Спорим на желание?

Глава 3

Влада

– Оставь ее, командир, она просто мимо проходила, – Антон пробовал за меня заступиться.

– Молчать, – так грубо дернув соседа, что тот от боли застонал.

Парней, что затеяли драку, жестко хватать и тащить в машину опасались. Гера – брат Антона - лежал на снегу, не шевелился.

Боже...

Вдруг его убили?..

Становилось до ужаса страшно, внутри все деревенело. Не получалось даже слово сказать.

Один из мажоров, что стоял в стороне и за всем наблюдал, орал матом на полицейских.

– Руки убери, ты меня хватать будешь, мудило? Знаешь, кто мой отец? Да тебя сейчас раком твои же нагнут и по кругу пустят, чтобы погоны не потерять... – ему все-таки заламывают руки и ведут к открытой задней двери.

Не церемонясь, меня грубо заталкивают в машину. Обо что-то металлическое цепляюсь колготками и ногой. Колено обжигает острая боль, колготки рвутся. За все это время мне ни разу не приходит мысль позвать отца на помощь. Наверное, потому что после того, как в дом пришла чужая женщина, он защищает лишь ее. В тот момент он перестал быть для меня стеной и опорой. Отец предал маму, поэтому и отношение к нему было, как к предателю.

Я не сопротивляюсь, но меня все равно жестко приземляют на лавку. Не понимаю, зачем эта излишняя грубость? Самоутвердиться, что ты мужчина? Власть и погоны позволяют безнаказанную и неоправданную жестокость? Через зарешеченное окно пытаюсь разглядеть Геру. Хоть бы пошевелился...

Антона запихивают в уазик, усаживают рядом со мной. Откинув голову назад, он тихо стонет. Мы не общались с ним, не были друзьями, но не получается остаться безучастной к его боли.

В машину заталкивают еще одного участника драки, он все время сопротивлялся, кричал и угрожал. Вынудил полицейских надеть на него наручники. С ним перестали церемониться, когда он ударил полицейского ногой. Мажора изрядно покатали по грязной земле, из оторванного рукава длинного пуховика торчал наполнитель. Задержание снимали на камеру, чтобы в случае проблем с богатым папашей у стражей правопорядка были доказательства.

– Руки! Я сам сяду, вести меня не надо! – переключаю внимание на сильный, жесткий голос. Он настолько уверен и спокоен, что это остужает полицейский беспредел. Как по команде они приходят в себя. Возможно, они просто в курсе, кто его родители.

Парень, что устроил расправу, достает из кармана брелок с ключами, закрывает машину, ставит ее на сигнализацию. Проходит к машине, легко запрыгивает в автомобиль, занимает единственное, оставшееся свободным, место.

– Ты пожалеешь, капитан... – продолжает угрожать тот парень, что сидит напротив меня. Хорошо, наверное, что здесь темно, и моя персона пока никому неинтересна.

– Заткнись, – тихо и угрожающе произносит его товарищ, но тот, видимо, пьян, только этим можно объяснить его бесстрашие.

Не устроили бы они драку между собой.

– Я имею право на звонок. Верните телефон, суки, я позвоню отцу.

– Грач, ты угомонишься? – сжимая кулаки на коленях.

– Снимите с меня наручники! – орет во всю мощь своих легких, а я, стараясь не дышать громко, вжимаюсь в металл за спиной.

– Закрой рот или я тебе сейчас сам еб*** разобью, – хватает товарища за грудки и ощутимо встряхивает. Клацнули зубы, и после этого наступила тишина. Опасная такая тишина, пробирающаяся внутрь, сковывающая тело.

Откинув голову на решетку, он прикрыл глаза, но у меня было четкое ощущение, что парень наблюдает за мной. Я прятала лицо в вороте пуховика. Когда машина выезжала на освещенные участки трассы, я пыталась поймать его взгляд, но глаза всегда были закрыты – тогда откуда это ощущение, что на тебя смотрят?

У него красивые черты лица. Чувствуется порода: высокий рост, широкие плечи. На таких парней девушки всегда обращают внимание. Короткая стрижка не по сезону, пухлые губы, уголок которых приподнят из-за привычки ухмыляться, выраженный подбородок, темные брови и прямой нос. Глаза его мне так и не удалось рассмотреть.

Куртка расстегнута, под ней белая футболка с отпечатавшимися на ней каплями чужой крови. На шее татуировка. Просто красивый орнамент или этот символ имеет какое-то значение? Руки до сих пор сжаты в кулаки, он не так расслаблен, как пытается показать.

Все-таки я перестала быть заметной. Мажор, что сидел напротив, нагло меня рассматривает.

– Ты кто такая? – агрессивно, наклоняется чуть вперед. Неприятный тип. Оба неприятные...

В это время машина тормозит, избавляя меня от необходимости отвечать.

Нас помещают в обезьянник. В отделении их два, оба забиты. Разве могут они вечером пустовать? Я впервые в таком месте, хотя было время, когда отец работал в органах, брал несколько раз меня с собой на работу. Завсегдатаи таких мест - наркоманы и проститутки, задержанные в ходе рейдов.

Нашу недружную компанию разбавляют две ночные бабочки. За соседней решеткой – пара выпивших мужиков с разбитыми лицами, парень, похожий на наркомана, сидит на корточках, а рядом с ним еще кто-то, почему-то мне кажется, что это девушка.

Неосознанно прячусь за спиной Антона, хоть он с трудом сидит на узкой скамейке. Его брата всегда старательно избегала, а с ним мы редко пересекались, обходились вежливым приветствием. Добрыми соседями нас никак не назовешь, но он единственный, кого я знаю. Надеюсь, его брат жив, наверняка парень переживает.

– Красавчик, хочешь меня? – распахивает куртку одна из путан, грудь обтянута черной сеточкой, бюстгальтер отсутствует. – За три косаря прямо здесь обслужу, – некрасиво смеется.

Откуда деньги он ей достанет? У нас все забрали.

Увеличенные губы, накрашенные жирной помадой, смотрятся вульгарно. Лицо ее мне не нравится, да и фигура уже расползлась, а вот волосы красивые - длинные, густые, насыщенного ярко-рыжего цвета. Вторая - блеклая брюнетка, но с большими, явно сделанными губами.

– Минет сделаешь? – развалившись в противоположном от нас с Антоном углу, широко разводит ноги. Наручники с него сняли, а нужно было еще и на ноги надеть!

– Да без проблем. Деньги покажи, – от ее смеха меня коробит. Мажор в порванном пуховике достает откуда-то пятьдесят долларов.

– Отсосешь? – зачем-то уточняет. Для чего этот цирк? Просто повеселиться? Совсем не смешно.

Она опускается перед ним на колени. Я в диком ужасе, до последнего надеюсь, что на этом все закончится.

Берется за пряжку ремня, затем следует характерный звук молнии на брюках. За этой порнухой наблюдают все. В соседнем обезьяннике повисает тишина. Пара наркоманов продолжает зависать, им не до представления.

Путана гладит через трусы полувозбужденный орган. Почему никто это не остановит? Отворачиваюсь, смотреть на это нет никакого интереса. Ничего кроме брезгливости эти люди у меня не вызывают.

– Презерватив покажи, – звучит наглый злобный голос, прежде чем она спускает с него белоснежные боксеры.

– Мусора забрали весь рабочий скарб, – еще не понимая, что сейчас произойдет что-то нехорошее, а ведь должна была почувствовать, вряд ли она первый день в профессии.

– Тогда пошла на *** от моего члена, – отталкивает ее ногой. Во мне все бунтует и кричит от возмущения. Кем бы она ни была, она женщина! - Я его не на помойке нашел, – прячет деньги в карман. В соседнем обезьяннике раздается пьяный гогот.

Мажор в белой футболке, просунув руки в решетки, все время стоял к нам спиной, он не взглянул даже на разыгранное представление. О чем-то думает?

А зачем мне об этом знать?

– А вот ты мне отсосешь - без презика, – поднимается и идет в нашу сторону. – Тебя я не брезгую, – останавливается напротив, склонив голову набок, рассматривает. Антон поднимается на ноги, чуть качнувшись, выпрямляется во весь рост, загораживает меня собой. Не успеваю даже мысленно его поблагодарить. Этот отморозок бьет Антона головой в лицо, тут же хватает меня за руку. Уцепившись рукой за металлические прутья, сопротивляюсь. Не ору, другие тоже молчат. У Антона из носа течет кровь.

– Отпусти ее, – рядом оказывается его друг. Ленивый, расслабленный, но отчего-то пугающий до ужаса. Второй раз он не повторяет, хватает товарища одной рукой за грудки. Слышу, как трещат швы пуховика.

– Рус, ты что, за эту девку заступиться решил? – вырваться из захвата не может, отпускает мою руку. – Да она и тебе отсосет. Бесплатно, да, красивая? – зло смеется, глядя на меня.

В следующий миг он отлетает. Я сегодня уже видела этот трюк. Ударившись спиной о решетки, падает на бетонный пол.

– Молчи, – предупреждает сосед, когда на грохот и визг сбегаются сотрудники полиции, но все в один голос уверяют, что все нормально. Антон прячет в ладонях разбитый нос. Кровь бежит сквозь пальцы и падает на пол, но стражи правопорядка старательно ничего не замечают.

Скинув куртку, мой «защитник» стаскивает с себя футболку и кидает Антону. Тот вытирает тканью кровь.

Тоже мне - благородный убийца...