Старинный медальон

Глава 6

Наутро Машу разбудили довольно рано. Ей вновь пришлось пройти через ритуал тщательного умывания, причёсывания и переодевания к завтраку. Увидев свои ногти, покрытые уже слегка облупившимся чёрным лаком, она ужаснулась и попыталась, как могла, их оттереть. «Эх, сюда бы жидкость для снятия лака, что осталась у меня на столе! - мечтательно подумала девушка. - А они тут даже ногти не красят и, наверняка, не знают, что это такое. Темнота!»

Гонг возвестил о том, что завтрак подан. И снова надо было, тщательно контролируя каждое движение, красиво сесть за стол, умело обращаться с приборами, улыбаться и отвечать на вопросы, не забывая при этом отправлять в рот пищу маленькими порциями, аккуратно пользоваться салфеткой, не стучать ложечкой о края чашки из тончайшего фарфора и так далее и так далее. Правда, поддерживать беседу Маше почти не пришлось, так как присутствующие сразу же перешли на французский язык, и завязалась оживлённая беседа. Особенно активно подавала реплики незнакомая дама, которая оказалась их с Настей гувернанткой мадемуазель Рикар.

- Она француженка, - успела шепнуть Настя. - Сегодня мы говорим по-французски, завтра - по-английски, послезавтра - по-немецки, а затем - по-итальянски. В пятницу и субботу - снова французский язык. По-русски мы общаемся только по воскресеньям. Как раз вчера было воскресенье.

- Кошмар! - ужаснулась Маша. - Так ведь забудешь родной язык!

- Не бойся, не забудешь! - засмеялась Настя.

Из завязавшейся беседы Маша, конечно, ничего не поняла. Несколько раз мадемуазель Рикар обращалась к ней с какими-то вопросами, но в ответ она лишь глупо улыбалась, готовая от стыда провалиться сквозь землю. Настя же говорила свободно, с отличным произношением и, похоже, даже шутила на чужом языке. Маша в который раз позавидовала её утончённости, прекрасным манерам и умению вести светскую беседу.

- Не огорчайся, милая сестрица, - тихо сказала ей Настя, заметив, что Маша совсем приуныла. - Пройдёт немного времени, и ты всё вспомнишь!

«Да уж! - подумала Маша. - Вспомнить можно только то, что ты когда-то знал. А так и вспоминать-то нечего!» Но, к своему удивлению, в конце завтрака она стала различать отдельные фразы, которые повторялись и сопровождались соответствующими действиями: «Подайте, пожалуйста, хлеб!» или «Не желаете ли ещё чаю?» Маша стала внимательнее прислушиваться к разговору, и ей неожиданно понравилась мелодичность этого языка.

После завтрака девушки и мадемуазель Рикар отправились на прогулку в парк. Гувернантка что-то оживлённо рассказывала. Настя ей отвечала, они вместе смеялись, казалось, позабыв о Маше. Та шла, понурив голову и чувствуя свою полную никчёмность.

- Настя, я совсем ничего не понимаю! - улучив момент, виновато шепнула она сестре.

- Ты, главное, не огорчайся, - успокоила её Настя. - Пока просто слушай и старайся хотя бы что-то уловить. Мадемуазель Рикар обещала с тобой позаниматься.

Настя, обращаясь к гувернантке и указывая на Машу, произнесла несколько фраз. Мадемуазель Рикар энергично закивала.

- Уи, мадемуазель! - широко улыбаясь, проговорила гувернантка.

- Ну вот, Машенька, теперь держись! - лукаво сверкнула глазами Настя. - Не смотри, что мадемуазель Рикар такая весёлая. Что касается её родного французского языка, то тут она настоящий деспот! Не прощает ошибок и плохого произношения и будет тебя мучить, пока не добьётся наилучшего результата.

Маша немного струсила. «Зачем мне это? - пронеслось у неё в голове. - Всё равно скоро домой! А там моим друзьям, да и маме тоже, всё равно, говорю я по-французски или нет. А что если мне придётся навсегда остаться здесь?»

Эта мысль в который раз приводила её в отчаяние. «Нет, нет и ещё раз нет! Я попаду домой, только немного позже. А пока воспользуюсь возможностью хоть чему-то научиться! И доказать графу Шумскому, что я не такая уж простушка». Вспомнив о Сергее Шумском, она отбросила последние сомнения и страхи.

- Я готова! - твёрдо произнесла Маша, с вызовом вздёрнув подбородок.

- Вот такая ты мне нравишься! - пропела Настя и, подхватив сестру, закружилась с ней в воображаемом вальсе.

Только сейчас Маша заметила, что они танцевали на лужайке, покрытой изумрудной ровно подстриженной травой. К ней вела широкая аллея, обсаженная липами. Отсюда открывался прекрасный вид на озеро, к которому можно было спуститься по пологой белокаменной лестнице, утопавшей в цветущих кустарниках. Они были искусно обработаны рукой умелого садовника и имели причудливые геометрические формы. Всё это великолепие благоухало под лучами ещё не жаркого утреннего солнца, напоённый ароматами воздух звенел от птичьих трелей, а озеро искрилось, подобно лукавому взгляду синеокой прелестницы.

- Как здорово! - невольно вырвалось у Маши. - Никогда не видела такой красоты!

Настя посмотрела на неё с недоумением.

- Мы всегда здесь гуляли, с раннего детства. Неужели ты не помнишь, Машенька? - проговорила она, печально глядя на сестру.

«Всё, сейчас я ей во всём признаюсь!» - решила Маша и уже открыла было рот, чтобы рассказать правду, как вдруг…

Послышался тяжёлый топот копыт, крики, и на лужайку, мощно отфыркиваясь, вылетел гнедой жеребец. Это был горячий молодой самец, сильный и необузданный. Жеребец, закусивший удила и дико косивший глазом, внезапно встал на дыбы. В седле отчаянно пытался удержаться какой-то парень. Вовремя подоспевший огромный мужик с широкой окладистой бородой, ухватившись за сбрую и повиснув на ней всем телом, резко осадил разъярённое животное в нескольких шагах от девушек, которые от неожиданности застыли на месте. Перепуганная гувернантка, находившаяся чуть поодаль, что-то быстро лопотала по-французски и отчаянно жестикулировала.

- А, чтоб тебя! - отдуваясь, выругался мужик. - Говорил я тебе, Андрейка, не садись на Гнедого! Не ровён час, понесёт!

Изрядно перетрухнувший Андрейка виновато шмыгнул носом и слез с жеребца. Тут мужик, заметив девушек, неловко поклонился, по-прежнему удерживая возмутителя спокойствия.

- Извиняйте, барышни! Такая вышла оказия! Мой Андрейка оседлал Гнедого, а тот норовист, чисто леший. Вот и понёс!

- Не беспокойся, Егорыч! - миролюбиво проговорила Настя. - Ведь всё обошлось? А жеребца отведи в стойло.

- Слушаюсь, барышня! - вновь поклонился мужик и, взяв жеребца под уздцы, повёл его в сторону конюшни.

Высокий русоволосый парень с голубыми глазами, украдкой бросив взгляд на девушек, тоже поклонился и поспешил за отцом.

- Достанется теперь Андрейке от Егорыча! - прерывисто дыша, проговорила Настя.

Маша только сейчас заметила, как сильно побледнела сестра. Сама же Маша совсем не испугалась. Подобное приключение её лишь раззадорило, и ей казалось, что ещё немного, и она бросилась бы наперерез коню. Она вдруг почувствовала, что намного сильнее сестры и твёрже её характером, хотя та и была старше по возрасту.

- Ты очень испугалась? - спросила Маша, беря её за руку, словно маленькую беззащитную девочку.

- Очень, - призналась Настя. В её глазах стояли слёзы. - Слава богу, что никто не пострадал! Но не будем ничего говорить бабушке, ладно? А то Егорычу с Андрейкой не поздоровится.

Маша кивнула в знак согласия. К ним подбежала встревоженная гувернантка. Настя её быстро успокоила и, видимо, тоже попросила никому не рассказывать об этом инциденте. С большой неохотой мадемуазель Рикар согласилась. Через некоторое время все трое направились в сторону дома.

Там уже накрыли стол ко второму завтраку. Девушки быстро перекусили и отправились на занятие по математике, которое вёл смешной маленький старичок, глубоко убеждённый в том, что барышням математика не нужна. Как рассказывала Настя, Павел Иванович Турчинов (так звали старичка) не раз до хрипоты спорил по этому поводу с прогрессивно мыслящей княгиней, считавшей, что девушки должны всестороннее развиваться. В итоге каждый из них остался при своём мнении.

Но господин Турчинов, будучи человеком обязательным, несмотря на свои убеждения, учил барышень на совесть. Он знал множество интересных поучительных историй и так увлекательно подавал сухие научные факты, что на первом же занятии Маша слушала, буквально раскрыв рот. Её вдруг ужасно заинтересовали формулы и расчёты, которые предложил их вниманию Павел Иванович, и впервые в жизни захотелось самой докопаться до истины и получить правильный ответ. Она и не заметила, как пролетело время, и с сожалением попрощалась с господином Турчиновым до следующего занятия.

А вот во время урока танцев Маша испытала настоящее разочарование. Она никак не могла взять в толк, зачем нужно разучивать все эти сложные, с трудом запоминающиеся па.

- Силь ву пле, Мария Алексеевна! - то и дело обращалась к ней сухопарая вёрткая дама - их с Настей учительница танцев, показав ей очередное движение. - Извольте повторить!

Бедная Маша выходила на середину комнаты и с грациозностью маленького слонёнка проделывала нечто, отдалённо напоминавшее вальсовый шаг.

- Живее, живее, грациознее! - тут же раздавался требовательный голос учительницы танцев мадам Жерве.

Отбивая ногой такт, она с досадой постукивала сложенным веером, который всё время был при ней.

- Что с вами, княжна Мария? - вопрошала удивлённая дама на ломаном русском языке. - Вы есть как… неповоротливый зверь! Это есть… плохо, очень плохо!

От стыда и обиды Маша готова была провалиться сквозь землю. Помимо воли её глаза наполнились слезами, и она хотела было убежать из танцевального класса.

- Не расстраивайся, - шепнула ей Настя, схватив её за руку. - Она всегда немного грубовата, но очень хорошо знает своё дело. Девушки, которых мадам Жерве обучала танцам, потом блистали на балах! Мне бабушка рассказывала.

«Нужны мне эти балы, как рыбе зонтик! - с тоской подумала Маша. - Как будто я туда поеду!»

- Между прочим, граф Сергей Шумской очень искусен в танцах! - вдруг сказала Настя с лукавой улыбкой. - Среди молодых людей он - лучший!

При упоминании о графе Шумском щёки Маши залил густой румянец.

- А мне-то что за дело! - буркнула она, отводя глаза.

- А вдруг когда-нибудь он пригласит тебя на танец? - коварно продолжила Настя свою атаку.

Но Маша уже вышла на середину танцевального класса.

- Давайте работать! - потребовала она.

- Так-то лучше! - пряча улыбку, шепнула самой себе Настя.

- Княжна Анастасия Алексеевна, княжна Мария Алексеевна! Повторим все вместе последние па! - провозгласила мадам Жерве и сделала знак аккомпаниатору за роялем. - И… раз, и… два, и… три!

Настя, привычная к подобным нагрузкам, закружилась легко и грациозно. Маша, стиснув зубы, старалась от неё не отставать и пристально следила за мадам Жерве. Её лицо покрылось потом, руки и ноги заломило от постоянного напряжения. К концу занятия у неё даже стало что-то получаться.

- Это лучше! - одобрительно изрекла мадам Жерве, постукивая веером. - Но это не есть… хорошо!

- И на том спасибо! - буркнула в сторону Маша, вытирая лицо полотенцем.

- Ты - молодец! - подлетела к ней запыхавшаяся Настя.

- А наша мадам недовольна! - с усмешкой сказала Маша.

- Ошибаешься! Она же видит, как ты стараешься. Побежали переодеваться к обеду!