Станцуй со мной танго

Глава 1. Лекарство от хандры

– Нет, я не пойду на танцы. Александра Михайловна, неужели вы не видите, какой я?

– Какой ты, Скворцов? Сидишь в инвалидном кресле? Нет. Одна нога короче другой? Нет. Что ты манерничаешь как девственница? Сказано, танцы необходимы для укрепления мышц спины, вот и следуй предписаниям доктора.

Александра Михайловна – хирург районной больницы сосредоточенно выписывала «рецепт» для сына своей давней подруги. Тося позвонила ей неделю назад и, всхлипывая, пожаловалась, что Леонид потерял интерес к жизни, на контакт с ней, матерью, не идет, отмалчивается.

– Тося, а его гражданская жена что говорит?

– Ты об Ольге? Эта стерва вещички собрала, когда Лёнечка еще в больнице лежал. Как узнала, что машина в хлам, а у мальчика серьезная травма позвоночника, грузчиков вызвала, мебель и технику вынесла и была такова. Я заикнулась, мол, в полицию нужно обратиться, а он молчит. Только желваки ходят. Саша, помоги.

– На спину жалуется?

– Он вообще ни на что не жалуется. Вижу, иногда морду кривит, когда к шкафчику за чашкой тянется или уронит чего.

– Хорошо. Я через пару дней вызову его на осмотр.

– Только не проговорись, что я просила.

– Не переживай, подруга, вытащим твоего Лёнечку из депрессии. У меня отличное лекарство есть.

– Я тоже с ним попью. Всю душу себе измотала, на него глядючи.

– Поберегись, подруга. Лекарство сугубо мужское, – хмыкнула Александра, и у Тоси зародилось подозрение, что о классическом лечении можно забыть.

– Тетя Саша! – Леонид – крепкий черноволосый мужчина тридцати лет, сидел на стуле так, словно проглотил кол, непроизвольно оберегая спину, опасаясь лишний раз пошевелиться.

– Забудь тетю Сашу. Я как доктор тебе говорю, не пойдешь на танцы, будешь всю жизнь к маме обращаться, чтобы шнурки завязала. И не бойся, детка, я же тебя не на балет отправляю.

– Румба? Ча-ча-ча? Тетя Саша…

– Лёнчик, какая тебе разница? – она подняла усталые глаза, и ему стало стыдно, что своим нытьем отнимает время у женщины, простоявшей четыре часа за операционным столом. Александра Михайловна поняла по-другому: – И рожу попроще сделай, еще спасибо скажешь.

Леонид, выходя из клиники, растерянно смотрел на «рецепт», выписанный едва разборчивыми почерком: «Улица Петипа, 12». Ни номера телефона, ни названия клуба. И как согласился? Наваждение какое-то.

Через мгновение бумага скрутилась в плотный шарик и щелчком пальца отправилась в урну.

– Такси!

***

Квартира встретила тишиной. Часы, что чересчур громко отмеряли время, после больницы первыми отправились в мусоропровод. Зря мать костерила Ольгу, она сделала ему подарок, убравшись из квартиры вместе с мебелью и шмотьем. Ему ничего не нужно.

Раскладушка, которую с дачи привезла мать, так и осталась стоять в коридоре. Не понимает, что сын не демарш устроил, валяясь на тонком матрасе. С травмами позвоночника противопоказана мягкая постель.

Леонид не представлял, как заставил бы Ольгу лечь рядом с ним на пол. Она ни за что не спустилась бы с мягкого и комфортного ложа. А для него сон врозь, все равно, что секс через стекло: вроде рядом, а до мягкой груди не дотянешься.

С Ольгой он познакомился два года назад на выставке. Она представляла компанию конкурентов, сделавших ставку на красоту девушек-моделей, которые непременно привлекут внимание к выставочному стенду. Леонид же рассудил иначе, послав группу специалистов, которые могли грамотно, а главное – увлекательно, рассказать о продукции его завода.

Неизвестно, выстрелила или нет затея конкурентов в коммерческом плане, но в отношении самого Леонида они точно попали в цель. Высокая, где-то под метр восемьдесят, брюнетка издалека притягивала взгляды. Работающая в паре с ней блондинка пользовалась не меньшей популярностью, поэтому у стола с каталогами толпились в основном мужчины.

Леонид, приехавший на третий день выставки, сначала почувствовал досаду, но понаблюдав, отметил, что у стенда завода «Модуль» зависают большей частью любители флирта, а не реальные покупатели.

– А пойду-ка и я внесу лепту в развал планов модульщиков, – подмигнул своим Леонид, поправляя дорогой галстук. Он направился к брюнетке – темноволосые женщины всегда заводили его больше.

Девушка, не подозревая о том, что бойко рассказывает о преимуществах сэндвич-панелей директору аналогичного предприятия, тыкала длинным ногтем то в одну, то в другую диаграмму, а Леонид упивался чувством прекрасного.

Красная помада делала губы модели такими чувственными, что Леонид невольно представлял, как проводит по ним большим пальцем, стирая четкую границу краски, а потом жадно целует.

Когда девушка после длинной тирады набрала воздух в легкие, взгляд Леонида переместился на натянутую на груди ткань, где маленькая пуговица едва сдерживала напор, и достаточно было тронуть ее, чтобы половинки рубашки распахнулись и явили свету ложбинку между тугими полушариями. Фантазия тут же унесла Леонида в этом направлении. Он словно наяву увидел влажный след, который его язык оставил бы на покрытой испариной коже женщины, задыхающейся в преддверии оргазма.

Тряхнув головой, чтобы вышибить непристойные мысли, Леонид поднял глаза и обнаружил, что модель, улыбаясь одной из самых загадочных улыбок, тоже внимательно изучает его.

– Мне нужна ваша визитка, – мягко произнесла она, протягивая пакет с логотипом компании, куда уложила каталог и сувениры.

– Тогда вы будете знать, как меня зовут. Для справедливости прошу назвать и свое имя.

– Я безымянная. Для контакта с заводом вам достаточно визитки специалиста, прикрепленной к каталогу.

– Хорошо, – улыбнулся Леонид, доставая из внутреннего кармана костюма металлическую визитницу.

Девушка приняла карточку и, не глядя, прикрепила ее степлером к странице пухлого от множества других визиток блокнота.

Леонид молча развернулся и неспешно пошел в сторону своего стенда, запрещая себе оглянуться на понравившуюся женщину.

В пять часов его автомобиль стоял на стоянке у главного входа. Привалившись к водительской двери, Леонид расстегнул пуговицу пиджака и приготовился ждать ту, что отказалась ему представиться. За чернотой солнцезащитных очков его глаза въедливо сканировали выходящие из выставочного здания фигуры. Другого пути познакомиться со строптивицей он не находил. Не идти же к конкурентам, чтобы узнать, с каким агентством был заключен договор.

Весенний ветер трепал волосы, и Леониду приходилось все время приглаживать их, чтобы не терять представительный вид.

«Ей богу, к лету постригусь налысо».

Через некоторое время ветер усилился, и рука уже не покидала макушку.

Где-то далеко раскатисто загромыхало. Запахло дождем.

«Гроза? Этого еще не хватало», – Леонид снял очки и прищурился, выискивая темную полосу на горизонте. Третий день – последний из череды выставочных, поэтому даже выпади сейчас снег, Леонид и тогда бы не покинул своего поста. Последняя возможность взять нахрапом, а не превратить операцию по поиску женщины в долгоиграющую историю.

Она появилась в окружении таких же высоких и эффектных девушек. Видимо, не только «Модуль» нанимал моделей, а это уже облегчало задачу поиска. Стоило лишь обратиться к организаторам выставки.

Хлынувший дождь разметал моделей в разные стороны. Кто-то вернулся в здание, кого-то поджидали машины, а та, на которую Леонид положил глаз, бегом направилась к шоссе, где такие же безмашинные бедолаги безуспешно пытались поймать такси.

«Торопится? Не стала заказывать?»

Это был его джек-пот.

Вырулив, Скворцов подъехал к изрядно вымокшей фигуре, прикрывающей голову пластиковым файлом, и открыл пассажирскую дверь.

– Прыгайте!

Девушка наклонилась, отчего длинные волосы качнулись вперед. Узнав, немного помедлила.

– Да прыгайте же! Или таксист больше внушает доверия? Тем более что мы почти знакомы.

Она села так же изящно, какой была сама. Выгнулась в спине и аккуратно опустилась на краешек сиденья, заставив Леонида взглянуть на попу, обтянутую черной юбкой, потом повернулась, внося в салон длиннющие ноги. Прежде чем закрыть дверь, швырнула куда-то в небо ставший ненужным файл.

– Вы ведь довезете меня до подъезда? Раз уж вызвались, – не глядя на Леонида, произнесла девушка. Она откинула солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало. Тряхнула головой, убирая волосы со лба, потом, выпятив нижнюю губу, подушечкой пальца поправила помаду.

«Ох, ты ж черт! Зачем она это сделала?»

Мысли тут же унеслись в нирвану, где Скворцов покусывал эту пухлую нижнюю губу, лежа на женском теле.

– Ну, так как? Довезете?

– Какой этаж?

– Третий, – без раздумий ответила госпожа Безымянная.

– Донесу.

***

Ее звали Ольга. Много позже, когда за плечами были и первый поцелуй, и первый секс, она призналась, что вырвала из блокнота страничку с его визиткой и сунула в свою сумочку. Если бы Скворцов не проявил инициативу, она позвонила бы сама. Леонид был счастлив.

Когда Ольга из квартиры, что снимала с подругами, переехала к нему, он верил, что у них все получится, не догадываясь о том, что его любовь не хотела ни детей, ни семьи. Ей просто было с ним удобно. Качественный секс, дорогие шмотки, машина и человек, готовый приехать за ней хоть в адово пекло.

Авария выявила всю гниль, что скрывалась под красивой маской.

– Сын, тебе тетя Саша выписала лекарство? Купил? Если спина болит, продиктуй, я сама сбегаю, – беспокойный голос мамы разбудил, когда город погрузился в вечер, сверкающий рекламными огнями.

– Нет, мам. Не надо. Я схожу, – запустив руку в коротко стриженые волосы, Леонид озадаченно почесал голову. Откуда она знает, что его вызывали на осмотр? – Мам, это ты Александру Михайловну попросила?

– Что ты, Лёнечка. Ой, батюшки, у меня молоко убежало! – заторопилась мама, хотя рядом с ней чей-то голос произнес: – С вас тридцать четыре шестьдесят.

Сотовый телефон погас, погрузив комнату в темноту.

Почему, выйдя за сигаретами, он отправился на улицу Петипа, Леонид не смог бы объяснить даже самому себе.

Сначала он успокаивал себя тем, что просто решил пройтись вдоль Набережной, размяться и подышать свежим воздухом, и чисто случайно свернул в ту сторону, где улица пересекается с Петипа. Потом поймал себя на мысли, что шагает на раз-два-три, раз-два-три, как когда-то считал, разучивая вальс для выпускного вечера в школе.

Петипа была многолюдна. Молоденькие девушки, женщины, мужчины, люди пожилого возраста двигались вдоль улицы, пропадая то в одних, то в других распахнутых дверях, откуда звучала разная по стилю музыка. Яркие вывески зазывали посетить танцевальные клубы любителей фламенко, классического бального танца и даже танца живота. Взгляд Леонида привлекла горящая огнями реклама пилонного танца, на которой полураздетая красотка обхватила ногами шест и зазывно прогнула спину.

– Боже, ну где же вы ходите! – Леонида тронули за рукав рубашки. – Сколько можно вас ждать! Уже началось!

Изящная, но сильная женская рука перехватила его ладонь и потянула в темный зев клуба, над которым светился призыв: «Милонга в каждом сердце!»

Он хотел было сказать, что рыжеволосая девушка (все, что он успел рассмотреть) ошиблась, но покоренный ее напором, пошел следом. За черными тяжелыми занавесями, закрывающими вход, обнаружился танцпол, едва подсвеченный редкими лампами. Несколько танцовщиц танго, отбрасывая длинные тени, застыли в ожидании, когда музыканты, тонущие в сигаретном дыму, возьмут первые аккорды, а тангерос, испросив разрешения настойчивым взглядом, двинуться к своим партнершам навстречу.

Чарующие звуки аргентинского танго ошеломили, прошлись живой волной по коже, смычковые своим слаженным пением больно тронули нервные окончания, а протяжные ноты, выдаваемые бандонеоном, заставили задержать дыхание. В районе сердца сладостно защемило и эхом отдалось в животе.

Но еще больше Леонида поразило свободное поведение незнакомки: она встала к нему лицом, стукнула носками остроносых туфелек по его мокасинам, заставляя слегка поменять положение ног, потом вложила в его ладонь кончики длинных пальцев. Вторую руку примостила где-то в районе его лопаток, тесно прижавшись к обтянутой темной рубашкой груди.

Девушка все так быстро проделала, что Леонид на мгновение ощутил себя куклой, которой вертят, как хотят.

– Я предпочитаю, чтобы рука кавалера делала глубокий обхват! – Незнакомка повертелась, и его рука, послушная желанию девушки, змеей обвила ее талию. Рыжая подалась вперед настолько близко, что Леонид почувствовал все выпуклости и впадины ее тела.

Пары, подчиняясь ритму аргентинского танго, одновременно двинулись к центру танцпола.

– Боже, вы так и будете стоять столбом или все-таки сделаете пару длинных.

– Что?

– Ну же! Вы забыли? Шаги длинные и короткие! – Рыжая подняла лицо, и он увидел мерцающие, словно звезды на ночном небе, глаза. Леонид даже пожалел, что сейчас девушка поймет, что подцепила у входа не того. Она явно ошиблась – не он должен стоять перед ней и выполнять правильные шаги.

Однако незнакомка опять поразила, нисколько не удивившись его физиономии. Она заговорила на английском, кивая для большей убедительности в такт головой, словно Леонид обязан постичь магию ее слов и сделать все правильно: – Long-long, shot-shot-long, shot-shot-long!

Да, она достигла цели, загипнотизировала. Только Лёня не вникал в смысл произносимого, а заворожено смотрел на ее губы, прося небеса, чтобы цепочка слов «длинно-коротко-коротко» никогда не заканчивалась.

Он даже не сразу заметил, что девушка попыталась вывернуться из кольца его рук. «Врешь! Не уйдешь!» – в каком-то пьяном кураже захотелось крикнуть ему на весь зал.

– Пустите же! – зашептала она, оглядываясь. – На нас уже смотрят!

– Что я должен делать? Только коротко и ясно, – скомандовал он, и незнакомка замерла в, ставших еще более тесными, объятиях.

– С левой ноги два длинных шага вперед, тройное раскачивание, один длинный шаг назад, короткий в сторону, потом приставить ногу.

– Это все?

– Все…

Поймав ритм, Леонид сделал два длинных шага вперед. Девушка послушно отступила. Ее грудь едва заметно вдавилась в его, он понял знак, и, так и не завершив движения ногой, качнулся назад, потом вперед, опять назад.

– С правой ноги – подсказала она, и он отступил, потянув послушное девичье тело на себя, задерживая дыхание, чтобы услышать ее волнующий шепот:

– Shot-shot-long!

Короткие «шот-шот» были сродни выстрелам, которые оглушали и заставляли чаще биться сердце, гоня кровь по телу, к которому прижималась восхитительная женщина, окутывающая его ставшим более ярким запахом терпких духов. Такой аромат ему нравился.

Он увидел, как на ее верхней губе появились капельки пота, и ему нестерпимо захотелось слизнуть их, смять ее губы в дерзком поцелуе, зарыться руками в рыжих волосах, растрепать их, выкинув заколки, снять с плеча тонкую лямку вечернего платья…

Она подняла глаза. В них он уловил такое желание, что его тело опалило жаром, и Леонид, задыхаясь, рванул ворот рубашки.

Он ничего не замечал, кроме зовущего взгляда незнакомки: ни стихшую мелодию танго, ни сменившиеся вокруг декорации. Леонид шел за той, что вела его за руку по слабо освещенным коридорам, мимо закрытых дверей, откуда слышался женский смех и доносился запах сигарет. И то и другое волновало, било по нервам, заставляло дыхание участиться.

Коридор завершился дверью, за которой открылся небольшой внутренний дворик, засаженный вьюнами, густо пахнущими в ночи, образующими своим частым переплетением грот, куда едва проникал лунный свет.

По обеим сторонам зеленой пещеры были расставлены приземистые скамьи, как позже выяснилось, из гладко выструганного дерева. На одну из них незнакомка усадила Леонида, а сама нисколько не смущаясь, забралась к нему на колени и тут же приникла в первом, самом жадном поцелуе.

Он вручил ее губам власть над своими, покорно принимая их победу. Ложно сдался и впустил ее язык в рот. Но схлестнувшись с ним в короткой битве, потихоньку, почти незаметно, отвоевывал позиции. И вот, наконец, его рот завладел ее губами, поначалу безжалостно сминая, потом лаская, утешая, балуя.

Большие ладони Леонида обхватили ее лицо, не давая увернуться, но, почувствовав, что она достойный противник, не уступающий в желании обладать, отпустили, чтобы растрепать волнистые волосы, собранные на затылке в нарочито небрежный пучок.

Металлические шпильки тонко дзынькнули о мраморные плиты, резанув острым звуком. Волосы легкой волной упали за спину, и пальцы примяли их, когда он притянул девушку к себе. На чувственный поцелуй она ответила стоном.

Нетерпеливые пальцы прошлись ласковым движением по ее шее, зацепив на плечах тонкие бретели платья, которые немедленно сползли с гладких плеч, открывая большее поле для поцелуев.

Ее кожа пахла солнцем, он знал, что она густо покрыта веснушками, как это часто случается у рыжих людей, и пытался вслепую собирать их губами, слизывать языком. Но когда наткнулся на дерзко торчащие соски небольшой груди, веснушки были забыты. Губы сомкнулись вокруг соска, втянули его, обласкали, вырвав длинный стон хозяйки.

Попавшая в плен мужских пальцев нежная грудь с влажными следами от поцелуев вызвала еще одну волну острого желания, которая заставила его стать более дерзким. Платье сползло до талии, разрешая прижаться к нагому телу девушки разгоряченным торсом.

Ладонь, медленно скользя по спине, опускалась все ниже, пытаясь нащупать границу дозволенного. И не находила. Ей разрешили всё.

Увлеченный познанием женского тела, Леонид не заметил, как его рубашка оказалась расстегнутой. Он содрал ее с себя, забыв о пуговицах на манжетах, и бросил туда же, где лежали ставшие ненужными шпильки.

А пальцы девушки нашли себе иное занятие – возились с пряжкой ремня. Рыжая с растрепанными волосами пристроилась у его ног и ждала, когда молния выпустит из брючных оков то, что желало выпрямиться в полный рост.

Стон наслаждения раздался в тишине ночи, нарушаемой лишь приглушенными звуками танго. Есть ли мужчина, способный выдержать столь изощренные ласки? Леонид не верил, что найдется хоть один, и сдался.

Чтобы не остыть и не подвести ее ожиданий, он заставил девушку встать в полный рост. Платье, соскользнув с бедер вниз, открыло нагое тело, не обремененное нижним бельем. Леонид заворожено провел ладонями по ее плечам, спустился к тонкой талии, погладил упругие округлости ягодиц. Потом легко поднял девушку и уложил на скамью. Рыжая выгнулась, ожидая ласк.

Он не подвел. Движения языка вызвали бурный отклик: стон, шепот, плач и крик, который он безуспешно пытался заглушить ладонью, прикасаясь к ее припухшим от поцелуев губам.

Она дрожала в его объятиях, остро переживая оргазм, постепенно обмякая, расслабленно дыша.

Когда сердцебиение у обоих стало вполне обычным, а дыхание ровным, они помогли друг другу одеться и торопливо вернулись в длинный коридор.

– Я в туалет, – шепнула незнакомка, и Леонид остался стоять, подпирая плечом стену. В пылу страсти он забыл спросить ее имя и теперь гадал, как зовут рыжую девушку.

Музыка в танцевальной зале смолкла. В проем двери Леонид видел, как музыканты покидали помещение, унося с собой инструменты.

Обеспокоенный долгим отсутствием нечаянной любовницы, мужчина постучался, но, прислушавшись, различил лишь звук льющейся воды и не решился войти.

В зале погас свет.

– С тобой все хорошо? – крикнул Леонид, приоткрывая дверь. – Если ты не откликнешься, я зайду.

Ни в ярко освещенной комнате, ни в одной из двух кабинок девушки не оказалось. Закрыв кран, Леонид подошел к окну, которое выходило в узкий проулок между тесно стоящими домами.

Наступив ногой на батарею, он поднялся на высокий подоконник и толкнул створки. Окно легко распахнулось. За ним стояло несколько закрытых мусорных баков, по которым он выбрался наружу.

Улица по-прежнему была многолюдна. Танцевальные клубы выпускали уставших, но довольных посетителей, которых поджидали вездесущие такси. Многие шли в сторону ночной Набережной, пытаясь остудить разгоряченные танцами тела.

Целующиеся в уютных сквериках парочки попадались то тут, то там, но Леонид не замечал их, выискивая девушку с рыжими волосами. Чем дальше он удалялся от улицы Петипа, тем скуднее становилось освещение, и реже встречались пешеходы.

Прохладный влажный воздух помог остыть, и Леонид вернулся домой совсем не тем, кем покидал пустую квартиру. Приняв горячий душ, он повалился на свою импровизированную кровать и впервые заснул, ни разу не вспомнив о больной спине. В его душе теплилась надежда, что завтра он обязательно найдет незнакомку.

Лишь только улица Петипа начала оживать, Леонид появился у входа в клуб. По небольшому объявлению на стекле он узнал, что милонга – танцевальный вечер, на котором танцуют танго, начинался каждый день в восемь. Время тянулось, замирая там, где вчера вовсю неслось. Леонид никак не мог дождаться, когда к зданию начнут стекаться люди.

Как ни вглядывался он в лица любителей танго, но вчерашней любовницы среди них не оказалось.

Что он знал о ней, кроме того, что волосы у нее рыжие, поцелуй сладок, а запах духов терпок? Ни-че-го.

Как он жалел, что не спросил ее имя!

Леонид, стоявший спиной к входу в клуб пилонного танца, боялся сделать шаг в сторону, чтобы не пропустить появление своей страстной партнерши по танго.

Прошел час, два, звуки музыки стихли, а рыжеволосая так и не появилась.

Из клуба неспешно вышли танцоры, с интересом поглядывая на него, стоящего столбом на прежнем месте. Некоторые, словно зная, почему он здесь, улыбались.

Музыканты погрузили инструменты в подержанную иномарку и укатили, оставляя с ним лишь резкий запах сигарет и горечь неудачи.

Леонид поплелся домой, в душе надеясь, что завтра беглянка обязательно появится.

Но ни завтра, ни на следующий день она не пришла.

Не веря, что не сможет ее найти, Леонид ходил к клубу каждый вечер на протяжении недели.

Его стали окликать, задавать вопросы, пытаться помочь. Как выяснилось, никто из любителей милонги ранее не видел приметную девушку – она появилась в тот вечер единственный раз.

Леонид, встретив открытое участие, больше не чувствовал себя чужаком в компании людей, танцующих танго, охотно делящихся мастерством, и вскоре, освоив движения, получал удовольствие от чувственного танца с более опытными партнершами, надеясь, что когда-нибудь его рыжая любовница все-таки заглянет на призывные звуки аккордеона.

– Тося, ну что, Лёнчик с депрессией распрощался?

– Спасибо тебе, Саша. Не знаю, что ты там ему прописала, но у него жизнь налаживается. Вернулся в бизнес, затеял в квартире ремонт, купил новую машину, ходит на эти, как их – милонги.

– И все это с августа? Ай да Виолетта!

– Кто такая Виолетта? – насторожилась подруга.

– Лекарство от хандры, – засмеялась Александра.

– И все же, Сашка, не темни! Что ты сделала с моим сыном?

– Не пугайся, мать. Попросила Виолетту станцевать с ним аргентинское танго.

– А, танцовщица, что ли?

– Ну, как сказать. Она та, которая вокруг пилона вертится, но ради твоего сына по видео разучила несколько движений танго. Она способная. Как только кто из моих бывших пациентов захандрит, живо мозги на место вставит.

– А не рыжая она, случаем? У моего Лёни на компе куда ни глянь, всюду фотографии рыжих девушек.

– Виолетта-то? Нет, блондинка, волосы короткие. Но у нее париков куча, она их меняет во время представления в клубе. То рыжая ковбойша, то гейша черноволосая… Хочешь, сходим на ее танцы вокруг шеста посмотрим? Это на улице Петипа, как раз напротив здания, где твой Лёнька вечерами пропадает.