, но я привык. Я влюбился и способен поддерживать отношения. Мы занимаемся любовью, и мой насильник не смотрит через моё плечо. Я не могу сказать, что я нормальный, потому что я никогда не буду нормальным, но я функционирую. И сейчас у меня намного больше хороших дней, чем плохих.

Кожу Аарона покалывало от осознания, и он дрожал. Боже, ему хотелось этого. Ему так сильно этого хотелось. Этот парень с таким же успехом мог обещать вечную молодость или помочь паралитику снова ходить.

— И я подготовил эту речь... Мы с Дэвидом часами её перечитывали, но сейчас я стою здесь перед вами и вижу на себе этот загнанный взгляд, снова и снова... Боже, я так часто видел этот взгляд в зеркале последние десять лет, что он навсегда впечатался в мой мозг. Я просто... Я хочу помочь. Я хотел бы знать, как. Чёрт побери, я не знаю, почему он меня сюда поставил, — Зак Тайлер положил руки по бокам кафедры и на долгое мгновение опустил голову. Он сделал глубокий вдох, что было видно даже Аарону и Спенсеру, которые сидели в конце комнаты, держась за руки.

Затем он снова поднял взгляд, не на зрителей, а на стену в конце комнаты. Он смотрел на неё и будто бы собирался с мыслями.

— У меня нет волшебной таблетки или каких-то идеальных шагов, которые вы можете сделать, чтобы стало лучше. Я только могу сказать вам, что делал я. Я только могу сказать, что помогло мне, и, может быть, вы сможете использовать это, чтобы всё было не так плохо.

Спенсер крепче сжал руку Аарона, и тот повернулся.

— Я люблю тебя, — одними губами произнёс Спенсер, и у Аарона перехватило дыхание. Конечно, он знал, что это правда. Ничего не изменилось из-за их разделения. Сердце Аарона билось ради Спенсера, как было последние три года, но то, что он сказал это в тот момент, когда Аарону нужно было это услышать, означало всё.

— Я люблю тебя, Спенсер, очень сильно, — прошептал Аарон, удерживая взгляд Спенсера.

Следующий час Зак Тайлер говорил о том, что годами проходил терапию семь дней в неделю, чтобы быть в силах функционировать. Он говорил о том, как его поддерживали родители и парень. Затем он долгое время говорил о том, как структурировал свою жизнь, чтобы вернуть себе контроль. Он Массачусетский технологический институт и хотел закончить обучение, потому что эти вещи он мог контролировать. Эти жизненные шаги привели к тому, что всё стало более сбалансированным. Аарон слушал каждое слово, делал заметки в маленьком блокноте, который Спенсер достал из кармана. Аарону хотелось записать кое-что из того, о чём говорил Зак, чтобы попробовать это в своей жизни. Одно дело, когда доктор Томас говорил ему всё, что следовало делать. Другое дело — получать подсказки от того, кому они действительно помогли.

Речь закончилась взрывом аплодисментов, и Аарон сразу же встал, но не для перехода к следующему сеансу, а чтобы задать оратору вопрос. Он потянул Спенсера за руку, и они прошли вперёд, где едва ли виднелась клетчатая рубашка парня из-за окружающей толпы. Люди толкались, задавая вопросы, пытаясь заполучить его внимание. Рядом стоял высокий, худой блондин, вмешиваясь при необходимости, но по большей части просто поддерживал спокойствие оратора.

Доктор Томас возник рядом с Аароном и Спенсером, в компании Стефани.

— Как всё прошло? — спросил он Аарона, который прошёл вперёд, когда появилось место.

— Это было отлично. Я очень хотел бы поговорить с этим парнем, но не могу подойти достаточно близко. Вы знаете, будет ли он ещё сегодня выступать? — спросил он доктора Томаса, но ответила Стефани.

— Нет, не будет, но дай мне минутку. Генри, отведёшь их в соседний зал? Там сейчас пусто, и я приведу Зака. Доктор Баррет считает, что он плохо справляется с большими группами людей, так что ему всё равно не понравится быть в окружении людей, требующих его внимания.

— Идём, ребята, — доктор Томас повёл их обратно в ту сторону, откуда они пришли, и к двери в зал. Аарон оглянулся через плечо и увидел, как Стефани говорит что-то на ухо Заку Тайлеру, но кто-то перекрыл ему обзор, прежде чем Аарон успел увидеть, пошли ли они следом. Отец Спенсера быстро свернул направо, когда они вышли в коридор, и они скользнули в пустой зал с пометкой «Б». Он подошёл к столу, накрытому для какого-то события, и налил стакан воды. Вместо того, чтобы выпить его самому, он отдал стакан Аарону.

Аарон даже не стал спрашивать. Он просто отпил из стакана, не отводя глаз от двери. Прошло почти десять минут, но она наконец-то открылась. Стефани вошла вместе с оратором и блондином, который ему помогал. Она подвела их туда, где стояли Аарон, Спенсер и доктор Томас.

— Аарон, это Зак Тайлер и его парень Дэвид, — Стефани по очереди указала на парней, и те подошли ближе, чтобы пожать руки. Аарон удивился, что даже не колебался, прежде чем пожать им руки, в то время как у него потели ладони при мысли о том, чтобы пожать руку Стефани.

— Привет, Аарон, — сказал Зак. — Стефани сказала, что ты хотел со мной о чём-то поговорить?

— Это мой парень, Спенсер, — тихо произнёс Аарон, указывая на Спенсера. — И да, у меня был к тебе вопрос. Я... Боже, я не...

Спенсер положил руку на плечо Аарона.

— Что. Бы. Это. Ни. Было., Это. Важно... Просто. Спроси. Его, — сказал Спенсер и сделал шаг назад, чтобы предоставить Аарону пространство.

Тяжесть в груди прибивала Аарона, сжимала, думать было тяжело. Он делал короткие, быстрые вздохи, чтобы набрать воздух в лёгкие.

— Меня... меня... тоже насиловали и пытали. На следующей неделе я должен... давать показания против мужчин, которые... Я должен рассказать об этом. Я не знаю, как... Не могу выдавить слова. Моя лучшая подруга, Джульетта... они её убили, и мне нужно добиться справедливости ради неё, а я не могу. Не знаю, как. Я не знаю, как пройти через это, не потеряв себя. Я так боюсь, что однажды всё станет слишком плохо, и меня отправят в психушку. Снова стать узником... — его сердце билось о рёбра, он чувствовал это повсюду, в ушах, в горле и в руках. Внезапно кожа будто натянулась на всём теле, разгорячилась.

— Хорошо, Аарон, просто сделай глубокий вдох, — сказал доктор Томас, мягко отталкивая своего сына назад. — Давай, Аарон. Один вздох. Вдох и выдох.

Паника Аарона делала это практически невозможным, но он втянул воздух в лёгкие. Его грудь от этого расширилась, а затем он медленно выдохнул, как его учил доктор Томас. Затем он вздохнул ещё и ещё, пока туннельное зрение не начало проясняться.

— Простите, — тихо сказал Аарон, жар поднялся по его горлу к лицу, заполняя щёки.

— Эй, поверь мне, это не проблема, — ответил Зак, протягивая ему ещё один стакан воды. — Тебе нужно давать показания против тех, кто на тебя напал, и ты не уверен, что сможешь говорить об этом, когда тебя вызовут. Всё так?

— Да, пока я не начал бормотать, — Аарон сделал ещё один глоток. Вода помогала. Она охлаждала жар натянутой кожи. — На сеансе, ты говорил о контроле. Как мне контролировать себя, когда я говорю об этом?

Зак встретился взглядом с Аароном и долгое время его удерживал. Спенсер заёрзал рядом с Аароном, но не двигался. Тишина не казалась неловкой, скорее, они будто стояли на краю обрыва и выжидали, чтобы прыгнуть. Затем Зак провёл рукой по копне своих чёрных волос и выдохнул.

— Я не говорил об этом на сеансе, потому что никогда особо об этом не говорю. Ты пойдёшь на этот суд, чтобы вернуть себе контроль, Аарон. И знаешь, как ты это сделаешь? Ты скажешь слова, которые отправят этих людей в тюрьму. Я знаю, потому что когда я стал всё контролировать, в тот первый момент, когда контроль вернулся мне в руки, я убил своего похитителя. Все говорили, что это невозможно, но я задушил его собачьим поводком, на котором он меня держал. Я сделал это не потому, что ненавидел его, хотя я его ненавидел. Я сделал это, чтобы всё закончилось, в любом случае. Я взял под контроль эту ситуацию, своё будущее, и принял решение сам. Мне понадобилось пять лет. Сколько времени прошло с твоего нападения?

— Пять лет, — прошептал Аарон.

— Пора тебе забрать у них свою власть, Аарон. Давай показания не для того, чтобы отомстить за свою погибшую подругу. Это отличная причина, но она не поможет тебе сидеть час за часом и говорить об ужасе, который ты пережил. Это не поможет тебе смело возвышаться перед людьми, которые украли твою жизнь. Я забрал свой контроль у Эстебана. Пойди в суд и верни свой контроль. Это даст тебе власть и силу, чтобы сказать нужные слова.

Аарон закрыл глаза из-за собирающихся слёз. Одна молча скатилась вниз по его щеке, и Аарон почувствовал всю влагу, которая протянулась по его коже. Ещё одна слеза скатилась по другой стороне его лица, уже быстрее, и наконец, болезненно, Аарон открыл глаза. Сделав два больших шага, он обхватил Зака руками, чувствуя себя ребёнком рядом с высоким Заком. Понадобилось мгновение, но затем Аарон почувствовал, как его похлопали по спине, натянуто и неловко. Он вспыхнул, отстраняясь и попадая в объятия Спенсера.

— Ты прав. Мне нужно вернуть то, что они забрали у меня, без чего я жил эти последние пять лет. Спасибо.

— Твоё время блистать, Аарон.

***

Сердце Спенсера радовалось тому, что в глазах Аарона после разговора с выжившим оратором снова зажёгся свет. Он не хотел брать выходной из-за конференции, особенно учитывая, что его не будет всю следующую неделю из-за суда, но его отец переживал за ментальное состояние Аарона. Последние несколько недель Аарон был отстранён на приёмах. Он делал всё, что требовалось, но только вяло и невдумчиво. Хоть Аарон ничего не говорил об этом, отец Спенсера выразил переживания о том, что будет сложно поддерживать Аарона живым после суда. Они ежедневно говорили об этом, и Спенсер обнаружил, что даже без просьб Аарона, он не мог оставаться вдалеке. Аарон нуждался в нём, и он не подведёт.

Отец Спенсера сидел с ними следующие два сеанса, а затем они пообедали в ресторане отеля, обсуждая эффект психологической травмы на тело и самосознание. Они только что прослушали речь на эту самую тему, и Спенсер видел Аарона в некоторых делах, которые разбирал психотерапевт. Он ненавидел слушать дело за делом, это напоминало обо всех ужасах, что происходят в мире, и ему пришлось в какой-то момент уйти. Доктор обсуждал дело о сексуальном насилии, где речь шла о четырёхлетней девочке. Спенсеру пришлось выйти за газировкой к автомату, пока доктор не закончит.

Спенсер вышел из зала с новым уважением к своему отцу.

После обеда, когда его отец пошёл к другому стенду, Спенсер сидел с Аароном на интересном обсуждении чувства вины выживших. Практически всё, о чём говорили, казалось правдивым в отношении Аарона. Когда он бросил взгляд и увидел, как Аарон заполняет выданную анкету, его сердце заныло.

«Во время травматического события, я был на 75% ответственен за произошедшее, потому что сказал Джульетте, что мы спокойно дойдём домой пешком, и пошёл к фургонам, чтобы подсказать водителю дорогу. Кто ещё ответственен? Люди в фургоне, но если бы я не привёл нас к ним, они ничего бы нам не сделали».

Было дополнительное письменное задание с вопросом о подробностях ответственности. Был ли человек невинным свидетелем или активно участвовал; уровни осознания, опрометчивость, отсутствие морали или навыка. Это упражнение казалось очень продуманным. Спенсер достал телефон и открыл переписку с отцом.

[Спенсер] Аарон только что сделал упражнение на чувство вины выжившего. Он считает себя ответственным за нападение.

[Папа] Читаешь через его плечо?

[Спенсер] Он не говорит об этом.

[Папа] Мы работаем над этим. Там есть анкеты? Он пишет об этом?

[Спенсер] Да.

[Папа] Попроси его принести анкету на наш завтрашний сеанс.

[Спенсер] Ок.

[Папа] У тебя всё хорошо? Такие лекции тяжело высидеть.

[Спенсер] Я в порядке. Больше переживаю за него, чем за себя.

[Папа] Я знаю это чувство.

Его грудь запульсировала острой болью, когда после окончания конференции, отец высадил его у дома и уехал с Аароном. С того момента он переживал за Аарона. Спенсер скучал по нему, скучал по онлайн-разговорам с ним и скучал по его странному чувству юмора. Отчаяннее всего, Спенсер скучал по любви Аарона. Он скучал по возможности держать Аарона за руку и чувствовать его дыхание на своей шее. Он задумался, заполнял ли эти пробелы тот парень, Джордан, заполнял ли он пространство по краям их отношений, но не мог заставить себя спросить. Вместо этого Спенсер держался за надежду, что всё ещё владеет сердцем Аарона.

Остаток недели тянулся так чертовски медленно, что Спенсер не мог этого выносить. Клэр уже давно устала от его огрызаний и закрыла своё окошко чата, так что парню приходилось писать ей электронные письма при необходимости. Эрик и Пол тоже держались поодаль. Спенсер напоминал тикающую бомбу, ожидающую взрыва суда Аарона.

В четверг они ушли обедать без Спенсера. К пятнице Эрик предложил ему выехать чуть раньше, чтобы не попасть в пробку. Спенсер уже собрал сумку и оставил в машине, дожидаясь пяти часов. Они с Аароном проведут пятницу и субботу вместе, в доме его отца, а в воскресенье Аарон будет ночевать дома со своей семьёй, готовясь к суду, который начнётся в понедельник. Прокурор сказал, что его вызовут либо в понедельник днём, либо утром во вторник. У них было несколько свидетелей для наработки, защита проведёт свои перекрёстные допросы, но прокурор хотел, чтобы голос Аарона был последним, что они услышат. Он хотел, чтобы судью это преследовало.

Спенсер приехал к дому Аарона на два часа раньше, чтобы сделать сюрприз. На подъездной дорожке стояла машина, которую он не узнал, поэтому свою машину припарковал у обочины. Уголок его губ приподняла улыбка, когда он увидел, как Аарон прошёл перед окном и остановился. Солнечный свет сиял на его лице, и у Спенсера перехватило дыхание.

Затем перед окном встал какой-то блондин, обнимая Аарона, который прижался к его груди.

Спенсера пронзила боль, заставляя пошатнуться. Он не мог дышать, увидев Аарона, своего Аарона, в чужих руках. Он развернулся, чтобы пойти обратно в машину, но остановился. Боже, Спенсеру нужно было во всём разобраться. Аарон не будет изменять ему, потому что не спал даже со Спенсером. Аарон был расстроен из-за суда несколько недель и упоминал Джордана в качестве хорошего друга. Любой хороший друг может успокоить другого объятиями. Спенсер игнорировал всплывшее в голове изображение того, как Джордан целует Аарона в лоб, потому что видел недостаточно хорошо, чтобы знать, было ли это на самом деле. Нет, ему нужно было пойти в дом и поговорить с Аароном. Он не сдавался три года и определённо не сдастся сейчас.

Он постучал в дверь, и Аарон открыл её с улыбкой, предназначенной только Спенсеру. Спенсер вошёл и притянул Аарона в объятия, одним глазом наблюдая за парнем, который опирался на дверной косяк у входа в гостиную. Аарон крепко обнимал Спенсера, практически цеплялся за него, несколько долгих минут сладкого спокойствия с ароматом солнца.

Я скучал по тебе, — прожестикулировал Аарон.

Я тоже скучал по тебе. На этой неделе я всех сводил с ума на работе, поэтому они предложили мне уехать пораньше, — Спенсер поцеловал Аарона в лоб.

Я тоже сводил с ума Джордана, — с самокритичной улыбкой сказал Аарон, указывая на блондина позади себя.

— Ох, прости. Джордан, это мой парень, Спенсер, — вслух произнёс Аарон, поглаживая грудь Спенсера медленными движениями пальцев.

— Приятно наконец с тобой познакомиться, — сказал Джордан, помахав рукой.

— Громкий тон не поможет, — ответил Аарон, и Спенсер усмехнулся, когда Джордан покраснел. Аарон игрался с футболкой Спенсера, и сердце парня налилось любовью от небрежного взаимодействия.

— Прости, — Джордан наблюдал со слегка некомфортным видом.

Хорошо.

Он мой.

— Мы как раз говорили о суде, — сказал Аарон Спенсеру, переплетая вместе их пальцы и утягивая Спенсера в гостиную. Они сели рядом на маленьком диване, в то время как Джордан занял ближайшее кресло.

— Что. Насчёт. Суда?

— Мы просто обсуждали некоторые подсказки и всё такое, о чём говорил мне твой отец. Джордан рассказывал, чему ещё научился, что помогало ему успокоиться, — сказал Аарон. — И я много думал о том, что сказал Зак Тайлер о возвращении своей власти. Думаю, я готов это сделать.

— Это. Отлично. Аарон...

— И я буду рядом, чтобы тебя поддержать, — сказал Джордан. — Я уже договорился со своим менеджером.

— Ты. Ему. Не. Нужен, — рявкнул Спенсер, и Аарон посмотрел на него.

— Он мой друг, Спенсер.

И только? — спросил Спенсер, переключаясь на язык жестов, чтобы этот идеальный блондин Джордан не мог ничего понять.

Ты ревнуешь? К Джордану? — спросил Аарон, широко раскрыв глаза от шока.

Когда я подъехал, ты был в его объятиях.

Он обнимал меня, потому что я был расстроен из-за суда. Спенсер, он натурал, ради бога.

Что? — спросил Спенсер, моргая.

Натурал, это значит, что ему нравятся девушки, а не парни, — губы Аарона приподнялись в полуулыбке, и Спенсер посмотрел на Джордана, который переводил взгляд между ними.

— Оу... — вслух произнёс Спенсер.

— Мы можем вернуться к теме моего присутствия на суде? — спросил Джордан.

— Джордан, я правда не хочу, чтобы ты сидел на суде. Мне придётся давать показания и рассказывать о том, что я не хотел бы, чтобы ты слышал. Есть вещи, о которых никто не должен думать, и я не хочу, чтобы ты видел меня по-другому.

— Подожди. Ты не хочешь, чтобы я там был?

— Нет, прости. Я попросил своих братьев тоже не приходить. Будут только мои родители и доктор Томас.

— И. Я., — сказал Спенсер. Он пытался сделать так, чтобы его голос прозвучал твёрдо, и судя по выражению лица Аарона, ему это удалось.

— Я не хочу, чтобы ты слышал о том, что они со мной делали.

— Я. Буду. Там... Я. Взял. Отпуск. На. Неделю...

— А если ты услышишь что-то, что не сможешь выдержать? — Аарон опустил взгляд на свои колени, стыд заполнил каждую частичку его лица. Спенсер положил руку ему на щеку.

— Я. Буду. Любить. Тебя., Не. Смотря. Ни. На. Что...

— Я не вынесу, если ты уйдёшь от меня.

— Никогда...

Глава 17

— Ты готов? — спросил отец Спенсера, когда они припарковались перед зданием администрации. Спенсер возился с галстуком на своей шее. Он ненавидел такие вещи, но если хотел быть рядом с Аароном, ему нужно было одеться должным образом. Доктор Томас выглядел намного более элегантно, в своём идеально пошитом сером костюме в тонкую полоску, в то время как Спенсер надел просто брюки и белую рубашку. Он не хотел мучиться с пиджаком, поэтому оставил его в шкафу. Но Аарон будет в полном костюме. Он показывал его Спенсеру, когда они сидели в его комнате, чтобы сбежать от остальной семьи и их ожиданий.

— Нет... — ответил Спенсер, открывая дверь и выходя на улицу. Он не был готов, совсем нет. Ночь пятницы и субботы он провёл в объятиях Аарона, они тихо общались о власти и контроле. Аарон не говорил ничего о том, что может сегодня услышать на суде. Это висело над головой грозовыми облаками, угрожая разверзнуть небо и окутать его ливнем боли Аарона.

Это не приятно. Не буду тебе врать. Но ты его любишь, вот, что важно, — жестикулировал отец Спенсера, пока они вместе обходили машину спереди. Он положил руку на плечо Спенсера, и они вместе пошли к входу. Прошли охрану, и доктор Томас на языке жестов дал Спенсеру инструкции. Его жести привлекли внимание охраны, и их обоих обыскали хлопками, как только они прошли рамки детектора.

Отец повёл его по длинному коридору, и они нашли родителей Аарона возле зала с открытыми двойными дверьми. Они могли пойти в церковь в таком виде, в котором сейчас сидели, но им явно было не до веселья. На лице матери Аарона появилось намного больше морщин, чем когда Спенсер видел её в последний раз, а у отца Аарона волосы стали более седыми, чем чёрными. Их взгляды были полны беспокойства.

Спенсер оглядел комнату за открытой дверью, но она была пуста.

— Где. Аарон.? — спросил у них Спенсер, даже не поздоровавшись для начала.

— Он в уборной, — ответил отец Аарона, слегка махнув рукой в сторону уборных в конце коридора.

— Он. Уже. Видел. Их.?

Миссис Даунинг покачала головой и крепче сжала сумочку в своих руках, будто это был спасательный жилет, который мог спасти её от утопления в страданиях сына.

— Я. Пойду. Проверю. Его., — сказал Спенсер, уже идя по коридору в сторону указателя на мужской туалет. Он зашёл за угол и немного запаниковал, когда не увидел Аарона. Заперта была дверь только второй кабинки; другие были открыты. Он ждал, надеясь, что Аарон окажется за закрытой дверью.

Он не мог слышать, что доносится из кабинки, если что-то и было.

— Аарон., Я. Здесь., — произнёс Спенсер, но понадобилось несколько минут, чтобы дверца открылась. Когда это произошло, Аарон вытер рот кусочком туалетной бумаги и подошёл к раковине так, будто на конце его пути ждал топор палача.

Аарон открыл кран, который к счастью не заменили на один из сенсорных. Сначала он помыл руки, а затем прополоскал рот.

— У меня нет жвачки и ничего такого, — произнёс он, удерживая взгляд Спенсера в зеркале. Спенсер залез в карман и достал маленький пластиковый контейнер с Тик-Таком. Протягивая его Аарону, Спенсер почувствовал, как ему самому стало плохо от выражения чистой паники на лице его парня.

— Всё. Будет. Хорошо... Они. Больше. Не. Могут. Тебе. Навредить... У. Них. Нет. Власти... Вся. Власть. У. Тебя...

Аарон закрыл глаза и сделал глубокий вдох, который держал несколько секунд, прежде чем медленно выдохнуть.

— Вся власть у меня. У них нет власти, — повторил он сам себе. Спенсер убрал волосы со лба Аарона и поцеловал его, прежде чем захватить парня в объятия.

— Я. Так. Горжусь. Тобой...

— Ты всё равно будешь любить меня? — спросил Аарон, поднимая взгляд на лицо Спенсера.

— Всегда...

Аарон оставался в объятиях Спенсера ещё одну долгую минуту, а затем отступил назад.

— Они не хотят, чтобы я находился в зале суда до дачи показаний. Так что меня отведут в кабинет, чтобы подождать. Хотел бы я, чтобы ты пошёл со мной.

— Я. Тоже., Малыш...

Они вышли из уборной вместе, идя по коридору, держась за руки. Прокурор, мистер Соренсен, присоединился к родителям Аарона и доктору Томасу, которые ждали у зала суда.

— Аарон, как ты себя чувствуешь? Ты готов? — спросил он, когда Аарон подошёл ближе. Спенсеру хотелось обвить Аарона руками и защищать, пока они не выйдут из здания и не смогут отправиться на какой-нибудь пустынный остров, где никто больше не сможет причинить ему боль. Но он знал, что Аарон должен это сделать. Должен был вернуть себе силу и отправить тех ублюдков в тюрьму. Спенсер только надеялся, что правда, откровенная и ужасная правда, освободит Аарона.

— Я готов, насколько это только возможно, — ответил Аарон, сжимая руку Спенсера.

— Хорошо, тебя должны вызвать где-то после обеда, но я хотел, чтобы ты приехал пораньше, чтобы не пришлось ничего откладывать. Миссис Даунинг, хотите подождать вместе с Аароном? Я не хочу, чтобы он заходил в зал суда до дачи показаний, но учитывая обстоятельства, вы без проблем можете подождать с ним.

— Я подожду, — ответила мать Аарона, кладя руку на плечо сына. Аарон не дёрнулся. Либо он был слишком переполнен всеми эмоциями, которые скопились внутри, либо принял что-то, чтобы не истерить у стойки в суде. Во всяком случае, казалось, он контролировал себя лучше, чем представлял Спенсер.

— Хорошо, тогда пойдёмте в кабинет. Мистер Даунинг, доктор Томас и Спенсер, вы можете идти в зал суда, когда будете готовы, — сказал мистер Соренсен, а затем повёл мать Аарона и самого Аарона вниз по коридору. Аарон бросил на Спенсера один последний долгий взгляд.

Отец Спенсера вслед за мистером Даунингом прошёл в зал суда, садясь на первый ряд за столом с правой стороны. Спенсер сел рядом. Он сможет ясно видеть Аарона, когда тот будет давать показания. Он будет либо читать по губам Аарона, либо использовать программу перевода голоса в текст, которую установил на телефон, чтобы конвертировать показания Аарона. Он не хотел отвлекать Аарона и просить отца переводить всё на язык жестов.

Люди заполняли зал суда по несколько человек за раз и занимали разные места в небольшом зале. На суд пришло всего около дюжины человек, включая пожилую пару, которая села на ряд прямо напротив них. Женщина крутила себе руки, сжимая в тонких пальцах чётки. Её одежда, и одежда мужчина рядом с ней, была старой и поношенной. Даже издалека было видна, что её блузка помята. Они сидели в тишине и ждали, как и остальные собравшиеся.

— Оу, — произнёс мистер Даунинг, когда его внимание привлекло что-то в конце зало, и он встал. В зал вошли три человека, мгновение оглядываясь, прежде чем увидели мистера Даунинга. Пожилые мужчина и женщина казались парой, а лысый молодой человек, должно быть, был их сыном. Они медленно подошли по центральному проходу вперёд, где их ждал мистер Даунинг, а Спенсер и его отец наблюдали за всем этим.

Женщина, маленькая, с мышино-русым, но седеющим каре, цеплялась пальцами за кардиган своего мужа, пока они шли, а парень просто шёл позади них. Муж, высокий лысеющий мужчина в очках с чёрной оправой и резким выражением лица, обнимал рукой жену. Они прошли вперёд, и мужчина пожал руку мистеру Даунингу.

— Джон, рад тебя видеть. Как вы? — спросил он, в то время как лысый парень положил руку на плечо матери.

— Нормально, насколько это возможно, а вы? — голос мистера Даунинга прозвучал внезапно уставшим и старым, будто он давно не спал.

— Так же. Бену уже лучше с того происшествия. Как Аарон? — спросил мужчина, слегка улыбаясь сыну, после чего снова приобнял жену.

— Он... справляется. Это парень Аарона, Спенсер, и его отец, доктор Томас. Спенсер, это родители Джульетты, Нэнси и Джеральд Мартин, и их сын, Бен.

Мистер и миссис Мартин оба кивнули, а Бен подошёл ближе, чтобы пожать руку Спенсеру. Когда он приблизился, Спенсер увидел тысячу крохотных шрамов вдоль правой стороны бритой головы Бена и лица. Шрамы опускались вниз по его шее и прятались за белым воротником рубашки. Спенсер пожал ему руку, а затем подвинулся на одно место, чтобы вновь прибывшие могли сесть на их ряд ближе к проходу. Мистер Мартин сел рядом с мистером Даунингом, а Спенсер отвёл взгляд в сторону, чтобы не следить за их разговором.

Он на долгое время отключился от остального зала, глядя на герб позади большой деревянной скамьи, где предположительно будет сидеть судья. Справа, за деревянными перилами, стояло небольшое скопление стульев, для присяжных. В зал вошли прокурор и несколько судебных приставов, а затем суровый мужчина в серебристо-сером костюме и с фиолетовым галстуком подошёл к столу на левой стороне зала. Пока он ставил ноутбук на стол, другой мужчина, намного моложе и в более дешёвом костюме, сияя от высоких ожиданий, вкатил в зал небольшую тележку с коробками, которую поставил рядом со столом. Мужчина постарше, с непримечательной причёской и пресным выражением лица, начал доставать из коробок папки и раскладывать их на столе. Спенсер долгое время наблюдал за этим, пока мужчина не разложил всё так, как хотел.

Через несколько минут вошли ещё два человека, в одинаковых непримечательных костюмах. Выражение «не вижу, не слышу, не скажу» появилось со страниц детской книги. Только эти вещи были не из сказок. Они были чемпионами монстров.

Внимание Спенсера привлекло движение за столом защиты, и он поднял взгляд, чтобы посмотреть на открытую дверь, через которую вошли два офицера, сопровождая троих мужчин, а ещё два офицера шли сзади. Воздух застыл в лёгких Спенсера. Боже, это были они, те люди, которые причинили боль Аарону. Они стояли меньше чем в шести метрах от него. Сумасшедшее желание взять деревянный стул от стола защиты и избить каждого из этих людей до смерти схватилось зубами за душу Спенсера и рвало края, пока он больше не смог этого выносить. Первый мужчина, самый высоких из трёх, протащился в зал с наручниками на запястьях и лодыжках, закованный толстыми цепями. Ему было слегка за тридцать, длинные каштановые волосы были убраны с лица и завивались вокруг ушей. Хорошо подстриженная борода и усы покрывали нижнюю часть лица под холодными серыми глазами. Тонкий, но ярко-выраженный шрам тянулся от правого глаза вниз по его щеке. Высокий, худой и злой, он не оглядывался вокруг, входя в зал, а мрачно сел рядом со своим адвокатом.

За ним проследовал ещё один мужчина, также в наручниках. Его костюм выглядел не так хорошо, как у первого парня — на самом деле, такой костюм можно было надеть на свадьбу в восьмидесятых. Он был чуть старше первого мужчина, его светлые волосы будто редели. Они были коротко стрижены и переброшены на одну сторону в попытке помочь ему выглядеть достойно. Его бледное лицо даже было выбрито.

Пара на первом ряду со стороны защиты вцепилась друг в друга, когда вошёл третий мужчина, такой же закованный, как и другие. Он был младше, до тридцати, с детским лицом, оленьими карими глазами и короткими, светло-каштановыми волосами. Если первые двое мужчин выглядели дерзкими, этот был в ужасе. Его глаза загорелись, когда он увидел своих родителей, но затем он быстро отвёл взгляд обратно, на его лице отражался стыд. Трое мужчин сели за стол со своими представителями, двое охранников заняли стулья у стены, а другие вышли обратно через дверь.

Боже, это было по-настоящему. Аарону придётся зайти, увидеть их и рассказать обо всех ужасах, которые они с ним делали. Пока Спенсер не столкнулся лицом к лицу с теми, кто напал на Аарона, вся концепция дачи показаний была абстрактной. Да, Аарон рассказал бы об этом, да, ему пришлось бы увидеть их, но до этого момента ситуация не напоминала бетонный барьер на шоссе прямо перед ним, пока он мчался на скорости больше ста километров в час.

Спенсер похлопал отца по руке.

Не думаю, что я могу с этим справиться, — прожестикулировал и прошептал он, в нарастающем напряжении, которое заполняло зал как поток воды, угрожая потопить их всех. Доктор Томас взглянул на мужчин, сидящих за столом, а затем повернулся лицом к Спенсеру.

— Они были реальны до начала суда и реальны сейчас. Ничего не изменилось. Как думаешь, каково будет Аарону, когда он будет искать тебя взглядом со стойки, а тебя не будет рядом? — отец посмотрел на него таким взглядом, который был переполнен разочарованием, и взгляд Спенсера снова переключился на мужчин. Он обещал быть здесь, поддержать Аарона. Зеленоватый оттенок кожи Аарона, пока они были в уборной, всё ещё оставался у него в мыслях. Ему будет намного хуже, чем Спенсеру.

Спенсер кивнул и выпрямился на стуле, как раз когда пристав вошёл в зал и попросил всех встать. Прокурор и женщина, сидящая за столом рядом с ним, оба встали, как и адвокаты защиты с помощником. Если третий обвиняемый вскочил со стула по просьбе, двум другим понадобилось больше времени, и они последовали примеру только по настоянию своих представителей. Спенсер встал вместе со своим отцом, мистером Даунингом и семьёй Джульетты, одной крепкой цепью, ищущей справедливости ради своих любимых.

Вошли присяжные, судья раздал серию инструкций, рассказывая что-то, чтобы не слышали присутствующие, и взялся за дело. Прокурор стал допрашивать своего первого свидетеля, одного из офицеров, которые дежурили в ту ночь. Спенсеру пришлось на телефоне читать, что спрашивал адвокат, но свидетеля он видел и мог читать по губам. Он не мог сдержаться и наблюдал за ужасом на лицах родителей Джульетты, пока коп описывал, какой нашли девушку в ту ночь: обнажённой, в синяках, лежащей в луже собственной крови. Присяжным раздали фотографии, но слава богу, их не показывали зрителям. Спенсер заметил слёзы на лице брата Джульетты, прежде чем офицер переключился на Аарона.

— Офицер Диаз, пожалуйста, расскажите присяжным, что вы наблюдали в отношении второй жертвы, Аарона Даунинга, — произнёс прокурор, стоя возле своего стола лицом к свидетелю. Офицер Диаз сначала посмотрел на присяжных, а затем вернул взгляд обратно к мистеру Соренсену. Полицейский был одет во впечатляющую тёмно-синюю форму, подчёркивающую его мускулистую фигуру. Нашивки, бейдж и другие элементы выделялись на тёмной ткани, придавая ему ауру авторитетности. Хоть он и был мрачным, у мужчины было доброе лицо, и за его грустными глазами виднелась искренность по поводу сути показаний.

— Когда мы зашли в здание, потерпевший лежал лицом на полу, обнажённый и серьёзно раненный. Мы обыскали помещение и позволили медикам подойти к нему. Его горло было перерезано, а лицо залито кровью. На его руках, спине, ягодицах и бёдрах были отметины, похожие на порезы и ожоги, будто его систематически пытали.

— Протестую, свидетель строит догадки насчёт источника травм жертвы, — крикнул адвокат защиты, со своего стола на тёмной стороне зала.

— Протест отклонён, отвечает свидетель, — сказал судья и посмотрел на офицера Диаза. — Продолжайте, офицер.

Он продолжил описывать, в каком состоянии они с напарником нашли Аарона, и какую работу проделали над ним медики, прежде чем смогли увезти его в больницу. Скромный завтрак, который Спенсеру удалось проглотить утром, поднялся к горлу, бунтуя. Парню хотелось бы избавить своё воображение от картинок Аарона в крови, но он не мог. Эти картинки танцевали как пламя разрушения.

Затем адвокат длинноволосого мужчины поднялся и задал несколько вопросов офицеру Диазу. Последний вопрос опустошил Спенсера, и ему захотелось ударить этого идиота по лицу.

— Офицер Диаз, вы наблюдали на месте какие-либо средства фиксации?

— Нет.

— Вы нашли на жертвах следы связывания?

— Мы не нашли никаких следов от наручников, стяжек или верёвок, — ответил он, а затем поспешно добавил, будто пытаясь успеть ответить, — но мы нашли синяки на их руках и ногах, от удерживания.

— Вопросов больше нет, ваша честь, — сказал адвокат защиты, и Спенсер не мог решить, была ли последняя часть вопроса направлена на обвинение или защиту. У двух других адвокатов не было вопросов к свидетелю.

Следующим показания давал доктор «скорой помощи», который лечил Аарона, перечисляя список его травм. Судмедэксперт говорил о том, каким ужасным способом убили Джульетту, и всё это время трое обвиняемых молча сидели на своих стульях, будто это был специальный выпуск Пи-би-эс. Второй адвокат тоже допросил доктора, уточняя протоколы и предъявляя улики. Следующим к стойке подошёл эксперт-криминалист и дал показания научными терминами, диаграммами и графиками о ДНК-уликах и совпадении образцов спермы. Спустя какое-то время, Спенсер отвёл взгляд, чтобы не смотреть, как они говорят об Аароне так холодно и отстранённо. Боже, их не волновало, как сперма туда попала? Она не появилась волшебным образом. Трое мужчин жестоко изнасиловали Аарона и бросили там, как использованную коробку от Биг Мака.

Затем они прервались на обед. Долгое мгновение Спенсер сидел, прижав голову к деревянным перилам перед собой, считая плитку на полу в попытках не потерять свой чёртов рассудок. Ему на спину легла чья-то рука, и он знал, что это был отец.

Спенсер поднял взгляд и увидел на лице отца то же самое болезненное выражение.

— Идём, сынок. Давай выйдем отсюда ненадолго.

Чудовищ, которые мучили Аарона, уже увели, обратно через маленькую дверь, из которой они появились. Спенсер прошёл за отцом обратно по проходу к двойным дверям, которые необратимо изменили его жизнь. Когда они вышли, в коридоре не было ни родителей Джульетты, ни мистера Даунинга.

— Где. Аарон.? — спросил Спенсер, когда они пошли по коридору, обратно туда, откуда пришли утром.

— Он с родителями. Они принесли обед и пытаются поддерживать спокойствие Аарона. Мистер Соренсен сказал, что защита будет допрашивать техника-криминалиста, а затем вызовут Аарона, — доктор Томас приобнял Спенсера и сжал, а затем отвёл в бок коридора. — Я подумал, что тебе лучше его сейчас не видеть. Ты расстроен, а ему нужно сосредоточиться.

— Это. Хорошая. Идея... Я. Просто... Я. Не. Могу... — пробормотал Спенсер, наружу выбирался беспомощный вой. Отец обнял его обеими руками, игнорируя остальных людей в коридоре.

Спенсер прижался головой к плечу отца, сокрушаясь из-за парня, которого любил.

***

Они обедали в маленькой столовой рядом со зданием суда, где очень мало говорили и ещё меньше ели. Пока Спенсер возил сухой сэндвич с индейкой по подливе на тарелке, его сердце болело за Аарона. Он хотел уже покончить со всем этим. Хотел поехать домой, обнимать Аарона и никогда не думать о том, как он обнажённым лежал на бетонном полу, истекая кровью. Даже без фотографий, которые показывали присяжным, в голове Спенсера снова и снова всплывали тошнотворные снимки, будто винтажный стереоскоп переключали на свету.

Щёлк.

Обнажённый Аарон на полу, в синяках, порезах, в крови.

Щёлк.

Кровь растеклась по полу вокруг его неподвижного тела.

Щёлк.

Медики борются за его жизнь.

Щёлк.

Кровь размазана по бледному лицу Аарона, на его волосах.

Щёлк.

Аарон кричит, пока его насилуют.

Щёлк.

Щёлк.

Щёлк.

Бутылка с кетчупом упала на стол, когда Спенсер вскочил со стула. Он поймал проходящую мимо официантку и выдавил единственное слово «туалет». Встревоженная на вид, девушка указала в сторону конца столовой, на указатель в сторону уборных, и Спенсер рванул туда. Его не волновало пошёл ли следом отец, или посчитала ли официантка его сумасшедшим. Большинство людей так или иначе думали, что с ним что-то не так, но в этот момент они были бы правы. Спенсер сдерживал слёзы, пока не прошёл в мужской туалет и не опёрся руками на раковину. Затем он позволил им пролиться.

Используя технику визуализации, как доктор Томас учил Аарона в самом начале их совместных сеансов, на которых сидел Спенсер, он достал маленькое колёсико из паза и вставил новое. В своих мыслях, он поднял маленькую игрушку на свет и увидел, как Аарон улыбается ему.

Щёлк.

Аарон катается на коньках на пруду за домом Спенсера.

Щёлк.

Аарон смеётся, вскидывая руки в воздух, после того как выиграл очередную гонку.

Щёлк.

Макушка Аарона, которую видит Спенсер, когда парень кладёт голову ему на грудь.

Щёлк.

Лицо Аарона всего в дюймах от его лица, глаза закрыты, готовясь к нежному поцелую.

Щёлк.

Любовь в глазах Аарона, когда он смотрит на Спенсера.

Щёлк.

Щёлк.

Щёлк.

Спенсер открыл воду и плеснул прохладной воды себе на лицо, стараясь не намочить рубашку. Воздух входил и выходил из него, пока парень пытался оттолкнуть паническую боль и сосредоточиться. Он ничем не поможет Аарону в зале суда, если не сможет держать себя в руках. Аарон нуждался в нём. После всего, что Спенсер услышал утром, после всего, через что прошёл Аарон, он отказывался подводить его. Никогда.

Когда Спенсер вышел, его отец сидел за столиком, наполовину повернувшись в сторону туалета. Он уже расплатился по счёту и просто ждал, пока пройдёт шторм.

— Хочешь поехать домой? — спросил он и встал из-за столика, дожидаясь, пока Спенсер сделает эти последние несколько шагов.

— Нет... Я. Хочу. Быть. Рядом. С. Аароном... — в его голосе не было никакой неопределённости. Даже с болезненными картинками в голове, с ужасами всего, о чём говорили и будут говорить на суде, он не бросит Аарона.

— Тогда давай сделаем это и покончим со всем.

***

Они вернулись в здание суда и прошли охрану за десять минут до начала заседания. Прокурор стоял перед залом с Аароном и его родителями. Когда Спенсер подошёл вместе с отцом. Аарон сократил расстояние между ними и обнял Спенсера.

— Ты в порядке? Выглядишь как-то болезненно, — сказал Аарон, проводя холодными, дрожащими пальцами по щеке Спенсера.

— Я. В. Норме... Как. У. Тебя. Дела.? — спросил Спенсер, а затем повернул голову совсем чуть-чуть, чтобы поцеловать ладонь Аарона.

— Я в порядке, — ответил Аарон, и глубоко внутри Спенсер чувствовал, что Аарон говорит серьёзно. Он был в порядке. Он был готов. Возможно, он был спокойнее Спенсера.

— Хорошо, пойдёмте все в зал. Они сейчас начнут. Аарон, оставайся здесь с приставом, пока тебя не вызовут, — проинструктировал мистер Соренсен, созывая семьи Аарона и Джульетты в зал суда. Спенсер остался с Аароном на одно последнее мгновение, на ещё один нежный поцелуй.

— Я. Так. Горжусь. Тобой, — прошептал Спенсер, и Аарон кивнул.

Отец Спенсера положил руку ему на плечо и мягко оттянул от Аарона.

— Идём, сынок. Уже почти конец, — сказал он, уводя Спенсера в зал суда.

Они все встали, когда было велено, как послушные марионетки в чужих руках. Каждый адвокат защиты задал несколько лишних вопросов криминалисту, пытаясь заставить его сказать что-то другое, кроме правды. Может, они хотели проверить, скажет ли он, что это инопланетяне оставили сперму. Это не сработало. Мужчина сохранял спокойствие и отвечал быстро и чётко, пока судья не отпустил его.

А затем они вызвали к стойке Аарона.

— Вы клянётесь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? — спросил пристав, когда Аарон поднял в воздух правую руку.

— Да, клянусь, — ответил Аарон, и ему разрешили сесть. Спенсер был удивлён, увидев, как поднялась женщина рядом с мистером Соренсеном. Она взяла со стола жёлтый блокнот и подошла к Аарону.

— Можете назвать своё имя, для занесения в протокол? — спросила она.

— Аарон Джон Даунинг.

— Аарон, можете сказать нам, куда вы пошли после школы днём 9 октября 2008 года? — её лицо было добрым, и Спенсер надеялся, что голос у неё такой же. Выражения лица мистера Соренсена были суровыми и практически злыми, когда он допрашивал своих свидетелей, и Спенсер был рад, что Аарона допрашивала женщина, которая казалась более мягкой.

— Мы с Джульеттой были на репетиции дебатов, — сказал Аарон, его руки сжались в кулаки, будто он готовился к битве.

— Во сколько закончилась репетиция?

— Около девяти часов. Мы немного задержались, потому что сезон только начался, и мы отбирали новых людей в команду.

— Как вы возвращались домой после репетиции?

— Большинство времени мы ходили пешком. В ту ночь я ехал в «скорой», а Джульетта в катафалке.

— Протестую, — крикнул со своего места адвокат защиты. — Это не ответ на вопрос.

Судья на мгновение перевёл взгляд с Аарона на адвоката защиты, а затем сказал:

— Протест отклонён.

— Аарон, ночью 9 октября вы шли домой пешком?

— Мы начали идти.

— Что произошло, когда вы дошли до площадки Сент-Джеймса? — спросила прокурор, и её снова перебил адвокат защиты.

— Протестую. Вопрос наводящий.

— Перефразируйте, мисс Лэндри, — сказал судья со своего места под гербом. Это был пожилой мужчина, седеющий и облачённый в чёрные накидки. Он выглядел не особо располагающим, но казался внимательным и серьёзным по отношению к своей работе.

— На вашем пути домой с репетиции дебатов что-нибудь произошло?

— Да. Когда мы дошли до игровой площадки школы Сент-Джеймса, рядом с нами на дороге остановился фургон.

— Вы подошли к фургону?

Аарон кивнул, а затем будто вспомнил о секретаре заседания.

— Я сказал Джульетте, что парень, вероятно, заблудился. Она не хотела подходить к фургону, так что я пошёл сам, но она пошла следом, — Аарон начал вытирать руки о свои брюки.

— Что случилось дальше?

— Боковая дверь фургона открылась, и выскочили двое парней. Они схватили нас с Джульеттой и затянули в фургон. Сказали, что мы просто немного прокатимся, — по одному выражению лица Аарона Спенсер мог услышать насмешку, даже без звука.

— Вы видите сегодня в зале мужчин, которые вас схватили?

— Да.

— Можете указать на них и сказать нам, какую роль играл каждый из них?

— Мужчина с длинными волосами и шрамом, Юджин Мэлдон, схватил меня, а мужчина с короткими светлыми волосами, Питер Годфри, схватил Джульетту. Мужчина с короткими тёмными волосами, Джастин Фелпс, он был за рулём.

— Пометьте в протоколе, что потерпевший опознал подсудимых.

— Возражения? — спросил судья у защиты. Когда возражений не последовало, судья сказал, что протокол отразит опознания Аарона, и разрешил прокурору продолжить. Аарон смотрел на микрофон перед собой. Казалось, он больше не мог смотреть на мужчин, которые мучили его. Теперь они подходили к этому, к показаниям, которые в итоге сломают Аарона.

— Аарон, вам завязали глаза?

— Нет.

— Вы видели, куда вас привезли?

— Да. Нас привезли в заброшенный гараж на севере города, на Ривер-роуд, — сказал Аарон, выражение его лица было болезненным, и сердце Спенсера сжалось, когда Аарон обвил себя руками, удерживая на месте.

— Что случилось, когда вы оказались в гараже?

Глава 18

С этой парой простых слов, весь воздух будто бы исчез из зала. «Что случилось, когда вы оказались в гараже?» Весь мир Аарона был уничтожен. Они взяли парня, которым он когда-то был, и убили его, оставляя только пустую оболочку. Ему хотелось прокричать это, но мистер Соренсен сказал не злиться, а просто как можно лучше описывать, что произошло.

— Длинноволосый мужчина со шрамом затащил меня в гараж. Я дрался и кричал, хотя мой рот закрывали рукой. Я слышал, как рядом со мной кричит и вырывается Джульетта. Они попросили водителя открыть им дверь. Он открыл её ключом, — Аарон не помнил этого ни на одном из своих подготовительных сеансов. Это пришло к нему в тот момент, когда он переживал в голове это воспоминание.

— И что произошло, как только вы оказались внутри?

О боже.

Время расплылось, один час перетекал в следующий, пока Аарон отвечал на все её вопросы, в подробностях расписывая каждое зверство. Чудовища пытались притянуть его взгляд, но он никогда не смотрел на них. Вместо этого его взгляд упал на Спенсера, лицо которого вместо отвращения отражало гордость. Спенсер оставался с ним во время всего, что он описывал. День тянулся, вытягивая силы из Аарона. Приходилось несколько раз останавливаться, чтобы Аарон что-нибудь выпил, потому что паника сушила его.

Наконец, наконец они добрались до конца.

— Что вы делали после того, как мужчины ушли?

— Мои джинсы лежали на полу рядом со мной, так что я нашёл свой телефон. Он был выключен на время репетиции. Я старался не смотреть на Джульетту, пока включал его и зажимал тройку, чтобы набрать себе домой. Я услышал голос мамы, но в глазах начало темнеть. Я не мог говорить.

— Что следующее вы помните?

— Я помню, как очнулся в больнице и кричал, пришлось колоть успокоительное. Я помню выражение лица матери, когда она увидела, что они сделали. Помню, что отец не смотрел мне в глаза.

— Как ваша жизнь изменилась после нападения?

— Всё изменилось. Мне пришлось учиться на дому последние два года старшей школы, потому что я не мог находиться рядом с людьми. Мне не нравятся прикосновения. Я не могу удержаться на работе. Большую часть времени я принимаю лекарства, просто чтобы функционировать. Они забрали у меня всё, — Аарон отчасти ожидал, что адвокат защиты возразит в ответ на что-то во время его тирады, но этого не произошло. Он просто сидел, наблюдая за Аароном со слегка болезненным выражением лица.

— Свидетель ваш, — сказала прокурор, занимая своё место за столом. Адвокату защиты понадобилось долгое мгновение, чтобы встать и взять свой небольшой жёлтый блокнот. Он подошёл к месту для свидетелей и опустил взгляд на бумагу.

— Вы сказали, что принимаете лекарства. Что за лекарства?

— В начале мне прописывали разные транквилизаторы и седативные лекарства. Сейчас я принимаю только один транквилизатор.

— Вы сейчас под медикаментами?

— Нет, я перестал принимать их в пятницу, чтобы подготовиться к суду.

— Уже стемнело, когда мужчины на фургоне подобрали вас и вашу девушку?

— Она не была моей девушкой, и да, было уже темно, но фургон припарковался под фонарём, и гараж был освещён.

— Прошло пять лет с якобы состоявшегося нападения. Вы выглядите так же, как и пять лет назад?

— Нет, сейчас у меня на лице ужасный шрам.

— Но вы старше, и вы изменились?

— Да.

— Как вы можете быть уверены, что мои клиенты — те, кто вас похитил?

— Во-первых, я смотрел на них часами, пока они насиловали и пытали меня и Джульетту. И во-вторых, я вижу их каждый раз, когда закрываю глаза. Они те мужчины, кто нас насиловал, сэр.

Адвокат будто бы на мгновение смирился, а затем задал ещё несколько вопросов, которые Аарону не показались важными. Может, у этого адвоката была почасовая оплата. В любом случае, спустя какое-то время он наконец сдался и позволил Аарону уйти со стойки. Аарон поднялся, не глядя на мужчин рядом с адвокатом защиты, и прошёл мимо своих родителей, чтобы выйти из зала суда. Он не хотел слушать остальное. Слои въевшейся грязи и пота от всех этих воспоминаний цеплялись за его кожу, и ему просто хотелось принять душ. Мать быстро вышла следом за ним и села с ним на скамейку, чтобы подождать.

Ждать пришлось не долго.

— Судья закончил заседание на сегодня, — сказал его отец, обнимая мать Аарона, а затем и самого парня. — Я не знал, как справиться с тем, что с тобой произошло. Это не было из-за стыда или жалости. Я не знал, что делать.

— Я знаю, и это было давно. Мне просто нужно было заставить их понять, знаешь? — спросил Аарон, обнимая своего отца.

— Да.

Двери зала снова открылись, выпуская доктора Томаса и Спенсера. Аарон бросился к Спенсеру, крепко обхватывая руками шею своего парня и цепляясь за него. Спенсер крепко держал его, и все мысли о том, что Спенсер уйдёт, мгновенно испарились. Спенсер любил его. Он доказывал это снова и снова.

— Я сегодня поеду домой с родителями, — сказал он Спенсеру, осторожно поглаживая пальцами его щеку. — Приму транквилизатор перед сном, потому что не могу справиться со снами, которые будут сегодня. Но я приеду завтра. Сомневаюсь, что я понадоблюсь в суде ближайшие несколько дней. Прокурор только хочет, чтобы я был здесь, когда присяжные вынесут приговор.

Спенсер притянул Аарона ближе, поглаживая его спину длинными, уверенными движениями. В тот момент ему не нужны были слова, хотелось просто быть рядом. Аарону это нравилось. Ему это очень нравилось.

***

— Алло?

— Привет, Аарон, это Карл Соренсен. Как ты?

До этого момента Аарон не думал, что когда-нибудь услышит имя Соренсена, и от этого опешил. У прокуроров должны быть серьёзное имена, Ричард там или Бенджамин, а не Карл. Лекарства курсировали по организму Аарона, и он сосредоточился на вопросе, пока Спенсер поглаживал его по спине.

— Я в порядке, мистер Соренсен. Как идёт суд?

— Защите особо нечем было бороться. Никто из подсудимых не давал показания, только мать одного из них сказала, что сын был с ней дома. Все распознали ложь. Они пытались оспорить ДНК-улики, но они довольно непоколебимы. И наконец, они вызвали психотерапевта, чтобы тот сказал, что ты слишком травмирован, чтобы опознать нападавших. Это тоже сработало. Сегодня присяжные на совещании. Наверное, они вернутся завтра или послезавтра, так что будь готов к вызову. Хорошо? Сколько времени тебе понадобится, чтобы приехать в суд, как только будет готов приговор?

— Минут пятнадцать, может двадцать, — ответил Аарон, играя с пальцами Спенсера, которые лежали на его животе.

— Хорошо. Жди моего звонка, и будем надеяться, что всё закончится до конца недели.

— Спасибо, мистер Соренсен.

— Нет, тебе спасибо, Аарон.

***

Только всё не растянулось на несколько дней. Присяжные вынесли приговор в течение двух часов следующего утра. Аарон даже не успел одеться. Слава богу, он принял душ, но всё ещё сидел в домашних штанах и футболке в своей комнате. Спенсер приедет только через час, так что Аарон ленился. Никто не ожидал, что присяжные вернутся так быстро.

— Приезжай как можно скорее, чтобы они зачитали приговор, — сказал ему Соренсен. Аарон поспешил сказать родителям, которые начали собираться, пока он звонил доктору Томасу. Понадобилось немного посуетиться, но они все стояли на ступеньках здания суда меньше чем через час, дожидаясь родителей и брата Джульетты, которые приехали на пять минут позже них. Они всей группой прошли охрану, а затем пошли по коридору к залу суда, где их ждали мистер Соренсен и его помощница, мисс Лэндри.

— Что теперь будет? — спросила мать Аарона у Соренсена, пока они все собирались вокруг, чтобы послушать.

— Присяжные передадут приговор судье, который его зачитает. Не важно, что там будет, не реагируйте. Если их признают виновными, он назначит наказание, и они отправятся в тюрьму. Если нет, понадобится какое-то время, чтобы их выпустили.

— Такое возможно? — спросил отец Джульетты, одной рукой осторожно приобнимая жену. Казалось, он скорее поддерживал её, чем успокаивал. Брат Джульетты стоял позади неё, и Аарон задумался, для того ли это, чтобы поймать её, если она упадёт.

— Я так не думаю, но иногда присяжные могут удивить. Мы вложились в дело как можно лучше, и теперь остальное за ними, — Соренсен открыл дверь, и родители Аарона вошли первыми, а следом Аарон, Спенсер и доктор Томас. Члены семьи Джульетты зашли последними, и они всей компанией сели на первом ряду. Мистер Соренсен и мисс Лэндри заняли свои места за прокурорским столом. Ещё через несколько минут в зал привели закованных подсудимых. Аарон не часто молился, но в этот момент попросил у Джульетты небольшой помощи для того, чтобы мужчины остались под арестом.

Они все встали, пока заходили судья и присяжные, а затем время пришло.

— Старшина присяжных, встаньте, пожалуйста, — попросил судья, и Аарон смотрел, как женщина средних лет с короткими каштановыми волосами поднялась, с документами в руке. Её официальная одежда выглядела неудобной, лицо было серым. Она протянула документы одному из приставов, и судья попросил её снова сесть. Он прочитал документы, а затем попросил встать подсудимых.

— Подсудимый Питер Годфри, — произнёс судья, и Аарон наконец перевёл взгляд. Мужчина с длинными волосами был единственным, кто поднял глаза. — Относительно первого пункта обвинения, предумышленного убийства потерпевшей Джульетты Мартин, присяжные считают подсудимого виновным. Относительно второго пункта обвинения, попытки убийства потерпевшего Аарона Даунинга, присяжные считают подсудимого виновным. Относительно третьего пункта обвинения, сексуального насилия, присяжные считают подсудимого виновным, — судья продолжал читать, тот же приговор для подсудимого Юджина Мэлдона и тот же приговор для Джастина Фелпса, мать которого молча плакала. Всех троих мужчин признали виновными по всем пунктам. По щекам Аарона текли слёзы от ошеломлённого неверия. Всё закончилось. Он победил. Они сядут в тюрьму. Он обнял Спенсера, который стоял с одной стороны от него, а затем свою мать, которая стояла с другой стороны, пока судья не постучал молотком, призывая к тишине.

Второй адвокат защиты, стоя в центре стола, попросил судью подсчитать голоса присяжных. Аарон не знал, что это значит, но через мгновение судья сказал людям в зале сесть на места. Затем попросил каждого члена присяжных заседателей, одного за другим, сказать свой приговор. Каждый из них, стоя лицом к судье, ответил, что подсудимые виновны.

А затем всё закончилось.

— Подсудимые были признаны виновными по всем пунктам, адвокаты, мы назначим дату вступления приговора в силу.

Аарон едва мог слышать. В его ушах звенело только одно слово, снова и снова.

Виновны.

Они были виновны.

Наконец, судья отпустил их, и Аарон смотрел, как приставы уводят из зала чудовищ, всё ещё закованных, как животные, и они исчезли за маленькой дверью.

— Вы всё ещё просите пожизненное, без права на УДО? — спросил отец Аарона, не сводя глаз с двери, через которую только что вывели подсудимых.

— Да. Мы построили сильное дело с другими жертвами, так как их поймали на этом месте. Твёрдые улики и никаких отклонений. Теперь, когда им вынесли приговор, они более вероятно будут сотрудничать на других делах и сохранят деньги налогоплательщиков, никогда не выйдя из тюрьмы.

— Спасибо, — сказала мать Аарона, пожимая руку мистеру Соренсену. — Большое спасибо, что навсегда убрали их от моего сына.

— Я хочу, чтобы вы с Аароном вернулись и написали заявление о воздействии на жертву.

— Мы понимаем.

Аарон и Спенсер вышли из зала суда, держась за руки, оставляя вес заседания позади себя. Впервые за пять долгих лет, Аарону хотелось праздновать.

— Эй, мам, пойдём поедим мороженое.

— Думаю, это отличная идея.

Эпилог

— Боже, у меня такое чувство, что я могу взлететь, — сказал Аарон, пока они со Спенсером лежали на кровати в доме его отца. Волосы Спенсера всё ещё были мокрыми после душа. Спенсер рассмеялся.

— Думаю. Дело. В. Напитках. С. Ужина., — усмехнулся он, а Аарон перевернулся и лёг на него сверху.

— Может быть. Но я выпил всего три. Боже, они действительно исчезли, Спенсер. Действительно, по-настоящему исчезли.

— Да., Исчезли... И. Этому. Помог. Ты...

— Они отправятся в тюрьму навсегда.

— Они. Больше. Никому. Не. Навредят., — согласился Спенсер.

Спенсер обвил Аарона руками, и его сердце затрепетало, когда Аарон совсем не стал колебаться. Отец Спенсера потратил эти последние шесть недель, с момент вынесения приговора, чтобы провести с Аароном интенсивную терапию, помогая ему справиться со всеми чувствами после суда и обвинения мужчин, которые распотрошили его тело и душу. Спенсер приезжал каждые выходные, проводя ночь пятницы и субботы в кровати с Аароном. На работе всё замедлилось с тех пор, как программное обеспечение выпустили несколько недель назад, и уровень стресса стал более приемлемым. После суда Клэр снова начала с ним разговаривать. Эрик и Пол перестали от него прятаться, и всё было под контролем.

Это не имело значения. Спенсер принял решение.

— Я. Увольняюсь. С. Работы., — тихо произнёс Спенсер, поглаживая Аарона по волосам.

— Что?

— Я. Сделал. То., Что. Они. Хотели... Я. Выпустил. Программное. Обеспечение... Хочу. Вернуться. К. Учёбе... Хочу. Быть. Рядом. С. Тобой...

— Спенсер, я не могу просить тебя об этом. Как бы я ни скучал по тебе, я не могу...

Спенсер прервал его поцелуем. Всё начиналось нежно, но медленно и аккуратно поцелуй стал глубже. Аарон простонал ему в губы, от вибрации губы Спенсера стало покалывать.

— Ты. Меня. Не. Просил., — произнёс Спенсер между поцелуями. — Я. Чертовски. Скучаю. По. Тебе... Ты. Не. Готов. Переезжать... Я. Сделаю. Что. Угодно., Чтобы. Быть. С. Тобой... Что. Угодно... — Спенсер обхватил руками лицо Аарона, удерживая его взгляд. — Ты. Важнее. Любой. Работы...

— Я... Я спрошу у доктора Майера, смогу ли стать его ассистентом в следующем семестре.

— Правда.? Это. Отлично., Аарон...

— Я давно об этом думаю. И ещё кое о чём. И прямо сейчас мне очень хорошо, так что я хотел поговорить с тобой об этом.

Аарон покраснел, алый оттенок поднялся от его шеи к щекам. Спенсер не видел большего из-за футболки Аарона, но думал, что его грудь, вероятно, тоже покраснела. Этот румянец мог достигать его ног.

— Может. Говорить. Со. Мной. О. Чём. Угодно... — у Спенсера разгорелось любопытство, засело на задворках его разума. Может, Аарон снова хотел попробовать минет. Ничего, кроме секса, не заставляло Аарона так краснеть.

— Я хочу попробовать заняться с тобой любовью.

— Что.? — Спенсер сел на кровати, сбрасывая Аарона на матрас. Аарон поднялся на колени, его штаны немного спустились, показывая кожу его живота.

— Выслушай меня, — сказал Аарон, поднимая руки так, будто пытался усмирить дикое животное. — Я не смогу быть снизу, ещё долгое время, может вообще никогда. Но мы с психотерапевтом работали над разными вещами. Он просил меня смотреть порно, чтобы меня так не пугал секс. Я теперь могу дрочить и не паниковать. Я работал над этим неделями.

Спенсер уставился на него, молча благодаря за то, что он не использовал в этом разговоре имя его отца. Отец Спенсера просил Аарона смотреть порно?

Почему я впервые об этом слышу? — спросил Спенсер, отказываясь говорить вслух, потому что, если честно, у него просто не было слов.

— Я не хотел тебя обнадёживать. Мне нужно было разобраться с этим самому.

— Я. Не. Знаю., Аарон... Ты. Так. Хорошо. Справляешься. После. Суда., Малыш... Я. Не. Хочу. Это. Испортить...

— Тогда мы сделаем то, что и всегда. Если станет слишком тяжело, мы остановимся. Пожалуйста, я так тебя люблю, Спенсер. Я хочу попробовать.

— Я. Люблю. Тебя., Аарон... Больше. Всего. На. Свете...

— Ты ведь не был ни с кем с тех пор, как мы начали встречаться?

— Как. Ты. Можешь. Такое. Спрашивать.? — спросил Спенсер, в ужасе от такого вопроса.

— Знаю, что не был, и ты знаешь, что я ни с кем не был. Мы оба здоровы. Я хочу заняться любовью без презерватива. Только мы. Моя кожа и твоя.

— Боже., Ты. Серьёзно...

— Я никогда не был более серьёзен.

— Иди. Сюда., — прошептал Спенсер, притягивая Аарона на себя сверху. Аккуратно, проверяя реакцию Аарона, он закинул одну ногу на бедро Аарона. Он казался таким чертовски крохотным.

— Так. Нормально.?

Аарон отстранился, чтобы Спенсер видел его лицо. Спенсер не увидел страха, которого ожидал, может потому, что в организме Аарона всё ещё находился алкоголь. Вместо этого он увидел любовь и жар, которые всегда хотел увидеть.

— Мне это нравится. Чертовски нравится, — сказал Аарон, снова накрывая губы Спенсера своими, проглатывая любые протесты, которые могли быть у Спенсера, даже нерешительные. Он не хотел возражать. Сердцем ему хотелось заняться любовью с Аароном. Он так чертовски долго ждал.

Вес Аарона исчез, и Спенсер открыл глаза. Он усмехнулся, глядя, как Аарон слез с кровати и подошёл к двери, чтобы запереть её.

— Хорошая. Идея., — сказал Спенсер, вспоминая, как отец застал их в комнате отдыха. Это больше всего показывало, что Аарон был настроен серьёзно. Спенсер никогда не был снизу, ему всегда нужно было всё контролировать, но для Аарона он сделает что угодно.

Аарон остановился в метре от кровати, его лицо сияло не только из-за лунного света из окна, но и от его собственного триумфа. Удерживая взгляд Спенсера, он расстегнул свою рубашку. Каждая пуговица раскрывала чуть больше его прекрасной кожи, пока рубашка не повисла свободно, раскрытая. Он подмигнул, снимая её со своих плеч. Спенсер подвинулся к краю кровати, стягивая свой собственный пуловер, и потянул за шлевки на джинсах Аарона, чтобы поставить его между своих бёдер.

— Ты. Такой. Красивый., — сказал Спенсер и притянул Аарона ближе, прижимаясь щекой к его груди. Он чувствовал ровное биение сердца Аарона и его выдохи на своей коже. Его охватила радость, будто он только что получил всё, чего когда-либо хотел.

Аарон поднял его подбородок, чтобы Спенсер видел его лицо.

— Ты удивительный, — сказал он, запуская пальцы в волосы Спенсера. Спенсер целовал каждый дюйм, до которого мог дотянуться: скулы, грудь, лёгкие волоски в центре груди. Он почувствовал, как Аарона захватил стон, и взял в рот один из сладких розовых сосков. Лизал, посасывал и царапал его зубами, но не кусал, и сосок твердел под его языком. Спенсер никогда не причинил бы Аарону боль. Никогда. Он отказывался позволять Аарону ассоциировать боль с сексом. Это была не боль. Это была любовь.

Спенсер поднял глаза к лицу Аарона, чтобы убедиться в отсутствии каких—либо признаков беспокойства, и у него перехватило дыхание. Глаза Аарона были закрыты, голова слегка откинута назад, его тело выгибалось навстречу прикосновениям Спенсера. Он не выглядел напуганным или расстроенным, скорее... счастливым. По щеке Спенсера скатилась одинокая слеза. Он ничего не мог поделать. Эмоции копились в его груди и лились через край.

От его тихого всхлипа, глаза Аарона открылись, и он нахмурился.

— Спенсер?

— Я... О. Боже., Аарон... Это. Слёзы. Счастья., Честно., — сказал он, вытирая их.

— Я тоже счастлив, малыш.

Спенсер уткнулся лицом в живот Аарона, спускаясь поцелуями вниз, и пальцы Аарона крепче ухватились за его волосы. Спенсер чувствовал каждый зубчик молнии, которую расстёгивал, запоминая каждый момент, потому что никогда не хотел забывать эту ночь. За открытой молнией Аарона показались белые брифы, и Спенсер уткнулся в них, запах тела Аарона заполнял его чувства. Аарон отпустил его волосы, взял Спенсера за руку и опустил джинсы дальше по ногам, молча давая Спенсеру разрешение раздеть его.

Отступив назад, Аарон снял джинсы до конца, и Спенсер потянул вниз его брифы, так что они упали следующими, и Аарон оказался обнажённым, не считая идеально-белых носков. Он улыбнулся Спенсеру, который всё ещё сидел на краю кровати. Его дыхание было быстрым и поверхностным, но без паники. Аарон казался встревоженным, может слегка напуганным, но чёрт, Спенсер чувствовал то же самое.

Спенсер продолжал исследовать тело Аарона, наконец освобождённое от страха и боли. Кожа на бедре Аарона согревала его губы, и он чувствовал запах пряного геля для душа, мускуса и любви. Пальцы парня снова вернулись в его волосы, подталкивая его, и Спенсер перешёл к их первому настоящему тесту. Он лизнул член Аарона.

Аарон потянул за его плечо, и Спенсер поднял взгляд, чувствуя в глубине разочарование.

— Стой, — сказал Аарон.

— Хорошо... — произнёс Спенсер и наклонился, чтобы поднять с пола разбросанную одежду.

Аарон снова потянул его, чтобы Спенсер видел его лицо, и сказал:

— Нет, я просто хотел, чтобы мы легли на кровать, — на его лице появилась дурацкая улыбка, и он запрыгнул на кровать, ложась ближе к центру. Его взгляд нашёл глаза Спенсера, и он ждал. Спенсер не мог избавиться от своих штанов достаточно быстро. Пуговица улетела куда-то в конец комнаты, но ему было всё равно.

В этот момент Спенсеру хотелось оказаться обнажённым рядом с Аароном больше, чем ему когда-либо чего-либо хотелось в жизни.

Его боксеры оказались где-то в районе стола, и Аарон рассмеялся. Хоть Спенсер не мог этого слышать, откровенная радость на лице Аарона поставила его на колени на краю кровати. Он подобрался ближе к Аарону, притягивая своего возлюбленного к своему обнажённому телу. Если бы рай был ощущением — это было бы оно. Крепко прижиматься к мужчине, которого он любил, обнажённому и свободному.

Аарон опустился вниз по кровати, покрывая случайными нежными поцелуями кожу Спенсера, а затем обхватил губами член Спенсера. Стон поднялся из груди Спенсера и вырвался сквозь зажатую в зубах нижнюю губу. Осторожно, очень осторожно, чтобы никак не захватить Аарона в ловушку, он положил руку на плечо Аарона вместо того, чтобы держать его за голову. Маленький, ужасно нежный язык ласкал его член, в то время как горячий рот обсасывал его, доводя до грани здравомыслия. Спенсеру так сильно хотелось дёрнуть бёдрами вверх и погрузить свой член глубже в тепло и влагу, но он держал их прикованными к кровати. Он ни за что не напугает Аарона.

Через мгновение Аарон отстранился, с болезненным выражением лица.

— Ты. В. Порядке.? — спросил Спенсер, быстро садясь.

***

Воспоминания нахлынули на Аарона даже сквозь туман выпивки, но он отказывался отдавать им контроль. Они больше не обладали властью. Он кивнул Спенсеру и провёл рукой по члену в своей руке, чтобы дать Спенсеру знать, что хочет продолжить. Но ему нужно было сделать это быстро, пока он не потерял решимость.

— Смазка? — спросил он, и Спенсер повернулся на бок, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки.

Профиль Спенсера был размытым в полутьме, но Аарон всё равно мог рассмотреть черты его лица, хоть его веснушки и спрятались в тенях. Грудь Аарона переполняли эмоции, угрожая разорвать по швам его здравомыслие. Прошло очень много времени с тех пор, как Аарон испытывал такое переполняющее счастье. Он чувствовал любовь, но не радость, которая её сопровождала. Приставы утащили прочь монстров, и давление в его голове, которое мучило его мозг последние пять лет, ослабло. Он никогда не станет тем Аароном, которым был до нападения, но постапокалиптический Аарон был не так уж плох. Он чувствовал себя комфортно в своей коже, даже со шрамами.

— Что.? — спросил Спенсер, в темноте проводя пальцами по лице Аарона. Его кожу покалывало от прикосновение, таких нежных, что он едва ощущал давление, только искру любви и... и нужды. Боже, он так давно не чувствовал такой нужды. Отчасти это было из-за алкоголя, он это знал, но даже когда они со Спенсером дурачились, по большей части он испытывал страх. В этот момент его член напрягался только от любви и света в глазах Спенсера. Аарон не мог поверить в свет в своём сердце, который пришёл со свободой от мужчин, которые украли его жизнь. Теперь он забрал их жизни. Они никогда не выйдут из тюрьмы. Никогда. Он сделал это, постояв за себя. Он. Аарон Даунинг.

— Я люблю тебя, — просто сказал Аарон.

— Я. Тоже. Тебя. Люблю...

Пальцы Спенсера оказались в его волосах, и Аарону нравилось, как они путаются в локонах. Тактильные ласки, которые когда-то ужасали его, сейчас успокаивали. Аарон приподнялся на одном локте и убрал разлохмаченные волосы с глаз Спенсера. Ответная улыбка парня заставила его сердце пропустить удар. Он не мог сдержаться и наклонился, чтобы поцеловать Спенсера, чтобы почувствовать эту улыбку под своими губами.

Он взял смазку из рук Спенсера и открыл тюбик. Не считая основного ощущения паники, с которым он всегда жил, ему было не сильно страшно, потому что он знал, что делать. Но, боже, он знал, что всё может пойти не так, и ему очень хотелось, чтобы Спенсеру было хорошо. Выдавив немного смазки на пальцы, он размазал её и согрел. Затем отложил тюбик в сторону, и Спенсер раздвинул ноги в приглашении. Аарон остановился, просто глядя на него сверху вниз.

— Что.?

— Ты такой красивый, — просто ответил Аарон, и стеснение на лице Спенсера слегка рассеялось.

— Займись. Со. Мной. Любовью, — сказал Спенсер, и Аарон кивнул. В этот момент ничего в мире не имело значения, кроме обнажённых Аарона и Спенсера и занятия любовью в кровати Спенсера. Учёба, суд, работа Спенсера, ничего. Существовали только они. Аарон провёл пальцами по чувствительной коже между округлостями задницы Спенсера, покрывая смазкой маленькую дырочку. Он пробежался пальцами по сморщенной коже, а затем как можно осторожнее проскользнул внутрь одним пальцем.

Спенсер издал крохотный звук, едва громче простого вздоха. Его глаза были закрыты, и Аарон искал любые признаки страданий. Это держало его разум подальше от собственных мрачных мыслей, которые Спенсеру не нужно было видеть. Покрывая кожу Спенсера смазкой, он двигал палец вперёд и назад, пока Спенсер не стал извиваться от его прикосновений. Затем добавил второй палец.

На этот раз вздох прозвучал громче.

Аарон двигал пальцами, создавая трение, замирая, паникуя. Ноги Спенсера раздвинулись больше, и он двигал бёдрами навстречу руке Аарона. Это было самое эротичное, что Аарон когда-либо видел, и его член пульсировал, практически умоляя оказаться в сладком теле Спенсера. И всё же, он не двигался. Он положил другую руку на член Спенсера, поглаживая его смазанными пальцами. Может, ему стоило подрочить Спенсеру и всё, чтобы ничего не испортить. Чтобы не причинить Спенсеру такой боли, какую причинили ему самому мужчины, чуть не уничтожившие его.

Глаза Спенсера распахнулись, на его лице была чистая мольба.

Аарон сделал долгий, глубокий вдох. Он хотел знать, что может это сделать, что может быть близок со Спенсером в том смысле, в котором нуждался. В том смысле, в котором они оба нуждались. Алкоголь разливался по его крови, подогревая решимость.

Он встал на колени между бёдрами Спенсера. Спенсер приподнялся выше, раскрываясь перед Аароном. Их взгляды встретились, и Аарон увидел в глазах Спенсера любовь и нужду. На долю секунды он задумался, что увидел Спенсер в его глазах. Затем он использовал правую руку, чтобы поровнять свой член со входом Спенсера, и осторожно, медленно толкнулся вперёд. Головка проскользнула мимо, вместо того, чтобы проникнуть в зад Спенсера. Он попробовал снова и почувствовал хлопок, когда его член проскользнул через колечко мышц.

Аарон не был большим, но задница Спенсера сжала его член будто в тиски, и ему пришлось сделать быстрый вдох, останавливаясь, чтобы не кончить. Когда резкое желание прошло, он двинулся бёдрами вперёд в нерешительном толчке, и они вдруг оказались грудью к груди. Руки Спенсера обвились вокруг него, а ноги поднялись на бёдра Аарона.

Они были готовы.

— Пожалуйста., — прошептал Спенсер, и Аарон дёрнулся вперёд в экспериментальном толчке. Спенсер резко вдохнул, но подвинулся, чтобы прижаться ближе к Аарону. Так что Аарон отстранился и толкнулся вперёд снова, и снова. Спенсер низко стонал ему на ухо и прошипел тихое: — Да., — подкрепляя уверенность Аарона. Он начал двигаться в плавном, размеренном ритме, достаточно медленно, чтобы не ударяться бёдрами в тело Спенсера — их кожа сталкивалась с мягким давлением.

Спенсер издавал симфонию звуков, сладкие, дикие, неосторожные вскрики, которые заставляли член Аарона пульсировать внутри него. Скольжение кожи по коже было намного лучше неэффективной мастурбации, которая у него была при просмотре других парней в действии. Да, он кончал от этого, но то, что было сейчас, — это взрыв чувств, звука, цвета и света. Он скользнул руками под руки Спенсера, утыкаясь лицом в его плечо, пряча слёзы в своих глазах. Эмоции поднялись так высоко, что Аарон не мог остановиться.

Он скулил, уткнувшись в кожу Спенсера, не сдерживая нецензурных слов, потому что Спенсер всё равно его не слышал. У него не было причин сдерживаться. Спенсер повернул голову в поиске, и Аарон накрыл его губы своими, их слёзы смешивались в узком пространстве между их губами, катясь навстречу небытию.

Аарон дошёл до оргазма первым, шокируя их обоих.

Покалывание в его животе добралось до члена, его движения потеряли ритм, и он двигался быстрыми, неловкими толчками.

— Кончай., Малыш., — произнёс Спенсер, задыхаясь, уткнувшись в его щеку, и Аарон кивнул, чтобы Спенсер мог это почувствовать. Он закрыл глаза и сосредоточился на всепоглощающем чувстве, растущем внутри него. Действие алкоголя начало испаряться, и тогда к нему пришли картинки из разума, но Аарон оттолкнул их в сторону. Они были так близко, практически на пике, и он не позволит монстрам украсть этот момент. Ни за что, чёрт возьми. Вместо этого он сосредоточился на удовольствии в голосе Спенсера, на запахе сладкого пота и секса, на ощущении того, как задница Спенсера сжимает его член практически с болезненным давлением.

Он рассмеялся от триумфа и откровенной радости, когда его настиг оргазм, и толкнулся глубже в Спенсера, медленно дёргаясь, заполняя его.

— Да., Сладкий., Боже...

Руки и ноги Спенсера сжались вокруг него, почти судорожно, всего на секунду, удерживая его в тепле Спенсера. Аарон тоже крепче сжал в руках Спенсера, цепляясь за него, пока его яйца опустошались, и он тяжело дышал в плечо Спенсера.

— Твоя очередь, — сказал он, хоть Спенсер и не слышал его. Он потянулся рукой вниз и убрал с пути руку Спенсера между ними, чтобы подрочить ему, продолжая толчки своим полутвёрдым членом.

Лишённый слов, Спенсер переплёл свои пальцы с пальцами Аарона на своём члене, чтобы они оба могли его поглаживать. Спенсеру не понадобилось много времени, чтобы напрячься, он откинул голову на подушки, закрыл глаза и открыл рот практически в молчаливом крике. Аарон снова начал возбуждаться от этого вида и трахал его чуть быстрее, даже когда член Спенсера выстрелил спермой на его руку.

— Аарон., — проскулил он. — Аарон... — струи тёплого, липкого семени собрались в лужицу на животе Спенсера, пока толчки Аарона замедлялись, и в итоге он рухнул, его меньшее тело приземлилось на Спенсера с огромной улыбкой, спрятанной у кожи возлюбленного. Понадобилось несколько минут, прежде чем кто-либо из них двинулся или заговорил, или даже задышал.

— Это. Было. Потрясающе., — прошептал Спенсер в его волосы, но Аарону пришлось бы сесть, чтобы Спенсер увидел его лицо, а он не хотел двигаться, поэтому просто кивнул. Это было потрясающе. Красиво и чертовски потрясающе, каждая минута этого. Пришли тёмные мысли, они пытались уничтожить его, но у Аарона была власть, которой больше не было у них, и он победил. Победил.

— Пожалуйста., Посмотри. На. Меня., — сказал Спенсер, переворачивая их на бок. Он подцепил пальцем подбородок Аарона и приподнял его лицо. Его рот раскрылся в удивлении, может, от улыбки на лице Аарона.

— Ты. В. Порядке.?

— Лучше не бывает, — сказал Аарон, прильнув в безопасные объятия Спенсера.

— Ты. Ведь. Знаешь., Что. Это. Значит.? — спросил Спенсер, его голос вдруг стал серьёзным. Аарон сел и посмотрел на него. Спенсер тоже сел и поднял руки в жесте, от которого у Аарона перехватило дыхание, прежде чем он его повторил.

«Навсегда».

Конец