Стечение обстоятельств. Двенадцать лет спустя

***********************************************************************************************

Стечение обстоятельств. Двенадцать лет спустя

https://ficbook.net/readfic/169398

***********************************************************************************************

Направленность: Гет

Автор: Вечная странница (https://ficbook.net/authors/70462)

Фэндом: Блайтон Энид «Пять юных сыщиков и верный пёс»Персонажи: Бетс/НМП, Дейзи/Люк Браун, Пип/Глэдис Вуш, Ларри/НЖП, Фэтти/Бетс

Рейтинг: PG-13

Жанры: Ангст, Детектив, Экшн (action), Повседневность

Размер: Макси, 94 страницы

Кол-во частей: 9

Статус: закончен

Описание:

С момента последней встречи пятерых юных сыщиков в Питерсвуде прошло 12 лет. Судьба развела друзей в разные стороны, они живут, не зная ничего друг о друге. Но происходит ряд событий, в результате которых бывшие члены детективного клуба неожиданно встречаются…

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Будем считать, что действие последней книги (The Mystery of Banshee Towers) разворачивалось летом 1960 года. На самом деле, у Блайтон там полный ахтунг с хронологией, так что, по-моему, можно интерпретировать как угодно. Считаем, что на тот момент Ларри 18 лет, Пипу, Дейзи и Фэтти по 17, Бетс, соответственно, 13,5. Про возраст инспектора Дженкса ничего не говорится, будем считать, что в 1960 ему порядка 40.

========== Глава первая. Мистер Дженкс ==========

5 августа 1972 года, Челси, Лондон

К зданию городской онкологической больницы подъехала длинная черная машина. Из нее вышел человек и быстрым шагом направился к дверям. Это был стройный, крепко сложенный мужчина с волевым лицом, на котором застыло выражение грусти и отчаяния. На вид ему можно было бы дать лет сорок, но уже изрядно тронувшая виски седина говорила о том, что ему никак не меньше пятидесяти. Просто он держал себя в отличной форме.

Мужчина вошел в здание больницы, поднялся на третий этаж и быстрым шагом направился в конец коридора. В последние месяцы он проделывал этот путь очень часто. Он остановился перед дверью с надписью «Доктор Дж. Л. Харрис» и постучал. Услышав приглашение войти, мужчина отворил дверь и переступил порог кабинета.

– Добрый день, мистер Харрис, – поздоровался он.

– А, мистер Дженкс. Добрый день! Присаживайтесь, – доктор указал вошедшему на стул.

– Как она? – коротко спросил мужчина.

– Я буду вынужден огорчить вас, сэр, – покачал головой мистер Харрис. – Но после операции состояние миссис Фоссл не улучшилось.

– Значит, никакой надежды нет? – тихо спросил мистер Дженкс.

– Боюсь, что нет. Она очень плохо перенесла последнюю операцию. Мы думали, что она даже не очнется от наркоза.

– Сколько ей осталось? – было видно, что этот вопрос дался мужчине с большим трудом.

– Дней пять. Быть может, неделю. Она очень слаба, хотя пока еще в сознании.

Мистер Дженкс опустил голову. Его лицо помрачнело еще сильнее, хотя, казалось, хуже было некуда. На пару минут в комнате воцарилась тишина.

– Я могу ее видеть? – спросил он, собравшись с силами.

– Да, конечно, – ответил доктор. – Пойдемте, я провожу вас.

Доктор Харрис довел мистера Дженкса до палаты и тактично удалился. Посетитель постоял несколько секунд перед дверью прежде, чем войти.

В помещении была всего одна кровать, на которой лежала женщина лет тридцати пяти, очень худая и бледная. Увидев вошедшего, она попыталась улыбнуться. Улыбка вышла слабой, больше похожей на гримасу.

– Здравствуй, Хилари, – произнес мистер Дженкс.

– Дядя, – прошептала она, – я знала, что ты придешь. Я ждала тебя.

– Как ты? – он понимал, что вопрос звучит не очень уместно, но других слов не находилось.

– Нормально, – ответила Хилари. – Не волнуйся за меня.

Мистер Дженкс сел на кровать и взял руку женщины в свою.

– Дядя, – произнесла женщина. – Я знаю, что скоро умру…

– Не говори так, – в голосе мужчины ясно слышалось отчаяние. – Ты поправишься, слышишь?

– Не надо, дядя, – Хилари легонько погладила его руку. – Я все понимаю, мне осталось жить всего несколько дней. Быть может, я не доживу и до завтра. Поэтому мне нужно попросить тебя кое о чем.

– Конечно, говори, я все сделаю для тебя!

– Моя дочь, Полли. Ты ведь позаботишься о ней? Я не хочу, чтобы она попала в приют. Она сейчас дома, в Питерсвуде, у нее каникулы. За ней присматривает моя экономка Джинни. Забери Полли к себе, пожалуйста.

– Конечно, не беспокойся. Я позабочусь о ней.

– Спасибо, – Хилари прикрыла глаза. – Полли – единственное, что меня сейчас беспокоит. Кроме нее и тебя у меня больше никого нет.

– Я заберу ее к себе сегодня же.

– Спасибо, – еще раз сказала Хилари. – Ты… иди… я посплю немного… – голос женщины становился все слабее, она проваливалась в забытье.

Мистер Дженкс мягко погладил ее по руке и поднялся.

– Спи, – сказал он. – Я приду завтра. Пока.

Губы Хилари зашевелились, она прошептала что-то очень похожее на “прощай”. Мужчина с усилием проглотил подступивший к горлу комок и покинул палату. Он медленно спустился на первый этаж и вышел из здания. Каждый шаг давался ему с трудом. На улице он опустился на скамейку, вынул из кармана пачку сигарет и закурил. Он просидел так минут пять, глядя в одну точку и методично делая одну затяжку за другой. Потом все же заставил себя встать, кинул последний отчаянный взгляд на серое здание больницы и пошел к машине.

Через минуту мистер Дженкс уже гнал автомобиль в сторону Питерсвуда. От Лондона до городка, в котором находился дом Хилари, было чуть больше пятидесяти километров по прямой дороге. Мужчина ехал на предельно допустимой скорости, ему хотелось успеть вернуться обратно до темноты. К тому же, быстрая езда хоть как-то отвлекала его от тяжелых мыслей. Он изо всех сил старался не думать о том, как скажет маленькой Полли, что ее мама скоро умрет.

Тринадцать лет назад Хилари Дженкс вышла замуж за Генри Фоссла, молодого офицера полиции. Она любила его всем сердцем и не мыслила жизни без него. Через год после свадьбы у них родилась дочь Полли. Хилари, Генри и Полли прожили вместе десять счастливых лет. А потом случилась трагедия. Ее муж, которого к тому времени уже повысили до инспектора, принимал участие в очень ответственной операции по задержанию преступников, занимавшихся нелегальными перевозками оружия через границу. Их взяли с поличным, но в процессе завязалась перестрелка, пятеро полицейских получили ранения, еще двое были убиты. В числе погибших оказался и Генри Фоссл. Судьба сыграла с Хилари злую шутку – много лет назад, когда она была совсем маленькой, при похожих обстоятельствах погиб ее отец, родной брат мистера Дженкса.

После гибели мужа Хилари так и не смогла прийти в себя. Она начала сильно болеть, практически не выходила из дома. А потом ее и вовсе забрали в больницу, где поставили неутешительный диагноз, – лейкемия. Она перенесла несколько операций, врачи уверяли, что женщина поправится. Но месяц за месяцем ее состояние только ухудшалось, она буквально сгорала на глазах. И вот теперь, после двух лет бесполезного лечения, она была при смерти.

5 августа 1972 года, Нортон-Хаус, Питерсвуд

Хилари Фоссл жила в западной части Питерсвуда, на тихой улочке под названием Флауэр-стрит, в трехэтажном кирпичном доме с черепичной крышей. Мистер Дженкс притормозил возле ворот, вылез из машины и, отворив дощатую калитку, прошел на участок. Сад дома Фосслов всегда выглядел ухоженным – несмотря на то, что Хилари здесь давно не жила, мистер Дженкс исправно платил жалование садовнику и экономке, чтобы те следили за хозяйством.

Мужчина надавил на кнопку звонка. В глубине дома послышались торопливые шаги, и через минуту парадная дверь отворилась. На пороге стояла пожилая экономка Джинни.

– Добрый вечер, мистер Дженкс, – женщина почтительно склонила голову. – Проходите в гостиную, я сейчас налью вам чаю.

– Благодарю, – отозвался гость и последовал за экономкой.

– Как себя чувствует миссис Фоссл? – спросила Джинни, разливая по чашкам заварку и раскладывая на тарелке бисквиты.

– Плохо, – покачал головой мужчина. – Врачи уже не надеются на положительный исход.

Джинни опустилась в кресло, украдкой смахнула прокатившуюся по щеке слезу и перекрестилась.

– Я уже и не представляю своей жизни без миссис Фоссл, столько лет у нее служу, – печально проговорила экономка. – А что же теперь будет с Полли?

– Я как раз приехал за ней, Джинни, – отозвался мистер Дженкс. – Мне придется забрать ее к себе. Я ее единственный родственник и имею право оформить опекунство.

– Вы даете мне расчет? – грустно спросила Джинни.

– О нет, я как раз хотел бы, чтобы вы жили здесь и присматривали за домом, – сказал мужчина. – Я буду платить вам жалование как раньше. Мне не хотелось бы продавать этот дом, думаю, Полли захочет жить здесь, когда вырастет. А без должного присмотра он быстро придет в негодность.

– Спасибо, мистер Дженкс, – улыбнулась Джинни. – Вы так добры ко мне. Я уже немолода и мне было бы трудно устроиться на новое место.

– А где сейчас Полли? По правде говоря, я не могу задержаться у вас надолго, мне нужно к вечеру вернуться в Лондон.

– Она у себя, в детской. Пойдемте, я вас провожу.

Они вместе поднялись на второй этаж и оказались в небольшом коридоре. Джинни толкнула дверь, ведущую в комнату Полли. Худенькая девочка со светло-русыми волосами и большими серыми глазами лежала на кровати и читала книгу.

– Полли, смотри, кто к тебе приехал! – сказала Джинни.

– Дедушка! – закричала девчушка и кинулась мистеру Дженксу в объятия.

Мужчина приподнял ее и поцеловал в макушку.

– Полли! Я так рад тебя видеть. Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо, – ответила Полли. – А как мама? Ты навещал ее?

– Да, конечно. Ей уже лучше, Полли, – быстро произнес мистер Дженкс, не в силах заставить себя посмотреть девочке в глаза.

Улыбка сползла с лица Полли.

– Это неправда. Ты меня просто успокаиваешь. Она умрет, да? – глаза Полли наполнились слезами.

– Ну что ты, Полли, – нарочито бодрым голосом произнес мистер Дженкс. – Ей недавно сделали операцию, она еще очень слаба, но скоро пойдет на поправку.

– Ты говорил тоже самое четыре месяца назад, – всхлипнула Полли.

Мистер Дженкс мягко обнял девочку за плечи.

– Ну не плачь, милая, не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо. Кстати, я приехал, чтобы позвать тебя к себе в Лондон. Ты поживешь у меня, пока мама болеет. У меня есть горничная мисс Ханна, она будет присматривать за тобой, пока я на работе. Лондон – большой город, тебе там не будет скучно. Как ты на это смотришь?

– Я… да, конечно, я согласна, – растерянно проворила Полли.

– Ну вот и славно. Собирай свои вещи, нам нужно отправиться через час, чтобы успеть в Лондон к ужину.

5 августа 1972 года, Кенсингтон, Лондон

Квартира мистера Дженкса располагалась в центральной части района Кенсингтон. В этой стороне Лондона жили уважаемые люди, с хорошим достатком. Всего в квартире было пять комнат: большая светлая гостиная, комната мистера Дженкса, служившая ему одновременно спальней и кабинетом и три гостевые комнаты, в одну из которых он поселил Полли.

Квартира досталась мистеру Дженксу от родителей, и он жил в ней один. У него никогда не было своей семьи, все время своей жизни он посвящал работе, двигаясь все выше и выше по карьерной лестнице. С момента окончания Академии он служил в полицейском управлении графства Бэкингемшир, а пять лет назад получил звание старшего суперинтендента и был переведен оттуда в Скотланд-Ярд. Порой, одинокими зимними вечерами, он задумывался о том, что неплохо было бы жениться и обзавестись парой хорошеньких ребятишек. Но потом на работе находилось новое увлекательное дело, в которое он погружался с головой и забывал обо всем.

– Ну как тебе тут? – спросил мистер Дженкс у Полли, заглядывая в ее комнату. Девочка доставала из чемодана книги и расставляла их по полкам. – Помочь тебе разобрать вещи?

– Ну… помоги, если нетрудно. Вот тут еще много книг, можешь расставить их. А я тогда пока займусь одеждой, – с этими словами девочка потянулась ко второму чемодану.

Мистер Дженкс вытаскивал книги из чемодана, одну за другой, мельком просматривая названия. Это были практически сплошь детективы, хотя попадались и фантастические романы, и школьные учебники.

– Любишь приключения? – с улыбкой спросил мужчина, разглядывая очередной томик в пестрой обложке.

– Ага, очень, – отозвалась Полли. – Вот эта, которую ты сейчас держишь, одна из моих любимых. Ты представляешь, там написано про мой родной городок, про Питерсвуд. В этой книге главные герои – дети, они чуть старше меня и сами расследуют преступления. Там, кстати, есть полицейский с фамилией Дженкс, прямо как у тебя. Только он там старший инспектор. Как ты думаешь, может это не выдумка, вдруг правда в Питерсвуде когда-то жили дети, которые распутывали преступления?

Мистер Дженкс слушал тираду Полли, затаив дыхание. Кода она замолчала, он еще раз посмотрел на обложку книги, внимательно вчитываясь в название. «Дело о похищенном принце», автор Элджернон Кинг.

– Полли, а можно я возьму у тебя почитать эту книгу? – спросил мистер Дженкс.

– Конечно, дедушка. Но тебе, наверное, будет неинтересно, ты же взрослый.

– Ну, мне интересно почитать про Питерсвуд и про своего однофамильца, – улыбнулся мужчина. – А у тебя есть еще книги про этих ребят?

– Да, еще три, – радостно ответила внучка. – Они в этом же чемодане, если попадутся, можешь взять. Я их так люблю, но они выходят очень редко, раз в полгода. Вот, в сентябре должна выйти пятая, надеюсь, я успею купить до начала семестра.

– Я тоже всегда любил детективы, у меня их много. Ты можешь зайти в мой кабинет, посмотреть и взять любые, какие хочешь. Ох, слушай, а время уже девять, – сказал вдруг мистер Дженкс, глядя на часы. – Ты, наверное, устала.

– Ну да, есть немного, – ответила Полли.

– Тогда ложись. Вещи завтра разберешь, я тебе помогу. Завтра воскресенье, я буду дома. Я пойду.

– Подожди, – Полли схватила его за руку. – Дедушка… скажи мне честно, что с моей мамой? Я знаю, что ей не стало лучше, ты говорил так, чтобы меня не волновать. Но если ты перевез меня к себе… Она умирает, да? Пожалуйста, скажи мне правду.

Полли пристально смотрела на него умоляющими глазами, и он почувствовал, что не сможет соврать.

– Да, она умирает, – ответил он. – Доктор сказал, что ей осталось всего несколько дней.

Полли опустилась на кровать, по ее щекам покатились слезы. Мистер Дженкс сел рядом и прижал девочку к себе. Она тихо плакала, зарываясь лицом в его рубашку, а мужчина ласково гладил ее по спине.

– Возьми меня с собой, когда поедешь к ней в больницу, – внезапно попросила Полли, поднимая голову. В ее глазах читалась совершенно недетская боль. – Пожалуйста. Я хочу… попрощаться…

Мистер Дженкс смотрел в полные слез внучки, и его сердце разрывалось на куски.

– Хорошо, – ответил он. – Завтра мы поедем к ней вместе. А сейчас иди, ложись. Тебе нужно выспаться, – он чмокнул Полли в лоб и вышел из комнаты.

Время уже давно перевалило за полночь, а мистер Дженкс все сидел в кресле у себя в кабинете и читал взятую у Полли книжку. В ней была в точности пересказана та удивительная история о похищенном принце, которую юные сыщики расследовали много лет назад. Имена, места, детали – всё совпадало в точности. Не было никаких сомнений в том, что автор этой книги был участником всех этих событий.

Мужчина еще раз взглянул на обложку. Элджернон Кинг. Мистер Дженкс был уверен, что знает, кто скрывается за этим псевдонимом. «Да, самомнения у Фредерика с годами не убавилось, – усмехнулся он про себя. – Только мистер Троттвиль мог подписаться фамилией Кинг. А Элджернон – это его второе имя, это я хорошо помню.»

Мистер Дженкс не видел Фредерика Троттвилля с того самого момента, как юные сыщики расследовали свое последнее дело в Питерсвуде. Он знал, что в тот год Ларри уже закончил школу и собирался заняться юриспруденцией, а Фэтти, Пип и Дейзи доучивались последний год. О Фредерике мистер Дженкс кое-что знал – о нем в последние годы частенько писали газеты. Бывший глава клуба юных сыщиков все-таки осуществил свою детскую мечту – он пошел работать в полицию и, судя по заметкам в прессе, здорово преуспел в профессии детектива. Однако, свою карьеру он начал не в управлении Бэкингемшира, как собирался, а в Лондоне, поэтому их с мистером Дженксом пути так и не пересеклись. Об остальных же юных сыщиках мужчина не знал ровным счетом ничего. Где они живут? Кем работают? Обзавелись ли семьями?

Мистер Дженкс услышал с улицы приглушенный бой часов. Час ночи, надо ложиться спать.

========== Глава вторая. Фредерик ==========

7 августа 1972 года, Хэмпстед, пригород Лондона

Фредерик Элджернон Троттвиль проснулся от звонка будильника. Было ровно семь утра. Мужчина легко спрыгнул с кровати и потянулся. Каждое его утро непременно начиналось с зарядки – служба в полиции обязывала поддерживать в форме не только мозги, но и тело. Много лет назад, когда он еще учился в Академии, для студентов дважды в неделю проводились обязательные тренировки по физической подготовке. Еще тогда он обнаружил, что после регулярной утренней разминки эти занятия даются ему намного легче.

Фредерик принялся выполнять стандартный набор упражнений, доведенных за десять лет до автоматизма. После зарядки он принял контрастный душ, оделся и спустился в столовую к завтраку. Завтракал он всегда в одиночестве – его родители вставали гораздо позже.

В этот дом он и его родители переехали пять лет назад. Во время учебы в Академии и первых лет службы в полиции Фредерик снимал квартиру в западной части Лондона. За все годы учебы он ни разу не приехал в Питерсвуд, просто было не до того. Учеба отнимала все время, ведь юный мистер Троттвиль хотел стать блестящим специалистом. На каникулах же он много путешествовал со своими друзьями-однокурсниками, всякий раз выбирая какую-нибудь экзотическую страну. За шесть лет учебы он объездил половину земного шара.

Мистер и миссис Троттвиль надеялись, что после окончания Академии их сын поступит на работу в полицейское управление графства Бэкингемшир и вновь будет жить с ними в Питерсвуде. Но Фредерик остался в Лондоне. Родители очень скучали без него и, в конце концов, приняли решение продать дом в Питерсвуде и переехать в пригород Лондона.

Фредерик поглощал завтрак, попутно просматривая заголовки свежих газет. Эту привычку он перенял от отца, хотя мать все время пыталась отучить его читать во время еды. Но Фредерик просто не мог спокойно завтракать, хотя бы мельком не просмотрев заголовки статей из криминальной хроники.

С момента выпуска из Академии бывший глава клуба юных сыщиков работал в полицейском управлении Бексли. Годы упорной учебы не прошли даром – Фредерик очень успешно применял свои знания на практике. В первые же годы службы он раскрыл несколько громких дел, которые не каждому полицейскому удается раскрыть за всю жизнь. Да и неудивительно, он ведь еще будучи школьником распутал немало сложных преступлений. А теперь ко всем его природным талантам прибавились академические знания, боевая подготовка, право носить с собой огнестрельное оружие и множество других полицейских полномочий. Фредерик успешно проводил одно расследование за другим, он играючи решал загадки, над которыми сутками ломали головы другие полицейские. Его имя стало известно по всему Лондону, сыщиком активно интересовались журналисты. Такая слава, конечно, не могла не сказаться на юном гении и отрицательным образом. Он и раньше не страдал от излишней скромности, а теперь и вовсе зазнался.

Недавно Фредерика повысили до инспектора и поставили начальником полицейского управления, что было очень почетно для его двадцати девяти лет. За всю историю существования английской полиции людей, которые получили этот чин раньше тридцати, можно было пересчитать по пальцам. Но гениальный сыщик не собирался останавливаться на достигнутом. Его тайной мечтой было получить должность в Скотланд-Ярде, и вот, неделю назад, он счел момент подходящим, чтобы отправить туда бумагу с просьбой взять его на работу. Через пять дней на его прошение пришел ответ. Положительный.

И вот теперь Фредерику предстояло поехать в штаб-квартиру полиции Лондона, чтобы встретиться со своим непосредственным будущим начальником.

Закончив завтракать, сыщик поднялся в свою комнату, переоделся в полицейскую форму и взглянул на себя зеркало. Оставшись довольным своим внешним видом, Фредерик спустился в гараж, сел в машину и поехал в сторону центра.

7 августа 1972 года, Вестминстер, Лондон

Штаб-квартира лондонской полиции располагалась в современном стеклобетонном небоскребе. Над входом красовалась черная пирамидообразная вывеска с металлической надписью «Нью Скотланд-Ярд». В предыдущие годы, когда Фредерику доводилось проезжать мимо этого сооружения, он всегда поглядывал на него с благоговейным трепетом. Его мечтой было когда-нибудь занять место в одном из кабинетов этого здания. И вот теперь мечты сбывались.

Оставив машину на стоянке, Фредерик не спеша направился к дверям. На входе его встретили два охранника, потребовавшие пропуск. Будущий сотрудник назвал свою фамилию, и охранник, сверившись с каким-то списком, пропустил его внутрь. Глазам Фредерика предстал огромный холл, освещенный массивными люстрами. Сыщик уверенным шагом пересек его, приблизился к лифтам и нажал на кнопку вызова. Подъехавший лифт выглядел очень просторным, в нем совершенно спокойно могли поместиться человек пятнадцать.

Фредерик поднялся на семнадцатый этаж, без труда отыскал нужный кабинет и негромко постучал в дверь. Услышав приглашение войти, сыщик на секунду успел подумать, что голос, раздавшийся из-за двери кабинета, ему очень хорошо знаком. Но в следующий момент он уже стоял на пороге и пораженно рассматривал мужчину, сидящего за столом. Впрочем, того человека, казалось, появление мистера Троттвилля удивило не меньше.

– Фредерик? – произнес, наконец, обитатель кабинета. – Это ты?

– Мистер Дженкс? – в тон ему отозвался сыщик.

– Вот это встреча! – мужчина уже справился с минутным потрясением и указал Фредерику на место по другую сторону стола. – Да, признаться, вот уж чего не ожидал… мне сообщили, что в понедельник в мое подчинение поступит новый сотрудник, но я и предположить не мог, что это будешь ты.

– Да, я тоже не ожидал, что моим начальником станете вы, сэр, – улыбнулся Фредерик.

– А ты очень сильно изменился Фредерик. Если бы я не был опытным детективом, наверное, и не узнал бы тебя. Столько времени прошло… Признаться, я ждал тебя к себе на работу лет эдак на семь пораньше.

– Я думал об этом, сэр. Но в то время работа в Лондоне казалась для меня куда привлекательней, и мне не захотелось возвращаться в Бэкенгемшир.

- Да, я вижу, здесь ты преуспел. Только ленивый не написал о тебе заметку в газете, - улыбнулся мистер Дженкс. – А как, кстати, поживают твои друзья, бывшие юные сыщики?

– О, честно говоря, я очень давно их не видел, – немного смутился Фредерик. – Мы не общались с момента наших последних совместных каникул в Питерсвуде. После школы я с головой ушел в учебу, а потом работу.

Мистеру Дженксу внезапно стало грустно. Он смотрел на сидящего перед ним молодого мужчину и узнавал в нем себя. Когда-то он был точно так же увлечен работой, любимое дело было для него всем. Он тоже легко забывал старых друзей и так и не обзавелся семьей. Но как объяснить все это молодому гениальному сыщику, который всего за несколько лет сделал такую блестящую карьеру и явно не был намерен останавливаться на достигнутом. Тут мистер Дженкс вспомнил кое о чем.

– Но, кажется, Фредерик, у тебя есть еще одно увлечение помимо детективной работы, – хитро подмигнул ему старший суперинтендент. – Наверное, стоит поздравить тебя с началом карьеры писателя.

– О чем вы, сэр? – удивленно спросил Фэтти.

– О твоих книгах, разумеется.

– Каких книгах? Я никогда в жизни не писал книг.

Теперь настала очередь мистера Дженкса удивляться. Он выдвинул ящик стола, достал из него четыре томика в ярких обложках и протянул их Фредерику.

– Разве это не ты их написал? – спросил старший суперинтендент.

– Я первый раз вижу эти книги, – в голосе сыщика слышалось совершенно искреннее изумление. – «Дело о похищенном принце», «Лесное поместье». «Дом, увитый плющом», «Кража века». Забавно, – Фредерик раскрыл первую из книг и, пробежав глазами страницу, изумленно присвистнул. – Так это что про нас, про юных сыщиков?

– Именно. Поэтому я и решил, что книги пишешь ты.

Фредерик кинул взгляд на обложку.

– Элджернон Кинг. Ну, мне бы не пришло в голову подписываться таким псевдонимом. Мое настоящее имя звучит куда лучше.

– Но если это не ты, – задумчиво произнес мистер Дженкс, – то значит кто-то еще из бывших юных сыщиков. Там все так детально описано, это точно вышло из-под пера человека, принимавшего участие в тех событиях.

– Нда. Ладно, я выясню, кто скрывается за этим псевдонимом, думаю, это будет нетрудно. А вы не дадите мне почитать эти книги?

– Конечно, Фредерик, забирай.

– Кстати, а как они оказались у вас? Я хочу сказать, это же детские детективы.

Лицо мистера Дженкса враз помрачнело. И он рассказал Фредерику о болезни Хилари и маленькой Полли.

– И что, вашей крестнице совсем никак нельзя помочь? – тихо спросил сыщик.

– Нет, ей остались считанные дни, – покачал головой старший суперинтендент. – В той клинике работают лучшие врачи, но и они уже ничем не смогут помочь.

Ночь с 7 на 8 августа 1972 года, Хэмпстед, пригород Лондона

Часы в гостиной пробили двенадцать раз. Фредерик поднял голову от страницы и с удивлением взглянул на циферблат своих наручных часов, которые также показывали полночь. Сыщик даже не мог припомнить, когда в последний раз так долго засиживался за чтением. За несколько часов он прочитал две из четырех книг, которые ему дал старший суперинтендент. Это было такое странное ощущение, в процессе чтения Фредерику все время казалось, что он смотрит кино с субтитрами и выключенным звуком. На каждую строчку у него в голове возникала совершенно четкая картинка. Воспоминания захватывали его, заставляя забыть о реальности.

Наконец, Фредерик заставил себя отложить книгу в сторону и, прихватив со стола связку ключей, подошел к комоду. Сыщик открыл самый верхний ящик, к котором лежали какие-то бумаги, конверты и вырезки из газет. Мужчина приподнял одну из стопок и вытащил из-под нее старый потрепанный блокнот в кожаной обложке. Между страниц блокнота лежала фотография, единственная сохранившаяся у Фредерика фотография членов детективного клуба «Пять юных сыщиков и верный пес».

Фредерик опустился в кресло и несколько минут просидел неподвижно, рассматривая старую черно-белую карточку. По центру фотографии стоял мистер Дженкс, тогда еще просто суперинтендент. Он обнимал весело смеющуюся Бетс и мило улыбающуюся Дейзи. Пип, примостившийся слева от Бетс, корчил глупую рожу и ставил сестре «рожки». Рядом с Дейзи стоял Ларри, его взгляд был уверенным и серьезным. А сам Фредерик лежал на траве впереди всех и обнимал своего пса Бастера.

Взгляд Фредерика на мгновение задержался на Бетс. Когда-то он считал, что между ними могло быть нечто большее, чем простые дружеские чувства. Он не мог тогда понять, нравится ли она ему как девушка – слишком большая между ними была разница в возрасте. Но вот симпатию с ее стороны он чувствовал хорошо.

Фредерик помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания, решительно подошел к комоду, положил фотографию на место и задвинул ящик. Несколько секунд он простоял неподвижно, не решаясь повернуть ключ в замке. В конце концов, он выдвинул ящик обратно и вновь достал фотографию. После этого он нашел в том же ящике резную деревянную рамку, когда-то подаренную ему Дейзи на Рождество, вставил в нее снимок и пристроил на письменном столе.

23 августа 1972 года, Вестминстер, Лондон

Новое место работы нравилось Фредерику с каждым днем все больше и больше. Он-то думал, что в работе детектива для него нет ничего нового, но наблюдая за работой сотрудников Скотланд-Ярда и изучая дела, понял, что еще есть чему поучиться. Здесь использовались самые современные методы криминалистики, последние научные достижения применялись в экспертизах.

Работа увлекала Фредерика, и это позволило ему на время забыть о тех воспоминаниях, которые вызвали у него книги. Но вечером, приходя домой, он натыкался взглядом на стоящую на столе фотографию. Он несколько раз порывался убрать снимок обратно в ящик комода, но что-то его останавливало.

Фредерик ловил себя на мысли о том, что ему очень хотелось вновь найти старых друзей или хотя бы разузнать об их теперешней жизни. С его работой это было нетрудно – доступ во все архивы у сыщика был. Но он боялся. Боялся, что его друзья больше не захотят ничего знать о нем после стольких лет молчания. Учась на первых курсах Академии, Фредерик какое-то время посылал Бетс весточки, но с каждым годом делал это все реже, а потом переписка и вовсе прервалась.

В конце концов, сыщик подумал, что чем попусту изводить себя мыслями, лучше все же разузнать что-нибудь о бывших юных сыщиках. О том, что делать или не делать с этой информацией, он подумает потом.

Фредерик снял трубку внутреннего телефонного аппарата и набрал четырехзначный номер.

– Дик, зайди, пожалуйста, ко мне, – коротко произнес он.

Через секунду на пороге кабинета материализовался помощник мистера Троттвилля.

– Доброе утро, сэр, – поздоровался вошедший. – У вас ко мне дело?

– Доброе утро, Дик, – ответил Фредерик. – Да, мне нужны сведения о двух людях. Настолько полные, насколько это возможно. В первую очередь, об одной женщине. К сожалению, у меня о ней есть информация только десятилетней давности. Тогда ее звали Элизабет Хилтон, она жила в Питерсвуде на Нэрроу-стрит, 14. Дата рождения – десятое октября тысяча девятьсот сорок седьмого года.

– Это будет нетрудно разузнать, – ответил помощник, записывая полученные сведенья в блокнот. – А второй человек?

– А второй… – Фэтти выдвинул ящик стола и достал из него те самые четыре книги о юных сыщиках. – Второй – автор этих книг. Элджернон Кинг – очевидно, его литературный псевдоним. Мне нужно настоящее имя, где он живет и любые другие сведения.

– С этим будет немного дольше, – ответил Дик. – Но я разузнаю настолько быстро, насколько смогу. Что-нибудь еще?

– Спасибо, Дик, это всё, – ответил Фредерик.

Помощник мистера Троттвилля работал действительно быстро. Уже через пару часов он вновь появился на пороге кабинета Фредерика с картонной папкой в руках.

– Вот здесь вся информация по вашему первому запросу, – сказал Дик, передавая папку начальнику.

Фредерик вновь поблагодарил помощника и, как только тот покинул кабинет, сразу же раскрыл папку. Едва прочитав первую строчку, сыщик почувствовал, как сердце ухнуло куда-то глубоко вниз.

Элизабет Сьюзан Лэммертон, урожденная Хилтон.

Фредерик перечитал эту фразу еще раз, и еще, не в силах поверить в написанное. На секунду ему захотелось захлопнуть папку, убрать ее поглубже в шкаф и больше никогда не пытаться ворошить прошлое. Но он все же заставил себя вернуться к чтению. Итак, дата и место рождения. Адрес и телефон прежние. Образование: среднее, Питерсвуд Праймери Скул и Браймор Бординг Скул. В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году вышла замуж за Джекоба Лэммертона. Дети: Фредерик Лэммертон и Эрнст Лэммертон, близнецы шестьдесят седьмого года рождения. Дальше шла информация о родителях, брате, номер удостоверения личности и еще кое-какие малозначимые факты.

Фредерик перевернул страницу. В досье оказались сведения и о муже Бетс. Сыщик лениво проглядывал информацию о Джекобе Лэммертоне, как вдруг наткнулся на строчку, которая заставила его сердце гулко забиться уже во второй раз за сегодняшнее утро.

========== Глава третья. Взрыв ==========

24 августа 1972 года, 4:00 утра, Хэмпстед, пригород Лондона

Фредерика разбудил телефонный звонок. Сыщик моментально проснулся: за годы службы в полиции он давно привык к неожиданным ночным вызовам. Потянувшись к трубке стоявшего возле кровати телефонного аппарата, Фредерик кинул беглый взгляд на светящийся циферблат будильника. Стрелки показывали пять минут пятого утра. Значит, дело серьезное.

– Алло, – бодро произнес сыщик в трубку, одновременно щелкая выключателем ночника и морщась от прорезавшего темноту комнаты света.

– Доброе утро, Фредерик, – послышался из динамика голос мистера Дженкса. – У нас срочное дело. Произошел взрыв на складе в Истхэм, это в пригороде, восточная часть Доклендс. Я прошу прибыть тебя как можно скорее. Записывай адрес.

– Буду на месте через сорок пять минут, – отчеканил Фредерик, записывая полученные сведения.

– Жду, – коротко бросил начальник и отсоединился.

Фредерик спрыгнул с кровати и принялся собираться. Наскоро умывшись, он облачился в полицейскую форму, подхватил со стула портфель и тихо, чтобы никого не потревожить, спустился вниз. Ехать на вызов без завтрака было не очень разумно, так что сыщик все же заглянул на кухню, где в столь ранний час еще никого не было. На столе стоял графин с соком и вазочка оставшегося с ужина печенья. «То, что надо», – отметил про себя Фредерик. Быстро перекусив, он направился в гараж. Через две минуты сыщик уже мчался на предельной скорости по пустому шоссе в сторону пригорода.

24 августа 1972 года, 4:30 утра, Паддингтон, Лондон

– Доктор Браун? – со стороны двери послышался мелодичный женский голос. Человек, стоявший возле операционного стола, обернулся. Он увидел на пороге палаты молодую девушку в белом халате с длинными темными волосами и большими серыми глазами.

– Да, это я. А вы, вероятно, анестезиолог? Что-то я вас раньше не видел.

– Я работаю здесь с позавчерашнего дня, – ответила девушка, проходя к операционному столу.

– Да, мистер Адамс что-то такое говорил, – пробормотал доктор Браун, разглядывая приколотый к халату новой сотрудницы бейджик. «Мисс Маргарет Дейкин, врач-анестезиолог», – значилось на нем. – Хм… да, – он заставил себя перевести взгляд на лежащего на операционном столе пациента. – Да, мисс Дейкин, полагаю, вы можете приступать.

Анестезиолог приблизилась к операционному столу. Лежащий на нем человек был без сознания. Он прерывисто дышал и периодически издавал глухие стоны. Вся левая сторона его лица и грудь были покрыты кровоточащими ожогами.

Мисс Дейкин привычным движением разбила ампулу, наполнила шприц лекарством и сделала пациенту укол.

– Вот и всё, через пятнадцать минут можно будет приступать, – произнесла она. – Простите мое любопытство, мистер Браун, а что произошло? Мистер Адамс говорил про какой-то взрыв, в результате которого пострадали три человека.

– Да, сегодня ночью в восточной части Доклендс взорвался склад, – подтвердил мистер Браун. – На нем в это время оказалось три человека. Один погиб на месте, второй, – доктор кивнул в сторону пациента, – получил сильные ожоги и множественные переломы. Похоже, его отбросило на несколько метров взрывной волной. Третьему повезло больше всех: у него только контузия и царапины от осколков.

– Ясно, – протянула мисс Дейкин. – Ну тогда я пойду. Удачной вам операции, мистер Браун.

– Спасибо, – ответил доктор, задержав на девушке внимательный взгляд. Это не могло от нее не укрыться.

– Что-то не так, мистер Браун? – поинтересовалась она.

– Нет-нет, – поспешно пробормотал он. – Все нормально. Вот только… простите, мисс Дейкин, а мы не могли нигде видеться раньше?

– Сомневаюсь, – спокойно ответила анестезиолог, мягко улыбнувшись. – Последние двенадцать лет я прожила в Германии и вернулась в Англию лишь месяц назад. Вероятно, вы меня с кем-то путаете.

– Да, наверное, – согласился мистер Браун. – Ну что ж, всего хорошего, мисс Дейкин!

– До свидания, мистер Браун! – ответила девушка и вышла из палаты.

24 августа 1972 года, 6:00 утра, Вестминстер, Лондон

Кое-как припарковавшись и наспех заперев машину, Филипп Хилтон ворвался в здание редакции. Он снова опаздывал. Его начальник, мистер Харпер, позвонил ему в полпятого утра и велел быть на работе не позднее, чем через час. Но Филипп после звонка решил, как всегда, подремать еще минут пять и, когда окончательно открыл глаза, часы показывали без пятнадцати шесть.

Не дожидаясь лифта, Филипп взлетел по лестнице на третий этаж, пробежал по коридору и рывком распахнул дверь с табличкой «Отдел криминальной хроники».

– Доброе утро, мистер Харпер, – выдохнул Филипп. – Простите за опоздание.

– А, Филипп, – произнес сидевший за столом мужчина лет сорока пяти в очках, с пышными усами, чуть полноватый и темноволосый. – Ты, как всегда, почти вовремя. Судя по твоему виду, ты мало того, что покинул дом, едва успев встать с кровати, но и бежал до редакции бегом. Похвальное рвение, но, пожалуйста, вспомни в следующий раз, что у тебя есть автомобиль – так будет быстрее.

– Еще раз простите, сэр, – ответил Филипп, тщетно пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. Причесаться он, конечно же, не успел. – Больше такого не повторится.

Эту фразу Филипп произносил перед своим начальником почти каждый день.

Мистер Харпер был главным редактором отдела криминальной хроники «Дэйли Телеграф». Филипп работал у него фотографом уже пять лет и был на хорошем счету. Несмотря на вопиющую непунктуальность, с заданиями Филипп справлялся отлично, и мистер Харпер частенько закрывал глаза на выходки своего подчиненного.

– Давай сразу к делу, Филипп, – тон мистера Харпера сделался серьезным. – Сегодня ночью произошел взрыв на складе в Истхэм. Вы должны будете поехать туда прямо сейчас вместе с мисс Вуш.

– Простите, сэр, с кем я должен буду поехать? – удивленно переспросил Филипп. С мисс Вуш он был не знаком, хотя на секунду ему показалось, что где-то он раньше эту фамилию слышал.

В этот момент дверь за спиной Филиппа распахнулась, и в комнату вошла девушка, стройная, если не сказать худая, с рыжими волосами до плеч и россыпью веснушек на бледном личике. На вид ей можно было дать чуть больше восемнадцати.

– А вот и она, – произнес мистер Харпер, махнув рукой в сторону вошедшей. – Позволь представить тебе Глэдис Вуш, нашего нового репортера криминальной хроники. Глэдис, это Филипп Хилтон, фотограф. Вы сейчас поедете с ним в Истхэм, на место взрыва.

Филипп окинул Глэдис оценивающим взглядом.

– Но почему не с Питером? – спросил Филипп растерянно и несколько раздраженно. – Я же всегда ездил с ним на такого рода задания.

– Филипп, ты что, совсем ничего не помнишь? – мистер Харпер уже тоже начал раздражаться. – Я же говорил тебе позавчера, что Питер отбывает на Континент, у него заболела сестра. И пробудет там, как минимум, пару месяцев, пока она не поправится. Глэдис его временно замещает.

Филипп посмотрел на молоденькую репортершу с сомнением. Он давно привык работать с Питером, а тут вдруг какая-то Глэдис! К тому же, в глазах молодой репортерши сквозило откровенное веселье, и это начинало его бесить. Диалог, развернувшийся между Филиппом и мистером Харпером, казалось, очень забавлял Глэдис.

– Ладно, поехали, – буркнул Филипп и направился к выходу. Глэдис поспешила за ним.

Фотограф молча сел за руль и завел мотор, Глэдис устроилась рядом на пассажирском сиденье.

24 августа 1972 года, 5:00 утра, Истхэм, пригород Лондона

Фредерик и его помощник Дик вышли из машины и огляделись по сторонам.

– Нда, похоже, дело громкое во всех смыслах, – протянул Фредерик.

Перед сотрудниками Скотланд-Ярда простиралась полянка, сплошь усыпанная горелыми обломками и осколками. Трава местами тоже выгорела, оставив черные проплешины. Но судя по всему, пожар потушили оперативно: располагавшийся рядом лесок был не тронут. По другую сторону полянки высился холм, а справа текла река. Никаких жилых строений поблизости не наблюдалось.

Дик и Фредерик направились к околачивавшимся неподалеку двум полицейским констеблям.

– Доброе утро, – поздоровался с ними Фредерик. – Меня зовут Фредерик Троттвиль, я из Скотланд-Ярда. А это мой помощник Дик.

Полицейские в свою очередь поздоровались и отдали честь.

– Вы можете рассказать о том, что здесь произошло? – спросил Фредерик.

– Разумеется, сэр, – с готовностью откликнулся один из констеблей, щуплый низкорослый юноша, по виду стажер. – Мы с мистером Бернсом, – он кивнул в сторону своего напарника, – как раз были на ночном дежурстве в участке, когда поступил звонок от одного из местных жителей. Он сообщил, что слышал взрыв со стороны реки и как будто бы видел зарево пожара.

– Во сколько это было? – уточнил Фредерик.

– В три-сорок утра, сэр, – отозвался молодой полицейский. – Мы всегда точно фиксируем время вызовов.

– Хорошо. И что же было дальше?

– Мы сразу же прибыли на место, сэр. Одновременно с нами подъехала пожарная машина, их, наверное, тоже вызвал кто-то из местных, заметив пламя. Тут так всё полыхало, сэр! Но поскольку место открытое: рядом нет ни деревьев, ни построек на которые пожар мог бы перекинуться, потушили быстро. Сами же пожарные обнаружили трех человек, один из них был мертв. Остальных двоих увезла скорая. Мы сразу поняли, что дело серьезное, сэр, и отзвонились в управление.

– Ясно, – кивнул Фредерик, делая пометки в блокноте. – Значит, сами вы ничего не слышали?

– Нет, сэр, – ответил констебль. – Участок находится на другом берегу реки, к тому же за холмом. Рядом порт, в который то и дело приходят грузовые баржи, так что, сами понимаете, шумно там и днем и ночью. Я вообще удивился, что кто-то что-то услышал – район-то промышленный, нормальных жилых домов поблизости нет, в основном, только времянки портовых рабочих. Есть лишь одна сторожка за холмом, оттуда нам и позвонили.

Фредерик кивнул и записал что-то еще в свой блокнот.

– Дик, – обратился он к своему напарнику, – пройдись тут, осмотри все хорошенько. Возьми пробы для экспертизы, ну, словом, все как обычно. А я пойду пока побеседую с тем сторожем, который позвонил ночью в участок.

– Хорошо, – кивнул Дик и отошел.

24 августа 1972 года, 6:15 утра, Лондон – Истхэм

– Филипп, сделай лицо попроще, – в голосе Глэдис слышалась насмешка. – Ты как будто на собственную казнь едешь.

Филипп на секунду оторвал взгляд от дороги и хмуро посмотрел на Глэдис. Она улыбнулась в ответ, и это его немного смягчило.

– Извини, – произнес он, стараясь, чтобы голос не звучал грубо. – Просто день не задался с самого утра, понимаешь. Подняли ни свет ни заря, да еще и Питер уехал.

– Понимаю, – Глэдис продолжала весело улыбаться. – Неохота работать с какой-то незнакомой девчонкой, к тому же, как ты наверняка думаешь, не особо опытной, да?

Точность, с которой Глэдис угадала мысли Филиппа, слегка смутила его.

– Нет-нет, что ты, – поспешно пробормотал он. – Ничего я такого не думаю. Кстати, насчет опытности, а где ты раньше работала? Несмотря на возраст, на стажера ты не очень похожа.

Глэдис звонко рассмеялась.

– Спасибо за комплемент, Филипп, но не так уж и юн мой возраст. Мне полных двадцать пять, я окончила университет три года назад и до прошлого месяца работала в отделе криминальной хроники «Питерсвуд Таймс»… Эй, Филипп, следи за дорогой!

Филипп в последний момент успел вывернуть руль, едва не врезавшись в железное заграждение на обочине дороги.

– Прости, – произнес он внезапно охрипшим голосом. – Где ты работала последние три года?

– В «Питерсвуд Таймс», – повторила Глэдис. – Питерсвуд – это такой маленький, Богом забытый городок в тридцати милях к югу от Лондона. Я в нем родилась, провела все детство и два года после университета. Там очень спокойно и невообразимо скучно. Криминальная хроника занимает от силы две колонки и состоит, в основном, из сообщений о мелких кражах и нарушителях общественного спокойствия. Да что с тобой, Филипп?

Пока она говорила, Филипп несколько раз переменился в лице.

– Да ничего, – ответил он. – Ничего, кроме того, что я тоже родился и провел все детство в Питерсвуде.

– Вот это да! – Глэдис широко раскрыла глаза от удивления. – Не думала, что встречу в Лондоне кого-нибудь из этого захолустья! А где ты там жил?

– На Нэрроу-стрит, – ответил Филипп, не желая вдаваться в подробности.

– Нэрроу-стрит! – словно эхо повторила Глэдис. – Я прекрасно знаю это место! У меня на этой улице живет близкая подруга Элизабет. В доме четырнадцать… Филипп, мы с тобой точно сегодня попадем в аварию!

На этот раз он все-таки выехал на обочину, но забора на ней по счастью не было. Пробуксовав несколько метров по песку, Филипп вернулся на шоссе.

– Прости еще раз, – проговорил Филипп, переводя дух. – Просто слишком много новостей для одного утра.

– Что на этот раз тебя так ошеломило?

– То, дорогая Глэдис, – медленно произнес Филипп. – Что дом четырнадцать по Нэрроу-стрит – это дом моих родителей, в котором я провел свое детство. А Элизабет – моя младшая сестра.

– Сестра? – воскликнула Глэдис. – Подожди, так ты старший брат Бетс? Тот самый Пип Хилтон? И ты меня совсем-совсем не помнишь?

– А должен? – удивился Филипп. – Мы разве были знакомы?

– Ну, по правде говоря, совсем немного. Но зато ты очень хорошо знаешь моего двоюродного брата Эрна Гуна. Мы когда-то вместе распутывали дело об украденной картине, помнишь?

– Конечно, помню! Но… ааа, понял! А я-то все думаю, откуда мне знакома фамилия Вуш? Ты из семьи Вушей, которые жили во флигеле у реки, да?

– Именно! – весело подтвердила Глэдис. – Вот, видишь, память к тебе возвращается!

– И вы еще тогда построили шалаш на дереве и следили из него за этими Ларкинсами, или как их там, – предавался воспоминаниям Филипп. – Ох, ну ничего себе!

– Да уж, – согласилась Глэдис. – Тогда я и подумать не могла, что когда-то буду работать бок о бок с Пипом Хилтоном! Ты мне тогда казался таким взрослым и важным, а я была маленькой сопливой девчонкой, дочкой садовника и горничной. Даа, а ведь я могла догадаться, когда ты сказал, что жил в Питерсвуде. Ведь девичья фамилия Бетс – Хилтон. А я и забыла.

На сей раз Филипп справился с управлением, хотя его машина все же слегка вильнула в сторону.

– Постой, – сказал Филипп. – Я не ослышался, ты сказала «девичья фамилия»? Бетс вышла замуж?

– Да, и давно, – ответила Глэдис. – Ты разве не знал? Она вышла замуж за Джекоба Лэммертона как только ей исполнилось восемнадцать. А ты, я смотрю, не очень-то интересуешься своими родственниками.

– Так получилось, – Филипп внезапно погрустнел. – Я действительно не виделся с ними с тех пор, как уехал из Питерсвуда. То есть с момента окончания школы. Отец всегда хотел, чтобы я работал в его фирме и впоследствии продолжил его бизнес, а мне это было совершенно неинтересно. Я всегда мечтал стать фотожурналистом и работать в криминальной хронике. Отец, конечно же, был против, а мама просто считала профессию журналиста недостойной истинного джентльмена, – Филипп горько усмехнулся. – Когда я закончил школу и твердо заявил о своем намерении поступать в Лондонский университет на факультет журналистики, отец закатил жуткий скандал. А потом заявил, что если я не переменю своего решения, домой могу больше не возвращаться. И я уехал.

– И что, ты с тех пор больше ни разу не виделся ни с родителями, ни с сестрой? – удивилась Глэдис. – Даже не пытался написать им?

– Нет, – ответил Филипп. – Отец на прощание сказал, что больше не желает меня видеть.

– О Боже, Филипп, ты прямо как маленький! – Глэдис закатила глаза. – Родители, они всегда так себя ведут, когда ты делаешь что-то им поперек. А потом жалеют. Наверняка они очень по тебе скучают и хотели бы тебя увидеть!

– Как они, кстати? – поинтересовался Филипп. Он старался, чтобы голос его звучал непринужденно, хотя на самом деле упоминание о родителях и сестре заставило его сердце болезненно заныть. Он очень скучал по ним. – Ты, похоже, часто у них бываешь.

– Бывала, – поправила его Глэдис. – До тех пор, пока Бетс не вышла замуж. А потом… ее муж, Джекоб, не слишком любит гостей, – девушка поморщилась.

– Он тебе не нравится? – прямо спросил Филипп.

– Ну… на мой вкус, он не слишком приятный человек. Но это выбор Бетс. А я бы на твоем месте все же съездила в Питерсвуд или хотя бы написала родителям! Наверняка они уже давно тебя простили и будут рады тебя видеть.

– Слушай, давай сейчас не будем об этом, – поморщился Филипп. Поднятая Глэдис тема разбередила кое-как закрывшуюся рану в сердце Филиппа. – Поговорим о чем-нибудь другом. К примеру, что ты делаешь сегодня вечером?

– Готовлю статью к вечернему выпуску, а ты нет? – со смехом произнесла Глэдис.

– Ну, это само собой. Но материалы к выпуску сдаются в пять часов, а потом? Как насчет поужинать вместе?

– О, Филипп Хилтон сел на своего конька! – вновь засмеялась Глэдис. – Не смотри на меня так удивленно, я уже сегодня с утра в редакции успела наслушаться о похождениях моего будущего напарника. И даже получила парочку предостережений.

– Дааа? И кто же распространяет обо мне возмутительные сплетни? Роб Хант? Или Мюриел Берри?

– Да есть люди, – неопределенно махнула рукой Глэдис. – Хотя, если верить их словам, я не в твоем вкусе. Говорят, все твои пассии как одна высокие длинноногие блондинки с пышной грудью. Я же этими качествами не обладаю.

– Ну надо же, а я и знать не знал, какие подробности обо мне распространяют в редакции! – воскликнул Филипп с деланным возмущением. – Так как насчет поужинать? Я знаю прекрасную уютную кафешку неподалеку от редакции, на Бэллмор-стрит.

– Ну ладно, так и быть, – согласилась Глэдис. – Но только поужинать и ничего больше!

– Как скажешь, – улыбнулся Филипп. – Мы, кстати, похоже, приехали.

Филипп остановил машину на обочине грунтовой дороги, где уже были припаркованы два полицейских автомобиля. Заглушив мотор, журналист нашарил на заднем сидении фотоаппарат, расчехлил его, повесил на шею и сделал пробный кадр через лобовое стекло, убеждаясь в том, что прибор в порядке. Глэдис в это время щелкала кнопками диктофона, проверяя настройки.

Через минуту журналисты покинули машину и направились прямиком к двум полицейским, которые, судя по всему, уже завершали осмотр места происшествия.

========== Глава четвертая. Перекрестки ==========

24 августа 1972 года, 6:45 утра, Истхэм, пригород Лондона

Опрос свидетелей особых результатов не принес. Фредерик побеседовал с жившим за холмом сторожем и двумя портовыми рабочими из стоявшей неподалеку бытовки.

Первый оказался мужчиной средних лет, довольно угрюмым и неразговорчивым. Судя по его виду, в Истхэме он вел жизнь отшельника. Даже странно, что у него в доме оказался телефон.

Сторож не сообщил Фредерику ничего, кроме того что он уже слышал от полицейских. Ночью он проснулся от взрыва, увидел зарево и позвонил в полицию. Больше ничего не заметил, из дома не выходил.

Времянка рабочих располагалась чуть ближе к месту взрыва, но и они не смогли сообщить ничего, что пролило бы свет на произошедшее. Они в это время уже не спали, так как их смена в порту начиналась в четыре утра. Взрыв, конечно, слышали, заметили пламя, в порту вызвали пожарных. Дальше они занялись работой и больше ничего не знают.

Больше Фредерик в окрестностях никого не нашел и почел за лучшее вернуться к своему помощнику.

Дик в это время внимательно осматривал место происшествия. По ходу дела он складывал в пластиковые пакеты различные обломки, которые, по его мнению, должны были представлять интерес для экспертов.

– Ну как? – поинтересовался Дик у только что подошедшего Фредерика.

– В общем пусто, – развел руками сыщик. – Никто ничего не видел, никто ничего не знает, никого здесь не было. А у тебя?

– Тут скорее работа экспертов, – Дик выразительно посмотрел на сложенные рядом пакеты с обломками. – Надо хотя бы узнать для начала, что это была за взрывчатка, и сколько ее было.

– Да, пожалуй, – признал Фредерик. – Ну что ж, тогда нам здесь больше делать нечего. Нужно ехать в управление, сдать улики на экспертизу и отчитаться перед мистером Дженксом.

– Смотрите-ка, мистер Троттвиль, кто-то еще к нам пожаловал, – Дик кивнул головой в сторону подъехавшей машины, из которой только что вышли два человека и, судя по виду, направлялись к Дику и Фредерику.

– Пресса, – сходу определил привыкший к общению с журналистами Фредерик.

– Доброе утро! – звонким голосом произнесла худенькая рыжеволосая девушка. Приехавший с ней мужчина уже вовсю щелкал затворам фотоаппарата, снимая все вокруг. – Мы журналисты из «Дэйли Телеграф». Я Глэдис Вуш, а это мой напарник Филипп Хилтон, – она кивнула в сторону фотографа. – Вы позволите задать вам пару вопросов?

Фредерик резко повернул голову в сторону фотографа и несколько секунд пристально разглядывал его. На Глэдис он, казалось, почти не обратил внимания. В следующее мгновение сыщик привычным движением извлек из нагрудного кармана удостоверение и произнес стандартное приветствие:

– Доброе утро! Мое имя Фредерик Троттвиль, я из Скотланд-Ярда. Мой помощник Дик.

Филипп наконец оторвался от своего занятия, опустил фотоаппарат и взглянул поверх него на сотрудников полиции. Почти минуту он с удивлением и некоторым недоверием вглядывался в лицо Фредерика.

– Фэтти? – в конце концов с недоверием произнес фотограф. – Это ты?

– Да, Пип, это я, – ответил Фредерик с широкой улыбкой и протянул Филиппу руку, которую тот пожал все еще с некоторой неуверенностью.

– Вот это да! – воскликнул Филипп. – Старина Фэтти! Ну и ну! Сколько же лет прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись? Нет, не говори, столько не живут! Значит, ты теперь сотрудник Скотланд-Ярда? Неплохо! Осуществил свою детскую мечту в полной мере!

– А ты сомневался, что так будет? – все так же улыбаясь, спросил Фредерик.

– Вот теперь я точно знаю, что передо мной старина Фэтти! – от переизбытка чувств Филипп хлопнул в ладоши. – Как и прежде, сама скромность!

– Ну, ты, я вижу, тоже преуспел, – в свою очередь похвалил старого друга Фредерик. – И похоже, не только в работе, – сыщик весело подмигнул.

– Ты о чем? – настороженно поинтересовался Филипп. На секунду у него промелькнула мысль о том, что сплетни о его чересчур разнообразной личной жизни распространяют не только в редакции.

– Разве не ты пишешь книги о юных сыщиках под псевдонимом Элджернон Кинг? – Фредерик испытующе посмотрел на журналиста.

– Какие еще книги? – Филипп выглядел искренне удивленным, и Фредерик сразу понял, что он здесь не при чем.

– Значит, не ты, – несколько разочарованно протянул Фредерик.

– Да что за книги-то?

– Детективы для детей, в которых описаны наши приключения. Я видел четыре, но, возможно, их больше. Все подписаны именем Элджернона Кинга.

– Мне бы никогда не пришло в голову взять себе такой идиотский псевдоним, – фыркнул Филипп. – С чего ты взял, что это я?

– Ну, ты же журналист, значит с писательством так или иначе связан, – заметил Фредерик. – Но раз не ты, значит это Ларри, других вариантов я не вижу.

– Во-первых, в журналистике, как ты видишь, я работаю фотографом, – ответил Филипп. – С писательством у меня как раз не очень сложилось. А во-вторых, с чего ты вообще взял, что пишет кто-то из бывших членов детективного клуба? По-моему о наших приключениях весь город был наслышан, и многие нами восхищались. Кто угодно из них мог взяться за перо.

– Мог-то мог, – согласился Фредерик. – Да вот только там рассказаны такие подробности, о которых знали только мы пятеро. К примеру, помнишь мой сарай, в котором мы все когда-то собирались? Так вот его обстановка там описана в деталях, вплоть до содержимого ящиков гардероба. Без сомнения, автор бывал внутри и не раз.

– Тогда да, ты прав, – согласился Пип. – Книги про нас, надо же! Пожалуй, стоит почитать на досуге.

– Кстати, про твою напарницу там тоже есть, – Фредерик кивнул в сторону Глэдис, которая времени зря не теряла – она вовсю расспрашивала Дика о происшествии. – Она ведь одна из близняшек Вуш, которые жили рядом с Ларкинсами, да?

– Ну у тебя и память! – поразился Филипп.

– Профессия обязывает, – пожал плечами сыщик. – К тому же узнал я ее только, когда она представилась, фамилия у нее забавная. Внешне она теперь, конечно, не имеет ничего общего с той маленькой чумазой девчонкой, которую я видел тринадцать лет назад. С тех пор она очень похорошела!

– Да, есть такое, – согласился Филипп вполне искренне.

Глэдис к этому времени закончила расспрашивать Дика и, будто бы почувствовав, что говорят о ней, приблизилась к Филиппу и Фредерику. Филипп, казалось, впервые с момента этой неожиданной встречи с Фэтти вспомнил, зачем они вообще туда приехали. Он вновь схватился за фотоаппарат, а Глэдис принялась расспрашивать Фредерика в надежде выяснить еще какие-нибудь подробности. Продолжалось это недолго – Фредерику и Дику нужно было возвращаться в управление. Пип и Глэдис уехали вскоре вслед за ними.

24 августа 1972 года, 9 утра, Паддингтон, Лондон

Ночная смена доктора Брауна заканчивалась в девять утра. Он чувствовал, что очень устал. Две сложные операции подряд, и при этом все равно не было гарантии того, что пострадавший от взрыва на складе выживет. Состояние пациента расценивалось как стабильное, но он до сих был без сознания. Дышал он сам, но уверенности в том, что все внутренние органы функционируют как надо, все равно не было.

Перед уходом мистер Браун решил попрощаться со своим начальником мистером Адамсом, который был главврачом Паддингтонской клиники. Доктор заглянул к нему в кабинет, но мистера Адамса на месте не оказалось. Мистер Браун решил его дождаться. Он прошел внутрь и сел на табурет возле стола своего начальника.

Доктор окинул равнодушным взглядом разбросанные по столу бумаги и внезапно заметил нечто, что заставило его напрячься. На краю стола лежала картонная папка, на которой синими чернилами было выведено: «Маргарет Джулия Дейкин. Личное дело». Та самая новая сотрудница, которая утром делала укол пациенту. Рука мистера Брауна рефлекторно потянулась к папке, но он, опомнившись, тут же ее отдернул. Не хватало еще из праздного любопытства лазить по чужим документам!

Тем не менее мистер Браун не мог оторвать глаз от папки, снова и снова перечитывая начертанное на ее обложке имя. Оно было ему знакомо, даже слишком хорошо знакомо. С тех пор, как он слышал его в последний раз, не считая, разумеется, сегодняшнего утра, прошло почти семнадцать лет. Но он помнил всё. Он не мог забыть имена тех пятерых детей, которым был обязан если не свободой, то честью уж точно. Одну девочку из их компании звали именно Маргарет Дейкин, это мистер Браун помнил хорошо.

Рука доктора вновь потянулась к папке, и вновь он так и не решился ее открыть. Что он хотел там увидеть? Да, у него не было уверенности в том, что врач-анестезиолог – это та самая Маргарет Дейкин. Она сказала, что последние двенадцать лет прожила в Германии и вернулась в Англию совсем недавно. Если она вернулась, значит раньше жила тут. Но где? Этот вопрос мучил мистера Брауна, а ответ на него, без сомнения, хранился в этой картонной папке. Но моральные принципы доктора не позволяли ему в нее заглянуть.

В этот момент дверь кабинета открылась, и в него зашел мистер Адамс. Мистер Браун вздохнул с облегчением и разочарованием одновременно.

– Люк! – воскликнул мистер Адамс, увидев своего подчиненного. – Ты что-то хотел?

– Всего лишь сказать вам «до свидания», мистер Адамс, – улыбнулся мистер Браун.

– А, в таком случае, всего хорошего, Люк! – сказал начальник. – Я вижу, ты очень устал, иди скорее отдыхать!

– Спасибо, сэр, до свидания! – доктор Браун уже стоял возле двери и был готов ее открыть, чтобы покинуть кабинет, но все еще медлил.

– Что-то не так? – поинтересовался доктор Адамс. – Ты все-таки хотел еще что-то, я угадал? Говори, не стесняйся.

– Да нет, сэр, – неуверенно произнес Люк. – То есть, я хотел… – он совсем смутился, – я хотел спросить… Но вы, наверное, не вправе отвечать мне…

– Спрашивай, Люк, я отвечу, если это окажется в моих силах, – подбодрил его мистер Адамс.

– Я хотел спросить вас о той девушке, которая приходила утром делать наркоз, о нашей новой сотруднице, – доктор Браун почувствовал, что краснеет и уже начал ругать себя за то, что вовремя не ушел.

– А, мисс Дейкин, – начальник понимающе улыбнулся. – Она хороша, не правда ли? – мистер Адамс подмигнул, и это заставило Люка смутиться еще больше. – И что же ты хотел о ней спросить?

– Я… понимаете, сэр, – решительно начал Люк, – у меня такое ощущение, что я когда-то был с ней знаком. Она говорила, что последние двенадцать лет прожила в Германии, но мне кажется, мы могли видеться до ее отъезда. Да, я понимаю, это кажется маловероятным, ведь прошло столько времени. Но тем не менее, мистер Адамс, не могли бы вы мне сказать, где она жила до отъезда? Адрес не нужен, только город.

Мистер Адамс без лишних слов раскрыл картонную папку с личным делом Маргарет Дейкин.

– О, а ведь вы действительно могли раньше видеться, Люк! – воскликнул он. – Она родилась и прожила до совершеннолетия там же, где когда-то жил и ты, в Питерсвуде!

– Спасибо огромное, сэр, – выдохнул мистер Браун. – Вы мне очень помогли.

– Ну что ты, Люк, такая малость, – ответил мистер Браун. – А все-таки, признайся, она тебе понравилась? А, не отвечай, я все вижу. Краснеешь как семнадцатилетний мальчишка! Я считаю, что тебе давно пора жениться, Люк!

Эти слова заставили Люка покраснеть еще больше. Нет, у них с мистером Адамсом были хорошие отношения, их можно было даже назвать дружескими. Но все же все же прямота главврача смутила мистера Брауна до крайности.

– Я, пожалуй, все-таки, пойду, мистер Адамс, – произнес Люк. Еще раз спасибо вам за помощь и всего хорошего!

– До свиданья, Люк и удачи! – мистер Адамс еще раз подмигнул ему на прощание.

24 августа 1972 года, 9 утра, Вестминстер, Лондон

Прихлебывая кофе, Фредерик заканчивал отчет для мистера Дженкса. Сыщик включил в него все, что счел важным из выясненного утром в Истхэме. Сведений набралось мало, но сколько бы их ни оказалось, предоставить рапорт начальнику было все равно необходимо.

Ровно в тот момент, когда Фредерик, поставил под отчетом свою подпись, в комнату заглянул Дик.

– Вы позволите, мистер Троттвиль? – спросил он. – Я добыл то, что вы просили: все сведения о фирме, которой принадлежал склад, и их возможных конкурентах.

– Спасибо, Дик, оставь их мне, пожалуйста, я сейчас займусь, – ответил Фредерик.

У Дика в руках было две папки, и он положил на стол обе.

– Вот в этой все по нашему делу, – он указал на более толстую папку. – А в этой – то, о чем вы меня просили вчера. Про автора детективов.

– Еще раз большое спасибо, Дик, – сердечно поблагодарил его Фредерик.

Когда Дик вышел, Фредерик отложил отчет в сторону и воззрился на лежащие перед ним папки. Его снедало жгучее любопытство, сыщику очень хотелось сразу заглянуть во вторую. Но он напомнил себе, что дело прежде всего, и все же потянулся к первой.

«Итак, что мы имеем? – рассуждал про себя Фредерик, проглядывая содержимое папки. – Фирма «Ю энд Джей Инкорпорейтед», образована в 1967 году.»

Фредерику казалось, что где-то он это название уже видел, причем совсем недавно. Он наморщил лоб в попытках вспомнить, но не смог.

«Фирма специализируется на продаже алкоголя и табачных изделий, – продолжил чтение Фредерик. – Имеет сеть магазинов по всей Англии, а также несколько торговых точек в Шотландии и Уэльсе. Торговля идет более, чем успешно. Основатель фирмы – Юнис Эмилия Звонсон, дата рождения – 7 сентября 1943 года…”

Фредерик на секунду прикрыл глаза, отхлебнул кофе и вновь перевел взгляд на папку.

«Юнис Эмилия Звонсон, – прочитал Фредерик по слогам. – Нда… Не многовато ли старых знакомых я встречаю в последние дни? Сначала мистер Дженкс, потом Пип, теперь вот Юнис…»

Фредерик хорошо помнил девчонку по имени Юнис Звонсон, которая когда-то гостила в доме Троттвилей в Питерсвуде. Много она тогда доставила неприятностей и Фредерику, и его друзьям. Девица отличалась очень тяжелым характером и редким упрямством, но вместе с тем глупой ее назвать было никак нельзя. Мозгами она, пожалуй, во многом могла соперничать с Фредериком. И вот, теперь она, значит, владелица фирмы, занимающейся торговлей. В том, что это была она, Фредерик не сомневался – все известные ему данные: имя, фамилия, дата рождения, сведения о родителях и место учебы – совпадали.

«Ладно, предположим, – продолжал внутренний диалог с самим собой Фредерик. – Что дальше? До 1970 года Юнис Звонсон была единственным владельцем фирмы, в ее ведении на тот момент было десять торговых точек на территории Англии. Тогда фирма называлась «Юнис Инкорпорейтед». С 1970 года у фирмы появился совладелец Джекоб Бенджамин Лэммертон.»

Фредерик сделал еще глоток кофе, проглядывая сведения о Джекобе Лэммертоне. Это была копия того листка из досье Бетс, которое он получил вчера от Дика.

«Забавно, – усмехнулся про себя Фредерик. – Я веду дело фирмы, которой владеют старая знакомая и муж подруги детства. Весьма забавно. Но зато я хотя бы вспомнил, где недавно видел название «Ю энд Джей». Как раз в том досье, которое принес вчера Дик».

Фредерик вернулся к чтению. В папке содержалась довольно подробная информация о деятельности фирмы, начиная с момента основания. За это время она пережила несколько взлетов и падений. Причем, судя по всему, с появлением совладельца дела резко пошли в гору. В 1970 году открылось сразу пять новых магазинов в Англии, два в Шотландии и один в Уэльсе. С тех пор их дела, похоже, шли стабильно хорошо.

Сыщик задумчиво перелистнул страницу. Информации о конкурентах «Ю энд Джей» было мало. Фирма переживала расцвет, и на данном этапе у них был только один реальный соперник – «Палмор Хэрс». Судя по графикам прибылей, в последние два года фирмы то и дело обгоняли друг друга, борясь за первенство на рынке табачно-алкогольной продукции.

Дочитав, Фредерик захлопнул папку и перевел взгляд на часы. Было пора идти к мистеру Дженксу с отчетом. Сыщик встал из-за стола, и тут его взгляд упал на вторую принесенную Диком папку. Фредерик раскрыл ее, не испытывая практически никаких сомнений по поводу того, что там увидит. Но в следующий момент он вновь опустился на стул и просидел пару минут, тупо уставившись в листок.

– Нет, это уже слишком, – вполголоса пробормотал Фредерик. – Для одного утра уж точно слишком! Такого просто не может быть!

«Элджернон Кинг – литературный псевдоним Эрнста Грегори Гуна», - значилось на первой строчке.

«Ладно, подумаю на эту тему позже», – решил Фредерик. Быстро проглядев остальную информацию, он отодвинул папку на край стола и направился к мистеру Дженксу.

– Сэр, вы позволите? – спросил Фредерик, заглядывая в кабинет своего начальника.

– Да, Фредерик, заходи, – разрешил старший суперинтендент. – Что у тебя?

– Вот отчет о том, что удалось выяснить сегодня утром, сэр, – Фредерик положил на стол начальника листок. – По правде сказать, совсем немного.

Мистер Дженкс быстро проглядел написанное.

– Ясно, – произнес он. – А что ты вообще сам думаешь по поводу этого происшествия? Что тебе подсказывает интуиция?

– У меня не так много информации, сэр, – осторожно начал Фредерик. – Это не бытовой взрыв совершенно точно. Газ в этом районе не подведен, а если бы даже в здании склада оказались баллоны, пожарные учуяли бы запах, когда тушили пожар.

– Теракт? – сделал предположение мистер Дженкс.

– Исключено, – покачал головой Фредерик. – Место там совершенно необитаемое: ни жилых домов, ни магазинов. Порт далеко, из него даже не было слышно взрыва.

– У тебя есть еще какие-нибудь еще версии, Фредерик?

– Да, сэр. Есть подозрение, что взрыв могли устроить конкуренты. У «Ю энд Джей» есть довольно серьезный соперник. Правда, это довольно странно – слишком уж топорная работа. К тому же, жертвы. Но я все равно эту версию проработаю. Завтра встречусь с хозяевами обоих фирм и постараюсь выяснить все, что смогу.

– Да, Фредерик, эта версия представляется весьма правдоподобной. Что-нибудь еще?

– Пожалуй, нет, сэр. Еще неплохо было бы побеседовать с врачами из больницы, в которую отправили пострадавших. Сегодня я этим займусь. И я надеюсь, что многое выяснится, когда придут результаты экспертизы.

– Хорошо, Фредерик, действуй, – кивнул начальник.

Сыщик хотел было уже попрощаться, но вдруг почувствовал, что ему просто необходимо поделиться с мистером Дженксом последней новостью. В конце концов, ведь это именно он рассказал Фредерику о книгах.

– Мистер Дженкс, – начал Фредерик, – у меня есть еще кое-что, что вероятно, покажется вам любопытным. Но к делу это отношения не имеет. Я выяснил, кто такой Элджернон Кинг.

– Вот как! – проговорил мистер Дженкс. – Я не сомневался, что ты быстро это узнаешь. И кто же это?

– Боюсь, вы не поверите, сэр, – покачал головой Фредерик. – Это Эрн, племянник мистера Гуна.

В глазах мистера Дженкса промелькнуло удивление, то лишь на секунду.

– Ну, в принципе, ничего такого уж невероятного в этом нет, – задумчиво произнес старший суперинтендент. – Эрн всегда питал склонность к литературе. Школу, он, я так понимаю, закончил. Значит, по крайней мере, грамотный. Ну и с годами он, вероятно, поднабрался опыта, и у него стало получаться нечто лучшее, чем те скорбные четверостишия, которыми он вас потчевал в детстве.

– Возможно, вы правы, сэр, – согласился Фредерик. – Но мне все равно трудно поверить.

– С возрастом люди имеют свойство меняться до неузнаваемости, Фредерик, – проговорил мистер Дженкс. – Ты тоже совершенно не похож на того мальчишку, которого я знал двенадцать лет назад.

Фредерик хотел было рассказать мистеру Дженксу о встрече с Пипом и Глэдис, но потом решил, что это подождет.

– Ладно, тогда, если у вас нет ко мне вопросов, я, пожалуй, пойду, – произнес сыщик, поднимаясь со стула. – Хорошего дня, сэр.

– Удачи, Фредерик, – кивнул ему на прощание старший суперинтендент.

24 августа 1972 года, около 11 утра, Паддингтон, Лондон

Люк Браун жил в двух кварталах от Паддингтонской клиники. Обычно после ночной смены он всегда сразу шел домой и ложился спать. Но в тот день он чувствовал, что не сможет заснуть. Утренняя встреча с Маргарет Дейкин пробудила в нем такую бурю чувств и воспоминаний, что ему было просто необходимо пройтись и успокоиться.

Выйдя из клиники, доктор направился в противоположную от своего дома сторону. Он шел по Лондонским улицам, квартал за кварталом, без всякой цели и практически не замечая ничего вокруг. Он мысленно перенесся на семнадцать лет назад, в тот год, когда впервые познакомился с юными сыщиками. Тогда Люк считал, что после истории с пропавшей кошкой их дружба продолжится и дальше, что они непременно встретятся на следующих каникулах. Но жизнь распорядилась иначе. То лето, когда Люк узнал юных сыщиков, стало одновременно их последней встречей.

После благополучно закончившейся истории с украденной кошкой Люк продолжал жить у отчима, который давно и крепко закладывал за воротник. Придя домой выпивши, он плохо себя контролировал, нередко бил Люка за то, что тот не так на него посмотрел, и отбирал всю зарплату. После визита полиции он вроде бы образумился. Какое-то время он не брал в рот ни капли и даже устроился грузчиком в Питерсвудский магазин стройматериалов.

Сам Люк продолжал работать садовником у леди Кендлинг. Для него это было почти счастливое время, но длилось оно недолго.

В начале ноября мистер Браун-старший вновь вернулся домой изрядно навеселе. Люк, успевший повидать отчима в ином качестве и думавший, что тот исправился, осмелился высказать свое недовольство вслух. Мистера Брауна упреки пасынка разозлили до крайности. Он схватил стоявшую в углу палку от швабры и принялся колотить Люка. Тот даже не пробовал защититься, отчим, несмотря на подкошенное пьянством здоровье, был вдвое сильнее его. Мальчик скорчился на полу и, изредка вскрикивая, ждал, когда удары прекратятся.

Наконец мистер Браун-старший успокоился или, вероятнее всего, просто устал. Он выронил из рук палку, доплелся до кушетки, свалился на нее и захрапел. С полчаса Люк пролежал на полу, не шевелясь. В конце концов, он попытался встать, но у него тут же потемнело в глазах от боли и он, глухо застонав, вновь опустился на пол. Мальчик попробовал немного переместиться, и это ему худо-бедно удалось. Тогда он решил попробовать доползти к двери и попытаться позвать на помощь. Мало-помалу это ему удалось: он выбрался на крыльцо, кое-как преодолел три ступеньки и даже смог выползти за калитку. Это его окончательно доконало: на улице он потерял сознание и так и остался лежать на смерзшейся земле. Там его утром обнаружил почтальон и позвал врача.

Люк оказался в больнице, где пробыл до самого Рождества. Лечили его долго: не считая мелких травм, нанесенных палкой, у мальчика обнаружилось два серьезных перелома и воспаление легких от долгого лежания на холодной земле.

Кроме разъехавшихся по школам юных сыщиков, друзей у Люка не было, поэтому он и не надеялся, что кто-то придет его навестить. Но однажды утром медсестра заглянула к нему в палату и сообщила, что его хочет видеть какая-то дама. Люк очень удивился, но еще больше он был поражен, когда узнал, что проведать его пришла леди Кендлинг.

– Здравствуй, Люк, – с мягкой улыбкой произнесла женщина, присаживаясь на стул возле кровати. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, леди Кендлинг, все нормально, – произнес мальчик. С той злополучной ночи прошло три недели, и ему уже действительно стало лучше, но он был все еще слаб.

Леди Кендлинг скорбно покачала головой.

– Бедный мальчик, – сочувственно произнесла она. – Сколько же тебе пришлось натерпеться! Ну ничего, теперь все позади. На твоего отчима завели дело. Уж я добьюсь того, чтобы он получил сполна, чего бы мне это не стоило!

– Зачем? Я не хотел… – слабо произнес Люк.

– Он тебе не родственник, Люк, и никогда им не был, – строго произнесла леди Кендлинг. – Ты столько пережил из-за него и теперь его жалеешь?

– Нет… – растерянно произнес мальчик. – Но в приюте, наверное, будет еще хуже…

– Ни в какой приют ты не поедешь, – твердо сказала женщина. – Ты знаешь, после летних событий мне не очень хочется задерживаться в Питерсвуде. Я уже присмотрела себе новый дом в пригороде Лондона и думаю перебраться туда после Нового Года. И я хочу, чтобы ты поехал со мной.

– В Лондон? – удивился Люк. – Но зачем вам там помощник садовника?

– Ты не понял, – покачала головой леди Кендлинг. – Ты поедешь туда не помощником садовника, а моим приемным сыном. Я хочу стать твоим опекуном, Люк. Как ты на это смотришь?

Мальчик был так поражен этой новостью, что долго не мог найти, что ответить.

За два дня до Рождества Люка выписали из больницы. В дом отчима он больше не вернулся, леди Кендлинг сразу забрала его к себе. До полного выздоровления мальчик жил у нее в Питерсвуде. В середине января отчима Люка лишили родительских прав и приговорили к исправительным работам, а женщине удалось оформить опекунство. Вскоре они вместе уехали в Лондон.

Своих детей у леди Кендлинг не было, и к Люку она относилась как к родному сыну. Она пообещала себе непременно дать ему образование, несмотря на то, что в свои пятнадцать лет он едва умел писать, читать и считать. Приемная мать наняла мальчику репетиторов, и он стал постигать науки.

Учился Люк с удовольствием. Он оказался очень способным и схватывал все на лету. Уже через два года с помощью преподавателей ему удалось освоить школьную программу настолько, что леди Кендлинг сочла возможным отправить мальчика в пансион. В двадцать лет он закончил школу и принял решение поступать в медицинский университет. Ему очень хотелось стать врачом, непременно хирургом.

Когда Люк успешно закончил университет, он попал на работу в Паддингтонскую клинику, в которой и проработал до сегодняшнего дня.

Пока доктор Браун бродил по Лондонским улицам, все эти воспоминания проносились у него в голове. Он сам не заметил, как сделал круг по району и вышел к воротам городского парка. Постояв пару секунд и сообразив, где находится, Люк прошел по аллее вглубь парка. Он шел и шел, пока не оказался на берегу заросшего кувшинками пруда. По его водной глади грациозно скользили лебеди, а на берегах стояли резные деревянные скамейки. Мистер Браун опустился на одну из них и некоторое время сидел неподвижно, уставившись на воду.

Какое-то движение снизу заставило Люка вынырнуть из задумчивости. Он опустил голову и увидел маленького черного скотч-терьера. Песик, стоя на задних лапах, поставил передние на ногу доктора и выжидательно смотрел на него. На светлых брюках тут же появились пятна.

– Бастер! – послышался сзади приятный, но сердитый женский голос. – Вот ты, где, негодник! Ты что делаешь? Ой, он вас испачкал! Простите, простите, пожалуйста!

Люк поднял голову и увидел только что подошедшую к скамейке хозяйку песика. Это была Маргарет Дейкин.

– Ой, доктор Браун! – воскликнула женщина, порядком смутившись. – Это вы! Простите его пожалуйста, он еще совсем маленький, ничего не понимает и лезет ко всем поиграть.

Люк в это время, улыбаясь, гладил песика.

– Ничего страшного, – ответил он. – Щенята все большие проказники. Я очень люблю собак, знаете ли. Как, вы сказали, его зовут? Бастер?

– Да, – подтвердила Маргарет. – Я дала ему кличку в честь пса одного моего старого друга. У него тоже был скотч-терьер.

Люк внимательно вглядывался лицо женщины, пытаясь обнаружить в его чертах сходство с маленькой задорной девчушкой, которую он знал семнадцать лет назад. Сходство определенно было, но малозаметное. Маргарет слегка смутилась под его взглядом.

– Дейзи? – спросил наконец Люк тихим голосом. – Неужели это ты?

– Простите? – вежливо произнесла женщина.

– Я Люк Браун. Ты меня не помнишь?

– А мы разве были знакомы? – удивленно спросила Маргарет. – Вы меня извините, но у вас довольно распространенная фамилия…

– Я Люк Браун из Питерсвуда. Семнадцать лет назад я служил помощником садовника в доме леди Кендлинг, она жила соседству с Пипом и Бетс Хилтонами. Там еще был питомник с сиамскими кошками.

Дейзи тихонько ахнула и прикрыла рот рукой.

– Люк! – произнесла она тихим взволнованным голосом. – Как я могла забыть! Подожди, но как же?.. Ты живешь в Лондоне? Работаешь хирургом в Паддингтонской клинике? Но как?.. То есть, я хотела сказать… – женщина покраснела от смущения.

– Хочешь узнать, как я из помощника садовника стал врачом в одной из лучших клиник Лондона? – Люк едва заметно усмехнулся. – Это и вправду почти фантастическая история. Я и сам до сих пор не до конца в нее верю.

И Люк, не вдаваясь в особые подробности, пересказал Дейзи историю своей жизни от той злополучной осени до поступления на работу в Паддингтонскую клинику. Женщина слушала внимательно, лишь изредка вздыхая на самых впечатляющих моментах. Когда он закончил, она некоторое время продолжала сидеть молча, осмысливая услышанное.

– Невероятно, – наконец тихо произнесла Дейзи. – За эти семнадцать лет, что мы не виделись, ты проделал такой длинный путь. И сколько же тебе пришлось всего вынести!

– Ну, это было давно, – махнул рукой Люк. – Что ж, я тебе свою историю поведал, теперь твоя очередь, – улыбнулся он.

– У меня в этом плане все куда прозаичнее, – Дейзи улыбнулась в ответ. – После того, как я закончила школу, мои родители перебрались в Германию, и я уехала с ними. Они давно хотели это сделать. Моя мама родом из Дрездена, хоть и прожила почти всю жизнь в Англии. Ее давно тянуло на родину, а отцу просто хотелось сменить обстановку. Ларри к тому времени уже поступил в университет, на факультет юриспруденции. Он ехать с нами отказался и остался в Англии. Я же в итоге поступила в медицинскую академию в Бонне. В Германии я прожила двенадцать лет, работала в одной из Берлинских клиник. Там было хорошо, но в последнее время я стала все чаще скучать по Англии и по Ларри.

– А как поживают бывшие юные сыщики? – поинтересовался Люк. – Ты с ними виделась?

– Нет, – Дейзи грустно покачала головой. – Ну, кроме Ларри, разумеется. Я жила у него некоторое время после возвращения в Англию. У него все хорошо, он работает адвокатом и имеет обширную практику. Три года назад он женился, у него замечательная семья и двухлетняя дочка.

– А про остальных ты совсем ничего не знаешь? – Люк выглядел немного удивленным. – Когда я с вами познакомился, мне казалось, никакая буря не сможет разлучить пятерых друзей!

– Как выяснилось, есть вещи посильнее бури, – печально улыбнулась Дейзи. – Время и расстояние. Хотя про Фэтти я кое-что слышала: про него в последнее время часто пишут в газетах. Похоже, он стал первоклассным сыщиком.

– Я не сомневался, что так и будет, – в свою очередь улыбнулся Люк.

Бастер подбежал к Дейзи и коротко тявкнул, как бы намекая на то, что они немного загулялись. Люк кинул взгляд на часы.

– Ох, ничего себе! – воскликнул он. – Уже почти тринадцать часов! Ты ведь живешь где-то неподалеку отсюда? – поинтересовался доктор.

– Да, я снимаю квартиру на Чилворт-стрит, совсем рядом с клиникой, – ответила Дейзи.

– Я тебя провожу, – сказал Люк, поднимаясь со скамейки и подавая Дейзи руку. Через минуту они вместе зашагали по аллее к выходу из парка.

24 августа 1972 года, 3 часа дня, Паддингтон, Лондон

Визит в больницу особой ясности не принес. Фредерик ехал туда с тем, чтобы побеседовать с врачами, которые осматривали пострадавших. Но мистер Адамс сообщил, что смена доктора Брауна и доктора МакРори давно закончилась, и они будут только завтра.

Впрочем, некоторые общие сведения главврач все-таки смог сообщить. Сыщик выяснил, что один из пациентов до сих пор находится без сознания, но надежда на то, что он придет в себя есть. Второй пострадал меньше, но все еще не оправился от контузии, и поговорить с ним Фредерику не позволили.

Личности всех трех пострадавших до сих пор установить не удалось. Документов у них при себе не было и никто до сих пор не попытался их разыскать. Впрочем, по поводу погибшего и тяжело пострадавшего мистер Адамс высказал свое предположение. Оба были одеты в одинаковые синие комбинезоны и скорее выполняли на складе какие-то ремонтные работы, когда произошел взрыв. Третий же выглядел, напротив, весьма представительно. Судя по тому, что пострадал он несильно, в момент взрыва он находился достаточно далеко от эпицентра. Скорее всего, он вообще оказался возле склада случайно.

Последнее заявление насторожило Фредерика. Что мог делать ночью в такой глуши вполне респектабельный, по словам мистера Адамса, джентльмен? Сыщику все больше хотелось поговорить с пострадавшим или, на худой конец, с его врачом. Интуиция подсказывала ему, что ключ к разгадке связан именно с этим человеком.

Предаваясь размышлениям, Фредерик направился к выходу из больницы.

– Ах, мистер Троттвиль, как хорошо, что вы еще здесь! – послышался внезапно сзади голос мистера Адамса.

Фредерик обернулся и увидел главврача, спешившего к нему из другого конца коридора.

– У нас появились новые сведения о легко пострадавшем, – произнес мистер Адамс. – Его имя Джекоб Лэммертон.

– Джекоб Лэммертон? – резко спросил Фредерик. – Вы в этом уверены?

– Да, мистер Троттвиль, – подтвердил врач. – К нему только что приехала его жена миссис Элизабет Лэммертон.

– Где она? – голос Фредерика звучал взволнованно. – Я могу с ней поговорить?

– Я полагаю, что да. Она у меня в кабинете.

Много разных мыслей крутилось в голове у Фредерика, пока он шел по коридору до кабинета главврача. Он, как мог, пытался привести их в порядок и сосредоточится, но ему это удавалось плохо.

Мистер Адамс распахнул дверь своего кабинета и пропустил Фредерика внутрь.

– Миссис Лэммертон, это мистер Фредерик Троттвиль из Скотланд-Ярда. Он расследует дело о взрыве, – произнес мистер Адамс, обращаясь к женщине, сидевшей на стуле возле стола. – Я тогда вас тут оставлю, мистер Троттвиль, чтобы вы могли спокойно поговорить.

– Большое спасибо, мистер Адамс, – поблагодарил Фредерик.

Врач вышел, а Фредерик остался стоять посреди кабинета, не решаясь начать разговор. Какое-то время сыщик разглядывал сидевшую у стола женщину, на лице которой застыло печальное и вместе с тем удивленное выражение. Внешне она немного напоминала фарфоровую куклу: чуть полноватая, с бледной кожей, огромными голубыми глазами и густыми светлыми волосами.

– Ну здравствуй, Бетс, – произнес Фредерик, усаживаясь на табурет напротив нее. – Давно не виделись. Ты отлично выглядишь.

– Привет, Фэтти, – ответила Бетс почти шепотом. – Ты очень изменился.

После этого они оба замолчали. Фредерик был изрядно смущен и все еще не мог собраться с мыслями, а Бетс просто ждала, пока он начнет разговор.

Как ни странно, удивление Бетс прошло довольно быстро. Она давно знала, что друг ее детства стал первоклассным сыщиком. Бетс внимательно читала все заметки в прессе, в которых упоминалось имя Фредерика Троттвиля, и даже потихоньку складировала такие газеты в чулане. В том, что по странному совпадению Фэтти вел дело, в котором оказался замешан ее муж, для Бетс не было ничего очень уж поразительного.

– Я очень рад тебя видеть, Бетс, – произнес наконец Фредерик. – Жаль только, что встретились мы при таких печальных обстоятельствах. Но что поделать. Мне все же придется задать тебе несколько вопросов касательно твоего мужа.

– Конечно, спрашивай, – спокойно произнесла Бетс.

– Итак, мистер Джекоб Лэммертон, пострадавший от взрыва на складе в Истхэм, – Фредерик уже вновь перешел на официальный тон, – является совладельцем фирмы “Ю энд Джей Инкорпорейтед”, которой и принадлежал этот склад. Когда ты узнала о происшествии?

– Сегодня утром, – голос Бетс по-прежнему звучал ровно, как будто речь шла о каком-то совершенно рядовом событии. – Мне позвонила Юнис… Ты ведь знаешь, что Юнис Звонсон второй владелец фирмы? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Бетс. Фредерик кивнул. – Так вот, она позвонила мне и рассказала про взрыв и про Джекоба. Я сразу же сорвалась и поехала в больницу.

Тон, которым Бетс все это рассказывала покоробил Фредерика. У него было такое впечатление, что она говорит не о муже, а о каком-то совершенно постороннем человеке.

– А ты сама не удивилась тому, что твоего мужа не было дома ни ночью, ни сегодня утром? – задал следующий вопрос Фредерик.

– Нет, – все так же спокойно ответила Бетс. – У Джекоба всегда было много дел, и он мог не бывать дома по двое суток к ряду. Я к этому привыкла.

– А какие дела у него были вчера на складе, ты случайно не знаешь?

– Надо же, Юнис меня сегодня утром спросила о том же самом, - несколько удивленно произнесла Бетс. – Нет, я не знаю. Джекоб никогда не посвящал меня в дела фирмы.

– Ясно, – задумчиво произнес Фредерик. – А ты его сегодня видела? В каком он состоянии?

– Видела, но недолго. У него сильная контузия, и к нему пока никого не пускают. Ему нужен покой для полного выздоровления.

Фредерик достал из кармана блокнот и что-то записал в него.

– Если ты действительно ничего не знала о делах мистера Лэммертона, то у меня, наверное, больше нет к тебе вопросов, – произнес сыщик. – Но если вдруг что-то вспомнишь, звони, – он достал из бумажника визитку и протянул ее женщине.

Бетс проглядела написанное на карточке и спрятала ее в сумочку.

– Ты сейчас поедешь домой? – неожиданно спросил Фредерик.

– Да, только вызову такси, – ответила Бетс.

– Не надо, я сам отвезу тебя в Питерсвуд, – сказал сыщик.

– Не стоит, Фредерик, – покачала головой Бетс. – У тебя, наверное, еще много работы. Мне не хотелось бы тебя отрывать.

Имя “Фредерик”, так спокойно произнесенное Бетс, отозвалось внезапной болью в сердце Фредерика. Она никогда не называла его полным именем! Это красноречиво свидетельствовало о том, каких размеров пропасть образовалась между ними за эти двенадцать лет, что они не виделись. Удастся ли Фредерику перекинуть через нее мост?

– Нет-нет, что ты, – поспешно произнес сыщик. – Мне еще нужно в Марлоу по делам, так что Питерсвуд мне все равно по пути.

Бетс, казалось, не очень-то ему поверила, но согласилась поехать с ним. Почти всю дорогу они провели в молчании, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами.

24 августа 1972 года, около 5 вечера, Вестминстер, Лондон

Глэдис захлопнула крышку печатной машинки и, вздохнув с облегчением, распрямила затекшую спину.

– Всё, можно сдавать в печать, – объявила девушка. – Ты как? – поинтересовалась она у сидевшего за соседним столом Филиппа. Он как раз заканчивал отбирать фотографии для вечернего выпуска.

– Готово, – ответил Филипп, пододвигая к себе отобранные снимки. – Вот так всегда: сделаешь сотню кадров, а в в печать из них идут от силы два-три! – картинно вздохнул он.

Глэдис рассмеялась.

– Ладно, пошли уже сдадим это мистеру Харперу и будем свободны, – произнесла она.

Филипп подошел к столу за которым сидела Глэдис и галантно подал ей руку. Она с улыбкой приняла этот жест.

– Кстати, а предложение поужинать все еще в силе? – как бы между прочим поинтересовалась девушка. – А то что-то я проголодалась.

– В таком случае стоит заменить ужин на файф-о-клок, – улыбнулся в ответ Филипп. – Потому что для ужина еще рановато, и ты к тому времени умрешь с голоду. Да и я тоже.

24 августа 1972 года, около 6 вечера, Марлоу

Довезя Бетс до дома, Фредерик действительно собрался отправиться в Марлоу. Он не врал, когда говорил, что у него там дела, только к расследованию они не имели никакого отношения. Сыщик посмотрел на часы – времени до намеченного им часа оставалось еще много, и он решил не торопиться.

Как только за Бетс захлопнулась калитка, Фредерик сел в машину и отъехал, но недалеко. Проехав до начала улицы, он остановился и принялся рассматривать окрестности сквозь стекло, расслабленно откинувшись на сиденье. Ему так хотелось пройтись пешком по улицам родного городка, вспоминая все-все, что было с ним связано! Он смотрел на тянущуюся вдаль Нэрроу-стрит, и его сердце болезненно сжималось. Как давно он не испытывал ничего подобного!

На секунду Фредерику пришла в голову безумная мысль вернуться к дому Бетс, зайти к ней и попросить прощения за всё. За то, что не писал ей после окончания школы, за то, что забыл ее и старых друзей. Сыщик помотал головой, отгоняя этот сиюминутный порыв. Вместо того чтобы выйти из машины, он решительно завел мотор и не спеша поехал по улице.

Вырулив на шоссе, ведущее в сторону Марлоу, Фредерик в последний раз оглянулся назад. Он пообещал себе, что непременно еще вернется в Питерсвуд и непременно разыщет всех своих друзей, чего бы ему это не стоило.

В Марлоу Фредерик притормозил возле небольшого книжного магазина. Судя по табличке на двери, он должен был закрыться через пятнадцать минут. Тем не менее сыщик решительно толкнул дверь и зашел внутрь.

Покупателей в этот час в магазине не было. Сидевший за прилавком продавец оказался мужчиной лет тридцати, в очках, довольно худой, с зачесанными назад светло-русыми волосами. Фредерик встал у стойки с детской литературой и принялся рассматривать книги.

– Вы что-то хотели? – поинтересовался продавец через десять минут молчания. – Простите, но мы скоро закрываемся.

– Да-да, я уже выбрал, – ответил Фредерик и, прихватив с полки две книги в ярких обложках, поспешил к прилавку. Это были детективы авторства Элджернона Кинга, которые Фредерик уже читал. – А есть что-то еще из этой серии? – поинтересовался он, расплачиваясь.

– Да, в этой серии всего четыре книги, – ответил мужчина. – И скоро должна выйти пятая. Но у нас их сейчас нет.

– Племянница моего друга просто фанат этих книжек, – с улыбкой ответил Фредерик, убирая покупку в портфель. – Вы очень интересно пишете, мистер Кинг.

Десятипенсовая монета, которой расплатился Фэтти, выпала у продавца из рук и укатилась под прилавок. Он, казалось, этого даже не заметил.

– Вы знаете? – спросил он. – Откуда?

– Ну, я еще и не такое знаю, Эрн, – улыбка Фэтти становилась все шире.

– Вам и настоящее мое имя известно? – в голосе продавца послышалось беспокойство. – Кто вы такой? Что вам от меня нужно?

– Я – всего лишь твой старый знакомый, Эрн, – ответил сыщик, жестом фокусника доставая из кармана удостоверение и показывая его Эрну. – Фредерик Троттвиль, Скотланд-Ярд.

Пару минут Эрн простоял неподвижно, глядя на сыщика круглыми глазами.

– Фэтти? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

– Что-то мне в последнее время слишком часто задают этот вопрос, – усмехнулся Фредерик.

– Ты о чем? – не понял Эрн.

– Да так, не бери в голову, – махнул рукой Фэтти. – А ты изменился, Эрн. И сильно.

– Ты тоже, – ответил Эрн.

– Слушай, мы столько не виделись, – произнес Фредерик. – Ты вот за это время стал писателем, я – первоклассным сыщиком. По-моему нам есть, о чем рассказать друг другу? Может, пригласишь меня к себе на чашечку чая?

– К себе? – растерянно спросил Эрн. – Ну да, можно. Ой, мне же закрывать магазин надо! – спохватился он.

Выбежав из-за прилавка, Эрн быстро запер входную дверь, перевернул лицом к стеклу табличку «Закрыто», опустил жалюзи и погасил свет в торговом зале.

– Вроде всё, – произнес он, оглядываясь. – Пошли, выйдем через служебную дверь.

Через пять минут Фредерик остановил машину у дома Эрна. Жилище писателя оказалось довольно старым деревянным двухэтажным домом. Внутри всё выглядело соответствующе: заросший сорняками сад, просевшая входная дверь с облупившейся краской, старая мебель и приличный беспорядок во всех комнатах.

– Проходи, Фэтти, чувствуй себя как дома, – скороговоркой произнес Эрн, распахивая перед Фредериком дверь в гостиную. Его голос звучал смущенно и взволнованно. Эрн переживал по поводу того, что ему приходится принимать сотрудника Скотланд-Ярда в таком скромном и не самом опрятном жилище. – Я сейчас поставлю чай, – добавил он и ретировался на кухню.

Оставшись в одиночестве, Фредерик опустился на продавленный диван и огляделся по сторонам. Вся окружающая обстановка говорила о том, что быту в этом доме уделяют очень мало внимания. Посреди гостиной стоял круглый деревянный стол без всякой скатерти, буфет и посуда в нем покрылись слоем пыли, палас, судя по всему, тоже давно не выбивали. Освещение в комнате было тусклым: из восьми рожков люстры светились только два, в остальных лампочек то ли не было, то ли они давно перегорели. В общем, как заключил Фредерик, дому явно не хватало женской руки.

Вскоре вернулся Эрн с двумя чашками чая, бутербродами и печеньем.

– Вот, угощайся, – улыбнулся Эрн, ставя на стол поднос.

– Спасибо, – поблагодарил Фэтти. Он отхлебнул чая и, найдя его слишком горячим, отставил чашку обратно на поднос. – Ну что, рассказывай, – обратился сыщик к Эрну. – Как ты дошел до такой жизни?

– Ты про книги? – уточнил Эрн. – Ну, по правде сказать, я и сам до сих пор удивлен. Ты же знаешь, я особыми способностями не обладал никогда, да и в школе учился кое-как. Но литература всегда была моим любимым предметом, она мне давалась легко. После школы я устроился продавцом в книжный магазин – университет мне, конечно, с моими оценками не светил. У нас тут, как видишь, место тихое, людей мало, покупателей, соответственно, тоже. И я тут сидел целыми днями и от скуки читал все, что завозили. Особенно детективы, конечно, ты же знаешь, как я их всегда любил. Ну а потом от нечего делать начал записывать в тетрадь про наши с тобой и ребятами приключения. Я ведь про вас все время помнил, Фэтти! И про все, что мы вместе пережили, тоже помнил, каждую мелочь! Я ведь приезжал к тебе, Фэтти, когда ты, по моим расчетам, должен был университет закончить! Про тебя тогда в первый раз в лондонской газете написали. Я-то думал, ты в Питерсвуде служить останешься заместо моего дяди. Но в твоем доме тогда уже какие-то люди жили, незнакомые, они мне и сказали, что ты в Лондон переехал!

– Да, мои родители как раз в то время уехали из Питерсвуда, – поспешно подтвердил Фэтти, не желая вдаваться в подробности. Он боялся, что Эрн сейчас ударится в воспоминания и уйдет от интересовавшей сыщика темы. – Но давай про книги, что же дальше было?

– А дальше: ну записывал я, записывал воспоминания. И как-то по рассеянности забыл тетрадь на столе в подсобке. И ее случайно нашел и прочитал наш заведующий, мистер Томас. И сказал, что ему очень понравилось, и что у меня явный талант, – зарделся Эрн. – И спросил, не хочу ли я это опубликовать. А у меня и мыслей таких не было даже. Но когда он об этом сказал, я загорелся. Сунулся в одно издательство – там меня завернули, во второе, в третье – везде отказ. Ну тогда сам мистер Томас и взялся мне помочь – составил мне протекцию в одно из издательств, с которым сотрудничает наш магазин.

– Понятно, – задумчиво проговорил Фредерик. – Ну что ж, поздравляю тебя, Эрн, у тебя действительно талант!

– Да в то-то и дело, что я не знаю, что мне дальше делать, – внезапно загрустил Эрн. – Я ведь писал-то про приключения, которые с нами случались, и в которых я сам участвовал. А таких совсем немного и было-то. Вот сейчас пятая книга выйдет – и всё, больше у меня ничего нет. А издательство от меня новых книг ждет. Только где ж я им их возьму? С фантазией-то у меня не очень…

– Я думаю, что смогу помочь тебе, – задумчиво произнес Фэтти. – Я перескажу тебе все наши приключения, в которых ты не участвовал, во всех подробностях, память у меня отличная. А ты все это опишешь в своих книгах, – про себя Фредерик подумал, что в этом Эрну лучше всех помогла бы Дейзи. Насколько он помнил, во времена их похождений девочка постоянно вела дневник, куда записывала все в подробностях. Вот только его связь с Дейзи оборвалась тогда же, когда и с остальными юными сыщиками – двенадцать лет назад. От своих родителей, еще до того, как они перебрались в Лондон, он слышал, что Дейкины вроде бы уехали в Германию и остались там.

– Ого, Фэтти, это было бы здорово! – воскликнул Эрн. Его лицо прямо-таки засветилось от радости. – Мне очень хотелось бы написать про ваши приключения.

– Вот и отлично, – улыбнулся Фредерик. – Мне тоже нравится про себя читать.

В тот вечер старые приятели просидели за чаем до темноты, беспрестанно разговаривая и вспоминая былые дела. Что до Эрна, так он чувствовал себя просто счастливым. Сам Фредерик Троттвиль приехал навестить его и вот так запросто пьет с ним чай в его скромном жилище, да еще и дал ему надежду, что с выходом пятой книги его писательская карьера не закончится!

Когда Фредерик наконец собрался домой, было уже почти десять вечера, и за окном совсем стемнело. Глаза у сыщика начинали слипаться – все-таки встал он ни свет ни заря.

Клятвенно заверив Эрна, что как-нибудь непременно заглянет к нему еще раз, Фредерик сердечно попрощался с ним и через пять минут уже ехал по освещенному фонарями шоссе в сторону Лондона. Его мысли вновь обратились к событиям минувшего дня. О деле он в тот момент почти не думал, считая, что у него пока слишком мало данных. На следующий день у него были назначены встречи с Юнис и хозяином фирмы-конкурента, которые могли что-то прояснить, и он решил отложить все размышления до этого времени. По пути в Лондон Фредерик вспоминал о юных сыщиках. Двенадцать лет они не виделись, а тут – подумать только! – три встречи за один день. Пип, Бетс и Эрн. В особенности его, конечно, взбудоражила встреча с Бетс. В первый раз за много лет он начал испытывать почти незнакомое ему доселе чувство сожаления и вины. Он был неравнодушен к Бетс, хотя сам себе не решался до конца в этом признаться. И всегда был к ней неравнодушен.

Если бы Фредерик в тот момент не сжимал руль, он бы непременно опустил голову и закрыл лицо руками. Ведь они могли быть вместе, если бы не его проклятый юношеский максимализм! Двенадцать лет назад он считал, что ему нужна какая-то особенная девушка, самая красивая, самая умная, что жениться на подруге детства – это слишком просто и банально. Во многом поэтому и оборвалась тогда их переписка.

За этими мыслями Фредерик не заметил, как въехал в черту города. Он затормозил возле стоявшего на шоссе большого магазина, который в столь поздний час был еще открыт. Сыщик прошел в цветочный отдел и принялся разглядывать витрину. Кроме него в магазине покупателей не было.

– Вы что-нибудь хотели? – вежливо поинтересовалась сидевшая за прилавком молодая девушка.

– У вас есть доставка? – поинтересовался Фредерик.

– Да, в пределах Лондона это будет пятнадцать пенсов сверх стоимости покупки.

– А в Питерсвуд?

– Еще плюс пять пенсов.

Фредерик купил большой пышный букет и, вложив в него маленькую открытку с запиской, попросил доставить сегодня же вечером по адресу Питерсвуд, Нэрроу-стрит, четырнадцать.

========== Глава пятая. Расследование ==========

24 августа 1972 года, около 11 вечера, Питерсвуд

Настенные часы в гостиной дома Лэммертонов пробили одиннадцать, и аккурат с их последним ударом раздался звонок в дверь. Бетс, до этого времени спокойно вышивавшая в кресле, невольно вздрогнула. Кто бы это мог быть в такой час?

В гостиную заглянул дворецкий мистер Пол.

– Мне открыть дверь, миссис Лэммертон? – поинтересовался он.

– Да, Пол, пожалуйста, – выдохнула Бетс, обрадовавшись тому, что кто-то в доме еще не спит, и ей не придется самой выходить навстречу ночному гостю.

Через пять минут Пол вернулся в гостиную. В руках он держал огромный букет цветов.

– Вам просили передать это, миссис Лэммертон, – сказал дворецкий, протягивая букет Бетс.

– Мне? – спросила она, удивленно хлопая глазами. – От кого?

– Я не знаю, мэм. Мне его отдал курьер из магазина «Гринхаус», – с этими словами дворецкий тактично удалился, оставив Бетс в смятении.

Миссис Лэммертон отложила в сторону все еще лежавшие у нее на коленях пяльцы и принялась осматривать букет на предмет наличия в нем записки. Вскоре она наткнулась на вложенную внутрь открыточку.

«Прости меня, если сможешь. Несмотря на то, что прошло столько времени, я всё помню. Ты по-прежнему дорога мне. Фэтти», – значилось в записке.

Бетс просидела несколько минут неподвижно, перечитывая текст снова и снова. Потом она прерывисто вздохнула, провела рукой по лицу, убирая со лба волосы, и с удивлением обнаружила, что плачет. Она достала из кармана носовой платок и попыталась вытереть слезы, но они текли снова и снова. Тихонько всхлипывая, Бетс встала с кресла и подошла к буфету. Найдя в нем вазу подходящего размера, она наполнила ее водой, поставила в нее букет и водрузила на стол в гостиной. Нести подаренные Фэтти цветы в их с Джекобом спальню она все же не решилась.

Бетс со вздохом погасила в гостиной свет и поднялась на третий этаж. В этот раз она не пошла, как обычно, сразу в спальню. Она свернула в примыкавший к ней маленький чуланчик, где хранились разные старые вещи. Миссис Лэммертон включила в каморке свет и присела на корточки возле большой картонной коробки, в которой были сложены ее старые школьные тетради и учебники. Бетс приподняла одну из стопок и вытащила из-под нее несколько бумажных конвертов. В них хранились письма, которые Фэтти писал ей в первый год своего обучения в Академии. Последнее пришло зимой 1961 года, сразу после Рождества.

Бетс уселась на низенькую скамейку в углу чулана и принялась перечитывать письма. Раньше, особенно до замужества, она делала это часто. За первые три года после того, как оборвалась переписка, Бетс выучила все письма наизусть, вплоть до расположения слов в строчках. Перечитывая послания, она постоянно надеялась, что когда-нибудь получит еще одно. Но годы шли, а от Фэтти не было никаких вестей. Со временем Бетс смирилась с его молчанием и стала пытаться забыть его. Но всякий раз, когда она встречала миссис Троттвиль на улице или в местной кондитерской, сердце ее болезненно сжималось.

В тот год, когда Бетс помолвилась с Лэммертоном, она узнала, что Троттвили переезжают в Лондон. Это, по всей видимости, означало, что Фэтти в Питерсвуд больше не вернется, и девушка утвердилась во мнении, что ее решение выйти за Джекоба было правильным.

В ночь перед свадьбой девушка вытащила из ящика комода письма Фэтти и перечитала их в последний раз. Она намеревалась сразу же после этого бросить их в камин, но не смогла. В итоге она отнесла их в чулан и сунула в стоявшую там коробку, между старых школьных тетрадей.

Для Бетс ее брак с мистером Лэммертоном основывался на чистом расчете, она его никогда не любила. Но в то время ее семье были очень нужны деньги, и это было единственное, чем она в свои восемнадцать лет могла помочь родителям. Пип к тому времени уже давно не давал о себе знать, и мистер и миссис Хилтон почли за лучшее вычеркнуть сына из своей жизни.

В первый год после свадьбы Бетс пришлось нелегко: Джекоб оказался жестким человеком с упрямым и непримиримым характером. Но вскоре у нее родились дети, мальчики-близнецы Эрнст и Фредерик. С тех пор она всю себя посвящала только им, и жизнь с угрюмым мизантропом Лэммертоном показалась ей уже не такой тоскливой.

Бетс вздохнула и бросила тяжелый взгляд на лежавшие у нее на коленях письма. Зачем, зачем судьба столкнула их через столько лет? Зачем разбередила давно закрывшуюся рану? И главное, что теперь будет? Какое-то время Джекоб пробудет в больнице, а потом? Этим букетом с запиской Фэтти как будто бы пытался вновь навести мосты, но зачем? Он любил ее когда-то? Любит до сих пор? Или это был просто мимолетный порыв, который испарился сразу после того, как Фредерик вернулся в Лондон?

Сама Бетс была уверена в том, что за эти двенадцать лет ее чувства к Фэтти никуда не делись, ей просто удалось запрятать их поглубже. И если бы он внезапно предложил ей выйти за него, она, не задумываясь, развелась бы с Лэммертоном. Это, конечно, было бы нелегко – Джекоб бы не захотел ее просто так отпускать. Но противиться сотруднику Скотланд-Ярда он бы не решился. У Бетс не было уверенности, но ей казалось, что ее муж не очень-то в ладах с законом.

Бетс помотала головой, пытаясь привести мысли в порядок. Кстати, что все-таки понесло Джекоба ночью на склад? Было кое-что, что Бетс так и не рассказала Фэтти. То ли забыла, а скорее просто не придала этому значения.

Миссис Лэммертон окончательно вынырнула из воспоминаний, собрала конверты в аккуратную стопку и положила их обратно в коробку. Потом она пошла в спальню и, плотно закрыв за собой дверь, первым делом бросила взгляд на часы. Стрелки показывали без пяти двенадцать. Бетс раздумывала о том, стоит ли звонить Фредерику сейчас или лучше отложить до утра. Конечно, время позднее и Фэтти, наверное, уже собирается спать, если еще не лег. Но вдруг это важная информация? Да и к тому же, Бетс не знала, во сколько он утром уйдет из дома. Вдруг она не успеет его застать?

В конце концов Бетс достала из сумочки визитку, которую Фэтти дал ей днем в больнице и нерешительно сняла трубку телефонного аппарата. С момента переезда в дом Хилтонов Джекоб распорядился, чтобы телефон поставили возле его кровати. Мистер Лэммертон объяснил это тем, что он может в любое время понадобиться по делам фирмы, и ему нужно всегда быть на связи. Иногда Джекобу действительно звонили среди ночи, и, порой, после таких вызовов он пропадал на сутки.

– Алло, – раздалось внезапно из телефонной трубки. Бетс вздрогнула. Она сама не заметила, как по инерции набрала номер Фэтти. – Фредерик Троттвиль слушает.

– Привет, Фэтти, – тихо произнесла Бетс. – Не спишь?

– Пока нет, но собираюсь, – весело отозвался сыщик. – Ты как раз вовремя. Есть какие-нибудь новости?

– Нет, новостей никаких, но я тут кое-что вспомнила, – нерешительно начала Бетс. – Скорее всего, это не имеет никакого значения, но ты же нас еще в детстве учил, что важна каждая мелочь… В общем, вечером, накануне взрыва, Джекобу внезапно позвонила Юнис, и они довольно долго обсуждали какие-то дела. Разговор шел из спальни, я слышала практически каждое слово. Так вот, в самом конце Юнис сказала что-то такое, что заставило Джекоба очень сильно занервничать. Я не совсем поняла, о чем они беседовали, но вроде бы речь шла о каком-то ремонте и рабочих. Видел бы ты Джекоба в тот момент: он побледнел как полотно и постарался как можно быстрее закончить разговор. Потом быстро собрался и уехал. Время было час ночи. И все, утром мне позвонила Юнис и рассказала про взрыв.

– Спасибо, Бетс, – голос Фредерика сделался серьезным. – Я думаю, это очень важные сведения.

– Будет хорошо, если они тебе помогут, – вежливо отозвалась она. – Кстати, спасибо за цветы.

– Для тебя – всегда пожалуйста, – откликнулся Фредерик.

Положив трубку, Бетс почувствовала, что сил у нее совсем не осталось. Этот длинный день вымотал ее до предела: сначала известие о Джекобе, потом встреча с Фредериком, а вечером еще этот букет. Едва коснувшись головой подушки, Бетс моментально уснула.

25 августа 1972 года, около 10 утра, Айлингтон, Лондон

Встреча с Ричардом Хэллимором, главой компании «Хэллимор Трейд», была назначена на десять утра. Фредерик подъехал к его офису, который оказался классическим для такой фирмы высоким бетонным зданием. Охранялось оно не хуже, чем штаб-квартира Скотланд-Ярда: прежде, чем сыщик добрался до нужного кабинета, ему пришлось трижды предъявить служебное удостоверение и пройти через рамки металлодетекторов.

Кабинет мистера Хэллимора был отделен от коридора комнатой секретаря, которая, по всей видимости, служила еще и приемной. По счастью, ждать Фредерику не пришлось – секретарша сразу проводила его в кабинет начальника.

Мистер Хэллимор был в кабинете не один. Рядом с ним за столом сидел статный молодой человек с правильными чертами лица, аккуратно уложенными темными волосами, облаченный в идеально отглаженный серый костюм. Он что-то объяснял мистеру Хэллимору, чуть склонив голову над столом. Но как только Фредерик переступил порог кабинета, молодой человек сразу замолчал.

– Это вы из полиции? – резко спросил мистер Хэллимор. Молодой человек посмотрел на него с некоторым предостережением.

– Да, мистер Хэллимор, я вам вчера звонил, – отозвался сыщик. – Меня зовут Фредерик Троттвиль, я из Скотланд-Ярда, – произнося эту фразу, Фредерик внимательно следил за реакцией сидевших за столом мужчин. Во взгляде мистера Хэллимора читалось некоторое раздражение, хотя он изо всех сил пытался придать себе скучающий вид. Молодой человек же, казалось, смотрел на сыщика с любопытством.

– Ну что ж, мистер Троттвиль, проходите, садитесь, – мистер Хэллимор указал полицейскому на стул. – Я, как вы правильно поняли, Ричард Хэллимор, глава компании «Хэллимор Трейд». А это – мой адвокат, мистер Лоренс Дейкин. Так что вы от меня хотели?