Стань моим сейчас

Соблазн — Harlequin — 440

Глава 1

Лекс стояла в зале прилета международного аэропорта Кейптауна со стаканчиком холодного кофе в одной руке и потрепанной табличкой с надписью «Торп индастриз» в другой. Девушка хотела обновить старую табличку, но между подработками, воспитанием сестер, ведением домашнего хозяйства, на которое у вечно занятой Эдди не хватало времени, и подготовкой к получению степени времени оставалось совсем мало. Поэтому такие незначительные задачи, как обновление таблички, забывались.

Лекс в очередной раз заправила за ухо непокорный рыжий локон — длинные волосы, собранные в свободную косу, успели растрепаться, напоминая о том, что пора подстричься. Кроме того, неплохо было бы сходить к косметологу и на массаж. На все это нужны время и деньги… Учитывая их расходы и потребности — не меньше миллиона долларов.

Лекс посмотрела на табло — самолет из Лондона приземлился пятнадцать минут назад, так что в любой момент пассажиры хлынут в зону ожидания. За последние пару лет она встретила немало сотрудников из «Торп индастриз» и каждый раз задавалась вопросом, кто попадется ей на этот раз. Иногда попадался разговорчивый малый, который был удивлен и воодушевлен своим назначением в офис в Южной Африке и засыпал ее вопросами. Иногда — пассажир, который не отлипал от экрана мобильного телефона или отвечал на один звонок за другим. В таком случае Лекс хотелось прервать его разговор, чтобы обратить внимание на всемирно известные достопримечательности, такие как Столовая гора, укрытая облачной шапкой, указать на бескрайнее синее море, бушующее зимой и спокойное летом, или же просто напомнить, что они приехали в один из самых красивых городов мира. Но девушка держала язык за зубами и вела машину, потому что такова ее работа, и она не желала терять ее. Хорошо оплачиваемую работу с гибким графиком найти не так уж и просто.

Лекс потягивала кофе, надеясь, что кофеин подействует. Прошлой ночью она заснула за обеденным столом около двух. Готовиться к экзаменам в области судебной психологии она начинала только после того, как Никеи и Сноу уснут, и, как правило, к этому моменту девушка была изрядно вымотана. Если бы только у нее было больше времени, чтобы лучше погрузиться в предмет… Ей не хотелось быть посредственным специалистом, но, к сожалению, в сутках было ограниченное количество часов.

Лекс заметила, что пассажиры лондонского рейса начали стекаться в зал прилета. Подняв табличку, она отхлебнула кофе, гадая, кто ее клиент: высокий блондин в белых льняных брюках или парень в очках в роговой оправе? Оба прошли мимо, и Лекс снова начала всматриваться в толпу. Ощутив на себе чей-то взгляд, она оглянулась.

Мужчина был выше, чем все остальные, одет во все черное. Он сразу привлек ее внимание. Девушка прищурилась, любуясь из-под ресниц широкоплечей фигурой незнакомца. Кашемировый свитер с V-образным вырезом красиво облегал его атлетический торс, рукава были закатаны и обнажали загорелые и мускулистые предплечья. На нем были черные брюки, на ногах — черно-белые кроссовки. Образ довершала стильная сумка на ремне через плечо с дорогим ноутбуком. Парень был умопомрачительно сексуален и горяч.

Лекс ни с кем не встречалась — времени для личной жизни у нее просто не было. Даже если она умудрится закрутить роман, большинство мужчин просто сдадутся, узнав, что ее личная жизнь строится вокруг потребностей ее сводных сестер, к тому же Лекс с крайне большим недоверием относилась к любви и способности людей исполнять обязательства. Ее мама постоянно вступала в любовные связи с различными мужчинами, а потому Лекс давно перестала верить в искренность чувств.

Впрочем, с таким фантастически привлекательным парнем она приложила бы усилия, чтобы втиснуть его в свой дневной график. А может, даже в ночной.

Незнакомец вытащил из кармана брюк смартфон и, нахмурив густые брови, сердито посмотрел на экран. Волосы у него были темно-каштановые, коротко подстриженные и немного волнистые. Издалека Лекс не могла сказать, какого цвета у парня глаза, но видела, что у него прямой нос, мужественная челюсть и высокие скулы. Он не был красавчиком, но его мужественность и привлекательность была неоспорима. Лекс ухмыльнулась, увидев, как женщина обернулась и засмотрелась на него, не глядя, куда идет, и врезалась в тележку для багажа. Лекс не могла ее винить. Этот привлекательный мужчина заслуживал подобного внимания.

Не в силах отвести взгляд, Лекс смотрела, как незнакомец провел ладонью по волосам, явно раздосадованный, ткнул пальцем в телефон и поднес его к уху. Вероятно, у него итальянские корни, а может быть, греческие или арабские. Впрочем, его национальность не имела значения, его сочли бы красавцем в любой стране.

Лекс уже собиралась развернуться, но он внезапно посмотрел в ее сторону, и глаза их встретились. Мужчина окинул взором ее высокую худощавую фигуру, и Лекс бросило в жар. Он оценивает ее внешность: ярко-рыжие вьющиеся волосы, лицо в форме сердца, маленький слегка вздернутый нос в россыпи веснушек и довольно большой рот. Сегодня на ней был привычный наряд: потрепанная черная джинсовая куртка поверх белой футболки с длинными рукавами, черные джинсы и байкерские ботинки.

Незнакомец не уходил и не сводил с нее глаз — обжигающая волна притяжения ударила Лекс, едва не сбив с ног. Лекс почувствовала головокружение и еще какое-то странное чувство. Почему все цвета и звуки словно усилились? Может, у нее случился инсульт или это… влечение? Лекс слышала об этом феномене, но никогда не испытывала, по крайней мере, такой силы.

Мужчина поправил ремень сумки и пошел…

Черт возьми, неужели он направляется в ее сторону?! Он и вправду решил завязать с ней разговор? Что происходит? Почему?

Лекс давненько не встречалась с парнями и даже подзабыла, как флиртовать. Ее сердцебиение участилось, и пульс гулко отдавался в ушах.

Что он скажет, когда подойдет? Как ей стоит ответить? Лекс бросила быстрый взгляд через плечо… Возможно, кто-то позади нее привлек его внимание? Но нет. Незнакомец определенно точно направляется к ней.

Еще секунда, и Лекс увидела, что у него глаза цвета топаза, великолепной смеси золота и янтаря с оттенком зеленого. Лекс охватила внезапная слабость, ноги стали ватными, табличка выскользнула из рук и упала на пол. До нее донесся аромат его одеколона — соблазнительное сочетание сандалового дерева, лайма и чего-то травянистого. Судя по всему, незнакомец принял душ совсем недавно, — пряди его волнистых волос были мокрыми, — но не удосужился побриться, так как его подбородок был покрыт густой щетиной.

Вблизи он производил еще более сильное впечатление, чем на расстоянии, и Лекс крепче сжала свой стаканчик с кофе.

«Будь осторожна, Лекс. Не делай ничего такого и не говори глупостей», — твердила себе она.

Девушка откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза, и тут он заговорил:

— Меня зовут Коул Торп…

Прежде чем он успел закончить предложение, из заднего кармана ее джинсов донесся громкий рингтон мобильного. От неожиданности Лекс так сильно сжала стакан с кофе, что крышка отлетела. Она с ужасом наблюдала за тем, как брызги холодного кофе плеснули парню в лицо и на кашемировый свитер.

«О боже! Помогите…» — простонала Лекс.

Коул привык сходить со своего частного самолета и садиться в машину прямо на летном поле, однако прибытие в Кейптаун вышло нестандартным и доставило ему немало поводов для раздражения.

Его давний помощник Гэри был в отпуске по уходу за ребенком, и потому Коулу пришлось воспользоваться услугами другого помощника, которого ему подобрали через агентство. Однако у новенькой дело не ладилось, хотя что было сложного в том, чтобы организовать поездку из аэропорта до штаб-квартиры «Торп индастриз» в Кейптауне?

Проведя в аэропорту пятнадцать минут, что для него было пустой тратой времени, он связался с офисом «Торп индастриз», и ему сообщили, что водитель с табличкой ожидает его в зале прибытия международных рейсов.

Теперь он знал, что его водитель — рыжеволосая женщина ростом выше среднего. Коул оглядел зал прилета и сразу же обнаружил ее. Женщина, вернее, девушка, смотрела на него во все глаза. На мгновение Коул остолбенел, дыхание перехватило, словно его ударили под дых. С ним давненько не случалось такого…

Девушка была высокой — не ниже ста семидесяти пяти, — уродливые ботинки добавляли ей пару-тройку сантиметров, однако назвать ее рыжеволосой мог только тот, кто не обладает воображением. Ее длинные волнистые волосы были не просто ярко-рыжими, а медно-красными, выгоревшие пряди у лица казались оранжевыми, а те, что были собраны в косу, — каштановыми. Ее прическа буйством цвета напоминала кленовые листья, устилающие землю в конце осени в национальном парке Пукхансан в Южной Корее. А веснушки цвета корицы на ее щеках и носу были словно звездочки Млечного Пути. Красота просто ошеломляющая. Ко всему прочему, девушка была стройной и привлекательной: красно-каштановые брови изящно изгибались над ее яркими зелено-голубыми глазами, а пухлые губы придавали ее облику особую чувственность.

Как ни странно, эта очаровательная особа и оказалась его водителем, на это указывала табличка, которую та держала вверх тормашками. Коул содрогнулся: она была первой девушкой, которая привлекла его внимание за последние несколько месяцев. На данный момент секс не был в списке его приоритетов, и вот судьба решила сыграть с ним злую шутку. Девушка, пробудившая в нем интерес, оказалась водителем «Торп индастриз», а он не заводил отношений со своими подчиненными, этого правила Коул придерживался весьма строго.

Спрятав телефон в задний карман джинсов, он перекинул сумку через плечо и начал пробираться сквозь толпу к рыжеволосой девушке. Она смотрела, как он приближается, и явно выглядела настороженной. Коул был опытен и понимал, что внезапное и нежелательное влечение оказалось взаимным.

После всего, что произошло с ним за последние месяцы, интрижка с девушкой-водителем — явно не то, что ему нужно. Коул выдохнул и постарался взять себя в руки. Он очень устал, был напряжен, а потому слишком остро на все реагирует. Сейчас его главная задача — разобраться с делами хедж-фонда и… со своей новой жизнью. Впереди много забот и перелетов, в ближайшие три недели ему придется не раз вернуться в Кейптаун, а потому не следует терять самообладания.

С непроницаемым лицом Коул направился к водителю, убеждая себя, что она не прочтет его мысли, не догадается, что он запал на нее. Его эмоции под контролем, он себя не выдаст.

Хладнокровного и довольно сдержанного Коула никогда раньше не охватывало такое сильное влечение, но ему хватило всего пары мгновений и нескольких шагов, чтобы собраться…

Три, два, один…

Подойдя ближе, он представился, но его голос перекрыл звук оглушающей сирены. Коул затормозил, девушка сжала в руке стакан с кофе, и струя холодной жидкости устремилась прямо ему в лицо, обдав щеку и губы, и стекла с подбородка на грудь.

Коул смахнул липкие капли, гадая, что еще может пойти не по плану, и только тут заметил, что в широко распахнутых от ужаса глазах девушки застыли слезы.

Ему пришлось выдержать долгий перелет, различные неудобства, да еще и получить удар под дых от очень неожиданного влечения… Но женские слезы? Нет! К такому Коул не был готов.

Когда ее телефон замолчал, Лекс закрыла глаза, надеясь, что все это лишь ночной кошмар, и она вот-вот проснется. Но уловка не сработала, и ей ничего не оставалось, как пустить слезу. Да, она расплакалась прямо перед боссом, новым владельцем «Торп индастриз», человеком, который платит ей зарплату.

«Боже, что скажет Эдди?! Неужели ей тоже влетит?…» — Старшая сестра устроила Лекс на эту должность и, вероятно, тоже пострадает от ее выходки.

Лекс прижала ладони к глазам. Что с ней не так? Она ведь никогда не плакала. Почему вдруг расплакалась перед ним? И почему прямо сейчас?

Лекс порылась в сумке в поисках салфеток и, вытащив маленькую пачку, не смогла трясущимися пальцами открыть ее. Его загорелая рука потянулась к ней, осторожно взяла пачку и потянула за язычок, позволив вытащить пару салфеток. Девушка вытерла глаза, радуясь, что не пользуется косметикой. Потеки из туши плохо сочетаются с заплаканными глазами и красноватой кожей с веснушками.

Ох, как же ей хотелось провалиться сквозь землю! Стоять перед ним и чувствовать себя полной дурой было просто ужасно. В последний раз она проливала свои слезы вот так спонтанно, когда Джоэль обесцветила ей волосы и Лекс походила на полусозревший абрикос. Ей тогда было тринадцать лет, но теперь она была вдвое старше и должна была уметь контролировать свои эмоции. Видимо, сказались недостаток сна и постоянное напряжение…

Впрочем, о причинах своих слез она могла подумать чуть позже, прямо сейчас ей нужно спасать ситуацию, желательно до того, как Коул Торп ее уволит. Если он все же решит от нее избавиться, у нее появится достойный повод поплакать.

Лекс шмыгнула носом и, подняв глаза, увидела, как мужчина в черном свитере обнажает свой пресс, напоминающий стиральную доску, и мускулистую грудь. От неожиданности девушка открыла рот, волна возбуждения пронеслась по ее телу, воспламенив щеки и сосредоточившись внизу живота.

Коул Торп снял свитер, после чего нетерпеливо стянул черную футболку, задравшуюся до груди. Лекс не могла не отметить, какие у него накачанные руки и ярко выраженные грудные мышцы. Затем он опустился на корточки, расстегнул кожаную сумку, вытащил еще один свитер, на этот раз бледно-серый, надел его, затем убрал черную футболку в карман сумки и встал.

Смена свитеров от начала до конца заняла не больше минуты, но Лекс показалось, что она посмотрела самый сексуальный фильм в своей жизни и теперь отчаянно хотела перемотать в самое начало.

Он ее начальник, а Лекс нужно сохранить эту работу, поэтому вместо того, чтобы пялиться на него, ей следует искренне извиниться и попытаться вести себя как профессионал.

Лекс протянула руку, смущенно улыбнулась и откашлялась:

— Мне очень жаль, что я облила вас кофе и расплакалась.

Коул Торп пожал ее руку.

— Добрый день, мисс?…

Она совсем забыла представиться. Просто замечательно!

— Меня зовут Лекс Сэтчел.

Мужчина кивнул, взял сумку и перекинул ее через плечо.

— Я насмотрелся на этот аэропорт, поэтому хотел бы выбраться отсюда как можно скорее. Где припаркован автомобиль?

Радом с ним было очень сложно сосредоточиться.

— М-м-м, нам нужно спуститься на этаж ниже. Совсем недалеко, но если вы хотите, то можете подождать в зоне посадки. Я отнесу вашу сумку к машине.

— У меня есть ноги, и я могу пройтись.

«О да! Причем очень красивые, длинные и сильные ноги… Прекрати, Лекс!» — не унималась девушка.

— Пойдем, — добавил он резко. — Я хочу зарегистрироваться в своем отеле и успеть заглянуть в штаб-квартиру «Торп индастриз» в Кейптауне.

Значит ли это, что она не потеряла работу? Или он просто ждет, пока она доставит его до офиса, прежде чем объявит об увольнении? Лекс хотела спросить его напрямую, но он быстро направился к эскалатору.

Девушка последовала за ним, чувствуя себя несколько дезориентированной. Он был неумолим и бесстрастен, и Лекс подозревала, что стала не первой и, конечно, не последней, кто задавался вопросом, как стоит себя вести с этим суровым бизнесменом.

Глава 2

Коул сидел в темных очках на заднем сиденье внедорожника позади своего самого сексуального водителя.

«Водителя компании «Торп индастриз»!» — мысленно напомнил себе мужчина.

Ему пришлось перестать смотреть на девушку, но его глаза продолжали перескакивать с ее прекрасного профиля на изящные плечи, на тонкую кисть, которая лежала на руле. Мисс Сэтчел вела автомобиль хладнокровно, легко маневрируя на большой машине в оживленном потоке. Ее глаза метались между зеркалом заднего вида и боковыми зеркалами, и ему было трудно поверить, что спокойная и отстраненная женщина за рулем была той самой, которая расплакалась перед ним всего двадцать минут назад.

Судя по изумлению в ее зеленых глазах, она плакала нечасто. Или вообще никогда не плакала. Что стало поводом? Неужели она боялась, что он накричит на нее или уволит? Или тут что-то другое?

Любопытство прожигало дыру в его терпении, и он изо всех сил сдерживал желание потребовать объяснений. С другой стороны — ему хотелось утешить девушку и заставить все печали уйти.

Желание взять ее в свои объятия и оградить от мира приводило Коула в ужас. Любое проявление чувств было ему чуждо, и даже в детстве от него ждали, что он будет справляться с трудностями, разочарованиями и отсутствием справедливости самостоятельно. Он и сам не церемонился с окружающими его людьми, просто не умел, поэтому его потребность защитить мисс Сэтчел приводила его в замешательство.

Коул подавил вздох и уставился в окно, вдоль дороги тянулись унылые строения бедного пригорода. Сейчас он был в самом южном городе Африки, на прошлой неделе — в Чикаго, а две недели назад — в Гонконге. Помимо региональных офисов «Торп индастриз», ему также приходилось управлять своим всемирно известным хедж-фондом с оборотом в миллиард долларов.

Коул откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, в голове тут же возник образ его старшего брата в оранжевых одеждах, погруженного в состояние медитации. Сэм Торп — целеустремленный, высокообразованный первенец известного промышленника Гренвилла Торпа — к изумлению семьи и всего финансового мира, ушел с поста генерального директора «Торп индастриз» и подался в буддийский монастырь, и теперь Коул задавался вопросом, сожалеет ли он о своем решении.

Коул открыл глаза, но события последних шести месяцев пронеслись в его голове серией снимков. Смерть отца год назад стала шоком не потому, что он горевал по человеку, которого никогда не знал, а потому, что смерть Гренвилла от сердечного приступа нанесла смертельный удар по его планам отомстить отцу, который игнорировал младшего сына всю жизнь.

За пять лет до смерти Гренвилла, а то и больше, Коул тайно скупал акции «Торп индастриз» и в результате сформировал большой пакет многонациональной компании, которой владел и управлял его отец. За несколько месяцев до вероломного поглощения его отец умер от сердечного приступа на своей яхте у побережья Амальфи. Сэм, его брат, унаследовал все активы компании и доли Гренвилла в «Торп индастриз».

Неудивительно, что Коула не упомянули в завещании.

Поскольку у Коула не было желания погубить Сэма, он отступил и пересмотрел свои планы. Его единственная цель, из-за которой он приобретал акции компании, состояла в том, чтобы посмотреть своему отцу в глаза и отомстить за несправедливое отношение к нему. Но смерть внесла свои коррективы. Затем его старший брат Сэм спустя шесть месяцев после смерти отца променял свои костюмы от Армани на оранжевое облачение монаха, разгульную жизнь одного из самых завидных холостяков в мире — на воздержание, а материальное изобилие — на один прием пищи в день и сон на циновке под тонким покрывалом. Он уважал выбор Сэма, но что побудило старшего брата передать все свои активы и все, что он унаследовал от Гренвилла, включая контрольный пакет акций «Торп индастриз», ему, Коулу? Как он посмел? О чем, черт возьми, думал его брат?!

Коул спросил бы его, но Сэм, по словам его лондонского адвоката и контактного лица, в настоящее время был недоступен. С ним все было в порядке. Он без колебаний передал Коулу все, что имел, его не интересовал внешний мир, и он жил своей жизнью.

Как сказал адвокат, Сэм знал, что Коул хочет заполучить компанию, и потому расстался с ней без сожалений.

Да, но правда заключалась в том, что ему «Торп индастриз» в таком виде был не нужен, ведь поглощение затевалось ради мести. Но все вышло так, что теперь эта компания вызывала у него лишь головную боль.

Коул горько усмехнулся — пожалуй, отец не раз перевернулся в гробу от происходящего. Его обожаемый первенец отрекся от всего, даже от своего имени, а его презираемый младший сын теперь унаследовал все его имущество. Презираемый? Нет, не самое подходящее слово. Гренвилл не испытывал ненависти. Коула просто обесценили, выбросили на улицу и впредь не удостаивали вниманием.

Телефон Коула зазвонил, он посмотрел на экран и вздохнул, увидев имя звонившего. Он проигнорировал звонок и перевел его на голосовую почту. Непредсказуемым образом, наряду с компанией, недвижимостью и всем имуществом Торпов ему пришлось взять под свою ответственность девушку Сэма, Мелиссу. Он продолжал традицию брата и выплачивал ей солидное ежемесячное пособие.

Коул не возражал против того, чтобы у девушки были квартира и средства на жизнь. Мелисса встречалась с Сэмом долгое время и даже надеялась выйти за него замуж. Она заслужила своего рода компенсацию за травму, которую его брат причинил ей. Но за последние пару месяцев, несмотря на то что их мало что объединяло, пресса начала рассматривать их как пару.

Самого Коула отношения с ней не прельщали. Да, у него было несколько романов, когда ему было чуть за двадцать, но все со временем сошло на нет. Коул отталкивал людей, когда они начинали требовать эмоциональной близости. Его воспитанием занималась бесстрастная мать, отец и вовсе игнорировал его, и он мало общался с братом. Коулу было гораздо лучше одному, он уже привык к уединенному образу жизни, и когда он вернется в Лондон, то выплатит Мелиссе выходной пакет в пару миллионов и право собственности на квартиру. Таким образом он хотел откупиться от девушки и смягчить боль, причиненную Сэмом.

Избавиться от «Торп индастриз» будет так же просто, по крайней мере, Коул на это надеялся. Вначале он думал, что ликвидировать компанию и продать ее активы местным бизнесменам — самый логичный и эффективный способ избавиться от империи Торпов.

Но потом Коул решил взять управление на себя и провести собственную оценку. Он потратил несколько недель, путешествуя по миру, посещая все компании Торпа и проверяя активы, которые получил от Сэма. Он выставил на продажу имущество брата в Лондоне и Гонконге, продал его яхту и частный вертолет, а его коллекцию произведений искусства должны были продать на аукционе через несколько месяцев. Коул планировал вложить часть выручки в долгосрочные инвестиции на случай, если Сэм захочет бросить монашескую жизнь, а остальное он распределил бы между различными благотворительными организациями. У Коула во владении имелись собственные квартиры, коллекции произведений искусства и автомобили, а яхты его не прельщали. У него было предостаточно денег, так что ни Сэм, ни отец ему были не нужны. Африканские же фонды не вызывали никаких сложностей.

Лекс посмотрела в зеркало заднего вида и увидела унылое выражение лица Коула. После того, как она успела оценить его обнаженный пресс и грудь, она могла называть его «мистер Торп». Ей хотелось спросить Коула, что его беспокоит, почему он выглядит так, будто несет тяжесть всего мира на своих впечатляюще широких плечах. Разумеется, риск того, что Коул велит ей заниматься своим делом, был высок, но никто не должен выглядеть таким… таким одиноким.

Однако Лекс уже успела заработать две черные метки и не хотела давать ему повод вручить ей еще одну. Затронуть личные проблемы она не могла, так что же ей сказать?

За следующим поворотом открывался отличный вид на Столовую гору, так что девушка могла бы указать на нее и спросить, бывал ли он раньше в Кейптауне. Тема казалась ей очень даже нейтральной, безопасной и дружелюбной.

Лекс уже хотела начать разговор, но зазвонил ее телефон. Она ожидала, что опять звонила секретарша из «Торп индастриз», которая, собственно, и спровоцировала инцидент с кофе в аэропорту, но когда она взглянула на экран своего телефона, то увидела номер начальной школы Святой Агнес, и сердце ее дрогнуло: звонок из школы сводных сестер — плохой знак.

Не желая нарушать правила, Лекс ответила на звонок по громкой связи. Звонила учительница Никеи, чтобы напомнить Лекс о двадцати четырех кексах, которые та обещала сделать для школьной ярмарки.

— И они нужны нам к обеду, — добавила мисс Мейптон.

— Извините, какие кексы? — холодея от ужаса, спросила Лекс.

— Неделю назад я отправила вам напоминание.

Лекс вздрогнула. Да, ее почтовый ящик был переполнен, и она легко могла пропустить электронное письмо с информацией.

— Видите ли, я немного выбиваюсь из графика, — сказала она мисс Мейптон. — Даже если я успею добраться до пекарни, чтобы купить кексы, я не смогу доставить их вовремя.

— Просто сделайте все возможное, мисс Сэтчел, — сказала ей мисс Мейптон перед тем, как отключиться.

Она бы попыталась, но даже не представляла, как вписать доставку кексов в список своих дел. Девушка была не в курсе, понадобится ли она еще Коулу, а если и так, то ей придется отменить свой урок французского. У нее также было задание, которое необходимо отправить по электронной почте до пяти вечера, но она к нему даже не приступала.

Сейчас на первом месте у нее стояла работа на Коула в «Торп индастриз», которая хорошо оплачивалась, и потерять ее девушка явно не могла. Главное, чтобы ее сегодня не уволили.

Лекс снова сосредоточилась на проблеме с кексами. Как она умудрилась забыть про них? Она прекрасно понимала, что, если не осуществит доставку вовремя, ее сестры будут разочарованы.

Чертовы кексы! Что еще этот день подготовил для нее?!

Лекс вырулила на скоростную полосу, чтобы обогнать бензовоз. Она подумывала позвонить Эдди, которая работала в «Торпе» в отделе гостеприимства, но знала, что ее старшая сестра целые дни проводит на собраниях и не отвечает на ее звонки. Она могла бы попросить ее помощника Джайлза, который также был другом семьи, заняться кексами, но Лекс не могла, ведь ее подслушивал босс компании.

Лекс не хотела рисковать карьерой Эдди, потому что именно с ее заработка им удавалось оплачивать большую часть их совместных расходов, в то время как на Лекс лежали заботы о младших сестрах. Если не их совместные усилия, девочек разделят и отправят в приемные семьи, потому что ни она, ни Эдди не смогут позаботиться о них в одиночку. Но в последнее время из-за того, что Эдди рано уходила на работу и возвращалась поздно, Лекс часто чувствовала себя одиноко.

Она не могла поверить, что прошло так много времени с тех пор, как они взяли на себя ответственность за девочек. В двадцать три года она была одинокой и только встретила мужчину, который, как она думала, мог бы изменить ее мнение о любви, доверии и преданности. Эдди была помолвлена, и до ее свадьбы оставалось три месяца, а Шторми, их средняя сестра, только что закончила школу. Они не слышали от своей матери ни слова на протяжении вот уже семи лет, как вдруг на их голову свалились еще две сестры, Никеи и Сноу. Девочки, с которыми они никогда не виделись и даже не знали об их существовании. Лекс и Эдди с трудом смогли осознать, что теперь их пятеро сестер от разных отцов. Как-то раз Джоэль попросила своих старших дочерей присмотреть за девочками на выходных, но затем пропала, так что Никеи и Сноу до сих пор ждут возвращения матери.

Из-за поступка Джоэль свадьбу Эдди пришлось отложить, а затем и вовсе отменить. Отношения Лекс сошли на нет, и тогда-то ее подозрения, что любовь тает от небольшого количества тепла, подтвердились. Отец Эдди сбежал, как только Джоэль сообщила ему, что беременна, а Лекс и вовсе не знала своего отца. Их мать частенько сбегала, когда на горизонте могли замаячить тяжелые времена, так же поступил и жених Эдди. Когда за два месяца до свадьбы в их жизни появились младшие сестры, он тут же сбежал.

GPS-навигатор прервал ее мысли, сообщив, что необходимо повернуть, и Лекс, тряхнув головой, прогнала воспоминания.

«Еще два года обучения», — напомнила себе Лекс, не отвлекаясь от дороги. Тогда к своему тридцатилетию она получит степень в области судебной психологии, и, поскольку девочки станут немного старше, она сможет найти работу на полный рабочий день. Может быть, она задумалась бы об интрижке, чтобы немного развеяться. А до тех пор ей просто нужно стараться изо всех сил. Это все, что она могла сделать.

— У тебя есть дети?

Лекс посмотрела в зеркало заднего вида и встретилась глазами с Коулом. Неужели в них разочарование?

— Нет, кексы для ярмарки в школе моих сестер.

— И почему звонили тебе? Где их мама?

Лекс остановилась на светофоре и крепче сжала руль.

— Я и моя сестра Эдди, которая, кстати говоря, работает в «Торп индастриз» в секторе гостеприимства и отдыха, вместе воспитываем наших сводных сестер.

В его глазах отразилось уважение и, возможно, даже одобрение.

— Ваши родители умерли?

Их смерть было бы гораздо легче объяснить, чем глубокий эгоизм и безответственность Джоэль. Светофор сменился на зеленый, Лекс прибавила скорости и ударила по тормозам, когда ее подрезал пассажирский автобус. Она засигналила, но автобус уже умчался прочь, и в ответ она услышала гудок, видимо, в качестве извинений.

— Водители в Кейптауне просто ужасны, — сказала она Коулу, увидев впереди каменные ворота отеля «Вейн». — Но мы почти на месте.

— Как жаль, — пробормотал Коул.

«Жаль? И что же он имел в виду?» — подумала девушка, направляясь к главному входу в отель.

Глава 3

Лекс проехала извилистой дорожкой к отелю, и Коул сразу же заметил знаменитую гору, теперь понимая, почему Джуд рекомендовал ему остановиться в этом отеле, заверив что из «Вейна» открывается лучший вид на Столовую гору.

Лекс остановилась у входа, Коул отстегнул ремень безопасности и провел рукой по волосам. Он уже собирался выйти из машины, когда Лекс обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Вы планируете отправиться сегодня в «Торп индастриз»? Мне вас подождать или есть смысл вернуться к определенному времени?

Он покачал головой.

— Моя помощница организовала для меня аренду автомобиля. Я предпочитаю водить машину самостоятельно, — сказал он, отчаянно пытаясь не обращать внимания на влечение, разгорающееся внутри.

Может быть, стоило отменить аренду автомобиля и попросить Лекс повозить его по Кейптауну? Ему не нравилось сидеть на заднем сиденье, но он был бы не прочь провести больше времени, глядя на ее необычное, но в то же время красивое лицо.

— А это хорошая идея…

Действительно, если он станет проводить много времени в машине с девушкой, которую он так страстно возжелал, это может привести к катастрофе.

Он никогда не пересечет эту черту. Никогда! Проблемы ему были ни к чему, да и времени на сложности у него не было. Но мысль о том, что он больше не увидит ее, пока остается в Кейптауне, была невыносима. Он хотел знать, почему она воспитывает сестер, но не это главное. Коул хотел ощутить вкус ее кожи на шее, покрыть поцелуями все ее тело и ласкать ее обнаженные бедра. Он хотел…

«Серьезно, Торп?»

Коул провел руками по лицу, пытаясь немного себя отрезвить и достучаться до своего разума. Что с ним не так? И что же такого в этой женщине, что так сильно очаровало его? Он был знаком с множеством красивых и даже сногсшибательно красивых женщин, переспал со многими из них, но ни одна не заставляла его чувствовать себя снова шестнадцатилетним и растерянным подростком.

И именно по этой причине ему стоило бы держаться от нее подальше.

— Значит, я вам больше не понадоблюсь?

— Нет.

«К сожалению», — добавил про себя Коул.

Ему показалось, что в ее глазах мелькнуло разочарование, и у него возникло искушение передумать, чтобы просто снова увидеться с Лекс.

Ее аквамариновые глаза и хриплый, низкий голос покорили его. Он мог смотреть на нее и слушать ее бесконечно.

К машине подошли носильщик и женщина-администратор. Коул уже собирался поблагодарить Лекс и отпустить ее, когда зазвонил телефон. Звонок исходил от одного из его крупнейших клиентов-инвесторов, игнорировать который было нельзя.

Коул обратился к Лекс:

— Скажи администратору, кто я, достань из багажника мою сумку с ноутбуком, отнеси в номер и дождись меня. — В ноутбуке хранилась вся его личная, деловая и клиентская информация, но он инстинктивно доверял Лекс, поэтому и попросил именно ее отнести сумку в номер.

Через десять минут он вошел в просторный холл отеля в стиле ар-деко, взял у администратора карту-ключ и отправился в свой пентхаус.

Лекс ожидала его у открытого номера с сумкой для ноутбука через плечо.

В дверях появился портье с вежливой улыбкой на лице.

— Желаете, чтобы я распаковал ваши вещи, мистер Торп?

Коул дал ему чаевые и сказал, что справится самостоятельно. Когда портье скрылся из вида, Коул посмотрел на девушку, прошел по изысканно обставленной гостиной и остановился у большого окна, из которого открывался потрясающий вид на Столовую гору.

— Должно быть, это лучший вид в Кейптауне.

Коул повернулся и увидел, что Лекс стоит рядом с ним и смотрит в окно. Он никогда раньше не был в этом городе, но подумал, что она, возможно, права. Такую красоту не везде найдешь.

После еще одной минуты в тишине, когда они оба смотрели на невероятный вид, Коул снова повернулся к девушке. Она протянула ему сумку с ноутбуком, и, когда он взялся за ручку, их пальцы соприкоснулись. Коул не мог поверить, что в таком легком прикосновении может быть столько силы и чувственности. Он напрягся, не в силах оторвать глаз от ее действительно прекрасного лица. Зеленые глаза мисс Сэтчел потемнели, щеки порозовели.

— Мистер Торп, я…

Лекс облизнула верхнюю губу и посмотрела на их руки, но не отстранилась, как он ожидал.

Он должен разорвать их контакт прямо сейчас… немедленно. Она его водитель, сотрудник компании, он не должен желать близости с ней. Но как же сложно перестать касаться ее руки. Это то же самое, что остановить биение собственного сердца.

— Тебе лучше отойти, — сказал Коул хриплым голосом.

— Да, вы правы, — согласилась она смущенно. — Я хочу и понимаю, что должна, но не могу.

Коул издал стон и вдохнул аромат ее кожи, напоминающий ему о чем-то свежем, легком и прекрасном. Вместо того чтобы отстраниться, его большой палец скользнул по костяшкам ее кисти. Страсть вспыхнула в ее глазах, дыхание сбилось, и она запрокинула голову, приподняв подбородок. Разве он мог сдержаться в этот момент и не поцеловать ее?

Губы Коула приблизились к ее губам, когда она все же отдернула руку и отстранилась. Их взгляды встретились, и он увидел панику в глазах Лекс.

— Ты женат? — спросила она.

— Нет.

— Помолвлен, с кем-то встречаешься? — уточнила Лекс.

У него не было ни с кем секса вот уже несколько месяцев. Все его мысли были заняты работой и никак не девушками, которых он мог бы затащить в постель. Единственная женщина, с которой у него был хоть какой-то контакт, была Мелисса, но между ними ничего не было. Ладно, однажды они поцеловались, и то по ее инициативе.

— Нет, — ответил Коул, отчаянно желая попробовать ее на вкус.

— Ты в этом уверен?

— Да, черт возьми! Могу я уже поцеловать тебя?

— Нам не стоит. Я ведь работаю на тебя, — сказала ему Лекс, не скрывая тоски.

Ей хотелось этого поцелуя так же сильно, как и ему. Если бы он проявил чуть больше напора, она сдалась бы, и бог знает, к чему бы это привело…

— Скажи мне не целовать тебя, Коул, — умоляла Лекс.

— Я не могу, — прошептал он, склоняясь к ее губам.

Он уже собирался сделать шаг вперед, когда из коридора донеслись голоса, вернувшие его к реальности.

Дверь в его номер была открыта, и любой проходящий мимо, мог стать свидетелем очень интересной картины. Коул отошел от Лекс, и холодная доза реальности остудила его жар. Он находился в Кейптауне по работе, Лекс — его личный водитель.

Коул сделал глубокий вдох и схватился за ручку сумки для ноутбука.

— Спасибо, что подвезла, — сказал он Лекс.

— Это моя работа.

Девушка кивнула и, не оглядываясь, вышла из номера.

Когда она ушла, Коул сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким неуравновешенным.

Как, во имя всего святого, все так быстро вышло из-под контроля?!

До появления сестер в жизни Лекс были парни, может, один или два. И ей казалось, что она имеет представление, что такое влечение. Выходит, она была не права…

Несмотря на то что они так и не поцеловались, Лекс все еще чувствовала слабость, и спустя несколько часов ее сердце все еще бешено билось в груди. В ее животе словно поселились миллионы бабочек, и ей казалось, что она может проспать целую неделю или пробежать ультрамарафон. Другими словами, что-то в ней переменилось, и чувствовала она себя иначе.

Лекс стояла на маленькой веранде их с Эдди дома, укутавшись в одеяло. Смех сестер доносился из кухни, а девушка никак не могла выкинуть из головы то, что могло бы произойти в том гостиничном номере.

Когда он смотрел на нее, в ней росли сила, женственность и любовь к себе. После того, как она ушла из номера и ее сердцебиение более или менее успокоилось, она вышла из лифта и медленно прошла по холлу отеля, а затем направилась к своему внедорожнику, надеясь, что ледяной ветер охладит ее горящие щеки и вернет к реальности. Этого не произошло, и до конца дня она была сама не своя.

И совсем забыла о кексах… Сноу и Никеи были недовольны таким исходом событий.

Лекс вздохнула, плотнее укуталась в одеяло и села на диван. Она подтянула ноги и оперлась щекой о колено, чувствуя усталость и… возбуждение. До сегодняшнего дня она не знала, насколько сильным может быть физическое влечение, как оно побуждает человека действовать иррационально. Видимо, в этом она не сильно отличается от своей матери. Джоэль бегала от мужчины к мужчине в погоне за постоянным сексуальным кайфом. Если то, что Лекс испытала с Коулом, хоть немного походило на тот кайф, за которым гонялась Джоэль, то теперь ей многое стало понятным.

Девушка не осуждала стиль жизни своей матери. Ей было все равно, сколько у нее было мужчин, с кем она спала и почему. Это ее тело, ее жизнь и ее выбор…

Но Лекс не могла смириться с тем, что она и ее сестры стали жертвами борьбы ее матери за свою свободу. С детства она и Эдди видели многих мужчин ее матери, притворялись невидимками, не шли на контакт, зная, что очередной тип в ее спальне ненадолго. Только отец Шторми, Том, благослови его Господь, после того, как расстался с Джоэль, взял к себе дочку.

После их расставания жизнь продолжалась как обычно: до подросткового возраста их преследовала череда странных домов и странных мужчин, а затем Джоэль убедила свою тетю Кейт позволить Эдди и Лекс остаться у нее на все лето, пока она не вернется с подработки в Таиланде.

Джоэль не вернулась и на Новый год, и появилась лишь через шесть месяцев. Сложно сказать, кто был счастливее — Лекс, Эдди или Джоэль, когда тетя Кейт сообщила Джоэль, что девочки могут остаться у нее. Так сестры обрели первый постоянный дом.

Вскоре после того, как Лекс исполнилось двадцать один год, тети Кейт не стало. Сестры унаследовали дом, а потому могли не беспокоиться о поиске жилья, как это было в их детстве.

«Вы не можете нас выгнать! У меня же дети!» — умоляла Джоэль очередного домовладельца.

Детей нельзя было винить в очередном крахе отношений, но Джоэль не раз повторяла: «Если бы не вы двое, он все еще любил бы меня и не ушел». История повторилась, когда семь лет назад Джоэль вернулась с еще двумя дочерьми.

— Лекс, ты в порядке?

Девушка подняла голову и увидела стоящую в дверях Эдди с взъерошенными светлыми волосами. Она взяла бокал вина и передала его сестре, прежде чем села рядом. Лекс стянула одеяло с плеч и укрыла ноги, прижавшись к старшей сестре. Так они и провели свое детство, противостоящие миру, которым правят взбалмошные взрослые, и пытающиеся следовать правилам, которых не понимали.

— Девочки смотрят телевизор? — спросила Лекс.

— Да, — ответила Эдди. — Ты в порядке? Ты уже долго здесь сидишь.

— Я…

Лекс начала было рассказывать Эдди о поцелуе, который так и не состоялся, но затем остановилась, увидев, что пьет лишь она. Выпивать по бокальчику вина в конце дня стало их традицией.

— Все хорошо? — спросила Лекс, заметив, что Эдди бледна от усталости, под глазами темные круги. — Что-то произошло на работе?

Эдди покачала головой, не желая обсуждать дела.

— Ты же прекрасно знаешь, Лекс, что увольнение мне не страшно. Только в прошлом месяце мне дважды звонили из другой компании, пытаясь переманить. Я быстро найду работу. Давай не будем об этом сейчас, хорошо? — Эдди положила голову на плечо Лекс. — Звонила Шторми, она хочет знать, как мы отнесемся к тому, чтобы они с девочками навестили Хэмиша и Кэлли в пляжном домике, который они арендовали в Дурбане на предстоящие зимние каникулы.

Хэмиш был старшим сводным братом Шторми от первого брака ее отца Тома. Хэмиш был женат на Кэлли, педиатре Никеи и Сноу. У них было два сына примерно того же возраста, что и девочки.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросила ее Лекс.

— Я думаю, им следует поехать, — решила Эдди. — Зима в Дурбане гораздо теплее, чем здесь. Девчонки немного повеселятся. Кто сможет позаботиться о них лучше, чем не их доктор, сестра и дядя? И тебе нужен перерыв, Лекс. Ты очень утомилась.

Так оно и было, и мысль о том, что не придется беспокоиться о девочках в течение трех недель, вызывала у нее одновременно чувство вины и радость.

— Я не против, чтобы они поехали, — сказала она Эдди.

Лекс поставила бокал на стол, размышляя, как ей рассказать о Коуле. По какой-то непонятной причине ей хотелось узнать, знакома ли сестра с мистером Торпом и что она думает о нем.

— В общем, сегодня я поехала в аэропорт, чтобы забрать босса, — начала она тихо.

— А затем я опрокинула на него свой стакан с кофе.

Эдди выглядела испуганной.

— Ох, Лекс! Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь?

Если бы!

— Ты же дружишь с Триш из отдела кадров, Эдде. Ты, случайно, ничего не слышала про мое увольнение?

— Нет, насколько мне известно, ты все еще числишься водителем Торпа на неполный рабочий день.

— Ладно, хорошо.

— Он привлекательный парень, — заметила Эдди.

— Ты с ним знакома? — спросила Лекс, чувствуя некое беспокойство.

Эдди была кареглазой блондинкой, абсолютно восхитительной, и мужчины постоянно падали к ее ногам, лишь бы она заметила их.

— Днем он вызвал всех сотрудников компании, представился и сказал, что приехал, чтобы проконтролировать процесс работы фирмы, взглянуть на активы и рассмотреть различные варианты дальнейшего развития.

— Он что-то упоминал о продаже?

— Нет, но всем известно, что он ранее вел переговоры с представителями из США и с Востока о продаже активов. Вероятнее всего, он поступит так же и с этой компанией, — спокойно заявила Эдди. — Я думаю, тебе следует поискать другую работу на неполный рабочий день, Лекс.

— Почему он просто не может оставить нас в покое? — пробормотала Лекс. Если бы он остался в Лондоне, ей не пришлось бы снова искать работу и она бы не сидела здесь, ощущая упаднические настроения.

— Каждый раз, когда ты говоришь о нем, в твоем голосе чувствуется странное напряжение, — прокомментировала Эдди. — Что-то произошло, пока ты везла его до отеля?

Она не солжет, если ответит «нет». Они просто переглядывались в машине, и на этом все. Лекс никогда не видела глаз такого золотисто-зеленого цвета…

Эдди немного отодвинулась и удивленно приподняла бровь.

— Ты что-то недоговариваешь, Лекс Сэтчел?

«Я чуть не поцеловала нашего босса и, представься мне еще один шанс, снова бы так сделала, и, может, даже больше», — хотела произнести девушка, но не стала.

Лекс покачала головой и отвернулась. Ничего серьезного ведь не случилось. И вряд ли она вновь встретится с Коулом. Со временем она перестанет думать о нем и просто будет двигаться дальше.

— Что произошло, Лекс?! — На лице Эдди отразился страх, и Лекс поняла, что попала в цель, о существовании которой даже не подозревала. Тревога захлестнула ее.

— Эдди, что ты мне недоговариваешь?

Старшая сестра встала и зябко потянулась.

— Я, пожалуй, пойду внутрь. На улице прохладно, и я замерзла.

Лекс уже хотела надавить на сестру, но тут ее телефон издал короткий сигнал. Она нахмурилась и открыла сообщение с неизвестного номера:

«У меня запланирован ужин. Забери меня из офиса через час пятнадцать. КТ».

В животе все перевернулось, а ноги стали ватными при мысли о том, что она снова увидится с ним.

О, господи, вот это она попала!

Глава 4

На скоростном шоссе Лекс немного сбросила скорость и включила дворники на более высокую скорость. Она бросила взгляд на Коула, который сидел на пассажирском сиденье рядом с ней, выражение его лица было таким же далеким, как бесконечный, пустой Берег Скелетов.

Она думала о нем весь день, выходит, и он думал о ней… а впрочем, не стоит обольщаться. Сидеть рядом с ним и желать, чтобы он снова попытался поцеловать ее, надеясь, что он видит в ней женщину, а не подчиненную, было проявлением чистой глупости.

— Спасибо, что откликнулась, — сказал Коул. — Я понимаю, что известил тебя в крайне короткий срок.

— Ничего страшного, это ведь моя работа. Почему ты передумал садиться за руль самостоятельно?

— Мне не понравилась машина, которую я взял в аренду, поэтому просто вернул ее.

Лекс поморщилась от раздражения, которое она услышала в его голосе. Ей нравился его голос. И лицо, и все прочее. В обычной одежде он выглядел впечатляюще и сексуально, но в темно-сером костюме и галстуке цвета меди и золота он казался серьезным и немного отстраненным.

А еще от него потрясающе пахло. Хотелось уткнуться носом ему в шею и наслаждаться теплом его объятий. Наверное, это и есть та самая химия…

Лекс усмехнулась: интересный сюжет — водителя влечет к боссу. Ее жизнь могла бы стать основой для любовного романа.

— Я был немного не в духе днем и хотел бы извиниться.

— Это вполне… объяснимо, — согласилась Лекс.

«Объяснимо? Откуда взялось это слово?»

— Хочу заверить тебя, что так происходит не всегда. Так скажем, это отклонение от нормы.

Лекс остановилась на светофоре и удивленно на него взглянула. В тусклом свете салона машины она увидела, как румянец коснулся его щек.

— Я никогда не теряю над собой контроль, — признался Коул, проводя рукой по волосам.

Он выглядел крайне смущенным. Лекс хотелось успокоить его, ведь поцелуй так и не случился, но, честно говоря, если бы не открытая дверь его номера, они бы поцеловались. И возможно, произошло бы нечто большее.

— Ты устал? Переутомился? Испытываешь стресс? — вместо этого спросила его Лекс, игнорируя свое раздражение по поводу его заявления о контроле.

— Все вышеперечисленное, — ответил Коул, — причем постоянно. Так выглядит мой обычный режим. — Он глубоко вздохнул. — У меня выдался очень напряженный год. Прошу прощения, мисс Сэтчел.

Загорелся зеленый свет, и Лекс тронулась с места. Пожалуй, стоит забыть о том, что не случилось, и жить дальше. Как бы там ни было, семья и работа — прежде всего.

— Коул… мистер Торп, я должна спросить, могу ли я вернуться к обязанностям твоего водителя.

— Я же говорил, что предпочитаю водить машину самостоятельно. Завтра у меня будет новый автомобиль.

Лекс стиснула зубы. Разумеется, Коул не догадывается, что отказ от ее услуг сильно бьет по семейному бюджету. Она не собиралась просить милостыню, просто хотела, чтобы у нее была возможность делать свою работу.

— «Торп индастриз» платит мне небольшой гонорар за дежурство, но я зарабатываю приличные деньги именно за рулем. Твой отказ от водителя влияет на мой заработок, — сказала Лекс, сохраняя деловой тон.

Ему не обязательно знать, что девочкам нужны новые зимние пижамы, что ей нужно заплатить за обучение в следующем семестре и что ее машина отчаянно нуждается в ремонте.

Лекс чувствовала на себе взгляд Коула, но не сводила глаз с дороги, движение было довольно интенсивным. Пауза затянулась.

— Забери меня из отеля завтра в семь утра, — наконец хрипло сказал Коул. — Когда я доберусь до офиса, то смогу дать тебе свое расписание на день, но обычно я заканчиваю довольно поздно.

Лекс, ликуя в душе, свернула к ресторану «Снелле». Кажется, жизнь налаживается! Она была благодарна Шторми за то, что та взяла на себя заботы о девочках на время каникул, а значит, ничто не отвлечет ее от работы и ей не придется беспокоиться о заработке на протяжении следующих нескольких недель. Ура!

Теперь все, что ей нужно, — это перестать думать о его накачанном теле.

— Спасибо, — поблагодарила Лекс, выключая зажигание. Она кивнула в сторону ресторана. — Приятного аппетита.

— И что ты планируешь делать, пока будешь ждать меня? — поинтересовался Коул.

В багажнике у нее лежала сумка с ноутбуком и конспектами. Наконец ей выдалась возможность позаниматься.

— Я останусь здесь и, когда ты будешь готов, отвезу тебя в отель.

Такова была ее работа! Через два года она получит диплом и начнет трудиться по специальности. Время летит быстро, так что ее подработка водителем, как и горничной и бариста, скоро останется в прошлом.

— Одна из причин, по которой мне не нравится иметь личного водителя, заключается в том, что я ненавижу, когда люди ждут меня, — пробормотал Коул.

Он отстегнул ремень безопасности, и Лекс потянулась к дверной ручке, собираясь выскочить и обежать вокруг машины, чтобы открыть ему дверь. Его прикосновение остановило ее, и она почувствовала, как электрический ток пробежал по ее руке.

— Я согласился, чтобы ты меня возила по городу, но, если ты хоть раз откроешь передо мной дверь, я тебя уволю.

Лекс подняла руки, делая вид, что сдается:

— Обещаю, я не подойду к твоей двери. Только вытащу из багажника сумку с ноутбуком.

— Умница, — пробормотал Коул. — Оставайся внутри, на улице дождь.

Через минуту Коул открыл водительскую дверь и положил сумку с ноутбуком ей на колени.

— Все будет в порядке? — спросил он.

Лекс удивилась, услышав беспокойство в его голосе.

— Коул, прости, мистер Торп, я буду в порядке. Пожалуйста, заходи внутрь.

Он прищурился, глядя на нее, и ткнул указательным пальцем в ее плечо:

— Называй меня только Коул, и никак иначе.

— Хорошо!

Коул захлопнул ее дверь и подошел к входу, но вместо того, чтобы войти в ресторан, вытащил из кошелька крупную купюру и, протянув охраннику, указал в сторону автомобиля. Тот понимающе кивнул, забирая деньги, и Лекс поняла, что теперь у нее есть личный охранник.

— В прошлом году «Снелле» был признан одним из лучших ресторанов мира, — сказал Джуд, садясь за стол напротив него.

Находиться рядом с Джудом всегда было приятно, подумал Коул, оглядывая уютный зал с открытой кухней. Они вместе учились в университете в Лондоне, и Джуд унаследовал компанию «Фишер холдинге» в Кейптауне, империю гостеприимства и досуга.

От блюда исходил восхитительный аромат, однако Коул не спешил ощутить его вкус. Рыжеволосая девушка вновь вторглась в его мысли, лишая покоя и аппетита.

Коул не мог перестать думать о ней, это внушало тревогу. И еще раздражение. Что с ним происходит? Впервые за тридцать шесть лет он был буквально выбит из колеи.

Коул на мгновение прикрыл глаза и, когда открыл их, наткнулся на пристальный взгляд Джуда.

— Выдался трудный денек?

Коул потер веки и покачал головой.

— Не труднее обычного, — солгал он.

Он едва не поцеловал сотрудницу компании всего через час после знакомства, а теперь еще и обзавелся личным шофером.

Джуд подозвал официанта, заказал дегустационное меню и откинулся на спинку стула, не сводя глаз с лица Коула. Они подружились, играя за одну команду по регби семнадцать лет назад, и каким-то образом, несмотря на их безумные графики, остались друзьями. Будучи студентами, каждый январь они катались на лыжах и продолжали традицию, находя время для того, чтобы заняться любимым делом. В юности им приходилось долго копить, чтобы провести неделю на склонах. Теперь они останавливались не в молодежных хостелах, а в роскошных отелях со спа-услугами и опытными массажистами.

— Ты пытался связаться с братом? — спросил Джуд.

— Нет, и мне сказали, что не стоит ожидать от него ответа. Сэм много лет исповедовал буддизм и частенько задумывался уйти в монастырь. Никто не воспринимал его слова всерьез, пока он этого наконец не сделал.

Джуд откинулся на спинку кресла, его прищуренный взгляд пронзал до глубины души.

— Ты уверен, что хочешь избавиться от имущества Торпов, Коул? Ты разрушаешь вековой бизнес своей семьи.

Семьи, которая не позволяла ему стать частью этого бизнеса? Отец уделял внимание только старшему сыну, а младшего игнорировал. Их родители развелись и разделили детей, когда Коулу было четыре года, и он провел детство, задаваясь вопросом, что с ним не так и почему Сэм постоянно проводил время с матерью, а он толком не видел своего отца, который пропадал на работе.

Коул невидящим взглядом смотрел меню, вспоминая, как требовал у мамы объяснений, и ему говорили, что, если отец принял решение, ничто уже не изменится. Тогда он решил, что заработает состояние, сравнимое с отцовским, и достигнет высот ради себя. Отобрать «Торп индастриз» — лучший способ обратить на себя внимание отца. Но что-то пошло не по плану. Коул чувствовал себя растерянным, поскольку потерял контроль над ситуацией.

— Итак, я просмотрел твои активы в Южной Африке, — прервал молчание Джуд. — Я выкуплю почти все, кроме лыжной базы.

— Чем тебе не угодила лыжная база? — спросил Коул.

Официант поставил перед ними тарелки, и Коул осознал, как сильно проголодался.

— Во-первых, это лыжная база в Африке, чувак. Да, она находится очень далеко в горах, и зимой в том районе выпадает снег, но здесь нет никаких гарантий.

— У них наверняка есть снегогенераторы? — предположил Коул, взяв нож и вилку.

— Они у них есть. Взгляни, судя по фотографиям, это просто потрясающее место. Твой отец вложил туда уйму средств, но, чтобы окупить расходы, твоей гостинице придется увеличить стоимость проживания, причем до заоблачного уровня. Люди, которые могут себе позволить платить по таким тарифам, с легкостью отправятся в Аспен или Вербье, где есть множество трасс, гарантированный снег и премиум-сервис, — объяснил Джуд. — Честно говоря, я вообще не понимаю, кто и как принимал решение по поводу горнолыжной трассы, но я слышал, что это был любимый проект твоего отца.

Коул нахмурился. Почему, когда у него был бизнес по всему миру, Гренвилл так заботился об отеле с десятью спальнями в отдаленной части Южной Африки? И почему, если ему было наплевать на отца, активы Торпа или семейную империю, эта загадка вызвала в нем такой неподдельный интерес и любопытство?

На часах было одиннадцать тридцать, когда Коул постучал в окно с водительской стороны служебного внедорожника. Лекс посмотрела на него сквозь забрызганное дождем стекло и нажала на кнопку, чтобы открыть пассажирскую дверь. Коул нырнул в автомобиль, сжимая в руках коробку с едой навынос. Дождь шел все сильнее, и он чувствовал, как ледяные капли скатываются с волос и бегут по затылку. А он-то думал, что в Африке всегда жарко и солнечно!

Лекс нажала кнопку, и теплый воздух наполнил автомобиль.

— Спасибо.

— Как прошел ужин? — спросила она, закрывая учебник.

Прежде чем Лекс убрала книгу в сумку, Коул успел прочесть на потрепанной обложке слова «эволюция» и «нейронаука». Застегнув молнию сумки, Лекс собрала свои длинные волосы в небрежный пучок. Коул протянул руку и вынул ручку из-за ее уха.

— Спасибо, — ответила она, краснея от смущения, бросила ручку в бардачок и пристегнула ремень безопасности. — Возвращаемся в отель?

— Через минуту. — Коул потянулся к коробке, откинул крышку и протянул ее ей.

— Что это? — Лекс нахмурилась.

— Ты заехала за мной в шесть, а это значит, что, скорее всего, ты еще не ела, — пояснил Коул. — Питер Снелл упаковал еду из его дегустационного меню.

Лекс приоткрыла рот от удивления. Коул едва сдержался, чтобы не наклониться и не впиться в ее соблазнительные губы.

— Питер Снелл — шеф-повар со звездой Мишлен, — заявила она.

— И?… — Коул протянул палочки.

— Ты заказал еду навынос у шеф-повара со звездой Мишлен? — ошеломленно спросила Лекс. — Для меня?

— Приборы нужны?

Лекс развернула палочки и поднесла ко рту кусочек рыбы.

— В том, что это тунец, нет никаких сомнений. Интересный маринад: какой-то цитрусовый вкус, не могу понять, что это.

— Я думаю, это юзу и грибы эноки. — Коул указал на другие закуски сета. — Телятина, топинамбур, гребешки и что-то апельсиново-шоколадное с перцем чили.

— Ням. — Лекс с наслаждением отправила в рот кусочек тунца, затем окинула Коула испуганным взглядом. — Извини, я могу поесть позже. Позволь, я отвезу тебя обратно в отель.

— Ешь, Лекс. Я никуда не спешу. В отеле меня ждет только работа.

Лекс помахала палочками в воздухе:

— Ты планируешь работать? Скоро полночь.

Коул отодвинул пассажирское кресло и вытянул ноги.

— И это говорит женщина, которая работала десять минут назад.

— Я не успела выполнить задание. — Она открыла очередную коробочку и посмотрела на блюдо. — Никогда раньше не ела артишоки.

— Они восхитительны, — заверил ее Коул, наблюдая за тем, как Лекс пробует артишоки.

Она удивила его сегодня во многих отношениях. Девушка была так откровенна в том, что ей нужна работа, и не стеснялась сказать ему об этом. Казалось, ей все равно, что он или кто-либо еще подумает о ней. Восхитительно.

Хотя, возможно, отчасти Коул не хотел, чтобы Лекс стала его личным шофером, потому что в тесной машине, в окружении ее аромата и постоянно слушая ее соблазнительный голос, он будет отвлекаться и думать о том, что хотел бы сделать с ней в постели… или на столе, а может, и вовсе у стены. Ему не нравилось, когда его отвлекали. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон! Что ж, теперь у него не было шансов избавиться от Лекс.

— Что ты изучаешь? — поинтересовался он.

— Судебную психологию, — ответила она, оторвавшись от еды. Она уже уничтожила половину сета и выглядела так, словно не собиралась останавливаться.

— Почему именно психология? — спросил он, ощущая интерес к девушке.

Лекс взглянула на медальон из телятины, поморщилась и подняла глаза на Коула.

— Ты сказал, это телятина, верно? Ребенок коровы?

— Поверь, это лучшее блюдо в меню, — заверил Коул с улыбкой.

— Ладно, ты меня убедил. — Лекс отправила в рот кусочек телятины, и вскоре недоверие в ее глазах сменилось наслаждением.

Коул представил, какие эмоции проносятся на ее лице, когда она испытывает оргазм, и отчаянно захотел увидеть это своими глазами.

— Итак, психология… почему? — Он попытался отвлечься от нежелательных мыслей, вызывающих эрекцию.

Лекс посмотрела в окно, собираясь с мыслями:

— Хм… Я начала изучать психологию, потому что хотела понять, почему люди в моей жизни вели себя так, а не иначе. Потом я поняла, что мне понадобится целая жизнь, чтобы понять, есть ли в этом какой-то смысл, и я решила переключиться на судебную экспертизу. Меня очаровал преступный ум.

— В твоей семье были преступники? — пошутил он.

— Насколько я знаю, нет, — ответила Лекс. — Глупости, совершенные некоторыми членами семьи — да. Истинные злодеи… не думаю. — Она посмотрела на свой ужин и надула щеки. — Я сыта.

В коробке остался лишь апельсиново-шоколадный тарт с перцем чили. И если она не захочет его доедать, он с удовольствием бы съел его. Идеальное завершение трапезы.

— Ты должна попробовать десерт, — сказал Коул. — Тарт просто великолепен.

Девушка положила в рот небольшой кусочек, через секунду на ее лице отразился восторг. О да! Разве такой десерт мог не понравиться? Тарт был очень вкусным.

— Ну и? — спросил Коул, когда она проглотила кусочек, закрыла коробку, вытерла салфеткой рот и пальцы.

— Неплохо.

Коулу потребовалось целое мгновение, чтобы понять, что Лекс дразнит его.

— Это лучший десерт, который ты когда-либо ела!

Как только его слова слетели с губ, Коул понял, что они прозвучали достаточно высокомерно, будто он подчеркивал финансовые различия между ними, а он этого не желал.

— Соглашусь, — ответила Лекс, пожимая плечами. — Без всяких сомнений, это самые лучшие блюда, которые я когда-либо пробовала. Спасибо, что все организовал.

Коул потерял счет всем исключительным блюдам, которые он ел в своей жизни, но наблюдать за тем, как Лекс пробует закуски от Снелла в машине, можно назвать лучшим гастрономическим опытом в этом десятилетии. Возможно, лучше уже не будет.

Хм, у него явные неприятности, и виной всему стала его личный водитель. Просто блестяще!

— Давай-ка вернемся в отель, — сказала Лекс, заводя машину.

И когда они добрались до «Вейна», Коулу потребовалась вся его сила воли, чтобы выйти из машины, не пригласив девушку в свой номер.

Глава 5

Коул был очень измотан из-за того, что не спал почти всю ночь и фантазировал о своей новой рыжеволосой знакомой с веснушками. Он провел прошлую неделю, читая отчеты о прибыли, убытках и балансе средств, и в какой-то момент его мозги начали закипать, и теперь ему требовался перерыв на день или два.

Выходные без каких-либо занятий — самый лучший способ отдохнуть и перезагрузиться. Вчера Лекс спросила его, можно ли ей взять выходной, и он согласился, забрав ключи от машины. Он загнал внедорожник на отведенное ему парковочное место в подземном гараже «Торп индастриз» и вдохнул витавший в салоне тонкий аромат духов, который он впервые ощутил, когда наклонился, чтобы поцеловать ее.

Почему он никак не может выкинуть из головы воспоминание о поцелуе, которого не было? Ему определенно нужен перерыв. Или еще лучше — лоботомия.

Коул схватил сумку с ноутбуком, вышел из машины и захлопнул дверь, мысленно прокручивая свое расписание. У него были назначены онлайн-встречи на утро, а после обеда — полная свобода. Он планировал уехать из города на выходные и попросил своего помощника забронировать две ночи в одном из престижных сафари-центров в двух часах езды от Кейптауна.

Стоило ли просить Лекс отвезти его туда или взять ее с собой? Или идея была так себе? Да, идея была не очень удачной.

Коул почти дошел до лифта, когда за его спиной раздался шум автомобиля. Он обернулся. Выхлопная труба чихнула пару раз, и желтый хетчбэк занял парковочное место неподалеку. Сквозь лобовое стекло с трещиной в правом верхнем углу он мельком увидел рыжие волосы и бледную мордашку. Рядом с Лекс сидела девушка со светлыми волосами, а позади еще одна блондинка и две маленькие девочки, причем одна с такими же рыжими волосами, как у Лекс. Неужели это ее сестры?

Стоя рядом с лифтом, скрытый бетонной колонной, Коул поморщился от скрипа тормозов и увидел, как из машины выходит блондинка постарше, одетая в черный деловой костюм. Лекс заглушила двигатель, и девочки выскочили наружу, по очереди обняв старшую сестру. Лекс вышла из автомобиля и наблюдала за всем из-за двери, глядя на сестер поверх ржавой крыши.

— Пока, Эдди! — сказали они.

Ага, значит, блондинку постарше зовут Эддисон Филдс, и как раз она работает в его отделе гостеприимства и отдыха.

— С таким же успехом я могла бы отвезти Шторми и девчонок прямо отсюда в аэропорт, Эдди, — сказала Лекс, когда Эддисон обняла вторую блондинку, которую, по всей видимости, звали Шторми. — Еще рановато, но нет смысла сначала ехать домой, а спустя пятнадцать минут снова отправляться в путь.

— Мы поедем на пляж, мы поедем на пляж, — скандировала рыженькая девочка, кружась рядом.

Коул удивился: всю неделю было сыро, ветрено и холодно, такая погода могла нравиться лишь арктическим пингвинам.

Шторми посадила девчонок в машину, и старшие принялись что-то обсуждать. Лекс стояла лицом к нему и, заприметив его, улыбнулась.

У Коула перехватило дыхание.

— Пять лет, ребята. Прошло пять лет с тех пор, как у меня был отпуск. Разве плохо, что я так взволнована? — Она прикусила нижнюю губу.

Шторми похлопала ее по плечу, и Эддисон покачала головой, прежде чем заговорила:

— Нет, детка. Ты знаешь, что ты лучшая сестра на свете. Отдохни эти три недели как следует, Лекс, ты этого заслуживаешь.

Коул вспомнил, как его мать говорила ему, что дети обходятся дорого, отнимают много времени и ограничивают свободу. Его мать была такой теплой и ласковой!

— Чем ты собираешься заниматься все свободное время, Лекс? — спросила Шторми.

«Закрутить роман», — ответил за нее Коул.

— Я бы хотела отправиться в путешествие и просто уехать куда глаза глядят, но мне нужно работать. Кроме того, моя машина сломана, а цены на топливо сумасшедшие. Так что в перерывах между работой я сплю, учусь и читаю статьи по психологии.

— Может быть, мы могли бы как-нибудь съездить на залив Ламберте, — предложила Эдди. — Ах да, совсем забыла, что мне пришлось отдать машину в сервис именно сегодня. Если бы я знала, что девочки летят в Дурбан, я бы запланировала другое время. А на твоей далеко не уедешь. — Эддисон с сомнением посмотрела на желтый автомобиль сестры.

Лекс поморщилась:

— Я знаю, шины совсем стерлись. — Она помедлила, прежде чем снова заговорила: — Пожалуй, нам не стоит ехать в аэропорт на этой машине, на улице дождь льет как из ведра. Я знаю, что это дорого, но ради безопасности лучше взять такси.

Коул взглянул на шины и убедился, что они нуждаются в замене. В дождливую погоду ездить в таком состоянии могло быть очень опасной затеей.

— Я заплачу за такси, — предложила Шторми.

Эддисон покачала головой:

— Дорогая, ты и так оплатила перелет в Дурбан и будешь развлекать девочек следующие три недели. Тебе сейчас не стоит разбрасываться деньгами. Мне кажется, на нашей кредитке еще остались средства, Лекс.

Девушка кивнула:

— Да, конечно, я все организую.

Ситуация была смешна и нелепа. Прямо рядом с ними стоял внедорожник с полным баком бензина.

Коул вышел из-за колонны и направился к девушкам. Те остолбенели.

— Доброе утро, мисс Сэтчел, — сказал он нарочито официально.

Лицо Лекс порозовело от смущения.

— Доброе утро. — Он подошел к Эддисон, протягивая руку: — Я полагаю, вы Эддисон Филдс? Я Коул Торп.

Эддисон выглядела немного шокированной, но все же пожала ему руку в знак приветствия.

— Рада знакомству, мистер Торп.

— Я слышал, Джуд Фишер не давал вам продохнуть. — Он взглянул на двух маленьких девочек, которые смотрели на него широко открытыми глазами через заднее окно.

— Ваши сестры? — спросил он, адресуя свой вопрос Лекс.

— Да. Моя средняя сестра Шторми, а в машине сидят Никеи и Сноу, — ответила она ему.

Коул посмотрел на всех сестер, которые сильно отличались друг от друга внешне. Старшая была с карими глазами, а у младшей были рыжие волосы, цвет кожи и глаз, как у Лекс. Мужчина понял, что именно такой и будет дочурка Лекс: долговязая девочка с бледной кожей, рыжими волосами и веснушками.

Эддисон закусила губу от смущения, обращаясь к боссу:

— Я знаю, что опаздываю на работу, мистер Торп, но мне нужна всего одна минутка. Мне нужно кое-что уладить.

Коул взглянул на Лекс и кивнул в сторону внедорожника:

— Нет необходимости вызывать такси.

Девушка удивленно приподняла бровь. Он лишь пожал плечами:

— Воспользуйся служебной машиной, чтобы отвезти семью в аэропорт, Лекс. Дороги скользкие из-за дождя, и это самый безопасный вариант.

Лекс явно хотела отказаться от его предложения, но Эддисон опередила ее:

— Большое вам спасибо, мистер Торп, это невероятно великодушно с вашей стороны. Мы оплатим стоимость бензина из своего кармана.

Он оценил предложение:

— В этом нет необходимости, Эддисон. Я знаю, как усердно вы работали в последнее время, и я всегда рад помочь.

Все еще глядя на Эддисон, он спросил ее, свободна ли она, чтобы встретиться с ним в ближайшее время.

— Я хотел бы встретиться с вами и поговорить о вашем будущем в «Торп индастриз». — Он увидел вспышку страха в ее глазах и тут же посмотрел на Лекс, у которой выражение лица было точно таким же. — Через полчаса вас устроит? — спросил он у Эддисон, прежде чем взглянул на Лекс и вручил ей ключи от внедорожника. — Езжай осторожно, Лекс. Дороги просто ужасны, — сказал он серьезным тоном.

— Да, я знаю. Спасибо, что позволил воспользоваться машиной.

Коул услышал, как за его спиной открылись двери лифта.

— Удачной поездки, дамы! Эддисон, увидимся через полчаса. Лекс, я тоже хотел бы встретиться с тобой, когда ты вернешься.

— Со мной? — растерянно переспросила Лекс. — Зачем?

Он не мог признаться в том, что хотел удостовериться, что она благополучно вернулась, и что ему хотелось увидеть ее красивое личико, поэтому вместо ответа он вошел в лифт и нажал на кнопку.

Итак, у него пара часов, чтобы придумать причину, по которой он захотел увидеть ее снова.

После встречи с Эддисон и разговора о том, что он поговорит с Джудом о ее дальнейшей карьере, у Коула разболелась голова, и ему захотелось выпить большую чашку кофе. Единственный минус виртуального помощника, что ему приходилось искать и варить кофе самому, а в достаточно загруженные дни это и вовсе вызывало кучу проблем.

Коул откинулся на спинку кожаного сиденья и посмотрел в окно, откуда открывался захватывающий вид на гору Львиная Голова. Было бы неплохо, если бы знаменитая достопримечательность не скрывалась под проливным дождем. Надвигался холодный фронт, и на подходе был другой, более серьезный. Он еще не скоро увидит африканское солнце.

Он вспомнил свою встречу с Эддисон. Вскоре после того, как она села напротив него, девушка выразила свое сочувствие по поводу кончины его отца и сказала ему, что Гренвилл нанял ее через несколько месяцев после того, как она получила степень, совсем еще неопытную девочку, и даже стал ее наставником.

Коул усмехнулся: отец стал наставником какой-то девчонке и не уделил внимания своему сыну! Как ни странно, подобные факты продолжали ранить его. Эддисон была не первым человеком, о котором Гренвилл заботился и наставлял. Он вспомнил о молодой женщине из Индии и нескольких человек из Штатов, которые не переставали петь ему дифирамбы.

Гренвилл мог видеть потенциал в других людях, но никогда не предлагал своему младшему сыну то, что он с такой готовностью давал другим. Знал ли Гренвилл, что Коул блестяще окончил Лондонскую школу экономики и в рекордно короткие сроки получил степень магистра? Что к тридцати годам он стал миллионером, а через несколько лет миллиардером? Гренвилл явно заботился о других людях гораздо больше, чем о собственном сыне.

Почему? Что он сделал не так? Незнание вызывало боль, но из-за отношения отца он стал сильнее и, черт возьми, именно поэтому он решил доказать своей семье, на что способен. Коул так сильно желал если не любви, то хотя бы одобрения отца! Любовь слишком переоценивают. Это чувство не вызывало ничего, кроме душевной боли. Гораздо легче жить без эмоциональной привязки к кому бы то ни было.

Его взгляд упал на папку с информацией по лыжной базе Россдейл. Он взял ее и стукнул по столу. Однако раздражение не ушло…

Как ему поступить с лыжной базой Россдейл? Неужели придется по совету Джуда вложиться в ремонт? Этим вопросом он только что озадачил Эддисон. Девушка была в шоке. Неудивительно: стоимость реконструкции и переоборудования означала, что им придется взимать непомерно возмутительные цены за ночлег, а за те восемнадцать месяцев, что он функционировал, клиентов было очень мало. Им приходилось платить персоналу огромные зарплаты за то, что те ничего не делали.

Ему нужно было взглянуть на это место своими глазами, чтобы попытаться понять, о чем думал его отец, когда покупал ту недвижимость. Коул открыл карту и присвистнул, когда просчитал маршрут: до базы ехать больше двенадцати часов! Без самолета не обойтись…

Коул потянулся к телефону, чтобы набрать ресепшен и потребовать чашку кофе, когда услышал стук в дверь.

В проеме появилась рыжекудрая голова.

Коул выдохнул и жестом пригласил Лекс войти. Когда он увидел, что она несла два огромных стакана кофе и крафтовый пакет, он чуть не заплакал от радости и на мгновение задумался о том, чтобы сделать ей предложение.

Эта мысль заставила его улыбнуться и, как ни странно, не заставила его пугливое сердце броситься со скалы. Странно!

Коул поднес стакан ко рту и сделал глоток. Кофе был черным и крепким, именно такой он и любил.

Лекс села напротив — в ее глазах читалось озорство.

— Ух ты! Неужели у кого-то имеется зависимость?

— Причем сильная, — ответил Коул. — Спасибо! Ты даже не представляешь, как сильно мне нужен был кофеин.

— Ты пожелал меня видеть, мне хотелось выпить кофейку, так что я решила прихватить еще один и для тебя.

Коул кивнул на бумажный пакет:

— А там что?

Лекс улыбнулась:

— Это подарок тебе в знак благодарности за то, что позволил воспользоваться служебной машиной. Здесь неподалеку пекарня, они выпекают самые потрясающие шоколадные круассаны в городе. Я позвонила владелице и упросила ее оставить мне две штучки. Тебе ведь понравился вчерашний десерт, поэтому я подумала, что тебе они придутся по душе.

Коул открыл пакет и ощутил восхитительный запах шоколада и выпечки. Сегодня утром он пробежал тринадцать километров на беговой дорожке и занимался тяжелой атлетикой в спортзале отеля, а на завтрак ел только мюсли и йогурт. Он заслужил что-нибудь сладкое и вредное.

Он отломил кусочек круассана и одобрительно кивнул, когда Лекс сделала то же самое. Коул сунул его в рот и закрыл глаза от наслаждения, воображая, каково на вкус сочетание поцелуя и шоколадного круассана. Он смотрел, как она размотала свой шарф и сбросила свою потрепанную, но все еще шикарную кожаную байкерскую куртку. Сегодня на ней были обтягивающая футболка мятного цвета и узкие джинсы, заправленные в сапоги до колен.

— Твои сестры благополучно добрались? — спросил он.

— Да. Сноу немного поплакала, но к тому времени, когда я ушла, она уже успокоилась.

Коул встал, обошел стол и присел на край лицом к Лекс. Поддавшись искушению, он провел подушечкой большого пальца по ее скуле.

— Почему твои младшие сестры живут с тобой, Лекс? Где их мать?

В ее невероятных аквамариновых глазах отразилась боль.

— В Таиланде. Она живет там с тех самых пор, как мы были подростками. Девочки живут с нами вот уже пять лет, — ответила Лекс, и он не услышал в ее голосе ни намека на злобу или обиду. — Никеи было всего три года, а Сноу два.

— А как же твой отец? Их отец? Или отцы? — спросил он, не в силах понять некоторые детали.

Лекс пожала плечами:

— Моя мать всегда с легкостью относилась к сексу, как и к противозачаточным средствам. Что уж говорить о количестве ее любовников. — Лекс помедлила, прежде чем продолжила свой рассказ: — Она указала имя отца Эдди в ее свидетельстве о рождении и вышла замуж за отца Шторми. Мой отец был парнем по имени Шеймус, но в тот вечер что-то пошло не так.

— Я не понимаю. Ты не сердишься на нее? Не чувствуешь обиды?

— За что? За то, что не знаю своего отца, или за то, что мне приходится воспитывать девочек?

— И то и другое.

— Я не могу злиться на своего биологического отца. Не факт, что он знает о моем существовании. Я стала результатом связи двух очень пьяных, возможно даже, находящихся под кайфом людей. — Лекс снова пожала плечами: — Что касается воспитания моих сводных сестер, как злость поможет? Никеи и Сноу уже успели ощутить боль утраты, и им не стоит знать, что они не желанны.

Лекс вздохнула, и ее дыхание с ароматом кофе и круассанов коснулось его губ. Коул притянул ее к себе, и Лекс не стала сопротивляться — она не меньше его желала поцелуя. Их губы встретились, и Коул едва не застонал от наслаждения. Пальцы Лекс коснулись жесткой щетины на его подбородке, ее губы стали податливыми, и Коул скользнул языком в ее рот. Такой пряный и восхитительный вкус!

Этот поцелуй стал откровением для него — мягкие, нежные губы Лекс на вкус напоминали сливочное мороженое. Все его мысли были о том, чтобы приблизиться к ней, ощутить тепло ее тела. Забыв, где он, кто он, Коул встал, поднял ее на ноги и поставил так, что теперь она прислонилась спиной к стене возле его стола. Он прижал ее своим торсом, а его колено оказалось между ее бедер.

Коул сжал руками ее округлые ягодицы, наслаждаясь прикосновением к ее стройному отзывчивому телу. Желая ощутить гладкость ее кожи, он вытащил футболку Лекс из-за пояса джинсов, скользнул под нее ладонями, задыхаясь от шелковистости ее кожи. Лекс обвила руками его шею и поцеловала горячо и страстно.

Коул почувствовал, как из-за эрекции брюки становятся теснее. Он положил руки на бедра Лекс, легко поднимая ее так, чтобы их губы оказались на одном уровне. Она обвила ногами его бедра и застонала.

Лекс запустила ладони под его рубашку, и Коул вздрогнул, когда ее пальцы коснулись его спины, после чего нырнули под пояс его брюк.

Черт, им нужна кровать, но в кабинете есть только письменный стол… к тому же их могут прервать в любую секунду.

Коул нехотя отстранился, выдохнул и усадил Лекс в кресло. Затем сел напротив и потянулся за кофе.

— Очередное отклонение от нормы? — спросила Лекс.

— О чем ты?

— Ты назвал наш почти состоявшийся поцелуй в отеле отклонением от нормы, — пояснила девушка.

— Я так не считаю. Но поцелуй с подчиненной — опрометчивый поступок. Я твой босс, Лекс, и должен оставаться профессионалом. Рядом с тобой я теряю голову.

— Если тебя это утешит, я не могу позволить себе рисковать работой, целуясь со своим работодателем, — призналась ему Лекс. — Если ты все-таки продашь свои активы в Кейптауне, мы с Эдди потеряем работу, поэтому мне нужно зарабатывать, пока есть такая возможность.

Коул откашлялся. Он не мог обещать Лекс работу с гибким графиком, но мог успокоить ее насчет Эдди.

— Как я уже сказал Эддисон немного ранее, если продам сектор гостиничного бизнеса Джуду Фишеру, за ней сохранится ее должность. Он обязуется нанять твою сестру минимум на год. Таково условие продажи.

Лекс посмотрела на Коула с нескрываемым восхищением:

— Спасибо, Коул. Это просто невероятное предложение.

Вопрос с Эддисон был решен, но ему хотелось сделать что-нибудь и для Лекс. Коул мог бы выписать ей чек, но знал, что она не примет его. Нужно дать ей возможность заработать…

Что, если она отвезет его в Родос? Так Лекс сможет заработать гораздо больше, чем обычно. Он представил возможное путешествие и ощутил приятное волнение.

Коул сел за стол и откинулся на спинку кресла, любуясь Лекс. Та вернулась к своему кофе и с наслаждением доедала круассан.

— Мне нужно добраться до Родоса в Восточном Кейпе. Это займет около двух дней, верно?

Лекс даже не моргнула, когда Коул сменил тему.

— Да. Слишком долгий путь для одного дня.

— Где там можно остановиться на ночь?

— Колсберг как раз на середине пути. — Лекс выглядела озадаченной. — Но зачем ехать на машине, если можно просто полететь? Так намного быстрее.

— Я не в восторге от маленьких самолетов, — солгал он.

Ему просто хотелось отправиться с ней в путешествие. Но что, если дело дойдет до постели? Шансы были вполне реальны, потому что физическое влечение между ними очевидно.

— Итак, ты хотел встретиться, и вот я здесь, — сказала Лекс, положив ногу на ногу. — Тебя нужно куда-нибудь подвезти?

— Да.

— Намечается поездка в выходные? — спросила Лекс, и он услышал нотку волнения в ее голосе. — Ты должен понимать, что по субботам и в воскресенье моя ставка утраивается.

— Принято к сведению!

В этот момент пришло сообщение от помощницы Петры:

«Я забронировала для вас две ночи в заповеднике Аквила, они ждут вас сегодня днем».

Точно! Он провел пальцем по экрану, вызывая помощницу:

— Пожалуйста, Петра, отмените бронирование. Мои планы неожиданно изменились.

Он услышал, как она вздохнула.

— Хорошо. Но сотрудники отеля «Вейн» уже упаковали вашу одежду и ждут, когда вы заберете свой багаж. Внедорожник, который вы арендовали, тоже ждет вас в отеле.

— Отлично! Пожалуйста, Петра, забронируйте два номера в Колсберге и еще два лучших номера в лыжном комплексе Россдейл на ночь с субботы на воскресенье.

Он посмотрел на Лекс и увидел, как ее зелено-голубые глаза расширились от удивления.

Шанс, что девушка откажется, все еще был, ведь их безумное влечение могло вырваться наружу и спалить их обоих дотла. Но Коул был готов на этот шаг. Вопрос заключался в другом: готова ли Лекс?

Глава 6

— Я планирую отправиться в небольшое путешествие в Родос в Восточном Кейпе. Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться ко мне?

Лекс заморгала, до конца не понимая, правильно ли она расслышала его вопрос. Неужели он просит ее проехать полстраны? Для нее это было целое путешествие, которое она не совершала уже много лет. Пять, а то и больше, если быть точным. Появление сводных сестер в ее жизни сильно повлияло на ее личную жизнь, о путешествиях пришлось забыть.

Заметив ее замешательство, Коул добавил:

— Я предлагаю тебе работу, Лекс. До Родоса двенадцать часов езды, и во время этой поездки мне придется работать. Я заплачу тебе втрое больше, чем обычно, и покрою расходы на еду и проживание.

— Я не так уж наивна, Коул. И я думаю, ошибочно полагать, что мы будем держаться подальше друг от друга во время этой поездки.

— Мне нравится твоя прямолинейность, Лекс.

Всю жизнь ему приходилось бороться с ложью, полуправдой и увертками, так что Коул усвоил урок и знал, как действовать в таких случаях.

— Приукрашенной лжи я предпочитаю честность. Скажу как есть: мне нужно поехать в Родос, осмотреть лыжную базу, чтобы понять, как с ней поступить и почему мой отец так любил это место, — сообщил Коул спокойным тоном. — Поездка будет долгой, а ты мой водитель, который получит гонорар.

Лекс кивнула, одобряя план.

— Но еще ты женщина, о которой я не могу перестать думать, и отчаянно желаю увидеть тебя обнаженной, — добавил Коул так же спокойно. — Я в шоке от притяжения, которое возникло между нами. Для меня это полная неожиданность, я уже несколько дней сам не свой.

Признание поразило ее. Лекс открыла рот, чтобы заговорить, но Коул опередил ее:

— Стоило ли мне целовать тебя? Ответ очевиден — нет. Но что сделано, то сделано, и уже ничего нельзя изменить. Хочу ли я поцеловать тебя вновь? Да, конечно, хочу. Я прекрасно понимаю, насколько хорошо нам может быть вместе. Если один только поцелуй может вызвать столько страсти и жара, то, несомненно, мы внесем свой вклад в глобальное потепление, если разденемся. — Коул пожал плечами: — Но если ты скажешь «нет», значит, так тому и быть. И ничто из того, что происходит между нами, не повлияет на твою работу в «Торп индастриз». Да, если ты поедешь со мной, есть большая вероятность, что мы окажемся в одной постели. Но это лишь твой выбор, и я обещаю не давить на тебя. Решение принимать в сию секунду не обязательно.

— Правда?

Коул нахмурился:

— Разумеется! Слушай, если ты не хочешь со мной спать, ничего страшного, и мы все равно поедем в Родос, но уже в качестве друзей. Ну а если ты захочешь переспать со мной, для меня это будет честью. — Коул потер затылок, будто смутился от собственной откровенности. — Все, о чем я прошу тебя в данный момент, — это поехать со мной, Лекс. Давай отправимся вместе в путешествие и на время забудем о проблемах. Только ты и я, небо и дорога. Навстречу приключениям.

Лекс попросила Коула дать ей время подумать, подошла к окну и положила ладонь на холодное стекло. Наивной ее назвать было нельзя. Она прекрасно осознавала, что есть огромный шанс оказаться в его постели. За последние пять лет он станет ее первым любовником и, вероятно, последним, — когда еще она встретит мужчину, к которому ее так влечет?

Кроме того, ей очень хотелось отправиться в путешествие, и объективных причин для отказа у нее не было. Так что же пугает ее?…

Лекс жила очень замкнуто, избегала интрижек и отношений, а Коул стал ее искушением и предлагал исследовать мир за пределами ее зоны комфорта. Лекс казалось, что глаза ее открыты, кулаки разжимаются, крылья расправляются, и это ощущение ей не понравилось. Свобода и опасность всегда рядом…

— Все будет хорошо, Лекс, обещаю.

Она повернулась и увидела в глазах Коула понимание.

— Так что ты решила?

— Я в деле.

Лекс вопреки всему согласилась на возможный роман с лондонским миллиардером. Оставалось надеяться, что она приняла правильное решение.

После многочасового путешествия по грунтовой дороге, которая огибала горы, они въехали в Родос, крошечный городок, состоящий из ряда красивых викторианских коттеджей. Лекс сидела за рулем. Было только четыре часа дня, но над городом уже сгущались сумерки.

Они выехали из Кейптауна днем прошлого дня, и им потребовалась целая вечность, чтобы выбраться из города. В Колсберг они прибыли только после одиннадцати. Оба были крайне измотаны долгой поездкой под проливным дождем, и в отеле могли только пожелать друг другу спокойной ночи, прежде чем разойтись по своим комнатам.

Поцелуев больше не было, и Лекс уже успела соскучиться по его губам и жаждала его объятий. Будут ли они заниматься любовью сегодня вечером? По крайней мере, девушка надеялась. Совместное времяпрепровождение у них было ограниченно, и ей не хотелось терять ни минуты.

На главной улице городка машины стояли нос к носу и бампер к бамперу. Внизу по улице на пустыре была установлена сцена, и они заметили группу людей, танцующих под звуки оркестра. Все были одеты в теплую одежду, кроме одного старика, щеголявшего в шортах и шлепанцах на босу ногу.

Лекс притормозила, чтобы пропустить пожилую пару в одинаковых желтых шапочках. Они подошли к ее окну, и Лекс нажала на кнопку стеклоподъемника.

— Привет, — сказала она, поеживаясь от ледяного порыва ветра, влетевшего в салон.

— Привет, вы, случайно, не в Россдейл направляетесь?

Лекс кивнула и поинтересовалась, как они догадались.

— Наш городок очень маленький, и все местные жители сразу обратили внимание на вашу машину. Так что мы ожидали вашего приезда, примерно… сейчас.

— Почему? — спросил Коул.

Он наклонился к ее окну, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее, так близко, что она могла видеть каждую ресничку, шрам на его верхней губе и его янтарные зрачки с зелеными крапинками. От него пахло лесом и морем, свежим и чистым, как ледяной воздух. Ей хотелось побыстрее завершить этот разговор, потому что она начала замерзать.

— Пара, управляющая Россдейлом, уехала сегодня утром ко врачу. Бекки сломала лодыжку. — Женщина вытащила из кармана куртки записку и протянула ее Лекс. — Они добрались до города и поняли, что оставили свой рабочий телефон на курорте, поэтому мы и ждали вас. Вот код от входной двери. Лерато, муж Бекки, постарается вернуться к утру. Постояльцев там нет, так что вы — единственные гости.

Коул отстранился и посмотрел на Лекс:

— Мы можем поискать другое место для ночлега в городе и съездить в Россдейл утром.

Ей не терпелось принять горячую ванну, переодеться во что-нибудь теплое и хорошо поесть, может быть, даже супа или тушеного мяса с бокалом красного вина.

— О нет, дорогой, плохая идея. Все гостиницы заняты. Возможно, в соседнем городке вы найдете ночлег, но в Россдейле все готово к вашему приезду. — Старик постучал по ее окну. — Вам лучше поторопиться, вот-вот пойдет снег.

Пожилая пара взялась за руки и неторопливо перешла дорогу.

— Итак, какой у нас план? — поинтересовалась Лекс. — Мой выбор — лыжная база, по крайней мере, там нам гарантированы места.

— Но мы будем совсем одни, — подметил Коул.

Она уловила его мысль: им придется остаться наедине друг с другом и своим желанием, от которого ни спрятаться, ни убежать.

Его топазовые глаза сверкнули в тусклом свете машины, и Лекс вздрогнула, но не от холода, а от предвкушения. Она похлопала его по ноге, надеясь снять напряжение.

— И тебе придется самому заправлять постель и варить себе кофе.

Коул накрыл ее руку своей и поднес к губам.

— Хочу, чтобы ты знала, я всегда сам варю себе кофе, — произнес он низким и сексуальным голосом. — Однако нам нужно поторопиться. Мне не хочется ехать по незнакомой дороге в темноте во время метели. И, черт возьми, я мог бы убить за стакан виски!

— Я тоже. — Лекс поерзала на сиденье, чтобы избавиться от нахлынувшего возбуждения.

— Обычно я пью виски из хрустального стакана с двумя кубиками льда размером два сантиметра, который подается на серебряном подносе.

Лекс потребовалось мгновение, чтобы понять, что Коул дразнит его, и, когда до нее дошло, она хлопнула его по бедру, после чего завела автомобиль и отправилась в путь.

— Спасибо, я с нетерпением жду, когда ты нальешь мне стаканчик, — парировала Лекс, сверкнув улыбкой.

Несмотря на сумрак, горнолыжный курорт Россдейл оказался даже более впечатляющим, чем ожидал Коул. Коттедж, построенный из темного дерева, стали и камня, выглядел современно, но сохранял очарование старины.

Коул участвовал в нескольких строительных проектах и боялся предположить, как строители перевозили дерево и камень по десятикилометровой дороге, по которой они с Лекс только что ехали. Дорога была узкая, с обрывами. Если бы машина сорвалась с серпантина, то приземлилась бы на камни или ручей внизу. Лекс, не теряя хладнокровия, медленно и верно продвигалась по обледенелой дороге к Россдейлу.

На горном плато помимо трехэтажного коттеджа располагались офисное здание, небольшой паб и магазин, где сдавали в аренду сноуборды и лыжи. У подножия холма стоял небольшой подъемник.

Склоны выглядели довольно прилично, и, если бы на них выпало чуть больше снега, можно было бы неплохо покататься на лыжах. Но не в этот раз, напомнил себе Коул, пока Лекс парковала машину. Долго здесь они не пробудут.

Лекс отпустила руль и размяла пальцы.

Взяв ее за руку, он нежно сжал тонкую кисть:

— Эй, ты в порядке?

— Я просто рада, что мы наконец доехали, — выдохнула девушка.

— Устала?

— Ну… да, — призналась Лекс. — Я привыкла к городским дорогам, там приходится уворачиваться от автобусов и пешеходов, в горах все иначе.

— Ты молодец, дорога трудная, но ты справилась! — похвалил он ее и посмотрел налево, туда, где в сгущающейся темноте возвышалось трехэтажное здание из камня и дерева. — Что ты думаешь?

Лекс наклонилась вперед, чтобы взглянуть на отель, и он уловил аромат ее волос с притягательными нотками ягод и цитрусовых.

— Выглядит потрясающе.

Коул вышел из теплой машины и, жмурясь от слепящего снега, подошел к багажнику и вытащил их сумки.

Глава 7

Без труда разобравшись с кодовым замком, усталые и замерзшие, путники вошли в дом. Коул нащупал кнопку выключателя, около минуты они стояли в полной темноте, а затем в холле зажегся яркий свет. Лекс выдохнула: пока все складывалось удачно — у них есть электричество, но, главное, Коул рядом.

Девушка сняла куртку, разулась и поднялась на второй этаж, в просторную гостиную. Из окон во всю стену днем открывался восхитительный вид на горы и долины, напротив камина стояли кожаные диваны и кресла, на одной из стен в качестве декора красовались старинные лыжи и снегоступы.

Коул тоже снял обувь и пошел по коридору, открывая дверь за дверью. Лекс последовала за ним. Кабинет, прекрасно обставленная спальня, еще одна спальня и, очевидно, главная спальня с невероятным видом на горнолыжный склон. Лестница в конце коридора вела на третий этаж.

— Держу пари, выше расположены спальни. Давай посмотрим, что находится внизу, — предложил Коул. — Нам нужно включить отопление, думаю, панель управления на кухне.

— Может, для нас оставили ужин?… — мечтательно проговорила Лекс.

— Будем надеяться.

Лекс вслед за Коулом спустилась по широкой деревянной лестнице, оценив то, как дизайнеру удалось придать дому изысканности, сохранив при этом деревенскую атмосферу лыжной базы.

— Это новый дом? — спросила она Коула.

Он огляделся.

— Примерно на шестьдесят процентов. Насколько я помню из документов, здесь раньше располагался старый двухэтажный фермерский дом. Отец расширил помещение и надстроил этаж, заменил полы, сантехнику и проводку. Хм, это место выглядит таким знакомым…

Коул встал перед огромным камином и уставился на старую каменную стену над ним.

— Ты говорил, что никогда здесь не был, — напомнила Лекс, подходя ближе.

— Не был, но мне этот дом кажется знакомым. — Коул покачал головой и улыбнулся. — Извини, Лекс, я веду себя странно. Должно быть, я проголодался и сильно устал.

Кухня примыкала к просторной столовой, посреди которой стоял обеденный стол, рассчитанный на двадцать четыре человека. На массивных скамьях с резными спинками были разложены вышитые подушки. Винный холодильник и вся бытовая техника, включая кофемашину, были встроены в кухонную мебель. Лекс огляделась, увидела панель управления кондиционером и выбрала режим подогрева. Десять минут — не более, — и они перестанут чувствовать себя белыми медведями, которые бродят по Северному полюсу.

— Отлично, стало теплее, — сказал Коул, облокотившись на столешницу отдельно стоящего острова. — Полагаю, ты еще не нашла еду?

— Ищу, — ответила Лекс, направляясь к холодильнику.

Двухдверный холодильник был наполнен свежими овощами и зеленью, сырами и разнообразными закусками. Просто превосходно! Но молока Лекс не нашла, а это означало, что им придется обойтись без капучино.

Оглядевшись по сторонам, девушка увидела дверь в подсобное помещение и, войдя внутрь, обнаружила три стиральные машины с сушилкой, за ними располагалась кладовая: на полках были расставлены коробки с пастой всех видов, банки с итальянскими томатами, травы, специи и другие продукты. А еще баночки с консервами, каперсами, азиатскими соусами и специями, уксусами и заправками для салатов. Заметив в углу морозильную камеру, Лекс подняла крышку и увидела ряд тщательно и красиво расфасованных готовых блюд, супов, тушеных блюд и карри. Здесь лежали замороженное филе говядины, стейки из тунца, всевозможные морепродукты и… молоко!

И еще предостаточно плиток бельгийского шоколада, чтобы удовлетворить пристрастие Коула к сладкому. С такими запасами можно без труда приготовить роскошный ужин.

— Ура! — крикнула она. — Коул, у нас есть еда!

Лекс повернулась и врезалась в мужчину, который оказался чересчур близко, отчего пластиковая бутылка с молоком упала на пол. Девушка проигнорирововала этот факт, поскольку стояла зачарованная золотисто-карими глазами Коула. Он положил руку ей на бедро, чтобы поддержать ее, и жар его ладони прожег ее кожу сквозь одежду. Ей не нужны были никакие дополнительные источники тепла, ей достаточно того, чтобы этот мужчина оказался радом.

— У нас есть еда, — повторила она.

Коул улыбнулся:

— Я слышал. Думаю, вся долина услышала.

— Извини, я не знала, что ты стоишь позади меня, — пробормотала она.

Коул коснулся ладонью ее лица.

Лекс размышляла, стоит ли ей дождаться поцелуя или первой поцеловать его. Однако она так устала отстраняться, скрывать свое влечение, что решила быть смелой и искренней. Ей хотелось просто расслабиться, быть собой, чтобы Коул узнал ее настоящую, пока они вдали от всего мира, ведь впереди у них не так много времени…

— Меня так тянет к тебе, — пробормотала она, положив руки ему на грудь.

— И меня, — ответил Коул. — Если это страстное влечение можно так назвать. Страстное влечение? Хм, звучит неплохо.

— Ты собираешься затащить меня в постель?

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Коул, приподняв ее подбородок.

Лекс кивнула:

— Очень.

— И ты понимаешь…

— Что на большее мне рассчитывать не стоит? Я об этом и не прошу. Ты сам говорил, что секс никак не повлияет на мою работу. Так как насчет небольшой интрижки вдали от дома? — перебила его девушка.

— Я — за. Просто не хочу, чтобы потом возникло недопонимание.

Лекс издала вздох разочарования.

— Я поняла, Коул. Если ты не планируешь всучить мне на подпись контракт, я еще раз повторю свой вопрос: ты собираешься затащить меня в постель?

В его глазах вспыхнули озорные искорки.

— С радостью, Лекс. Кстати, давно хотел спросить. Имя «Лекс» — это ведь сокращение? От какого имени?

— Мое полное имя Джамилекс, — ответила она, облизывая губы. — Это арабское имя.

— Лекс тебе идет больше, — сказал Коул, отводя с ее щеки рыжий локон.

Она хотела, чтобы он поцеловал ее, сильно и страстно, так, чтобы она забыла обо всем на свете. Прошло много времени с тех пор, как она оказывалась в объятиях мужчины. Лекс обвила руками его шею и улыбнулась.

— Итак… у меня есть вопрос.

— М-м-м?

— Ты планируешь овладеть мною прямо в кладовой? Спорим, в этом доме найдется пара-тройка кроватей.

Он обнял ее за талию, приподнял и прижал к себе. Лекс обхватила ногами его торс и впилась в губы жарким поцелуем, сразу скользнув ему в рот языком.

Коул едва не споткнулся и еще крепче прижал ее к себе.

— Я всегда знала, что мужчины не могут делать два дела одновременно, — поддразнила она его.

— Дай мне минуту, и, как только ты окажешься в горизонтальном положении, я докажу, что ты сильно ошибаешься, — пообещал ей Коул с сексуальным рычанием, выводя ее из кладовой на кухню.

Когда они вошли в гостиную, Лекс ощутила тепло. Коул зажег огонь в камине, и потрескивание дров заставило ее улыбнуться. Этот звук, наряду с дождем, бьющим по жестяной крыше, и воем ветра в каминной трубе, ассоциировался у нее с зимой и снежным Рождеством, какого никогда не бывает в Южной Африке.

Лекс взглянула в окно и ахнула. В окно летели огромные белые хлопья — сильный снегопад непроницаемой пеленой накрыл Россдейл.

— Коул, смотри, идет снег! — воскликнула она, указывая на окно.

Он бросил беглый взгляд на снег и кивнул:

— Да, я не удивлен.

— Пойдем на улицу! — предложила она, подпрыгивая от нетерпения. — Я никогда раньше не видела снег и хочу ощутить, что это такое.

— Там холодно и мокро, — сказал Коул, подходя ближе и запуская ладони ей под топ. — Хотя сейчас я чертовски горяч.

Ей очень хотелось заняться любовью с Коулом, но стихия манила ее…

— Снег может прекратиться, а я хочу поймать снежинку языком!

— Ты ведь шутишь, Лекс? — с недоверием спросил он. — Снег будет идти всю ночь.

— Я знаю, ты считаешь меня сумасшедшей, но однажды я, Эдди и девочки, услышав, что в районе Цереры выпадет снег, отправились туда. Дорога заняла три часа, и когда мы приехали, то увидели лишь лужи. Девочки расплакались, а мы с Эдди были в гневе. — Лекс поморщила нос. — В Африке, когда идет снег, все немедленно выбегают на улицу. Таковы правила… Десять минут, Коул. Пожалуйста?

Коул посмотрел в потолок и покачал головой:

— Я не могу поверить, что мы ведем этот разговор.

— В битве между снегом и сексом, — серьезно сказала ему Лекс, — снег, наверное, всегда одержит победу.

— Вы, африканцы, действительно странные. — Коул подошел к боковой двери, ведущей во внутренний двор, и открыл ее. — Даю тебе пять минут, чтобы поймать снежинку, а потом я начну тебя раздевать.

Удивительно, но им впервые удалось прийти к компромиссу.

Лекс поймала снежинку, и, как только она это сделала, Коул запустил пальцы в ее волосы, прильнул к ее губам и скользнул языком в рот.

Не рассчитывая на долгую прогулку, они вышли из дома в одних джинсах и майках. Коул понимал, что пора зайти внутрь, но радость Лекс от снегопада, который для него был не более чем погодным явлением, была искренняя. Даже сейчас он понимал, что всегда будет помнить момент, как Лекс ловила ртом снежинки, радостно кружась.

Лекс содрогнулась от холода, и Коул понял, что им следует вернуться в дом. Ее соски отчетливо проступили под тканью топа и бюстгальтера, и ему отчаянно захотелось увидеть ее обнаженной.

Внезапно Лекс стянула свой топ через голову и ахнула, когда несколько снежинок коснулись ее обнаженного тела. Странно, но его сумасбродная фантазия воплотилась!

— Коул, как же холодно! — простонала Лекс, перепрыгивая с ноги на ногу.

— Так ты же сняла одежду, сумасшедшая! Зачем?

Их взгляды встретились.

— Потому что мне показалось, что именно этого ты хочешь, — ответила она. — Долой комплексы, делай все, что придет в голову.

— Ты меня убиваешь, Лекс, — сказал Коул, потянувшись к передней застежке ее бюстгальтера. — О, как же ты красива!..

Ее тело было стройным и спортивным, а грудь больше, чем он предполагал. Кожу на груди и плечах покрывали веснушки цвета кленового сиропа, и ему хотелось поцеловать каждую и слизнуть одну из них возле соска.

Коулу показалось, что он может повелевать стихией, когда одна снежинка приземлилась на ее грудь и скользнула по коже. Коул склонил голову и обхватил ее сосок губами.

Лекс запустила пальцы в его волосы, и он услышал ее стон, такой низкий, сексуальный и сладкий! Зная, что не сможет удержать ее здесь ни одной минутой дольше, он подхватил ее на руки и понес в дом, толкнув входную дверь ногой.

Коул направился прямо к камину и вздохнул, когда их окутал теплый воздух. Ноги Лекс коснулись персидского ковра, и она повернулась к нему спиной, протянув руки к огню, совершенно не замечая того, что стоит перед ним полуодетая. Ему это понравилось — она нравилась: она не стесняется и доверяет ему.

Коул отбросил в сторону ее бюстгальтер, наклонился и снял с нее мокрые носки. Затем он провел ладонями по ее стройным плечам и длинным рукам. Опустив голову, он прижался лбом к ее лбу.

Он хотел ее сильнее, чем кого-либо в своей жизни. Казалось, Лекс околдовала его. Теперь он понимал, почему моряки разбивают корабли о скалы, идя на зов сирены. В этот момент Коул был готов на любые свершения ради того, чтобы сделать ее своей.

Но десять минут на морозе могли изменить ее мнение.

— Ты все еще хочешь этого, Лекс?

Вместо ответа, она расстегнула ремень и сняла с себя джинсы. На ней были простые белые трусики, сквозь ткань соблазнительно проступала аккуратная полоска рыжих волос.

Коул окинул взглядом ее плоский живот, округлые бедра и изумительно красивые ноги. Лекс стянула с волос ленту, покачала головой, и рыжие локоны упали ей на плечи и спину. Он взял один локон и осторожно выпрямил его. Коул почему-то не мог представить Лекс с прямыми и гладкими волосами, они бы не подошли к ее открытой и яркой личности. Девушка казалась ему дикой, как летняя гроза, и непредсказуемой, как снежная буря в Африке. Она была такой сложной, интригующей и очень разной. Ему не терпелось исследовать каждый сантиметр ее сказочного тела, но больше его заинтриговал ее разум.

Это не должно было произойти, но так уж получилось…

Сняв джинсы, Лекс ожидала, что Коул тут же подхватит ее на руки, отнесет на диван и сразу приступит к делу. Но вместо того, чтобы мчаться к финишу, Коул просто смотрел на нее, оценивая ее кудрявые волосы, ее грудь, которая была меньше, чем ей хотелось, и ее слишком длинные ноги. Его взгляд скользнул по ее трусикам, но затем вновь поднялся чуть выше, остановившись на ее маленькой татуировке на правом бедре. Три взрослых слона не выше двух сантиметров окружили двух маленьких слонят. Коул сделал паузу, и Лекс поняла, что ему нравится разглядывать это произведение искусства на ее теле.

Не самое подходящее время для вопросов — Лекс слишком сильно хотела прикоснуться к нему. Она провела ладонями по его свитеру, без труда стянула его и отбросила на кресло. За ним отправилась футболка. На мгновение она залюбовалась широкой грудью Коула и рельефным прессом, провела рукой по его плечам, по его мускулистым рукам. Ее пальцы скользили по тыльной стороне его ладоней, между пальцами. Коул перехватил ее руку и поднес к своим губам. Его глаза, наполненные золотым пламенем, встретились с ее.

— Ты в этом уверена? — тихо спросил он.

— Уверена.

Коул коснулся со всей нежностью ее губ, скул, а затем подбородка. Его мягкое прикосновение казалось неожиданным, но в то же время сексуальным, захватывающим и полным страсти и желания. Лекс и предположить не могла, что такой недоступный и жесткий мужчина может быть таким нежным.

— Я обожаю твои веснушки, Лекс, — сказал он хриплым от возбуждения голосом.

— Поцелуй меня, Коул, — прошептала Лекс, сгорая от желания.

Не в силах сдерживаться, он впился в ее губы, настраиваясь на сексуальный лад, но при этом не торопясь и сохраняя размеренный темп.

Во время поцелуя Лекс упивалась прикосновениями и ласкала его сильное и мускулистое тело. Когда она коснулась тонкой полоски кожи под ремнем, Коул содрогнулся от возбуждения. Она провела пальцами по его члену и была вознаграждена жарким стоном.

— Лекс…

Коул коснулся ее груди и уткнулся лицом в шею, покрывая поцелуями ключицы.

— Ты нужна мне прямо сейчас. — Коул стянул с нее трусики и залюбовался полоской шелковистых волос на ее лобке. Лекс ахнула, когда он провел по ней пальцем. — Так красиво.

Лекс, не в силах сдержаться, раздвинула ноги и услышала его резкий вздох, когда он скользнул рукой между ее ног, а его указательный палец очень нежно коснулся ее сверхчувствительного клитора. Звезды и фейерверки вспыхнули перед глазами, когда его горячий палец скользнул в ее лоно, а за ним еще один. Лекс почувствовала нарастающее возбуждение. Она несколько лет не была с мужчиной, и никогда секс не был таким неземным и волнующим.

— Коул…

Он никогда в жизни не видел ничего более сексуального: Лекс возле камина, готовая отдаться оргазму, в то время как за окном падал снег. Коул желал видеть, как на пике наслаждения меняется ее лицо, а в глазах читается удивление, однако ему хотелось полностью отдаться моменту и всецело соединиться с ней в этом страстном порыве.

Он подхватил ее на руки и уложил на диван. Лекс была поистине прекрасна: длинные волосы, дикие глаза и гладкая кожа. Ему потребовалась огромная сила воли, чтобы не вонзиться в нее сразу же. Их глаза встретились, и она приподняла бедра в безмолвной мольбе. Девушка жаждала, чтобы Коул вошел в нее, взял ее полностью. Ему не терпелось увидеть, как она дойдет до оргазма, но сначала необходимо позаботиться о защите…

Минутой позже, когда все было готово, Коул склонился над ней и вошел в ее лоно одним движением, их тела слились воедино. Забыв обо всем на свете, он двигался внутри ее мягко и нежно, стараясь не торопиться.

Коул держал себя в напряжении, но жар и желание бушевали в нем, а его самообладание было на грани. Между ними происходило нечто дикое и такое естественное, чему просто было суждено произойти. Коул больше не мог ждать. Он должен был двигаться сильнее и сильнее, брать сполна… Быстрее и глубже. Его дыхание учащалось, а сердце готово было разорваться на куски…

Он услышал ее стоны, еще несколько мощных движений, и Лекс, достигнув пика наслаждения, сжала его член внутренними мышцами. Коул перестал сдерживаться, и оргазм, сильный и мощный, нахлынул на него жаркой волной. Он вознесся к звездам, перескочил через Луну и помчался, разрывая космическую мглу, словно огненный метеор. Когда его путешествие по Галактике закончилось, Коул уткнулся лицом в шею Лекс, пытаясь понять, что это было. Секс с ней стал лучшим в его жизни…

Глава 8

Этот дом казался ему знакомым…

Размышляя о том, что Коул сказал ранее, Лекс надела его свитер и закинула ноги ему на бедра.

К ее недовольству, Коул натянул футболку, но, поскольку он нашел бутылку отличного красного вина и два бокала, она была готова простить ему эту вольность.

Лекс улыбнулась, когда увидела, что снег за окном все еще идет, трава во дворике покрылась белым одеялом. У нее возникло искушение встать, одеться и пойти поиграть в снежки. А может, ей удастся уговорить Коула слепить снеговика?

Он взглянул на ее сияющее лицо и покачал головой. Для него снег не был чудом.

— Я — пас, даже не проси. Если верить прогнозу, снег будет идти всю ночь и к утру никуда не денется. Я рассчитывал опробовать некоторые склоны и теперь уже не знаю, удастся ли мне это.

— Как тебе эти склоны? — Лекс махнула рукой в сторону окна. — В машине ты сказал, что каждый год берешь отпуск, чтобы покататься на лыжах, и, как мне кажется, склоны ты выбираешь сложные и крутые. Как их называют? Черные трассы?

— С чего ты решила, что я хорош в этом деле? — спросил он, смеясь.

— Глядя на твое спортивное тело… — Иначе и быть не могло: Коул хорош во всем.

— Если снега будет достаточно, я могу научить тебя кататься на сноуборде.

Лекс покачала головой:

— Мои грация и умение держать равновесие оставляют желать лучшего.

Он посмеялся:

— Не может такого быть.

Но Коул сильно ошибался.

Лекс взглянула на его большую руку на своем бедре и удивилась контрасту цвета их кожи. Его загорелая рука казалась такой смуглой на фоне ее бледной кожи! Ладони Коула были широкими, пальцы — длинными. Ей нравились его прикосновения. Они уже дважды успели заняться любовью, и, как бы ей ни хотелось предаться третьему раунду, им нужно было отдохнуть, восстановить силы и перекусить. Лекс подумала, что надо встать и приготовить ужин, но ей было так удобно лежать на нем, что двигаться вовсе не хотелось.

Она снова вспомнила слова Коула о том, что этот дом кажется ему знакомым.

— Твой отец сделал здесь капитальный ремонт, так что вряд ли дом выглядит так, как раньше. Интересно, почему он показался тебе знакомым?

Коул посмотрел на балки под потолком.

— Кажется, я уже видел эту стену и камин.

— Ты приезжал сюда с отцом в детстве?

Коул покачал головой:

— Мой отец купил Россдейл около десяти лет назад, и я никогда никуда не выезжал с отцом.

Лекс услышала в его голосе холод.

— Никогда — слишком сильное слово, — пробормотала она.

— Зато точное, — сказал Коул, не замечая, что довольно сильно впился ногтями в ее бедро. — У нас с отцом сложились плохие отношения.

Лекс провела пальцами по его руке. Коул ослабил хватку.

— Я понимаю, каково это, когда твой родитель разочаровывает или подводит тебя.

Коул опустился чуть ниже и прислонился головой к спинке дивана.

— О, нет, мой отец в этом плане был просто великолепен. Он всегда был заинтересован в воспитании и играл большую роль в жизни.

— Но?…

— Только не в моем воспитании и не в моей жизни, — пояснил Коул.

— Не понимаю, — удивилась Лекс.

Коул провел ладонью по волосам.

— У меня есть старший брат. Его зовут Сэм. Он старше меня на семь лет. Мой отец обожал его.

Когда мне было три или четыре года, мои родители развелись, я остался с мамой, а Сэм с отцом. С этого момента наши дороги разошлись.

— Как можно было разделить семью пополам?! Это такая травма для обоих детей! — Ее возмущению не было предела. — Какими были твои отношения с мамой? — не дождавшись ответа, спросила Лекс.

Коул пожал плечами:

— Мне кажется, неплохими. По крайней мере, она была рядом. Она кормила и одевала меня, делала то, что должны делать мамы. Я пошел в школу-интернат, когда мне было тринадцать, и с тех пор видел ее только пару раз в год.

— Где она сейчас?

— Она умерла, когда мне было двадцать, — спокойно ответил Коул.

Лекс вздохнула:

— Мне жаль.

— К сожалению, я не так уж сильно по ней скучал. Честно говоря, она всегда казалась мне отстраненной и бесчувственной.

Лекс поморщилась. Коул произнес эти слова так, словно его вырастил робот. У Джоэль свои недостатки, но ее точно нельзя назвать бесчувственной.

— И как часто ты виделся с отцом? Вы же могли общаться и у него было право на посещение?

Лицо Коула напряглось.

— Право на посещение у него было, но он ни разу им не воспользовался. Как только мои родители расстались, он четко дал понять, что не желает меня знать. Никаких звонков, электронных писем или визитов.

Коул встал и направился к камину, чтобы подбросить несколько поленьев в ревущее пламя.

Лекс увидела пустоту в его мрачных глазах, и ее сердце сжалось. О своем отце она ничего не знала, кроме его имени, да и Джоэль не была уверена, что правильно запомнила имя того парня на вечеринке.

Ситуация Коула была более сложной. Ему постоянно напоминали, что отцу он не нужен, и все детство и юность он наблюдал, как тот любит и ценит старшего сына, тогда как Коулу в этом было отказано без каких-либо объяснений. Это вызывало боль.

— Как часто Сэм виделся с матерью? — спросила она.

Коул не торопился отвечать.

— Раз в месяц. Иногда он проводил с нами неделю во время школьных каникул.

Как же грустно! У Сэма были оба родителя, а у Коула — только один.

— Ты знаешь, почему твой папа?… — Она не могла подобрать подходящую фразу. Коул покачал головой:

— Не представляю. Я спрашивал у мамы, но она всегда меняла тему или отмахивалась от меня. — Он поднял руки и сцепил их за головой. — Незнание убивало меня.

— Понимаю. Гораздо проще обижаться на правду, нежели искать утешение во лжи, — ответила Лекс.

— Именно.

— Есть вероятность того, что отец был тебе не родным? — рискнула спросить Лекс.

— Тогда все казалось бы логичным, но дело в том, что я точная копия отца, — ответил Коул, опровергая ее гипотезу. — Почему мы завели этот разговор? Мы же можем обсудить что-то еще, верно?

Лекс понимала, что с откровениями покончено и сегодня ничего нового она не узнает. И все же это было неплохо.

Лекс смерила его взглядом сквозь полуопущенные веки. Такое выражение лица она позаимствовала у Джоэль.

— У меня есть идея… — протянула она, понизив голос, пытаясь казаться сексуальной.

В глазах Коула загорелся интерес.

— Слушаю…

— В кладовой есть морозильная камера с замороженными блюдами. Мы можем взять пару упаковок и разогреть в микроволновке. — Лекс выгнула бровь. — Ты ведь в курсе, что такое микроволновка, да?

— Забавная девчонка, — пробормотал он, пытаясь скрыть улыбку. Он подошел к ней, протянул руку и помог ей встать. — Так, при какой температуре и как долго нужно разогревать еду?

Лекс закатила глаза:

— Миллиардеры бесполезны во всем, кроме зарабатывания денег, — поддразнила она его.

— Я хорош в двух вещах, — сообщил Коул с довольной улыбкой. — Я умею зарабатывать деньги и заставлять тебя кричать от удовольствия.

С этим поспорить Лекс не могла.

На следующее утро Лекс проснулась на огромной пустой кровати в самой большой из гостевых комнат. Судя по тому, что сторона кровати Коула была еще теплой, он ушел совсем недавно.

Она очень надеялась, что он решил сварить кофе.

Лекс потянулась, ощущая удовлетворение и боль в мышцах, — за эту ночь они успели заняться любовью трижды! А когда приняли душ вместе перед сном, она ощутила прилив энергии и… счастья. Абсолютного!

О, как же ей хорошо!

Стоит наслаждаться каждым подобным моментом, ведь через пару дней она вернется к своей обычной жизни, полной забот и хлопот.

А здесь, в горах, шел снег и завывал ветер — все ради ее удовольствия. И Коул, судя по тому, как занимался с ней любовью прошлой ночью, был полон решимости дать ей все, чего она желала. По крайней мере, в плане секса… На другое Лекс и не рассчитывала.

Ощущая тоску где-то глубоко в сердце, прогнала нежелательные мысли. Она откинула одеяло, подошла к креслу и натянула на себя футболку Коула. Уткнувшись носом в воротник, Лекс вдохнула запах. Аромат одеколона был безумно сексуальным, как и сам Коул. Она закрыла глаза и снова глубоко вдохнула.

— Налаживаешь контакт с моей одеждой?

Лекс смутилась, увидев Коула, стоящего в дверном проеме с двумя кружками кофе в руках, в его глазах читалось веселье. На нем были черные спортивные штаны и свежая футболка с длинными рукавами. Такой верх выгодно подчеркивал мышцы его рук.

— Мне просто нравится, как ты пахнешь, — призналась она.

— Приятно знать, — сказал Коул, подходя и протягивая кружку.

Лекс с благодарностью приняла кофе и слегка вздрогнула, когда Коул поцеловал ее в голову, — она не привыкла к случайным ласкам, — но ей уже нравились подобные проявления нежности.

Чувствуя себя немного смущенной, Лекс подошла к большому окну и посмотрела на долину, покрытую снегом. Картина, открывающаяся из окна, походила на рождественскую открытку, а снег — на сверкающий белый ковер.

— Ух ты!

— Из соседней спальни вид еще лучше.

Лекс прошла в комнату с панорамными окнами. Белая широкая кровать располагалась по диагонали, и Лекс с легкостью могла представить, как лежит здесь под одеялом и наблюдает за снегопадом. Или спит с милым щеночком у ее ног, а может, и вовсе лежит обнаженная, положив руку на живот, где растет их малыш…

Ее охватила тоска по тому, чему никогда не бывать. Мир, спокойствие, тишина… стабильность. Будет ли у нее хоть когда-то время на себя и на свою жизнь. Будут ли дети, и найдет ли она свое собственное место…

Что с ней не так? Эта комната — одна из самых красивых, которые она когда-либо видела, но все же обычная комната!

Коул вошел за Лекс и сел на край кровати, а когда она присоединилась к нему, он положил руку ей на колено.

— Этот вид… Очень красивое место, — признал он.

Лекс чуть наклонился к нему.

— Моим сестрам здесь бы понравилось, — призналась она.

Да, она сказала себе, что не будет думать о них, но они все же были частью ее жизни, и она ничего не могла с собой поделать.

Коул повернулся к ней:

— Расскажи, как они появились в твоей жизни.

— Это длинная история, — пробормотала она, желая открыться, но боясь, что расскажет ему больше, чем следует.

Коул поднял кружку.

— У меня полно кофе, и я никуда не уйду, пока не выпью его до конца.

Ну раз так… Лекс взглянула в окно, думая, с чего же начать.

— Я уже говорила, как они начали жить с нами и какой свободолюбивой была моя мать. — Она обхватила кружку руками и сделала глоток. — Мы постоянно переезжали из дома в дом, в зависимости от того, готов ли новый бойфренд матери приютить ее, светловолосого ангела и рыжеволосое отродье. Жизнь с моей матерью была… очень нестабильной.

Коул поднял руку.

— Погоди, не торопись. Что ты имеешь в виду под «рыжеволосым отродьем»? Твоей матери не нравилась твоя внешность?

— Это еще мягко сказано, — заметила Лекс, стараясь сохранить ровный тон.

— Продолжай свою историю, Лекс.

— Когда мне было пять лет, мать сказала, что мое лицо выглядит так, словно кто-то бросил в меня грязью. К шести я начала считать себя уродиной. К семи, благодаря комментариям Джоэль, я поверила в это.

— Тебя нельзя назвать уродливой, Лекс, — возразил Коул суровым тоном.

— Теперь-то я это понимаю. Но когда ты маленькая девочка с ярко-рыжими волосами и лицом, усыпанным веснушками, ты сильно отличаешься от сверстников, очень легко поверить в то, что постоянно твердят. Особенно когда твоя мама постоянно говорит, какая хорошенькая твоя сестра-блондинка и что она выглядит словно ангел. Меня травили в школе. У меня не было друзей, и я хотела быть кем угодно, кроме себя самой.

— Что было дальше, Лекс?

Лекс постучала пальцем по кружке.

— Как-то раз, во время летних каникул, Джоэль решила, что пора покрасить мне волосы. У нас не было денег, поэтому она купила дешевый набор для окрашивания, и в итоге мои волосы стали неоново-оранжевыми. Том, отец Шторми, прислал денег, чтобы я сходила к парикмахеру. У меня был выбор: покраситься в блондинку или сбрить волосы. Я решила перекраситься в блондинку, и в течение следующих десяти лет такой я и оставалась. А еще я не выходила из дома, не замазав тональником свои веснушки. Спустя какое-то время мои усилия окупились, потому что моя мать начала называть меня красивой.

Коул издал низкое рычание, подобрал яркий локон ее волос, намотал на палец и потер кончики между пальцами.

— Очевидно, что фаза непринятия закончилась. Что же изменилось?

Лекс поднесла кружку ко рту, сделала глоток и улыбнулась:

— На самом деле мой рассказ относится к вопросу о том, как Никеи и Сноу начали жить вместе с нами.

— Я слушаю, — заверил ее Коул.

— Долгая история… — Лекс глубоко вздохнула. — Когда мне было шестнадцать, а Эдди семнадцать, Джоэль оставила нас с двоюродной тетей, а затем и вовсе не стала забирать, что было благословением, как оказалось чуть позже. Моя сестра и я просто обожали тетю Кейт, и нам нравилось жить с ней. Вскоре после того, как мне исполнилось двадцать один год, тетя Кейт умерла от сердечного приступа, завещав свой дом нам с Эдди.

— Она любила вас.

— Да, это так. Мы сдавали комнаты в доме студентам и жили на эти деньги. Кроме того, у тети Кейт была небольшая страховка жизни, но ее хватило лишь на оплату обучения в университете одной из нас. У Эдди был превосходный аттестат, поэтому мы решили, что именно она будет учиться полный день, а я буду работать и учиться по вечерам. Затем, когда она нашла хорошую работу, она помогала мне оплачивать мое образование. Таков был план…

— Но?

— Но затем Джоэль вернулась в Кейптаун с девочками. И внезапно нам пришлось взять ответственность за двух малюток. К счастью, к тому времени Эдди закончила учебу, и твой отец предложил ей отличную работу. У нее появились деньги, чтобы содержать нас, но их не хватало, чтобы оплатить детский сад. У меня были планы поступить в университет на полный день, но кто-то должен был присматривать за девочками, готовить и убирать.

— И сколько лет тебе тогда было? — спросил Коул.

— Двадцать три.

— В таком возрасте ты взяла на себя очень серьезную ответственность.

Но что еще им оставалось сделать? Отдать девочек в приемные семьи или вернуть их Джоэль?

— Что же было дальше, Лекс?

Лекс пожала плечами, сбитая с толку:

— На этом все.

Коул покачал головой:

— Ты не пояснила, как из блондинки ты вернулась к своему прежнему облику с рыжими волосами и веснушками.

— Ах, это! Как ты мог заметить, у Никеи смуглая кожа и черные волосы, так что у меня есть предположение, что ее отец может быть из Индии или Таиланда. Сноу похожа на меня. Ты же в курсе, что рыжину определяет мутированный ген?

— Ты не мутант, — сочувственно заявил Коул. — Я думаю, что твои волосы великолепны, как и твои веснушки.

Лекс улыбнулась его поспешному и милому ответу.

— В любом случае, чтобы стать обладателем рыжих волос, оба родителя могут быть носителем данного гена и в дальнейшем передать его своим детям. Так что Джоэль отчасти ответственна за мои ненавистные волосы, о чем я время от времени напоминаю ей.

— Так ты с ней общаешься?

— Мы снова начали с ней общаться только через несколько месяцев после того, как девочки стали жить с нами. Мы уговариваем ее держать связь с Никеи и Сноу, чтобы они помнили, что у них есть мать. Нам особо нечего с ней обсуждать, и в основном с ней общается Эдди.

— Почему?

— Как-то раз я застала Сноу за тем, что она наносила на лицо тональную основу и остальную косметику. Она сказала мне, что ненавидит свои волосы и хочет скрыть все свои веснушки, как и я когда-то. Мое сердце едва не остановилось, потому что она очень красивая девочка.

— Как и ты, — тихо пробормотал Коул.

Лекс проигнорировала его слова, иначе на этом рассказ бы ее остановился.

— Джоэль сказала ей то же самое, что и мне в детстве, что на ее лице грязь, а рыжие волосы уродливы. Я была так зла, Коул!.. Я сказал Сноу, что она прекрасна и уникальна, что она самая красивая и замечательная девочка… — Голос Лекс начал срываться. — Малышка просто посмотрела на меня и сказала, с чего бы ей верить мне, когда я сама замазываю веснушки и перекрашиваю волосы.

Коул резко вздохнул:

— Ах, милая.

— Я поняла, что не могу позволить Джоэль уничтожить ее, как она уничтожила меня. К чему были эти пустые разговоры. Я смыла косметику, пошла в магазин, купила краску для волос, наиболее близкую по тону к моим натуральным волосам, и перекрасилась. Я пообещала Сноу, что буду верна себе и не буду казаться той, кем на самом деле не являюсь.

— Это невероятно, Лекс, ты просто невероятна! — В глазах Коула отразилось искреннее восхищение. — Твоя сестра, Сноу, тоже приняла свою внешность?

Лекс усмехнулась:

— Она огненная дива во всех смыслах. Над ней не издеваются в школе, и на том спасибо, но все потому, что Никеи ее сестра.

— Она популярна?

— Ей всего восемь, так что не знаю, о какой популярности может идти речь. Никеи — очень сильная, и когда-нибудь она станет мировым лидером или… возглавит банду.

Коул рассмеялся:

— Звучит… захватывающе.

— Захватывающе и волнующе.

Он снова коснулся ее колена.

— Прямо как их сводная сестра. Да, Лекс?

Ее сердце пропустило пару ударов от пламенного взгляда его топазовых глаз.

— Я очень рад, что ты больше не блондинка. Ты не была бы собой без ярких волос и очаровательных веснушек. Ах да, я еще думаю, что у тебя потрясающее тело, и я люблю… — Коул оттянул ворот футболки и поцеловал ее плечико.

«Я люблю…» Что?

Он ведь не собирался сказать что-то нелепое, да?

Коул улыбнулся:

— Я люблю, что ты знаешь, как обращаться с микроволновкой. Ты, случайно, не умеешь управляться со сковородкой? Потому что экономка и ее муж едва ли смогут приехать из-за непогоды. Я видел бекон в морозилке и смесь для блинов в кладовке…

Завтрак. Он говорил о еде.

«Лекс, глупая, ты немного забегаешь вперед», — подумала она про себя, встала с кровати и решительным шагом направилась на кухню.

Глава 9

На следующий день Коул стоял у огромных панорамных окон большой гостиной, держа в руках кружку с кофе, и смотрел на белый пейзаж. Было необычайно холодно, и облака опустились очень низко, угрожая обрушить новую порцию снега не только на склоны, но и на дорогу, связывающую их с остальным миром.

Коул не знал, какой бывает погода зимой в Восточном Кейпе, но такое количество снега казалось чрезмерным. С кухни раздавались звон посуды и голос Лекс. Девушка пела, забавно перевирая мелодию. Он улыбнулся, сел в одно из кожаных кресел, положив ногу на ногу, и погрузился в раздумья.

Что же заставило его так открыться перед Лекс? Он поведал ей о своей семье больше, чем кому-либо, и теперь чувствовал непонятную тревогу и раздражение. Они знакомы чуть больше недели, Лекс даже с трудом можно назвать его подругой. Так почему же он открылся ей?

Коул потер затылок. Лекс — не более чем временное увлечение. Не стоит забывать об этом.

Он снова и снова убеждал себя, что она ничего для него не значит и в скором времени исчезнет из его жизни, однако уговоры не срабатывали. Возможно, на самом деле он не хочет расставаться с Лекс и надеется, что она навсегда войдет в его жизнь?

Это невозможно.

Коул всегда избегал серьезных отношений. Как только на горизонте маячили обязательства, эмоциональная близость или девушка требовала большего, он тут же сбегал. Отношения с Лекс с самого начала развивались не так, как обычно, благодаря ей он словно пробудился. Однако даже эта связь неизбежно прервется.

Он всегда избегал матерей-одиночек и не мог представить себя отчимом. У него толком не было возможности стать сыном, и он не понимал, каково это быть отцом. Если бы отношения с Лекс продлились чуть дольше, чем он предполагал, ему пришлось бы проводить время с ее сестрами, а такой расклад его не устраивал.

Коул вздохнул: еще пара дней в горах — это все, что у них осталось.

За спиной послышались шаги. Лекс подошла к нему и показала телефон.

— У меня нет сигнала, и электричество только что отключилось.

Этого следовало ожидать.

— Здесь должен быть генератор, — предположил Коул. — Не думаю, что отец потратил миллионы на декор и не обзавелся генератором на случай обрыва проводов. Свет должен включиться через несколько минут.

Едва он закончил фразу, как до них донесся шум генератора, и в гостиной замигал свет.

Лекс села на подлокотник кресла, Коул обнял ее и усадил к себе на колени. Она взяла кружку из его рук и сделала глоток кофе.

— Как же тут красиво! Выглядит так, будто кто-то посыпал землю сахарной пудрой. Девочки были бы в восторге от снега, — задумчиво проговорила Лекс. — Я чувствую себя немного виноватой, что нахожусь здесь без них…

Коул взял телефон, просмотрел расписание рейсов, взглянул на часы и сделал некоторые подсчеты в уме.

— Сейчас начало десятого. Если мы поторопимся, то, скорее всего, сможем привезти их сюда к полудню, — заявил он вопреки здравому смыслу и собственным убеждениям.

Лекс уставилась на него, нахмурив брови:

— Ты о чем?

— Сначала на частном самолете они доберутся из Дурбана в Ист-Лондон, затем на вертолете сюда. А завтра мы могли бы отправить их домой.

Лекс смотрела на него с недоверием.

— Если, как ты говоришь, они хотят увидеть снег, я могу все устроить, — заверил Коул.

— Но это будет стоить целое состояние!

Он пожал плечами:

— Ну? Что ты скажешь?

Лекс покачала головой:

— Предложение заманчивое, Коул, и я ценю твою щедрость… но такие хлопоты и расходы ни к чему. Спасибо, но нет.

Лекс встала с его коленей, засунула руки в передние карманы джинсов и, ссутулившись, уставилась в окно.

Коул подцепил пальцем пояс ее джинсов и подтянул девушку к себе. Когда она вновь села ему на колени, он заглянул ей в глаза. Почему Лекс выглядит такой несчастной, такой виноватой?

— Не переживай, Лекс. Не стоит винить себя.

Она посмотрела на него.

— За все пять лет, что девочки живут с нами, это первый раз, когда я вырвалась из дома и провожу время так, как хочу. Я счастлива… И все же мне не по себе.

Коул провел рукой по ее спине.

— Лекс, ты дала им предостаточно. Сестрам очень повезло с тобой.

Девушка глубоко вздохнула и положила голову ему на грудь.

— Я чувствую себя чертовски виноватой, Коул, — прошептала она.

— Из-за чего, милая?

— Из-за того, что иногда злюсь на них, ведь я стольким ради них пожертвовала. А еще из-за того, что завидовала Эдди, — добавила она так тихо, что Коул с трудом расслышал.

Он обнял ее своими сильными руками и прижал к себе.

— Хочешь поговорить об этом, Лекс?

— Нет.

— Давай же, Лекс.

Он чувствовал, что ей нужно выговориться.

Она выдохнула.

— Когда мы были совсем маленькими, я безумно ее любила, — начала Лекс. — Сестра стала моей лучшей подругой, но я была зла на нее, поскольку Эдди родилась красивой блондинкой, а я нет. Она умная и очень милая. — Ее голос дрогнул. — Когда мы были детьми, мне всегда казалось, что я на шаг или два отстаю от нее, постоянно пытаясь догнать ее. Я думала, что со временем все изменится, но, даже став взрослее, Эдди продолжала занимать первые места.

— Приведи пример, — попросил Коул.

— Сколько примеров тебе нужно? — фыркнув, спросила Лекс. — Эдди первой получила высшее образование, в то время как я работала. Я планировала поступать в университет, когда появились девочки, но мне пришлось остаться дома и присматривать за ними, пока Эдди строит карьеру. В последнее время у меня не было времени для себя, потому что моя старшая сестра разъезжала по всей Южной Африке, работая на Джуда Фишера. Отели, рестораны, спа-курорты — ей удавалось совмещать работу и удовольствие, тогда как мне…

Лекс хотела отстраниться, но Коул не позволил:

— Продолжай.

— Мне пришлось пожертвовать своей молодостью. Я вытянула короткую спичку. Я отказалась от образования, карьеры, личной жизни, чтобы растить младших сестер. Иногда у меня складывается впечатление, что я Золушка и что моим сестрам живется гораздо проще, чем мне. Ведь именно я тащу груз забот. — Лекс оттолкнулась от него и потерла пальцами глаза. — Мне не нравятся подобные чувства злости, обиды и ревности. Я люблю свою семью, Коул.

— Конечно, в этом нет никаких сомнений, — сказал он. — Ты можешь любить их и злиться одновременно, Лекс. Тебе позволено испытывать разные эмоции.

Она кивнула.

— Но звучит так, словно я жалуюсь и ною, а я ненавижу нытиков. Ты должен просто прожить свою жизнь так, как предначертано судьбой, но время от времени мне хочется оказаться на вершине своих собственных приоритетов, Коул. Хотя бы раз.

Коул смотрел на девушку, не скрывая восхищения. Удивительно, но он прекрасно понимал ее чувства, несмотря на то, что их жизни были столь не похожи.

Он наблюдал за тем, как Лекс запустила руки в волосы и скрутила локоны жгутом, сделав что-то вроде небрежного пучка на макушке, закрепила его резинкой, которую носила на запястье, и, вздохнув, посмотрела на снег. Очевидно, своим предложением он выбил ее из колеи.

— Возможно, я был очень оптимистичен относительно перелета, дорогая. Не думаю, что вертолет смог бы взлететь в такую погоду.

Его заявление было правдивым. В новостях говорилось, что надвигается новый циклон и ожидается еще больше снега.

— Ты говоришь так, чтобы я перестала жалеть об отказе? — с подозрением спросила Лекс.

Коул был готов на все, чтобы унять ее тоску.

— Нет.

Она улыбнулась ему, проведя ладонью по его груди.

— Лжец. Но спасибо тебе за это.

Они снова уставились в окно, наслаждаясь созерцанием заснеженных склонов, утренней тишиной, нарушаемой лишь тихим гудением генератора. Эта гостиная, а так же веранда снаружи — прекрасные места, откуда можно было бы понаблюдать за лыжниками, насладиться чашечкой глинтвейна или горячего шоколада с капелькой виски.

Коул указал на склон слева от них:

— Я подумываю скатиться с той трассы. Нельзя приехать на горнолыжный курорт и не покататься на сноуборде. Здесь есть пункт проката, думаю, я найду там необходимое снаряжение.

— Тогда тебе придется подумать, как сделать так, чтобы заработал подъемник, иначе это будет долгий и изнурительный подъем, — сказала Лекс с улыбкой.

— Я разберусь, — заверил Коул. — Я бы мог и тебя научить кататься.

Лекс одарила его таким взглядом, словно это предложение сильно позабавило ее.

— У меня много разных планов на тебя, и в них не входит катание на лыжах или сноуборде.

— Звучит заманчиво.

Коул склонился, чтобы поцеловать ее, но отстранился в последнюю секунду. После того, как они рассказали друг другу о самом сокровенном, и ей, и ему требовалось какое-то время и личное пространство для осмысления происходящего. Их отношения развивались слишком стремительно, становились все более интимными и глубокими.

Признание этого факта отрезвило Коула и вытолкнуло из зоны комфорта.

— Если я поцелую тебя, у меня возникнет соблазн отнести тебя наверх, а не кататься по склонам.

Лекс отстранилась.

— Прости, что вывалила на тебя свои проблемы. Я прекрасно понимаю, что ты на такое не подписывался, когда ввязывался в отношения без обязательств.

Он нахмурился, озадаченный ее заявлением. Коул открылся ей, рассказал о своих переживаниях, как и она, и не ощущал никакой необходимости извиняться перед ней. С чего же она решила позволить себе подобное?

— Мы можем оставаться как друзьями, так и любовниками, Лекс.

Девушка пожала плечами:

— Наверное, ты прав.

Судя по всему, он ее не убедил.

— Нет определенного свода правил, согласно которым мы обязаны действовать.

Лекс похлопала его по груди и слезла с коленей.

— Было бы намного проще, если бы он у нас был, — произнесла она с натянутой улыбкой. — Я, пожалуй, отправлюсь в постель.

В его глазах вспыхнул интерес, и Лекс ухмыльнулась. Коул хотел ее, а она хотела его… ни больше ни меньше. Одно-единственное правило, которому они могли следовать. Кому нужен целый свод?

Коул остановился в конечной точке спуска и положил руки на бедра, глубоко вдыхая ледяной воздух. Мышцы его горели после трех восхождений на гору, но скат вниз того стоил. Он повернулся и посмотрел на вершину склона, который назывался «Склон Чарли». Так он был обозначен на карте из сувенирного магазина.

Коул отстегнул ботинки от сноуборда и задумался, кто такой этот Чарли и почему его именем названо столько объектов по всему курорту. Небольшой паб с террасой с видом на лыжные трассы назывался «Чарли», эта трасса была названа тоже в честь Чарли, а дочерняя компания «Торп индастриз», которой, собственно, и принадлежал этот курорт, называлась «Чарли на склоне». Глупое название для компании, но, очевидно, имевшее какое-то значение для его отца.

Кем же был этот Чарли? Старым приятелем? Собакой, которую обожал Гренвилл? Любовником? Его распирало от любопытства, а это значит пора навести справки.

Коул вытащил телефон из кармана лыжной куртки и набрал сообщение адвокату Сэма:

«Кто такой Чарли? Почему на горнолыжном курорте Гренвилла все носит его имя? Можешь спросить Сэма и перезвонить мне?»

В ожидании ответа, который мог прийти как через пять минут, так и через месяц, Коул поднял сноуборд, размышляя, стоит ли снова подняться на склон. Судя по низким облакам, у него оставался примерно час, прежде чем снова пойдет снег. Он рисковал попасть в снежную бурю, кроме того, ему не терпелось вернуться к Лекс, выпить по чашке кофе, а может, и по бокалу вина, слушая ее рассказы… Однако желание скатиться еще раз оказалось сильнее.

На вершине склона он вставил ноги в крепления сноуборда, затянул застежку и покачался на доске вперед-назад. Вместо заснеженного склона перед его глазами стояло прекрасное лицо Лекс, ее рыжие волосы, стройное, сексуальное тело. Он обожал кататься на сноуборде, но сейчас ему не терпелось вернуться к ней и заняться любовью у камина.

Коул вздохнул, недовольный собой. Их связывает лишь секс, и ничего более. Пройдет неделя, и ему придется забыть Лекс Сэтчел.

Но, черт возьми, он все чаще ловил себя на мысли, что хочет пойти наперекор своим принципам не заводить серьезных отношений. Он хотел, чтобы у них все было по-настоящему…

Коул качнул доску, сноуборд заскользил по снегу и начал набирать скорость. Он понял, что находился на довольно большой высоте, именно по этой причине не мог мыслить здраво. Его мозгу не хватает кислорода. Ну ничего страшного, когда он вернется в Кейптаун, все станет как прежде.

По крайней мере, Коул на это надеялся. А если он не одумается — у него большие проблемы.

Глава 10

— Снега выпало больше, чем обычно, и, если верить прогнозу, ночью будет еще один мощный снегопад, — сказал Коул, наливая Лекс бокал красного вина.

Они были на кухне, Коул стоял у кухонного островка, наблюдая за тем, как Лекс готовит соус для пасты из чеснока, каперсов и анчоусов.

— Я нашел страницу Родоса в социальных сетях, — продолжил Коул. — Сейчас он отрезан от цивилизации, и в ближайшие несколько дней никто из жителей не сможет ни въехать в город, ни выехать. Я видел сообщение о заносах на дорогах и сходе лавин на дома, и, по-видимому, это еще не все.

Лекс закусила губу от волнения.

— Мы в опасности?

Коул ободряюще похлопал ее по ягодицам:

— Думаю, мы не сможем выехать в ближайшее время, но все будет в порядке.

Лекс сделала глоток вина, желая немного успокоиться, однако тревога не унималась, и дело было не в погоде. Эмоциональная связь, возникшая между ними, была очень сильной. Взаимная откровенность сблизила их, и это внушало опасения. Ей не стоит впускать Коула в свое сердце, лучше держать дистанцию — в таком случае их прощание не будет тяжелым.

— У нас предостаточно еды, дров и топлива для генератора, — заверил Коул, возвращая ее к реальности.

— Отлично. О чем еще сообщают местные СМИ? — спросила она.

Коул нахмурился:

— Люди, приехавшие в Родос на фестиваль, не могут разъехаться по домам. На дорогу сошла лавина, и…

Лекс охватила тревога.

— Есть пропавшие без вести?

— Да. Два пастуха не объявились на ферме и перестали выходить на связь.

— Поисковые группы вышли на след? — поинтересовалась Лекс.

— Поисковые группы? Это маленький город, Лекс, у них нет средств на подобное. Но я позвонил по номеру, который нашел в Интернете, и поговорил с парнем, который координирует их команду по ликвидации последствий стихийных бедствий. Я предложил нанять вертолет для поиска и сказал, что возьму на себя расходы.

Разумеется, ведь у него есть на это средства. Будь то вопрос жизни и смерти, поездка ее сестер, чтобы те увидели снег, Коул готов предложить свою помощь и деньги. Лекс не могла не уважать подобный подход. Какой смысл в огромном количестве средств, если ты не используешь их для помощи другим?

— Очень мило с твоей стороны, Коул. Что они ответили?

Коул нахмурился:

— Они высоко оценили мое предложение, но все перелеты в скором времени будут прекращены. Власти против того, чтобы самолеты и вертолеты поднимались в воздух, поскольку надвигается очередной холодный фронт.

Лекс содрогнулась, будто ощутила ледяное дыхание стужи.

— Не переживай! Есть надежда, что пастухи добрались до одной из хижин. В них достаточно припасов и дров, чтобы согреться и прокормиться. К тому же эти парни очень выносливые и прекрасно знают горы.

Лекс с облегчением кивнула.

— Сколько лет этому дому? — спросила она, меняя тему и помешивая соус.

— Оригинальному строению больше восьмидесяти лет, — сказал Коул, упираясь руками в столешницу. — Может быть, именно Чарли был первоначальным владельцем горнолыжного курорта Россдейл.

Коул рассказал, что многие объекты на курорте названы в честь некоего Чарли, и ему интересно, кто он такой.

— Он может быть кем угодно, — предположила Лекс.

— Я отправил электронное письмо адвокату своего брата, но понимаю, что получу ответ не скоро. А может, и вообще — никогда.

— Звучит не очень оптимистично, — подметила Лекс.

Коул уставился в свой бокал с рубиново-красным вином.

— У нас с Сэмом сложные отношения. Я видел его, когда тот навещал нашу мать. Он намного старше и круче меня, и тогда я ощущал сильнейшую ревность и обиду, поскольку он жил с отцом, а я — нет. В течение пятнадцати лет мы толком не общались, поэтому шанс получить от него весточку невелик.

Лекс вздохнула. Она знала, как важны братья и сестры, и не могла представить свою жизнь без них. Небо могло упасть на землю или море выйти из берегов, но у Лекс и Эдди всегда был план. Пока они вместе, все будет в порядке.

— Почему?

Коул молчал.

— Что случилось с твоим братом, Коул? — спросила она, не дождавшись ответа.

Он обошел кухонный остров, взял пробку винной бутылки и начал теребить ее в руках.

— Мы никогда не были близки, но поддерживали связь после того, как он окончил школу и поступил в университет, — объяснил Коул. — Когда я был подростком, он в какой-то момент перестал отвечать на мои звонки и электронные письма. Я приезжал к нему на квартиру и сидел на ступеньках на протяжении двух дней, пока тот не появился. Я потребовал от него объяснений.

Лекс уперлась локтями в столешницу, внимательно слушая Коула.

— И что он сказал?

— Ничего. Сэм сказал, что отношения между нами невозможны.

— Почему он так поступил?

— Потому что отец приказал ему, а слово Гренвилла — закон. Если Сэм хотел оставаться его сыном, унаследовать его состояние, стать следующим Торпом, который будет управлять семейным бизнесом, ему пришлось вычеркнуть меня из своей жизни.

— Но почему? Это бессмысленно!

— Не для Гренвилла. Когда его не стало, меня даже не упомянули в завещании. Он оставил все Сэму.

«Стоп! Что-то не сходится», — подумала Лекс.

Она была в курсе, что именно Коул стал владельцем «Торп индастриз». Она видела служебную записку, в которой говорилось, что Сэм Торп досрочно вышел на пенсию и что Коул Торп стал главным акционером и генеральным директором компании. Как же так вышло?

Коул объяснил, что Сэм передал ему все свое имущество и отказался от всего материального, чтобы стать монахом.

— Я как раз собирался приобрести компанию путем враждебного поглощения. Когда мне удалось привлечь их внимание, я хотел потребовать от отца ответов и выяснить отношения. Мне хотелось, чтобы он наконец признал мое существование. — Коул смотрел в окно, наблюдая за происходящим на улице. — Но внезапно отец умер, а Сэм провернул этот трюк, передав все права мне. Если бы… — Его голос был пронизан болью, из-за чего его слова звучали резко.

— Если бы… что? Коул? — тихо спросила девушка.

Он положил руки на стол и уставился на кафельный пол. Когда он рассказывал свою историю, слова его звучали тихо, и ей приходилось сильно напрягаться, чтобы расслышать, о чем тот говорит.

— Мне хотелось понять, что же такого я сделал, что он так сильно меня возненавидел.

В его голосе слышалось столько боли, разочарования и бессилия! Как разобраться в ситуации, которую никто не мог объяснить и которую создал человек, которого уже нет в живых?

Коул выпрямился, пожал плечами и потянулся за бутылкой вина, чтобы наполнить их бокалы.

Он поднял глаза, и Лекс увидела, что Коул серьезен, как никогда. Он словно спрятался за непроницаемым щитом.

— Итак, сегодня я получил интересное письмо. Мой клиент устраивает вечеринку в своем замке в Бургундии в следующие выходные, чтобы отпраздновать День взятия Бастилии, и я в списке приглашенных.

Лекс моргнула, не уверенная, что правильно его расслышала.

— Почему бы тебе не пойти со мной? — предложил Коул.

Неужели они оказались в параллельной Вселенной? Буквально мгновение назад они вели серьезный разговор о его семье, и тут он меняет тему, да еще так быстро.

— Коул, мы говорим о твоем брате, — напомнила Лекс.

Тот пожал плечами:

— Уже нет. Итак, ты пойдешь со мной? Мы можем слетать из Прованса в Лондон, и ты увидишь, где я живу. Возможно, мы сможем вернуться во вторник, все зависит от моего графика.

Лекс уставилась на него в непонимании:

— Я не смогу поехать с тобой во Францию, а затем в Англию.

Коул поднял бокал и сделал глоток.

— Почему нет? Твои сестры вернутся только в следующую субботу, так что тебе некуда спешить.

Его идея была безумна. Лекс не могла просто взять и полететь с ним. Не в ее характере подобная спонтанность, и не в ее правилах перелеты на частных самолетах ради вечеринок в Бургундии. Ей приходится работать, учиться и заботиться о Никеи и Сноу.

— Даже если твои сестры вернутся домой раньше, почему бы тебе не посвятить лишние пару дней себе?

От его вопроса Лекс стало не по себе.

— Потому что это моя обязанность.

— Когда вы с Эдди принимали решение касательно разделения обязанностей, неужели вы не обсуждали пункт, в котором говорилось, что у тебя должно быть время на себя и свои интересы? — спросил Коул. — Я не прошу тебя выйти за меня замуж, Лекс, я просто предлагаю составить мне компанию на вечеринке в выходной день, а затем слетать в Лондон.

Он пытался давить на нее, и Лекс это не понравилось. Девушка была в ужасе оттого, что если она скажет «да», то ей будет очень сложно вернуться к своей обычной жизни, которую тщательно выстраивала, желая обеспечить сестрам стабильность.

— Ты не можешь откладывать свою жизнь на потом ради сестер, Лекс.

— Почему нет? — спросила она, повысив голос.

И как он только посмел такое сказать ей? Будь на ее месте, как бы он поступил? Коул понятия не имел, каково ей.

— Ты ставишь их на первое место, потому что никто не ставит на первое место тебя, Лекс. Ты пытаешься сделать их жизнь прекрасной настолько, насколько это только возможно, потому что никто этого не делал ради тебя.

Ох! Коул прав, и Лекс злило это еще больше. Она не желала признаваться даже самой себе, что взвалила на себя заботы о Никеи и Сноу, чтобы маленькая девочка, которая прячется внутри ее, чувствовала себя достойной любви и счастья.

— Это несправедливо по отношению к тебе.

Справедливо?! И тут ей захотелось возразить.

— Ты, должно быть, шутишь! Ты лучше всех знаешь, что жизнь может быть несправедлива. В раннем возрасте я об этом узнала и приняла эту правду с большим трудом! У меня не было финансовой поддержки. Как ты смеешь критиковать мой выбор и действия?

— Я не критикую, я просто хочу, чтобы ты…

— Замолчи! — крикнула Лекс.

Она больше не могла слушать его доводы. Лекс чувствовала себя эмоционально разбитой — не из-за слов Коула, но из-за старых эмоций, боли и правды, которые он вытащил на поверхность.

Лекс выключила плиту, намереваясь уйти с кухни.

— Нас связывает лишь секс, Коул. Почему мы вдруг кричим друг на друга и выясняем отношения?

— Я вовсе не кричу на тебя, — произнес он спокойным тоном. — Мне казалось, что мы можем быть и друзьями, и любовниками.

Лекс смотрела ему в глаза, ее взгляд был холоден.

— Один вопрос, Коул.

Он выгнул бровь в ожидании.

— Ты считаешь, смена темы стоила нашего с тобой спора?

Коул не ответил.

— Что ж, Коул, я оставлю тебя в покое, чтобы у тебя было время подумать.

Лекс достала фонарик из кухонного ящика и пошла прогуляться. Снега было так много, что ей удалось дойти только до административного здания. К тому времени, как Лекс добрела до коттеджа, она сильно продрогла и мучилась от пульсирующей головной боли. Зная, что у нее в сумке есть обезболивающее, она проскользнула в главную спальню, приняла таблетку и села на край постели. Захочет ли Коул сегодня вечером близости с ней после их ссоры? Или остаток дня они проведут в напряженном молчании? Джоэль была мастером подобной тактики и знала наверняка, как можно заставить Лекс почувствовать себя никчемной после их многочисленных столкновений.

Лекс услышала его шаги, но не подняла головы. Он сел на кровать рядом с ней и обвил рукой ее талию.

— Ты все еще злишься? — прошептал Коул, прижавшись губами к ее шее чуть ниже уха.

Да! Нет…

Лекс пожала плечами и позволила заключить себя в объятия, сейчас ей хотелось чувствовать себя под его защитой.

— Не знаю, — честно ответила она ему.

— Хотя бы честный ответ, — произнес Коул, прежде чем встать и поднять ее за собой, желая прижать к своей груди.

— Что ты делаешь? — спросила она, широко раскрыв глаза.

— Хочу затащить тебя в постель… Чтобы ты вздремнула немного, а потом мы спустимся вниз и поедим.

— Я не любитель вздремнуть, — сказала ему Лекс.

Коул прильнул к ее губам.

— Поверь, ты будешь не против, — пообещал он ей, подводя ее к кровати. — Извини, если мои слова задели тебя за живое.

К чему эти извинения, если Коул сказал правду?

— Если я приму твои извинения, ты согласишься, что сменил тему специально, не желая обсуждать своего брата?

Он кивнул:

— Да. Я не хотел больше говорить о нем, но все же хочу, чтобы ты поехала со мной во Францию.

— Я думала, все закончится, как только мы вернемся в Кейптаун.

— Я по-прежнему ничего тебе не обещаю, Лекс, но, мне кажется, было бы неправильно отказываться друг от друга так быстро. Мы наслаждаемся временем вместе, так что давай продолжим в том же духе.

Лекс хотела возразить, но в последнюю минуту остановилась. Может, ей и правда поехать во Францию?! Это была возможность всей ее жизни. Еще никогда она не выезжала в другую страну и не знала, когда в следующий раз ей представится такой шанс.

Лекс охватило возбуждение, однако она сдержала порыв крикнуть «Да!» и сказала, что подумает об этом.

— Договорились! — Коул лег рядом с ней, стянул резинку с ее волос и провел пальцами по рыжим прядям. — Могу я сказать еще кое-что?

Лекс напряглась.

— Я и вправду считаю, что ты пренебрегаешь собой, но в то же время восхищаюсь тобой, Лекс. Я думаю, что ты удивительная, и я очень уважаю тебя. Тебе приходится заботиться о сестрах, работать, учиться. Ты жонглируешь столькими предметами одновременно и не позволяешь ни одному из них упасть.

— Как и ты.

— Нет, милая, все мои дела связаны с зарабатыванием денег. Принимая решения, я рискую лишь деньгами, тогда как на тебе семья, учеба и работа. С деньгами легко, с людьми сложно. У тебя на кону очень многое.

Ничего приятнее Лекс никогда не слышала. Ей было очень важно услышать эти слова. В ее жизни было мало людей, которые могли подбодрить.

— Спасибо тебе за поддержку, Коул.

— Ты выглядишь очень властно и устрашающе, когда злишься.

Лекс услышала дразнящие нотки в его голосе и рассмеялась. Как быстро менялись ее эмоции: от бешеной злости до смеха… Разве теперь важны были причины? Коул был рядом, и они снова разговаривали как друзья. Или любовники.

Лекс привстала и прильнула к его губам. Ее поцелуй был полон благодарности и желания.

— Думаю, я готова раздеться.

— Отличная идея. Твое тело очень красивое, — сказал Коул, стягивая с нее майку.

На Лекс был простой белый бюстгальтер, больше функциональный, чем красивый, и мысль о том, что он хотел бы видеть ее в ярких и благородных цветах, таких как красный, фиолетовый или темно-зеленый, промелькнула в его голове, когда он прикоснулся ртом к ее соску и начал ласкать.

Лекс поглаживала его член под плотной тканью джинсов.

— Значит, тебе нравится, когда я командую, да? — дразнящим тоном спросила Лекс и нежно куснула его за мочку уха.

— При определенных обстоятельствах, — ответил он. — Например, если бы ты велела мне раздеться, я бы послушался.

Сквозь полуопущенные веки он увидел огонь в глазах Лекс.

— Раздевайся, Коул, — приказала она ему.

Желая сыграть в ее игру, Коул отстранился от Лекс, встал рядом с кроватью и медленно стянул с себя майку. Она поманила его ближе и, встав на колени на кровати, пока он стоял, прижалась ртом к его груди, ее язык нежно касался его разгоряченной кожи. Коул закрыл глаза, его одежда упала на пол, а Лекс тем временем скользнула вниз по твердым мышцам его пресса, опускаясь все ниже, пока не дошла до пояса его джинсов.

Коул хотел расстегнуть джинсы, но Лекс оттолкнула его руки.

— Это моя забота, — сказала она.

Коул не стал возражать. Их взгляды встретились, когда она расстегнула его джинсы, и его сердце забилось сильнее. Черт, Лекс понятия не имеет, насколько она сексуальна! Он посмотрел в глаза того же цвета, что и нефритовая фигурка Будды, которую он купил на аукционе в прошлом году. Они были поразительно ясными, глубокими и такими же загадочными. Лекс — особенная: яркая, неотразимая, смелая, обладающая чрезвычайно сильной волей, и более жесткая, чем он думал.

Коул был в восторге от нее…

В другой жизни, будь он другим парнем, нашел бы способ удержать ее. Но это было просто невозможно. Он не мог дать ей ничего, кроме секса. В отношениях с женщинами Коул всегда все портил и первым разрывал связь.

Лекс стала первой женщиной, которая покорила его, и все его мысли были лишь о ней. Границы между влечением и симпатией стирались. Мысль о серьезных отношениях с Лекс все чаще посещала его, и сопротивляться желанию перейти на новый уровень становилось все труднее.

«Не теряй бдительности, парень, — приказал себе Коул. — Если пойдешь на поводу у своих желаний — пожалеешь. Разорвать эту связь будет чертовски сложно».

Лекс стянула вниз его джинсы и трусы и, когда уже потянулась к нему, Коул покачал головой. Если бы она начала делать ему минет, то все закончилось бы слишком быстро. Нет, нужно получить удовольствие сполна и наслаждаться каждым моментом, проведенным вместе.

— Моя очередь командовать, — сказал Коул, поднимая ее на ноги и помогая раздеться.

Когда Лекс предстала перед ним обнаженной, он принялся осыпать ее грудь нежными поцелуями, прикусывать ее ключицы и водить языком по чувствительным местам между шеей и мочкой уха. Лекс взяла его руку и положила на свою грудь, но тот не планировал торопиться. Время еще не пришло, так что он легонько касался ее и дразнил, пробуя на вкус ее кожу. Он принялся ласкать особое место между ее бедрами, затем поднялся выше и вновь начал посасывать ее груди.

И когда требования Лекс стали настойчивыми, когда ее стоны усилились, он отстранился и снова начал исследовать ее прекрасное тело. Когда она ударила его по плечу своим маленьким кулачком, когда ее глаза наполнились страстью и желанием, он прижался к ее клитору языком и снова начал ласкать ее. Прикосновения становились все более интенсивными, движения языка — точными и умелыми. Всего несколько минут — и он довел ее до оргазма. Лекс пронзила сладостная судорога. Желая, чтобы она снова кончила, Коул скользнул в ее лоно двумя пальцами и продолжил ласки, доводя до наслаждения.

Податливая, раскрепощенная и разгоряченная от удовольствия, Лекс перевернулась на живот и приподняла бедра, точно зная, чего хочет. Коул надел презерватив, притянул ее за бедра и, наконец, скользнул в жаркое влажное лоно, взяв ее сзади. Все казалось таким правильным, таким естественным и уже знакомым.

Времени на то, чтобы сконцентрироваться на этой мысли, у него не было. Лекс уперлась руками в изголовье кровати и приняла более жесткую позу. Коул ощутил знакомое напряжение в ее теле — Лекс вновь хотела кончить. Он хотел трахать ее долго и неистово, то замедляясь, то ускоряясь, так, чтобы она испытала самый лучший и самый длительный оргазм в своей жизни, но у Лекс были другие планы… После очередного рывка Коул услышал крик удовольствия, эхом разлетающийся по пространству. Ее мышцы внутри сжались еще сильнее, и поток чистой энергии пронесся и сквозь него, отбрасывая любые мысли прочь.

«Поразительно!» — подумал Коул.

Он обвил рукой ее талию, прижимая к себе. Может, у них и не было будущего, но у них оставалось настоящее.

И такие моменты с Лекс были просто бесценны.

Глава 11

В воскресенье, спустя почти неделю, как они приехали в Россдейл, погода прояснилась, и они смогли уехать. На этот раз за рулем был Коул. Снег все еще покрывал холмы, но дорога наконец стала свободнее. Лекс не сводила глаз с бокового зеркала, наблюдая за тем, как лыжная база исчезает из вида. Она запомнит эти волшебные дни, проведенные с Коулом, на всю жизнь. Горнолыжный курорт всегда будет занимать особое место в ее сердце.

Она никогда больше не вернется в Россдейл, но воспоминания останутся в ее памяти: как они занимались любовью у камина, как они проводили дни, завернувшись в кашемировые одеяла, и, подливая друг другу красное вино, наблюдали за снегопадом. Ей нравилось принимать с ним душ, просыпаться от того, что он утыкается носом в ее грудь, а его рука в это время покоилась на ее бедре.

Вернуться к прежней жизни с привычными заботами о сестрах будет нелегко, но другого выбора у нее нет. Она осознавала, что у их интрижки короткий срок годности, Лекс постоянно напоминала себе, что Коул и сам не заинтересован в каких-либо обязательствах, но перестать хотеть большего она просто не могла. Да, возможно, это глупо, но ей не хотелось расставаться. Лекс хотела его всего. Навсегда!

Лекс смотрела в окно, стараясь скрыть от Коула невольные слезы. Отправляясь в поездку, она знала, что следует держать сердце под контролем, но эта задача оказалась ей не по плечу.

Коул сделал очередной крутой поворот, и они съехали с грунтовой дороги на асфальтированную. На траве у обочины не спешили таять белые сугробы, деревья вдоль шоссе согнулись под тяжестью снега. Буря была неожиданной и впечатляющей. Совсем как их роман…

Коул, не сводя глаз с дороги, провел ладонью по ее руке, поднес ее пальцы к губам и поцеловал.

— Я замечательно провел с тобой время, Лекс. У нас выдался чудесный отдых.

Ей тоже так показалось. И, несмотря на попытки не давать волю своему воображению, она могла с легкостью представить, как они вновь остаются один на один. Было бы просто замечательно вернуться сюда снова и просто побыть вместе. Он мог бы сбежать от своей работы, а она от учебы и заботы о девочках.

Лекс представила, как они проводят семейные праздники, как Коул учит ее сестер, а со временем и их собственных детей кататься на лыжах и сноуборде. Она явственно видела их: темноволосый сын и рыжеволосая дочь, а может, наоборот, не важно, главное, что это были их общие дети. Коул был единственным мужчиной, с которым она могла представить свое будущее, в которого Лекс могла влюбиться. Если быть честной, она уже успела влюбиться в него, и, черт возьми, как же эти чувства не кстати!.. Разве это не безумство?

Лекс попыталась избавиться от нежелательных мыслей и подумать о чем-то другом.

— Никаких вестей от твоего брата по поводу Чарли?

Коул покачал головой:

— Нет, я не особо жду от него ответа, если честно. Мой брат никогда не давал мне то, в чем я нуждался.

После ссоры они оба избегали разговоров о своих семьях, предпочитая говорить об искусстве, музыке, путешествиях и политике. Коулу удалось немного поработать, а Лекс нашла неплохую книгу в библиотеке. Он катался на лыжах, а она лишь пыталась на них встать.

А еще они занимались любовью. Много! Часто! Медленно и нежно, жарко и страстно, в самых неожиданных местах и в разное время суток. Они попробовали и испытали все!

— В каком-то смысле я злюсь на Сэма больше, чем на своего отца. Сэм мог бросить вызов Гренвиллу и продолжить общаться со мной, но он этого не сделал, — признался Коул с горечью в голосе.

— Ты думаешь, что Сэм так же силен, как и ты, Коул?

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, что ты не осознаешь, насколько ты силен. Требуется огромное мужество, решимость и вера в себя для достижения того, что у тебя есть, да еще и без помощи или эмоциональной поддержки со стороны семьи. Может быть, Сэм просто не умел конфликтовать или был слишком слаб, чтобы сопротивляться приказам отца. Может быть, он чувствует сильную вину за то, что отверг тебя.

— Сомневаюсь, — пробормотал Коул.

Лекс почувствовала прилив благодарности за то, что в ее жизни есть сестры, особенно Эдди, которая поддерживает ее и щедро дарит свою любовь. В отличие от нее Коул всю жизнь был одинок.

— Ты уже приняла решение по поводу поездки во Францию? — поинтересовался Коул, кладя ее руку себе на бедро.

Лекс отвернулась и закусила губу. Честно говоря, у нее не было веских причин отказываться. Девочки на каникулах, и Эдди станет первой, кто посоветует ей не упускать шанс увидеть Европу и пожить еще немного в свое удовольствие.

К тому же мысль о возвращении к прежней рутине пугала ее. Лекс больше не хотелось жить прежней скучной и никчемной жизнью.

Она глубоко вздохнула:

— Я бы с удовольствием.

— Отлично! У тебя есть паспорт?

У нее был британский паспорт, поэтому проблемы с визой отпадали, о чем она и сказала Коулу.

Коул сжал ее руку:

— Так даже лучше! — Он немного подумал, прежде чем продолжил разговор: — Мне нужно улететь на Маврикий, чтобы оценить некоторые активы и проинспектировать работу предприятий.

«Серьезно?! Сколько компаний принадлежит „Торп индастриз»?» — подумала Лекс.

— Хорошо, тогда я распоряжусь, чтобы мой самолет встретил нас, когда мы прибудем в Блумфонтейн. И если я уеду из Кейптауна сегодня вечером и сразу же примусь за дело, то смогу покончить со всем за четыре дня и вылететь назад в четверг утром. Мы могли мы отправиться во Францию в четверг вечером, провести пятницу в Париже и отправиться в Бургундию в субботу утром.

Он хочет показать ей Париж. Вот это да!

— Ты не устанешь от перелетов? — спросила Лекс.

— Дорогая, не я ведь сижу за штурвалом самолета, — подметил Коул и рассмеялся, когда увидел, как девушка смутилась. — На меня работают два пилота, поскольку мне часто приходится летать. Ты ведь не против провести со мной очередные выходные? — спросил он.

«М-м-м… конечно же нет», — подумала Лекс и дала согласие.

На лице Коула расплылась искренняя улыбка, полная радости и юношеского задора. Ей даже показалось, что он помолодел на десяток лет.

Да и сама Лекс была по-настоящему счастлива. Она поедет в Париж!

Лекс изучала французский и всегда мечтала применить свои знания. И вот теперь ей предоставляется шанс! Она увидит Эйфелеву башню и посетит Лувр, а затем они отправятся в Лондон! И самое главное, она будет с Коулом! Сердце билось сильнее, грозя вырваться из груди.

Но за волнением скрывался страх, ведь всегда был шанс столкнуться с разочарованием. Это чувство преследовало Лекс с раннего детства. Снова и снова. Но бывали и исключения. Иногда люди выполняли обещания. Коул был слишком прямолинейным и честным, чтобы играть в игры и манипулировать ее эмоциями.

Они собирались вместе поехать в Европу, и Лекс было позволено чувствовать волнение по поводу своего первого выезда за границу.

— Ты прекрасно проведешь время. Как же я рада за тебя, Лекс!

Эдди положила руки на плечи сестры, и Лекс посмотрела на их отражения, не уставая удивляться, насколько они разные. Впервые в жизни она не сравнила себя со своей потрясающей и во всем идеальной сестрой. Лекс и сама выглядела… потрясающе.

Ранее на этой неделе Коул позвонил и сказал, что ему удалось закончить дела пораньше и они могут вылететь утром в четверг, если она не против встретить его в аэропорту. На вечер он уже забронировал столик в ресторане с тремя звездами Мишлен «Матье», который располагался на бульваре Сен-Жермен.

Лекс поискала информацию о ресторане в Интернете, и он оказался просто шикарным. В панике из-за того, что ей нечего надеть ни в ресторан, ни на вечеринку в замке, она позвонила сестре, и Эдди тут же принялась за дело.

В секонд-хенде на Аддерли-стрит они нашли все, что нужно. Теперь Лекс была гордой обладательницей дизайнерского маленького черного платья, которое наденет сегодня в ресторан «Матье», и пары классических платьев, которые подходили для предстоящей поездки в Европу. В путешествие она отправилась в длинной розовой плиссированной юбке и в облегающей водолазке в тон. Она никогда не носила розовый цвет, потому что прекрасно знала, что рыжим носить его не стоит. Как и красный или оранжевый.

Впрочем, ее наряд не был ни бледно-розовым, ни лососево-розовым. Нет, он был ярко-розовым, цвета заката на гавайских рубашках. Для Лекс, годами носившей черное, этот оттенок был крайне непривычным. Но, черт возьми, она не могла не признать, что этот цвет ей идет!

Лекс знала, что выглядит сногсшибательно, и все же испытывала смущение. Белла, стилист Эдди, пришла довольно рано и долго выпрямляла рыжие локоны девушки утюжком. Затем она собрала волосы в тугой гладкий хвост, спрятав резинку шелковистой рыжей прядью.

Эдди зачарованно смотрела, как стилист наносит на лицо легкую основу, выравнивая тон и немного приглушая цвет веснушек, но не скрывая их совсем. Белла показала Лекс, как наносить дымчатые тени для век, и накрасила губы помадой натурального цвета, которая, как она уверяла, продержится целый день.

— Ты выглядишь утонченно и мило, — сказала Эдди, взяла телефон и сделала пару снимков. — Я отправлю фото в наш групповой чат. Девочки будут в восторге от твоего образа.

Эдди и Белла ушли, а Лекс еще раз проверила, есть ли у нее все необходимое, закрыла чемодан и посмотрела на свое отражение, склонив голову набок. Она могла представить такую девушку рядом с Коулом в его повседневной, но не менее роскошной жизни. Девушка в отражении выглядела утонченной и успешной, спокойной и немного властной. Классика! Теперь Лекс совсем не походила на измученную молодую женщину-водителя с копной рыжих кудряшек, воспитывающую двух маленьких девочек. Она выглядела так, будто кто-то взмахнул палочкой и сделал ее… шикарной.

Лекс улыбнулась. Ей удалось побыть в роли Золушки, но вместо того, чтобы ехать на бал в своей карете, она полетит на частном самолете и будет блистать на вечеринке в настоящем замке!

Внизу раздался звонок в дверь. Водитель наконец приехал. Она перекинула сумку через плечо и взялась за ручку чемодана. Улыбка озарила ее лицо, а по спине пробежали мурашки от волнения.

Лекс собиралась отправиться в поистине сказочное приключение!

«Мистер Торп, ваш брат настаивает на вашем личном присутствии в Таиланде. Он получил особое разрешение от наставника на встречу с вами в субботу днем. Сэм хотел бы рассказать вам о Чарли. Если вы упустите эту возможность, он не знает, когда сможет встретиться с вами в следующий раз, если сможет вообще».

Сидя в машине возле дома Лекс, Коул снова просмотрел письмо от адвоката Сэма и выругался. Он получил его, когда приземлился в Кейптауне всего час назад, раньше, чем ожидал. Письмо было кратким, но каждое слово в нем пропитано важностью. Значит, Сэм все же знал, кто такой этот Чарли, и теперь чувствовал необходимость поделиться с ним этой информацией.

Очень мило с его стороны!

У Коула возникло искушение отклонить просьбу брата и увезти Лекс в Париж, как он и планировал. Боже, как же сильно он по ней соскучился!.. Он скучал по ее смеху, по тому, как она спит, прижимаясь ягодицами к его бедрам, по запаху ее волос. По тому, как сияют ее зеленые глаза, когда она смотрит на него.

А еще он скучал по сексу. Коулу очень не хватало близости с Лекс.

Но если он не поедет в Таиланд, если проигнорирует просьбу Сэма, то никогда не узнает, кто такой Чарли, и где-то в глубине души он знал, что все, что Сэм скажет ему, заполнит многие пробелы, даст ответы, которые всегда искал.

Он взглянул на дом Лекс и нахмурился, пытаясь понять, как же поступить.

Коул мог бы изменить их планы: увезти ее в Таиланд и оставить на пляже, пока сам навещает брата. Но он знал, что потом расскажет ей, что произошло между ним и Сэмом, что он чувствовал и какие эмоции испытывал. Лекс будет держать его за руку, положит голову ему на плечо, не даст чувствовать себя одиноким и несчастным.

Если все так и сложится, он вытащит пробку, и все его эмоции вырвутся наружу и утопят их. Коул и без того сказал ей много лишнего: что она ему нравится, и ему хотелось бы, чтобы они…

Что? Неужели он рассматривает отношения на расстоянии? Подумывает, чтобы Лекс стала его любовницей? Его второй половинкой? Девушкой? Женой? Кем же?…

В реальности им придется преодолеть слишком много препятствий. Ему предстоит много перелетов по делам компании, а после них он не планировал возвращаться в ЮАР, по крайней мере, в ближайшее время. В последние недели Коул уделял минимум времени своему бизнесу, пришло время вернуться к делам. Он даже скучал по своей настоящей работе, адреналину от массовых покупок акций, поиску новых компаний, в которые можно инвестировать и затем расти.

Да и Лекс будет не просто, ведь ей придется разрываться между ним, воспитанием сестер и учебой… Коул не мог представить себе, каково это делить Лекс с кем-то еще, да еще и в шумном доме. Он привык к своей тихой и опрятной обители.

Впрочем, Коул не раз представлял их общих детей, то, как они бегают с младшими сестрами Лекс на лужайке вокруг их общего дома. Дома, полного любви и смеха, жизнь в котором будет полной противоположностью его холодному и одинокому детству. Возможно, когда-нибудь все именно так и будет… но не сейчас. Пока он просто не готов дать Лекс нечто большее, чем кратковременные встречи во время его визитов в Африку или совместные поездки на отдых.

Не лучше ли расстаться сейчас, пока он еще может обуздать чувства. Скорее всего, будет больно, но, если затянуть отношения на более долгий срок, и ей, и ему будет еще больнее. Пожалуй, так будет честнее по отношению к Лекс?

И если это так, почему ему столь сложно дотянуться до ручки двери и выйти из машины?…

Глава 12

Лекс открыла входную дверь и, увидев суровое лицо Коула, поняла, что в Париж они не летят. Несмотря на то что ее сердце едва не оборвалось, Лекс успела отметить, что он потрясающе выглядит. Коул был одет в черные брюки и светло-серый пиджак поверх бледно-зеленой рубашки-джерси с \/-образным вырезом. Он не брился пару дней, и на подбородке красовалась щетина, которую Лекс успела полюбить.

Девушка боролась с желанием броситься в его объятия и поцеловать, но отстраненный взгляд Коула заставил ее сдержаться. Она отступила назад и жестом пригласила его войти.

«Пожалуйста, не разочаровывай меня, Коул. Пожалуйста, не произноси слов, которые я не хочу услышать», — подумала Лекс, стараясь унять сердцебиение.

Коул шагнул в крошечный коридор, и она увидела интерес в его глазах. Судя по всему, он оценил ее яркий наряд и выпрямленные волосы. Коул открыл рот, словно хотел сделать комплимент, но сдержался, засунул руки в карманы брюк и стал раскачиваться на каблуках.

Он не поцеловал ее. Плохой знак!

— Ты в порядке? — спросила она, скрестив руки на груди и впиваясь кончиками дрожащих пальцев в ребра.

Коул провел рукой по подбородку.

— Просто устал. Неделя выдалась очень трудной.

Лекс ждала подробностей, но он лишь отвел взгляд и посмотрел на фотографии в рамках, развешанные на стене. В самом центре висела большая фотография с пятью сестрами, все они смеялись. Лекс не могла вспомнить, когда и кем был сделан этот снимок, но на нем отразились любовь и веселье, которые они получали в обществе друг друга. Коул долго смотрел на эту фотографию, затем покачал головой и закрыл глаза.

Устав ждать, пока он заговорит, Лекс задала вопрос:

— Совместная поездка отменяется, не так ли? Ты приехал, чтобы сказать мне об этом?

Их взгляды встретились. Цвет его глаз несколько изменился, если раньше они сияли словно топазы, то сейчас были просто светло-карие.

Коул кивнул:

— Да.

— Есть причина? — спросила она, выдавливая слова сквозь зубы.

Краем глаза она заметила, что Эдди спускается по лестнице, и помахала ей рукой. Свидетели им были ни к чему.

— Мне нужно лететь в Таиланд, — признался Коул.

Вытягивать из него объяснения оказалось делом не из легких. Куда подевался тот веселый парень с сияющими глазами, который обыгрывал ее в «Эрудит», приносил по утрам кофе в постель и целовал ее в плечи и шею, ожидая, пока подействует кофеин? Что произошло?

— Значит, мы летим в Таиланд?

— Извини, но нет.

«Привет, разочарование, давно не виделись! Ничего не изменилось, это все так же больно», — подумала Лекс.

Но сама она сильно изменилась за это время. Лекс больше не была той робкой маленькой девочкой, которая после каждого удара судьбы все сильнее замыкалась в себе. Она стала сильнее, лучше, старше, черт возьми! Злость, горячая и дикая, захлестнула ее разум.

«Не кричи, Лекс», — приказала она себе.

Она видела Джоэль в гневе, а потому знала, что потеря самообладания сильно ослабляет позиции.

Лекс приблизилась к Коулу и ткнула его пальцем в грудь.

— Ты попросил меня поехать с тобой во Францию, предложил мне выйти из своей зоны комфорта и сподвиг стать авантюристкой, — напомнила ему Лекс. Слезы застилали глаза, но она не позволила им пролиться. — Последние несколько дней мы переписывались и обсуждали, что будем делать в Париже и Лондоне. Помнишь, ты обещал отвезти меня на дегустацию вин в регионе Пуйи-Фюиссе. Так назови же причину, по которой ты решил все отменить. Ты представить себе не можешь, как сложно мне доверять людям, но я доверилась тебе!

В глазах Коула промелькнуло сожаление, однако было понятно — назад пути нет. Его решение было окончательным. С интрижкой покончено.

Оставалось только произнести слова прощания, чтобы официально подтвердить расставание.

Лекс казалось, что ее ударили в солнечное сплетение, она не могла ни говорить, ни плакать, ни дышать.

Очередной человек, которого она успела полюбить, снова решил покинуть ее. Пора бы уже привыкнуть к подобному…

Впервые в жизни он не знал, что сказать и как покончить со всем. Коул должен был признаться, что у них нет будущего, но не знал, как сказать ей об этом.

— Лекс, я…

Их взгляды встретились, и в этих бездонных зеленых глазах он увидел боль, но также и гордость.

— Не напрягайся, пытаясь подобрать правильные слова, Коул.

Неужели сейчас последуют слова о том, что дело вовсе не в ней, а в нем?

— Мне и вправду нужно лететь в Таиланд, — сказал он, размышляя, стоит ли ей говорить о Сэме.

Нет, он должен пройти через это в одиночку. Всю свою жизнь он сам справлялся с трудностями, возникающими в семье. Если это будет последний раз, когда он пообщается с братом, а выглядело все именно так, то Коул просто обязан сделать все самостоятельно.

Кроме того, если он снова впустит Лекс в свои мысли и сердце, у него может не хватить смелости отпустить ее, когда они вернутся домой. Лучше покончить с отношениями сейчас, пока не так больно расставаться.

Правда, судя по всему, Коул не сильно преуспел в этом деле.

Лекс выглядела величественно и отчужденно, но страдание в ее глазах было не скрыть. Она кивнула на входную дверь, молчаливым жестом призывая его уйти, но он не знал, сможет ли. Сомнение захлестнуло его, и он обнаружил, что отступает.

— Я вернусь примерно через шесть недель.

— Да, конечно, конечно, еще встретимся! Я просто прибегу на задних лапках, когда ты поманишь меня снова? — проговорила она с нескрываемым сарказмом. — Зачем мне давать тебе еще один шанс? Ради возможности время от времени играть роль любовницы миллиардера?

— Я не знаю, как сделать так, чтобы у нас с тобой все наладилось, Лекс, — сказал он с отчаянием.

— Ничего уже не наладится, Коул… Даже если мы решим попробовать отношения на расстоянии, я не продержусь долго, — призналась Лекс, не скрывая печали. — Моя жизнь не проста, и обязанностей у меня больше, чем у среднестатистической женщины в возрасте двадцати восьми лет. Но дело в том, Коул, что теперь я знаю, что заслуживаю счастья.

— Конечно, заслуживаешь, — согласился он.

— Когда Никеи и Сноу начнут встречаться с мальчиками, я научу их не довольствоваться кем попало, объясню, что они достойны большего. И я просто обязана придерживаться своих взглядов. Я не стану соглашаться на кратковременные интрижки, я слишком ценю себя.

— Я не силен в долгосрочных отношениях, Лекс.

— Тебе виднее, Коул. — Она пожала плечами: — Но я готова ждать мужчину, который сможет дать мне все, что нужно — любовь и эмоциональную безопасность. Он поставит меня на первое место. Если ты не этот парень, а ты явно не он, тогда я подожду другого.

Все его естество восстало от одной мысли, что Лекс будет с другим мужчиной. В душе разгоралась злость. Коул не мог дать ей того, в чем она так сильно нуждалась, но не думал, что уйти из ее жизни будет так сложно.

— Полагаю, наш разговор окончен. — Лекс жестом попросила его уйти.

В тумане замешательства Коул вышел за порог и напоследок оглянулся. Лекс выглядела такой далекой, но в то же время невероятно прекрасной. Как несбыточная мечта…

— Я действительно надеюсь, что ты обретешь счастье, Коул.

Коул кивнул, задаваясь вопросом, как он сумеет обрести счастье без нее.

— Лекс, ты удивительная девушка.

— Я знаю. Я тебе нравлюсь, и ты хочешь меня, но ты не в состоянии меня полюбить, как я люблю тебя.

Что?!

— Ты любишь меня? — прохрипел он.

Лекс выдержала его взгляд и кивнула:

— Да, люблю. Я люблю и поэтому готова отпустить. Но я люблю и себя, поэтому хочу большего.

Лекс отвернулась и отступила назад, закрывая дверь перед его носом. Коул закусил губу, чтобы не окликнуть ее, и направился к машине.

Назад пути нет. Он и без того причинил ей предостаточно вреда. Лекс исчезнет из его жизни, как он и планировал.

Он никогда не думал, что потерять ее будет так больно.

Лекс и Эдди сидели за деревянным столом с видом на причудливо изрезанную рыбацкую гавань Хауг-Бей, перед ними лежала завернутая в газету рыба с жареным картофелем. Холодный чай Эдди был наполовину выпит, Лекс к своему даже не притронулась. Да и еду она только попробовала — аппетита не было.

Лекс пыталась смириться с мыслью, что Коул не хочет с ней отношений и что слезы станут неотъемлемой частью ее жизни в ближайшее время, хотя надеялась, что к тому времени, как вернутся девочки, боль поутихнет.

Эдди отправила в рот кусочек рыбы и застонала.

— Послушай, это лучшее место, где можно отведать свежей рыбы.

— Я тебе верю, — ответила Лекс, наблюдая, как рыболовецкий траулер входит в порт в сопровождении стаи кричащих чаек. От времени некогда яркий корпус судна стал бледно-голубым, Лекс посочувствовала видавшему виды кораблику. «Краски выцвели» — идеальное определение, чтобы описать ее чувства.

С уходом Коула из ее жизни все вокруг потеряло цвет, звуки казались приглушенными, а еда имела вкус картона. Ощущения были либо притупленными, либо чрезвычайно острыми. И, поскольку она постоянно плакала, мир перед глазами казался тусклым и размытым. Смысл жизни был потерян, и Лекс не знала, как жить дальше.

— Он с тобой связывался? — спросила Эдди.

Лекс уставилась на рыбака, который боролся с толстой веревкой, пытаясь обмотать ее вокруг сваи.

— Нет.

— Ни единого словечка? — спросила ее сестра.

— Наш роман закончился.

Эдди макнула ломтик картошки фри в томатный соус.

— Пожалуйста, скажи мне, что вы предохранялись, Лекс.

Девушка с непониманием уставилась на нее.

— Думаю, я усвоила этот урок от Джоэль, Эдди. Мы все усвоили этот урок.

Эдди кивнула.

— Справедливо подмечено, — резюмировала она и принялась за рыбу. — Джуд Фишер предложил мне работу с огромной прибавкой к зарплате, — как бы невзначай заметила она.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы слова дошли до Лекс. Если она поняла правильно, то им можно перестать думать о деньгах, и проблем с оплатой счетов больше не возникнет, даже когда Коул продаст гостиничный сектор «Торп индастриз». Да, ее сердце разбито, но, по крайней мере, теперь им не нужно заботиться о том, как прокормить, одеть и дать достойное образование двум подрастающим девочкам.

Лекс улыбнулась:

— Отлично, Эдде, поздравляю.

Эдди отодвинула тарелку и принялась крутить серебряное кольцо на пальце. Несмотря на хорошие новости, она все еще выглядела взволнованной и встревоженной.

Лекс не желала играть в молчанку:

— Что случилось, Эддисон?

— Я просто беспокоюсь о тебе. Я никогда не видела тебя такой убитой горем.

Лекс хотела возразить, что она вовсе не убита горем, просто вышло так, что мужчина, которого она полюбила, не любит ее. И да, у нее выдались тяжелые времена, но она чувствовала, что тревога Эдди не имеет ничего общего с ней и ее отношениями с Коулом.

— Эдди…

Телефон сестры зазвонил, и номер, который высветился на экране мобильного, Лекс не узнала. Эдди поспешно встала и отошла, чтобы Лекс не услышала разговор.

У Эдди появились секреты? Неужели? Это что-то новенькое… Они всегда делились переживаниями, и осознание того, что сестра отгородилась от нее, принесло очередную боль.

Лекс закрыла глаза. Все, что ей оставалось, — держать себя в руках, чтобы не разбиться на мелкие осколки и продолжать двигаться вперед.

В субботу днем Коул сидел на пляже недалеко от камбоджийской границы. Воздух был горячим и влажным, тонкая хлопчатобумажная рубашка прилипла к спине. Разгоряченный и раздраженный, Коул одернул рубашку и взглянул на часы.

Он поймал взгляд старика-тайца и поднял опустевшую пивную кружку, требуя повторить. Так называемый «ресторан», где Сэм предложил встретиться, находился не более чем в паре километров от его монастыря и представлял собой не что иное, как открытую кухню сразу за барной стойкой, две грубо сколоченные деревянные скамейки и пару столов. Но Коул был путешественником со стажем и знал не понаслышке, что лучшую еду можно отведать в самых неожиданных местах. Судя по запаху чеснока, чили и лемонграсса, доносившемуся с кухни, здесь готовили изумительное рыбное карри.

Жаль, что он разучился наслаждаться едой с тех пор, как расстался с Лекс в Кейптауне.

Денек выдался потрясающий: море сверкало разными оттенками голубого и синего, а волны лениво накатывали на белый песчаный пляж. Трудно было поверить, что всего несколько дней назад он попал в снежную бурю и пережил одну из самых холодных и дождливых зим в Кейптауне за последние тридцать лет. Небо было кобальтово-синим, почти безоблачным, но Коул не мог сосредоточиться на этом виде, — он не мог думать ни о чем, кроме Лекс, которая должна была быть с ним здесь.

Он скучал по ней каждую секунду каждого дня с тех пор, как оттолкнул ее. Коул думал, что с ним все будет в порядке, что его сердце и душа не затронуты, но эта встреча многое изменила в нем…

Воспоминания о ней давили на его сердце, словно наковальня. Он скучал по ней с каждым вздохом, с каждым шагом. Его жизнь больше не имела смысла без Лекс.

Краем глаза он уловил оранжевую вспышку и, обернувшись, увидел высокого стройного монаха в шафрановых одеждах, выходящего на пляж из джунглей. Его обритая голова блестела под палящим солнцем. Коул наблюдал за тем, как Сэм приближается к нему, поражаясь, как сильно тот исхудал.

Его снова охватило желание встать и уйти. Коул не хотел встречаться с братом, но пути к отступлению не было. Им нужно пообщаться и найти выход из тупика. И ему просто необходимо залечить рану в сердце, так что, может, именно Сэм даст ему информацию, которая поможет в этом.

Сэм остановился в нескольких шагах от него, и их взгляды встретились. Казалось, оба поражены тем, как сильно они похожи друг на друга и… на своего отца. Разве что в глазах Сэма отражалось спокойствие и удовлетворение, чему Коул мог только позавидовать.

Спокойствия ему не видать, пока он не найдет способ вернуть себе Лекс…

— Коул, ты пришел, — сказал Сэм с искренней улыбкой.

— Ты сомневался, что я приду?

Сэм мягко усмехнулся и сел за стол напротив. Видимо, он не хотел пожимать руку и тем более обниматься.

Коул кивнул в сторону пива:

— Пропустишь кружечку?

Сэм не попался на эту удочку.

— Спасибо, но я выпью воды.

Опередив Коула, он повернулся к владельцу и поприветствовал его на беглом тайском. Лицо старика расплылось в широкой улыбке. Он был вне себя от радости, что монах заглянул в его заведение. Они разговаривали несколько минут, прежде чем старик пошел за бутылкой воды.

Сэм посмотрел на Коула и поднял брови.

— Итак, ты узнал о Чарли. Как?

— Россдейл. Лыжная база в Родосе. Все носит это имя: паб, лыжные трассы, компания, которой они принадлежат. Этот актив Гренвилла не приносит дохода, а это не имеет никакого смысла, и я полагаю, именно Чарли стал причиной, почему отец держался за столь убыточное предприятие. Это единственная организация в «Торп индастриз», которая вызывает у меня вопросы. Более того, я не могу ее продать.

Сэм выглядел озадаченным.

— Я думал, тебе нужна компания. Ты потратил немало денег на покупку главного пакета акций Торпа. Мне же компания не нужна, поэтому я счел правильным отдать все тебе.

— Мне никогда не были нужны твои чертовы деньги или акции, Сэм! Я хотел твоего внимания, внимания папы… Слушай, забудь об этом! — Коул в раздражении потер переносицу. — Просто скажи мне, кто такой этот Чарли, Сэм. И заодно расскажи, почему Гренвилл так меня ненавидел?

Сэм долго не отвечал, и с каждой секундой Коул чувствовал, как нарастает напряжение. Он приготовился услышать, что у их мамы был роман, что она забеременела от какого-то мужчины, когда посещала Россдейл. Единственное объяснение, которое имело бы смысл. Ему было все равно. Во всяком случае, для него было бы облегчением узнать, что он не родной сын Гренвилла.

В конце концов, Сэм заговорил, и, когда он начал рассказ, его глаза потемнели от боли:

— Чарли, а точнее, Шарлотта Джейн, была нашей младшей сестрой, Коул.

«Поверить не могу, что после десяти дней молчания он написал мне, чтобы я встретила его из „Вейна»!» — Негодованию Лекс не было предела.

«Хм, не забывай, что он все еще владелец компании „Торп индастриз» и ты на него работаешь», — напомнила себе Лекс и попыталась вернуть самообладание.

Сидя в служебном внедорожнике на парковке рядом с впечатляющим входом в «Вейн», Лекс нахмурилась и показала язык в ответ, услышав сообщение Эдди. Она ненавидела, когда ее сестра высказывала логичные заявления, и еще больше ненавидела, когда та оказывалась права.

Прокрутив страницу назад, она посмотрела на короткое сообщение от Коула, в котором он просто просил забрать его в десять из «Вейна». Когда он вернулся в Кейптаун? Как долго он планирует здесь остаться? Может, ей следует написать заявление об увольнении?

Последний вопрос казался очень глупым. Эта работа слишком хороша, чтобы отказываться от нее, и она будет продолжать работать столько, сколько сможет. Но оставаться профессионалом в ее ситуации, притворяясь, что ее экс-любовник не более чем босс, было очень сложно.

Лекс почувствовала, как к глазам подступают слезы, сняла солнцезащитные очки с головы и нацепила на глаза. Этот парень не должен видеть ее слезы…

Она фыркнула, глубоко вздохнула и еще раз сказала себе, что с ней все будет в порядке и что в скором времени грустить она будет все меньше и меньше… Правда, сейчас она чувствовала себя опустошенной.

Лекс постоянно пыталась найти себе занятие. Девочки вернулись с каникул, в школе начался новый семестр, она готовилась к предстоящим экзаменам и время от времени доставляла посылки для «Торп индастриз». И все же Лекс чувствовала себя зрителем собственной жизни, как будто смотрит на себя со стороны. Она просто существовала, не проживая толком свою жизнь.

И если говорить честно, то семьдесят процентов ее мозга, все ее сердце и душа были сосредоточены лишь на Коуле. Она постоянно думала, где он, что делает, скучает ли по ней так, как она по нему…

Интересно, когда она станет прежней? Скорее всего — никогда.

Лекс увидела, как швейцар подошел к двери, ее сердцебиение тут же участилось, а во рту пересохло. Ну вот… начало положено. Она сорвалась с места, ругаясь, когда машина дернулась, и остановилась прямо перед входом. Девушка не сводила с Коула взгляда, пока тот беседовал со швейцаром.

На нем были светло-серые брюки и темно-синий пиджак поверх белой рубашки. Лекс отметила, что волосы его коротко подстрижены. Она не видела его глаз, потому что он был в солнцезащитных очках, но его лицо было бледным, а улыбка, которой он одарил швейцара, показалась не искренней, а вымученной.

Он выглядел чудесно, но напряжение читалось во всем его теле. Неужели он тоже нервничает перед встречей с ней? Нет, это просто невозможно. Коул закрывал сделки на миллиарды долларов и вкладывал невероятные суммы в малоизвестные продукты и бизнес-концепции. Он был уверенным в себе человеком и не испытывал нервных потрясений…

Коул подошел к внедорожнику и рывком открыл заднюю пассажирскую дверь. Лекс закрыла глаза, когда запах его одеколона наполнил машину. Ей снова хотелось уткнуться носом в его шею.

«Оставайся профессионалом, Лекс».

— Спасибо, что заехала за мной, Лекс, — сказал Коул, когда их взгляды встретились в зеркале заднего вида.

— Без проблем, — пожала плечами она. — Это моя работа.

— Как дела? — спросил он.

Лекс показалось, что голос его дрожит.

— Отлично. Как сам?

— Замечательно.

Какие же они лгунишки! За тридцать секунд общения их носы выросли на пару сантиметров, как у Пиноккио. Лекс обратила внимание, как напряжены его плечи, зубы стиснуты до желваков на скулах. Глаза за стеклами очков мрачны и печальны, совсем как у нее. Дела их явно были не в порядке.

Лекс не потрудилась сдержать вздох.

— Куда едем, Коул?

Он протянул ей листок бумаги. Лекс ввела адрес в бортовой навигатор. Коул хотел, чтобы она отвезла его в Верхнюю Констанцию, в фешенебельный район под названием Авеню, славящийся роскошными особняками на огромных участках земли.

Лекс хотела спросить, кого он решил навестить, но тут же вспомнила, что теперь это ее не касается.

Таков его выбор, а не ее.

Лекс остановилась у высоченных ворот из кованого железа. Коул опустил стекло, набрал код на панели управления и открыл ворота.

— Поезжай по аллее и припаркуйся перед домом, — проговорил он, обращаясь к Лекс. Голос был предательски хриплым.

Коул снова чувствовал себя пятнадцатилетним подростком, у которого ноги подкашиваются при виде девушки, похитившей его сердце. Он потер подбородок, откинул назад волосы и, глядя в окно, залюбовался могучими дубами, ухоженным газоном и красивой викторианской усадьбой.

Неплохо! Ему здесь нравилось.

Коул имел дело с огромными суммами денег, неоднократно принимал рискованные решения в бизнесе, но на сегодняшний день это была его самая крупная покупка. Он ощутил легкое головокружение, словно попал в воздушную яму. Впервые столь крупное вложение было сделано не в бизнес, а в его будущее.

А что, если он лишил себя будущего, испортил все окончательно и бесповоротно, не позволив Лекс поехать с ним в Таиланд? Что, если он упустил единственную возможность стать счастливым?

Что, если?…

Лекс прервала его бесконечный поток мыслей, остановив и заглушив автомобиль. Коул вышел из машины и направился к дверям дома. Он был уже на пол пути, когда понял, что Лекс не следует за ним.

Коул остановился и покачал головой. Затем вернулся к внедорожнику и открыл водительскую дверь. Желая видеть глаза Лекс, он аккуратно снял с нее солнцезащитные очки и положил на приборную панель. Он окинул взглядом ее блестящие локоны, сексуальные губы и едва не утонул в глубине ее аквамариновых глаз. Глаза Лекс были полны боли, и Коул проклинал себя за то, что поступил как дурак.

Уйти от нее — самый глупый поступок, который он когда-либо совершал. Лекс для него — та самая единственная, его половинка и истинная любовь на все времена. И если он хочет, чтобы она осталась в его жизни, ему придется бороться за нее. А также бороться со своим желанием бросить все и бежать. Коулу надоело жить одному, быть одному всегда и везде. Теперь он знал, как ему плохо без Лекс, а потому был готов на любые условия с ее стороны.

Он снял солнцезащитные очки, сунул во внутренний карман пиджака и протянул руку Лекс.

Девушка перевела взгляд с его руки на глаза.

— Зачем мы здесь, Коул?

— Мне есть что сказать. Ты готова выслушать?

Она не взяла его за руку, а просто выпрыгнула из автомобиля и засунула ладони в задние карманы джинсов. Лекс пожала плечами и огляделась.

— Где мы?

— Главный дом усадьбы построен в конце восемнадцатого века. Площадь участка — около пяти тысяч квадратных метров, это самое большое поместье в Констанции. В доме несколько спален, в пристройке — комнаты для персонала, под ними гараж на четыре машины, кроме того, на территории имеется гостевой дом, — сообщил он, жестами указывая на перечисленные объекты.

Лекс проследила взглядом за движениями его рук и пожала плечами:

— И что? — Когда он не ответил, она всплеснула руками: — Коул, почему ты ведешь себя как агент по продаже недвижимости?! Зачем я здесь?

Ему не хотелось, чтобы их серьезный разговор состоялся у дверей, поэтому он взял ее за руку и потащил через пустой дом на задний двор, где располагался бассейн. Он купил этот дом полностью меблированным, прежние владельцы уже съехали, поэтому в доме никого, кроме них, не было.

Коул провел девушку на веранду и усадил на диван. Если Лекс согласится на его сумасшедший план, осмотреть дом они смогут и позже… А прямо сейчас ему предстояло о многом рассказать.

Лекс сложила руки на груди и откинулась на спинку дивана, Коул сел напротив, на низкий кофейный столик, чтобы видеть ее глаза. Правда, в таком положении пришлось бороться с желанием прикоснуться к ней — ему нестерпимо хотелось обхватить ее бедра и притянуть к себе… Но об этом позже.

«Просто скажи, что ты думаешь. Рискни, Торп», — твердил он себе.

— Я хотел рассказать тебе о Чарли.

В ее глазах мелькнуло удивление. Очевидно, подобного поворота девушка не ожидала.

— Хорошо-о-о… — протянула она.

— Причина, по которой я отменил нашу поездку во Францию, заключалась в том, что Сэм, мой брат, попросил о встрече в Таиланде, — начал Коул. — Он хотел рассказать мне о Чарли.

— Он не мог отправить тебе электронное письмо? — скептически спросила Лекс.

— Нет, и теперь я понимаю почему. — Коул сглотнул и потер затылок. Он не до конца осознал все то, что сказал ему Сэм, и пока не научился жить с этим знанием. — Чарли — моя сестра, Лекс.

Лекс вскинула брови.

— Чарли была на год младше меня и, по-видимому, занимала главное место в нашей семье. Красивая маленькая девочка, обожаемая всеми, особенно отцом.

Лекс нахмурилась, пытаясь осознать сказанное.

— Я не понимаю, как же так вышло, что ты не знал о ней.

Этот вопрос тоже не давал Коулу покоя, и Сэму не сразу удалось убедить его, что когда-то он был старшим братом.

— Она умерла, когда я был ребенком.

Коул ощутил, как рука Лекс легла на его колено, и тут же почувствовал себя спокойнее. Теперь он был не один, ее поддержка воодушевила его.

— Расскажи мне, что случилось, Коул, — попросила Лекс.

— Прошу, поверь, в этом не было моей вины. Сэм сказал, что произошел несчастный случай и я тоже пострадал, — пробормотал он, удивляясь своей способности выражать мысли в тот момент.

Лекс обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть на себя.

— Коул, милый, переведи дух и расскажи, что случилось. Желательно простыми словами.

Простыми словами? Хорошая идея. Иначе он не справится.

Коул глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорил:

— Мой отец и владелец Россдейла были друзьями. Как-то раз этот парень пригласил нашу семью к себе — отдохнуть и покататься на лыжах. Раньше это был обычный фермерский дом, обустроенный для семейного отдыха. Мой отец влюбился в это место, и с тех пор мы приезжали туда несколько раз.

— Продолжай, — подбодрила Лекс.

— До ремонта в доме была крутая каменная лестница. Мне было около четырех лет, а Чарли — около трех. Мама уложила меня и Чарли в спальне наверху на дневной сон, но мне очень хотелось поиграть в снежки. Мы с сестрой вышли из комнаты, но наверху лестницу закрывали специальные детские ворота, чтобы мы не спустились самостоятельно. Как оказалось, они не были заперты. Никто не знает, как же так вышло, но в результате Чарли… упала с лестницы.

Коул умолк, затем прочистил горло и продолжил:

— Сэм считает, что я пытался схватить ее за руку и упал вслед за ней. От сильного удара Чарли умерла. Я несколько дней пробыл в коме из-за кровоизлияния в мозг. Я очнулся, но про несчастный случай ничего не помнил. Все воспоминания о Чарли стерлись из моей памяти.

Коулу казалось, что он говорит о незнакомце, о другом мужчине, у которого была сестра, погибшая в детстве. Как же он мог забыть о ее существовании?

— Ох, Коул, — пробормотала Лекс.

— Отец винил мою мать в том, что та не заперла ворота, но она утверждала, что все заперла. Затем он посчитал, что мне удалось открыть их, но Сэм встал на мою защиту, аргументируя это тем, что я просто не мог дотянуться до задвижки. Но для Гренвилла это не имело никакого значения. Он начал обвинять мою мать в смерти Чарли, и меня, ведь я позволил ей упасть. Он жалел, что умер не я, а она…

Резкий голос Лекс вывел его из оцепенения.

— Нет, Коул, это не может быть правдой!

Он вздохнул. Сейчас не время останавливаться, ему стоит рассказать свою историю до самого конца. Это единственный способ вскрыть гноящуюся рану и навсегда распрощаться с забытыми тайнами прошлого.

— Мой отец всегда был суровым человеком, который толком не испытывал эмоций, но смерть Чарли ошеломила его. Он потребовал развода, и моя мать согласилась уйти тихо, при условии, что он никогда не будет обвинять меня в смерти Чарли и даже не расскажет мне о ней. Гренвилл согласился, потому что больше не хотел иметь ничего общего ни с ней, ни со мной.

— Когда он купил Россдейл? — спросила Лекс.

— Примерно через пять лет после смерти Чарли. Каждые три месяца он делал предложения, повышая цену до тех пор, пока владельцы уже не смогли отказаться от баснословных денег, которые он предлагал за дом. Каждый год в годовщину ее смерти он запирался там на несколько недель. Когда Сэм узнал, что тот проводит время в Россдейле один, напиваясь до одури, он предложил сделать с этим местом что-нибудь хорошее в память о Чарли. Именно после этого разговора отец принялся перестраивать коттедж.

— Значит, он обвинил тебя в ее смерти, отверг родного сына, свою плоть и кровь, но сохранил эмоциональную связь с Чарли, превратив место трагедии в храм ее памяти? — недоверчиво спросила Лекс. — Как же это… несправедливо, Коул.

Он вскинул голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Она умерла в восхитительном возрасте, когда была прелестной малышкой. Она не научилась возражать, выражать свое мнение, спорить и поступать по-своему. Чарли казалась ему идеальной, и в его сознании она навсегда осталась такой. Это вовсе не любовь, а отговорка. Требуется огромное мужество, чтобы принимать людей со всеми их недостатками и слабостями, любить их, несмотря ни на что. Твой отец был трусом, когда дело касалось эмоций.

Конечно, именно таким он и был. Коул опустил голову, стыдясь того, что жаждал любви и одобрения Гренвилла. Ему потребовалось более тридцати лет, чтобы осознать, что его отец был эмоционально холодным человеком, который винил своего маленького сына в смерти его младшей сестры.

Из-за Гренвилла Коул отталкивал людей, сомневался в себе, лишался себя радости любви… И все это ради чего? Ради мести?!

Чем дольше он жил в тени своего бездушного отца, тем больше становился на него похожим. Таким же холодным и одиноким.

Отныне с этим покончено! Пора поставить точку, выйти к свету, любить и быть любимым.

Лекс поднесла к губам сомкнутые ладони, закрыла глаза и произнесла тихую молитву в память о Чарли. Маленькой девочке, которую Коул никогда не знал.

…Лекс не сомневалась, что мать Коула думала, будто делает ему одолжение, скрывая от него правду и считая, что он не сумеет смириться со смертью младшей сестренки. Отец же винил его во всем. Но Лекс понимала, что дети гораздо лучше реагируют на потрясения в жизни, и честность — самый лучший выход. Когда Коул вырос, мама могла рассказать ему, что произошло, заверить, что сын ни в чем не виноват, и объяснить, что отец просто не способен двигаться дальше. Коул мог бы пройти терапию и получить более четкое представление о том, почему его отец отказался общаться с ним.

— Я считал, что если я не могу наладить отношения с ним, то и ни с кем не смогу, — сказал Коул, каждое его слово было пропитано болью. — У меня были отношения, но долго они не длились, поскольку я убегал. Так всегда поступала моя мать и сам Гренвилл. Эмоционально и физически.

Лекс наклонилась вперед, положила руки ему на колени и прижалась лбом к его лбу.

— Мне очень жаль, Коул. Жаль, что Чарли умерла. — Она подняла голову. — Ты совсем ничего о ней не помнишь?

Коул склонил голову и показал длинный шрам, скрытый под густыми волосами.

— Мне сказали, что я упал с лестницы, и на этом все. Я не помню ничего.

— Не могу поверить, что твой брат никогда не говорил тебе об этом, особенно после того, как ваших родителей не стало.

Коул пожал плечами:

— В нашей семье было принято многое игнорировать. Мои родители развелись и перестали общаться. Моя сестра умерла, и больше о ней никто не упоминал. Моя семья очень хорошо умеет отключать чувства. Сэм просто бросил всех и вся, чтобы стать монахом.

Хм, а младший брат Сэма бросил ее. Неудивительно, ведь это семейная черта всех Торпов. Теперь Лекс стало понятно, почему Коул поступил с ней именно так… Он просто не видел иного пути.

Но как бы ни была печальна его история, однажды Коул уже ушел от нее, и больше такому не бывать. Она не позволит мужчине снова растоптать ее сердце. Настала ее очередь.

Лекс встала и расправила плечи.

— Я пойду. Мне нужно забрать Никеи и Сноу из школы.

Прошло уже много времени, и ей было некогда оставаться здесь и страдать оттого, что не могла заполучить мужчину своей мечты. При виде Коула она словно вновь впала в прежнюю зависимость. Одна встреча — и боль вернулась, и ей снова придется страдать на протяжении нескольких дней, а то и недель.

— Не уходи, — произнес Коул срывающимся голосом.

Какой смысл ей оставаться? Она просто продлевала агонию.

— Коул…

— Пожалуйста, останься. Не только сейчас, но навсегда. Прошу, не уходи от меня.

Ключи от машины выскользнули из ее рук и громко звякнули, ударившись о каменные плиты пола. Приземлились. Лекс засунула руки в задние карманы джинсов и велела своим ногам оставаться на месте. Она не собиралась бежать к нему и бросаться в его объятия.

Во всяком случае, пока.

— Зачем? — тихо спросила она. — Зачем мне оставаться?

Если бы он сказал про деньги, она бы запустила в него красивой вазой для фруктов, которая стояла на кофейном столике позади него.

Коул подошел к ней и остановился всего в шаге от нее. Они стояли так близко, что Лекс могла встать на цыпочки и поцеловать его.

Коул коснулся ее лица, и она попыталась никак не реагировать. Да, ноги стали ватными, и ей безумно захотелось поцеловать его…

Но если он не готов дать ей то, в чем она нуждается…

Он провел большим пальцем по ее подбородку.

— Я не силен в искусстве поддержания отношений, Лекс, но две недели, проведенные с тобой, стали лучшими в моей жизни. Ты открыла что-то во мне… нечто такое, что было мне не понятно. Я хочу быть с тобой и с детьми… не важно, твоими или нашими. Я не хочу быть похожим на своего отца, такого холодного, эгоистичного, одинокого и озлобленного. Нелюбимого и не способного любить.

Лекс почувствовала ком в горле и начала изо всех сил глотать воздух. Она понятия не имела, что сказать, но Коулу это и не требовалось. Он обхватил ее лицо ладонями и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, Лекс, и хочу быть с тобой до конца жизни.

Она закрыла глаза, взволнованная до глубины души, наполненная ослепительным светом чистой радости. Но сомнения все же не давали ей покоя…

— Коул, ты говоришь то, что я хотела услышать. Но мне…

— Но тебе приходится заботиться о своих сестрах. Это огромная ответственность, — прервал он ее. — А еще тебе нужно получить высшее образование и начать строить карьеру. Отлично!

Лекс взяла его за запястье и с удивлением заглянула в его глаза.

— Что значит «отлично»? Разве все это можно совмещать с отношениями? Не забывай, что ты живешь за несколько тысяч километров от меня…

Коул положил руки ей на бедра, и Лекс заметила, что в его глазах снова сияют янтарные искорки.

— Я хочу переехать и не буду столько путешествовать. Я помогу тебе с девочками, с их домашними заданиями. Я хорошо разбираюсь в математике…

Она вскинула руки, ошеломленная его заявлением.

— Подожди… Ты хочешь переехать к нам?!

Их дом был крошечным, и в нем не было места для еще одного человека.

— Я подумал, что, может быть, ты могла бы переехать ко мне. Я купил этот огромный дом, дорогая. — Он увидел шок в ее глазах и улыбнулся: — Если ты скажешь «да», тогда Эдди сможет переехать в гостевой дом, твоя другая сестра сможет занять помещение над гаражом, а младшие девочки смогут жить с нами и бегать между домами. Мы можем нанять домработницу и няню, которая смогла бы приглядывать за Никеи и Сноу, и у тебя было бы больше свободного времени для учебы. Суть в том, что я просто хочу просыпаться с тобой в обнимку каждый день и быть в твоей жизни.

Все это казалось сном, воплощением мечты. Однако Лекс не отпускали сомнения.

— Коул, девочки очень упрямые и требовательные. Они всюду оставляют беспорядок. Они дерутся, плачут, кричат и ведут себя очень драматично. Им придется быть неотъемлемой частью моей жизни на протяжении как минимум десяти или двенадцати лет.

Он поцеловал ее в щеку, затем чуть ниже, и Лекс стало сложнее думать.

— Иначе никак. Я все понимаю. Если я женюсь на тебе, то в моей жизни появятся еще четверо сестер, две из которых переедут к нам. Лекс, мне все равно. Я бы взял под свою опеку целый приют с детьми, если бы ты потребовала. — Коул пожал плечами: — Видишь ли, я мало общался с родным братом и не помню свою сестру, так что, может быть, ты могла бы поделиться со мной своей семьей.

У него никогда не было семьи, и она видела, что он отчаянно нуждался в ней. Ему нужны были объятия и немного драмы. Возвращаться в дом, наполненный любовью, шумом, музыкой и смехом. Коулу нужна была большая семья. И все же его заверений было недостаточно, чтобы рассеять ее сомнения.

— Я боюсь, что через полгода или год ты решишь, что мы совершили ошибку, после чего просто уйдешь, — ответила Лекс, чувствуя, как холодеет сердце. — К такому риску я не готова, Коул. И тем более я не готова подвергать девочек подобному. Я не позволю причинить им боль, потому что вначале ты пообещал любить их, а потом решил уйти.

Коул выдержал ее взгляд.

— Стоял бы я здесь и говорил, что готов на такой серьезный шаг, Лекс. Правда в том, что я, вероятно, буду пребывать в шоке и время от времени рвать на себе волосы. Но я обещаю тебе… вам, что не уйду. Я не смогу просто проснуться однажды утром и сдаться. Мы постараемся сделать так, чтобы все сработало, и, если жизнь подкинет нам трудности, мы с ними справимся вместе. Это того стоит, и я это прекрасно знаю, — сказал он с уверенностью в голосе.

— Как? Откуда ты можешь знать? — спросила Лекс.

— Потому что вместе мы лучше, сильнее и счастливее, чем порознь, дорогая.

Он был прав. Лекс могла бы выжить без него, но разве жизнь ее была бы такой веселой? Ее сердце было бы таким наполненным?

Коул прижал девушку к себе и коснулся поцелуем ее виска.

— Я искал любовь всю свою жизнь, Лекс. И твоя любовь — это все, что мне нужно.

Лекс глубоко вдохнула и медленно выдохнула — на нее снизошел покой, впервые за долгое время ей удалось расслабиться. Он обнимал ее, и все в их мире постепенно вставало на свои места.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала она.

— Я люблю тебя больше, дорогая. — Коул отстранился и убрал ее волосы со лба, заправив локон за ухо. — Ты станешь моей женой?

Лекс улыбнулась:

— Стану. Навсегда.

Коул обхватил ее за бедра и приподнял вверх. Лекс обвила ногами его талию и поцеловала сначала в щеку, а затем в подбородок.

— Я думаю, мы должны назвать нашего первого ребенка Чарли, — предложила она.

Коул улыбнулся:

— Хорошая идея. Начнем работать над этим прямо сейчас?

Лекс рассмеялась:

— Я храбрая, но не настолько, Коул. Давай заведем ребенка через год, а то и два. Может, и вовсе — через три или четыре.

На его лице появилась озорная ухмылка, когда он направился вместе с Лекс к ближайшему дивану.

— Дай мне знать, когда будешь готова, милая. Я не прочь принять вызов.

Любовь вошла в их сердца, принеся с собой согласие, мир и счастье. И оба знали: пока они вместе — так будет всегда!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.