Старожил

Утро. За столом — бабушка и внук. Бабушка читает письмо.

— …Как вы там живете, без нас? Мы с мамой очень скучаем. У вас, наверное, сейчас весна, а здесь, на Кавказе, самое лето, температура воздуха тридцать градусов…

Андрюша пьет молоко и разглядывает конверт, где изображены море и пальмы.

— …Мамаша, напишите нам, как учится Андрюша, — читает бабушка. И спрашивает:

— А как ты учишься?

— В общем — нормально! — отвечает Андрюша.

— Тебя послушать, ты первый ученик. Я вот у твоей учительницы спрошу.

— И спроси!

— И спрошу!

— Бабушка, я опаздываю… — Андрюша встает из-за стола, хватает портфель и мчится по коридору.

Во дворе семилетний Малыш прогуливает лохматого пса.

— Не подходи! Разорвет! — еще издали кричит малыш.

— Ну и уродище! — удивился Андрюша, разглядывая пса.

— Зато ужасно свирепая порода!

— Смотри, если попортите наши саженцы, — получишь!

— Нужны они Тигру. Он только на столбы обращает внимание.

Пока мальчишки разговаривают, свирепая порода крутится рядом, подхалимски машет хвостом и пытается лизнуть Андрюшу в ухо.

— Да убери ты его! — отмахивается Андрюша убегая.

— Тигр! Тигр! К ноге! — дергает за поводок Малыш.

Андрюша бежит по улице, размахивая портфелем.

Возле нового дома рабочие сваливают на грузовики строительный мусор.

Электросварщик приваривает крепления для чугунных ворот.

Андрюша достает из кармана синее стеклышко и смотрит на пламя.

Две короткие вспышки — и рабочий выключает аппарат. Откидывает защитную маску с лица.

— А, Андрюха, здорово! Ну как твой батя, загорает?

— Ага! Пишет, что у них уже лето.

— А у нас, можно считать, осень. Дом-то мы к осени должны были сдать! — смеется рабочий. — На днях комиссия принимать будет. Во как!

— Чего ж вы мне раньше не сказали? Всегда так, в последнюю минуту! — с обидой в голосе говорит Андрюша. Отходит от рабочего и по-хозяйски оглядывает строительный участок.

На городских часах — без пяти восемь.

Андрюша заворачивает за угол. И видит…

По мостовой важно шествует слон. Идет себе, раскачивает хоботом и ни на кого не обращает внимания.

Мальчишки сопровождают слона. И Андрюша примыкает к шествию.

— Откуда он? — гадают ребята.

— Наверное, у нас зоосад будет!

— А может, он идет в Москву. Из Индии, своим ходом? — делает предположение Андрюша.

— Через наш-то город? Сказанул…

Класс.

— Почему ты опоздал? — строго спрашивает учительница.

Андрюша стоит потупившись:

— Я… я встретил слона!

Весь класс грохнул от смеха.

— Честное пионерское, я встретил слона! — оправдывается Андрюша. — Я иду… а он мне навстречу.

— И тут я прицеливаюсь из автомата… Бах! Слон падает! — продолжает за Андрюшу Лева Пелевин, очкастый мальчик, сидящий за первой партой.

— Пелевин, не паясничай, — приказывает учительница.

Условия задачи уже написаны. Остается только взять мел и решить.

Андрюша пишет, стирает написанное, снова пишет. С надеждой поглядывает на ребят.

— Не знаешь! — посмотрела на доску учительница. — Очень жаль, Крутиков, но придется поставить тебе еще одну двойку. Третьей быть не должно! Ты меня понял?

— Понял, Анна Васильевна.

— Завтра я тебя вызову первым!

— Завтра воскресенье! — уточняет Андрюша.

Учительница промолчала. Вернула дневник.

— Садись!

Андрюша разглядывает дневник, плетется на свое место.

— Таня Синицына!

Соседка Андрюши встает. Это худенькая большеглазая девочка с аккуратно заплетенными косичками. У нее болит зуб, она придерживает щеку рукой.

— Я попрошу тебя позаниматься с Крутиковым.

Андрюша сидит мрачный, чистит перо промокашкой.

— Анна Васильевна, а почему обязательно — я? Лева Пелевин по арифметике сильнее всех…

— Видишь ли… — раздумывает учительница. — Я считаю, что и тебе это будет полезно. У тебя есть педагогическая жилка…

— Хорошо! — соглашается Таня обводя глазами класс. — Только он должен меня слушаться… Ой!

— Крутиков! — учительница строго взглянула на Андрюшу.

— Я ее не трогал! Скажи, трогал я тебя, трогал?

— Анна Васильевна, он не трогал… Ой!.. Это зуб. Можно, я пойду к врачу?..

— Иди, Синицына!

Таня, с видом страдалицы, выходит из класса.

— Ребята! — продолжает урок учительница, — до конца занятий остались считаные дни. Дорожите ими. При желании еще многое можно успеть. Контрольная будет очень серьезной. Обещайте, что мне не придется за вас краснеть.

— Обещаем, Анна Васильевна!

И Андрюша вместе со всеми тянет на басах:

— Обеща-ем!

Вдруг весь класс дружно поднимается под аккомпанемент хлопающих крышек. В класс входит директор школы и следом за ним высокий мальчик.

— Анна Васильевна, вот новенький, о котором я говорил. Знакомьтесь: Боря Скалов.

Директор легонько подталкивает за плечи новенького.

— Надеюсь, вы подружитесь. Верно, ребята? Сидите, сидите…

Директор выходит. Класс с любопытством разглядывает новенького.

— Куда же мне тебя посадить? — раздумывает учительница.

На первой парте Зина и ее подруга не сговариваясь придвигаются друг к другу. Но учительница не оценила их порыва.

— Садись пока с Крутиковым, вон там. А сейчас, ребята, перепишите задачи на повторение…

Учительница подходит к доске. Застучал мелок.

Андрюша приглядывается к соседу. Тот спокойно достает тетради. Пишет и не обращает на Андрея никакого внимания. Андрюша, улучив момент, вытаскивает у Бори из парты одну тетрадку. Нацепив на нос воображаемые очки (жест Анны Васильевны), перелистывает страницы. Четверка, пятерка, четверка — мелькают отметки. И на последней странице — тройка.

— Ай, ай, ай! — кивает головой Андрюша и показывает тетрадь всему классу.

— Отдай! — тихо требует Боря.

Андрюша только хмыкает.

И тогда Боря очень ловко хватает Андрюшу за руку, каким-то непонятным приемом заставляет повернуться его к себе. Тетрадь сама ложится на прежнее место. При этом Андрюша, помимо своей воли, два раза клюнул парту носом.

Ребята одобрительно хихикают: «Ай да новенький!»

А Боря, как ни в чем не бывало, снова продолжает переписывать задание.

— Подумаешь, — усмехается Андрей, потирая запястье, — я тоже один приемчик знаю. Раз — и на обе лопатки. Хочешь научу?

Никакого ответа.

И тогда Андрюша принимается за свои дела. Вырывает лист из тетрадки и печатными буквами пишет:

Подчеркивает последнюю фразу и подписывается: бригадир Крутиков.

Тихонько подсовывает листок Боре.

— Прочти и передай дальше.

— А что это за Б.П.Д.?

— Бригада полезных дел.

Боря кивает. Пишет свою фамилию. И передает листок на соседнюю парту. Коля и Леша читают послание. А Леночка, сидящая сзади, вытягивает шею. Читает и презрительно фыркает.

Новый дом.

На площадке лестницы навалом школьные портфели, форменные гимнастерки, брюки, фуражки.

Андрюша бежит по лестнице наверх. Мимо него Коля и Леша волокут мешок со строительным мусором.

Боря Скалов собирает с подоконника обрезки стекла и комки замазки. А этажом выше Лева Пелевин сметает в кучу паркетную стружку.

В комнату вбегает Андрюша. Размахивает веревкой.

— Порядок! Сейчас будет вода, пол вымоем…

— Чего? — переспрашивает Лева. — Паркет не моют…

— Отставить разговоры! Кто здесь бригадир? Ты посмотри, какой Лешка шланг достал…

Андрюша бросает конец веревки в окно. И кричит:

— Привязывай!

Андрюша тянет веревку, втаскивает резиновый шланг. И вдруг замечает, что Боря, уже одетый, собирается уходить.

— Ты куда? — гневно окликает его бригадир.

— У меня… Меня ждут…

— Одно ведерко вынес и смываешься?

— Шесть, — поправляет Борис.

— А больше — кишка тонка, да? Зачем тогда записывался? Дезертир ты, вот кто… — разошелся бригадир.

Но на Борю это не действует. Он мирно говорит Леве, подставляя ведро:

— Сыпь, я вынесу по дороге.

Боря откладывает портфель, уминает стружку.

Андрюша взрывается:

— Не нужно нам твоих одолжений. Выкатывайся отсюда!

И надо же — в этот момент в комнату входят Леночка и Зина. Андрюша их не замечает. Он вырывает у Бори ведро, потом хватает его портфель и бросает к дверям. Портфель ударяется о косяк и… о, ужас! — плюхается в корыто с грязной водой, которое оставили маляры.

Фонтан брызг и тишина.

Девочки ахнули и застыли.

Лева Пелевин садится на кучу стружек. А Боря посмотрел на Андрюшу, молча подошел к корыту, выудил портфель. Вылил воду. По одной стал доставать мокрые тетради.

Боря готов расплакаться. Но сдерживается, закусив губу. Не говоря ни слова, он медленно идет к выходу. Тетради прижаты к груди, открытый портфель бьет его по ногам.

Только у самой двери Боря говорит:

— Спасибо!

И сейчас, когда ушел Борис, ребята осуждающе посмотрели на Андрюшу. Он и сам уже понял, что переборщил. Чтобы не выдать себя, принялся распутывать шланг.

— Ну и ну! — презрительно произносит Зиночка.

Андрей круто поворачивается.

— А вы чего приперлись? Кто вас звал? — набрасывается он на девочек.

— Пришли и тебя не спросились! — спокойно отвечает Леночка.

— Нам тоже хочется сделать что-нибудь приятное Анне Васильевне, — заявляет Зина.

— Кому, кому?

— Анне Васильевне… Она получает квартиру в этом доме.

Андрей свистнул. Подошел к окну, крикнул во двор:

— Кончай работу! — и девочкам: — Подлизываться пришли? Да? А мы не будем!

— Кто это мы? И почему — подлизываться? — оскорбился Лева.

— Если ты нахватал двоек, так и молчи… — отрезала Зиночка.

— А я сказал — кончай работу!

В комнату влетели, гремя ведрами, Леша и Коля. Остановились, не понимая, к ним ли обращены слова Андрюши.

— Да кто бы вас пустил сюда без меня?

— Не задавайся! — Лева поправляет очки и спрашивает у Коли: — Как там?

— Готово!

— Включай воду! — кричит Лева в окно.

— Не командуй, я бригадир!

— Включай! — кричал Лева, отталкивая Андрюшу. — Девочки, ведра!

Лева расправляет шланг. И вовремя — пошла вода. Сначала перебоями, потом сильнее и сильнее.

— Еще, еще ведра! — кричит Лева.

Коля высыпает мусор на пол, подносит последнее ведро. Но вот уже и оно полно до краев.

— Больше некуда! — мечется по комнате Леночка.

— Закрывай! Хватит! — кричит Леша.

Вода хлещет через край. Лева направляет струю на пол, пытается зажать наконечник ладонью.

Девочки с визгом бросаются в сторону, спасаясь от душа.

— Эх, вы… — презрительно хмыкает Андрюшка.

Он вырывает у Левы шланг, заламывает его, прижимает ногами. Вода на время смирилась.

— Кран… Кран заверни! — кричит Андрюша.

Леша опрометью бросается к дверям и со всего размаха налетает на дворника, дядю Ваню. Дворник в гневе.

— Вы что делаете, ироды? Кишку утащили… Да? Я вам покажу. Неделю сидеть не сможете…

Дядя Ваня крепко держит Леву и пытается схватить Колю. Но когда это удается, вырывается Лева. Не отпуская Колю, дворник гоняется за Лешей. В это время убегают Зина и Леночка.

А Андрюша ведет неравную борьбу с водой. Борьба происходит, как говорится, с переменным успехом. Но Андрюша не бросает шланг. Дядя Ваня, мокрый и злой, отфыркиваясь приближается к Андрюше. Ничего хорошего эта встреча не предвещает бригадиру. Но он, как солдат, не покидает поста.

— Дядя Ваня, дядя Ваня… Мы только на минуточку взяли… Мы бы вернули…

Дядя Ваня отталкивает Андрюшку, подхватывает шланг и направляет струю в окно.

Андрюша боком-боком приближается к двери. И кидается по лестнице вниз. А вслед ему гремят угрозы:

— Ну, Крутиков, дом номер один, квартира два, будем привлекать со всей строгостью… За порчу — раз, за хищение — два… Я до Горсовета дойду.

На пустыре одеваются ребята.

— Чьи штаны? — орет Лева, размахивая брюками.

— Это Андрюшкины, — уточняет Коля, прыгая на одной ноге. Ботинок никак не пролезает в штанину.

— Ну и влетит нам теперь! — вздыхает Лева.

Подходит Андрюша. Он словно выкупался только что. Ребята, чувствуя себя виноватыми, умолкают: что ни говори, а они бросили товарища в беде.

Андрюша молча одевается. Кто-то услужливо подает ему портфель.

— Тру́сы! — вырывает портфель Андрюша. И уходит со двора.

Следом потянулась вся бригада.

Ребята идут по улице. Порядок тот же: впереди Андрюша, поодаль плетутся остальные. Постепенно расстояние между ними сокращается. Вот уже вся группа шествует рядом, единым строем.

И вдруг — остановка. Все головы задраны вверх.

На заборе афиша, еще мокрая от клея:

— Ну что, не верили? Слон-канатоходец. Я его первый увидел! — торжествует Андрюша.

— Вот это да! — кричит Леша. — Пошли завтра на утренник?

— Пошли! — размахивает портфелем Андрюша.

И вдруг скисает под пристальным взглядом Коли.

— Ты забыл?

— Да ладно… — отмахивается Андрюша.

— В одиннадцать придет Таня… — уточняет Коля.

— Коля, пускай он пойдет. Подзаняться можно и после цирка… — заступается Леша.

— Я и сам не пойду. Ха! Нужны вы мне. Я и вечером могу пойти, еще интереснее…

Андрюша перебегает улицу. Он мрачнее тучи.

— Эй, парень!

Андрюша оглядывается: его ли это?

Да, его. На углу стоит рыжий парень, за спиной которого горбится внушительного вида походный мешок.

— Скажи ты мне, пожалуйста, — что это за улица? — кивает парень на дощечку с названием.

— Здесь же написано…

— Да не-е… Я тебя спрашиваю — кто он такой, этот Андрей Крутиков?

— А вы что, не здешний?

Андрюша подозрительно оглядывает парня.

— Только приехал по путевке, с Гусь-Хрустального.

— Откуда?

— Город такой — Гусь. Вот хожу, все улицы вроде знакомые. Матросова — знаю, Энтузиастов — это понятно, а Крутикова — что за личность?

— Крутиков? — прищурился Андрей и оглянулся. — Это был знаменитый революционер. Когда свергали царя, он первый ворвался во дворец и связал его по рукам и ногам. А в Отечественную войну он лично взял в плен десять фашистских генералов, подбил двадцать танков и погиб, как герой. А совсем недавно он изобрел космический корабль и лично полетит на нем…

— Э-э, стой, стой. Куда полетит? Ты же говорил — он погиб как герой?

— Ха! — ни капли не смутился Андрюша. — А вы разве не знаете — настоящие герои не умирают!

И преисполненный гордости за героев, которые не умирают, с высоко поднятой головой Андрюша зашагал своей дорогой.

Утро следующего дня.

На часах — без малого одиннадцать.

Андрюша расстелил на обеденном столе газету, поставил чернильницу-непроливайку. Разложил тетради.

— Андрюша!

В окне показывается голова Малыша.

— К нам гости приехали… — чуть не плачет Малыш.

— А я здесь причем?

— В цирк не с кем идти. Мама сказала, если меня кто-нибудь возьмет, она отпустит…

— Мотай отсюда! Я в цирк не собираюсь!

— Что тебе стоит! Возьми, Андрюш!

— Мне уроки учить надо… Понял?

— Билеты пропадут… Пятый ряд…

Соблазн велик. Андрюша берет билеты, рассматривает их. А Малыш в это время сполз с подоконника и побежал через двор.

— Э-эй! Куда ты? — кричит Андрей.

— Я сейчас… я быстро! — улепетывая отвечает Малыш.

Андрей повертел билеты и сунул их в нагрудный кармашек.

— Ты что дома сидишь, пошел бы погулять… — говорит бабушка, входя в комнату.

— Успею! Ко мне заниматься придут…

— В выходной? Где это записать?

— Ну и что? Может, у Тани Синицыной двойка по арифметике? И может, я ее взял на буксир?

— Куда? — не поняла бабушка.

— На буксир. Как отстающую.

Бабушка недоверчиво смотрит на внука.

— Ничего, вытянем… — хорохорится Андрюша… — Не пропадать же человеку!

А Таня в это время выходит из дома. Щека у нее повязана пестрым платком.

— Куда ты? С больным зубом… — говорит ей мама.

— Мамочка, как ты не понимаешь… Я обещала с ним позаниматься… Это мой долг.

— Повязку не снимай! — строго говорит мама. И по-доброму улыбается.

На площадке перед Андрюшиной квартирой Таня развязала платок и спрятала его в портфель. Позвонила. Дверь открыла бабушка.

— Здравствуйте! Андрюша дома?

— Дома, дома… Ждет тебя…

Андрюша слышит, как в передней бабушка говорит Тане:

— Как же это тебя угораздило? Бедная ты, бедная… Перед самой контрольной.

Таня удивлена: откуда бабушка знает, что у нее болит зуб?

Андрей пулей выскочил в коридор. Оттеснил бабушку.

— Таня, проходи!

А бабушка продолжает:

— Ничего, то ли еще бывает… Ты, главное, не запускай…

— Бабушка, не мешай нам сейчас… Идем, Таня…

Андрюша втаскивает Таню в комнату. Закрывает дверь.

— Садись! — подвигает он ей стул.

В комнату входит бабушка.

— Дай мне сумку… Я на базар пойду! — шепотом говорит она.

Андрюша хватает с буфета сумку, протягивает ее бабушке и прикрывает дверь.

— Начнем? — спрашивает он Таню.

Таня листает задачник.

— Пиши. «В колхозе на 60 лошадей и 40 жеребят выдают в день 440 кг овса…»

Звонок. Андрюша срывается с места и бежит открывать дверь.

На пороге Малыш и его мама.

— Ты нас очень выручил, Андрюша… — торопливо говорит мама. — Билеты у тебя? А это вам на мороженое.

Мама сует Андрюше деньги.

— Но я… у меня… — пытается сказать Андрей.

— Ну, ну, не отказывайся. Только ты уж Мишеньку не бросай… А ты, сынок, не балуйся, слушайся Андрюшу… Да не вертись ты…

Мама поправляет на Малыше отложной воротник.

— Горе ты мое!

И уходит.

Андрей с ненавистью смотрит на Малыша. А тот сияет. Андрей хватает Малыша за руку, тащит за собой, на кухню.

— Сиди здесь и жди! И — тихо!

Андрюша вбегает в комнату.

— Сколько там выдают овса? — как ни в чем не бывало, спрашивает он Таню, усаживаясь за стол.

— 440 килограммов, — диктует Таня. — По скольку килограммов овса выдают в день каждой лошади… Почему ты не пишешь?

Андрюша действительно не пишет. Он размышляет.

— Послушай, у тебя так бывает? Хочешь, чтоб лучше, а получается — все наоборот!

— Нет, так не бывает! — сердится Таня. — Ну, ты будешь заниматься или я уйду.

— Диктуй…

— Сколько овса выдают в день каждой лошади, если жеребята получают по два килограмма овса? Написал?

— Ага.

— Условие задачи понятно? — совсем, как учительница, спрашивает Таня.

— Вообще-то понятно…

Андрюша пытается сосредоточиться, и тут он видит, как тихонько приоткрывается дверь, просовывается голова Малыша. Андрюша грозит ему кулаком. Малыш, готовый расплакаться, закрывает дверь.

— Решил? — спрашивает Танечка.

— Нет еще.

— Это же очень просто… Смотри…

В коридоре какой-то грохот.

— Ой-ой! — кричит Андрюша и косится на дверь.

— Что с тобой?

Возня в коридоре не утихает. Андрюша, чтобы сбить с толку Танечку, кричит что есть силы.

— О-ой-ой!

— Андрюша, тебе плохо!

— Кажется, опять началось! У меня неизвестная болезнь. О-ой!

— Может быть, позвать врача?

— Ни один врач не может ее открыть.

— О-ой! Это само пройдет, ровно через пять минут… Сиди здесь и не двигайся.

Андрюша, корчась и охая, выходит из комнаты в коридор.

Так и есть. У двери стоит Малыш. А на полу лежит велосипед. Малыш размазывает слезы по лицу.

— Да-а, я отцу пожалуюсь… Еще велосипеды на стенках вешают.

— Ты мне урок сорвал!

— Теперь — опоздали! Всё из-за тебя… — плачет Малыш.

— Да не реви! Вот навязался на мою голову… Ладно, идем.

Цирк. Гремят аплодисменты.

С арены, помахивая хоботом и припадая на передние ноги, уходит слон.

Андрюша и Малыш пробираются на свои места.

— Слона больше не покажут? — шепчет Малыш.

— Молчи.

— Высшая школа верховой езды! Юный джигит — Борис Скалов! — объявляет обер-шталмейстер.

Оркестр играет галоп. Щелкает хлыст, на манеж вырывается белая лошадка. И следом за ней — мальчик. На нем свободная рубашка из блестящего шелка, мягкие сапожки. Он мчится вдогонку лошади, что-то кричит и на полном скаку прыгает в широкое седло. Потом… Нет, все, что он проделывает потом, надо видеть! Самые рискованные прыжки, сальто…

— Так ведь это Борька! Он со мной на одной парте сидит! — крикнул вдруг Андрюша. И захлопал в ладоши.

— Тише! — одергивает его соседка.

— Нет, он правда у нас учится… — не унимается Андрюша.

А юный наездник продолжает номер. Униформист бросает ему цветные шары. Боря подхватывает, жонглирует на полном скаку.

Весь цирк долго и дружно аплодирует. И громче всех — Андрюша и Малыш.

— Друг, стало быть? — спрашивает у Андрюши молодой паренек.

— Ага! — сияет Андрюша и вдруг становится мрачным. Даже аплодировать перестает.

Он вспомнил, как обидел вчера новенького.

— Талант, одно слово… — восторгается паренек.

Возле цирка, в антракте.

У клеток со зверями — не протолкнуться. Особенно много любопытных у загородки, где стоит слон. Величественный слон лениво принимает знаки внимания публики. Дадут ему булку — отправляет в рот. Протянут мороженое — брезгливо отказывается. С трудом Андрюша и Малыш протискиваются к загородке. И когда позиция занята, Андрюша видит, что совсем рядом стоят ребята из его класса — Коля и Леша. Пока не поздно, надо удирать.

Андрюша толкает Малыша. Но Малыш обеими руками вцепился в барьер, упирается, Андрюша силой тащит его за собой.

Ребята шмыгают за занавеску, на которой написано: «Посторонним вход воспрещен».

— Куда же ты? — вопит Малыш.

— Молчи, — дергает Андрюша Малыша.

Служебное помещение. Рабочие переносят какие-то ящики. Артисты в халатах готовят снаряды.

— А-ай! — кричит Малыш.

Он чуть не наступил на лапу медведя, который по-домашнему, в наморднике, сидит на привязи.

Спасаясь от медведя, ребята попадают в конюшню. Там старик-конюх кормит сахаром белую лошадку.

— Порядка не знаете? — кричит он на мальчишек.

— Дяденька, нам надо Борю Скалова…

— Он занят. И нельзя тут находиться…

— Дяденька, я… я только хотел спросить… — тянет время Андрюша… — Вот эта лошадь… Сколько она получает овса?

И вдруг старик растаял.

— Коломбина? — похлопал он лошадку. — Рацион у нее трехразовый… Овса пять кило. И еще витамины…

Класс.

— Так сколько же получает овса каждая лошадь? — повторяет вопрос учительница.

Андрюша стоит у парты. Плохо ему сейчас. Леша, сидящий впереди, трясет за спиной всеми десятью растопыренными пальцами.

— Не знаешь! — качает головой учительница.

— Вообще-то знаю! — глядя в пространство произносит Андрюша.

— Тогда отвечай.

— Лошадь получает пять килограммов овса. Плюс витамины.

Класс грохнул.

Учительнице стоит большого труда, чтобы остаться серьезной.

— Ничего смешного нет! — повышает она голос. И Андрюше: — Интересно, из каких источников ты черпаешь свои знания?

Андрей потупился: не может же он сказать правду.

— Ты занимался вчера с Таней Синицыной?

— Вообще-то… занимался! — поводит плечами Андрей.

— Садись!

Учительница придвинула к себе классный журнал, взяла перо и задумалась.

— Я могла бы написать письмо твоим родителям, но пока этого делать не буду… А к бабушке зайду. Завтра, после школы.

И учительница поставила отметку.

Леша вытягивает шею, заглядывает в журнал. И поднимает два пальца.

— Урок окончен! — говорит учительница.

Ребята повскакали с мест, выбегают из класса.

Несколько учеников толпятся возле столика учительницы. Только Андрюша остается сидеть на своем месте. Он слышит, как учительница спрашивает кого-то:

— А почему сегодня не был Боря Скалов?

Грязная, покоробившаяся тетрадь.

Она лежит на самодельном столе, сделанном из бочки, покрытой крышкой от ящика. Боря старательно переписывает старые задания в новую тетрадку.

Он выбрал место для занятий в тихом уголке дворика, возле цирка. Неподалеку, у забора, старый служитель ловко управляясь двумя щетками, чистит Коломбину.

Боря откладывает тетрадь, берет следующую, отлиновывает поля. Вдруг чья-то тень падает на его стол.

Рядом стоит Андрюша.

— Здравствуй!

Боря не отвечает. Продолжает линовать поля.

Андрюша молчит, перекидывая с руки на руку свой портфель.

— Ну? — не отрываясь от дела, спрашивает Боря.

— Меня Анна Васильевна послала… — глядя куда-то в сторону, сообщает Андрюша.

— Ах, Анна Васильевна, — усмехается Боря.

— Она велела узнать, почему ты не был в школе.

— Тетрадки переписывал! — спокойно отвечает Боря. — Всё?

— Нет, я… Я еще принес задачки, на завтра.

Боря встает, собирает тетради, и все так же холодно, заявляет:

— Некогда мне! Сейчас мое время на манеже…

И, словно Андрюши и нет здесь, уходит.

Андрюша остается один. Глупейшее положение. Да еще старый служитель подозрительно косится на него.

Андрюша неторопливо идет через двор, перекидывая портфель с руки на руку.

Но как только, конюх отвернулся, Андрюша ныряет под занавеску с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

Три булавы со сверкающими гранями мелькают в воздухе.

На манеже репетирует Боря. Он в майке и стареньких шароварах. Рядом с ним пожилой артист в спортивном костюме. Он внимательно следит за каждым движением Бори.

— Ап! — выкрикивает он и кидает Борису еще одну булаву.

Боря ловит. Четыре булавы в воздухе. И вдруг все они падают на ковер.

— Спокойно! Еще раз…

И все начинается сначала. Три булавы.

Короткое «Ап».

Четыре булавы. Теперь уже Боря не ошибается.

Андрюша, вобрав голову в плечи, сидит в первом ряду и, как зачарованный, смотрит на манеж.

А на другом конце манежа несколько человек работают с подкидной доской.

Толстяк со сверкающей лысиной, не обращая ни на кого внимания, играет на каком-то диковинном инструменте: это труба, колокольчики и автомобильная сирена — все разом.

И вдруг к Андрюше подходит Борис.

Усаживается рядом, блаженно вытягивает ноги. Через плечо у него перекинуто мохнатое полотенце.

Мальчишки сидят и молчат.

— А тебе… вот так… часто приходится? — первый начинает Андрюша, кивая на манеж.

— Каждый день!

— Я бы так не смог! — вздохнув, признался Андрюша.

— Глупости! Когда ты уроки готовишь, тоже ведь не встаешь, пока не выйдет…

— В общем — да! — неуверенно произносит Андрюша.

— Ну вот так и здесь. Это — как урок. От простого к сложному.

С манежа уже убран ковер, рабочий разравнивает граблями опилки.

— Так что нам сегодня задали? — спрашивает Борис. Андрюша поспешно вытаскивает из портфеля задачник.

— Вот. Отсюда досюда.

— Да-а… — нахмурился Боря, читая про себя условия.

— Чего ты?

— Да понимаешь, отстал я от вас, из-за переезда…

— Ха! Подумаешь. Это пара пустяков…

— А ты бы смог со мной подзаняться?

— Я?

— Ну да, по арифметике.

— По арифметике? В общем, могу и по арифметике… Я тут одну девочку уже подтягивал. Могу и тебя…

…Андрюша бежит по улице, что-то бормочет про себя, размахивает руками. Две девочки, которых он обогнал, переглянулись — странный мальчик.

Андрюша собирается перебежать улицу, как вдруг перед ним останавливается сверкающая, сказочной красоты «Чайка». Дверца распахивается:

— Крутиков, садись…

Только сейчас Андрюша видит на переднем сидении председателя Горсовета. Председатель улыбается и повторяет приглашение.

— Не задерживай движения, садись.

— Да я… Спасибо! Мне…

Но все-таки садится — когда еще удастся прокатиться на «Чайке».

В машине, кроме председателя и шофера, еще двое: гость и переводчица. Гость черен, кудряв, белозуб.

— Познакомьтесь! — говорит председатель. — Андрей Крутиков, старожил. А это наш гость, господин Иемадже…

Андрюша поздоровался и, пока девушка переводила, тихо спросил у председателя.

— А он откуда?

— Из Африки…

— Из самой Африки?

— Господин Иемадже спрашивает, что такое — старожил?

— Переведите. Первый человек на этой земле, самый старый житель города.

Девушка перевела, гость засмеялся и что-то сказал, похлопывая Андрюшу по плечу.

— Господин Иемадже удивлен, что самый старый человек выглядит так молодо!

— Скажите нашему гостю, что мы едем по улице, которая называется именем Андрея Крутикова.

Девушка перевела. Гость закивал головой.

— О, Крутикоф-стрит… Дагбэ, дагбэ!

Гость что-то спросил Андрюшу.

— Господин Иемадже интересуется, как его молодой друг оправдывает столь высокое доверие? — перевела девушка.

Андрюша смутился, но председатель выручил его.

— По мере сил и возможностей! Неплохо учится, ведь так?

— В общем, да… — тихо соглашается Андрюша.

— Принимает активное участие в деле благоустройства нашего города, — продолжает председатель. — Вот тополя… Это он и его товарищи посадили…

— И еще мы помогаем строителям… — осмелел Андрюша.

— Бригада добровольцев Андрея Крутикова? — строго спрашивает председатель.

— Так ведь мы хотели…

— Ясно! Переводить это не будем!

— Господин Иемадже желает дальнейшего успеха своему новому знакомому… — переводит девушка.

— Спасибо! — благодарит Андрюша.

— Учти, Андрей! Весь мир на тебя смотрит. Держись, старожил. Ну, если будешь не на высоте — что делать… Переименуем улицу… — не то в шутку, не то всерьез говорит председатель. — Приехали!

Машина остановилась возле большого дома с колоннами.

И когда все вышли, председатель спросил у Андрюши:

— Ты чего надулся? Пойдем-ка с нами, пообедаем.

— У меня дело есть… Очень важное. До свидания!

Звонок и дощечка: к Синициным. Андрюша позвонил. Открыла Танина мама.

— Ты к Танечке? Вытри ноги и проходи. Ей уже совсем хорошо. Молодец, что зашел… Танюша, это к тебе…

— Кто это, мамочка? — радостно закричала Таня. Она сидит на диване, туфельки сбросила, в руках у нее книга.

Андрюша вошел в комнату.

— Ты? — Таня захлебнулась от негодования. — Ты еще посмел прийти!

— Таня, я тебе все объясню. Понимаешь…

— Не желаю я тебя слушать! Ты гнусный обманщик… А я то хотела ему помочь, пришла больная, накануне операции…

— Какой еще операции? — удивился Андрюша.

— Мне дергали зуб… А он… Дурочку нашел. Подожди, я еще учительнице скажу…

— Ну чего ты тарахтишь… Ну, виноват… Ну, извини… Давай сейчас подзаймемся…

— Вот еще!

— Я же сам пришел…

— Не буду! Пускай прикрепляют кого-нибудь другого, а я не буду… Принципиально!

— Тань! Мне очень надо…

— Мама! — крикнула Таня.

И когда мама появилась, приказала:

— Проводи его. Я не желаю видеть этого человека! — И гордо отвернулась к стене.

— Танюша, что с тобой? — удивилась мама.

— Мама, пусть он уходит!

— Ладно, уйду… — засопел Андрюша… — Артистка беззубая!

Дома. Андрюша садится за стол, открывает задачник, листает тетрадь. А во дворе собирается футбольная команда. Свист, крики — это скликают запаздывающих игроков.

— Андрюха! Димка!

Андрюша крадучись закрывает окно и задергивает занавески.

— Быстро я? — входит запыхавшись Борис. — Ты уже учишь?

— Нет, тебя ждал! Садись…

Боря достает свои тетради.

— Может, с географии начнем? Или с русского? — неуверенно предлагает Андрюша.

— Да нет. Сначала решим задачки…

Андрюша покорно кивнул головой, но тут же подбежал к приемнику.

— О! Сейчас будут передавать второй тайм… «Динамо» — Тбилиси…

В приемнике — шип, треск и только. Боря откладывает задачник, смотрит на Андрюшу, но ничего не говорит. И Андрей, перехватив взгляд Бориса, неохотно выключает приемник.

— Сегодня очень ответственный матч! — словно оправдываясь, замечает Андрюша. Возвращается на свое место.

— Решим сначала вот эти, — предлагает Борис.

Андрей сидит подавленный. Вздыхает.

— Боря! Ты меня извини… Только заниматься я не буду.

— Почему?

— Надо было мне тебе сразу сказать… У меня… у меня у самого по арифметике пара. И вообще я самый последний врун. Никого я не подтягивал…

Андрюша прячет глаза, шмыгает носом.

— Андрюша! Да брось ты… Андрюша…

— Ты лучше кого-нибудь другого попроси… А меня можешь презирать…

— Вот еще! Давай попробуем вместе… А? Вместе?

— Нет, ничего не выйдет…

— А мы начнем с самых легких… От простого к сложному!.. Вот хоть с этой? Ну?

Борис подсел к Андрею, придвинул свою тетрадь. Две мальчишеских головы склонились над столом.

…Бабушка развешивает на ограде палисадника зимнюю одежду. Подходит Малыш с собакой.

— Андрюша дома?

— Дома. Занимается. С артистом, из цирка.

— Из цирка? — загораются глаза у Малыша.

Он привязывает Тигра к ограде.

— Тубо! Пиль! Брек!

Пес рвется с поводка, не понимая, чего же от него хотят.

Малыш прибегает на пустырь, где ребята гоняют футбольный мяч. Путается под ногами у игроков, хватает их за трусы, кричит.

Игра сорвана, мальчишки подходят к Малышу. Малыш захлебываясь сообщает новость. И зовет за собой. Команда покидает поле. Последним бежит Малыш.

К футболистам присоединяются еще ребята, те, что играли в лапту.

Во дворе переполох. Свистки. Открываются окна. Высовываются ребячьи головы.

Голубятники покидают свои вышки.

Девочки побросали скакалки и камешки.

Хлопают двери. Мелькают ребячьи ноги.

В Андрюшкиной парадной — толкотня. Дверь в квартиру приоткрыта.

Малыш снова впереди. Он приглашает зайти.

— Не бойтесь!

И, осмелев, ребята входят.

За столом — азарт научного спора.

— А теперь умножать! — кричит Андрей.

— Нет, делить, — настаивает Борис.

— Нет, умножать. Часы на километры.

— Километры на часы!

— Что на что?

— Ну, умножай. А я буду делить.

— А потом проверим!

— Проверим потом!

И каждый ринулся по своему пути — делить и умножать.

В комнату просачиваются ребята. Тихо-тихо, на цыпочках. Рассаживаются на диване, жмутся к стенке, садятся на пол. Все места заняты, а зрители все валят и валят.

— Меня, меня пустите! Я первый узнал! — кричит Малыш в коридоре. Его опять оттерли.

Андрей и Борис с высот науки возвращаются на землю.

Андрюша не верит своим глазам:

— Вы чего?

— Ничего! — пожимает плечами Димка, капитан футбольной команды.

— Кто вас пустил?

— Сами пришли. А разве нельзя?

— Мы только посмотрим! — пищит толстушка, уплетая пирожок с черемухой.

— Что тут смотреть? — закипает Андрюшка.

— Цирк! — хором отвечают ребята.

Андрей и Борис переглядываются.

— Цирка не будет! — решительно заявляет Андрюшка.

— Это еще почему? — возмущается Димка.

— А потому. Боря — джигит. Понятно? Он — высшая школа верховой езды.

— Ну и что?

— Лопух! Что же нам лошадь сюда привести, да?

Довод убедительный. Ребята огорчены.

— Зря только бежали…

Димка презрительно взглянул на Малыша.

— Эх, ты… Балаболка.

— А тарелки умеешь кидать? — спрашивает Дима.

— Умею. Только не кидать, а жонглировать!

— Если на лошади нельзя, давай хоть тарелки… — милостиво разрешает Дима.

Андрей быстро что-то шепчет Борису. И говорит ребятам:

— Ладно. Будет вам цирк!

Он снимает с кровати покрывало.

— Иди сюда. Ты и ты… Держите так…

Два самых высоких мальчика растягивают покрывало. Теперь это занавес. А за него Андрей уводит Бориса. Потом выглядывает и отдает приказ.

— Считайте до десяти. И не подглядывать…

— Раз, два, три… — хором считают зрители. Произносится «десять», а за занавесом тихо.

— Начинай! — кричат зрители.

Падает занавес — один из мальчиков отпустил конец.

— Где же они?

— Вот это да! — восторгается кто-то.

— Ребята, да они убежали!

Действительно, окно раскрыто.

— Обманули!

— Лови их!

Андрюшка и Борис перемахнули через забор… Бегут пустырем, сворачивают в переулок. Слышны крики преследователей.

Андрюшка выбежал на дорогу, наперерез огромному самосвалу. Поднял руку. Машина притормозила.

— Дядя Лева, спасай! — кричит Андрей.

— Садись, Андрюха!

Андрей и Боря по колесу забрались в кузов.

Машина петляла по наезженной дороге, оставляя за собой дымовую завесу.

— Куда мы едем?

— На цементный завод. При строительстве номер два…

— Номер два — это секрет какой-то, да?

— Никакого секрета… Медеплавильный комбинат строят на правом берегу…

Машина въехала на территорию цементного завода.

Хозяином Андрей разгуливает по заводскому двору.

— Привет, товарищ гвардии сержант! — поздоровался он с одноруким крепышом.

— Здорово, Крутиков-младший. Все растешь?

— А разве заметно?

— Заметно, брат!.. Ну, бывай… — И однорукий крикнул шоферу: — Прихвати меня на участок!

— Самый главный подрывник! Камень рвет на Большом карьере, — доверительно сообщил Андрей.

— А руку ему… тоже на карьере? — спросил Борис…

— Нет, это еще на войне. Он сапером был, вместе с моим батей… Пошли на вышку! Оттуда весь наш город, как на ладошке…

— А пустят?

Их пустили. Охранница, здоровущая тетя, даже обрадовалась:

— Что же ты не захаживаешь Андрюшка? Ай, забыл свою вторую мамку?

— Некогда, тетя Нюся. Знаешь, сколько уроков задают!

— Твои-то пишут?

— Пишут…

— А чего пишут?

— Жара там 30 градусов в тени… И процедуры…

— Как же они выдерживают?

— Акклиматизировались. Тетя Нюся, мы поднимемся?

— Только аккуратней там!

— Ладно, не впервой!

И ребята застучали по винтовой лесенке наверх.

— Скажи, а почему она себя второй мамой называет?

— Тетя Нюся-то? Да так. Я у нее под присмотром был, еще маленьким… Родители работали, а она с малышами возилась. Её так и звали: «Тетя Нюся — детский сад».

Ребята выбрались на площадку, огороженную решеткой.

— Гляди! — крикнул Андрюшка. — Круговой обзор!

И верно, отсюда видно всё, как на ладони. Город, с его прямыми улицами, трубы и корпуса завода, а дальше, за молодым леском, — степная ширь до самого горизонта.

— Соображаешь? Вон там — наша школа, а там вот — базар и цирк, видишь? — дирижирует Андрюшка. — А это моя улица.

— Да, я все хотел спросить… Тебя зовут Андрей Крутиков и ваша улица — Андрея Крутикова… Это что — однофамилец?

— Нет. Она в мою честь названа.

— А за какие заслуги?

— Ну, потому что я родился… — как само собой разумеющееся отвечает Андрюшка.

— Только потому, что родился? — не унимается Борис.

— Так я же здесь первый родился… В общем, самый первый ребенок… Вот строители и придумали… Родился бы Левка Пелевин — его бы именем назвали… Он до сих пор завидует, что опоздал на месяц… А чему завидует? Да я бы с ним поменялся! Назвали, а теперь вот живи! И, главное, еще неизвестно, что из меня получится? Может, я никем и не стану.

— Ну, станешь, — успокаивает Борис.

— Может, и стану. Гагарин, наверное, тоже в детстве не знал, что он Гагарин…

Ребята перешли на другую сторону площадки. И перед ними открылась река.

А от башни на заречье перекинуты стальные тросы подвесной дороги. Как редкие бусины нанизаны на канаты ковши-вагонетки.

— Это для чего? — кивнул на дорогу Боря.

— Цемент подают на стройку, прямо с завода. Мощно придумано, а?

Андрюшка перемахнул через перила, подтянулся и прыгнул в вагонетку.

— Залезай! — кричит он Борису.

— Не попадет?

Мальчишки уселись рядом.

Вдруг где-то в первых этажах башни заурчали моторы. Вагонетка дрогнула и плавно двинулась к другому берегу.

— Андрюша! — рванулся Борис к перилам.

— Сиди! — вцепился в него Андрей. — Теперь — всё, попались.

Чуть покачиваясь, плывет вагонетка над рекой. Боря притих. А Андрею — хоть бы что.

— Мы попались, мы попались, ох, мы попались, бум, бум, бум! — поет он во все горло. — Повезло нам! На тот берег, знаешь, как трудно перебраться? Я тебе всю стройку покажу. Где медеплавилка будет, где прокатный…

Такая же башня, что и на левом берегу. Только здесь охраняет вход на вышку седенький старикан в поношенном морском кителе с надраенными пуговицами. Он сидит на лавочке у приоткрытой двери, между колен зажата берданка. Солнце разморило его, старик дремлет.

Андрюшка выглянул из-за двери, подал знак Борису: «Выходи». Ребята прошмыгнули мимо сторожа, но тот вдруг проснулся.

— Стой? Кто такие? — крикнул он.

— Это мы, дедушка! — спокойно ответил Андрей.

— А, Андрей-воробей… — успокоился старик. — Опять здесь крутишься?

— Да вот, товарищу строительство показываю. Он просится на вышку, а я говорю — не положено.

— Правду сказал, не положено!

— Я говорю — охрана не разрешит!

— Нельзя туда — объект! Еще сверзнетесь, кто отвечать будет?

— Тогда мы пойдем! — покорно соглашается Андрей и, словно оправдываясь перед Борисом: — Видишь, нельзя!

Мальчики отходят и, не сговариваясь, вдруг начинают смеяться.

— Ловко? — спрашивает Андрюшка.

Только сейчас мальчики замечают, что одежда их поседела от цементной пыли.

— Ничего, постираемся! — успокаивает Андрей.

Мальчики лежат на горячем песке, у самой реки.

На кустах висят выстиранные рубахи и штаны.

— Скоро здесь мост начнут строить… Батя мой как раз к самому делу вернется… — говорит Андрюшка, подперев голову руками. И тихонько вздыхает.

— Он кто у тебя?

— Монтажник.

— А ты кем будешь?

— Даже не знаю…

Андрюшка перевернулся на спину, раскинул руки. Высоко в небе стоят, тесно прижавшись друг к другу, облака-барашки.

— Мне много кем хочется… И шофером… И подрывником… И как батя… А теперь еще охота в цирке работать.

— А я знаешь, чего бы хотел? — раздумывает Борис.

— Чего?

— Строить что-нибудь… Например, дороги…

— Охота была — землю копать!

— Да нет. Не простые дороги — особенные. Представляешь, вместо рельсов — прорыть каналы… Как на Марсе. На тысячи километров. И пускать по ним реактивные катера…

Андрюшка сел.

— Сам придумал?

— Сам.

— Мощь! Постой, а как же цирк? Бросишь?

— Не знаю, может быть… А нам не пора домой?

— Рано еще, успеем…

— Нет, Андрюшка, надо возвращаться…

— Эх, жаль…

Андрюшка схватил одежду. Гимнастерка и брюки стоят колом. Тоже самое у Бориса.

— Вот это да! Как броня! — удивился Борис.

— Зацементировались! — постукивает Андрюша по гимнастерке.

— Как же мы завтра в школу пойдем?

В классе, перед началом урока.

Возле парты Левы Пелевина — хохот. Лева рисует карикатуру в стенгазету. Называется она «Слон и Моська». Слон как слон, а моська очень похожа на Крутикова.

— Здорово схвачено!

— Ты ему щеки, щеки побольше нарисуй…

— И нос курносый!

И вдруг в класс врывается Зина.

— Ребята, ребята, что я вчера видела! Крутиков бежал через весь город раздетый…

— Голый? — удивился кто-то.

— Не совсем, но почти… Я спрашиваю, в чем дело, а он говорит: тренируюсь. Но я сразу поняла, что он врет… И вместе с ним был новенький из цирка, в таком жутком виде, что жалко смотреть. По-моему, Крутиков плохо на него влияет.

— Подожди, подожди. Давай по порядку! — требует Коля. — Почему Крутиков на него плохо влияет?

— Да разве он может на кого-нибудь влиять хорошо? Даже смешно!

В класс входят Боря и Андрюша.

Их встретило настороженное молчание.

— Мальчики, почему вы не в форме? — строго спросила Леночка.

— Так! — отвечает Андрюша.

— У меня ее нет! — отвечает Борис.

— Но вчера ты был в форме, мальчик.

— А сегодня у меня ее нет! — упорствует Борис.

— Видите, видите… Что я говорила! — кричит Зина.

Танечка подходит к своей парте и видит, что ее место занято незнакомым мальчиком.

— Мальчик, здесь мое место!

Боря хочет встать, но Андрей удерживает его.

— Сиди! Тебя Анна Васильевна посадила! А ты погуляй!

— С тобой я вообще не разговариваю! — презрительно смотрит Танечка на Андрюшу.

В класс входит учительница.

— Здравствуйте, ребята!

— Здравствуйте, Анна Васильевна.

— Садитесь!

И когда все сели, учительница замечает Таню Синицину, которая стоит в проходе.

— Ах, да. Синицина… Ты осталась без места?

Боря встает.

— Анна Васильевна, разрешите мне сидеть с Крутиковым?

— Потому что ему так хочется? — улыбается учительница.

— Нет… Он… Он мне помогал вчера… по арифметике! И кроме того…

По классу прокатился смешок.

— Тихо! — строго посмотрела учительница. — Ну, хорошо… Если вы занимаетесь вместе, сидите. Таня, ты ведь и раньше просила пересадить тебя. Вот и садись с Катей…

— Пожалуйста, Анна Васильевна, — и гордая Таня идет на новое место.

— Кто не приготовил домашнее задание? — спрашивает учительница.

Класс молчит.

Учительница идет по рядам.

— А вдруг у нас что-нибудь не так? — шепчет Андрюша.

Анна Васильевна подходит к мальчикам. Смотрит тетрадь Бориса. «Четверка» — выводит ее карандаш.

Андрюша робко протягивает свою тетрадь. Строгое лицо учительницы. Класс ждет. Должна же быть справедливость, но, очевидно, на свете что-то произошло.

— Молодец, Андрюша. Четыре! — нарочно, чтобы слышали все, говорит учительница.

Сияющее лицо Андрея.

— Ты передал бабушке, что я хочу ее видеть? — тихо спрашивает учительница.

Андрей мгновенно мрачнеет.

— Анна Васильевна… — тянет он.

— Сегодня я зайду после уроков.

И учительница отходит к следующей парте.

— Ну, что ей еще надо! Все равно я больше тройки не получу по контрольной…

Дома.

Андрюша бросает портфель на стол, фуражку — на крючок и проходит на кухню, где бабушка чистит картошку.

— Бабушка, который час?

— Третий, сейчас обедать будем! — отвечает бабушка.

— А ты никуда не пойдешь? — спрашивает Андрей.

— Куда же мне идти? И так — находилась за день!

— Бабушка, ты, наверное, устала… Тебе надо отдохнуть… — убеждает Андрей.

Бабушка смотрит на внука из-под очков.

— Бабушка, нельзя все время сидеть дома… Вот цирк, например, ты видела? Не видела…

— Отстань…

— Как хочешь! — вздыхает Андрюша. — А в баню не пойдешь?

— Вот я тебе покажу сейчас баню… — теряет терпение бабушка. — Собственный внук из дома гонит! Люди, да что же это такое?

Андрюшка улетучивается.

В передней стоит ящик с отцовскими инструментами. Андрюша тихонько, чтобы не слышала бабушка, вытягивает кусачки и выходит на площадку лестницы. Он осматривает проводку.

За этим занятием и застает его Малыш. Он пришел с Тигром. На Тигре — голубой бант.

— Звонок испортился? — спрашивает Малыш.

— Помалкивай! — цыкает на него Андрей.

— А я к тебе… По делу! Вот в цирк хочу поступать! — сообщает Малыш.

Андрюшка хмыкает.

— Да ты понимаешь, что такое цирк?

— Мы же вместе были!

— А как там работают?

— Весело! — взвизгивает Малыш.

— Цирковые артисты — это… это все равно, что рабочий класс, понял? Знаешь, как они вкалывают? Каждый день, по две смены… До седьмого пота!

Андрей тихо свистнул… Он замечает, что через двор к их парадной идет учительница.

— Смывайся! — приказывает он Малышу.

Андрюшка прикрывает за собой дверь. И рвет провод звонка.

Андрей приник к дверям. Прислушивается. И вдруг он слышит голос Малыша.

— Тетенька, у них звонок не работает.

Андрюшка на цыпочках отходит от двери.

В это время раздается стук в дверь.

— Андрюша, открой! — кричит из кухни бабушка.

Андрей стоит ни жив ни мертв.

Стук настойчивый. И бабушка сама идет открывать.

— Анна Васильевна? Проходите… Ах, да как же это… Кабы знала… Ах, ах… вот сюда, сюда пожалуйста. Ах, ах… — суетится бабушка.

— Здравствуй, Андрюша! — входит учительница в комнату.

Андрей молча кивает. Смотрит, ждет.

Бабушка замешкалась в коридоре, снимая передник.

— Ты бы починил звонок… — тихо говорит учительница. И бабушке: — Вот, зашла проведать вас… узнать, как живете…

— А… не то, чтобы… одним словом… — поглядывая на Андрея, спрашивает бабушка.

— Нет! Андрюша учится неплохо… Мог бы, конечно, и лучше…

— Вот я и говорю — мог бы… — соглашается бабушка. — Вообще-то Андрюша старается… Мальчик тут один ходит к нему, уроки учить…

— Это я знаю! Ну, а как он ведет себя? Без отца? Слушается вас?

— Андрюшка-то? — переспрашивает бабушка, чтобы собраться с мыслями. — Так ведь, как сказать, иной раз слушается, а вот вчера вечером…

— Бабушка!

— А что? Вот я и говорю… Вчера-то вечером… тоже себя вел замечательно…

— Я очень рада! — поднимается учительница. — Проводи меня, Андрюша! До свиданья, Евдокия Павловна.

Улица «Андрея Крутикова».

Учительница и Андрюша идут рядом.

— Анна Васильевна, честное пионерское, я не виноват… Я стараюсь, хочу как лучше… А получается все наоборот… Наверное, такой уж я человек! Что я могу сделать! — вздыхает Андрей.

— Да-а… — сочувствует ему учительница. — А ты помнишь, как строилась наша школа? До занятий оставался один месяц. А школа была еще не выстроена. Помнишь?

— Помню.

— И тогда ваши родители решили отложить все дела, но достроить школу. И достроили. Это очень хорошо, что тебя многое интересует. Но бывает так, что надо отложить все дела. Для главного. Ты понял меня?

Андрюша кивает.

— Дальше меня не провожай! — останавливается учительница. — Ну, что ты намерен делать?

— Я подтянусь. Подготовлюсь к контрольной.

— А еще?

— Буду вырабатывать силу воли. И вообще. Постараюсь стать человеком.

— Ну что ж. Неплохо. Значит, я могу на тебя надеяться?

Андрюша поводит плечами, — дескать, что за вопрос?

— С этой минуты и начинай!

Учительница уходит. Через несколько шагов оглядывается. Андрей все еще стоит на прежнем месте. Но вот он пошел с видом человека, принявшего бесповоротное решение начать новую жизнь. Шаг его пружинист, брови нахмурены. Руки отмахивают, как на параде: раз-два, раз-два… И вдруг останавливается. Путь к новой жизни загораживает лестница-стремянка. Она приставлена к дому.

«Тук-тук-тук!» — долбит кто-то у Андрея над головой.

Андрюшка видит, как какой-то парень, оседлав стремянку, на глазах у всех, среди бела дня, отрывает дощечку с названием: «улица Андрея Крутикова».

— Эй! Ты что! — кричит Андрюша.

Парень глянул вниз и продолжает свое дело.

— Кто разрешил? Мешает она тебе? — орет Андрей.

Парень рывком отрывает дощечку и бросает на асфальт. Не спеша спускается.

— Я… я милицию сейчас! — наступает Андрей.

— Дыши носом! — спокойно произносит парень. — Если хочешь знать, есть постановление Горсовета — сменить! Вот так!

И парень как ни в чем не бывало принимается копаться в сумке с инструментами.

— Сменить? — повторяет Андрей.

Он стоит, как громом пораженный. И понимает, что парень его не обманывает. Куда девался весь его бравый вид! Он как-то сжался, поник. Тихо поплелся к дому…

Если бы Андрюша остался еще на минуту, он бы увидел, как парень вынул из ящика дощечку. Сверкающую, эмалированную. Белым по синему четкая надпись: «улица Андрея Крутикова». И, обтерев рукавом, парень полез прилаживать ее на место старой.

Но Андрей ничего этого не видит.

…И вот сейчас он сидит за столом, обхватив голову руками. Перед ним — письмо.

Андрюша стаскивает со шкафа вещевой мешок. Встряхивает его. Чихает. В мешок засовываются учебники, шапка-ушанка, трусы и майка, пересыпанные нафталином валенки, отцовская телогрейка, фотография всей семьи Крутиковых.

Потом из тайника извлекается коробка из-под «Казбека». На крышке чернилами написано: на фотоаппарат.

Андрюша пересчитывает свои сбережения.

Тихо-тихо приоткрыл Андрюша дверь в комнату бабушки. Там темно. Андрюша закрывает дверь, взваливает на плечи мешок и выходит в темный коридор.

Он шмыгает носом, всхлипывает. Не легко все-таки покидать родительский дом.

В этот поздний час улица пуста. Гулко раздаются шаги беглеца. Он шагает не поднимая головы. Тяжелый мешок сползает, то и дело его приходится подтягивать. Тень, свет, тень, свет… Это Андрюша переходит от дома к дому. И у каждого дома горит лампочка, как раз над табличкой с названием улицы. Но Андрюша не поднимает глаз. Наверное, там уже другое имя, имя более достойного человека…

Последний угловой дом. Если не взглянуть и сейчас, так, пожалуй, никогда и не узнаешь, как же теперь называется улица. И Андрей поднимает голову. Сияет новая табличка: «Улица Андрея Крутикова».

Андрюша протирает глаза. Нет, ему не снится. «Улица Андрея Крутикова».

Андрей бежит к соседнему дому. И там новая табличка. Еще один дом. И там тоже.

И тогда мешок взлетает в воздух — тяжелый мешок со всем имуществом. Взлетает и шмякается на мостовую. А на мешок садится счастливый Андрюшка.

Улица.

Лева Пелевин стоит у ворот нового дома. И, как пограничник с плаката, из-под руки смотрит на дорогу.

А во дворе на крыльце загорает вся бригада Крутикова. Носы нацелены на солнце, глаза зажмурены.

— Едут, едут! — бежит через двор Лева.

В ворота въезжает грузовик, нагруженный мебелью. На самом верху, держась за ножки стола, сидит Зина. Грузовик подрулил к парадной. Из кабины вышла учительница.

Крутиков скомандовал тихо: «Раз, два», и вся бригада крикнула в один голос:

— Анна Васильевна, с но-во-сельем!

— Спасибо, мальчики!

— Анна Васильевна можно разгружать?

— Что вы, ребята… Вещи тяжелые… Сейчас придут рабочие…

— Анна Васильевна, у нас уже опыт… Мы целый корпус вселили, — говорит Андрюша.

И, не дожидаясь согласия, командует:

— Разгружай!

Бригада набрасывается на грузовик, отвалились борта, ребята разбирают связки книг, стулья, горшки с цветами.

К грузовику подходит Боря.

— Андрюша, на минуту…

— Ты чего опоздал? — подбегает к Борису Андрей.

— Мы уезжаем… — грустно произносит Боря.

— Куда уезжаем?

— В Кузьминку. Завтра… Весь цирк.

— Эх! Столько занимались! — вздыхает Андрюшка.

Мальчишки садятся на ящики. Молчат.

— Попроси, чтобы тебя оставили. У вашего главного. Хоть на три дня.

— Просил.

— Ну и что?

— У меня же номер! — разводит руками Борис.

— Ну и что! Номер! Ты ведь не только артист, ты еще школьник. Должны тебе создать условия для учебы?

Боря молчит.

— Слушай! Я знаю, что делать… Ты только скажи — хочешь остаться до конца занятий? Хочешь?

— Конечно, хочу!

— Тогда пошли! — вскакивает Андрюшка.

— Куда, Андрюша?

— Идем, я знаю, куда…

…Дощечка на двери: «Председатель».

Андрюшка робко входит в приемную.

Секретарша стучит на машинке.

Распахивается дверь, и в приемную заходит толстяк с портфелем.

— У себя? — спрашивает он секретаршу, кивая на обитую клеенкой дверь.

— Да! Там совещание…

— Доложите, Сурков! По личному!

И толстяк шлепает портфель на стул. Садится. Андрей подходит к секретарше.

— Доложите, Крутиков…

Из кабинета председателя выходит сразу несколько человек. Спорят о чем-то между собой. Секретарша идет в кабинет. И когда появляется снова, смущенно произносит:

— Крутиков, войдите…

Андрюша входит в кабинет.

— Здравствуй, герой! Зачем пожаловал? — спрашивает председатель.

— Я по личному!

— Давай по личному.

— Друг у меня, Борис. На одной парте сидим… Послезавтра контрольная… А он уезжает.

— Постой, постой… Какой еще Борис?

— Я же говорю, на одной парте сидим… Он с цирком приехал… А сейчас уезжает! Перед самой контрольной.

— Из цирка, говоришь? Это который наездник?

— Он самый! — оживился Андрей. — Нельзя ему уезжать. Мы столько готовились… Он говорит — я в Кузьминке буду писать… А там, наверное, и школы-то еще нет.

— Верно, нет еще школы…

— Так что же ему, на второй год оставаться?

— Да, история! — размышляет председатель. — Что же ты предлагаешь?

— Я не знаю… Только надо ему создать все условия.

— Дело-то у тебя, выходит, не личное! — улыбается председатель. И снимает телефонную трубку.

— Кузьминку мне… Жду.

Андрей привстал с места.

— Кузьминка? Алексей Михайлович? Привет. Да, это я… Подожди, подожди, какой цемент… Тут дела поважнее… К вам цирк приезжает… Ждете? Нет, завтра не приедет. Не приедет, говорю, завтра. Денька через четыре будет у вас…

— Вы ему про контрольную скажите! — шепчет Андрей.

— Здесь у меня товарищ Крутиков, и мы решили цирк задержать. Крутиков, да… Старожил наш… Причина? Причина серьезная, контрольную надо писать… Ведущему артисту… Какую контрольную?

— По арифметике! — подсказывает Андрей.

— По арифметике! Короче, получишь официальное уведомление. А цемент мы вам дадим… Дадим, дадим… Присылай представителя.

У подъезда ходит Борис. Три шага туда, три шага обратно. Останавливается. Вздыхает.

— Борис! — бежит ему навстречу сияющий Андрюшка.

— Ну!

— Порядок! Остаешься!

— Не врешь?

— Честное пионерское. Эх, теперь бы нам еще контрольную написать!

Класс. Тишина.

Учительница медленно идет по рядам. Останавливается возле Андрея и Бориса. Андрюша с мольбой смотрит на учительницу. Та заглядывает к нему в тетрадь и одобрительно улыбается.

Таня Синицына вскакивает из-за парты, подходит к учительнице, сдает свою тетрадь.

И гордая выходит из класса: «А все-таки я первая написала!»

Сдает тетрадь Лева Пелевин. И Коля.

Борис заглядывает в контрольную друга. И, успокоенный, поднимается. Отдает тетрадь учительнице.

— Ты проверил? — тихо спрашивает она.

Боря кивает. Выходит из класса.

В коридоре мечется встревоженная Танечка.

— А я говорю тридцать два, тридцать два…

— Нет, триста двадцать! — настаивает Коля.

— Боря! Скажи! — кинулась к нему Танечка. — Сколько у тебя получилось?

— Триста двадцать!

— Точно! Триста двадцать! — говорит Андрюша. Он только что вышел из класса.

— Мамочка!

Глаза у Танечки стали совсем круглые.

— Вот, а не хотела со мной заниматься! Ну, ничего. На следующий год я тебя подтяну!

Мальчишки гордо шагают по улице. Шпарит солнце. На углу продают мороженое. И мальчишки покупают мороженое.

— По две порции!

На следующем углу торгуют газировкой.

И они берут газировку.

— Два двойных!

А Несчастье идет с ними рядом. Оно несет банку с клеем и кисть. И на глазах у ребят, мазнув кистью по цирковой афише, налепляет зловещую полоску бумаги.

Потом Несчастье закуривает и шагает дальше — делать свое черное дело.

Ящик с надписью — «Цирк — Шапито».

Два носильщика подхватывают его с тележки и переносят в товарный вагон. Возвращаются за следующим. А за тележкой стоит Малыш. Авоська со свертками висит у него на плече, в руках поводок с Тигром.

У седьмого вагона собрался весь четвертый класс. Борис уже в вагоне, у открытого окна.

— А где же Андрюша?

— Не знаем!

— Друг называется. Даже проводить не пришел! — так, чтобы все слышали, говорит Танечка.

А Андрюшка бежит по платформе. Останавливается у вагона, заглядывает в окна.

— Скорый поезд отправляется через три минуты. Повторяю: скорый поезд… — хрипит голос по радио.

Андрюша готов расплакаться. И вдруг он слышит:

— Андрюшка! Я здесь!

Это кричит Борис.

Андрей подбегает к окну, расталкивает ребят. Тяжело дышит. Протягивает сверток.

— Вот… на память…

— Что это?

— Алгебра! Арифметика-то кончается!

— От простого к сложному? — улыбается Борис.

— От простого к сложному…

Это звучит, как клятва.

В вагоне шум. Мальчишеский крик, лай собаки. Проводник вытаскивает из вагона брыкающегося Малыша.

— Граждане, чей ребенок? — показывает проводник «зайца» всему честному народу.

— Мишка! Это же Мишка! — кричит Андрей.

Проводник вручает Малыша Андрюшке.

— Так ведь и уехать может дитя! Смотреть надо…

— Ты чего? — дергает Мишку Андрей.

— Все равно убегу в цирк… Все равно! — упрямо повторяет Малыш.

И вдруг поезд трогается.

— До свидания! До свидания! — кричат ребята.

— Ты пиши. Адрес помнишь? — спрашивает Андрюша. Он идет рядом с вагоном, не выпуская руки друга.

— Ага! Улица Андрея Крутикова, дом один, квартира два.

— Так ты пиши!

Поезд набирает скорость.

Андрюша бежит быстрей, быстрей и быстрей, только бы не отстать от вагона, и останавливается на краю платформы.

— До свиданья, Борь!..

Поезд уходит. Вот и последний вагон. Товарный. Раскрытые двери до половины забраны железной загородкой. И за ней стоит слон. Он поднял хобот, будто прощается…