Старинный медальон

Глава 2

Вот потолок. Он белый и украшен причудливой лепниной. А вот окно, занавешенное тяжёлой бархатной портьерой. Почему-то в комнате полумрак. Горят лишь несколько свечей в подсвечнике. Странно. Как будто нельзя зажечь настольную лампу! Маша с трудом разлепила веки и приподнялась. Оказывается, она лежит на огромной кровати, рядом на столе какие-то скляночки, а в углу в кресле дремлет старушка. Как только Маша подала признаки жизни, старушка тут же встрепенулась.

- Деточка моя! Очнулась! - обрадовано заговорила она дребезжащим старческим голосом. - Вот радость-то! Надо сказать их сиятельству!

У Маши округлились глаза.

-Их… сиятельству? - спросила она, словно пробуя на вкус малознакомое слово.

-Ну да, ну да! - закивала старушка. - Вашей бабушке, их сиятельству княгине Приваловой. Ох уж и переволновались они, пока вы хворали!

-Они? - переспросила Маша. - А их много?

Старушка непонимающе на неё уставилась.

- Бедная моя деточка, Мария Алексеевна! - лицо старушки сморщилось в жалостливой гримасе. - Не помните свою бабушку! Вот хворь-то что творит!

«Бабушку свою я помню! Но не знаю я никаких «их сиятельств», - хотелось возразить Маше, но на всякий случай она сдержалась.

-А что со мной приключилась за «хворь»? - осторожно спросила она.

Старушка заохала.

- Хворали вы долго! И всё разные лекари наезжали. А без толку! Вы-то, моя голубка, глазонек своих не открывали. Уж их сиятельство боялись, - тут она стала всхлипывать, - что не увидит больше свою кровиночку…

И старушка залилась горючими слезами.

- Бабушка… а как вас зовут? - решилась спросить Маша.

- Что вы, Мария Алексеевна, - замахала на неё руками старушка, - я не бабушка ваша, я - нянька Матрёна.

- А по отчеству? То есть… по батюшке?

- Да нешто нам пристало зваться по батюшке? - удивилась старая женщина. - Нянька я, нянька Матрёна!

«Странно, - подумала Маша. - Как же можно обращаться к старушке без отчества?»

- А где я? - решила она сменить тему разговора.

Лицо няни опять жалостливо сморщилось.

- Да неужто, моя голубка, не признаете родного дома?

- Может быть, потом… признаю, - осторожно предположила Маша.

- Знамо дело! - охотно согласилась няня. - Вот хворь-то пройдёт и признаете!

Тут в комнату вошла пожилая статная женщина. Наверное, ей было приблизительно столько же лет, сколько и няне, но выглядела она совершенно иначе. Из-за безупречной, горделивой осанки она казалась высокой, её зачёсанные назад седые волосы были собраны в красивую причёску, венчавшую покрытый морщинами высокий лоб, проницательный взгляд синих глаз свидетельствовал о живости ума и твёрдости характера. Изысканное в своей простоте закрытое платье подчёркивало её статную фигуру.

- Машенька! - воскликнула вошедшая дама, бросаясь к девочке и заключая её в объятия.

При этом глаза дамы увлажнились, а с лица исчезло надменное выражение. Маша замерла, почувствовав себя неловко в объятиях посторонней женщины.

- Наконец-то ты очнулась! - прошептала она, продолжая прижимать к себе девочку.

- Я в порядке, - буркнула та и постаралась освободиться.

- Дитя моё, как ты себя чувствуешь? Не болит ли у тебя голова? - поинтересовалась пожилая дама, чуть отстраняясь от Маши.

- Я в порядке, - повторила она.

Воспользовавшись моментом, выскользнула из объятий дамы и спрыгнула на пол.

- Осторожней! - воскликнула дама, пытаясь её поймать. - Ты ещё очень слаба!

- Ерунда! - отрезала Маша, уверенно прошлёпав по полу босыми ногами.

- Как странно ты говоришь, дитя моё! - удивилась дама, уставившись на её босые ноги. - А босой ходить просто недопустимо. Машенька, надо обуться!

- Нет проблем! - весело ответила девочка. - Дайте мне какую-нибудь обувь.

- Туфли стоят возле твоей кровати, - задумчиво проговорила дама, не сводя с неё глаз.

- Ох, да что же это я, старая! - опомнившись, встрепенулась няня и бросилась обувать Машу. - Негоже дитю-то босиком! Простите меня, старуху!

- Что вы делаете? - удивилась девочка, забирая у неё из рук пару изящных туфелек причудливой формы. - Я сама! Меня обували последний раз, наверное, когда мне было года полтора или два!

Пожилая дама и няня непонимающе переглянулись.

- Дитя моё, няня Матрёна обувает тебя с первых лет и по сию пору! - воскликнула дама.

- Это лишнее! - решительно заявила Маша, с трудом натягивая на ноги странные туфли.

- Но таков порядок вещей! Ведь ты княжна! - последовал новый аргумент.

- Спорный вопрос! - парировала Маша. - В любом случае, я что, не могу сама обуться? Кажется, руки-ноги у меня на месте!

И она для пущей убедительности помахала руками перед носом пожилой дамы.

- Боже мой, дитя моё, что у тебя с ногтями? - вдруг ужаснулась та, хватая Машу за руки. - Они все почернели!

- А, да просто лак чёрного цвета! - охотно объяснила Маша.

- Бедное дитя! - воскликнула дама, как будто не расслышав её слов. - Это болезнь тому виной! Она так изуродовала твои ногти!

- Не в этом дело… - стала было возражать Маша, но вовремя спохватилась, решив, что тему чёрного лака будет благоразумнее опустить.

- А вы кто? - добродушно спросила она, обращаясь к пожилой даме, и поняла, что вновь попала впросак.

У той округлились глаза.

- Машенька, внучка моя, ты что же, меня не узнаёшь? - срывающимся голосом спросила она, и у неё мелко-мелко задрожал подбородок.

- Ну почему… - пробормотала Маша и беспомощно уставилась на няню.

- Это ваша бабушка, их сиятельство княгиня Привалова! - шепнула ей на ухо добрая няня.

Княгиня быстро справилась с волнением.

- Машенька, ложись в постель. Ты ещё не совсем здорова, - ласково, но твёрдо проговорила она, привычно взяв бразды правления в свои руки.

- Глаз с неё не спускать! - тихо приказала она Матрёне, когда Маша, не посмев ослушаться, снова поплелась в постель. - Головой отвечаешь! Барышня очень больна. Я срочно пошлю за доктором!

* * *

- Ну-с, барышня… - проговорил пожилой доктор, потирая руки. - Соблаговолите-ка показать язык.

Это был почтенный господин с бородкой клинышком и большими тёплыми ладонями.

- Зачем это? - недоверчиво уставилась на него Маша. - Я совершенно здорова!

-Ну и чудесно! - весело проговорил доктор. - Тогда, уверяю вас, вам нечего бояться!

- А я и не боюсь! - вздёрнула подбородок Маша. - Ещё чего!

И показала язык.

- Вот и славно! - улыбнулся доктор.

Он оттянул ей веки, пощупал голову, сосчитал пульс, а затем приложил к груди какую- то странную трубку, которую извлёк из кожаного чемоданчика.

- Вы вот ЭТИМ хотите меня послушать? - насмешливо спросила она, указывая на трубку. - Вот этим допотопным старьём?

- А юная княжна может предложить что-нибудь получше? - благодушно рассмеялсядоктор.

- Княжна Мария Алексеевна! - тут же раздался властный голос бабушки. - Извольте-ка вести себя, как подобает отпрыску знатного рода!

Маша тут же присмирела. Эта женщина, которая называлась её бабушкой, почему-то внушала ей трепет.

- Нет причин для беспокойства! - воскликнул доктор, весело сверкнув глазами в сторону девочки. Казалось, он ничуть не обиделся на её слова. - А как раз напротив! Это очень хорошо, что княжна проявляет живой интерес ко всему. Явное свидетельство выздоровления.

Он ещё некоторое время её выслушивал и выстукивал.

- Ну, так! - проговорил этот добродушный господин, подводя итог осмотру девочки. - Мария Алексеевна совершенно здорова. По крайней мере, физически. И может понемногу возвращаться к обычным занятиям. Со своей стороны, я, конечно, какое-то время ещё понаблюдаю за её состоянием, но уверяю вас, ваше сиятельство, - он повернулся к пожилой княгине, - больше нет никаких поводов для беспокойства.

- Слава богу! - у княгини невольно вырвался возглас облегчения. - Я вам очень признательна. Но у меня есть некоторые сомнения, которые я хотела бы обсудить с вами с глазу на глаз.

- Желаю здравствовать, Мария Алексеевна! - произнёс доктор, обращаясь к Маше.

И, вежливо поклонившись и прихватив с собой кожаный чемоданчик, покинул комнату вместе с пожилой княгиней.

- Слушаю вас, ваше сиятельство, - слегка склонив свою седовласую голову, проговорил доктор, когда они остались одни.

- Вот что, друг мой… - княгиня изучала его долгим оценивающим взглядом, как будто раздумывая, стоит ли ему доверять.

Доктор почтительно молчал.

- Понимаете, - наконец, решилась она, - княжна совершенно ничего не помнит и никого не узнаёт. Она, вообще, ведёт себя довольно странно. И я всерьёз опасаюсь за её рассудок. Но, я полагаю, что эта информация останется между нами.

- Разумеется, ваше сиятельство, - подтвердил доктор с глубоким поклоном. - Для меня большая честь то, что вы соблаговолили поделиться со мной своими сомнениями. Но смею вас заверить, что юная княжна не производит впечатления человека… как бы это сказать… - тут он сделал паузу, подбирая наиболее подходящие слова, - с нездоровым рассудком либо находящегося на грани безумия. Скорее всего, нынешнее не совсем адекватное поведение княжны объясняется глубоким потрясением, которое пережил её организм во время тяжёлой болезни. Хорошее питание, прогулки на свежем воздухе и привычные занятия в скором времени сделают своё дело. Всё наладится, уверяю вас. А физически юная княжна совершенно здорова.

- Благодарю вас, - промолвила княгиня, - ваши услуги будут щедро вознаграждены.

- Всегда рад служить вашему сиятельству, - с почтением проговорил доктор и, поклонившись, удалился.

«Как у него не отвалится голова кланяться через каждое слово! - подумала Маша, которая слышала весь этот разговор, притаившись возле неплотно закрытой двери своей комнаты. - А старая княгиня и, правда, что-то заподозрила! Надо скорее возвращаться назад!»

- Мария Алексеевна, голубка моя, - причитала в это время Матрёна, - негоже барышне подслушивать!

- Отстаньте, бабушка Матрёна! - бросила ей Маша и закрыла дверь. - Мне нужно!

Няня хотела было вновь пуститься в разъяснения насчёт того, кто здесь «бабушка», но Маша её не слушала. Она пыталась во что бы то ни стало расстегнуть старинный медальон, который, казалось, навсегда взял её в плен.

- Я должна попасть домой! - упрямо твердила девочка, тщетно пытаясь справитьсяс замком. - Ну, замочек, ну, миленький!

Но за дверью послышались лёгкие шаги, и Маша поспешно спрятала медальон под рубашку.