Стабильность жизни

Городской вечер проходил, как всегда, довольно спокойно. Дул лёгкий ветерок; яркое солнце медленно закатывалось за горизонт, прячась за невысокими зданиями. Большая часть общества – уставшие за рабочий день пролетарии – возвращалась домой.

Через каких-то пару часов город полностью уснёт. Но есть место, в котором люди всё время бодрствуют.

Им подавай выпивку, игры, споры и драки. Салун «У дядюшки Стэна» – вот, что это за место. К слову сказать, это единственный ныне существующий салун. Сам дядюшка Стэн – славный малый, давно перепрыгнувший седьмой десяток, некрупный дедок с седой бородкой, глух на одну сторону, но очень приветлив, – именно за свою приветливость он и полюбился публике своего заведения. Со всеми его обитателями он общается на равных, а с теми, кто младше его хотя бы лет на двадцать, – употребляя ласковое «сынок».

Публика же, в свою очередь, не всегда была приветлива друг к другу, ибо место это хоть и находилось под управлением широко душевного дядюшки Стэна, – являлось местом страшным. Каждый день там погибало человек по пять, по десять, – точнее, не погибало, а собственновольно убивало себя ради денег, причем не гарантированных. Конечно, внимательный к жизни читатель заметит, что этим и сегодня занимается большинство людей на Земле (автор – в том числе), но, я подмечу, что люди, посещающие салун дядюшки Стэна, делали это особенно явственно и получая молниеносный результат.

– Ай, что это такое?! – стоя в дверном проёме, недовольно спросил трактирщик, придерживая над головой огромную балку. Чуть дальше остановился дядюшка Стэн – они заходили в салун после разговора о поставке нового пива.

– А, это, – дядюшка Стэн небрежно махнул рукой, мол, не стоит беспокоиться, – у меня всё руки никак не доходят починить эту балку. Думаю, денёк еще потерпит, а назавтра я возьму инструмент и приделаю как следует. Она отваливается иногда, если дверь слишком резко дёргают.

– Тяжеленная, зараза, – отозвался трактирщик, приставил её на место и вошел в салун.

Стоит отметить: всё, что связывало салун дядюшки Стэна со всеми предшествующими салунами, – лишь название и выпивка. Поэтому вместо традиционных дверей формы «крыльев летучей мыши» была установлена обычная дверь. А недавно, под действием времени, над нею стала отпадать деревянная балка. Но не будем заострять на этом внимание.

Внутри «У дядюшки Стэна» всё было, как всегда: официант разносил выпивку к немногим столикам, радио играло весёлую музыку, в воздухе проносились мухи, а в дальнем углу люди по очереди приставляли к виску револьвер и нажимали спусковой крючок.

Русская рулетка пользовалась успехом в салуне дядюшки Стэна, так как это единственное место, где она была, можно сказать, «официально» разрешена.

– Думаю, наша работа станет проще, если хотя бы часть сомнительных личностей станет «ловить» себя, так сказать, самостоятельно. – Улыбнувшись, полицейский поправил козырёк фуражки и ушел, а дядюшка Стэн был доволен, что теперь во всей округе лишь в его салуне будет происходить такое действо, столь сильно привлекающее посетителей и, чего больше, – зрителей, которые с удовольствием делают заказы, пока лицезреют «сэппуку».

Но не всегда участниками игры в русскую рулетку становились «сомнительные личности». Так случилось и в этот день. Пока дядюшка Стэн натирал старый чайник, а игроки пытались разобраться, кто из них действительно хочет играть, а кому уже расхотелось, в салун вошел молодой человек. Одет он был дешево; на лице читалось смятение.

– Когда начинается игра? Я хочу сыграть, – сказал он, подойдя к углу, в котором проводилось «мероприятие».

– Ха-ха, я бы на твоем месте не стал лезть в эту игру, парень, – она слишком рискованная. – Грузный человек в деловом костюме, стоящий в месте, отведенном для зрителей, оценил юношу своими сытыми глазками. Пухлые щёки его подёргивались при движениях. – Я, например, никогда не стану в неё играть.

– Вы не на моём месте. Мне незачем больше жить. Я хочу сыграть в рулетку.

– Но это абсолютно непредсказуемая игра, не стоит и начинать! Я, Райан Камбелл, никогда не полагаюсь на непредсказуемость, – самодовольно ответил грузный. – Так могут делать только глупцы.