Стать Капитаном Крюком

Мэри Мехам — Стать Капитаном Крюком: Пересказ Питера Пэна от лица Злодея

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜ http://Wfbooks.ru

Название: Becoming Hook: A Villainous Peter Pan Retelling

Стать Капитаном Крюком: Пересказ Питера Пэна от лица Злодея

Автор: Mary Mecham / Мэри Мэхам

Серии: Legends of Neverland #1 / Легенды Нетландии #1

Перевод: maryiv1205

Редактор: Евгения Волкова

Часть

I

: ПЕРВЫЙ ПОТЕРЯННЫЙ МАЛЬЧИК

Глава 1

Джимми лежал на койке, подперев подбородок руками. Питер разрешил ему выпустить одну пикси из клетки, и Джимми, как загипнотизированный, наблюдал, как она порхает по сырой подземной пещере, которую они с Питером использовали в качестве убежища. Ее крылья жужжали, а звон колокольчиков наполнял комнату чарующим звуком, который время от времени издают все пикси. Джимми несколько раз летал, используя пыльцу, собранную Питером, но он все равно был очарован движением крыльев пикси, когда они сливались в полете. Впервые за всем этим звоном Джимми расслышал едва различимые слова.

— Отпусти меня! — взмолилась крошечная пикси. — Выпусти меня!

Джимми уставился. Эта пикси не летала по комнате, как какой-нибудь глупый шмель. Она лихорадочно шарила руками по стене пещеры, отчаянно, но методично ища выход. Могут ли пикси… рассуждать? Раньше его никогда не посещала мысль о том, что они способны мыслить разумно.

— Ты умеешь говорить?

Пикси выполнила в воздухе изящный пируэт, развернувшись к Джимми лицом. Взмахи ее крыльев стали менее быстрыми, и она медленно опустилась на подушку Джимми.

— Ты меня понимаешь?

— Да. Раньше я слышал только звон колокольчиков, но теперь я слышу твой голос.

Пикси поднесла ладони к своему крошечному рту.

— Ты же не добавляешь пыльцу в свой напиток каждое утро, не так ли? — Это было скорее утверждение, а не вопрос.

Джимми крепко задумался. Каждое утро Питер заставлял всех Потерянных Мальчиков собирать яйца, молоко и пыльцу пикси. Яйца они варили, а пыльцу смешивали с молоком для питья. Он никогда особо не задумывался об этом; это была просто скучная утренняя рутина. Но после того, как несколько месяцев назад он сильно заболел, съев испорченные грибы, молоко стало казаться ему странным на вкус, и с тех пор он избегал его… вместе с сопутствующей ему «пыльцой пикси».

— Нет, в последнее время нет. А что?

Пикси покачала головой из стороны в сторону.

— Ты взрослеешь.

— Нет, это не так! — Джимми вскочил на ноги, возмущенный таким предположением. Разве старение не было самым страшным преступлением в Нетландии? Как посмела эта глупая пикси выдвигать такие абсурдные обвинения! Он бросился вперед, чтобы схватить ее. Джимми не мог дождаться, когда запихнет эту пикси в клетку и вернет ее туда, где ей самое место… к другим домашним животным Потерянных Мальчиков.

Пикси взмыла в воздух, мечась из стороны в сторону, чтобы увернуться от его хватки.

— Это правда! — взвизгнула она, и ее тонкий голос пронзил сознание Джимми, как удар кинжала. — Как думаешь, почему Питер Пэн заставляет вас каждый день воровать нашу пыльцу? Это для того, чтобы вы всегда были молодыми и никогда не возвращались к своим семьям! Он монстр, который похитил вас всех!

— Прекрати! Ты лжешь! — завопил Джимми, затем спрыгнул со своей койки, поймал озорную пикси в воздухе и запихнул обратно в ее тюрьму. При этом он оцарапал ногтем тельце крошечного существа и оторвал кусочек зеленой ткани, который застрял у него под ногтем. Пикси вцепилась в прутья и уставилась на Джимми. Ее лицо из нежно-золотистого стало ярко-красным.

— Ты хоть помнишь свою семью?

— Заткнись! — закричал Джимми. Он схватил клетку, побежал в сарай для животных и запихнул ее на одну из многочисленных полок с пикси.

Джимми бежал всю дорогу до пляжа, где волны с белыми гребнями и пронзительные крики чаек всегда успокаивали его. Как бы он ни старался, он, похоже, не мог избавиться от крика пикси.

«Ты хоть помнишь свою семью?»

Что за чушь. Конечно же, он помнил свою семью! Джимми напряг память, поскольку смутные и ускользающие воспоминания всплывали на поверхность его сознания, но их было трудно прояснить. У него была мать… не так ли? Да, была. Она была милой, пухленькой женщиной с волнистыми черными волосами, но Джимми, хоть убей, не мог вспомнить ее лица. Его желудок сжался. Он даже не мог представить своего отца — человека, в честь которого его назвали. Он даже не знал, есть ли у него братья или сестры.

Первым реальным воспоминанием, которое у него осталось, было то, как однажды ночью Питер Пэн проскользнул к нему в окно, пообещав жизнь, полную приключений, и вечную молодость. Почти все остальное, что было до этого, со временем выцвело и стало туманным, серовато-черным.

Пикси была права, он совсем не помнил свою семью. Плечи молодого человека поникли, и он зарылся пальцами в твердый песок. Он швырнул пригоршню в ближайшего краба и мрачно наблюдал, как тот удирает по куче ракушек и камней, разбросанных по берегу.

Джимми стряхнул с себя уныние. Пэн часто отправлялся в «другой мир», чтобы найти других мальчиков для вступления в их клуб в Нетландии, поэтому все, что Джимми нужно было сделать, это попросить его в следующий раз пойти с ним навестить его семью. Они с Питером были друзьями — лучшими друзьями! Джимми был первым Потерянным Мальчиком, которого Питер привез в Нетландию, и этим фактом он всегда гордился. Но сейчас у него внутри шевельнулась тоска по дому.

Джимми все еще не мог заставить себя покинуть уютный пляж, о который разбивались волны. Он наблюдал, как солнце опускалось все ниже и ниже, окрашивая океанский пейзаж в золотистые и розовые тона, пока, наконец, не скрылось за горизонтом. Изменяющийся прилив подбирался все ближе к его босым ногам, но Джимми не мог найти в себе сил подняться выше, к кромке деревьев. Песок, на котором он сидел, становился все холоднее, когда на огромном пространстве ночного неба начали появляться звезды. Самая яркая звезда из всех — вторая слева от Луны — была той, на которой располагались врата, через которые Питер привел всех Потерянных Мальчиков. Звезда подмигнула, насмехаясь над его болью.

Нет, он не стал бы подвергать Питера допросу из-за бесцеремонного замечания бродячей пикси. Если кого и следовало подвергнуть перекрестному допросу, так это эту никчемную пикси!

Как только вода достигла пальцев ног, Джимми поднялся на ноги, отряхнул штаны и побрел обратно к их базовому лагерю, оставляя на песке цепочку следов. По мере приближения к убежищу Джимми становился все более решительным. Ему нужно было снова поговорить с пикси. Он фыркнул. Пикси разговаривает? Он почти надеялся, что ему все это почудилось.

Джимми соскользнул вниз по выдолбленному стволу дерева и выскочил на утоптанную земляную землю под лесом. Свечи освещали большую комнату, в которой играло больше дюжины мальчиков — одни играли в центре, другие бросали кепку Роллана, а Роллан, смеясь, бегал за ней. Радость, которую они все испытывали, не могла преодолеть меланхолию Джимми. Все казалось нереальным. Когда он вглядывался в лицо каждого мальчика, ему вспомнилась другая фраза, которую выкрикнула пикси.

— Он монстр, который похитил вас всех!

Это было правдой? Питер нависал над всеми, как всегда, облитый волшебной пыльцой, подбадривая каждого Потерянного Мальчика по очереди.

Джимми оцепенело смотрел на своего друга, рыжие волосы которого падали ему на глаза из-под зеленой кепки. Питер всегда говорил, что он спас их всех. Спас их от жизни, полной ненужности и старости. Он даровал им будущее, полное легкости и наслаждений, свободное от забот того, другого, мрачного мира. Он вспомнил, как они с Питером впервые встретились. Тогда Питер казался ему большим человеком. А сейчас? Он изучал мальчишеское лицо. Питер выглядел маленьким, или, по крайней мере, был меньше его самого. Правда ли то, что сказала пикси? Он, Джимми, становился старше и выше ростом?

Джимми, ссутулившись, вышел из комнаты и спустился по земляному туннелю в углубление, которое они снова использовали в качестве сарая для скота. Он распахнул дверь, вспугнув нескольких кур, которые захлопали крыльями и закудахтали по маленькой комнате. Джимми подошел к рядам пикси в клетках и узнал мягко светящуюся женщину-пикси с желтыми волосами, которая его раздражала ранее. Она сидела, сгорбившись, в своей клетке и массировала свой крошечный животик.

Джимми резко постучал по ее клетке.

— Привет, пикси.

Пикси обернулась и сердито захлопала крыльями, отчего пыльца посыпалась в поддон для сбора, установленный под ее проволочной клеткой.

— Привет, воришка.

Джимми нахмурился.

— Я не вор.

— Это ты так говоришь, несмотря на то, что каждый день крадешь у меня пыльцу, — голос пикси был слаб, и она продолжала прижиматься к земле, ее крошечные черты лица исказились от боли.

— Я не краду у тебя… — Этот разговор, сопровождаемый запахом животных в загоне, ни к чему бы их не привел. Джимми взял клетку с пикси и отнес ее из сарая в свою комнату, где крепко запер дверь на засов, чтобы другие мальчики не беспокоили его. — Послушай, я просто хочу знать, что ты имела в виду, говоря, что я не помню свою семью. Я помню свою маму!

Пикси издала резкий смешок, который оборвался, когда она схватилась за живот.

— Это удивительно, учитывая, как долго ты здесь пробыл. Должно быть, ты действительно любил ее.

— Как долго я… — Джимми больше не задумывался о времени. В Нетландии дни и ночи, казалось, всегда сливались воедино. Как долго он там пробыл? Пикси тихонько вскрикнула от боли и рухнула на дно своей клетки. — Что с тобой?

— Ты! — выплюнула она, затем выдохнула: — Ты ранил меня, когда схватил раньше, но ты не подумал об этом, не так ли? Нет, вы, Потерянные Мальчики, думаете только о себе и о вечном веселье.

— Это неправда! Вот, я тебе покажу! — Джимми отпер клетку с пикси. Она не улетела, как он ожидал, а осталась висеть на переплетенных проволоках. Он осторожно вынул ее из клетки и положил на свою подушку, стараясь не помять ее хрупкие крылышки.

На ней было ярко-зеленое платье, которое закрывало ее торс и струилось по ногам, и она была такой маленькой, что пальцы Джимми были бы слишком большими и неуклюжими, чтобы чем-то помочь. Он все равно осмотрел крошечное тельце, но не увидел никаких повреждений.

— Ты такая маленькая. Я не знаю, как тебе помочь.

Пикси уставилась на него, снова покраснев.

— Ты не можешь, когда я такого роста.

— Да, будто ты можешь быть любого другого размера.

Пикси снова громко закричала, ее огромные голубые глаза наполнились слезами боли, и паника сдавила горло Джимми. Он будет нести ответственность, если пикси умрет.

— Скажи мне, что делать!

Пикси повернула к Джимми измученное лицо, затем смиренно покачала головой.

— Просто… не кричи. И не зови Пэна, — прошептала она, затем нахмурила брови в глубокой сосредоточенности, затем засветилась золотым и начала увеличиваться в размерах. Джимми отпрянул от нее, так как она быстро росла, пока не сравнялась ростом с молодой женщиной, и маленькую клетку пришлось поставить на пол, так как пикси заняла все пространство кроватки. Все в ней было миниатюрным, даже в ее увеличенном виде. У нее были тонкие руки, тонкая талия, стройные ноги, а ее ярко-желтые волосы развевались на ветру, несмотря на то, что в комнате его не было.

У Джимми от удивления отвисла челюсть, глаза стали большими, как тарелки.

— Ты просто… Пикси могут… Что?!

— Я сказала, не кричи. — Пикси снова скривилась, и Джимми впервые заметил, как из широкой прорехи на ее платье сочится золотистая кровь. — Возьми нож.

Джимми вытащил перочинный нож, спрятанный за пазухой. Все это время он сидел на пляже, пытаясь вспомнить свою семью, а эта пикси была ранена и страдала! Она же не собиралась просить его избавить ее от страданий, не так ли?

Она слабым жестом указала на свечу, стоявшую на столике рядом с Джимми.

— Нагрей лезвие. Мне нужно, чтобы ты прижег рану.

Паника Джимми росла. Ему только однажды прижигали рану — когда он был намного моложе, еще в Лондоне, — но он никогда не забудет эту жгучую боль. И теперь эта пикси хотела, чтобы он провел операцию, которую едва помнил?

Он не мог! Ему было всего шестнадцать лет, или, по крайней мере, так было, когда он ушел с Питером. Но…разве у него был другой выбор? Кто еще мог помочь пикси, если не он? У него не было ни знаний, ни опыта для проведения медицинских процедур! Джимми поднес лезвие к пламени и наблюдал, как металл раскаляется докрасна.

— Дай мне свой ремень. — Голос пикси звучал требовательно, на лбу выступил пот. Джимми снял кожаный ремешок и молча протянул его. Пикси сжала ремень челюстями, затем приказала сквозь стиснутые зубы: — Сделай это. — Она закрыла глаза и отвернулась.

Джимми осторожно отогнул разорванную ткань, открывая рану, затем сделал глубокий вдох, чтобы успокоить руки. К счастью, у него был крепкий желудок. Если бы Роб или Оззи увидели всю эту кровь и сделали это, они бы сгорбились, их бы тошнило. Этой пикси нужен был Джимми.

Он осторожно соединил отделенную кожу и прижал длинную плоскую часть лезвия к ране. Пикси вскрикнула, и из ее глаз потекли блестящие слезы. Как только рана затянулась, Джимми немедленно убрал нож, возмущенный тем, что он сделал.

— Мне жаль, очень жаль! — повторил Джимми. Пикси откинула голову назад, корчась в агонии. Джимми услышал, как с плотно сжатых губ пикси сорвалось несколько тихих всхлипываний, и у него ужасно скрутило живот. Он положил руку на ее хрупкое плечо, пытаясь выразить всю степень своего раскаяния. Вздохи пикси от боли едва начали стихать, когда в тихую комнату быстро постучали.

— Джимми, малыш! — Из-за запертой двери донесся голос Питера Пэна. — У тебя там все в порядке?

— Отлично! — Джимми был поражен тем, насколько спокойно и собранно звучал его голос. — Просто репетирую новую пьесу, и все!

Раздался непринужденный смех Питера, такой же громкий и живой, как всегда.

— Звучит забавно! С нетерпением жду этого!

Его удивило, как легко оказалось солгать своему лучшему другу. Джимми услышал, как голос Питера затихает вдали, не сопровождаемый звуками шагов. Джимми впервые задумался, скольким пикси приходится жертвовать своей пыльцой каждый день, чтобы его друг постоянно пользовался ею в дополнение к тому, что пил сам. Он повернулся лицом к пикси, которая все еще потела и дрожала.

— Ты говорила правду? Действительно ли, выпивая пыльцу, мы остаемся молодыми навсегда?

Пикси повернула голову к Джимми и слабо подняла один палец.

— Скажи мне. У тебя были волосы на лице, когда ты перестал принимать пыльцу?

Джимми медленно поднял руку и погладил щетину на подбородке. Она была права. Он становился старше.

— От тебя также воняет, — сообщила пикси будничным голосом. — Взрослые люди ужасно пахнут.

Джимми поднял руку и шмыгнул носом. Она снова была права. Как он мог не заметить всех этих изменений? Он предположил, что это происходило так постепенно, что невозможно было отличить один день от другого, и никто из других Потерянных Мальчиков ничего не сказал.

— У тебя есть имя, пикси?

Пикси вытерла пот со лба и положила руку на живот, закрывая рану.

— Динь-Динь, но ты можешь звать меня Динь, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — А ты, Потерявшийся Мальчик? У тебя есть имя?

— Джимми. Меня зовут Джимми. — Он поколебался, потом спросил: — Динь… ты знаешь, как долго я здесь?

Пикси нахмурила брови.

— По земному времени? — Она посчитала на пальцах, затем подняла глаза к потолку, напряженно размышляя. — Вероятно, около двухсот лет, но не так уж и много по времени Нетландии.

Джимми отшатнулся и упал на колени, чувствуя, как сердце сжимается в груди. Двести лет?

— Но… моя семья… м-моя мать…

Взгляд пикси смягчился, когда она впервые проявила сострадание, и она покачала головой.

— Люди живут недолго, Джимми. Мне жаль.

Джимми не мог отдышаться. Все члены его семьи были мертвы. Искали ли они его? Интересно, куда он исчезал на десятилетия вперед? Когда он уходил с Питером той ночью, Питер заверил его, что сможет вернуться, когда захочет. По мнению Джимми, когда он решит вернуться, то вернется в ту же ночь, из которой ушел.

До этого момента вся цель его жизни заключалась лишь в том, чтобы бесконечно веселиться изо дня в день. Но теперь… теперь ему не к чему было возвращаться, когда он закончит веселиться. А что еще у него оставалось? Все его будущее было украдено у него.

Как долго другие мальчики пробыли здесь? Он знал, что у них было меньше времени, чем у него. Есть ли у них еще шанс вернуться к своим семьям и испытать то, чего у него никогда не будет?

Он сердито посмотрел на назойливую пикси. Этим утром все было хорошо! А теперь эта пикси заставила его усомниться в будущем, в самом его существовании! Могла ли она лгать? Какие на самом деле были доказательства того, что он должен доверять ей больше, чем своему лучшему другу? Он цеплялся за проблеск надежды, будто тот был единственным его спасением.

Глава 2

На следующий день за завтраком Джимми был молчалив. Он наблюдал за своим другом, как ястреб, и увидел, что Питер Пэн, как обычно, неугомонный, с энтузиазмом занимается своими утренними делами. Пэн отправил Ролланда и Чибу за яйцами, молоком и волшебной пыльцой. Они вернулись через несколько минут, пошатываясь под тяжестью корзины с яйцами, которую держали между собой, Ролланд нес ведро с молоком в другой руке, а Чибу свободной от корзины рукой сжимал мешок с пыльцой.

Джимми уставился на пакетик с волшебной пыльцой, который Питер Пэн нетерпеливо выхватил у Чибу. Он снова наполнил кожаный мешочек, висевший у него на бедре, а затем щедро плеснул в ведро с молоком. Остаток он аккуратно сложил в ящик для хранения, в котором хранился весь мусор, который Питер использовал для своих путешествий в другой мир, чтобы находить новых Потерянных Мальчиков.

«Ты имеешь в виду похищать невинных детей?» — В его голове раздался голос Динь.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Джимми, старательно избегая взгляда Питера. — Я имею в виду, добавляешь пыльцу пикси в наши напитки.

Питер сверкнул своей мальчишеской улыбкой.

— Это помогает сохранять наш разум острым, а тело здоровым, поскольку мы здесь, конечно, никогда не стареем.

— Разве пикси не нуждаются в ней сами?

Питер покатился со смеху.

— Полагаю, точно так же, как козы нуждаются в избытке молока, а куры — в лишних яйцах. Нет потери времени, нет пустых желаний, я прав? — Он разлил молоко по кружкам, и близнецы принялись взбивать яйца на дровяной плите.

Потерянные Мальчики выстроились в очередь, чтобы получить от Питера стакан молока с «добавкой». Джимми с трудом подавил внезапное желание опрокинуть ведро с молоком и выбить кружки из рук мальчиков. Не было ничего плохого в том, что Питер хотел, чтобы его друзья оставались молодыми и здоровыми — это было здорово, на самом деле, что он так заботился о них. Но, тем не менее, неприятное чувство в животе Джимми росло.

— Что произойдет, если мы перестанем принимать пыльцу пикси?

Питер приподнял ярко-рыжую бровь и бросил на Джимми любопытный взгляд.

— Что за вопросы с утра, малыш Джимми?

— Просто любопытно, вот и все, — пробормотал Джимми. Он не пошел за остальными, что заметил Питер, и он разыскал его, чтобы вручить кружку.

— Выпей, приятель. Мы же не можем допустить, чтобы ты сейчас превращался во взрослого, правда?

Значит, утверждения Динь были правдой. Джимми выдавил из себя страдальческую улыбку и взял напиток. Он уставился на содержимое. В густом молоке был едва заметный кружащийся золотистый отблеск. Долгое время после того, как Джимми впервые попал в Нетландию, он думал о нем как о прекрасном и таинственном напитке, но теперь напиток показался ему опасным. Обвинения Динь звенели в его голове, вибрировали в черепе, пока он не подумал, что сойдет с ума от этого.

— Питер?

Питер Пэн кивнул в знак того, что слушает. Все остальные Потерянные Мальчики, которым близнецы только что подали тарелки с яичницей, ели с набитыми ртами и вели себя необычно тихо. Джимми с трудом сглотнул, пытаясь прогнать растущий ком в горле.

— Как давно мы здесь, в Нетландии?

— Мы все пришли сюда в разное время, Джимми, малыш. Ты это знаешь.

— Тогда я. Как долго я здесь?

— Какая разница? — Питер пожал плечами. — Какое значение имеет время, если нам здесь весело?

— Мне весело! — воскликнул Оззи, разбрызгивая по деревянному столу остатки наполовину пережеванного яйца.

Роб расхохотался и принялся ложкой швырять яйца обратно в Оззи. Тут же завязалась короткая, но яростная драка за еду. Мальчики швыряли друг в друга столовыми приборами, тарелками и едой, пригибаясь и петляя, чтобы не забрызгать себя завтраком. В поднявшейся суматохе Джимми воспользовался возможностью незаметно опрокинуть свою кружку с молоком на земляной пол рядом с собой. Он наблюдал, как жидкость впитывается в землю, и последние отблески эльфийской пыльцы подмигнули ему в ответ, прежде чем исчезнуть из виду.

Питер, как всегда, вышел победителем из схватки за еду. Он засунул большие пальцы рук под мышки, поднялся в воздух и издал громкий петушиный крик.

Увлекшись борьбой за еду, Питер, казалось, не собирался успокаиваться настолько, чтобы поговорить с Джимми. Питер оставил беспорядок, оставшийся после драки за еду — фрукты и яйца были разбросаны по столу и полу, молоко капало на скамью — и схватил свою удочку, лежавшую в углу.

— Кто последний доберется до лунки, тот получит тухлое яйцо! — В мгновение ока Питер взлетел по туннелю и скрылся из виду.

Другие Потерянные Мальчики карабкались друг по другу, чтобы забрать свои удочки, переругиваясь между собой, пытаясь распутать лески и крючки и последовать за Питером Пэном. В течение одной минуты все они, кроме Джимми, исчезли. Казалось, сегодня он никак не мог собраться с силами, чтобы помчаться к рыбацкой яме.

В отсутствие друзей в убежище было необычно тихо. Джимми, ссутулившись, уставился на разбросанную по всей кухне еду. Когда он огляделся, ему показалось, что он проснулся после долгих лет сна. Подгоревшие сковородки были покрыты коркой застывших яичных желтков, почерневшие и заплесневелые остатки предыдущих кулинарных баталий покрывали стол, напоминая мох, а вокруг этого беспорядка уже начали жужжать мошки. Джимми вдохнул. Все заведение провоняло. Вскоре за ними последуют личинки, и как только состояние убежища ухудшится до непригодного для жизни, Питер просто перевезет всех мальчиков на новое место, как всегда.

У Джимми скрутило живот. Самые смутные воспоминания всплыли в его памяти, но были недосягаемы. Смутный образ матери, которая моет кухонный стол, рассказывая ему какую-то историю, стал отчетливее. В груди у него зародилось теплое чувство, которое стало распространяться по всему телу. Когда-то у него была семья, его любили. Джимми опустился на землю, привалился спиной к земляной стене и закрыл лицо руками.

Что он сделал, когда согласился отправиться с Питером в Нетландию?

Он все еще не сдвинулся с места, когда несколько часов спустя вернулись остальные Потерянные Мальчики. Джимми услышал их радостные крики и смех задолго до того, как они один за другим соскользнули вниз по выдолбленному стволу дерева. Питер влетел вслед за ними, волоча за собой связку рыбы.

Все мальчики как попало забросили свои удочки в угол, из-за чего лески и крючки запутались еще сильнее, чем раньше. Питер Пэн начал бросать по рыбе каждому мальчику по очереди.

— Где ты был, Джимми? — спросил Сми. Это был пухлый мальчик, который выглядел моложе всех остальных, лет на десять, и пробыл с Потерянными Мальчиками совсем недолго. Его полные щеки, постоянно обгоревший на солнце нос и платиново-светлые волосы придавали его детскому личику широкий и невинный вид — совсем не похожий на вытянутое худое лицо Джимми с его необычно прямым носом и длинными темными волосами.

Джимми пожал плечами.

— Наверное, ему нездоровится. — Он не мог оторвать взгляда от каждого из своих друзей и задавался вопросом, как долго все они здесь пробыли. Помнит ли кто-нибудь из них о своем происхождении? Если и помнит, то, похоже, не переживает из-за того, что их бросили. Они все начали перебрасываться рыбой между собой с головокружительной скоростью, громко хохоча, если кто-нибудь ронял свой скользкий груз или получал рыбой по лицу.

Сми плюхнулся рядом с Джимми и протянул ему свой дневной улов.

— Поможешь мне его почистить? — На лице Сми было столько нетерпения и надежды, что Джимми не смог отказать. Сми, похоже, считал, что Джимми не может поступить неправильно, и такое восхищение подняло настроение Джимми, но лишь отчасти. Кроме того, ему нравился соленый запах рыбы, и ему нужно было чем-то занять руки. Он отнес треску к столу, но тут же отпрянул. Чем дольше он его рассматривал, тем грязнее и отвратительнее становился грязный стол.

— Эй, ребята, как насчет того, чтобы всем вместе подойти и прибраться на этом столе?

Его слова были встречены потрясенным молчанием, когда мальчики, как один, повернулись и уставились на него, совершенно ошарашенные таким предложением.

Питер Пэн расхохотался.

— Вот почему мы живем в Нетландии, Джимми, малыш! Никаких домашних дел, никакого сна, никакой работы никогда! — Остальные Потерянные Мальчики разразились оглушительными криками. Питер провел пальцем по подбородку, рассматривая своего высокого долговязого друга. — Ты действительно странно себя ведешь сегодня, Джимми. Успокойся! Ты ведешь себя как… взрослый.

Несколько мальчишек зашипели, услышав запретное слово, а Джимми старался не встречаться взглядом ни с кем из своих друзей. Так вот что значит быть взрослым? Иметь ответственность и больше не воспринимать мир как шутку? Его мать не была ужасным человеком, и она была взрослой… или была такой когда-то. Мысль о том, что его мать умерла, даже не успев с ним попрощаться, разрывала ему сердце. Чтобы избавиться от боли, он снова попытался вспомнить своего отца, но ничего не придумал, и это только усугубило рану, терзавшую его грудь.

— Давай, Сми, вымоем ее снаружи, — пробормотал Джимми. Они со Сми выбрались обратно на поверхность, оставив какофонию Потерянных мальчиков внизу. Джимми нашел широкий плоский камень и начал чистить и потрошить рыбу.

— Ты сегодня какой-то тихий, — заметил Сми. — Ты не заболел? Я могу сходить за Питером, если хочешь.

— Нет! — Джимми возразил слишком поспешно. Он оглядел поляну, чтобы убедиться, что они одни. — Сми, ты вообще помнишь свою семью? — Если кто-то и смог бы вспомнить, то это Сми, как самый новоприбывший.

Сми нахмурился, сосредоточившись.

— Думаю, да, но детали ускользают от меня. Питер появился в ту ночь, когда я поссорился с мамой. Она хотела, чтобы я покормил нашу собаку Мисси, а я не хотел. Питер сказал, что мне больше не придется заниматься домашними делами, если я пойду с ним.

Сми продолжил:

— Мне скоро нужно возвращаться; мама сказала, что собирается устроить вечеринку по случаю моего дня рождения. Несмотря на то, что я не стал кормить собаку, она все равно собиралась пригласить фокусника и показать фокусы для меня и моих друзей. Ты можешь прийти на мою вечеринку, если хочешь.

Джимми задумчиво улыбнулся, хотя его сердце упало. Он даже не мог вспомнить, что такое дни рождения, поскольку Питер запретил упоминать о возрасте или о том, что он становится старше.

— Звучит мило. Какая у тебя мама?

— Она такая красивая, моя мама! У нее длинные волосы, и она заплетает их в косу. Когда я был маленьким, я все время качался на ней и притворялся обезьянкой. Она всегда просила меня прекратить, но это было так весело.

— Она рассказывала тебе сказки? — Джимми не мог понять, почему он все время возвращался к мысли о матери, которая рассказывала истории. Может быть, потому, что это казалось таким домашним и приятным.

— Да, она рассказывала мне истории о том, как я был маленьким, и о глупостях, которые я совершал. Она рассказывала мне историю о Рапунцель, и я долгое время думал, что это история о ней, потому что у нее были похожие волосы. — Губы Сми задрожали, затем он тихо признался: — Я скучаю по ней. Думаю, теперь я готов вернуться. Как думаешь, Питер возьмет меня с собой?

Джимми сложил все рыбьи потроха в угол каменной плиты, которую они использовали в качестве стола, но не ответил. По правде говоря, он не знал, что сделал бы Питер, если бы Сми выразил желание вернуться. Как только появились мальчики, Питер так увлек их всех играми и бесконечными развлечениями, что никто никогда не просил вернуться. Как много он на самом деле знал о своем друге?

— Не знаю. Но, — добавил он, когда его внезапно осенило, — если Питер не возьмет тебя, это сделаю я.

— Ты? — Сми недоверчиво приподнял брови. — Ты не сможешь летать без пыльцы Питера.

— Да, — признался Джимми. — Не могу.

Он медленно очистил рыбу от костей, и перед его мысленным взором всплыл образ Динь-Динь. Он вернул ее в клетку для лечения — вместе с крошечным одеяльцем и достаточным количеством еды, чтобы помочь ей восстановиться — и проверял ее состояние каждые несколько часов. Он знал, что должен освободить ее, но с ранением ее легко можно было снова схватить. По крайней мере, пока она не окрепнет, она нуждалась в защите, и он чувствовал себя обязанным предоставить ей ее.

Джимми задумчиво продолжил:

— Пыльца пикси все равно не принадлежит Питеру, и… я знаю кое-кого, кто мог бы помочь нам вернуться домой.

Глава 3

Питер Пэн, как выяснилось, вовсе не горел желанием вернуть Сми в его семью. Он придумывал отговорку за отговоркой, и хотя никогда не отказывал Сми в просьбе напрямую, но делал все, что было в его силах, чтобы занять Сми и отвлечь его. Питер начал планировать еще более сложные игры и занятия, настоял, чтобы мальчики порепетировали и разыграли пьесу, чтобы рассказать Сми историю, и наградил Сми редким угощением — посыпал его пыльцой пикси, которая позволила ему летать по комнате в течение нескольких часов.

В один незабываемый день Питер повел всех Потерянных Мальчиков на охоту за пикси, чтобы попытаться выследить новых пикси с другой стороны острова. Эти пикси выглядели совсем не так, как те, что были в племени Динь-Динь. У них был немного более темный цвет лица, и они носили одежду из шкур животных вместо тонкой растительной ткани, которую использовали светлокожие пикси. Джимми отказался участвовать, так как был в ужасе от перспективы похищения свободных существ, порабощения их в клетках, а затем, в конце концов, скармливания любимому крокодилу Питера. При одной мысли об этом у него скрутило живот.

Лидер Потерянных Мальчиков не мог не заметить, что Джимми, который долгие годы был его верным помощником во всех подобных приключениях, постоянно уклонялся от участия во все новых и новых мероприятиях и относился к Питеру холодно.

— Давай сходим на рыбалку, — наконец предложил Питер однажды вечером. Потратив столько времени на то, чтобы развлечь Сми, который заснул, Питер отправился на поиски своего лучшего друга. Он прислонился к дверному косяку, отделявшему комнату Джимми от остальной части подземного убежища.

Джимми продолжал смотреть в земляной потолок, пересчитывая корни, пробивающиеся сквозь слежавшуюся землю, и ничего не ответил.

— Мы могли бы попробовать выловить треску, — уговаривал Питер.

В конце концов, поддавшись соблазну отведать свое любимое блюдо, Джимми спустил ноги с раскладушки и последовал за Питером к их любимому месту рыбалки — ручью, впадавшему в океан. Иногда, но не часто, треска заплавала в ручей из своей естественной морской среды обитания. Джимми поклялся, что однажды он построит лодку и отправится за пределы лагуны Русалки, чтобы ловить треску сколько душе угодно.

Ни один из мальчиков не произнес ни слова, пока они насаживали наживку на свои крючки и сидели бок о бок на бревне, протянув лески от шестов к ручью, в медленно текущей воде которого отражался лунный свет. Питер бросил быстрый косой взгляд на своего друга.

— Что-то ты в последнее время притих, Джимми, малыш.

Джимми не знал, что сказать. Как можно было сказать своему лучшему другу, с которым последние несколько лет — или, может быть, сотни лет — они делились бесчисленными приключениями и секретами, что ты ему больше не доверяешь? Джимми знал Питера дольше, чем кто-либо другой. Все остальные Потерянные Мальчики видели в них команду — Питер и Джимми, Джимми и Питер. И не могло быть одного без другого… до сих пор.

Рыба не клевала, хотя ночная рыбалка обычно была лучше дневной. Джимми взял удочку в руки и ссутулил плечи, будто это могло защитить его от страхов, которые он испытывал по поводу своего друга. Молчание повисло между ними, подчеркивая, насколько они отдалились друг от друга за последние недели.

Джимми прихлопнул нескольких комаров и уставился на разноцветных птиц, устроившихся на ветках деревьев, растущих вдоль ручья, а толстый дикобраз вразвалочку выбрался из своей норы на противоположной стороне текущей воды.

— Когда-нибудь я научу дикобразов защищать наших пикси, — сказал Питер, делая еще одну попытку завязать разговор, пока оба мальчика наблюдали, как дикобраз отправляется на ночную охоту за едой. Он взглянул на Джимми и продолжил: — Тебе не нужно беспокоиться о том, что кто-то может напасть на пикси. Я позабочусь о них.

Джимми, наконец, нарушил молчание, когда Питер заговорил о пикси. Питер думал, что Джимми беспокоился именно об этом? Как обезопасить пикси?

— Пикси не следует держать в клетках. Они должны быть на свободе.

Питер тихо засмеялся и покачал головой.

— Они свободны! Мы защищаем их от стихий, избавляем от необходимости охотиться ради пропитания или сражаться с другими племенами пикси.

— Однако, Питер, ты их убиваешь. Ты скармливаешь их своему крокодилу.

Питер пристально посмотрел на Джимми.

— Мы, — поправил он. — Мы делали все это вместе. Все эти поимки, содержание в клетках и убийства… мы оба делали все это. Но помни, что крокодилу мы скармливали только старых или больных пикси, которые все равно должны были умереть, и она тоже должна была есть. Таков жизненный цикл, Джимми, малыш. Существа рождаются, стареют или болеют и, в конце концов, умирают.

— Мы не стареем. — Джимми бросил взгляд на Питера, выражение лица которого внезапно стало замкнутым.

— Но мы особенные. Мы единственные люди во всей Нетландии.

— Люди стареют. Пыльца пикси, которую ты добавляешь в наши напитки, сохраняет нашу молодость.

Питер кивнул.

— Ну, конечно. Не то чтобы пикси в ней нуждались, для них это все равно что перхоть. Нет ничего плохого в том, чтобы собирать пыльцу, чтобы она не пропадала зря. Просто так получилось, что она приносит дополнительную пользу — сохраняет молодость и помогает нам летать. Ты хотел состариться и умереть? Я хочу, чтобы мои друзья были рядом еще долгое время, в том числе и ты.

Джимми не ответил, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Лицо Питера было живым и серьезным, он хотел, чтобы Джимми понял. Он больше не знал, что и думать. Да, он участвовал в жестоком обращении с пикси, и он понимал, почему Питер не хочет выбрасывать то, что бесполезно для пикси, но все же… чувствовал, что это неправильно.

— Не лучше бы было, если бы они подарили ее нам? Держать их в клетках неправильно. Они тоже люди.

Питер расхохотался, напугав нескольких попугаев, сидевших неподалеку.

— Они не люди, они жуки.

— Но это так! Они даже могут быть такого же размера, как мы…

— Кто тебе это сказал? — Выражение лица Питера изменилось с обычного на враждебное так быстро, что Джимми от удивления выронил удочку.

— Ч-что?

— Кто тебе сказал, что пикси меняются в размерах? — Его тон стал агрессивным.

— Никто. — Это была правда, никто ему ничего не говорил. — Я просто увидел это, когда меня… не было дома однажды. — Внезапно он почувствовал острую потребность защитить Динь-Динь, хотя едва знал ее.

Выражение лица Питера оставалось подозрительным, даже сердитым.

— Если ты когда-нибудь увидишь это снова, сразу же скажи мне.

— Чтобы их тоже посадить в клетку? — Слова вырвались у Джимми еще до того, как он решил их произнести. — Ты скормишь меня крокодилу, если я не сделаю то, что ты хочешь, точно так же, как ты поступаешь с ними?

— Ты говоришь так, будто я чудовище, — сказал Питер, и на его юном лице появилась морщинка. — Я же говорил тебе, что обеспечиваю безопасность пикси и кормлю их так же, как наших кур и коз. Я их спасаю.

Ночной ветер швырнул растрепанные черные волосы Джимми ему в глаза, и он тряхнул головой, чтобы отвести взгляд. В течение многих лет он находил утешение в том, что Питер со всем справляется. Теперь он задавался вопросом, почему так слепо доверился рыжеволосому мальчику и по глупости пошел по его стопам. Он вспомнил Динь-Динь. Хотя он ненавидел боль от правды, которую она открыла, он не мог отрицать, что в ее истории было больше смысла, чем в истории Питера. Это объясняло тайну старения, но, что более важно, открыло Джимми глаза на то, что они с Питером сделали в прошлом. Они были монстрами. Смогут ли они когда-нибудь искупить свои грехи?

— Я больше не буду этого делать, — наконец сказал Джимми. — Это неправильно.

Питер закатил глаза.

— Ты хочешь, чтобы кто-то другой делал грязную работу, а ты продолжал пожинать плоды? Ты это хочешь мне сказать?

— Нет, никто не должен этого делать. Это неправильно! Тебе даже не нужна пыльца пикси.

В глазах Питера промелькнула тень.

— Эта пыльца — причина, по которой мы все живы.

— А если бы она пропала?

— Это угроза? — Питер встал. — Не смей ничего делать с пыльцой.

— Я не угрожаю…

— Ты, должно быть, заболел. — Питер выдавил из себя натянутую улыбку, и Джимми услышал сдержанность в голосе друга. — Ты почувствуешь себя лучше через несколько дней, если будешь хорошо отдыхать.

— Я не болен.

Питер сочувственно похлопал Джимми по плечу, но в его голосе послышались холодные нотки, когда он сказал:

— Думаю, болен. Мы можем поговорить об этом позже, когда ты снова будешь мыслить здраво. — Он вернулся в убежище один.

Джимми еще долго сидел, кипя от злости, после того, как Питер исчез. Неужели он думал, что все так просто? Что немного отдыха и тишины помогут забыть о несправедливости заключения невинных пикси в тюрьму? Возможно, юношеское невежество наконец-то исчезло из глаз Джимми, и он впервые увидел мир таким, каков он есть на самом деле. Исчезла невинность детства, сменившись желанием мужчины признать свои проступки и бороться за то, что было правдой, вместо того чтобы пассивно выбирать самый легкий путь.

Глава 4

Несмотря на то, что глаза Джимми были широко открыты, ничего не было видно. Фонари не горели, и в подземной землянке, отрезанной от лунного света, царила кромешная тьма. После ссоры с Питером ему потребовалось больше часа, чтобы заснуть, пока он все обдумывал. Он не был уверен, что именно его разбудило, и с минуту лежал, пытаясь вспомнить, не кошмар ли его разбудил, но нет. Ему снилось, что он открыл какую-то далекую страну, и совсем не то, что могло бы вывести его из глубокого сна. Прежде чем он смог вспомнить какие-либо подробности своего сна, донесся глухой скребущий звук, и Джимми мгновенно почувствовал себя гораздо бодрее. Скребущий звук сопровождался размеренным дыханием человека, который изо всех сил старался остаться неуслышанным.

Ни один мускул не дрогнул, когда Джимми напрягся, чтобы уловить какие-либо другие звуки. Кто мог вломиться в их дом? Все обитатели Нетландии избегали Потерянных Мальчиков, когда это было возможно. Крокодилиха, которая обычно обитала в болотистых топях, издавала не такие звуки, какие он слышал. Ни пикси, ни русалки тоже.

Шаги, такие тихие, что казались почти бесшумными, раздавались в соседней комнате, когда незваный гость перемещался по комнате. Это был Питер, отправившийся на поиски другого ребенка? Нет, Питер не издавал ни звука, когда летел. Возможно, это был еще один Потерянный Мальчик, который вышел попить? Джимми отбросил и это предположение. Если бы Потерянный Мальчик встал, он не стал бы прилагать столько усилий, чтобы вести себя тихо, а уверенно направился бы к дождевой бочке, чтобы наполнить ковш водой.

Джимми затаил дыхание, когда тихий скрип дерева разорвал неподвижный воздух, такой тихий, что только прислушавшись изо всех сил, Джимми смог его расслышать. Он ломал голову. Единственными вещами, которые могли издавать подобные звуки, были деревянный стол и стулья, сундук с разнообразным самодельным оружием, которое было более или менее сломано, и маленький сундучок, в котором Питер хранил пыльцу пикси. Кто-то украл его?

В голове промелькнули образы того, кто мог обокрасть его лучшего друга, и он составил список Потерянных Мальчиков; больше на острове никого не было. Недавно Роб разозлился, что Питер так ревниво охраняет пыльцу пикси, так что, возможно, это был он. Или, может быть, это был Ролланд, мальчик, чьи волосы были такими же ярко-рыжими, как у Питера, и который чаще всего просил использовать пыльцу пикси.

Чем дольше Джимми думал об этом, тем больше вариантов приходило ему на ум. Это был Чибу? Темнокожий парень легко смеялся и часто выражал желание взять на себя больше обязанностей. Мог ли он настолько возмутиться лидерством Питера, чтобы завладеть самым ценным, что у них было? Близнецы терпеть не могли каждый день собирать пыльцу с подносов под пикси; могли ли они быть виноваты?

Обдумывание всех возможных вариантов настолько завладело его мозгом, что Джимми даже не заметил, как звуки прекратились. Он приподнял голову с подушки, чтобы лучше вслушиваться, но ночь была тихой. Джимми со стоном скатился с койки и прошлепал по коридору. Он глубоко вздохнул и заглянул в общую комнату, широко раскрыв глаза в попытке разглядеть какую-нибудь необычную фигуру, забившуюся в угол или крадущуюся вдоль стен.

Там ничего не было. В голове Джимми мелькнула еще одна мысль. Если Динь могла изменять свой размер, то и другие пикси могли это делать. Могла ли пикси пролететь по туннелю и украсть пыльцу, разозлившись на то, что ее собратьев посадили в тюрьму? Это было возможно, даже вероятно. Его охватило легкое мстительное облегчение. Возможно, Питер был прав, и пикси — не более чем насекомые, мелкие воришки, которых следует запереть. Это чувство почти мгновенно сменилось стыдом и мыслью о…

Мог ли он винить их? Пыльца все равно принадлежала им. Питер был настоящим вором. И даже если они и воровали, воровство, несомненно, было оправданным, после того как твои друзья провели в плену долгие годы.

Долгие годы в плену… Подходил ли он под эту категорию? Потому что, несмотря на бесконечные игры и приключения, которые Питер планировал сделать как можно более увлекательными, Джимми застрял в Нетландии точно так же, как пикси застряли в клетках. Все они были пленниками… пленниками Питера Пэна.

Джимми заскрежетал зубами. Когда много лет назад согласился отправиться с Питером, то и представить себе не мог, что жизнь станет такой сложной. Он больше не знал, как поступить правильно, но без тени сомнения понимал, что то, что делает Пэн, было неправильным.

На следующий день Джимми не заметил никаких признаков незваного гостя, и все, казалось, было на своих местах, что навело его на мысль, что либо ему почудились звуки предыдущей ночи, либо это был один из Потерянных Мальчиков. Он невольно перевел взгляд на каждого из Потерянных Мальчиков по очереди, затем на Питера Пэна. Это был Питер? Вероятно, он хотел убедиться в сохранности своей драгоценной пыльцы пикси. Его драгоценной украденной пыльца пикси.

Как бы Джимми ни пытался занять себя в тот день, его мысли неизменно возвращались к пикси. Он не мог быть счастлив, сидя здесь и имея возможность ходить и делать все, что ему заблагорассудится, когда знал, что прямо по коридору в заточении находятся пикси, в том числе и Динь-Динь. Он был уверен, что теперь она достаточно сильна, чтобы освободиться. Джимми уставился на сундучок, стоявший высоко на полке, где хранилась пыльца пикси, которую Питер ревниво охранял и всегда расспрашивал любого, кто к ней приближался. Сколько бы он ни собирал пыльцу пикси, ее всегда было недостаточно.

Если Пэн действительно похищал мальчиков и лишал их жизни, его нужно было остановить. Придется прекратить поставки пыльцы пикси. Приняв спонтанное решение, когда Питер повел группу на улицу потренироваться с новомодными дротиками, Джимми прошлепал по коридору, и по мере приближения к сараю сильный запах кур и коз становился все сильнее.

Потерянные Мальчики недавно перекрасили клетки для пикси — очень грязная работа, в результате которой пятна краски остались на клетках, полках, поддонах для сбора пыльцы и на самих пикси, которые обвиняюще уставились на Джимми. Клетка Динь-Динь, выкрашенная в такой же ярко-зеленый цвет, как и все остальные, была ближе всего к нему. Она приподняла свои маленькие брови, глядя на него. И снова он услышал слова в ее звенящем голосе.

— Пришел покормить своих питомцев?

Джимми не ответил. Вместо этого он повозился с замками на ее клетке и распахнул дверцу. Динь-Динь вышла из своей тюрьмы, охваченная благоговейным страхом.

— Ты должна выбраться, — сказал он ей с настойчивостью в голосе. — Я открою двери между этим местом и туннелем. Направляйся к туннелю.

— Только не без моих друзей.

Джимми прикусил губу. Было легче заметить множество пикси, если бы они двигались вместе, но Динь была права: несправедливо, что она на свободе, в то время как ее собратья в заточении. Он огляделся по сторонам и обреченно вздохнул. Там было по меньшей мере пятьдесят пикси.

После нескольких минут, все клетки были открыты. Пикси сбились в испуганную толпу и Динь-Динь полетела перед ними — смелее и более уверенно, чем ее товарищи, ее маленькие плечи откинуты назад, подбородок выдавался.

Остальные пикси выглядели далеко не такими храбрыми. Многие дрожали от страха или приседали, словно отчаянно пытались стать такими маленькими, что могли исчезнуть. Джимми не знал, как еще им помочь. Все, что им нужно было сделать, это выбраться через туннель. В худшем случае, они должны быть способны увеличиться в размерах и дать отпор… верно? Еще один взгляд на перепуганную кучку пикси обеспокоил его.

— Вы можете вырасти больше, если вам нужно бороться? — Джимми посмотрел на Динь-Динь, которая мрачно покачала головой.

— Не сейчас.

Джимми уже начал беспокоиться о том, какой будет реакция Питера на освобождение пикси. Он глубоко вздохнул. Это было последствием, с которым он был готов смириться. У него не было времени размышлять о возможной реакции или о том, почему пикси могут менять размер только иногда. Настало время действовать.

— Пошли.

Освещенный золотистым сиянием пикси, Джимми осторожно продвигался по тропинке, стараясь не слышать шума десятков крыльев, которые жужжали у него за спиной. Оказавшись у входа в туннель, он махнул им, чтобы они остановились. Все пикси прижались к стенам и потолку земляного прохода, создавая впечатление крошечных светящихся летучих мышей.

Джимми шепотом дал указание:

— Я пройду внутрь и оставлю дверь открытой. Сосчитайте до ста, затем летите так быстро, как только сможете. Я не знаю, есть ли там кто-нибудь, но если есть, я постараюсь их отвлечь.

Он увидел, как Динь-Динь понимающе кивнула своей крошечной головкой, но большинство других пикси все еще выглядели слишком напуганными, чтобы ответить. Джимми нахмурил брови. Возможно, это был их единственный шанс, и они не могли упустить его сейчас.

Как можно небрежнее Джимми прошествовал через дверь, оставив ее слегка приоткрытой. Когда он вошел, в нос ему ударил запах гнилой еды, еще более резкий, чем в сарае для скота. Джимми сморщил нос от этого запаха. Возможность заниматься домашними делами и работать как никогда привлекательна, но сейчас было не время отвлекаться на то, каким грязным был стол или как густо на нем летали мухи.

Кроме Арни и Огги, здесь не было ни одного Потерянного Мальчика. Близнецы крепко спали, прижавшись друг к другу на груде мехов, сваленных в углу. Сколько секунд прошло с тех пор, как пикси начали считать? Он с трудом сглотнул и пересек комнату, собираясь выглянуть в туннель, чтобы проверить, не прибывает ли кто-нибудь еще, когда Питер Пэн влетел в туннель головой вперед и сбил его с ног.

Питер, веселый, как всегда, громко рассмеялся.

— Я определенно знаю, как сногсшибательно появиться, не так ли, Джимми, малыш?

Джимми попытался улыбнуться, но его лицо застыло от ужаса. Один за другим все оставшиеся Потерянные Мальчики, оживленно разговаривая друг с другом, заскользили по туннелю. Джимми попытался вернуться назад, чтобы предупредить пикси, чтобы они не приходили, но было слишком поздно.

Стайка пикси ворвалась в дверь, ведущую в сарай для животных, и все они разлетелись по комнате в облаке блесток и хлопанья крыльев. Потерянные Мальчики бросились в бой, выкрикивая указания друг другу и хватая пикси. Чибу, самый крупный мальчик, загородил выход наружу, и Питер полетел по воздуху, отбивая пикси с неестественной скоростью и мастерством.

Джимми лихорадочно искал Динь-Динь, надеясь не увидеть ее среди пикси, все еще запертых в землянке. Она была молода и здорова; конечно, она могла бы выбраться отсюда раньше всех остальных. Его сердце упало, когда он увидел ее на сундуке с пыльцой пикси Питера, пытающуюся поднять на ноги другую пикси, у которой было сломано крыло. Он бросился к ней через комнату, намереваясь спрятать ее, чтобы убедиться, что она, по крайней мере, спасена.

И снова он не рассчитал время. Огги, который проснулся во время всей этой суматохи, добежал до Динь за несколько секунд до него и подхватил ее на руки вместе с пикси со сломанным крылом. Джимми поморщился, наблюдая, как Динь-Динь борется с кулаком Огги.

— Я возьму их, — сказал Джимми, пытаясь вырвать Динь и ее подругу из рук Огги.

— Тихо! — прогремел Питер. Пикси все еще звенели, но Потерянные Мальчики замолчали. Джимми в отчаянии оглядел комнату и увидел, что почти у каждого мальчика в руках зажато по одной или нескольким пикси. Только он и Сми воздержались от поимки кого-либо из них, и Сми выглядел таким же расстроенным, как и Джимми. Кто-нибудь из пикси вырвался на свободу?

— Отнесите этих существ обратно в клетки, — продолжил Пэн, протягивая Чибу нескольких пикси.

Джимми выругался себе под нос. Ему следовало разбить клетки, пока у него был шанс, чтобы Питер больше не мог сдерживать пикси. Он не был уверен, почему пикси не могли вырасти до человеческих размеров, как это делала Динь-Динь в прошлом. Если бы они были побольше, то наверняка смогли бы с помощью Джимми дать отпор Потерянным Мальчикам.

— Я возьму их, — снова предложил Джимми, подходя и протягивая руки.

Питер резко повернулся к Джимми, и черты его лица заострились от гнева, охватившего рыжеволосого мальчика.

— Только через мой труп! — Он передал пикси Чибу, затем посмотрел на Джимми. — Зачем ты это сделал?

— Почему я что сделал?

— Не прикидывайся дурачком! Я знаю, что ты их выпустил!

Джимми не ответил и вместо этого скрестил руки на груди с угрюмым выражением лица.

Питер правильно истолковал молчание высокого мальчика. Слюна полетела у него изо рта, когда он закричал:

— Я думал, мы — команда! Почему ты выступаешь против меня?

— Пикси не должны сидеть в клетках!

Пикси зазвенели в знак согласия, и Питер пренебрежительно махнул рукой Чибу, который, по крайней мере, был вежлив, когда относил пойманных пикси обратно в клетки. Питер и Джимми уставились друг на друга, и в их глазах полыхал огонь. Все остальные мальчики замолчали и с опаской смотрели на двух своих лидеров.

Один из кулаков Питера дрожал, и Джимми знал, что младший мальчик изо всех сил старается не ударить его. Наконец Питер развернулся на пятках и зашагал прочь, бросив через плечо:

— Присмотрите за этими пикси! Двое парней все время должны стоять на страже, и Джимми ни под каким видом не разрешается приближаться к этим клеткам!

Глава 5

Джимми прислонился спиной к стволу плакучей ивы, которую он часто использовал в качестве укрытия, используя тонкие ветви, чтобы спрятаться от других мальчиков, которые были вовлечены в шумную охоту на человека. Игра была простой: один мальчик прятался с двадцатиминутной форой, а у остальных было два часа, чтобы найти и захватить цель. На этот раз в качестве беглеца был выбран Питер. Джимми услышал радостный смех, смешивающийся с криками испуганных чаек, когда Потерянные Мальчики побежали вдоль скалистых выступов, окаймлявших пляж Мелководья, чтобы обыскать пещеры в поисках своего вожака.

Ничего толком не видя, Джимми уставился на валуны и скальные образования, очертания которых были едва различимы с того места, где он стоял у подножия ивы. Легкий ветерок шелестел в кроне дерева, заставляя тонкие, похожие на веревки ветви раскачиваться вперед-назад. Соленый запах близлежащего моря успокоил его в редкий момент умиротворения, когда голоса товарищей затихли вдали.

Что можно было сделать в его затруднительном положении? Если он уйдет, то куда отправится? Примут ли его когда-нибудь в Лондоне, спустя столетия после его смерти? Но также… он не мог просто бросить других Потерянных Мальчиков; они были его друзьями, включая Питера, даже если они не всегда сходились во взглядах.

С каждым днем Джимми все больше укреплялся в мысли, что он найдет способ действовать самостоятельно. Одной из самых больших сложностей в этом плане был Сми. Хотя Джимми верил в свою способность самостоятельно найти еду и кров, он также был уверен, что малыш не сможет этого сделать, и ему нужно будет вернуться домой.

Всегда ли бремя ответственности сопровождало старение? Может быть, из-за того, что он был выше и старше, он внезапно почувствовал необходимость защищать окружающих, таких как Сми? Джимми ткнул носком ботинка в грязь. Сми был хорошим другом, но он чувствовал, что невинность мальчика сделала его доверчивым и несколько склонным к несчастным случаям. Ему нужен был кто-то, кто присмотрел бы за ним. Ему нужен был… родитель. Возможно, родители Сми все еще были живы, если он мог просто вернуть его без ведома Питера. Если Сми попытается вернуться самостоятельно, Джимми может только представить себе маленького мальчика, потерявшегося и одинокого в огромном районе Лондона, и некому будет проводить его домой.

На ногу Джимми сел комар и жадно присосался к нему, заработав сильный шлепок, который оборвал его жизнь. Джимми уставился на окровавленную руку, и у него скрутило живот. Скольких существ он бездумно убил или замучил, полагая, что они ничего не понимают? Долгое время он думал о пикси не лучше, чем о комарах. Кто он такой, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

Тихий шелест раздвигаемых листьев ивы предупредил его о чьем-то присутствии. Джимми выглянул из-за ствола дерева и увидел Сми, который кусал нижнюю губу и так сильно теребил подол своей рубашки, что тот начал рваться. Джимми похлопал по земле рядом с собой, но Сми не сел.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — пробормотал Сми, переминаясь с ноги на ногу и отказываясь смотреть Джимми в глаза. Нос паренька обгорел на солнце сильнее, чем когда-либо, а кусочки ярко-красной кожи начали отслаиваться.

— Что?

— Я… я сделал кое-что плохое.

В голове Джимми промелькнули разные варианты, худшим из которых было то, что Сми сообщал о растущем желании Джимми покинуть Нетландия.

К счастью, Сми пришел признаться не в этом. Он огляделся в поисках подслушивающих, и на его круглом лице отразилось беспокойство. Джимми увидел, как губы его друга шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука.

— Я тебя не расслышал.

С испуганным выражением лица Сми слегка повысил голос.

— Я кое-что украл.

Сми осторожно достал из кармана маленький мешочек на шнурке. Джимми потянул за края кожаного мешочка и открыл его, гадая, что же такое честный, готовый угодить Сми мог украсть и у кого.

Это золотое сияние нельзя было спутать ни с чем. Сми каким-то образом удалось тайком унести больше двух чашек с пыльцой пикси, которые невинно подмигнули ему в ответ. Джимми затянул завязки мешочка, возвращая пыльцу в безопасное место. Он вернул мешочек Сми. Итак, вот кто был ночным вором.

— Похоже, у тебя есть билет домой. — Он попытался придать своему голосу бодрый оттенок, но добился лишь умеренного успеха.

Губы Сми задрожали.

— Мне страшно.

— Почему ты боишься? — Джимми улыбнулся и ободряюще положил руку на плечо младшего мальчика. — Твоя мама будет в восторге, что ты вернулся!

Мешочек с волшебной пыльцой был снова спрятан, и Сми покачал головой.

— Нет, я боюсь, что Питер узнает. Ты пойдешь со мной? Ты сказал, что знаком с пикси, верно? Как думаешь, она придет, чтобы убедиться, что у нас не кончится пыль?

— Ее зовут Динь-Динь. — Джимми потребовалось меньше пяти секунд, чтобы принять решение. Он кивнул и перенес вес тела на ноги, чтобы встать. Пока все остальные Потерянные Мальчики играли в свои игры, сейчас было самое подходящее время, чтобы попытаться сбежать. Вытащить Динь-Динь из клетки было самой сложной задачей, особенно если бы там стояла охрана, как приказал Питер. Кто знает, может быть, мать Сми была такой же доброй, как описывал его друг, и он смог бы начать с ней новую жизнь. Он уже чувствовал себя взрослым и вряд ли нуждался в матери, но Сми был еще так молод.

Когда они оба спустились по туннелю на земляной пол похожего на нору убежища, они обнаружили Питера, развалившегося в одном из гамаков, который улыбнулся им, когда они его заметили.

— Думаю, на этот раз вы выиграли охоту на человека.

— Ты даже не прятался! — запротестовал Сми.

— Конечно, я прятался. Но кто бы мог подумать, что я стану прятаться в таком обычном месте? — Питер зевнул и натянул кепку пониже на лицо. — Они всегда ищут меня на деревьях, так что все, что мне нужно сделать, это обогнуть их и вернуться сюда.

— Зачем нам об этом рассказывать? — Джимми приподнял бровь. — Теперь мы знаем твою стратегию.

Питер раздраженно выдохнул.

— Похоже, ты больше не играешь с нами ни в какие игры, и мне приходится присматривать за тобой, чтобы ты больше не выпускал моих пикси. — Он закрыл глаза и добавил вполголоса: — Предатель.

Джимми молчал, но его мысли были далеки от таких тривиальных вещей, как стратегия игры или обзывательство. Когда Питер находился в центре убежища, особенно когда он был таким подозрительным и настороженным, у них со Сми не было ни малейшего шанса тайно вывести Динь-Динь на свободу. Джимми многозначительно кивнул в сторону своей комнаты, и Сми последовал за ним.

Как только они закрыли дверь на засов, Сми повернул свое страдальческое лицо к старшему мальчику.

— Что мы будем делать?

Изображая уверенность, Джимми небрежно пожал плечами.

— Подождем, пока он уйдет. Ничего страшного, если нам придется отложить это до тех пор, пока они все не отправятся на рыбалку или еще куда-нибудь. У тебя будет время собрать все, что тебе нужно.

Сми улыбнулся, по-видимому, успокоенный.

— Ты ведь пойдешь со мной, правда?

— Не сомневайся, я пойду!

— А что насчет остальных?

Джимми колебался. Он хотел помочь другим мальчикам, но если они не были готовы прислушаться к голосу разума, это была их проблема, а не его. Возможно, однажды они поймут это сами. Кроме того, все они пробыли в Нетландии гораздо дольше, чем Сми. Кто знает, что стало с их семьями? Если бы он смог вернуть к жизни в Лондоне только одного человека, прежде чем прошло слишком много времени, он хотел, чтобы это был Сми.

— Они сделали свой выбор, а мы — свой.

Сми наморщил лоб и озабоченно сдвинул брови. Джимми сделал вид, что ничего не заметил, и занялся поисками в своей комнате чего-то, что он хотел бы взять с собой. Хотя он и сказал Сми, что пойдет с ним, происходящее все равно казалось нереальным. Все, что он мог вспомнить, — это жизнь в Нетландии, перемежающуюся несколькими смутными воспоминаниями о семье, прежде чем Питер заманил его соблазном бесконечного веселья и беззаботной жизни, лишенной труда.

Мысль о том, чтобы представить себя живущим где-нибудь в другом месте, была непростой. Поместят ли его в сиротский приют? Это слово вызвало в воображении мрачный образ голых серых стен, рядов кроватей, застеленных жесткими простынями, и суровой воспитательницы, не терпящей игр. Такая мысль была отвратительна. Но если не в Лондон, то куда? Он не знал, куда еще пойти.

— Джимми?

— Хм? — Он был так погружен в свои мысли, что не услышал, как Сми окликнул его по имени. Подняв голову, он увидел, что Сми возится со своим перочинным ножом, то открывая его, то снова закрывая.

— Я сказал, Питер зовет всех. Игра, должно быть, окончена.

Детская кроватка застонала от облегчения, когда Джимми поднялся на ноги и пересек комнату. Он внимательно оглядел окрестности. Неужели он действительно уйдет через несколько часов и никогда не вернется? Сми внимательно наблюдал за ним, и Джимми ухмыльнулся, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не испытывал.

— Давай побудем с ними до вечера. Тогда ты должен вернуться домой как раз к тому времени, когда тебе расскажут сказку на ночь.

Это взбодрило Сми, и он вприпрыжку побежал по коридору, будто у него были пружины в ногах. Тяжелый груз ответственности лег на плечи Джимми, когда он смотрел, как маленький мальчик уходит прочь. Он вспомнил, сколько раз Питер говорил ему нечто подобное — подбадривал мальчиков и излучал уверенность в себе. Джимми всегда считал, что это признак хорошего лидера, но теперь…

Был ли он на самом деле лучше Питера? Он делал то же самое и совершал те же преступления в течение многих лет. Гнетущая мысль о том, что они с Питером больше похожи, чем отличаются, не давала ему покоя, когда он, волоча ноги, спустился в главную комнату, где было необычно тихо. Как он и ожидал, раздадутся обычные крики, но тишина вывела Джимми из задумчивого состояния.

Когда он вошел в комнату, то сразу почувствовал, как в воздухе повисло напряжение. Питер парил в двух футах от земли, оглядывая собравшуюся группу. Даже Роб, самый шумный из Потерянных Мальчиков, стиснул зубы, пока все ждали, когда Питер объявит причину собрания.

— Мне не хватает пыльцы, — прошипел Питер, и в его голосе послышались нотки яда. — Здесь должно быть что-то большее, чем то, что у меня есть. — Он открыл маленький сундучок, в котором хранил свой драгоценный порошок, и показал группе.

Хотя Джимми не видел в этом ничего особенного, он знал, что Питер яростно защищает свою коллекцию и знает до последней чайной ложки, сколько у него есть. Если он узнает, кто ее украл… наказание будет быстрым и суровым. Взгляд Джимми метнулся к Сми, который побледнел как полотно и начал дрожать всем телом. Джимми отодвинулся в сторону, скрывая от Питера виноватое лицо младшего мальчика.

— Вчера я видел там одну из тех пикси, когда некоторые из них вылетели, — внезапно подал голос Огги. Все внимание Потерянных Мальчиков переключилось на него, и Джимми немного расслабился. Может быть, Сми все-таки не заподозрят. Огги, как всегда, разговорчивый, продолжил: — Это была та блондинка в зеленом платье. Может, это она взяла ее.

Новый страх, еще более сильный, чем мгновение назад, пронзил грудь Джимми, парализовав его. Только не Динь.

Жестокая улыбка промелькнула на лице Питера, исказив красивые черты во что-то зловещее и тревожное.

— Знаете, я думаю, что дорогую миссис Крокодил давно не кормили. Кажется, я только что нашел ее следующую порцию. Мы все знаем, как она любит сладеньких пикси.

Сми и Джимми обменялись испуганными взглядами.

Питер повел остальных Потерянных Мальчиков по коридору к сараю для животных. Как только остальные поняли, что им ничего не грозит, они сразу же вернулись к своему буйному нраву — кричали и толкались, пока неслись по коридору. Джимми и Сми, все еще слишком ошеломленные, чтобы двигаться, начали панически шептаться о том, что делать.

— Я должен сказать ему, — мучился Сми. — Я могу вернуть пыльцу.

— Нет, это твой единственный способ вернуться домой!

— Но Динь-Динь…

— Я не допущу, чтобы с Динь-Динь что-нибудь случилось, — пообещал Джимми яростным шепотом. — Несмотря ни на что.

— Питер собирается убить ее. — На глаза малыша навернулись слезы. — И это будет моя вина.

— Сегодня никто не умрет. — Он огляделся и увидел, что очередь из мальчиков уже рассосалась. — Скорее!

Двое друзей бросились к сараю для животных, но Питер уже успел прийти и уйти, а клетки Динь заметно не было. Должно быть, Потерянным Мальчикам так же не терпелось покормить крокодила, как и Пэну. Джимми бросился к зазубренному выступу, возвышавшемуся над темной протокой, благодаря свои длинные ноги за то, что они сократили расстояние между ним и нападавшими на Динь. Слабые звуки пыхтения Сми быстро стихли, когда Джимми почти взлетел над землей, опередив младшего мальчика на значительное расстояние.

Когда Джимми выскочил на скалу, он увидел, что Пэн вцепился в ручку крошечной клетки Динь-Динь, подвешенной над кружащим внизу крокодилом. Пыльца пикси, стекавшая с отчаянно трепещущих крыльев Динь, только раззадорила огромную рептилию. Джимми знал, что пикси были для нее особым лакомством, но теперь пришло время покончить с этой традицией.

— Стой! — Джимми в панике бросился вперед и попытался вырвать клетку у Питера. Динь-Динь бешено металась по крошечной тюрьме, отчаянно пытаясь отгородиться от крокодила, широко раскрывшего пасть в воде внизу.

— Джимми, что ты делаешь?

— Это был я, — выпалил Джимми, и на лбу у него выступил пот. — Я украл пыльцу. Это была не она.

Лицо Питера потемнело.

— Перестань, Джимми, малыш! Я знаю, что ты лжешь.

— Тогда вышвырни меня вон! — С вызовом произнес Джимми. — Ты не должен убивать пикси. — Он снова попытался отобрать у Питера тюрьму Динь, но Питер отпрыгнул в сторону.

Питер издевательски рассмеялся.

— Столько усилий приложено только для того, чтобы спасти жука! Как это насекомое вообще заставило тебя солгать ради него? — Он яростно потряс клетку, внимательно наблюдая за реакцией Джимми.

Джимми снова бросился вперед и повалил Питера на землю. В ходе последовавшей потасовки клетка Динь упала на землю и раскололась. В миниатюрной клетке появились трещины, которые были достаточно велики, чтобы Динь смогла протиснуться наружу и взлететь в воздух, уклоняясь от цепких рук нескольких Потерянных Мальчиков, которые прыгали в бесплодной попытке поймать ее.

— Теперь смотри, что ты наделал! — взревел Питер, выхватывая кинжал. Он бросился за Динь-Динь, готовый закончить начатое, но Джимми схватил Питера за лодыжку и потащил своего друга обратно к берегу, балансируя в опасной близости от края скалы.

— Оставь ее в покое!

— Оставь меня в покое, предатель! — Питер резко опустил кинжал.

Как в замедленной съемке, Джимми увидел, как кинжал опускается и вонзается в его запястье, где острое, как бритва, лезвие проходит сквозь его левое запястье гладко, как по маслу. Ужас того, что он наблюдал, показался ему иллюзией, когда его отрубленная рука разжалась, удерживая лодыжку Питера, и упала в воду, где ее с тошнотворным всплеском поглотило море.

Джимми, ничего не понимая, уставился на это гротескное зрелище, затем перевел взгляд на своего бывшего лучшего друга. Питер уставился на ту же точку в море, ошеломленный тем, что он натворил. В сильном порыве крокодил опустился на то место, куда упала рука. Джимми оглянулся на обрубок, на месте которого раньше была его рука, и к горлу подступила желчь. Несмотря на обильное кровотечение из запястья, он не почувствовал никакой боли, которая, как он думал, должна была возникнуть.

Ощущение было такое, словно ему на уши надавили подушками. Как в замедленной съемке, он увидел, как Сми, спотыкаясь, выходит из леса, увидел, как другие Потерянные Мальчики прыгают вокруг, крича во все горло, и все взволнованно указывают через край на крокодила, пожирающего руку, но Джимми не услышал ни звука. Он поднял взгляд вверх и увидел, что Динь-Динь исчезла в облаках.

— Лети, Динь, — пробормотал Джимми. — Будь свободна.

Затем он потерял сознание.

Глава 6

Черные, расплывчатые завитушки перед глазами Джимми медленно рассеялись, и перед ним предстало лицо Питера Пэна, который промокал лоб влажной тряпкой.

— Отойди от меня, — прохрипел Джимми, хотя у него не хватило сил оттолкнуть мальчика.

— Мне так жаль…

— Даже не говори этого, — перебил Джимми и ахнул. Боль, которая заметно утихла, когда ему отрубили руку, пронзила левую часть тела. Глаза Джимми вспыхнули. Как он ни старался сдержать слезы, они потекли по лицу, оставляя дорожки на покрытых грязью щеках. Он медленно поднял руку и уставился на забинтованную культю, на том месте, где должна была быть его рука, бинты были в алых пятнах. Ему показалось, что он все еще чувствует, как подергиваются его пальцы, и их отсутствие странным образом бросилось ему в глаза. — Ты… ты отрубил мне руку.

— Кровь пикси остановит кровотечение, — осторожно начал Питер.

— Но ведь моя рука от этого не отрастет, правда?

— Если бы ты не попытался остановить меня…

Джимми сверкнул глазами, сдерживая подступающие слезы гнева. Никогда прежде он не испытывал такой ярости.

— Я никогда больше не приму участия в нанесении увечий или убийстве пикси. Если бы ты не пытался убить одну из них, этого бы не случилось.

— Не будь смешным, Джимми, малыш. Это животные… насекомые! Они служат определенной цели для людей; они живут недолго, а затем умирают. Я могу достать немного крови, чтобы вылечить…

— Они тоже чувствуют боль. Эмоциональную и физическую. Даже если это означает, что мне придется это терпеть… — Джимми поморщился. — Я больше не хочу, чтобы на моих руках была кровь пикси. — Он стиснул зубы и печально улыбнулся, глядя на свое короткое запястье. — Или руке, как сейчас.

Питер в отчаянии взъерошил свои рыжие волосы.

— Но я могу тебя вылечить! Ты не должен так страдать.

— Нет, должен, — прошептал Джимми, вспоминая те годы, когда он держал в заточении пикси, которых сам скармливал крокодилу, и когда он чуть не убил Динь по собственной неосторожности. Возможно, каким-то извращенным образом это было наказанием за его предыдущие грехи.

Питер покачал головой, глядя на Джимми.

— Я тебя не понимаю. Ты так расстроен из-за нескольких насекомых. Раньше мы вместе сжигали муравейники. Чем это отличается от другого?

Джимми отвернулся от Питера и уставился в противоположную сторону. Пропитанные кровью бинты устилали землю между его койкой и стеной подземного убежища. Он чувствовал, что его ограниченная энергия уже иссякла, и его веки начали закрываться.

Он услышал, как Питер отодвинул стул от кроватки, собираясь уходить.

— Знаешь, мне, правда, жаль. Насчет твоей руки.

— Если ты действительно сожалеешь, докажи это и отпусти всех пикси.

Он услышал, как Питер остановился на пути к двери.

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, даже если мы друзья.

— Значит, на самом деле тебе не жаль, и мы не друзья. — Джимми ссутулил плечи и уставился в стену. Он услышал тихий щелчок, когда дверь за Питером закрылась. В этот момент он понял, что никогда, ни за что не простит Питера Пэна.

До слуха Джимми донесся отдаленный звон, раздававшийся будто издалека. Джимми хотел, чтобы этот звук прекратился, и он мог спокойно отдохнуть, но нет, он продолжался и продолжался. Джимми плотнее зажмурил глаза и попытался перевернуться на другой бок, чтобы заглушить шум, но обнаружил, что у него не хватает на это сил, поэтому он молча помолился, чтобы звон прекратился.

Наконец, Джимми проснулся от того, что кто-то дернул его за ресницы. Когда Джимми с трудом открыл глаза, он увидел виновника. Динь-Динь крепко прижала свои крошечные ножки к его скулам, зажала ресницы кулачками и разлепила веки. Джимми резко выдохнул, и Динь-Динь опрокинулась навзничь.

— Ты жив! — Худенькая пикси выглядела чище и здоровее, чем когда-либо прежде.

— Если кто-то лежит в постели и все еще дышит, это обычно означает, что он жив и хочет спать. — Джимми с трудом выговаривал слова. Каждый слог давался ему с трудом и стоил дорого.

Динь сморщила носик.

— Я знаю это. Я просто хотела поблагодарить тебя за то, что ты защитил меня.

Когда дремота рассеялась, Джимми осознал, какой опасности подвергает себя Динь, возвращаясь к нему. Он повернул голову, пытаясь проверить, нет ли в комнате подслушивающих, его чувства обострились, когда любая мысль о том, чтобы еще поспать, улетучилась из головы и сменилась слепой паникой. Его голос прозвучал сдавленно и хрипло, когда он прохрипел:

— Динь, тебе нужно убираться отсюда! Если Питер увидит тебя…

— Я хотела увидеть тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. В конце концов, так поступают друзья. Кроме того, ты спас мне жизнь. Еще раз.

Ее слова потрясли Джимми. Как только он понял, что его дружба с Питером подошла к концу, Джимми осознал, что появилась другая дружба… с Динь-Динь.

Он чувствовал, что несправедливо по отношению к Динь утверждать, что он дважды спас ей жизнь. В конце концов, первый раз не должен считаться, поскольку именно он изначально подверг ее опасности. Он заставил себя вернуться в настоящее.

— То, что я спас тебе жизнь раньше, не будет иметь значения, если Питер поймает тебя сейчас. Ты должна выбираться. — Страх, что Динь может быть обнаружена, начал терзать его. От потери крови у него все еще кружилась голова, и образ Динь то появлялся, то исчезал из поля зрения. Джимми крепко зажмурился, затем снова открыл глаза, пытаясь прояснить зрение. Даже моргание отнимало у него значительную часть оставшейся энергии, и каждый вдох давался с трудом, будто на грудь давил тяжелый груз.

Пикси не шевелилась. Вместо этого ее взгляд упал на его перевязанную левую руку, по которой сквозь ткань начали просачиваться капли алой крови и падать вниз, и ее паника усиливалась.

— Ты ведь умрешь, не так ли?

— Ты тоже, если не уберешься отсюда. — Джимми попытался придать своему голосу силу, но получился едва слышный шепот. — Наконец-то ты свободна. Не трать время впустую.

Динь выпрямилась.

— Ты дважды спас мне жизнь. Теперь моя очередь спасти твою. — Она подлетела к нему и начала снимать бинты.

— Нет! — На этот раз Джимми заставил себя говорить громче и попытался отодвинуть Динь от своей раны и приподняться на здоровой руке.

Лицо Динь покраснело, и она выросла до своих обычных человеческих размеров. Ее сияющая фигура, казалось, заполнила всю комнату, ослепляя молодого человека на койке.

— Я не спрашиваю твоего разрешения.

Она уперлась коленом Джимми в грудь, перенеся на него свой вес, чтобы он не мог подняться, затем сорвала запачканные бинты с его левой руки.

«Конечно, теперь она может изменять размер», с сожалением подумал Джимми.

— Не надо, — прохрипел Джимми. — Я не хочу…

Динь-Динь проигнорировала его. Она потянулась к ножнам, висевшим у него на бедре, вытащила острый кинжал и приложила его к своей ладони. Джимми, все еще прикованный к постели и слишком слабый, чтобы пошевелиться, закрыл глаза, но не смог подавить непроизвольный вздох боли, который услышал.

Он почувствовал, как пикси приложила свою кровоточащую руку к обрубку, который раньше был кистью. Тепло разлилось по его запястью и по всему телу. Разум Джимми прояснился, боль утихла, и он почувствовал, как кожа на его левой руке срастается, когда кровь пикси пропитывала его рану.

Он посмотрел на свою левую руку, которая все еще заканчивалась у запястья, но кожа на ней выглядела упругой и безупречной, без единого шрама в поле зрения. Он почувствовал, как в него вливается новая энергия, и в ту же секунду, когда она вернулась, он оттолкнул Динь от своей груди, встал и слегка споткнулся, все еще глядя на свои асимметричные руки.

— Ты не должна была этого делать.

— Я не дам тебе умереть.

— Это было бы проще. Меня больше не волнует, как жить.

Динь ударила его по лицу со всей силы, на которую была способна. Джимми отшатнулся, пока не уперся спиной в стену, и в изумлении поднес оставшуюся руку к горящей щеке. Лицо пикси покраснело, когда она двинулась на него, ее светлые волосы были растрепаны.

— Не смей… Никогда не смей так говорить о смерти, Джимми. В твоей жизни есть смысл.

Краска на лице Динь стала еще гуще, пока не стала почти темно-бордовой.

— Если ты не можешь придумать причину, по которой хочешь остаться в живых, я назову ее. Ты мне нужен. Ты нужен другим пикси, которых Питер заключил в тюрьму. Ты нужен Потерянным Мальчикам. Если тебе наплевать на то, чтобы жить для себя, живи для нас.

Джимми стоял, прижавшись к стене, все еще прижимая руку к щеке. Секунды текли, а он и Динь смотрели друг на друга. На заднем плане Джимми слышал, как Потерянные Мальчики подбадривают какую-то игру. Они казались совершенно довольными и либо совершенно не подозревающими, либо безразличными к тому, что один из их товарищей лежит раненый в задней комнате. Неужели он так сильно им нужен, как сказала Динь?

— А теперь не двигайся. — Динь-Динь протянула ему блестящий крюк, прикрепленный к кожаному чехлу, подбитому мягкой овчиной. Джимми понятия не имел, как ей удалось незаметно пронести его в убежище Потерянных Мальчиков.

— Это ты сделала? — Джимми с опаской посмотрел на острое железо. Внутренний изгиб крюка был заточен так, что превратился в смертоносное лезвие.

Динь самодовольно улыбнулась.

— Не зря меня называют Динь-Динь!

Она закрепила крюк на его левом запястье и занялась затягиванием ремешков на чашечке, охватывающей конец руки Джимми. Пикси наклонила голову, разглядывая протез.

— На самом деле, я умею делать только крюки, — сказала она несколько извиняющимся тоном, затем отодвинулась, чтобы Джимми мог рассмотреть изогнутый металл. Это не было неудобно, но дополнительный вес казался странным, и он не мог оторвать взгляда от нового отростка. Каждый раз, когда он моргал, новое зрелище поражало его так же странно, как и в первый раз. Он гадал, привыкнет ли он когда-нибудь к этому.

Слабый стук в дверь прервал его размышления. Динь-Динь уменьшилась до своих миниатюрных размеров и перелетела на боковой столик, чтобы спрятаться под шляпой Джимми.

— Кто это? — спросил Джимми, изо всех сил стараясь идти по прямой и не заваливаться набок.

— Сми, — произнес тихий голос с противоположной стороны двери.

Джимми распахнул дверь и был поражен, увидев, что глаза маленького мальчика наполнились слезами. Улыбка, которая обычно была на его лице, сползла с него, и он громко фыркнул.

— Ты в порядке, Джимми? Я видел, что… что произошло. — Он уставился на крюк на конце руки Джимми, затем перевел взгляд на Джимми, словно стыдясь того, что смотрит на него. — Мы все по-настоящему злы на Питера.

Смех из соседней комнаты противоречил заявлению Сми, и Джимми хотел сказать, что нет, с ним не все в порядке, и что он предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Но, взглянув на дрожащий подбородок Сми, понял, что не сможет. Динь была права: ему нужно было найти в себе мужество продолжать жить, если не ради себя, то ради Потерянных Мальчиков. Теперь он был самым старшим из них. Ему нужно было открыть им глаза на то, что происходит на самом деле, и объяснить, что то, что делал Питер, было неправильно. Ему нужно было стать лидером, о котором Потерянные Мальчики и не подозревали.

Он посмотрел на Сми. Боль в глазах мальчика вышла за рамки того, что он видел, как больно было его другу.

— Сми, что случилось?

— Мне неловко спрашивать, потому что тебе больно… — У Сми задрожали губы. — Но я действительно хочу домой. Я так скучаю по своей маме.

— Динь? — Джимми жестом пригласил Сми войти и протянул руку. Пикси выбралась из-под его шляпы, пролетела через всю комнату и уселась ему на ладонь, обхватив своей крошечной ручкой большой палец мальчика для поддержки.

Джимми хватило одного взгляда на пикси, чтобы та кивнула в знак согласия.

— Пошли.

Глава 7

Стремясь избежать встречи с Пэном, Джимми покинул землянку, спрятав Динь-Динь под пальто, как только Сми решил, что путь свободен. Хотя день был слишком теплым, чтобы нуждаться в дополнительной одежде, угроза того, что пикси обнаружат после того, как она помогла ему, была слишком рискованной. Если Питер поймает Динь-Динь после того, что случилось… Джимми хотелось бы думать, что его бывший лучший друг отпустил бы ее, учитывая его вину за руку Джимми, но он слишком хорошо знал способность Питера годами таить обиду. Просто он никогда раньше не был объектом вендетты Пэна.

Покинув убежище Потерянных Мальчиков, Джимми повел Динь-Динь и Сми к лагуне Русалки, где у Пэна было гораздо меньше шансов их увидеть. Сми, который по рекомендации Джимми тоже перестал добавлять пыльцу пикси в свои ежедневные напитки, тоже услышал тонкий голосок Динь-Динь. Когда они, наконец, вышли на поляну, Джимми повернулся к Сми.

— Она у тебя?

У Сми отвисла челюсть.

— О, я забыл пыльцу в убежище. Я спрятал ее после… после твоей руки, понимаешь, — в спешке он добавил, защищаясь: — Я боялся, что Питер найдет ее, если попросит меня вывернуть карманы.

Джимми инстинктивно посмотрел на Динь, которая медленно покачала головой.

— Не знаю, смогу ли сделать ее достаточно быстро, чтобы вам обоим хватило. Уверена, что смогу сделать ее по очереди, но мне нужно отдыхать между раундами. Но это только мои догадки. Я никогда не пробовала и не хочу, чтобы вы двое свалились с неба, пока я буду разбираться. Нам нужно немного пыльцы на всякий случай, пока мы не будем знать наверняка.

Джимми не хотел, чтобы Сми отправлялся туда один, и он также чувствовал ответственность за безопасность Динь. Он и так причинил ей достаточно вреда и не хотел усугублять его. Он улыбнулся, изображая непринужденную уверенность, которой на самом деле не испытывал.

— Тогда мы просто подождем до вечера, когда все остальные уснут, и ты сможешь пройти туда. Спокойно.

Лицо Сми расплылось в лучезарной улыбке.

— Значит, сегодня вечером?

— Сегодня вечером, — пообещал Джимми. — А теперь мы можем пойти прогуляться, чтобы скоротать время. — Надеюсь, времени будет не слишком много.

Деревья поредели, когда троица приблизилась к лагуне Русалок. Убедившись, что на пляже нет загорающих русалок, мальчики пошли вдоль берега, а Динь-Динь порхала рядом с ними. Они любовались белыми гребнями волн, разбивающимися вдалеке, в то время как уединенная лагуна оставалась гладкой, как стекло, и нарушалась только тогда, когда темная фигура русалки приближалась к поверхности.

Джимми никогда не видел русалок или русалочьих людей лицом к лицу и надеялся, что никогда не столкнется с такой пугающей встречей, хотя Питер рассказывал о нескольких таких случаях. Джимми слышал достаточно историй, чтобы знать, что русалочий народ ненавидит людей. Джимми ударил ногой по земле, наблюдая, как песчинки взлетают в воздух, а затем падают в мелководье, накатываясь на пляж, и размышлял о существах, обитающих в лагуне. Русалки редко показывались из воды. Если Потерянный Мальчик когда-нибудь выходил на пляж и замечал человекоподобных существ над водой или на каких-нибудь скалах, расположенных по периметру лагуны, русалка немедленно ныряла обратно в глубину.

Если Питер солгал о том, что пикси — безмозглые насекомые, то что еще он скрыл? С внезапной безрассудной смелостью Джимми скинул ботинки и шагнул в воду, не обращая внимания на удивленные возгласы двух других, когда он это сделал. Он оглядел воду в поисках какой-нибудь зловещей фигуры, которая могла бы утащить его на глубину, как и утверждал Питер. Ничего не произошло. Джимми взглянул на свой крюк.

Хотя боль прошла, левая рука ощущалась тяжелее, чем правая, и каждый раз, когда он опускал взгляд на бок, его снова удивлял крюк. Он поблескивал в лучах полуденного солнца, отражая золотистые лучи, отчего протез казался скорее золотым, чем стальным.

«По крайней мере, если морской народ нападет, у меня всегда будет при себе оружие», мрачно подумал Джимми.

Волны прибоя мягко касались его лодыжек, вода была такой прозрачной, что, насколько хватало глаз, было видно все, что находилось на дне океана. Стайки ярко раскрашенных рыбок сновали среди плавно колышущихся водорослей, а пальцы его ног касались нескольких маленьких ракушек, которыми был усеян песок. Он прошел немного дальше, так что прилив доходил ему до икр. В какой-то момент к нему подплыла темная тень, и он чуть не побежал к берегу, но это оказалась большая морская черепаха, лениво пробиравшаяся по воде. У русалочьего народа не было видно ни плавников, ни лица.

— Джимми, пожалуйста, вернись! — взмолился Сми, его лоб блестел от пота. Даже Динь-Динь выглядела встревоженной, ее большие глаза расширились, когда она уставилась на Джимми.

Старший мальчик вздохнул и вернулся на берег, наблюдая, как расслабились плечи его друзей, когда он ступил на сухую землю. Песок прилипал к его мокрым ступням и лодыжкам, и Джимми присел, чтобы стряхнуть его, прежде чем надеть ботинки.

— Что это? — Сми указал вдаль, его высокий голос прервал размышления Джимми.

Ожидая, что к ним приблизится толпа разъяренных русалок с копьями в руках, Джимми резко обернулся. Его внимание не привлекло ничего необычного.

— Где?

— Там! — Динь-Динь тоже указала за риф, отделявший лагуну от океана.

Джимми прищурился, вглядываясь в то место, где на горизонте виднелись странные очертания.

— Это похоже на… лодку.

Это была лодка, непохожая ни на одну из тех, что Джимми доводилось видеть раньше, — ничего похожего на крошечные лодочки, которые время от времени прибивало к берегу неизвестно откуда. Питер Пэн, который всегда с трепетом относился к воде, избегал большинства видов деятельности, связанных с океаном, и разводил костер, чтобы сжечь все лодки, которые выбрасывало на берег. Джимми мог только предполагать, что его бывший друг беспокоился о том, что постоянные океанские брызги ослабят действие его драгоценной, не поддающейся гравитации пыльцы пикси. Из-за этого единственным опытом общения с кораблями, который Джимми мог припомнить, были маленькие плоты, которые Потерянные Мальчики связывали обрывками бечевок и лианами, а затем сбрасывали в прорубь для купания, чтобы они развалились через несколько минут.

Это гигантское судно могло легко вместить десятки человек. На слабом ветру трепетали изодранные в клочья паруса, к фалам все еще были привязаны обрывки ткани. Ракушки облепили днище фрегата, оставив бело-серые отметины на обветренной древесине корпуса, который наклонился в том месте, где корабль был выброшен на берег на далекой песчаной косе. Изуродованный внешний вид был хорошо заметен даже издалека. Сетка с зияющими дырами на веревках безвольно свисала с вороньего гнезда, печально раскачиваясь на ветру, который трепал волосы Джимми.

Сми издал протяжный низкий свист.

— Вот это лодка! Хочешь пойти посмотреть?

— Я ни за что не переплыву через это, чтобы добраться туда, — ответил Джимми, указывая на обманчиво невинную на вид воду. Несмотря на проявленную ранее браваду, когда он забрел на мелководье, у него не было планов стать обедом для русалки, даже если он хотел исследовать любопытное судно. Он склонил голову набок и снова прищурился. — Как думаешь, на нем есть люди? Другие люди?

— Возможно, я не смогу доставить вас обоих в Лондон и обратно, но уверена, что мы могли бы добраться туда. Хотите…? — Динь указала на выброшенный на мель фрегат.

В животе Джимми вспыхнуло возбуждение, и хотя круглое лицо Сми не разделяло бурной радости, озарившей Джимми, оба мальчика кивнули… Джимми с гораздо большим энтузиазмом. Динь поднялась в воздух и взмахнула крыльями над обоими мальчиками, пока сверкающая пыльца пикси, оседавшая на них, не подняла их тела в воздух.

Джимми и Сми последовали за Динь по лагуне, где Джимми мог видеть подернутые рябью очертания русалок, плавающих чуть ниже поверхности. Они казались точь-в-точь похожими на тонкие силуэты огромных скатов, обитающих на рифе Стингрей у западного побережья Нетландии, и Джимми перевернулся в воздухе, чтобы заскользить вдоль на спине. Он закрыл глаза, чтобы погреться в теплых лучах солнца, и на мгновение понял, почему Питер предпочитал летать повсюду. Это было чудесно, радостная свобода, несравнимая ни с чем другим, что он мог себе представить. Грохот океанских волн намного перевешивал противные крики попугаев и щебет лесных животных, обитающих на материке.

— Джимми, осторожно! — Тревожный вопль Сми вывел Джимми из задумчивости. Он перевернулся и увидел огромную корабельную мачту всего в нескольких шагах от себя.

Джимми рефлекторно выбросил руку, чтобы избежать столкновения с массивной балкой, намереваясь оттолкнуть мачту, но забыл о крюке, прикрепленном к его левой руке. Изогнутый металл зацепился за мачту, и Джимми обнаружил, что обвивается вокруг мачты по головокружительной спирали, а крюк проделывает штопорную канавку до самой палубы.

Джимми лежал, задыхаясь и потеряв ориентацию, на деревянных досках палубы, пока Динь и Сми спускались вниз. Динь засветилась ярко-золотым светом и увеличилась до человеческих размеров, затем бросилась к нему.

— С тобой все в порядке?

— Да. — Джимми схватился рукой за голову, перед глазами все еще бегали круги. — Я… я не обращал внимания.

— Ты выглядел довольно забавно, — вмешался Сми.

Джимми издал смешок и высвободил свой крюк. Длинный завиток из древесной стружки указывал путь, по которому Джимми спускался по спирали вниз по мачте.

— Это немного вышло из-под контроля, — сказал он, слабо помахивая крюком.

Динь закатила глаза, а Сми усмехнулся. Как только перед глазами у Джимми перестало кружиться, и он смог как следует оглядеться, он взял Динь за руку и позволил ей помочь ему подняться на ноги. На палубе местами образовалась тонкая белая корка — там, где соль осталась от буйных волн, вода давно испарилась под палящими лучами солнца.

С некоторым трепетом Джимми приступил к осмотру корабля. Динь отправилась на разведку в одиночестве, наклоняясь над бочонками и ныряя под канаты, когда расхаживала по палубе, но Сми держался поближе к Джимми, беспокойно вертя головой из стороны в сторону, пока мальчики бродили по кораблю самостоятельно. С каждой новой палубой и за каждой перевернутой бочкой Джимми почти ожидал найти останки предыдущего владельца этого судна. Сми, очевидно, разделял те же опасения. Питер Пэн по ночам рассказывал им достаточно жутких историй, и Джимми был уверен, что знает, какие образы возникают в голове у маленького мальчика, а этот призрачный корабль кричал о том, что духам больше всего на свете хотелось бы поселиться на таком заброшенном морском судне, как это.

Несмотря на то, что отсутствие жизни казалось неестественным и пугающим, их страхи были необоснованными; ничто не выпрыгивало, чтобы схватить их, и не падало сверху. Хотя на корабле не было ни души, там было много вещей, оставшихся от прежних обитателей, которые, несомненно, навели Джимми на мысль, что когда-то на корабле был полный экипаж.

Сапоги разных размеров, бочонки с элем, книги с загнутыми по краям страницами и всевозможное оружие, все грязное и покрытое паутиной и солью, были разбросаны по всему кораблю. Там было несколько сундуков, набитых одеждой, большая часть которой выглядела как типичная одежда моряка, но Сми также обнаружил сундук, полный женских платьев и аксессуаров, с которыми Сми делал вид, что вертит в руках, придерживая красное платье на плечах, прежде чем засунуть его обратно на место.

В каюте капитана Джимми провел рукой по красивому письменному столу из красного дерева, который опрокинулся во время какого-то давно забытого шторма, и уставился на великолепную двуспальную кровать, встроенную в стену каюты, на алые одеяла, жесткие от пыли. Музыкальные инструменты были сложены в большой сундук в углу, струны оборваны и смотаны. Откуда взялся этот корабль, и что случилось с его предыдущими владельцами, которые, по-видимому, жили в такой роскоши?

Джимми взял в руки одну из абордажных сабель, лезвие которой уже начало покрываться ржавчиной. Кто бы ни изготовил эти предметы, он был талантлив, но почему все сокровища были брошены? Он обменялся удивленным взглядом со Сми, взволнованный перспективой заполучить такое великолепное богатство. Джимми едва мог дышать. Он представил, каково это — стоять за штурвалом этого величественного корабля-призрака, плывущего в неизведанное, когда солнце светит в лицо, а ветер треплет волосы. Кто знал, какие сокровища он сможет найти и какие земли откроет для себя? Мир был в его власти.

Джимми с вожделением потрогал саблю, затем пристегнул ножны к поясу. Не было ни одного предыдущего владельца, который мог бы пожаловаться. Кто найдет, тот и сохранит… Распространялась ли эта философия на весь корабль? Что, если он заявит о своем праве собственности?

Динь-Динь просунула голову в капитанскую каюту, когда Джимми листал пожелтевшие страницы одной из книг, которые он нашел в столе. Она подлетела к Джимми, встала рядом с ним и взяла у него книгу.

— Это слова? — удивленно спросила она.

— Конечно… Ты что, читать не умеешь?

Динь-Динь держала книгу перевернутой стороной вверх, округлившимися глазами изучая символы, нарисованные на каждой странице.

— Где бы я могла этому научиться?

Джимми не нашелся, что ответить. Когда он жил в Лондоне, он никогда особо не увлекался чтением, хотя умел, как и любой ребенок, ходивший в школу. Теперь, когда он остановился и задумался об этом, он не мог припомнить, чтобы в Нетландии вообще были какие-либо книги или письмена — даже нацарапанные на песке или вырезанные на деревьях.

— Я могу научить тебя, если хочешь.

Лицо Динь засияло надеждой.

— Я бы с удовольствием научилась!

Сми потянул Джимми за рукав, его круглое лицо блестело от пота.

— Ты ведь не сможешь научить ее читать к вечеру, правда? Мы возвращаемся в Лондон, помнишь?

— О… точно. — Дух приключений, который так ненадолго вспыхнул в Джимми, угас одним махом, оставив его чувствовать себя опустошенным и разочарованным. У Джимми внутри все сжалось, когда он увидел, как проблеск надежды исчезает с лица Динь-Динь.

Сми, который, казалось, не разделял степени разочарования Джимми, снова дернул старшего мальчика за рукав, когда они выходили из каюты капитана, стараясь избежать смертельного удара своего друга.

— Моя мама очень хорошо готовит; держу пари, она приготовит тебе жареную треску, если захочешь.

Джимми с тоской оглядел заброшенный корабль. Теперь, когда его собственная семья ушла, желание вернуться в Лондон значительно поубавилось, хотя мать Сми и была готова готовить его любимые блюда. Он покачал головой. Какая пустая трата времени — мечтать о корабле, который, несомненно, нуждался в капитальном ремонте, для проведения которого у него не хватало знаний и рабочей силы. Это была детская игровая площадка, не более того.

Путешествие обратно на пляж лагуны Русалок прошло в тишине. Динь-Динь время от времени задавала вопросы о прочитанном, но Джимми почти не слышал их. Он был слишком погружен в свои мысли о том, каково это — жить на корабле, быть свободным от Питера Пэна и принимать собственные решения. Сми, казалось, не замечал озабоченности других и, напевая что-то себе под нос, летел обратно к берегу. Как только он приземлился, Сми торопливо спросил:

— Когда мы сможем вернуться?

— Нам придется подождать, пока все остальные уснут сегодня вечером. Мы не можем рисковать, что Питер увидит нас, — ответил Джимми.

Он повернулся, чтобы побрести обратно через джунгли, и новенький кортик врезался ему в бедро, пока он пытался выбросить из головы величественный образ фрегата. Какая-то сломанная лодка не имела значения в общем плане вещей. Сми нуждался в нем здесь и сейчас. Динь снова уменьшилась до размеров пикси и порхала рядом с ним, позвякивая колокольчиками, рассказывая о легенде о затерянных городах и вслух интересуясь происхождением корабля. Джимми по-прежнему сомневался в том, что существует целая земля, которая все еще остается неоткрытой, если они способны создавать такие мореходные суда. Если бы такая страна существовала, исследователи, несомненно, уже давно приплыли бы в Нетландии и вступили с ним в контакт.

— Как думаешь, они все умерли от голода? — подал голос Сми, чьи мысли, казалось, были в том же направлении, что и у двух других.

Динь покачала своей маленькой головкой.

— Нет, если бы они умерли от голода или жажды, там остались бы тела или скелеты. Но они просто… исчезли.

— Может быть, это был морской народ! Может быть… может быть, они поднялись на борт и забрали их.

— Не-а. Русалки не смогли бы забраться так высоко по бортам корабля. Кроме того, у них есть хвосты, а не ноги. Взобраться на что-либо было бы для них слишком сложно.

— И если бы им удалось попасть на корабль, — размышляла Динь, — они оказались бы в невыгодном положении, потому что не могли бы хорошо передвигаться по суше.

— О, — лицо Сми вытянулось, затем снова просветлело. — Может, прилетели пикси и заставили их всех улететь?

Динь-динь издала звонкий смешок, который поднял Джимми настроение.

— Зачем пикси понадобились какие-то вонючие люди? Мерзкие.

Джимми в притворном недоумении постучал себя по подбородку.

— И все же, ты здесь, тусуешься с двумя вонючими людишками.

Динь преувеличенно фыркнула и притворилась, что падает в воздухе, издавая рвотные звуки и театрально хватаясь за горло.

Ребята рассмеялись и провели остаток пути до лагеря, обсуждая с Динь-Динь гипотезы о том, что случилось с предыдущей командой.

— Так… так… я просто пойду и заберу его? — спросил Сми, нервно облизывая пересохшие губы.

— Верно. Просто веди себя непринужденно и не привлекай к себе внимания. Я буду отвлекать.

— Как? — Круглое лицо Сми просияло от волнения.

Джимми поднял свой крюк и слегка улыбнулся.

— Интересно, смогу ли я придумать что-нибудь, что сработает.

— О, точно.

— А ты… — Джимми обратил свое внимание на Динь-Динь. — Не попадайся на глаза. Я бы предпочел больше не спасать тебя.

— Я сама могу спастись, большое тебе спасибо, — раздраженно ответила она, но послушно спряталась в пальмовых ветвях кокосовой пальмы без дальнейших возражений.

Джимми вытер вспотевшую ладонь о рубашку и со стальной решимостью уставился на вход в убежище.

— Готов? — спросил он Сми, стараясь, чтобы его голос звучал увереннее, чем он себя чувствовал.

— Наверное, — пискнул Сми, закусив губу.

Джимми заскользил по туннелю. Сми не стоило беспокоиться о том, что Джимми не сможет отвлечь их внимание. Сразу после приземления Потерянные Мальчики окружили Джимми.

— Где ты взял этот крюк?

— Прости за руку.

— Мы должны отрезать руку Питеру после того, что он сделал!

— Это больно?

— Ты собираешься ударить Питера?

— Он это заслужил! — сердито сказал Роб, бросив через плечо полный отвращения взгляд.

Питер притаился в дальнем углу комнаты, переводя взгляд с пола на крюк, который блестел слева от Джимми. Что это было — сожаление или гнев, мелькнувшие в его глазах?

«Не важно», — злобно подумал Джимми.

— Я всем покажу, — сказал он, пытаясь отстегнуть крючок, расстегивая кожаные ремни и вынимая руку из наручника.

Пока мальчики охали и ахали, Джимми заметил Сми, который тайком возвращался в свою комнату, никем, кроме Джимми, не замеченный. Даже Питер придвинулся поближе, чтобы лучше видеть, что заменило руку Джимми.

Чибу нахмурился, когда Питер попытался присоединиться к группе и оттолкнул рыжеволосого мальчика.

— Тебе что, больше некуда идти? Иди, охраняй своих драгоценных пикси, раз они тебе дороги больше, чем рука твоего лучшего друга.

Лицо Питера исказилось так, что казалось, будто он набил рот лимоном.

— Я же сказал, что сожалею, — проворчал он.

— Но это не вернет ему руку, не так ли? — огрызнулся Роб.

Джимми сжал губы в тонкую линию и воинственно посмотрел на Питера, который отступил и прокрался обратно по туннелю к сараю для животных.

— Мы переживали за тебя, Джимми! — объявил Огги.

Остальные мальчики хором выразили согласие. Краем глаза Джимми заметил, как Сми, оттопырив карман рубашки, крадется обратно по туннелю.

— Спасибо, ребята. Я ценю это. Приятно сознавать, что у меня все еще есть настоящие друзья.

— Мы можем что-нибудь для тебя сделать, Джимми? — спросил Чибу.

Уверенный, что Сми сбежал, Джимми отступил, чтобы последовать по его стопам.

— Не сейчас, ребята. Я… я бы хотел побыть один, чтобы все обдумать, понимаете?

— Конечно, — серьезно сказал Ролландд. — Тебе помочь подняться на горку? Я имею в виду… — Его лицо стало пепельным. — Э… тебе нужна помощь?

Джимми выдавил из себя слабую улыбку.

— Ну, я не знаю, смогу ли я найти еще кого-нибудь, но некоторая помощь была бы не лишней. — Он повернулся и полез обратно по туннелю, подталкиваемый несколькими парами рук, прижимавшихся к его пояснице.

— Достал! — Сми, затаив дыхание, воскликнул, когда Джимми появился. Сверкающая фигурка Динь-Динь слетела вниз и присоединилась к двум мальчикам, когда Сми показал мешочек, полный пыльцы.

— Хорошо. Сегодня вечером мы возвращаемся в Лондон.

Глава 8

Парение в ночном небе оказалось куда более захватывающим занятием, чем Джимми когда-либо ожидал. Питер позволял ему на короткое время парить в невесомости над их подземным убежищем, и это было ничто по сравнению с полетом высоко над деревьями, к тысячам сверкающих звезд. На такой большой высоте не было слышно никакого шума, и Джимми начал дрожать, когда они подлетели ближе к звездам и температура понизилась. Во время мучительной попытки проникнуть в убежище Джимми был так сосредоточен на том, чтобы Сми забрал свой мешочек с пыльцой пикси, что даже не подумал о том, чтобы прихватить другие припасы.

Динь прокричала Джимми и Сми инструкции:

— Держитесь подальше от облаков! — И бросилась в сторону от особенно плотного скопления облаков. Джимми свернул, чтобы избежать столкновения с ними, как ему было велено, но ему стало любопытно, на что они похожи, и он протянул руку, чтобы дотронуться до них.

Почти сразу же Джимми почувствовал, как пыльца пикси исчезла с его руки, когда его ладонь проплыла сквозь туман, и держать ее вытянутой стало гораздо труднее.

— Не трогай облака! — крикнул Джимми Сми, беспокоясь, что Сми не услышал тоненький голосок Динь, и с облегчением увидел, что Сми обошел облака гораздо дальше, чем он сам.

Джимми изо всех сил старался сохранить равновесие, следуя за Динь ко второй ослепительной звезде, которая с каждой минутой становилась все больше. В мгновение ока они миновали ее. Проходя сквозь звезду, он почувствовал себя так, словно купался в лучах солнца в канун лета. Онемение в пальцах от холодного воздуха небес Нетландии исчезло, и когда они оказались по другую сторону звезды, Джимми увидел самое удивительное зрелище, которое он когда-либо видел.

Огромные здания тянулись к небу, они были выше и в большем количестве, чем тогда, когда Джимми уходил в Нетландию. Огромные часы возвышались над городом, как гора, и, когда они приблизились, Динь повела их в головокружительный нырок, а затем пронесла под огромным мостом.

— Все так, как я и помнил! — радостно воскликнул Сми. — Теперь я знаю, где нахожусь! — Он обогнал остальных, петляя по улицам Лондона, уворачиваясь от фонарных столбов, и, наконец, сбавил скорость. Лицо Сми сморщилось в замешательстве. — На самом деле, выглядит немного по-другому. Но я знаю, что моя улица называется Блумсбери, и мы живем на углу.

Обойдя множество улиц, Динь издала торжествующий звон. Она нашла Блумсбери-стрит и увидела на углу величественный старый дом.

— Вот и все! — прогудел Сми.

Джимми подлетел достаточно низко, чтобы прочитать деревянную табличку, прибитую над входной дверью углового дома. Она гласила: Дом Дарлингов.

— Дом Дарлингов?

— Да. Меня зовут Сми Дарлинг, моя семья живет здесь на протяжении многих поколений.

Сми заглянул в одно из окон третьего этажа. Его плечи поникли.

— Там все выглядит совсем по-другому. — Он приоткрыл окно и просунул голову внутрь.

— Сми, не надо, — начал Джимми, и в его голосе послышалось беспокойство.

Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Сми покинул свою семью, и не хотел говорить Сми о том, что, возможно, прошло много лет, опасаясь оказаться правым. Не стоит врываться в дом, где семья Сми больше не живет, и кто знает, какой сейчас год? Возможно, тот, кто живет здесь сейчас, так и не удосужился снять потрепанную непогодой табличку с входной двери. Джимми и так был ошеломлен обилием зданий и звуками автомобильных гудков на дорогах. Питер рассказывал истории об этих безлошадных экипажах, но до этого момента Джимми не верил им по-настоящему. Теперь шум уличной суеты, даже ночью, давил на уши. Он уже хотел вернуться в мир и спокойствие Нетландии, своего настоящего дома. Сможет ли он когда-нибудь быть счастливым в таком шумном, переполненном людьми городе, как этот, навязываясь чужой семье?

Ни один окрик Джимми не помешал Сми связаться с его семьей. Тот уже открыл окно и протиснулся внутрь.

— Мама? — тихо позвал Сми. — Это я.

— Сми, возможно, это не самая лучшая идея…

Динь-Динь влетела вслед за Сми, оставив Джимми протискивать свою долговязую фигуру в маленькое окошко. Разбросанные по дому вещи были совсем не похожи на то, к чему Джимми привык. Он не удержался и провел пальцем по всему, разглядывая удивительные механизмы, которые жужжали и щелкали, и были изготовлены с невероятным мастерством.

— Мама! — позвал Сми чуть настойчивее. — Я дома!

Динь порхала у него над головой и то и дело ныряла в ящики. Сми спрыгнул со стола у окна и рыскал по дому в поисках своей матери.

— Сми? — раздался хриплый голос. — Это ты, сынок?

— Мама! — Сми пробежал через гостиную и ворвался в соседнюю спальню. Он резко остановился, потрясенный увиденным.

На кровати лежала хрупкая пожилая женщина, на ее костлявом носу красовались маленькие очки-полумесяцы. Она зажгла лампу и, прищурившись, посмотрела на Сми, стоявшего в дверном проеме. Ее глаза наполнились слезами.

— Я знала, что однажды ты вернешься домой.

— Мама? — голос Сми дрогнул и поднялся на октаву. Он не мог оторвать глаз от ее морщинистого лица. — Ты выглядишь… старше.

Губы женщины растянулись в усталой, слабой улыбке, когда она протянула руки для объятий.

— Я стала старше, сынок. Мой вопрос в том, почему ты все еще выглядишь как мой милый десятилетний мальчик, который исчез сорок лет назад.

Сми, вместо того чтобы броситься обнимать мать, отшатнулся и прислонился к дверному косяку, чтобы не упасть.

— Сорок лет?

Джимми ухватился за друга, чтобы удержаться в вертикальном положении, когда колени Сми подогнулись.

— В Нетландии время течет иначе, чем здесь. — Он убедился, что ноги Сми выдержат, а затем слегка подтолкнул мальчика вперед. — Не теряй больше ни минуты.

Мать Сми не сводила глаз со своего сына.

— Я скучала по тебе, мой дорогой мальчик. Каждый день.

Сми медленно подошел к матери и нежно заключил ее в объятия. Джимми, прекрасно понимая, что они с Динь были чужаками, тихонько улизнул, чтобы дать Сми и его матери возможность встретиться наедине, чего они заслуживали.

Джимми зажег масляную лампу, опустился в потертое кресло в гостиной и посмотрел, как Динь вспорхнула к нему на колени, затем провел рукой по лицу и вздохнул.

— Что же нам делать, Динь? Сми был единственным, кто прибыл в Нетландию совсем недавно, а его мать уже очень стара. У других мальчиков и их семей нет никакой надежды, да?

Динь подлетела к Джимми, уселась ему на плечо и потрепала по щеке. От ее прикосновения он закрыл глаза. Все казалось таким безнадежным. Что ждало его в будущем, кроме безысходного одиночества и изолированности? Возможно, в поступке Питера была доля мудрости — стоило ли жить в блаженном неведении, если это избавляло их от боли потери близких?

— Да. Они больше не увидят свои семьи, прошло слишком много времени.

— Что нам делать? — повторил Джимми, медленно откидываясь на спинку кресла, чтобы не толкнуть Динь и не заставить ее потерять равновесие.

Динь подпрыгнула в воздух и развернулась лицом к Джимми, уперев руки в бока. Ее крылья зажужжали, когда она зависла перед лицом Джимми.

— Тебе следует задать себе вопрос: «Что я могу сделать?» Ты знаешь, в чем проблема, теперь подумай, как ее можно решить.

Джимми озадаченно уставился на нее.

— Я ничего не могу сделать, Динь! Все остальные семьи к этому времени уже будут мертвы. Никому из нас не к чему возвращаться. Мать Сми не может прокормить и дюжину мальчиков.

Динь упрямо вздернула подбородок.

— Тогда не возвращайтесь. Продолжайте. Ты действительно думаешь, что Питер остановится только на тех мальчиках, которые у него уже есть? Ты думаешь, он никогда не похитит еще одного ребенка или не посадит в тюрьму еще одного пикси?

До него дошел смысл ее слов. Она была права. Питер никогда не остановится. Время от времени он улетал и возвращался с очередным маленьким мальчиком, который был расстроен из-за какой-то ссоры с родителями, чтобы присоединиться к рядам Потерянных Мальчиков — Сми был тому доказательством. Кто-то должен был остановить Питера Пэна, но кто? Когда Динь многозначительно посмотрела на него, Джимми понял, кого она имела в виду.

— Только не я! — запротестовал Джимми и услышал, как дрогнул его голос. Он понизил его, чтобы не потревожить Сми с мамой. — Я не могу остановить Питера в одиночку, на его стороне слишком много других парней! Кроме того, он умеет летать и знает остров как свои пять пальцев. Мне некуда идти. Что я могу сделать?