Среди них скрывается монстр... Книга 2

Шаг первый...

- Давно мы с тобой не ходили по магазинам, - сказала Мадлен, огибая манекенов. Она внимательно осмотрела одежду на них, но не найдя ничего интересного для себя, вздернула подбородок и пошла дальше.

- Может быть, - согласилась я, но мысленно фыркнула. Мои воспоминания говорили ровно противоположное. Мысленно застряв в декабре прошлого года, поскольку все дальнейшие воспоминания испарились, я более-менее отчетливо помнила, как мы вместе ходили по «Форум Лез Аль», надеясь найти новогодние подарки для наших родителей.

Я была невероятно рада вернуться в Париж, так как Руан считала гиблым местом, существующим лишь за счет туристов и славы, которую ему, когда-то давно, подарила Жанна Д`Арк. Да и больница мне порядком надоела, но, вернувшись в Париж, было принято решение, что я пока что буду жить в доме родителей, поскольку, все еще была не в состоянии приспособиться к привычной жизни. Пока мне не снимут гипс с левой руки, я не могла даже сама готовить еду и убираться в квартире. К счастью, в дом родителей, на некоторое время, переехали Мадлен с Базилем, благодаря чему, наш дом в районе Монсури, опять наполнился людьми и возникло такое ощущение, будто мы вернулись в прошлое, когда мы с Мадлен еще жили вместе с родителями.

По какой-то причине, я не могла заставить себя съездить в мастерскую и квартиру. Невидимый барьер, прочно держал меня подальше от этих мест, создавая в моей голове острую неприязнь, к ранее привычным мне местам. Поэтому, я отложила поэздку туда на неопределенный срок, решив, что, сейчас, у меня есть и другие дела. Например, позавтракав, мы с Мадлен вырвались в центр Парижа, чтобы пройтись по магазинам и прикупить новую одежду. И вот, теперь, ходили по «Ители» в поисках обновы, переходя от одного магазина к другому.

- Ничего себе, - присвистнула Мадлен. Обернувшись в ее сторону, я увидела, что сестра восхищенным взглядом оглядывает вечернее платье из шелка, держа его на вытянутых руках, словно сокровище. Улыбнувшись, я прошла в другой зал, направляясь к полкам с головными уборами. Волосы у меня росли очень быстро и, ранее, торчащий во все стороны ежик, теперь аккуратно лег и я выглядела не так уж и плохо. Но, все равно, я хотела купить несколько шляпок, надеясь, что в них буду не так сильно выделяться из толпы. Тем более, больше внимания привлекали не обстриженные волосы, а пластырь, закрывающий уже практически зажившую рану на затылке. Вот как раз его мне и хотелось скрыть.

Мы с Мадлен уже зашли в магазин для беременных и я купила себе несколько пар джинс со слабым поясом, чтобы они не давили на живот. Он все еще был плоским, но к своей беременности я подошла со всей серьезностью и уже прочитала в сети несколько статей с рекомендациями для девушек в положении. Невольно, я даже поглядывала на магазины с детской одеждой и игрушками.

- Клоди, иди сюда, - крикнула Мадлен со стороны примерочных, тем самым, привлекая внимание всех, кто находился в магазине. Положив на место шляпку, которую до этого меряла, я пошла к ней, с улыбкой наблюдая за тем, как она красуется в том платье, вертясь из одной стороны в другую. – Как тебе? Правда, я в нем выгляжу превосходно?

- Да, Базилю точно понравится, - я подошла ближе и поправила лямку, отмечая, что это платье, действительно, было ей к лицу.

- А ты выбрала себе что-нибудь? – поинтересовалась сестра, отворачиваясь к зеркалу.

- Пока что нет, - я пожала плечами. Оказалось, что у меня на счету были кое-какие сбережения, но в финансах я была весьма ограничена. Не желая брать денег у Мадлен, я тщательно выбирала все свои покупки, хотя хотелось многое купить. Все же я решила, что для начала съезжу в свою квартиру и переберу все шкафы, а уже потом решу, что еще из одежды нужно будет купить.

Пока Мадлен переодевалась обратно и относила платье на кассу, я все же выбрала для себя сине-красную кепку и классическую белую шляпу с черным ободком.

- Куда теперь пойдем? – поинтересовалась Мадлен, когда мы вышли из магазина.

- Я хочу наведаться в «Алтитюд», - я свернула в сторону эскалаторов, тем самым, заставляя сестру пойти вслед за мной.

- Правильно, - Мадлен согласно кивнула, - они же так и не выплатили тебе компенсацию за расторжение контракта.

Я ничего не ответила на слова Мадлен, ведь, в первую очередь, я хотела туда наведаться, чтобы лично спросить, по какой причине меня вышвырнули из организации и компенсация меня мало волновала.

Когда мы приехали к зданию, в котором находился главный филиал «Алтитюд», я попросила Мадлен посидеть в машине. Она, иногда, была слишком импульсивной и я не хотела, чтобы девушка пыталась меня защищать. Я и без того, чувствовала, что разговор предстоит не самый веселый и мне бы не плохо было бы хотя бы себя держать в руках.

Уже в здании, идя по коридору, я встретилась взглядом с месье Амори. Он был моим самым первым агентом, но рядом со мной продержался лишь первых две недели. Наши взгляды на искусство слишком сильно различались, из-за чего мы постоянно ссорились. Именно поэтому, его уже вскоре сменила мадам Жуль. Мадлен говорила, что у меня, после нее, было еще два агента, в том числе и некая мадам Гросье, которую, я, естественно, не помнила.

Месье Амори стоял около входа в главную галерею и разговаривал с какой-то женщиной. Увидев меня, он заметно скривился и отвернулся в сторону. Раздражение, до этого еле тлеющее в моем сознании, теперь разгоралось с небывалой силой, превращаясь в жаркий огонь. В какой-то момент, я поняла, что это здание мне неприятно и все эти люди омерзительны. Входя сюда впервые, я радовалась возможности работы с «Алтитюд», но, теперь, чувствовала, что это место для меня чужое. Оно отталкивало своей холодной и неприятной атмосферой.

Пройдя мимо секретаря, который пытался узнать, что мне нужно, я, прямиком направилась в кабинет директора, без стука открывая дверь. Мужчина удивился моему приходу и, кажется, даже вздрогнул при моем появлении, но, потом, черты его лица разгладились, примеряя на себя сосредоточенную маску.

- Месье Гордо, объясните, пожалуйста, по какой причине, так внезапно был расторгнут контракт, - я села в кресло, расположенное напротив его стола и скрестила руки на груди, посмотрев на мужчину злым взглядом. Я даже не пыталась скрыть своего отношения к нему.

- Я рад, что вы чувствуете себя лучше, - сказал месье Гордо, наклоняясь вперед. Он поправил края своего пиджака и несколько раз тихо кашлянул. – Для нас стало настоящим потрясением произошедшее с вами и мы искренне за вас переживали. Но продолжать сотрудничать с вами мы больше не можем. Возможно, мои слова прозвучат неприятно для вас, но, в последнее время, мы нашли нескольких более талантливых художников и, поскольку у нас не хватает средств, чтобы спонсировать всех, было принято решение сосредоточиться на них. Надеюсь, что это вас не сильно огорчит. Вы молоды и, возможно, еще найдете свой путь, - мужчина произнес свои слова, практически не пытаясь придать им хотя бы какой-нибудь мягкости. Месье Гордо не собирался со мной долго возиться и, судя по всему, хотел, чтобы я поскорее ушла.

- Как мило с вашей стороны обращаться с художниками, как с мусором, - я хищно оскалилась, раздраженно постукивая пальцем по собственному предплечью. – Если вы посчитали, что они не приносят вам желаемую прибыль, тут же вышвыриваете их, не размениваясь на обычные нормы приличия. Даже к лучшему, что наши пути сейчас расходятся. Не хочу связывать свое творчество с такой мерзкой организацией.

- Не нужно переходить на оскорбления, - пробормотал мужчина, пригладив пальцами свои седые волосы. – Это бизнес и именно так тут обстоят дела. Тем более, мы с вами поступаем честно и за рамки контракта не выходим. Вам будет выплачена вся сумма компенсации.

- Засуньте ее себе куда подальше, - фыркнула я и, встав с кресла, вышла из кабинета, громко захлопнув за собой дверь. Меня трясло от злости и мысли лихорадочно блуждали по голове, сбивая спокойный настрой, как увесистый шар сносил кегли. Быстрым шагом, миновав коридор, я так же молниеносно выскочила на улицу. Сбежав по ступенькам, я подошла к тротуару и села в машину Мадлен, сама того не желая, громко захлопнув за собой дверь, так, что вся машина вздрогнула.

Сестра посмотрела на меня изучающим взглядом, но, ощутив мою ярость, решила пока что не тревожить меня расспросами и просто завела машину, после чего мягко тронулась с места. Скрестив руки на груди, я раздраженно покусывала нижнюю губу, немигающим взглядом смотря на здания, мелькающие за окном. Мой характер никогда не был мягким и чутким, поэтому, в данный момент, я не расстроилась, а разозлилась. В своей голове, я строила красочные картинки того, как «Алтитюд» разоряется, или с организацией происходит нечто ужасное, благодаря чему она прекращает свое существование.

Прежде чем вернуться в дом родителей, Мадлен заехала в маркет. Я не захотела выходить из машины, поэтому она сама сходила за покупками и вернулась уже с увесистым пакетом продуктов.

Пребывая не в самом лучшем настроении, я постоянно думала над тем, что мне следует делать в дальнейшем. Во мне пылала решимость двигаться вперед, но имея при себе лишь свой талант, я не знала, как правильно им распоряжаться. Скорее всего, мне придется забрать свои вещи и съехать со съемной квартиры, чтобы сейчас избежать лишних трат. Пока что я могу жить и у родителей. К сожалению, единственный козырь, на данный момент, состоял в моей мастерской. Я ее купила на первые полученные деньги в «Алтитюд» и на те деньги, которые мне дали родители. Если станет совсем плохо, я могла ее продать, но идти на этот шаг я не решалась, понимая, что воспользуюсь им лишь в самый критичный момент. Мне нужно было срочно искать спонсора, чтобы вновь начать делать выставки, благодаря которым я смогла бы продавать свои картины.

Вечером, когда Базиль пришел с работы, мы все вместе разожгли во дворе костер и, поставив раскладные стулья, стали жарить мясо. Соленого мне не хотелось, поэтому, я нацепила на специальную ветку зефирку и подогревала ее на костре, попивая сладкий какао. Ненадолго, в семейной обстановке, мне стало легче, но чувства несправедливости, разочарования и злости, никуда не делись. Они лишь немного поутихли, чтобы утром вновь нахлынуть на меня новой волной.

***

Мадлен говорила, что, за последнее время, у меня появилось много знакомых в высших кругах общества, но к ним я относилась с пренебрежением. Скорее всего, эти люди были лишь незаметными составляющими в моей жизни, раз даже не удосужились узнать, куда я пропала и не пытались со мной связаться. Сама же их искать и просить о помощи я не хотела. Чувство гордости не позволяло мне унижаться.

Единственным человеком, у которого я не стеснялась попросить помощи, стал месье Симон. Я помнила, как стала ходить к нему на занятия и Мадлен сказала, что я занималась у него вплоть до того момента, когда меня сбила машина. На следующий день, я первым же делом поехала в «Десин Дарт», надеясь встретиться со своим преподавателем. Месье Симон не сразу меня узнал. В джинсах, футболке и кепке я была мало похожа на себя прежнюю, поэтому я не стала обижаться на него. Узнав, что со мной случилось, мужчина искренне посочувствовал мне и, узнав о ситуации в которой я оказалась, пообещал помочь.

Немного расслабившись и успокоившись, я решила сходить в больницу и записаться к гинекологу. Срок беременности был еще маленьким и на учет меня поставят только через месяц, но посещать врача все равно стоило. Там меня ожидала еще одна новость. Оказывается, я уже была у этого врача, так как в больнице уже имелась моя карточка. Еще одно утраченное воспоминание.

Вернувшись домой, я обмолвилась Мадлен, что хочу сходить в Пале-Рояль, чтобы встретиться с Женевьевой, но она начала отговаривать меня от этой идеи. Сестра призналась, что все это время она даже не пыталась связаться с моей подругой, поскольку Женевьева пыталась сорвать мою последнюю выставку, после чего мы перестали дружить. Мне не хотелось в это верить. Та Женевьева, которую я знала, просто не могла так со мной поступить, поэтому, даже не смотря на уговоры Мадлен, я решила, что позже, обязательно поговорю с Женевьевой. Если между нами была мелкая ссора, ее можно было решить. В конце концов, я оказалась в том положении, когда мне хотелось иметь около себя близких людей, а не терять их из-за мелких неурядиц.

Тем же вечером, месье Симон перезвонил мне и сказал, что, к сожалению, не нашел того, кто сможет стать моим спонсором, но предложил выставить некоторые мои работы в галерее института, не смотря на то, что я не являлась студенткой «Десин Дарт». Я с благодарностью приняла его помощь, но понимала, что моей проблемы она не решит. В той галерее много посетителей, но, чаще всего, это или туристы или другие студенты, поэтому картины там редко покупали.

Мне нужно было искать другой выход из ситуации.

***

Поправив на голове кепку, так, что козырек закрывал чуть ли не половину лица, я положила руки в карманы джинс и шла по людному тротуару, раздраженно шипя, всякий раз, когда меня кто-то задевал. Поток людей больше напоминал неспокойную воду в период урагана. Все куда-то спешили, суматошно шли в разные стороны и даже не пытались оглядеться вокруг себя, чтобы своими резкими движениями не создавать дискомфорта другим прохожим. И куда делась хвалебные французские неторопливость и спокойствие? Или я стала отставать от течения времени и слишком замедлилась, или парижане, внезапно, решили ускорить темп своей жизни.

Мне не хотелось ехать в мастерскую, но нужно было отобрать несколько картин для месье Симона. Я уже почти переборола себя и добралась до мастерской, как мне позвонила Мадлен и сказала, что она хочет срочно встретиться со мной. Тяжело вздохнув, я поплелась в сторону метро. Намереваясь начать экономить, я решила отказаться от такси и опять начать ездить на метро. Мерзкое место. В вагонах неимоверно воняло и на исписанных сидениях валялись бомжи, утопая в ворохах своей одежды. Другие люди, едущие в вагонах, привыкли к такому состоянию метро и просто старались не обращать на это внимания. Меня же начало тошнить, поэтому я вышла на две остановки раньше и решила немного пройтись.

Переходя дорогу вместе с остальным потоком людей, я тихо фыркнула, услышав, как из рюкзака начала доноситься тихая мелодия звонка, но достать телефон решилась лишь, когда я дошла до тротуара. В Париже игнорировались многие правила движения и пешеходы любили переходить дорогу даже на красный свет, прекрасно понимая, что за ними преимущество, но, после того, как меня сбила машина, у меня возникло острое желание быть более осторожной.

Сняв свой рюкзачок, я расстегнула змейку, чтобы достать телефон, но, именно в этот момент, на людном тротуаре, проходил особенно быстрый парень и, после того, как он задел меня, рюкзак выпал из рук и мои вещи скользнули по тротуару.

- Черт, - раздраженно пробормотала я, садясь на корточки, чтобы собрать все, что выпало из рюкзака. Люди, все так же торопливо проходили мимо, обходя меня стороной и им было глубоко плевать, что они легко могут наступить на мои вещи. Отвлекшись на упаковку со своими таблетками, которая скатилась к краю тротуара, я не заметила, как около меня кто-то наклонился и протянул мой кошелек, ранее так же выпавший из рюкзака.

- Будь осторожней, - послышался глубокий и бархатный голос, но, когда я подняла голову, чтобы посмотреть на того, кто не прошел мимо и помог мне, увидела лишь отдаляющуюся спину. Это был высокий и широкоплечий парень в черных брюках и белой рубашке. Некоторое время, я не смогла оторвать от него взгляда и просто наблюдала за ним. Даже со спины он выглядел идеально в своей дорогой одежде и с аккуратно уложенными черными волосами. В то время, как я терялась среди общей массы обычных прохожих в своих блеклых штанах и футболке. А ведь он был не так уж и старше меня. Как же раздражает финансовое различие между людьми.

- Реми, где ты ходишь? Опаздываешь, – сквозь уличный шум, до меня донеся укоризненный голос. Обернувшись, я увидела, что на ступеньках вычурного ресторана с цветастой вывеской «Ле Дестин», стоял невероятно подкачанный, рыжеволосый парень и именно он обратился к тому, парню, который помог мне поднять кошелек.

- Я не опаздываю, это ты пришел слишком рано, - раздраженно сказал темноволосый парень, поднимаясь по ступенькам к ресторану.

Опустив голову, я пошла дальше, не желая и дальше подслушивать чужой разговор. Настроение было бесповоротно утрачено, но, в тот же момент, во мне опять загорелась решимость. Тот парень, стал для меня неким толчком, твердящим, что я не хочу вариться в этом котле нищеты, в который я постепенно скатывалась. Пусть это будет звучать эгоистично, но я не хуже того парня. Возможно, он добился богатства не самостоятельно, а с помощью состоятельной семьи, но я хотела достичь такого же уровня, чтобы вновь иметь возможность посещать дорогие рестораны и дать своему будущему ребенку все самое лучшее.

Пройдя еще несколько кварталов, я, наконец-то, дошла до площади Дофина, около которой находился небольшой бар, в котором Мадлен предложила нам встретиться. Зайдя внутрь полуподвального помещения, в котором и размещалось это заведение, я сразу же увидела сестру, сидящую около барной стойки. Она тоже меня заметила и помахала рукой приглашая сесть рядом с ней на стул. Пока я шла к Мадлен, для себя отметила, что, несмотря на выходной день, посетителей было крайне мало. Около барной стойки вообще было занято лишь несколько мест и, как на зло, справа от Мадлен сидела какая-то женщина, хотя я сама хотела туда сесть, так как тот стул находился дальше от прохода. Мне сегодня точно не везло.

- Ты почему не ответила на звонок? Я стала волноваться, - сказала сестра, когда я подошла ближе. Я уже успела забыть, что мне кто-то звонил, но, в принципе, я так и думала, что это Мадлен. Мой новый номер телефона был лишь у нескольких человек и сестра звонила мне чаще всего.

- За меня не стоит волноваться, - пробормотала я, взбираясь на стул. – И что за срочность? Мы могли поговорить вечером дома.

- Да вот хочу поговорить с тобой о том, что ты будешь делать дальше. Я имею в виду твое творчество, - сказала Мадлен, ставя передо мной стакан с апельсиновым соком, который она, скорее всего, заказала перед моим приходом. Сама она пила какой-то коктейль розового.

- Что я буду делать? – переспросила нахмурившись. Сделав глоток сока, я ненадолго оттянула время, размышляя над вопросом сестры, но четкого ответа найти не смогла. Мне нужно было намного больше времени, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами и понять, какие идеи вообще могут помочь мне выгодно преподнести свой талант в обществе. – Не знаю. Заведу канал на ютубе и начну там давать видео уроки по рисованию, - я решила отшутиться, сказав первое, что пришло в голову. Естественно, никакие видео я записывать не собиралась.

- Не самая лучшая идея, - женщина, сидящая справа от Мадлен, фыркнула и произнесла эти слова достаточно громко, чтобы я их услышала. Вопросительно изогнув бровь, я наклонилась к барной стойке и окинула недовольным взглядом незнакомку, которая, так бесцеремонно влезла в мой разговор с Мадлен.

- Да ладно? – раздраженно переспросила я. Взглядом я зацепилась за чашку в ее руках, от которой, даже до меня долетал запах имбиря и лимона. – Может, вы подскажите идеи получше? Мне даже интересно, как вы это сделаете, - я намекнула на то, что женщина старалась давать советы там, где даже не знала полной ситуации. Конечно, я понимала, что эта идея с ютубом полный бред, но эта женщина не имела права лезть не в свое дело.

- Может и подскажу, - женщина подняла голову и посмотрела на меня своими серыми, словно небо в мрачный день, глазами. Точный возраст я определить не могла, так как лишний вес немного смягчал морщинки залегшие в уголках глаз и на переносице. Выражение лица казалось строгим, точно так же, как и голос, но не в меру густые брови, делали ее немного забавной.

- Клоди, это Бланш Гросье, - сказала Мадлен откидываясь на невысокую спинку стула, чтобы мне было лучше видно женщину. – Она была твоим последним агентом в «Алтитюд». И она тут чтобы поговорить с тобой.

- Неужели? – я прищурила взгляд. При звучании названии этой организации, меня передернуло, ведь, до сих пор, мне было сложно перебороть ненависть, которую я к ней стала испытывать. – И что же работнику «Алтитюд» нужно от меня?

- Я уже не работаю там, - женщина помотала головой в отрицательном жесте. – Меня перевели в филиал, находящийся в Марселе, но мне там не понравилось. Мерзкий город. И, как бы глупо это не звучало, но мне нравилось работать с тобой. Поэтому, я тут, чтобы предложить тебе сотрудничество. Я опять хочу стать твоим агентом.

- Вы отказались от престижной работы лишь потому, что вам не понравился город? – я не смогла сдержать нескольких смешков, но внутри мне было совсем не весело, ведь к сотрудникам «Алтитюд» я теперь относилась настороженно. Пусть даже она там больше не работала. Хотя, было в этой женщине нечто такое, что располагало к ней. Правда, я пока что не могла понять, что именно это было. – И мне не хочется вас огорчать, но наше сотрудничество невозможно. Сейчас у меня нет денег, чтобы платить вам зарплату. У меня пока что вообще ни на что нет денег.

- Насчет этого можешь не переживать, - женщина улыбнулась. – Мне не нужна зарплата. Можно даже сказать, что все наоборот. У меня есть некоторые накопления и я хочу вложить их в тебя.

- Зачем вам это? – спрашиваю, прищурив взгляд. Слова женщины мне казались нелогичными. В том положении, в котором я оказалась, вкладывать в меня деньги было очень рискованно. Даже месье Симон не смог найти для меня спонсора, хотя, в кругу ценителей искусства он был очень уважаемым человеком. Тем более, я сомневалась, что у нее много сбережений и, обычно, люди не имеющие большой достаток, не любили раскидываться своими накоплениями.

- Как я уже сказала, мне просто понравилось работать с тобой, - женщина пожала плечами. – Тем более, если все пройдет хорошо, мои сбережения вернутся ко мне в десятикратном размере. Поэтому для меня это тоже выгодно. Вопрос состоит лишь в том, готова ли ты работать?

- Конечно, готова, - я решительно кивнула, говоря чистую правду. Решимости во мне было хоть отбавляй и, в данный момент, я была готова свергать горы, пользуясь возникшим случаем. Тем более, эта Гросье, действительно, мне чем-то нравилась.

***

Сидя на мягком стуле и закинув ногу на ногу, Рори взяла со стола бокал с шампанским и немного покачнула его в руках, из-за чего пузырьки зашипели и неровными струйками поплыли вверх. Вздернув подбородок, девушка кинула взгляд на кованную люстру, размышляя о том, что ей совершенно не нравилась та атмосфера, которая, в последнее время, возникла в «Женесе». Вступая в клуб, Рори радовалась веселой компании и с удовольствием ходила на встречи. Но ей пришлось уехать в длительный тур с оркестром, в котором девушка являлась первой скрипкой, а когда она вернулась, поняла, что клуб стал совершенно другим. За время отсутствия Рори, клуб очень сильно изменился. Вернее, сразу после ее возвращения, все было еще более-менее нормально, но уже через пару месяцев, среди парней, стала витать приглушенная угнетенность.

Арне, основатель клуба, в один день, очень сильно омрачнел и практически перестал ходить на встречи «Женесе». Через некоторое время, он, вообще, уехал в Нью-Йорк, где у него скоро должна была состояться свадьба. И именно этой новостью он всех ошарашил, ведь Арне считали истинным холостяком, который никогда не обременит себя узами брака.

Рори практически не общалась с Женевьевой, но, все равно, удивилась узнав, что ее исключили из клуба. Но больше девушку настораживала нервозность Реми и Этьена. Пока Рори не было в Париже, в «Женесе» вступила некая Клоди Дюбуа и, как парни говорили, она являлась очень талантливым художником. Но эта девушка сама ушла из клуба, а через некоторое время и вовсе исчезла.

Рори слышала, как парни разговаривали о том, что они ходили в ее галерею, но там проходят выставки уже другого художника. Смотрительница той галереи лишь пожимала плечами и говорила, что Клоди Дюбуа сама разорвала контракт и на время уехала из Парижа, решив что-то изменить в жизни. Смотрительница точно не была уверена в своих словах, но так твердили все слухи. Это очень настораживало парней, но другой информации об этой девушке они найти не могли. Разве, что, однажды, между Реми и Арне произошел один разговор, который Рори удалось услышать. Он произошел еще до того, как Арне уехал в Нью-Йорк и речь шла о том, что, оказывается, семья Арне являлась спонсором организации, на которую работала Клоди. Тогда Реми пытался узнать, почему Клоди уволилась, но Арне лишь пожал плечами, сказав, что тоже об этом ничего не знает. Но, Рори, все равно, видела, как Арне болезненно морщится, всякий раз, когда в разговоре упоминалась эта девушка.

Поскольку Арне не было, сегодняшнюю встречу клуба решили провести в ресторане Реми, намереваясь хоть немного сменить обстановку. Рори, Этьен и Жорж пришли раньше, но сам владелец этого заведения опаздывал, из-за чего Жарж, имея очень неусидчивый характер, пошел ждать его около входа в ресторан.

Поднеся к губам бокал с шампанским, Рори сделала небольшой глоток, пачкая своей помадой край стекла. Ей нравился ресторан Реми, хотя она, из-за постоянных репетиций, не имела возможности постоянно сюда ходить. К счастью, Реми намеревался открыть еще несколько своих ресторанов и Рори пообещала себе, что постарается чаще посещать их, стараясь окунуться в невероятную атмосферу уюта, которую только Реми мог создать в своих ресторанах.

Поставив бокал обратно на стол, Рори кинула беглый взгляд на Этьена, который тоже остался сидеть за столом. Девушка все еще не могла привыкнуть к угрюмости этого парня, из-за чего они часто не общались, но Рори, все равно, испытывала к нему теплые дружеские чувства. Впрочем, своими друзьями она так же считала остальных членов клуба.

- А вот и опаздывающий, - сказал Жорж, подходя к столику вместе с Реми.

- Я уже сказал, что я пришел вовремя, - Реми раздраженно фыркнул, отодвигая стул и садясь на него. Сегодня у парня тоже было не самое лучшее настроение, что выражалось в его хмуром выражении лица.

И все равно, Рори не нравилась вся эта атмосфера. Она не хотела лезть в чужое дело, но у девушки было жуткое желание хотя бы немного поднять настроение своим друзьям. Не зная, что еще она может сделать, девушка решила, что может попытаться найти ту девушку. Если парни убедятся в том, что с Клоди Дюбуа все хорошо, возможно, их настроение значительно улучшится.

Для начала, Рори решила расспросить у своих знакомых. Может быть, кто-нибудь из них знает, как связаться с Клоди Дюбуа. Ну, а если это не поможет, Рори была готова нанять частного детектива.